Бесплатный фрагмент - Ненавижу. Хочу. Люблю

Глава 1. Возвращение

Сидя в бизнес-классе самолёта в своём любимом брендовом платье, наслаждаюсь последними часами роскошной жизни. Ну, как наслаждаюсь? Утопаю в разочаровании и злости.

Рейс Рим-Самара. Как по маршруту можно догадаться, не всё в моей жизни так кудряво, как этого хотелось бы.

Семь лет прожить в Италии, в собственной вилле с прислугой, несколькими забитыми гардеробными и личным автопарком… Кто-то, да и я в прошлом, скажет, что это сказочно и просто замечательно. Но во всём этом есть одно жирное «НО». Мой муж. Бывший муж.

И «жирное» — это буквально. Разумовский Дмитрий Андреевич за семь лет брака разжирел конкретно. Когда познакомились, да и поженились, он был само совершенство! Смазливый, невысокий, но стройный и подтянутый. Не беговой конь, но вполне приятное зрелище. Итальянский строительный бизнесмен, уважаемый человек!

— Fottuto bastardo! — смачно выплёвываю, на что получаю косой взгляд сидящего рядом толстосума. — Чё пялишься?! — плююсь уже на русском.

Сейчас я очень зла. Бесят! Итальяно имбецило!

Мужик, видимо, понимает, что связываться с сумасшедшей себе дороже, поэтому спешит отвернуться.

Ухмыляюсь. То-то же. Злую Таню лучше не трогать. И даже не смотреть.

Семь лет жизни в Италии дали свой отпечаток — замечательно говорю на итальянском, а особенно замечательно ругаюсь. Обожаю это звучание! Можно очень изящно покрыть человека, а он при этом отлично тебя поймёт, даже не зная языка. С бывшим мужем общались только на нём, отчего родной спик Рашен теперь звучит с небольшим акцентом.

Но я отклонилась от темы, где мечтаю четвертовать своего бывшего мужа, а ещё лучше — сжечь. Сейчас мне необходимо сделать это хотя бы мысленно, ибо, кажется, сойду с ума. По прилёте моя голова должна быть освобождённой от этих мыслей, которые я так и не успела переварить окончательно.

Итак. Этот мудак не оставил мне ничего после развода. Ну, конечно, у этого хрена связи! Приподнёс всё так, будто я самая отвратительная жена за всю историю человечества. В этом всём, может, и есть доля правды — примерной я никогда не была, да и волшебство на стороне у меня было. Но! Он-то тоже не белый, хоть и мохнатый. Всю нашу совместную жизнь я знала, что Разумовский мне изменяет, да он этого и не скрывал. Кобель. Дима был примерным мужем только перед свадьбой и первый год совместной жизни. А дальше всё пошло по одному месту…

Я никогда его не любила. Меня, конечно, привлекала его внешность. И деньги. Но полюбить так и не смогла. Я обожаю секс, а с ним он был на троечку. Из десяти.

Только один мужчина за всю мою жизнь сумел дотронуться до моего нутра. Но на этом я всегда себя обрываю, блокирую воспоминания. Я сделала свой выбор тогда, семь лет назад, и у меня нет волшебной палочки, чтобы всё изменить, как бы иногда не хотелось. Поэтому ни о чём не жалеем и идём только вперёд! Вернее, летим. И не вперёд, а в Россию.

Бывший муж… нужно думать о нём.

Этот конь через год совместной жизни совсем охренел! Разумовский перестал обращать на меня внимание как на женщину. Хотя, учитывая его сексуальные способности, можно считать это благом. Но он стал обращаться со мной, точно с пустым местом! И уж это волновало меня куда больше. Дима не жалел для меня оскорблений, да и руку не скупился как-то раз поднять. Он ударил меня по лицу, ну а я не осталась в долгу, врезав коленом по его козлиным яйцам. Ух, какое удовлетворение я испытала в тот момент. До сих пор помню.

Я знала о его похождениях, а однажды и видела. Ну и мне не оставалось ничего, кроме как тоже заводить интрижки.

Мои сексуальные потребности никто не отменял. А секса у нас, как и желания с моей стороны уж точно, не было с определённого момента от слова «совсем».

В Италии у меня был свой небольшой бизнес — студия красоты, моя отдушина. Я любила своё дело и девочек, которые у меня работали. Меня всегда тянуло в сферу красоты, но если до приезда в Рим за моими плечами были лишь сомнительные курсы визажиста от Кати Пупкиной, то после переезда я отточила свои навыки до подиумных высот. И так как деньги на меня муж не жалел, и это единственный плюс в нашей семейной жизни, я имела возможность учиться у лучших, что, собственно, и делала. После чего делилась приобретённым опытом со своими мастерами. Мой салон просуществовал три года, за эти три года мы добились настоящего успеха, но не так давно его продали за весьма кругленькую сумму. Мой долбаный муж! Он и это у меня забрал!

Но самое главное, что осталось у него, это моя дочь.

Наша дочь.

Мия…

Моя маленькая принцесса осталась у него. Суд решил, что ребёнку нечего делать с безработной и не имеющей собственного жилья матерью там, в Италии. Ещё и бессовестной изменщицей. И тут постарались его дорогие юристы.

Сука!

Через неделю у неё День Рождения. А я даже не смогу поцеловать свою малышку! В следующем году она уже станет школьницей…

Как быстро пролетело время. Кажется, совсем недавно я мучилась, почти умирала от боли, рожая её. Совсем недавно не спала ночами, успокаивая и качая свою Мию, а прошло уже столько лет.

И снова тоска разъедает мне сердце, а я, чтобы меньше ощущать эту ломоту, отпиваю виски из стакана, так щедро предложенное мне стюардессой несколько минут назад.

Дима был хреновым мужем, но отец из него получился сносный. Он обожает нашу малышку. И хоть тут я могу быть спокойной за неё. Мие не будет плохо, пока мамы нет рядом…

Ну почему?! Это расплата за мои грандиозные заблуждения?

Всё, что у меня сейчас осталось, это моя дизайнерская одежда и десять тысяч евро на счёте.

— Merda! — с грохотом ставлю стакан на столик. И снова взгляд от толстосума. Но сейчас мне плевать, я не обращаю на него внимания, потому что охреневаю от весёленьких перспектив ближайших месяцев.

Сейчас моя главная задача — отсудить дочь. И слава богу, что гражданство мы ей сделали двойное. Можно будет вызвать ублюдка в российский суд, а уж там-то я сделаю всё для того, чтобы забрать у Разумовского свою Мию.

Но для начала мне нужно найти работу и обзавестись нормальным жильём. Найти адвоката. И вот с этим есть ещё одна «маленькая» проблема. Знаю, что первоклассными юристами в нашем городе являются родители Ани. Но как быть, если с подругой мы не виделись все эти семь лет? Мы отдалились, а наше общение ограничилось поздравлениями на праздники. В соцсетях.

Знаю, что у Ани с Каримом, как и у Леры с Шамилем, всё хорошо. Семья, дети… Которых я видела лишь на фото. Раньше подобное и представить невозможно было. Чтоб я, да видела детей своих лучших подруг только на фото! Но это так.

Я хотела оборвать связь со своей прошлой жизнью, а вернее, связь с конкретным человеком. Но вместе с тем пришлось пожертвовать и своей дружбой.

А сейчас мне нужны подруги как никогда. Родители Ани лучшие в своём деле, но захотят ли они помогать той, кто всё и всех бросила.

Я убежала, но только не стала счастливой. По-настоящему счастливой. Аня была права насчёт решения выйти замуж за Диму. Как и моя мама, твердившая, что не смогу я с ним, что не мой это человек.

Мама…

Моя любимая мамочка умерла два года назад, оставив меня совсем одну.

Сейчас я совсем одна, мам.

Делаю второй глоток обжигающей жидкости, чтобы прогнать ком из горла.

Первые четыре года после того, как я вышла замуж, мама часто приезжала к нам в гости. Она души не чаяла в Мие. Единственная внучка. Самая любимая!

Но вскоре у мамы обнаружили рак мозга третей степени. Совсем поздно.

Мы сразу же перевезли её к нам. Лечение в лучших центрах, дорогостоящие препараты и операция. Ничего не помогло.

Похоронить её пришлось в Италии. Вернее, развеять прах. Она любила море.

У меня никого не осталось, кроме моей дочери.

Ну что, Таня? Какой ты замечательный человек! Подруги и те неизвестно, захотят ли меня видеть. До сих пор даже никто не знает о моём приезде.

В России осталась наша старая однушка, которой срочно требуется операция. Она так и пустует. Наша соседка по лестничной клетке — Нина Павловна приглядывает за ней. Там-то я и собираюсь пока осесть, сделать ремонт, а затем продать. После чего возьму нормальную квартиру в ипотеку.

Господи! Кто бы подумал, что мне придётся брать ипотеку!

Выхожу из здания аэропорта и вдыхаю такой родной воздух. А если честно, то он ничем не отличается. Но с прилётом в Россию я всё же чувствую, как возвращается прежняя Таня.

Глава 2. Родные кочки и любимые пятиэтажки

Воспоминания постукивают маленькими молоточками по моему парализованному мозгу, пока я еду по знакомым улицам, подпрыгивая на многочисленных кочках. А знакомые песни по радио тем временем до кучи забивают ржавые гвозди в моё какое-никакое душевное равновесие. Но я держусь из-за всех сил и не даю этой призрачной массе хлынуть из всех щелей моего естества. Не надо. Только не сейчас.

Лучше подумать о том, что завтра с утра нужно достать номер телефона Ани, а потом и позвонить. А вернее, когда встану.

Никогда не любила вставать рано. А как закончился хороший секс в моей жизни, так и вообще эта задача стала невыполнимой для меня, исчезла вся внутренняя энергия. Я всегда говорю, секс — это двигатель! Он нужен нам — женщинам, просто жизненно необходим, чтобы мы могли чувствовать себя живыми.

Но задумываясь, я тут же понимаю, что даже при всех моих обстоятельствах звонить подруге очень волнительно. Не хочу слышать излюбленную фразу всех зануд: «Я же говорил (а)!» И сама знаю. Но я всегда всё делаю по пылкому велению сердца, или, правильней сказать, отсутствию мозгов? А потом разгребаю. Но успокаиваю себя тем, что так я учусь на своих ошибках. Набираюсь опыта, так сказать. Такая уж я натура, и ничего здесь не поделаешь.

Подъезжаю к своей такой родной кирпичной пятиэтажке и содрогаюсь от окончательного осознания. Сомневаюсь, что Нина Павловна убиралась хоть раз в квартире за всё время.

Ну, с богом!

Прошу таксиста, естественно, за отдельную плату поднять чемоданы на четвёртый этаж. А затем становлюсь у двери нашей соседки, надеясь, что та ворчливая старушка ещё не спит и смотрит какой-нибудь сериал по кабельному.

Но вот я жму и жму на звонок, а в ответ тишина. Ноль реакции.

Нет, вру, потому что сейчас слышу, как открывается замок. Только вот не нужной квартиры, а другой, расположенной наискосок.

Оттуда выглядывает типичный представитель нашего района — мужик неопределённого возраста с красным лицом и в тельняшке. Но его я вижу впервые. И деваться некуда.

— Сiao! — махаю рукой и киваю на нужную квартиру. — Не знаете, где Нина Павловна?

— Здрасьте!

С сальной улыбочкой он осматривает меня с ног до головы, чуть притормаживая на глубоком декольте. Понимаю, понимаю, неожиданно увидеть сие чудо, то есть меня, в таком доме. Но от взгляда этого индивидуума озноб ползёт по телу. Фу, бр-р!

— Так Нина Павловна померла месяц назад! — наконец отвечает он.

— Как померла?!

— А так! Сердце прихватило, ну она и того!

— А-а-а…

В голове начинает копошиться сразу миллион мыслей. Жалко-то как! Я знала её с детства. И с мамой они были в хороших отношениях. Но самое главное, как мне теперь попасть в квартиру? Ключи-то были у неё!

— И что, тут теперь никто не живёт? — с надеждой в голосе спрашиваю.

— Не-а! Родственников у неё не было. Как померла, так и стоит квартира. Но, думаю, скоро приберут к рукам, — кивает, хитро улыбнувшись.

— Ох! — стою, потираю лоб, и думаю, что делать дальше. На дворе ночь… — Эврика!

— Иностранка, что ли?

— Ага… иностранка, — бурчу, доставая телефон из сумки. Не до него. Я вспомнила, что можно сделать! — Ну всё, дяденька, дальше я сама!

Высматриваю в интернете номер взломщиков. Вот они-то мне и помогут!

— Ты это… если чё помочь — зови, — доносится до меня гнусавый голос, об обладателе которого я уже и забыла.

Вскидываю голову. Сосед ещё раз проходится по мне сальным взглядом и, противно облизнувшись, наконец уходит.

— Фи! — кривлюсь в отвращении и прикладываю телефон к уху.

После пары гудков меня оглушает грубый голос:

— Слушаю!

— Здравствуйте! Вы работаете? Мне срочно нужно вскрыть дверь!

— Девушка, оплата будет по двойному тарифу. Ночь на дворе, — скучающе отвечает мужчина.

— Конечно-конечно! Я заплачу, с этим проблемы нет.

— Документы, надеюсь, на квартиру имеются?

А…

— Понимаете, тут такое дело…

Конечно, документы есть, но они остались в Италии! Вот тупая башка!

— В таком случае ничем не могу помочь! — обрывает он мою заминку резким тоном и кладёт трубку.

— Figlio di putana! — шиплю и дёргаю рукой, резко отрывая телефон от лица.

И что мне делать?!

Обзваниваю ещё пару кантор, но ответ такой же. Документы им подавай!

Неужели придётся ехать в гостиницу? Опять тащить все эти чемоданы?!

Да…

Захожу в номер жалкого подобия отеля, затаскивая за собой последний чемодан. Мужчина на ресепшене отказался помочь мне за мои красивые глазки, а оплата только наличкой! Да, понимание, что я уже не в Риме с Золотой картой и несколькими помощниками, пришло окончательно.

На часах три ночи, на лбу потоп, а на ногах мозоли.

Скидываю с себя одежду и первым делом иду в душ. Хоть в нормальном месте помоюсь. Почти. Всё-таки и в закрытой двери, оказывается, есть свои плюсы!

Глава 3. Зачем ты вернулась?!

Просыпаюсь от того, что внизу живота сводит судорогой, между ног Атлантический океан.

Я получила оргазм во сне…

Сильные и грубые руки, серо-зелёные глаза, кубики стального пресса, резкие и дикие толчки до упора…

Нет! Только не он!

Вот что со мной сделал прилёт в Россию. Давно мне не снились такие сны с Его участием. Раньше подобное было частым гостем в моём сознании, но со временем сошло на нет.

И снова началось! Я его даже ещё не видела, а он уже пролез в мою голову!

Быстро выкидываю всё ненужное из головы и заказываю завтрак в номер.

Пока ем, нахожу в одной из соцсетей номер телефона Ани.

Остаётся надеяться, что подруга не пошлёт меня куда подальше…

— Алло! — раздаётся в трубке её нежный и бодрый голосок, от звучания которого на моём лице сама собой расплывается улыбка.

— Анют, привет!

— Э… Таня? — озадаченно протягивает она.

— Разумовская Танзиля Талгатовна. Она самая! — выдаю важно. Широкая улыбка не сползает с лица. Господи, как же я соскучилась.

— Уф-ф… давно не созванивались, Тань… — прерывисто выдыхает подруга, но на заднем фоне слышится визг детей, на которые она тут же отвлекается. — Аяз!.. Отпусти волосы брата!.. Аяз, мин кемгә әйттем!

Когда крики становятся тише, я виновато произношу:

— Да… Прости, что редко звонила, да и вообще пропала.

— Да не нужно, — прерывает она меня, — я всё понимаю. У всех теперь своя жизнь.

— Ань… — собираюсь с духом мгновение. Неизвестно, согласится ли подруга вообще. Может, и видеть-то меня она больше не хочет. — Мне нужно с тобой встретиться и поговорить. Это очень важно!

— Ты приехала?!

— Да. Я сейчас в гостинице…

— А-а-а-а-а-а!.. Приехала! Наконец-то! — оглушает она меня своим радостным воплем. Совершенно не ожидала такой реакции. Но подруга, похоже, не держит зла, и на душе от этого становится чуточку легче. — А почему ты не в вашей квартире, а в гостинице? — теперь слышу, как и она широко улыбается.

— Долгая история, при встрече расскажу, — отмахиваюсь. — Ну так что? Сможешь сегодня встретиться? Я могу сама к тебе приехать. Разговор и правда очень важный.

— Конечно, Тань! Приезжай! Адрес я тебе скину по SMS. Сегодня как раз все наши собираются у нас в доме! Вот сюрприз будет! — счастливо щебечет Аня, а я застываю.

— Все… говоришь? — переспрашиваю, чтоб убедиться наверняка. И ругаю себя за моментально севший голос.

— Ну да, — не понимает сначала подруга, но потом вздыхает, догадавшись. — А, ты из-за Гриши. Тань, пока неизвестно, получится ли у него приехать. И… он ведь женился, ты не знала? Если Гриша и будет, то с женой.

При слове «женился» в груди кольнуло. Но я списываю это на возраст…

— Не знала… Ну хорошо! — соглашаюсь я, встряхнув себя. — Скидывай. Через пару часов буду!

Мы прощаемся, и я начинаю ходить по номеру, потирая лоб.

Ну что, Таня? Булки в руки и вперёд! Наверняка он уже давно о тебе забыл! Да точно. Стопроцентно. Железобетонно. Он женат, и ребёнок у него в браке наверняка есть. И правда, как хорошо, что за все семь лет я не дала слабину и не зашла ни на один его профиль в соцсетях. Или к его друзьям. Проблемы с сердцем в таком случае начались бы раньше.

Так!

«Ему плевать на тебя и на твои сны с его участием. На хрен всё! Твоя цель Мия! И никакой счастливо женатый Гриша не собьёт тебя с пути!» — мысленно отвешиваю себе разумных подзатыльников, кружа по номеру.

Ещё думаю, что в гостинице я, похоже, на все выходные. А то и дольше. В понедельник нужно будет съездить к нотариусу, заказать новые документы. Звездец! Последние деньги, и на что приходится тратить!

Целый час я думаю, что надеть. Хочется показать, что вроде и не заморачивалась, но при этом выглядеть сногсшибательно. Мало ли…

— Bellissimo! — посылаю чмок своему отражению, крутясь у зеркала и рассматривая родившийся образ. Даже и не верится, что такая красота существует на свете.

И платье тоже ничего. Короткое, обтягивающее словно вторая кожа, небесно-голубое, с прозрачными рукавами-буфами, идеально подчёркивающее мою немаленькую грудь…

Всё как я люблю.

Завязываю свою карамельную, блестящую шевелюру в низкий хвост. Сумочка. Неизменные шпильки. Вперёд! Как хорошо, что сейчас почти лето. На улице тепло, и не приходится скрывать эту красоту под слоями одежды.

Когда благодаря навигатору приходит понимание, что мы с таксистом скоро прибудем к дому Салиховых, мой мандраж усиливается.

Возьми себя в руки, тряпка!

Даже если он там, то это ему ещё предстоит поволноваться. У меня хотя бы время было морально подготовиться к возможной встрече, а вот он точно никак не ожидает увидеть меня. Подруга, уверена, никому и не сказала, что я приехала.

«Осталось восемьсот метров», — оповещает нас приятный голос девушки из планшета водителя.

По факту прибуду на место я через четыре часа, а не через обещанных два.

Красота — это очень сложная штука. Всегда старалась выглядеть презентабельно. Всегда укладка, макияж, хорошо подобранная одежда.

За годы жизни в Италии всё это стало моей визитной карточкой. Известный в определенных кругах муж накладывает определённые обязательства. Ну и, конечно, владелица студии красоты просто обязана выглядеть умопомрачительно.

Подъезжаем, я расплачиваюсь карточкой и вылезаю из дребезжащего салона отечественного чуда.

Оглядываюсь, но никого не вижу, хотя с Аней мы созванивались по пути, и та пообещала встретить. Лишь массивные ворота, на которых висит табличка с нужным адресом, да две припаркованные машины чуть дальше.

Но через несколько секунд из-за ворот всё-таки выглядывает тёмная макушка.

Аня выпрыгивает и оглушает улицу своим визгом:

— Моя Таня приехала!

Подбегает и сразу заключает меня в крепкие объятия, пока я смеюсь. В уголках глаз ощущаю подступившие слёзы, поэтому глубоко вдыхаю, чтобы успокоить себя, и отстраняюсь.

— Привет, моя хорошая!

— Какая красотка! Будто только с подиума!

— Ну скажешь тоже! — взмахиваю я рукой. Хоть и приятно. А затем скептично оглядываю уже подругу. — Зато ты! Что это на тебе?!

На Ане топ и джинсы, явно повидавшие многое, что повергает меня в небольшой шок. Никогда прежде не приходилось видеть её такой.

— Ой! — отмахивается Салихова. — Мне не до красивой одежды! Близнецы начали ходить. У нас настоящий дурдом! — снова смеётся Анька и берёт меня под локоть. — Пойдём! Все уже в сборе! — пока идём к дому по каменной дорожке, подруга всё радостно щебечет: — Вот сюрприз-то сейчас будет! О твоём приезде знает только Карим. Я, как партизан, никому не сказала! Даже Лерке!

Я тоже смеюсь, хоть и трясутся поджилки. Блудная Таня вернулась, сюрприз так сюрприз…

Уже через мгновение мы выходим на задний двор, где обустроена зона отдыха. Массивный деревянный стол, диванчик и стулья, а сверху над всем висит куча ярких лампочек, освещая уже сгущающуюся темноту вечера. За столом сидят друзья. Вокруг бегают и визжат дети. Какая идиллия!

— Сюрпри-и-из! Наша итальянка приехала! — провозглашает подруга, заставляя меня почувствовать себя зверьком в зоопарке.

Всеобщий трехсекундный шок, сопровождающийся гробовой тишиной, обрывает возглас второй моей подруги.

— Ой! Танюша! Как давно не виделись! Я так скучала! — подбегает Лера ко мне и заключает в нежные объятия.

— Сiao, Ангелок! — сжимаю её в ответ, улыбаясь.

— Здравствуй, Танзиля! — подойдя и Карим — муж Ани приветственно обнимает.

Остальные тоже здороваются. Шамиль, Макс и совсем молодая девочка с ним. И только один… а нет, вернее, два человека прижигают во мне дыры взглядами, так и не соизволив выдавить из себя приветствие. Приехали всё-таки.

Гриша и… Алина, чтоб её! Инструктор по йоге, где раньше работал Гриша. Эта блондинистая куртизанка ещё тогда к нему липла. Получается, это и есть его жена. М-да… Насколько же ваши вкусы регрессировали, Григорий Александрович, раз вы на эту куру надутую внимание своё обратили.

И даже испепеляющий, горящий ненавистью взгляд Гриши не укладывает на лопатки мою невозмутимость. Я скала, я подготовилась. Но не точно, потому что под рёбрами всё-таки ощутимо сдавливает, а глаза покрываются жгучей пеленой, отчего хочется зажмуриться. Что даже рассмотреть Его как следует не могу.

И всё равно я поднимаю подбородок вверх и дефилирую от бедра к свободному месту.

Подальше от этой парочки.

Все ребята одеты просто: джинсы, футболки, толстовки. И только я как белая ворона в своем платье и босоножках. Но выделяться я всегда любила, поэтому чувствую себя нормально.

С грацией леди присаживаюсь на стул рядом с Аней и оглядываю стол. На нём и мясо, и закуски, и алкоголь. Тянусь, чтобы взять тарталетку… с какой-то массой. Есть хочу! А в присутствии некоторых людей ещё и выпить захотелось.

— Тань, что пить будешь? Есть коньяк и вино… — спрашивает вдруг Аня, повернувшись ко мне.

Ух, подруга, знаешь же когда вовремя предложить!

— Коньяк! — отвечаю, не задумываясь.

На другом конце стола звучно хмыкают. Перевожу взгляд — Алина.

— Какие-то проблемы? — приподнимаю вопросительно бровь.

— А ты не изменилась. Всё не прочь выпить? — в ответ растягивает курица свой клюв в подобии едкой улыбки.

— Ты права, я всегда ценила хороший алкоголь и совсем не изменилась. А вот ты — постарела.

Закусываю губу, пытаясь сдержать смешок, и укладываю подбородок на сцепленные ладони.

— Что?! — чуть ли не визжит эта крашенная.

Я победно широко улыбаюсь. Ах, как легко эту куропатку вывести из себя. Аж теплее на градус в душе становится.

— Алин, не обращай внимания.

О, кто подал голос. Сам Котов решил вступиться за свою жёнушку.

— Да, Алина, можешь не обращать внимания, — соглашаюсь я. — Но позволю себе заметить, что тебе идёт. Стала казаться умней… — тут же хмыкаю, смотря на неё в упор. — Ну, или нет.

— Ах, ты стерва! — взлетает с места курочка, а я уже смеюсь в голос.

— Тань, ну зачем ты так? — шепчет мне на ухо Аня.

— Как? — театрально удивляюсь я. — Я её не трогала! А она, видимо, забыла, что ко мне лучше не лезть.

Курица отвлекается на вопрос Карима, который, по-видимому, решает сгладить ситуацию, а подруга смеётся и снова крепко обнимает меня.

— Таня! — и шёпотом добавляет: — Я так скучала.

— Я тоже, моя звёздочка, — улыбаюсь и зажмуриваюсь. Понимание, что подруга детства не держит на меня обиду и мы можем общаться как раньше, сдувает ещё одну пылинку с моей души.

— Ты надолго в Россию? — уже громче спрашивает она, когда отстраняется.

— Насовсем!

Краем глаза замечаю, как напрягается Гриша. Да, милый, теперь тебе часто придётся лицезреть меня. Ну, по крайней мере, при встрече друзей.

— Как насовсем? Вы все вместе переезжаете?! — удивляется уже Лера, расположившаяся на диванчике по правую руку от меня.

— А я теперь свободная женщина! Месяц назад мы развелись! — машу безымянным пальчиком, на котором ещё недавно красовалось кольцо.

— Ох! — шокировано прикрывает Ангелочек рот ладонью.

Аня тут же дёргает меня на себя.

— А как же Мия?

— Она пока с Димой…

— Что, оставила свою дочь с бывшим мужем, пока сама нового спонсора себе будешь искать? Ах, как девочке не повезло с мамой! — тут же влезает Алина, ядовито улыбнувшись.

Сука! Этой темы она точно не имеет права касаться!

— Ещё хоть одно слово, касающееся моей дочери, и можешь попрощаться со своим ботоксным подобием лица, — цежу сквозь зубы я.

Эта стерва знает, какая я в ярости, поэтому опускает глаза и больше ничего не говорит. И даже Гриша больше не вступается за свою ненаглядную. Только продолжает исподлобья убивать меня взглядом. А мне-то что? Я и не смотрю на него.

Очень стараюсь.

Мия. Я должна думать только о ней.

— Тань, ты насчёт этого хотела поговорить? — тихо спрашивает меня Аня. Подруга сразу поняла, что не всё тут так красиво.

— Да, Ань. Нам нужно поговорить наедине, — так же тихо отвечаю ей, на что Салихова понимающе кивает.

— Ты сегодня оставайся у нас, свободные комнаты есть. Не езди уже в гостиницу. Проводим гостей, уложим малышей спать и сядем спокойно всё обсудим, хорошо?

Немного подумав, я киваю. Лучше уж тут, чем в пустой гостинице. Мне и вправду не помешает выговориться. И как можно скорей узнать, сможет ли помочь подруга.

— Я отойду. Где у вас тут уборная? — спрашиваю, вытерев руки салфеткой. Эта стерва с сечёнными концами ковырнула больное. Надо охладиться.

— Зайдешь в дом, пройдёшь до кухни, а там налево, увидишь дверь.

Я киваю и встаю.

— Хорошо, я сейчас.

А дом они отстроили немаленький. Тут и заблудиться можно.

Захожу в просторную ванную, включаю холодную воду, смачиваю руки и тихонько похлопываю себя по щекам.

Эта крашенная курица вывела меня из себя. Ещё и Гриша всё время не сводил с меня тяжёлого взгляда, от которого до сих ощущаю ледяной жар в груди. Вспоминал ли он меня? Что почувствовал, увидев? Сейчас я, конечно, понимаю, что тогда совершила ошибку, бросив всё и уехав. Но нужна ли ему эта информация сейчас? Тогда он возненавидел меня. Неужели всё ещё ненавидит?

— Уф… — пару раз глубоко вдыхаю и открываю дверь.

Только меня тут же ловят сильные руки и заталкивают обратно. Он обхватывает мою шею ладонью и жёстко припечатывает меня к двери.

— Зачем ты вернулась?!

Глава 4. Прошлое и настоящее

Я и раньше с ним чувствовала себя Дюймовочкой, но сейчас создавалось ощущение, будто он за эти годы стал ещё выше. Мощнее. Идеальное твёрдое тело, неизменная тёмная щетина, серо-зелёные глаза. Он стал старше. И ещё сексуальней. Чёрт! И вот это тело прижимается к моему сейчас тесно. Сжимает мне шею. Ненавидит.

— Отпусти! — шиплю в ответ, впиваясь ногтями в кожу на его предплечьях.

— Какого. Хрена. Ты. Приехала?! — гневно чеканит каждое слово и ещё больше сдавливает горло.

Воздуха начинает не хватать.

С размаху влепляю ему пощёчину.

— Ceffo!

Котов тут же ловит мои руки за запястья и пригвождает их над моей головой. Пытаюсь вырваться, извиваюсь, пихаю его коленом — тщетно! У этого ублюдка ни один мускул на лице не дрогнул от моих яростных попыток. Только дышит так же тяжело, как я.

— Не твоё дело, зачем я приехала! Тебя это не касается! — вновь гневно шиплю, но тут замечаю, каким взглядом Гриша пожирает моё лицо. Зрачки расширены, блеск сумасшедшего в глазах. Останавливается на моих губах. — И вообще, — растягиваю рот в ядовитой улыбке, всеми силами стараясь не обращать внимания на до боли знакомый парфюм, — ты разве забыл, что сказал мне в нашу последнюю встречу?

Лично я очень хорошо запомнила каждое его слово, и сейчас это отрезвляет. Брови Котова сдвигаются к переносице, зрачок сужается — мыслительный процесс запущен, прошлое здесь.

— Что больше никогда не прикоснёшься ко мне!

Две секунды нашего громкого дыхания в тишине маленькой комнаты…

— Грёбанная сука! — выплёвывает с ненавистью мне в губы, после чего, резко отпустив руки и отодвинув меня, вылетает за дверь.

— Твою… бабушку, Котов! — пытаюсь отдышаться. От того, что душил. От того, что была так близко…

В шоке от произошедшего потираю шею, а потом и руки. Козлина!

Осматриваю шею в зеркале.

Уф, ладно хоть не видно ничего. Знает, как схватить, чтобы не оставить следов, но при этом сделать больно. Ублюдок!

Выхожу из туалета и направляюсь обратно на веранду. Тут же слышу и вижу, что Гриша и Алина прощаются со всеми. Уезжают? Правильно! Проваливайте!

Когда парочка в сопровождении Карима и Макса двигается в сторону выхода, ко мне подходит обеспокоенная Аня.

— Тань, с тобой всё в порядке?

— Да, все нормально, — киваю я и невозмутимо поправляю волосы. — А что?

— Когда ты ушла, Гриша тоже заходил в дом, а когда вернулся, был злым как чёрт, и сказал Алине быстро собираться домой. Он с тобой был? Что произошло?

Как же не хочется рассказывать об «инциденте» Ане…

— Нет, я его не видела. Вышла из туалета и сразу сюда, — и лгу в итоге, демонстрируя вялое удивление.

— А… Ну ладно тогда, — кивает подруга и, улыбнувшись, берёт меня под локоть. — Пойдём. Ты ещё не пробовала баранину. Карим её отменно готовит…

***

Вскоре уезжают и остальные. Аня провожает меня до гостевой спальни, снабжает полотенцем, одеждой для сна и отправляет в душ, а сама уходит укладывать своих мальчишек.

Их сыновья такие милашки! Черноволосые и кареглазые. Чувствую, когда вырастут, разобьют не одно девичье сердечко. Старшему Аязу четыре с половиной года, младшим близнецам Данису и Ильясу не так давно исполнилось по одному году. И как она справляется с тремя?!

Вспоминаю своё тяжёлое время с Мией. Я была одна. Дима постоянно пропадал на работе. Бабушек и дедушек рядом не было. Это только недавно Разумовский перевёз своих родителей в Рим. А нянек я никогда не признавала. Не могла доверить дочь чужому человеку. Хотя сейчас, я уверена, Мия находится под присмотром именно няни, из-за чего мне ещё неспокойней.

Мне было тяжело с ней одной. А тут трое!

Захожу под душ, включаю воду погорячее и блаженно выдыхаю. Хочется распариться. На улице к вечеру похолодало, а я замёрзла в своем платье.

Вспоминаю тёмный взгляд, и тело пожирают мурашки. На веранде Гриша смотрел на меня с разъедающей ненавистью. Со сжигающей неприязнью. Не оставляя сомнений по поводу его чувств ко мне.

Но когда он стоял ко мне так близко в уборной, и я смогла заглянуть ему в глаза, то уловила на глубине такой знакомый отблеск похоти. Когда-то он сводил меня с ума. Его неуёмная фантазия и неутомимый потенциал. Мы занимались с ним сексом по нескольку раз подряд. Практически без перерывов. И нам всегда было мало. И каждый раз было крышесносно. Неповторимо.

Вот и ворвались так долго отгоняемые воспоминания в мою больную голову. Отчего между ног уже вовсю полыхает.

«Нет, станет только хуже…» — пытаюсь я остановить себя.

Но рука, не подчиняясь воплям мозга, сама опускается вниз. Соскальзывает с живота и ныряет между ног к пульсирующему клитору, изнывающим губам.

И вот я, уже тяжело дыша, опираюсь спиной о стену и немного раздвигаю ноги. Прикрываю глаза и сначала вожу пальцами медленно, возрождая образ перед глазами. Даётся это легко, он никогда далеко не уходит, всегда где-то поблизости, будто только и ждёт момента. Он. Такой сильный, жёсткий, а временами нежный.

Увеличиваю давление пальцев, учащаю круговые движения.

Ещё и ещё. Снова и снова, вырисовывая вожделенные символы на чувствительной коже.

Его крепкая задница в моих руках. О-о-о, да-а-а. Всегда любила впиться в неё ногтями, отчего он ускорял и без того бешеный ритм.

Погружаюсь двумя пальцами внутрь…

— Чёрт!.. — шепчу, захватив ртом воздух от ощущения своего внутреннего жара. И наружу под новый судорожный вздох. Провожу по клитору, размазываю соки. И снова внутрь. Колени подгибаются, с каждым новым движением всё меньше чувствую пол под ногами.

Глухо стону, и тут же закусываю губу, сдерживая себя, когда ускоряюсь.

Набираю скорость, как и Гриша из воспоминаний перед моими закрытыми глазами. Почти ощущаю его впившиеся пальцы в мои бёдра. Отдалённо слышу громкие шлепки, его рык. Предельную наполненность. Извиваюсь всё больше, сжимаю второй рукой грудь, выкручиваю сосок. Сильно, совсем не нежно, вновь воспроизводя то, как он управлялся с моим телом. И мне до кричащего безумия нравились его методы.

Низ живота стягивает всё больше, электрический ток проходится от кончиков пальцев ног и рук, сосредотачиваясь в самом центре вселенной, а затем взрывает меня изнутри. Сотрясая моё тело, накрывая мозг белым покрывалом эйфории, вырывая почти визг, который я пытаюсь сдержать, плотно сомкнув челюсти и зажмурившись.

А в ушах звенят лишь его стоны, когда он кончал. А кончал он всегда феерично. Впивался в мою шею зубами и до последней пульсации, до последней судороги вколачивался в меня. А затем ещё. И ещё пару раз, продлевая моё удовольствие. И только потом выходил и с шумным выдохом падал рядом.

Пытаясь отдышаться, соскальзываю по стене и сажусь на пол. Перед глазами ещё суетливо прыгают белые точки, а сердце разрывает грудную клетку. Совру, если скажу, что мастурбирую я с его образом в голове впервые. Но, кажется, последний раз я делала это несколько лет назад. И никогда… никогда не получала от этого такое удовольствие, какое получила сейчас. Потому что образ свежий. Потому что сегодня он вновь зажёг во мне тот огонь своими глазами. Даже смотря с ненавистью.

Дура ты, Таня. Ни к чему хорошему эти воспоминания не приведут. Только усугубят, ведь мне уже хочется снова. Хочется его наяву.

Выхожу из душа, одеваюсь и ложусь на кровать.

Решаю позвонить дочке. У неё имеется телефон, и, слава богу, я могу ей беспрепятственно звонить в любое время. Разница с Римом в два часа, так что ещё не поздно. У них только восемь вечера…

Радостный писк дочки в трубке, и я широко улыбаюсь.

— Ciao figlia!

— Mammina! — выкрикивает Мия, а я, слыша такое её обращение, тут же таю ещё больше. Кажется, не слышала этого вечность! Мия знает русский язык, но из-за того, что дома разговоры в основном велись не на нём, свободней владеет она именно итальянским. — Ты уже прилетела?!

— Я прилетела ещё вчера вечером, — досадно морщусь. — Прости, что сразу не позвонила. У мамы тут очень много дел!

Становится стыдно перед дочкой. Вчера с этой квартирой и гостиницей. Сегодня днём вся ушла в свои мысли и переживания из-за предстоящей встречи с подругой и…

Встряхиваю головой и с улыбкой спрашиваю:

— Что делаешь, солнышко?

— Я собираю игрушки. Лолита сказала, пока не соберу, никаких мне мультиков! — обиженно сопит в трубку Мия.

— Что за Лолита? — осторожно спрашиваю я.

— А это моя няня! Но иногда она ночует у папы в спальне…

Твою же мать! Какого хрена они там устроили?!

Выдыхаю и новый вопрос стараюсь задать спокойно, хоть и полыхаю уже от ярости:

— Крошка, а папа сейчас рядом с тобой?

— Нет, он на работе ещё. Сегодня утром он сказал, что вернётся только через три дня.

Пиздец! Оставил дочь на какую-то Лолиту!

— А дома, кроме вас с Лолитой, ещё кто-то есть? — выдавливаю, скрипя зубами и надеясь, что Разумовский не настолько имбецил.

— Нет, мы одни! — рушит мои надежды дочка своим звонким голоском. — Мама, мне с ней так весело! Мы целый день играли, а потом ели мороженое! Мне очень нравится Лолита!

В сердце от её слов колет. Сильно.

Пока я тут сижу, не имея возможности поцеловать и обнять свою малышку, схожу с ума от тоски по ней, он приводит в дом какую-то швабру и оставляет с ней Мию?!

— Я очень рада, что у тебя появилась такая подруга! — но в трубку произношу слова так же счастливо, как и дочь. Не могу показать свои настоящие эмоции, ведь она ещё совсем малютка и не должна знать обо всём существующем в этом мире дерьме. Или о шлюхах, которые ошиваются рядом с папой ради его денег.

— Мамочка! Я очень-очень скучаю! И очень-очень люблю тебя! Когда ты вернёшься из командировки?

Сердце её слова сдавливают ещё сильнее, а из глаз вытекают слёзы.

Не сейчас! Не при ней!

Отрываю телефон от уха и несколько раз глубоко вдыхаю, успокаиваясь.

Прочищаю горло и вновь подношу телефон.

— Любимая моя, маленькая Мия! Я тоже очень люблю тебя и очень скучаю! Я обещаю, что скоро мы увидимся. Как только мама закончит все дела в России, то обязательно сразу же к тебе приедет!

— Хорошо, мама!

— Ну всё, малышка! Иди посмотри немного мультики и ложись спать! И помни, мама тебя не бросила и очень любит!

— А папа говорит, что ты меня не любишь, а любишь только деньги и других мужчин. Но не переживай, я уже взрослая и знаю, что папа иногда врёт, а ты — никогда. Спокойной ночи, мамочка!

— Сладких снов, малышка… — зажмуриваюсь и, когда на той стороне слышу короткие гудки, даю волю слезам.

Разумовский там вообще берега попутал!

И, боже, как же я скучаю! Боже, как же мне её не хватает! А ведь для того, чтобы забрать Мию, мне нужно проработать минимум три месяца на одной работе! Я не выдержу такой долгой разлуки. Если после трёх дней я уже расклеиваюсь, то не представляю, что будет дальше!

Суд разрешил видеться мне с Мией беспрепятственно, без ограничений во времени. Понимают, что девочке нужна мама. Но из-за того, что там у меня абсолютно никого нет, мне пришлось уехать в Россию. Здесь я всё же надеюсь на помощь семьи Ани…

Мои мысли прерывает открывшаяся дверь в комнату. Заглядывает Аня. Видит мои слёзы и морщится.

— Пойдем! — решительно произносит она и отходит в сторону, махнув мне рукой на выход.

Быстро сушу лицо ладонями и встаю. Берём себя в руки, сейчас должно решиться самое главное.

Глава 5. Кухня, дружба, коньяк

Заходим на кухню, где я усаживаюсь за барную стойку, а Аня следует к одному из шкафов кухонного гарнитура. Но уже через мгновение ставит передо мной недопитую с вечера бутылку коньяка и снифтер.

— Ты решила меня споить? — смеюсь я, смотря на коричневую жидкость.

Аня молча наливает алкоголь в бокал и придвигает его ближе ко мне.

— Пей! Я же вижу, что тебе плохо.

Я киваю, соглашаясь, и выпиваю жгучую жидкость залпом.

— Ну, рассказывай, — садится и подруга на барный стул рядом.

— Мы развелись месяц назад с Димой, и суд оставил Мию с ним. Он предоставил суду доказательства моей измены, фото…

— Таня! — шокировано обрывает меня подруга.

— Тихо! — шикаю я на неё. — Выслушай сначала! Ты ведь ничего не знаешь о моей жизни.

— Ну хорошо, продолжай, — вздыхает она, подкладывая руку под голову.

— Он мне тоже изменял, если тебе от этого станет легче. Он первый всё испортил. Трахал шлюх направо и налево и не скрывал этого. Мне не оставалось ничего, кроме как искать ласки на стороне. Ты знаешь, я без этого не могу. Ну я и решила жить дальше, как и раньше, ради дочери. Но как только он поймал меня, тут же подал на развод. Не оставил мне ничего. Он забрал у меня всё, в том числе и Мию… — морщусь и наливаю себе ещё коньяка. — На его стороне были первоклассные юристы и компромат. Ну а я без нормального жилья, работы, ещё и «шлюха». Вот так вот! — выпиваю очередную порцию и со злостью опускаю бокал на столешницу.

— М-да… И ты хочешь отсудить дочь, я правильно поняла?

Утвердительно киваю.

— Я хочу попросить тебя о помощи, — произношу тихо, смотря Ане в глаза. — Тебя и твоих родителей. Помогите мне с этим делом, прошу… У меня осталось немного денег, но я заплачу! Заработаю и ещё заплачу! Только помогите мне забрать у него дочь, умоляю… — снова на глазах проступают слёзы. Да что ж такое-то! Обычно, я не любитель разводить сырость, но, погружаясь в это всё, не получается иначе. Ещё и алкоголь. Быстро смахиваю влагу с лица.

— Ну всё, не плачь, — сочувственно обхватывает Аня мою ладонь. — Конечно, мы поможем тебе. Какая проблема, Тань? Дети — это святое, я не смогу оставить всё так!

— Сейчас созванивалась с дочерью, — начинаю цедить слова. — Он, похоже, ещё и привёл одну из своих потаскух в дом. Некая Лолита сидит с Мией, когда его самого не будет дома три дня, со слов дочки… Это пиздец, Аня! — почти всхлипываю, но всё-таки сдерживаюсь, сжав пальцами переносицу.

— Это точно… — вздыхает тяжело подруга и, немного помолчав, спрашивает: — Я так понимаю, тебе сейчас срочно нужно найти работу?

— Si. Нужна работа и нормальное жильё. Как минимум двушка, чтобы у Мии была своя комната, — тихо произношу и уже из бутылки допиваю остатки армянского коньяка.

— И куда думаешь пойти?

— Пока не знаю. У меня в Риме была своя студия красоты, но ублюдок и её продал!.. Я отличный визажист. Наверное, устроюсь в салон…

— Слушай! — вдруг чуть ли не подпрыгивает на месте подруга. — Ты ведь, наверное, не знаешь, но у Гриши сеть своих фитнес-клубов.

— Карим помог? — ухмыляюсь я, ещё не понимая для чего мне эта информация.

— Нет, ты удивишься, но он сам! Гриша отказался от помощи Карима в своё время. Начал с обычного спортзала, через три года появился первый фитнес-клуб. Сейчас третий по городу открыл.

— Надо же… Молодец…

— И ему в новый клуб как раз требуется управляющий! — выдаёт счастливо Аня, и тут я, наконец, понимаю, к чему она вела, из-за чего ошарашенно выпрямляюсь.

— Ну уж нет! Ты с ума сошла такое предлагать?!

— Но почему нет?! — не успокаивается подруга. — Хорошая зарплата, и должность не абы какая, — и поднимает пальчик вверх, обозначая степень важности.

— Я не смогу работать у него, Ань, ты чего? Да и ничего не понимаю в этом!

— Ну, смотри, — жмёт плечами подруга, — это твоя дочь сейчас за три тысячи километров от тебя. И для дела лучше, если ты будешь управляющей в известном фитнес-клубе, а не визажистом, неизвестно ещё в каком салоне…

— Знаешь, на что надавить, да? — вздыхаю я. — Ну, хорошо! Даже если я соглашусь, то Гриша, я уверена, и слушать не станет. Он меня ненавидит!

Аня вдруг растягивает губы в хитрой улыбке.

— А я так не думаю. Зол на тебя — да, обижен — да, но не ненавидит. Мне кажется, он всё ещё тебя любит.

При слове «любит» сердце выполняет сальто.

— Пф-ф, — закатываю я глаза, нервно усмехнувшись, даже не смея рассматривать такой вариант. — С чего ты это взяла? Он женат, и любит именно жену. И своих детей… Я уверена, что он давно уже забыл меня.

В горле аж пересохло! И коньяка-то не осталось!

— Ну, во-первых, женился он на ней только из-за того, что Алина забеременела. До этого у них были свободные отношения, насколько я знаю, и любовью там не пахло. А во-вторых, у них так и нет детей. В тот раз беременность была замершей, а после этого у них не получается зачать ребёнка.

— Ого… — становится даже грустно, потому что я помню, как Гриша любил детей. А ещё помню короткий момент, когда он заговорил о детях со мной. О наших совместных. Тогда тот разговор мне показался просто весёлой игрой. Парень и девушка, на мгновение вырвавшиеся из привычного образа жизни — бесконечного отрыва, только что испытавшие охренительные оргазмы, вместе мечтают о детях и большом доме с собакой. Тогда я рассмеялась и подыграла, а затем вновь накинулась на его тело, а вернее, на то, что ниже пояса. Только потом поняла, что, возможно, он и не шутил.

— Да, — кивает Аня. — А насчёт Гриши не волнуйся, оставь это Кариму.

— Уф! — потираю лоб в полном раздрае. Не могу представить, что буду работать у него…

На кухню в этот момент входит Карим.

— Продолжение банкета? — с улыбкой спрашивает он.

Аня встаёт и тут же подходит к своему мужу.

— Карим, — берёт она его за руку, — нам нужно помочь Тане…

Пока она эмоционально вещает ему о моей проблеме, я сижу и понимаю, что это абсолютно точно провальный номер. Котов ненавидит меня, готов придушить! И, что всё-таки надо искать работу самой.

— И теперь нам нужно, чтобы ты уговорил Гришу взять Таню на должность управляющей, хотя бы временно! — заканчивает Аня.

— М-да… — задумчиво произносит Карим, глядя на Аню. — Я не думаю, что он согласится. Ты ведь и сама всё знаешь…

— Я всё знаю. Но, Карим, мы должны помочь! Мие там плохо без мамы. Девочке нужна мама.

Боже! Как стыдно. Ведь Карим и Гриша лучшие друзья с детства. Наверняка и сам Салихов не горит желанием помогать мне.

Аня тем временем обнимает Карима за шею и что-то шепчет тому на ухо, а затем нежно целует в щёку.

— Хорошо, — вздыхает он и поднимает взгляд на меня. — Я поговорю с ним. Но пока ничего не обещаю.

— Спасибо, — благодарно киваю я.

— Ну ладно, долго не засиживайтесь. Я пойду пока поработаю, — на этот раз целует подругу в щёку сам и скрывается в коридоре.

Аня со счастливой улыбкой снова опускается на стул рядом со мной, а я, лукаво улыбнувшись, спрашиваю:

— Всегда срабатывает?

— Ага! — стреляет подруга в меня не менее хитрым взглядом.

— Я рада, что у вас всё хорошо, — улыбаюсь и опускаю взгляд.

Вдруг вспоминается время, когда мы только познакомились с Гришей и Каримом. Как Аня пыталась вправить мне мозги, отговаривая от Италии и Димы. Как она выслушивала мои страдальческие речи, когда я только поняла, что влюбилась в Котова. Кажется, всё это было только вчера. Но прошло уже семь лет. Шмыгаю носом и беру Аню за руку.

— Ты ведь знаешь, что ты самая лучшая подруга на свете? — накидываюсь и сжимаю в объятиях уже смеющуюся подругу. — Я так люблю тебя! И так благодарна! Прости меня! Прости, что не звонила и забросила вас, девчонки!

Ну всё, последняя стадия пьяной Тани…

***

На следующий день я уезжаю в гостиницу, а вечером этого же дня узнаю, что в понедельник мне назначено «собеседование». Гриша согласился мне помочь. Ох, и чувствую, что просто мне совсем не будет!

Глава 6. У меня не было выбора, Григорий Александрович

Сегодня понедельник. И этим всё сказано. Ненавижу понедельники! Настроение препаршивое. Мало того, что пришлось вставать в шесть утра, так ещё и в обед меня ожидает встреча с владельцем сети фитнес-клубов «Perfect body» — Котовым Григорием, мать его, Александровичем! Я понимаю, что он оказал мне этим услугу, и я должна быть благодарна. И я благодарна. Но не знаю, получится ли у меня выдавить искреннюю улыбку и «спасибо». Да и вряд ли ему это нужно…

Я понимаю, что между нами ничего не изменилось и он так же меня ненавидит. И от этого ещё сложнее переступить через себя. Меня это бесит. И знаю, что виновата сама, да только… Мне гадко, что я вызываю в нём такие чувства.

Хочу попытаться наладить с ним отношения хотя бы на время моей работы там. Не хочу, чтобы однажды он прожёг во мне дыру своим убийственным взглядом.

А не много ли ты хочешь, Таня?! Да ты ножки должна ему целовать за то, что он вообще согласился тебя взять. Он переступил через себя, смог, и ты уж постарайся! Хотя и уверена, что он не упустит возможности брызгать на меня своим ядом презрение. Но я должна держаться. Ради дочери.

С утра меня ожидает поездка к нотариусу. Закажу новые документы на собственность. Благодаря родителям Ани готовы они будут уже завтра. И вуаля! Я с квартирой, а не в дешёвой гостинице. Хотя, где лучше, это спорный вопрос. Ремонт придётся делать самой. Но ничего, вспомним детство! Как мы клеили обои с мамой, намазывая их клеем на кухонном столе. После поднимаешь кусок над головой и аккуратно следуешь к месту наклейки. Встаёшь на стул и прислоняешь обои к стене. А для лучшего результата разглаживаешь их полотенцем, выгоняя воздух. Уф, да я, похоже, профессионал!

Хотя сейчас и обои есть разные. Жидкие, флизелиновые. И вообще, стены мне можно покрасить…

«И о чём я вообще думаю?!» — отодвигаю щёточку туши от глаза, в удивлении смотря на своё отражение. Морщусь и достаю помаду. Похоже, так мой мозг пытается защититься от мыслей о предстоящей встрече. Снова этот мандраж!

Кончаю с макияжем и встаю напротив всех своих чемоданов. Одеться сегодня нужно по-деловому и одновременно не изменяя своему стилю.

Так, это нет…

Слишком красное…

Слишком не костюм…

О, а вот это самое то!

Достаю из чехла кремовый костюм, состоящий из короткого пиджачка с расклешёнными рукавами и брюк с высокой посадкой. Никакой блузки и топа, а тем более лифчика! Только секс, только хардкор! У меня очень красивая ложбинка между грудей, ни к чему её прятать.

Волосы в пучок. Нюдовый макияж. Сумочка. Лодочки. И я готова покорять нудных тёть и ненавидящих меня бывших.

Поездка в душном такси, нотариус, поездка в душном такси, фитнес-клуб.

Он расположился в центре города в торгово-развлекательном центре на четвёртом этаже. Всё не выходит из головы, что Гриша всё-таки молодец. Добился-таки. В нём всегда чувствовалась целеустремлённость, а с его харизмой он очаровывал многих. Я знала, что когда-нибудь он, возможно, добьётся многого. Знала, но не могла ждать. А ещё Гриша один из тех людей, которым нужен хороший пинок для того, чтобы они начали что-то делать со своей жизнью…

Возможно, я стала одним из тех пинков. А, возможно, и нет. Но у меня внутри тлеет что-то похожее на гордость не только Гришей, но и собой.

Поднимаюсь на нужный этаж и застаю кучки людей, снующих туда-сюда. Как мне сказала Аня, послезавтра открытые. Видимо, доделываются последние мелочи. Вот, вижу, устанавливают компьютер на стойку администратора. Подальше ставят кулеры с водой. Лакированные поверхности, кожаные диванчики, неоновое освещение. Интерьер выполнен в чёрном и салатовом. Стильненько и так…

— Пришла? — внезапно сзади раздаётся такой до боли знакомый низкий голос.

Вздрагиваю от неожиданности и резко разворачиваюсь. Стоит в напряжённой позе, руки в карманах брюк. Брови нахмурены. Смотрит на меня исподлобья. И в костюме! Я никогда не видела его в костюме. Мамочки… Да это же просто произведение искусства!

Быстро пробегаюсь по этому шедевру взглядом, остановившись на мгновение в районе ширинки. А брюки-то маловаты будут. А затем прищуриваюсь, улыбнувшись.

— Ого, а вам идёт, Григорий Александрович. Мне так к вам теперь обращаться?

Но он сжимает челюсти так, что я могу видеть движение желваков, и ничего на это не отвечает. Лишь уходя вглубь помещения кидает ледяным тоном:

— Иди за мной.

Положить начало нашим нейтрально-рабочим отношениям сразу не получилось совсем. И что мне, если ненавидит, теперь вообще молчать в его присутствии?

Следую за ним, только на мне почти самый высокий мой каблук, и за его ходулями я не поспеваю. Из-за чего, когда я лебедем подплываю к нужной двери, наблюдаю ещё более раздражённого Гришу.

Вопросительно приподнимаю брови, мол, я же не должна была бежать за тобой только потому, что у тебя ноги от ушей.

— У меня мало времени. Быстро всё тебе разъясню, и в среду можешь выходить на работу.

Не дожидаясь какого-то ответа, резко толкает ладонью дверь и заходит.

Захожу в кабинет следом и медленно веду взглядом по обстановке, подмечая каждую деталь своего будущего рабочего места.

Белые стены, панорамное окно на полстены, выходящее на парковку перед торговым центром. Рабочий стол посередине. Кожаный диван и журнальный столик с мраморными разводами около стены у входа. Стеллажи с открытыми нишами и шикарное кресло для моего мягкого места.

Мебель, надо сказать, не из дешёвых, уж в этом я разбираюсь. Кабинет светлый и просторный. Мне нравится.

— А здесь неплохо! — выдыхаю я, довольно кивнув.

Но Котов игнорирует моё хорошее мнение, продолжив говорить ледяным и деловым тоном. А он неплохо держится для того, кто меня ненавидит.

— Это твой рабочий кабинет. В твои обязанности входит одно: следить за порядком в клубе и работой сотрудников. Всё остальное тебя не касается. Ты всё равно в этом ничего не понимаешь, — последнее говорит таким высокомерным тоном, что я не могу удержаться и закатываю глаза. Гриша это видит и вопросительно-властно приподнимает одну бровь. — Ты с этим не согласна?

— Нет-нет! Всё верно, Григорий Александрович! — пою ехидно. — Я в этом абсолютно ничего не понимаю. Вы продолжайте.

И снова прожигающий взгляд. Да я скоро воспламенюсь от них! Тем временем в образовавшейся наэлектризованной тишине я сажусь за стол и провожу ладонью по столешнице, демонстрируя стальную невозмутимость. Но всё ещё чувствую то, как он испепеляюще смотрит. От гнетущей тишины в ушах звенит, и я решаю всё-таки переступить через себя.

Смотрю на Гришу в упор и пытаюсь выдавить улыбку.

— Спасибо тебе. Я очень благодарна. Максимум четыре-пять месяцев, и меня здесь не будет.

Взгляд Котова мрачнеет ещё больше. Несколько секунд он ещё продолжает убивать меня им молча, и только потом отвечает:

— Ты же не думаешь, что я из-за тебя согласился? — цедит он, прищурившись. — Если бы не Аня и Карим, я бы тебя и на пушечный выстрел не подпустил сюда.

Так, Таня, спокойно! Он не в восторге, и это было понятно сразу.

— А ты, надеюсь, не думаешь, что, если бы у меня был выбор, то я рассматривала вариант работать на тебя?

Не сдержалась…

После моих слов он в два шага преодолевает расстояние между нами и, опираясь ладонями о стол, угрожающе наклоняется ко мне.

— Держи свой язык за зубами, и, возможно, я дам тебе спокойно проработать эти четыре-пять месяцев.

В его глазах настоящий смерч из губительных эмоций. Но и мой не уступает. Как же я не привыкла прогибаться под кого-то! Особенно после того, как сама побыла начальницей. Особенно перед Котовым. На языке вертится много нецензурных фраз, которые мне хочется выплюнуть в ответ. Но в этот раз я сдержусь…

— Хорошо, Григорий Александрович. Я вас поняла.

Гриша кивает на мои слова и, выпрямившись, продолжает как ни в чём не бывало:

— Твой рабочий день начинается в девять утра и заканчивается в шесть вечера. Дресс-код — деловой. В среду с утра собрание-знакомство. Не опаздывать.

И немного помолчав, добавляет:

— И Алина не должна знать, что ты здесь работаешь.

— И что же я должна сделать, если она сюда придёт? Спрятаться под стол?! — задыхаюсь я от раздражения. Меня не на шутку взбесило упоминание об этой курице. Всё ещё не привыкну, что они женаты. Да… Гриша и Алина. Кто бы мог подумать.

— Она сюда не придёт, но всё же.

Молча встаю из-за стола, беру сумочку и с бесстрастным выражением лица подхожу к моему новоиспечённому боссу. Хочу побыстрее уйти отсюда.

— Если это всё, то я пойду.

Гриша вдруг хватает меня за локоть и дёргает на себя.

— Я надеюсь, ты всё поняла? Мне не нужны из-за тебя проблемы! — рычит в нескольких сантиметрах от моего лица.

— Прекрати хватать меня и вообще прикасаться! — вырываю со злостью руку, после чего взгляд Гриши становится невыносимо тяжёлым. Хотя казалось, куда ещё больше. — До свидания, Григорий Александрович!

Резко открываю дверь и выхожу. Мне срочно нужно на воздух. То место, где только что была его рука, жжет адской болью. Его ненависть обожгла меня.

Глава 7. Ненавижу!

Она быстро выходит за дверь, а я в ярости переворачиваю журнальный столик, скидываю компьютер со стола. Тяжело дышу, воздуха катастрофически не хватает. Опираюсь о стол и пытаюсь немного успокоиться.

«Не прикасайся ко мне…»

Это она мне сейчас сказала. Это я пообещал себе и ей в тот «последний» грёбанный день. Но, сука! Видит бог, как сложно мне это даётся. Не прикасаться к ней. Не смотреть. Не хотеть её…

Когда в субботу увидел стерву, первым пришёл шок. Надоедливая картинка из головы переместилась в реальность. Только передо мной стояла не девочка двадцати лет с ветром в голове. Перед глазами предстала уверенная в себе женщина. Она как цветок, который расцвел окончательно. Второй волной пришли ярость. Ненависть, раскаляющая грудь.

Какого хрена она припёрлась?! Я не хотел видеть эту тварь, желательно до конца жизни. Алина тоже напряглась. Она знала, что нас связывало. Видела когда-то.

Не удержался и ворвался в туалет к этой стерве. Хотелось стереть с её лица эту самоуверенность. Показать, как ей здесь не рады. Увидеть хоть какие-то истинные эмоции.

Схватил шлюху за шею и прижал к стене. Но только когда посмотрел на её губы, мгновенно ворвались воспоминания того, что она умеет вытворять этим ртом. На секунду тело пронзило такое забытое рядом с ней неконтролируемое желание. С ней было так всегда. В магазине, в кафе, на улице, в лифте. Всегда хотел её так, что отключались мозги. И не отказывая себе, я трахал Таню при любом удобном случае. Её ответная дикость и свобода сводили меня с ума.

Я ёбанный миллион раз задавался вопросом: почему она?! Ведь у меня были и красивее, и умнее. А я никогда не был хорошим мальчиком, чтобы одна и надолго. Каждую неделю, а то и день, разная. Разные. Но какого-то хрена именно эта стерва врезалась тогда в башку.

Это не была любовь с первого взгляда. Ни с первого, ни со второго секса. С ней он, конечно, был охеренный. Понял я, что втрескался, когда она решила оборвать наши встречи. Прекратить наш трах без обязательств. Меня никогда и никто не бросал. Первым делом пришёл шок, потом злость, а затем и осознание — влип. Названивал ей, таскался к ней на работу. Признавался, как какой-то сопливый пацан. Чтобы я за кем-то бегал и в чем-то признавался?

Но тогда она отвечала просто: «Между нами ничего не может быть» Только потом я узнал истинную причину её метаний. Да, именно метаний, ведь мучился не я один. И потом даже были обоюдно первые серьёзные отношения длинною в два месяца, где она тоже признавалась, что с ней подобное впервые. Но в один прекрасный момент снова всё оборвала. Оказалось, ей не нужен такой, как я. Со съёмной квартирой, подержанной тачкой и пустыми карманами.

Простой девчонке, которая ничего в жизни не видела так же, как и я, хотелось красивой жизни. Но, по её словам, я не мог ей дать того, что она хотела.

Я пил и гулял два месяца. Не звонил ей после того разговора и не искал встречи. Лишь однажды я пришёл к ней. Когда узнал, что она улетает в Италию и выходит там замуж за какого-то богатого придурка. В тот день я унизился перед ней. Просил остаться, снова выворачивая себя ради неё.

До сих пор противно от того, каким ничтожеством я был. Её ответный взгляд пустой. Её единственная ответная фраза на всю мою изнанку: «Не могу»

Я возненавидел её в тот день. Всем своим существом. Эта стерва выжгла во мне огромную дыру, которая не затягивается и по сей день. Все почти семь лет я жил с ненавистью и злостью. Эти чувства буквально пожирали меня, не давая нормально дышать. На зло ей я добился всего. На зло ей заработал деньги. Но что я имею в свои тридцать пять? Только эти грёбанные деньги.

У меня нет нормальной семьи, нет детей. То, что у нас с Алиной, трудно назвать семьёй. Женился на ней из-за ребёнка, который не родился. Она пыталась, пытается вложить смысл в слово «семья». Но мне это не нужно. Без детей, которые у нас не получаются вот уже два года нашего брака, мне такая семья неинтересна. Мне с ней неинтересно. Нет. Я ей не заменяю и никогда не изменял. Она по сути своей хорошая девушка. Мне не хочется её обижать. Да и какая разница кого трахать, если ощущаю я одно и то же. Жену так жену.

Алина знает, что вряд ли когда-то получит от меня любовь. Она не получает со мной того, что могла бы получить с кем-то другим. За что она остаётся со мной, продолжает играть в семью? Любит? Из-за денег? Смешно от этого порочного круга. Везде деньги, деньги, деньги!..

Единственное, чем действительно помогли мне деньги, это вылечить отца от алкогольной зависимости. С тех пор как умерла мама, когда мне было десять, отец, не просыхая, пил. Нашу двушку он превратил в притон алкашей. Поэтому мне и приходилось снимать отдельную квартиру. Сколько не старался вразумить его — ни в какую. И только как у меня появилась необходимая сумма, я отправил его в специальный центр, где он прошёл реабилитацию и сейчас уже как два года сухой.

На следующий день после той встречи друзей в доме Салиховых мне позвонил Карим и попросил встретиться. Хотел поговорить со мной без лишних ушей. Я сказал приехать ему ко мне домой, так как Алина уехала на целый день по своим бьюти-делам.

И вот, приехав и расположившись на диване в гостиной, Карим без прелюдий перешёл к «делу»:

— Ты только сразу не отказывайся, подумай для начала… — проговорил, не смотря мне в глаза и почёсывая нос. Та-а-ак, уже интересно… — Тане нужна работа. Аня попросила тебя взять её хотя бы временно к себе в новый фитнес-клуб управляющей.

Первые секунды я сидел и смотрел на него в упор. Может, мне послышалось? В непонимании нахмурившись, наклонился, и Карим повторил тот бред ещё раз. После чего я вскочил с дивана и рассмеялся.

— Вы серьезно просите меня о таком?!

Какое-то время не мог успокоиться. Мне было смешно от абсурдности их просьбы. Ведь они знали, каково мне было.

— Она хочет отсудить дочь у бывшего мужа. Для этого ей нужна работа и своя квартира.

— Мой ответ «нет»! Я не буду помогать этой шлюхе! — выплюнул презрительно, обратно упав на диван. Теперь мне было не до смеха.

Карим вздохнул и продолжил говорить спокойно. Только друг знал, как со мной разговаривать, чтоб ещё больше не вывести из себя.

— Я понимаю тебя. Но Аня попросила от себя. Она не может оставить подругу. Тем более девочка ни в чём не виновата, а по рассказам Тани, её бывший водит в дом своих подстилок и оставляет с ними Мию, — не получив от меня новой порции ругательств, добавил: — Не ради Тани помоги, а ради маленькой девочки, которой нужна мама.

И тогда я задумался. Мне действительно жаль ребёнка, она ни в чём не виновата. Представил, каково ей будет без матери. Ведь сам так жил с десяти. И ещё Карим. Мы дружим со школьной скамьи. Он мне как брат. И Аню его я полюбил. Она помогла мне, когда уехала её подруга. Прополоскала мне мозги — у неё хорошо получается говорить по душам. И я очень благодарен им обоим.

Поэтому, скрипя зубами, выдавил:

— Хорошо, я дам ей шанс. Но если она сама всё испортит… уж извините, — развёл руки в стороны, откидываясь на спинку. — Пусть держит свой язык за зубами, и тогда, возможно, что-то да получится.

Карим облегчённо выдохнул и рассмеялся.

— Спасибо, Гриш. Но зная Таню, ей будет нелегко!

Ухмыльнулся в ответ. Да… Помню, как раньше мне нравилась её эта язвительность. Строптивая, дикая…

Как же я её ненавижу.

Глава 8. Новый замок и старые цели

На следующий день меня ожидает возвращение домой и встреча с родителями Ани.

Снова приходится встать рано, но сегодня такое пробуждение странным образом не отражается на моём настроении. Возможно, так влияет предвкушение оказаться в родных стенах. А, возможно, — понимание, что воссоединение с моей доченькой скоро станет ещё более реальным. Ведь сегодня, наконец, начнётся «действие».

Ещё вчера вечером мои чемоданы были готовы к отправлению в родную пятиэтажку. Поэтому, быстро позавтракав и одевшись, я еду к нотариусу, снова воспользовавшись нашими чудными услугами такси. А чудными почему? Да потому, что только у нас такое разнообразие машин и таксистов. Один раз тебе может попасться дорогая, ухоженная иномарка с красавчиком водителем. В другой раз ты можешь напороться на мужика неопределенного возраста с не менее неопределенной национальностью и на прокуренный, грязный салон!

Вот сегодня был как раз тот случай, когда второй! Я еду, зажав нос двумя пальцами, потому что в машине воняет чем-то непонятным. То ли сигаретами, то ли грязными носками, то ли испортившейся едой, то ли всем сразу. Водитель пытается что-то вещать мне на ломаном русском, при этом иногда отвлекаясь на телефонные звонки. Господи! Помоги доехать мне в целости до пункта назначения!

Вы спросите, почему бы не воспользоваться нормальным такси с машинами бизнес-класса?

Напомню, что теперь я не могу раскидываться деньгами налево и направо. Теперь я — экономная Таня. Теперь мне придётся постоянно готовить самой. Теперь мне придётся покупать продукты в обычном магазине. Ездить на обычном такси или метро. От этих мыслей даже разреветься хочется. Но успокаивает лишь то, что у меня есть моя любимая брендовая одежда. И хотя бы с виду будет казаться, будто у меня все хорошо.

Забрав готовые документы, я снова еду в отель. На этот раз чтобы забрать свои вещи и сдать номер.

Заранее к определенному времени я вызвала взломщиков. Поэтому, когда приезжаю в родной дом, меня уже ждут.

Предъявляю документы на собственность. И делаю я это с крайне снисходительным видом. Видите ли, без этих бумажек они не имеют права вскрывать двери. А мне пришлось таскаться по гостиницам из-за их правил, между прочим!

После вскрытия эти же ребята меняют замок и вручают мне новенький комплект ключей. Ну, наконец!

Затащив все свои чемоданы в квартиру, я, задержав дыхание, оглядываюсь. Волна ностальгии проходит по телу. В носу начинает щипать, а в горле образовывается ком.

— Не смей! Не смей разреветься!

Делаю пару глубоких вдохов, успокаивая себя, и открываю глаза.

В квартире стоит затхлый, неприятный запах, отчего я морщусь. Нина Павловна действительно не прибиралась в квартире ни разу, и вряд ли проветривала хоть раз.

Не разуваясь, медленным шагом продвигаюсь вдоль коридора. На старых, пожелтевших обоях всё так же висят фотографии. Вот мамочка улыбается, держа в руках букет красных роз. Вот маленькая я на фото из садика. На мне красивое синее платье, большой белый бант на макушке и беззаботная детская улыбка. На следующем фото мы с мамой. Мне лет двенадцать. Мама обнимает меня со спины, при этом широко улыбаясь…

Мы были по-своему счастливы когда-то. Было и много радостных моментов. Но этот крест бедности всегда висел над нами, из-за чего жизнь один хрен совсем не казалась сказкой…

Слёзы всё-таки не удаётся сдержать. Дотрагиваюсь до фотографии и шепчу:

— Мамочка… Как же я скучаю… — улыбаюсь задрожавшими губами. — Я обещаю, что справлюсь. Заберу нашу Мию, и всё у нас будет хорошо. Я сделаю всё, чтобы мы были счастливы!

Аккуратно вытираю запястьями щёки и открываю дверь в единственную комнату. Всё в том же виде, как и когда я уезжала в Италию. Угловой шкаф. Рядом с ним мой диван-еврокнижка. У другой стены стоит ещё один диван, на нём спала мама. Напротив него небольшая стенка с запылённым телевизором. У окна письменный стол и туалетный столик. На нём все так же покоится мамина косметика. Провожу пальцем по поверхности, собирая толстый слой пыли, а затем беру любимый мамин флакон духов. Разбрызгиваю в воздухе и, вдохнув всей грудью, вновь улыбаюсь сквозь слёзы.

Отодвигаю шторы, за которыми большое окно и дверь, выходящие на залитый солнечным светом балкон. Выхожу в маленькое прямоугольное помещение и сразу открываю окна, впуская свежий весенний воздух в квартиру.

Когда-то балкон был моим любимым местом. Вот и кресло, в котором я любила посидеть вечерами в наушниках. В подростковом возрасте пробовала курить, что делала я, тоже сидя в этом кресле. А вечером разбрызгивала освежитель воздуха, чтобы мама не учуяла запах дыма…

Я так глубоко ухожу в свои воспоминания, что не замечаю, как снова увлажнились щёки. Что вот уже какое-то время у меня звонит телефон без остановки.

Прочищаю горло и беру трубку.

— Слушаю.

— Тань, родители приехали, и ты подъезжай! Мы тебя ждём! — выдаёт запыхавшаяся Аня.

— Да, хорошо, сейчас буду выезжать.

— Ты что, плачешь там, что ли? Что-то случилось? — сразу же напрягается подруга, услышав в моём голосе тот самый ком, который всё никак не хотел проталкиваться.

— Нет, всё в порядке. Выезжаю. Всё, давай! — быстро сбрасываю вызов.

Ещё пару раз глубоко вздыхаю и вызываю такси до Салиховых. Да я скоро на одном такси только разорюсь!

***

Когда почти подъезжаю к месту, мне на телефон падает SMS.

Злой Котик:

«Свои документы завтра не забудь. И не опаздывать! В 8:30 будь на месте!»

Как же бесит! И без него знаю!

Злостно тычу по экрану.

Я:

«Буду как штык, Григорий Александрович!»

У ворот меня встречает Аня, сходу обнимает и чмокает в щёку.

— Привет, Тань, — отстраняется и, взяв меня под руку, заводит внутрь. — Родителям ситуацию я объяснила. Они согласились взяться за твоё дело.

После слов подруги тяжесть на душе ощущается ещё меньше. Я ещё ближе.

— Спасибо, Ань, если бы не ты…

— Я всё знаю! Не за что, Танюш, хватит меня благодарить. Ты бы тоже меня не бросила, — обрывает меня подруга, а затем растягивает губы в лукавой улыбке. — Ведь не бросила бы?

— Конечно нет, Ань. Но пусть и не будет таких ситуаций. Пусть всё у вас будет хорошо! — выдыхаю с улыбкой и жмусь к боку Аньки, думая, как же всё-таки мне повезло с близкими.

Зайдя в дом, я чуть не глохну. По лабиринтам широких коридоров бегают и визжат четверо маленьких мужчин. Ну, двое-то ещё только пытаются бегать. А вот Андрей (младший брат Ани) и Аяз носятся, как угорелые!

— Всем стоять! — гаркает подруга так, что даже я по струнке встаю. Да, побудешь мамой троих пацанов и не такому научишься. — Поздоровайтесь с тётей Таней!

От такого объявления я возмущённо толкаю локтем подругу в бок.

— Ай!

— Ну какая я тётя?! Чего болтаешь?! — шиплю ей на ухо, на что та закатывает глаза. Наклоняюсь к разбойникам, премило улыбаясь. — Всем привет! Просто Таня, безо всяких «тёть»! Договорились?

— Холошо, тётя Таня! — с широкой улыбкой протягивает мне в ответ руку маленький жук Аяз. А Андрейка, поддерживая племянника, начинает громко и раскатисто смеяться.

— Ну, Аня! Теперь мне не отделаться от этой тёти! Ты головой-то думай, что говоришь! — стреляю в подругу обиженным взглядом, выпрямившись.

— Тебе почти тридцать. Конечно, для них ты тётя! — тоже смеётся Аня, заставив меня тем самым расстроенно поджать губы. Вот зачем напоминать о возрасте?

— Какой Андрюша уже большой! Какой милый малыш! — вновь наклонившись, дёргаю мальчика за щёчку. Когда я уезжала, ему было два-три месяца, а дальше я видела его лишь в соцсетях.

Андрей, напыжившись, отходит на шаг.

— И ничего я не малыш! Я мужчина! Мне семь уже исполнилось недавно! — и для верности топает ногой.

«Ну вот и моя очередь смеяться!» — расплываюсь я в ехидстве.

— Конечно-конечно! Вы уже мужчины! Ну как я могла такое сказать!

Эта малышня напоминает мне мою дочку. Какой же это прекрасный возраст! У них с Андрюшей разница чуть больше года. Завтра у моей малышки День Рождения. А я даже не смогу нормально поздравить её, обнять, поцеловать…

Берём себя в руки, Таня! Скоро мы встретимся! И устроим ей ещё один праздник, но уже с мамой!

Вскоре мы проходим в гостиную, где нас ждут родители Ани. При виде знакомых, таких родных лиц у меня кое-как получается сдержать очередные слёзы.

— Исәнмесез, Рузиля апа! — обнимаю маму Ани, а затем и её папу. — Здравствуйте, дядя Витя!

— Как похорошела! — восхищённо меня осматривает Рузиля апа.

— Спасибо! Вы тоже только хорошеете!

И правда, такое чувство, что эта женщина с годами становится только моложе и красивей. Хотя они с моей мамой и раньше провоцировали слабоумие у мужского пола только одним своим видом. Мамочка даже в последние дни своей жизни оставалась красавицей.

— Ох, Танечка, спасибо за комплимент! — смеётся она и вновь усаживается на диван.

Я опускаюсь напротив, а Аня убегает к малышам. Выпрямляюсь, ведь понимаю, что сейчас я узнаю каковы мои шансы на успех.

— Нам Аня всё рассказала. Очень нехорошо получилось. Но давай сразу к делу, — сразу же из Рузили апы эта женщина перевоплощается в Самохину Рузилю Асхатовну, первоклассного адвоката. — Первое: у тебя есть хоть какие-то доказательства его измены?

— Абсолютно ничего. Я не собиралась никак использовать это, поэтому и нет компромата, — вздыхаю сокрушённо.

— Может, свидетели? — задаёт следующий вопрос уже Виктор Петрович.

Немного подумав, я киваю.

— Есть. Наша домработница Абель, она неоднократно видела измены. Мы с ней хорошо общались, поэтому она мне обо всём докладывала. Но не думаю, что женщина поедет в Россию свидетельствовать против своего работодателя.

— М-да, — вздыхает Рузиля апа. — Негусто.

Виктор Петрович, прочистив горло, начинает разъяснять:

— Смотри, суд в любом случае будет рассматривать мать в первую очередь как главного опекуна. Также учитывается желание ребёнка. До суда тебе необходимо обзавестись постоянным местом работы и собственным жильём.

— Да, это я знаю. На работу я уже устроилась. Теперь нужно решить вопрос с жильём. Наша старая однушка, я так понимаю, не подходит?

— Скорее, нет. Условия проживания должны быть хорошими в твоём случае. Это важно.

Я понимающе киваю. В этот момент в гостиную заходит Аня.

— Слушай, Тань! Насчёт жилья. У Карима пустует квартира в центре. Давай мы продадим тебе её в рассрочку?! — с широкой улыбкой предлагает подруга, после чего мои глаза становятся размером с ту самую квартиру.

— Да я с вами в жизни за неё не расплачусь! Ты чего?!

— Не говори глупостей! Мы снизим цену. Будешь отдавать как сможешь.

— Нет, я не могу, — произношу твёрдо, смотря подруге в глаза. — Возьму двухкомнатную квартиру в ипотеку. Квартира Карима слишком для меня.

— Таня! Подумай головой! Так шансы увеличатся! Подумай о дочке и не отказывайся!

Вздыхаю и решаю успокоить Аню.

— Я подумаю.

Конечно нет! Она с ума сошла?! Та квартира в центре стоит как двадцать наших однушек. Я никогда с ними не расплачусь. Да они и без того слишком много для меня делают. Ещё и квартира будет перебором!

Аня тут же хмурится, потому что знает, мой ответ не изменится.

— Подумай, подумай, — кивает она и снова уходит к детям, ведь там снова кто-то кого-то таскает за волосы, судя по звукам.

Мы ещё обсуждаем с её родителями некоторые детали, выпиваем по чашечке чая, а затем я уезжаю домой.

Теперь я точно знаю, что за моей спиной два крутых адвоката. А дальше остаётся создать из меня идеального, по меркам суда, опекуна.

По пути заезжаю в торговый центр и покупаю немного продуктов, постельное бельё и моющие средства. Нужно сделать уборку в квартире, а ещё разобрать хотя бы часть чемоданов. Да, вечерок обещает быть тяжёлым. Ещё и учитывая, что этим я не занималась уже о-о-о-очень давно!

Глава 9. Персональное наказание

— Твою ж мать! — подрываюсь с дивана с воплем.

Ха-ха! Вечерок! Легла спать я только около трёх ночи. Просто свалилась на нерасправленный диван и заснула. И, конечно же, не завела будильник и ничего не подготовила к своему первому рабочему дню…

Начинаю метаться по квартире заведённой юлой. На часах девять утра, а я все ещё в домашней одежде, с запутанным колтуном на голове и помятым лицом! На телефоне десять пропущенных от начальника!

Не перезваниваю, чтобы не тратить время. И ещё выслушивать его возмущения? Нет уж, увольте. И без того знаю! Дура! Первый рабочий день, день открытия, а я?!

Быстро обливаю себя из душа, стоя в старой ванне. Затем немного сушу волосы, делаю макияж.

И чемоданы не разобрала с этой уборкой! Чёрт!

Натягиваю на себя первое попавшееся платье лилового цвета. Каблуки, сумка, а на то, чтобы что-то сделать с волосами, времени уже совсем нет! Хотя, его нет уже давно…

***

Вылетаю из лифта на нужном этаже, а наручные часы показывают двенадцать дня! Пиздец! Но это ещё быстро, учитывая, сколько мне было ехать.

Вижу, как кипит работа. Повсюду работники, и даже уже клиенты разгуливают так, будто клуб работает приличный период времени, а они постояльцы. Всё против меня!

Замечаю огненный взгляд впереди, из-за чего успеваю пожалеть, что черепаха я только фигурально. Так хочется спрятаться!

— Тебя где носило?! — тихо рычит мне в лицо Гриша и заталкивает в мой кабинет.

— Гриш, прости! Я вчера заехала в квартиру, делала уборку… — обрываюсь, когда Гриша прижимает меня к стене, снова, как и тогда, схватив за шею.

— Первый день! Первый! А ты уже подводишь меня! Представь, каким идиотом я был перед своими подчинёнными, когда на собрании пытался дозвониться до нашей управляющей! — оглушает он кабинет своим яростным тоном. Его глаза мечут молнии, там бушует ураган «Охренеть, какой злой Котов».

— Отпусти! Мне больно!.. — выдавливаю, пытаюсь вырваться, но, как всегда…

Секунда, и Котов разворачивает меня к стене лицом.

— Сейчас тебе будет ещё больней!

В кулаке одной руки сжимает мои волосы, прижимая щекой к холодной каменной стене, а второй рваными движениями задирает моё платье.

— Что ты делаешь?! — шепчу ошалело. Даже голос от шока моментально пропал.

— Молчи!

Когда платье задрано до талии, а я в стрингах почти с голой задницей, он…

Бьёт ладонью по ягодице, отчего в кабинете отражается эхо шлепка.

— Ай! — расширяю я глаза от резкого прилива крови к лицу и жгучей боли. Начинаю вырываться ещё яростней. — Отпусти меня! Ты совсем рехнулся?!

Ещё удар!

Котов прижимается ко мне и хрипло выдыхает в моё ухо:

— Заткнись, я сказал!

Ещё шлепок! И ещё! И снова! Моя задница уже пылает от ударов. Но я совсем сумасшедшая, потому что завелась! Мои трусики потихоньку пропитываются влагой от возбуждения, а я всё больше прогибаюсь в пояснице, неконтролируемо подставляя пятую точку для очередного удара.

— Ты будешь делать так, как говорю я! А если ослушаешься, я буду тебя пороть! Поняла меня? — пробирающая вибрация в шею и снова удар, от которых внизу живота всё сжимается в невыносимый, жаждущий узел.

Стону не в силах терпеть и сдерживаться, но тут же исправляюсь:

— Si… Я поняла…

После моих слов он, наконец, прекращает. Резко втягивает воздух у моей шеи и трётся возбуждённой ширинкой о мой бок. Мучить он меня перестал, но теперь мой клитор неимоверно пульсирует и жаждет разрядки. Котов завёл меня так, что думать ни о чём не могу. Внутри всё визжит и просит прикосновений.

И он даёт моему телу новое наслаждение, когда начинает поглаживать места ударов, отчего я извиваюсь в такт его движениям. Как же давно не испытывала такого смерча, уносящего разум в далёкие дебри. Возносящего над всем так высоко. Так было только с ним. Всегда дико и непредсказуемо! Боже мой!

— Да-а…

Его пальцы гладят полосочку ткани между моих ягодиц. Закусываю губу, когда чувствую, как он увеличивает давление в своих движениях, а затем снова еле касается. Скользит дальше, приближаясь к самому эпицентру моего возбуждения. Мечтаю, почти чувствую его на нужном месте… С моих губ срывается очередной тихий стон. Но внезапно всё прекращается.

Несколько наших вдохов и выдохов на грани смерти, а потом…

— Чёрт, — Гриша резко отпускает меня и практически вылетает из кабинета.

А я так и стою у стены с задранным на талии платье. Шумно дышу и не понимаю, что сейчас было, Котов?!

Глава 10. Сложно

Вылетаю из кабинета и несусь в туалет. Что я, блять, только что сделал?! Совсем крышу снесло! На ладони всё ещё ощущаю жжение от ударов, но самое главное, что помню, какая нежная кожа у неё на заднице. А что за платье на ней сегодня было?! Пиздец! Одного взгляда хватило, чтобы воспламениться. Я был в ярости из-за того, что опоздала. Хотелось рвать и метать. В первый же рабочий день подводит меня! Вообще думал, что после этого вряд ли дам ей работать.

Хотелось вышвырнуть стерву отсюда, чтоб больше не мозолила глаза. Но когда увидел её наряд, раскрасневшуюся и взбудораженную, то член отреагировал мгновенно. Я и сам ничего не понял, как развернул её и начал шлёпать. В голове какой-то туман! Мозг в отключке. И только её последний стон привёл меня в чувства. Мы зашли слишком далеко, а этого я позволить себе не мог.

Я не могу окунуться заново во всё то дерьмо, что пережил семь лет назад. Вспоминаю, что дома у меня есть жена. Нелюбимая, ну и чёрт с ней, с этой любовью, ведь от неё ничего хорошего я не получил в своё время.

Быстро умываюсь холодной водой и смотрю на себя в зеркало. Вид дикий. Глаза широко распахнуты. В ширинке всё ещё неимоверно жмёт. В ушах её учащенное дыхание и стоны. Сглатываю.

Твою мать.

Жена. Алина. У неё красивая задница. Спортивная и подтянутая. Упругая. Надо думать о жене…

Но я никогда не любил слишком накаченные. Вот она — идеальная, которая только что была в моей ладони. В меру упругая и в меру мягкая. Небольшая и немаленькая. Идеальная.

Провожу небольшую дыхательную гимнастику. Вроде помогает. Ведь я уже взрослый мужик, а реагирую, как малолетний девственник, ни разу не державшийся за женскую задницу. Надо сделать вид, что ничего не было.

С кем не бывает? Подумаешь, отшлёпал управляющую…

Нет, не помогает. Это пиздец!

Отправлю сегодня её домой. На хрен с глаз долой. А завтра снова проведём собрание…

С такими мыслями я и направляюсь за дозой кофеина в кафе при клубе, а затем уже и в кабинет к Разумовской Танзиле.

Открываю дверь и вижу, как она разговаривает с кем-то по видеосвязи.

Сначала снова хочется… нет, не отшлёпать. Наорать! Мало того, что опоздала, так ещё и время тратит на разговоры. Но как только открываю рот, то слышу голос маленькой девочки. Разговор идёт на итальянском языке, и его я плохо понимаю.

Внезапно в кабинете раздаётся всхлип, не девочки, а самой Тани. Она стоит ко мне спиной у окна, поэтому не видит, что я зашёл. А я так и застываю на месте. Ни разу не видел, чтоб она лила слёзы.

В моих воспоминаниях Таня всегда оставалась для меня непробиваемой девочкой. С колким характером и умеющей постоять за себя. Но тут я вижу совершенно другую её сторону. Слышно, что она ревёт, постоянно шмыгая носом, но при этом пытается говорить бодро и с улыбкой. Могу слышать, как она улыбается. Понимаю, что это её дочь. В груди щемит. Но не хочу углубляться, что стало тому причиной.

Закончив разговор, Таня поворачивается в мою сторону, и тут же испуганно подпрыгивает.

— Котов! Твою ж… — кладёт руку на грудь и громко выдыхает. — Зачем так пугать?! — отведя взгляд, быстро смахивает слёзы.

После увиденного и услышанного и о порке забываю, и о том, что видеть эту стерву не могу, — тоже.

— Я пришел сказать, что на сегодня ты свободна. Завтра к 8:30, и не опаздывай. Будем снова знакомиться, — прохожусь по ней многозначительным взглядом и добавляю: — И, надеюсь, ты будешь в подобающем виде.

— Я что, должна одеваться как монашка? — выдыхает она раздражённо, а я снова улавливаю в её глазах искры.

Дьявол!

— Ты поняла, о чем я, — цежу сквозь зубы, на что Таня согласно кивает и начинает собирать свои вещи в сумочку. И меня немного удивляет, что спор она не продолжила. — Документы с собой?

— Ах, да! Документы я взяла. На вот, держи, — выкладывает на стол папку.

Подхожу, чтобы взять, и замечаю, как Таня слегка напрягается.

Боится, что отшлёпаю снова?

— Хорошо. Завтра заберёшь, — ухмыляюсь и, немного помолчав, решаю спросить: — Это была твоя дочь?

Таня вздрагивает и резко вскидывает голову, впиваясь в меня прямым взглядом.

— Да. У неё сегодня День Рождения. Звонила поздравить… — пытается натянуть улыбку.

В кабинете после этого ненадолго воцаряется тишина. Мы стоим, так и глядя друг другу в глаза. Давно я этого не делал вот так просто.

Но уже скоро Таня обрывает нас.

— Ну… я тогда пойду? — тихо спрашивает и тут же заверяет уже громче: — Завтра обещаю не опаздывать!

— Иди.

— До свидания, — кивает она, не смотря на меня, когда проходит мимо, точно подчинённый своему начальнику.

Провожаю её стройную фигуру задумчивым взглядом до самой двери.

Её нахождение здесь дастся мне очень сложно. Ведь приезжать сюда мне придётся часто. Клуб новый, нужен постоянный контроль, тем более с некоторыми некомпетентными сотрудниками. Придётся собрать всю свою выдержку и выработанный за годы профессионализм, Григорий Александрович. Постараться не наломать дров. Ни для кого это хорошим не закончится. Нужно держаться от стервы подальше.

Но должен признать, как и раньше, меня тянет к ней с дикой силой…

Глава 11. Табу и первый рабочий день

По дороге домой я обдумываю поведение Гриши, и для меня оно остаётся загадкой. Ненавидит меня, при этом я вижу этот его взгляд. При этом он вытворяет что-то непонятное. Он хочет меня, это очевидно. И я хочу, что тоже очевидно.

Все годы помнила, как хорошо мне с ним было. Без преувеличений, я давно не ощущала ничего подобного. И даже поддалась бы, продолжи Гриша сегодняшнее наказание. Приняла бы всё покорно, даже несмотря на наше прошлое.

Но! Я никогда не водилась с женатыми. Они были для меня табу.

Я никогда не заморачивалась с моральными устоями, но женатые всегда являлись для меня запретным плодом, который я ни разу не вкушала и не собираюсь. Мой отец ушёл от моей мамы к другой, когда она была ещё беременна мной. Его я не особо помню, ведь он погиб, когда мне было три. Но его поступок и то, как маме было тяжело одной, навсегда отпечаталось во мне. Она всю жизнь растила меня одна, работая при этом на двух-трёх работах. Какой-то мудак, да простит меня мой дорогой папочка, заделал ребёнка, обещая долго и счастливо, и сбежал к любовнице.

Что видела моя мама за свою жизнь? Старая квартира её родителей. Ребёнок на руках. Работа за гроши сутками на пролёт. Когда обнаружился рак у мамы, мы как раз планировали покупку ей новой квартиры. Тогда я могла себе это позволить. Хотела, чтобы мама, наконец, жила в хороших условиях. Я высылала ей деньги какое-то время. Эти единственные годы она жила, не думая, сколько стоит гречка или мясо. Могла позволить купить себе куртку подороже. Но я не успела до конца довести начатое.

Мне не жалко Алину, если вдруг она останется без Гриши. Я её, мягко говоря, недолюбливаю. Но этот принцип так въелся в меня, что я не могу позволить себе пойти на поводу своих желаний.

Изменяет ли он ей? Остался ли таким же кобелём, как и раньше? Я не знаю. Меня это не касается, и нужно держаться от него как можно дальше.

А самое главное, что не выходит из моей головы, это разговор с Мией. Она расплакалась, когда я позвонила поздравить её с Днём Рождения по видеосвязи. Она говорила, что очень скучает и хочет поскорей меня увидеть. Это невыносимо. Впервые мы так надолго разлучены. Ей даётся это так же тяжело, как и мне. Такое чувство, что из меня вырвали кусок сердца. Отрезали половину меня.

В ближайшее время я задалась целью съездить в банк и попробовать закинуть заявку на ипотеку. Не могу медлить, нужно сделать всё как можно быстрее.

По приезде домой готовлю себе спагетти и отвариваю сосиски.

Шикарный ужин. Жую и морщусь, пытаясь заглушить в себе разочарование жизнью. Ведь я бежала от этого, но в итоге где оказалась? Всё в той же квартире, всё с той же дешёвой лапшой. Маникюр и педикюр отросли, нужна коррекция, но и этого я себе сейчас позволить не могу. Никаких салонов, придётся обслуживать себя самой.

После ужина достаю из чемодана бутылку виски, привезённое из моих итальянских запасов, и отпиваю прямо из горла. Алкоголь обжигает горло, ударяет в голову. А в груди я ощущаю прилив сил.

— Ничего, прорвёмся!

На часах только шесть вечера, поэтому решаю разобрать чемоданы. Раскладываю вещи по полочкам лакированного старого шкафа, костюмы и платья развешиваю. Но вмещается лишь половина моих одеяний. Очередное «Fottúto!». Готовлю себе одежду на завтра, иду в душ, а затем ложусь спать.

Да Таня отрывается на полную катушку…

***

Аллилуйя!

Встаю я даже раньше будильника на десять минут. Видимо, вчера очень испугалась потерять работу, к которой ещё даже не приступила.

Включаю музыкальный канал погромче и принимаюсь собираться. Настроение, на удивление, просто шикарное. Очень предвкушаю знакомство с персоналом. Я всегда была общительной и любила новые знакомства. Вот и сейчас мне не терпится посмотреть, кого же нанял Гриша. Наверняка одни цыпочки в штате.

И хочу сразу определить, кто станет мне другом, а от кого нужно будет держаться подальше. Так как личность я иногда конфликтная, а скандалы на рабочем месте мне не нужны, то надо будет хорошенько присмотреться.

Одеваюсь я сегодня почти скромно. Белое обтягивающее платье на тонких бретелях из фатина с намёком на прозрачность в области груди. Но это всего лишь иллюзия в виде бежевого шёлкового подклада.

Да, снова сексуально, но вполне прилично. Ну не могу ничего с собой поделать. Хочется! Мне хочется показывать свою великолепную фигуру, пока ещё она есть. Зря я, что ли, насиловала себя после рождения Мии? Хочу одеваться красиво! Даже если это не нравится некоторым людям… Видите ли, моя одежда выглядит неподобающе. Ну, ничего, привыкнет. Если он думает, что я готова надеть на себя мешок из-под картошки только потому, что его что-то не устраивает, может закатать губу обратно.

Захватываю сзади пару прядей заколкой на манер «мальвинки». Смоки на глаза, губы — беж. Шпильки. Сумочка. Такси — залог свежей и красивой управляющей по прибытии.

Слава богам, сегодня вселенная радует меня первым вариантом такси. Я любуюсь прекрасным созданием Камри и не менее прекрасным водителем. Моё женское либидо истерически верещит от нехватки секса. Для меня это дело как глоток свежего воздуха. Необходим. Особенно, когда рядом находятся такие самцы. У меня не было секса уже три месяца! Три! Да для меня это рекорд! Не знаю, как до сих пор на ногах ещё. Со всеми последними событиями было совсем не до этого, но как же моё тело требует ласки! Р-р-р!

И, видимо, бог услышал мои мысленные завывания.

Захожу в торговый центр и следую к лифту. Жму кнопку, спокойно жду своей посадки, но тут внезапно стоящий рядом мужчина заговаривает со мной.

— Таня?

Поворачиваю голову в сторону голоса и всматриваюсь в лицо парня.

— Митягин?!

А он изменился! В школе был значительно меньше в ширине. Высокий, худощавый, в очках, но смазливый. Таким был мой одноклассник — Женя Митягин и по совместительству мой первый парень. Во всех смыслах первый.

Глава 12. Гора «Митягин» на горизонте

Сейчас передо мной стоит огромный медведь. Бугры мышц, модная прическа. А вот очков нет — видимо, линзы начал носить. Джинсы в облипочку, и футболка так же облегает весь этот сгусток мускул. Не люблю такой стиль на мужчинах. Ну да ладно. Не ожидала его здесь увидеть…

— А тебя и не узнать! — трогаю его бицепсы и за одним трицепсы. Они каменные! — Ого! Да ты как тот зелёный громила!

Мы с Женей смеёмся, и в это время приезжает наш межэтажный стеклянный корабль, куда мы сразу же заходим.

— Работа обязывает держаться в форме, — широко улыбается парень, а затем проходится оценивающим взглядом и по мне. — Я тоже сначала подумал, показалось. Но твоя родинка на щеке тебя выдала.

Митягин раньше, может, и походил на ботана, но за ним бегало полшколы девчонок. Всегда дерзкий, вечно с шикарной улыбкой, он покорял наивные девичьи сердца. Но был моим! С девятый по десятый класс… Эх! Но о тех временах я подумаю чуть позже.

— Ах, это всё моя родинка! Неужели так изменилась? — и с моего лица не пропадает искренняя улыбка. Неожиданная и очень приятная встреча всё-таки.

— Изменилась. Но все такая же красотка! — подмигивает он.

— Ну, спасибо! — не теряюсь и хитро прищуриваюсь в ответ. — Так что за работа? Только не говори, что ты работаешь в «Perfect body»! — расширяю глаза и улыбаюсь удивлённо от пришедшей догадки.

— Да, как раз туда и устроился недавно. Сегодня второй рабочий день. Ты тоже там работаешь?

Охренеть! Вот так совпадение!

— Представляешь, похоже, я твой начальник! — подняв подбородок вверх, ехидно стреляю глазами в своего, оказывается, подчинённого.

— Жена Котова, что ли?

— Пф-ф, — фыркаю, тут же растеряв всё игривое настроение. — Ещё чего! Нас с ним абсолютно ничего не связывает! — чеканю как можно более убедительно, чтоб не наплёл там себе в голове паутину из предположений.

Ни к чему на работе слухи, что нас с Котовым что-то связывает, пусть и в прошлом. Все будут считать меня его действующей подстилкой, которая насосала свою должность. Я, конечно, по блату, но кому-то знать об этом вообще не надо. Уважения потом не жди.

— Чисто профессиональные, чтоб ты знал, — перчу пафосом и строгостью. Да, сама. Должность эту заполучила потом и кровью.

Женя снова смеётся.

— Конечно! Я понял, не переживай, — с улыбкой прищуривается. — Кто-то вчера опоздал на работу. Ай-ай-ай, Таня!

— Да, так получилось, — вздыхаю я, отгоняя воспоминания о том, как меня за это наказали. — Не напоминай.