Бесплатный фрагмент - Непреодолимое обаяние Маграт

Введение

Кира сидела перед экраном и, посасывая апельсиновую корочку, потихоньку писала дневник. Глубокая ночь. Приглушенно светит настольная лампа. Незадернутые шторы, за которыми видны верхние этажи высоток с редкими вкраплениями неспящих окон. Ночью в Москве никогда не бывает темно, но это хорошо, это уютный полумрак, когда сделаны все дневные дела, ничто не отвлекает, и можно спокойно размышлять. Сергей спит. Он всегда засыпает мгновенно, ему не мешает неяркий свет экрана, тихий стук клавиш. Сопят собаки, коты. Умиротворенное счастье. Кира вспоминает, что ее жизнь изменил маленький щенок, купленный десять лет назад на «птичке». Тогда она об этом, конечно, не подозревала.

Кира, сколько себя помнила, всегда хотела собаку. Когда ей было около десяти, она принесла домой месячного щенка найденного во дворе дома. У Киры недавно родился брат, и вся семья жила в небольшой однокомнатной квартире. Щенок был совсем не к месту. Несчастная Кира стояла на лестничной площадке, прижимая к груди скулящий комок, сама чуть не плача, но не в силах выбросить его на улицу. Мать молча смотрела на дочь.

— Мама, это Джек, — умоляюще сказала девочка.

Женщина вздохнула:

— Хорошо, завтра отнесем его бабушке.

Кира была счастлива. Джек поселился во дворе частного дома. Девочка часто играла с ним, но собственную собаку ей хотелось по-прежнему. Через несколько лет, когда семья переехала в трехкомнатную квартиру, Кира сделала вторую попытку. На этот раз она решила привлечь резервы.

— Филипп, я хочу ротвейлера, — сказала Кира как-то раз за обедом шестилетнему брату.

Темноволосый худенький симпатичный мальчуган поднял смородиновые глаза и кисло спросил:

— Почему ротвейлера?

Расправив плечи и рисуя в воздухе руками неопределенные фигуры, Кира с воодушевлением начала:

— Он такой! Такой сильный, такой мужественный, такой мускулистый, такой отважный!

Филипп ответил хмурым взглядом исподлобья.

Кира прервалась и с подозрением посмотрела на мальчика. С трудами Фрейда он еще не знаком, решила она. В любом случае, она действительно хотела ротвейлера.

— Он черный. Гладкошерстный. Красивый, — продолжала она уверенно перечислять неоспоримые достоинства любимой породы.

Брат, видя, что переубедить сестру будет сложно, просто сказал:

— Тогда он будет жить на кухне.

— Вот еще! — возмутилась Кира. — Это милый щеночек, он нуждается в нашем обществе. Да и когда будет большой тоже. Это же собака!

— Мы не можем просто приходить и смотреть на него как в зоопарке. Он должен быть всегда с нами, — твердо закончила она.

— Ну что ж, — не менее категорично ответил дошколенок, — тогда я закрою дверь в свою комнату и буду жить там. А вы с собакой живите в остальной квартире.

К сожалению, у раннего развития самостоятельности и логического мышления есть свои минусы, решила Кира.

— А стафик? — начала было она. — Амстаф тоже хороший вариант, вдобавок компактный.

Мальчишка, скептически поджав рот, встал из-за стола.

— И расцветочки могут быть разные, — добавила Кира упавшим голосом.

Филипп непреклонно молчал. Мальчик не был упрямым, но в решающие моменты умел стоять на своем.

— Наша собака будет белой, — наконец, коротко сообщил ребенок, поставив точку в споре. И вышел.

Кира вздохнула. Жертвовать интересами младшего брата она не могла. Кроме того, у Филиппа были друзья и несколько двоюродных братьев, которые регулярно приезжали в гости. Мальчишки все были младше Киры, поэтому было решено просить лабрадора. Все знают, что они добрые и мухи не обидят. Но, как и у многих, их мама твердила: «Вырастите — купите».

На самом деле щенка их мама искала давно, но вяло. Начитавшись глупых заметок, беспокоясь о возможной аллергии, она убедила себя, что его все равно придется отдать в добрые руки. Но добрые руки Кира присмотрела быстро: их бабушка переехала в соседний дом. Правда старушка была уже в возрасте, поэтому разговор о щенке все откладывался.

Так прошло еще шесть лет. Когда Кира закончила институт, бабушка отдала ей свою квартиру, а сама переселилась к ним. На радостях Кира решила немедленно купить щенка. Она не могла ждать ни минуты.

В целом в то время Кира плохо представляла себе жизнь с собакой. Как и большинство, она думала лишь о себе. Воображение рисовало умилительные картины. Вот она играет со щенком: он весело бежит за большим разноцветным плюшевым мячом и приносит его Кире. Раз за разом щенок смешно вскидывает передние лапы, весело подбрасывает мяч, который, разумеется, не рвется и не мусолится. Кира хохочет, бросает снова и снова. Или, например, Кира приносит ему новую игрушку. В ее мыслях все игрушки были почему-то размером со щенка, мягкие и яркие. Щенок бегает с игрушкой по комнате, а потом, обняв ее, засыпает. А вот самое приятное: прогулка. Кира цокает каблучками по мощеной дорожке парка, очаровательный белый щенок в красном ошейнике бежит рядом с ней. Прохожие с завистью оборачиваются, а многие спрашивают:

— Кто это такой очаровательный?

— Это Джессика, — улыбается Кира.

Она совсем не думала, что щенка придется чему-то учить, что он не захочет бежать по чистой дорожке, что ему могут понравиться грязные лужи. Ему придется мыть лапы, а иногда выводить по ночам. Возвращаться домой нужно будет вовремя не потому, что мама велела, а чтобы погулять с собакой. Впрочем, с прогулками обещал помочь Филипп.

Чтобы не вводить себя в лишние расходы, щенка Кира искала недорогого, с каким-нибудь маленьким дефектом, например, с нестандартным окрасом. Но в интернете такой ей не попался. Там были сплошные будущие чемпионы. Пролистав объявления, она отправилась на «птичку» — присмотреться. «Птичка» была не та, что когда-то. Огромный рынок, несмотря на будний день, ряды заполнены. Самые первые, около входа, собачниками.

Она смотрела. Разговаривала. Даже гладила кого-то. Постепенно процесс ее так затянул, что она уже звонила брату, который морально участвовал в покупке. Трезвым голосом он спрашивал:

— Что значит немного блохастые? Немного — это сколько?

— Он на лабрадора похож только окрасом?

— Всего полторы тысячи? При этом ты не очень представляешь, что из него вырастет? Это не «всего», это «целых»! Кира, ты в своем уме?! Я тебе бесплатно целый выводок дворняг найду.

Так как вразумительных ответов на то, зачем ей покупать откровенно беспородного блохастого щенка, в то время как люди должны были еще и приплатить, если Кира заберет то несчастное создание, у нее не было, она шла дальше, чтобы через десять минут сделать дубль-звонок.

Как, оказалось, звонки брату были прекрасной идеей. Он был лицом заинтересованным, ему регулярно предстояло общаться и гулять с предполагаемой собакой. Благодаря этому Кира не скупила охапку неопознаваемых сирот, а дошла до вполне приличных лабрадоров.

Щенков было трое, и им было четыре месяца. Симпатичные палевые ребятки, привитые, приученные к улице, на «птичке» оказавшиеся случайно: родились в Туле и засиделись у заводчицы. Вот и повезли их в Москву. Так как это были действительно хорошие щенки, Кира принялась обсуждать подробности.

Внезапно даже не боковым, а каким-то затылочным зрением она почувствовала движение сзади. Замолкнув на полуслове, Кира развернулась и увидела, как напротив наискосок на прилавок достают щенка.

Невероятно! Такого щенка она никогда не видела, он был чудесен: пушистый, очаровательный, веселый, тут же затеял возню со вторым. Не закончив фразу, Кира развернулась и, млея, начала рассматривать игривых малышей.

— Кто это? — заворожено спросила она.

— А вы кого ищете? — деловито поинтересовалась женщина.

— Лабрадора.

— Это лабрадоры, — авторитетно заявил ее напарник.

Некое несоответствие поразившего Киру щенка умозрительной картинке «щенок лабрадора» все же немного смущало. И вообще, затея купить щенка на «птичке» вдруг начала казаться сомнительной. Еще немного, и Кира начала бы колебаться, стоит ли вообще заводить собаку. Все было против покупки этого малыша. Но в голове Киры, не утихая, билась только одна мысль: «Или этот щенок, или никакой другой». Девушка чувствовала, да нет, знала точно, что никого больше купить не сможет.

— Беру. Сколько? — выдохнуло ее затуманенное сознание.

Продавщица назвала сумму.

— Но это все, что у меня есть, а нужно еще купить корм, поводок и игрушку, — чистосердечно призналась Кира.

— Давайте, что есть, — великодушно согласилась женщина. — Но если хотите родословную, придется доплатить еще немного.

— Спасибо, фотошоп и цветной принтер у меня дома есть, — парировала, внезапно возвращаясь к действительности, Кира, справедливо полагая, что документы к щенку должны прилагаться автоматически.

Перекупщица достала ветеринарный паспорт и начала его заполнять.

— Вам нужно придумать кличку на букву О.

Игра в «настоящую породистую собаку от заводчиков» Киру не прельстила. Она просто ждала документ с отметками о прививках, нужно же понимать, что делать дальше. Заглянув в паспорт, увидела буквы: г о л д е н р е т р и в е р.

— Почему-то из этих букв у меня слово «лабрадор» не складывается, — посетовала она.

— А это научное название породы, — сообщил ушлый продавец.

Даже откровенное надувательство не помогло Кире избавиться от наваждения. Потрясший ее щенок настолько прочно поселился в ее сердце, что пока она покупала поводок, корм и игрушку, иррациональная мысль продолжала терзать ее:

— Она такая волшебная, если увидит кто-то другой, то непременно купит за ту цену, что просили.

Купив малышке красный ошейник, оранжевую игрушку и пакетик с кормом, Кира обняла щенка.

— Моя! — счастливо выдохнув, подумала она и пожалела об отсутствии третьей руки или переноски. Нужно было еще как-то позвонить брату, обрадовать его покупкой и уехать домой.

Несмотря на то, что ее так спонтанно и неправильное купили, Джессика оказалась чудесным щенком, простившим Кире все огрехи воспитания.

Они учились и взрослели вместе. Кира очень старалась. Не меньше, чем Джесси, честное слово! Девушка тут же прочитала кучу книг по дрессировке собак. Сначала читала все, что попадется под руку, затем (благословенный интернет, в котором найдется все, а не только плохое) уже классических авторов — Фишера, Прайор, Лоренца… Она познакомилась очно и заочно с большим количеством собачников, задавала вопросы, слушала самые противоречивые ответы, фильтровала, думала. Малышка Джесс росла, ничего не портив, в туалет на улицу начала ходить с первой прогулки, была послушна, легко училась, играла с другими щенками, но больше любила своих хозяев.

— У вас кто? — умилялись люди на улице.

— Должен быть лабрадор, — осторожно отвечала Кира.

Собачники, обладатели лабрадоров, осматривали щенка:

— Очень на нашего в детстве похожа, только у вашей ушки попушистей.

— Да, действительно похожа, но у нашего лабрадора хвостик совсем другой был.

— Так-то, конечно, вроде лабрадор, но окрас странный.

Окрас действительно был необычный. Джесси была сказочного розово-персикового цвета. Месяцам к пяти стало окончательно понятно, что у Киры не лабрадор. Во время очередной уборки Кире в руки случайно снова попался ветеринарный паспорт. Машинально открыв, она прочитала «голден ретривер». На этот раз буквы слились в совершенно осмысленный образ, и Кира поняла, почему ушки и хвостик у ее щенка не похожи на лабрадорские. С тех пор она точно знала, что Джессика — золотистый ретривер, умная, послушная, красивая, практически идеальная собака.

Идиллия продолжалась до шести месяцев. Немножко повзрослев, став собачьим подростком, Джесси начала убегать и есть на улице какашки. Все были в ужасе. Ангельский щенок начал превращаться в демона. Приложив много усилий, чтобы исправить ее поведение, Кира через год стала обладательницей собаки, которой можно было гордиться почти всегда. Осталось одна проблема — вода.

Об этом нужно рассказать подробнее. Джесс — ретривер от кончика носа до кончика хвоста. Она сходила с ума при виде водоемов. Впервые попала в воду в возрасте пяти месяцев, случайно провалившись под молодой ледок. Кира страшно перепугалась, и бегом полетела домой. Радостный щенок вприпрыжку бежал рядом. Второй раз это случилось весной, когда лед только сошел. Друзья-собаки с опаской обходили холодную воду, а Джесси, разбежавшись, с восторгом сиганула с обрыва и поплыла.

С годами любовь к воде ничуть не уменьшилась, но собака научилась заходить в воду по команде, а при выходе не бросаться на песок, собирая грязь шерстью, а дойти до густой травы и там с наслаждением валяться. Команда «блошки» вызывала у прохожих неоднозначную реакцию, зато домой Джесси возвращалась чистой с блестящей кремовой шерстью, которая моментально сохла, обдуваемая ветерком на обратном пути.

Джесс научилась сдерживать свои порывы и сама прижималась к ноге, чтобы Кира не отвлекалась на команду «рядом», и они скорее оказались бы на берегу. Образцовое поведение! За одним исключением: утки. Сами утки собаку перестали интересовать очень быстро, на охоту никто ходить не собирался, поэтому от преследования отучили легко. Но хлеб, которым кормили водоплавающих, казался ей деликатесом. За него она в любое время продала бы и родину, и хозяев.

Поэтому завидев на берегу пруда людей, кормящих уток, Джесси шла некоторое время прежним куром, с математической точностью выбирая точку сближения. Когда расстояние между ней и берегом становилось кратчайшим, она поворачивалась на 90 градусов, делала легкое движение головой, выворачиваясь из ошейника и, сорвавшись, неслась к вожделенному хлебу, плавающему в пруду. Пролетев мимо людей, которые обычно замечали ее только в воде, она распугивала своим «плюх» уток и начинала каботажное плавание, собирая хлеб. То, что не все люди хотели кормить вместо плавающих уточек плавающую собачку, ее ни капли не смущало.

Грозить карами было бессмысленно. Приходилось спускаться за ней к берегу. Со временем Кира научилась выманивать ее из воды, ведь только она умела правильно кидать камушки, которые стояли в рейтинге водных развлечений сразу после уток. Да и в целом собака ее слушалась. Остальные члены семьи очень часто просто вылавливали ее из воды и выносили безвольное тело на руках. Мама поднять ее не могла, поэтому она прибегала к другому способу: делала вид, что с этой собакой не знакома, пока не подойдет подкрепление. В остальном Джесс была идеальной.

Когда ей было полтора года, Кира начала заниматься с ней фристайлом — танцами с собакой. Джессина карьера развивалась успешно, без приза с соревнований она не уходила, однако спустя пару лет выяснилось, что у нее врожденное заболевание суставов. Часть команд стала недоступной, но это было полбеды. Хуже, когда из-за больных лап прогулки сократились до пятнадцати минут в день. О спортивных тренировках пришлось забыть. Конечно, Джесси поправилась и даже десять лет спустя с удовольствием выполняла команды, не дающие чрезмерную нагрузку на суставы.

Кира всегда мысленно звала свою собаку «воплощенная мечта». Джесси не только реализовала детскую мечту о собаке, она и для взрослой Киры оказалась идеальным партнером. Куражная, обожающая танцы собака в работе просто преображалась. Ее глаза горели, хвост крутился пропеллером. Джесси получала удовольствие просто от процесса занятий, лакомство для нее — приятный бонус, от которого она, впрочем, никогда не отказывалась.

Шло время, и совершенно неожиданно у Киры появился новый питомец — крысик Клопик. Еще за день до появления нового жильца девушка совершенно не планировала заводить грызуна. В то время Кира работала начальником отдела в одном из крупнейших ветеринарных центров. Место работы определяло людей, которые там собрались. В ординаторской нередко можно было застать ассистента одной рукой держащего ложку, а второй — какого-нибудь страдальца из стационара, которого нельзя оставить в клетке, потому что он грустит или, что еще хуже, нервничает и может себе что-нибудь повредить. Но чаще, конечно, там присутствовали не пациенты, а животные сотрудников.

Джесси заглядывала в ординаторскую при всяком удобном случае, ведь она была всеобщей любимицей, и каждый норовил дать ей кусочек. Увещевания признанных мэтров ни к чему не приводили:

— Андрей Феликсович, вы же профессионал, не давайте ей ничего.

— Не волнуйся, я ее профессионально угощу! — и Джесси получала очередной кусочек лакомства.

Как-то раз на еженедельном совещании руководства был поднят вопрос о регламентировании присутствия питомцев сотрудников на рабочем месте. Учитывая общее количество различных зверушек, предлагалось ограничить посещение работы вместе со зверьем.

На Кирином лице отразились все мысли, мелькавшие в тот момент в голове.

— Джесси это не касается — глядя на калейдоскоп эмоций, быстро подчеркнул Генеральный директор, — ей мы всегда рады.

Но если в ординаторской звери присутствовали все же не всегда, то разговоры о них были нескончаемы. Обсуждение интересного медицинского случая, операции или предвкушение вскрытия, сулящего разгадку смерти питомца — нормальное явление во время обеда. Правда обширная административная часть работников не всегда с энтузиазмом воспринимала такие темы для непринужденной беседы, но эти люди надолго в ветцентре не задерживались. Так в результате естественного отбора там и собрался совершенно необычный коллектив людей, любящих всевозможную живность. Кого только не держали в качестве домашних питомцев: улиток, тараканов, шиншилл, крыс, ящериц, змей, в том числе ядовитых, пауков, и, конечно, кошек и собак.

Команда системных администраторов не отставала. Даже наоборот, только на их рабочем месте, официально разрешенные, проживали ящерки в террариуме. Все-таки традиционный аквариум с рыбками в холле и ахатины на подоконнике в ординаторской к рабочему месту не относились и личной собственностью не являлись. Ящерки питались сверчками, которые норовили удрать из банки. Если им это удавалось, то бежали они в кабинет напротив — приемную директора. Секретарши попискивали, но высшее руководство лояльно относилось как к ящерицам, так и ко второму увлечению сисадминов — змеям.

Особенно любил змей Коля. Он собирал дома коллекцию питонов. И их нужно было кормить. Чтобы, когда змеи вырастут, им не нужно было скармливать мышат ведрами, их малышами приучают к крысятам. Но и крысята должны быть крохотные. Иначе может получиться так.

Принес как-то Коля питону Гаде крысенка. А серенький с белым воротничком крысенок был уже подросший, и вовсю сверкал на питончика черными глазками. Малыш змею нисколько не испугался, осмотрел предложенное помещение, нашел скорлупу кокоса под лампой, в которой жила змейка, и поселился там сам. Сиротке Гаде пришлось переселиться на веточку. Крысенок шустро бегал по террариуму, обживал жилище и чувствовал себя превосходно. Коля крысенка подкармливал, а сам размышлял об абсурдности ситуации. Через несколько дней любовь к Гаде заставила его выселить наглеца-храбреца. Крысенок был принесен на работу в колцентр, где его моментально облепили девушки.

— Ах, какой хорошенький!

— Милашка!

— Прелесть, какой обаятельный! Все, я больше не боюсь крыс!

Комплименты сыпались на крысенка, с любопытством крутящего головой по сторонам. Такой популярности, вниманию и ажиотажу мог позавидовать сам Бред Питт.

— Я его беру! — воскликнула миниатюрная девчушка.

— Я тоже хочу! Дай хотя бы погладить!

— Коля, у тебя есть еще? — посыпались заявки на парня, опешившего от такого внимания к забракованному питоном корму.

Новая хозяйка назвала везунчика Антошей, и они счастливо зажили вместе.

Это был не единственный случай, когда Гадя не смогла справиться с пищей. Первым ей не пришелся по вкусу совсем маленький белый крысенок. Чтобы добро не пропадало, Коля принес его также в колцентр женщине, у которой жили уже взрослые питоны. Им такой крысенок на один укус. Однако мило щебечущие в обычной жизни девушки, внезапно превратились в грозных защитниц прав животных, обвинили Колю в садизме, пригрозили, что не будут с ним разговаривать и брать в угощенье Колин шоколад, отобрали зверька и задумались, что делать дальше. Крысенок был крошечный, еще слепой и по вердикту ветеринарных врачей — не жилец. Таким его Кира и увидела. Воспользовавшись служебным положением, она забрала спасенного себе. Сначала его нужно было кормить молоком каждый час. Поэтому корзинка с крысенком стояла прямо на рабочем столе Киры. Малыш слизывал с ладони капли молока и рос. Рос хорошо, через несколько дней открыл глазки, и умирать окончательно раздумал. А может быть, и не собирался даже.

Джесси, поймавшая не одну мышь в парке, с энтузиазмом отнеслась к появлению в доме живого деликатеса. Недоумение у нее вызывал только один факт: крысенок лежал в клетке на полочках — решетках, и сквозь прутья она не могла до него дотянуться. Вид спящей крысы-гриль будоражил ее воображение. Она водила вокруг клетки хороводы, скулила и истекала слюной. Все напрасно, Кира была непреклонна, и съесть Клопика (так назвали крысика) не давала. Со временем Клопик разжился четырехэтажными апартаментами со сменными спаленками. Зимний вариант представлял собой меховой тоннель, летний — пластиковую трубу, а на межсезонье у него была веселая палатка с меховым дном. Джесси к крысику привыкла, позволяла ему бегать по себе, есть еду под самым носом и вообще делать все, что вздумается.

Клопик был родом из Эдема: он даже не подозревал, что кто-то может причинить ему вред, и сам никогда не помышлял об агрессии. Сначала Кира боялась, что он может потеряться, поэтому, выпустив его гулять по квартире, обязательно возвращала в клетку. Как-то раз он забежал под холодильник и на зов не выходил. Люди выуживали его битый час, напугав своими действиями. Наконец Кире удалось зажать его рукой в узком пространстве около горячего мотора, как-то неловко ухватить и вытащить грязнущего крысенка на свет. За все это время он только попискивал от прикосновения к горячему мотору, но не пытался укусить. Потом его помыли, высушили и отправили домой в клеточку. Вскоре девушка научилась доверять крысику, и зверек возвращался, нагулявшись, в родной дом сам. Почти каждый день он исследовал квартиру, за все время только пару раз перегрыз телефонный провод. Больше ничего не портил. Таким образом, у Киры стало двое идеальных животных.

Третьим появился котенок. Кира кошатницей не была, но Сергей, ее близкий друг, любил кошек, и они к нему просто липли. Любые мимо проходящие норовили, да что там норовили, так и залезали на плечи и, там засыпая, млели. Кира знала, что он хочет кота. Сама же, будучи равнодушной к этому семейству, испытывала приязнь только к голым кошкам, возможно потому, что они меньше других походили на традиционных. Особенно ей нравились черные голые коты. Так Кира с Сергеем и договорились, что при первом удобном случае выберут черного голого котенка. Но случай никак не представлялся, им просто не хватало времени плотно искать малыша. Сергей хотел «резинку», т.е. абсолютно голого, а Кира была согласна и на браша, покрытого короткой велюровой шерстью. Имя будущему котенку она выбрала Трюфель.

Как-то в сентябре, когда осень еще и не началась, Сергей и Кира должны были поехать по делам в Киев. Предполагалось несколько встреч, остальное время они были свободны. Перед поездкой Кира изучила украинские сайты и выписала телефоны питомников, где были черные голые котята. Решив деловые вопросы, погуляв по красивейшему городу, они отправились смотреть котят. У первых же заводчиков было два помета, им принесли полную корзину разноцветных комочков: и черных, и серых, и рыжих. Глаза разбегались. Впрочем, Кира сосредоточила взгляд на двоих: черном мальчике и серенькой девочке. А Сергей почему-то взял в руки рыжего. Котенок, хотя и был голый, но при этом оказался еще и полосатым. Забавный, хотя и не черный. Поэтому девушка его пристально и не рассматривала. Однако приоритет в выборе был, разумеется, не у нее. В итоге была утверждена кандидатура рыжего. Так пропало чудное имя Трюфель. Ребята договорились забрать котенка накануне перед отлетом.

Киев им очень понравился, в нем не было строгости, обязательности. Очень душевный зеленый город с петляющими многоуровневыми улицами, так подходящий для неспешных прогулок. Они были рады увезти с собой его частичку. Вечером перед отлетом Кира с Сергеем планировали контрабандой пронести котенка в гостиницу. Подготовились к мероприятию основательно. Не подумав в Москве о том, что обратно придется везти котенка, они вдруг выяснили, что их авиакомпания зверушек любого размера возит только в багажном отделении. Поменять билеты не удалось. Поэтому еще утром купили огромную переноску, видимо на вырост, мисочки, пеленки и корм для котят. А вечером Сергей изображал из себя вьючного ослика. Под ветровку был спрятан котенок, а сверху парня поместилась куча сумок и пакетов, так что слегка оттопыривавшаяся куртка под ворохом вещей была не заметна.

В номере малыш покушал и лег спать, закутавшись в Сережину куртку. Ребята сели придумывать имя.

— Нужно что-то непременно украинское. Остап.

— Нет, Тарас.

— Придумала! Кий, Щек или Хорив?

— А может Цыбулька?

Кирины познания в украинском были более чем скудны, а Сережа хоть и мог изъясняться по-украински, не стремился к вычурным именам. Хоть им не терпелось дать имя котенку немедленно, но идеальное на ум не приходило.

Назвали его уже дома, в Москве. Имя пришло от внешности: котенок взирал на мир таким надменным взглядом, будто принадлежал голубым кровям. Патрицианским, скорее всего…

— Как его звали? Патриция? — Кира бросилась к полке, где стояли книги Терри Пратчетта.

— Патриций Хэвлок Ветинари. Вот оно: идеальное имя!

В Москву патриций летел одетый в детский носок и закутанный в полюбившуюся куртку. Кира упросила отдать ей двухмесячного голышку сразу у трапа: в Москве было уже холодно и во время разгрузки багажа, он мог замерзнуть. К счастью, домой он приехал здоровый и веселый.

Хэвлок по малолетству очень тянулся к Джесси, в нее можно было закутаться и спать, она была доброй, всегда позволяла котенку ползать по себе и зарываться в шерсть. Однако Джесс предпочитала прохладный кафель, желательно на сквознячке, а маленький лысенький котенок любил лежать под одеялом. Он приноровился ловко заползать в заправленную постель, и поначалу ребята чуть было не садились на кочку, принимая ее за смятое белье. Пришлось научиться сканировать поверхность постели прежде, чем сесть на нее. Несмотря на то, что одним из условий заведения кота было, что он не будет спать в кровати, Хэвлок спал именно в ней. Причем любил забраться под одеяло с Кириной стороны и прижаться к ней холодными лапками.

Хэвлок рос, а Кира не забывала о своей мечте — толлере. Толлера она решила завести давно, когда с Джесси закончила заниматься фристайлом. Кире хотелось собаку, похожую на голдена, но лишенную больших проблем со здоровьем. Выбор пал на новошотландского ретривера. Кира предполагала, что любой ретривер хорошо ладит с людьми и любит работать. Толлер, как самый маленький из ретриверов, казался ей самым удобным: легкий, компактный, меньше голдена склонный к дисплазии. А, кроме того, очень симпатичный.

Помня о том, что коты приучаются к новым животным тем легче, чем они моложе, ребята вдруг заторопились: если к взрослению Хэвлочки щенка они еще не купят, то возможно им придется решать задачу «Как приучить неуживчивого кота к шустрому щеночку». А этого совсем бы не хотелось.

Глава 1. Знакомство с толлером

Купить или не купить? Устав одна мучиться этим вопросом, Кира спросила Сергея.

— Раз тебе так хочется — ищи питомник.

— Мы его купим, только если ты тоже хочешь, — настаивала она.

— «Хочешь»? Сильно сказано, — рассмеялся парень.

— Ладно, смягчу формулировку: если ты согласен, — с вопросительным ожиданием Кира смотрела на Сергея.

— Я согласен, — покладисто кивнул головой он, не отрывая взгляда от ноутбука.

— Неет! Не так! Надо, чтобы ты был полностью согласен: гулять, кормить, мыть, играть, заниматься…

— А эконом вариант существует? Мне такая расширенная опция не нужна.

— Мм, ладно, я могу его кормить.

— Какая самоотверженность!

— Я даже убирать за ним могу. И мыть. И играть. А заниматься с ним ты разве не планируешь?

— Фристайлом? С ума сошла! Впрочем.… А кинологические единоборства бывают?

Кира насупилась.

— Вот видишь, сама отказалась. Так что заниматься — сама. Кстати, ты кого хочешь: мальчика или девочку?

— Только девочку. Я всегда мечтала о толлере, красивом, как на рождественской открытке. С чистыми ровными носочками, белой проточиной и всем, что положено: кончик хвостика, грудка. Она будет послушной, ласковой и с таким специальным взглядом «милый хозяин, что я могу для тебя сделать». Вся такая приторно сладкая, — мечтательно вздохнув, подытожила Кира, — Толлерский толлер.

— Сказочница! — рассмеялся Сережа. — Ты ничего не путаешь?

— Ну, может, приукрасила чуть-чуть. Мне кажется, я сумею ее заинтересовать. С Джесси же получилось.

Итак, решение о покупке толлера принято единогласно. В то время в России было всего 27 собак, включая щенков из единственного питомника. Ребята подумали, что привезти толлера из-за границы будет проще и интересней. Удобнее и правильнее им показалось покупать щенка в Канаде, так как новошотландский ретривер (толлер) — это национальная порода этой страны, кроме того, туда уехал учиться Филипп.

Кира засела за сайты. Анкеты, как ей показалось, заводчикам составляло ФБР, но она верила, что отбор пройдет. Единственное, что ее смущало, у них не было собственного домика с обширным участком для идеального содержания толлера. К удивлению, оказалось, что пометов ожидается не слишком много, даже можно сказать — мало, точнее почти никого. Ситуацию осложняло то, что щенок должен был родиться в определенный промежуток времени, чтобы брат мог привезти его во время каникул, а питомник должен находиться относительно недалеко от Торонто. Филипп и его девушка Мэделин искали заводчиков, а Кира маялась от неизвестности и ждала. Наконец-то, все, казалось, сложилось: питомник, ожидаемая вязка собаки, ребята тоже подходят в качестве будущих владельцев. Но вдруг заводчики приняли решение отложить вязку.

Так Кира обратилась в российский питомник Лореви. Договорившись с Анной, его владелицей, она приготовилась ждать. Условия простые: это должна быть девочка, и она должна быть ориентирована на людей, а не на самостоятельный поиск приключений.

— Чтобы все это сошлось в одном щенке? И характер, и наклонности, и внешность? Невозможно, нет, это несбыточная мечта, — думала Кира.

И вот, наконец, второй толлер в России, Ася, ждет малышей. Если бы можно было сидеть и ждать вместе с ней, Кира бы переехала бы в Казань. Правда, вряд ли это понравилось бы будущей мамочке, которая, несмотря на возраст и не первую беременность, была молода душой, и просто так сидеть не желала.

Кира проверяла почту ежедневно.

— Наконец-то! Родились! Мой щенок родился! — Кира как на иголках — мне нужно ее увидеть! А девочек целых четыре, красавицы, будет из кого выбрать.

Вскоре Анна прислала фотографию щенков, где им было четыре дня. И тут Кира увидела ее — Желтую ленточку. Она влюбилась в щенка с первого взгляда. Еще никто не знал, какой у нее характер и пристрастия, она, наверное, еще тоже не знала, но красавицей уже была.

— Надо же, воплощение мечты!

— Как вы будете забирать щенка? — поинтересовалась Анна.

— Мы прилетим! — взволнованно тараторила Кира в трубку, — сами повезем. Познакомимся, выберем, и сами, только сами.

— Никому не доверю, пылинки сдувать буду, — добавила Кира, положив трубку.

И вот они в Казани. Какой город! Ребята были покорены его красотой. Невероятный Кремль и его сказочно прекрасная нежная, воздушная, сияющая мечеть. Им очень повезло: в городе шла масштабная реставрация и реконструкция зданий. Кира вспомнила, что в детстве очень любила смотреть, как мама печатает черно-белые фотографии. Ей нравилось наблюдать, как на листе проявляются контуры будущего изображения. Ее это завораживало. Вот так и Казань показывала гостям свое новое старое лицо, смахивая пыль советских десятилетий. Сквозь строительные леса проступал очень красивый старинный город. Ребят не смущало даже то, что некоторых улиц не было совсем. Там был не просто снятый асфальт, этим москвичей не удивишь, там был ров глубиной не меньше метра и шириной во всю улицу.

В прекрасном настроении они поехали смотреть щенков. Питомник также покорил. Породы, которыми занимались заводчики, охотничьи: голдены, толлеры и сеттеры. Привыкнув за высокими заборами частных домов видеть «серьезных» собак, ребята были приятно удивлены мирной картиной. Дружелюбные красавцы облепили их и всячески желали пообщаться.

Наконец-то Кира увидела толлеров вживую (выставки не в счет). Шестилетняя Ася ни капли не была похожа на умотанную отпрысками мамашу. Напротив, бодрая, свежая, веселая просила, чтобы ей покидали игрушку. Любому хотелось бы иметь такой задор в ее годы! Рыжие щенки копошились в зеленой траве, пушистые, озорные. Просто картинка из рекламы. Кира так долго ждала этого дня, что не верила своим глазам. Счастливо выдохнув, она, смакуя момент, подошла ближе. Бесподобные щенки! И одно из этих маленьких чудес через пару дней полетит в Москву, чтобы остаться с ней навсегда.

Первой подбежала Желтая ленточка. Та самая. На лице у Киры расплылась улыбка. Начав плавиться от умиления, она забормотала что-то розовое про «пусечек». С трудом себя контролируя, Кира все же пыталась собрать остатки разума, чтобы выбрать собаку.

— Соберись, это важно, это лет на 15, это серьезное решение, от твоего выбора зависит исполнение главного желания — возобновить занятия фристайлом, — твердила она себе.

На полянке оставили четырех девочек, чтобы спокойно понаблюдать за ними. Ребятам нужно выбрать собаку, которая больше всех хотела бы общаться с человеком, была не труслива, не агрессивна, могла легко переключаться, не циклясь на каком-то одном действии или состоянии. Все щенки показывали образцовое поведение и никак не помогали сделать выбор. Вот они играют, вот Желтая ленточка выхватила игрушку и, победно закинув голову, убежала от преследовательниц. Вот она бросила игрушку. Вот она возится с Розовой ленточкой. Вот она нюхает травку. А вот она писает. Что делали остальные щенки, Кира никак не могла зафиксировать. Взгляд постоянно ловил только Желтую ленточку. Остальных она замечала, только если они взаимодействовали с ней. Простояв так около получаса, Кира поняла, что в деле выбора щенка осталась на исходной точке.

— Представь, что берем двоих, — посоветовал Сергей.- Желтую само собой, она самая интересная, теперь выбирай вторую.

Наконец-то Кира замечает различия. Красная ленточка — очень самостоятельная, реже всех играет с остальными, любит уйти подальше и что-то обследовать. Малиновая — самая светлая. Значит Розовая, она игривая, контактная и симпатичная.

— Анна, что посоветуете? Нам главное — фристайл, выставки — второстепенно, может, и совсем не пойдем.

— Про фристайл не скажу, смотрите сами, а для выставок лучше взять Розовую ленточку. Она понравится любому эксперту: всем хороша. А Желтая — экстремальный тип, кому-то может и не понравиться. А самое главное, сложно спрогнозировать, какая она вырастет.

Красавица с желтой лентой лидера действительно слишком выбивалась из общей картины. У нее была настолько пышная шерсть, что она походила на шмеля среди пчелок. Малышка казалась намного крупнее своих сестер и братьев не только за счет истинного размера, но и из-за облака пуха, окружавшего ее. Но выставки — не главное. Можно даже и без них обойтись. Главное для Киры — спорт.

— Сережа, а что думаешь ты? Желтая или Розовая?

— Сомневаешься? Давай завтра окончательно выберем между Желтой и Розовой. Но Желтая — харизматичная. Если выставки второстепенно, лучше ее.

По дороге в гостиницу Кире вдруг пришла в голову страшная мысль: предположим, она берет беспроигрышный выставочный вариант — Розовую ленточку. А через несколько месяцев приходит на выставку. И встречает там СВОЮ Желтую ленточку с другим человеком. На кого-то другого малышка смотрит заветным взглядом, слушается его и бежит на чужую кличку. От этой картины девушку просто обожгло холодом. Нет!

Выбор сделан: Желтая. Кира счастлива непередаваемо. Страхи, вдруг красавица окажется трусихой или истеричкой, или недружелюбной или просто излишне самостоятельной, развеялись еще в первый день. Она первая бежала ко всем приходящим гостям, показывая больше остальных щенков желание общаться с людьми. По крайней мере, именно так девушка трактовала ее поведение.

Спустя год Кира, наверное, объяснила бы это немного по-другому. Но все равно выбрала бы ее. Оказалось, что Желтая ленточка — ужасный пищевик. «Ужасный» и в смысле большой, и это хорошо, пищевиков легко дрессировать. Но «ужасный» и в смысле — кошмарный, неприемлемый. Крайняя заинтересованность в еде не позволяла ей отодвинуть получение приза на время. Ей нужно получить немедленно и все сразу, иначе незачем стараться что-то делать. «Утром деньги — вечером стулья», вспоминала Кира известную фразу, глядя на ее занятия. Можно и наоборот, но деньги все равно вперед. Если собака не видела еду, то работать ей было сложно. Такая мотивация сильно подвела пару в будущем на ее первых соревнованиях по фристайлу.

Друзья сообщили Анне о принятом решении. На следующий день они планировали опять пообщаться с малышами, а окончательно забрать щенка на третье утро перед вылетом. Утром они приехали к кормлению малышей.

— Сейчас вы увидите солнечный хоровод, — пообещала им Анна.

Заинтригованные, они подошли к оградке. Забавное зрелище. Милое и трогательное, но кратковременное. Щенкам поставили одну большую миску с кормом. Мохнатые рыжики немедленно ее окружили и начали двигаться по кругу, мордочки в миске, были видны только круглые попы с виляющими хвостиками. Выглядело, как солнышко с лучами.

Кира уже ревниво смотрела, как ее щенок бежит к заглянувшим соседям. Только ребята знали, что это не просто Желтая ленточка, это маленькая Маграт. Имя щенку они придумали заблаговременно. Вообще-то им нужно было придумать на букву Ю, но у них не очень получалось втиснуть туда «Маграт». Поэтому официально ее назвали Лореви Юник Чарм — Неповторимое Очарование, а дома планировали звать Маграт, Мэгги. Назвали в честь младшей ведьмы из романов Терри Пратчетта. С одной стороны ведьма, с другой — для ведьмы у нее был необычный характер и судьба. Ребятам это нравилось. Но с ведьмой, как показало будущее, они, видимо, все-таки переборщили.

Мэгги летела с ними в салоне самолета. Уже в аэропорту они столкнулись с тем, что никто не знает такую породу: толлер.

— Колли? — удивленно переспросили на паспортном контроле. Ребята с недоумением уставились друг на друга. Ну что похожего на колли?

Нас часто спрашивают: «Кто это?». Как-то раз кто-то из собачников, задумчиво глядя на обеих собак, указывая на Маграт, спросил:

— А это у вас тоже лабрадор?

Я поискала глазами собаку, которая не «тоже», а просто лабрадор, но кроме Джесс рядом никого не было.

— Здесь нет лабрадоров, — максимально дружелюбно ответила я.

Кроме того, Мэгги называли шотландским и новозеландским ретривером. «Продвинутые» собачники на выставках путали с бордер колли или аусси. Но чаще прохожие восторженно щебетали:

— Я никогда еще не видела такой симпатичной дворняжки!

— Может быть, потому что это не дворняжка?

— Но кто тогда?

Спустя несколько недель, на вопрос о породе Сережа научился отвечать без запинки:

— Никарагуанская цихлазома.

— А, — слышали мы в ответ многозначительное восклицание. Произносилось так же глубокомысленно, с тем же пониманием сути породы, как если бы мы честно говорили «новошотландский ретривер».

Глава 2. Новоселье

Когда Кира и Сергей вернулись в Москву, Мэгги исполнилось ровно два месяца. Попав в новое место, Маграт ни капли не смутилась, познакомилась с Джесси и Хэвлоком, Клопика же поначалу не заметила.

— Суровая жизнь была у нашего щенка, — размышляли новоиспеченные толлеристы, глядя, как, сметая все на своем пути, она мчится к миске.

— Хотя нет, суровой она была не у Маграт, а у ее братьев и сестер.

Потому что миска могла быть любой: собственной, старшей собаки, кота. Понятие о частной собственности и личном пространстве у Мэгги отсутствовало напрочь. Первое время старшие смотрели на то, как резвится маленькая разбойница, прижавшись к стеночкам. А Мэгги радовалась жизни. Ее энергия не просто фонтанировала, нет, она выплескивалась из нее как гейзер — сильными упругими толчками вертикально вверх, образуя жизнеутверждающий восклицательный знак. И стихала лишь на редкие минуты сна.

Джесси и Хэвлок были просто обескуражены таким напором и бесцеремонностью. Мэгги неслась к цели, наступая на чужие лапы, животы и хвосты, не замечая неровности пути. Подлетев к миске, она всасывала содержимое за считанные секунды. Если бы ей довелось участвовать в соревнованиях по скоростной уборке среди промышленных пылесосов, она, безусловно, взяла бы первый приз.

У Кириных питомцев особенное отношение к мискам для воды. Джессины миски стоят на подставке. Когда приехал крошечный Хэвлок, он почему-то решил, что самая вкусная вода наливается именно туда. Котенок вставал на цыпочки и по-жирафьи тянул шею, пытаясь достать край миски. А дотянувшись, ему нужно было виртуозно изогнуться и опустить головку вовнутрь. Сложность процесса его нисколько не смущала, и он с поразительной настойчивостью повторял этот ритуал. Начитавшись, как китайцы многолетними тренировками выращивали из женской стопы кукольную или японцы из ниндзи карлика, Кира вообразила, что станет владелицей первого жирафьешеего кота. Второй приемлемый с точки зрения котенка вариант, был такой: забраться в ванну и ждать, когда кто-то аккуратно включит кран, не забрызгав голенького малыша. По команде «в ванну» Джесси после прогулки шла мыть лапы. Очень быстро впереди нее по этой команде стал бегать Хэвлок и пить смытую с грязных лап воду. Это Киру радовало еще меньше. И она спустила миски пониже. К приезду Мэгги кот вырос, и перепрофилировался пить чистую воду из крана, которую ребята пускали ему тонкой струйкой. Миски он не забыл, но они вернулись на исходную позицию.

Маграт выдали собственную миску для воды.

— Отлично! — обрадовалась проказница и, забравшись в нее лапами, устроила купальню, расплескав всю воду примерно за минуту.

— Хм, — размышляла Кира, убирая озерко, — все же щенку нужна вода, чтобы пить, может дать ей мисочку поменьше?

— Спасибо! — Мэгги была очень довольна Кириной сообразительностью: наверное, мало кто из владельцев может дать такие замечательные игрушки щенку. На этот раз она вычерпала передними лапками воду секунд за тридцать. И улеглась в лужу.

— Прелестно, — пробормотала Кира.

Вытерев пол и щенка, она отправилась искать крохотную мисочку. Желательно диаметром меньше Мэгиной лапки, чтобы та не помещалась внутрь. Мензурок дома не нашлось. Пришлось опять спускать Джесину посуду пониже. А потом поднимать повыше, потому, что Мэгги продолжала плескаться, оставляя остальных зверей без воды. Со временем компромиссная высота была экспериментально установлена, и Мэгги присоединилась ко всем пьющим из одной миски.

По законам природы, если жидкость когда-либо поступила в организм, то рано или поздно она его покинет. Для этого процесса были разложены пеленки. У заводчиков щенки ходили в туалет на травку, поэтому Кира приготовилась приучать к пеленке по всем правилам: дождавшись, когда щенок захочет писать и начнет крутиться на месте, нежно перенести его на пеленку. В теории все было предельно ясно. Подкачала практика.

Мэгги не желала крутиться на месте. Ей было некогда. Столько дел! Она все делала на бегу. И писала тоже! И даже какала. Но ребятам повезло. По необъяснимой причине, щенок все же пытался сходить на пеленку. Пробегая по ней, Маграт оставляла замысловатые следы, рисуя капельками всевозможные дорожки и завитушки. Более твердый продукт она выкладывала длинной колбаской или пимпочками в зависимости от скорости полета над пеленкой. Но даже когда она не очень спешила, по ее, разумеется, критериям, она забегала на край пеленки передними лапами и с чувством выполненного дела, облегчалась. Жаль, что выходное отверстие не совпадало с краем пеленки. Совсем. Нежно поправить щенка не представлялось возможным. Темп щенка и человека категорически не совпадали. Скорость обработки мозгом визуальной картинки писающего щенка суммировалась со скоростью передачи команды мышцам ног и скоростью передвижения тела человека к щенку. Очевидно, что девушка безнадежно опаздывала. К моменту появления человека около пеленки, Мэгги успевала убежать в другое место и предаться новым забавам. Кире оставалось только надеяться, что со временем прицел будет поточнее.

Так и произошло, хотя казусы, разумеется, случались. Позже, когда Маграт стала гулять на улице, ее туалет мало изменился. Стремительно вылетев из дома, она неслась с ускорением на заветный пригорок. А там она резко тормозила, воткнувшись в незримую преграду в пространстве, и быстро отдавала дань природе. По возможности на месте слегка меняла позу, чтобы не задерживаться дважды ради такого дела. Виды и запахи будоражили ее чувства и тянули вперед исследовать мир. Так что и на улице она продолжала все дела делать на ходу.

Из-за разности скоростей Кира долгое время также проигрывала в игре «кто первый достанет из шкафа вещи и унесет их подальше» и «кто больше всех сможет унести вещей за один раз». Победителю полагалось разодрать украденный приз на лоскутки. Такая игра стала для девушки неожиданностью. Все попытки повлиять на правила встречали стойкое сопротивление. Мэгги даже не особенно пыталась перевести в игру «догони и отними, а затем вздохни и выбрось». Похоже, что больше всего ей нравилось просто уничтожать вещи.

Этот маленький шредер истреблял вещи со скоростью саранчи и трудолюбивостью термита. Неповторимое Очарование грызет все, что плохо лежит, хорошо лежит, висит, приколочено и вообще существует. Хуже всего было то, что она обязательно пропускала погрызенное сквозь себя. Зачем нужно было глотать столь разнообразный хлам осталось для всех загадкой. Зато я очень быстро научилась не подпрыгивать в ужасе от цвета и вида конечного продукта пищеварения.

— Розовые? А, это вчерашний мячик, вот узнаю его зеленые вкрапления.

— Все упаковано в разноцветные гильзочки? Это хорошо, это золотинки от шоколадных конфет.

На четвертый день после приезда, друзья взяли с собой Маграт в поездку на водохранилище. Позже, вспоминая, они думали, что этот столь безрассудный поступок и серия многих последующих объяснялись их крайней наивностью и избалованностью. Как уже говорилось, ребята были обладателями собаки, кота и крыса, все трое были удивительно воспитанными, послушными и не обременительными в быту. Дома оставляли не только открытой кухню, можно было оставить неубранным стол и даже тарелки на полу. Все осталось бы нетронутым. Ну, хорошо, признаем, Клопик, если добрался бы до тарелки, погрыз бы, но, честно говоря, никто на полу не ел.

Однажды был случай на Новый год. Джесси купили засушенное ухо ягненка, его за один раз она, конечно же, не могла проглотить, предполагалось, что она будет жевать, смакуя. Однако лакомство провалялось на полу неделю, в течение которой Кира недоумевала, почему же собака его не ест. Напряженные размышления активировали забытый факт: она сама запретила Джесс подбирать с пола абсолютно все, даже если еда только что выпала из пасти. Пришлось выделить место, на которое это правило не распространялось. Джесси с энтузиазмом восприняла нововведение. Наконец-то ухо было с аппетитом съедено.

Итак, все привыкли, что звери их слушаются. Первое время на берегу ничего особенного не происходило. Джесси, фанатка воды, тут же забралась в озеро и звала остальных плавать и играть. Сергей быстро к ней присоединился. Двухмесячный толлер тоже недолго думал. Вскоре Мэгги плавала вместе со всеми. Правда к Кириной досаде мокрая Маграт отряхивалась на них, шла на коврики и ложилась на их вещи. Попытки сдвинуть ее в сторону привели к тому, что обратно на одежду плюхался все еще мокрый, но вдобавок обсыпанный песком щенок.

В течение часа все наслаждались жизнью. Джесси не выходила из воды принципиально. А Мэгги, напротив, выходила часто, так что в этот раз пришлось обойтись без традиционных развлечений, нарды и фризби были убраны, все внимание поглощал маленький чертенок. Кира с Сергеем по очереди стряхивали песок с полотенец и перевешивали одежду еще выше. Дерево рядом с ними напоминало своим видом майское, с привязанными ленточками желаний. Мэгги, используя рюкзак как трамплин, прыгала вверх, пытаясь дотянуться до низко висящей майки. Затем идиллию нарушила появившаяся парочка. Добровольно занять место в пяти метрах от двух собак, одна из которых щенок неразумный, что легко опознавалось беглым взглядом, могут только не собачники. К сожалению, сделать вид, что они не знакомы со щенком, друзьям не позволила совесть. С совестью потом был отдельный разговор, а пока ребята неутомимо каждые три секунды возвращали Маграт с чужой стоянки на свою. Но за час собственные вещи были уже изучены, и щенку очень хотелось покопаться в чужих сумках. Всего после пятнадцати минут бега туда–обратно Сергей сдался. И они ушли.

Кот, отдохнувший куда лучше людей, встретил Мэгги без энтузиазма. Больше всего с момента заселения Маграт, его волновало содержимое собственной миски, не исчезнет ли внезапно? Поэтому, когда Кира придумала ставить мисочку на балкон, через высокий порог которого, Милое Очарование пока не могло перелезть, кот стал относиться к щенку довольно спокойно. Но Мэгги это было мало. Она пыталась всячески вовлечь Хэвлока в свою жизнь, предлагая ему различные подвижные игры. В ответ патриций лишь презрительно щурил глаза и на провокации не поддавался. Мэгги в свою очередь не сильно печалилась его пассивностью. Она могла поиграть котиком одна, как обычной игрушкой, она девочка не гордая. В результате голышу была нанесена живописная царапина на шею. Сергей рассердился гораздо больше пострадавшего Хэвлока. Маграт был вынесен суровый выговор, на первый раз без занесения в попу, но с клятвенным обещанием, что за каждый волос, упавший с котика она ответит сторицей.

Если миской Хэвлоку было жаль делиться, то своим чудным кошачьим двухэтажным комплексом — ничуть. Мэгги в то время была размером с кота, и весили они одинаково — чуть больше четырех килограммов. Она полюбила лежать в партере и играть подвешенными игрушками. А устав, там же и засыпала.

Всю первую неделю Джесси, по всей видимости, надеялась, что стихийное бедствие, поселившееся в ее квартире, явление временное. С каждым днем надежда на то, что мы вернем «Это» туда, откуда взяли, таяла. На седьмой день, Джесс решила направить хаотично брызжущую во все стороны энергию в нужное ей русло. Спасибо ей за это. Потому что раньше я не знала, что у слов егоза, непоседа и перпетуум-мобиле есть синоним — толлер. С этого дня у малышки появилась старшая подруга, которая играла с ней и учила ее всему, что знала. Джесс разрешала многочисленные шалости и прощала поступки, за которые другие собаки немедленно получили бы карту с указанием маршрута, по которому им следует удалиться с максимальной скоростью, если они хотят остаться в рамках данного природой тела. У меня возникла надежда, что нейтрализованная Маграт не сможет разрушить всю квартиру и наше совместное существование будет приятным.

Глава 3. Один дома

Но Кира ошиблась. Науке неизвестно, сколько нужно взрослых голденов и котов, чтобы нейтрализовать одного щенка толлера. У Киры столько точно не было. В поисках приключений Маграт бродила по квартире и все пробовала на свой маленький зубок.

Вот она нашла запечатанную картонную коробку. Но как узнать, содержит ли коробочка что-то полезное для Мэгги и совсем ненужное для людей? Только разгрызть. Опыт оказался удачным: это был пакет с тыквенным соком. Вкусно, полезно, живописно.

Оранжевая лужа. Оранжевые лапы.

Оранжевая Мэгги — оранжевый уют.

Оранжевые мамы оранжевым щеночкам

Оранжевые песни оранжево поют.

Тихонько мурлыкала Кира, отмывая кухню. А ведь и правда, мы для нее теперь как мама и папа, надо ее всему учить, решила она.

А Мэгги запомнила: картонные коробочки — это то, что всегда стоит попробовать на зуб.

Наученные слабым желудком старшей собаки, ребята переводили малышку на новый корм для щенков по всем правилам: понемногу добавляя новый корм к старому, не тревожа желудок неожиданной работой. Маграт на эти усилия даже внимания не обратила. Ее вектор ценностей был сильно смещен от отметки «качество» к «количеству».

— Мэгги, что ты ешь? — изумленно воскликнула Кира, увидев зарывшегося в какой-то пакет щенка.

— Я не знаю, как это называется, — Маграт достала голову из мешка с кукурузными палочками и облизнулась. — Но это сладко!

— Ты — безобразница, — негодующая девушка отобрала пакет.

— Вкусно, но отобрали, — опечалилась Мэгги. — Значит, в следующий раз нужно глотать побыстрее.

Кира услышала новый хруст. Похоже, кто-то ест сухой корм. Но будто в ускоренной перемотке.

— Мэгги, это тоже нельзя! Это не твое! Он не размочен! Ты можешь повредить желудок, в конце концов! — Кира возмущена тем, что Маграт всосала, не жуя, кошачий корм.

В момент кражи Хэвлок пытался сохранить высокомерное выражение на морде, но на пустой живот это требовало усилий. В конце он сдался и, потирая гладкой, практически безусой, щекой Кирину ногу, попросил принять меры. Кардинальные. Желательно с выселением из квартиры невоспитанной молодежи на прежнее место жительства.

Единственным положительным моментом было то, что все инородные незапланированные поступления в юный организм отторжения не вызвали. Три дня спустя ее впервые оставили дома на несколько часов. Мэгги была дважды накормлена и по расчетам, поиграв с Джесси, должна была сладко спать. Вернулись к 6 вечера, к третьему кормлению. У двери Сергея и Киру, как всегда, встречали три молодца очень разные с лица. Все трое были поглажены, приголублены, получили свою порцию похвалы и отпущены. Все, кроме мелкой рыжей.

— Магратушка, почему у тебя такой тугой животик? Ты не заболела?

И девушка побежала проверять пеленки. Все в порядке, процесс пищеварения шел по графику и завершился положенным результатом.

Мэгги во время проверки нетерпеливо скакала рядом: пришел час кормления.

— Боишься, что про тебя забудут? Бедная голодная собачка! Ну, пойдем скорей.

Мэгги, опережая всех, рванула на кухню, подтверждая всем своим видом, что она «бедная голодная собачка». На выданную вечернюю порцию она накинулась с традиционной жадностью. Через минуту покушавший щенок был похож на мохнатого плюшевого ежа.

— Сережа, я раньше не видела двухмесячных беременных щенков. Посмотри на ее живот.

— Лучше ты посмотри сюда, — позвал ее Сергей.

— Ох, — Кира увидела распоротый сбоку пакет с малышковым кормом. — А как же график перехода на новый корм?

Виновница преждевременной кончины графика угрызениями совести не страдала и веселилась как обычно.

— Останешься без ужина! — сообщила Кира пролетавшему мимо нее небольшому рыжему урагану. Как и полагается в диалоге с природным явлением, реплика прошла вне зачета. Нераскаявшийся смерч продолжал бушевать в комнате.

— А может и без завтрака, — бессильно добавила девушка в пустоту.

Процесс переваривания добычи завершился к утру, о чем свидетельствовали три кучки. Об этом Киру уведомили новым способом. Мэгги, решив, что вечером вследствие переедания она все же маловато двигалась, в половине шестого утра затеяла игры с котом. Кот привычно носился по кровати, прыгая с кочки на кочку (это были Сережины плечи и Кирины бока), или прятался в образовавшихся долинах. Но Мэгги всю эту неделю не зря усиленно питалась и тренировалась.

Сквозь сон Кира почувствовала, что кот носится по ней с необычным энтузиазмом. Приоткрыв один глаз, она увидела, что он оброс пушистой рыжей шерстью.

— Мэгги! Марш с кровати! — и Несусветное Обаяние было выдворено на пол. Кот облегченно закопался под одеяло, а Мэгги бросилась к Джесси. За ночь та уже отдохнула и с удовольствием поддержала идею утренней разминки. Собаки обычно играли тихо. Но в ночной тишине возня, сопение, фырканье, чихание и повизгивания мелкой были совсем неуместны. Всем хотелось спать.

— На выход! — Нарушительницы тишины депортированы в коридор. А затем по этапу отправлены на кухню, но для этого пришлось встать Сергею. На кухне собаки успокоились и занялись любимым делом: пасти еду.

В те дни квартира ребят нередко напоминала комнату в студенческом общежитии. Один обитатель (кот) часто прятался под пальму и там втихаря от остальных чем-то хрустел. Второй (крысик), закрывшись ото всех в клеточке, сосредоточенный на своих делах, благоустраивал жилище. Собаки резвились, не обращая ни на кого внимания. И, наконец, еще двое людей пытались среди этого бедлама поспать.

Внешний вид квартиры менялся с каждым днем, все больше принимая образ запущенного жилья. Да, квартира изначально не блистала свежим ремонтом, однако в ней вполне сносно можно было жить. Но Маграт это не устроило. Так как остальные животные манкировали своими обязанностями, Мэгги взяла на себя труд подготовить жилище к ремонту. Начала традиционно: с обоев. Ежедневно в течение недели Великая Труженица трудолюбиво обдирала стены.