Бесплатный фрагмент - Неотправленные письма
Боль моя, не убей меня.
Только сделай чуть-чуть сильней.
Мне 21. Я уверена в себе. Постоянно летаю в каких-то других измерениях, наблюдаю за людьми, анализирую, общаюсь с «небесами». Совершенно не ужиться в социуме, кажется, что я уже давно всё знаю и вижу каждого насквозь. Не понимаю людей, не разделяю их радости и постоянно ищу ответы на многочисленные вопросы внутри, пытаюсь докопаться, а в чём же смысл жизни. Я не могу радоваться тому, чему радуются люди, мне нужно глубже, мне это неинтересно. Я хожу от православной церкви к буддийскому храму и боюсь нарушить священные ритуалы. Постоянные поиски ответов. Я живу по внутреннему голосу и картинкам, которые непрошено появляются перед глазами. Я другая. И с этим пора бы примириться. Ни одна из религий и учений не отзывается в моём сердце. Ответы нужно искать самостоятельно.
Из личной переписки:
«я всё-таки очень люблю своё одиночество. оно комфортное. сейчас осознаю, насколько я тщательно избегаю людей. это целая стратегия, закономерность. если есть вариант остаться одной или оказаться где-то с кем- то. то лучше одной. немного пугает. что, если это действительно и есть путь. в какой-то момент стало больно за одиноких людей. успешные. в прошлом или в настоящем. но одинокие. хотелось дополнить, огородить, защитить, укутать. просматривала много документальных фильмов в последние месяцы о жизни таких людей. пыталась в этом разобраться. но поняла, что бесполезно. это такой путь одинокий, до самого конца.»
Мне есть с кем говорить, путешествовать и смеяться. Я хорошо провожу время, но состояние потерянности и затерянности не останавливается ни на мгновение, как бы кто ни пытался, мне неинтересно и совсем не хочется продолжать длительное общение. Всё поверхностное, не моё, пустое, обездушенное. И мне абсолютно точно кажется, что я могу быть кем угодно. Границ не существует, в этом мире можно быть кем угодно, стоит только захотеть и действовать. Но это только рождает ещё большее количество вопросов и совершенно не даёт ответов. Я общаюсь с ней, той, которая меня предаст. Но это спустя годы. Мы пишем друг другу длинные письма, размышляя на такие сакральные темы, что кажется мы с ней кармические сёстры.
Я уже знакома с тобой. И помню очень чётко твои глаза. Пересёкшиеся однажды. Навсегда вместе. Нас познакомили друзья и с первой секунды, как я увидела тебя, я знала, что мы с тобой будем вместе.
Я узнала тебя по глазам. Ошибки быть не могло.
Спустя год после знакомства закрутится наша история, которая раздробит мою жизнь на миллионы осколков, собираю до сих пор, спасибо за занятие на годы, развивающее мелкую моторику моей души.
А тогда вокруг меня кружится много мужчин. Разного возраста, социального статуса и разной души. Но ни один из них не может дать ответы на мои вопросы, не может заинтересовать меня так сильно, чтобы я отвлеклась от вечного внутреннего диалога. Хотя самые смелые пытаются до такой степени, что делают мне предложения. От которых я бегу, потому что совершенно не понимаю, как это быть женой и для чего это нужно, я же не нашла ещё смысл жизни, не узнала всё то, что меня сильно беспокоит и интересует… И ещё я остро чувствую их эгоистичное желание обладать… А я люблю свободу и свои размышления…
Весной мы уезжаем праздновать день рождения друга в Финляндию. Несколько машин, я еду в твоей. Я сижу сзади и вижу, как ты смотришь на меня через зеркало. Мои карие снова пересекаются с твоими каре-зелёными, от которых мурашками разливается блаженство в середине живота, у меня замирает всё внутри, и я вылетаю куда-то за пределы планеты, я снова чувствую тебя, человека, который похож на меня…. и вспоминаю встречу, где мы обедаем на цветочной террасе у Исаакиевского собора, я в пышной юбке с розовыми цветами, поворачиваюсь к тебе и резким движением неизвестности обрывается цепочка на руке, с которой падает крестик… Знак. Проговариваю. И чувствую послевкусие от этого слова на губах.. Помню, как ты нервничал и потом рассказывал мне о своих переживаниях. Знаешь, я всё очень чётко помню, и встречу у твоих друзей и то, как они рассказывали, что никогда не видели тебя таким влюблённым. Их многочисленные вопросы и моё смущение. И бесконечное пересечение наших взглядов.
Я всё равно не расскажу все наши с тобой тайны. Потому что это сделает нас слишком прозрачными. А мне так хочется оставить побольше красок. Я вношу корректировки в текст практически перед публикацией, потому что с момента его написания, в моей жизни произошли глобальные перемены. Знаешь, сейчас я смотрю на эту историю и чувствую, как вылетаю в прошлое. Понимаешь, что это значит? Я стала жить настоящим. Теперь физически чувствую, что значит, когда всё моё внимание было отдано тебе. Как мне сейчас легко дышится в моём настоящем. Я уверена — ты порадуешься за меня.
Маленький финский отпуск становится настолько тёплым, насколько это может быть в апреле. Мне нравится ловить твои взгляды и прикосновения на берегу озера. Я часто останавливала себя потом на мыслях, что хочу уехать туда и пробыть там до момента, когда смогу свободно дышать. Но не сбегаю. Я пришла к пониманию — во мне всегда было много мыслей и мало смелости. Интересно, это осознанный выбор души или ошибка? Этим вопросом я буду задаваться последующие годы, часто задавать его себе и знакомым людям, пытаясь найти какой-то ответ, достаточно абсурдно. Сегодня мне кажется, что я знаю верный ответ. Всё — опыт и развитие.
Ночью мы выезжаем в магазин, я еду за рулём твоей машины, а под колёса из леса бросаются белоснежные зайцы. До утра мы смеёмся, засыпаем в тёмной комнате и строим планы на будущее. Наши друзья не понимают, что мы творим. Потому что знают то, чего на тот момент не знаю я. Как бы мы ни хотели погрузиться в наш с тобой сумасшедший роман, есть факты, которые перевешивают все обстоятельства. Обстоятельства, какой силой стало обладать это слово в моём настоящем, но совсем с другим смыслом.
Мы возвращаемся в Петербург влюблённые. Засыпаем в одном доме на двоих. Обнимаемся и ездим гулять к заливу. Ты нежно зовёшь меня «малыш» или «огонёк», и смотришь всегда так, словно не понимая, почему я выбрала тебя и за что эта любовь пришла к тебе так не вовремя. Я сделала бы многое сейчас иначе и это меня пугает — нужно принимать прошлое, не сожалея. Здесь вопрос к смелости, ты где затерялась, подруга моя?… Последующие годы я буду корить себя за слова, которые не сказала, и за поступки, которые были и не были сделаны.
Из личной пререписки:
«он просто забрал меня к себе. как мечтают все девочки, разочарованные в мужчинах. без вопросов, без доказательств, без уговоров. он просто сказал мне — „я никуда не уйду“. и мне не нужно было никаких мятных фраз про люблю — жить не могу. мне достаточно было этой, после которой я знала — он действительно никуда не уйдет. его слово стоило больше, чем все миллионы на земле».
Я проваливаюсь в нашу любовь. Это что-то не человеческое, я уверена — это какие-то кармические связи. Так бывает только в кино. Мы в любви день за днём. Никаких секретов, никаких сомнений. Ты абсолютно мой. Ты мой абсолют. Ощущение, что я попала на родную планету, будто вернулась домой. Я больше не чужая здесь, у меня есть ты, схожий со мной. Пазл к пазлу.
Из личной переписки:
«абсолютная любовь не требует объяснений. это когда готов отпустить человека в любую секунду. здесь нет речи о собственничестве. не зайдёт разговор и об ограничениях. всё тонко. любовь похожа на невесомую ткань, укрывающую и дающую тебе лёгкие крылья, и ты паришь…
в абсолютной любви нет ревности, никто не пытается тебя присвоить. это когда веришь, веришь не зная, ты просто веришь. здесь нет места сомнениям и недовериям. ты отдаёшь любовь, но не ждёшь в ответ ничего. ты не упрекаешь, даже если любовь безответна. потому как «что делать с дарами, которые мы даём другим, решать им, а не нам». ты счастлив, что любишь. любовь не может разрушать, она питает тебя. от настоящей любви не будет боли. у такой любви нет расстояний и времени. это другое измерение.
чувства, где есть ревность, недоверие, сомнения, стремление властвовать, — это земная любовь. всё это губительно, в этом могут быть счастливы только неразвитые души.»
Я сплю без подушки и всё время ищу твои руки. Ты уже привык и никогда не отворачиваешься от меня во сне. Подкладываешь мне руку под голову и целуешь плечи. Спросонья это самое большое счастье. Твои глаза карие смотрят прямо в мою душу, пытаясь обнажить её при утреннем свете. Закрываю лицо одеялом, утыкаюсь носом в твою грудь.
Мы создали собственный мир, прохладная спальня, зашторенные наглухо окна, приглушённый свет в гостиной и запах твоих духов, который остро впечатался мне в память. Как же я мечтала оказаться на том кожаном диване, положить тебе голову на колени и чтобы ты снова закрывал мне глаза, когда мы смотрели фильм ужасов. Не люблю фильмы ужасов, а тебя да.
Мы срываемся ночью в другую страну, потому что мне хочется любимых пончиков, а на утро едем с друзьями на пикник. Через неделю все вместе улетаем к морю. Мне кажется, я стала героиней счастливого романа и от этого танцую в жёлтом невесомом платье до утра под громкую музыку, поднимая за нас бокал клубничной маргариты. По вечерам мы лежим на пляже, смотрим на мечтающее поспать солнце и разговариваем. Ты тогда сказал мне очень важные слова. Я внимательно слушала тебя, удивлялась, ведь ты говорил, что в отношениях ты всегда молчаливый, но наши сделали невероятное, перевернули роли.
«помню, как ты просил: «не оставляй меня никогда».
помню каждое твоё слово, не выжечь, не стереть.
люблю каждое твоё прикосновение и глаза влюблённые.
ты прости меня.
если было бы можно, я бы стояла на коленях.»
Ты учишь меня любить и принимать своё тело. Мы сидим на балконе, дует ветер, ты наносишь мне на кожу прохладный крем с запахом летнего блаженства. Между нами нет секретов. Мы не пытаемся спрятать что-то от этого мира, мы на его ладонях. Смотри, мир, мы открыты тебе!
И это окажется тем более странным, что через некоторое время ты соберёшь вещи и улетишь в другую страну, а я останусь в холодном летнем Петербурге собирать по частям свою душу и воспоминания.
Из личной переписки:
«7 июля 2012 года. мысленно не в россии, там с ним. молюсь за него.»
«мы замечены на паузе. я снова проваливаюсь в сумасшедшие сны. всплывают воспоминания и кадры, где ты прижимаешь меня к себе, обхватывая бёдра руками, жадно вдыхаешь воздух и цепляешься за каждый миллиметр рядом. ты прости, что я не вовремя. июнь целует в губы дождём. я завариваю крепкий чай с мятой и пытаюсь найти общий язык с миром за пределами нас. со вчерашнего вечера я не знаю, где ты и как. какого цвета сегодня твои глаза?!мы не находим ответы и часто задаём себе одинаковые вопросы. всё кончено, мальчик мой, всё закончилось.
мы попытались прожить жизнь за то время, что нам досталось. уложились в сроки. на взлётной полосе без обещаний. попрошу за тебя у бога. помолюсь, чтобы уберег.»
Дни перед твоим отъездом пропитаны странными поступками,. Мы рушим наш созданный мир самыми жестокими способами. На двоих — миллион вопросов и ни одного ответа.
«последнее, что помню, — я припарковалась около бара, ты вышел, оставляя решение за мной. посмотрел на меня пристально перед тем, как открыть дверь, поймал мой взгляд «а знаешь, я боюсь, что ты завтра не позвонишь». сколько в тебе было страха, сказал, что я делаю тебя слабым, но ведь это любовь, глупый, пока не примешь это — будешь слабее слабого.
конечно, проще — сбежать, поменять даты на вылет, уничтожить себя, чтобы было противно потом ко мне возвращаться, ты сделал всё, чтобы огородить себя от выбора, принял решение, о котором будешь жалеть.
ты вышел из машины и пошёл к дверям бара. я осталась на месте, не было сил давить на газ, не было сил шевелиться, даже дышать было тяжело, задыхалась. через минут пять ты подошёл ко мне и сказал: «я потерял у тебя пачку сигарет, пачку сигарет и тебя…»»
Было пусто. Не буду описывать причины, по которым нам пришлось разъехаться в разные концы планеты. Не буду вдаваться в детали расставания, только отмечу, что это была запятая, между нами никогда не стояла точка. Даже сейчас, несмотря на все события, между нами остаётся многозначное многоточие, под которым к концу этой истории, я подведу черту. Мои сегодняшние действия означают точку, так необходимую мне все эти годы. Точку, которую я никак не могла решиться поставить.
«глупо делать вид, что сильные. я не буду. здесь обманывать некого. я сажусь в машину и уезжаю к заливу, пью холодный кофе, как ты любишь, и пишу много мыслей на цветной бумаге. перелистываю в памяти наши дни и ночи, верная тебе. хочется, чтобы навечно. но выбирать не приходится, и мы снова прощаемся, не обнимая друг друга. я целовала твои глаза и была самой счастливой на свете. не останавливаться бы, но сроки твердят иное. ты поворачиваешь во двор и ставишь машину не на стоянку. в квартире пусто. в этом тебе, наверное, сложнее. ты помнишь каждый миллиметр моих шагов по этому паркету. только не предавай, слышишь? не пытайся всё это стереть дешёвыми уловками, не пытайся, только усложнишь всё, только себя ненавидеть потом будешь. июнь холодный, а тебе всё время жарко.
ты меняешь билет на неделю раньше, бежишь от наших воспоминаний. мне здесь бежать некуда. да мне и не хочется.
я завариваю себе чёрный крепкий чай с мятой и заедаю всё пригоршней шоколадных конфет. слёзы закончились. лимит исчерпан.»
Чтобы справиться с обрушившимся стрессом, я ухожу в работу. В сегодняшнем дне я знаю ответы, почему я действовала именно так. Зачем создавала вокруг себя бесконечный бизнес процесс и как сильно он уводил меня в сторону от меня же самой.
7 июля 2012 года
«мы научимся просыпаться поодиночке и в разных концах планеты. да, не сразу, но обязательно сможем. ты перестанешь подкладывать мне подушку ночью под голову, а я перестану жадно искать твои губы под одеялом. записывай всё на память, будет чем кормить свою тоску. я не писала ничего месяца 3, и вряд ли это правильно — начинать такими строками. на память — пара фото, нелепо сделанных друзьями, и твой запах. нас стирают океаны. у меня ровно 25 дней и вся жизнь, чтобы забыть твои прикосновения.
так нелепо всё закончится, не в свои сроки, а по срокам годности, мы шли на это сознательно и сейчас не имеем права скулить. я ради тебя всё оставила, предала весь мир, хотя знала, что потом останусь с этим миром наедине. защищать некому, да и не нужно. без тебя — безразличие большими шагами входит в мою жизнь. всё ровно, всё проходит, меняется, а остаётся перманентным — отсутствие тебя. я свыкнусь, другого выбора не остаётся, судьба снова ставит рамки, которые хочется вечно разрушать. а пока рушится только наше настоящее, которое ты пытаешься перевернуть с ног на голову, чтобы не привыкать. я оправдываю каждый миллиметр твоего поступка, уезжаю, промолчав, чтобы тебе было легче. а эта легкость, нужна ли она нам? ты держишь дверь открытой, но оставляешь меня за ней. продумываю в голове миллион причин, по которым ты так холодно не целуешь меня. а ведь всё просто — отпускай мои руки или держи бережно, чтобы ни мысли.
друзья задавали вопросы, наперебой перекрикивая наши счастливые мысли. ответы совпадали, но внутри оставался невыговоренный осадок с примесью будущей тоски. мы пытаемся изредко разговаривать, но стоим у пропасти обреченные. не похоже ни на одного из нас — всегда наперерез жизни, а тут встали, как вкопанные, на краю, зная, что через месяц развернёмся и пойдём в разные стороны. мы не прыгаем. не рискуем. свыклись. приняли реальность на свой счёт. кому в конечном итоге платить?!
ты не отвечаешь на вопросы, а мне впервые кажется, что я на своём месте.»
Я мало сплю, рано встаю, постоянно нервничаю, у меня прекрасно получается справляться со всей ответственностью, которая на меня навалилась, но я не догадываюсь, что это всего лишь маленький снежный ком, который со временем будет только нарастать. Я чувствую тебя. Несмотря на расстояние между нами, я знаю всё, что происходит в твоей жизни. Я чувствую тебя сердцем. Мне не нужны истории, которые долетают до меня от наших друзей. Я знаю наверняка, как ты и что с тобой происходит в каждом дне.
14 июля 2012 года
«иногда я звоню на твой питерский. без гудков. кажется — я привыкаю. рано или поздно осознание того, что тебя нет в пределах города, придёт ко мне так же ясно, как сейчас осознание того, что мы сделали ошибку. знаешь, мои подруги наперебой убеждают, что это ты от меня отказался, что слабак не я. прошу их не защищать меня, в этом вопросе у нас разные взгляды. мысли для этих страниц приходят предательски не вовремя, когда я не могу уединиться с бумагой и чёрным карандашом. половина забывается, что-то едва успеваю записать на мобильный. ты никогда не скрывал от меня свои звонки и личные записи. в этом есть редкая близость. пообещай мне остаться для меня таким же нежным, даже, может, чуть-чуть нежнее. последнюю неделю я только и делаю, что путешествую, спасает бесконечная дорога в никуда и случайные встреченные на заправках люди. когда глаза смотрят на линию горизонта, освещённую уставшим солнцем, мне кажется, что мы очень скоро свидимся и я услышу ту едкую правду, от которой ты отчаянно сбежал. если бы ты только знал, как тяжело мне было оставаться на одном месте, не срываться к тебе звонками и письмами. если бы ты только знал, скольких сил мне стоило плакать так тихо, чтобы самой себе не казаться слабой. ты оставлял меня, оставляя себя мне.
отчаянно буду беречь.
об этом — не беспокойся.»
В конце лета я уезжаю в евротур. Я сбегаю из нашего города, чтобы затеряться на европейским автострадах и незнакомых городах. Мне не дышится и не разговаривается. Всё внутри так перевёрнуто, что я совершенно не понимаю, как жить дальше. Я закрываюсь на верхнем этаже венгерского дома и ночами пишу тебе письма. Много пью кофе, гуляю и загораю у озера. Мы смеёмся с друзьями, делаем глупости, на разговорах о тебе я отворачиваю голову в сторону, а иногда сбегаю с ужина, лишь бы не слышать, лишь бы снова не по больному. Пожалуйста, не говорите о нём, не произносите имени вслух.
«cтало страшно в петербурге. раньше, возвращаясь сюда, я чувствовала себя неуязвимой, а сейчас словно под пулями стою. и ты не прикроешь, не дёрнешь за рукава, не оттолкнёшь от удара в сторону. мне иногда так нужно поговорить с тобой. рассказать, посоветовать или спросить что-то. без тебя никуда словно.
я писала сообщение перед твоим отлётом: «глупо делать вид, что у меня без тебя получается. дешёвый самообман. иногда кажется, что становится легче».
ты ответил сухо, что если легче, значит, решение было верное.»
Ты ворвёшься в мою жизнь в Новый год. Я еду по заснеженному городу и знаю, что увижу тебя через несколько минут, я не знаю, как описать то, что тогда происходило со мной, я не знаю, как описать то, что чувствовал ты. Я прошу водителя такси остановить машину около дома на набережной и вижу, как ты идёшь мне навстречу. Время перестало существовать. Оно остановилось и разделилось на микросекунды. Ты подходишь, и я чувствую, будто никаких расставаний не существовало и мы не обижали друг друга словами перед твоим отъездом. Я падаю в тебя и растворяюсь. С новым годом, мир! Я счастлива с ним!
«зима бьёт по болевым. снег кажется абсолютно спокойным, опускаясь на мои ладони. я закрываю глаза и оказываюсь во дворе, где мы после полугодового молчания идём друг другу навстречу. ты теребишь мои волосы и проваливаешься носом в мою теплоту. я скучала по тебе. я безмерно скучала. как мне не хватало твоих рук, обнимающих мою душу.
мы заходим в лифт, проходя самую высокую в городе арку того голубого дома с видом на наш любимый мост, никогда не разделявший нас, даже в белые ночи.
я тону в твоих глазах и не понимаю, как могла позволить нам расставания. закрываю глаза и чувствую родные губы на обветренных и холодных щеках. моя нежность, моя вера, моя любовь, моя абсолютная любовь, я ведь подумать не могла тогда, что самое главное расставание прольётся тёплыми слезами в июле много лет спустя. а сейчас я стою в лифте, который медленно поднимает нас наверх и я плыву… от нашей любви. навсегда».
Ты просыпаешься ночью, уткнувшись в мои колени головой, и рассказываешь сны. Я глажу твои светло- -русые волосы, целую глаза и улыбаюсь. Мне не надо большего счастья, я не знаю большего счастья. Я познала абсолютную любовь, которая вдохновляет и движет. Если бы меня попросили описать, что я испытывала к тебе, я, наверное, не смогла бы подобрать слов. Это не любовь. Это что-то намного выше. Без ревности, без недоверия, тотальное принятие и знание. Это официально наша зима на двоих.
«я просыпаюсь от звонков на твой телефон. время замерло. то ли вернуло меня в прошлое. всё словно не заканчивалось. мы не расставались и ты не обижал меня своими сломанными словами. ты обнимаешь утром. не говоришь ни слова, а только прижимаешь всё сильнее мои колени к своей груди. мне хочется так остаться. кто-нибудь, остановите время. время, мы с тобой в жуткой ссоре. я боюсь закрыть глаза. глажу твои волосы. и шепчу что-то про себя. наверное, молюсь небесам.
что я буду делать без тебя?»
«полгода спустя..
ты целуешь мои плечи уже которое утро. я просыпаюсь по ночам от того, как сильно ты прижимаешь меня к себе, словно хочешь стать частью меня. я боюсь, что ты не видишь во мне больше ничего святого. никто из нас не делает главный шаг навстречу.
выжидание.
хочется упасть в стог сена и пролежать так до весны.»
Ты приезжаешь ко мне на работу и привозишь блинчики на завтрак. Это наш ритуал, блинчики из «Шоколадницы» на углу, куда ты спускался по утрам, чтобы я позавтракала любимыми творожными с малиновым джемом. Паркуешь машину на тротуаре. В чёрном пальто и костюме. Ты похож на героя одного известного российского сериала. У тебя широкие плечи и идеальная белоснежная нежная улыбка. Ты смеёшься так, что всё пространство становится чистым и невесомым. Только я одна знаю, что спрятано за этим смехом и твоими лёгкими для всех других поступками.
Из личной переписки:
«когда он был в городе — я летала. летала точно на сантиметр выше от земли. и светилась вся небесами. спала мало. болтала ночи напролёт, вынашивала какие-то планы в голове, строила бизнес и занималась ещё кучей дел по работе. я была «верным механизмом», точнее, не так — механизм верный и сейчас, только не хватает масла, чтобы смазать. а он, будто бы оно, то самое, что даёт механизму работать легко.
и это восхитительно, когда так. окрыляет. мне этого очень не хватает. хочется просыпаться утром от того, как он утыкается носом в спину, целует плечи. ищет мои руки во сне. у меня с ним целый мир из крупинок. никто не поймёт. да мне и не нужно. весь мир сузился до нас. когда делаешь выбор — это неимоверное счастье, отсекаются миллионы вопросов. остаётся только данность, которую ты принимаешь. и это решение — осознанное. сиди и гордись. он бы мной смог.
и если вдруг… нет, о таком даже не думается. если веришь, то веришь безоговорочно.
помнишь:
«когда веришь, то веришь не зная». безоговорочно. не ждёшь отдачи. «что делать с дарами, которые мы даём другим, решать им, а не тебе». вот это и есть вера. когда веришь — больно потом не бывает. что бы там ни произошло. но больно тебе не будет. понимаешь?»
Из личной переписки:
«я уважаю его. с ног до головы. все его слова. все его поступки. никогда не позволяла себе осуждать его, при друзьях, ни сама перед собой, не могу это себе позволить. это не бесхребетность. это какое-то высшее чувство.
иногда становится плохо. не больно. а именно плохо. бездыханно как-то. словно не вдохнуть и не выдохнуть. в состоянии подвешенном сижу. в такие моменты начинаю прокручивать всё, что нас связывает, и понимаю, что это необъятное, и кто бы что ни говорил — я знаю самую правдивую правду. тут со мной не поспоришь.
вот она — любовь. смиренная.
порой боюсь за нас. за его повороты. всё кажется, что он оступится. но вера меня не оставляет. и такие мысли всего лишь секундные.»
Эта зима так же, как и прошедшее лето, тебя у меня отнимет. Ты снова улетаешь на другую сторону планеты, а я остаюсь здесь. Перед отъездом я покупаю тебе книги, и мы ужинаем в ресторане. Помню, что у меня на плечах была чёрная невесомая шаль с яркими цветами. После ужина мы садимся в машину и уезжаем в сторону дома. Разговор получается настолько глубокий, что я до сих пор помню, как ты опешил от того, что я рассказала. Это сблизило нас окончательно. Роднее быть не могло. Я знала тебя насквозь. И это било по твоим болевым точкам. Этого ты никак не мог себе позволить.
Из личной переписки:
«говорят, что люди сходятся именно потому, что у кого-то из нас есть определённые „ключи жизни“, а у других их нет. мы сходимся для того, чтобы открыть в себе новые ключи, чтобы их активировать. а потом можем на многие годы замолкать, пока не станем нуждаться в друг друге.
у меня с ним так, когда он рядом всё обостряется и становится пиковым. моё с ним активируется и я становлюсь остро слышащей и видящей.
я как будто разгуливаю над пропастью. при этом нахожусь в совершенно наплевательском состоянии, как дурак из колоды таро.»
«я дарила тебе книги. обожала этот священный ритуал. растворяясь в бесконечных книжных полках, я всегда знала, что именно тебе нужно в данный момент для себя открыть.
помню, как подчёркивала тонкой линией карандаша то, что считала наиболее ценным. помню это трепетное чувство, оно ни с чем не сравнимое.
мы редко обсуждали эти книги, вернее единожды, когда я говорила цитатами экзюпери. а ты соглашался, перехватывая мои губы своими, зная, что это слишком болевые точки.
разговор тот, на крутом повороте зимой, нас не заносит, а в голове метель из твоих сомнений и моих слов, так и застрявших где-то внутри, наверное, поэтому о тебе так легко пишется. скажи я тогда тебе ещё глубже, может быть, это что-то изменило. интересно, что спустя столько лет я вспоминаю детали, которые моя память очень бережно от меня вычеркнула, иначе я бы просто рехнулась за эти годы.»
Самолёт снова отбирает наше с тобой время, ты погружаешься в учёбу и попытки не думать обо мне. Получается, как потом выяснилось, паршиво.
«у нас пауза в отношениях. и мне сказать тебе нечего. или слишком много чего накопилось внутри, что никак не может прорваться наружу.
расскажи.
мне не хватает наших разговоров и вечеров. я растворяюсь под твоим взглядом уже несколько лет и совсем не знаю, что с этим делать.
может быть, всё дело в весне?
мне так много раз хотелось сорваться к тебе и говорить с тобой, говорить…»
Мы встречаемся через год. Снова зима. И я через весь город мчусь в твои руки, где лифт поднимает меня в красном платье на этаж бесконечности. Странная встреча на пороге когда-то нашего дома. Застенчивые и потерянные, но влюблённые друг в друга взгляды. Эта встреча оголяет твои переживания и мысли, ты делишься с друзьями тем, что накопилось за год, что сильно тебя беспокоило между нами, откровенно и неожиданно. Я сижу напротив и слушаю, сижу и слушаю… Ты говоришь, что по моим глазам видно всё, ты первый и единственный, кто увидел всё по-настоящему. Я чувствую ещё сильнее, что рядом с тобой все краски становятся ярче, я снова становлюсь остро слышащей и видящей. Это был крик твоего отчаяния. Крик души. Душа требовала вернуться домой. Требовала нас. Душа не хотела никуда улетать и растворяться в жарких лучах солнца чужой страны. Сердце просило броситься в омут с головой. Твоё сердце. Моё только подтверждало. Этой зимой ты попросишь написать меня письмо, которое я так и не решусь тебе отправить.. Странная вышла зима, непохожая на прошлую. Колкая и переломная. Что именно тогда изменилось в нас я не знаю, но годы спустя я найду свои записи с пометкой, что эта зима изменила всё между нами, думаю, что мы стали ещё ближе, потому что ты познал во мне то, что было скрыто ото всех других..
Наступает лето, я принимаю участие на фестивале и впервые засматриваюсь на другого мужчину, это мой шанс тебя не любить. Это шанс научиться жить без тебя счастливо. Мы с ним разговариваем, едим мороженое и смеёмся. Но ты ставишь подножку и прилетаешь, срываешься из аэропорта сразу ко мне и крадёшь моё внимание. Он потом спросит меня «а кто это?» и я не найду слов, чтобы ответить. А он продолжит «можешь не отвечать, так, как смотрит он на тебя, смотрят только влюблённые мужчины». И моё дыхание снова прерывается, я пытаюсь жадно хватать воздух. Укради меня. Забери меня.
«снег между нами растаял только в июле. не нужно было лишних слов или поступков. всё случилось в тишине. мне не хватало твоих рук. хотелось обнимать плечи.»
Ты просишь меня улететь, мы стоим около аэропорта и ты говоришь, что нам нужно улетать, брать билеты без обратного и ускользать. Мы не улетаем, но договариваемся, что осенью поедем путешествовать по Европе. Мир замирает и завидует.
«тебе 22.
ты водишь чёрный кадиллак и обожаешь кофе из старбакс. ты стоишь напротив меня, на улице ночь, и ветер такой сильный, что задирает платье и неприлично целует колени. ты просишь меня сбежать. уехать куда угодно, сесть в самолёт, довериться нашим небесам (почему они оказалась такими жестокими, или это мы напутали явки-пароли?). ты протягиваешь мне руку и жестом показываешь идти за тобой. я никогда не видела тебя таким счастливым и одновременно напуганным. словно тебе нужна была моя рука, как спасательный круг. не тяни, протягивай руку, говорю я себе. в мыслях всё время крутится то, что у нас ещё будет много таких побегов. я шепчу тебе, что от себя никуда не убежишь, а ты смотришь своими каре-зелёными куда-то так глубоко внутрь, что аж сводит живот. словно хочешь добавить что-то ещё, словно знаешь, как я сильно ошибаюсь. но ты молчишь. а я протягиваю тебе руку…»
И мы сбегаем….
«запах заправки вперемешку с кофейным ни с чем не спутаешь, ах да, и возьми мне венскую булочку, пожалуйста. европейские города строгие, целующие смешными историями в губы. я скучаю по тебе, даже находясь рядом на пассажирском. смеюсь. а ты всё везёшь меня дальше и дальше от нашего родного города. можно я закрою глаза и запечатаю этот момент в памяти? вотру его в себя, словно лучшее на свете масло для тела, проникающее в самые глубокие слои под кожу. ты подбираешь автостопщиков и заразительно смеёшься, сложно представить, что этот смех остаётся только отголосками в моей памяти и на тех видео, будь они на плёнке, там бы образовалась дыра от того, как я засматривала их, узнав о твоей смерти. а в том моменте, на выглаженных автобанах, открывающих потрясающей красоты виды на туманные горы, ты берёшь мою левую руку и перекладываешь на своё колено. я растворяюсь…»
Отели и города меняются. А мы стараемся быть в моменте. Это даётся тяжело, так как всегда есть обстоятельства, которые каждый раз нас разлучают. Они кажутся сейчас ничтожными, а тогда казалось, что это огромная преграда. Глупые дети. Ты увозишь меня в маленький австрийский городок, в котором я просыпаюсь именинницей. Утро будит свежим воздухом и огромным букетом, ты извиняешься, что не нашёл мои любимые цветы и желаешь мне оставаться такой же особенной. Я в розовой юбке и джинсовой рубашке, у меня, кстати, жуткое похмелье, потому что ночью мы начали праздновать золотой бутылкой шампанского, после которой я призналась тебе в слабостях.
На австрийских улочках много туристов, печёт солнце, и мы прячемся в католичеством соборе. Пахнет масляными красками и ладаном. Я соединяю ладони и выдыхаю молитву на запястья, прошу небо сделать тебя счастливым и уберечь от неверного.
Мы идём по раскалённым улицам Граца. Мимо мелькают многочисленные магазины, а мне в глаза бросается антикварная лавка. Я ныряю в мир, пропахший воспоминаниями и историями. Ты заходишь следом и говоришь, что не сомневался, что меня заинтересует именно это место и предлагаешь выбрать подарок. Я показываю тебе на кулон, который до сих пор меня оберегает. Владелец лавки рассказывает таинственную историю, ты улыбаешься. В нашей жизни на двоих было много магии, она была на каждом шагу, от вещих снов до самых мистических ситуаций. Но это останется моей тайной.
«ты везёшь меня по ночной автостраде и останавливаешь машину на заправке. внутренний диалог с богом прерван. мне так хорошо находиться в твоей реальности, допуская возможность, что она ещё и моя. и если бы не этот обезоруживающий ветер, я бы не была так полноценно счастлива обнимать твои плечи. такой любимый ты и мир. без объяснений. без паролей. высшая точка блаженства, где я знаю ответы на вопросы, а если сомневаюсь, то у меня есть все ответы в твоих глазах. ты танцуешь со мной, а прожекторы соседних вывесок нагло подсматривают. ты целуешь меня в висок и я падаю в твои руки, без страховок. твоя.»
Мы затихаем в маленьком венгерском городке. Здесь сакральный воздух, добрые люди и родной запах.
«я отчаянно хочу оставаться верной нам, но выходит паршиво. если честно, то последнее время у меня всё выходит паршиво. я звоню твоим родителям в миллионный раз, обещая, что мы обязательно вернёмся к рождеству в родной город. это неприкрытая ложь. как мне потом придётся оплачивать её, известно только богу. ты же давно никому не врёшь, просто не выходишь на связь ни с кем, твоя жизнь сузилась до нас. все незнакомые встреченные случайные нам люди никогда не узнают ничего про нашу жизнь, для них мы без тайн — просто счастливы. мы мотаемся по свету, иногда только останавливаемся в каких-то уютных городах надолго. затихаем на пару недель и собираемся снова в дорогу. нам казалось, что так можно перехитрить время. что если мы будем мчаться со скоростью 200 по встречной, время можно будет обмануть. мы ошибались, за такие ошибки приходится дорого платить. до того, как сбежать из родного города, ты дважды меня предал. не помню зачем, но я продолжала приезжать к тебе. преданная тобой, я всё равно преданно сидела у твоих ног. сколько бы ни гнал — бесполезно. я всё время возвращалась. одним утром мы поняли, что нет смысла бороться за одиночество каждого из нас, поодиночке нам не выжить, шанс был дан на двоих. мы с тобой решили им воспользоваться, побросав вещи в чемоданы и закрыв двери в прошлое на все замки, поставив сигнализации в режим «on». наши друзья и близкие узнали о таком решении от наших автоответчиков на телефонах, они чётко объясняли всю картину — «мол, уехали, не скучайте, ваши навеки». мы пытались сбежать без оглядки, стирали номера в записных книжках, выдавливали из памяти знакомые адреса. хотелось стереть прошлое, а вместе с ним удалить наш срок годности.
мы путешествовали по миру с широко закрытыми глазами, тыкали на карту пальцем и мчались в неизвестность. пейзаж за окном менялся, а мне казалось — мы взрослеем. мы оба путались в сроках. ты забывал забирать одежду из химчистки, а я — принимать таблетки по часам.
я сижу на открытой террасе в венгрии, последние дни августа продрогли насквозь. сильный ветер с озера путает мои волосы и намекает на скорейший отъезд. я пью кофе и курю. первая сигарета за последние 3 года. ты спишь на простынях цвета лаванды, щурясь во сне от усталого солнца. последняя неделя вместе. мы знали оба, что легко не будет, но от этого ещё труднее, ответственности больше, здесь уже не прикроешься общечеловеческим любимым «кто ж знал?» тебе на днях исполнилось 22. я тебя старше. мы уезжали от вопросов друзей, от звонков твоих бывших и моих будущих. хотя кому я вру, будущее я не представляю. ты ненавидишь эти мои мысли. впрочем, разговоров об этом мы не допускаем. не говорить о разлуке — не значит её избежать. глупо играть в прятки на выживание с судьбой. после расставания ты сорвёшься ко мне парой сообщений на телефон, в которых будешь ругать судьбу за издевательства над людьми. мы оба знаем, что дело не в ней. судьба дала нам шанс, мы же, воспользовавшись, незамедлительно обвинили её в сроках, которые она нам отвела. сроки ставили мы сами. по правде говоря, мой срок — это ты, ты отмерил столько, сколько посчитал нужным, прикрывшись именем судьбы — «мол, с ней-то ты спорить не станешь».
ты всё время фотографировал меня, видимо, боясь запомнить собственными глазами. я же впечатала твой образ в памяти намертво. глаза твои. зеленовато-карие, меняющие цвет. длинные ресницы, вечно путающиеся и причиняющие тебе временами дискомфорт. ты часто спрашивал у меня: «почему именно я?» я садилась напротив, всматривалась в твои глаза и говорила, что здесь я из-за них.
ты — мой сон наяву. у нас были невероятные дни и ночи. мы вместили в 4 месяца целый мир. просыпаясь в одном городе, засыпали в другом. нам ненадолго казалось, что у нас есть право выбора, чувствовали себя безгранично свободными. выбора не было никогда, а свобода была временной.
в последнее время без свежего воздуха не могу написать и строчки, пользуясь этим, ты закрываешь дверь на летнюю террасу на ключ и укутываешь меня теплом своих рук. иногда мы проводили дни в кровати, изредка совершая вылазки на кухню за едой. ты любишь есть дома, но чаще заказываешь еду где-то, не любишь, когда я готовлю, говоришь, что это отнимает у нас время. притягиваешь меня за талию сильными руками и целуешь ключицу. большего счастья не придумали.
ты любишь меня страстно, иногда до больного нежно. впиваюсь в тебя пальцами и губами, жадно глотая воздух. кажется, что вот-вот задохнусь от того, как сильно ты сжимаешь меня в своих сильных руках, растворяюсь от удовольствия. я закрываю глаза и мечтаю не думать о том, что будет с нами. здесь я сейчас твоя, здесь я для тебя. часы, когда мы наслаждаемся друг другом, священны и неприкосновенны. сохнут губы.
когда ты засыпаешь, влюблённый в меня, я встаю ногами на холодный пол и на носочках выхожу из спальни, оборачиваюсь в дверях, чтобы убедиться, что ты спишь и улыбаешься чему-то невидимому. я боюсь засыпать, боюсь, что мы не рассчитали время и на утро я могу проснуться уже без тебя. отсутствие сна — гарантия того, что с нами всё будет хорошо. мне в темноте легко пишется, я пью чай или кофе, иногда белое сухое. в городах, где мы остаёмся надолго, по ночам обычно тихо и только шум волн. это обязательное правило, чтобы был слышен ветер и волны.
иногда я сбегаю из наших сменяющихся, как кадры, домов, открываю стеклянные двери и выбегаю босиком на остывающий песок. мне хочется кричать, чтобы небо знало, что я буду стоять на своём. с рассветом возвращаюсь в тёплую кровать. мои глаза слезятся от усталости, но я не засыпаю. наблюдаю за тобой во сне. ты спишь тихо и никогда не отворачиваешься от меня. это моё правило. обнимаешь крепко. иногда я просыпаюсь от того, как сильно ты прижимаешь меня к себе, словно хочешь вжать внутрь себя. я целую твои руки сквозь сон и улыбаюсь невидимым богам.
по ночам, когда я сбегаю что-то судорожно записывать на разноцветных листах, ты, заметив мою пропажу, сонными шагами измеряешь расстояние от кровати до меня. знаешь, что можешь найти меня абсолютно в непредсказуемых местах. подходишь и обнимаешь мои плечи. спасибо за то, что никогда не тянул меня обратно в сны, а давал мне время побыть с моими строками наедине. иногда делал себе холодный кофе, садился рядом, у моих ног и молча смотрел, как я пишу.
наши ночи разные, так же как и дни. с первого дня у нас есть ритуал — каждый день мы делали что-то новое: пробовали новую кухню, танцевали румбу на пристани, учились играть на фортепиано, запускали фейерверки. мы боялись прожить хоть один день впустую. на самом деле мы боялись многого. боялись, но не показывали наш страх. мы с тобой знали всё друг о друге на подсознании, нам не нужны были слова, достаточно было видеть глаза друг друга, да что там глаза, мне ничего не нужно было, ты был во мне всегда, даже, когда был далеко. я всегда знала, если тебе тревожно или больно. сначала искала этому подтверждение, пыталась перебороть эти параноидальные мысли, а потом поняла — бесполезно, мы с тобой в одной связке, дышим одними лёгкими на двоих.
кстати, я обещала рассказать тебе, каково это — жить без самого любимого человека, так вот — я думала, что жизнь останавливается, но я ошибалась, словно умирает душа и жизнь не то что останавливается, она превращается в существование, в ад — называй, как хочешь. мне и говорить сейчас не хочется.»
Наш побег подходит к концу, мы приезжаем в Будапешт, в город, в котором мы расстанемся навсегда. Мы идём по набережной, я считаю осенние люки под ногами, с лёгким шорохом передо мной падает жёлтый листок, и я начинаю разговор, который будет долго крутиться в нашей памяти. Я думала, что это смелость, что эта тайна должна быть выговорена. Но я очень сильно ошибалась. Ты притягиваешь меня за руку и говоришь, что не хочешь расставаться на такой ноте. И мне не хотелось. Абсолютно. Никогда. Мы расстанемся в этом городе и больше никогда не встретимся в этой жизни. На улице, украшенной бесчисленными люками и осенней листвой ты в последний раз (и здесь я не подыграю тебе, прости, здесь не крайний) возьмёшь меня за руку. По дороге в аэропорт, в самолёте и по прилёту ты обеспокоен и бесконечно пишешь мне сообщения, потому что переживаешь за то, каким теперь будет наше будущее.
«дорога в аэропорт одна из самых честных дорог.
расстояние, почему так злишься и отбираешь самых нужных?! мне тебя не понять и простить никак не получается. столько запахов. пахнет расставаниями. гул голосов, стук, скрежет, всё смешивается и стоя посередине зала, кажется, что находишься в отдельном мегаполисе. здесь слёзы капают на ладони.
дорога в аэропорт одна из самых честных дорог.
мы едем в аэропорт. твоя машина едет за моей. это, как гарантия того, что я не сверну обратно. мы остановимся на парковке на пару минут только для того, чтобы попрощаться навсегда. не смогу описать ощущения внутри, в области сердца. камнем внутри все чувства. только наружу их ничем не извлечь. мы договорились, что я ещё побуду в нашем уютном доме недолго, приедут наши друзья и с ними я смогу покинуть этот дом. слишком сложно. наверное, я не такая уж сильная».
Нашего будущего не случается. Несмотря на то, что обстоятельства складываются так, что ты планируешь вернуться в город Петра. И признаёшь, что все дороги и знаки говорят тебе о том, что нужно быть рядом со мной.
В Петербурге я принимаю решение поменять кардинально сферу бизнеса, я полностью погружаюсь в новую деятельность. Сейчас я чётко проанализировала этот период жизни и понимаю, почему дальше всё случилось именно так. Я попала в мир, где существуют такие ситуации. И это не ошибки. Это мой опыт и моё развитие.
Жизнь наполнена красками, эмоциями и я чувствую себя на волне успеха. Но всё меняется в один летний день, когда я возвращаюсь из города домой. И наше с тобой будущее перестаёт существовать.
Ты умер в июле. Я узнала об этом стоя у окна на втором этаже, смотря на соседские крыши и затягивающееся серыми облаками небо. Голос на том конце произнёс самые страшные слова в моей жизни. Дальше была водка и сигареты. Водка, чтобы лечь спать. Сигареты, чтобы говорить с Богом. Я не знаю, какое это было число. До сих пор для меня эта дата не кажется важной. Я ненавижу июль. Сколько лет прошло со дня твоей смерти я тоже не знаю. Даже спустя 50 лет в моей душе будет пусто твоё место. Ты был и остаёшься моим абсолютом. Человеком, которого я узнала по глазам. Тот, кому я бесконечно верила и любила абсолютной космической любовью. Время не лечит. Лечат таблетки и редкие сеансы психотерапии, как факт того, что я жива и могу выбраться из этого дерьма.
Я не знала, как можно пережить твою смерть, как можно жить дальше и мне казалось, что дальше уже ничего не будет. Я хотела, чтобы меня разбудили. Или чтобы ты позвонил и сказал, что это глупый розыгрыш. А может, у тебя проблемы и нужно было скрыться, разыграв свой уход. Мне подходил любой сценарий, где ты оказался бы жив.
Я плохо помню, как проходит это время. Не знаю, что я ела, как проводила дни и ночи. Помню чёрную кофту, в которой утопала эти дни и постоянные слёзы в глазах. Мне хотелось, чтобы каждый знал, как мне плохо. Я снова ухожу в работу, чтобы учиться жить дальше, и начинаю играть в игру, где не показываю то, что происходит у меня внутри.
Мне снятся сны, где мы разговариваем и от этого просыпаться по утрам становится всё труднее. Утреннее солнце такое жаркое, что спасает только лёгкая одежда и прохладный дым кальяна. Я курю очень много. Это помогает расслабиться и хоть как-то отвлекаться от того, что происходит внутри. Каждый день я обзваниваю кладбища и спрашиваю, нет ли новых захоронений с твоим именем. Звоню в аэропорт и пытаюсь узнать, не привезли ли твоё тело. Я не знала, где будут похороны и будут ли они вообще. Но я знала единственное — ты бы этого не хотел. Мы говорили с тобой однажды о смерти, очень откровенно.
Я мчалась загород и искала знаки, которые указали бы мне какой-то ответ. Гул самолётов в голове на повороте возле Меги, казалось, что он дал мне ответы на всевозможные вопросы. Но я только сбилась в своих ощущениях и совершенно перестала понимать мир. Это были сумасшедшие дни. Я в буквальном смысле сходила с ума. Я не находила себе места, я хотела проснуться. Я хотела, чтобы мне не было так больно тебя терять. Но я не могла остановиться. На это мне потребовались долгие годы. Я прошла много этапов в этих переживаниях. Я обвиняла себя в том, что не смогла тебя спасти, хотя видела вещий сон и знала твои беспокойства за некоторое время до твоего ухода. Перечитывая все мои письма тебе, я поняла, что я знала об этом намного раньше, просто тогда я и подумать не могла, что это может произойти. В сегодняшнем дне я найду очень много подтверждений тому, что мы чувствовали заранее, я найду ситуации, которые указывали на то, что происходили какие-то невидимые изменения, я найду твои слова, твои просьбы и моё бездействие. Раньше я винила себя, наказывала себя за это очень жестоко, но сегодня я нахожусь в принятии и это согревает мою душу.
Я ругала небеса, я не понимала, как они могли поступить так жестоко. Я умоляла их передумать и дать мне волшебный шанс всё исправить. Я боялась. Скулила. Плакала. Я училась принимать. Училась отпускать. Я осознавала, что ты теперь есть везде, в каждом моём вдохе, в каждом дереве, в каждом облаке, порыве ветра и луче солнца. Я прощалась. Снова не отпускала. Отмаливала тебя. Зажигала свечу каждый день. Разговаривала с тобой. Просила бога дать тебе лучшее воплощение. Понимала тебя. Любила тебя. Злилась на тебя. Винила себя за наш дурацкий разговор. Эмоции сменялись одна за другой. Сплошной водоворот. Они были разные. И я понимаю спустя время, что имела право на каждую из этих эмоций. Если хотелось плакать, нужно было плакать. Смеяться через минуту? Значит смеяться. Не бояться грустить столько, сколько нужно. Звонить тем, кому хотелось. Вспоминать и проживать заново, потом ещё раз и ещё, по кругу. Уехать, куда глаза глядят. Не говоря никому куда, не объясняя для чего. Не отвечать на вопросы, не пытаться что-то кому-то прояснить. Не извиняться за свои поступки от сердца, не искать бесконечные кем-то навязанные компромиссы. Только каждый из нас сам вправе решать, как ему проходить такие испытания. Честно перед собой. Не подстраиваясь под чьё-то мнение, не играя в чьи-то игры.
Я заигралась. По чужим правилам, в чужие игры, в чужую жизнь. И в какой-то момент мне казалось, что я себя потеряла, а может быть так и было. Когда подстраиваешься под других людей, то начинаешь жить не по своему сердцу, предаёшь себя и уходишь от истины. Я прошла огромный путь, чтобы оказаться здесь, в этом моменте, когда я сижу на балконе и дописываю эти строки. На этом пути были предательства, депрессия, бесконечные слёзы, одиночество, отсутствие физических сил, болезни, расставания. Помню, как я не соглашалась с небом, как считала всё произошедшее ошибкой и несправедливостью, мне казалось, что оно предаёт меня и я не понимала почему. Я была не только со временем в ссоре, но и с небесами. Абсолютное отсутствие диалогов, только мои монологи, которые мне казалось, что никто наверху не слышит и никогда не услышит, я погрязла в мыслях о том, что можно было переиграть судьбу, что бывают ошибки и система несовершенна. Я погрязла в ссоре и спорах с мирозданием. Это была катастрофа в наших взаимоотношениях, я не знала, как их можно наладить. И только со временем, видимо примирившись с ним, я стала осознавать, разбирать по крупицам всё, что происходило между нами, всё, что происходит вокруг меня и смогла найти затерянные ответы на свои вопросы, я нахожу их до сих пор и это делает меня сильнее, а вместе с этим укрепляет мою пошатнувшуюся веру. Сложно ли? Сложно. Такое ощущение, что восстанавливаю что-то очень хрупкое после сильной бури. Но самое главное, что я нашла на этом пути — принятие решения твоей души и возвращение к моему сердцу. Знаешь, я перестала спорить с богом. Я стала доверять ему. Как раньше. Это путь не в один день, он занял годы. Долгое время я не принимала того, что произошло. Несколько лет я болела, не могла встать с кровати, выбиралась из депрессии и училась жить заново. Но я научилась доверять небесам снова, ведь кто, как не они нас когда-то свели вместе в ресторане с видом на Неву. И хотя бы поэтому у меня нет причин им не доверять. На днях мне сказали, что я возрождаюсь и это очень красивый путь. Знаешь, внутри больше не болит. Внутри сейчас хорошо. Когда я перечитывала снова и снова все письма, что писала тебе, особенно, после твоего ухода, когда слушала аудио сообщения, которые записывала тебе в слезах от потери, я поняла, что мне стало легко. Я слушала и понимала, что это в прошлом. Что я сейчас прикасаюсь к прошлому, но сама живу в настоящем. Мне так захотелось сказать той себе, что всё будет хорошо. Потому что я тогда совсем не верила, что однажды мне будет хорошо и я скажу такие слова.
Я собрала письма, короткие заметки, слова, которые записывала тебе, но почему-то никогда не отправляла. Мои уроки пройдены — говори, когда хочется, живи в моменте, будь настоящей, слушай сердце, оно никогда не подводит. Люби, показывай чувства, будь смелее и не предавай место силы. Спасибо тебе за эти уроки. Ты мой самый сильный опыт.
я хочу с тобою в дорогу,
обнимать тебя и молчать.
мне так многое хочется сказать богу,
дал бы он только знать, где искать.
мне останется на груди крестик,
тот, подаренный тобою в горах.
мы останемся с тобой вместе,
я всегда буду с тобой, до конца.
мне от бога не нужно много,
чтобы просто дал руку свою.
я пойду, я пойду за тобой, боже,
только вот быть бы с ним не в плену.
хочешь — будь здесь. и оставляй мне записки конвертами. мне хотелось бы описать словами всё, что я чувствую, когда мы на расстоянии, но это просто непросто. как ты завариваешь себе чай и вымеряешь шагами свои плавные движения. как смотришь на проезжающие внизу, кажущиеся разноцветными точками машины. как влюбляешься в каждый восход и закат, который видишь из огромных окон. мне тебе не звонится и не пишется. но чувствуется каждое изменение, которое происходит в твоём мире.
загадай меня, м? на одну из стремительно падающих.
я бы обязательно для тебя сбылась.
ты в полуметре надо мной, от меня. невыносимое притяжение.
тебя хочется видеть, внимать, чувствовать шорохи от шагов, искать руками. крайне необходима твоя улыбка и твой запах.
здесь замереть. хочется.
ты сидел на краю моей кровати, и единственное, что я могла отчаянно выдавить из себя — «не уходи». помню твои блестящие сквозь слёзы глаза. ты отдал бы всё, если бы только мог, за один лишь шанс остаться со мной. но тебе необходимо было уходить, это был наш мир, и мы знали его вдоль и поперёк. бесполезно было придумывать хитрые ходы. их не было.
мы пытаемся обмануть судьбу, не зачёркивая на календаре прошедшие дни. встаём рано, засыпаем крепким сном и целуемся на местных святых местах. С тобой у меня лучшие дни и ночи.
мы просыпаемся до восхода солнца, ты целуешь мои сонные глаза и собираешь оставшиеся вещи в дорожные сумки. это напоминает побег.
как ты там, родной? с кем встречаешь рассветы? легко ли засыпается? как справляешься с палящим солнцем? океан ласкает вечерами? в каких ресторанах ужинаешь? ты там счастлив, скажи, согрет кем-то?
когда была с тобой, я объявила бойкот всему миру.
не отвечала на сообщения, скидывала входящие, за исключением пары звонков в месяц от мамы. мой мир банально сузился до двух влюблённых. я оберегала всё, что было связано с нами.
мы заходили в лифт и нажимали на первый, консьерж расплывался в нежной улыбке, видя, как мы целуем друг друга на ходу, и бессовестно нарушал нашу идиллию «добрым утром».
мы светились, как две самые яркие звезды на ночном небе, и нам не было дела до остальных. ты говорил, что хочется растянуть это до состояния бесконечности, а я улыбалась, прячась в твоих нежных руках. мы были счастливы 24 часа в сутки, не ругались и не тратили время впустую. мы были друг для друга — друзьями, любовниками, семьей. всё, как в лучших американских фильмах про любовь. истинное блаженство — просыпаться под одним одеялом. врут те, кто говорят, что любви нет, не верьте — эти люди лгут, потому что однажды любили так, что перехватывало дыхание, сжималось сердце и на время прекращало свою работу. мы с тобой любили сильнее. мчались на скорости 220 по встречке с закрытыми глазами. без страховок, самое откровенное шоу. друзья советовали жать на тормоза. а мы входили в кураж и давили только на газ. такие, как мы, всегда идут ва-банк. пасовать — удел слабаков.
кто-то из нас всегда жмёт на восьмой, второй уезжает на первый.
(пристегивать ремни было лишним, никто не хотел казаться слабее другого.)
глупо надеяться, что мы останемся друг для друга. время неумолимо бежит, не догонишь. нам приходится принимать решения, записывая их красным вином. ты выкупаешь билет, без обратного, и не смотришь мне в глаза. все твердят, что мы должны были быть готовы к этому, знали, на что шли оба. я обнимаю твои плечи, впиваясь жадно пальцами в кожу. не отпускать. хотелось бы не отпускать. но стрелки на часах отсчитали наш первый месяц. каково это? каково это, иметь срок годности? каково это, иметь временные рамки протяжённостью в 61 день? прошла ровно половина срока. а мы разъехались в разные районы города. не останавливая друг друга, не притворяясь безразличными. тишина губит. режет по ушам. непозволительно тратим свои минуты на двоих.
ты ведь не знаешь, как мне ночами не спалось, как разрывало в клочья душу от мысли, что скоро всё закончится. в такие ночи я убирала твою руку со своего бедра, сонно выползала из под одеяла и выходила из спальни. я делала всё кротко и бесшумно, как маленький ребёнок, собирающийся улизнуть от зоркого глаза родителей. на кухне рассвет целовал в губы, в питере белые ночи, мои теперь навсегда пропитаны твоим запахом. я забиралась на подоконник, прячась в белых тяжёлых шторах. запах кофе разносился на всю квартиру, а я смотрела на просыпающийся город, так нелюбимый тобой. иногда ты выходил меня искать, сонными медленными шагами приближался, целовал мою макушку и удивлялся раннему пробуждению. я целовала твои губы и обещала не оставлять тебя никогда.
29 июня 2012 года
а я ведь до сих пор продолжаю покупать тебе всякие мелочи. словно поставила нас на паузу — так и не приходит осознание того, что тебе нет в нашем городе. всё время кажется, что ничего не произошло между нами бесповоротного, что я ещё в тебе осталась. иногда хочется приехать, чтобы ты был дома, открыл мне дверь и на пороге зацеловал, как раньше. я наматываю круги по кольцевой и пытаюсь вырваться из этих мыслей — бесполезно, как бы сильно я ни давила на педаль. ты просил остаться десятки раз, а я отходила с каждым разом на шаг назад, ты упрекаешь меня в том, что я сама нас разрушила, и находишь тысячи причин, чтобы всё закончить раньше. если бы ты только знал, скольких сил мне стоил тот шаг из твоей жизни, какой сильной я тогда стала ради нас, ради тебя. помнишь, как я собирала вещи в полумраке квартиры, как тебе было трудно и хотелось остановить меня, но ты понимал, что не имеем на это право, рушили оба… когда я собирала вещи в чемодан, мне позвонила мама — «почему так долго? ты что там, весь свой гардероб оставила?» …а мне хотелось кричать ей: «я всю жизнь здесь оставила, в его стенах»… если бы ты только знал, скольких слёз мне стоило выйти из квартиры. я ведь знала, что при тебе не смогу плакать, дело не в том, что сильная, дело в том, что слишком сильно любила (люблю, до сих пор не определилась в прошедшем или настоящем, мы же так и зависли на паузе). ты сказал: «может, всё-таки останешься?!» последний вопрос на пороге. «я не могу…» всё драматично и напоминает фильмы, только мы не в кино, у нас с тобой свои правила.
я вышла из дверей твоей квартиры, сделала несколько шагов и скрылась за углом, услышала три поворота замка, руки тряслись, по телу прошла дрожь, я знала, что ты смотришь через камеры, я знала, что не могу показать тебе слабость, иначе разрушу твой выбор. лифт предательски долго поднимался на этаж под названием бесконечность, у меня не было сил бороться с собой, слёзы подступали, переполняли. на первом этаже мимо консьержа я уже ничего не скрывала, ты можешь спросить у неё — она помнит, такое не забывается. моя жизнь рухнула, когда я вышла из парадной, села на скамейку и прижалась грудью к коленям, я не слышала ничего, кроме слёз, разрывающих тишину. ты где-то наверху не мог найти себе места.
сердце замерло. первый раз за то время, что мы не вместе, почувствовала что-то. я боюсь думать о тебе, избегаю встреч со знакомыми мужчинами, пахнущими твоей туалетной водой. перестала отвечать на вопросы о нас честно, всё чаще говорю — эта тема блокирована. я не чувствую ни боли, ни радости, ни облегчения. а ты?! что чувствуешь ты через несколько океанов от меня?! вспоминаешь, тоскуешь или тоже «на блоке»?!
всё думаю, что соберусь с мыслями, договорюсь с сердцем, и мы с ним вместе всё это переживём, переговорим друг с другом и сделаем правильные выводы. не получается — разум играет с сердцем в прятки, не договорятся никак.
третьи сутки не выспаться, меня будят рано и что-то громко говорят. не слушаю, не получается вслушаться, не хочется. оправдай меня, похвали меня, скажи, что права во всех решениях, поддержи меня. мне не хватает твоих слов. и прижаться не к кому. всё чужое. все чужие.
мы просыпались на мятых простынях ровно 33 дня.
на меня все набросились, все в один голос чего-то требуют — слов, ласки, нежности, секса. с чего бы мир так озверел?!
никто не спросит — как ты себя чувствуешь? жарко ли, холодно? оденься потеплее. позвони, я волнуюсь. не гоняй по кольцевой.
никто больше не спрашивает. понимаешь? после тебя никого.
было страшно проснуться без тебя. первая ночь, когда осталась одна, далась нелегко, засыпала долго, всё время искала твои руки поверх одеяла, не хватало тепла.
неделю назад я не могла представить, как это — ощущать, что ты для меня недоступен. мы разошлись. но каждый из нас имел право на звонки друг другу. каждый мог срываться в ночи на другой конец города, чтобы целовать глаза, руки, губы. у каждого были причины этим не пользоваться.
сегодня ровно месяц, как ты не для меня. хотя ты не для меня намного дольше. сегодня ровно месяц, как ты по другую сторону земного шара, даришь улыбки едва ли знакомым людям и совсем не разговариваешь со мной. я не ищу поводов, чтобы написать, не делаю попыток прилететь к тебе. я ничего больше от тебя не жду. всё закончилось так же, как началось. быстро и болезненно. закрываешь глаза, мечтая, что проснёшься с новой жизнью, без меня за плечами. так не бывает. ты много пьёшь и забываешь перезванивать подругам. мне не легче, но ты облегчил мою боль, сделал анестезию колкими словами прямо в сердце.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.