Бесплатный фрагмент - Не герой

Не Герой

Глава 1

— Очнись!

Незнакомый голос ворвался в его голову раскаленной иглой режущей боли, заставив неловко вздрогнуть. Казалось, еще несколько мгновений назад он был погружен в океан пустоты и спокойствия, где ничто не нарушало его безмятежного сна. Но после оклика, вызвавшего первую иглу боли, тонкий ручеек ощущений начал стремительно нарастать, обрушиваясь на него грохочущим водопадом.

— Ну же! Очнись! — голос явно принадлежал девушке, хотя все так же не вызывал никакого узнавания.

Открыть глаза получилось с большим трудом, и сразу же пришлось зажмуриться. Резанувший по глазам свет влился в бурный поток прочих ощущений, отчего стало только хуже. Он непроизвольно дернул головой, пытаясь отвернуться от источника света, и даже поднял к лицу ладонь в стремлении прикрыть от света глаза.

— Наконец-то! — в голосе неизвестной прозвучала радость, смешанная с облегчением. — Потерпи немного, тебе сейчас станет лучше.

Уверенность говорившей добавила немного оптимизма. Он попытался немного расслабиться, осторожно прислушиваясь к своим чувствам. Как только он это сделал, оказалось, что его тело никаких резких ощущений ему больше не транслирует. Тело немного затекло, похоже — он долгое время лежал без движения. Глаза так же быстро привыкали к свету, он даже сумел открыть их, хотя и видел пока только белые пятна. Кроме этого, никакого дискомфорта не было — непонятный поток новых ощущений исчезал так же быстро, как еще недавно появился. Причем он не сумел бы описать те ощущения, что испытывал эти недолгие секунды, показавшиеся ему, как минимум, целыми минутами.

Попытавшись что-то сказать, он закашлялся. Чья-то рука тут же оказалась у него на затылке и помогла немного приподнять голову, а к губам поднесли какой-то твердый объект.

— Вот, попей. Ты же меня понимаешь?

Теперь, когда она об этом сказала, он обратил внимание, что, несмотря на понимание смысла сказанного, не знает, на каком языке с ним разговаривают. Слова были понятны, но это не было переводом, звучащим голове. Он будто разговаривал на этом незнакомом ему языке долгое время и в совершенстве им владел. Он был в этом уверен, потому что даже знал, как написать символами то, что она говорит.

Демонстрируя понимание смысла сказанного, он отпил предложенной ему жидкости. Немного вязкая, напоминающая кисель, влага смочила пересохшее горло, и, как только она прекратила его поить, он, наконец, спросил:

— Где я? — сумел задать он первый и, как ему казалось, очевидный в данной ситуации вопрос.

— Что? Я тебя не поняла, — призналась неизвестная.

Белые пятна перед глазами начали исчезать, и он сумел рассмотреть силуэт головы перед собой. Головы с торчащими в разные стороны длинными тонкими… штуками, которые он пока не мог идентифицировать. А к звукам ее голоса добавился шум… Шум боя. Звуки, доносившиеся откуда-то издалека, не позволяли понять, кто, с кем и чем сражается. Но крики боли, пробивающиеся сквозь общее хаотичное полотно шума, были достаточно красноречивы. В душе и мыслях поселился пока тусклый огонек тревоги.

— Где я? Что происходит? — попытался он еще раз, сосредоточившись на правильном произношении слов.

На этот раз он был уверен, что произнес слова на новом для себя языке, потому что сам услышал их. Девушка встрепенулась:

— Я все тебе расскажу, но позже. Сейчас тебе нужно быстрее прийти в себя. Нам нужно уходить, здесь опасно!

Каскад пятен света, наконец, перестал крутиться перед глазами, и он сумел рассмотреть девушку, с которой говорил. И ее лицо вызвало сильное удивление. Он даже не смог бы сказать, что именно бросилось ему в глаза первым: длинные, почти с ладонь, изящные уши, необычно большие и очень выразительные глаза, обрамленные тонкой линией ресниц, отсутствие привычных человеку губ, или все это вместе. Эта девушка, это существо однозначно не было человеком, что, впрочем, после совершенно нового для него языка уже не казалось таким уж удивительным и неожиданным фактом.

И девушка не собиралась давать ему время обдумать происходящее.

— Попытайся подняться, — попросила она, отодвигаясь и давая ему свободу действий.

Пока она говорила, он успел отметить, что у нее необычные зубы, по четыре треугольных резца сверху и снизу, рядом с которыми не было клыков. Он попробовал приподнять тело и перевернуться на бок, опираясь на руку. Движения были неловкими, к тому же приходилось преодолевать слабость, но у него получилось.

— Как тебя зовут? — спросил он, чтобы заполнить паузу между попытками встать.

— Меня зовут — Эрджел, архонт, — представилась девушка. — Не трать силы на разговоры. Нам нужно уходить.

Продолжая попытки подняться, он осматривал комнату, в которой находился. Каменные стены состояли из колонн, выполненных в форме статуй людей, сильных обнаженных мужчин, будто поддерживающих потолок, и образовывали ровный круг. По покрытому плиткой полу бегали солнечные зайчики, проскальзывающие сквозь приоткрытое окно с выполненным из осколков цветной слюды стеклом-мозаикой. Потолок образовывал купол, в центре которого неровной каплей висел тканевый шар, испускавший тусклый неровный свет.

— Как ты меня назвала?

— Архонт, — повторила Эрджел. — Ты можешь подняться?

Снова приблизившись, девушка попыталась помочь ему принять сидячее положение. Но в этой помощи уже не было необходимости, с каждой секундой он чувствовал себя все лучше. И опять же, он успел отметить необычную форму ладони. Ноготки на пальцах были очень маленькими, короткими и узкими. А мизинец был не столько пятым пальцем, сколько коротким отростком у самого основания ладони. Ему сразу вспомнились кошачьи и собачьи лапы. После всего этого он совсем не удивится, если увидит, например, хвост, или прячущиеся где-то среди пышных рыжих волос рожки.

— Я не понимаю…

Закончить мысль ему не позволил шум, донесшийся уже не из окна, а откуда-то снизу. Девушка тут же встрепенулась:

— Они уже здесь. Быстрее! — ее голос выдавал волнение.

Эрджел помогла ему подняться на ноги, слабость отступала, но недостаточно быстро, и ему по-прежнему требовалась помощь. Они сделали несколько неуверенных шагов к двери, и ей эти шаги дались, похоже, куда тяжелее, чем ему, что выражалось в неровном дыхании и сосредоточенном взгляде, одновременно с покраснением отливающей перламутром кожи. Легкое светлое платье, состоящее из мягкого корсета, едва закрывавшего грудь, и легкой юбки, оставляло ее тонкие руки открытыми. И по этим рукам было понятно, что ей такие нагрузки тяжеловаты. Осознание этого факта болезненно хлестнуло по гордости и самолюбию, заставив взять себя в руки и сосредоточиться. Как минимум, он сумел перенести массу своего тела на собственные ноги, а Эрджел теперь лишь помогала ему сохранять равновесие.

Сразу за дверями начинала лестница. Спуск он запомнил плохо, потому что был сосредоточен на ступеньках, мотивированный желанием не свалиться вниз. И, когда ступеньки уткнулись в покрытый все той же плиткой пол, он выдохнул с немалым облегчением.

— Дай мне секунду, и мы сможем идти, — попытался он облачить просьбу подождать во что-то приличное.

Положив ладонь на стену для равновесия, он быстро осмотрелся. Вокруг были книжные полки, правда почти пустые. Сейчас они хранили только несколько забытых кем-то потертых книг да слой пыли.

— Архонт, нам нужно спешить… — напомнила Эрджел, нетерпеливо оглядывающаяся в поисках, возможно, угрозы.

Чуть поморщившись, он оттолкнулся от стены и двинулся за ней, стараясь поменьше опираться на стеллажи, не внушающие ему доверия. Девушка уверенно вела его по этой библиотеке, не забывая оглядываться и прислушиваться. А он сам чувствовал себя все лучше, и, когда впереди показался выход, более ли менее уверенно стоял на ногах.

— Сюда, — она кивнула на дверь.

Или не столько дверь, сколько застекленная все той же цветной мозаикой дверца, ведущая на обширную площадку, которую можно было бы назвать очень большим балконом.

— Нам нужно спуститься вниз, вон туда, видишь? — указала девушка.

Он видел. Они находились на высоте примерно третьего этажа. Сразу под балконом начиналась скатная деревянная крыша, по которой, возможно, получится спуститься ниже, к дворику, где были привязаны ездовые животные. Это точно были не лошади, но сейчас у него не было времени на то, чтобы их разглядывать. По окружающему пейзажу он также прошелся лишь беглым взглядом. Вокруг были плоские крыши одноэтажных домов из песчаника, среди которых торчали редкие неопознанные деревья. А там, дальше, за пределами селения, уходящая в бесконечность песчаная степь.

— Вижу, — подтвердил он.

Эрджел первая перелезла через ограждение, показывая пример, и уверенно двинулась к краю крыши. Он последовал за ней, осторожно перебравшись через каменные перила и вступив на деревянный настил крыши, затрещавший под его весом. Поморщившись, он опустился на четвереньки, чтобы снизить давление на хрупкое от времени дерево, в надежде благополучно добраться до края крыши. Осторожно двигаясь по поскрипывающему под ним настилу, он заметил, что облачен в незнакомую ему одежду, но не стал сосредотачивать на этом внимание. У него еще будет на это время, позже. Во всяком случае, он надеялся, что у него будет время.

— Быстрее! — поторопила его девушка.

Но спешка была явно излишня. Очередная доска под его рукой с неприятным треском проломилась. Он хотел переставить руку, но не успел. Раздался хруст, и уже через секунду он почувствовал, что теряет опору под собой. Архонт ухнул вниз, отчего резко стало темно. Мгновения полета закончились глухим ударом, сопровождавшимся поднятыми в воздух облаками пыли, которые заставили его закашляться. Перед ним открылась дверь, в которой появился уже знакомый силуэт.

— Архонт! Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Эрджел.

Вместо ответа он снова закашлялся, но поспешил подняться и спешно двинулся на источник света, чтобы выбраться на улицу. Снаружи несколько ездовых животных взволнованно дергали головами и постоянно оглядывались, будто ощущали опасность. Эти животные напоминали оленей, сопоставимых с лошадью размеров, разве что аккуратные, но длинные рожки этих животных росли вперед, да головы имели непривычные пропорции, широкие лоб и череп в основании нижней челюсти, низко посаженые глаза. К тому же животные имели длинную шкуру, не по всему телу, а на длинной шее и на спине, брюхо и сильные ноги были такой длинной шерсти лишены. От животных ощутимо тянуло потом, но он не знал, насколько этот запах похож на тот, который исходит от лошадей. Несколько оленей обнюхивали почти пустую бочку, в которой, вероятно, должна была находиться вода.

— Я в норме, — успокоил он девушку, стряхивая с себя пыль.

— Поспешим. Тебя наверняка услышали.

Девушка подошла к одному из животных и легко запрыгнула ему на спину, устроившись в чем-то, что, вероятно, было седлом.

— Эм… Я не умею ездить на… этом, — признался он.

Эрджел немного смешалась от такого заявления, но быстро сориентировалась, подхватив поводья ближайшего зверя.

— Запрыгивай. Я поведу твоего даргата за собой. Главное — держись в седле.

Спорить он не стал, неловко забравшись в седло не сопротивлявшегося животного. Олень лишь переступил копытами да повел ушами, повернув голову и посмотрев на наездника своим большим голубым глазом. Нормально устроиться на спине зверя Эрджел архонту не дала, дернув поводья в стремлении как можно быстрее покинуть это место. Животное резко взбрыкнуло, отчего он едва успел схватиться за длинную шерсть на шее. Они разогнались практически с места, отчего архонт, сосредоточенный на том, чтобы не свалиться со своего оленя, не обращал внимания на проскальзывающие мимо дома и прочее. На какое-то время все его внимание сосредоточилось на скачущем под ним звере и мягкой длинной шерсти, за которую он держался.

— Держись крепче! — выкрикнула Эрджел.

Совет был неуместен, на его взгляд. Однако этот выкрик имел под собой вполне конкретные обстоятельства. Сзади донеслись характерные выкрики, которыми всадники подгоняли своих ездовых животных. Архонт попытался оглянуться, но из-за бешенной, на его непрофессиональный взгляд, скачки увидел только клубы пыли. Впрочем, пролетевшая мимо него стрела вполне конкретно охарактеризовала намерения преследователей.

Эрджел притормозила, чтобы сначала сравняться с ним, а затем и слегка отстать. Он сначала не понял этого маневра, но когда девушка хлестко шлепнула его даргата по заднице, ее идея стала очевидной. Олень, не снижая скорости, начал вилять, отчего удерживаться на его спине стало значительно сложнее. Архонт снова на какое-то время сосредоточил все свое внимание на попытках не свалиться на землю, и потому не видел, как Эрджел попыталась отвлечь на себя погоню, уходя в сторону.

Но эта скачка не могла продолжаться долго. Не имеющий специфического опыта архонт просто устал держать ноги в напряжении, потому что не знал, как их расслабить и не вывалиться из седла. Он бился своей задницей об спину ездового оленя и неловко дергал шерсть на его шее, отчего животное уже несколько раз вильнуло головой. И, когда он попытался, держась одной рукой, ухватиться за поводья, болтающиеся сбоку, на очередном рывке, все же не удержался.

Мгновения полета оказались какими-то неожиданно быстрыми, а вот удар был сильным. Куда более сильным, чем тот, который он получил, провалившись через крышу. Он врезался в сухую землю и, судя по резкому жжению, прокатился по ней, исцарапав лицо и ладони. Бедра и колени ныли от боли, поэтому архонт даже не попытался подняться, понимая, что убежать все равно не сумеет. Даже будь он в отличной форме, убежать от всадников все равно невозможно, только, согласно древней мудрости, умрешь уставшим. Как-то отстраненно отметив боль от ушибов, он попытался немного пошевелиться. Резких болезненных ощущений, какие были бы при переломах, не испытал, и мысленно порадовался. Но о попытках подняться на ноги не могло быть и речи. Все, на что его хватило — перевернуться на спину.

Он облизал пересохшие губы, подавив желание закашлять, и посмотрел на небо. Здесь оно имело мягкий бирюзовый оттенок и неуловимо отличалось от того, под которым он прожил всю сознательную жизнь. Откуда-то сбоку приближались преследователи, он слышал их, но голову в их сторону поворачивать не стал. Впервые с момента пробуждения у него было несколько секунд, чтобы полежать и подумать — что за чертовщина творится вокруг. Разумных объяснений, помимо наркотического бреда, в голову не приходило. А на более взвешенные теории о том, как объяснить все это, не было времени. Всадники приближались.

Преследователи осадили своих животных и подъехали к нему неторопливо, с полным осознанием своей победы и своего над ним превосходства. Архонт скосил взгляд на первого оказавшегося рядом преследователя. Как и Эрджел, этот мужчина был не слишком похож на человека, но и на длинноухую девушку не походил совсем. Сходства заканчивались на общем строении лица и длинных, забранных в хвост, волосах. Глаза, обрамленные очень пушистыми и длинными ресницами, не имели углублений-глазниц, и потому казалось, что они выпирают из черепа. Бровей не было, не было и надбровных дуг, лицо без всяких переходов уходило в лоб. В районе висков торчали заметные костные наросты, не рожки, но все же. Зато очень сильно выпирали скулы, а щеки, наоборот казались впавшими, хотя, если присмотреться, то можно было сказать, что это просто особенности строения черепа. Скулы переходили в узкую челюсть, зато рот был очень широким… Или правильнее сказать — длинным, не таким, как у людей, скорее напоминал… Собак. Рот заканчивался примерно там, где у людей были самые задние зубы. Сам мужчина был невысоким, но крепко сложенным. Так же выделялись длинные руки и ноги, и несколько отличная от человеческой форма груди, но подробнее рассмотреть мешала одежда. Облачен он был в куски ткани, накинутые поверх каких-то доспехов, вероятно — кожаных. А еще сидел он на какой-то крупной кошке, помеси тигра и гепарда. От первого кошка унаследовала крупные размеры, а от второго окрас и, если так можно выразиться, общий спортивный дизайн, поджарость и форму груди.

В целом, несмотря на то что на вид это существо, в смысле всадник, имело крайне непривычный, неприятным или отталкивающим архонт бы его не назвал.

За первым всадником появились и другие, среди которых выделялась… Женщина. Она была чуть крупнее мужчин, и одета иначе: нагрудник на теле явно металлический, а на плечи наброшена какая-то шкура. Длинные волосы собраны в объемный хвост, скрашенный какими-то вставками, на вид — костяными, и у нее наросты на висках были настоящими рожками, небольшими и даже по-своему изящными. Ее ездовая кошка носила кольчужный доспех, закрывающий голову, тело и, частично, передние лапы, а на самом животном, помимо сумок, висели лук, копье и меч. Желтые глаза женщины внимательно рассматривали его, а он отвечал ей изучающим взглядом, ожидая каких-то действий.

— Я раньше видела архонтов только на картинках, — призналась наездница. — Была у меня даже мысль, что вы — не более, чем легенда.

Говорила она на том же языке, что и Эрджел, но с неким вполне уловимым акцентом. То, что никакой агрессии от всадников не исходило, архонта даже немного воодушевило — появилась надежда договориться миром. В конечном итоге он лично им ничего не сделал, и делать не собирается.

— Я… кхм…

Пересохшее горло, постоянно напоминавшее о себе неприятной горечью, предательски подвело. Закашлявшись, он поморщился и попытался все же подняться и сесть, несмотря на ноющую боль в теле. Неожиданно это у него вполне получилось. Странно, особо выносливым и крепким он себя не считал, а тут пережил падение с аналога лошади, отделавшись синяками. Женщина же ловко слезла со своего кота и, сняв с пояса кожаную фляжку, бросила на землю рядом с ним. Отказываться архонт не стал и флягу подобрал, хотя сначала и принюхался к содержимому. Отпил — простая вода, но он ей был очень рад.

— Не обижайся, архонт, но ты — отвратительный всадник, — рассмеялась наездница.

Мужчины ее поддержали, пусть и не громко. Он кивнул, не став отрицать очевидного, а затем все же попытался подняться на ноги, что сопровождалось кряхтением и потиранием отбитой задницы.

— Да. Ты видела таких, как я, только на картинках. А я только на картинках видел верховую езду, — выпрямившись, пояснил он.

Женщина неопределенно повела рукой.

— В легендах говорится о том, что архонты были очень развиты. Ясно, — что именно ей было ясно, архонт не понял, а она, без перехода, приказала. — Покажи мне правую руку.

И, чтобы ему было понятнее, сама сняла перчатку с руки и продемонстрировала внешнюю сторону ладони, на которой была нанесена какая-то татуировка. Архонт глянул на свою руку, саднящую множеством мелких порезов, а затем показал ее женщине. Никакой татуировки у него не было. Однако собеседница уверенно подошла к нему, позволив рассмотреть себя с близкого расстояния. Черные волосы вблизи казались сухими, что, наверное, было нормально, учитывая окружающую природу. А вставки в волосах, явно являющиеся украшениями, действительно были костяными. Под накинутой на плечи шкурой висело золотое, на вид, ожерелье, простой круглой формы. Нагрудник на ней, как правильно определил архонт, был металлическим, но металл бы он не опознал при всем желании. Ноги прикрывала меховая юбка с кольчужным усилением и металлическими вставками. Под юбкой она носила штаны, местами усиленные закрепленной поверх ткани кольчугой. На поясе, помимо пары сумок, висел длинный кинжал в простых ножнах. А вот руки, если не считать перчаток и кожаных обручей, облегающих запястья, были открыты. Архонт еще раз прошелся по ее лицу, и, если отбросить в сторону непривычность внешнего вида, ничего отталкивающего в ее внешности не было. Так же он обратил внимание на рост. Да, всадница была крупнее мужчин, но сейчас, когда он стоял рядом, оказалось, что женщина смотрит ему в глаза.

Она взяла его за правую руку, что сразу вызвало неприятное жжение, и, там же, где татуировка находилась у нее самой, черный рисунок появился и на его руке. Какой-то неизвестный ему символ неприятно колол кожу, вызывал жжение, и, похоже, был вполне реальным.

— Жаль, — выдохнула она, хотя в интонациях было только предвкушение. — Как глупо. Безмозглые травоеды не придумали ничего лучше, чем призвать себе защитника.

Женщина отпустила его руку, отчего жжение тут же исчезло, и еще раз его осмотрела, как бы оценивая.

— Теперь ты мой враг, архонт. Не личный, конечно. Я — Чемпион своего народа. А ты — Чемпион этих мягкотелых трусов. Не удивительно — не помню, чтобы у них был хотя бы один приличный воин.

— Я не совсем…

Женщина подняла руку, приказывая ему молчать.

— Против тебя и твоего народа я ничего не имею. Поэтому позволю тебе проиграть достойно, архонт.

Он хотел ответить, что и сражаться непонятно за что не имеет ни малейшего желания. Даже пары фраз этой женщины было достаточно, чтобы понять, что он призван стать оружием в борьбе. В борьбе, о которой он ничего не знает. Он не знает — кто, с кем и из-за чего сражается. А самое главное — он сам вообще не отсюда, а значит — у него нет никаких веских причин, чтобы рисковать собой.

— Впрочем, — женщина улыбнулась, — у тебя еще нет оружия. А я вовсе не собираюсь позволять тебе его получить.

Он чуть наклонил голову на бок, ответив ей улыбкой:

— Неужели опасаешься проиграть в честном поединке?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет. Если бы от нашего поединка не зависело столь многое… Но это важно для моего народа. А раз так — я сделаю все, чтобы моя победа была неоспорима, — она быстрым ловким движением выхватила кинжал, крутанув его в ладони. — Если бы твоя смерть обеспечивала бы мою победу — ты умер бы прямо сейчас, архонт. Но для моей победы мы оба должны появиться на арене, а ты должен признать поражение или умереть.

Она вернула кинжал в ножны таким же ловким движением, каким доставала.

— Но я уже сказала, что позволю тебе поиграть достойно. Ты признаешь поражение и с честью покинешь арену. После этого ты будешь свободен. Я это гарантирую.

Архонт кивнул:

— Это честно, я думаю. Но позволь спросить… — он выдержал паузу, ожидая ее кивка, и только после этого задал вопрос, — а эти… Травоеды, как ты их назвала…

Женщина отмахнулась:

— Забудь о них. Они не достойны того, чтобы их защищали. Не достойны иметь чемпиона, — она улыбнулась. — Будь моим гостем, архонт. Будь моим гостем в пути, пока мы не доберемся до арены.

Классическое предложение, от которого не отказываются. И десяток вооруженных всадников недвусмысленно намекают на единственно правильный ответ. С другой стороны, они где-то в степи, близкой к пустыне, а он сильно сомневался в своей способности самостоятельно отсюда выбраться.

— Почту за честь, — выдохнул архонт без энтузиазма.

— Славно, — одобрила женщина. — Можешь обращаться ко мне — Рекс.

— Приятно познакомиться. А меня зовут… — он назвал свое имя, но на ее лице появилось непонимание.

Наездница покачала головой:

— Я не могу говорить на вашем языке, архонт. Я буду знать тебя — Калахар. Гордись. Это имя божественного тайра, на котором Великий Охотник ходил на охоту.

Носить имя ездового животного, пусть даже божественного, было, конечно, почетно, но… Спорить он, впрочем, не стал. Пока что эти… всадники не выказывали к нему никакого негатива, а отказ носить почетное имя вполне могли воспринять, как оскорбление, чего следовало избегать. Инстинкт самосохранения вместе со здравым смыслом намекали, что ему стоит подчиняться, в таких мелочах так точно.

Обратная поездка прошла приятнее, чем предыдущая. Кошка, на которой он ехал пассажиром за спиной одного из наездников, несмотря на приличную скорость, шла намного мягче. Архонт даже успел немного обдумать ситуацию, в которой оказался. Проблемы было две. Первая — он, вроде как, в другом мире, причем местные к этому факту относятся нормально: раньше люди, которых отчего-то называют архонтами, здесь вроде как уже появлялись, но сейчас их уже считают почти мифом. Тот факт, что Эрджел со своим народом каким-то образом его призвала сюда, опять же никого не удивляет. А вот в своем мире о людях, вернувшихся из такого путешествия, он никогда не слышал, значит — попасть сюда можно. Вернуться обратно — неизвестно. Вторая проблема — он втянут в какие-то местные разборки, и выбраться из них не может. Положительный момент — умирать его не просят, что уже неплохо, а ведь вполне могли бы предложить героически убиться об великое зло, или что-нибудь в таком духе. Очень хотелось расспросить окружающих о реалиях этого мира, да и вообще о многом, но скачка к разговору не располагала.

Они вернулись в то самое место, которое он вместе с Эрджел еще недавно в спешке покидал. Здесь выяснилось, что наездников достаточно много, не менее сотни. Многочисленные всадники, в основном мужчины, но и женщин было достаточно много, расположились на улицах и отдыхали, либо ели. Опять же, женщины были немного крупнее мужчин, и носили шкуры на плечах, а не просто тканевые накидки. «Матриархат?» — мелькнула короткая мысль.

Они поехали мимо пленников. Иначе охарактеризовать группу мужчин расы, к которой принадлежала и Эрджел, поставленных на колени и связанных, Калахар не мог. От Эрджел они отличались тем, что все носили козлиные бородки на подбородке, и, при одинаковом на вид росте были шире в плечах. Из одежды только нагрудник из неопределенного материала да юбки до колен для защиты ног. Мужчины расы Рекс, например, бород не носили вообще.

Рядом с пленниками на земле стояли несколько воинов, от которых отделилась одна. Она подошла к Рекс и указала на связанных.

— Что с ними делать?

Рекс пожала плечами:

— Рабы из них плохие. Слишком слабые и строптивые. Были бы женщины, а так… Нет, не хочу тащить их за собой. Перебейте всех.

Пленники, явно слышавшие приказ, повесили головы, похоже, уже смирившись со своей участью. Никаких попыток драться они не предприняли, что было для архонта чем-то… странным. Все — их уже списали. Да, у них связаны руки, но не ноги. Подняться, броситься в последнюю атаку? Их здесь было около трех десятков, а их пленители вооружены, в основном, копьями и иногда мечами, некоторые — луками. Или он чего-то не понимает?

— Рекс! — обратился архонт к чемпионке.

Спрыгнуть с кошки ему не помешали, и дорогу никто не преграждал, поэтому он подошел к всаднице, вопросительно смотревшей на него. Вторая девушка рассматривала его с некоторым любопытством, но не более.

— Позволь просьбу?

— Говори, — кивнула она.

— Сколько отсюда до ближайшего… ну, города или деревни?

Женщины переглянулись, не понимая, к чему он задавал этот вопрос.

— Около трех дней пути, — ответила Рекс.

— Верхом? — уточнил Калахар.

Она рассмеялась:

— Естественно — верхом.

— Тогда прошу не убивать их, а оставить здесь. Дать им шанс выжить, если они сумеют им воспользоваться.

Рекс прошлась взглядом по пленникам, ответив:

— Они — мои враги, Калахар. Ты понимаешь это?

— Да. Но ты сама говорила, что среди них нет достойных воинов. Значит, даже если выживут — они для вас не опасны.

Рекс снова направила свой взгляд на него, что-то обдумывая.

— Понимаю. Ты — их чемпион, даже если они этого не достойны.

Вообще-то у него были другие мотивы, куда более простодушные. Просто не укладывалась в голове мысль о массовой казне сразу трех десятков… разумных существ. Но так даже лучше:

— Да. Я не могу их защищать, но могу дать шанс выжить.

Рекс улыбнулась:

— А это интересно. Этих слабаков спасло то, что они — слабаки. Разве не иронично?

Вторая женщина улыбнулась, видимо, согласная с Рекс. Да и мужчина улыбались друг друга и обменивались какими-то тихими репликами.

— Хорошо. Отберите у них все. Оставьте только по фляге с водой. И вырежьте на их лицах символ позора. Если они выживут, то все вокруг будут знать, что их спасла собственная никчемность, — говорила Рекс с нескрываемым презрением.

Архонт обернулся на тех, кого только что спас, но увидел все тех же смирившихся с судьбой пленников. Похоже, он действительно чего-то не понимал.

— Ты выглядишь удивленным, архонт, — заметила его недоумение Рекс.

— Я не понимаю, почему они… такие смиренные, — признался он, но говорил не так громко.

Их разговор слышала не вся улица, и Рекс, спрыгнув на землю, кивком указала следовать за ней.

— Я же сказала — они не достойны защитника. Если бы не договор, мы бы все закончили за несколько месяцев.

— Что за договор? — наконец-то у него появилась возможность задавать вопросы, и он не собирался ее упускать.

Рекс продемонстрировала свою руку с печатью.

— Договор Чемпионов. Драконы, чтобы остановить постоянные войны, призвали архонтов, а те выковали оружие чемпионов. Так, во всяком случае, говорится в легендах. Вместо войны чемпионы двух воюющих народов выходят на арену и сражаются, пока один не умирает или не признает поражение. Сейчас за соблюдением договора следят драйги. Высокомерные ящерицы, — Рекс поморщилась. — Но они нам не мешают и соблюдают договор, а большего от них и не требуется.

Вопросов становилось только больше.

— А если нарушить договор?

Рекс рассмеялась:

— Придут драконы и зажарят твою страну вместе с твоим народом. Правда, такого уже давно не случалось, так что они сидят в своих горах и к смертным не спускаются почти.

— Что будет с… травоедами?

О противниках ей говорить явно не хотелось, так как Рекс тут же поморщилась:

— Кого в рабство, кого прирежем на месте и скормим нашим тайрам. Какая разница? Они не стоят твоей защиты, Калахар.

— Кстати, а почему травоеды?

Они подошли к шатру, установленному рядом с тем местом, где он сегодня очнулся. Разве что убегал он не здесь, а с другой стороны здания. Здесь же перед ним стояло некогда величественная, а сейчас заброшенная библиотека. В последнем он не сомневался, прямо над входом в камне была выгравирована книга. В его голове сложно складывалось вместе обилие книг и достаточно примитивное на вид холодное оружие, но он еще слишком мало знает об этом мире.

— Да потому что жрут они траву, а иногда, для разнообразия, закусывают насекомыми. Кехта!

Шатер был явно походным, тонкая ткань, способствовавшая быстрому развертыванию, лишь слегка защищала от прямого солнечного света, да еще могла удержать пыльный ветер. Все хозяйство было представлено стоявшей рядом телегой, в которую были запряжены те самые ездовые олени, да несколькими сородичами Эрджел, девушками. Рабынями, судя по тонким железным ошейникам. Вряд ли ошейники действительно использовались для удержания на цепи, слишком уж тонкими выглядели, скорее демонстрация статуса раба. Окликнула Рекс как раз одну из девушек, и та, подхватив кувшин и не поднимая взгляда от земли, поспешила к хозяйке. Она была боса, поэтому архонт рассмотрел необычную форму ног. Стопы у нее были короче человеческих. Мизинец, так же как на руках, сильно сдвинут назад, почти к самой пятке.

— Смотри, — Рекс забрала у девушки кувшин и схватила другой рукой за подбородок, заставив ее смотреть на архонта. — Открой рот и покажи зубы.

Во рту послушной открывшей рот и зажмурившейся рабыни он увидел по четыре треугольных резца сверху и снизу, а также некоторое количество предназначенных для пережевывания коренных зубов, расположенных глубже. Клыков не было совсем, а между резцами и остальными зубами был большой пустой промежуток.

— Я понял, — кивнул он.

Рекс отпустила челюсть рабыни и толкнула в ее грудь кувшин. Девушка поспешила вернуться к повозке, все так же глядя исключительно в землю.

— Не хочу про них говорить, это портит мне аппетит. Ты ешь мясо, архонт?

— Ем, — поспешил ответить Калахар, пока его не причислили к местным вегетарианцам. — Мы едим все, кроме других разумных. С некоторых пор это не принято.

— Все? — заинтересовалась Рекс, не обратив внимания на упоминание каннибализма. — И насекомых?

— Я сам не пробовал, но такие блюда есть.

— Фу! Как можно есть насекомых? — она даже остановилась у входа в шатер и вопросительно посмотрела на него.

Архонт чуть пожал плечами:

— Элементарно, Рекс. Если их правильно приготовить, по вкусу будут похожи на мясо.

Женщина удивилась, а затем рассмеялась.

— Это интересно, Калахар, но пробовать я все равно не буду. Идем.

Они вошли в шатер, и он подтвердил первое впечатление: очень простая походная палатка, разве что большая. Прямо на земле были разложены ковры, являвшиеся сразу и столом, и стульями, и, вероятно, кроватями. Ковры разнообразием цветов не отличались, он бы даже предположил, что ткались они из шерсти все тех же оленей. Как минимум — представленная цветовая гамма полностью совпадала с цветами шкур животных, которых он сегодня видел. Более, кроме ковров и еды, ничего внутри не было.

— Кехта! — крикнула Рекс.

Командный голос у нее был поставлен хорошо. Рабыня заглянула в шатер.

— Госпожа…

— Ты слепая? У меня гость!

— Я сейчас, госпожа.

Пока рабыни что-то меняли в расстановке еды на коврах, Рекс скинула с себя шкуру и сняла пояс, а за ним и юбку, оставшись в доспехе и штанах. Последние имели защиту только ниже колена, потому что выше ноги защищала юбка. Так же штаны имели пуговицы и отвороты в соответствующих местах, чтобы удобно было справлять нужды. Пользуясь моментом, архонт еще раз оценил ее фигуру. Рекс можно было легко принять за тяжелоатлета. Явно сильное тело, уверенные движения, и еще нечто неуловимое. Нечто, что он не мог уловить, потому что не был специалистом по атлетам, и тем более — женщинам-воительницам. Заодно рассмотрел и собственную одежду. Штаны из не известной ему светлой ткани, в некоторых местах усиленные кожаными накладками. На теле они держались по средствам завязанного на поясе узла, что было не слишком практично. На ногах нечто, что с большой натяжкой можно было бы назвать кожаными сапогами. Тонкая кожа передавала все неровности поверхности, по которой он ходил, что так же комфорта не добавляло. На теле облегающая куртка из все той же ткани со все тем же кожаным усилением в некоторых местах. Непривычно, но в целом нормально: движению не мешало, и, что куда важнее, при нахождении под солнцем не заставляла нещадно потеть, что в текущих условиях можно было считать верхом комфорта.

— Наконец-то! — Рекс тычком прогнала замешкавшуюся рабыню и села, указав ему на место напротив себя.

Калахар сел на ковры, оказавшиеся достаточно мягкими и обеспечивающими удобство. Роскошным стол назвать было нельзя, несколько разных мясных блюд в деревянной посуде и напитки в кувшинах. С другой стороны, другие наездники, которых он видел снаружи, хлебали что-то серое из деревянных мисок. Он подумал о том, что у них, возможно, есть какие-то обычаи, связанные с приемом пищи.

— Я совсем не знаю ваших обычаев, Рекс.

Она рассмеялась:

— Если тебя не вырвет прямо в блюдо, то все нормально, — успокоила его хозяйка. — Мы не какие-нибудь высокомерные уроды. И не варвары, хотя нас так иногда называют. Я не жду, что ты будешь соблюдать традиции, о которых не можешь знать.

Она взяла с ковра костяной предмет, который оказался столовым ножом, и отрезала себе кусок от какой-то хорошо прожаренной тушки. Зверь напоминал кролика, в прочем с той же вероятностью мог быть упитанной крысой, лисицей или чем угодно еще. Кроме нескольких ножей была еще пара костяных ложек. Рядом стояла посуда с водой, в которой плавал кусок ткани. Рекс открыла пасть, чем захватила все внимание архонта. Во-первых, ее рот действительно напоминал пасть, и открывался так же, как у собак, когда она говорила, то использовала только губы, поэтому это было не столь заметно. Во-вторых, все ее зубы отчасти напоминали клыки, разве что те, что предназначались для пережевывания, имели и ровную площадку для перетирания, и острый выступ на наружной части.

Не то чтобы Калахар был стоматологом и смотрел только в рот, но… Аккуратные рожки на висках — это, с некоторой натяжкой, но понятно. Необычные глаза — тоже можно привыкнуть. Но хищная пасть собеседницы его впечатлила, а она, естественно, не могла не заметить его интереса.

— Ты смотришь слишком пристально, архонт, — судя по интонации, ее ситуация забавляла, а наличие пищи во рту совсем не мешало четко произносить слова.

— Извини, — он отвел взгляд вниз, на стол. — Но из всего, что я сегодня увидел, это было самым впечатляющим.

Рекс фыркнула и, достав влажную тряпку, которою он заприметил, вытерла подбородок от натекшего с мяса жира.

— И что такого впечатляющего в том, как я ем?

Архонт чуть задумался, чтобы ответ не прозвучал глупо.

— Мне немного завидно, — наконец ответил он.

Рекс не поняла:

— Завидно?

— Да, — он зацепил указательными пальцами края рта и немного развел в стороны, а затем с улыбкой продолжил. — Нам приходится нарезать мясо маленькими кусочками, а иногда так и хочется…

Остаток фразы затерялся в громком смехе женщины. Смеясь, она широко открывала рот, так что Калахар еще раз рассмотрел хищную пасть собеседницы, и ее длинный язык. Закончив смеяться, Рекс взяла один из кувшинов и отпила прямо из него.

— Не слышала, чтобы кто-то завидовал нам из-за этого. Оригинально, Калахар. Я представляла вас, архонтов, умными, но до отвращения занудными ребятами. Шла сюда и опасалась, что ты будешь дуть мне в уши про тайны вечности или о чем-то подобном.

Он развел руками, как бы извиняясь за не оправданные ожидания, и продолжил:

— Признаться, я сам бы рад послушать о вашем мире и о твоем народе.

Она кивнула:

— Хорошо, если ты начнешь, наконец, есть. Ты же мой гость.

Он взял костяной нож и аккуратно отрезал несколько ломтей от большого куска прожаренного на костре мяса.

— Скажи, я смогу вернуться обратно в свой мир?

Рекс пожала плечами:

— Не знаю. Это нужно спрашивать у тех, кто тебя призвал. Когда я одержу победу на арене, все лисады станут нашими рабами. Мы можем найти тех, кто тебя призвал, и задать этот вопрос им.

Калахар удивился:

— Ты сделаешь это для меня?

— Это не сложно. Они трусливы: достаточно громко позвать и пригрозить, что их ждут кары, если мне придется искать самой. Они придут, к тому же у меня тоже есть к ним вопросы.

Что же, для начала и этого будет достаточно.

— А ты, Рекс. Ты — вожак своего народа?

Она отрицательно покачала головой, не забывая закидывать в пасть очередной кусок мяса:

— Нет. Я — чемпион. Царица Андра — вот кто ведет наш народ. А я вела войско, которое должно было взять Лисад.

Калахад отпил вина из кувшина. Оно было кисловатым, на его вкус, но вполне приемлемым. А вот мясо оказалось неожиданно вкусным. Впрочем, если эти хищники были не дураки покушать, то и в кулинарии должны были продвинуться.

— А мы сейчас на чьих землях?

— Это южный Лисад. Когда-то эти земли еще были плодородны, но потом начали высыхать, и жители ушли отсюда. Глупцы. Здесь не плодородная земля, но хорошие залежи. Нам придется сгонять сюда рабов, чтобы до них добраться.

Похоже, Рекс ничуть не сомневалась в победе. Что, в текущем положении вещей, было оправдано.

— Если я правильно понял — вам запрещено нападать на противника, пока ты не победишь на арене. Но ты здесь с крупным отрядом. Это не нарушение?

Она улыбнулась:

— Нет. Нападать запрещено, а вот помогать второму чемпиону добираться до арены — нет. Если бы я не имела такого права, то эти трусы просто сидели бы у себя дома и оттягивали бой. Они и так это делали, не выбирая своего чемпиона. Тянули до последнего.

Архонт не понял:

— А если бы так и не выбрали?

Рекс пожала плечами:

— Договор бы не сработал, это же очевидно.

Насчет очевидности можно было бы и поспорить, но у него были куда более насущные вопросы.

— Ты говорила, что видела архонтов только на картинках. А давно они… бывали здесь?

Она задумалась, даже перестав жевать.

— Это была вторая эпоха. Потом был первый договор, потом эпоха империи, и вот сейчас идет эпоха второго договора. Около четырехсот лет назад, примерно. Да, они ушли около четырехсот лет назад. А когда появились — то только драконам известно, наверное.

Что-то подсказывало Калахару, что те архонты были совсем не людьми его мира. Или, если подключить фантазию, можно посчитать, что они пришли, например, из его будущего. Но все эти размышления ничего ему сейчас не давали.

— И много их… Нас тогда было?

Рекс продолжила кушать, неопределенно махнув рукой:

— Не знаю. В летописях об этом ни слова. Были кузнецы, что работали с драконами и создавали Оружие Чемпионов. А сколько вас было кроме кузнецов — мне не известно.

Закинув в рот еще один кусок, он понял, что наелся. Отпив еще немного вина, он отодвинулся от стола, размышляя над тем, о чем еще стоит спросить сейчас.

— А что за Оружие Чемпионов?

Рекс постучала ногтем большого пальца по своему золотому ожерелью.

— Это оно. У вас таких нет?

Калахар отрицательно покачал головой:

— Впервые вижу.

Рекс отложила еду, вытерла лицо от жира и закрыла глаза. Ожерелье засветилось, а дальше под удивленным взглядом архонта началась чистая магия. Свет от ожерелья закручивался в нити и быстро покрывал ими все тело чемпионки. Две или три секунды, и на ней появился светящийся магический доспех. Видя удивление своего гостя, Рекс спросила:

— Ты, правда, не видел такого? Я уверена, что это оружие ковали твои собратья.

Архонт несколько секунд приходил в себя, а затем попытался ответить максимально нейтрально:

— Возможно, те кузнецы были из другого… Мы не едины, и у моего народа другое оружие. Разрушительное и мощное, но совершенно другое.

Магия, драконы, другой мир, населенный другими народами. Пожалуй — слишком много впечатлений для одного дня.

— Ты плохо выглядишь, Калахар, — заметила Рекс.

— Это немного утомительно. Слишком много… свалилось сегодня.

Женщина несколько секунд смотрела на него, а затем кивнула каким-то своим мыслям:

— Возможно. Я хотела расспросить тебя. О том — кто ты и откуда. Но, если ты устал — отдохни. У нас еще будет время на разговоры.

— Да, спасибо. Отдохнуть бы мне не помешало.

Рекс указала на угол шатра:

— Располагайся. Здесь тебе не будут мешать. А если станет прохладно — зови Кехту. Она принесет что-нибудь, чтобы укрыться.

Женщина допила остававшееся в ее кувшине вино и поднялась. Быстро надев снятые перед едой вещи, она еще раз глянула на своего гостя.

— Не делай глупостей, архонт. Ты, конечно, гость, а не пленник, и можешь перемещаться по лагерю, если захочешь. Но…

Он кивнул:

— Я понимаю. Да и не сбежать мне отсюда — вокруг сухая степь. А какой из меня наездник, ты и сама знаешь.

Рекс улыбнулась:

— Вот и молодец.

Она покинула шатер, а он устроился на мягких коврах, глядя в потолок. Человек собирался подумать обо всем, что видел и узнал сегодня, но вместо этого сразу же провалился в сон.

Глава 2

Его разбудили осторожным робким касанием. Калахар открыл глаза и покосился в сторону будившего его человека… То есть — не человека. Но в любом случае он мало что мог увидеть в темноте. Неровное пламя горящего снаружи костра отбрасывало на стену шатра пляшущие отсветы, но это даже с большой натяжкой нельзя было назвать источником света, и потому все, что он видел — это смутный темный силуэт рядом с собой. Архонт приподнял голову, и силуэт тут же наклонился к нему, чтобы едва слышно шепнуть на ухо:

— С тобой хотят поговорить. Снаружи.

Голос принадлежал девушке, кажется — Кехте. Впрочем, он не был в этом абсолютно уверен, так как слышал от нее всего пару слов. Не дожидаясь ответа, она тихо поднялась и выскользнула из шатра, оставив его в одиночестве. Или не совсем — из другого угла отчетливо доносилось ровное сопение. По логике, кроме Рекс спать здесь никто не мог. В то же время он понятия не имел о том, кто здесь что мог, а чего не мог. В любом случае, будить спящего, или спящую, он не собирался, поэтому постарался выбраться из шатра, поднимая поменьше шума. Повторить трюк Кехты, чьи движения сопровождал только шелест ткани, у него не вышло. Калахар скрипел камнями под ковром, шуршал собственной одеждой, пыхтел. Однако наружу все же благополучно выбрался и огляделся.

Девушка, ждавшая его в паре метров от шатра, жестом поманила за собой. Калахар отстраненно подумал, что неплохо было бы справить нужду, раз уж все равно встал, но пока отложил это действие. Непроизвольно зевнув и заспанно жмурясь, он зябко пошевелил плечами и пошел за рабыней.

— Пошел до ветру, архонт? — спросил сидевший у костра часовой.

Мужчина, видимо, занимался починкой одежды, чтобы занять себя и отогнать сон. Похоже, эта работа не занимала у него столько внимания, чтобы попустить передвижения Калахара.

— М? Да, — сонно кивнул тот.

Хотел еще добавить, что его, так-то, позвали, но вместо этого зевнул. Воин махнул рукой:

— Тогда отойди подальше, чтобы после тебя сюда не несло. И не заблудись в темноте, — сказав это, воин вернулся к прерванному занятию.

Ночная степь не располагала к прогулкам. Легкий прохладный ветерок казался нестерпимо холодным, отчего Калахар пообещал себе разжиться более теплой одеждой. Ему неожиданно стала понятна одежда Рекс: меховая накидка и меховая же юбка наверняка хорошо защищали от ночного холода, да и днем, наверное, дискомфорта не вызывали, раз все это носится постоянно.

— Сюда, — рабыня указала на пролом в стене.

Он остановился, с нескрываемым скепсисом глядя во тьму пролома.

— А может лучше у костра? Там теплее… Да и ноги не переломаешь, переступая через камни.

В проломе показалась фигура в плаще с капюшоном.

— Не лучше, архонт, — ответила ему Эрджел. — Мне не стоит мельтешить перед глазами расхатов.

Калахар удивился ее появлению, но кивнул и вошел в темноту разрушенного здания. Ступать приходилось аккуратно, чтобы не наступить на разбросанные по полу обломки стены. А пока он забирался внутрь, Эрджел попрощалась с Кехтой:

— Спасибо тебе. Князья не забудут твоей помощи. Обещаю.

Рабыня поклонилась:

— Я молю, чтобы чемпион спас нас всех.

Девушка поспешила вернуться к своему месту, умудряясь передвигаться почти бесшумно, и это с босыми ногами. Проводив ее взглядом, архонт сосредоточил внимание на Эрджел.

— Полагаю, ты намерено оставила меня… расхатам, — еще раз зевнув, предположил Калахар, — чтобы вернуться ночью.

Она не стала этого отрицать:

— Да. Я знала, что они не причинят тебе вреда, — тихо согласилась Эрджел, и, выдержав паузу, попросила. — Не злись на меня за это.

Архонт кивнул:

— Да, я знаю, что они не могут меня просто убить, — он снова непроизвольно зевнул. — Ну как? У тебя есть план побега, или будешь придумывать на ходу?

Она качнула головой, что, наверное, было кивком.

— Тайры хорошо видят в темноте, но становятся неуклюжими в сумерках. Я проникла сюда на закате. А на рассвете мы с тобой уйдем. Расхаты не увидят нас, если мы пойдем навстречу солнцу. И даже если увидят — не смогут быстро броситься в погоню.

Калахар, вспомнив свой первый опыт верховой езды, засомневался:

— Мы сами-то сможем навстречу солнцу ехать? Я самостоятельно и в седле-то с трудом держусь.

Эрджел поспешила его успокоить:

— Мой мальчик сильный, повезет нас обоих. Нам нужно только дождаться рассвета.

Под своим мальчиком она, вероятно, подразумевала оленя, возможно — более крупного, чем собратья. Что же, это можно было считать планом. Но архонт вспомнил об одной важной детали, точнее о пленниках:

— А сколько у нас времени?

Девушка выглянула в проем и посмотрела на небо, а Калахар повторил за ней. Почти над самым горизонтом висела луна, алая и расколотая на части, и только звезды казались знакомыми. Но это небо не его мира, и это не его мир.

— Есть, но не слишком много. Что ты хотел?

— Я про пленников, из ваших, которых вчера поймали.

Она мрачно опустила голову:

— Их, наверное, уже казнили, — тихо ответила Эрджел.

Но архонт отрицательно покачал головой:

— Я попросил Рекс этого не делать, — девушка вскинулась, но в темноте под капюшоном он не мог разглядеть эмоций. — Она согласилась. Утром им должны были выдать по фляге с водой и отпустить. Смогут выбраться отсюда сами — свободны.

Эрджел несколько мгновений молчала, осознавая то, что он сказал. Затем, судя по движениям головы, ее невидящий взгляд начал метаться по темноте этого почти разрушенного домика, перекладывая невидимые для архонта стопки мыслей. Она искала ответ на очень простой и одновременно очень сложный вопрос. На вопрос: «Что делать?».

— Я не думаю, что Рекс сохранит им жизнь после моего побега, — добавил архонт.

Да, по сути, он сам не имел никакого отношения ни к Рекс и ее расхатам, ни к Эрджел и лисадам. Его не спрашивали, хочет ли он принять участие в их внутренних разборках, и, в каком-то смысле, он мог просто остаться в стороне. Отказать Эрджел, вернуться в шатер, чтобы лечь и досмотреть свой сон. Потом вместе с Рекс добраться до этой непонятной арены, чтобы там помпезно сдаться. А потом… Потом предложить свои услуги той же Рекс. Он, как говорят местные — архонт. Ему есть что предложить этому миру. Но это так не работает, потому что если он останется пассивным наблюдателем, то так и будет ведомым. Будет подчиненным, которому будут только указывать, что и когда делать. Нет! Он знал только один настоящий способ контролировать свою жизнь — не подчиняться обстоятельствам, какими бы они ни были, а делать все так, как считаешь нужным. Например, сейчас он считал, что тех парней нужно освободить, как минимум — попытаться. Просто потому, что помочь кому-то избежать смерти — это хорошее дело. Достойное. А еще ему не нравилось отношение Рекс. Да, он не воин, а всадник так и вовсе откровенно отвратительный, но кое-что он умеет. Он умеет достаточно, чтобы к нему не относились с пренебрежением.

— Я должна вытащить тебя отсюда и сопровождать. Ты — чемпион, и это самое главное, — Эрджел говорила это, но убеждала скорее себя, чем его.

Они оба отлично понимали, что это ее люди. Люди, которых она не может просто бросить после того, как они остались прикрывать ее бегство. Она не может просто их оставить, и его это полностью устраивало.

— Допустим, у меня есть идея — как вывести их из-под охраны. Мы сможем найти для них… Что-нибудь, на чем они покинут это место вместе с нами?

Она задумалась, спросив:

— Сколько их?

— Почти тридцать, — ответил Калахар. — Может быть, здесь есть место, в котором они смогут спрятаться? Когда Рекс со своими воинами отправятся в погоню за нами…

Но Эрджел отрицательно покачала головой:

— Нет, такого места нет, или я о таком не знаю. Да и тайры легко найдут их по запаху. Но… Наших даргатов они просто перегнали к своим. Правда я не уверена, что мы сможем их достать, но… Но попробовать стоит.

Калахар кивнул:

— Да. Тогда сначала займемся пленными. Снимай обувь.

Эрджел не поняла:

— Что?

— Снимай обувь, — он указал на ее ноги, ведь плащ оставлял их открытыми до колена. — Чтобы сойти за одну из рабынь, будешь громко шуршать босыми ногами.

Эрджел слегка замешкалась, не совсем понимая, как это поможет им спасти ее людей.

— Ты… Уверен?

— Да. На меня они реагируют спокойно, я ведь — архонт. А тебя будут принимать за рабыню, и потому не обратят внимания. Я знаю, что делаю. Давай.

Девушка отступила куда-то в темноту, зашуршала одежда. А он пока обдумывал детали плана побега. Получалось не очень хорошо, идея откровенно попахивала авантюрой. Его затея строилась на поверхностном понимании местных нравов и на уверенности, что разумные существа, в целом, мыслят примерно одинаково. Такой подход никак нельзя было назвать продуманным и взвешенным, но времени на придумывание другого плана не оставалось, да и в конечном итоге: лучшее враг хорошему.

— Я… тс… готова… — Эрджел очень аккуратно ставила ноги, но даже так постоянно шипела от боли.

— Прости за эти неудобства, и постарайся шипеть потише. Смотри вниз, не поднимай взгляда, просто иди за мной.

— А ты… — она хотела что-то спросить, но передумала. — Хорошо.

Калахар подошел к выходу и остановился, закрыв глаза. Сердце предательски колотилось об грудную клетку, он сколько угодно мог строить из себя крутого парня, но не так-то просто подавить в себе страх. Его голос будет тверд и уверен, а вот за руками надо следить — ладони будут дрожать. Потому что страх, потому что выброс адреналина, потому что опасность.

— У меня… — он чуть повернул голову к Эрджел. — У меня есть условие. По возможности — никого не убивать.

Она удивилась, что было понятно по интонации.

— Они — мои враги, архонт, — напомнила она. — Они без жалости убивали мой народ.

«Твои враги, но не мои» — подумал Калахар.

Но это был не ответ. Он и Рекс тоже враги, но, как она сама и заметила — не личные. Если он убьет ее людей, то станет личным врагом. Да и не в ней дело, ему просто не хотелось убивать, пусть даже убивать будет не он. Но Эрджел нужно объяснение, ей нужна причина, которая будет достаточно весомой.

— Я знаю. Мертвые собратья только подстегнут погоню за нами. А вот раненые потребуют ухода, и могут серьезно замедлить ее отряд. Только лучше сначала оглушать, а раны наносить аккуратно, чтобы не убить.

Изворотливый разум сможет найти оправдание для любой цели. Поэтому при постановке цели опираться нужно не только на холодный расчет, но и на моральные принципы.

— Да, ты прав, — подумав немного, согласилась Эрджел. — Но лучше не рисковать. Мертвец тревоги уже не поднимет.

На что архонт ответил:

— Оглушенного можно принять за уснувшего. Мертвеца ни с чем не перепутаешь.

— Убедил, — не стала больше спорить девушка.

Вот только они оба понимали — это пока только намерения не убивать. Если что-то пойдет не так, как задумано, и действовать придется быстро, выбора у них просто не будет. Впрочем, именно поэтому Калахар сказал: по возможности.

Сделав глубокий вдох и выдохнув в последней попытке себя успокоить, он уверенно двинулся наружу. А на улице сразу свернул в сторону, насколько помнил дорогу к пленникам. Но еще нужно было найти удобное место, где им не помешают.

— Тут же есть источники воды? — тихо спросил он у своей спутницы.

— Несколько колодцев, — ответила девушка. — Но в темноте их найти будет не просто…

— Справимся.

Лагерь спал, только редкие патрульные следили за улицами. Архонт здоровался с ними жестом руки, а те обычно отвечали ему кивком. Рекс сама вложила ему в руки оружие, которым он пробьет себе дорогу к условной свободе. Ведь даже на бредущую за ним Эрджел расхаты просто не обращали внимания: босоногая рабыни в поношенной одежде, таких в лагере было не меньше десятка, наверное. Но он все равно чувствовал колотящееся в груди сердце. Каждый раз он чувствовал дрожь, когда заглядывал в глаза очередному встреченному воину. Но в конечном итоге решил, что страх нужно встречать с гордо поднятой головой. Поэтому, когда им встретилась очередная пара воинов, он сам подошел к ним.

— Это именно сегодня ночью так холодно, или здесь всегда так?

Мужчины ухмыльнулись, и один из них кивнул:

— Это сегодня еще тепло, да и ветра почти нет.

— Ясно, — архонт поежился, скрывая дрожь от страха под дрожью от холода. — Не знаете, где ближайший колодец? А то я немного заплутал.

Мужчины огляделись, пытаясь сориентироваться. Один из них показал рукой направление:

— Вот в той стороне должен быть. И там свернуть надо, в проход.

Но второй его поправил.

— Не в проход, а во двор. А во дворе колодец. Чей-то особняк был, не иначе.

— Может и особняк, я в этом не понимаю, — пожал плечами первый.

— Ага, спасибо, — архонт поторопился завершить разговор и двинуться в указанном направлении.

Отойдя на достаточное расстояние, он отдышался и, пытаясь отвлечься, прислушался. Прислушался к звукам ночи, стрекоту неизвестных насекомых и приглушенным птичьему клекоту. Прислушался к их собственным тихим шагам, и подумал о том, что земля, вообще-то, холодная, что чувствовал и он сам, а Эрджел морозит ноги. Обернулся и посмотрел, как она осторожно ступает по утоптанной поверхности. Наверное, ноги рабынь, привычных к хождению по земле, сильно отличались от ног девушки. Но в темноте это мало кто может заметить. А если и заметит, не придаст значения — молодая рабыня, недавно надевшая ошейник, что в этом такого?

— Холодно? — спросил он, отлично зная ответ.

— Вообще-то да, — тихо, но с явным недовольством ответила девушка.

— Извини. Но так на нас не обращаю внимания.

— Я понимаю, — кивнула она под капюшоном, а затем чуть подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо. — У тебя хорошо получается. Ты занимался чем-то подобным раньше?

Архонт отрицательно качнул головой:

— Нет. Просто удача и наглость.

Они нашли особняк, или его руины, а затем зашли во двор. Здесь действительно был колодец, в который заглянул архонт. Оттуда, казалось, веяло еще больше прохладой, но главное — там была вода. Хотя на самом деле его плану вода была нужна не так уж и сильно. Он еще раз осмотрелся, планируя, как будет действовать.

— У нас не так много времени, архонт, — поторопила его Эрджел.

— Я помню. План такой: Рекс приказала нанести на лица пленников символ позора. Я думаю, этого еще не сделали… — он поморщился. — То есть я на это надеюсь. Я скажу стражникам, что Рекс планирует отправиться рано утром. А значит — чем быстрее пленники получат метку — тем лучше. Но не делать же это в темноте, да еще и в грязи. Поэтому я предложу водить пленников сюда, чтобы сразу промывать раны чистой водой. Будет глупо, если они умрут из-за инфекции в ране…

— Из-за чего? — не поняла Эрджел.

Он задумался и понял, что слова «инфекция» на их языке нет.

— Болезнь. Зараза может попасть в рану. Вода, конечно, тоже далека от… — со словом «стерильность» были подобные проблемы, — чистоты. Но мы их резать и не собираемся. Приводим сюда, оглушаем охрану и уходим.

Эрджел чуть подумала и спросила:

— А если они уже получили метки?

— Значит, буду настаивать, что раны надо промыть, — ответил архонт. — Как думаешь, тебе лучше идти со мной, или устроить засаду здесь?

Она качнула головой:

— Лучше схожу с тобой. Если останусь здесь, не буду знать, получилось у тебя или нет. И могу сделать что-нибудь не то, когда вы вернетесь.

— Тогда идем.

Дворик не особо просматривался снаружи, но архонт сделал себе мысленную пометку, что все нужно сделать быстро и без шума. С другой стороны, так следовало делать в любом случае. Хорошо, что идти до пленников было уже недалеко, а то он начал серьезно нервничать.

Они нашли пленников на том самом месте, где их вчера видел архонт. Они спали, пододвинувшись друг к другу поближе. В остальном их так и не трогали все это время, оставив дожидаться своей участи. Сторожили пленников шесть воинов, сидевших у костра и негромко переговаривавшихся между собой. Вот только если обычные патрульные на архонта реагировали спокойно, то эти сразу же насторожились. Трое из них поднялись, подняв с земли отложенные в сторону копья и щиты. Оставшиеся сидеть проверили, на местах ли оружие и легко ли до него дотянуться.

— Подожди здесь, — попросил архонт Эрджел, и пошел к воинам.

Начиналась самая сложная часть, и он мысленно убеждал себя расслабиться, чтобы выглядеть спокойно и уверенно. Расслабиться получалось так себе, но он, по крайней мере, придал себе уверенный вид. Вот только начать разговор не успел, его окликнули откуда-то со стороны.

— Калахар!

Голос был знаком. Да, он слышал ее вчера, эта воительница докладывала Рекс о пленных. Она вышла из тени и уверенно пошла к нему. Архонт справился с собой, кивнул, изобразив дружелюбную улыбку. Он не рассмотрел эту девушку в прошлый раз, его внимание было занято пленниками. Воительница была не столь внушительна, как Рекс, но все равно превосходила мужчин, а ее спокойные изумрудные глаза изучали архонта, рожки были такими же, как у Рекс. Она так же носила меховую накидку, а под ней кожаные доспехи, укрепленные металлическими вставками. И, в отличие от Рекс, она носила высокие сапоги чуть выше колена, а не штаны, он успел это заметить, когда во время движения руки ножны несколько натянули юбку, немного обнажая ногу.

— Я не знаю твоего имени…

— И не должен. Рекс назвала тебя гостем и разрешила гулять по своему усмотрению. Но здесь… — она покосилась на пленников, затем на оставшуюся в сторону Эрджел, — не лучшее место для прогулок, тем более в компании с рабыней.

Архонт поднял руки в знаке примирения:

— Да, я знаю. Но, насколько я понял, мы собираемся отправиться в путь рано утром?

Воительница немного наклонила голову, пристально глядя на архонта, отчего тот внутренне напрягся.

— Утром, да, — подтвердила воительница.

— Тогда позволь вопрос. Им, — он кивнул на пленников, — еще не вырезали символ?

Девушка отрицательно качнула головой. Архонт сделал глубокий вдох, чтобы скрыть паузу, во время которой он собирался с мыслями. О том, что сказать стражникам, он думал всю дорогу от колодца, но из-за неожиданного появления воительницы все мысли вылетели у него из головы.

— Я знаю о том, как вы относитесь к лисадам. Думаю, завтра никто не захочет тратить на них много времени. В спешке, грубо вырежут символы, а затем еще и выгонят в степь, и какое-то время будут подгонять пинками в, так сказать, правильном направлении.

Воительница промолчала, но и ее улыбки было достаточно, чтобы понять, что он был близок к истине.

— И все же я их чемпион. Поэтому прошу позволить мне и рабыне самим нанести им знак, и промыть рану. Если вода достаточно чиста, то они останутся со шрамами, а не умрут от заразы. Но на подготовку воды нет времени, я думаю.

Девушка прищурилась, внимательно рассматривая архонта.

— А как подготовить воду, чтобы она была чиста?

Архонт чуть задумался. В его мире нормальная медицина появилась чуть ли не к первой мировой войне, до этого все было не слишком хорошо. Здесь, наверняка, с банальными проблемами полевой жизни тоже сталкиваются постоянно, и еще неизвестно, насколько умеют с ними бороться.

— Прокипятить, — после заминки ответил Калахар, убедившись, что это слово есть в этом языке.

— Ки-пя-тить… — по слогам повторила девушка. — Я слышала это слово от алхимиков, но… Они нагревают воду, верно?

Архонт кивнул:

— Да. Нагревание до температуры кипения. Это очищает воду от некоторых… — все же местный словарный запас местами был ограничен. — От мелких, невидимых глазу, паразитов, вызывающих некоторые болезни.

Девушка задумчиво перевела взгляд на костер.

— Что для этого нужно?

— Металлический котелок и вода. Нагревать воду в котелке на огне, пока она не начнет активно бурлить, подержать пару минут, а затем снять с огня. Все. Но это вообще-то вода для питья и готовки пищи, чтобы меньше с животами мучиться. У вас бывает такое?

Она поморщилась, подтверждая его предположения:

— На каждой стоянке один из пяти с животом мучается.

— Готовьте кипяченую воду, станет лучше. А для промывки ран лучше использовать… — он чуть задумался, но не нашел подходящего слова в их языке. — Есть специальные составы, но мне не передать на пальцах, нужно объяснять. При их применении рана не загноится.

Расхатка кивнула, показывая, что поняла:

— Значит, до бурления… Понятно. И составы… Их можно подобрать с помощью алхимиков. А что еще можешь рассказать?

Вообще-то он еще недавно говорил о нанесении ран, чтобы замедлить отряд Рекс, а тут сам подсказки им дает по улучшению санитарной обстановки. Но, в конечном итоге, он не считал их врагами. Противниками — возможно. Да и советы, которые он давал, были далеки от профессиональных. Скорее уж откровенно дилетантскими.

— Кое-что, — осторожно ответил архонт. — Так ты разрешишь мне помочь пленникам. А потом, в дороге, могу рассказать все, что знаю о полевой медицине.

Она чуть задумалась, переводя хмурый взгляд с пленников на сидевших у костра воинов:

— Мне было приказано не спускать с них глаз, но… Ладно. Эй! Парни! Поднимайте пленников.

Архонт понял, что оглушить сразу шесть стражников, да еще и с воительницей, у них может и не получиться. Нужно их разделить.

— Может лучше не всех сразу? — спросил он воительницу, и, увидев не понимающий взгляд, пояснил. — Ну, я тут дворик присмотрел недалеко. Но там места не хватит, чтобы всех сразу завести. И они будут либо снаружи стоять, на темной улице, либо…

Девушка хмыкнула:

— Думаешь, попытаются убежать?

Он пожал плечами, неопределенно качнув головой:

— Не хочу, чтобы им в голову лезли глупые идеи. Я все это затеял как раз для того, чтобы вы их не поубивали.

— Стой! — бросила она подчиненным, устало вздохнув, видимо, мысленно ругая не в меру деятельного архонта. — По сколько предлагаешь водить?

Он задумался, оценивая ситуацию. Семь человек охраняли три десятка. Пленники со связанными руками, сторожа с оружием. При попытке бегства стражники поднимут тревогу, а это верная смерть для пленников. Но как водить пленников, если не всех сразу? Десять идут туда, получают клеймо, идут обратно? Допустим, с десятком уйдет три стражника, которых там оглушат. Что делать с четырьмя оставшимися? Непонятно. Расхаты идиотами не выглядят. В любой непонятной ситуации они первым делом поднимут тревогу, а это поставит крест на всем побеге.

— Делаем так. Отвязываем пятерых и с двумя стражниками ведем туда. Рабыня их клеймит, а я вернусь сюда и возьму еще пятерых и еще двух стражников. Закончим с первым десятком — вернем всех сюда и поведем следующий.

Воительница отрицательно покачала головой:

— Не, долго провозимся. Разделим на две группы. Я с тремя парнями присмотрю за половиной пленных, пока вы с ними работаете.

Архонт мысленно ругнулся. Вырубить сразу четверых будет не просто. Но, если выкрутиться…

— Хорошо. Давай начинать.

Пока воительница отдавала приказы, архонт подошел к Эрджел.

— Их будет четверо, вместе с воительницей.

— Что будем делать? — не поднимая головы спросила Эрджел.

— Двоих заведем внутрь, чтобы принимали пленников, а сами оглушим двух, оставшихся снаружи. Потому как-нибудь добьем тех, что будут внутри, — предложил Калахар.

— Как-нибудь? — голос девушки выражал серьезные сомнения в разумности этого плана.

— Есть идеи получше?

Ответить ей было нечем.

— А если я не хочу никуда идти? Прибьешь меня прямо здесь?

Архонт развернулся в сторону пленников.

— Гонор проснулся? — ответила ему воительница. — Будешь много болтать — отпинаю так, что завтра и стоять не сможешь, не говоря уже про то, чтобы куда-то идти.

Калахар поспешил к пленникам. Нужно было гасить конфликт, и как можно быстрее — время до рассвета стремительно утекало, как утекает мелкий песок сквозь пальцы.

— Я поговорю с ними! — выкрикнул он прежде, чем пленки успели что-либо ответить воительнице.

Архонту было непонятно, почему те, кто еще вчера демонстрировали полную покорность судьбе, вдруг проявили гонор. Именно сейчас, когда для этого самый неподходящий момент. Проснувшиеся пленники сидели и бросали на расхатов злобные взгляды, что вызвало у архонта внутреннее раздражение.

— Вчера вы не были такими смелыми.

— Ты нас не поймешь, архонт, — ответил один из плененных воинов.

Говоривший отвернулся в сторону, не став смотреть в глаза Калахару. Он испытывал стыд. Избитый, голодный… И сломленный. Архонт всматривался в лица воинов, заглядывал им в глаза, но они отводили взгляды, будто стыдясь чего-то. Они смотрели в глаза расхатам, но не ему. Калахар подошел к пленнику и наклонился к самому уху.

— Сейчас не делай удивленного лица, — он приготовил руку для удара. — Я вместе с Эрджел готовлю ваш побег.

Пленник обрадовано улыбнулся, и архонт тут же ударил его в солнечное сплетение.

— Я же говорил, — выпрямившись, сказал Калахар.

Лисад откашлялся, а поднял взгляд на архонта. Затем покосился на Эрджел, и снова на архонта. Калахар кивнул. Пленник обернулся к остальным.

— Мы должны идти. Поднимайтесь. Мы должны выполнять приказы чемпиона.

Архонт с некоторым облегчением выдохнул. Хорошо, что эти ребята несколько уступали ему комплекцией, а иначе с ударом мог бы выйти конфуз. Пожалуй, какой-нибудь расхат после такого удара просто рассмеялся бы ему в лицо. А тем временем пленники поднялись и выжидающе смотрели на архонта. Калахар обернулся и подошел к воительнице:

— Теперь они будут послушны.

Она с интересом смотрела на него несколько секунд, прежде чем спросить:

— Что ты ему сказал?

— Расскажу, когда закончим, иначе ты меня ударишь.

Воительница удивилась еще больше, но кивнула:

— Ты пообещал. Идем!

Последнее было приказом. Глядя, как четверо расхатов уводят пленников, архонт прошелся взглядом по оставшимся лисадам. В сидячем положении находилось всего шестеро, остальные продолжали лежать. Некоторые, кажется, так и не проснулись, но вздрагивали во сне, будто в лихорадке. Медицинскую помощь им, очевидно, не оказывали, так что не стоит исключать, что некоторым он уже не сможет помочь.

Нагнав импровизированную колонну, он пожалел, что некуда спрятать какую-нибудь дубину, да и самой дубины под рукой нет. Встал вопрос о том, как оглушить воинов. Но тут к нему подошла Эрджел, тихо шепнув.

— Раздели их, я смогу оглушить только двоих.

Архонт кивнул, хотя и удивился. Но задавать вопрос: «как именно она собирается оглушать сразу двоих?» не стал. Вместо этого он нагнал воительницу.

— Пойдем, взглянешь на место, которое я выбрал. Подумаем, как их размещать, и начнем заводить.

Она хитро улыбнулась:

— Тебе не привыкать работать с пленными, да?

Калахар отрицательно качнул головой:

— Не с пленными, а с… разумными.

Воительница хмыкнула и махнула рукой одному из воинов, после чего кивнула архонту:

— Показывай.

Калахар чуть ускорился и первым вошел во дворик особняка. Воительница вместе с одним из воинов вошла за ним, осматриваясь. Воин заглянул в колодец и вопросительно посмотрел на Калахара:

— А воду как будете поднимать?

Архонт подавил желание хлопнуть себя по лицу.

— Сообразим что-нибудь, — пожал он плечами. — Посмотрю внутри, возможно — найду веревку.

— Ладно, — махнула рукой воительница. — Заводи их вот сюда. Посидят немного в темноте.

Воин подошел к входу и жестом приказал пленникам заходить. Те проходили по одному и сразу же шли туда, куда указывала воительница. Архонт начал осторожно смещаться к ней, чтобы наброситься со спины, когда Эрджел, как он думал, нападет на воина у ворот. Но все произошло не так: девушка как-то проскочила между пленниками и набросилась именно на воительницу, а на воина у ворот кинулись сами пленники. У троих уже были развязаны руки, так что двое сразу схватились за руки воина, чтобы третий смог нанести сильный удар по голове.

Воительница успела наручем отвести первый выпад, сделанный Эрджел, и, сделав шаг назад, чтобы сохранить простор для маневра, даже выхватила свой меч. Но здесь уже среагировал архонт, не слишком ловко схватив ее за руку, державшую клинок. Расхатка без промедления ткнула его локтем в живот, а затем ударила затылком по лицу, так что архонт потерялся в пространстве и упал на спину, ударившись головой. Но воительницу это уже не спасло, так как на нее набросились лисады.

Когда Калахар, тихо шипя от боли, поднялся с земли, расхатов, связанных и оглушенных, быстро заносили в темный угол.

— А ты еще и драться не умеешь, — констатировала Эрджел.

Он облизнул разбитую воительницей губу и, поморщившись, потрогал затылок, предвкушая шишку.

— Рукопашный бой был где-то в конце списка необходимых мне по жизни навыков, — признался Калахар. — Откровенно говоря, я последний раз дрался еще будучи мальчишкой.

Эрджел улыбнулась:

— Вы живете в таком спокойном мире, что нет необходимости в оружии и навыках боя?

Он отрицательно качнул головой:

— Не совсем. Просто нашему оружию не важно, умеешь ты драться или нет. А один человек с оружием может убить сотни, если не тысячи безоружных. И навыки мало на что смогут повлиять.

Девушка не удивилась, хотя ее собратья выглядели ошарашенными таким ответом Калахара. Не так, совсем не так они представляли себе лучший мир мудрых архонтов.

— Ты не умеешь сражаться, но благодаря тебе я освободила своих людей. Так что в тебе есть нечто большее, чем умение сражаться, — попыталась подержать его девушка.

Калахар еще раз облизал неприятно саднящую губу и кивнул:

— Это обнадеживает. Надеюсь, Рекс во время поединка тоже будет сражена моими скрытыми талантами.

Лисадка улыбнулась, но тут же стала серьезной:

— Архонт, нам нужно спешить, — Эрджел кивнула себе за спину, где начинало светлеть небо. — Скоро рассветет.

Она обернулась к своим людям и положила одному из них руку на плечо.

— Вам предстоит освобождать остальных самим. Вы уже доказали, что готовы умереть за меня. Не нужно делать этого снова. Покиньте это место и доберитесь до Имегерка. Это мой приказ.

Воин серьезно кивнул:

— Мы все сделаем, госпожа. Мы больше не подведем вас. Клянусь!

Архонт удивился. Почему воин говорит, что подвел ее? Он же выполнили свою задачу — дали им сбежать вчера. По сути, не справился с задачей он — архонт, а не эти парни. Что-то тут не сходилось.

— И моя просьба, — все же напомнил он.

Эрджел кивнула и добавила своим:

— По возможности никого не убивайте. Можете наносить не смертельные раны, это серьезно задержит расхатов.

Времени на обдумывание сложившейся положение и его странности, как всегда, не хватало. Освобожденные воины похватали доставшееся им оружие и, осторожно оглядываясь, покинули дворик особняка. А Эрджел вопросительно посмотрела на архонта. Да, на вопросы не было времени.

— Я готов.

— Идем, — Эрджел махнула рукой, показывая дорогу.

Она уже успела снова надеть обувь, и сейчас двигалась увереннее. Проблема была в том, что наступало утро. Ночная тьма стремительно отступала, трусливо прячась по темным углам и заброшенным зданиям. Еще немного, и горизонт должен был озариться светом восходящего светила. Наступало затишье, ночные существа прятались по своим щелям, а дневные еще не выбрались из своих ночных жилищ. Лагерь оживал, часовые, иногда зевая, тушили костры и без снисхождения будили своих товарищей.

— Подожди здесь, — приказала лисадка.

Они остановились на самой окраине городка, в переулке между домами. Девушка исчезла в проломе одного из домов, чтобы уже через несколько секунд появиться оттуда в сопровождении крупного и сильного темношерстного даргата. Она погладила его по голове, и представила архонту:

— Это Чири. Вчера он сбежал от расхатов и нашел меня, когда я от них оторвалась.

Архонт в лошадях не разбирался, так что не разбирался и в ездовых оленях. Этот действительно был крупнее собратьев, да и мускулатура под шкурой выглядела внушительнее, но больше ничего он бы сказать не смог. Поэтому отделался контрольным:

— Красивый зверь. Он повезет нас обоих?

— Да, идем.

Обходя камни и обломки заборов и стен, она вывела своего оленя к самому краю поселения. Дальше шла утоптанная выровненная земля, которая раньше, наверное, была полями, а сейчас поросла мелкой жухлой травой. Девушка ловко забралась на оленя и кивнула архонту.

— Запрыгивай. Вот-вот поднимется солнце.

Да, первые его лучи уже задорно прыгали по редким облакам, а архонт мысленно ударил себя по лицу — теплой одежды он так и не раздобыл, да еще и воды с собой нет, поэтому придется полагаться на свою спутницу. Он подошел к оленю и задумался над тем, как ему запрыгнуть тому на спину. Даргат, на котором он ездил ранее, был поменьше, и этот вопрос тогда не вызвал такой проблемы. Эрджел, видя его замешательство, протянула свою руку.

— Смелее.

Удар по самолюбию пришлось проглотить. Он взял ее за руку и, опираясь на нее, запрыгнул на спину зверя. Как такого седла здесь не было, только накидка, выполнявшая его роль. И этой накидки вполне хватало, чтобы сидеть вдвоем.

— Держись за меня, — предложила Эрджел и, улыбнувшись, добавила. — И постарайся в этот раз не свалиться.

— Очень смешно, — выдохнул Калахар.

Чири нетерпеливо бил копытом и фыркал, дергая головой, но казалось, что зверь и не замечал двух разумных на своей спине. Эрджел смотрела на горизонт и ждала. Калахар обхватил ее за талию и тоже ждал, мысленно вздыхая. Плавные прыжки тайров ему нравились больше бешеной скачки этих ездовых оленей.

— Хия! — выкрикнула Эрджел.

Зверь дернулся, прыжком набирая скорость. Архонт, от неожиданности едва не прикусивший язык из-за резкого рывка, мысленно ругнулся и крепче прижался к девушке. Он увидел, как над горизонтом поднимается местное солнце. В своем мире он не видел рассветов, редко в жизни жителей мегаполиса бывают такие моменты, когда можно полюбоваться на восходящее солнце. А если быть откровенным, то не очень и хочется — для цивилизации, вышедшей в космос, такие вещи теряют свою грандиозность и величественность. Ведь ты можешь сесть в самолет и лететь за рассветом, или за закатом, наблюдая его несколько часов подряд, или несколько раз обогнать и полюбоваться им в разных местах. Такие вещи становятся слишком обыденными, слишком простыми, слишком доступными, и каждое следующее поколение будет видеть все меньше красоты и все больше обыденности в восходящем солнце. Так и сейчас Калахар наблюдал за поднимающимся из-за горизонта светилом, и считал это зрелище красивым, но не более. Не величественным, не вдохновляющим, не грандиозным, просто красивым. Светило неторопливо меняло цвет неба, пробегалось по земле полосами света, будто игралось тенями, легким касанием тепла лизнуло лицо, и больше не занимало внимание Калахара. Архонт снова сосредоточился на куда более насущном и прозаичном: на том, чтобы не слететь со скачущего оленя.

Животное бежало не по прямой, а прыгало из стороны в сторону. Архонт мысленно поклонился лошадям, которые, в его понимании, двигались куда мягче, не подвергая ездока таким испытаниям. Ему, архонту, снова приходилось напрягать ноги, чтобы не взлетать во время прыжков, и стараться не слишком сильно ударяться об спину даргата своей задницей. В общем — скачка была испытанием, если не пыткой.

Смотреть вперед он не пытался, восходящее солнце начало светить в полную силу, и теперь просто ослепляло. Через пару минут стало ясно, что он на землю не улетит, потому что Эрджел сидела спокойно и не подпрыгивала, и потому была отличной опорой. Как она это делала на скачущем олене, для архонта оставалось загадкой. С трудом удерживаясь на спине оленя, он все же решил обернуться, чтобы удостоверитьсяв отсутствии преследования. Заглянуть себе за спину было не просто — мешал страх свернуть себе шею на очередном прыжке, но сделав это, рассмотрел сначала город… А затем и преследующую их фигуру — одного единственного всадника.

— Эрджел! — выкрикнул он. — За нами хвост.

— Что? — не поняла девушка.

Архонт отстраненно отметил, что некоторые выражения из человеческого мира в языке местных присутствуют, а некоторые — нет. Но, уже почти по традиции, времени на обдумывание этого факта у него не было.

— Нас преследуют. Один всадник, — пояснил Калахар, стараясь говорить в промежутках между прыжками, чтобы не прикусить себе язык.

Он еще раз присмотрелся и понял, что всадник заметно сверкает на солнце. Ассоциация возникла практически мгновенно, учитывая, что почти все встреченные им здесь расхаты носили темные доспехи. Сверкать нагрудником мог только один из них, одна.

— И, кажется, это Рекс.

— Хей! Хей! Хей! — выкрикнула Эрджел, подгоняя зверя.

Чири пошел еще быстрее. Как именно чемпионка расхатов заставила бежать своего зверя — сейчас было не столь важно. Но, если она владела какой-то магией, благодаря магическому оружию, то это объясняло, почему в погоню отправилась она одна. Калахар, щурясь на свет, посмотрел вперед: все же степь была совсем не бескрайней, и Эрджел не наобум выбирала направление, а точно следовала по какому-то известному ей пути. Оставалось надеяться, что этот путь позволит им оторваться, а то получится некрасиво — второй раз они удирают от Рекс, и второй раз она пытается их поймать.

Хорошо просматриваемое из города пространство заканчивалось, они стремительно приближались к холмам. Возможно, сейчас был неподходящий момент для таких мыслей, но архонт понял, что городок находился в низине, отчего горизонт был представлен только окружающими холмами. Но чем ближе они подходили к холму, к которому спешила Эрджел, тем сильнее менялся горизонт. Спереди из-за линии холмов выглянула горная гряда, красующаяся яркой растительностью своих склонов, и потому издалека казавшаяся зеленой.

Но архонту было не до любования, он снова оглянулся, отметив, что видит Рекс куда лучше, чем в прошлый раз.

— Она нас нагоняет, — крикнул он спутнице.

Эрджел не ответила, но этого и не требовалось. И так понятно, что она всеми силами пытается оторваться от преследовательницы.

Они вбежали на вершину холма, где Эрджел остановила Чири и развернулась к преследовательнице. Архонт всерьез забеспокоился, что его спутнице в голову пришла какая-нибудь идея на грани фатализма, однако девушка подняла руку в направлении преследовательницы и заговорила.

Заговорила на языке, которого он не мог понять, более того, Калахар не мог даже воспроизвести слова, которые она произносила. Вероятно, местные так же воспринимали его родную речь.

Когда она закончила, вокруг приближающейся к ним Рекс закружились небольшие воздушные вихри, с каждой секундой все более мощные и плотные. Эрджел не стала ждать и смотреть — сработает ее магия или нет, она развернула Чири и скомандовала:

— Хия!

Животное сорвалось в свой необычный бег, спускаясь по другой стороне холма. Архонт осмотрелся, стараясь не выпускать талии спутницы: вокруг раскинулись холмы, поднимающиеся и опускающиеся, чем немного напоминали барханы в пустыне, разве что здесь все же росла, пусть мелкая и желтоватая, но трава. Впереди маячили замеченные им горы, а левее, параллельно направлению, в котором Эрджел гнала своего оленя, текла широкая река.

— Эта магия ее остановит? — спросил Калахар.

— Задержит, — ответила девушка.

Получив такой ответ, архонт снова начал оглядываться, наблюдая за тем, как над холмом плясали кончики вихрей, терзавших Рекс. Они проскакали низину и начали подниматься на следующий крупный холм, когда сзади вновь появилась Рекс. Наездница все так же гнала своего тайра вперед, и он даже разглядел лук в ее руке.

Они забежали на холм, и архонт посмотрел вперед, но увидел все такие же холмы, один за другим. Пытаться просто удирать бессмысленно.

— Эрджел!

— Что?

— А тайры боятся воды?

Девушка ответила не сразу.

— Не знаю! Какая разница?

— Почти все коши моего мира не любят воду!

— И что?

— Давай пересечем реку!

Эрджел покосилась в сторону указанной речки.

— Нельзя!

— Почему?

— Она холодная!

Ответ ввел архонта в легкий ступор. Не может же река быть ледяной? Максимум — прохладной, а они в сухой степи, и солнце здесь пригревает вполне ощутимо. Да даже если там холодно — это хоть какой-то шанс.

— Тогда придумай что-нибудь получше!

Эрджел несколько долгих секунд молчала, а затем тихо что-то прошипела, и дернула Чири влево. Они перемахнули через очередной холм и начали спускаться к руслу. По берегам реки трава была заметно сочнее, даже встречались одиночные кусты, но в целом растительность все равно была крайне скудной, разве что у самой кромки воды росли какие-то колючие кустарники, да и то — небольшими участками.

Архонт же рассматривал реку, пытаясь оценить глубину. Если реку можно преодолеть вброд, то вся идея теряет смысл. Но с каждым прыжком Чири он все лучше видел бодрое, однако, совсем не бурное течение. В ширину речка была не самой большой, на его взгляд — где-то около пятидесяти метров.

Эрджел не спешила нырять в воду. Она вела их параллельно берегу на дистанции в десяток метров, и похоже не решалась совершить там необходимый им сейчас прыжок. Архонт обернулся, подтвердив свои опасения — Рекс была уже неприлично близко — вполне достаточно для выстрела из лука.

— Решайся! — крикнул Калахар спутнице.

Эрджел кивнула и, спустя пары прыжков Чири, дернула его в сторону реки. Даргат сначала проигнорировал ее команду — похоже, он тоже не горел желанием купаться. Но со второго раза все же послушался и резко свернул, двумя последними прыжками набрав еще немного скорости и прыгнув в течение.

Удар об воду очень быстро показал архонту всю глубину его заблуждений. Вода действительно оказалась очень холодной, отчего Чири сразу сбился с дыхания и начал жадно глотать воздух. Им с Эрджел также было совсем не комфортно, ноги не свело холодом сразу, но для этого, вероятно, им будет достаточно и нескольких минут. Зверь, недовольно дернув головой, попытался развернуться к берегу.

— Тяни его на другую сторону! — крикнул архонт Эрджел, а сам обернулся на чемпионку.

Первая хорошая новость — Рекс в воду не полезла. Ее тайр даже не приближался к кромке воды. Вторая хорошая новость — течение несло их дальше, так что наездница была бы вынуждена скакать так же быстро, чтобы просто не отставать. Она вскинула лук, целясь в них… Но так и не выстрелила.

— Мы оторвались! — крикнул Калахар Эрджел.

Но та его энтузиазма не разделяла:

— Теперь бы еще выбраться из воды, не замерзнув!

Глава 3

— Я тебя ненавижу, архонт, — сквозь зубную дробь выдохнула Эрджел.

Они выбрались на берег сильно ниже по течению. Оказывается, если смотреть на поток воды со стороны, то он, кажется, совсем не таким буйным, как если находиться прямо в нем. Но архонт считал, что все сделал правильно. От преследования они, хоть и временно, но оторвались, и то, что они долгое время барахтались в воде в попытках добраться до берега, идет ситуации только на пользу.

— Ты бы предпочла сдаться Рекс? — спросил он, пытаясь расслабить мышцы лица, чтобы не подыгрывать спутнице в ее зубной рапсодии.

Эрджел не ответила, сев на берегу и обняв себя. Ее трясло, как и Чири, который отошел от воды немного дальше, но свалился на траву, почти лишенный сил. Архонт рассаживаться на траве не спешил: от погони они оторвались, но лишь на время, так что нужно было как можно быстрее собраться с силами и продолжить путь. Он глянул на солнце, которое грело совсем не так хорошо, как хотелось бы.

— Ты умеешь магией сушить одежду? — спросил он спутницу.

— Нет. Я вообще не… — она не стала заканчивать мысль, потому что сбила дыхание.

Ее трясло, из-за этого просто ровно дышать становилось проблематично, не говоря уже о разговоре. Архонт пережил заплыв легче, просто ввиду большей массы тела, но очень скоро он имеет все шансы сесть рядом с ней и начать дрожать в унисон.

— А огонь можешь выдать? — не отставал Калахар.

Пусть лучше злится на его глупые вопросы, а еще лучше — как-нибудь огрызается.

— Нет… — выдохнула Эрджел. — Только… воздух…

Он еще раз огляделся. Сухой кустарник — это хорошо, но и плохо. Кустики колючие, а царапаться сейчас ему не улыбается. Палочек и веточек не наблюдается, но среди травы валяются камешки.

— Магией срезать несколько веток сможешь?

Эрджел покосилась на кустарники и, продолжая дрожать, отрицательно покачала головой.

— Тогда раздевайся.

Она бросила на него вопросительный взгляд. Архонт сам стянул с себя куртку и обмотал ее вокруг руки, чтобы получить хоть какую-то защиту. И, прежде чем идти в бой на куст, пояснил:

— Выжми и разложи одежду на траве, чтобы сохла на солнце. А сама прижмись к Чири, только с него лучше тоже все сними. Я бы не рассчитывал, что Рекс оставит нас надолго, так что просушим одежду — и надо отправляться.

— Его долго расседлывать, — ответила Эрджел.

Долго, так долго. Ему оставалось самое простое — привести мысленные планы в исполнение. Архонт подошел к кустарнику и начал осторожно отрывать от него ветки, казавшиеся наиболее сухими. Колючек было не слишком много, да и ветки оказались ломкими. Если бы его руки не дрожали от холода, то он бы справился легко, а так пришлось немного помучаться. А еще внимание несколько отвлекал факт того, что за его спиной сейчас должна раздеваться девушка, а то, что она принадлежала не к его расе, было малозначительным нюансом в данной ситуации. Но все же больше его волновал вопрос добычи огня.

— У м-меня… — Эрджел шумно выдохнула. — Не получается… отжать…

Он обернулся. Плащ комком лежал на траве перед ней. Платье она держала в руках. Сапожки стояли рядом, и тут же лежали, похоже, штаны. Рядом лежали ножны с поясом, кожаная фляга для воды и небольшая сумка. Белья Эрджел не носила, так что архонт успел соотнести строение ее тела с человеческим. Немного другое строение грудной клетки — грудь была уже, но сильнее выпирала вперед. Были различия в строении таза… Но тут сложнее было что-то сказать, тем более после короткого взгляда. Собственные мысли заставили ухмыльнуться — смотрит на голую девушку и соотносит ее анатомическое строение с человеческим. Он бросил еще один короткий взгляд, оценивая лисадку уже как женщину. Подтянутая, стройная, солнце играет на влажной коже. Но мысли соскочили на Рекс и опасность преследования, так что похабщина в голову совершенно не шла.

— Положи — я выжму.

Солнце начало греть обнаженную кожу, отчего становилось чуточку легче. Но все равно нужно либо разводить костер, либо проситься в компанию к Эрджел под бок Чири. Калахар набрал сушняка и осторожно перетаскал в кучку. Затем выжал одежду спутницы. Как штаны, так и платье были выполнены из какой-то, неизвестной ему, ткани, достаточно плотной, что было плохо — сохнуть будет дольше. С кожаным плащом было проще — высушить изнутри и можно им укрываться. Затем он поднял ножны и слегка вытащил клинок.

— Брать чужое оружие бе… — возмущения не получилось, ей пришлось восстанавливать дыхание.

— Мне нужна искра. С помощью стали я смогу ее добыть.

Спутница сначала удивилась, а затем нахмурилась:

— Даже не думай!

Естественно, местные не могли не знать, как добывают огонь из подходящего камня и металла. Скорее они знали об этом даже больше, чем он сам.

— Пара мелких царапин оружие не испортят. И я не об лезвие бить собираюсь.

Он вернул клинок в ножны и положил, начав осматриваться в поисках подходящего камня.

— Ты знаешь… Сколько он… Стоит?

— Не дороже денег, — пожал плечами архонт. — Или наших жизней.

Под ногами валялась галька, пришлось отходить дальше от линии воды.

— Архонт.

Он остановил поиски и посмотрел на Эрджел. Девушка сидела у брюха лежавшего на боку Чири. Ноги согнуты в коленях и прикрывают нижнюю часть тела, а руки прикрывают грудь.

— А ты сам… Раздеваться… Не собираешься? — и ухмыльнулась.

Он провел ладонью по ткани штанов. Влажные и холодные. Так можно и отморозить кое-что нужное. Архонт стянул одежду и, выжав, так же разложил на траве. Его одежда, судя по ткани, сохнуть все же будет быстрее.

— Там в сумке… есть бляха… Ее используй.

В сумке, помимо пары свертков ткани и крохотной шкатулки действительно лежала железная бляха, на одной стороне которой был нанесен какой-то герб. Архонт вернулся к поиску подходящего минерала, но ему продолжали попадаться камни, совершенно непохожие на то, что он искал.

— Когда ты в последний раз ела? — спросил он.

— Вчера… Днем.

— Еще одна причина быстрее высушиться и отправиться в путь, — поморщился архонт.

Эрджел хмыкнула:

— Я уже подумала, что ты еще и завтрак мне придумаешь.

Он отрицательно покачал головой, подняв с земли подходящий, на его взгляд, камень. Геологом он не был даже близко, но кусок камня бурого цвета походил на кремний куда больше, чем остальная галька. Он пару раз ударил им об бляху, и получил искру. Что же, новичкам везет.

— Я даже не знаю, чем тебя кормить, — посмотрев на спутницу, ответил он.

Девушка огляделась по сторонам и отрицательно покачала головой:

— Здесь не растет ничего съедобного.

— Значит, вы действительно… — он запнулся, подбирая слова. — Питаетесь только растениями? Разные плоды, я так понимаю.

Она кивнула, пристально глядя на Калахара, будто ожидая чего-то:

— Да, ты правильно понял. Мы делаем из зерна хлеб и выращиваем зерновые, а так же плодовые растения. И едим насекомых, некоторых. А чем питаются архонты?

Да, ему уже задавали подобный вопрос.

— Всем, кроме падали, — положив бляху и камень на землю, он оглянулся в поисках материала для ловли искры. — Ну и себе подобных последние пару сотен лет есть не принято.

Эрджел удивилась:

— Вы ели себе подобных?

— У нас богатая история, — уклончиво ответил архонт. — Но для меня вам придется раздобыть хотя бы рыбу. Насекомые — это забавно, но только если пару раз. Но крупы и плоды мы вполне себе едим.

Ничего подходящего под ногами не нашлось. Пришлось при помощи камней измельчать собранный сушняк. Эрджел внимательно наблюдала за его действиями, после чего спросила:

— А эти навыки были востребованы в твоей жизни?

Архонт отрицательно качнул головой.

— Это — не навыки, это — знания. Вода, испаряясь, охлаждает тело. Поэтому вода, испаряющаяся с влажной одежды, еще больше морозит, поэтому лучше раздеться.

Забавно, но архонт не задумывался о процессе теплообмена до этого момента — повода не было. Но сейчас вот потребовалось — и знания всплыли.

— Чтобы разжечь огонь, нужен материал, который будет гореть, и источник искры или тепла. Не было бы камня и металла — тер бы дерево об дерево. Долго и трудно, но разжечь пламя можно.

— Я знаю. Но у меня есть огниво… — и, когда архонт прервал свое занятие и посмотрел на девушку, та смутилась. — Было. Почти все вещи пришлось бросить.

Он закончил измельчать сушняк и положил рядом камень. А затем начал аккуратно, но, по возможности, сильно бить бляхой по камню. Первые несколько ударов не дали никакого результата. Он покосился на солнце, яркое, но какое-то холодное, легкое ощущение тепла на коже нельзя было даже близко назвать согревающим. Так — не замерзнешь, не более.

— Пока у нас выдалась спокойная минута, — еще пара ударов, — расскажи мне, во что вы меня впутали?

Эрджел нахмурилась:

— Почему именно впутали?

Еще несколько ударов, и это действительно куда сложнее, чем кажется со стороны: ладони устают, за ними начнут уставать сами руки.

— Я не просил меня выдергивать из моей жизни. Но ладно, раз уж я здесь, то этот момент пропустим. Ты вызвала меня, и теперь я — ваш чемпион. Верно?

Еще несколько ударов. Искры летели, в лучшем случае, с каждым пятым ударом. Наверное, стоит бить непрерывно.

— Да, но… Но это древний ритуал. Он всегда призывал именно того, кого было нужно.

— Допустим, — не стал оспаривать этот факт архонт. — Ритуал призывал именно архонтов?

— Да, — кивнула Эрджел.

— А маги среди архонтов были?

Она отвела взгляд:

— Не знаю… были, наверное, ведь они создали оружие чемпионов.

Какая-то странная была заминка.

— А разве у вас не слышали про наш мир? — спросила девушка.

— Нет, не слышали, — ответил Калахар. — Либо вы призывали архонтов не из моего мира, либо они туда не возвращались. И магов у нас нет.

Она замолчала, обдумывая что-то. Он сделал еще несколько ударов.

— Так я услышу всю историю? — спросил архонт.

— М? Какую историю? — не поняла Эрджел.

— Что за конфликт между вами и расхатами? Рекс мне ничего не сказала на эту тему.

Эрджел отвернулась в сторону.

— Они хотят завоевать нас.

— Зачем?

— Это важно? — вопросом на вопрос ответила девушка.

Искры начали вылетать чаще, потому что он начал понимать, как это делать правильно.

— Да, это важно. Я — не слепое оружие, Эрджел. Рекс сказала, что они собирались завоевать вас. А вы выбрали поединок чемпионов вместо войны. Это правда?

Девушка кивнула.

— Да, мы бы не смогли с ними сражаться.

Архонт вздохнул и сменил руки.

— Так зачем вы им? — спросил Калахар, и начал перебирать наиболее очевидные варианты. — Рабы? Ресурсы? Личные обиды?

— Они захотели захватить нашу территорию, — ответила Эрджел.

Еще несколько ударов. Калахар не удержал улыбки, когда над сушняком появилась тонкая струйка дыма. Возможно, везет не только новичкам?

— Захватить вашу землю, для того, чтобы что?

Спутница нахмурилась и отвернулась.

— Ты не знаешь?

— Почему это для тебя так важно?

Он пожал плечами:

— Потому что мы говорим о войне. Если бы речь шла о нескольких набегах на пограничные земли — это одно. Но война не начинается просто так. Они ставили перед собой какую-то цель. Которую, я уверен, озвучили, раз у вас была возможность ответить вызовом на поединок чемпионов.

— Мы не первые, на кого они нападают.

Архонт хмыкнул:

— Вот с этого и нужно было начинать. Не первые, а какие?

Эрджел снова повернулась к нему и начала внимательно следить за его действиями.

— Четвертые. Они захватили уже три народа.

Заметив отчетливые признаки тления, архонт наклонился и аккуратно раздул пламя. Он боялся затушить огонь, поэтому дут аккуратно. И был вознагражден первыми, пока еще неуверенными лепестками пламени, но это была только половина дела. Теперь нужно было превратить маленький огонек в полноценный костер, не потушив его в процессе.

— Три народа, или три… — он задумался, но так и не нашел в местном языке слова «государство» или его прямых аналогов. — Эти три народа были похожи на вас? Тоже лисады, только другие?

Эрджел чуть наклонила голову, ее взгляд стал пристальным.

— Нет. Только пикуры и дайци были похожи на нас. Суриди были ближе к расхатам, чем к нам.

Архонт мысленно поморщился. Запоминать названия каждого местного племени ему совершенно не улыбалось. С другой стороны, такая постановка вопроса немного проясняла ситуацию. Этот мир, или, как минимум, непосредственно эти народы, находили на достаточно примитивном уровне развития общества. Большим специалистом он не был, но само отсутствие понятия «государства» было достаточно красноречиво. Они жили народами-племенами. Даже близкие, по сути, народы разделяли друг друга. С практической точки зрения в ближайшей перспективе это знание не давало ничего. Но вообще будет не лишним понимать, как живут местные, если Калахару придется остаться здесь до старости.

— И расхаты всех поработили? — спросил он.

— Да, — подтвердила Эрджел.

Это было странно. Либо у расхатов дикое перенаселение, и они захватывают земли, чтобы банально было где жить, либо они не уничтожают местное население. Потому что в ином случае у них много пустынных земель, а это нелогично. Архонт помнил, как Рекс описывала будущее лисадов: рабство или корм тайрам. Но то, как она об этом говорила… Пренебрежение. Что-то во всем это было… неправильное.

— А что вы сами будете делать, если я одолею в поединке Рекс?

Эрджел наклонила голову:

— Почему если?

— Потому что я не умею драться, и потому что у меня по-прежнему нет оружия чемпионов, и я не знаю, как оно работает, — ответил архонт.

— Ты — архонт. Тебя призвали. А значит — ты сумеешь победить, — заявила его спутница.

Калахар хмыкнул:

— Хорошо. Я побеждаю Рекс. Что вы делаете?

— Живем дальше, — ответила девушка.

Огонь, наконец, разгорелся. Калахар поднялся и пошел собирать сушняк. Ответ ему, откровенно, не понравился, потому что в ответе не было ответа. Если они не изменят ничего, то условия не поменяются. А значит — расхатам все так же будут нужны их земли или они сами. Это не будет победой, это будет отсрочкой.

— Я не знаю твоего имени.

Архонт хмыкнул и повернулся к Эрджел.

— Я называл свое имя Рекс, но она сказала, что не может понять мой язык.

— Да, я тоже не могу понимать язык архонтов. Но я могу дать тебе достойное имя.

Вообще-то ему уже дали имя. Но носить имя кошки-скакуна, пусть и божественной… В общем архонт не стал противиться:

— И что за имя ты хочешь мне дать?

— Имя божества, что подарил на божественный огонь.

Калахар покосился на разгорающийся костер.

— Много чести для того, кто просто разжег костер.

Эрджел поднялась, не закрывая своего тела.

— Нет. Ты не просто разжег костер. Ты помог мне спасти моих людей. И я верю в то, что ты защитишь мой народ.

Женщина, настоящая женщина, умеет демонстрировать себя так, чтобы у мужчины отрубала практически все мысли. Эрджел, рожденная в другом мире, в другое время, умела это ничуть не хуже, чем любые женщины из мира, в котором жил архонт. Вот только он сам не был мальчишкой, у которого все мысли выбивало из головы от одного вида обнаженной самочки.

— Не торопись, Эрджел. У меня все еще нет причин для ненависти к расхатам. Моя, как мне кажется, победа ничего не изменит.

— Она изменит очень многое, архонт. Они еще ни разу не проигрывали. Им никогда не приходилось отступать. Твоя победа изменит все.

Архонт улыбнулся и хмыкнул:

— Если я смогу победить.

— Ты сможешь, — уверенно заявила Эрджел. — мы дойдем до храма. Там ты получишь оружие чемпионов и научишься им пользоваться. И ты победишь Рекс на арене, — она наклонила голову и улыбнулась. — А сейчас… ты понимаешь, что мне прохладно стоять вот так?

Рядом разгорался костер, дул ветер, слегка прохладный, раздражающий кожу, но не холодный, текла река. И Эрджел, что умела демонстрировать свое тело, стояла прямо перед ним. Еще как умела. Он не был совсем новичком в общении с женщинами, пусть и прожженным Казановой не являлся точно, но еще никто не стоял перед ним вот так, еще никто не демонстрировал себя вот так, еще никто не соблазнял его вот так. Она делала вид, что смущена, и будто неосознанно вздрагивала, будто пыталась прикрыться, но одергивала себя, и это еще сильнее его провоцировало. И у него не было никаких причин одергивать себя, скорее наоборот. Стресс, напряжение, страх, чувство опасности и преследования. А еще ему было холодно, и секс казался отличным способом согреться.

— Так какое имя ты придумала?

— Подойди, я прошепчу его тебе на ушко, — она чуть наклонила голову, и порыв ветра заиграл ее волосами.

Он бы поверил, что это случайность, если бы не знал, что она может контролировать воздух. Он посмотрел на огонь, а затем толкнул в пламя все собранные ветки. Можно было не бояться, что пламя выйдет из-под контроля — вокруг была влажная земля и живая трава. Затем архонт перевел взгляд на Чири.

— А твой мальчик не приревнует?

Эрджел рассмеялась:

— Ты ищешь повод отказать мне?

Скорее он тянул время, чтобы понять — что движет этой девушкой. Калахар шагнул вперед, продолжая размышлять об этом. Ей просто захотелось? Взыграли молодость и гормоны? Может это расчет? Способ дать ему еще одну причину сражаться за ее народ? Может быть, она таким способом заткнула ему рот, чтобы не задавал вопросы о причинах конфликта? Или есть что-то еще?

Он подошел и наклонился вперед, чтобы услышать имя. Но вместо этого девушка обвила его шею руками и потянула на себя. Имя он услышал уже на земле.

— Делаин, — прошептала она. — Так звали бога, который научил мой народ пользоваться огнем.

Архонт распинал прогоревший костер, чтобы удостовериться, что огонь окончательно погас, устраивать из-за собственной небрежности пожары ему не хотелось. Эрджел закрепила ножны на поясе и накинула плащ, вопросительно посмотрев на Делаина.

— Готов?

— Да, — он кивнул. — Долго придется ехать?

Его спутница посмотрела в сторону горной гряды. Вершина, которая раньше маячила перед ними, сейчас находилась справа. А это значит, что с одной стороны они преодолели достаточно значительное расстояние, но с другой — ушли не туда, куда им было нужно.

— К вечеру, если повезет, доберемся до Гикарика. Переночуем там и наберем припасов, а утром двинемся в путь. За три дня, мы должны добраться до храма.

Гикарик это, насколько понял архонт — город или поселение. Он попытался мысленно прикинуть среднюю скорость движения Чири и умножить на время, оставшееся до вечера, чтобы определить расстояние… Но бросил эту затею. Его спутница подошла к оленю и начала поправлять его накидку.

— К слову, а кто ты? — спросил архонт.

Эрджел удивилась и как-то напряглась:

— Я — это я. Эрджел.

— Я спрашивал о том, чем ты занимаешься. Рекс, по ее словам, прежде чем стать чемпионом, командовала армией расхатов. А кто ты?

Она расслабилась и запрыгнула на спину своего зверя.

— Я — жрица Макатри, нашей Матери. Мы приносим ей дары и вкладываем свой труд в ее землю. А она кормит нас и награждает потомством.

«Куль Матери-Земли» — мысленно отметил Делаин.

Но в этом мире существовала магия и драконы. А значит и божества могут быть вполне материальными, или, как минимум, реальными. Архонт сделал себе мысленную пометку: больше узнать об… Он ухмыльнулся собственным мыслям. Больше узнать обо всем: о народах, о богах, о магии. Вот только в ближайшее время у него не намечается возможности заняться всем этим.

С помощью Эрджел он запрыгнул на Чири. Солнце все так же едва грело, поднялся прохладный ветерок, гоняющий облака пыли. Архонт не стал пить воду из реки, или, как минимум, собирался потерпеть, пока жажда не станет сильной. Их одежда высохла, только шерсть Чири все еще оставалась влажной.