Бесплатный фрагмент - Неизвестные письма

Июнь

«…Стали говорить про то, какой будет скоро матерьяльный прогресс, как электричество и т. п. И мне жалко их стало, и я им стал говорить, что я жду и мечтаю, и не только мечтаю, но и стараюсь, о другом единственном важном прогрессе — не электричества и летании по воздуху, а о прогрессе братства, единения, любви.»

Салют, Лема!

Уже год прошёл, как вы переехали в Карабулак, и ты поступила на ин. яз в Пятигорске. Через год мне тоже поступать, хоть я и не решила куда. Итак, как ты и просишь, весь этот год буду писать тебе письма, по одному в конце каждого месяца. Не выбрасывай их — лет через 20—30 мы вынем эту папку, перечитаем и сравним (век нынешний и век минувший), ведь это будет уже не в 20-м, а в 21-м веке.

Итак, вот первое письмо, сейчас конец июня, только закончили практику после 9-го класса. Как обычно в нашей школе, мы все один месяц работали на железной дороге, чистили пути и носили ярко-оранжевую форму. Те деньги, которые я заработала, отдала половину Ма, а на остальные купила в книжном магазине «Повесть о Ходже Насреддине» Леонида Соловьева и «Проданный смех» Джеймса Крюса и устроила себе «пир», забралась на чердак и весь день читала, наблюдая как сестрёнка ищет меня внизу. Отец завёл бычков, и она хотела, чтоб я помогла в сарае. А я бессовестно затаилась и не выходила. В конце концов, она решила, что я ушла качаться на качелях, и я спокойно дочитала свои книги.

Ты пишешь, что у тебя времени нет, сдаёшь сессию, но все равно сильно скучаешь по Казахстанчику, и хоть друзей много, таких подруг, как в Казахстане, которым можно доверять на все сто, обсуждать что-то, спорить, хохотать и чтоб тебя понимали с полуслова — нет. «The same with me». Вчера, читая твоё письмо, я вспомнила, как мы обсуждали анкету Карла Маркса. Его любимое занятие было, как и у нас, рыться в книгах. Потом мы начали говорить, какому девизу мы бы хотели следовать в жизни, и я сказала, что мой девиз: «Если не знаешь, как поступить, поступай благородно». И он меня выручал несколько раз в жизни. Кажется, что выгодно делать вот так, но немного неблагородно, и ничего, потом ты все исправишь, но ты поступаешь не так, как выгодно, а так, как подсказывает тихий голос совести, и, потом, когда проходит какое-то время, оглядываясь назад, думаешь: как хорошо, что я поступил именно так.

Ты стала меня поддразнивать, называя Атосом, тогда в отместку я сказала, что ты худая, высокая, ироничная, и похожа на Д'Артаньяна, а потом мы сошлись на том, что полная молчаливая Любаша, которая всегда внимательно слушает нас, глядя своими большими коровьими глазами, конечно же Портос.

В нашей компании не хватало Арамиса. Представляешь, ты уехала поступать, а к нам в школу пришла новая учительница, очень красивая: белая кожа, большие голубые глаза, умница, закончившая биофак ЧИГУ. Может ты её вспомнишь по школе — это Лейла Евлоева. Её назначили нам учительницей биологии. «Арамис», — решила я, послушав её на первом уроке. Она пришла на урок и сказала, наверное, так, как её учили в универе: «Положили ручки и приготовились меня слушать. А теперь взяли ручки и начали писать». Все переглянулись (хи-хи-хи). После уроков она спросила меня: «Ну как?» И я говорю: «Ничего, только помни, что мы почти взрослые, не стоит говорить: „Возьмите, дети, ручки“». Она поняла и на следующем уроке уже нормально давала тему. Ты знаешь, мы и до университета с ней дружили, хотя и была большая разница в возрасте, а теперь очень сильно сдружились. Одно дело, когда ты в пятом классе, а она в десятом, и другое, когда ты в десятом, а она закончила вуз. У нас намного больше общих интересов, мы вместе обсуждаем прочитанное, делимся впечатлениями (не ревнуй). Она рассказывала, как ездила в Джейрах, когда училась в универе, какая красота в Ингушетии и что только там, глядя на эти горы, она поняла, как, наверное, тяжело было этим гордым и свободолюбивым людям уезжать отсюда, когда их, как скот, погрузили в вагоны и увезли в буран, в феврале, в далёкий Казахстан. Они были в лёгких куртках, некоторые даже в крепдешиновых платьях, модных тогда. Понятно почему многие умерли от тифа в дороге. Сталин умел унижать не только отдельных людей, но и нацию. Но с другой стороны, не будь этого, возможно, я б не родилась (первая жена моего отца и двое детей умерли от тифа в поезде, и через десять лет он женился на моей матери). Как в той пословице: «У каждого тёмного облака есть золотая кайма». Но я думаю, что я слишком мало знаю, чтоб рассуждать на эту тему, может, когда-нибудь вырасту и стану историком. А пока вернёмся к Лейле.

Она рассказывала также, как ходили в поход на гору Столовую — это высшая точка Ингушетии. Как сначала шли бодро и весело: «Что там гора, немного больше 2000 метров!», а в конце уже ползли на четвереньках и достигнув вершины, лежали блаженно в траве, раскинув руки и уставившись в небо. А потом откуда силы взялись, бежали вниз, назад к роднику.

Я тоже хочу ходить в походы с рюкзаком! Петь песни под гитару, сидя у костра и ночевать в палатках. Ура, я буду студенткой! (тьфу тьфу тьфу, надеюсь, поступлю, а не провалюсь.) Но биофак мне не нравится. Спросила её, почему она решила поступать туда, она сказала, что из-за двух проблем:

1) она хотела бы найти лекарство от рака и

2) её всегда интересовали растения.

Она думает, что мы многое не знаем о них. «Неужели за миллионы лет они не научились слушать и видеть?» Например, в детстве ее поразил случай, когда стоя рядом с яблоней мать сказала, что она уже почти засохла и надо её срубить. На следующий год это дерево стояло, все усыпанное яблоками. Оно явно поняло, что говорила мать. Так же она рассказывала, что каждый сентябрь у них была студенческая практика: они работали один месяц с преподавателями, собирая в пригородном совхозе около Грозного помидоры и яблоки, на следующий год в сентябре виноград в Науре. В общем, было так здорово и весело, когда все пять курсов вместе работают, а по вечерам у них была дискотека или привозили кино. Интересно, а у вас в Пятигорске есть ли такие практики в сентябре?

На закуску для тебя в конце письма: ты знаешь, какая я влюбчивая. И объекты моей любви никогда не знают, что я в них влюблена. Потому, что обычно ты разговариваешь с ним и понимаешь: «Дурак!». И любовь проходит. А тут, наоборот, за мной как хвостик стал ходить Т. из нашего класса, хотя мы просто обменялись с ним книгами Юлиана Семёнова о Штирлице, и второй раз, когда я пришла к ним за книжкой, его отец сказал: «Выходи! Твоя невеста пришла!», но я думала, что, как и я, он воспринимает это в шутку. I was wrong. Каждый раз, когда мы уходили с работы, закончив чистку путей, он под любым предлогом увязывался за мной, не обращая внимания на шутки и подкалывание остальных одноклассников. Итак, недели через две, подходя к нашему дому, я сказала, что мне неприятно, если отец увидит нас вместе. Не мог бы он пойти по параллельной дороге? На что он сказал: «Если твой отец будет ругаться, я тебя защищу». Это было последней каплей. Ты знаешь, я умею быть очень грубой. Я сказала: «Ты меня спросил, нужна ли мне защита?». И пошло. И мне было жалко его, когда он ушёл сгорбленный, с поникшими плечами. Как в стихотворении Тарутина: «он уходит железный снаружи, и такой разнесчастный внутри.»

Я поняла только одно, если парень не хочет что-то видеть, пока не скажешь в лоб, ничего не поможет. Ну вот, изливаю тебе душу, хоть и в письме, и становится легче.

P.S. Уже поздно. Слышишь хрр..хрр.. Это я сплю над этим письмом.

Июль

Привет, Лемусь! Ты пишешь, что практики, как у Лейлы у вас не бывает, но скоро будет практика с иностранцами в гостинице Бештау, и что вас прикрепляют переводчиками к иностранным туристам. Очень интересно! Обязательно опиши. Я посмеялась над тем, как ты испугалась в подземном переходе негритянки в белом платье. Это напомнило мне «Человека-невидимку» Герберта Уэллса, и я тоже, как и ты, не понимала, почему люди пугаются и согласна с тобой — пугаешься не одежды, которая как бы плывёт по воздуху сама по себе, а самой иррациональности этого факта. Ты будто внезапно перенесена в другой мир с другими законами физики.

Здесь лето в полном разгаре. Жара. Катаюсь на велосипеде по кольцевой дороге. Смотрю на Спящего рыцаря — помнишь эту гору, которая напоминает запрокинутую голову рыцаря со шлемом? Несколько дней назад ходила на катамараны. Как здесь красиво! Недаром это озеро называют жемчужиной Казахстана.

Идёшь через сосновый бор и вдруг перед тобой песок, синь воды, горы вдалеке, в воде видна каждая галька, каждая пугливая рыбешка. Девчонки садятся за катамараны, цепляешься сзади и тебя тащит по воде. Здорово! Но надо быть осторожной, на прошлой неделе чуть не утонула, купаясь с соседками близняшками в озере. Они попали в яму и начали тонуть. Я бросилась к ним, и они повисли как гири у меня на плечах с обеих сторон. Я, конечно, на голову выше этих восьмиклашек. Но будь эта яма хоть немного глубже, мы все трое утонули бы.

Лето — это озеро и ягоды. Недавно ездили «могучей кучкой» женщин на грузовой машине за ягодами к трём соснам. С нами ездил и Олег, Надькин брат, студент, приехавший на лето домой. Мы явно с ним друг другу понравились. У него такие же зеленые глаза, но он намного умнее и начитаннее, чем его сестра. Мы поболтали, поговорили о любимых книгах. Я пофлиртовала немного, т.е. показала какая я умная и особенная. Он, так же, как и я, любит советскую фантастику. Я сказала, что читаю сейчас «Час быка» Ефремова. Прочитала «Лезвие бритвы», но понравилась только первая часть. Остальное слишком заумное и скучное для меня. Потом мы поговорили о Стругацких. Он так же, как и я читал «Трудно быть богом», «Отель у погибшего альпиниста», «Парень из преисподней». Я сказала, что я в восторге от этих книг. И он похвастался, что переписывается со Стругацкими и у него есть их новая повесть «Гадкие лебеди», самиздат. Вечером мы играли в казаки-разбойники обычной компаний. Я пробегала мимо дома Олега и спряталась за деревом, наблюдая за друзьями, которые бегали и искали меня. Олег увидел меня, вынес книгу и сказал, что даёт её на один день — ему надо уезжать. На следующий день я вернула книгу. Он спросил — «Как впечатления?». Я сказала, что книга не очень понравилась. Сначала длинные и трудные рассуждения, а потом все скучнее и скучнее. Я не дочитала до конца. Он был разочарован. У него на лице было написано: «Ты, оказывается, не такая умная, как я думал». «Ну извини! Не умею врать. Если я вижу, что книга заумная, с потугами на большую идею, то так и говорю!» — подумала я про себя. Не сравнить с другими книгами Стругацких. А с другой стороны, я читала её второпях, за один день, кусками, может и не поняла. Мы расстались прохладно. (Sic transit gloria mundi)

Как всегда, пишу тебе напоследок, что я сейчас читаю. Посмеёшься, но детские стишки. Увлечена Остером и Хармсом. Представь, только недавно узнала, что у Сталина было прозвище «Таракан». Учитывая это, перечти Чуковского. Детский стишок, и в то же время, какая хлесткая сатира. И на конец, высылаю тебе размышления Толстого о правде, кои мне очень понравились.

«Совестно сказать, как мало нужно для того, чтобы всем людям освободиться от всех тех бедствий, которые теперь удручают их. Нужно только не лгать. Нужно только чтобы, каждый отдельный человек говорил то, что он действительно думает и чувствует. Или хоть не говорил того, чего он не думает.

Один не говорит той правды, которую он знает, потому что он чувствует себя обязанным перед людьми, с которыми он связан, другой — потому что правда могла бы лишить его того выгодного положения, посредством которого он поддерживает семью, третий — потому, что он хочет достигнуть славы и власти и потом уже употребить их на служение людям; четвёртый — потому, что не хочет нарушать старинные связанные предания, пятый — потому, что он не хочет оскорблять людей, шестой — потому, что высказывание правды вызовет преследование. Только истина и высказывание её изменят отсталый и вредный порядок жизни, в между тем, мы не только не высказываем той истины, которой знаем, а часто даже прямо высказываем то, что сами считаем неправдой.»

Жду ответа, как соловей лета. Стандартная концовка всех писем. Но, на самом деле, я действительно скучаю. Where would I be without you, что в переводе означает «как хорошо, что на свете есть такой умный, красивый, в меру упитанный человек как ты, Карлсончик.» Поклоны всем, большим и маленьким.

Look forward to your letter.

Август

Привет, Лема! Пишу тебе это письмо ночью. Мы только пришли со свадьбы. Перемыла кучу посуду, хоть я давала себе слово, не вставать на посуду, а только на обслуживание столов (более почетное занятие), но ты видишь, что все увиливают от посуды и тебя начинает мучить совесть.

Лейла вышла замуж. Она стояла в ингушском свадебном наряде, а я смотрела и думала: «Какая она умница и красавица, и как повезло этому парню с Карабулака». Потом как обычно приехали замеж, пацаны натянули трос перед свадебной машиной и требовали выкуп за невесту. Шофёр открыл окно и стал разбрасывать деньги. И, как всегда, весёлая толчея мальчишек, хватающих деньги, смех, споры. Но все равно, свадьба, когда невеста уходит из дома, отличается от той свадьбы, когда невеста приходит в дом, какой-то скрытой печалью. Что ждёт впереди: Who knows? Nobody knows.

Ты видишь мои глубокие познания в английском языке, я вставляю английские предложения в письма, учитывая, что ты поступила на факультет английского, как и мечтала, я решила, что это хорошая практика для тебя. (шу-чу) Если будут ошибки — посмейся и исправь.

После того, как невеста уехала, гости начали расходиться и часам к 4-м уже никого не было. Я сказала Ма, что ещё побуду здесь часик с девчонками. Мама уехала, а мы решили поехать в Карабулак на ловзар. Ты знаешь, что ловзар устраивается только со стороны жениха. Автобусы в Карабулак шли через каждый час, а кто на большой свадьбе разберёт, кто кому родственник. Итак, мы, никому ничего не сказав, поехали посмотреть на родственников жениха и на дом, где будет теперь жить Лейла. Какое странное совпадение, что одна моя подруга живёт в Карабулаке в Ингушетии, а другая теперь в Карабулаке в Казахстане. Самого жениха, конечно, на свадьбе не было. Он несколько дней прячется у кого-нибудь из друзей. Дом был красивый. И даже роскошный. Ещё издалека мы услышали звуки лезгинки. Я не танцевала. Не умею танцевать. Лейла прошлась один-два раза по кругу, и больше уже не вышла, скромно стоя в уголку. Красивее всех танцевал один чеченец, друг жениха, похожий на Мариса Лиепу. Помнишь, как мы когда-то смеялись над пацанами, наблюдая как они танцуют? Нигде так не виден характер человека, как в танце. Вот хвастун, а вот очень стеснительный, который старается скрыть свою стеснительность, а вот пофигист, а вот бабник. Этот чеченец танцевал нежное, бережное отношение к девушке, если можно так сказать. Все движения были отточены и красивы, но при этом он не показывал себя, а показывал именно ту нежность к девушке, что шла по кругу. Это чувствовалось в каждом жесте. А я и не знала, что лезгинка может быть такой. Как красиво!

Я стояла в толпе и думала: «Хочу тоже танцевать с ним!» Но увы, к сожалению, танцы — это не моё. Вывод: запишусь в танцевальный кружок.

Miss you.

Сентябрь

Конец августа, скоро в школу. 10 класс. За лето очень соскучилась по классу и учителям. У меня только одна нелюбимая учительница и из-за неё я ненавижу четверг — день, когда её урок. Я знаю, что есть ученики, у которых все учителя нелюбимые. Вот жизнь у них, наверное, хуже каторги. Скоро увижу Ивана Харитоновича, моего любимого учителя по истории. Он прошёл всю войну и так хорошо и спокойно ведёт уроки. Мы как-то попросили его рассказать о войне, но он отказался. Ты знаешь, я перечитала кучу книг о войне, и моя любимая — «Волоколамское шоссе» Александра Бека.

Ещё Чернышевский говорил, что любое историческое событие надо рассматривать с трёх точек зрения, двух противоборствующие сторон и одной нейтральной, например: Сталинградская битва.

1. Великий подвиг советского народа.

2. Великая трагедия немецкого народа (представляю, что творилось в «котле» с немецкими пацанами-солдатами).

3. Это же событие с точки зрения страны, не участвовавшей в войне.

В этом отношении, конечно, мы получаем однобокую информацию. Я знаю только одно: писать надо всю правду: и хорошее и плохое.

Как будто это марсиане высылали нас в 44-м. По-моему, когда знаешь все о народе, только ярче видишь его подвиг. В каких нечеловеческих условиях мы все-таки победили. Недавно показывали документальный фильм о войне, и очереди тех, кто стоял и сдавал последние ценности на танки, самолёты. Представляешь, огромные очереди людей, отдающих последние копейки, когда дома самим нечего кушать. Какие у них были лица! Очень сильный фильм, жаль, что не помню названия. Честно говоря, слово «война» у меня связано со стихотворением Симонова, «и эту пушку заодно с расчетом, мы вмяли в рыхлый жирный чернозём». В пятом классе, нам не объясняли, что такое «расчёт» — я думала, что это какой-то механизм у пушки. Только потом прочитала, что это солдаты, обслуживающие пушку. Мне было плохо.

Да, в связи с Иваном Харитоновичем. Он как-то рассказывал нам о Колумбе и мне хотелось спросить — читал ли он «Звездные часы человечества» Стефана Цвейга, но потом я подумала, что вряд ли, and you see, I don’t wonna to show off. А жаль, книга действительно хорошая. Ты советовала прочитать Алана Маршалла «Я умею прыгать через лужи». Постараюсь найти.