***
Небо ванильное нежно,
Воздух хрустальный прозрачен —
Шарфик повязан небрежно,
Писк воробьиный отважен.
Солнце льёт чистое благо,
Душу рождая к спасенью.
Ручка со мной и бумага,
День — как призыв к вдохновенью.
Акварельный город
Лица прохожих размазаны губкой
Мокрого снега.
Большой незабудкой
В небе раскрылась вне времени Вега,
Ярким лучом
Отвлекая от бега,
Свет посылала на город из краски, —
Только напрасно! —
В надвинутой каске
Туча держала вокруг оборону.
Кисть, задрожав,
Обронила ворону,
Вывела дерева скрюченный остов —
Чёрный, нагой,
И заснеженный остров
Сказки лесной,
Зеленеющей зябко.
Кляксами хлопья текли для порядка…
Серым — дорога.
Вопросом — тревога.
Выше — ответы.
Где-то у Бога.
***
Всё было неверно, неправильно:
В кровь жаркую сердце изранено,
Горит обессиленно чувствами,
Мозг плавит стальными безумствами.
Спиральная высь ожидания.
Застывшее море признания.
Жизнь в будущем призрачна. Нервная.
Дорога слепая. Неверная.
Ошибочны мысли и действия.
Под пятками — острые лезвия.
Обрывы — под тропкою узкою.
Не мыслю. Не сплю. Только чувствую.
Молчание ватой удушливой
Застелит мне душу услужливо.
Я чувствую: что-то неправильно.
Истерзано сердце, изранено.
Сознание борется с истиной.
Есть выход простой и единственный:
Ошибки принять, хоть не нравятся.
И каяться. Каяться! Каяться…
Стеклянный шар
Стеклянный шар вместил в себя
Огромный мир! Мы в нём веками —
Печалясь, радуясь, скорбя,
Не зная, что над головами
Прозрачный плен небытия:
Не чувствуем всевышней воли,
Наверх не смотрим. Ты да я —
Мы приросли к привычной роли.
А шар трясут. И снега кнут
Порой нахлёстывает щёки.
Мы не читаем — книги лгут
И ошибаются пророки,
Нам говоря о светлых днях,
И о любви, и о спасенье…
Стеклянный мир дрожит в руках —
Но кто-то рухнул на колени,
Он видит свет — поверх стекла,
Куда его душа стремится,
И истина ему видна:
Мы не в тюрьме. Мы просто птицы —
Наш мир комфорта скорлупой
По швам трещит — и распадётся.
И все уйдём. Кто в свет святой.
Кто в дверь другую. Как придётся.
***
В кровь колени израня,
Я плакать стеснялась в детстве.
Мудрая бабушка Маня
Дала мне совет в наследство:
— Жизнь, стрекоза, не просто
Классики да скакалка!
Шкура должна быть толстой,
Не чувствовать прутья и палку!
Что ты ревёшь, дурёха?
До свадьбы исчезнут шрамы!
Ты смейся, когда тебе плохо! —
И мазала раны бальзамом.
Юность, шутя, окунала
В жизни кипучие воды —
Шкура дубела, крепчала,
Хмельной пропитавшись свободой.
Шкура должна быть.
Шкурой.
Натянутой, туго-звериной.
Серой, с подпалиной сивой.
Прочной. Звенящей. Красивой.
Сто лет по законам века
Живу я спокойно, гладко.
Зверею. От человека
Осталась одна лишь пятка.
***
Музыка сердца — ритм барабана.
Заперто в клетке. То поздно, то рано
Мы различаем звучание пьесы,
Шёпот мелодии, что повсеместно
С нами: струною натянуто утро,
Отзвуки вальса — в снегу перламутром,
Розовой шалью — шуршанье заката…
Был ты глухим, но услышишь когда-то
Птичьи напевы, воды переливы,
Тихого шёпота странствий мотивы.
Сердце живёт в удивительном ритме!
Пеньем на сердце прольётся молитва —
Вечный оплот, и штурвал, и причал…
Так ты услышишь Того, Кто позвал.
Жизнь в остатке
Что останется нам в этом мире,
Если я перестану писать?
Мир не станет ни уже, ни шире —
Просто письма не станешь читать.
Не изменится жизнь в одночасье,
Если я перестану звонить,
И в эфире московских ненастий
Я не стану неловко шутить.
Жизнь продолжится.
Время не встанет.
И — будильники.
В шесть. Или в пять.
Мысль читаю свою на экране:
С добрым утром!
Прости.
Я опять.
Что останется нам в этом мире?
Целый мир.
И закат.
И рассвет.
Чашка чая.
Шаги по квартире.
Горечь чувства, которого нет.
Что останется?
Будни и спешка.
Расстояние.
Дни.
Города.
Письма-сводки звучат, как насмешка.
Почему не сказала тогда?
Что? — ты знаешь.
Ты видел глазами.
Ты же чувствовал:
Ночью и днём.
Нет.
Не буду я — вслух и словами.
Я оставлю всю жизнь.
На потом.
Небо в квадрате
Бетонные стены-панели,
Сомкнувшись с другими домами,
Квадраты небесной купели
Нарезали над головами.
Синеет воздушная влага
Над каменным жизни колодцем:
В сердцах пересохла отвага,
Палимая яростным солнцем.
И кто-то, привычку-плацебо
Железной водой запивая,
Отважится броситься в небо —
И вынырнет, воздух глотая,
Холодной пронзительной спицей —
От края до края простёрта,
Земля в небесах отразится
Над линией горизонта.
***
Написаны стихи — не сжечь огнём.
Он не горит — обычный лист тетрадный.
Я время сотворю, где мы вдвоём,
Где согревает вечер нас прохладный.
Я снова слышу стук твоих шагов
И вижу улицы, где мы с тобой бродили.
Мельканья лиц, кружение домов —
Лишь декорации для мира, где мы жили.
Мы очертили невозможный круг,
Им отделив себя от прочих в свете,
И крепче не было сплетенья наших рук.
Забыв на время о своём билете,
Что в жизнь иную грубо возвращал,
Где нет тебя, лишь голос мне остался, —
Смотрел в глаза.
Нет, ты не обещал, Ты рядом был.
Ты лучшим мне казался.
Казался.
Нет, ты был.
Мы снова шли —
Сквозь наши дни, навстречу расставанью.
Мы снова врозь.
Мы вместе, но одни.
Я всё противиться пытаюсь расстоянью.
Я вновь берусь за ручку и тетрадь,
И снова строчки не спеша ложатся:
С тобой учусь любить и сострадать.
Стих не горит.
Не стоит и пытаться.
***
Тусклая Луна встаёт с востока —
Безучастна к жизни на Земле,
Катится по небу одиноко,
Проступая светом в мутной мгле:
Призрачна поверхность океанов,
Высохшие русла мёртвых рек
Не раскроют гибельных обманов,
Но в обманы верит человек —
На Луне холодной в чёрном небе
Видит силуэты странных снов,
Намертво сплетая быль и небыль
Дум увядших, срезанных цветов…
Контрафакт человека
В глубине социальных сетей
Мы читаем страницы друзей
Виртуальных.
Мир листаем из пёстрых страниц,
Новостей, фотографий и лиц
Театральных.
Было время отпущено нам,
Да растрачено на Инстаграм.
Там, за гранью —
Люди выдохнут скорбно о нас,
Когда стрелки укажут наш час.
На прощанье
Мысли выскажут грустные вслух
Про кончину, про землю и пух.
Тихим эхом
Отзывается бывший контакт —
Твой двойник, цифровой контрафакт
Человека.
Обратная сторона Луны
Когда она обратится ко мне
Своей стороной неизвестной,
Я буду маяться днём и во сне
Пред тёмной манящей бездной.
Сокрыта тайна, печален лик,
Что прежде был медно-звонным,
Бессилен солнца тончайший блик,
Мрак давит грузом стотонным.
Она — отраженье людской души,
Наполнённой светом Бога, —
Разменено золото на гроши,
И чёрною стала тога.
И светоч небесный отныне погас,
Его заменила серость,
Как, Боже, ты можешь любить всех нас?
За трусость? За окаменелость?
Когда она обернётся ко мне
В царственной тёмной печали —
Я вспомню свет, рождённый во тьме,
И слово, что было в начале.
***
Дрожание гитарных струн
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.