Бесплатный фрагмент - Не к ночи рассказанное…

Глава 1. Южный лес

Его шаги становились всё более тяжёлыми, а ноги тянуло вниз. Озеро безмолвствовало, лишь лёгкий ветерок рябил его поверхность, создавая на ней серебристые блики лунного света. Подросток ощущал, как холод воды проникает сквозь одежду, окутывает тело и постепенно сковывает мысли. Он сделал еще шаг вперед к центру озера, и вода поднялась до груди, дыхание стало тяжёлым, грудь сдавило, сердце билось учащённее. Но озеро не отпускало, оно медленно поглощало его, будто гигантская рука затягивала мальчика внутрь.

Страх вернул ему реальность, и парень начал отчаянно сопротивляться. Он пытался оттолкнуться от поверхности озера, но руки погрузились в вязкую, чернеющую воду, которая становилась всё более непрозрачной.

Дышать было невозможно, вода, поглотившая его, проникала в рот и горло. Лёгкие наполнялись жидкостью, горечь и боль разрывали изнутри. Тело начало терять контроль над собой, движения стали медленнее, сознание затуманилось.

Последним усилием сознания подросток поднял глаза вверх, увидел луну, дрожащую среди ряби воды, почувствовал последний вдох воздуха. А потом исчезло ощущение реальности, когда озеро хотело поглотить его целиком и навсегда погрузить в свою темную бездну холодной тишины.

В последнюю минуту жизни он увидел, как что-то нависло над ним, заслонив желтое пятно луны. Оно впилось в грудь, рывком подняло его и выбросило на мерзлый берег, еще покрытый снегом.

Я опустилась на колени рядом с юношей и приложила ладонь к его груди.

— Всё в порядке, я ж успела, — невозмутимо произнесла я и поднесла ладонь ко рту юноши, вытягивая тонкой струйкой лишнюю воду из его легких. В этот момент к нам уже спешили люди из деревни, громко переговариваясь между собой.

Парень вдруг пришел в себя, громко закашляв и плюясь водой.

— Вот так, — перевернула я его на бок. — Вот и отлично.

— Почему их так влечет этот водоем? — сетовал мужчина с густой бородой, одетый в распахнутую фуфайку, широкие темные штаны и сапоги. Он также опустился на колени и стряс за плечо парня, который, дрожа, свернулся калачиком. — Серега, ну ты как? Слава богу, жив!

Он беспокойно глянул на меня и продолжил:

— А нам доложила бабушка с окраины, у нее как раз окна выходят на озеро. Как хорошо, что мы с мужиками допоздна задержались на улице, и хорошо, что вы тут рядом были… Он едва не стал восьмым погибшим на этом водоёме…

Последнее предложение мужчина произнес вместе со мной в один голос, и мы снова встретились взглядами. Мои глаза были спокойными и уверенными, а его — ошеломлёнными.

— Вы кто?.. — опешил он. — Откуда знаете?.. Я вас не видел раньше.

— Эй, Валер, понесли Серёгу до дома? — перебил его другой мужчина. — Замерзнет же! Не май месяц.

— Отличная мысль! — согласилась я и, проигнорировав вопросы первого мужчины, встала на ноги. Ощутив спиной их озадаченные взгляды, которыми они разглядывают мои длинные каблуки, что, по их мнению, не подходят для этой местности, а также облегающие лосины и легкую кожаную куртку.

А я смотрела в сторону леса и задумчиво подперла подбородок пальцем. В голове крутился лишь один вопрос: «как уговорить Водяного перебраться на окраину леса в озеро, чтобы здесь больше не произошло ни одного несчастья?!»

Я нахмурила лоб и всё смотрела и смотрела в саму черноту жуткой лесной гущи. Туда, где почва выглядела так, словно кто-то выкорчевал огромные деревья, чьи торчащие корни переплетались пугающими узорами. Туда, где рельеф, еще покрытый снегом, заставлял кровь стынуть в жилах, тая в себе пещеры и расщелины, тянущиеся под землей на несколько десятков метров и не позволяя в себе таять толщам льда даже в самые жаркие летние дни.

Я решительно направилась в сторону леса, но один из мужчин схватил меня за руку:

— Куда вы? Вы с ума сошли? Ночью в лес… Там же полно призраков, и он мертвый.

Я поставила между нами руку, и мои глаза вспыхнули бело-голубым светом. Мужчины замерли, кроме паренька, который, поднимаясь на дрожащие ноги, упал на колени, упершись руками в снег. Он не видел моих глаз.

Через секунду подросток поднял голову и осмотрелся.

— А где та блондинка с самыми красивыми глазами, которая меня спасла? — хрипло спросил он.

Мужчины зашевелились и разом повернулись к нему.

— Какая блондинка? — изумленно переспросил один из них.

В глубине старого, мрачного и сурового леса царила абсолютная тишина. Я глубоко вдохнула и подняла лицо к верхушкам высоких елей и сосен, над которыми ярко светила луна. Внезапно я заметила легкую тревожную дымку, окружившую меня со всех сторон.

— Только не туман, — прошептала я, поднимая палец вверх: — Стой там и не подходи ко мне! Не время лишать меня зрения, пока я не решу проблему с озером!

Я осторожно продолжила свой путь, полагаясь на то, что туман меня послушается, как вдруг впечаталась лицом в липкую паутину, которая, по-видимому, была растянута между двумя сухими деревьями, росшими рядом на моём пути. Отстранившись, я почувствовала, как оторванные нити паутины, словно намагниченные, мягко легли на мои губы и подбородок.

— О, да ладно! — воскликнула я в ужасе увидеть перед собой огромное членистоногое.

Но на сухой ветке справа от меня на уровне лица сидел крошечный паучок с маленькими выразительными испуганными глазками. Его тело было покрыто серо-коричневым мехом. Он испуганно поджал под себя тонкие изящные ножки.

— Простите! — мягким голоском воскликнул паучок.

Я осторожно коснулась его спинки, проведя пальцем по символу, похожему на кельтский крест. Паучок рассмеялся, как будто почувствовав моё доброе намерение.

— Это я прошу прощения, я… Как бы это сказать…

— Боишься пауков?

— Да, — виновато созналась я. — Добро пожаловать в Южный лес! Хотя из-за меня у тебя больше нет домика.

— Мне здесь страшно. Я одна…

Я оглядела ночной лес, одинокий и пустынный, и, несмотря на свой страх, предложила:

— Давай я заберу тебя к себе на обратном пути? Знаешь, тебе у нас понравится! Мы живём втроём: я, моя Наставница, мой маленький сын и волшебный лабрадор.

— Хорошо! — воскликнула паучиха с радостью.

— Тогда стой здесь и никуда не уходи, — добавила я с улыбкой и поспешила вперед.

Я старалась ступать как можно тише, чтобы не потревожить ветки под ногами. Я углублялась в лес, петляя среди причудливых деревьев в кромешной тьме. И хотя мои брови были нахмурены, в голове крутились мысли о том, что скоро этот лес наполнится лесными обитателями и больше не будет вызывать страх у обычных людей. Дело оставалось за малым — уговорить Водяного переселиться в озеро на краю леса, а это, как я знаю, будет невозможным. Он у меня интроверт, да и любит свое озерко в глуби зеленых легких этой планеты.

Пока я шла и строила в голове подходящие аргументы для переселения Водяного, я уже добралась до его обиталища, где моему взору предстала бурлящая вода в озере, обрамленном густым южным лесом. А на самом озере велась яростная борьба между двумя могущественными повелителями водной стихии.

— Вы что мне тут устроили? — возмущенно вскрикнула я, бесстрашно ступая по заснеженному берегу прямо к воде, вокруг которой расступился густой туман, предоставляя мне путь и словно наблюдая за поединком.

Я поставила руки в боки, когда мои ноздри раздулись, а глаза засияли темным синим светом.

— О, Элька! — воскликнул грозный старец, повернув в мою сторону лицо с пронзительными рыбьими глазами и пышной бородой. Его тело, покрытое зеленоватой чешуёй, постепенно переходило в рыбий хвост с изумрудным плавником.

Он поспешил отпустить Купало, не менее величественного бога, облачённого в белоснежные одежды, на голове которого красовался вечноцветущий венок, источавший аромат, а волосы отливали солнечным светом.

— Вы с ума сошли, драться из-за лужи? — возмущалась я, но уже глядела на них бело-голубыми глазами.

Водяной не ожидал меня здесь увидеть, но был очень рад. Он сразу же начал объяснять мне ситуацию:

— Этот нахал самовольно занял моё место. Позволь напомнить, что я живу здесь уже очень давно и гораздо раньше, чем он, обнаружил мое озеро!

— Как ты смеешь мне не подчиняться? Я бог! — в очередной раз возмутился Купало и уже собирался снова нанести удар.

— А ну-ка остыли! — воскликнула я, предотвращая новый конфликт. — Или вы оба сами напроситесь!

— И зачем ему озеро в мертвом лесу? — с обидой произнёс Водяной. — Это моя стихия!

Он недовольно помотал головой и махнул рукою. Затем принялся уменьшаться и, наконец, стал среднестатистического человеческого размера, при этом не утратил своей мужественной силы. Он лёг на берегу, и его окружили сладко щебечущие русалки, которые осыпали его ласками и напевали нежные мелодии своими чарующими голосами. Довольный Водяной, словно избалованный кот, изласканный хозяйкой, лежал на белом берегу, расплёскивая воду своим хвостом.

— Хватит твердить о том, что лес мёртвый! — запретила я. — Хочешь посмотреть, каким его вижу я?

Я подошла к Водяному и протянула руку. Он крепко ухватился за неё, широко раскрыл рот и уставился в одну точку, словно загипнотизированный.

Его взору открылась картина из зелёных деревьев, припорошённых светящейся сиреневой вечерней пылью, утопающих в густой траве, где распускались цветы с хрустальными лепестками. Вокруг росли грибы разных размеров, их шляпки излучали мягкий свет. Всё это окружало спокойное озеро, на глади которого отражались мерцающие мириады ярких звёзд, образуя множество млечных путей.

— Элла, ты и правда видишь лес таким? — зачарованно спросил Водяной.

Я кивнула:

— Вот и скажи, можно ли назвать такой лес мёртвым? Поверь мне, мёртвый лес выглядит иначе!

— Я тоже хочу это увидеть! — воскликнул Купало, приближаясь ко мне уже в человеческий рост и протягивая руку.

Очарованный, он, подобно Водяному, остался в восхищении от моего видения.

— Но как же здешние призраки? — засомневался Водяной.

— Какие призраки? Здесь их нет, — возразила я.

— Удивительно слышать это от того, кто сам с ними сражается! — Водяной пронзил меня взглядом.

— Во-первых, я сражаюсь не с призраками, а с нечистью. А во-вторых, я же не утверждаю, что призраков не существует. Человеческие создания такие странные! Они боятся вашу нечисть, хотя на этой планете есть создания пострашнее, например стоматологи или пауки…

— Позволь заметить, что нечисть не наша, а Люцифера, — вежливо поправил меня Купало в тот момент, когда я ударила себя по лбу.

— Что такое? — Водяной приподнялся. — Элла, что случилось?

Я подняла бровь и с хитрым видом взглянула на духа:

— Оставляю вас в неведении. Мучайтесь!

— Нет, Элла, только не это! — принялся уговаривать меня Водяной.

И, мгновенно освободившись от русалок, направился ко мне.

— Да ничего особенного. Я пообещала паучихе забрать её к себе, ей страшно здесь одной. Но тогда о каком возрождении леса можно говорить? Птицы не прибудут сюда, если тут нет насекомых. За ними не поселятся крупные животные… — я огорчённо опустила голову. — Пищевой цепи пока что нет… Но я обязательно что-нибудь придумаю!

— Ох уж эта жалостливая женская натура, — с лёгкой укоризной покачал головой Купало.

Я лишь улыбнулась и развела руками.

— Элла, ты же боишься пауков! — напомнил Водяной.

— Это правда. Но Крошка показалась мне особенной. Если я боюсь пауков до дрожи, до онемения, то каково ей в этом пустом чёрном лесу?

— Как называлась ваша планета? — спросил Купало, подойдя еще ближе к нам, ослепляя солнечным светом. Часть русалок устремилась к богу, стараясь угодить ему во всём.

— Нийнториан, — с удовольствием ответила я, расплываясь в улыбке и озаряя духов светом бело-голубых глаз. — Она внешне ничем не отличалась от вашей. На ней не было зла и болезней. Нас было немного, и все мы жили мирно и дружно, помогая друг другу. Только вот зима у нас была жаркой, нежно-розовой, мы любили купаться в снегу по вечерам. А вот летом, когда распускались первые зеленые листочки, становилось жутко холодно, плюс ко всему сверкали молнии и оглушительно гремел гром. Там, у себя, я еще чувствовала температуру… — Я тоскливо вдохнула.

Теперь Купало раскрыл рот от удивления:

— Элла, как давно вы у нас живете?

— Примерно триста или четыреста лет назад. Если честно, я уже не помню точно. В этом городе, можно сказать, недавно. Здесь я заприметила мертвый лес за городом и решила исправить ситуацию, чтобы людям он нес пользу, а не вред.

— А кто такая Нина? Она тоже боец, как и ты? — поинтересовался Купало.

— У вас таких, как моя Нина, называют мама. Мы же зовем Нину Наставницей. Здесь она умеет видеть, когда человеку угрожает несправедливая опасность из загробного мира, и направляет меня на помощь.

— Элька, а ты знаешь, что люди боятся и инопланетян? — хихикнул Водяной.

— Я уже это поняла по здешним фильмам, — совсем без обид ответила я. — Какими только нас не изображают: несущими угрозу и очень жуткими.

— Надеюсь, вы так и не нашли вашего земляка, который несет опасность? — спросил Водяной.

— Он не несет опасность. Он предвестник смерти моей Нины, — осторожно отвечала я, не желая поднимать и вообще думать об этой теме. — Хвала моей бывшей планете, пока нет, и, надеюсь, никогда не встретим!

— Это как? — испугался Купало.

— Элла рассказывала, что когда им встретится их земляк, на них нападет нечисть похуже той, которой заправляет Люцифер, в этой битве погибнет Нина, — пояснил ему Водяной.

— Ох, что-то заболталась я с вами, но мне уже пора! Как известно, нечисть не дремлет и постоянно мешает людям жить. По-любому, Нина уже предвидела мне работенку и, как всегда, меня потеряла.

— Элла, как же я люблю, когда ты приходишь и мы разговариваем! — воскликнул Водяной. — Мир вокруг словно наполняется добротой и нескончаемым оптимизмом! Заходи почаще, пожалуйста!

— Я постараюсь, — с улыбкой произнесла я. — Купало, собирайся, и пойдем со мной. Ты не останешься без места жительства. Для тебя есть озерцо на границе леса и деревни. Там ты сможешь проводить свои обряды и как раз следить за тем, чтобы никто не утонул.

— О, великая Элла, я твой вечный должник! — с благодарностью воскликнул Водяной.

— Не стоит благодарности, — с широкой улыбкой произнесла я, прищурив глаза от удовольствия.

— И я твой должник! — вторил Купало. — Ты нашла для нас справедливое решение, удовлетворив нужды каждого.

— Элла, не забудь про паучиху, которую ты обещала забрать с собой, — напомнил Водяной.

— Ох, спасибо, точно, — поблагодарила я. — Всё, мчим обратно!

Я открыла дверь и вошла в квартиру, где меня уже ждала Нина.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Иду к тебе ругаться, — строго ответила она.

— Нет-нет, до этого ты стояла в зале и смотрела в комнату. Там кто-то есть? — насторожилась я и, спешно сняв только обувь, устремилась туда, пытаясь уловить за ниточку, которая рассеивалась в атмосфере нашей квартиры.

Там, перестав разглядывать комнаты, я остановилась на лабрадоре. Собака спала на диване, освещенная оранжевыми лучами восходящего солнца.

— Хозяйка, ты вернулась? — лениво обрадовался он, приподняв голову, и тут же проворчал уныло: — Ну вот, опять мне придется вставать и истреблять нечисть вместе с тобой.

— Да уж, я никогда так не вымотаюсь, как лабрадор, который ничего не делает, — я еще раз оглядела зал и смежную комнату и вернулась в коридор, где сняла куртку. — Это был не призрак… Не нечисть! Это один из наших?

— Что за бред ты несешь? Ты думаешь, я бы не уловила нашего? — усмехнулась она. — Почему ты так долго? Ты стала девятым утопленником на том озере?

Мне показалось, что она просто решила сменить тему. Её брови нависли над сердитыми глазами, которые светились, как у кошки, а чёрные волосы, коротко подстриженные, взъерошились, словно у рыси в момент атаки. Ноздри раздулись, а руки сложились на груди.

— Ничего, что я пыталась исправить проблему с озером? Это дело не пяти минут…

— Тебя не было двое суток!

Она была права, я слегка задержалась:

— Я же говорю, оказалось, это дело не пяти минут и даже не одного дня… Знаешь, иногда меня восхищает твоя мудрость и рассудительность. Зачастую ты придаешь мне новых сил и спокойствия. А иногда мне просто не хочется возвращаться домой вот из-за таких вопросов!

Я прошла на кухню и, повернувшись к ней спиной, прикурила сигарету, уставившись в окно. А рядом с Наставницей присел наш лабрадор, довольный тем, что ему никуда не надо нести свою упитанную палевую попу.

— Знаешь, хозяйка, а тут недавно…

Нина наступила ему на лапу. А я настороженно обернулась:

— Что? Что Вампал? Говори?!

— Я просто забыла его покормить, и он решил нажаловаться тебе… Понимаешь, Антошка вел себя крайне беспокойно, еле уложила его спать, вот и вылетело из головы.

Но мне показалось, что это не то, что хотел поведать мне пес.

— Все равно ведь не расскажешь, пока, как всегда, не подойдет нужное время? — прищурив глаза, уставилась я на Нину. Внезапно я ее крепко обняла, прильнув к ней, как маленькая девочка.

— Ну что такое, девочка моя? — растрогалась она. Глаза ее уже были спокойны. А волосы лежали ровно.

— Пообещай мне прямо сейчас, что эта таинственность не касается нашего земляка? — мои глаза засветились темно-синим светом, и я пронзительно посмотрела на нее. — Нина, ты меня слышишь?

— Элла…

— Или у тебя было новое видение?

— Никаких видений у меня не было, успокойся! — почему-то рассердилась она, отпрянув от меня. — Успокойся, девочка моя, мой конец не так близко, не надейся!

— Не надейся… — усмехнулась я. — Неуместная шутка в данной ситуации.

— Элла, нас спаслось достаточно с той планеты, и трактовать, кто из наших земляков несет это предзнаменование, неуместно, — убеждала она. — И вообще, помнишь, ты жаловалась на зуб? Я записала тебя к стоматологу на завтра. Пойдешь?

— Сейчас не до зуба…

— Ну что ты упрямишься? Сейчас кариес, потом абсцесс и смерть человеческой оболочки. Ну уж нет! Заодно проверишь там обстановку. Было мне видение, пока ты отсутствовала…

— Да это, наверное, стоматолог и кошмарит! — обернулась я.

— Вот ты и проверь!

Затушив сигарету в пепельнице, я оттопырила рукав черной водолазки, откуда выползла сонная пугливая паучиха, озираясь по сторонам.

— Опять животное, Элла? — снова нахмурилась Нина. — Мы под угрозой нападения нового легиона Зла, а ты заводишь кого не заблагорассудится!

— Это всё нытье, Нина. На самом деле ты не любишь земных домашних животных.

— Это не так. А вот ты как раз и боишься пауков.

— Как хорошо, что не лабрадоров, — с радостью вдохнул Вампал и принялся разнюхивать паучиху, которой стало щекотно, и она даже рассмеялась.

— Ну смотри, какие они тут забавные, — умилялась я. — С ними не так скучно. И да, я пойду завтра к стоматологу без сопротивления, обещаю.

Я повернула лицо в сторону Наставницы, краем глаза захватив, как она машет рукой, будто кого-то выгоняет из коридора.

— Да что такое? — настороженно выглянула туда и я, но никого не увидела.

— Что? — невозмутимо переспросила Наставница, как будто только что ничего не делала.

Глава 2. Стоматолог

Поправив одеялко спящему сыну в кроватке, я вышла на кухню и прикурила сигарету.

Солнечные лучи лениво окрашивали стены и окна многоэтажки напротив в розовый свет, а с ещё недавно чёрного неба исчезала россыпь мерцающих звёзд.

Докурив сигарету, я приняла невидимый облик, вышла на застеклённый балкон, встала в проёме открытой створки и спрыгнула вниз с последнего этажа, на котором мы снимали квартиру. Приземлившись на промёрзшую землю в палисаднике возле дома, я вновь спешила на помощь человечеству.

В морозный апрельский день воздух был свеж и холоден, наполняя мои лёгкие прохладой. Снег почти полностью растаял, за исключением небольших грязных островков по обеим сторонам тропинки, ведущей к поликлинике, которая была отделена от проезжей части бетонным бордюром. По утрам лужицы талого снега, собравшиеся в углублениях на асфальте, покрывались тонкой плёнкой льда.

В своём невидимом для людей облике я осторожно опустилась на козырёк здания поликлиники. Мои зрачки расширились и засветились бело-голубым, когда я активировала своё второе зрение, с помощью которого без труда обнаруживала замаскированную нечисть.

Огромные тополя с голыми кронами, стоящие рядом, плевались неоновыми искрами, наполняя воздух смертью. Лужи под льдом бурлили, словно ведьминское варево.

Мои ноздри наполнились колючим, едким запахом гари, который с каждым вдохом разъедал лёгкие. Чувства отчаяния и безысходности сжимали меня. Эти ужасные ощущения скручивали грудную клетку, заставляя задыхаться, а сверху на меня давило скопление человеческих фобий, словно тяжёлый груз.

Встряхнув головой, я избавилась от второго зрения, вернувшись в людской мир, в котором, на удивление, царил штиль апрельской морозной погоды. Но оставшееся чувство безысходности, витающее надо мной, выдавало это место наличием нечисти.

Моя человеческая оболочка принялась извергать из себя воздух, отчего непроизвольно ладонь легла на горло, а в глазах застыли слезы. А когда все прошло, я схватилась одной рукой за козырёк и спрыгнула с него к огромным стеклянным дверям, расположенным рядом с панорамным окном, за которым виднелось фойе.

В этот момент из поликлиники выходила женщина, и мне удалось незаметно проскользнуть внутрь невидимой. Передо мной стояла широкая вертикальная опора. Я спряталась за ней и с некоторой опаской снова активировала второе зрение. Меня окружило множество полупрозрачных людей. Они бесцельно бродили вокруг с отрешённым и пустым взглядом, не осознавая своего предназначения.

— Привет…

В тот момент, когда я находилась в состоянии сосредоточенного внимания, за моей спиной раздался едва уловимый шепот, который, подобно эху из прошлого, мгновенно привлек мое внимание. Я почувствовала легкое прикосновение к своему затылку, как будто невидимая сущность оставила там свой след. Рефлекторно обернувшись, я обнаружила перед собой молодого человека, чье полупрозрачное тело было облачено в шорты и футболку. Его присутствие, хотя и эфемерное, казалось реальным и ощутимым, вызывая у меня чувство тревоги и любопытства.

— Помоги нам? — взмолился он.

— Что случилось? Как…

Однако, не дослушав моих вопросов, призрак внезапно схватил меня за руку, в результате чего мои глаза мгновенно осветились бело-голубым светом. Перед моим внутренним взором предстала поликлиника в своем старом облике, а обонятельные рецепторы зафиксировали запах медикаментов в сочетании с ароматом древних книг, содержащих записи на ранее неизвестном мне языке.

Врач в белом халате поднялся из-за стола. Его вежливая улыбка и доброжелательное отношение к пациентам не могли скрыть загадочности и легкой угрозы, которые он излучал. Его взгляд проникал в самую глубину души, вызывая беспокойство.

Но даже самые тяжелые пациенты, цепляясь за каждую возможность выжить, были готовы на все ради выздоровления. И врачу удавалось их исцелять.

— Я страдал от редкого, непонятного мне расстройства, которое проявлялось в виде интенсивной боли и мышечной слабости. После первого сеанса терапии я почувствовал значительное улучшение состояния, что позволило мне вернуться к нормальной жизни. Однако вскоре я начал замечать странные явления, которые поначалу воспринимал как следствие посттравматического стресса: врач, проводивший терапию, стал регулярно являться ко мне по ночам. Он занимал позицию наблюдателя, сидя на краю моей кровати, и его голос, напоминающий скрежет металла, требовал от меня оплаты за оказанные услуги. Он утверждал, что наши жизни отныне связаны на вечные времена. Эти ночные встречи вызвали у меня чувство ужаса и внутреннего напряжения. Вскоре я обнаружил, что мои симптомы начали ухудшаться, а боль и слабость вернулись с утроенной силой…

Меня резко выдернуло из видения, и я оказалась лежащей на полу в поликлинике. Запах лекарств все еще витал в воздухе, вызывая неприятное ощущение.

— Вы в порядке? — спросила меня медсестра, которая сначала показалась мне призраком, но оказалась живой.

— Да, всё хорошо, спасибо! — ответила я, поднимаясь на ноги с ее помощью.

— Давайте я провожу вас до скамьи, вам нужно посидеть.

— Все хорошо, не беспокойтесь, — вежливо ответила я.

Я поднялась на второй этаж, минуя людей, которые с унынием ждали своей очереди. Я тихо разговаривала сама с собой, что вызывало у них странные взгляды. Но это меня не беспокоило.

— Здесь раньше была больница, — задумчиво сказала я, остановившись. — А этот врач… Он ведь до сих пор существует. И не просто как человек, а как две сущности: врач и тот, кто забирает души.

Я чувствовала, что кто-то идёт за мной по пятам и дышит мне в спину.

— Ты ощутил угрозу? — с усмешкой спросила я, направляясь к лестнице на третий этаж, и резко обернулась. Но никого подозрительного не увидела.

Я осознавала его присутствие. Знала, что он рядом. А также то, что при пациентах он не кинется в атаку. Иначе сюда больше никто не придет, а это лишит его новых душ.

На светлых современных этажах я ощущала глубокий дискомфорт, который можно охарактеризовать как замирание в пространстве тишины, окруженной хаосом. Моя психика оказалась в ловушке, созданной паутиной, сотканной из мрачных нитей человеческих судеб, из которой, казалось, не было выхода. Я остро чувствовала направленные вперед взгляды, однако окружающий мир, подобно застывшему времени, утратил динамику и был наполнен призраками безысходности, что придавало ситуации ощущение вечной депрессии.

Я ощущала их чувства, похожие на холодную ночь, когда тьма окутывает землю плотным покрывалом. Даже свет одиноких звезд не может пробиться сквозь эту завесу. Надежда исчезает, и уже ничто не манит. Безысходность проникает глубоко внутрь, наполняя тяжелым грузом разочарования и отчуждения.

Всё это отвлекало меня от мыслей о загадочном враче, которого нужно вычислить и уничтожить сегодня, чтобы осчастливить несчастных призраков свободой.

Я глубоко вдохнула, оперлась рукой о стену и ощутила ужас, который до сих пор витал в этой бывшей больнице, окружённой тайной.

— Кто ты? Где ты находишься? — спросила я, пристально изучая двери кабинетов в тот момент, когда на моем телефоне раздался звонок.

Я покачала головой, взглянула на экран телефона и ответила:

— Да, Нин? Как раз вовремя позвонила… — Я улыбнулась. — Спасибо, что напомнила, а то я бы пропустила прием, пытаясь разгадать эту головоломку. Мне кажется, это всё-таки стоматолог. Откуда я это взяла? — Меня задело её сомнение. — Ну как же… Все его боятся, и очевидно, что в прошлом он был тем самым врачом, который исцелял, но взамен забирал души. Ладно, мне пора. Сейчас всё выясню и докажу, что я права!

Даже на последнем, пятом этаже, где находилась стоматология, легче не становилось. Аккорд из бормашин, доносящийся из всех кабинетов, вызывал ужас, который усиливался запахом хлорки и дентина.

Однако здесь был другой страх, отличающийся от того, что я определила на нижних этажах.

— И все же это стоматолог! — уверенно говорила я себе.

В попытке настроиться на волну своих предчувствий я коснулась виска, села на скамейку и закрыла глаза.

Внезапно из кабинета, возле которого я ждала своей очереди, раздался пронзительный крик. Я вскочила и, не дожидаясь разрешения, ворвалась внутрь.

На стоматологическом кресле, корчась от болевого шока, сидел пациент с высверленными бормашиной глазами. А рядом на полу без сознания лежал врач.

Я вздрогнула и очнулась на той же скамейке у кабинета. За дверью стояла тишина.

— Он притворился, что потерял сознание… — догадалась я.

Я резко поднялась со скамьи и уверенно направилась в кабинет, где столкнулась с юношей, который как раз выходил оттуда, сияя от счастья. Тот самый пациент, с которым только что произошло несчастье в моем видении!

Застыв на пороге, я провожала парня взглядом. А в голове возникла следующая мысль о том, что доктор уже знает, кто я, и не станет себя выдавать.

— Ко мне? Здравствуй. — спросил стоматолог непринужденно, стоя напротив меня.

Его взгляд был словно окутан тонкой завесой тайны. Он смотрел на меня внимательно, но в его глазах читалась загадка. Скрытые мысли, чувства или события казались необычными и труднообъяснимыми. Это вызывало у меня беспокойство и тревогу. Я чувствовала, что должна найти ответы на все вопросы. И твердо верила, что найду их!

— Да, здравствуйте, — твердо ответила я и, переступив порог, была готова к бою.

— Фамилия?

— Алексеева, — я закрыла за собой дверь.

— Хорошо, проходи, располагайся… — его голос звучал необыкновенно притягательно.

«Демоны как никто умеют отлично маскироваться». Согласилась я сама с собой.

Но что-то странное, искаженное в его голосе повторялось в моих ушах. Какие-то едва уловимые нотки пытались что-то мне дополнить, заставить прислушаться. За его словами отчетливо прятался потусторонний смысл, догадалась я, обрадовавшись, что нахожусь в нужном месте в нужное время!

Когда мои мысли стихли и я была готова к атаке, меня охватило невероятное спокойствие. Оно словно растворило все мои переживания и страхи.

«Пытается меня отуманить». Не поддавалась я.

— Анестезию ставить будем? — спросил стоматолог, внимательно глядя на меня сверху и надевая стерильные перчатки.

И мне даже он показался крайне притягательным, легко захватив мое сознание в эту секунду. Легкое волнение и приятный жар внутри завладели мною. Его манера говорить оказалась приятной, руки виделись сильными и манящими, каждый шаг — уверенным. Как жаль, что он демон, который виделся с самой притягательной стороны.

— Да, конечно, — ответила я спокойно, хотя внезапно почувствовала головокружение и жар. Мне стало так жарко на кресле и душно в этом кабинете, что моя рука непроизвольно оттопырила воротник водолазки.

— У вас есть аллергия на медицинские препараты? — поинтересовался он, повернувшись ко мне спиной, чтобы на столике у стены наполнить шприц.

— Не знаю. Нет, не думаю…

«Интересно, как долго мы будем продолжать эту игру, зная друг о друге всё?» Спросила я себя.

Стоматолог повернулся ко мне, внимательно глядя пронзительными глазами из-под маски:

— Тебе плохо?

— Нет… Мне хорошо, но здесь как-то очень жарко!

Доктор показался мне удивленным, когда посмотрел на приоткрытое окно, а после снова взглянул на меня:

— Может быть, отложим лечение?

— Нет! — отказалась я.

«Понял, что я настоящий соперник, который сотрёт тебя в порошок!» Я ощутила, как на моем лице возникла хитрая улыбка:

— Всё нормально, продолжайте.

Стоматолог присел рядом в свое кресло. Опустил на глаза очки и принялся ставить мне укол. Когда, непроизвольно уклоняясь от иглы, я заметила на потолке худощавого мужчину в пожелтевшем халате с пятнами крови. Лицо которого закрыто маской-птицей эпохи чумы. А из-под нее меня за стеклами сверлили зловещие зеленые глаза.

Он ударил рукой по потолку, и из его кармана посыпались иглы размером с кинжал, скальпели с зазубринами и стеклянный шприц с подозрительной жидкостью красного цвета.

— Вот те на… — совсем не ожидала я.

Стоматолог, который тут же выпал из списка подозреваемых, хотел поднять голову, но я остановила время, коснувшись его руки, а мои глаза засветились пронизывающим глубоким синим светом.

Существо оттолкнулось от потолка и уже готово было нанести удар по врачу, но я успела перехватить монстра, и мы оба упали на пол в схватке. Я одной рукой за горло прижала тварь к полу, несмотря на его сильные сопротивления, а другой свободной достала из заднего кармана лосин бутылек, зубами отворила пробку и заточила в него нечисть.

— Инопланетянка легкая, победа мощная! Снова… — произнесла я, глядя на пузырёк и наслаждаясь долгожданной прохладой, которая наконец проникла в кабинет через приоткрытое окно.

Я осталась довольна собой, как всегда, когда побеждала нечисть. Однако я быстро пришла в себя, аккуратно расставила все вещи по своим местам и привела в порядок рабочий стол. Затем я расположилась на кресле под тонкой острой иглой шприца, направленной в сторону моего лица. А в моей голове теперь крутился вопрос, на который я уже никогда не получу ответ: зачем этому монстру души в поликлинике? А еще меня волновало то, как мне удалось выбраться из столь узкого пространства, чтобы спасти ни в чём не повинного стоматолога от удара? Я приоткрыла рот и запустила время заново.

— Кажется, я только что сидел ближе… — недоумевая произнёс он.

Медицина, хвала современным технологиям, ушла далеко вперёд! Стерильные инструменты, безболезненные процедуры, удобства — всё это, безусловно, радует. Правда, после поимки нечисти моя дентофобия снова вернулась, но пока что это мелочи.

— Я думаю, мы на этом не остановимся? — с какой-то странной интонацией спросил стоматолог, и в воздухе повисло напряжение, которого я совсем не ожидала ощутить.

Я взяла свою сумку со стула и застыла спиной к нему.

— Эта сущность когда-то была человеком — доктором из Средневековья, — начал стоматолог. — Его девушка умерла от чумы, а он, заключив контракт с демоном, потерял человеческую душу, добывая души других людей. Но игра, как оказалось, была в одни ворота. Он убивал людей на протяжении многих лет, но никто так и не отдал ему душу его любимой…

Я затаила дыхание. Сумка выпала из моих рук, когда я подняла вверх светящиеся синим глаза, уже в состоянии повышенной готовности к неожиданным поворотам событий.

— Как ты могла не предупредить меня о том, что этот стоматолог — один из наших? Я же там чуть всё не разнесла к чертям! — готова была я и дома на кухне всё разнести, пока курила.

— В силу твоего нрава и реакции на наших соплеменников, — спокойно ответила Нина, разведя руками.

Она подошла к плите и поставила на огонь турку, чтобы сварить кофе.

— Это ему я махала вчера в нашей квартире.

— Ты так рассказываешь, будто это достижение, — изумилась я.

— Перестань, Элла, мы нашли нашего единоземца, и вместе нам будет держаться лучше. Да и бороться с нечистью тоже…

— Бороться с нечистью? — вскрикнула я в гневе. — Да он даже нечисть в своей поликлинике убить не смог, пока я не пришла!

— Просто я совсем недавно туда устроился на работу и в силу загруженности пациентами не смог его вычислить, — пояснил Кирилл, сидя за столом. — Я недавно переехал в этот город и сразу же, на счастье, обнаружил вас!

— Зачем он нам? — Я внезапно ощутила в новом напарнике скрытую угрозу, которая могла бы привести к гибели Нины. — Я и сама могу справиться с нечистью.

— Элла, после рождения Антошки мы стали очень уязвимы. И лишний Кирилл вовсе не лишний! — настаивала Нина.

Я приподняла бровь и гневно смотрела на стоматолога. Я была ему не рада. Но было одно обстоятельство, которое смягчало мою злость: в глазах Кирилла можно было потеряться.

— Я не приму его здесь! — заключила я и, затушив сигарету, поспешила из кухни.

— Элла, но мы и даже вместе с Кириллом не единственные, кто спаслись с нашей планеты… — крикнула мне вслед Нина, но ее слова никак на меня не подействовали.

— Что происходит, Нина? — не понимал Кирилл.

Женщина вздохнула, разлила горячий кофе по чашкам и села напротив Кирилла:

— В последний раз, когда мы с Эллой и ее любимым человеком жили в соседнем городе, на нас напал новый, невиданный нам ранее легион Зла, отчего обрушился целый подъезд многоэтажки, а Элла потеряла своего любимого человека, отца Антошки. А вот на днях у меня было видение, что, когда мы найдем нашего соплеменника, налет этого легиона повторится, а я навсегда покину человеческую оболочку… Я имела неосторожность поведать об этом Элле. Теперь понимаешь, почему я вчера просто так не представила тебя ей? На счастье, у нее давно болел зуб.

— Так это я? — растерялся Кирилл.

— Не знаю… Видений больше нет.

Глава 3. Леший

Его образ сложен и многогранен. Когда он идёт по лесу, без труда перешагивая через реки и озёра, его рост становится таким же высоким, как самое высокое дерево. Он словно сливается с зелёными пейзажами, а его большие блестящие глаза без бровей и ресниц на тёмном лице завораживают своей красотой.

Если он перевернётся, то весь лесной массив окажется его кафтаном, а земли, прилегающие к лесу, — его ногами.

Внезапно исчезнет ощущение неестественности, и вместо неё появится реальность: шум верхушек могучих елей, неподвижная земля возле леса. Кажется, будто это сам лес переставляет свои ноги на одном месте, словно куда-то спеша.

А маленький смешливый старичок в белом кафтане, полосатых рейтузах и лаптях, ростом с самую маленькую травинку, выглядывает из-за деревьев, похохатывая. То он стоит под шляпкой гриба, то, не успеешь моргнуть, — уже сидит на ветке дерева, хлопая в ладоши.

***

С самого утра в северной части Южного леса царила суматоха. Волонтеры громко кричали, а в воздухе витал отчаянный плач несчастной женщины.

***

Я сидела в кресле-качалке и держала на руках младенца сына. На груди у меня спала Крошка-паучиха, вытянув верхние ножки, а рядом, свернувшись калачиком, лежал лабрадор.

Я наслаждалась тем, как материнство своей нежной любовью помогало мне преодолеть кризис. Мой горячо любимый малыш, маленький блондинчик со светлыми глазами, словно олицетворял собой день, свет, без намека на мрак и насилие.

— Нин, малыш с соседней улицы нашего возраста уже умеет смеяться, — говорила я, пытаясь отвлечься от своих мыслей.

— Хозяйка, ты сама это слышала или повелась на хвастливые разговоры мамы того малыша? — усмехнулся Вампал. — Не думал, что ты поведешься на подобные разговоры, у кого кто что раньше начал делать.

Зевнув, Крошка плавно устроилась на пузике, подложив себе под головку передние ножки, и принялась любоваться моим сыном:

— Просто наш Антошка серьезный мальчик, — мягким голоском сказала она.

Нина взяла с комода детскую бутылочку с питанием, но в этот момент ее глаза стали зеркальными, и бутылочка полетела на пол. К счастью, Вампал вовремя подхватил её и подал мне.

— Благодарю, — сказала я собаке и принялась кормить сына. — Что ты видишь, Нина? Неужели я снова не успею насладиться теми мгновениями, которые судьба отпустила нам с сыном?

— Элла, случилась беда! В Южном лесу пропала девушка, а её состояние здоровья может не позволить ей дожить до утра в холодном и мрачном лесу. — Нина, проморгавшись, уперев руки в бока, добавила с тревогой: — Я считаю, это проделки Лешего, которого ты устроила на работу в Южный лес.

— Как вспомню про тот лес, так сразу мурашки будоражат мою шерстку, — пискнула испуганно Крошка. — И как спокойно здесь с вами!

— Там уже многое поменялось. Я смотрю, ты свила прямо таки коттедж над кроваткой Антошки, — заметила я.

— Это Нина, — ответила мне Крошка.

— А ты главная интриганка, Нина, — хихикнула я. — Уже в открытую плетешь сети.

— А еще я познакомилась с пауком с нижнего этажа, — поведала мне Крошка. — И ему довольно нелегко, в отличие от меня. Приходится подстраиваться под график хозяев, чтобы не беспокоить их своим видом.

— Будь аккуратна с подобными знакомствами, — предупредила я.

— По-моему, аккуратнее нужно быть тому джентльмену, — усмехнулся Вампал. — Ведь это самки съедают самцов после…

— Так, стоп, — остановила я. — Здесь детские Антошкины уши. Осторожнее нужно быть Крошке, так как она еще не совершеннолетняя.

— Придется Нине свыкнуться с тем, что когда-то с нами будет жить на чуточку больше животных благодаря Крошке, чем она могла бы себе представить, — рассмеялся лабрадор.

Я встала с кресла и уложила спящего сына в кроватку. Тем временем Крошка с моего плеча на паутинке забралась в свой ажурный домик.

— Ты куда? — насторожилась Нина.

— Задать зелени лохматой. Я слышала, что Лешие промышляют подобным, но только не в мою смену. Я верну девушку обратно! А что такое? Мы вдруг перестали помогать смертным?

— Нет… Просто дело в Кирилле.

— А что с ним не так?

— С ним всё так. Но ты теперь должна отправиться с ним вместе! — возразила Нина. — Мы теперь в одной команде.

— Я должна? — вскрикнула я возмущенно. — Я хочу списать данную задолженность!

— Элла, ты пойми одну простую истину: если Кирилл тот, кого ты боишься встретить, то это уже произошло. И избегай ты его или нет, будущее не изменить. А если это не он?

— Мне не стало легче, — обувалась я в коридоре. — Да, на Земле ходят слухи, что стоматологи берут баснословные деньги за свои услуги. Но чтобы мне так ему задолжать, после того как он вылечил мне всего один зубик…

— Носись сама с этим яблоком, ёжик, — со вздохом уныло произнёс Вампал, выглянув из детской, когда в квартире стало на одного инопланетянина меньше.

День уже давно пошел на прибыль, но в лесу, как ни странно, ночь наступала раньше. Лес, возвышаясь огромной и непроницаемой стеной, отбрасывал густую тень на деревню, укрытую подтаявшим слоем снега.

В стороне от меня люди разводили костры и громко разговаривали. Где-то глубоко внутри каждый из них сомневался, что в этом холодном лесу можно найти живую девушку. Однако, несмотря на сомнения, волонтеры не теряли надежды и продолжали поиски вместе с мужчинами из деревни.

И я помогу им в этом!

***

Только один мужчина из деревни не участвовал в поисках, сидя в своём старом деревянном доме с покатой крышей.

К деревянному забору, который давно потерял свой первоначальный цвет и вид, подошли две соседки, укутанные в тёплые фуфайки и шали. Хозяйка дома недолюбливала их за длинный язык.

— Ну что, Анна, твой муж уже выздоровел? — спросила одна из них, невысокая и худая, как щепка.

— Нет, он ещё не может встать с постели, — ответила Анна, стараясь не встречаться с ними взглядом, и продолжила развешивать бельё.

— Ну конечно, — усмехнулась вторая, полная, и обе направились к лесу, чтобы продолжить сплетничать.

— Лентяй, — продолжила полная бабка, медленно переступая с ноги на ногу, словно неваляшка. — Как только нужно идти в лес заготавливать дрова и таскать брёвна на зиму, он сразу же заболевает. А как только появляется возможность поехать на охоту с мужиками, чтобы сэкономить деньги, он сразу же ленится. Богатеи, посмотрите-ка!

Первая женщина с едким смехом поддержала её.

Анна слышала их разговоры и вдруг почувствовала, как её окатило волной гнева. Она бросила недовешенный пододеяльник в таз и влетела в дом.

— Эх, как же мне повезло с тобой, лентяй! Все соседи смеются над тобой, они поняли, что ты отлыниваешь от работы!

Из-под одеяла сначала появилась голова её супруга, а через полсекунды он уже встал. Как оказалось, он вовсе не был болен, и все были правы. Муж сел на диван и виновато посмотрел на жену.

***

В тепло-синих сумерках меня приветливо встретили длинные хвойные стволы, покрытые снегом, и другие деревья, которые освещали свой путь до жилища Лешего тёплым оранжевым светом.

На входе в Южный лес из озера появился Купало:

— Привет, Элла!

— Привет, Купало.

— По этому пути поисковики скоро выйдут из леса. Иди в обход.

— Спасибо. Давай скорее в озеро, пока нас не спалили местные жители из-за твоего солнечного света.

Небо над моей головой постепенно темнело. Но путь мне освещали маленькие жёлтые шарики, которые были разбросаны на нетронутом снегу и свисали с ветвей деревьев. Наконец, я вышла из леса к глубокому обрыву, куда не достигал свет моих глаз. К этому моменту ночь полностью вступила в свои права, и место обрыва окутала непроглядная тьма.

На другом берегу глубокого яра, словно яркие искорки, сверкали мощные снежные ветки хвойных деревьев. Мне оставалось лишь перебраться через переправу, представленную одним из деревьев, и преодолеть это мрачное препятствие.

Сделав первый шаг и раскинув руки в стороны, я слегка покачнулась, глядя в непроглядную глубину.

— Здравствуй, Леший… — заговорила я, чтобы разрушить гнетущую тишину в глубине леса, и сделала ещё один шаг вперёд.

— Я очень соскучилась! — Я с большей уверенностью сделала второй шаг, а затем и третий. — Как ты там?

Я прокрутилась вокруг своей оси на скользком стволе дерева и продолжила говорить:

— Как наш сказочный лес?

Ещё один шаг вперёд, и появились новые слова:

— Ну, а помнишь…

До следующего берега оставалось совсем немного, но я снова пошатнулась, на этот раз сильнее.

— Однажды по случаю… — я сделала шаг.

Спрыгнув с переправы с огромным корневищем, я приземлилась на заснеженный берег, погрузившись в сугроб почти по колено, и закончила:

— Приобрел ты лукошко чудес!

Довольная собой, я потерла руки и, снова увидев те же светящиеся шарики, разбросанные на пути к жилищу Лешего и висящие на ветвях деревьев, продолжила свой путь.

Вскоре хвойные деревья закончились, но на их месте появились лиственные. Они расступились по краям, и на их ветвях зажглись садовые фонарики. Между деревьями лежали дощечки, служившие ступеньками, которые вели всё выше и выше.

С неба посыпался пушистый снег. Он искрился в воздухе, но, не долетая до меня, исчезал.

Поднявшись по ступенькам, я оказалась перед самым высоким деревом в лесу. В его стволе светилась расщелина. Дотянувшись до неё рукой, я с лёгкостью проникла внутрь.

Маленькая уютная комната встретила меня теплом и необычайным уютом. В углу стояла крохотная аккуратная печка, на которой пыхтел котел с варевом. Сегодня избушка Лешего, расположенная внутри ствола дерева, приятно преобразилась: деревянные стены были украшены ковриками в стиле пэчворк, а на полу лежали дорожки из густой травки. Справа от меня, у окна, невидимого снаружи на дереве, впервые висели белоснежные занавески из хлопка. Рядом стоял круглый столик, накрытый скатертью. За ним сидел добросердечный старец, разогревая самовар.

— Я уже ждал тебя, — с лёгкой хрипотцой, словно старик, произнёс Леший.

— Как уютно у тебя здесь стало, — проницательно оценила я. — Сразу видно, что к этому приложила руку женщина. А ну, рассказывай, кого ты заставил здесь хозяйничать? Ты украл девушку?

Я наклонилась над старичком, уперевшись обеими руками в стол, и мои сердитые глаза блеснули синим отливом.

— Как ты догадалась? — Леший присел, его глаза округлились от испуга.

— Я тебе сейчас покажу, как догадалась! — рассвирепела я.

***

Юрий попросил свою Аннушку присесть рядом. Она нехотя подчинилась.

— Ну что такое случилось? — вздохнула Анна, не осознавая серьёзности проблемы, которая, как она думала, была лишь следствием слухов, распространяемых соседями.

— Малой я тогда был… Собрались мы с батей на охоту в лес на ночь. Любил я тогда это дело. Особенно жечь костры на полянке, а потом в палатке ночевать. Вставать рано и охотиться. Но в ту ночь всё было иначе… Засыпал я с какой-то тревожностью, еле уснул. А проснулся, как мне показалось, от дикого вопля отца. Глядь из палатки, а его огроменные волки дерут. Пустился наутек, шут его знает куда. Чую, волки по пятам преследуют и уже окружают. Вот-вот постигнет меня участь отца. Со всех сторон торчали голые острые ветки, готовые меня на себя насадить, а прямо передо мной возник свет. Приглушенный, неяркий. И из него вышло чудище, во сто крат больше человека, тонкое, длинное, волоча за собой ногу и размахивая руками… А голова… Ты представляешь? Перелицованная капля воды. Волки — кто в конвульсиях попадал, кто лапы склонил перед ним. А кто мордой об меня тереться начал, жалобно поскуливая. Не помню, как потом до дома добрался, как дорогу нашел. Тело отца так и не отыскали, а я страх к лесу не смог перебороть!

— Почему ты мне раньше этого не рассказывал? Мы могли бы всё бросить и переехать.

— Как? Вот так просто взять и уйти от всего, что мы нажили?

— Да! Именно так и сделать, нежели жить рядом с местом твоего страха.

***

Я села за стол, ощущая, как раскалённая печь обдаёт жаром мою человеческую оболочку. Леший поставил передо мной кружку горячего чая, и я с наслаждением вдохнула аромат лесных трав, наполнивший помещение.

Я сделала глоток и закрыла глаза от удовольствия, ощущая, как его вкус раскрывается в кипятке. Такой чай невозможно найти ни в одном магазине!

— Я, как обычно, положил для вас с Ниной мешочек чая в твой кармашек, — с доброй улыбкой произнес Леший.

Хозяин леса оставался на своем месте, сидя напротив. Но мешочек с чаем действительно оказался в кармане моей куртки.

— Ох, как же трудно мне было возродить этот лес без тебя! — со вздохом начала я. — Сам знаешь, какая молва ходит про этот лес до сих пор. Я не всегда успевала предотвратить все несчастья, которые здесь происходили. Был один случай. Когда из-за многочисленного нашествия нечисти на землю я после битвы, не успев залечить раны… — Я наклонилась и помяла ногу. — Подоспела в лес, но волки уже разорвали человека. А с ним был ребёнок. То ли мелкий тогда натерпелся страха, его подсознание представило меня в моем настоящем виде. Испугался мальчишка меня ещё больше и упал в обморок. Я на руках донесла его до дома. Жаль, тело отца пришлось захоронить здесь, была нечеловеческая смерть. Нельзя было патологоанатомам показывать.

— Какие волки? — спросил Леший. — Ведь лес был мёртвым!

— То были нечистые, — ответила я. — Мне приходилось нелегко до того, как ты стал здесь служить. И с работой ты справляешься отлично! Я знаю, что ты выиграл животных в карты у Лешего из соседнего леса. А тут так меня подвёл…

— Не сердись на него, — молодая красавица подала на стол плюшки, только что из печи. — Я здесь чувствую себя дома, понимаешь? Среди людей я урод и умственно отсталая. Там меня сторонятся и смеются надо мной, а здесь я полноценная девушка.

Я уже не воспринимала происходящее так сердито, как раньше. Мне были понятны чувства влюблённых. Я и сама испытывала нежное пламя любви, которое после заставляло меня чувствовать себя расколотой надвое.

Что я имела против любви? Да ничего! Но одно беспокоило меня — это сердце бедной матери, потерявшей дочь. Пока мой взгляд не упал на округлившийся животик этой девушки. Да, в волшебном мире время течёт по-другому! Она пропала всего сутки-двое, а уже была на седьмом месяце беременности.

Я перевела взгляд на Лешего, и передо мной предстал крепкий высокий мужчина неописуемой красоты. На его безбородом лице с могучим лбом и спокойными чёрными глазами едва виднелась улыбка. А медные волосы струились до атлетических плеч.

— И вовсе ты не старый хлыщ, — удивилась я, впервые увидев Лешего в таком облике. — И не зелень лохматая.

— Как видишь, здесь никто никого не принуждает, — прозвучал голос Лешего, наполненный приятным теплом, словно летний шелест зелёных крон и успокаивающее журчание весеннего ручейка.

Хозяин леса обнял свою любимую, словно защищая от всех бед и несчастий.

И вот я уже не в уютной комнате, а стою посреди леса. Рядом нет того самого дерева с мощным стволом. А впереди меня идут Леший в образе Аполлона и его абсолютно здоровая беременная красавица-жена. Они держатся за руки и смотрят друг другу в глаза. С первым криком петухов исчезая в легком мареве, окутавшем лес поутру.

— О нет, только не туман… — пришла в себя я, тревожно озираясь по сторонам.

Отряд, вышедший на заре в лес, вернулся ни с чем. Сегодня поисковики снова не смогут утешить мать, которая выплакала все слёзы по дочери.

— Ты чего здесь всё стоишь и стоишь?

— Вот знаешь, меня ничем не напугать, — рассердилась я. — Но не делай так больше!

— Давай руку? Я знаю, что ты теряешь зрение в тумане, а я помогу нам выбраться, — осторожно спросил Кирилл, протягивая мне свою руку как раз в самый подходящий момент, когда влажное широкое облако с шелестом мелких капель окутало нас с головами.

— Кирилл, не надейся стать моим помощником, а тем более другом! — крепко сжимала я его теплую приятную ладонь. — Я и сама хорошо справляюсь с нечистью, и ты нам не нужен.

После резкого потепления снег сошел быстро. Кое-где на черной земле уже прорастала травка. Но сегодня за окном квартиры тучи, затянувшие небо серой пеленой, обстреляли город белыми крупицами. Столбик термометра пополз вниз. Снова вернулись морозы. А когда тучи разошлись и весеннее солнце засияло, оно все равно не растопило новый след застрявшей зимы, покрывший город ровным слоем блестящего на солнце белого покрывала.

— Я так ждала, когда у нас наконец появится возможность собраться всем вместе и насладиться чаем, — сказала Нина, делая глоток и закрывая глаза. — Как же я соскучилась по настоящему чаю!

Кирилл, сидящий напротив Нины за столом, тоже оценил вкус горячего напитка.

Я вошла на кухню с сыном на руках.

— Лес оживает! — уверенно произнесла я, покачивая сына. Подойдя к окну, я с недовольством оглядела выпавший снег.

— Лес ожил бы раньше, не тащи ты оттуда всякую живность, — возразила Нина.

Заметив что я с секунды на секунду вспыхну как сено, Кирилл улыбнулся:

— Элла, я принес твое любимое шоколадное печенье! Попробуем? — и, открыв коробку, увидел только одни крошки.

— По-моему, его слопал Вампал, — догадалась я и тут же, убрав белоснежную тонкую пергаментную бумагу из коробки, воскликнула: — А тут есть еще один слой!

— Если что, я его только лизнул, — перестав хрумкать под столом, произнес Вампал.

Нина выхватила бумагу из моей руки, сердито кинула ее в коробку, которую закрыла крышкой.

— Не то чтобы я жалуюсь, но не ерундой ли мы занимаемся в последнее время? — задумалась Нина. — Леший с девушкой, которую так и не вернули, а время потратили. И еще куча бесполезных дел…

— Бесполезнее только быть инопланетянкой со способностями, не доступными человеку, и заточить себя дома, потому что приходится сидеть с малышом, — возразила я.

— Девочки не ссортесь, — попросил Кирилл. — Мы не зря потратили время на пропавшую девушку. Она и Леший объявились к родителям.

Нина безнадежно посмотрела на Кирилла, потом на меня и закатила глаза.

— Да ладно? — покосилась я на него. — Как так? Как они объяснили столь долгую пропажу и ее излечение?

— Вот именно, что зря, если они сами вернулись, — осталась при своем мнении Наставница, пожав плечами.

— Нина, из-за тебя у меня развилась гипоксия, — собрала брови у переносицы я, открывая окно на проветривание. — Кстати, недавно встретила Юрия. Того самого мальчишку, которого спасла от волков в лесу. Удивительно, как быстро летит время, даже в мире людей. Он уже мужчина, радуется переезду в город, они с женой ждут первенца. Если бы он только знал, что встретил того самого монстра, которым я предстала перед ним тогда в лесу.

— Монстра? — заинтересованно переспросил Кирилл. — Что это за интересный случай?

— Не имеет значения, — отмахнулась я.

— Можно мне подержать Антошку? — неожиданно спросил он, вставая со стула и протягивая свои сильные руки.

Кирилл бережно взял малыша, и его глаза засияли от радости, словно он пришёл в роддом к жене, чтобы увидеть своего долгожданного сына.

— Давай познакомимся, маленький? — прошептал Кирилл, широко улыбаясь Антошке.

С трудом оторвав взгляд от этой картины, я с недоумением посмотрела на Нину, которая смотрела в одну точку зеркальными глазами.

— Ребят, ребят… — замахала она руками перед собой, то ли привлекая наше внимание, то ли отчего-то защищаясь. — В нашем городе уже второй раз за год сгорает музей. В прошлый раз удалось спасти около десяти процентов картин с выставки с одним портретом, который не обгорел и не пропах дымом, впрочем как и в этот раз…

Нина проморгалась, глядя на нас озадаченными глазами.

Я утвердительно кивнула:

— Этот портрет точно наш случай! Я разберусь в считанные секунды…

Но Кирилл остановил меня:

— Подожди! Вернись, пожалуйста. Нам нужно составить план действий.

— План? — с сомнением переспросила я. Зачем нам лишние сложности, если всегда удавалось решать проблемы на месте? Что за абсурд? — А я была о тебе лучшего мнения!

— Сдается мне что это вовсе не комплимент, — усмехнулась Нина.

— Элла? — вежливо настаивал Кирилл.

Я вернулась то ли ради любопытства, то ли сделав одолжение.

— Нам нужно собрать больше информации об объекте зла, чтобы встретить его во все оружия! Иначе могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, — терпеливо объяснил Кирилл, продолжая с улыбкой смотреть на моего сына.

И Антошка в ответ рассмеялся незнакомому дядьке. Впервые! Ему, а не мне.

Злясь на Кирилла еще и за сына, я забрала Антошку и поспешила покинуть кухню:

— Я уложу Антошу, и на пепелище. И если твой соплеменник успеет составить план до того, как я за три секунды расправлюсь с нечистью, то пусть сразу начнет писать новый!

Мне то и дело хотелось противоречить ему. Бросать в его сторону колкие слова и даже, возможно, обидеть, только бы он передумал и смылся от нас поскорее.

Потерпев поражение, Кирилл посмотрел на Нину, которая виновато потупила глаза:

— А что я? Я говорила.

Глава 4. Мертвая жена

Его руки обвились вокруг меня уверенно и крепко. Я чувствовала беспомощность, я понимала, что сдаюсь, когда почва уходила из-под ног. Что-то теплое обволакивало меня, лишая напрочь воли. Лицо любимого расплывалось в темноте, а Кирилл, запрокинув мою голову назад, прижал к себе, целуя шею сначала нежно, потом нагло, с нарастающей страстью, заставив меня всю целиком прижаться к нему. К его горячей коже, на сто градусов горячее моей. К его обнаженной груди, от которой не было сил оторваться. Жадный рот Кирилла раздвинул мои дрожащие губы, заставив ток пробежать по позвоночнику, заставив меня вспыхнуть в вихре возбуждения…

Очнувшись в кресле-качалке и протерев глаза, я с возмущением выдохнула.

— Что за ерунда! — воскликнула я, пытаясь всеми силами избавиться от этого дурацкого сна.

— Что-то интересное приснилось? — из-за спины вышла Нина с Антошкой на руках.

— Ужасный кошмар! — ответила я, покраснев.

— А-а, — протянула Нина с хитрым видом, окинув меня взглядом.

— Эль, скоро приедет Кирилл, вам нужно будет смотаться в деревню, там творится чертовщина…

Мои щеки вспыхнули огнем, и от кресла меня словно отпружинило, поставив на ноги.

— Нет! Я сама справлюсь! — предательски ломаным голосом возразила я, растопырив пальцы на вспотевших ладонях.

Взъерошив черную шерстку и поджимая короткие лапки, на дощатое крылечко вбежала кошка, пристроившись у входной двери. Но ждала она недолго. Вскоре из дома вышел хозяин, укутавшись в фуфайку. Мужик невысокого роста, с морщинистым лбом и добрыми чертами лица, он зевал из-за бессонной ночи в кулак. А после подкурил сигарету.

— Ну давай, — мурлыкала я и терлась об его ноги. — Приюти меня! Приюти-и!

Он наклонился и, увидев меня, пригладил мою вздыбленную пушистую шубку:

— И откуда ты, маленькая? Заплутала или выкинули?

— Не так и важно, — продолжала ластиться я, при этом громогласно мурлыча. — Что-то страшное творится в твоем доме. Приюти? И я помогу!

Мужик, докурив, открыл входную дверь, пропустив меня.

— Ты прям няшка, — бежала я вперед. — Я ж говорила, сама справлюсь…

Но тут на моём пути встретилась жена хозяина, которая была не в восторге от моего появления. Она даже попыталась преградить мне путь, но я легко проскользнула у неё между ног и укрылась под кроватью в дальней комнате.

— Это что такое, Коля? — воскликнула она, глядя на мужа с возмущением. — Зачем ты её принёс? Мне только кошки в доме не хватало, чтобы она повсюду гадила!

— С чего ты взяла, Лена? Она же мышей ловить будет. Да и вообще, кошка к счастью — это же примета такая.

— Чёрная? Да кто-то её выбросил, потому что она ходила где попало! Мне такая радость в доме не нужна.

— Может быть, покормим её? — с виноватым видом предложил Коля.

— Давай, мужик, — подбадривала я его, сидя под кроватью. — Нажми! Надави на неё. Что за каблук?

— А вдруг это твоя жена? — шепнула Лена мужу. — Ведь эта кошка чёрная…

— Ну что за предрассудки? — возмутилась я, прикрыв морду лапой.

На какое-то время Лена смирилась с тем, что в её дом пришла чёрная кошка. Однако к вечеру она залезла под кровать, где я пряталась. Схватив меня за шкирку, она выбежала во двор и с силой швырнула меня через ограду, крикнув:

— Убирайся из моего дома, нечистая!

— Что? Нечистая? — возмутилась я, громко мяукнув. Но потом взяла себя в руки. Люди были очень взволнованы. Не каждый день увидишь, что с ними происходит!

Я медленно направилась к соседнему заброшенному дому, забралась на перила крыльца и, прищурив глаза, стала наблюдать за интересующим меня объектом, терпеливо ожидая наступления ночи. В запасе у меня имелась импровизация «Б».

На деревню мягко опускался вечер, наполняя воздух морозной свежестью. Земля, ещё не успевшая оттаять, была черна как смоль и казалась твёрдой как камень. Моя шерсть вновь встала дыбом. Я помяла лапками деревянную перекладину и подогнула под себя пушистый хвост.

Непроизвольно я вспомнила дневной сон, и мысли принялись путаться, когда я попыталась его прогнать из головы, забыть. Меня охватило ощущение, будто я стою на площади в неглиже, обратив на себя все стыдливые взгляды прохожих. И даже если сию секунду я оденусь, позор, как клеймо, останется со мной на всю жизнь.

— Элла, что за безрассудство? — услышала я знакомый бархатный голос и, обернувшись, увидела на второй перилле крылечка черного гладкошерстного кота.

— Ты что тут делаешь? — спросила я, по-кошачьи громко взревев на всю деревенскую округу. — Облезлый длинный хвост с котом на конце…

А моя кошачья натура вдруг потребовала защищать свою территорию от чужака.

— Элла, что я тебе сделал плохого? Почему ты так враждебно настроена? Я всего лишь хочу помочь, и в моих планах нет ничего ужасного, в отличие от нечисти, которая мешает людям…

— Потому что я разберусь сама, не мешай мне! — еще раз взревела я.

Мало того, что Кирилл оккупировал мои сны, он еще в наглую мешал в реальности.

***

Лена проснулась от громкого кошачьего мяуканья у соседского дома. В полной темноте комнаты она различила пар, который вырывался из ее рта.

— Не надо, мама… — раздался за стеной голос мальчика. — Не надо!

Лена мгновенно вскочила с постели и побежала в детскую комнату. Она поспешно разбудила его, нежно тормоша.

— Очнись, мой хороший, это всего лишь сон. Очнись, сынок!

От криков своего брата проснулась Вика, дочка Лены и Коли. Она натянула одеяло до самого подбородка и со страхом забилась в угол у стены.

Лена почувствовала, как по её телу пробежала дрожь, хотя дом был хорошо натоплен. Медленно обернувшись в темноте комнаты, она увидела в незашторенном окне безжизненное лицо покойной жены своего мужа.

За ней стояла глухая ночь, когда даже ветер затаил дыхание. А темнота всё сгущалась и сгущалась, но, несмотря на это, лицо призрака, безжизненное, полное отчаяния, было очень хорошо видно. Ее пустые глаза, словно две черные дыры, затягивали всё живое. Она прижалась к стеклу лбом, дрожащими губами что-то говоря, что не было слышно.

Призрак подняла руку с длинными корявыми пальцами и коснулась ими стекла, оставляя следы влаги зеленоватого оттенка. А после, сжав пальцы в кулак, начала бить по стеклу, издавая приглушенные удары. Они постепенно усиливались, вызывая страх и тревогу…

Тихо поскуливая, Лена дрожала от ужаса.

А глаза мертвой женщины вспыхнули зеленым светом, гипнотизируя и не позволяя пошевелиться. Как и черный рот, напоминающий дыру, улыбался.

А я уже мчалась к дому, перепрыгивая через препятствия огромными скачками, и кот Кирилл бежал за мной.

— А ну стой! — по-кошачьи заорала я, обращаясь к сущности, которая стояла у окна дома.

Я прыгнула на призрака, но он исчез. Я же, пролетев сквозь него, ударилась о стену.

После громкого удара о стену снаружи проснулся Николай и, включив свет в коридоре, зажмурился, когда к нему вышла бледная Лена, подрагивая и обнимая себя за плечи.

— Это что было? — спросил он.

Весенний туманный рассвет наступал медленно, словно подкрадывался незаметно, как призрак в тёмном подвале ночью. Всё имеет свой конец, и только ночь заканчивается с рассветом. Я наблюдала за ним из окна детской комнаты, укачивая сына на руках после бутылочки смеси.

Уложив спящего сына в кроватку, я вышла на кухню к Нине.

— Не получилось… — сетовала я.

— А тебе говорено было дождаться Кирилла…

— Хватит о нем! — взвинтилась я. — До него всё всегда получалось, и это в первый раз…

— Хорошо, что Кирилл придумал план. Он присоединится к нему, как только долечит последнего пациента. Нам нельзя ждать, иначе бывшая жена Коли доведет Лену до психушки, а сам Коля повесится. Дети же попадут в интернат.

— Что? Какой план? — недовольно изумилась я. — Да я сама в образе кошки…

— Ты что, переела кошачьих сухариков? Кирилл сказал, что тебе нужно быть в образе человека, чтобы все разузнать у члена семьи.

— Что? — изумилась я. — Ты теперь слушаешь только его?

— Всё, хватит препираться, живо! — скомандовала Нина, взмахнув рукой. В тот же миг я оказалась в незнакомом месте, и в нос ударил неприятный запах сырости.

— Итак, Николай… — слова сами собой вырвались из моего рта, когда я обернулась.

И действительно, за моей спиной в дверном проёме, разделяющем комнату с кухней, стоял тот самый мужик, о чью ногу я тёрлась накануне в образе кошки.

В просторной комнате с облупившимся дощатым полом, когда-то давно побелёнными, потрескавшимися стенами и закопчённым от печи потолком было крайне неуютно. Грязные стёкла в деревянных оконных рамах едва пропускали солнечные лучи. Я брезгливо поморщила нос.

— Мне подходит этот дом… — сказала я.

— Значит, вы остаётесь снимать? — с радостью спросил Николай.

— А хозяйка не согласится его продать?

— Кто? Хозяйка? — удивился Николай. — Это дом моей бывшей жены, которая уже покинула этот мир. Давайте поступим так: вы пока снимаете у нас, поживите немного, а там посмотрим. Вдруг вам у нас не понравится? Кстати, вы любите животных? К нам недавно прибилась чёрненькая кошечка, такая хорошенькая!

Я наклонила голову и с улыбкой произнесла:

— Когда кошка придёт в следующий раз, попросите её заглянуть ко мне.

Николай нахмурил лоб и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Что? Шутка не удалась? — спросила я, глубоко вздохнув.

Его можно было понять: этот несчастный мужчина и его близкие, измученные призраком, казалось, совсем забыли о юморе.

Мы вышли на улицу, и я с удовольствием вдохнула полной грудью свежий воздух, укутавшись в куртку. Дневное солнце впервые за долгое время растопило мерзлую землю, обратив в слякоть. Когда я следовала за мужчиной по двору, шпильки так и проваливались в гнилую листву.

— А почему мне здесь может не понравиться? — попыталась я завязать разговор с хозяином.

Однако он лишь отмахнулся и закурил.

— В каждой деревне есть свои суеверия и страшные истории, — произнёс Николай, указывая на соседний участок. — Если что, я живу там.

Возле нового дома Николая на нас недоброжелательно смотрела женщина. Она словно видела во мне кошку, которую нужно прогнать. Времени оставалось не так много. Нужно было немедленно осмотреть каждый уголок дома! Я была уверена, что именно он стал причиной появления мстительного призрака. Однако ни внутри, ни снаружи не было обнаружено ничего подозрительного, что поставило меня в тупик.

Времени было в обрез, над деревней начинало смеркаться, поэтому мне ничего не оставалось, как снова начать разговор с Николаем, но уже на его территории. В голову не приходило ни одной дельной мысли. Хотя возле их калитки я увидела огромные валуны сена. А что, если купить молока?

В миг над моей головой нависли тяжёлые свинцовые тучи, словно на дворе был не апрель, а июнь. Вдалеке даже поблескивала молния. В мгновение ока стало темно. Не замечая перемен в природе, Николай что-то поправлял в ограде. И только когда он увидел меня, взволнованную, то удивлённо оглядел округу.

— Что происходит?.. — испугался мужчина.

— Где твоя жена? — вдруг вырвались слова из моего рта, хотя я хотела сказать другое.

— Вы кто? Вы же приехали вовсе не снимать дом, я видел как вы рыщете во дворе…

— Где жена? Быстрее, где она?

— Какая жена? — запнулся Николай. — Она… Они… К ней приехала сестра, и они собирались в церковь и на могилку моей покойной… Той жены.

— Вот блин! Быстро иди в свой прежний дом! Бегом! — скомандовала я.

Я разбежалась, ударилась об асфальт и, обратившись серой птицей, полетела в сторону ветхого деревенского погоста, хотя и не знала, где он находится. Крылья сами несли меня в нужную сторону.

— Да что происходит?! — попятился назад Николай, хватая ртом воздух.

Из глубины мрачных облаков вырывались ослепительные вспышки молний, будто тысячи огненных стрел пытались поразить цель. И я перед лицом этой стихии казалась маленькой и хрупкой птичкой, пытаясь вырваться из грозовых объятий.

Я стремительно мчалась вперед, ловко уклоняясь от электрических разрядов, каждый из которых грозил уничтожить мою жизнь. Тучи ревели и грохотали, пытаясь меня поймать, но я продолжала свой полет, борясь за выживание и преследуя цель во спасение смертного.

Возле гранитного памятника воронка из грязи засасывала Елену. Женщина уже не могла бороться за свою жизнь. Рядом с ней, вжавшись спиной в оградку и подогнув ноги, сидела её сестра с застывшей маской ужаса на лице. Из прохладного монумента пыталась выбраться мёртвая, разлагающаяся на ходу Раиса, вновь буравя соперницу зелёными точками вместо глаз.

Я ступила на землю уже в облике человека, поспешив схватить Лену за руки, чтобы не дать ей стать добычей мертвячки.

— Катя? — позвала я сестру Елены.

Но она не слышала меня. Страх парализовал её. И она с широко раскрытыми глазами продолжала сидеть и судорожно дрожать.

— Екатерина, помоги! — звала я, чувствуя, как запускается механизм, после которого она точно сойдет с ума, если я не приведу ее в чувство.

— Ты моя… — глухо прорычала Раиса, выбираясь из монумента по пояс и протягивая к нам свою чёрную, разложившуюся руку.

— Катька, очнись же! — не переставала я звать на помощь. — Скорее! Мне не справиться без тебя…

Я собрала все свои силы и, не выдержав, закричала, пытаясь вытащить бездыханное тело Елены из могилы. В этот момент кто-то тоже схватил Лену за руки, и я ощутила второе дыхание. Это была Катя. Вместе с ней мы смогли вытащить Елену из могилы и упали рядом, уткнувшись лицами в грязь.

Не прошло и секунды, как мы подняли головы, увидев залитое закатным солнцем ясное небо с восхитительным сиренево-розовым закатом, отражающимся на перистых облаках. Я обернулась на могилу, портрет умершей жены сверлил нас зелеными точками вместо глаз.

Я ходила по старому дому Николая, вытирая грязь с лица влажными салфетками. Лена и Катя, обе поникшие и молчаливые, стояли в стороне у стены и тоже пытались привести себя в порядок. Под моими ногами напряженно поскрипывал пол, что раздражало Нину, которая остановила меня. В дом к нам вошел Кирилл, держа на руках моего сына.

— Антошка так больше к нему привыкнет! — возмутилась я.

— Кто вы такие, черт побери? — перебил меня Николай.

— В вашем положении не стоит произносить имя низшего всуе, — посоветовал Кирилл.

— А ты ещё не выяснил, пока нас не было? — удивилась я. — Мы инопланетяне и здесь, чтобы помочь вам.

— Инопланетяне? — в ужасе воскликнули Катя с Леной в один голос.

— Не сравнивайте нас с художественными фильмами типа «Чужого» и «Зубастиков»… — попросила я. — Повторю — мы вам хотим помочь. Позвольте только почесать свою антенну…

— Элла! — остановила меня Нина.

Я с укором посмотрела на Елену:

— Кстати, это я была чёрной кошкой. А ещё так получилось… — Я указала пальцем в окно.

— Что? — Лена вскрикнула, больше всех в этой комнате боясь смотреть в окна.

— Времени у нас мало, уже достаточно темно, — договорила я. — Поэтому прошу вас поторопиться и рассказать про эту даму, которая подглядывает за вами в окна.

У всех троих брови поползли вверх. Мне даже показалось, что они снова впадут в транс.

— Ну? — поторопила я.

— Это бывшая жена Коли, — начала Лена, запинаясь.

— О, уже лучше, — нетерпеливо вздохнула я. — Ты была его любовницей? Поэтому мёртвая не даёт вам покоя?

— Элла, прекрати выносить вердикты, может, дослушаем? — теряя терпение, попросила меня Нина.

— Так у нас же нет времени, — невозмутимо возразила я. — Судя по их темпу, мы семь суток на оленях до кульминации дойдем.

— Нет-нет, что вы, — отмахнулась Елена. — Мы начали жить вместе только после её смерти.

— А почему бы и не жить? — с воодушевлением подхватил Николай. — Мы оба свободны. У меня есть сын, а потом у нас с Леной родилась дочурка. Я только с Леной понял, что такое счастливая жизнь, — мужчина ненадолго замолчал, а затем продолжил: — Раиса была первой красавицей в деревне. За ней ухаживало много парней, но она выбрала меня, не богатого и невзрачного на первый взгляд. Мы жили в этом доме, держали скотину. У нас появился хороший достаток. Но моя бывшая жена оказалась бесплодной. Из-за этого между нами начались постоянные скандалы.

— Почему ваши мужчины в браке такие снобы? — взъелась я. — Нет чтобы жену выслушать, поговорить, подбодрить… Они готовы спихнуть на нее все обязанности и еще попрекать своих жен. Вашим мужикам всегда чего-то не хватает, и как бы жены, жертвуя собой, не уступали, вам всегда недостаточно!

— Элла, брось, ты не психолог, — прикрикнула Нина.

— Психолог? Я аналитик!

— Продолжайте, Николай, — попросила Нина.

— Решили мы усыновить мальчонку Сережу, — совсем поник Николай, даже голос мужчины стал тише. — Но невзлюбила Рая его, прямо в фурию превратилась. Мне аж домой приходить не хотелось. А сына Рая изводила и издевалась. Однажды прихожу домой, а она Сережку в ведро с ледяной водой головой окунает… Спрашиваю — за что? Молчит. Тогда не выдержал я и первый раз как залепил за мальчика, что отлетела она и ударилась головой. Умерла сразу.

— Вот я же говорила, не хотелось ему домой приходить. Повод нашел, — заключила я.

— Элла, — вздохнула Нина, — после обряда он всё забудет. Зачем ты так стараешься?

— Да уж, — подал голос Кирилл. — Здесь поможет эксгумация и кремация.

— А она была в плане или ты только что импровизировал, как я раньше? — фыркнула я и покосилась я на этого выскочку.

— Чья кремация? — побледнела Лена, и её ноги подкосились.

— Не ваша, не бойтесь. Его бывшей женушки, — ответила я и посмотрела на Николая: — Пойдешь с нами на кладбище и будешь молить жену о прощении. На всякий случай.

Нина закатила глаза. Впрочем, процедура с мольбой была не обязательной.

Ранним утром Елена с удовольствием потянулась в постели и, открыв глаза, счастливо улыбнулась. Встав, она прошла в коридор, надела фуфайку и вышла на крыльцо, чтобы встретить рассвет.

Женщина не помнила ни о вчерашнем дне, ни о страшных преследованиях призраком. Её дети мирно спали в своих кроватках. Сереже больше не снился кошмар, где мертвая мама топила его в ведре с водой, а сестрёнка не пугалась криков братика.

Увидев меня в образе черной кошки, сидящей на заборе, Елена не смогла сдержать восхищения:

— Какая красавица! Иди сюда, не бойся! Пойдем к нам жить? Будешь ловить мышей, а я буду поить тебя коровьим молочком.

Но я, убедившись, что в этой семье наконец-то всё наладилось, соскочила с забора и побежала в сторону проезжей части, чтобы вернуться домой.

— Вот видишь, как все удачно сложилось, если следовать плану, — выбежал с переулка кот Кирилл, увязавшись за мной.

Из дома вышел Николай, нежно обнял жену и поцеловал её в щеку. Он был так счастлив с Еленой, словно рядом с ней обрёл тот самый островок умиротворения, с которого не хотел уходить. Он словно обрёл крылья и новый шанс на жизнь.

Однако никто из них не мог предположить, что этим утром Катя проснулась с зелеными демоническими точками вместо глаз…

***

Положив ладони на перекладину детской кроватки, я пустыми глазами смотрела на спящего сына, борясь с тоской по любимому человеку. Я встречаюсь с миллионами фантомов, но почему еще ни разу тот, кто нужен, не пришел ко мне? Почему? Он так ждал рождения ребенка, так радовался, но теперь больше никогда не увидит сына…

Боль сжала изнутри и, подкатив к горлу, не позволила сделать вдох. Хотелось сжаться в комочек, хотя со стороны так и было. Я закрыла глаза, виня себя в его смерти. Все труднее и труднее нести миссию после случившегося. И та счастливая улыбка и энтузиазм, которыми я ранее освещала все вокруг себя, постепенно перерастают в сарказм и насмешки. Как вчера, когда я докопалась до несчастного мужика, преследуемого мертвой женой.

— Элла, мы тебя ждем, — шепотом поторопила Нина, заглянув в детскую комнату и поманив рукой. — Очередная потусторонняя несправедливость. Нужно составить план…

Глава 5. Дом у кладбища

Тоскливый, мрачный дух серым апрельским днем витал над мраморными крестами и черными оградками старого кладбища. В отличие от центрального входа, старая часть кладбища заросла высокими, скрипучими кленами, скособочившими голые ветки над округлыми или рельефными могилками, сторожащими вечный сон умерших. Земля еще не согрелась, но у могильщиков работа такая — рыть ямы независимо от времени года.

— Ох, Димка, вляпаемся мы, — сокрушался один из гробокопателей, Олег.

— С чего ты взял? — устало возразил Дмитрий. — Судя по состоянию могилы, на неё уже сто лет никто не ходит! А что ты предлагаешь делать? Мест нет.

— Накажет нас всех бог… — предостерегающе сказал второй.

— Нет ни бога, ни мести мертвых! — скептично ответил Дмитрий. — Есть мы и наши потребности, на которые нужно зарабатывать деньги. А ты их не заработаешь в нашем государстве, следуя законам и правилам.

Много еще бесцветных дней и темных ночей увидело это кладбище после захоронения нового мертвеца поверх старой могилы, прежде чем в рядом стоящий двухэтажный многоквартирный дом заселилась девушка с двумя детьми, а позже я. Там, где живут люди, есть кладбища. Но чтобы там, где были кладбища, жили впритык люди, удивилась я.

Я стояла у грязного окна своей новой квартиры, небольшой пустой и пыльной комнаты. Покачав головой, я обернулась и посмотрела на Кирилла:

— Ну что, начнем? Хотя тебе не кажется, что здесь больше надуманного людьми? Да, конечно, и на нашей планете возле кладбища не принято жить, но не слишком ли люди суеверны? Этим они себя и губят.

— Элла, может быть, не будем делать поспешных выводов и сначала разберемся? — предложил Кирилл, стоя передо мной. Отчего мне было мягко и тепло в его присутствии. — Нине зря видения приходить не будут.

— Что там было по плану? Стоять на пороге и выгонять тебя?

Кирилл довольно приподнял бровь и кивнул, когда мы направились к двери.

— Сложно представить тебя мужем, когда я тебя знаю без году пару дней.

— Ну уж не пару, — отворил замок Кирилл.

— Я не актриса, а инопланетянка.

— Быть актерами — неотъемлемая часть теперешней нашей жизни, — подбадривал Кирилл и, минуя порог, остановился. — Ну же! Элла, прости меня? — громко начал он. — Что изменится, если ты останешься здесь жить?

А я мялась и не могла ему подыграть.

— Мне плевать на то, что тебе не нравится составлять планы, ты обязана мне подчиниться! — шепнул мне Кирилл.

И хотя где-то глубоко в душе я понимала, что он меня вынуждает на грубость, я вспыхнула жаром, ощутив, как мои ноздри раздулись.

— Пошел вон отсюда! — вырвалось из моей груди громко и злобно. — Уходи!

— Отлично, Элла! — остался доволен Кирилл с некой грустью в глазах. — Продолжай! Громче! У нас скандал! — словно подталкивал меня он, стремясь вызвать бурю эмоций. И добавил громко: — Но я люблю тебя…

Я заметила, что его слова звучали так убедительно, что у меня перехватило дыхание, и я больше не могла продолжать скандалить.

К счастью, в этот момент план Кирилла сработал на ура: открылась соседняя дверь, и взлохмаченная голова уставшей девушки виновато попросила нас, будто сама боялась помешать:

— Пожалуйста, можно тише? У меня детки только уснули…

В подъезд тоже открылась дверь. Вошла бабушка и не успела ступить на первую ступень, как запнулась, упав на колени, отчего из пакета по старому дощатому полу просыпались продукты.

— Да что ж такое… — опечалилась она.

— Баб Римма, — поспешила вниз моя молодая соседка.

Кирилл намекнул остолбеневшей мне, чтобы я тоже отправилась помогать.

Когда продукты были собраны в пакет, бабушка поблагодарила нас и пригласила к себе на чай. Я обернулась и, прищурившись, взглянула на Кирилла. Его план сработал идеально.

В отличие от моей маленькой комнаты, апартаменты бабы Риммы можно смело назвать квартирой. Здесь были две комнаты, отдельная кухня и санузел, который находился прямо за дверью, а не за шторкой, как у меня.

На чистом полу лежали цветные половички, связанные из остатков ненужной ткани. В меньшей комнате стояла старинная кровать с удивительно пушистыми подушками в белоснежных наволочках, сложенными друг на друга. Глядя на неё, хотелось немедленно лечь и насладиться комфортом. Покрывало с узорами было аккуратно застелено без единой складочки, а на чисто выбеленной стене висел ковёр со сложным рисунком.

В зале стоял пузатый телевизор, накрытый накрахмаленной салфеткой. В углу находилась божница, а под потолком висели с наклоном чёрно-белые портреты прямо над стареньким массивным диваном.

Здесь было уютно и чисто. Всё выглядело по-бабушкиному. Не хватало только свежеиспечённых пирожков и внуков.

После увлекательной экскурсии по квартире баба Римма пригласила нас на кухню.

— Болит еще? — с искренней заботой спросила моя новая соседка, представившаяся Верой.

Я взяла на себя ответственность поставить на плиту чайник — внушительный алюминиевый предмет без свистка, с толстым слоем голубой эмали и нарисованными клубничками по бокам.

— Может быть, стоит вызвать скорую помощь? — с тревогой спросила Вера.

— Не стоит, — задорно возразила бабушка. — Подумаешь, упала. Ничего страшного не произошло, я же не умираю.

— Ой, а у меня есть печенье! — воскликнула я, как будто только что вспомнила о них, и поспешила в свои апартаменты.

И только я покинула порог квартиры добродушной бабушки, как сама начала поддаваться людским иллюзиям, ощутив мертвецкую атмосферу холодного, слабо освещенного длинного коридора в старом, ни разу не ремонтированном доме. Запах плесени заполнял мои ноздри, пока я шла вперед по скрипучему, обшарпанному деревянному дому под темным потолком со свисающей прямо над головой черной паутиной.

Встряхнув головой, я скрылась в своей пустой комнате.

Я замерла и, вглядываясь в темноту, увидела, как из нее вышел Кирилл.

— Ты почему так рано? — удивилась я. — Мы только сели пить чай.

— Я пришел сообщить, что нашел предпринимателя, который хочет выкупить этот дом для своих ритуальных услуг.

— Серьезно? — возмутилась я. — А как же бабушка с Верой? Они что, переедут жить на улицу или того хуже — напротив?

— Элла, не горячись, — выдохнул Кирилл. — Он предложит им компенсацию за жилье. На вторичку. Но перед переездом нужно узнать причину, иначе все окажется напрасным. Тебе удалось что-то выяснить?

— Нет, конечно. Я же не на автобус бегу. Разговорить людей — сам знаешь, какой это аттракцион.

— Элла, не волнуйся, у нас еще есть время. Пока он выкупит этот дом у муниципалитета, пока юрист предоставит документы на жилье. Иди спокойно пей чай. — Он протянул мне руку с кульком. — Вот только их недуг ждать не будет. Мне кажется, что здесь какое-то проклятие.

— Что это? — Я взяла кулек и, распечатав его, обнаружила свежее печенье. — Спасибо, Кирилл.

Да, он всегда на шаг впереди меня, призналась я сама себе. Но только в этом! А еще и молодец… Так, стоп! Хватит! Кирилл проворный молодец, и точка. Кто знает, куда еще могут завести меня мои мысли.

Пытаясь сдержать поток своих размышлений, я всё же согласилась с тем, что наш союз стал зрелым, как спелое яблоко. Он словно обрёл глянцевый блеск. Однако больше всего меня стал беспокоить вопрос: как же мы раньше обходились без Кирилла? В тот момент я даже не осознавала, что обесценила и себя, ту, которая расправлялась с нечистью на изи в одного.

— Элл, извини про те планы, которые я говорил тогда на пороге… Я так не думаю. Мне нужно было только…

— Я знаю, Кирилл, — кивнула я.

Когда я вернулась к бабушке Римме, на кухне уже горел свет. Окно было зашторено, а форточка приоткрыта, слегка отгибая плотную тёмно-жёлтую шторку. За окном царила мёртвая тишина: ни пения птиц, ни шелеста листвы. Лишь отдалённые звуки воя кладбищенских собак и порывы ветра, внезапно налетавшие и гнувшие железо на старой крыше.

На круглом столе, покрытом клеёнкой, стояли три красные кружечки в крупный белый горох, наполненные чаем.

— Вот, — сказала я, положив на стол свёрток. — Угощайтесь!

— Ой, Эля, спасибо, — широко улыбнулась бабушка, её глаза, ранее полные тревоги, сейчас были пусты. — Давайте скорее пить чай!

Мы с Верой устроились за столом по обе стороны от бабушки. А я сосредоточилась, ожидая услышать то, что мне было необходимо.

— Как же мне повезло с соседями! — Римма вздохнула, пододвигая маленькую красную коробочку с рафинадом. — Жаль только, что с местом жительства нам не повезло. Это парадокс: многие люди ругаются с соседями, потому что одному мешает плач или топот ребенка, другому — лай собаки. Они не ценят хорошее место жительства и прекрасный вид из окна. А мы так хорошо сдружились, хотя вынуждены выживать в этом мрачном месте. Видимо, общее горе действительно объединяет. Кто знает, как бы мы дружили, если бы жили в новостройке?

— Ну что вы, баб Римма, — возразила Вера с улыбкой, обняла старушку и положила голову ей на плечо. — Я бы вас любила, даже если бы мы жили в коттеджах!

— В коттеджах! — мечтательно повторила бабушка.

Но я решила зацепиться за кое-какое слово, чтобы повернуть разговор в нужное русло:

— Почему выживать? Да, здесь по утрам не будит шум машин, и нет детской площадки. Но чем вас так пугает кладбище через дорогу? Суевериями?

Я заметила, как у милой старушки забилось сердце, словно вырвалось из-под контроля. По ее телу пробежала дрожь, легкая, едва заметная, но настойчивая, заставляя кожу покрыться мурашками. Глаза ее широко распахнулись, напряженно всматриваясь в мои. И каждый вдох бабушки ощущался остро, почти болезненно.

Внутри Риммы росло ощущение чего-то тревожного. Это был жуткий страх, который наполнил кухню, создавая странное чувство щемящего напряжения. Мне даже показалось, что время замедлилось, позволяя ощутить всю глубину ее переживаний.

— Ты что, Элл, — нарушила тишину Вера. — Жить на кладбище нельзя! Но я не жалуюсь.

— Нельзя, потому что суеверие или есть что-то еще? — прищурила глаза я.

Ветерок, ворвавшийся через форточку и проскользнувший сквозь штору, усилил чувства страха и тревожности, нависшего над нами. Воздух стал не свежим, а спертым. У бабушки Риммы и Веры на лбу выступили капли пота. Бабушка с безнадежностью уставилась в свою чашку, а Вера смотрела на меня блуждающими и растерянными глазами, отображающими ужас. Радужка в ее глазах расширилась, открывая темные глубины зрачков, поглощающие свет и цвета окружающей кухни. Веки ее подрагивали, придавая взгляду оттенок беспомощности и уязвимости. А тень беспокойства мерцала в глубине взгляда, оставляя впечатление вечного ожидания угрозы.

— Ну хорошо, если нельзя, то почему вы тут живете? — удивилась я.

— Меня сюда привели нужда и долги, — начала первой бабушка. — Мой сын работал на этом кладбище за копейки. Верочку выгнала из квартиры свекровь после того, как умер её сын, который тоже трудился на этом кладбище. А что привело сюда тебя?

Я остолбенела, уставившись на соседей округлёнными глазами, погружённая в свои вопросы, на которые пыталась услышать ответы, совсем не ожидая, что нить разговора так просто повернёт на меня.

— Ваш сын здесь работал? — спросила я у бабушки. — Как его звали?

— Олег. А что? — удивилась она.

— Так хорошо. Вера, а как звали вашего мужа? — поинтересовалась я.

Вера и бабушка переглянулись, не понимая, зачем мне нужны имена их погибших родных.

Чтобы развеять странную сложившуюся ситуацию, я нелепо улыбнулась, глянула в кружку нетронутого чая, по очереди глянула то на бабушку, то на Веру и почему-то хрипло произнесла:

— А я развожусь с мужем… По объявлению здесь оказалось самое дешевое жилье, которое я смогу себе позволить до зарплаты.

— Это с тем красавчиком? — с укором уточнила Вера. — Да он ангел! Ты моего не видела…

«Красавчик»… Усмехнулось я про себя и глубоко вздохнула.

— Он мне изменял, — пожала я плечами, продолжая придумывать, потому что не особо и внимательно читала план, составленный Кириллом на случай вытекающих вопросов, и, помолчав с пару секунд, решила перевести тему с себя: — Баб Римма, извините, конечно, меня за излишнее любопытство, но почему умер ваш сын?

— Не от болезни, — с трудом ответила она. — Он у меня был здоров как бык. В последний день его работы на него упал гроб и раздавил насмерть.

Я перевела глаза на Веру, ожидая пояснения и от нее.

— Нет, с моим мужем не случилось ничего подобного. Хотя бог его знает… — Вера глазами метала по кухне в поисках ответов и на свои внутренние вопросы. — Условия в этом доме, конечно, не идеальные, но что поделать? Моя жизнь не заладилась с самого начала, когда я вышла замуж. Мой супруг проигрывал всю зарплату в карты или пропивал её, а свекровь во всём винила меня. И вот однажды он пропал без вести. Просто не вернулся домой, и всё! Свекровь до сих пор считает, что я наняла любовников, чтобы избавиться от её сына.

— Как же так, — с сожалением произнесла бабушка, глядя на Веру. — Я всегда мечтала о такой хорошей снохе, как ты. Как бы мы с тобой зажили!

Римма положила свою руку на руку Веры и сжала её ладонь:

— Ты же подарила ей таких прекрасных внуков! И за очагом следила, а не по клубам шлялась… Как же так можно?

Я осталась в недоумении:

— Вера, так тебя выгнали на улицу с детьми?

Та тяжело выдохнула:

— Ну, не совсем и выгнали. Свекровь разменяла трёхкомнатную квартиру. Себе она приобрела благоустроенную двушку, а нам с детьми комнату здесь.

— Вот мымра, — не сдержалась баб Римма. — Справедливости в ней с гулькин…

— На вашей планете и мужчины такие же, — пустилась я в осуждения. — Чтобы сделать плохо своей женщине, они лишают ее всего, не понимая, что тем самым вредят и деткам…

Римма и Вера непроизвольно переглянулись.

— В смысле, на вашей планете? — чуть не поперхнулась Вера.

— Это я так выразилась… Было бы правильнее сказать, на вашей планете замужней жизни. Я же была замужем с пару месяцев, и мне хватило! — удалось выкрутиться мне.

Вера махнула рукой:

— Да и ладно. Я и этому рада. Зато живём в спокойствии, и это всё наше!

— А девушки здесь терпилы, — с сожалением прокомментировала я.

— На планете замужества? — уточнила Вера.

— Да… Да, — подтвердила я нелепо и встала. — Вы не против, если я покурю у окна или лучше выйти в коридор?

— Кури прям здесь, — одобрила бабушка.

Я залезла под шторку и, подкурив сигарету, смотрела на кладбище сияющим бело-голубым взглядом.

И на меня оттуда кто-то смотрел холодными неподвижными, лишенными всякой эмоции глазами. Оно было уверенным в себе и в своем месте среди живых. У смертных оно вызывает первобытный страх, перед которым невозможно устоять, словно осознаёшь свою ничтожность и полную беспомощность перед лицом вечности и необъяснимого зла, скрывающегося за каменными плитами старого кладбища.

Но в моем видении кладбище было авантажно, одиноко и безлюдно ночью. Здесь мне хотелось укрыться, спрятаться, раствориться.

Чёрное небо с россыпью ярких переливающихся точек над сухими ветвями деревьев, полных воронов, притягивает взгляд. Туманный мрак кладбищ скрывает все мои отрицательные мысли, как будто хоронит их навечно.

Для меня человеческое ночное кладбище бесподобно и загадочно. Покосившиеся кресты и мраморные памятники в окружении венков всегда встречают и провожают меня безжизненными глазами.

Я стояла у высокой сетки-рабицы, которая отделяла меня от первой полосы могил, и чувствовала, как кладбище манит меня, словно приглашая окунуться в свою мрачную атмосферу и наполниться энергией.

Вынув руки из карманов кожаной куртки, я с легкостью преодолела преграду одним прыжком и поспешила в глубь кладбища петлять между надгробиями, где царила мёртвая тишина.

Я с наслаждением коснулась ладонью толстого морщинистого ствола старого клена и закрыла глаза. Также прикасаясь к холодным оградкам могил, словно выливая из себя отрицательную энергию, а взамен наполняясь положительной, когда заметила за собой слежку.

Я резко обернулась, но никого не увидела. В пределах видимости я была одна среди холмиков и памятников, которые поросли деревьями. Подняв голову, я медленно пошла вперёд, внимательно осматривая каждую могилку.

В непроглядной тьме образовалась белая фигура и, развевая длинные прозрачные волосы, двинулась по тому же пути. Существо с мутными глазами, уставившись на исчезающую кожаную куртку, вытянуло костлявые руки, стремительно приближаясь. Длинные пальцы были сжаты в предвкушении схватить.

Больше не вытерпев слежки, я обернулась и закатила глаза:

— Любка! Ты всё пытаешься меня напугать? Когда ты наконец поймёшь, что на меня не действуют ваши жмуриковские штучки?

— Элька! — рассмеялась неокрашенная материя. Выражение её черепа стало радушным, но всё равно могло бы напугать любого смертного. — Я и не думала, что это ты.

— Вы, призраки, получаете фантомный дофамин, когда пугаете людей? Именно поэтому люди так боятся кладбищ и слагают о них страшные легенды.

— Не знаю. Став призраком, я вдруг почувствовала желание немного пошалить. Лишнее время на сон и еду тратить не нужно. Так чем ещё здесь можно заняться?

— Ах вот оно что. То есть вы, призраки, пугаете людей просто от безделья?

— Не все, Эль, у некоторых просто жажда мести. Я и сама недавно здесь, ещё не до конца разобралась в этом.

Эфирная сущность, излучающая дружелюбие, обрела форму привлекательной девушки, медленно опустившись на ноги. Мы крепко обнялись.

— Какими судьбами к нам? — спросила Люба.

— Видишь тот дом? Я теперь в нём живу.

— О! — обрадовалась она. — Значит, мы теперь соседи и будем видеться чаще?

— Ну, не совсем соседи. Это лишь временное жильё. Мне нужно разобраться с тем, что пугает моих живых соседей.

— Тот дом, у которого уже какой месяц трется мертвая бабка? — указала пальцем Люба.

Я возмущенно обернулась, открыв рот от негодования.

***

Очнувшись от скрежета в оконное стекло, Вера села на кровати, вытирая холодный пот со лба. Не успела она прийти в себя, как вновь услышала этот леденящий душу звук, заставивший её широко раскрыть глаза и в страхе вцепиться в перекладину кровати.

Придорожные фонари освещали окрестности, позволяя увидеть, как за зашторенным окном квартиры на втором этаже кто-то двигался…

***

— Эй, бабуля! — крикнула я, стоя у дома под окном Веры. — Твое место на кладбище!

Я обращалась к призраку, который, раскрыв огромную дыру-рот, полный зубов, длинным языком вылизывал стекло, будто пытался им дотянуться до своей жертвы.

***

С трудом передвигая ноги, Вера подошла к окну и дрожащими руками раздвинула шторы. За окном никого не было. Лишь яркие фонари освещали памятники на могилках, которые, казалось, с грустью взирали на неё.

Поглаживая покрытые мурашками руки, Вера глубоко вдохнула и поспешно задернула шторы.

***

Призрак старой женщины, облачённый в строгое чёрное платье, подол которого доходил до колен, и чёрный платок на голове, с ненавистью и злобой смотрел на меня своими красными глазами.

— Не советую! — предупредила я, прежде чем она открыла свой широкий рот и издала злобный рык, от которого мои волосы отдуло назад.

Внезапно она подняла руки вверх и оказалась на могильной оградке, которую тащили к кладбищу два измождённых и разлагающихся мужских призрака. Их куртки были разорваны на спине, открывая незаживающие раны, оставленные старухой, которая безжалостно подгоняла их длинным металлическим каркасом, обрамлённым искусственной хвоей и цветами.

— Дмитрий? Олег? — догадалась я и, склонившись, шагала рядом с ними.

Они подняли головы, словно в ожидании чуда, но резкие удары заставили их поморщиться от невыносимой боли и продолжить путь.

— Остановись! — потребовала я, встав между повозкой и сеткой рабицей. — Ты не имеешь права их наказывать! Я обещаю исправить твою ситуацию.

— Они сделали захоронение над моей могилой, и мне нечем дышать! — злобно прошипела бабка-призрак. — Теперь они и их родственники поплатятся, и никакие лекарства им не помогут. Скоро сгинут, как собаки!

— Оставь их в покое, — уверенно потребовала я еще. — У тебя все равно нет выбора. За их проступок их будут судить другие силы, но не ты. И если ты меня не послушаешь, я все равно отберу эти души у тебя, но в ущерб тебе самой.

Мужчины, освободившись от своей жуткой ноши, предстали передо мной во весь рост. Они уже не выглядели изможденными, а, напротив, словно возрожденными и даже помолодевшими.

— Дмитрий, твои дети страдают в ужасных условиях в том доме, потому что твоя мать винит сноху в твоей смерти. Наведайся к ней в сон сейчас. А ты, Олег, попрощайся со своей матерью в ее сне. А вы, бабуля, идите за мной!

То, что я говорила сейчас, не шло по плану, но, я надеюсь, и не сильно разнилось с ним. Ведь всё равно всё было правильно. Ведь тут и дураком быть не надо, и знать, что посоветовать умершим мужчинам и как исправить ситуацию со старухой.

По мере приближения к могиле бабушки я уже видела два гроба в земле, закопанные друг над другом. Но стоило нам дойти до места ее захоронения, новое захоронение уже обосновалось рядом вместе с памятником и оградкой. Также я вернула бабушке ее крест и оградку, которые Дмитрий с Олегом сдали на металлолом.

И стоило мне только закончить, как в своей голове я услышала глухой стук, сообразив, что стучат в дверь моей комнаты в доме напротив кладбища.

— Я полагаю, истреблять тебя не нужно? — уточнила я у бабушки. — Не стоит мстить и превращаться в злобную тварь. У нас здесь веселая атмосфера, поверь. Все дружны.

Я посмотрела уже преображенной и доброй бабушке за спину, и она обернулась. В метрах двух от нас из-за дерева выглядывала Любка и махала нам рукой.

— Надеюсь, вы подружитесь, а мне пора, — добавила я и поторопилась к себе.

А дверь уже открыла в халатике, щурясь от яркого подъездного света, будто проснулась от шума, а не вернулась с кладбища.

— Элла, Элла, прости, пожалуйста, что так поздно… — затараторила взволнованная Вера, утирая слезы.

— Что случилось?

— Элла, у тебя случайно не найдётся парацетамола? Сегодня в автобусе у меня украли кошелёк, и я не могу купить лекарство для детей. А ещё меня уволили… — девушка отчаянно заплакала, уткнувшись мне в грудь. — Я до последнего старалась убедить себя, что всё хорошо, но, кажется, больше не могу выносить это и вот-вот сойду с ума!

— Верочка, прошу тебя, успокойся! Я вам помогу, всё будет хорошо! У меня есть парацетамол, — ответила я, ощутив, как Кирилл сунул мне в руку какой-то бутылёк за моей спиной.

— Мы тебя разбудили кашлем? — словно обретя надежду во мне, заикаясь от плача, спросила Вера.

— Ничего страшного, — оправдывая ее надежду, улыбнулась я. — Вера, иди к детям, а я сейчас захвачу лекарство и к вам.

Закрыв за ней дверь, я обернулась и столкнулась в кромешной темноте с высоким силуэтом, который излучал тепло и желание разрушить моё одиночество, в котором я пряталась, страдая от тоски по любимому человеку.

— Лекарство? — приподняла я руку с пузырьком.

— Лекарство! — утвердил он с мягкой улыбкой, и его бархатный голос обволакивал меня. — Вот видишь, как легко следовать плану.

В квартире Веры, которая по планировке отражала квартиру бабушки Риммы, свет горел только на кухне. В тёмной комнате дети спали, и их дыхание то и дело прерывалось.

— Принеси нам воды, пожалуйста? — попросила я и поспешила в детскую.

Когда в комнату вошла мама двух очаровательных малышей, они уже сидели в кроватках, их лбы были покрыты испариной от недавней высокой температуры, а маленькие ручки тянулись к стаканам с водой.

Я была очень довольна тем, что всё закончилось хорошо, и не могла сдержать улыбку.

Вера почувствовала облегчение от того, что дети мгновенно поправились, и уверенность в завтрашнем дне. Её глаза наполнились слезами счастья.

— Вера? — обняла я её. — Всё хорошо, теперь точно всё будет хорошо!

Мягким золотым покрывалом вечер опускался на землю, отдавая права на властвование ночью темным силам. Легкие облачка собрались кучкой на закате, отражая на себе последние блики дневного светила, наставничество над которым принадлежало дню.

В день переезда Веры с детьми и бабушки Риммы мы с Кириллом пришли их проводить.

— Ты не представляешь, — обняла меня Вера, — на днях ко мне приезжала свекровь и переписала свою квартиру на внуков. А еще дала денег.

Девушка была так счастлива, что не могла поверить в происходящее.

— Только куда мне теперь столько квартир? — недоумевала она.

— Глупенькая, — подхватила бабушка Римма, — у тебя двое детей! Вот помрёт твоя свекровь, будешь одну из них сдавать. Деньги — они не лишние!

Бабушка Римма тоже обняла меня, крепко и душевно.

— Какое чудо, что ты поселилась к нам, — прошептала она со слезами, — вот и нас пересилили в добротное жильё! А ещё мне снился мой сын, он попрощался со мной, и больше я не видела его пленником страшного приведения по ночам в окне.

— Это не чудо, а просто совпадение, — широко улыбалась я. — Ну что? Удачи вам и счастливой жизни!

— А вы помирились? — шепнула Вера, намекая в сторону Кирилла.

— Вот и правильно, дочка, — одобрила бабушка Римма громко, — вы так хорошо смотритесь вместе! А ты, — ткнула она ему пальцем в грудь, — больше не смей изменять такой потрясающей волшебной девочке!

— Я? — удивился Кирилл, ведь такого не было прописано в плане.

— Мужчина на планете замужества никогда не признает своих косяков, — заметила Вера, и мы с ней рассмеялись.

А стояла у кладбища в соседнем городе, который мы с Ниной покинули второпях после нашего обнаружения.

Внутри меня всё сжималось от боли, а лицо искажалось в гримасе страдания. Могила моего любимого была всего в десяти метрах от меня, но я не могла заставить себя подойти ближе. Издалека я видела знакомое надгробие без фотографии, и это зрелище переворачивало всё внутри меня…

Никогда в жизни мне не хотелось так сильно навредить себе, как сейчас, когда я чувствую свою вину в смерти любимого человека. В это время я так страдаю, что даже мысль о том, чтобы избавиться от этой вины, кажется мне предательством.

А вместе с этим легкая вибрация в области живота начала отвлекать. Это невидимая родственная золотистая нить, которой я связана с Ниной, трепетала. Такими нитями на нашей планете еще связывались супруги, а потом и с детьми, и их дети меж собой.

Меня потеряли. Меня звали, пытаясь найти. Я не могла оставить это без внимания. Иначе Нина сейчас перевернет весь мир. Хотя мне и так уже попадёт.

Я достала из кармана куртки свой мобильный телефон. На нем было сто пропущенных вызовов от Нины. Ничего неожиданного, поскольку я привыкла к тому, что мне редко удаётся побыть наедине с собой.

С другой стороны, я рада, что не оказалась в одиночестве в другом мире, который требует адаптации к новым правилам и порядкам. В противном случае моё положение было бы похоже на то, в котором оказались Вера с детьми и бабушкой Риммой в доме у кладбища…

Глава 6. Любка

В тёплом, уютном стволе знакомого дерева, на маленькой кухоньке, мы с Лешим пили чай. Я задыхалась от приступов кашля, а возлюбленная хозяина леса ходила по дому и собирала в холщовый мешочек разные высушенные травки, которые висели на стенах в пучках.

— Элла, ты совсем не бережёшь себя, — сочувствовал мне Леший. — Вот и твоя физическая оболочка не выдержала.

— Но я ничего с этим не могу по-де-ла-ть… ть… ть, — на последнем слове закашляла я, покраснев от нехватки воздуха и сжигающей боли в груди. И, переведя дух, смахнула с глаз слезы. — Вопреки всему, смертные нуждаются в моей помощи.

— Вот эти травы помогут тебе в твоей болезни, — сказала жена Лешего, кладя на стол наполненный мешочек. — Они точно не помешают.

— Тебе нужно спешить? — спросил Леший с тоской, наблюдая за тем, как мой телефон разрывается от вибрации.

— Нет, совсем нет, — заверила я, с трудом сдерживая приступ кашля и игнорируя девятый звонок от Нины. — У нас ещё есть время! Лучше расскажите, как вы объяснили родителям Варвары её исцеление? А появление вашего чудесного малыша и ваше долгое отсутствие?

В эти минуты я словно находилась в противоречии с самой собой. Я осознавала важность помощи смертным, но в то же время не спешила с этим, потому что избегала сотрудничества с Кириллом. И не только потому, что он представлялся мне самим пророчеством из предсказания Нины. Мне начинало казаться, что он вот-вот перевернёт мой мир с ног на голову, заставив меня сменить чувство вины на чувство предательства по отношению к тому, кого я люблю!

Увидев, как Леший и Варвара стали серьёзными, заметив на моём лице то же самое, я с трудом выдавила улыбку и, покашливая, подперла голову рукой.

— Родители Вари, конечно, догадались о нашем мире волшебства, но они были так рады её появлению и исцелению, что не задавали лишних вопросов.

***

Павел оказался в городской больнице со сложным переломом левой ноги, и каждый вечер после наркоза его мучили сильные головные боли.

Но то, что он увидел с наступлением сумерек, было страшнее любой головной боли. Многие пациенты покидали свои койки к утру, и было непонятно, почему это происходило. Причем неважно, была ли у них пустяковая болезнь или сложная операция — они покидали больницу в течение своих двух недель в стационаре.

Темнело. Соседи по палате засыпали. Лишь светлая полоса больничного коридора едва прорезала мрак обречённой палаты, где в ужасе ждал Павел. Когда издалека послышалось то самое цоканье каблуков и рокотанье каталки…

Затаив дыхание, Павел прислушался, покрывшись холодным потом. Но наводящее ужас цоканье только усиливалось. Он накрылся простынёй, которая прилипла к его влажному телу.

Павел услышал, как с тихим скрипом открылась дверь в палату, и как кто-то на каблуках прошёл внутрь, вкатывая за собой тяжёлую каталку. Он закрыл глаза и притворился спящим, когда каталка остановилась между его кроватью и кроватью соседа.

Морозное дыхание обдуло всё онемевшее тело, проникнув под простыню, отчего Павел непроизвольно дернулся.

— Не спишь? — произнес неожиданно приятный голос. Он окутал Павла легкой жутью и трепетом, а затем нахлынуло умиротворение и спокойствие.

Павел, больше не ощущая тяжести своего тела и не испытывая прежнего страха, был готов поддаться и откинуть простыню. Но в этот момент в дверях раздался голос:

— Можно вас на минутку?

Существо стремительно направилось в коридор, а Павел, успев покрыться новой волной пота, застыл в неподвижности.

В длинном коридоре с дверями по обеим сторонам, где мягкий свет настольной лампы постовой медсестры слегка озарял стены и потолок, царила усталая тишина. Медсестра, одетая в розовый медицинский брючный костюм, застыла в одном положении.

Чуть поодаль, напротив меня, стояла ухоженная девушка с бледной кожей. Её волосы были собраны в длинное каре чуть ниже плеч, а сама она была одета в белую майку и короткую юбку того же цвета. Однако, несмотря на элегантность, у девушки были козлиные ноги, покрытые серой шерстью, что не мешало ей уверенно ходить на шпильках.

Я же была одета в длинную хлопковую сорочку в мелкий цветастый меандр, поверх которой накинут распахнутый халат. Одной рукой я опиралась о стену, пытаясь отдышаться от кашля. В целом, мой внешний вид оставлял желать лучшего, но я не теряла боевой дух.

— О, Элла, — произнесла девушка на козлиных ногах, ничуть не удивившись и не испугавшись. — Чего ты хочешь?

— Мне бы хотелось отшлепать тебя, но это было бы насилием над животными! — возмутилась я, пытаясь говорить сердито и громко. Однако меня тут же сразил приступ кашля.

— И в таком состоянии ты хотела бросить мне палку, чтобы я принесла её и встала перед тобой на задних лапках? — спросила она.

— Да меня хоть за уши подвешивай, я… — начала я, но снова закашлялась.

— Знаю-знаю! Наслышаны, — остановила она меня и вздохнула. — И ты не имеешь возможности меня убить или заточить в свой жалкий пузырёк, который сжимаешь в руке за спиной. Я — цепь загробного мира. Я не нечисть. Понимаешь, есть порядок доставлять грешные души напрямую сразу в Ад, без участия Смерти. Вот я как раз и занимаюсь этим.

— Как проницательно! В таком случае мне придётся найти способ, как тебя уничтожить, если ты не объяснишь, почему ты забираешь так много душ из этой больницы?

— Они сами или их предки заключили договор с Сатаной. Их травмы или болезни — это просто стечение обстоятельств, за которые они обязаны расплатиться своей душой, — высокомерно объяснила девушка.

— Но не слишком ли много вы забираете? — возмутилась я. — Только за последние сутки — двенадцать человек!

— Не я заключала эти договоры. Кстати, у меня есть все контракты на руках. Слушай, Элла, иди лечись и не мешай мне!

— Звучит как «вали отсюда, свободна!»

— Я не хотела быть грубой.

— А душами самоубийц ты тоже занимаешься?

— Заодно, если самоубийца в одном месте с контрактником.

— Мне нужна душа девушки, которая вчера спрыгнула с окна этой больницы!

— С чего ты взяла, что я нарушу правила и приведу тебе эту душу? Кто ты такая? Явилась с другой планеты, очищаешь мир от нечисти, а теперь хочешь изменить порядок, который существовал здесь с самого начала человечества?

— Я не собираюсь ничего менять. Мне нужна только одна душа. Я хочу попросить по-хорошему.

— Ох, суровая Элла, — усмехнулась моя собеседница, не собираясь уступать.

— Я тоже не хотела быть грубой, — вернула я ей ее же слова.

— Не знаю, смогу ли я тебе помочь. Твоя подруга — в зале ожидания или уже в Аду?

— Но она же не подписывала никаких контрактов!

— Ну да, не успела, когда стремительно летела вниз, — покачала головой моя собеседница и исчезла.

— Ушла так по-английски! — разъярилась я.

***

Едва выглянув из-под простыни, Павел обнаружил, что в палате царит спокойная обстановка. Через щель в двери проникал мягкий теплый свет из коридора, а его соседи по палате продолжали мирно похрапывать на своих кроватях.

Напротив Павла, на кровати, где спал его сосед, сидела я.

— Кто вы? — спросил он, вздрогнув от неожиданности.

— Не пугайся, я не та, о ком вы подумали, — ответила я, стараясь кашлять как можно тише, при этом ощутив легкое головокружение. — Расскажите мне о своем роде?

Парень присел на кровати, уставившись на меня, не понимая, почему я так заинтересовалась его семьей.

Быстро выйдя из палаты, я столкнулась с медсестрой.

— Это мужское отделение, — сказала она.

— Да вы что? Я, кажется, заблудилась, — произнесла я с наигранным удивлением, прикрывая кашель рукой.

Медсестра с готовностью предложила проводить меня в пульмонологию, указав рукой в нужном направлении.

В коридоре, где соединялись оба отделения больницы, я остановилась у ординаторской:

— Мне сюда. Спасибо за помощь.

Но медсестра засомневалась в моих словах и даже попыталась силой проводить дальше. Однако из ординаторской выглянул Кирилл и сказал:

— Машенька, она действительно пришла ко мне.

Он взял меня за руку и, не дав возможности даже моргнуть, завёл в кабинет, плотно закрыв за нами дверь.

— Кирилл… — начала я, но он не дал мне договорить.

— Я знаю, почему ты так долго не выздоравливаешь! — воскликнул он, прервав меня. На нём был белый халат, накинутый поверх повседневной одежды, и он подошёл к столу, чтобы начать разбирать бумаги. — Не могу понять, куда в больнице девается финансирование и почему не закупают необходимые лекарства. Врачам приходится экономить, и вместо бронхолитика тебе иногда дают натрия хлорид.

— Да? — Я присела за его стол напротив. — Хотя тебе лучше знать, ты же врач, а не типа стоматолог. Как ты всё успеваешь?

— У стоматологов неполный рабочий день из-за большой нагрузки на позвоночник, — объяснил Кирилл. — Я до обеда редко задерживаюсь, а после сразу сюда. Но всё это ненадолго. Как только тебя выпишут и мы разберемся со смертями, вернётся прежний главврач. Правда, я тут подделал кое-какие бумаги, и будем надеяться, что новый заведующий всё будет делать во благо больных. А о нас даже не вспомнят.

Я глубоко вдохнула. В глазах потемнело, но после того, как я проморгалась, всё прошло. Мне казалось, что на горле стянулась удавка, и я не могу сделать вдох.

— Да тут и разбираться не в чем, здесь хозяйничает посредник, — рассказала я. — Ты же знаешь, что против них мы ничего не можем предпринять? Она забирает контрактников. Но и здесь есть нечестная сторона: вот, допустим, Павел из хирургии — его бабка заключила контракт с Дьяволом, тот её забрал, а теперь хочет забрать и самого парня.

Оторвавшись от своих бумаг, Кирилл пристально посмотрел на меня:

— Ты чего такая бледная?

— Мне трудно дышать, — я встала и почувствовала, как кабинет начинает меня сдавливать.

Но, всё ещё находясь в этом состоянии, я видела, как Кирилл бросился ко мне, подхватил на руки и, уложив на кушетку, разорвал на груди сорочку. Я пыталась сопротивляться или мне казалось, что я сопротивляюсь, не чувствуя ни рук ни ног.

— Ч-ч-ч… — безмятежно и в то же время настойчиво произнес он, испепеляя меня взглядом, и расстегнул впереди застежку на бюстгальтере. — Это входило в план, или ты опять его не читала?

Кирилл, согнув в колене ближнюю ко мне ногу, определил ее у меня меж бедер. И, оказавшись надо мной, чуть нагнулся, положив ладонь на грудь.

Приятный жар на грудной клетке от его огромной ладони, большой палец которой разместился у меня в ложбинке меж грудей, заставил успокоиться, сделать глубокий вдох перед тем, как тьма окутала меня.

Я снова только что вошла в больницу, распаковала свои вещи, когда после спустилась с третьего этажа, чтобы прощупать обстановку с большими смертями, когда и познакомилась с Любкой.

Большие добрые глаза, круглое лицо и недлинные лоснящиеся волосы собраны в пучок. Она с удовольствием поделилась со мной завтраком в столовой, который был мне не положен, так как я прибыла в больницу позже.

Девушка с невероятной душой, готовая окутать тебя заботой и помочь чем сможет, отдав последнюю рубашку, завоевала мое сердце человеческой оболочки. Было ощущение, что я знаю ее всегда! Но кто бы мог подумать, что под маской такой добродушной пробивной девушки скрывалась разбитая личность, которую лишили материнства из-за ее пагубной привычки. Но здесь она лечилась не от зеленого змея. Она испытала жуткий нервный срыв, когда ее дочку удочерили другие люди, у которых малютка погибла.

— Элла, просыпайся… — донесся откуда-то сверху бархатный знакомый голос.

И в этот момент меня охватила тоска от осознания того, что я ухожу, а Любка остаётся здесь…

Когда я открыла глаза, яркий свет залил всё вокруг. За окном уже было светло, а я лежала в палате.

Надо мной склонился Кирилл, и я невольно вспомнила, как он вчера меня раздел. Я покраснела и попыталась вскочить, но его тёплые ладони удержали меня на месте.

— Не нужно резких движений, — сказал он. — Как вы себя чувствуете, Алексеева? Давайте я вас послушаю.

Я закатила глаза и отвела их в сторону. И тут же осознала, что болезнь прошла. У меня больше не першит в горле, не жжёт грудь, а дышать стало легко. Неужели Кирилл имеет дар лечить? Вот почему он работает врачом.

На следующий день, в день моей выписки, я сидела в ординаторской с Кириллом.

В больнице больше не умирали люди. Кирилл готовил не только мою выписку, но и выписку Павла. Посредницу я больше никогда не встречала…

— Кирилл, нам необходимо по справедливости забрать у Люцифера души родственников, которые пострадали из-за того, что их предки заключили с ним контракт, — произнесла я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Не переживай, Элла, я уже всё сделал, — ответил он.

— Как ты успел?

— Пока ты лежала без сознания, прошло пару дней.

— Теперь я буду внимательно следить за тобой, чтобы ты больше не простудилась! В этот раз ты была на грани потери физической оболочки, и я вовремя пришёл тебе на помощь.

Что ж, если он не будет пользоваться моим слабым положением и не станет разрывать на мне одежду, обнажая мои прелести, то я готова позволить ему заботиться обо мне.

— Кирилл, спасибо!

— Да обращайся, если что! Эль, хочешь, по щелчку пальца доставлю тебя домой? — предложил Кирилл.

— Нет… Не знаю, я сама!

— Эль, нам пора сворачивать лавочку, новый главврач уже поднимается по лестнице, — с сожалением произнес Кирилл и, сложив бумаги в стопку, встал из-за стола.

— Спасибо…

— За что опять? Эль, давай домой? — протянул Кирилл руку. — Видимо, подруга твоя уже в преисподней. И Поставщица ничего не смогла сделать.

Я с удивлением впервые за всё время в кабинете посмотрела на Кирилла. От него исходила такая необходимая мне поддержка в моих желаниях.

— Кирилл, возвращай всё как было, — в отчаянии попросила я. Но тут же взяла себя в руки. — Я сама доберусь до дома.

— Эль, ну всё уже…

— Я сама! — воскликнула я, встала и решительно направилась к выходу из кабинета. Но, не успев выйти, столкнулась в дверях с медсестрой.

— Кирилл Михайлович? — позвала Маша.

Я обернулась и посмотрела через плечо медсестры. Но в кабинете уже стоял новый заведующий — ниже ростом Кирилла, худее и значительно старше.

— Ой, — воскликнула медсестра, встряхнув головой, и, кажется, окончательно забыла о нашем разговоре. — Петр Сергеевич, вы теперь будете работать с нами? — спросила она, скрывшись в кабинете.

А я безнадежно зашагала вперед по коридору к лестнице. Меня терзало будущее Любки, отчего я с мертвыми глазами, без улыбки, отстраненная шла вперед и со стороны походила на пластиковую куклу. Я недавно потеряла любимого. Впереди еще ждет потеря Нины. Мне даже не удалось спасти невинную душу, к которой я, сама того не ожидая, прикипела душой.

Прерывисто вздохнув, я не сразу обратила внимание на то, как над моей головой замигал источник света. За моей спиной все лампочки стали последовательно гаснуть и загораться снова.

— Элла-а-а-а-а… — раздался вокруг меня нечеловеческий, чарующий и легкий голос.

Я обернулась и увидела в коридоре пациентов и врачей, которые застыли в неподвижности. Прямо передо мной стояла прекрасная девушка в белом, с блестящим каре на голове.

— Элька! — воскликнула Любка, выскочив из-за ее спины и бросившись ко мне в объятия.

Я не смогла сдержать эмоций и громко закричала от радости, крепко обняв Любку.

— Я навела о тебе справки, — начала Посредница. — И они оказались совсем не такими, как я думала раньше. Ты дружишь со Смертью, с ведьмами и многими другими. Я тоже хочу иметь такого друга, как ты!

— С удовольствием, — ответила я, и мы пожали друг другу руки. — Подожди-ка!

Я взглянула на её козлиные ноги, которые внезапно стали человеческими.

— Так удобнее?

Посредница обрадовалась, разглядывая свои новые стройные ножки, которые так хорошо подходили к её юбочке.

— Если Люцифер начнёт возмущаться, скажи, что это я. Кстати, могу и фирменные кеды подогнать! Я просто не знаю, как тебя отблагодарить.

— Кеды не нужны, спасибо за ноги, — остановила меня довольная Посредница. — У каждого человека перед смертью должны быть свои предвестники. В моём случае это цоканье каблуков и скрип каталки.

Вместе с Любкой мы прибыли к месту ее захоронения на кладбище, когда я за ручку привела к ней маленькую прозрачную девочку в футболке и юбочке до колен.

Люба, не теряя больше ни секунды, кинулась обнимать маленького призрака, обливаясь слезами.

— Сегодня у смертных родительский день, — сказала я. — По таким дням вы можете встречаться с дочуркой. А еще в день ее рождения.

— Элла, как мне тебя благодарить? — спросила Любка, не в силах оторваться от своей дочурки, которая маленькими пальчиками обнимала свою маму за шею, прижимаясь к ней всем прозрачным тельцем.

Я стояла у окна в детской комнате и, наблюдая за тем, как солнце медленно уходит за многоэтажку напротив, кормила Антошку, держа его на руках.

— Элла! — ворвалась в детскую Нина. — Как ты могла так безрассудно смотаться в другой город на могилу…?

— Ненавижу это слово в мой адрес, можно заменить его на другое? — возразила я.

— Ты в своем уме? А если бы тебя раскрыли? Мы вдвоем новому Злу противостоять не можем, а ты одна столь бестолковые путешествия совершаешь!

— Как ты узнала?

— По приложению! Элла, перестань так со мной поступать!

— И я все же найду это Зло раньше, чем тебе придется пожертвовать собой.

— Не вздумай этого делать!!! Никогда!!! Ты меня слышишь? Успокойся немедленно.

— Я пока спокойна, если верить вашему утверждению о том, что мы ещё не нашли нашего соплеменника.

Нина опустила глаза и поспешила покинуть комнату.

Глава 7. Кольцо Таната

В глубокой ночи, в тёмной комнате, в самом отдалённом её углу, вспыхнул яркий алый свет. От этого света на улице возник силуэт в плаще с капюшоном, из-под которого виднелись два агрессивных красных огонька.

А Кирилл почувствовал, как у него кольнуло в области сердца…

***

Вдыхая запах дентина, который распространился по всему этажу и вызывал сильное волнение, я сидела на скамейке у знакомого мне кабинета и покачивала ногой.

— Кто пошледний к штоматологу? — отвлек меня от размышлений обеспокоенный мужчина с опухшей щекой.

Я подняла голову и с сожалением глянула на него:

— Если я не очкану, то будете за мной.

В кабинете раздались голоса, но слов было не разобрать. Дверь открылась, и оттуда, улыбаясь во весь рот, вышел довольный пациент. За ним показалась голова моего напарника:

— О, Элла, заходи! — радостно воскликнул Кирилл.

— Ты отлично справляешься со своей работой, — с искренней похвалой произнесла я, осознавая, что и сама недавно смогла по достоинству оценить его талант. — Может быть, поговорим позже? В коридоре человек мучается от боли. У него даже бахилы запотели.

Я с опаской взглянула на медицинский инструментарий, который всегда вызывал у меня беспокойство:

— Орудия инквизиции. Особенно эти крючки!

— Кюреты, что ли? Да как крючки у любой вязальщицы.

— Никогда не любила вязать! Ладно, давай я подожду в коридоре, помоги смертному?

— Присядь, пожалуйста? — Кирилл взглянул на свои наручные часы, которые делали его руку ещё более мощной. Он выглядел привлекательно, и я поймала себя на этой мысли, но тут же разозлилась на себя. В Кирилле сочетались благородство и терпение по отношению ко мне. Его глаза смотрели с теплотой и вниманием. А возраст лишь добавлял мужчине привлекательности.

— Разве что на этаж ниже, — пожала я плечами. — Нина попросила срочно забежать к тебе. Только не говори, что нам нужно составить план!

— Почему тебя так пугают планы? — с лёгкой иронией спросил Кирилл, взмахнув руками. — Ладно, слушай. Давным-давно, в прошлом веке, когда ещё Танат был моим лучшим другом, он потерял кольцо смерти, и я обещал его вернуть. Чтобы мне было легче его найти, Танат перед тем, как погрузиться в вековую спячку, настроил меня на кольцо, пожав руку. И вот, буквально этой ночью, кольцо дало о себе знать на нашей территории.

— Что это за кольцо Таната?

— Это зловещая вещица, смертельно опасная для человека. Подожди меня, пожалуйста? Как только я закончу с последним пациентом, мы отправимся спасать человечество без раздражающего плана, если ты не возражаешь. И не вздумай без меня убегать!

— Хорошо, я дождусь тебя в коридоре, — сказала я и, выходя из кабинета, добавила: — Спасибо, доктор, вы вели себя как настоящий гопник! Выбили мне зуб и отобрали деньги.

Покачав головой мне вслед, Кирилл улыбнулся клиенту с опухшей щекой и поманил его к себе рукой.

***

К концу рабочего дня Инга чувствовала себя опустошённой, как будто из неё вынули все силы. Хотя она работала в колл-центре, она искренне ненавидела людей. Постоянные звонки недовольных клиентов выводили её из себя, и она была готова проклинать весь мир.

Иногда, когда она ехала домой в полупустом автобусе, её посещали мысли о том, как она расправится с каждым из этих людей. Она даже начинала представлять, какие пытки применит к ним. А иногда, погружаясь в свои мысли, она просто ехала и смотрела на унылые пейзажи за окном, которые навевали на неё тоску.

И только когда она выходила на своей остановке, то вытаскивала последнюю шпильку из тугого пучка волос, чтобы голова немного отдохнула и освежилась. Она с трудом переставляла ноги по влажной асфальтированной дорожке, проходя мимо едва распустившихся листочков на деревьях, с трудом удерживая в пальцах длинные ручки сумки.

В последнее время её радовало одно важное событие — Инга наконец-то купила коттедж своей мечты, в котором сейчас вовсю шёл ремонт и перепланировка. Сегодня рабочие слегка задержались, но уже собирались по домам.

— Хозяйка, подойдите сюда! — позвал девушку прораб. — Посмотрите, что мы обнаружили!

Инга с интересом последовала за мужчиной в комбинезоне в одну из комнат на первом этаже, заполненную клубами строительной пыли.

— Что там? — спросила она.

— Вот, взгляните. Не буду я дальше стену ломать, пока вы не посмотрите.

Пройдя через комнату, Инга оказалась практически вплотную к стене, где зияла дыра от потолка до пола, за которой обнаружился маленький коридорчик. Её усталость как рукой сняло.

— Надо же… — удивилась она. — В проекте этого помещения нет. И прежние хозяева не предупреждали о нём. Не зря мне казалось, что в доме что-то не так! Хотя, с другой стороны, это лишняя головная боль — нужно переделывать выкопировку и регистрировать.

— Если желаете, мы можем всё заделать обратно, — предложил прораб.

— Не заделывайте. Лучше сделаем здесь большую спальню!

Она просунула голову в проем и попыталась рассмотреть, что находится внутри, но было слишком темно. К тому же в воздухе витал кислый запах старины, который раздражал её обоняние. Вероятно, это была свалка ненужных вещей, подумала девушка.

— Ну что, мы тогда идём домой? — отпрашивался прораб, стоя за её спиной.

— Да, идите, — ответила Инга, повернувшись к нему лицом. Затем она последовала за главным рабочим в светлый холл. — Ребята, у кого-нибудь есть фонарик?

— Не ходите туда одна, — с предостережением сказал прораб, глядя на неё.

Но Инга не послушалась его и, как только рабочие ушли, отправилась с фонариком в размурованную комнату.

Инга осторожно вошла в темную комнату и осветила её фонариком. В этом тайном помещении не было никого, только дощатый пол был усыпан белым пигментом, который скрипел под ногами, как соль.

В правом дальнем углу что-то валялось. Сначала Инга подумала, что это дохлая крыса, и испугалась. Но потом она решилась подойти ближе и направила туда луч фонарика. Оказалось, что это серый грязный мешочек.

Инга схватила его и, не обнаружив больше ничего интересного, покинула тайную комнату.

Внутри мешочка что-то было, но что именно — невозможно было определить на ощупь. Инга ухватилась за прелые нитки, потянула, и они рассыпались, а на ладонь выкатилось кольцо. Необычное! Ободок кольца был соткан из сотен мелких черно-серых переплетений, словно ветви высохшего дерева. А на крапане — вставка с огромным бордовым многогранным камнем. С первого взгляда кольцо выглядело жутковато, но очень маняще. И вот уже Инга надевала его на палец.

Испытывая удовольствие от находки, Инга широко улыбнулась и протянула руку, любуясь украшением. Неожиданно камень вспыхнул, озарив кровавым светом будущую спальню и на мгновение ослепив девушку. Когда её глаза привыкли к яркому свету, она увидела перед собой огромную фигуру в чёрном балахоне, которая занимала весь дверной проём.

— Почему вас, людей, так тянет примерить то, что вам не принадлежит? — раздался замогильный голос, пронизывающий до глубины души. — Мне очень жаль, но ты скоро умрёшь!

Инга, не в силах пошевелиться, застыла, глядя на него. Камень перестал сиять, а пугающий силуэт исчез. Ноги девушки подкосились, но она взяла себя в руки и, не раздумывая, выбежала из дома в темную безлюдную ночь, направившись туда, куда глаза глядели.

***

Мы были возле дома Инги, когда она пробежала мимо нас, чуть не сбив с ног. Но даже без этого Кирилл упал на землю, склонившись и схватившись за грудь.

— Что с тобой, Кирилл? — испугалась я и, схватив его за локоть, попыталась помочь встать. Однако он не реагировал.

— Я не понимаю… — прохрипел он, медленно поднимаясь на ноги.

— Может быть, ты исцеляешь много людей, используя свой дар? — предположила я.

— Вряд ли, — его голос постепенно возвращался, пока я пыталась удержать его на месте, так как его шатало из стороны в сторону.

— Ты в порядке? — спросила я.

Напарник поморщился и протер глаза.

— Нужно срочно вернуться к Нине, — сказал он.

Я потушила сигарету в пепельнице, которая стояла на подоконнике в тёмной кухне, освещённой лишь светом из коридора. Сложив руки на груди, я повернулась к Нине и Кириллу, которые сидели за столом.

Глаза Нины стали зеркальными, и она произнесла:

— Я вижу кольцо в том коттеджном посёлке, откуда вы только что вернулись.

Я ударила ладонью о ладонь.

— Его замуровали в тайной комнате бывшие жильцы, после того как кольцо убило члена их семьи, а затем продали новый дом, — продолжала Нина, глядя в пустоту. — Но его недавно обнаружили и надели.

— Это кольцо скоро будет склонять своего обладателя к убийствам, но если смертный воспротивится, оно начнет его убивать, — дополнил Кирилл. — Мне об этом рассказал Танат.

Я расширила глаза.

— К сожалению, кольцо тебя убьет, если ты его не найдешь вовремя. Об этой побочке тебе Танат не рассказал? А как мы видим время подходит к концу, раз Кирилл физически начал ощущать кольцо… — Нина обеспокоено посмотрела на нас обычными глазами.

— Давайте составим план! — потребовала я.

— Может лучше мне приступить к написанию заявления? — хотел пошутить Кирилл.

— Не хочу тебя обижать, друг моей хозяйки, но твое место в стоматологии вряд ли обрадует наследников, — проворчал лабрадор уныло. — Даже я вас побаиваюсь.

— Позволь спросить, Вампал, как часто ты лечишь зубы? — поинтересовалась я.

— Мне хватает не лечить их никогда, чтоб на генетическом уровне словить твою фобию, хозяйка, — ответил лабрадор. — Но я, как и остальные, полюбил Кирилла и готов отправиться на охоту, отбросив всю мою лень.

— Лапочка моя мохнатенькая, а ну-ка иди сюда быстро, — растрогался Кирилл и, встав, позволил Вампалу запрыгнуть к себе на руки.

Всю дорогу от работы до дома Инга пыталась снять кольцо с пальца, но у неё ничего не получалось, хотя оно свободно крутилось. Разозлившись, она вечером выгнала рабочих из дома и свернулась калачиком на полу в будущей спальне.

Утром Инга нашла в вещах прораба большие плоскогубцы и решила перекусить ими ободок кольца. Но как только она начала работать, её ударило током с такой силой, что она оказалась на полу, а перед глазами заплясали звёздочки.

— Что за чёрт? — прошептала Инга, понимая, что вляпалась во что-то ужасное.

От этой мысли её колени задрожали, а сердце в груди готово было выскочить наружу. Глубоко дыша, Инга заставила себя собраться на работу, чтобы отвлечься от неприятных мыслей неприятными звонками — теперь они казались ей спасением. К вечеру она обязательно что-нибудь придумает.

— Неужели мне придётся носить тебя до самой смерти? — воскликнула Инга в отчаянии, покидая дом своей мечты.

Камень на кольце вспыхнул алым светом и сразу же погас. По какой-то причине у Инги возникло ощущение, что кольцо ответило ей утвердительно.

За остановкой на пешеходном переходе девушка везла коляску по зебре, когда из-за угла стремительно вылетела машина и понеслась прямо на неё.

— Чтобы у тебя колёса поломались! — в сердцах пожелала Инга.

Кольцо на пальце раскалилось и обожгло кожу. Зад машины вильнул. Раздался оглушительный хлопок, а за ним — второй. Машина пошла юзом по проезжей части, закружилась, сбив припаркованные автомобили, и остановилась.

Когда Инга приблизилась, она увидела, что водителя, молодого человека всего в крови, уже вытаскивают из машины мертвым.

Инга была в недоумении: «Как такое могло произойти? Ну, попал в аварию, ну, собрал машины — максимум травма. Но чтобы насмерть?»

В тот момент, когда она задала себе этот вопрос, в её пальце под кольцом что-то кольнуло. Она опустила на него глаза, увидев вспышку яркого алого света. И в этот миг Инга увидела смерть водителя своими глазами.

«На дороге яма… Объехать или пропустить между колесами? Лучше объехать. Но что-то пошло не так, невозможно выровнять машину, ее несет к краю…»

Бах! Бах!

«Понаставили корыта свои! Ох, как больно…»

Козырек над лобовым стеклом опустился от удара. И лежащий в кармане козырька кинжал, подарок друга-кавказца, выпал, вонзившись в яремную впадину.

«…Надо было положить… По-ло-жить в ба-ар-да-а-а-а-а-чо-о-о-ок…»

Инга смотрела на окровавленное тело и не могла понять, что она чувствует. Её переполняло ощущение невероятного восторга, а каждая клеточка её существа наполнялась удовлетворением. Но это же невозможно! Невозможно испытывать такие чувства, наблюдая за смертью…

***

Когда мы с Кириллом прибыли на городскую трассу, эвакуатор уже увозил разбитую машину с остановки.

Весеннее небо затянуло серой пеленой, которая не пропускала солнечный свет. Всё вокруг казалось окутанным легким покрывалом, словно легким и невесомым. Многоэтажные дома, павильоны и деревья, окружающие нас, словно утратили свой цвет и не отбрасывали тени.

Я взглянула на Кирилла, который вытирал пот с раскрасневшегося лица.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— С тобой рядом хорошо, — соврал он.

— Где кольцо? Что нам делать дальше? — не унималась я.

— Его здесь больше нет, — ответил мужчина, скрипя зубами от боли. — Я его не чувствую. У меня больше нет сил.

Не дожидаясь окончания ремонтных работ, Инга рассчитала рабочих и попрощалась с ними.

На следующий день, возвращаясь вечером после работы, она решила прогуляться по парку и насладиться свежим воздухом. Но почти сразу же она услышала детские крики. Инга поспешила на шум и увидела двух девочек, окружённых стаей бездомных собак. Кольцо на пальце сильно обожгло её, когда она увидела растерзанные острыми зубами юные тела на окровавленной земле. В тот момент её охватило чувство счастья и восторга…

Инга встряхнула головой, на ходу оценивая ситуацию, пока девчонки прижимались друг к другу спинами и молили о помощи. Быстро подняв с земли палку, Инга бросилась отгонять шавок, при этом размахивая сумкой в другой руке, крича и пиная ногами в разные стороны. Как раз в это время подоспели на подмогу и другие прохожие. Отбили! Стая разбежалась, поскуливая и поджимая хвосты.

Лучи заходящего солнца плавно скользили между аккуратными домиками, создавая мягкие тени и подчеркивая красоту архитектуры каждого коттеджа. Улицы постепенно пустели, лишь изредка прохожие еще спешили домой после трудового дня.

На улицах разделенных на равные участки, воздух наполнялся ароматом готовящейся еды из приоткрытых окон домов. Из-за чего лабрадор задержался возле одного из коттеджей и, приподняв свою морду, стал нюхать воздух.

— Вампал, — позвала его я. — У нас совершенно нет на это времени! Ничего, что мы спешим?

— Ладно, ладно, спешу, раз уж так надо!

И мы направились дальше по улицам красивого коттеджного поселка в полной чарующей тишине, нарушаемой лишь шелестом листьев и пением птиц.

— Вампал, напряги свое обоняние, у нас нет времени нерасторопно гулять! — умоляла я.

— Ммм, я постараюсь шевельнуться еще раз! Но здесь везде благополучие, а те домики, в которых нет света, они просто пустые. Нина уверена, что не отправила нас по ложному следу?

— Вампал, не смей сомневаться в видениях Нины. Просто ты еще не совсем стараешься, и вообще, пока мы тут с тобой болтаем, меня могут принять за сумасшедшую те, кто вышел во двор покурить и выпить кофе.

— На ночь пить кофе? — удивился лабрадор. — Фу! Лучше уж беспрерывно валяться на диванчиках!

Над нами плавно зажигались фонари, освещая дорогу мягким светом. Этот вечерний пейзаж создавал ощущение гармонии и благополучия, позволяя забыть о городской суете.

Ночью Инге стало плохо. Она впала в бредовое состояние, и ей казалось, что кто-то давит на её тело мёртвым грузом и будто бы роется во внутренностях, перебирая органы. Задыхаясь от нехватки воздуха, Инга застонала от дьявольской боли.

Инга проснулась и, перевернувшись на другой бок, с ненавистью уставилась на чёрный проём в тёмной комнате. Она осознавала, как сильно он испортил её жизнь. Этот проём словно расползался, окрашивая стены ещё более яркой чернотой, и это вызывало у неё злость.

Но всё встало на свои места, когда из проема вышла я вместе с Вампалом. Мы устроилась на полу рядом с ней.

— Может, я нечаянно нюхнула чего, а вовсе не кольцо на палец надела… — вся в поту на искаженном лице простонала она и даже не испугалась. — А вы-то кто?

— Мы пришли за кольцом… — начала я.

— Ну слава богу! Забирайте эту чертову вещицу! — протянула она мне дрожащую руку.

— Я бы и рада, но кольцо не снять, пока вы не умрете. А осталось вам недолго…

Безнадежный крик раздался в пустой темной комнате:

— Как же так? — взревела Инга. — Я ведь такая молодая и еще не успела полюбить и выйти замуж, еще не родила ребенка и умру?

— Тяжело тебе приходится, правда? Давай я рядом полежу, чтоб легче было, — Вампал заботливо положил свою морду на ее талию.

— Говорящая собака? — совсем даже не удивилась Инга, вдруг успокоившись. — Я точно чего-то нюхнула…

Я подняла руку жертвы. Палец, на котором сияло кольцо, стал пурпурным.

— Всё-всё понимаю твою проблему. Ложись и расслабься, отдохнём оба, — успокаивающе говорил Вампал, засыпая. Отчего даже мои веки начали слипаться.

Лабрадор тяжело вздохнул, вытянул своё пушистое тело, не убирая голову с ее талии. Теплые глаза Вампала, словно два тёмных озерца, мечтательно скользнули по комнате, напоследок задержавшись на жертве.

Его шерсть мягко блестела золотистым отблеском вечернего солнца даже в темной комнате. Вампал едва заметно улыбнулся ей уголком пасти и подмигнул. Инга улыбнулась ему в ответ и, положив на него руку, принялась гладить, невзирая на боль в теле при каждом движении, но теперь она не пронизывала столь яростно.

— Мне и вправду легче… Кто вы? Ангелы?

Я промолчала. Если ей от этого будет легче, то пусть думает, что мы ангелы!

— Что это за дрянь на моём пальце?

— Вы действительно хотите узнать? У меня есть идея! А есть ли у вас кофе? Я могу рассказать вам множество невероятных историй, которые вам точно понравятся! — воскликнула я, вдохновившись этой замечательной мыслью, и быстро встала с постели. — Только никуда не уходите, я сейчас вернусь с кофе!

Труп Инги, почерневший, высохший и скрюченный, лежал на полу. Её рот был неестественно открыт, словно в агонии, и эти последние мучения казались ещё более ужасными. Глаза были вдавлены внутрь.

Я сняла кольцо с её пальца и, обернувшись, столкнулась с огромной фигурой в чёрном балахоне. Он возродился в облике высокого брюнета с кровавыми глазами и, протянув ладонь, потребовал:

— Отдай кольцо!

Дом затрясся, словно началось землетрясение. Задребезжали стекла в рамах, а люстра над головой раскачивалась из стороны в сторону.

— Стой там, где стоишь! — предупреждающе сказала я.

Мой лабрадор уперся передними лапами в пол и оскалился, а от его лени не осталось и следа! Его шерсть вздыбилась и стала тверже стали, когти на лапах обратились клинками, а ранее добрые глаза загорелись огнем.

Глаза нечистого перестали сиять, а стали темными, завораживающими. Однако маска лица выражала гнев и решимость добиться своей цели.

— Я тебе не обычный смертный, которого ты можешь напугать до чертиков, я не боюсь тебя, — уверенно произнесла я, высоко приподняв подбородок и сложив руки на груди.

— Я никогда не пугаю собой смертных, — рассердился он, и его глаза снова зажглись красным. — Ты слишком самоуверенна, хрупкое создание! А я ещё не верил Кириллу.

— Кому? — переспросила я, сжимая кольцо в кулаке. Как же жаль, что в другой руке у меня не было пустого бутылька.

— О нет, меня не заточить в бутылке, — словно прочитав мои мысли, сказал он и бесстрашно посмотрел на мою воинственную собаку, готовую его растерзать, причини он мне зло. — И твой Вампал не в силах причинить мне вреда.

— Кто ты? — осталась обескуражена я, еще ни одна нечисть не знала обо мне столько информации.

— Люцифер, — представился он. — Надеюсь, вы вернете кольцо владельцу, чтобы отныне оно не попало в руки смертных?

Той же поздней ночью, укрыв своего спящего сына плюшевым одеялом, я замерла, не в силах отвести от него взгляд. Я осознала, как изменилась моя жизнь, но только тогда, когда находилась рядом с Антошкой.

Как же мне хочется проводить с сыном ещё больше времени! Чаще кормить его, укладывать спать и засыпать рядом с ним!

На мне бессчетное количество ран и синяков от побоев после стычек с демонами. Но регенерация действует в сотни раз быстрее, когда я любуюсь маленьким непропорциональным телом и ручками, закинутыми поверх головки, повернутой в сторону. Когда я вижу пухленькие согнутые ножки, напоминающие аппетитные рогалики. Когда я смотрю, как безмятежно спит мой кроха в созданном мной и Ниной уюте.

И нет ничего важнее, чем спокойствие моего сына и его благополучие. Моё дыхание слегка участилось, на лице появилась улыбка. Антоша излучал едва заметное сияние, наполняя комнату безмятежностью и умиротворением.

Однако, чтобы полностью насладиться моментом, мне не хватало лишь одного — моего любимого. Того, в чьей смерти я была виновата. Того, с кем я больше никогда не увижусь и не смогу быть вместе. Я отвернулась от кроватки, и моё лицо исказилось от боли.