Бесплатный фрагмент - Неизбежность

Предисловие

Лев Валентинович Прошкин страдал раздвоением личности. Вернее, это ему так казалось, что страдал и он сам искренне в это верил. На самом деле он был здоров до неприличия, и в свои 44 года мог, например, выпить бутылку водки одним залпом, закусить сырой луковицей и, не поморщившись, произнести сакраментальную фразу: «русские после первой не закусывают», наличие съеденной луковицы и чернявой внешности ее поедателя, наводило на мысль, что, возможно, русские-то и не закусывают после «Первой», да, только этот могущественный этнос имел к Лёве Прошкину не совсем прямое отношение.

Конечно, Лев Валентинович догадывался, что он еврей. Все его нутро протестовало против этой мысли, но в глубине души, ему, конечно, это льстило, и он всю жизнь находил подтверждения этой пикантной составляющей своего генеалогического древа. Еврейские корни не давали ему покоя, всякий раз когда он встречал ортодоксальных евреев на своем пути, он начинал чувствовать себя этаким волчонком отбившимся от стаи, ему хотелось бежать за ними, потому что он чувствовал зов крови; и эта тяга не давала ему покоя и когда он в детстве продавал одноклассникам оловянных солдатиков по цене 1 рубль за штуку; и, когда будучи уже совсем взрослым украл бумажную кипу с витиеватыми печатями возле Стены Плача и дома с гордостью красовался в ней перед зеркалом; и даже в ресторане он всегда заказывал 7—40, удивляя своих подчиненных, которые в отличии от своего начальника имели, к тем кто «после первой не закусывает», гораздо большее отношение, чем он сам.

Впервые Лёва задался этим вопросом в далеком босоногом детстве, когда подошел к своей бабушке, которая сидела в роскошном довоенном кресле с вытертыми подлокотниками и курила, задумчиво глядя в потолок выпуская большие струи дыма. Вопрос прозвучал, как пистолетный выстрел, как гром среди ясного неба, неожиданно громко и прямо, и звучал так: «Бабушка Гертруда, я еврей?» От такой постановки вопроса у старушки сразу стало плохо с сердцем. В ее голове всплыл 1937 год, НКВД, узкие улочки Биробиджана, свет фар черного казенного автомобиля, люди в военной форме… И медленно потушив сигарету, она ответила фразой, которая навсегда застряла в курчавой голове маленького Лёвы и он прожил с ней все свои 44 года, так и не поняв до конца главный ее смысл, она сказала, называя любимого внука почему-то на Вы: «Лёва, не задавайте глупых вопросов».

Давно уже не было на этом свете бабушки Гертруды, а потаённый еврей с раздвоением личности, так и жил руководствуясь ее мудрыми выражениями, которые позволяли ему избегать неприятностей в жизни и наставляли его, как ему казалось, на путь истинный. Помимо вышесказанной фразы, Лёва усвоил еще два постулата незабвенной бабули и, всякий раз, убеждался в правильности ее мудрых слов.

Первый гласил: «Никогда не доверяй своих дел друзьям и не жди денег возвращенных в срок». Бизнесмен Лев Валентинович Прошкин много раз проверял это на своих друзьях и понял главное, в бизнесе нет друзей. Там есть только «товарищи», производное от слова «товар». Всякий раз, когда друзья проваливали его дела одно за другим и кидали его на деньги, мужающий в океане жизни Лёва Прошкин вспоминал эти золотые слова и искренне удивлялся, и откуда столько мудрости было в этой женщине, которая родила троих детей от разных отцов, в совершенстве знала немецкий язык и очень плотно и упорно занималась формированием личности внука, привила ему любовь к книгам, научила разбираться в людях и курила две пачки в день и ни чего-нибудь, а любимых папирос Иосифа Сталина, которые назывались странно «Герцеговина Флор», и запах этого табака, никогда не сделавший ни одной затяжки в своей жизни Лёва, узнал бы из тысячи других табачных запахов, безошибочно и с ностальгической любовью.

Второй постулат бабушки Гертруды или бабы Геры, как ласково и уважительно называли ее внуки, был жестче и эротичнее, и звучал так: «Лёва, когда женишься, всю попу жене не показывай, только половинку». По началу, пока детство маленького Лёвы плавно не перетекло в юность, его забавляла эта фраза. «И с чего бы это?» — думал мальчик, он много раз показывал свою задницу целиком девочкам в детском саду, и в его безмятежной судьбе ничего не менялось. Когда детство помахало Лёвочке рукой, а юность приняла его в свои жаркие, полной страсти, объятия, он стал понимать что к чему, ибо девочки были уже другие, да и сам Лёва изменился. Вот тогда-то он и задумался, «а ведь не так уж и не права, выживающая из ума его бабуся». Ну, а когда он женился в первый раз, тут-то Лёва и понял, что имела в виду баба Гера. Тамара, первая жена Лёвы, женщина шикарная, из разряда «красивая стерва», полностью подтвердила слова бабушки и, прожив с несчастным не полные пять лет, оттяпала у бедолаги ровно половину всего имущества, вероятно, ту самую половину, которую баба Гера тщетно призывала Лёву не показывать ей. Она благополучно сбежала с брутальным стриптизером, которого влюбленный до безумия Лёвочка подарил ей на очередной день рождения, прислав его домой под видом сантехника для устранения неисправности, которую Лёва сам же и организовал, вытащив предварительно с вечера прокладку из крана в ванной. И дело тут не в пяти тысячах рублей, которые «горе луковое», как называла Лёву бабушка, поглаживая внука по голове, отвалило этому, накачанному анаболиками, похотливому подонку, а дело в том, что остался горе бизнесмен после такого поворота событий именно в том, что составляло целое двух половин старушкиного предостережения, иными словами оказался наш герой полным банкротом.

К тридцати пяти годам Лев Валентинович Прошкин снова встал на ноги, у него, как и прежде, появились приличные деньги и он уверенно смотрел в будущее, представляя как он будет жить. Ну, например в Болгарии, на берегу моря, в уютном домике с розами, где его дети будут играть в летнем саду, его избранница будет рисовать красивые пейзажи сидя у него под крылышком на веранде, а он сам томными вечерами будет играть на гитаре в своем личном кабинете, сочинять любимой песни и встречать с той самой ЕДИНСТВЕННОЙ рассветы и провожать закаты. Вот, в самый разгар этих фантастических мечтаний нашего героя и появилась ОНА, да, именно, ОНА.

Как в лучших традициях зарубежного кино, мечта любого мальчишки. Дорогая иномарка ярко бирюзового цвета, за рулем которой находился Лёв Валентинович и с высоты своего положения безучастно наблюдал через лобовое стекло за несовершенством этого мира простых людей, остановилась на красный свет светофора, и ОН увидел ЕЁ. Амур кудрявый, белокурый, бесстыжий, голый мальчик с крыльями и дурацким луком, который не мог много лет пробить окаменелое сердце наученного горьким опытом Лёвы, вдруг вытащил неизвестно откуда огромное копье и со всего маху воткнул его прямо в то место, откуда у мужчины начинаются все его душевные позывы, после которых мозг его начинает отказываться воспринимать реальность, деньги его начинают таять с катастрофической быстротой и суровый циничный дядька вдруг становится похож на шестнадцатилетнего влюбленного подростка-дурачка, который часами стоит возле заветной калитки, зажав букет мятых фиалок, и трясется, как овечий хвост при виде объекта своего обожания. Оставив свое шикарное авто прямо на проезжей части и, не замечая озлобленных водителей, до которых Амур еще не добрался или может быть, промахнулся, стреляя из своего капризного лучка, Лёва как под гипнозом ринулся за той, что навсегда разделила его жизнь на две половины. Нет, не те половины о которых Вы подумали и, о которых так упорно предупреждала давно усопшая баба Гера, а именно те, о которых умные люди говорят ДО и ПОСЛЕ.

— Привет, — запыхавшись от погони, выдавил из себя наш персонаж.

— Привет, — неожиданно приветливо ответило нежным голосом, от которого у Лёвы задрожал кадык, прелестное создание и повернувшись к нему лицом заглянуло прямо в глаза. В этот момент гадкий мальчишка с крылышками воткнул в бизнесмена еще одно копье и обломил наконечник, чтобы его уже невозможно было вытащить. Перед ним стояла стройная девушка лет двадцати пяти, с изящной фигурой, бездонными голубыми глазами и, как невзначай заметил Лёва, вторым размером груди. «Подумать только, мой любимый размер», — подумал он про себя, процитировав фразу из мультфильма «Про Вини-Пуха», и воцарилась известная театральная пауза.

Они стояли и молча смотрели друг другу в глаза, прохожие, озирались на них, и кто с ухмылкой, а кто с завистливой улыбкой проходили мимо. В этот момент Лев Валинтинович вспомнил слова из книги, прочитанной еще в детстве, «судьба играет человеком, а человек играет на трубе». В общем, говоря простым языком, Лёва ПОПАЛ.

Судьбу звали Наталья Ларина, она училась на последнем курсе мединститута, проживала в общежитии и приехала в Москву из далекого Заполярного городка, расположенного где-то в Якутии со странным названием Среднеколымск, который стал для Лёвы самым родным городом на земле. «Странно, — думал наш герой, — если есть Средне-, то по логике должны быть еще два Колымска, получается это Передколымск и Послеколымск». Его это очень забавляло. А впрочем, какое все это имело значение для влюбленного человека? Абсолютно никакого. Мы пропустим, с Вашего позволения, восемь месяцев ухаживаний окрыленного любовью Лёвы Прошкина. Ну кому сейчас интересны все эти цветочки, огромные букеты, эти рестораны, в конце концов, все эти стояния на коленях с обручальными кольцами и просьбами стать женой навеки? Да никому не интересны, все это кажется в наше время старомодным и банальным. Ограничимся тем, что через восемь месяцев распахнулись двери ЗАГСа, и сияющий, как новый пятак, окольцованный Лев Валентинович Прошкин, под звуки свадебного марша и громкие аплодисменты гостей и родственников, вынес на руках свою молодую жену в белоснежном платье, да так ее и внес в свое, специально приготовленное гнездышко, чтобы наконец-то зажить долго и счастливо и умереть, как говорится, в глубокой старости на одной подушке. Вот в принципе с ЭТОГО все и НАЧАЛОСЬ.

Глава 1. Начало Конца

Следующие пять лет семейной идиллии привнесли в жизнь Лёвы Прошкина много интересного и нового. Начиная, от невесть откуда взявшихся лишних 10киллограмов собственного веса, и заканчивая двумя очаровательными карапузами Севой и Ульяной, которых подарила ему Наташа, и которые были, как две капли воды похожи на своего заботливого и любящего отца. Как ошалелый, Лёва каждый день летел на крыльях любви домой с работы, не забыв при этом заскочить по дороге в цветочный магазин купить той, кого он любил больше жизни, букетик цветов, и ностальгируя по своему, мягко скажем, не совсем обеспеченному детству, покупал в «Детском мире» красивые игрушки для своих любимых чад. Лев Валентинович Прошкин был безмерно счастлив и, готовясь к своему сорокалетнему юбилею, частенько почитывал в интернете свежие объявления о продаже недвижимости в Болгарии. Он, вновь и вновь рисовал в своем воображении эту картину, где он, глава семейства сидит на террасе в шикарном кресле точь-в-точь таком же, какое было у бабы Геры, только новеньком, Наташа в красивом белом платье в тенистой беседке неподалеку, склонившись над мольбертом рисует маслом закат солнца, его дети плещутся в бассейне и визжат, как поросята от восторга, а узкая тропинка от их дома спускается прямо к морю, которое спокойно и гладко, как и их размеренная и заполненная любовью по самые края жизнь. Одним словом Лёва был Счастлив.

Беда пришла неожиданно, снова жестоко разделив жизнь нашего потаенного еврея на две, уже ничего не имеющие общего с советами бабушки Гертруды, половины. До и После.

По доброте своей душевной, он зарегистрировал своей обожаемой жене страницу в социальных сетях. Его помыслы были чисты и невинны, ведь Лева думал: «Она так устаёт бедняжка, заботится обо мне и детях, ведет все хозяйство, света белого не видит из-за того, что дарит нам самые лучшие годы своей жизни». Вероятно, все честные и благородные мужья на свете думают точно так же, конечно их не так уж много, этих честных и благородных, но уверяю вас, они все же есть. И Лев Валентинович Прошкин был, увы, одним из них.

«Ну что здесь такого? — думал Прошкин, — заскочит вечером на часок, найдет школьных друзей, подруг по институту, с родней, опять же, из заветного Среднеколымска пообщается, ну фотографии свои разместит. Что тут такого? Все это делают. Надо идти в ногу со временем».

Наташа, неискушенная интернет-общением, обрадовалась такому нововведению, которое инициативный супруг любезно предоставил в ее распоряжение, и с нескрываемым интересом и азартом принялась за дело.

Если бы, в тот момент кто-то сказал Прошкину, что совсем скоро эта, безвинная на первый взгляд, затея обернется для него сущим адом, вероятно, Лёва плюнул бы в лицо этому человеку от негодования. Но никто ничего не сказал, и Наташа погрузилась всецело в пучину, так манящего ее сетевого общения.

По началу, все шло как обычно, Прошкин, все так же летал на крыльях любви и лелеял свою семью, Наташа делала все для того, чтобы уютное семейное гнездышко было еще теплее, и Лёва ждал с нетерпением своего дня рождения, на который он планировал пригласить самых дорогих и близких ему людей, одним словом, это была крепкая, дружная, нерушимая семья. БЫЛА.

Однажды, зимним морозным утром, удобно усевшись в своем рабочем кресле, Лев Валентинович, допивая чашку чая с имбирем, которую принесла ему секретарша, вдруг подумал: «Надо проголосовать за новые Наташкины фотографии с Кипра, ей будет приятно. Я ведь ни разу не заходил к ней со своей страницы». Вот так именно и подумал Лёва и, привычным движением рук, набрал на клавиатуре свой логин и пароль. К его удивлению, Наташа была на сайте, о чем свидетельствовал зеленый квадратик в правом нижнем углу.

«Странно, — подумал Прошкин, — еще полчаса назад, когда он выходил из дома, она спала глубоким и безмятежным сном, а вот теперь, вероятно дождавшись когда муж уедет на работу, она спокойно общалась в интернете». И тут, взгляд Лёвы остановился на имени, и он, с удивлением увидел, что Наташа изменила имя. Он сам набирал ей его, но теперь на этом месте было другое, совершенно незнакомое ему имя! Взволнованный Прошкин заглянул в анкетные данные. И все оборвалось у него внутри, там тоже было все изменено. Там не было ничего, что могло говорить о замужестве и детях, был изменен город, возраст, социальный статус. Это были анкетные данные другого, абсолютно незнакомого ему человека. И только фотографии, все фотографии, которые Лёва отбирал лично своей рукой были настоящими. Он хорошо знал каждую из этих фотографий, ведь он фотографировал Наташу только сам. Но самое страшное было в том, что сейчас на этом сайте не было ни одного фото, где бы они были вместе.

Прошкин, обладая феноменальной интуицией, понял, что происходит что-то неладное, его мозг, способный просчитывать все шахматные комбинации на много шагов вперед, молниеносно выложил перед ним все возможные версии развития дальнейших событий и Лёва схватил телефон.

— Алло, — услышал Лёва сонный голос Наташи, — Что случилось милый? — спросила она, явно имитируя голос только что проснувшегося человека.

— Наташа, — ответил Прошкин, — нам надо срочно поговорить, я сейчас приеду.

— Ты можешь объяснить что случилось? — встревоженным голосом спросила жена.

Прошкин будучи человеком прямым, не стал крутить вокруг да около, а рубанул с плеча:

— Я хочу, что бы ты мне объяснила, что происходит на твоей странице, я буду через 30 минут, и ты ответишь мне на все мои вопросы.

— Поздно, Лёва, задавать вопросы, — ответила Наташа, вдруг изменившимся голосом, он стал равнодушным, чужим и холодным. — Не надо никуда приезжать, ты ничего уже не сможешь исправить.

Но, Прошкин уже не слышал ее слов, он бежал к машине, а чувство пустоты и безысходности давило его все больше и больше.

Через двадцать минут, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, не обращая внимания на светофоры, Лёва подъехал к своему дому, не закрывая машины взбежал по лестнице и дрожащей рукой открыл входную дверь. Наташи дома не было, а вокруг, словно после обыска, валялись разбросанные вещи. Прошкин, шатающейся походкой подошел к сейфу, дверь которого была открыта. Сейф был пуст. Исчезли все деньги, которые бережливый Лёва старательно откладывал для покупки дома, драгоценности, которые он покупал жене по любому поводу, а главное, исчезли и все документы, связывающие Прошкина с его семьей.

Лёва подошел к компьютеру жены, который стоял на рабочем столе, и пощупал его рукой. Он был теплым, еще не успев остыть за такое короткое время, а на клавиатуре лежал сложенный вдвое листок бумаги. Лёва развернул его и прочел:

«ПРОСТИ ЛЮБИМЫЙ, ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ, НЕ ИЩИ НАС, У ТЕБЯ ВСЕ РАВНО НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ. ЗА ДЕТЕЙ НЕ ВОЛНУЙСЯ, ОНИ СО МНОЙ И С НИМИ ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. ЕЩЕ РАЗ ПРОСТИ! НАТАША»

Прошкин бросился на второй этаж, где находились комнаты его детей. Ни Севы, ни Ульяны там не было, как впрочем, не было и их вещей.

Лёва сел на пол, закрыл лицо руками и, как раненный зверь издал душераздирающий крик. В этом крике было все, боль и отчаяние, ужас и безысходность. Ему не хотелось жить, его сердце было разорвано в клочья, самое дорогое ушло из его жизни также внезапно, как и появилось. Мысль о самоубийстве вдруг мелькнула в его голове. «А зачем жить? — подумал он, — когда кругом обман и предательство, ложь и коварство. Зачем?» Лёва начал лихорадочно перебирать в голове способы, которые помогли бы ему свести счеты с его, теперь уже бесполезной жизнью и, почему-то вспомнил бабушку Гертруду, которая рассказывала ему в далеком детстве историю про маленького трубача. Лёве очень нравилась эта история про мальчика, который спас свой полк во время Гражданской войны, когда враги уже торжествовали победу. Он не испугался, встал в полный рост в пылу сражения и заиграл Интернационал на трубе. Мальчик погиб, но враг был повержен.

Лёва всегда хотел быть похожим на этого маленького героя, в своем детском воображении он даже представлял себя на его месте. Вот и сейчас, сидя на полу в своем осиротевшем доме, он подумал: «Я должен разобраться во всем. Моя смерть не внесет ясности, я должен понять, я должен осознать, я должен докопаться до истины, я должен действовать, а не давать волю чувствам, я должен, должен…

Лев Влентинович Прошкин набрал номер телефона секретарши на своем мобильном и сказал совершенно спокойным и уверенным голосом:

— Марина, я буду через 30 минут, пригласите ко мне начальника службы безопасности и найдите срочно Степана. Да, того самого, который помог нам при последней атаке хакеров. Любым способом найдите мне его».

С этими словами Лёва встал и твердой уверенной походкой направился к выходу. «СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЧЕЛОВЕК ИГРАЕТ НА ТРУБЕ», — подумал Прошкин, сел в машину и, не оглядываясь, поехал прочь от своего унылого и пустого дома.

Глава 2. Тупик

Компьютерный гений, как его называли друзья и коллеги по работе, Степа слыл человеком странным, но отзывчивым и добрым. Странность его была очевидна во всем, и в манере одеваться, и в том, как он общался в реальной жизни, в те счастливые для его любимой девушки минуты, когда он был свободен от интернета. Степан был фанатиком своего дела. Он знал его лучше, чем кто-либо и был мега-профессионалом в нем. Подобно тому, как клоун в цирке делает все трюки лучше, чем сам артист, Стёпа знал, умел и делал свою работу лучше, чем те, с кем он боролся и, которых так тщательно обыгрывал и уничтожал в виртуальном мире, не оставляя им ни малейшего шанса воплотить свои коварные и корыстные планы. Он работал охотником на хакеров.

Хакеры ненавидели его всей своей хитрющей душой, но относились с нему по-отечески снисходительно и по профессиональному уважительно. Казалось, вот-вот и очередная жертва взлома падет от неведомой руки какого-нибудь очередного виртуального виртуоза-медвежатника и надежды на спасение уже нет совсем. Как вдруг, появлялся Степа, словно черт из табакерки, выскакивал внезапно, мгновенно овладевал ситуацией и, обходя хитросплетения талантливого взломщика, выставлял его полным идиотом в глазах интернет-общественности, что для самолюбивых профи было смерти подобно.

Согласитесь, взломать взломщика, выставив его на всеобщее посмешище, как лузера и неумёху — это высший пилотаж. И имя этому пилотажу — Степа! Первый, среди равных. Зверобой интернет-прерий, этакий виртуальный спецназ, для выполнения самых сложных и порой невыполнимых задач.

Степу, в силу его необычной и не всегда благодарной профессии, били часто. Его колотили бандиты и милиция, его мутузили алкоголики, которым он не занимал деньги и самые озлобленные представители хакерского братства, когда им удавалось материализоваться из виртуального мира в реальный и пощупать своего победителя живьем и руками. Лев Валентинович Прошкин был единственный человек на планете, которому Степа не мог отказать в помощи в любое время дня или ночи, потому что был ему обязан. И обязан жизнью и здоровьем, не говоря уже о чести и достоинстве.

Это случилось в канун нового года, когда Степан изрядно выпил и, надев костюм Деда Мороза, уже во всю праздновал самый любимый праздник всех жителей страны, вот тут то и произошёл с ним самый забавный и опасный казус в его жизни. Тогда то случайным образом и появился Лёва Прошкин.

Накануне, Степа оказал огромную услугу одной фирме, которая торговала ни чем-нибудь, а пикантными штучками для взрослых. Степа мастерски разделал под орех очередную хакерскую банду с их неудачным взломом компьютерной базы данной организации, за что и получил, в виду отсутствия наличных, надувную девицу китайского производства, но при этом весьма хорошего качества. Припомнив старинную поговорку «На без рыбье, и рак рыба», Степан от такого счастья отказываться не стал, тут же обозвал свою новую молчаливую подругу Люсей, надул ее с помощью велосипедного насоса, который одолжил у старенького охранника секс-шопа и, весело насвистывая, удалился под дружеские аплодисменты счастливых обладателей спасенной им компьютерной базы данных. Добравшись домой, уже существенно подвыпивший Степан, с удивлением обнаружил что Люся весьма мила, стройна и похожа на снегурочку со своими забавными косичками и большими, как ему показалось во хмелю бездонными, голубыми глазами. Степа достал из шкафа все новогодние атрибуты главных действующих лиц новогоднего праздника, бережно уложенные его мамой, которая работала худруком в доме культуры. Не долго думая, облачился в костюм Деда Мороза, нацепил роскошную белую бороду, не забыл прихватить посох и мешок, в который он заблаговременно сложил разные подарки, которыми его щедро одаривали благодарные клиенты в течении всего года, и которыми он не пользовался никогда. Люся в образе Снегурочки была, как ему казалось прекрасна. Он одевал ее с любовью и заботой, ехидно посмеиваясь и предвкушая эффект от ее появления на людях. Роскошное синее платье выше колен, пикантная шапочка с белым ободком и сексуальные колготки забытые какой-то реальной подружкой делали Люсю неотразимой в глазах Степана.

В таком виде и отправилась сладкая парочка в роковой для Степы новогодний вояж. Долго ли, коротко ли бродил Степан по ночному городу об этом история умалчивает, наливали ему всюду. Степан был мертвецки пьян, Люся была королевой бала, вызывая дикий восторг у населения. В этот то момент и позвонил Степа в ту дверь, в которую звонить не стоило.

Дверь открылась и на пороге показалась компания не менее подвыпивших молодых людей, чем сам Степан. Увидев Дедушку Мороза, да еще с такой снегурочкой как Люся, молодые люди начали неистово ржать, но вдруг хохот начал плавно затихать, а затем исчез вовсе. Все неотрывно смотрели на Люсю. И, как это Степа не заметил дурацкой таблички на ее шее, нежно прикрепленной работниками пикантного магазина?! Надпись гласила:

«ДОРОГОМУ СТЕПАНУ! ЛУЧШЕМУ ОХОТНИКУ НА ХАКЕРОВ, С ЛЮБОВЬЮ И УВАЖЕНИЕМ, ОТ СОТРУДНИКОВ МАГАЗИНА ВЗРОСЛЫХ ИГРУШЕК, ЗА ОКАЗАННОЕ ИМ СОДЕЙСТВИЕ В СПАСЕНИИ НАШЕЙ БАЗЫ ДАННЫХ! С ПРАЗДНИКОМ ТЕБЯ, СТЕПАН!»

Звезды легли не в пользу Степы, ибо молодые люди которые изумленно смотрели на табличку на нежной шейке Люси и были, те самые хакеры которых наш Степа разнес в пух и несколько часов назад.

Жители соседних многоэтажек долго будут вспоминать, а может даже передавать своим детям, увиденное в канун нового года. Дедушка Мороз, крепко обняв неподвижную снегурочку и высоко поднимая ноги, несся вдоль детской площадки, отбиваясь посохом от толпы выпивших мужчин, которые злобными пинками, вероятно, опровергали факт существования этого яркого представителя эпоса и подтверждали свое неверие в него. Уже крепкие ручищи рвали на Степе сказочный костюм, уже сорванная борода беспомощно крутилась на ржавой карусельке, уже полностью сдулась Люся, не выдержав натиска враждебной стороны, а посох вот-вот должен был интегрироваться в то место, куда, поверженные в интернете хакеры, обещали вставить его нашему герою. Вот тут-то и появился в жизни Степы спасительный Лёва Прошкин, проезжающий мимо. По доброте своей душевной не оставшийся равнодушным к такому повороту событий, он не мог вынести такого отношения к дедушке.

В общем, бейсбольная бита из Лёвиного багажника и навыки приемов рукопашного боя, полученные Прошкиным за время службы в ВДВ, сделали свое дело. И через несколько минут, спасенный гений интернета, сидел на заднем сидении Лёвиного автомобиля с подбитым глазом, окровавленными губами и остатками Люси в дрожащих после кулачных баталий руках.

Вот с того самого дня и проникся Степа безмерной любовью и большим уважением к своему спасителю. И всякий раз, когда Прошкин обращался к нему со своими компьютерными проблемами или иными деликатными просьбами, относящимися его компетенции, Степан бросал все свои дела и нёсся на помощь, совершенно бескорыстно, снова и снова блистательно выполняя свою работу. На этот раз звонок раздался в 10—30 утра, Степа спал безмятежным сном, обхватив двумя руками свою подружку. Нет не Люсю конечно, от нее остались лишь воспоминания, да может быть старенький ржавый насос, который запасливый Степа все-таки прихватил в злополучном магазине, чем вероятно обрел еще одного кровного врага, в лице старенького охранника секс-шопа. Подружка была у Степана самая настоящая, он познакомился с ней в офисе у Льва Валентиновича и с тех пор, практически, не расставался с ней. У девушки было красивое имя — Мария и, будучи совершенной противоположностью нашему гению, все же любила его до беспамятства и принимала его таким, какой он есть, со всеми его странностями, талантами и прочими качествами, которыми щедро наградила Степана мать природа.

— Степан, здравствуйте, Лев Валентинович просит Вас быть у него, как можно быстрее, — услышал Степа в трубке знакомый и очень сексуальный голос Лёвиной секретарши.

Эти магические слова для нашего охотника прозвучали как гонг на ринге, как руководство к действию. Не медля ни секунды, Степа вскочил с кровати, не забыв при этом, с любовью похлопать Марию по аппетитной заднице. Брызнул в лицо холодной водой из-под крана, пару раз провел расческой по своим роскошным кудрям и, застегивая на бегу ширинку любимых потертых джинсов, ринулся на призыв своего спасителя, громко хлопнув входной дверью напоследок.

Лев Валентинович Прошкин сидел в своем рабочем кабинете и лицо его было непроницаемо угрюмым, напротив сидел начальник службы безопасности в безупречном костюме и с выправкой военного, он нервно крутил в руках карандаш и курил без остановки, что, в кабинете никогда некурящего Лёвы, выглядело крайне удивительно.

Степан проскочил мимо взволнованной секретарши, которая скорчив непонимающую гримасу, неуклюже пожала плечами, как бы говоря ему: «Ничего не понимаю, но чувствую, что грянет буря», и без стука очутился в кабинете убитого горем Прошкина.

— А-а-а, Степка, -равнодушным голосом сказал Лёва, — проходи садись…

Прошкин рассказывал все без утайки, парни слушали молча и сосредоточенно, заранее просчитывая алгоритмы своих действий и предугадывая то, о чем будет просить их несчастный и потерянный человек, которого они искренне уважали и боготворили.

Лева закончил свой печальный рассказ фразой «теперь вы знаете всё», открыл сейф, достал три граненых стакана и бутылку водки, разлил всем поровну и не дожидаясь реакции задумчивых друзей залпом опустошил до дна свой стакан, после чего обхватил голову руками тяжело выдохнул.

— Мне нужно два часа, Лев Валентинович, — сказал, вставая начальник службы безопасности и добавил, — Я буду держать Вас в курсе каждые 30 минут.

С этими словами он вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

— Шеф, — сказал Степан, — отойди от компа и расслабься на часок, мне тут поколдовать надо. А ты пока посиди, чайку попей, с имбирем как ты любишь. Давай не теряй время. Тебе правда нужна? Сейчас будет тебе правда, если ты конечно к ней готов, а?

Лёва уступил место за своим столом Степану и, задумчиво, уселся на диван в углу кабинета…

Степан принялся за дело. Как фокусник он разложил на столе свой рабочий инвентарь, это были диски, флешки и прочие неведомые штучки, которые Степа извлекал из бездонных глубин своих карманов. Вскоре он начал насвистывать одному ему ведомую мелодию тихонько себе под нос и, при этом, очень быстро стучал всеми десятью пальцами по клавиатуре.

Через сорок пять минут, побив все собственные рекорды, Степа громко выдохнул:

— Все! — и откинулся с удовольствием в большом удобном кожаном кресле Льва Валентиновича.

Все это время Лёва тихо просидел не вымолвив ни слова. Он лишь иногда вздыхал и с надеждой поглядывал на Степана, который трудился в поте лица за его компьютером.

— Смотри, Шеф, — сказал Степан, приглашая жестом Прошкина заглянуть в монитор, — впервые Он появился на второй день, как ты открыл ей страницу.

— Кто Он? — взволновано спросил Лёва и посмотрел в экран монитора.

— Ну Он, тот кого мы ищем, — ответил Степа, — и зовется он интригующе, «Ангел Сна». — забавный тип, я вскрыл его, тут у него в разработке штук двадцать потенциальных жертв. Наташка твоя клюнула первая.

— Да ты же скажи мне, что все это значит, — закричал Лёва, нетерпеливо глядя на Степана и лицо его побагровело от злости.

— Да то, Шеф, и значит, пропикапили твою мадам, и при чем, по полной программе, по высшему разряду пропикапили, понимаешь?! Они профи, психологи хорошие, актеры великолепные, знают за какие струны женщину задеть, действуют умело и шаблоны одинаковы для всех. Пикаперы, одним словом, — сказал Стёпа и посмотрел с сочувствием на Лёву.

Прошкин никогда не слышал этого слова, оно показалось ему неприятным и даже зловещим.

— Дальше, Степан, давай дальше! Не тяни, брат, — уже умоляющим голосом протянул Лёва.

— А дальше так, — задумчиво произнес Степан, — схема у парней проста. Охмурить доверчивую бабу, выкачать из нее все деньги, ну и, на секс, конечно, развести, это основное для них. Я тут покопал этого парня. Возможно, под одним ником работает несколько человек, роли четко распределены, все знают кто и когда перехватывает эстафету, вот смотри. — и Степан открыл страницу с перепиской, — Стилистика написания разная. Один ставит запятые правильно, а другой их пропускает, следующий использует пробелы там, где их не должно быть, и еще один пишет с ошибками постоянно. Мне бы к своему компьютеру попасть, там я больше нарою инфы, дай мне, шеф, время до вечера и выложу я тебе всю эту гнусь на блюдце с голубой каемкой.

Прошкин утвердительно кивнул головой, а Степа, пожав ему руку, стремительно удалился. Лёва остался один, налил себе еще в стакан водки и выпил залпом. Достал из ящика стола сырую луковицу, откусил небольшой кусочек и, даже не поморщившись, положил ее обратно в стол.

К вечеру Лев Валентинович знал все. Начальник службы безопасности отработал для него маршрут следования Наташи и детей, Степан выложил все добытые данные на пикаперов, и картина событий стала полностью ясна.

Глава 3. Перерождение

Он нашел её спустя несколько месяцев, в день своего рождения, в далекой сибирской деревушке с каким-то дурацким непонятным названием. Ему ничего уже не было нужно. Предательство выжгло его изнутри, в душе и в сердце у него уже было совершенно пусто. Ему просто хотелось посмотреть в глаза. Вот так посмотреть и уйти навсегда. Снег падал большими хлопьями, подобно белым бабочкам. Как когда-то, в далеком детском сне снежинки облепили его с ног до головы, и иней покрыл его ресницы тонкой ледяной корочкой.

Лёва вдруг вспомнил, как баба Гера читала ему на ночь сказку про Снежную Королеву. Он все время думал: «Как может быть так холодно?» Он представлял себя маленьким Каем и ему становилось жутко страшно. Но сейчас Лёва не чувствовал холода. Наташа стояла перед ним с бледным лицом, в непонятном пуховом платке и немодном стареньком пальто. Ее глаза, в которые так глубоко заглянул Прошкин не выражали никаких эмоций. Озлобленные собаки, почуяв чужака, неистово рвались с цепей и злобным лаем, переходящим в захлебывающееся рычание, давали понять, что ему нет тут места и он должен немедленно уйти. Лёва, взявшись рукой за покрытый снегом покосившийся забор, который, словно чертой отделял его от когда-то любимой женщины, простоял вот так, не говоря ни слова еще минут пять, после чего глуповато, как ему показалось, улыбнулся и, резко повернувшись, зашагал, по протоптанной в сугробах тропинке, прочь.

Своё такое долгожданное сорокалетие Лев Валентинович Прошкин встретил один, в заснеженном поле, с бутылкой водки в одной руке и замерзшей луковицей в другой. Он встал на колени прямо в сугроб и, подобно маленькому трубачу из рассказа своей бабушки, высоко, словно играя на трубе, закинул руку с бутылкой вверх. Выпил ее залпом, выкинул луковицу далеко в поле и громко запел:

«КРУГОМ ВОЙНА, А ЭТОТ МАЛЕНЬКИЙ,

НАД НИМ СМЕЯЛИСЬ ВСЕ ВРАЧИ.

КУДА ТАКОЙ ГОДИТСЯ МАЛЕНЬКИЙ.

НУ РАЗВЕ ТОЛЬКО В ТРУБАЧИ.

А ЧТО ЕМУ?

ВСЕ НИ ПО ЧЕМ.

НУ ТУБАЧЁМ, ТАК ТРУБАЧЁМ»

Когда-то он пел эту песню в детском хоре, все слова он знал конечно же наизусть, но сейчас он пел по-другому, вкладывая совершенно иной смысл в слова и интонации. Хорошая доза алкоголя ударила в мозг и, пройдя через все его замерзшее тело, мгновенно отпустила. И еще долго, совершенно уже трезвый человек, стоял на коленях на мерзлой и твердой как стекло земле, заметаемый бесконечным снегопадом и, отчаянно выл на луну. Это был вой одинокого волка, тоска, печаль, безысходность, все было в этом, леденящем кровь звуке. Ему снова не хотелось жить, он хотел умереть прямо вот здесь и сейчас. Чтобы под утро кто-нибудь случайно нашел его бездыханное, обмороженное тело, и сбылись наконец-то слова той самой старой цыганки, которая, когда-то давно напророчила ему конец жизненного пути в день его рождения. Сознание покинуло его и свернувшись калачиком он упал в снег и закрыл глаза.

Бред и сон смешались в одно целое, холод пронизывал до самых костей, отбирая остатки жизни, а память судорожно вытаскивала наружу картинки из прошлого, перемешиваясь с нереальностью. Лёва засыпал, уходя в вечность.

— Ну здравствуй, сержант, — услышал он голос и поднял голову. Перед ним стоял солдат в идеально сидевшей на нем военной форме.

— Ты кто? — спросил во сне Прошкин, — я не знаю тебя. Правда не знаю.

— А ты и не должен меня знать, достаточно, что я тебя знаю. — Ответил парень, — Я хотел сказать спасибо тебе. Давно хотел сказать. И вот, наконец-то нашел тебя. Ты спас меня тогда, помнишь? В учебке. Я тогда повесится хотел, молодой был, дурачок совсем, ремень ночью на крюк накинул и уже табуретку выбивал сам у себя из под ног, а тут ты. Ох и рожа у тебя испуганная была, когда ты за ноги-то меня поднимал, что бы я не задохнулся, пока наши не подбежали, — с этими словами, солдат искренне засмеялся.

— А! Я вспомнил тебя! — Воскликнул Прошкин, — Нестеренко. Паша из Краснодара, по-моему, так?

— Так точно, товарищ сержант, он самый. Хорошая у тебя память, столько лет прошло, а ты помнишь.

— Да как же тебя забудешь, — ответил Лёва, — из-за бабы-то в петлю полез. Говорил я тебе, сколько их еще у тебя будет. Ну и что, что замуж вышла? Значит, не твоя была. Значит, твоя-то там, впереди. Не верил мне.

— Ох, как я тебя ненавидел тогда сержант, — сказал Нестеренко, — я ведь жить не хотел, думал все, конец, а тут ты помешал. Орал еще на всю казарму, пощечин мне надавал. Это сейчас я понимаю, что ты прав был, но тогда, если бы автомат был под рукой, то, не моргнув глазом шмальнул, бы тебя от злости.

— Пятый ты был у меня Пашка. Этих не помню уже, а вот тебя запомнил почему-то. Может девка на фото твоя была очень красивая? А? Нестеренко, скажи.

— Да я по другому поводу тут Лёва, — ответил солдат, — спасибо пришел сказать за жизнь мою, за семью. Любовь у меня сержант, настоящая. Я, как вернулся из армии, так ее и встретил. Живу и сам не верю счастью своему. Детей у меня двое, мальчишки. Старшего в честь тебя назвал — Лёвка! Представь, Лев Павлович Нестеренко! А? Как звучит!

— Да, звучит, — задумчиво протянул Прошкин, — у меня ведь тоже детишек-то двое было, теперь вот, брат, видишь какая петрушка со мной приключилась.

— Я знаю сержант, — ответил Нестеренко, — знаю все про тебя. Ты вот что, вставай сейчас и иди. Ты жить должен, любить должен. Настоящее твое впереди все. Помнишь эти слова? Это ты мне говорил тогда, в бытовке, когда чаем отпаивал меня. С этим, как его имбирем. Ох, и редкостная гадость, но ты говорил полезная, и я пил, до сих пор пью. Вставай, брат, время твое наступает, не дело десантнику, вот так, как собаке помирать.

— Не поверишь, Пашка, жить не хочу. Иди уже к своим детишкам-то и Лёвке привет от тёзки передай, а я уж тут, как-нибудь сам.

— Да куда же я пойду? — сказал солдат, — я же в долгу у тебя. Ведь, если бы не ты, так и не было бы у меня всего этого. Сейчас будем вынимать твою еврейскую задницу из этого дерьма. Ты хотя бы часок продержись. Я за нашими. Держись, сержант! — с этими словами, солдат изчез.

Метель набирала обороты, шансов на спасение с каждой секундой становилось все меньше и меньше. На мгновение сознание вернулось к Прошкину, он огляделся вокруг, было темно и холодно.

— Ну и хорошо, что шансов нет, — подумал Лёва, — как здорово никогда не стать старым. Вот таким сорокалетним и остаться навсегда. Все друзья уже состарятся, станут немощными, а я, так вот, и останусь в памяти молодой, успешный, красивый. И Лёва выключился снова.

Он увидел свою комнату в их старом доме, большой стеллаж с игрушками, которыми играл в детстве, фотографии мамы с папой на стене в рамке и ему вдруг стало тепло и спокойно на душе.

«Отхожу уже, — подумал во сне Лёва, — пора значит, ну что же, я готов».

— Куда собрался, Унучок? — услышал вдруг Прошкин голос бабушки Гертруды. Он повернул голову и увидел ЕЁ. Баба Гера сидела в том же углу, в том самом кресле с вытертыми подлокотниками и курила выпуская большие клубы дыма в потолок.

— Ты же умерла, ба! — воскликнул Лёва, — ты-то что тут делаешь? Хотя, возможно, я уже тоже, поэтому и вижу тебя?!

— Господи! Взгляни ты на это дитя неразумное. Столько лет прожил, а ничему так и не научился. Так и не понял ничего, — сказала баба Гера и, захлопнув книгу нервно бросила ее на пол.

«Снежная Королева», — прочитал на обложке Лёва и удивленно спросил:

— Ты, что книжки мне пришла читать? А? Бабуля, я очень тебя люблю, но сейчас оставь меня в покое, я принял решение. И ты знаешь меня, я решений не меняю, уходи, потом поговорим, исчезни, в конце концов, я хочу умереть один.

— Эх, всыпать бы тебе ремня, да большенький уже, боюсь не поможет, — сказала баба Гера, поднимаясь из кресла.

— Слушай, что скажу, и не перебивай. Пройдет много лет, и когда ты в глубокой старости будешь умирать в своей кровати, окруженный любящими тебя детьми, внуками и правнуками, ты вспомнишь мои слова и все поймешь. Ничего нет у человека дороже жизни, ничего нет на свете сильнее любви, а твоя настоящая любовь еще впереди. Ты скоро узнаешь её, она ворвется в твою жизнь внезапно и навсегда. А сейчас вставай и иди. Иди на встречу к ней. Ты сильный, ты сможешь. Иди и никогда не оглядывайся назад. Вставай! Помнишь, что сделал маленький трубач? Ему было сложнее, чем тебе, но он не побоялся, не сложил беспомощно руки, не стал плыть по течению и не проявил малодушие. Ты же хотел быть таким, как он. Вставай!

Лев Валентинович Прошкин открыл глаза. Снег и непроглядная мгла окружали его. В ушах еще звучали последние слова бабы Геры, когда он услышал где-то вдалеке шум мотора. Из последних сил он встал в полный рост, гордо подняв голову, и в этот момент увидел свет фар, который стремительно увеличивался, приближаясь к нему, а шум мотора становился все громче. Лёва с трудом разжал правую руку и увидел у себя на ладони старую немецкую трофейную зажигалку, все что осталось у него в память от бабушки Гертруды. Зажигалка, несмотря на старость, всегда была исправна. Все эти годы он бережно ухаживал за ней, как за самой дорогой реликвией, тщательно смазывал, заправлял качественным бензином и менял фитиль. Ее привез дед, когда вернулся из Берлина в 1945 году, и баба Гера хранила ее долгие годы, а умирая отдала внуку со словами: «Лёва, настанет в твоей жизни момент и она спасет тебе жизнь, береги ее, это твой талисман, она всегда зажигается с первого раза и не подводит никогда, точно так же, как тебя не подводит твое сердце». Молнией пронеслись эти слова в голове Прошкина, он поднял руку высоко над головой и, теряя сознание, одним движением большого, почти онемевшего пальца высек искру.

Яркое пламя, как по взмаху волшебной палочки вырвалось наружу, освещая то место, где еще минуту назад лежал беспомощный Лев Валентинович. Через несколько секунд силы покинули его и он упал с высоты своего роста лицом в снег. Наступила полная темнота.

Первое, что увидел Лёва, открыв глаза, был белый потолок, по которому вальяжно прогуливалась большая черная муха.

«Во как меня торкнуло, — подумал Прошкин, — интересно, где я? В раю? В аду? Нет, наверное все же в раю. За что меня в ад-то? Вроде не заслужил».

Кучерявая улыбчивая физиономия склонилась над ним с явным интересом и пристально следила за тем, как Лёва приходит в себя. Прошкин навел резкость и увидел Степана, на котором был белый халат, и который улыбался во все свои 32 белоснежных зуба.

— Если Ангелы и похожи на этого придурка, то тогда меня а ад, пожалуйста, — выдавил из себя Лёва, прищуриваясь в надежде, что он ошибся. Кучерявая физиономия при этих словах начала неистово хохотать, и запах жуткого перегара ударил Прошкину в ноздри.

«Не ошибся», — подумал Лёва.

— Два варианта, Степа, — сказал спасенный, — или ты сдох или я ожил. Меня устраивает второй вариант.

— Шеф, учитывая, что я мертвецки пьян, а ты болтаешь без остановки, и то, и другое не далеко от истины, — ответил Степа и, почему-то начал скакать вокруг кровати, на которой лежал Прошкин. Степан изображал из себя, то ли буденовца на лихом коне, то ли казака возвращающегося домой из дальнего похода.

— Я тебе сейчас любому рад, брат. Где я? Что у меня с руками и ногами? Они у меня есть? — с явной тревогой спросил Лёва.

— Стареешь, шеф. Понятное дело, к полтиннику уже идет, — совсем расхохотался Степан. — Про самый важный и основной орган даже не спросил, — и добавил уже серьезно, — все у тебя есть и все в полном порядке. И руки, и ноги и, даже, орган твой важный в норме, это мне медсестра по секрету сказала, — и Степа начал откровенно, и не сдерживаясь ржать.

— Степ, теперь давай серьезно, — сказал Лев Валентинович и добавил, — медленно и по порядку. Что-то с памятью у меня совсем хреново.

— В общем, так, Шеф. Мы прилетели с тобой, ты оставил нас в гостинице, а сам поехал в деревню на бабу свою поглядеть. Это помнишь?

Прошкин угрюмо и молча посмотрел на веселого Степана.

— Дальше больше, мы дождались темноты, но ты не возвращался. Тут какой-то мужик звонит прямо в гостиницу и говорит, так мол и так, возле этой Дырдыровки, прямо посреди поля мужик ваш лежит, забирайте мол, а то замерзнет на хрен. Ну, мы и ломанулись, выдернули егеря местного, и на его уродливой, но теплой машине непонятного производства поехали за тобой. Долго искали, егерь тугой попался, да тут ты, как Прометей со своим огоньком, стоишь такой красивый, пока подъехали, ты и упал уже, как тогда на корпоративе, когда решил не одну, а две бутылки из горла одновременно засадить. Помнишь? Ты еще в главбухшу огрызком луковицы бросил, а когда она возмутилась ты и уволил ее. Вспомнил?

Лёва снова молча и уже с угрозой в глазах посмотрел на Степана.

— Ага, -сказал Степа, — значит вспомнил. Далее, ну подняли тебя, а ты уже к праотцам, вроде как собрался, хорошо водяры ящик был с собой, раздели мы тебя и давай растирать, а за орган важный свой не бойся, его егерь лично растирал тебе, я побрезговал, если честно, хотя богатырь ты знатный, был бы я девкой, вот уж бы я тебе водкой драил его на морозе, — неуёмный Степан трясся, хватаясь за живот, — вот теперь ты тут живой и, практически, здоровый. Переохладился маленько, а так в полном порядке.

Прошкин слушал внимательно и серьёзно, не сводя со Степана глаз и, вероятно, пытался самостоятельно вспомнить все события прошлой ночи.

— А вот огниво твое спасительное у меня находится, подобрал я его. И где ты его только взял, шеф, старая штуковина, в антикварной лавке купил, что-ли? Или подарил кто?

— Подарил, подарил, — вдумываясь, в это слово сказал Лёва и закрыл глаза.

— А! Чуть не забыл, — встрепенулся Степан, -мужик-то тот, что звонил в гостиницу нам, передать на словах тебе велел строго настрого. Ща, погоди, вспомню. А, вот! «Привет, — говорит, — передай сержанту от Нестеренко Льва Павловича и от батьки его отдельно. Теперь в расчете». Вот так и передал «теперь в расчете», странный мужик.

— Нормальный мужик, правильный Мужик, наш Мужик, — ответил Прошкин и улыбнулся.

Глава 4. Антипикапер

Последующие четыре года пролетели, как одно мгновение. Многое изменилось в жизни нашего героя, суровая правда о его жене и детях была такова. Обманутая пикаперами, влюбленная в загадочного незнакомца, образ которого она дорисовала в своем воображении сама, Наташа отдала мошенникам все деньги и драгоценности, украденные ею из семейного сейфа и осталась одна с двумя детьми в далекой сибирской деревушке. Понимая, что возвращаться ей некуда и не к кому, она осталась там навсегда. В последствии, получив от Льва Валентиновича развод, Наташа вышла замуж, родила еще одного ребенка и никогда не напоминала Прошкину о своем существовании. Его обожаемые дети остались вместе с бывшей женой и уже не знали и не помнили, кто был их настоящий отец. Сердце Лёвы, устав от долгих переживаний, превратилось в камень. Раны, нанесенные маленьким шаловливым мальчишкой с крылышками затянулись, и от них остались только шрамы. Лишь только жажда мести и желание восстановить справедливость, еще держали Льва Прошкина на этой земле. Неизвестно куда делись, те самые лишние десять килограмм веса, седина тонкой паутинкой пикантно вплелась в его, некогда черную, как смоль кудрявую шевелюру, и, наконец, с ним произошло, то самое раздвоение личности, о котором мы говорили в самом начале.

Лев Валентинович Прошкин, уважаемый и успешный бизнесмен, днем был одним человеком, вел переговоры, заключал контракты, посещал светские мероприятия, но ночью он преображался, личность его раздваивалась, и он становился совершенно другим, не похожим на того первого. И дело тут было, вот в чем. Остатки своей жизни Лёва решил полностью посвятить борьбе со злом. Да! Вы не ослышались. Именно борьбе со злом. Он стал, единственным в своем роде, охотником на Пикаперов. За эти четыре года Лёва достиг фантастических результатов в своем благородном деле и стал профессионалом, грозой сетевых ловеласов, настоящим Дон Кихотом виртуального мира, если угодно. Прошкин возвращался домой с работы, включал компьютер и, как только монитор наливался манящим голубым светом, начинал охоту.

Он был виртуозом. Степан потратил уйму времени, обучая его всяким секретным штучкам, он оснастил Лёву необходимыми программами и гаджетами, по всему столу были расставлены какие-то коробочки с моргающими разноцветными лампочками, везде были разбросаны диски, флешки и много всякой сопутствующей всячины. Лёва изучил кучу литературы о пикаперстве. Он реально понимал чтобы бороться с ними, он должен делать их дело лучше, чем они сами. Вот примерно также, как действует этот малохольный гений Степан! Прошкин завел кучу подставных страниц во всевозможных социальных сетях, с его монитора смотрели то грудастые красавицы, то брутальные накачанные дяди, то просто симпатичные женщины разных возрастов и типажей. Весь этот театр виртуальных актеров создал он Лёва Прошкин, он наделил их своими характерами и социальными статусами, он придумал им биографии и легенды, он придумал им характеры и имена. И все эти, не имеющие ничего общего с реальностью, артисты были плодом воображения Лёвы Прошкина. И оживали Елены Светловы, Магомеды Тутовы и многие-многие другие его подопечные только тогда, когда ему было нужно. Вот тогда и исполнял Лёва свою роль прячась за аватаркой, с несуществующей личностью, спасая очередную несчастную семью или обманутую женщину.

Пикаперов было много, Лёва был один. Он заманивал их в свои сети на несуществующих блондинок или брюнеток, вступал с ними в переписку, изображая наивную и доверчивую дурочку, давал возможность углубиться в отношения, а потом безжалостно и очень умело доводил очередного виртуального Дон-Жуана до полного исступления и непонимания происходящего, а на финальной стадии отдавал на растерзание Степану. Все это конечно было забавно, но основным делом Лёвы было спасение. Он оказывал психологическую помощь тем, кого пикаперы взяли, как говорится, в оборот, он спасал семьи, вытаскивал из интернет паутины наивных простушек, и возвращал их в реальность, где их ждали мужья и возлюбленные, которые уже и не мечтали получить обратно своих, заблудившихся в интернете и собственных мозгах, любимых и единственных.

Когда-то запущенная им страница, при всей своей смешливости, и названная странным именем Йося Факин, оказалась самой деятельной и продуктивной. Или дурацкое имя подействовало или аватарка с ортодоксальным евреем ужасного и ржачного вида, которую Лёва скачал неизвестно где, но у женского населения виртуального мира этот забавный персонаж вызывал неистовый восторг, неподдельное уважение и, как ни странно, полное доверие. Это можно было понять, потому что за таким неоднозначным представителем интернет-сумасшедших, стоял гениальный мозг Лёвы Прошкина! Женщины не могли не чувствовать этой глубины ума, чувства такта и гигантского запаса цитат, мыслей и знаний, так трепетно вбитых в эту седеющую уже голову еще бабушкой Гертрудой.

Ярким примером Йосиных побед, был случай с Марией Александровой, замечательной девушкой из Ростова-на-Дону. Лёва нашел её случайно, в разделе «Желаю познакомится». Он сразу обратил внимание на честные глаза, задорные веснушки и минимальное количество честных фотографий «без фотошопа».

— Привет! — Написал Йося Факин.

— Привет, — тут же ответила Мария.

— Как думаешь? Домик в Болгарии на берегу моря это хорошо?

— Когда свой Домик, то хорошо, — ответила интернет-незнакомка и добавила, — когда свой домик, это не важно где он находится, это же гнездышко. Главное кто там живет и с какими чувствами.

Лёва общался с ней со страницы Йоси Факина три месяца. И уже понимал, что судьба у Марии была ужасная.

Как у всех, сначала все было замечательно. Муж, дочь, работа. Пока Мария не попала в паутину под названием интернет-роман. Она не знала этого человека, но таинство неизведанного и романтика новых отношений сделали свое дело, и Мария попросту влюбилась. Да, влюбилась неизвестно в кого! Она дорисовала образ, наделив его именно теми чертами, которые видела лучшими в мужчинах. Она грезила, страдала и во всем этом виртуальном мире ей было хорошо.

Только, чем лучше становилось в виртуале, тем хуже было в реальной жизни. Тайные звонки незнакомцу с аватарки, скандалы и битвы, с некогда любимым мужем, закончились вытаскиванием из самолета при попытке убежать, бросив маленькую дочь и остатки своей семьи, неминуемым разводом, новой семьей, уставшего бороться за любимую женщину мужа и одиночеством, в котором и застал её наш смешной и философский персонаж Йося Факин.

Лёва понял, это именно тот объект, который надо спасать и сразу принялся за дело. Несколько месяцев потребовалось ему чтобы вдохнуть свежие силы и желание жить в эту, потерянную и обледенелую душу. Мария оживала на глазах, они часами разговаривали на разные темы, о смысле жизни, о любви и семейных отношениях. И благодаря стараниям нашего героя и обаянию Йоси Факина, она снова захотела жить. В это самый момент Прошкин и направил ее по вектору новой судьбы. Придумывая на ходу сказку со счастливым концом, он написал ей:

— Завтра в твоей жизни случится то, что навсегда изменит твою жизнь. Ты пойдешь на вечер встречи выпускников и там встретишь его, того которого ждала всю жизнь. Ты узнаешь его сразу, как и он узнает тебя. Главное слушай свое сердце, оно не обманет никогда, и тогда счастливая жизнь и безоблачное будущее будет сопровождать тебя до глубокой старости.

— Вы с ума сошли, господин Факин? — спросила Мария, — Так не бывает, все настолько нереально, что я отказываюсь в это верить.

— А ты просто иди, — написал Прошкин, — я оставляю тебя в покое, моя миссия выполнена и я ухожу из твоей жизни, посчитаешь нужным напишешь. У меня еще очень много дел, а у тебя новая жизнь, хорошая жизнь, правильная и честная жизнь.

— Нет! Не уходи, — взмолилась девушка, — ты нужен мне, я хочу чтобы ты был всегда, пожалуйста, останься со мной.

— Тот кто тебе нужен, -ответил Лёва, — уже погладил костюм и побрил лицо, он готовится ко встрече с тобой, точно также, как и ты готовишься к этой встрече. Прощай, Принцесса! — И с этими словами Лёва заблокировал страницу Йоси Факина. Он всегда блокировал страницы своих персонажей, когда понимал, что дело сделано, и человек должен сам принять дальнейшее решения и идти по заданному им пути.

Прошло время. Однажды Лёва зашел к ней на страницу и, с удовлетворением посмотрел ее новые фотографии. Это была Мария, но что-то поменялось в ее облике, по сути, это был уже другой человек, счастьем светились её глаза, на фото вместе с ней была её дочь, от которой она отказалась в порыве своих интернет-страстей, и все вокруг говорило о том, что эта девушка счастлива и полна жизненных сил. Прошкин открыл страницу Йося Факин и написал:

— Привет, Принцесса! Посмотрел твои новые фото. Зачем ты напялила эти дурацкие красные кроссовки? Они не идут тебе, сними это немедленно, и Лёва прикрепил улыбающийся смайлик. Мария ответила сразу. Лёва несколько раз перечитал её письмо, самодовольно улыбнулся и громко хлопнул ладонью по столу.

— Здравствуй, дорогой мой и обожаемый Йосик! — писала Мария. — Я, конечно, понимаю, что ты мог и договориться заранее с этим заговорщиком, от вас партизан, все что угодно можно ждать, но я очень благодарна тебе за все, что сейчас происходит в моей жизни. Кроссовки-то ты заметил, а вот кольцо на пальце не увидел, да и на живот на мой не обратил внимания, хотя возможно на фото и не видно, срок еще маленький. В общем, с той самой встречи выпускников все и завертелось. Я вошла и увидела его, его нельзя было не увидеть, я почувствовала сердцем, как ты и говорил. Мы разговаривали долго, потом гуляли всю ночь, а на следующий день он пригласил меня в ресторан. Теперь я замужем, забрала дочь, а у него сын, и они почти ровесники, и к осень у нас будет общий ребенок. Я самая счастливая женщина в мире. И вон оно, моё счастье спит в цветных трусах и что-то бормочет во сне. Спасибо тебе, Факин! Если бы не ты, ничего этого у меня бы не было. Жаль, я никогда не узнаю, какой ты есть на самом деле. С любовью и уважением, твоя Принцесса!

Лёва неторопливо открыл старенькую потрепанную тетрадку, неровным почерком сделал в ней соответствующую надпись, обозначив Марию Александрову скупым и многозначительным номером 47, поставил жирный плюс напротив этой записи и с удовольствием потянулся, хрустнув костяшками скрещенных над головой пальцев.

Но самым сложным для Лёвы Прошкина было уничтожение главного своего врага, того кто разрушил его семью и сделал бессмысленной его жизнь. Это был Ангел Сна, пикапер высшей категории, хитрый, изворотливый, обладающий невероятным чутьем и звериной интуицией. Для антипикапера это было дело его чести и жажда мести, всего, что осталось в его израненной душе, и он двигался вперед к заветной цели. Противник был достойным, он ускользал несколько раз, пропускал наживки в виде блондинок и брюнеток, которые так мастерски забрасывал Лёва, после чего исчезал на короткое время и внезапно появлялся снова, наносил новый удар очередной жертве и тут-же занимал выжидающую позицию.

Лёва был уже на грани срыва, когда в голову ему пришла единственная, как ему казалось верная мысль. «Надо поставить себя на его место, — рассуждал наш герой, — влезть в его шкуру, думать как он, делать как он, а для этого нужна наживка особенная. Она должна быть в меру красива, минимум косметики, и только правдивая информация на странице. Я должен найти образ девушки, в которую, при определенных обстоятельствах, мог бы влюбиться сам, и тогда он клюнет, он обязательно попадется на реалистичности, после чего я вытащу его из интернета в реал и раздавлю собственными руками». После этих недолгих размышлений была немедленно запущена страница «Йося Факин» и Прошкин принялся за дело.

Найти девушку в интернете, которую он мог бы полюбить, после пережитых им событий, для Лёвы было делом нелегким и он позвал на помощь Степана. Как обычно, Степа приехал практически сразу.

— Привет, шеф! — сказал Степан, — я тут нарыл тебе десятка два подружек по твоему запросу, только думаю этот Ангел Сна не клюнет на это. Слишком опытный и искушенный, а ты под себя все мерки делаешь. Может он вообще голубой, например, и что тогда? Тогда шеф тебе на себя его придется брать. А что? Мужик ты видный, при деньгах опять же, — и Степан громко засмеялся.

— Ох, и язык у тебя Степа, — укоризненно сказал Прошкин, — помело, а не язык. Давай лучше показывай, что ты там накопал. Степан сел за компьютер и открыл папку с фотографиями.

— Смотри, шеф, все как ты просил. Все почти без грима, никакого фотошопа, на свои страницы заходят редко, в информации о себе ничего не скрывают, вот на каких жениться-то надо, а ты все воюешь тут с нечистью интернетовой, вместо того, что бы, вот таких девченок-то, в кафешки водить. Ладно, давай смотри я полистаю, — с этими словами Степа начал медленно листать фотографии. Лёва наклонился к монитору, пристально и с интересом начал вглядываться в лица девушек.

— Слушай, шеф, — не унимался болтливый Степан, — вот давно спросить хотел тебя, столько лет прошло, а ты все угомониться не можешь, почему? Ангела этого поймать пытаешься. Успокоился бы, женщину бы нашел себе, да и жил бы не тужил. Ну скажи почему?

— Понимаешь, брат Степка, — по-отечески сказал Лёва, не отрывая взгляд от монитора, — личное у меня к нему, понимаешь? Вот вытащу этого Ангела в реальную жизнь, сверну ему шею и закончу с этим антипикаперством, в тот же день закончу.

Степан многозначительно кивнул, давая понять, что он понял суть дела и продолжил листать фотографии.

— Это все не то, брат Степан, понимаешь. Энергетика должна быть, импульс, а ты статистику мне тут собрал, — сказал разочарованно Лёва и, пододвинув Степана слегка локтем, взял мышку в правую руку, — вот смотри какая она должна быть, и он наугад зашел, на первую попавшуюся, страницу неизвестной девушки. Лёва застыл в изумлении, на мгновение ему показалось, что он уже где-то видел ее. Незнакомка, на первый взгляд, ничем не выделялась особенным и в конкуренции с нереальными красавицами интернет-мира выглядела весьма обыкновенно, но что-то особенное все же было в ее образе. И дело было не в этих каштановых волосах, изящно спускающихся кудряшками до плеч, и не в благородных чертах лица, и даже не в голубых, как море, задумчивых и немного печальных глазах. В ней было, то самое настоящее и искреннее, что могло зацепить и уложить на обе лопатки любого мужчину с философским складом ума, которым матушка природа щедро наградила Лёву Прошкина в момент его рождения.

— Ну ты Шеф даешь! — радостно воскликнул Степан, — она же на Наташку твою похожа. Вроде бы, вообще ничего общего, а суть женщины одна. Так и тянет тебя Лёва на один и тот же психотип женщины. Все забыть никак не можешь?

— Глупый ты, Степа, — ответил Прошкин, — если Ангел Сна выделил мою бывшую жену тогда из тысячи потенциальных жертв, значит что-то нашел он в ней? Значит это и его психотип тоже, ведь это логично? Правда, Степка?

— Да бабки твои он в ней нашел, страны посмотрел, интерьер, одежду, все взвесил и вычислил безошибочно, что у такой штучки, как твоя бывшая мужичек-то бобер заряженый, а ты все душевный фактор в нем пытаешься найти. Никогда твой Ангел не клюнет на это «Обыкновенное чудо», могу поспорить на свой передний зуб, что не клюнет, — сказал Степан и открыл анкету потенциальной наживки для поимки главного врага Лёвы Прошкина.

— Так, — задумчиво произнес Степан, — Полина Воронцова, 33 года, не замужем, Украина, вроде все пока неплохо, заходит редко и это хорошо, друзей не много, это вообще прекрасно, ну, что я, Шеф, скажу, попробовать можно. Я, конечно, сомневаюсь, но если идти от обратного, то логика в твоей башке определенно присутствует.

— Насчет переднего зуба ты зря, Степа, я ведь припомню, — сказал Лёва, не отрывая взгляда от фотографии и задумчиво добавил, — Полина Воронцова. Какое красивое сочетание имени и фамилии, Полина Воронцова. Из бывших наверное, сколько их, Орловых, Воронцовых и им подобных, живут вот так среди простых людей, так же любят, страдают, вон, в интернете судьбу свою ищут. Все, Степа, берем девочку, подходит по всем параметрам, давай качай фотки и выписываемся отсюда.

Степан утвердительно кивнул головой и, как заправская секретарша, которая пишет под диктовку своего босса быстро застучал по клавиатуре всеми десятью пальцами. Через каких-нибудь тридцать минут девушка по имени Полина Воронцова навсегда растворилась в необъятных просторах интернета, и на свет появился клон, готовый выполнить свою историческую миссию, и с помощью которого Лев Валентинович Прошкин намеревался осуществить свое возмездие и обрести душевный покой. Степан продумал все до мелочей, имя и фамилию, количество друзей и правдивые анкетные данные, музыку и видео, в общем, все что нужно для того, чтобы клонированная страница была живой и полностью соответствовала образу той девушки, которая была на фотографиях. На это раз Ангел Сна, который не давал душе Лёвы покоя, должен был неминуемо попасть в капканы, так ловко и хитро поставленные нашими друзьями.

— Надо же, — подумал Лёва, — я мог бы влюбиться в нее. Хотя, нет, наверное не мог бы, это всего лишь несколько фотографий, а для меня внутреннее содержание не менее важно, чем внешность и, скорее всего, в ней это никак не сочетается. И, все-таки, откуда у меня чувство, что я ее знаю? Полина Воронцова. Почему мне все время хочется произносить это имя? А может быть мы встречались? Вероятно, в прошлой жизни. Ну ничего, надо мысленно попросить у нее прощения за кощунственное использование ее фото, ведь это нужно для благородной цели, а в борьбе с врагом все методы хороши. Ну что же, Ангел Сна, теперь держись, пощады не будет. Или ты меня или я тебя! Судьба играет человеком и человек играет на трубе.

Лёва, словно дирижер перед большим оркестром, сделал характерный взмах руками, глубоко выдохнул и охота началась.

Глава 5. Зазеркалье

Резкий поток ветра распахнул окно и ворвался в комнату тревожным холодом. Ангел Сна открыл глаза. Его сознание медленно выползало из глубины сна в реальность. Смутное чувство беспокойства прочно сидело в голове. «Странно, -подумал он, — раньше такого не было». Окинув комнату пристальным и недовольным взглядом Ангел Сна встал с кровати и лениво шаркая ногами по полу подошел к окну и закрыл его.

«Как-же я ненавижу утро, — подумал он, — сон дает спокойствие и уход от всего, что связано с реальной жизнью, пусть на короткое время, но мне это нравится и я не хочу просыпаться». Ангел Сна налил чашку горячего кофе и осторожной походкой, боясь расплескать его, медленно вышел на террасу. Яркие лучи утреннего солнца заставили зажмуриться. Опустившись в плетеное кресло, Ангел Сна сделал глоток, обжигая губы горячим напитком, поморщился и поставил чашку на стол.

Остатки сна улетучились одновременно с кофейными парами, и Ангел Сна провел взглядом по линии горизонта. «Море. Что может быть лучше, чем жить на берегу моря?» — печатным шрифтом простучало в его голове. Там внизу на пляже кипела жизнь. Белые яхты вдалеке, как мазки кисти художника-неудачника, мозолили глаза. Голубое небо пестрило разноцветьем парапланов и чайки парили над морской гладью. Пляжная жизнь начинала бурлить.

«Чайки — это души умерших моряков, — вытаскивая информацию из глубокого подсознания, подумал Ангел Сна. — Как же я ненавижу все это, -вертелось в голове. — Грязное место это морское побережье, нечистое. И еще эти раздражающие чайки, чьи-то души, летающие над живыми пока еще людьми. Мерзко. Вот они все тут, такие счастливые, здоровые, молодые, а настанет время, станут старыми, немощными и обязательно умрут. И тогда их души уже будут летать над кем-то в виде чаек, воробьев или какой другой живности. О какой чистоте души можно говорить и какие же души должны были быть у людей, если теперь, вселившись в грациозных красивых белых чаек, они питаются дохлой рыбой и объедками с грязных свалок возле пляжной полосы? А ведь когда-то чайки питались живой рыбой. И какой забавный цикл получается из нашей жизни. Сначала ты живешь и радуешься, любишь, страдаешь, а потом твоя душа отделяется от тела, и ты начинаешь сверху смотреть на таких же как ты. Где же истина на самом деле? Вот также точно и люди, которые когда-то искали чистые отношения, дорожили настоящей дружбой, любили без лжи и фальши, подменили эти понятия. Куда делось все это? Что происходит теперь? Интернет, социальные сети, люди теперь там, они подобно птицам на грязных свалках возле пляжной полосы, собирают объедки любви и остатки псевдодружбы. Люди роются в этом дерьме, им удобно и они, по своему, счастливы. Они эту жизнь считают настоящей, а реальная их тяготит, они, как и я не хотят просыпаться по утрам. Люди забыли вкус настоящих чувств. Но самое главное, что будет потом. Зима, холод, снег, все покроется льдом, все эти люди разъедутся по домам. Останутся в прошлом эти короткие курортные романы, яхты, катамараны и прочие прелести короткого лета. Снова станет уныло и одиноко, и голодные птицы будут тщетно искать возле пустого мусорного бачка себе пищу и биться головой об лёд, в надеже поймать хоть какую-нибудь рыбу. Ненавижу все это!»

Ангел Сна привычным движением открыл ноутбук и включил его. 288 писем, надо же! И это за один день. Вот где кипит жизнь. Он презрительно бросил взгляд в сторону пляжа, который уже полностью был заполнен счастливыми и беззаботыми людьми. Допил кофе и погрузился в мир интернета. В этом мире он чувствовал себя совершенно свободным, это был его мир, где он имел безграничное влияние на людей и их судьбы. Подобно кукловоду, он мог дергать своих кукол за ниточки и в нужный момент заставлял их подчиняться, страдать и любить. Ангел Сна наслаждался своей властью над душами людей. Он научился, используя однажды созданный им механизм, конвертировать эту власть в реальные деньги, банковские счета с большим количеством нулей, которые в свою очередь давали ему полную свободу в реальной жизни. Ангел Сна обстоятельно принялся разбирать свою почту.