Бесплатный фрагмент - Необратимый урбанизм

Дисклеймер: Все события и персонажи вымышлены, любое совпадение имен и событий с реальными являются случайными и не имеют отношения к реальной жизни. Возрастное ограничение 16+

Пролог

Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Меня зовут Виктор Дроздов. В этот прохладный весенний день я наконец-то закончил свою повесть. Скорее, это художественно отредактированный дневник или даже просто сумбурное описание тех событий, которые мне довелось пережить. Я собрал воедино все материалы исключительно из-за наличия свободного времени и собираюсь опубликовать этот дневник в благих целях: я искренне надеюсь, что моя неоднозначная история, поможет тебе избежать тех ошибок, которые допускал я, а со мною вместе и весь мир.

1

29 мая 2039 года.

Я сижу под молодой, но уже почему — то решившей расцвести яблоней в Обухово и вдыхаю сладкий запах ее цветов. Наслаждаюсь ароматом, потому что вокруг — чистый воздух, которого у нас не было лет, возможно, пятнадцать, а зеленый газон, на котором я сижу, совсем ещё недавно был чем-то мифическим и недостижимым, и еще год назад я не мог себе этого представить. Потрясало поведение ребятни вокруг: дети не носились, не визжали от восторга, нет, они не спеша ходили босиком по травке, а выражения лиц были такие, словно дети ждали, что вот — вот зелёная роскошь под ногами исчезнет облаком, и надо будет пытаться это облако ловить руками. Это была сказка, а я сидел прямо в ней.

Очень забавно, что обычные вещи, к которым мы привыкли, могут стать однажды настоящим счастьем или даже чудом, которым будут восторгаться абсолютно все. Ведь, если немного подумать, все что у нас есть, было и будет, имеет некую долю этой самой чудесности, но мы просто не видим это чудо в своих руках, а относимся к нему так, словно это просто обычная вещь, вещь, положенная нам по праву. А как маркетолог со стажем больше чем в пятьдесят лет, я могу смело сказать, что реальную стоимость и полезность некого продукта можно узнать только одним способом — утратить ее. И я должен сказать, что таким же способом мы чуть было, не потеряли весь мир. Для меня, как для любого старика, обычный газон — это не просто услада для ностальгической души, это живой пример того, что все можно исправить, даже самые страшные и глубокие ошибки. И вот сейчас, именно в этот день, я могу сказать, что мы успели все исправить. Хотя нет, не «мы», а один человек, с которым я имел счастье когда-то давно работать рядом.

А весь парадокс моей истории заключается в том, что именно тот человек, который, кстати, и посадил эту яблоню своими руками, сначала и отнял у мира все: воздух, природу, работу и чуть ли не саму жизнь. Мы слишком увлеклись техническим прогрессом, а он и был именно тем, кто успешно эту идею доработал и продвигал в массы, но никто и не подумал о последствиях.

С этим человеком я знаком уже более двадцати лет, и даже в моем преклонном возрасте не могу его до конца понять или дать хоть мало-мальски объективную оценку его действиям. Я могу только надеяться, что смогу полностью донести до вас подлинную историю, которую вы не найдете ни в учебниках, ни в документальных фильмах. Историю, где главный герой и главный злодей — это один и тот же человек, который, в общем-то, и никогда не стремился к этим ролям.

Этого феномена людского рода зовут Борис Воропаев. Рассказ о нем стоит начать с того, что этому парню было всегда плевать на положение в обществе и на мнение окружающих, он просто делал то, что считал нужным. Он всегда работал ради личного комфорта и своенравного удовольствия от реализованных им проектов. Стоит сказать, что он очень своеобразно праздновал завершение любых, даже глобальных, проектов — он откидывался в кресле, закидывал ноги на системный блок компьютера, который стоял на полу, и лежал так несколько минут, после чего сразу же начинал новый проект. До встречи с ним я никогда бы не мог подумать, что существует человек, который вообще не умеет выражать радость. Но что касается Бориса, он при каждом удобном случае всегда старался показать свое превосходство над другими, и надо сказать, в каждом случае он мог себе это позволить.

Каким-то магическим образом ему удавалось абсолютно все, за чтобы он не брался — от написания журнальных статей, заканчивая всевозможной бизнес аналитикой. А если он начинал рисовать что-то вроде логотипа, то его работа всегда признавалась одной лучших на каком-нибудь международном конкурсе. Не спрашивайте меня, как он это делал — я не могу этого объяснить. Я сначала думал о том, что ему просто везет, и ехидно ждал, когда же он наконец ошибется, но через несколько лет я оставил эти надежды, так как работал он просто безупречно, более того, он работал настолько эффективно, что тянул за собой всю компанию, которая с его приходом стала настоящим монстром мирового рынка. Это был бы талант, если сам Борис признавал бы существование талантов — он всегда говорил, что это лишь натренированные навыки и все. Но самое удивительное, что работал он не ради денег.

Еще до нашего знакомства он уже сумел заработать целое состояние! Поразительным было и его отношение к деньгам. Для меня деньги — это прямое средство существования, а для него это просто возможность. Сейчас постараюсь объяснить. Ну вот, предположим, спортивная машина… Ему она не нужна, но он должен был понимать, что он может купить ее в любой момент, если захочет. А помимо этого у него было прекрасное образование, блестящий живой ум и самое широкое мышление, которое мне доводилось видеть более чем за семьдесят лет моей жизни. У него было полно идей и энергии, чтобы воплотить их в жизнь. А самой главной его особенностью был невероятно взрывной характер. Хоть и не без труда, но он умел им управлять. Иногда казалось, что он вот-вот взорвется и произойдет что-нибудь ужасное, но Боря всегда вовремя останавливался, словно он сам боялся за последствия того, что может произойти, когда он выйдет из себя. Мне всегда казалось, что Борис — это некий ходячий парадокс, который вмещал все возможные в мире противоположности, но, видимо, народ говорит правду: «Воистину, великие люди не от мира сего».

Впрочем, я должен признать: все хорошее, что есть в нашем мире, — это заслуга людей, такого же склада, как и Борис Воропаев. Только такая жизненная сила и такие же гениальные умственные способности могли подарить нам, простым обывателям, все радости технического прогресса, которыми мы наслаждаемся. Нам всё это представляется как нечто обычное, хотя по своей сути это и есть чудо, чудо, которое сделал он или такие же, как он, люди, а не мы с вами. Мы просто пользуемся достижениями других людей и только потому, что эти люди ими с нами поделились. Иными словами, твоя кофемашина в офисе — это тебе подарок от человека, который и не знает о твоем существовании, это не то, что ты заслужил по праву. Чем раньше ты постигнешь эту мудрость, тем быстрее ты сможешь создать нечто подобное.

Однако, будет неверно не упомянуть о дуальности этого мира, а это значит, что у всего есть обратная сторона, и обычно, она прямо пропорциональна заслугам. Все плохое, что когда-либо случалось с миром, — это вина этих же людей. Не факт, что они это планировали или не знали о наличии рисков, так просто случилось. Прошлого нам не изменить, его можно только записать в учебник по истории, надеясь, что это отложиться у людей в памяти. Но самая большая беда в этом всем, что эти учебники пишут люди, которые не всегда могут правильно оценить все обстоятельства. Они невольно искажают факты своими мыслями и комментариями, а это искажает историю, как науку, превращая её в некий набор дат и фактов, которые просто повторяются из века в век, не отображая всей картины и изначальной сути.

Так бывало тысячу раз, и ничего до сих пор не изменилось. Люди все те же эгоисты, которые считают, что им подвластно все, и даже зная горький опыт прошлого, вновь повторяют старые ошибки, с одной лишь разницей — каждый раз последствия все трагичнее и масштабнее.

Я не знаю, посчастливилось ли мне пережить апогей трагического опыта человечества или мне просто повезло, и самое серьезное ждет нас впереди, но я надеюсь, что подлинная история заставит тебя задуматься над последствиями действий большинства людей в целом и твоих в частности.

2

Мне кажется, голливудские сценаристы во времена моей беспечной молодости, просто спровоцировали наше будущее своими бесчисленными попытками показать возможный вариант апокалипсиса, хотя иногда они были к этому близки. И всё же будущее оказалось куда хуже, чем они могли себе представить: черное, грязное, без солнечного света и надежд, что все когда-нибудь наладится.

Солнце уже давно заволокло густым черным смогом, который исходил от бесчисленных автоматических предприятий, которые только и производили индустриальных роботов для самых разный целей. Эти заводы были везде, даже здания школ и больниц стали производственными площадями, где сутками, безостановочно одни роботы делали других. Большинство людей даже не знали о том, что солнце есть, что оно продолжает так же светиться, как и несколько сотен лет назад. Смог был настолько густой, что с него на людей, осыпалась пыль, напоминавшая остывшую золу, словно снег, который медленно убивал все живое на планете.

Первыми пострадали птицы. Этот «черный снег», как его окрестили в народе, забивал птицам легкие во время полета, и те задыхались прямо в воздухе. Ученые так и не смогли сказать, почему умирали птицы — от удушья или же от того, что падали с большой высоты и разбивались о землю. Я могу добавить, что пару месяцев назад я увидел целую стаю мертвых голубей, и это зрелище однозначно показало мне мое будущее, которое меня однозначно не устраивало. Я, признаться, впал в панику, но поделать я ничего уже не мог.

Сразу после птиц начали умирать земноводные, когда эта пыль начала забивать им поры на коже. Этот вид очень быстро адаптируется к изменяющейся среде, но даже он не смог приспособиться к таким агрессивным условиям. А вскоре начали погибать все животные, что жили и кормились на улице. Им просто нечего было есть. Бездомных животных с каждым днем становилось все больше — содержать их становилось сложнее с каждым днем. Тогда я еще видел зеленые листья на деревьях, они встречались так же редко, как и изумруды на горной тропе, но вскоре не стало и их, и мир окончательно погрузился во тьму.

Моря и океаны тоже меняли свой цвет на черный, и от любого водоема, где когда-то обитала живность, теперь исходил тошнотворный запах мертвой рыбы. Мы быстро поняли, что если ничего не предпримем, то просто сотрём сами себя с лица земли. К этому моменту мы еще не успели освоить космос, поэтому нам приходилось как-то исправлять ситуацию на нашей планете. Так в этом мире появилась корпорация «Green City Rocha», именно она спроектировала первый в мире экогород, который не был подвержен промышленному катарсису, но и мог ему противостоять. Был продуман идеально цельный город в определенном месте и с полной инфраструктурой, способной автономно поддерживать всю систему жизнеобеспечения, словно ничего плохого и не было.

Вначале нам было обещано, что такие города появятся по всему миру и что наш вид, человечество, спасётся благодаря этим проектам, но вскоре оказалось, что спасение это будет очень избирательным — по принципу наличия денег и власти. Такой город изначально был дорогим проектом с высокой стоимостью эксплуатации. Еще бы, ведь это была искусственная экосистема, которая рассеивала смог и давала солнце, природу и чистый, богатый кислородом воздух — она просто не могла стоить дешево! В своем роде, это был некий спасательный плот для самых богатых людей. Всего было построено 78 городов подобного типа, и суммарно они вмещали всего около шести миллионов человек. Всем стало очевидно, что большая часть нашего вида осталась за забором и могла только гадать, насколько же хорошо живется в таких городах.

Мне повезло: когда в Петербурге построили такой город, я смог купить в нем дом для себя и своих дочерей. За несколько десятков лет до этого я пришел работать в «AGV Solutions INC», производившие различного рода производственный транспорт, хотя тогда она называлась иначе, я и подумать не мог, к чему это все приведет! Вот именно в этой компании я и познакомился с Борисом, который не только подсмотрел у западных военных новый продукт AMR, но и придумал, как его использовать в гражданских целях. Это и стало отправной точкой в беспросветное будущее, только об этом мы тогда не знали — мы слишком были заняты подсчетом прибылей.

Я уже говорил про бесконечно изготавливаемых всюду роботов. Как и все новое, эти роботы поначалу принимались миром весьма скептически, но очень скоро они смогли доказать свою полезность и быстро превратились в необходимую часть жизни. Запустили этот продукт поздней осенью 2019 года в тестовом режиме, но уже весной у нас было около 40 различных роботов, которые выполняли различные бытовые функции — мы начинали с роботов-снегоуборщиков, потом роботы-дворники и так далее. Дело было в том, что мы очень вовремя их запустили, как раз перед снежной зимой, когда город словно утопал в снегах, наши роботы помогли коммунальщикам и понеслось: государственные контракты, сотни частных обращений и тысячи корпоративных — мы сорвали джекпот. В то время, каждый человек уже был морально готов к такой технике, поэтому это не стало чем-то из ряда вон выходящим, а скорее наоборот — эти роботы буквально стали частью жизни. У каждого дома была автоматическая кофе-машина или робот-пылесос, стоило только нашим железякам доказать свою надежность, так они сразу же стали самой желанной покупкой для каждого. Борис снова оказался прав.

Роботы по технологии AMR работали быстрее, точнее и дешевле, чем любой человек — не удивительно, что в эпоху автоматизации за ними были очереди, а ведь стоимость такого робота была равна годовой зарплате менеджера среднего звена!

Правда, мы не учли одного: с каждым выпуском нового робота десятки людей теряли работу, а выпускали мы их тысячами, бесконечно празднуя наш успех. Начав с самого простого функционала, мы постоянно развивались, и вскоре у нас уже были роботы на каждую профессию, включая врачей. Совершенно неосознанно мы уничтожили целые социальные классы, на которых держались мир и общество. Люди теряли работу, доходы и просто смысл своих жизней — они совсем никому были не нужны. Вот тут-то и вскрылась самая большая проблема человечества. Ведь во все времена мы используем труд других людей и не думаем о зависимости от них, поэтому и, разумеется, недооцениваем вклад других людей в наши жизни. Это началось еще давно, и с каждым годом эта тенденция набирала обороты, и в какой-то момент мы просто потеряли границы приличия и морали и полностью утонули в глубинах собственного эгоизма.

Я познакомился с Борей, когда он уже был долларовым миллионером и не нуждался в зарплате, но после нашего знакомства и дальнейших событий он просто озолотился. Я уже рассказывал о совершенно странном отношении Бориса к деньгам, тем не менее, он всегда повторял, что работа должна быть оплачена независимо от обстоятельств, и он вел свои дела на основе распределения прибыли между всеми, чей труд и привел к этим доходам. Мне, как рядовому сотруднику его отдела, тоже полагались огромные выплаты, которые я откладывал на черный день, вот только я не думал, что это выражение когда-то станет пониматься до ужаса буквально. Дни и в самом деле станут чёрными.

Кстати, денег-то у нас к тому времени уже не осталось, только «коины», которые были некой цифровой валютой. Она не была привязана ни к чему ценному, это были просто какие-то баллы, которые могли выпускаться в любом количестве по мере необходимости. Так было удобнее корпорациям, пришедшим к власти во всем мире после того, как бюджеты всех стран оскудели настолько, что государствам не хватало средств, даже чтобы объявить дефолт, а социальная политика ушла вообще куда-то в небытие. Все те корпорации, которые первыми ввязались в гонку роботизации, уже не могли традиционно конкурировать между собой и при этом поддерживать все население, у них был только один выход — консолидировать ресурсы и затраты.

Так возник «Совет» — организация, которой выпало властвовать над всем миром, и я готов поспорить, что люди, оказавшиеся за «глобальным» столом, этого и не планировали. Можете спросить у любого бизнесмена о том, как работает государство, и ответ будет примерно таким: «Это такое же бизнес-предприятие, как и все остальные, только с огромными социальными обязательствами». И если честно, это довольно хорошее определение, придерживайся его — и всё в этом государстве будет неплохо.

Так вначале и было: у нас строились городские фермы, где производились фрукты и овощи, и продавались по бросовым ценам, как и другие необходимые продукты. Люди, которые не попали в эдемы, начали получать пособия на жизнь и даже смогли полноценно питаться сублимированной едой из тюбика. Потихоньку наша жизнь стала напоминать существование в развивающейся стране позапрошлого века, но уже и это было большим поводом для радости. Было еще много проблем — дорогая медицина, отсутствие солнца, но мы получали доказательства того, что некто умный и властный о нас заботится, и это было главным.

Но мир изменился, и самой главной причиной народных волнений был тот факт, что коинов нам могли давать в любых количествах, но получали мы и их крайне ограниченно. Корпорациями правят финансы, и руководители этих компаний знали принцип распределения благ и не собирались от него отказываться, в этом мире просто не существовало другой альтернативы, на которую все бы смогли согласиться.

Никто не сомневался, что список золотых компаний полностью прописался в городах нового поколения, стоило им построиться. Цена на недвижимость в этих городах была заоблачной — обычному человеку нужно было не есть, не пить и полностью откладывать все его доходы около четырёхсот лет, чтобы купить самую дешевую квартиру, если она за это время не подорожает. У меня, к счастью, были средства, чтобы переехать в новый город, и я видел, что случилось дальше, своими глазами. Некоторые люди благодаря таланту и опыту могут предугадать дальнейшее события и использовать их ради своей выгоды. Я не был таким человек, но меня спас и случай и отсутствие расточительности.

Выяснилось, что руководитель «Green City Rocha» был достаточно талантлив, чтобы использовать текущее положение дел ради своих корыстных идеалов. Стоило роботом начать коптить землю и воздух, Влад Талеко понял, к чему это приведет, и нетерпеливо ждал смену власти и падение текущего мирового порядка. Он прекрасно знал, что у коммерсантов, в отличии от политиков, не было такой опаски за власть, и стоило им всем оказаться в подконтрольных ему городах, как они стали его заложниками. Кто-то ему сопротивлялся и был жестоко убит, а кто-то просто согласился отдать ему власть, но так или иначе, Влад Талеко в течение одного дня подчинил себе весь мир и стал именовать себя императором Клементом Первым. Именно с этого момента и прекратились все попытки хоть как-то наладить жизнь всех тех, кто не мог себе позволить жить в городах, которые получили названия «Эдем». Их жизнь свелась к одному простому выбору: умереть тут в грязи и саже или жить под чистым солнцем, но при этом отказаться от всех лучших человеческих качеств.

3

Влад Толеко смог все грамотно спланировать и стать единоличным правителем всей планеты. До него никто не мог добраться, никто не мог бросить ему вызов. Если корпорации хоть как-то помогали беднякам, то он никак не заботился о тех людях, кому было не по карману оплатить жизнь в Эдеме. Он даже перестал поддерживать проекты, которые были успешно реализованы предыдущим правительством. Более того, он обложил частные корпорации такой финансовой нагрузкой, что они никак не могли уже помочь людям, которые в этом нуждались. Теперь, у них был только один шанс нормально существовать — работать в Эдемах, выполняя самую грязную работу, для который было жалко использовать роботов.

Большинству же повезло меньше — люди могли покупать акции компаний за коины и тем самым обеспечивать безбедную жизнь правнукам, если у них вообще появятся дети. Они могли оказывать частные услуги или заниматься стримами, чтобы получить финансовую поддержку других пользователей. У кого-то получалось неплохо, а другим оставалось только предаваться унынию или заниматься бандитизмом — мир стал извращенной версией мечты капиталиста: товар сам себя производит и продает, а дополнительно ко всему можно было оказывать любые услуги без налогов. Рынок стал жить сам по себе, а за отсутствием регулятора это не могло кончиться хорошо. Теперь в этом мире организовались несколько тысяч преступных синдикатов, которые могли безнаказанно отнимать доходы и у без того бедных людей, а если бандитов ловила служба безопасности, которую все называли «стражей», то их просто убивали прямо на месте, чтобы зря не тратить время.

Вот так за несколько лет роботы сократили абсолютно всех, начиная с простых рабочих и заканчивая уважаемыми во всем мире менеджерами. Самое парадоксальное, что обычных рабочих сокращали эффективные менеджеры, которые даже не подумали, что и их скоро заменят роботами, а рабочие, в свою очередь, пытались предупредить всех остальных о том, что так случится, потому что уже хлебнули горя из-за массовой автоматизации. Но их никто не стал слушать то ли из-за гордости, то ли из-за нежелания что-то менять, но это и неважно. Это привело к удивительнейшему явлению: полному классовому равенству для абсолютного большинства людей, которые одинаково были этим недовольны.

Поэтому каждые несколько недель где-то вспыхивала новая революция, которая безжалостно душилась властями. Этим занимался Идо Бримс — советник по безопасности новой власти. Бывший генерал разведки, не знающий ни пощады, ни сострадания. Если он подозревал, что кто-то хотя бы думает о свержении нового императора, этот кто-то бесследно исчезал. Возможно, только из-за него и его «стражей» ни одно из восстаний не закончилось хорошо для его участников.

Вот так мы и оказались в мире, где ежедневно падает с неба черная зола вместо снега, где нет птиц, гусениц и диких зверей, даже бродячих собак не осталось. Богачи могли только работать ради работы, а многие старались просто как-то выжить, а некоторые просто смирились. Если кто-то понимал, что выжить ему не удастся, то ему оставалось только одно — утилитарное забвение. Они просто смотрели, как с неба падает черный снег, как люди дерутся за баллон с кислородом, и ждали неизвестно чего. Они частенько коллекционировали открытки, которые были бесплатными и ностальгировали по тем временам, когда можно было увидеть живое дерево или услышать пение птиц. Они просто смотрели в грязные окна на прокоптившийся город и пропадали в мире своих воспоминаний.

Скорее всего, если бы не череда удачных событий, меня бы тоже ждала участь последних, но волею судьбы у меня был шанс попытаться исправить хоть что-то. Правда, жаль, что начал я слишком поздно — через много лет счастливой жизни в Эдеме.

4

18 июня 2038 года.

Моё утро, как и любое другое за последние десять лет, было прекрасным. Мне никуда не нужно было спешить, солнце аккуратно грело землю, а по всему дому разошелся аромат чая с корицей, который приготовила моя жена.

Вот уже почти 50 лет она встает раньше меня, и каждое утро готовит новый вкусный чай — просто у нее такое хобби: готовить волшебный напиток разного вкуса. Я все время удивлялся тому, сколько рецептов заваривания чая существует. Я не помню, чтобы жена повторялась, хотя у нее где-то был заветный блокнот, где она записывала рецепты, которые она готовила и то, насколько получившийся чай был вкусным. Марина, была прекрасной женой и чудесной женщиной во всех смыслах и отношениях.

Нашим дочерям, Диане и Милане, она привила любовь к дому, уюту, красоте — всему, что сделает их еще более прекрасными женами, чем Марина, и я сам завидовал их будущим женихам. Надо сказать, что они были умными и, как все молодые жители Эдема, они никогда не работали да им этого и не требовалось. Когда они были маленькими, я не мог их обеспечить всем, и им приходилось довольствоваться тем, что было. А когда они уже стали взрослыми, я уже был в состоянии купить им все и даже больше. Так у нас и повелось. И в этом был самый страшный ужас моей жизни. Ведь если что-то случится со мной, они будут буквально брошены против целого мира, а законы в нем с каждым днём становились все строже, поэтому мне приходилось свою жизнь посвящать тому, чтобы обеспечить их сегодня и сделать их будущее таким же безмятежным, как и сейчас. Мне сопутствовала удача, я во многом преуспел.

У нас было все: дом с четырьмя спальнями в Петербургском Эдеме, полностью оплаченные социальные взносы на сотню лет вперед и счет в банке больше чем на одиннадцать миллионов, на который ежемесячно поступали сорок семь тысяч коинов в процентах. При тратах в пять тысяч на человека мы жили ни в чем себе не отказывая, а остальные деньги я тратил на покупку новых акций, постепенно увеличивая наши пассивные доходы. Хочу сказать, что наша жизнь была скучной, и я с удовольствием скучал за большие деньги.

Я лениво встал с кровати и пошел в душ. Мне нравилось здесь жить, но я со страхом понимал, что мне это всё больше надоедало. Сам по себе меня этот факт не пугал, меня пугали последствия моих действий. Я знал, что могу переехать в другой город типа «Эдем», но мы со всей семьей уже бывали в каждом из них, и нам не понравился ни один из них, а больше жить с таким же уровнем комфорта было негде — больше поселений такого типа не было, и их даже не планировалось и строить. А жить за пределами Эдема было сродни самоубийству — средняя продолжительность жизни там уже скатилась меньше чем до сорока лет из-за ужасной экологии и уровня криминальной активности.

Все время в душе я провел в ностальгических воспоминаниях о той жизни, которая была в Советском Союзе, где каждый человек точно знал, чем он должен был заниматься, для чего он нужен, и как же было хорошо, когда у каждого жителя страны была примерно одна и та же идеология. Я выбрался из автоматического душа и вытерся старым махровым полотенцем — его я хранил просто по привычке. Я всегда был старьевщиком и никогда не выкидывал разный хлам, мне было проще придумать для него новое применение или оставить до лучших времен, чем отнести его на помойку.

Я посмотрел на часы и понял, что я окончательно расслабился — уже который год подряд я вставал на несколько минут позже, и вот теперь в одиннадцать утра я только ещё шел завтракать. Вся семья меня уже ждала за обеденным столом, на котором стояла целая стопка тонких блинчиков и с десяток всевозможных сиропов к ним, а в середине стола стоял большой стеклянный чайник на автоматической подставке с подогревом.

Мы сидели, смеялись и пытались придумать занятие на этот день — такая уж у нас была традиция. Мы могли вот так утром поговорить, а уже через несколько часов сидеть в арендованном самолете и лететь на другой конец света. И с каждым днем придумывать новое развлечение было все сложнее. Как только мы поняли, что хороших идей нет, мы решили включить новости — вдруг мы что-то упустили.

Надо отметить, что все цифровое вещание теперь принадлежало одной социальной сети, и по телеканалу «Новости» показывали самые интересные для нашей семьи видео от самых разных блогеров. Мое внимание полностью поглотил ролик, где бедный мальчик где-то в джунглях Амазонки увидел и снял дикого ягуара. Сейчас это было сродни чуду. Как можно было встретить дикое животное в наше время! Я даже сделал щедрый донат этому мальчику и начал рассуждать о том, что этот мир скоро убьет сам себя:

— Интересно! Ещё все-таки существуют места, где есть дикие животные. Я бы даже заплатил тому человеку, кто покажет мне бродячую собаку в Купчино! — философски воскликнул я.

— Ты же боишься собак! — моя жена никогда не упускала шанса подшутить надо мной.

— Да, но сейчас я больше боюсь роботов. Честно, я скучаю по тем временам, когда можно было купить в магазине хлеб и отдать его дворняжке. — Я уже начинал жаловаться на жизнь.

— Так и давайте заведем щенка! — громко выпалила Диана.

— А лучше двух! — мгновенно подхватила Милана.

— А еще кота! — начал ерничать я, хоть идея мне и понравилась. — А кто с ними гулять будет?

— Да, у нас у всех так много дел… — многозначительно сказала Марина и широко заулыбалась.

Мы все засмеялись, и пошли собираться — у нас можно было купить щенка только в одном месте — в зоопарке. Вообще Эдемы были невыносимо логично спроектированы, тут практически не было ничего дублирующего, более того, все всегда находилось в одном месте. Рядом с зоопарком была и ветеринарная клиника, и пункт аттестации владельцев животных, и приют и центр наблюдения за животными.

Когда все были готовы, мы вызвали такси, чтобы отправиться в зоомагазин. У меня никогда не было машины — я всегда ее хотел, но боялся сесть за руль, а сейчас частных машин практически не осталось — это удел самых богатых людей в мире. Всем остальным остались такси-роботы, которые всегда быстро приезжали, всегда были чистыми, и, разумеется, существовал всего один оператор на весь мир.

Спустя пятнадцать минут мы были уже на месте. Я отправил семью смотреть на флору и фауну, а сам пошел за лицензией на содержание домашних животных. Мне предстояло прослушать несколько часов дурацкой лекции и сдать тест, чтобы получить разрешение, с которым, потом я мог приобрести собаку. Как обычно, робот принял оплату курсов, другой робот доставил меня до аудитории, где третий робот показал мне долгий фильм, о том, что домашних животных надо любить, будто кто-то заводил собак, не испытывая к ним нежных чувств.

Так или иначе, тест я смог сдать со второго раза, потому что не смог отличить несколько разных пинчеров друг от друга, и в результате этого, мне запретили покупать собак этих двух пород. Я вообще-то и не собирался выбирать эти породы, мои собаки должны быть большими и слюнявыми, но все равно было очень обидно, хоть и главную задачу я все-таки выполнил, осталось дело за малым.

Своих девушек я нашел в кафе, которое было в зоопарке. Они, конечно же, ели мороженое. Тут было очень шумно, видимо, привезли детей из-за «ограды», и показали им и зоопарк, и сам Эдем, чтобы знали, к чему им надо стремиться. Я всегда считал это неким издевательством над детьми: сначала привезти их из ада в рай, а потом увезти их обратно в черноту с полным осознанием того, что они пока ничего хорошего из себя, не представляют, раз не живут тут. А самое циничное, что было в этом мире, — все эти экскурсии были платными и довольно дорогими для родителей этих детей. Но именно в таких вывертах и крылась основная политика Толеко.

Мы пошли искать зоомагазин, чтобы купить щенков, которые должны были стать новыми членами нашей семьи, но, к сожалению, он был закрыт на карантин. По каким-то причинам сегодня мы не могли осуществить наш план, поэтому нам пришлось прибегнуть к резервному плану — купить несколько бутылочек вина и полкилограмма сыра с плесенью.

5

22 июня 2038 года.

Вот уже несколько дней мы не можем купить щенков, и нас это уже выводило из себя, тем более, что никто не мог нам объяснить, что же случилось.

Поэтому последние несколько вечеров мы были обижены на Талеко и на его комплексную политику. Мы с женой вспоминали про те времена, когда еще не было индустриальных роботов, и как же нам было тогда хорошо. Это была очень болезненная тема, потому что частично я всегда винил себя за то, что случилось с планетой. Ведь именно я работал в «AGV Solutions», и именно с этой компании началась такая безумная гонка автоматизации.

В этот вечер, мы всей семьей сходили в нашу сауну и почему-то зашёл разговор о тревогах, наверное, опять это было связано с не купленными в очередной раз щенками, тревогами, и вот я впервые признался своей семье в своём главном страхе. Удивительно, но меня никто и не собирался успокаивать.

— Я чувствую себя виноватым во всем этом. — Моя фраза прозвучала внезапно, я очень хотел, чтобы меня утешили.

— Это потому, что ты и виноват! — Марина выпалила свою реплику как грубую шутку, но я понял, что она тоже считала меня причастным к катастрофе в мире.

— Но я же не знал, что так выйдет! — Я начал инстинктивно оправдываться.

— И что? Теперь до конца дней будешь сожалеть? — Моя жена внезапно указала мне новый смысл моей жизни.

Я не помню, чем кончился тот вечер, и о чем мы говорили, потом мы всей семьей спали под старое кино в диванной. Никаких ссор не было, но и сна у меня как не бывало. Я потихоньку встал и пошел подышать чистым воздухом. Я шагал максимально тихо, чтобы никого не разбудить, даже не стал обуваться. Все равно летние ночи в Эдеме были очень теплыми. Я решил погулять по своему участку. Роса касалась моих голых ног, обжигая их приятным холодком, а в моей голове крутились мысли, о том, как же я могу исправить ситуацию в целом. Но идей у меня не было, хотя я пытался думать по-разному. И вот каким-то чудом мне пришла в голову странная, но полезная мысль.

Я подумал: что же самое страшное в жизни трущоб? Это жуткая экология и отсутствие занятий у людей. Что, если я смогу решить эти проблемы одновременно? Самое опасное — это смог и зола, которую надо убрать в первую очередь. Талеко и его компаниям было плевать на простых людей, поэтому тут им придется спасать самих себя. Если у них будет постоянное и полезное занятие, возможно, еще есть время все исправить. Именно с этой мыслью я вернулся в дом и лег спать на диван поближе к своим родным.

За завтраком я решил поделиться вечерними размышлениями со всей семьей. Я никогда бы не подумал, что они воспримут эту идею с энтузиазмом. Они все были полны желания помочь мне, возможно, в первой моей полезной инициативе. Поэтому их немного обидело мое нежелание взять их с собой, потому что я всю жизнь работал для того, чтобы моя семья жила именно здесь. Нет, я не позволю им добровольно от этого отказаться, тем более ради провокационной идеи старика, который, может быть, просто начал сходить с ума. Несмотря на обиду, они все так же активно обсуждали мою идею, пытались давать советы и планировать этот процесс со мной. Только вот то, что я задумал, никак не поддавалось планированию, поэтому мы просто решили: я возвращаюсь в нашу старую квартиру в Купчино и там импровизирую на месте, а если что-то пойдет не так, я сразу же возвращаюсь в Эдем.

До самой ночи продолжались разговоры о моей будущей попытке спасти человечество, и каждое новое слово об этом только добавляло ответственности, становилось страшно, мне уже как-то даже не очень-то и хотелось никуда ехать, но мужская гордость сделала свое дело. Я твердо решил попытаться — вот прямо завтра поеду и будь что будет, в конце концов, чему суждено быть, того не миновать, а тем более, лично мне терять-то и нечего. Свои главные жизненные цели я уже выполнил, и рисковать я мог только своей жизнью, но я и так прожил достаточно долго, чтобы за нее опасаться, с возрастом страх смерти сменился на страх невыполненных обязанностей, и это единственный страх, которого меня до недавнего времени не было.

6

23 июня 2038 года.

Это утро началось сумбурно — мы всей семьей собирали меня в поездку, которая могла занять очень много времени. Любимая жена мастерски укладывала мои вещи в чемодан, помещая буквально несколько десятков вещей на нескольких квадратных сантиметрах. В это же самое время Диана настраивала мой смартфон — она создала мне блог и написала инструкцию, как им пользоваться, настроила взаимную передачу координат, чтобы я всегда видел, где мои родные, а они могли видеть, где я, активизировала еще дополнительное приложение, чтобы вести стримы самостоятельно, несмотря на то, что я был слишком стар для всего этого. А Милана заботливо составляла список вещей, которые могли мне пригодиться. И только я сидел и пил кофе, завтракая и наблюдая за происходящей вакханалией. Я всё пытался понять, неужели я им настолько надоел, что они хотят от меня избавиться, или они действительно верят в то, что я могу сделать мир лучше и просто пытаются помочь? В любом случае, я хотел думать, что они еще в меня верят.

Конечно, я все еще не знал, что и как я стану делать, каково это — выйти за пределы Эдема и жить в том самом прошлом, от которого я так рьяно бежал. Моя альтруистичная цель — отмыть весь мир или хотя бы начать это делать, казалась мне далёкой, нереальной, и я почему-то вспомнил молодость, которая протекала совсем в другое время. Тогда я был ограниченным человеком, как и все мои соотечественники, мы могли только мечтать о работе, которая приносила бы пользу людям, а ещё мы мечтали путешествовать на поезде по всей нашей необъятной родине. Но у моего отца были несколько иные планы. Проработав всю жизнь начальником цеха, он понимал, что гораздо лучше работать головой, а не руками. Именно поэтому какими-то правдами и неправдами он смог устроить меня в университет, где я должен был получить диковинную по тем временам профессию маркетолога.

Тогда еще никто не представлял, что это такое, более того, на всем моем карьерном пути мне приходилось всегда объяснять, что я делаю, даже несмотря на то, что слово со временем стало очень модным. И, разумеется, никто и не представлял, как же правильно учить маркетологов, поэтому мой диплом был получен без особого труда, и я мгновенно оказался у отца на предприятии, где и занял почетный пост. Работа, кстати, оказалась прекрасной: никто ни за что с меня не спрашивал, а вся работа сводилась к бесконечным совещаниям о том, как бы было прекрасно, если бы что-то случилось. Однако, надо сказать, что денег за эту совершенно бесполезную работу получал я значительно больше, чем мой отец, — мне только и требовалось не опаздывать и уходить на пятнадцать минут позже окончания рабочего дня. Да, именно так я узнал, что справедливости в мире нет, и оценка труда и действий крайне субъективна, но тогда, это все было в мою пользу. Мне всё же всегда везло, хоть я об этом никогда не признавался вслух, и даже запрещал себе думать об этом.

Я уже говорил, что у меня еще была и другая мечта — путешествовать. Этой мечте не суждено было сбыться. Первый раз на борту самолета я оказался уже в возрасте сорока лет, уже с женой и детьми. До сих пор не могу объяснить, почему так вышло, хотя точно помню, что у меня были и деньги и время. На протяжении всей жизни я видел, как у всех моих друзей и знакомых юношеские мечты разбивались в прах, видимо, так было и задумано свыше. Ведь осознать истинную ценность наших желаний мы можем, только пережив десятки неудач и пролив несколько литров пота, пока пытались достичь своих целей.

Потом меня ждал развал Советского Союза, времена лихой перестройки и период становления моей новой страны, которая возникла на руинах предыдущей. Те времена никому не дались легко, но, тем не менее, все мои знакомые обзавелись семьями, квартирами и всем тем, о чем мечтали все. Все-таки человек — удивительное существо, он в любых условиях может жить и наслаждаться жизнью. Даже в тех условиях, где жизни-то и нет, с этой точки зрения мы почти не отличаемся от тараканов, и я даже не верю утверждениям, что ядерную зиму могут пережить только эти омерзительные существа, ведь как показало время — наш, человеческий, вид остался, а про них я давно уже ничего не слышал.

В конце концов, жизнь как-то наладилась сама собой и начался коммерческий бум — все оказывали какие-то услуги или что-то производили. И в какой-то момент всего стало настолько много, что было даже проблематично идти в магазин — уж слишком там был большой выбор, например, одних бутилированных напитков были тысячи, так было со всеми продуктами. Уникальность исчезла, а компаниям нужно было как-то конкурировать между собой, вот тут я заработал первые действительно большие деньги. Внезапно оказалось, что как раз маркетологи могут повлиять на ситуацию. Ведь наша работа строится на том, чтобы изучить рынок конкурентов и потребителей и предложить оптимальное решение в пользу последних. Именно в тот момент у меня появились и просторная квартира в Купчино, и большая дача, и в отпуск я поехал не в пригород, а в Париж.

Сам город рос и развивался быстрыми темпами и привлекал все больше новых людей, которые привозили в него свои деньги — это был некий замкнутый круговорот денег, которых почему всегда было мало, как оказалось, золото не делится поровну. И каждый из новых жителей хотел показать свое превосходство, даже не думая о том, что оно никому неинтересно. Так у нас появились дорогие бренды, где наручные часы могли стоить как несколько квартир. И такие компании не скупились на зарплаты маркетологам, с каждым новым игроком на рынке я становился богаче, и мы все реже ужинали дома, и все чаще в ресторанах. Мне казалось, что так будет всегда, и что деньги никогда уже не кончатся, а если все же случится беда, то я спокойно найду себе другую высокооплачиваемую работу.

Как я понял потом, это был просто приступ звездной болезни, и ничего более. Но я пошел на поводу у него и открыл собственный бизнес. Мне всегда нравились рестораны — я открыл модный и престижный ресторан, благо, на них был спрос. Я строил его сам, полностью на свои деньги, которые почти кончились к моменту завершения строительства. Я все-таки не учел много факторов, которые стоили не очень дорого, но их было очень много, так что вложения в моё строительство возросли в несколько раз.

Первый год было очень тяжело — я не знал ни как вести этот бизнес, ни как им управлять, мне все пришлось изучать заново. Когда я смог разобраться что к чему, на мне уже висело несколько кредитов. Я еле сводил концы с концами, но всё же наступило, наконец, время, когда мой ресторан начал давать прибыль. Небольшую, но для начала этого было вполне достаточно, но тут начался новый экономический кризис, который полностью подкосил покупательную способность населения. Мой ресторан оказался самой большой ошибкой в моей жизни, ведь он просто-напросто пустовал. Моя мечта стала никому не нужной, стала проблемой и засела занозой в памяти.

Что было дальше? Да, следующие несколько лет я работал на разных должностях, отчаянно не понимая, почему я никому не нужен. А когда всё же понял, мне стало и вовсе нехорошо. Все оказалось элементарно: я и раньше был никому не нужен, я не обладал такими знаниями, чтобы за них так щедро платили, просто у людей были деньги. Их было много, поэтому можно было раздавать, было как-то не жалко. Теперь же я всё меньше понимал людей. Разрыв между социальными классами был настолько огромен и так размазан, что уже нельзя было утверждать, кто бедный, кто богатый. Люди, казалось, сходили с ума в погоне за деньгами — это было много трагичнее, чем известная золотая лихорадка. Тогда на Аляске рисковали только те, кто туда отправился, а тут весь город мерил деньгами все. Самым отвратительным стало, что деньги заменили даже чувства.

И я перебивался на гроши, даже сдал одну комнату рабочим, постоянно пытаясь вернуться на прежний уровень доходов. Лишь потом я поумнел и начал нагло врать на собеседованиях, и в один день это сработало — я сумел убедить директора одного гаражного производства, который взял меня маркетологом с очень хорошей зарплатой. И я тогда…

Пока меня пронизывали меланхоличные воспоминания, моя семья уже полностью экипировала меня для моего будущего подвига. Я и не заметил, как настал вечер. Нам осталось только поужинать и попрощаться. Мы доели вкусную пиццу, которую нам привез робот-курьер, и вызвали мне такси. Я пообещал провести первый прямой эфир по дороге: провести для своих дочерей экскурсию по городу, в котором они родились, но не бывали в нем очень давно. Я был уверен, что мои девочки его не узнают, впрочем, я сомневался, узнаю ли я этот город сам. После долгих и теплых объятий, я все-таки сел в белоснежное такси, которое должно было меня доставить до моей старой квартиры. Я возвращался туда, откуда все начиналось.

7

Я ехал в такси и всё время пытался убедить себя, что принял верное решение, когда покинул зону защищенного города. Всегда неприятно выходить из зоны комфорта, особенно, когда ты понимаешь, что условия жизни сейчас ухудшаются с каждой секундой, с каждым метром, с которым я удалялся от Эдема. Хоть такси и было максимально комфортным, в душе у меня скребли кошки — меня не спасали ни прохладительные напитки, ни легкий джаз, льющийся как будто ниоткуда, ни даже мягкий простроченный кожаный диван. С одной стороны, я был очень рад, что сейчас поеду домой, именно в то место, о котором у меня были только хорошие воспоминания. Вообще, человеческий мозг изначально заточен таким образом, чтобы вымарывать все плохое, оставляя в памяти только самое нежное и приятное. Конечно, я помнил, что там происходило много всего, и даже те события, которых лучше бы не было вовсе, но об этом я не хотел думать, гнал воспоминания прочь, вновь и вновь прокручивая будущее.

И вдруг я совершенно точно понял, насколько нелепа моя идея. Что если я, идеализируя воспоминания, не учитываю того, что могу сделать только хуже? И в то же время я чётко понимал, что повернуть назад я уже не могу да и не хочу. Моя поездка должна была длиться всего минут двадцать, и началась она с безумно пыльной улицы Савушкина. Из-за близости к заливу этот район всегда был ветреным, а когда на дорогах лежал слой пыли в несколько сантиметров, тут часто зарождались и кружили свои дикие танцы черные смерчи. Единственно, что изменилось в положительную сторону, — это отсутствие пробок. Я ехал по набережной почти до самого конца и узнавал самые разные здания, с некоторыми меня связывали воспоминания, но я не успевал проявлять их в памяти. В моей голове мысли менялись так же быстро, как и пейзаж за окном, словно я смотрел личный диафильм, непременно чёрно-белый, и мои мысли были мрачными и серыми, такими же, каким стал город.