Бесплатный фрагмент - Не ангел

Пролог

Когда-то мир принадлежал авариэлям. Крылатые эльфы беззаботно жили в облаках, летали в потоках ветра и гонялись наперегонки с воздушными птицами. Их архитекторы строили воздушные замки, полные солнечного света, а мудрецы хранили тысячелетние знания. Маги приручили ветер и наполнили мир волшебными существами. Они были детьми воздуха. Послушными правителям и благодарными мирозданию. На холсте неба художники писали картины облаками и красками радуг. Поэты сочиняли баллады о рае и блаженстве, мудрости и процветании. Эти ветхие тома можно найти в главной библиотеке. Они хранятся там как память о счастливом мире. Мире без людей.

Эльфийские ученые упустили тот момент, когда люди стали разумными, взяли палку в руки и убили сородича за сочный плод. Когда эльфы спохватились и обратили на них внимание, люди уже наполнили всю землю. Научились строить дома, ковать оружие. Они создали религию и царства. Стали цивилизацией, пережившей Льды и Всемирный потоп.

С отчаянием наблюдали авариэли, как земные жители начали строить башню в попытке добраться до неба. Тогда было решено урезонить буйную молодую расу. Маги проникли в мысли людей и дали каждому человеку свое наречие, чтобы они перестали понимать друг друга. Увы, это отвлекло их лишь на время.

Привыкнув к новым языкам, они из одного народа стали сотней. Теперь между собой бились не племенами — целыми странами. Небо их городов стал коптить сначала уголь, потом нефть. Под свои нужды они меняли реки и сносили горы. Некоторые моря умерли, превратившись в пустыню. Ветер перестал быть чистым, и жители Изогнутых облаков изменились. Дети эльфов рождались все реже и реже. Появление ребенка на свет стало настоящим чудом.

Вот тогда в отчаянной попытке спасти свой мир и собрался Великий Совет. На нем было принято жесткое решение вмешаться в саму природу и изменить человечество. Это была не война, нет — спасение. Людей и эльфов. Так думали повелители воздуха.

Мир Изогнутых облаков и людей разделил магический барьер. Иллюзия пустоты небес. Самые искусные маги стали охотниками за душами. Под покровом невидимой и бесплотной магии они спускались в мир людей. Люди же прозвали их …ангелами.

Со временем сами эльфы стали их так называть. Охотники ловили души людей сразу после смерти, не давая им исчезнуть. С помощью науки и магии творили из них ангелов подобных себе. Затем, после обучения их отправляли снова к людям — наставлять, оберегать и удерживать от совершения зла. Такой вот круговорот душ. Эльфы верили, что со временем люди изменятся. Демографический вопрос тоже был решен.

Так появились истинные и перерожденные. Эльфы приняли в себя новую ветвь, и возвращение к гармонии стало частью бытия.

(Летопись Изогнутых облаков)

1

Я подошел к зданию Совета и задрал голову, любуясь его шпилями. Они сияли и переливались на солнце радужными гранями. Все-таки эльфийские архитекторы — гении. Из облаков, снежинок, ветров и магии они творят чудеса. Такой красоты там внизу и не видали. Хотя людские соборы тоже хороши своими устремленными ввысь куполами или острыми крышами, огромными окнами витражей с волшебным светом, солнечным золотом и хоралами. Все хотят в небо: и люди, и эльфы. Только вот одним крылья даны от рождения, а другим не даны совсем. Людские самолетики — это просто смех, аттракцион для рисковых.

Я глубоко задумался и не замечал ничего вокруг. Небо влекло меня, было моей частью, но сегодня я пришел к зданию совета не любоваться. Сегодня у меня другая задача. И я беспокойно кусал губы, стараясь не думать о том, что будет, если…

— Фабио, дружище! — окликнул меня кто-то со спины и хлопнул по плечу.

Я вздрогнул и едва успел отменить активацию лезвий в крыле. Нервно оглянулся и выдохнул:

— Привет, Каймил. В следующий раз не подходи со спины к воину. Отрежу руку, сам будешь виноват.

— Ой, напугал. Я на твою реакцию рассчитывал, ты же профессионал, — он беспечно рассмеялся.

Каймил — истинный эльф по рождению, но в отличие от других не задирал нос. Он был архитектором и строил замки для элиты, хотя всю жизнь мечтал стать воином. Дурак. Истинные вообще все наивные дураки. Их манит романтика полетов на землю и золотые доспехи. Возвышенная идея спасения мира прочно сидит в их сердцах. Хорошо, что мудрые родители чаще всего запрещают им идти в ангелы. Эта роль уже давно принадлежит нам — перерожденным.

Мы бы, наверное, никогда с ним не познакомились. Где Академия, а где казармы. Если бы не случай. Я тогда ещё был ювейном, только начал обучение, но форму нам уже выдали. Ослепительно белые доспехи с золотым тиснением. Они были лёгкие и тонкие, приятные к телу, невероятно гибкие и прочные. Лёгкость была мнимой. Всем было известно, что доспехи послушны мыслям воина и скрывают в себе безжалостные лезвия. Кончики крыльев, пропитанные магическими эликсирами, тоже служили оружием.

Я был тогда самоуверен и горд, и всё ещё наивен. Сейчас я бы не откликнулся на жалобное блеяние из тенистого переулка. Разборки между истинными — не мое дело.

Но тогда я свернул под ажурные своды.

Юного студента Академии окружили четверо крепких старшекурсников. Облачные псы повиновались хозяйским командам и с хрипом пытались куснуть жертву. Безопасно, но унизительно. Элементали по своей природе не могли навредить эльфам, зато потрепать внешний вид запросто. Этим и занимались истинные, веселясь над своим же.

Магию сотворения, значит проходят, ага. Ненавижу такой тупой юмор, тем более против беспомощных. Жертва явно был типичным ботаником и ничего тяжелее яблока не поднимал. Магию в ответ он тоже не мог применить — не тот пока уровень.

— Эй, — зычно крикнул я, — а ну пошли отсюда!

Истинные оскалились:

— Иди дальше, ангел, не твое это дело. Сами разберемся.

Ботаник вдруг пискнул:

— Он мой друг!

Старшекурсники с удивлением обернулись ко мне. Обычно охотники ни с кем не дружат, кроме своих. Да и истинные нас сторонятся, храня чистоту своей крови.

Не знаю, что мной руководило. Я и впрямь не сел бы за парту с истинным добровольно. Лучше быть одному, чем под куполом снисходительности. Но ботаник так умоляюще посмотрел на меня сквозь тонкие очечки, что я уверенно кивнул.

— Хотите доказательств? — и с щелчком распахнул лезвия надкрылий.

В общем, очкарика звали Каймилом. И теперь он, по его словам, обязан мне по гроб жизни. Считай вечность. Мы редко с ним виделись, однако уверенность в том, что мы есть друг у друга сохранялась. Он помогал мне, я ему.

— А ты чего здесь? Гуляешь в увольнении? — спросил Каймил. Тоже взглянул на шпиль и поправил съехавшие очки. — Может по чашечке бодрящего нектара?

— Прости, я по делу и не намерен задерживаться. Пришел просить о спецзадании, хочу попробовать себя в чем-то посложнее, — я постарался воспроизвести голосом амбициозную уверенность.

— О, герой. Такими темпами, я уверен, скоро тебя произведут в архангелы. Слишком уж ты хорош, как охотник. Мечта, а не ангел. По прежнему держишь рекорд по количеству спасенных душ?

— Не повод хвастаться. Просто выполняю работу, — процедил я сквозь зубы. Каймилу вовсе не надо знать мое истинное отношение к этому «рекорду».

— Ой, а зря не хвастаешься, собой надо гордиться. Ты ведь работаешь на благо нашего мира! Считай его благополучие в твоих руках. Добро всей вселенной! — Каймил ткнул пальцем в высоту.

— Угу, служу Экзарху.

Каймил отошёл на шаг и оглядел меня с ног до головы, покачал головой.

— Служба сделала тебя суровым. Фабио, ты хоть когда-нибудь улыбаешься?

— Что ты ко мне пристал?! — рявкнул я. — Опять завел свою волынку? Ты сам-то чего тут стоишь, дел нет?

Он вздохнул:

— Грубиян. А я ведь просто хочу, чтобы ты был счастлив, — обиженно поджал губы. — Мне вообще-то тоже сюда, проект согласовывать. Радужный акведук. Может слышал?

Я мотнул головой так, что челка скользнула по лбу.

Мы вошли вместе в здание и в кабину лифта, молчали во время подъема. Я не собирался мириться первым, хотя знал, что был не прав. Нельзя давать слабину. Каймил неплохо понимал мой характер, потому что, перед тем как выйти на своем уровне, примирительно произнес:

— Ну пока, увидимся после твоего задания, позвони мне! — и снова хлопнул меня по плечу.

Вот ведь дурак. Я растянул сжатые губы в ответной улыбке.

— Угу.

Противно было ему врать, но и правду сказать я тоже не мог. Если все получится, я не вернусь. Пока поднимался под крышу в штаб-квартиру ангелов, в голове эхом отдавались слова Каймила: «Я просто хочу, чтобы ты был счастлив».

Да что он знает о моем счастье? А обо мне?

Ничего.

Он не знает, что я и ангел-то не настоящий — бракованный.

Это другие души очищаются от людского прошлого в магическом конвертере, выходят из него новыми эльфами с чистыми сердцами и белым листом памяти. А на мне конвертер сломался, совсем капельку, никто и не заметил. Я помню всё. И хочу домой.

Лифт услужливо распахнулся на последнем этаже. Я повернул в коридор, ведущий к двери начальства. Сейчас мое будущее в их руках, только они этого не знают. Ни один их хвалёный маг не увидел во мне остатки человека. Потому что в своем величии даже не подумали, что могут напортачить.

Я шагал по длинному коридору с зеркальными вставками. Любят же они великолепие. Все эти плавные линии и причудливые узоры создавали ощущение неземной гармонии. Чуждой, но прекрасной. Я невольно скосил глаза, наблюдая за своим отражением. Мощно, конечно. На Земле я был поменьше, похудее, и не таким ширококостным. Ещё доспехи добавили размеров. Волосы стали белыми. А лицо осталось прежним. Душа лепит тело, в этом я убедился.

Крылья опять же. Вот их я любил. Мягкие, упругие, сильные — они уносили меня от отчаяния в ледяной шторм или пыльный смерч. Я парил сутками над пустынями и океанами родного мира, наплевав на задание. Напитывался терпением молчания.

Протоангел Михеус, глава корпуса и маг, в сотый раз перечитывал мое прошение. Его что-то смущало, я это чувствовал. Сухие, почти прозрачные пальцы теребили лист. Слишком малый срок я здесь, чтобы кинуть меня в пекло мегаполиса. Эльфы умирают тоже, а потерять перспективного воина из-за неверно оцененной силы им не хотелось.

— Значит, Фабио, вы считаете, что справитесь в одиночку? Города-миллионники это рассадник искушений, каждая душа там сопротивляется нашему патронажу и перерождению.

— Дайте мне возможность проявить себя, — уверенно ответил я, распрямив и так ровные плечи.

Михеус долго изучающе смотрел мне в глаза, сканируя мое эмоциональное поле. Я выдержал этот взгляд как положено отважному, решительному ангелу, верящему в спасение душ.

— Хм, ваша характеристика, конечно, позволяет нам принять такое решение. Но…

Я молчал, сейчас нельзя дожимать, иначе мой план сорвётся. Спокойное дыхание, медленный стук сердца. Расслабленные пальцы.

— Ладно. Я на самом деле тоже считаю, что вы справитесь.

Он коснулся стилусом карточки доступа, запечатав свое слово.