Бесплатный фрагмент - Наследник Звёзд

Илья Гутман

Наследник Звёзд

Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жёны, какую кто избрал.

Книга Бытия 2:6

Нет богов кроме поджидающей человека Смерти, а все те, кого принято называть богами — просто очень сильные маги, сумевшие взобраться на самую вершину.

Николай Перумов

Рождение мага

Синопсис: что же было ранее

Мир, называемый обитателями Эртой, далеко ушёл от множества остальных миров в плане магии, техники и общественного строя. Но нельзя сказать, что это принесло всем жителям мира счастье: половину континента Вестланд занимало тоталитарное государство Масхон, которым правили шеддиты — младшие братья демонов, падшие паладины. И весь континент дрожал, в ожидании вторжения со стороны Масхона. После того, как масхонцы изгнали из своей страны некромантов, те нашли пристанище на крайнем севере Вестланда. Некромантов возглавил Азиз Шакир, чародей, прибывший с Востока, с континента Мизрах.

Шакир умудрялся управлять некромантами, в то же время проживая в Стейнгарде, столице северной республики Гиперборей. Чёрный маг задумал призвать могущественного демона Карерона и прийти к власти в стране. Одним из его приспешников стал Апион Грант, самый ловкий вор на Севере. Против Шакира выступили двое — Ларратос Мельд, воин и маг, и Элиддин аль-Кахаб, паладин, соотечественник Шакира.

Апион Грант, увидевший вещий сон о призыве Карерона, переосмыслил свою жизнь и перешёл на сторону Элиддина и Ларратоса. Совместными усилиями они победили Шакира и навсегда избавили мир от пришествия Карерона. Элиддин посвятил Ларратоса в паладины — и тот начал изучение Первозданной Магии. Обучение давалось Ларратосу слишком хорошо — и у Элиддина возникла идея, что его ученик — Избранный, способный уравновесить Свет и Тьму.

В это время началась мировая война. Масхон произвёл вторжение во все страны Вестланда. Надеясь покончить с диктатурой шеддитов, Ларратос и его друзья отправились в странствия по миру в поисках древней цивилизации Перворождённых. Ларратос обратил в паладинов всех своих спутников. Найдя народ Перворождённых и заключив с ним союз, отряд Ларратоса вторгся в столицу Масхона Баалгард. Ларратос вступил в бой с диктатором Масхона Баалом Хаммоном и одержал над ним победу.

В это время Апион Грант ощутил опасность, нависшую над его родиной, республикой Гиперборей. Прибегнув к Первозданной магии и укрывшись в Тени, Апион обнаружил, что Масхонцы воссоздали небесное оружие Перворождённых — ракету Хаоса. Апион похитил ракету — и спас Гиперборей от магической катастрофы. Однако, опасаясь преследования со стороны шеддитов, Апион предпринял попытку перейти на более глубокий уровень Тени — и выдавил себя из реальности Эрты.

Пролог

Апион висел в пустоте и темноте. Он ощущал, что его лилово-синяя аура полностью избавилась от чёрных точек, обозначающих склонность к злодеяниям. Героический поступок полностью перекрыл преступное прошлое Апиона — и он понял, что теперь действительно достоин титула паладина.

Апион оказался выдавлен из реальности — причём собственными руками. Но не отправлен в небытие. Он по-прежнему осознавал своё существование. Моё сознание живо, — подумал Апион. — Это хорошо.

Вскоре Апион убедился, что и тело его живо — и находится тут, вне реальности. Равно как и паладинский меч, а также рюкзак с лингвофоном и магически уменьшенной ракетой Хаоса.

Через некоторое время (кто знает, как быстро идёт время вне реальности) темнота развеялась, и бывший вор, а ныне — паладин и спаситель Гиперборея увидел, что находится в неком полностью пустом месте, не имеющем цвета. Абсолютно никакого. Это ничто не являлось даже чёрным.

— Я жив! — обрадовался Апион. — Просто я вне реальности Эрты. Только где?! Если верить тому, что рассказал мне Ларратос о достижениях Перворождённых, это — Внутренний Космос. Я вне реальности. Значит, это — Межреальность! И если в неё есть вход из реальности, значит должен быть и выход отсюда. Как говорится, даже из самого безвыходного положения есть хотя бы один выход: через вход.

Апион пошёл по пустому пространству. Не поплыл, не полетел, а именно пошёл, хотя твёрдой почвы под его ногами не было — одна лишь пустота. Вскоре он увидел золотую дорогу, состоящую из чистых энергий Абсолюта. Ступив на тропу, Апион пошёл по ней.

— Куда-нибудь я да приду, — рассуждал вслух Апион. — Я же не могу находиться в этой пустоте вечно. Тропа в Межреальности должна привести меня на какую-либо планету.

И вскоре Апион прибыл в место, где золотая тропа оборвалась. Она упиралась в дырку размером с яблоко. В синюю дырку, из которой шли потоки ветра. Апион засунул в дыру руки — и она расширилась.

— Так это же окно в какой-то мир! — догадался Апион. — Лишь бы это была Эрта. — пронеслась мысль в его голове. — Лишь бы это был мир, где вообще есть люди, — мелькнула вторая мысль. — Лишь бы это был мир, вообще пригодный для жизни людей, — донеслась до паладина третья.

Поэтому не стоило лезть в дыру, совершенно не осмотревшись. Апион высунул голову. Воздух оказался родной, человеческий. И небо человеческое. Более того, северное. Скорее всего, гиперборейское. Судя по всему, только закончилась прохладная северная весна, хотя, когда Апион покинул Эрту, там стояла середина осени.

Апион высунул голову. Дыра, из которой он выглядывал, находилась в воздухе — где-то в двадцати метрах над землёй. Точнее, над водой. Над озером. Внизу росли берёзы и сосны — такие же, как и в Гиперборее. На берегу озера сидел дедок в белой рубахе и лаптях. Человек!!! Значит, это Эрта! Апион не слышал, чтобы в каком-либо ином мире жили люди.

Апион высунулся из этой дыры — и ринулся вниз. А отверстие в воздухе затянулось, закрыв путь обратно…

Зачин

На дворе стояло начало июня. Чучело зимы сожгли почти три месяца назад — но истинная весна продлилась совсем недолго, уступив место лету. Старый лесничий дед Антип сидел на прохладном берегу озера, прозванного Окуневым, рыбачил и покуривал махорку. Было деду около семидесяти лет, его лицо заросло огромной бородой до глаз. Дед носил белую рубаху и плетёные лапти. Пятьдесят лет Антип проработал лесником в Медвежьем Бору. И кроме него с бабкой на длину сорока вёрст более нигде не встречались люди — ближайшее село Большие Яблони находились в сорока верстах от дома лесничего, а столица княжества, наречённая Древгородом, располагалась вообще в ста верстах.

— Хорошо хоть, шо я лесничий здеся, а не в Солнцеградском княжестве. — философски произнёс дед, глядя в воду. — Здеся — Медвежий Бор. А не Глухое Урочище, аки в Солнцеградье. Точнее, Глухое Уручище — помимо опасных чудовищ там живут и страхолюды — народ уруков — сиречь орков.

Всё равно деду жилось скучновато, работая лесничим. Вот уже двадцать лет, как самый младший из его сыновей покинул дом и уехал в город. Сыновья редко пишут Антипу письма, внуки — тем более. Тяжело старику жить с одной бабкой.

Внезапно небо озарила вспышка и на высоте десяти саженей что-то появилось — и плюхнулось в озеро. Присмотревшись, Антип понял, что это — явно человек.

— Шо-же такое?! — произнёс дед. — Слыхал я, шо народ может с небесов падать. Но только колдуны и страхолюды в южных землях. Но шоб здеся, в Медвежьем Бору?!

Старик пригляделся к пришельцу, бултыхавшемуся в прохладной воде: им оказался белобрысый парень в зелёной мантии. На его лице красовались голубые глаза и нос картошкой. Парень доплыл до берега, вышел из озера, и дед увидел, что рост его велик. А возраст его оказался тяжело определим — где-то от двадцати до тридцати лет. С годами Антип научился определять возраст пожилых людей — но вот возраст молодых уже определить не мог. На поясе незнакомца висел вычурный меч. А за спиной находился рюкзак. Судя по лицу, парень не собирался нападать на деда — он пришёл с миром.

— Эй, паря, ты хто? — спросил дед. — Ты колдун?

Парень пожал плечами, помотал головой — дал понять, что ему не ясна речь деда.

— Чужестранец ты, да? — спросил старик. — Ну и откель ты, паря? Явно не кедмиец. На степняка с востока не похож. Рожа не узкоглазая. Может, ты с запада? С Акнии? Аль с империи Айрос?

В ответ на это парень произнёс некую фразу на непонятном языке, которая заканчивалась словом Апион — и при этом он похлопал себя правой рукой по груди. Похоже, он представился.

— Апион. Апион, ты шпион? Хе-хе! — улыбнулся дед Антип. — Ну кем же тебе быть, чужак, коль ты по-нашенски не говоришь, да ещё с этаким странным мечом ходишь.

Парень достал из рюкзака какую-то штучку, что-то в ней провернул, затем произнёс фразу на своём языке, и из штучки раздался его же голос:

— Где я? И кто ты?

— Ишь ты, колдун! По-нашенски говорить научился!

— Слушай, отец, я не хочу тебе навредить, хотя могу. Отвечай на мой вопрос.

— Не кипятись, колдун. Ты в Медвежьем Бору. А меня Антипом звать. Лесничий я тута. Давненько у нас с бабкой гостей не было. Пойдём со мной, — И странный парень пошёл вослед за дедом.

Часть первая

Глава 1

Небесный гость

Я шёл вслед за дедом Антипом по Медвежьему Бору. Всё это казалось очень странным. Меня мучило несколько вопросов. И самый первый звучал так: это — Эрта или не Эрта? Если Эрта, то, судя по родным берёзкам, дубам-великанам и многочисленным соснам, здесь должна быть Гиперборея. Тогда почему тут лето, если три часа назад стояла осень? И почему дед говорит не на вестландском?

У меня возникла версия, что старик говорит на древнем нордическом языке — исконном языке гиперборейцев и масхонцев. Это лишь с обращением в камриэльство гиперборейцы приняли вестландский язык из Ариады и Келонии. А в некоторых деревнях, отрезанных от всего мира, мог сохраниться и исторически родной язык.

А если это не Эрта? Тогда почему тут живут люди? Почему тут синее небо и жёлтое солнце? Почему тут родной воздух — и родные ёлки с осинами и берёзами?

А может, это всё-таки Эрта? Может, за те пару часов, что прошли для меня в Межреальности, в мире миновало несколько веков — и вместо гиперборейцев тут теперь другой народ? Тогда ясно, почему наступило лето. Надо спросить у деда, что это за место — и какой год. Нет! Может принять за психа! Надо спросить по-другому.

— Скажи мне, отец. А в каких богов ты веришь?

— В Сварога — повелителя богов, Перуна-громовержца, сына его — и в Мару, забирающую жизнь.

Я призадумался. Сварог — одно из имён Свидрира, языческого бога гиперборейцев. Мара — тоже гиперборейская богиня, как и Перун — наш древний бог-громовержец. Может, я попал в прошлое?

— А какой же сейчас год? — я решил всё-таки задать этот вопрос.

— Три тысячи восемнадцатый от битвы на Светлом поле, по-нашенски, — совершенно не удивившись, произнёс дед. Похоже, глядя на меня, он ничему не удивлялся. — Или же, по-ихнему, тысяча сто тридцать пятый от воплощения Искупителя.

— Кого?

— Искупителя. Вера в этого ложного бога, шо воплотился на Востоке, находит всё более почитателей среди людей.

— Искупитель, воплотившийся на Востоке? Ты имеешь в виду Камриэля?

— Нет. Имя его — Азариэль.

— Азариэль? Что это вообще за страна?!

— Древгородское княжество. Одно из княжеств некогда великого царства Мойрения.

— Сколько княжеств было в этом царстве?

— Девять. Если не считать земли Гэнни-Джун на востоке, где живут желторожие степняки.

— Желторожие? К какой расе они принадлежат?

— К людям. Только проклятые богами за свои грехи — вот и мучаются постоянно с кошмарами.

— Интересно! Очень интересно! Как вообще называется этот мир?! Что за народы тут живут?

— Всё-таки ты — чужак, колдун! Мир зовётся Эламом. А наш материк Дейлосом. На западе от нас — страна Акния. Там живут люди, такие же, как мы с тобой. Южнее Акнии — Илуния, также, как и Мойрения, состоящая из нескольких княжеств. К юго-востоку от нас проживают смуглые кедмийцы. За океаном находится Новый Свет, материк Айрос. На нём расположена одноимённая империя. Ими правят чёрные маги, наши враги. А из нелюди в нашем мире есть уруки сиречь орки.

— Больше никакой нелюди?

— А я почём знаю? Говорят, в Новом Свете до беса нелюди. Коренные обитатели. И в Глухом Уручище её немало.

***

Похоже, дед с бабкой оказались рады моему нежданному визиту. Но мне не терпелось посмотреть мир. Я немало узнал даже от малограмотной пожилой пары — и поэтому был уверен, что как только смогу выбиться в город, в абсолютно любой, так и узнаю об этом мире и стране гораздо больше. А может, и сумею вернуться домой, в Гиперборею. И узнаю, чем кончилась мировая война — и битва Ларратоса с Хаммоном.

Мне очень сильно повезло, что лесничий вообще умел читать — и обучил меня местному письму. Правда, поначалу я буду писать с ошибками, но это со временем пройдёт, — подумал я. — Как только начну общаться с более образованными людьми. Антип оказался на редкость эрудирован для сельского жителя Мойрении — он закончил пять классов в школе при храме Сварога. Конечно, лесничий не знал, что его родной мир шарообразен, а не плосок — но основные знания географии имел.

Я решил не распространяться о своём мире: кто знает, может быть, тут, в Эламе, охотятся за иномирянами. И вообще о себе почти ничего не рассказывал. Поэтому дед с бабкой, разговаривая между собой обо мне, называли меня возможным шпионом из Айроса. Поэтому я понял, что без знания местного языка даже с лингвофоном я буду вызывать серьёзные подозрения.

И я начал учиться у деда с бабкой мойренскому языку. Старики удивились: я показался им на редкость талантливым учеником. Конечно, для меня, выросшего в просвещённом Стейнгарде, старый лесник и его жена были весьма посредственными учителями, но я слушал произносимые ими фразы со включённым лингвофоном — и старался их запомнить, уже зная значение. После этого я старался выделить в словах корни и осознать структуру языка.

Я и сам сильно удивился — не своим талантам, а тому, как этот язык похож на вестландский по лексике и грамматической структуре. Это же языки различных миров! Мизрахийский язык, который я знал весьма поверхностно, был гораздо меньше похож на вестландский, чем мойренский!

Похоже, боги обладают чувством юмора, раз создали в разных мирах похожие языки, — подумал я. — А что если… Боги создали людей не в каком-то конкретном мире, а в Межреальности. И люди говорили на нескольких языках. А потом боги расселили их по мирам — и родственный язык можно встретить очень далеко от родины. Может, и некоторые боги странствуют между мирами?! Перун и Мара, как и Камриэль, тоже могут не принадлежать отдельным мирам и править Вселенной из какого-нибудь замка в Межреальности…

***

В полдень я возвращался с рыбалки с полным ведром окуней. В этот день рыба ловилась на удивление быстро. Я бесшумно прокрался ко входной двери Антипа — эта привычка сохранилась у меня ещё с воровских времён — и услышал в доме ругань. Притаившись под окном, я прислушался.

— Всё-таки странный ентот парень! — крикнула бабка Оксана деду Антипу, — какого лешего ты, старый пень, привёл в наш дом?!

— Чужестранец он. И колдун — вот магия и позволяет ему понимать наш язык. А зачем ему за нами шпионить? Пущай за князем и дворянами шпионит.

— А то, дед! Выучит он наш язык тут, а потом пойдёт шпионить за князем. И за дворянами. На выходца с Востока не похож, неотличим от нашего! Не раскусишь его. А енти его манеры? Моется в озере каждый день.

— Думаю, шо он южанин. У них это принято. Позову его, когда придёт.

— А вот он! Уже пришёл! Где-то у двери. Вот его ведро с рыбой стоит.

Я незаметно прокрался к входной двери.

— Эй! Апион! — позвал Антип.

— Шо такое? — спросил я,

— Ты шо моешься каждый день?!

— Дык если не буду мыться, и захворать немудрено, — Научившись у Антипа мойренскому языку, я поначалу говорил на том же деревенском диалекте, что и сами дед с бабкой. — Причина всех болезней — енто микробы. Не будешь мыться — размножатся они. Это открыл ещё Айвас Гартман пятьсот лет назад. Богатые не болели, потому шо часто мылись. Похоже, ваш народ сильно отстал от нашего.

— Шо?! Шо за народ у вас? Колдуны?

— Обычный народ, очень на ваш похож. Гиперборейцами зовётся.

— А где ваш народ живёт?

— Очень далеко отсюда.

***

Через две недели я покинул гостеприимных стариков — и направился на запад, к Древгороду. Я шёл пешком, поэтому по пути надо было зайти в село Большие Яблони и приобрести там коня. Самый короткий путь лежал через Медвежий Бор, однако, я не боялся медведей, волков и остальных тварей, которые могли там обитать. Я смело пошёл через бор. На первый взгляд он казался вполне обычным сосновым лесом, таким же, как в Гиперборее, только уж больно дремучим. Меня окружали знакомые с детства сосны, на весь лес разносилось пение птиц. По ветвям прыгали белки, у корней деревьев ползали ежи, беспрерывно таскающие в свои норки наколотые на иголки грибы.

В воздухе Медвежьего бора ощущалась особенно мощная природная магия, и я подумал, что тут настоящий рай для друидов. Я шёл по вытоптанной редкими путниками тропинке, избегавшими особо глухих чащоб. Но и на тропинку заходили волки и медведи, до того глупые, что пытались на меня напасть. Но они вскоре сами в страхе разбегались, увидев в моих руках пылающий синим пламенем меч.

На мне был одет старый крестьянский кафтан, доставшийся от Антипа (кафтан принадлежал его выросшему и уехавшему в город сыну). Экзотическая одежда паладина из мира Эрты могла, мягко говоря, вызвать подозрения. Я и не заметил, как лес расступился, и впереди показалась быстрая река, на другом берегу которой располагалось малое село. При входе в него висела табличка «село Большие Яблони».

Само село Большие Яблони мало отличалось от гиперборейских сёл — те же бревенчатые избы, те же колодцы, те же хлева, те же языческие обереги над крыльцами. Не ощущалось только присутствия мощных магических артефактов. Прогресс только начал пробуждаться в мире Элам — и до сельской местности его блага вообще не успели дойти.

И тут у меня мелькнула мысль, что до города я тоже доберусь лишь пешком, поскольку коня купить не смогу. В моём рюкзаке лежало много денег — ариадских, масхонских, гиперборейских и других. Но эти монеты не просто иностранные. Иномировые. Их не могут принимать здесь.

Хотя… Почему нет?! Могут! И должны! Ведь Элам отстал от Эрты минимум веков на пять-шесть. Где-то с одиннадцатого-двенадцатого века в мире Эрты начался период, названный Эпохой Просвещения. А ту дремучую эпоху, что была ранее, поэтично называли Эпохой Мрака. И не особо поэтично — Эпохой Грязи. Ещё в начале двенадцатого века в Гиперборее ходили не только местные монеты, но и масхонские, перефирийские и даже ариадские с мизрахийскими. Главным был вес серебряной монеты — а страна, где она была изготовлена, не имела значения. Коня можно купить! К тому же, если проводить параллели с историей Эрты, несколько веков назад покупательная способность серебра была гораздо выше.

Вся деревня уставилась на меня с любопытством. Я готов был поклясться, что из всех людей, присутствующих в деревне, был самым высоким. В родном мире мой рост превышал средний — но назвать меня высоким можно было лишь с натяжкой. А тут — самый длинный из селян не доставал до меня пары сантиметров. Я как-то читал, что в Эпоху Мрака люди были пониже. А когда уровень жизни улучшился, развилась медицина и народ стал лучше питаться, законы эволюции за несколько веков увеличили рост людей. Это явление, насколько я помнил школу, называлось акселерацией.

Ларратос был бы тут настоящим богатырём, — пронеслась в моей голове мысль. — Интересно, сумел ли он справиться с Хаммоном?

— Шо привело тебя в нашу деревню, паря? — спросил какой-то дед, очевидно деревенский староста.

— Хочу купить конягу.

— Коняга двадцать серебряников стоит, — сказал владелец конюшни.

— У меня только пятнадцать, — соврал я. Захотелось сэкономить. Если получится — поторговаться.

— Могу продать кобылку за четырнадцать.

— Пёс с ней. Давай кобылку, — мне не было особой разницы. Лишь бы доехать до Древгорода.

***

Я продолжил свой путь на запад, к Древгороду, столице княжества — и самому крупному городу на севере. По пути встретилось множество девственных лесов, совершенно не тронутых прогрессом — в отличие от Эрты, где большинство лесов вырубили. Нередко на моём пути попадались и поля, покрытые золотыми колосьями ржи и луга, пахнущие свежескошенной травой. Как хорошо, что я попал в мир людей, очень похожий на Эрту, а не в океанический мир разумных головоногих моллюсков! Хотя кто знает, может в морях Элама есть и такие существа?

Через шесть часов показался и город. Впрочем, с точки зрения человека, выросшего в Стейнгарде, это был лишь посёлок городского типа, от силы — городок: намётанный глаз говорил, что тут проживает тысяч двадцать человек, не больше. Диаметр поселения занимал около двух-трёх вёрст. Город окружало кольцо из белого кирпича — крепостная стена. Внутри стены располагались дома старого типа, совсем как в Эпоху Мрака в Гиперборее — каменные и деревянные. Над домами возвышались шпили соборов с остроконечными крестами. Город был единой крепостью-замком, лишь в северной части находился, судя по висящему флагу с родовым гербом — развесистым деревом на щите — замок княжеской семьи. А в четырёх белокаменных башнях над вратами сидели стражи — лучники в кольчугах. Похоже, в этом мире уже изобрели арбалет — но не зачарованный, а простой, сильно уступающий луку в скорострельности, поэтому он пока не пользовался популярностью. Также во вратах стояли двое мечников.

Помимо храмов Азариэля — так в этом мире звался Искупитель (его имя переводилось с кедмийского как «Божья Помощь», уж не родственен ли этот язык мизрахийскому?) — в городе находились и храмы исконных богов Мойрении — Перуна, Сварога, Хорса, Велеса и Мары. Все эти боги когда-то покровительствовали и Гиперборее — только некоторые под другими именами. У меня возникла версия, что и они странствуют между мирами. А может, боги сидят где-то в Межреальности, не вмешиваясь в дела смертных, как велит Абсолютный Закон?

— Ты кто?! Зачем пришёл в наш город? — спросил меня один из стражей, стоящих во вратах.

— Апионом меня звать, — ответил я, слезая с кобылы. — Я прибыл в город шобы найти работу.

— Всегда узнаю по говору деревенщину! — спесиво ответил стражник, хотя сам явно не происходил из дворян. — И ты, вижу не из рыбаков с Северного Моря, а из обычных землепашцев.

— Да, — мне пришлось соврать, — я из села Большие Яблони, — очень не хотелось рассказывать, что я — иномирянин, проживший у деда Антипа.

— Надеюсь, в вашем селе не все пьяницы, — продолжал свою речь стражник. — Я не люблю, когда сельские бездари вместо того, чтобы работать, сидят на лавочках, бухают и лапают городских девок. Мне, друг мой, не верится, что ты — порядочный человек.

— И мне тоже, — вставил своё слово второй стражник, молчавший до этого. — И боюсь, в городе тебе делать нечего.

— Шо же, у меня есть доказательства, — хитро улыбнулся я, кинув каждому из солдат несколько медных монет.

— Выходит, в деревне тоже встречаются хорошие люди! — первый стражник радостно потёр руки, предвкушая вечером грандиозное застолье. — Извини, что ошибались в тебе друг. Проходи. И добро пожаловать в Древгород! — двое стражей расступились, приглашая меня жестами, и я прошёл внутрь города. Точнее, городка. Столицы княжества…

— Эй, стража, а где я могу оставить кобылку? — спросил я.

— Справа от ворот есть конюшня, — ответил разговорчивый стражник.

Я дошёл до конюшни, на которой висела дощечка с изображением лошади и надписью «Хрустальная лошадь. Конюшня Бравлина.» Я постучал в дверь. Она открылась, и оттуда вышел белобрысый парень где-то моего возраста.

— Здравствуй, странник. Я — Бравлин, а это — моя конюшня «Хрустальная лошадь». Сдача лошади на сутки стоит пять медяков.

— Держи, Бравлин, — я кинул конюху монетку, отпустил лошадь и пошёл в город.

В городе мне в глаза бросилась грязь, а в нос — ужасный запах, царивший на улицах. Похоже, тут никогда не убирали. Да и от людей шёл ужасный запах — похоже, мылись они не чаще, чем дед Антип — от силы раз в месяц. Истинно Эпоха Грязи!

На улицах брехали собаки и ржали кони. Только не хватало услышать здесь хрюканья свиней, — подумал я. И услышал! На рынке всю скотину, предназначенную на убой, продавали живьём. Хорошо хоть, не убивали на глазах покупателя.

— Прошу прощения! — подошёл я к городскому стражнику.

— За что? — ответил тот и загоготал. Похоже, жители этого мира ещё не научились элементарному этикету.

— Где я могу в этом городе найти баню?

— Найти что? — недоуменно ответил стражник.

— Место, где можно помыться.

— Не моемся мы. Мы не какие-нибудь там илунцы, чтобы мыться! Из жителей Мойрении только южные княжества берут пример с Илунии — и ходят в места мытья. Это у них такое культурное общение. А мы люди простые, нам незачем тратить время на всякие пустяки. У нас моются лишь маги. Ты ведь не маг?

— Да нет вроде, — неуверенно ответил я. — Но я бы хотел пообщаться с кем-нибудь из них. А шо они моются, если на севере не принято?

— Они обучались на юге, в Солнцеграде. Там и вбили им эту дурь…

В магии я разбирался плохо. Но всё-таки следовало найти какого-нибудь волшебника. Антип рассказывал, что в этом мире колдуны падают с неба. Значит, мир не такой закрытый, как Эрта, и маги могут легко входить в его пределы. Вполне возможно, местные чародеи научились покидать Элам. А значит, смогут доставить меня домой. Если и не удастся — всё равно надо бежать из этого ужасного места. Хотя бы на юг, где люди, похоже, более культурные.

— И где мне найти квартал магов?

— Пройди полверсты на северо-восток, — сказал городской стражник, — там он и будет.

***

Я прошёл полверсты — и увидел квартал, отгороженный фиолетовой стеной от остального города. И там ощущалась энергетика, могущественная и великая. Внутренним оком я ощущал в магах, прогуливающихся по кварталу, энергии Абсолюта. Абсолют и есть Первозданная Магия — и поскольку Элам более открытый мир, чем Эрта, местные маги черпают свои силы именно в нём. Космические энергии Абсолюта свободно проникают в самую сущность этого мира.

Вообще я ощущал, что магия Элама в плане навыков, умений и накопленного знания будет попримитивнее, чем магия Эрты. Но сама сила Абсолюта, на которую она опиралась, делала магию Элама очень сильной, несмотря на её примитивность. То же самое, если сравнить бронзу и железо — магические потоки Эрты подобны бронзе, а потоки Элама — железу, более крепкому металлу. Если сравнить магов с кузнецами, маги Элама выковали из железа простую палку, а маги Эрты — элегантный обоюдоострый меч из бронзы. Ещё неизвестно, кто выйдет в бою победителем. Правда, если рассматривать воинов, то один солдат Эрты с автоматическим арбалетом мог играючи одолеть десяток городских стражей Элама.

Я подошёл к воротам. Никаких стражников не стояло, но внутренним оком я ощутил в них сгусток магической энергии.

Над аркой врат красовалась надпись, переливающаяся всеми цветами радуги: «Служителям Искупителя проход воспрещён!». Очевидно, энергия во вратах не пропускала священников Азариэля. Я зашёл сквозь арку — и ничего со мной не случилось: всех остальных барьер не трогал. Я увидел и обильно располагающиеся дома магов, сделанные из красного дерева — они сильно походили на жилища зажиточных граждан Ариады. От группы магов, стоящей на площади, отделился молодой черноволосый бородатый волшебник в зелёной мантии — и направился ко мне.

— Зачем ты пришёл сюда, парень? — спросил он. — Ты — маг? Я ощущаю в тебе Силу. Могущественную Силу. Но она дика и необузданна.

— Ну, меня можно считать магом. Я только начал постижение путей Первозданной Магии.

— У тебя странная аура цвета индиго. Сдаётся мне, ты не из этого мира.

— Да. И я хочу вернуться домой. Маги Элама ведь могут прорывать барьеры между мирами, не так ли?

— Могут. Но здесь, в Древгородском княжестве, это очень сложно. Существуют Центры Силы, где велики потоки магических энергий — там легко открыть барьер между мирами. В районе одного из Центров Силы, в городе Солнцеград находится магический городок с академией и базой боевых магов. Если ты туда прибудешь, маги академии наверняка смогут отправить тебя домой.

Пусть будет так, — подумал я. — Если я и не смогу вернуться домой, хоть осяду в более тёплом и культурном городе.

— А чем занимаешься ты, маг? — спросил я.

— Я — торговец, содержу магазин. Продаю магические свитки, книги…

— А карта страны у тебя есть?

— У меня есть зачарованная карта мира. Даже не надо идти за ней в лавку, она у меня с собой. Стоит всего один серебряник, — маг достал из-за пазухи свиток и развернул его. Это оказалась карта, на которой в районе Древгорода виднелась красная точка.

Один серебряник! Дороговато для карты, если на двадцать можно купить коня!

— В чём же выражается зачарованность карты?

— Красная точка, которую ты видишь, показывает местоположение владельца.

— Хорошо, беру, — ответил я, протянув магу серебряную монету. Взяв карту, я убедился, что больше делать в квартале магов нечего и направился к выходу из города.

***

Я ехал на юг на своей лихой кобыле. По пути встречались разбойники — но куда мне их бояться! Похоже, сила и ловкость паладина делали меня очень хорошим бойцом по меркам этого мира. Магическая открытость Элама резко увеличивала мощь энергий Абсолюта, какими я мог управлять. И я обнаружил, что несмотря на синюю ауру, могу пускать молнии, которым меня научил Ларратос. Пускай молнии и опирались ранее на силу Хаоса. Но у меня они теперь переливались лилово-синими цветами. И чувствовалось, что они гораздо мощнее, чем в Эрте.

До Солнцеграда предстоял долгий путь — около двух тысяч вёрст. И дорога обещала затянуться на две недели…

Глава 2

Корпус аргомантов

Я скакал на новой кобыле по дорогам Мойрении. Выехав из Древгородского княжества, я попал в княжество Небограда. Чем дальше к югу проходил мой путь, тем больше встречалось деревьев и кустарников. В Небоградье вся эта растительность была обильно увита хмелём и плющом. Мне встретилось несколько спокойных равнинных рек, шелест чьих вод нарушал тишину вечерней Мойрении.

По ночам я смотрел на небо. Оно оказалось таким же, как и в мире Эрты — одна луна, иссиня-черный цвет по ночам и множество звёзд. Но в то же время звёзды были совершенно другими. Они выглядели так же, как и в Эрте, но складывались в абсолютно другие созвездия. Правда, среди них попадались и знакомые, например, созвездия Полярного Тигра и Дракона. Только их контуры оказались сильно искажены контурами — и как будто перевёрнуты. Значит, на небесах этого мира можно заметить часть звёзд, видных с Эрты. А может, можно увидеть среди звёзд и саму Эрту — точнее, её солнце.

Я вспомнил юность, а точнее, тюремную школу, в которой отлично учился, в то время, как многие другие малолетние преступники пропускали все уроки мимо ушей. Мне вспомнился урок астрологии.

— И запомните, ученики, наше солнце является звездой! — декламировал учитель.

— Господин учитель… — поднял руку я.

— Чего тебе, Апион Бейн? — спросил учитель

— А в каком созвездии находится наше солнце?

— Всякий раз в текущем зодиакальном.

— Выходит, Солнце — кочевая звезда?

— Нет, солнце неподвижно. Это нам с Земли кажется, что оно мигрирует.

— А к какому созвездию принадлежит Солнце? Не может быть, чтобы звезда существовала сама по себе!

— Нда, ну ты и вопросы задаёшь, Апион Бейн! Я посмотрю в энциклопедиях и на следующем уроке расскажу.

Но на следующем уроке учитель не рассказал классу, к какому созвездию принадлежит Солнце и даже сделал вид, что забыл про своё обещание.

И сейчас, разъезжая на кобыле по дорогам Мойрении, вспомнив расположение созвездий в родном мире, я, похоже, увидел то созвездие, где находилось наше Солнце — и мир Эрты. Созвездие Пегаса, неведомое в Эрте — поскольку Эрта сама находится в его пределах. По дорогам проезжали стражники на конях, одетые в пластинчатые доспехи.

Если Древоградье и Небоградье встретили меня равнинными ландшафтами, то Златоградское княжество — наоборот, неровным рельефом. Дорога вполне заметно шла вверх, хотя уклон был всё-таки невелик. По пути попадались глубокие овраги, небольшие кручи и странные, выложенные камнями тропинки. Однажды я решил свернуть с основной дороги — и посмотреть, куда же приведёт необычная тропа. А завела эта тропа в каменное ущелье: она оказалась высохшим руслом горной реки.

Следующим пунктом на пути к Академии лежало Луноградское княжество. Граница между княжествами проходила по горной реке шириной в почти в версту. Я сверился с картой: это оказалась Бажена, главная река Мойрении и всего континента Дейлос. Она истекала из гор на востоке Илунии, проходила через всю Мойрению и впадала в море Спокойствия. Через реку проходил длинный и широкий деревянный мост, согласно той же карте, называемый Лунными Вратами. Я пришпорил кобылу, и она поскакала по мосту, проложенному в горах в высоте доброй сотни метров над рекой. Мост, огороженный высочайшими перилами, стоял на гигантских столбах, на каждый из которых был расписан полумесяцами и звёздами. Топот копыт отдавался троекратным эхом, но лошадь и не думала бояться. Похоже, мост был зачарован природной магией, которая успокаивала животных. Дойдя до конца моста, я оказался в Луноградье.

Луноградское княжество входило в число южных регионов Мойрении — солнце здесь жарило куда сильнее, чем на севере. Растительность пышно цвела в Луноградье — до такого скопления деревьев северным борам было очень далеко. Княжество могло похвастаться своими многочисленными озёрами, от которых веяло ночной прохладой. Возле озёр в больших количествах встречались колючие и вьющиеся растения.

Так вот почему город, построенный здесь назвали Луноградом! Несмотря на жару, стоящую вокруг, возле воды ощущается истинная лунная прохлада.

Как ни странно, здешние леса казались вполне проходимыми — заросли колючек и вьющихся растений располагались только вдоль побережья озёр. Под кронами величественных деревьев, как и возле воды, чувствовалась прохлада.

Подлесок состоял из высоких кустарников, чьи листья очень сильно напоминали хвою — но на верхушке располагался цветок, похожий на розу — и обладающий таким же прекрасным запахом. В Эрте, моём родном мире, насколько помнились школьные уроки биологии, цветущее хвойное растение можно было встретить не чаще, чем летающую корову — то есть никогда.

Также среди кустарников попадался папоротник, увенчанный фиолетовым цветком, напоминающим тюльпан.

В лесу слышалось шуршание веток деревьев, качающихся под свежим озёрным ветром, свист каких-то незнакомых птиц и мягкий шелест земли под ногами. Земля здесь была влажной, комковатой, черноземистой и чуть пружинистой: её покрывал тёмный слой перепревших прошлогодних листьев. Дорога, напротив, оказалась утоптанной и каменистой. Несмотря на жару, пахло сыростью, палой листвой и грибами. Кстати, грибов здесь было немало — правда, лишь в глубине леса. Зато самых разных, в том числе и неизвестных — хотя когда-то я был заядлым грибником.

Дорога из Луноградья наконец-то вышла в Солнцеградское княжество. Путь занял двенадцать дней. Люди, жившие на юге, действительно оказались гораздо чистоплотнее, чем представители Древгородского княжества. По мере движения по этому княжеству флора и фауна продолжали меняться. Но не сильно — юг Мойрении по климату более походил на южную полосу Масхона, чем, например, на Ариаду.

Здесь, в Солнцеградье, встречались те же цветущие папоротники и хвойные, но — никаких тропических деревьев вроде пальм или оливок. Только редкие эвкалипты и кипарисы. Берёзы попадались очень редко, зато сосны встречались так же часто, как и на севере.

***

Почти доехав до Солнцеграда, я внезапно ощутил опасность. Метрах в двухстах к югу ощущалось присутствие хаотических энергий, и их носители явно покушались на законопослушных жителей. Я пришпорил кобылу и поскакал по направлению к источнику опасности, выхватывая на ходу из ножен паладинский меч и зажигая его синим пламенем. Подскакав к носителям Хаоса, я увидел, что отряд из троих конных воинов в плащах серебристого цвета охраняет какого-то аристократа от бандитов в чёрных плащах, от которых и тянуло опасностью. Аристократу было около пятидесяти лет, он был одет в соболиную мантию. Один из его охранников оказался блондином лет двадцати пяти, второй — брюнетом лет тридцати, скорее всего, начальником охраны, а третий, низкорослый, принадлежал к неизвестной расе, но явно был человеком, хотя в Эрте я не видел узкоглазых людей. На его лбу красовалась татуировка в виде солнечного диска с восемью треугольными лучами. Трое стражей не носили никакой брони, на их шеях висели амулеты, а их клинки были изогнуты полумесяцем. Противники воинов также не носили брони, а их вооружение составляли простые кинжалы. Но я ощутил в них Хаос. Хаотическую магию.

Противников было шестеро. Они выстроились в шеренгу, выхватили магические посохи и произнесли заклинание, после чего по направлению к аристократу полетел каскад огненных стрел. Трое стражей в чёрных костюмах взялись за руки, вокруг них возник шарообразный щит, состоящий из молний. Огненные стрелы, столкнувшись со щитом, растворялись в воздухе. Аристократ отскочил на пару метров, и стражи набросились на колдунов Хаоса. Те прошипели заклинания, и покрылись красными контурами — очевидно, щитами Хаоса. Я присоединился к стражам и поскакал на колдунов.

Боевые маги, защищавшие аристократа, принялись пускать молнии, но они не могли пробить алые щиты. Я выхватил из ножен свой пылающий небесным пламенем меч — и нанёс удар по одному из хаотических магов. Щит Хаоса не пропустил даже меч из Небесной Стали. Но я не растерялся. Войдя в стиль Льва, я обрушил на противника каскад ударов — и вскоре от защиты супостата ничего не осталось. Затем я отрубил одному из врагов руку вместе с посохом — будучи паладином, я старался не убивать врагов. Охранники аристократа вновь налегли на молнии — и вскоре пробили щиты оставшихся колдунов Хаоса.

Через три минуты все колдуны Хаоса были побеждены. Брюнет, судя по всему, начальник охраны подошёл ко мне.

— Парень, ты сражался не хуже нас, изжарь меня огонь Хорса!

— Енто был мой долг — защищать невинных.

— Странный у тебя говор, друг. Похож на деревенский. Но твоё лицо не может обмануть, — произнёс мужчина. — Я вижу, что ты самый настоящий горожанин. Причём не в первом поколении. Откуда ты?

— С Севера я. — Я надеялся, что до стража не дойдёт, что я изучил деревенский говор — а значит, сам являюсь чужаком. И также надеялся, что этот страж незнаком с северным городским диалектом — а не то поймёт, что я говорю не на нём.

— А из какого города будешь? — подозрительно посмотрел страж в мои глаза.

— Древгород, — Я решил не врать.

— Бывал я на Севере — в Орлоградском княжестве. Там говор совсем другой, изжарь меня огонь Хорса! По крайней мере, в городе. А вот в Древгороде не бывал. Не думал, что тамошний говор такой странный.

Я поклялся себе, что выучу местный диалект, как только окажусь в городе. С моими способностями к языкам будет невозможно догадаться, что это — не моё родное наречие.

— Как звать-то тебя, парень? — спросил страж.

— Апионом. А вас как?

— Вас? Почему ты обращаешься ко мне, как к нескольким людям?

— Неважно, — я вспомнил, что в Эпоху Мрака не было уважительного обращения на «вы». — Как тебя зовут, воин?

— Арданис. Я — капитан корпуса Аргомантов.

— Кого-кого? — спросил я.

— Аргомантов. Грозовых магов. От илунийского слова «аргос» — молния. Мы — охрана князя.

— Выходит, енто… — я показал рукой в направлении аристократа.

— Да, — ответил Арданис, поправив кольцо с изображением дракона, надетое на безымянный палец левой руки. — Князь Драгомир, правитель Солнцеграда и прилегающих земель. Мы охраняем князя и его дочь, пресветлую княжну.

— О вашем Корпусе ходят слухи как о таинственной организации, с которой тяжело столкнуться…

— Да, Апион. Но ты столкнулся с нами лицом к лицу. И поэтому нам придётся тебя убить, чтобы сохранить свою тайну.

Поначалу на моём лице проступил секундный страх, а потом — злость, но её тут же подавили тренировки паладина. С моими боевыми навыками нечего бояться троих. Демон знает, что можно ожидать от этих людей Эпохи Мрака.

— Да не бойся, — засмеялся Арданис. — Пошутил я. Я никогда не видел человека, который сражался бы так хорошо. И так быстро. К тому же, ты спас жизнь нашему князю, будучи чужеземцем. Похоже, твоя лояльность Солнцеграду не меньше, чем у нас. И поэтому у нас есть к тебе предложение — вступить в наш орден.

Как-то подозрительно — незнакомому человеку с ходу предлагают вступить в элитную гвардию монарха. Странный какой-то этот Арданис. Может, они хотят следить и за мной самим, догадавшись, что я иномирянин. А может, княжество просто находится в отчаянном положении.

— Вижу, в вашем княжестве не хватает воинов?

— Поначалу хватало, но в последнее время оживились культисты, и нас становится с каждым днём всё меньше. Поэтому мы рады любой помощи.

— Те люди, шо на вас напали — енто и есть те самые культисты?

— Да, это они. Поклоняются Зорану, богу, правящему империей Айрос.

— Империей правит бог?!!!

— Апион, что-то мне не верится, что ты вырос не в лесу. Зоран — бог, но когда-то он был человеком.

— Разве человек может стать богом?

— Зоран был очень сильным магом. И в ходе манипуляций с сердцем титана Гашмана, древнего бога-демона он приобрёл божественное могущество.

— Так шо же я должен делать?

— Ступай в крепость на вершине горы Анур. Там ты встретишь Даромира, одного из магистров нашего ордена. Передай ему вот это, — Арданис протянул запечатанный конверт. Похоже, дальше мне придётся делать всё самому.

***

Я скакал по направлению к горе Анур. За пазухой у меня лежал конверт, данный Арданисом. Конверт был закрыт магическими печатями. Конечно же, мои способности позволяли вскрыть их — но в таком случае об этом узнал бы адресат, Даромир. Вскоре на горизонте показалась и гора.

Она возвышалась на четыре версты. Моя кобыла, нехотя ступив на довольно крутой склон, пошла вверх. Когда я прошёл половину пути в гору, её пейзажи уже напоминала виды северной Мойрении — и Гиперборея. А уже на вершине царила настоящая зима.

Но там, на вершине горы Анур я не заметил никакой крепости. Тогда до меня и дошло, что сам поиск крепости аргомантов может быть частью испытания. И поэтому я закрыл глаза и включил внутреннее зрение. Предчувствия не обманули меня — в скале находилась замаскированная и закрытая магией дверь, простым взглядом не отличимая от поверхности скалы. Подойдя к двери, я взмахнул рукой и применил к ней одну из немногих известных мне способностей паладина, рассеивание магии. Массивная каменная дверь приобрела свой естественный вид. Я провёл рукой вдоль двери — и она открылась, после чего я вошёл в храм.

За дверью последовала винтовая лестница, направленная вниз. Стоило ли так долго лезть в гору, чтобы потом опять спускаться? Но делать ничего не оставалось. Пришлось лезть вниз. По бокам красных кирпичных стен тускло светили факелы, чьи ручки были выполнены в виде изогнутых клинков. Но я как будто родился вором: помимо необыкновенной ловкости, я с детства ощущал себя ночным существом — и в темноте видел почти так же хорошо, как и на свету.

За лестницей последовал коридор длиной метров в сто. В его конце я увидел огромное человекоподобное существо, судя по всему, сделанное из белой глины. Примитивный голем, — догадался я.

— Стой, чужак! — раздался загробный бас голема, когда я приблизился к нему на расстояние броска копья, — назови пароль!

— Я не знаю пароля, — признался я. — Я здесь первый раз. Меня прислал Арданис — и просил передать Даромиру этот конверт.

— Правило есть правило, чужак, — прогудел голем. — Говори пароль. Если не знаешь пароля, то попробуй меня обойти.

Я сразу понял, что это — тоже часть испытания. Сперва в голову пришла мысль атаковать голема — но потом я осознал, что уничтожение собственности шпионской организации может принести лишние проблемы. Поэтому я перешёл в Тень Абсолюта — и незаметно прокрался мимо глиняного стража. Туповатый истукан не понял, что я могу быть рядом. И я неспешно открыл дверь, находившуюся за спиной голема, а затем, проскочив в проём, тут же закрыл её.

Затем я вышел в огромный зал, от которого расходились небольшие коридорчики. Передо мной стояло пятеро человек с синей аурой. У самого высокого из них аура имела наиболее яркий оттенок. Я покинул Тень Абсолюта и перешёл с внутреннего зрения на обычное. Все пятеро присутствующих носили серебристые мантии аргомантов и ятаганы.

— Кто ты таков, чужак? — строго спросил высокий человек, которому на вид я бы дал лет сорок пять. К тому же, он был худощавым, так что я мысленно окрестил его Прутиком, — Как ты прошёл в наш храм и миновал охранного голема?

— Я пришёл от Арданиса. — И ищу Даромира.

— Даромир — это я, — ответил Прутик. — Я — глава аргомантов. Зачем Арданис прислал тебя?

— У меня есть для тебя конверт.

— Покажи.

Я передал запечатанный конверт Даромиру. Тот хмыкнул, прошептал какое-то заклинание, и печати упали с конверта. Достав письмо, агент зачитал:

— Настоящим сообщаю, что человек, доставивший сие послание, есть шпион империи Айрос, и подлежит немедленной казни.

— Наверное, Арданис перепутал конверт, — растерянно пробормотал я. Но четверо боевых магов, сопровождающих Даромира, загоготали, а через некоторое время, отсмеявшись, обнажили свои мечи.

— Стойте! — выкрикнул Даромир. — Уберите оружие. Ратмир! — при этих словах из строя вышел рыжеволосый плечистый молодец лет двадцати восьми, — я приказываю тебе лично прикончить лазутчика!

У меня не было времени соображать, в чём же заключалась афера, и не был ли Арданис на самом деле сам шпионом Айроса, и зачем посылать на смерть незнакомого человека. Я выхватил из ножен клинок и приготовился к бою. Ратмир же бросился в наступление.

Но врождённая реакция и обучение у Ларратоса сделали своё дело. Я с кошачьей ловкостью увернулся от трёх ударов, четвёртый же отбил. Ратмир бросился в бой с удвоенной силой, но я, парировав ещё один выпад врага, с такой мощью нанёс ответный удар, что враг отлетел на пять метров.

Все стоящие зааплодировали.

— Браво, чужак! Ты прошёл испытания! — искренне поклонился Даромир.

— Как прошёл? — изумился я, — разве меня не приняли за вражеского агента?

— Конечно же, нет. Сам прочитай письмо и убедись в этом, — Даромир протянул мне письмо Арданиса. Там значилось:

«Друг мой Даромир!

Если ты получишь это письмо, то знай, что я нашёл нужного человека для особых заданий. Тот, кто принесёт этот конверт, и будет кандидатом. Ибо к тому моменту, как он получит конверт, я сам буду убеждён, что он хороший воин и боевой маг.

Но тебе желательно самому испытать его. Обвини моего курьера в шпионаже на врага. По выражению его лица будет ясно, действительно ли он является вражеским агентом или же лоялен нашему князю. Если прочитаешь по лицу, что он шпион Айроса, прикажи всем своим воинам убить курьера. Если же он покажет себя лояльным Драгомиру, то направь против него лишь одного воина. Настоящий княжеский гвардеец должен быстро реагировать в любой ситуации, и если курьер не сумеет отразить удар, значит, он не может стать одним из нас.

Если же присланный человек выстоит против лучшего воина, это значит, что он достоин вступления в наши ряды. А если победит — тогда знай: мы нашли исполнителя для особо важных заданий.

Арданис».

— Арданис уже признал тебя, чужак. Но теперь и я, командующий корпуса аргомантов, официально принимаю тебя в нашу организацию. Назови своё имя.

— Апион Грант.

— Добро пожаловать, брат Апион! По говору вижу, что ты прибыл с Севера. Твои волосы светлы, твой рост велик, и ты очень ловок, чем напоминаешь мне снежного барса. Отныне твоё кодовое гильдийское имя — Барс. Оно же является паролем, по которому тебя будет пропускать охранный голем. Но не вздумай сообщать своё тайное имя никому за пределами корпуса аргомантов. Если не считать самого князя Драгомира.

***

В течение двух недель я жил в крепости аргомантов. Ракета Хаоса лежала в моём личном сундуке — в каморке, что выделил мне Даромир. Я постигал навыки боевых магов — собственно, магию сиречь аргомантию и боевые искусства. Занятия происходили во дворе.

Похоже, этот участок двора был специально оборудован для занятий магией грозы: в центре участка стоял шпиль громоотвода, а перед изгородью — три мишени. Деревьев на тренировочной площадке аргомантов, естественно не было: никому из учителей не хотелось, чтобы студенты во время занятий случайно испепелили несчастную сосну или эвкалипт. В стороне от площадки стоял идол, изображающий Перуна в образе воина в латных доспехах и с огромным двуручным мечом, изогнутым в форме молнии. Само собой, он был защищён от магии.

Преподавателем оказался брюнет-здоровяк, настоящий богатырь — ростом на голову выше меня и гораздо шире в плечах. Возраст мага приближался к сорока годам. На его лице красовались огромная чёрная бородища с усами, а его всклокоченные волосы неспешно развевались по раннему осеннему ветру. По взгляду ощущалось, что это — очень харизматичный и импульсивный человек, одним словом, холерик. Аргомант был одет в расстёгнутую на первые две пуговицы кожаную броню, которая, как и моя мантия была увенчана молнией, а на его волосатой груди виднелся медальон с изображением тех же молний. В его левом ухе висела серьга. На поясе преподавателя красовался здоровенный топор. Явно зачарованный, как ощутил я. Я оценивающим взглядом осмотрел преподавателя: крепкий мужик. Из тех, кто любит крепко выругаться и крепко выпить — но при этом обладают добрым сердцем. Он мог стать и лидером банды благородных разбойников, и капитаном пиратов. Но выбрал путь магии.

— Приветствую, новобранец — громогласным басом произнёс он, шагая по двору. — Меня зовут Громобой, я — боевой маг и учитель Корпуса Аргомантов.

Интересно, — подумал я, — Громобой — это его прозвище или удачно данное настоящее имя?

— Я буду твоим учителем по магии грозы. Также у меня ты научишься и общему стихийному чародейству. Назови своё имя, новобранец!

— Апион.

— Аргомантия, — Громобой возбуждённо поднял к небесам правую руку, — одна из сильнейших школ боевой магии! Знаешь, почему?

— Потому что Перун, от которого берут свои силы грозовые маги, является сильнейшим из Средних Богов, — ответил я.

— Правильно, Апион! — радостно кивнул головой Громобой, — А ещё почему?

— Потому что нам подчиняются все четыре стихии.

— Воистину так! Клянусь, через год-другой ты сможешь не только пускать молнии и формировать из них оружие, но и управлять грозовыми облаками, не будь я боевым магом! Ты сможешь создавать различных элементалей, — возбуждённо жестикулирую, произнёс Громобой. — А в самом конце обучения достигнешь вершины этого мастерства, — боевой маг благоговейно вознёс руки перед небом, — из-под твоих рук сможет выйти настоящий грозовой элементаль, клянусь Перуном!

На что же раньше опиралась аргомантия? На руны и громоздкие артефакты, такие, как посохи, хотя вражеские маги Хаоса до сих пор их используют! Но в наши дни предметная магия сильно развилась. За последний век, — в глазах аргоманта читалось возбуждение, — мы сменили посохи на палочки! Но никакого старья, вроде посохов или рун! Только палочки… Или жезлы, — Громобой продемонстрировал небольшой медный жезл с набалдашником в виде фиолетового шара. Похоже, такой здоровяк одними своими пальцами сломал бы палочку, поэтому он и использовал жезл. Странно, что в моём родном мире палочки не пользовались популярностью среди магов. Может, это объясняется слабостью потоков магических энергий?

— Молнии, которыми Перун одаривает аргоманта, бывают двух типов, — продолжил Громобой. — Знаешь, каких?

Я промолчал.

— Во-первых, лилово-синие — «мёртвые» молнии. Они наносят урон. А во-вторых — «живые» — золотые молнии, исцеляющие людей. Именно поэтому на знамени аргомантов вышито две молнии!

А на что ты уже способен? Пусти в направлении громоотвода молнию заклятием «игнис».

— Игнис! — произнёс я, и с моей палочки слетела привычная сине-лиловая молния и долетела до громоотвода, поглотившись им.

— Отлично, Апион! Но даже в таком случае надо практиковаться больше! Запомни: нельзя недооценивать даже самое простое заклинание, применимое вовремя. Вскоре я обучу тебя техникам, усиливающим простые заклятия.

— Например, кидать по несколько огненных шаров подряд? — Я вспомнил одну из техник, наблюдаемых у Шакира.

— Именно так, Апион! Раз ты заговорил об огненных шарах, я продемонстрирую следующее заклятие — шаровой молнии. Игнис Орбис! — с жезла Громобоя слетел сине-лиловый электрический шар и ринулся в небеса.

— Игнис Орбис! — я повторил заклинание, и с моей палочки также слетела шаровая молния, последовав за молнией учителя.

— Невероятно! Ещё никому не удавалось запустить шаровую молнию с первого раза! — изумился Громобой.

Затем я молча направил палочку к громоотводу, и с неё слетел следующий электрический шарик.

— Болотные черти! — вытаращил глаза Громобой. — У тебя, Апион, великий талант к использованию невербальных заклятий! — Следующее заклятие — Щит Молний. Скутум Игнис!

— Скутум Игнис, — повторил я, взмахнув палочкой, и меня окружила непроницаемая сфера, состоящая из переливающихся синим и лиловым цветами молний, двигающихся с невероятной быстротой. Молнии, составляющие сферу, двигались так быстро, что сфера стала полупрозрачной, и в то же время очень плотной. Впервые увидев такую удивительную магию, я смотрел на свой щит как зачарованный.

— Человек, который видит щит молний в первый раз, может любоваться им часами. Но всё-таки, несмотря на красоту, это очень опасное заклятие! Оно наносит повреждение врагам в ближнем бою. Не стоит его недооценивать, мои Апион!

***

Корпус аргомантов оказался самым мощным подразделением гвардии князя. Помимо него туда входили и иные стихийные маги, а также гвардейцы без магических способностей.

Помимо боевой магии я практиковал ещё одну науку — любовную. Поначалу было странно для такого отсталого мира, что в корпусе аргомантов, элитной гвардии князя есть женщины, но потом дошло, что ему важен любой, кто умеет колдовать.

Среди аргомантов была одна девушка, что понравилась мне — Алисия. Она была примерно одного возраста со мной. Рыжая, с зелёными глазами. Мы разговорились и в тот же вечер оказались в постели.

Наступило лета. Пока я неспешно упражнялся в стрельбе из лука, ко мне подошёл Даромир и торжественно произнёс:

— Итак, брат Барс, тебя избрали для выполнения особых заданий. У меня есть одно для тебя. Ты должен дойти до городка Холмск и принять у агента Паука одну девушку, которую надо довезти до магической академии Солнцеграда (ага, подумал я, по пути и академию посещу). Вот тебе карта города. Ты, Барс, парень толковый — и в городе не заблудишься.

— А что за девушка? — я уже усвоил солнцеградский диалект мойренского языка.

— Её зовут Снежаной. Волосы светлые, возраст двадцать лет. Она — дочь влиятельного купца, и собирается поступать в академию.

— Но мы — гвардейцы, а не ходячая благотворительность. С какой стати мы должны выполнять поручения купцов?

— Мы также — наёмники, способные исполнить любой заказ, если он не противоречит нашему закону или непосредственно воле князя. И вообще, помни устав, брат Барс. Ты не должен задавать лишних вопросов — и должен безоговорочно слушаться старшего по званию.

— Будет сделано, — я покорно поклонился, — я доведу Снежану до академии!

***

Я прибыл в Холмск. Даромир назвал его городком, однако, с точки зрения человека, выросшего в миллионном Стейнгарде, это был самый обычный посёлок. Несмотря на это, выглядел он гораздо богаче, чем большинство городов Мойрении. Сразу ощущалось, что в Холмске обитают зажиточные купцы и аристократия. Городок Холмск смотрелся значительно красивее, чем Древгород — в столице северного княжества только квартал магов выглядел цивилизованно. Здесь же всё оказалось чисто и красиво. Каменные здания напоминали особняки Ариады, а изящные деревянные были выполнены из лакированного дерева.

Я сверился с картой и прошёл к самому крупному зданию, на центральной улице, носившей название Славы Сварога. У ворот дома стоял человек в серебристой мантии, а рядом с ним находилась женская фигура в белых одеяниях с капюшоном, почти полностью закрывающим лицо.

Я подошёл к человеку в чёрном и продемонстрировал ему приветственный жест-пароль корпуса аргомантов — соединил вместе указательный палец правой руки со средним, а мизинец — с безымянным, при этом дотронувшись до носа большим пальцем. Тот ответил жестом-отзывом — выставил указательный, безымянный и средний пальцы левой руки и дотронулся ими до области сердца.

— Рад видеть тебя, брат Барс, — шёпотом произнёс аргомант.

— И я рад, брат Паук, — поклонился в ответ я.

— Отойдём на пару минут? — прошептал Паук.

— Конечно.

— Это — Снежана, — сообщил Паук. — Именно её ты должен доставить в академию Солнцеграда. Но будь осторожен. Возле деревни Кабаны, которая лежит на пути из Холмска в Солнцеград, поселился дикий орк. Вроде бы до Глухого Урочища, где они живут, более ста вёрст, однако, этот детина держит в страхе всех селян. Он постоянно крадёт у жителей деревни скот. Сельское ополчение пыталось справиться с ним, однако, силы у него — как у десятерых орков. Приходили солдаты — но чудовище пряталось в лесах. Пытались даже вызвать специалиста по связям с нелюдью из академии, но, как выяснилось, этот злобный урук говорит на странном диалекте, совершенно непохожем на орчий язык, изученный магами. Поэтому, Барс, мы и послали именно тебя: тебя по праву считают перспективным аргомантом, и в случае нападения бестии твои шансы выжить велики.

— Поведай мне, Паук, если орк так страшен, почему же меня отправили эскортировать Снежану одного, без подкрепления?

— Я не знаю, таков приказ Даромира. Если бы я знал — всё равно не сказал бы, потому что приказы не обсуждаются.

— Хорошо, Паук. Поверь мне, я смогу объясниться с носителем любого языка.

***

Я ехал на кобыле в направлении Солнцеграда, через пустующую деревню Кабаны — это оказалась единственная дорога, по которой могла пройти лошадь. Деревня выглядела странно: людей не было, однако её, похоже, забросили совсем недавно — поля были засеяны, и в хлеву мирно паслись козы и овцы. Правда, их было гораздо меньше, чем обычно должно быть мелкого скота — возможно, люди увели с собой часть поголовья. Но оставшиеся овцы и козы выглядели сильно обеспокоенными. Они предчувствовали беду. Как и я.

На мне не было мантии аргоманта — вместо неё красовалась одежда обычного горожанина. Сзади сидела Снежана. Я молчал, поскольку гвардейцам не особо рекомендовалось разговаривать с эскортируемыми людьми. Но Снежана сама вступила в диалог:

— Скажи, гвардеец, могу ли узнать твоё имя?

— Грант. Апион Грант.

— А есть ли у тебя гильдийское имя?

— А своё гильдийское имя я не скажу и под пытками, — несмотря на разговор с девушкой, я внимательно следил за дорогой и за деревней — я имел врождённый талант делать сразу несколько дел.

— А кто твои родители, Апион? — кокетливо произнесла девушка.

— Мой отец был странствующим волшебником…

— Боевым магом?

— Да. Скандально известным странствующим магом, и я не знаю, куда занесла его судьба, полагаю, он погиб. А вот мать моя была женщиной весьма лёгкого поведения. Я не хочу вспоминать свою семью…

— Была? Что стало с твоей матерью? — изумилась Снежана.

— Она спилась. Она умерла от пьянства, когда я вернулся из… — и тут я осёкся. Мне не хотелось, чтобы дочь богатого купца, которая, похоже, неравнодушна ко мне, помимо моего происхождения из низов общества знала и об отсидке в тюрьме.

— Вернулся откуда?

— Из армии…

И тут наш разговор со Снежаной внезапно оборвался. Как гром среди ясного неба в самом центре деревни промелькнула вспышка, похожая на молнию. И из центра этой вспышки поползло облако странно пахнущего зеленого газа, охватившее всю деревню. Я почувствовал опасность — и задержал дыхание. А паладины могут не дышать часами. Я оценил ситуацию: вывести девушку за пределы этого облака сейчас не получится — она всё равно схватит ужасного зелёного газа. К счастью, я понял, что опасность, исходящая от этого облака не смертельна — похоже, газ лишь усыпляет человека. Но затем ощутилась более серьёзная опасность, на этот раз смертельная — от фигуры, которая эффектно появилась в самом центре облака.

Когда сгусток зелёного газа рассеялся, я увидел, что фигура принадлежит огромному орку с соответствующего размера дубиной. Вот почему в деревне не было людей — увидев злобного орка в очередной раз, все люди сбежали.

— Держись, Снежана! — выкрикнул я и слез с кобылы, — я разберусь с этим орком!

— Слышала я, ты странный орк, — обратилась Снежана к разбойнику. — И твой язык отличается от обычного орчьего. Может, попробуем уладить всё миром? Я не хочу, чтобы мой охранитель тебя покалечил, ты не представляешь с кем имеешь де… — и тут девушка отрубилась. Зелёный газ делал своё дело.

В ответ орк поднял свою дубину и испустил боевой крик. Я резко выхватил с пояса меч из Небесной Стали. Жалко, что я не успел достать лингвофон — и поговорить с орком. Придётся драться.

Орк рубанул воздух своей здоровенной дубиной, но я успел пригнуться. Супостат нанёс следующий удар — сверху вниз, и я отскочил. Было бы очень тяжело парировать такой удар мечом, даже если ты паладин. Следующий удар орк нанёс снизу вверх, а я пригнулся. Затем я подпрыгнул, занеся ногу для удара по врагу. Но я не ожидал, что он тоже силён и ловок — и орк, увернувшись от моего удара, ударил меня дубиной в грудь — и я отлетел на десяток метров в направлении ближайшего дома. Повезло, что дубина даже не проломила рёбра: я отделался парой ран, которые, естественно, вылечу после боя. Если выживу. Действительно, сил у этого орка и впрямь оказалось на порядок больше, чем у обычного.

Но и у меня была припасена пара козырей за рукавом. Провернув своё тело в полёте, чтобы не удариться головой о стену дома, я оттолкнулся от стены ногами и полетел обратно к супостату. Он тут же кинул в меня меч из Небесной Стали на уровне головы. Орк отбил клинок своей дубиной по эфесу. Я только этого и ждал. Я в полёте выставил вперёд правую руку, и с неё на врага слетела лилово-синяя молния, порядочно шарахнув орка.

— Проклятие! Опять эти молнии! Как у Хаммона! Ненавижу их! — выругался орк на чистом вестландском языке.

— Ты говоришь по вестландски? — изумился я, приземлившись на ноги в двух шагах от орка.

— Конечно, говорю, — орк опустил булаву, но в его интонации по-прежнему слышался гнев. — Это — мой родной язык! Постой, парень, кажется, я тебя знаю. Точно! Ты же вор! Ты был в отряде Элиддина и Ларратоса! Как же тебя звать? Арион, что ли?

— Апион, — поправил его я, — тогда кто же ты? Я где-то видел и твоё лицо, орк! Ты… Ты — Баал Ирвэн!

— Ты прав, Апион. Но не до конца. Я — Ирвэн, но титулом Баал ты меня называть не можешь. Я не могу быть владыкой шеддитов — потому что шеддитов больше не существует. С их диктатурой было покончено. Ларратос убил Хаммона — и я теперь бывший шеддит.

— Значит, Ларратос всё-таки победил?! Я так и знал! — обрадовано выкрикнул я. — Только как же ты, Ирвэн, добрался до этого мира?

— Энергии Абсолюта и Хаоса в день битвы твоего друга с Тёмным Лордом так активно взаимодействовали и смешивались, что они временно исказили ткань реальности Эрты — и выдавили меня из неё. Оказавшись вне нашего мира, я пошёл по золотой дороге — и она вывела меня к какому-то городу — здесь, недалеко…

— Думаю, ты имеешь в виду Солнцеград…

— Да демон его знает! Не знаком я с местными названиями!

— Почему же ты нападаешь на деревню и похищаешь скот, как простой разбойник, бывший владыка шеддитов и великий алхимик?

— Пойми меня, Апион, я не смог никак устроиться в городе — меня сразу прогнали лишь из-за того, что я орк. Некоторые люди хотели меня убить. Какие-то маги. Очевидно, охотились за мной с целью поимки. Также меня полностью выбивает из колеи незнание местного языка — и невозможность его выучить в связи с происхождением. Я нашёл на востоке лес, полный орков — но и среди них по причине незнания языка я не смог нормально жить. К тому же, я никогда особо не любил эту расу.

Поэтому я и стал отшельником. А питаться чем-то надо. Вот я и краду скот потихоньку.

— А где все люди?

— Едва завидев моё появление, они покидают деревню, потому что поняли, что бороться со мной бесполезно.

— Я помогу тебе, Ирвэн, — обещал я. — Если обещаешь, что оставишь в покое деревню, я каждую неделю буду покупать и приводить тебе столько скота, сколько захочешь. Также я могу обучить тебя местному языку — и думаю, что со своими способностями ты не пропадёшь в этом мире.

— Буду благодарен, Апион. Скажи, а кто эта девушка в белых нарядах, сидящая сзади тебя на лошади? Твоя невеста?

— Нет, Ирвэн! Это Снежана, дочь влиятельного купца, которую я, агент местной гвардии — должен эскортировать в магическую академию — и охранять от всяких подозрительных типов вроде тебя.

— Бывай уж, Апион — улыбнулся Ирвэн. И я повёз спящую Снежану к академии.

***

Я ехал с девушкой дальше.

— Ты справился с этим чудовищем пока я спала? — изумилась Снежана.

— У меня свои методы, — с гордой улыбкой ответил я.

Лошадь привезла нас к вратам академии, выполненным из светящегося фиолетового камня. Наверное, особенно красиво врата светятся ночью, — подумал я. Врата открылись — и кобыла прошла внутрь.

Зрелище, которое открылось перед нашими глазами, не было похоже ни на что, виденное ранее. Башни академии оказались выполнены из потрясающе красивого камня, похожего на мрамор — только фиолетового цвета. От Даромира я как-то слышал, что главную башню академии называют Фиолетовой Цитаделью — но не знал, что она представляет собой такое красивое зрелище. Наверху главной башни красовался глаз в треугольнике, символ магии. Во дворе академии царила удивительная чистота — зачарованные мётлы под присмотром магов, подметали улицу.

— А вот и Даромир! — обрадовано произнёс я.

Возле врат их действительно начальник корпуса аргомантов. Снежана изящным движением руки сняла свой капюшон.

— Мир тебе, государыня, — поклонился Снежане Даромир. — И поздравляю тебя, агент, с успешно выполненным заданием. Вот твоё жалование.

— Государыня?! — изумился я.

— Я — княжна, дочь правителя Солнцеграда Драгомира, — сказала Снежана. — Для этого я и надела капюшон — чтобы никто меня не узнал…

— Поэтому мы и поручили охрану княжны Снежаны именно тебе, агент, — сказал Драгомир. Во-первых, ты один из лучших аргомантов. Во-вторых, ты — новичок, и никто тебя не знает, поэтому встречные не догадались бы, что ты везёшь такую важную особу.

— Да я и сам не знал, — промолвил я.

— Теперь знаешь, агент. Отныне ты назначаешься личным охранником княжны Снежаны.

Глава 3

Звёздные странники

Я не мог поверить своему счастью! Я, выросший в трущобах, стал личным охранителем дочери местного феодального правителя! Вероятно, судьба обладает чувством юмора: некогда лучший вор стал лучшим стражником! Дочь правителя не отталкивало моё происхождение. Княжна не знала, что я прибыл из иного мира, но я ощущал по её ауре, что она восхищается мной — и чисто интуитивно видит во мне более культурного человека, чем в других стражниках.

Только казалось странно, что дочь первого человека в княжестве поступает в магическую академию только в двадцать лет. Во всей Эрте средний возраст абитуриента составлял от шестнадцати до восемнадцати лет. Мне почему-то не поверилось, что в отсталом Эламе, где в школе проводят дай бог лет пять, только с двадцати лет берут студентов в академию. И тем более не верилось, что князь не смог отдать свою дочь в академию в более молодом возрасте. Ничего, будет ещё время подумать об этом, — сказал я сам себе.

— Снежана, архимаг Бранимир ждёт тебя, — обратился к княжне Даромир. — Здесь ты будешь в безопасности, и отец тебя не найдёт.

— Я не понимаю, государыня, — изумился я, — Почему ты скрываешься от отца?

— Когда мне исполнилось шесть лет, мой отец по договору с Тиверлеем, правителем Луноградского княжества, крестился, то есть принял веру в Искупителя, Азариэля. Тиверлей за этот поступок подарил нашей стране город Блисфоль со всеми прилегающими землями. Естественно, отец крестил и меня. А я не люблю азариэльство! Будь я тогда постарше, я бы ни за что не согласилась принять чуждую нашему народу религию. Но тогда я была слишком маленькой, чтобы что-либо соображать — и сопротивляться.

— Почему же ты так не любишь новую религию?

— За три года до этого, во время войны с северной Илунией их воины — воины азариэльцев захватили в плен мою мать! А их правитель, Торден убил её! И отец после этого посмел принять эту мерзкую религию!

— Мне жаль твою мать, — я нахмурил брови. — Но её убил Торден, а не Тиверлей! Один правитель не может отвечать за действия другого лишь потому, что они единоверцы.

— Я понимаю эту разумом, Апион. Но сердцем я никак не смогу принять этого! Они не просто убили мою мать! Меня саму обратили в эту религию! В детстве, когда у меня не было выбора…

— Выбор есть всегда, — наставительным тоном произнёс я. Уроки, которые мне преподали Элиддин и Ларратос, не могли остаться без следа. — Ты могла оставить азариэльство, когда выросла.

— Я не особо соблюдала азариэльские обряды. Но вот отец подкинул мне новых неприятностей: он захотел насильно выдать меня замуж.

— За кого же?

— Ты так и не догадался? За Тиверлея, из-за которого наша страна и сменила веру! Он надоумил моего отца предать веру предков! К тому же он сам ровесник моего отца! Я ни за что не пойду за него.

— Но ты же не пойдёшь против воли отца? — Я знал, что в Эпоху Мрака противоречить родителям было самоубийством.

— Если бы я не пошла, то что мне здесь делать?

— Я тебя не понимаю.

— Апион, тебе что, как маленькому, объяснять очевидные вещи? Ты с Луны свалился?

— Ты даже не представляешь себе, как близка к истине, — ответил я. — Просвети меня, что ты имеешь в виду.

— Мой отец — правоверный азариэлец. По крайней мере, активно им притворяется. И поэтому сильно ущемляет права тем, кто исповедует веру предков. А тем более — жрецов нашей исконной религии.

— И что?

— А то, что маги — это и есть служители нашей веры! Неужели у вас на Севере не так?! А священники Азариэля предают их анафеме. Маги же помалкивают — иначе выступи они открыто против азариэльцев — против новой государственной церкви — их в лучшем случае изгонят из княжества, в худшем — всех перебьют и разрушат академию и языческие храмы. Магов терпят, пока они не совершают никаких поступков против Церкви.

Я переваривал услышанное. Похоже, местные язычники сильно напоминают эльфов Эрты — в качестве жрецов у них выступают маги. В отличие от светских людей Вестланда, у которых маг может быть как верным последователем Искупителя, так и неверующим.

Хотя любой жрец в той или иной степени маг.

— Значит, Академия, в которой мы сейчас находимся — главный оплот язычества?

— Именно! Поэтому мой отец вряд ли додумается искать меня здесь — в самом логове главных врагов государственной веры! Поэтому я могу спастись от его неустанного ока недалеко от его дворца. Тяжело себе представить ситуацию, когда беглец прячется недалеко. Пускай ищет меня в лесах, городах и деревнях! Всё равно не найдёт!

— Неужели ты не думаешь, что у твоего отца не найдётся в академии осведомителей и соглядатаев?

— Все осведомители моего отца из боевых магов. А ваша организация в конфликте занимает мою сторону. И меня почти никто не видел: большую часть своей жизни я сидела в башне. Если кто из лояльных отцу людей меня увидит, то вряд ли узнает: отец и не догадывается, что я сбежала сама.

— Государыня! — выкрикнул Даромир, — Тебя ждёт архимаг! Потом поговоришь с агентом!

— Ладно, Апион, я пошла, — произнесла девушка и направилась к башне.

— Выходит, мы спасаем княжну от родного отца?! — недоумённо спросил я у Даромира, когда Снежана оказалась вне поля нашего зрения. — Разве корпус аргомантов не верен князю и только ему?!

— Успокойся, Барс. Мы верны не конкретному князю — а его династии. Конфликты среди аристократии всегда имели место — в том числе и в пределах одного рода. И аргоманты всегда принимают сторону младшего поколения — ибо будущее за ним. Мы помогали и самому Драгомиру в политической борьбе против его отца. Я тогда был молодым агентом, твоим ровесником…

— Мне казалось, мы не должны применять насилия к действующему правителю.

— Правильно казалось. Только дурак может подумать, что мы нападём на князя — ибо мы не должны трогать НИКОГО из княжеской династии. Но мы защищаем Снежану. Князь об этом не узнает — одного охранителя, такого, как ты, достаточно для выполнения миссии.

***

Снежане предоставили вполне обычную комнату в башне академии — согласно договору между корпусом аргомантов и ректоратом академии (который был в курсе конфликтов между князем и его дочерью), она не должна была привлекать к себе особого внимания, чтобы никто не догадался, кто она такая на самом деле. Поэтому она выдавала себя по-прежнему за дочь богатого купца. Архимаг Бранимир обсудил с девушкой дату вступительных испытаний.

Я тоже получил комнату — небольшую каморку стражника в той же башне, рядом с комнатой княжны. Слово за слово, с ней я тоже оказался в постели.

***

Я проснулся. Помимо того, что произошло этой ночью между мной и своевольной дочерью местного правителя, меня беспокоила ещё одна мысль — как вернуться домой. Если верить магам Древгорода, ответ лежит перед носом. В академии Солнцеграда, находящейся недалеко от Центра Силы, должны быть люди, знакомые с принципом путешествия между мирами.

Жалко, конечно, покидать Снежану, но такая активная и волевая девушка наверняка могла бы и сама о себе позаботиться.

А что, если? В моей голове мелькнула крамольная мысль: а что если взять княжну с собой, в Эрту. Там её точно не достанут отец и Тиверлей. Правда, сможет ли она овладеть манерами жительницы Эрты, а тем более, столичного города вроде Стейнгарда? Рискованное дело.

Но для начала надо вообще убедиться, что местные маги действительно научились путешествовать между мирами.

Я вышел из своей каморки и заглянул в комнату Снежаны. Девушка спала. Вражеских лазутчиков рядом не было. Спустившись по лестнице, я вышел во двор и двинулся к главной башне. У входа Фиолетовой Цитадели стояло двое магов-охранников в красных робах — один широкоплечий рыжий детина лет двадцати, другой, его ровесник — худощавый и высокий брюнет. Похоже, огненные маги.

— Что тебе нужно, аргомант? — полюбопытствовал рыжий маг-охранник.

— Подскажи, где я могу найти мага, специализирующегося на путешествиях между мирами.

— Тебе надо поговорить с Артемием, архимагом сиречь профессором, заведующим кафедрой надмировых структур и деканом факультета Общей Магии. Кафедра находится на третьем этаже.

Я бегом ринулся вверх по винтовой лестнице. Стены оказались кирпичными, на них тихонько полыхали факелы. Я поднялся на третий этаж и ворвался на кафедру. Перед моим взором предстал высокий седовласый маг — даже повыше меня самого. В его лице читалось аристократическое происхождение. Возможно, он состоял даже в родстве с Драгомиром.

— Приветствую тебя, архимаг, — поклонился я.

— И тебя приветствую! — возбуждённо ответил чародей. — Как же я рад тебя видеть!

— Мы знакомы? — удивлённо промолвил я.

— Нет! Но я ощущаю по твоей необычной ауре, что ты прибыл из другого мира! Гости из-за пределов большая редкость в Эламе. Но они встречаются. Ты должен остаться — дабы я мог тебя исследовать! Я много заплачу тебе! — маг добавил эту фразу через пять секунд, столкнувшись взглядом с равнодушным выражением моего лица.

— Нет, не стоит. На недостаток денег я не жалуюсь, — ответил я. — Я хочу покинуть этот мир. И посему ищу твоей помощи в этом деле, архимаг.

— Значит, ты не можешь самостоятельно вернуться домой, иномирянин? — возбуждение мага спало, и он нацепил свою обычную маску важности. — Как же ты попал в Элам?

— Я происхожу из магически закрытого мира. Я овладел некоторыми техниками Первозданной Магии — и, опасаясь преследования со стороны врагов моей родины, я перешёл на глубокий уровень плана бытия, называемого Тенью Абсолюта — и выдавил себя из реальности своего мира. Затем я прошёлся по золотой тропе — и вынырнул на севере Элама.

— Ты хочешь сказать, что заблудился, путешественник? Поведай, как тебя звать?

— Меня зовут Апион. Да, я заблудился. Мой родной мир называется Эрта. Ты поможешь мне вернуться туда?

— Я не уверен. К югу от Солнцеграда находится Центр Силы, где пересекаются мировые потоки энергий клатхи. После проведения трёхчасового ритуала открываются врата в Межреальность.

— Значит, выход из Элама есть?! — возбуждённо выкрикнул я, не обратив внимания на незнакомое слово «клатха».

— Выход существует, правда есть одно «но».

— Есть вероятность заблудиться в Межреальности?

— Скорее очень мала вероятность, что ты сможешь не заблудиться. За последние два века пятьдесят один маг проделывал ритуал перехода — дабы исследовать иные миры.

— И что?

— Вернулось лишь трое. Что случилось с остальными — неизвестно, хотя можно догадаться.

— Думаю, некоторые из магов погибли в иных мирах, непригодных для жизни людей. Остальные могли выжить — но не сумели выбраться за пределы того мира, в который попались. Оставшиеся могли заблудиться — рыская по мирам, искать дорогу домой — и не вернуться.

— Ты прав, Апион. Путешествие между мирами — процесс непредсказуемый и неуправляемый. И поэтому ОЧЕНЬ рискованный.

— Ты хочешь сказать, что этот процесс напоминает игру в рулетку или кости?

— Именно так. Путешествуя между мирами, никак не знаешь, какой будет следующий. Один из вернувшихся магов сказал, что перед возвращением в Элам он посетил три мира — и принёс нам их описание. Второй посетил пять миров. А последний возвращенец вообще побывал в восьми. Возможно, некоторые из наших магов до сих пор странствуют за пределами Элама. А возможно, кое-какие из этих чародеев сознательно остались в иных мирах, которые понравились им больше, чем родина.

— Я, кажется, понял, архимаг Артемий: если надо будет, ты поможешь мне покинуть Элам, но не гарантируешь моего возвращения домой.

— Это я и имел в виду, — аристократично кивнул головой Артемий. — Я не гарантирую не только твоего возвращения, но и твоего выживания в случае перемещения между мирами. Поэтому мой тебе совет: оставайся здесь, в Эламе. Тут относительно спокойно, и ты вряд ли встретишь серьёзные опасности. По крайней мере, поверхность мира не занимает вечно бушующее море, и тебе не приходится бороться за существование с гигантскими комарами. Да, в таких мирах наши маги-возвращенцы успели побывать, и еле унесли оттуда ноги.

— А всё-таки, может ли существовать способ контролировать путешествие между мирами?

— На кафедре надмировых структур мы как раз и занимаемся поиском такого способа. Легенды гласят, что нашим миром ранее правил могущественный древний народ — народ Перворождённых. Слышал когда-нибудь о них?

— Конечно, — ответил я. — Нашим миром они тоже правили. И по всей Эрте можно найти руины их колониальных правительств.

— В нашем мире тоже находятся руины этой древней расы. Колониальные големы поведали нашим магам, что раса Перворождённых умела совершать межмировые путешествия. Но этот секрет исчез вместе с самой расой.

— Эрта, мой родной мир — также и родина Перворождённых. Может быть, это поможет вычислить её координаты в Межреальности?

— Увы, ничем помочь не могу, — ответил Артемий. — Мы не можем совершать никаких направленных межмировых путешествий.

— А не было ли иных рас, способных совершать переходы между мирами?

— Из древних летописей до нас дошли сведения про волшебника, сообщившего, что он из Звёздных Странников, представитель могущественной бессмертной расы магов.

— Как же он выглядел?

— Как человек. Но в плане ловкости и остроты чувств мог дать сто очков вперёд любому простому смертному. Его раса, проживает на магических островах, расположенных прямо в Межреальности. Они, — произнёс Артемий наставительным тоном, будто читая лекцию, — раса, рождённая на пересечении космических потоков колдовской энергии, называемой клатхой. Представители этой расы обладают нечеловеческой силой и ловкостью. Согласно опытам, проведённым тогда магами Мойрении, этот самый Странник, заявивший, что он, по меркам своей родины, вполне посредственно владеет мечом и луком, оказался очень способным воителем: он победил в тренировочном бою на деревянных мечах два десятка противников. И в состязании по стрельбе из лука тоже. А что касается наших магов, Аситтар играючи одолел тридцать!

— Прямо какие-то сверхчеловеки!

— Именно так. Помимо огромной силы, ловкости и магической мощи, все они очень харизматичны, и они, если верить рассказам того Странника, становятся отличными лидерами. К тому же, они обладают колоссальной способностью к обучению, прекрасной памятью, и феноменальной способностью ориентироваться в пространстве.

— И они могли свободно путешествовать между мирами?

— Естественно! Для них, не принадлежащих конкретным мирам, нет границ: все миры для них открыты, и Звёздные Странники путешествуют совершенно свободно. Только последние пять веков про их расу абсолютно ничего не слышно.

— Выходит, мой единственный шанс вернуться домой — это найти Звёздного Странника и уговорить его доставить меня в Эрту?

— Других шансов я не вижу.

— Если бы в нашем мире и находились Звёздные Странники, они разве не маскировались бы под простых людей? Мне кажется, теперь они стали осторожнее и предпочитают не привлекать к себе внимания.

— От магов не скроешься, — улыбнулся Артемий, — даже если ты и сам сильный маг, Звёздный Странник, или, как они себя зовут, ситтари!

Ситтари! Где-то я слышал это название… Ещё тогда, когда жил в Эрте… Вспомнил! Я нашёл магический браслет, принадлежащий моему отцу, Иллиндилу Гранту. И оказалось, он происходит не из нашего мира и относится к расе ситтари. А значит, что и я наполовину ситтари. Этим, оказывается, и объясняются мои отличные способности к магии, языкам и боевым искусствам. Может, с помощью браслета я смогу узнать, как путешествовать между мирами?

Ну а пока можно и у Артемия узнать, чем тот может помочь в поисках Звёздных Странников.

— Артемий, есть ли в Академии какие-либо книги, рассказывающие о расе Ситтари?

— Есть. Но они находятся в закрытых разделах. Туда пускают только магов академии, — надменно произнёс Артемий. — Так что тебе там делать нечего.

— Я маг, аргомант, — парировал я.

— Боевые маги из корпуса аргомантов, крепости огневиков или форта водников — практики, — напыщенно ответил Артемий, — в академии же учатся гордые маги-теоретики, без которых практики — ничто.

— Тогда не мог бы ты вынести мне книги из закрытого раздела?

— Ну уж нет! Я отвечаю за эти книги — и не буду отдавать их практику.

Что же, подумал я. — Как учил Ларратос, хочешь пройти в академию шеддитов — становись учеником шеддита. Хочешь попасть в академию теоретической магии — становись магом-теоретиком.

— Академия собирает учеников, не так ли? — полувопросительно-полуутвердительным тоном произнёс я. — Так вот, я хочу поступить в Академию и изучать теоретическую магию.

Глава 4

Академия

Я сидел в своей коморке в башне и ожидал Даромира, который обещал, что придёт вечером. У меня имелось несколько вопросов к предводителю корпуса аргомантов.

И Даромир не замедлил явиться в мою комнатку:

— Приветствую тебя, брат Барс, — произнёс он. — Как ты и просил, я принёс тебе твой рюкзак. Как идёт работа?

— Отлично, агент Куница. При охране княжны инцидентов не произошло, — отрапортовался я, поклонившись начальнику. Правда, произнеся эту фразу, я слегка соврал, но Даромиру было совершенно необязательно знать, что произошло между нами со Снежаной прошлой ночью, — в данной момент жизни и здоровью её высочества ничто не угрожает.

— Ясно, агент Барс. Отныне я буду заглядывать к тебе раз в три дня. В случае чрезвычайного происшествия пошли мне почтового голубя со словами «Всё в порядке». Тогда я прибуду для выяснения обстоятельств.

— У меня к тебе есть вопрос, брат Куница,

— Внимательно слушаю.

— Я хочу поступить в Академию.

— Зачем же?

— Думаю, как маг-теоретик, я буду меньше бросаться в глаза студентам, чем как вооружённый боевой маг. К тому же, если я не буду студентом, меня могут не пустить в некоторые закрытые районы академии, куда пустят княжну.

— Разрешение получено, агент. Завтра же тебя без всяких экзаменов примут в студенты. Но не вздумай оставлять Снежану надолго — а тем более покидать территорию Академии.

— Понял, Даромир, — я покорно поклонился.

***

В пятницу в полдень ректор Бранимир собрал на главной площади академии будущих студентов. Подавляющее большинство поступающих составляли молодые люди до двадцати лет. Моих ровесников собралось очень мало, а людей среднего возраста — старше тридцати пяти лет — не было вообще. Среди собравшихся на площади попадались не только бледнолицые жители Мойрении, но и несколько желтолицых узкоглазых степняков из страны Гэнни-Джун. Только странно было, что все они имели на лбу татуировку, изображающую солнце. А может, это и не татуировка, а родимое пятно, свойственное этой расе? Напрямую спросить это у гэнни-джунцев я не решился: вдруг такой вопрос их оскорбит.

Ректор выступил с традиционной речью, полной общих фраз. Ничего примечательного в ней не было. Потом он подошёл ко мне.

— Апион Грант! Я сильно заинтересовался твоей крепкой и странной аурой — и Артемий сообщил мне, что ты — иномирянин. Это правда?

— Да, я — иномирянин. И мне нечего скрывать, — сказал я, поймав на себе удивлённый взгляд Снежаны. — Но я не понимаю, господин ректор, какое это имеет значение?

— Имеет. Я рекомендую тебе поступать на факультет общей магии. А точнее — к Артемию. На кафедру надмировых структур, если тебя так интересует возможность выхода за пределы Элама.

Мне лучше всего было поступить на тот факультет, куда и Снежана — дабы не оставлять её без охраны.

— А ты куда собираешься поступать, Снежана? — спросил я.

— Скорее, я стану алхимиком.

— Я тоже хочу стать алхимиком.

— Да будет так, — улыбнулся ректор, — вы оба особенные, так что, никаких испытаний вам устраивать не буду. Поздравляю, алхимики.

***

После того, как испытание завершилось (его прошло около половины абитуриентов) ректор выступил вновь:

— Поздравляю вас, дорогие абитуриенты! А точнее, дорогие студенты! Те, кто не прошёл испытание, не расстраивайтесь! Вы можете прийти на следующий год.

А теперь, уважаемые первокурсники, занятия у вас начинаются с первого августа. До этого дня можете быть свободными. С первого августа у вас будут следующие предметы: алхимия, нечистология, история магии. На старших курсах у вас появятся преобразование и теория множественности миров. А теперь — посвящение в маги! Вы получите волшебные палочки!

***

На следующий день я, как стало традицией в последние дни, проснулся в одной постели со Снежаной. Ещё недавно я проводил вечера и в постели с Алисией.

— Что же ты собираешься делать сегодня?

— Думаю, можно помочь старому знакомому — Ирвэну, всё-таки мы теперь коллеги. Если я помогу ему, он в долгу не останется и когда-нибудь поможет нам.

— Ирвэн? Это ещё кто? Тоже алхимик?

— Да. Из нашего мира. А по происхождению он орк.

— Орк?!!!

— Да! Тот самый орк, с которым мы имели дело в Кабанах.

— Так ты не убил орка?!

— Зачем убивать того, с кем можно договориться? Я обещал ему доставлять скот, купленный на мои собственные деньги — а он — не трогать людские деревни.

— А как твой знакомый попал в наш мир?

— Это долгая история. В общем, он попал в Элам примерно тем же путём, что и я. Во время войны между Альянсом, в который входила моя родина и хаотической диктатуры Масхон, сражения шли не только на уровне армий, но и на уровне вселенских сущностей. На арене нашего мира столкнулось множество тёмных и светлых энергий, создав энергетические взрывы, способные выдавить самых могущественных носителей за пределы мира.

Ирвэн был не просто великим алхимиком — а одним из тёмных владык. Правда, с поражением тёмного лорда Хаммона, Ирвэн потерял свой статус. Он переместился в Элам, чужой мир — и оказался в сердцевине страны людей — абсолютно не зная местного языка, безо всех своих алхимических прибамбасов — и без булавы из Небесной Стали. Это металл, из которого выкован и мой меч, — прокомментировал я изумлённый взгляд девушки.

— И как же твой орк нам поможет?

— Сейчас Ирвэн не может нормально заниматься алхимией — ему доступны лишь простые ингридиенты, вроде тех, что произрастают в поле и в лесу. После того, как я восстановлю его лабораторию, он провернёт что-нибудь эдакое.

Одевшись, мы вышли из башни академии. Мы подошли к лавке алхимика, стоявшей недалеко от башни центральной башни.

— Что тебе надо, маг? — спросил продавец.

— Мне нужны самые редкие и дорогие компоненты. И побольше, — произнёс я, показав мешок серебряных монет.

У торговца округлились глаза, но он, выполнив мою просьбу, собрал целый мешок реагентов и протянул его мне.

***

Мы со Снежаной прискакали на кобыле к селу Кабаны. Село на этот раз выглядело спокойно. На полях трудились крестьяне, весело кричал скот — село наслаждалось жизнью. Ирвэн сдержал своё обещание — и оставил селян в покое. Несмотря на то, что бывший шеддит презирал любые кодексы, своё слово он ставил высоко.

— И где же твой зелёный дружок? — спросила Снежана.

— Сейчас сосредоточусь, — ответил я. — Хаос ощущается на юго-западе. Едем туда! — я пришпорил кобылу, и мы поскакали в лес.

— Ирвэн!!! — громогласно выкрикнул я в лесу.

— Здравствуй, Апион! — раздался неизвестно откуда не менее громогласный голос Ирвэна. Бывший шеддит любил запутывать и запугивать людей.

— Где же ты?! — крикнул я.

— Кто-то сзади, — произнесла Снежана, не понимающая вестландский язык.

Я обернулся. Сзади стояла высокая фигура в золотой маске. Вместо недавней дубины на поясе фигуры висел железный топор. Похоже, положение Ирвэна в чужом мире постепенно улучшалось.

— Ну, здравствуй, дружище Апион! — проголосил орк.

— Привет, Ирвэн! — ответил я. — Как у тебя дела? Откуда взял этот топор?

— Топор я одолжил у одного из селян, дровосека. Ночью, когда вся деревня спала. Уж получше, чем та старая дубина. Но я его использую не только в бою с дикими зверьми — но и для постройки дома в лесу. Там я размещу новую лабораторию.

— А как с местным наречием? Овладел хоть чуть-чуть?

— Я научился на нём материться, — не без гордости ответил Ирвэн. — И теперь знаю матерные выражения местных селян.

— Откуда же ты знаешь, что это именно мат?

— А что же им ещё было кричать при моём появлении, кроме слова «урук», которое явно значит орк?

— Заучить пару выражений — это не то. Надо ещё знать, как они переводятся.

— А я по интонации понял, что означают эти. Впрочем, после встречи с тобой, я деревню не трогаю. Случай с топором не в счёт. А как у тебя дела?

— Я поступил в магическую академию и стал алхимиком. У меня есть для тебя подарок, Ирвэн, — сказал я. — Даже два. Во-первых, держи тетрадь. Тут у меня записаны слова и правила грамматики языка Мойрении.

— Спасибо, друг. Но разве тебе самому тетрадь больше не нужна?

— Я свободно овладел местным языком.

— За несколько недель?! Да, Апион, ты действительно, способный ученик!

— Спасибо, за комплимент, друг. У меня к тебе есть ещё один подарок. Держи, — я протянул Ирвэну мешок с реагентами.

— Что же там? — спросил бывший шеддит, заглядывая в мешок. — Ого! Редкие компоненты для моих зелий! — красные глаза Ирвэна загорелись, — как полагаю, ты хочешь от меня кое-что взамен, не так ли? Иначе я плохо знаю людей. И тебя в частности.

— Я хочу, чтобы ты стал одним из моих учителей и подтянул меня по алхимии.

— Помнишь, что я говорил в день битвы с Хаммоном?

— Ты сказал: «в тот день, когда я проиграю из-за алхимиков противника, можете смело отправлять меня обратно в ад!»

— Правильно! И клянусь! Боги, можете отправлять меня в ад, если я не сделаю из этого парня алхимика!

***

— Мы со Снежаной ехали обратно.

— Расскажи мне о своей жизни, Апион, — сказала девушка.

— Ладно, я связан с тобой клятвой корпуса аргомантов, и думаю, ты можешь узнать о моём прошлом. Особенно учитывая, что я с ним завязал.

— Ты был преступником? — удивилась Снежана.

— Да. Вынужден тебя признаться: я не служил в армии. Я сидел в тюрьме. С шестнадцати до девятнадцати лет. И несколько раз с девятнадцати до двадцати трёх. Я был вором.

— Ты состоял в какой-то банде? Был прислужником главного вора города?

— Нет, ни в каких бандах я не состоял. Я работал сам по себе. Можешь не поверить мне, но, в сущности, я сам был главным вором города.

— Сколько же тебе сейчас лет, Апион?

— Двадцать восемь. Я завязал с воровством около полугода назад.

— Я думала, что главным вором должен быть матёрый преступник, которому за сорок лет, а то и за пятьдесят.

— Я был самым талантливым вором на Севере, благодаря прирождённой ловкости и удаче. К тому же, я постоянно совершенствовал свои методы.

— И когда же ты стал лучшим вором?

— В двадцать лет. Вообще, я с детства был вором. Всему виной неблагополучная семья. Моя пьющая мать рожала дебильных детей, и я удивляюсь, почему сам таким не родился. К тому же она постоянно издевалась надо мной…

— А как ты завязал?

— Первый раз я пытался завязать в девятнадцать лет, когда вышел из тюрьмы. Несмотря на своё прошлое, я в глубине души ощущал, что моё предназначение — не в том, чтобы стать вором. Хотя я и был воспитан в плохой среде, выросши, я осознал, что человек сам ответственен за свою судьбу — и пойти наперекор своему воспитанию.

После выхода из тюрьмы, я случайно встретился на улице с ректором нашей магической академии. Он ощутил во мне магическое начало, и сообщил, что я являюсь прирождённым магом — причём весьма неслабым. И я сделал вывод, что моим отцом был ни кто иной, как Иллиндил Грант, скандально известный маг-бродяга — до этого я вообще не знал, кто мой отец. Я сменил ненавистную фамилию матери Бейн на фамилию отца Грант. Я не мог поступить в нашу магическую академию, потому что обучение в ней стоит немалых денег. И пошёл в ученики к одному магу, параллельно устроившись на работу в пекарню — после завершения учёбы я хотел стать боевым магом, но надо было ещё на что-то жить во время учёбы.

— Почему же ты вернулся на тропу воровства?

— Моего учителя убили. Единственным подозреваемым был я — ибо уже имел судимость. Но я был вором, а не убийцей. Хотя суд это совершенно не волновало. Меня посадили за преступление, которого я никогда не совершал. Я сбежал из тюрьмы — и оказался вне закона. Чтобы выжить, пришлось опять воровать.

— Разве ты не мог уйти из страны?

— Не мог. Гиперборея была отрезана от других свободных стран железной стеной диктатуры Масхона — а туда идти я не хотел — масхонцы поклонялись демонам и были лишены простых свобод.

— Как же ты завязал окончательно?

— Я устроился наёмником к чёрному магу Азизу Шакиру. Он хотел привести в наш мир демона Карерона. Я увидел вещий сон, предупредивший, что если Карерон оживёт, то наступит конец света. И отказался от своего преступного прошлого. Я понял, что лучше вернуться в тюрьму, чем быть приспешником одного из опаснейших злодеев. И пришёл сдаваться паладину Элиддину, по совместительству офицеру городской стражи. Элиддин сказал мне, что если я раскаялся, то достоин прощения. Вскоре мне объявили амнистию. Я начал странствовать по миру вместе с Элиддином и его учеником Ларратосом. Ларратос, неожиданно быстро справившись с обучением, получил статус адепта — и взял в ученики меня самого.

Мы прибыли в столицу диктатуры Масхон — и Ларратос вступил в бой с Тёмным Лордом Баалом Хаммоном. Я же почувствовал, что моей родине угрожает опасность — и в последнюю секунду успел украсть смертоносную ракету. Однако, шеддиты — это такие слегка демонические парни — почувствовали присутствие кого-то постороннего — и я вышел на второй уровень Тени Абсолюта — и выдавил себя из реальности родного мира — в Межреальность. А оттуда я вышел в Элам.

— Апион, ты упомянул скандальную известность своего отца. Ну и в какие скандалы он вляпался?

— Мой отец, Иллиндил Грант, был странствующим магом неизвестного происхождения. Весь Стейнгард, мой родной город, подозрительно к нему относился. Отец вступил в одну из банд, называющую себя Благородными Разбойниками.

— Они грабили богатых и раздавали их деньги бедным?

— Да. Они грабили не простых богачей, а тех, кто нажил своё состояние нечестными способами. Также Благородные Разбойники сражались с Полярными Тиграми, бандой, распространявшей в Стейгарде наркотики.

— Что-что?

— Одурманивающие вещества. Вроде алкоголя, но гораздо страшнее. Так вот, Полярные Тигры держали в своих руках весь город. Городская стража предпочитала не вмешиваться в дела банды взамен на скромное вознаграждение. Но мой безбашенный отец осмелился бросить вызов Полярным Тиграм, и их лидеру, Орфину. Орфин со своим ближайшим окружением отправился на разборку — но не со всеми Благородными Разбойниками, а с одним Иллиндилом.

— А что такое разборка?

— Выяснение отношений между бандами. Мой отец в одиночку справился с верхушкой банды, державшей в страхе весь город. Мать рассказывала, что в бою он вообще не пострадал. Но было очевидно, что он не будет жить долго — Полярные Тигры не прощают нанесённых им ударов. Несмотря на всё, отец держался на удивление уверенно, и, смеясь, сказал моей матери: «Похрабревшие мыши идут бить морду коту».

— Я удивляюсь бесшабашности твоего отца.

— Вскоре началась война банд. Большинство Полярных Тигров и Благородных Разбойников погибло. Городская стража вскоре арестовала их остатки. Но мой отец бесследно пропал. Похоже, бандиты из Тигров поймали его, зверски убили, а потом уничтожили труп.

— Мне очень жаль твоего отца, Апион. Похоже, несмотря на непонятное происхождение, он был хорошим человеком.

***

В башне Академии, вспомнив про браслет, я решил получше изучить его в надежде узнать что-то новое об отце. Я сосредоточился на его образе — и внезапно кристалл на браслете загорелся. Камень горел всё ярче и ярче, и вскоре в его свете появились две фигуры — мужская и женская. Фигуры всё росли и росли, обретали чёткость, пока не стали ростом с половину человека. Мужская фигура была видна очень чётко, но женская казалась полупрозрачной. И стояли фигуры в уменьшенной копии той самой комнаты, где и находились я и княжна.

Мужчиной, понятное дело, был мой отец, Иллиндил. Он носил серебристую мантию аргомантов, а за его спиной висели два длинных клинка. Молодой человек оказался высоким и худым, у него были длинные серые волосы, острый нос и яркие синие глаза. Полупрозрачная женщина стояла в блестящем серебристом платье, у неё были зелёные глаза и кудрявые рыжие волосы.

Женская фигура произнесла непонятную фразу. Я рефлекторно включил лингвофон.

— Ну, здравствуй, тётя Ная, — произнёс Иллиндил на языке Мойрении.

— Что же ты так долго не выходил со мной на голографическую связь, малыш Илли?

— Тётя Ная, прошу тебя, не называй меня малышом! Мне уже двадцать пять лет!

— Действительно взрослый человек не обижается на детские прозвища. Несмотря на те годы, что прошли от твоего рождения, в душе тебе лет пятнадцать-шестнадцать, не более!

— Тётя Ная, когда же ты оставишь меня в покое?

— Никогда! До тех пор, пока не начнёшь нормальную жизнь зрелого Аситтара. Когда ты либо женишься и заведёшь детей, или пойдёшь в аспирантуру, или же хотя бы найдёшь нормальную работу, достойную тебя.

— Тётя Ная, работа может и подождать. Отцовского наследства нам с лихвой хватит на пятнадцать лет.

— Илли, твои родители погибли в бою против Братьев Укбуфура не для того, чтобы ты вёл такой раздолбаистый образ жизни! Раздолбай ты, Илли! Ветреный человек!

— Ещё бы, тётя Ная. Я же маг Воздуха.

— Твой отец наверняка в могиле переворачивается, видя твои злоключения с этими гвардейцами. Что у тебя за кличка такая — Ястреб?! Тамошние маги — отребье, на два порядка уступающее тебя как по интеллекту, так и по культуре!

— Служба Тиверлею меня устраивает.

— Тебя, наследника древнего рода Ситтари, происходящего непосредственно от Перворождённых! При твоих способностях к учёбе ты мог бы быстренько закончить аспирантуру и когда-нибудь войти в Совет Двенадцати и стать архимагом!

— Тётя Ная, я не против такой перспективы. Только учёба может подождать. Против князя Тиверлея готовится заговор, и я поклялся, что буду его защищать.

— Когда же ты перестанешь искать приключения на свою… голову, неугомонный ты наш?!

— Похоже, ты плохо разбираешься в мужчинах, Тётя Ная. Неудивительно, что ты до сих пор не замужем, — Иллиндил позволил себе иронию.

— Не дерзите, молодой человек! — строго сказала тётя.

— Настоящий мужчина не может жить без приключений. Какие могут быть острые впечатления у нас, в Ситтарасе островке спокойствия? А здесь, во Внешних Мирах, я могу открывать неизведанные города и леса, сражаться с бандитами, убивать драконов и спасать принцесс!

— Простых принцесс, принадлежащих к расе смертных. Когда ты прекратишь преклоняться перед этими людишками, Аситтар?! Меня не волнуют твои амурные дела со смертными принцессами, не говоря уже о шлюхах, которые всегда крутились вокруг тебя, Илли. Когда же ты женишься на нормальной девушке из Ситтараса? Когда же у тебя появятся дети?

— А может, у меня уже есть дети, — иронично хмыкнул Ястреб.

— Снова дерзишь, Илли. Побочные дети, рождённые во Внешних Мирах, меня не интересуют. Ты просто мальчишка, не наигравшийся в детстве, Илли! Никакой ответственности — одни приключения и амуры без обязательств! Твой отец выступал против Братьев Укбуфура не ради острых впечатлений, а ради долга.

— Мне только двадцать пять лет. Когда я родился, отцу было за двести.

— Возвращайся домой, Илли. Брось ты этого Тиверлея. По праву рождения ты стоишь гораздо выше, чем он.

— Аситтар никогда не нарушает данного им слова.

— Как только ты вернёшься, я тебя перевоспитаю, малыш Илли! Чтобы ты не давал своё слово кому попало!

— Обещаю тебе, что вернусь домой, Тётя Ная. Только сначала разберусь с заговором против Тиверлея.

— Я буду ждать тебя, Звёздный Странник.

Обе фигуры исчезли. Как я не стучал по кристаллу, новое изображение не появлялось.

***

Мы вышли из дворца.

— Я так и не понял, как активировать этот браслет для показа иных сцен из жизни Иллиндила, — сказал я.

— Подумаем об этом потом, — ответила Снежана.

***

— Опять судьба смеётся надо мной, — сказал я, спешившись. — У меня есть нашёл артефакт, принадлежащий ситтари, моему отцу, но не знаю, как и когда его активировать. Вдруг он жив?

***

Шли дни. По утрам я практиковался с мечом. А вечерами засиживался в библиотеке академии в поисках любой информации о расе ситтари, Звёздных Странников. А остаток вечера обычно проводил со Снежаной

Интересующие меня сведения попадались даже в самых неожиданных книгах, например, в «мифах и легендах Мойрении».

В главе «происхождение магов» как раз упоминалась раса Звёздных Странников:

«Под небом Элама встречаются два типа магов: прирождённые маги, обращённые маги и Истинные Маги. Первые два типа — плоть от плоти Элама, Истинные Маги же — Звёздные Странники, бессмертная раса, представители которой время от времени прибывали в Элам из глубин Универсума, с таинственного континента Ситтарас. Прирождённые маги — люди с врождёнными магическими способностями, унаследованными от предков-магов. Изредка маги рождаются в семье, где оба родителя лишены магического начала, но такой случай — один на несколько сотен. Истинный маг способен обратить в мага любого простого человека. Он может инициировать смертного в свои ученики, мгновенно передав ему часть своей космической энергии клатхи, запас которой восстанавливается. Среди великих воителей и магов древности встречались ученики Истинных Магов. Маги же расы людей не могут инициировать простых смертных. Разница между Истинными Магами и Прирождёнными магами примерно такая же, как между Прирождёнными магами и обычными людьми.

Истинные маги — раса, появившаяся в результате союза сильнейших магов людей и божественных существ, называемых Перворождёнными, расы, в древности правящей Эламом. Последствия таких союзов со сверхъестественными существами затем проявляются во многих поколениях потомков. Несмотря на то, что Истинным Магом может называться лишь тот, у кого среди предков были Ситтари или Перворождённые в пределах трёх поколений, всякий человек, у кого были Перворождённые даже среди очень далёких предков, всегда будет способен к магии.

Именно поэтому аристократия Мойрении чувствительна к магии. Согласно древней легенде, отцом первого царя Мойрении Велизара, от которого и происходит нынешний род князей, был небожитель.

Одна из основных особенностей некоторых артефактов Ситтари — невозможность использования смертными. Только кровь Перворождённых может заставить эти артефакты работать. Именно поэтому, согласно легенде, Велизар смог достать из камня артефактный меч, Тинардил, в то время, как самые могучие витязи Мойрении не смогли. Только в руках Велизара меч мог гореть синим огнём, который Ситтари окрестили Небесным Пламенем. В то же время представители династии Велизаровичей, его нынешние потомки, несмотря на то, что являются Прирождёнными магами, не могут силой воли зажечь Тинардил.

Более двух с половиной тысяч лет назад наш мир атаковали страхолюды, посыпавшиеся с небес Солнцеградья. Современные маги отождествляют их с демонами. Но воины и маги людей под руководством Велизара, шагавшего впереди с пылающим мечом, дали отпор этим страхолюдам. На поле в десяти верстах к западу от Солнцеграда, тогда ещё варварского городка, где жил вождь совсем небольшой тогда Мойрении, состоялась решающая битва между легионом демонов и мойренским воинством. Она завершилась сокрушительным поражением чужаков — и победой молодой страны Мойрении. И эта битва вошла в историю как битва на Светлом Поле, и мойренцы взяли летоисчисление от этой даты. Велизар сместил солнцеградского вождя, стал первым царём Мойрении, и его народ заселил пустующие земли к северу и востоку».

***

На улице стоял конец июля. Запечатанный эртийской магией рюкзак, о содержимом которого не знал никто кроме меня, спокойно лежал в моей коморке в башни академии.

С окончанием июля студенты начали неспешно подтягиваться в академию. Первого августа ректор Бранимир собрал всех на площади и выступил с речью:

— Приветствую вас, господа студенты! С возвращением после каникул! А тех, кто только поступил, приветствую в нашей магической семье. Вы не простые студенты — вы слуги исконных богов нашего народа!

Ступайте в Башню Заката, первокурсники! Там у вас состоится первая лекция по нечистологии, науке о нечисти и магических животных — и о способах защиты от них. В добрый путь, господа первокурсники!

Студенты начали расходиться по аудиториям. Первокурсники, которых оказалось около двадцати человек, пошли по направлению к Башне Заката, где должна была начаться лекция по нечистологии.

Мы со Снежаной поднялись по винтовой лестнице и зашли в кабинет нечистологии. По бокам кабинета стояли скелеты неизвестных существ. В шкафах же находились скелеты похожих тварей, но только поменьше. В аквариуме на шкафу бултыхался труп существа, похожего на зелёную мартышку, только её голова сильно напоминала небольшого осьминога. Птичий клюв был увенчан пятью щупальцами, а сверху красовался гребень, напоминающий петушиный. На аквариуме висела табличка с надписью «Малёк эшхаргота океанического, царя морей». В одной из библиотечных книг я встречался с картинкой, на которой была нарисована подобная тварь, схватившая щупальцами голову моряка — чтобы съесть его мозг. В книге красовалось пояснение: «Эшхарготы — морская гуманоидная полуразумная раса, происходящая от древнего титана, попавшего под влияние Хаоса. Они были превращены в морских чудовищ, доводящих моряков до безумия. Обитают преимущественно в море Кораллов, возле берегов Айроса, в Синем море, в затонувшем городе Хер’Льен, столице древней островной цивилизации Эквитании, погубленной небесными богами за гордыню и стремление превзойти этих богов. Владыка эшхарготов Авузл спит вечным сном на дне океана, пока не наступит конец мира. Авузл — древний локальный, эламский бог Хаоса и пьянства. Авузл не может контролировать всех людей, потому что ему мешает толща воды. Однако сквозь эту толщу он влияет на сознание алкоголиков — и является им в порыве белой горячки в виде говорящего зелёного осьминога…»

Да, я и сам встречался с эшхарготами в руинах Перворождённых в Эрте. Когда-то они были одной из рас нашего мира.

Также на шкафу стояла коробка, в которой переливались яркими цветами волшебные камни, служащие для успокоения, возбуждения или подчинения нечисти. Перед шкафом находился скелет странного существа, похожего на низкого человека — за тем исключением, что на его туловище красовались четыре руки, а на голове — антенны, как у муравья. Перед скелетом располагалась табличка с надписью: «Акбашан. Представитель расы аборигенов Айроса». Впрочем, скелетом в привычном понимании его назвать нельзя: это был экзоскелет, хитиновый панцирь, покрывающий тело сверху. Антрацитовый панцирь этого акбашана, блестевший в лучах солнца, если верить картинкам в книгах, раньше был оранжевым.

На стене висели плакаты с изображением различной нечисти. Слева красовался рисунок с коричневым крылатым чёртиком и надписью «бес полевой», в центре — конелюд, обозванный «кентавром обыкновенным», а слева — плакат с гигантским шерстатым существом, напоминающим помесь слона и носорога — если не считать крысиного хвоста. Нос у него не отличался от носорожьего, бивней тварь не имела — зато на голове красовались гигантские уши. На плакате виднелась надпись: «индрик-зверь, всем зверям отец».

На преподавательском же столе находились банки с небольшими заспиртованными зверушками. И, как показалось мне, одна из них зашевелилась. Судя по всему, Снежане причудилось то же самое, потому что она задумчиво произнесла:

— Похоже, учитель обладает садистскими наклонностями…

— Это ещё ничего, — сказал высокий по меркам Элама черноволосый парень лет двадцати, сидевший перед нами., — Архимаг Земидар, преподаватель нечистологии — высший служитель Мары.

— Ну и что? — как можно равнодушнее спросил я.

— Ты что, не знаешь?! Мара — богиня зимы и смерти! Магия зимы — вполне добротная стихийная сила. Но согласно Договору, заключённому между священниками Искупителя и нами, магами, магия смерти, сиречь некромантия запрещена в Солнцеградском княжестве.

— Таким образом, друг, ты хочешь сказать, что служители Мары теперь практикуют только магию ледяной стихии, но некромантию — никак?

— Официально это так. Но как говорит мой старший брат Ярополк, студент третьего курса, по всей академии ходят слухи, что Земидар исподтишка практикует некромантию.

— Я не верю слухам, — ответил я. — Неужели ты думаешь, друг, что если сей архимаг действительно подколдовывает во имя Смерти, то он кому-то рассказывает об этом? Или же ты думаешь, что кто-то из его приспешников пускает подобные рассказы о своём господине?

— Нет, — слегка пристыжено сказал парень. — Давай забудем об этих слухах… Кстати говоря, я — Красномир, изучаю магию превращений.

— Меня зовут Апион. А это — моя подруга Снежана.

— Как только ты увидишь архимага Земидара, сразу поймёшь, что я прав. Вылитый морозный лич. Рассказывают, что до крещения солнцеградского княжества он вполне в открытую практиковал некромантию. После запрета он пытался стать нечистологом, потому что нежить, которую он исследовал и подчинял — разновидность нечисти.

— И что, он сразу не стал нечистологом?

— Свободных мест не было, и Земидар стал алхимиком. Лишь через пять лет он добился места на факультете нечистологии — а ещё через пять стал его деканом.

Дверь распахнулась, и через неё бесшумно, вошёл худощавый маг в белой мантии. Был он лыс, словно череп, а в его синих глазах ощущался неестественный холод. Судя по лицу, преподаватель недавно разменял пятый десяток, и редко кто в таком возрасте столь лыс. Хотя с другой стороны волшебник — профессия нервная, особенно учитывая конфликты с церковью.

Колдун выглядел очень высоким по меркам Элама — его рост оказался таким же, как и у меня.

— Здравствуйте, — холодно и несколько отстранённо произнёс колдун. Я — архимаг Земидар. Я буду преподавать у вас нечистологию.

— Я же говорил, он как морозный лич, — прошептал Красномир. — Вылитый Кощей-Чернобог. Вот что тёмные силы с человеком творят!

— Точно, — согласился я.

— Хватит болтать, — резко произнёс преподаватель, обратившись ко мне, — ты, назови своё имя!

— Апион Грант.

— Много болтаешь, как будто всё знаешь. Может, скажешь классу, какой разноцветный камень даёт господство над нечистью?

— Асмудус, — уверенно ответил я. Кое-чему я научился и у Шакира. — Он подчиняет нечисть, является активным компонентом многих действенных противоядий, отражает дурные умыслы недруга, а также даёт возможность разъяснять сны и загадки.

— Ты тут что — самый умный? — с издёвкой спросил Земидар.

— Кто — я? — невозмутимо ответил я вопросом на вопрос.

— Ну не я же, — произнёс архимаг, не особо задумываясь о смысле своих слов.

И тут весь класс свалился со стульев от смеха.

— Грант! Ты останешься со мной после занятия!

***

После лекции по нечистологии Земидар оставил меня в аудитории для уборки. И я поклялся себе избегать конфликтов с этим мрачным архимагом. И молчать, если он не спрашивает.

Следующим занятием была теория и история магии. Её преподавал уже известный мне архимаг Артемий.

— Добрый день, ученики мои, — аристократично улыбнулся он. — Я — архимаг Артемий, заведующий кафедрой надмировых структур и декан факультета Общей Магии. Я вижу здесь одного студента, интересующегося моей основной специальностью.

Уверяю вас, господа, когда вы доживёте до четвёртого курса, я ознакомлю вас с теорией множественности миров и проблемой путешествия между ними, я подробно расскажу о теории закрытых и открытых миров. А пока — курс теории и истории магии.

Семь веков назад теоретики магии из нашей академии запрягли мировые потоки магических энергий, и, проследив траектории их завихрений, вычислили, что наш мир имеет шарообразную форму, а южное полушарие Элама занято сплошным Южным Океаном, и там нет никакой суши, если, конечно, не считать редких островков. Через век акниец Константин Картезский и мойренец Годимир Древгородский совершили кругосветное путешествие, вернувшись из которого, подтвердили выдвинутые нами теории. Наблюдая за потоками магии, можно постичь многое!

Итак, господа студенты, колдовская энергия, бывает двух видов. Каких же? Кто знает? Может ты, Апион?

— Клатха и мана, — ответил я.

— Абсолютно правильно. Мана — внутренняя энергия любого мага. Она расходуется во время наложения заклинаний низшего и среднего уровня. Израсходованная мана имеет свойство восстанавливаться.

Клатха же — внешняя, космическая энергия, которую используют маги. Иное её название — сила Абсолюта. Клатха пронизывает всю совокупность миров, называемую Универсумом. Все объекты во всех мирах пронизаны клатхой — только в разной степени. Особенно сильна концентрация клатхи в божественных артефактах. Существуют Центры Силы, они же — центры Клатхи, где космическая энергия особенно сильна.

Согласно книгам о древней расе магов, в закрытых мирах потоки клатхи очень слабы — поэтому большинству магов она недоступна, и они довольствуются одной маной. Лишь избранники способны использовать клатху в закрытых мирах — и то лишь ту её часть, которая протекает сквозь их тела — и поэтому после использования Космической Магии быстро утомляются. Существует ещё два способа использовать клатху в закрытых мирах — черпать её из божественных артефактов или найти проводник, черпающий силы из-за пределов.

— А если эти миры закрыты, откуда известны законы магии, протекающей в них? — спросил я.

— Я подробно расскажу об этом на четвёртом курсе. Грубо говоря, название «закрытый мир» не корректно отражает сущность явления. В эти миры доступ ограничен, но в принципе возможен. Ты же знаешь, Апион, что если перед тобой стоит дверь, закрытая на замок, её можно открыть.

Я слегка занервничал — неужели Артемий мог прочитать мои мысли, в том числе и о воровском прошлом? И, стараясь не выдавать, что нервничаю, я кивнул головой.

— Кто знает, зачем существуют волшебные палочки? — спросил Артемий.

— Думаю, они усиливают мощь заклинаний, — ответила Снежана.

— Нет, — ответил архимаг. — Мощь заклятий никак не зависит от наличия или отсутствия палочки. Палочка нужна для фокусирования магических энергий, ибо чем сложнее заклятие, тем тяжелее сконцентрировать на нём свою волю. Низшие заклинания колдуются и без палочек.

— Также я расскажу о четырёх уровнях магии, — продолжил Артемий. — Вы же знаете, как происходит колдовство: маг делает необходимый жест или взмах палочкой и произносит заклинание. Это — лишь первый уровень магии. Маг второго уровня не нуждается в жестах для колдовства — только слова и мыслеобразы. Он может обойтись и без палочек, правда, заклятия, не подкреплённые фокусирующими артефактами, быстро изматывают.

— Таким образом, маг второго уровня может колдовать и со связанными руками? — спросил Красномир и по аудитории прошёлся небольшой смешок.

— Абсолютно правильно, — подтвердил Артемий. — А маг третьего уровня не лишён возможности колдовать даже с кляпом во рту — достаточно просто проговорить заклинание в голове. А маг четвёртого уровня обращается к подсознанию: заклинания выпускаются его астральной сущностью инстинктивно — точно так же, как мы все не задумываемся, как ходим.

При этих словах я осознал, что паладины Эрты как раз, используя свои способности, прибегали к четвёртому, инстинктивному уровню магии. Что же, при моих паладинских навыках будет несложно овладеть местной клатхической магией на высших уровнях.

***

Следующим занятием была алхимия, наша специальность. Преподавателем оказалась волшебница в возрасте около тридцати пяти лет.

— Здравствуйте, студенты. Меня зовут Владана. Я буду преподавать у вас алхимию. За каждый эксперимент вы будете получать оценку по десятибалльной шкале. Все ваши оценки суммируются. Чтобы получить допуск к экзамену, который состоится этой зимой, надо будет иметь тысячу баллов.

Первым зельем, которое вы должны будете сварить, станет тинктура, известная как Противоядие Древних. Она снимает эффект множества ядов.

Возьмите высокогорный лютик, а также корень красного подмесника — иссушите и превратите в порошок. Затем возьмите сердце и печёнку гадюки, кальцинируете их и также обратите их в порошок. После этого бросайте оба порошка в пропорции один к одному в спиртовой раствор в колбу, поставьте на огонь и аккуратно помешивайте по часовой стрелке в течение минуты.

***

После одного из дополнительных занятий по алхимии с Ирвэном я вышел из его избы, держа за спиной руку. У входа ждала Снежана.

— Апион! Что с тобой?! Почему ты держишь руку за спиной.

— Да ничего особенного. Просто не хочу показывать.

— Почему?

— Ладно, смотри. Моя рука просто перевязана, — я показал девушке руку. — Когда доберёмся до академии, и я немного отдохну, то, думаю, что смогу подлечить её.

— А что всё-таки случилось?!

— Мы с Ирвэном проводили опыты, и мне на руку попала лимонная кислота!

— Но ведь лимонная кислота не оставляет ожогов.

— А я решил нейтрализовать её щёлочью. Вот и вышло как всегда.

***

Шли дни и недели. Ирвэн серьёзно подтянул меня по алхимии. И мне даже удалось самостоятельно сварить зелье трансмогрификации, превращающее лошадь в крылатого полудемона.

После множества практик я стал самым лучшим студентом на своём потоке по всем дисциплинам, если не считать нечистологии, по которой, несмотря на отличные знания, архимаг Земидар не хотел ставить мне хороших оценок. Но я отвечал много, и Земидар волей-неволей ставил мне баллы, которых в сумме вполне хватало на допуск к зачёту.

Как и в тюремной школе, учёба давалась легко. Даже слишком легко — и оттого стала скучной. После лекций я часами просиживал в библиотеке академии — и читал дополнительные источники по теоретической и практической магии, в том числе и учебники старших курсов. По утрам, когда вся академия ещё спала, я выходил к корпусу аргомантов и практиковал грозовую магию. Я вообще не прибегал к словесным формулировкам при колдовстве.

Также я очень быстро овладел методикой, позволяющей пускать несколько шаровых молний подряд. И отныне любые выпускаемые мной молнии не просто летели вперёд по прямой, а подчинялись силе моей воли. Громобой остался доволен моим прогрессом.

***

Стоял конец ноября. Холмы южной Мойрении осыпал первый снег. Я стоял во дворе корпуса аргомантов под тёмным небом зимнего утра и практиковался в колдовстве перед тремя мишенями, очень похожими на стандартные, на которых обычно тренировались лучники. Только у этих мишеней имелась одна особенность: они были защищены от испепеления магией.

Я пускал одно из самых продвинутых заклятий аргомантии боевой магии на уровне студента третьего курса — цепь молний. Несколько переливающихся то синим то лиловым цветом сгустков электрической плазмы, попросту говоря, шаровых молний, один за другим летели в мишень, которую я указывал палочкой. А после этого шаровые молнии скакали с одной цели на другую.

— Едрить твою налево! — раздался сзади громовой бас учителя Громобоя. — Лучшая цепь молний среди новичков, чтоб меня демоны забрали!

— Спасибо, учитель! — слегка смущённый таким комплиментом, ответил я.

— Ты превзошёл меня, каким я был в молодости, болотные черти! Теперь тебе более не надо учиться!

— Ты уверен, учитель?

— Абсолютно! Продемонстрируй, что ещё умеешь, Апион!

— Заклятие разветвлённой молнии, — ответил я, взмахнув палочкой. И с неё слетела сине-лиловая молния. Но, пролетев полпути, она разветвилась на три части, каждая из которых попала прямиком в яблочко.

— Ещё! Продолжай! — кричал боевой маг, и его всклокоченные кудри развевались на ветру.

Я направил палочку на зачахшую от холода яблоню, и с неё слетела золотисто-оранжевая молния — природная энергия Перуна. Несмотря на морозец, яблоня мгновенно покрылась листьями, и вскоре на ней появились цветы.

— Едрить твою мать! — радостно воскликнул боевой маг Громобой. — Едрить мою мать! Если ты будешь продолжать в таком же темпе, то, клянусь Перуном, скоро ты превзойдёшь меня! Тебе больше не нужна учёба в корпусе аргомантов. Советую сосредоточиться на учёбе в академии.

Глава 5

Падение Ястреба

Я зашёл в кабинет архимага Артемия и протянул ему браслет Ястреба:

— Учитель, я нашёл артефакт, принадлежавший одному из магов ситтари.

— Что он делает?

— Он выполняет функции дневника. Но он не всегда работает так, как я хочу.

— Почему же он вообще заработал у тебя, новичка?

— Может быть, потому что я иномирянин?

— Возможно.

— Я хочу понять, как им полноценно пользоваться. И ещё хочу с помощью этого артефакта выйти на Ястреба. Возможно ли это?

— Ты можешь поймать его астральный след. Но не весь, а лишь ту его часть, которая проходит через наш мир. Покажи-ка, как он работает.

Я стукнул костяшкой среднего пальца по драгоценному камню на браслете, и в кабинете Артемия возникло одно из старых изображений Ястреба.

— Интересная штука. Теперь, когда мы заставили этот артефакт работать, мы можем выловить и запечатлённый на нём астральный след.

— Научи меня.

— Обычно поиску астральных следов обучают лишь на пятом курсе. Но ты же не обычный студент, не так ли? Смотри и учись.

— Что делать, учитель?

— Запомни, мой ученик, — улыбнулся Артемий, поглаживая бороду, — астральный след есть шлейф, тянущийся за душой человека, его астральным телом. Этот шлейф растворён в духовном плане бытия. Душа человека в астральном плане реальности подобна комете, озаряющей небеса. Астральное тело состоит из двух частей, между которыми не существует чёткой границы. Первая часть — астральный скелет, наиболее постоянная, определяет личность и характер, сущность носителя, а другая часть — астральная кровь, содержит духовную составляющую мыслей.

Я кивнул головой, сделав вид, что понял последние две фразы.

— Маг способен обнаружить астральный след по астральной крови нужного человека, — продолжал Артемий. И это не всегда след живого человека. Мы можем обнаружить и след мёртвого, если он сам был при жизни могущественным магом. Астральный след мёртвого человека подобен шлейфу погаснувшей кометы, которую найти очень тяжело. Поэтому, если человек не был магом при жизни, найти его астральный след после смерти практически невозможно. Но духовная звезда расы Истинных Магов совершенно не гаснет после гибели тела.

— Что же я должен делать, учитель? — поинтересовался я.

— Для начала — очерти пурпурной краской шестиконечную звезду вокруг себя, Апион. Это поможет тебе фокусировать энергии клатхи, сформировав из них сеть, и направить её в астрал с целью поиска следа.

— Зачем нужна эта звезда, господин архимаг?

— Затем же, зачем маги используют посохи, палочки, браслеты и кольца. Фокусировка энергий. Без неё твоя поисковая сеть рассыплется от столкновение с любой, даже самой слабой клатхической сущностью. Если ты конечно, не являешься самодостаточным источником чистой клатхи, — улыбнулся Артемий, — настолько сильным, чтобы создать крепкую сфокусированную астральную сеть.

Довольно заумное объяснение, но принцип я понял: без начертания звезды чары поиска растворятся в просторах астрала.

Мой учитель открыл шкафчик, достал оттуда баночку пурпурной краски, кисточку из гривы льва (рассказывают, что в лесах Солнцеградья водятся львы, но мне пока ни один не встретился), встал в центр комнаты и неспешно нарисовал вокруг себя аккуратную гексаграмму.

— А что делать дальше, учитель? Какое заклятие использовать?

— Очерти правой рукой пятиугольник в воздухе перед собой, сфокусируй своё внимание на гексаграмме, и произнеси заклятие «Реквесто! Вестигум! Астралум!». Гексаграмма замкнёт на тебе энергии из-за пределов и укрепит твою поисковую клатхическую сеть.

— А как моя сеть определит, кого именно предстоит искать?

— Найти человека можно по его астральной крови, духовной составляющей мыслей. Надо настроиться на его мысли, его личность. Чем больше ты знаешь, тем больше шанс найти нужного человека.

— Я боюсь, учитель, что я знаю слишком мало про Ястреба, мага, которого ищу.

— Апион, у нас есть его браслет. Астральной кровью пропитываются и предметы, которыми владел человек. Особенно, если это магический артефакт: многие из них подстраиваются под своих владельцев.

Артемий сжал левой рукой браслет агента Ястреба, очертил правой пятиугольник и выкрикнул: «Реквесто! Вестигум! Астралум!», после чего закрыл глаза, а секунд через десять открыл их. В них я прочитал искреннюю радость:

— Отлично! Найдено две астральные сущности носителей артефакта. Обе не принадлежат Эламу. Одна из них явно твоя: молодой человек возраста двадцати трёх лет, прибывший из-за пределов. Вторая астральная сущность старше твоей на двадцать два года.

— Это — Ястреб, — уверенно сказал я, промолчав, что речь о моём отце.

— Теперь ты можешь проецировать найденную астральную сущность обратно на браслет заклятием «проекто модум» — и просмотреть всё, что произошло с Ястребом во время пребывания в Эламе. В любое время, когда ты пожелаешь.

***

Я зашёл в комнату Снежаны в башне:

— Смотри, Снежана: Артемий научил меня искать астральный след и проецировать его на артефакты. Сейчас я могу спроецировать на браслет след Ястреба и посмотреть, был ли он когда-нибудь в Эламе.

Я встал в центр комнаты, очертил вокруг себя гексаграмму взятой у Артемия краской, не обращая внимания на недовольный взгляд княжны. Я закрыл глаза, сосредоточивший на гексаграмме, взял в левую руку браслет, правой очертил в воздухе пятиугольник, мысленно воззвал к уже крепко осевшему в голове заклятию поиска и через некоторое время погрузился в транс, прощупывая астральный след Ястреба. Он присутствовал в Эламе. Лет двадцать назад.

Я вышел из транса и спроецировал на браслет самый свежий из фрагментов следа.

Перед нашими взглядами появился небольшой отряд из четырёх магов, похоже, по одному от каждой стихии, стоящих на подступах к величественному городу, расположенному под красным ночным небом — явно ставшему таким под влиянием хаотических энергий. Все представители отряда, если верить их фиолетовым мантиям, были магами. А среди них выделялся Ястреб, потому что на нём красовалась очень дорогая, возможно, и по меркам Ситтараса, красная мантию с золотой подшивкой, на которой, похоже, портные Ситтараса вышили его родовой знак — направленный вниз пылающий клинок. Лицо его стало взрослее, чем в прошлых записях: в нём ощущались ответственность и серьёзность. Хотя чисто внешне оно сделалось старше лишь на год-два. Но Ситтари стареют гораздо медленнее смертных. Единственное, что осталось в маге в роскошной красной мантии от прежнего Ястреба — это клинки, висящие в вычурных ножнах на кожаном поясе. Остальной отряд занимали высокий худой брюнет, мускулистый рыжий маг и низенький блондин.

— Мессир архимаг, каковы ваши распоряжения? — спросил блондин, описывая в воздухе восьмёрки своим ятаганом.

— Пока никаких, — произнёс Ястреб. — Через час мы пойдём на штурм города, когда большинство его защитников будет спать. А местные маги не смогут противостоять мощности объединённых Ситтари, я уверен.

— Вы уже бывали в Эламе, мессир? — спросил блондин.

— Да, Нейвил, я навещал этот мир пять лет назад, — ответил Ястреб. — Тогда я был ещё не архимагом — а простым искателем приключений. Я вступил в спецслужбу Мойрении — корпус аргомантов — и помог раскрыть заговор против Солнцеграда, задуманный Айросом. Приспешники Бога Хаоса собирались убить жену князя, а затем под видом дворянки с севера выдать за него замуж хаотическую магичку, служащую Зорану. Она должна была подчинить князя своей воле и превратить в марионетку Айроса. Я спас княгиню, и после того, как главный маг Хаоса раскололся, мы усилили охрану княжеской семьи. Я дал слово своей тёте, что вернусь, и мне пришлось покинуть Элам.

По иронии судьбы, теперь я пришёл сюда же, в Элам — но не ради острых впечатлений, а ради того, чтобы выполнить свой долг боевого мага.

Именно мы, боевые маги Ситтараса, должны покончить с владычеством Братьев Укбуфура, к каким и относится Зоран.

— Мессир, я так и не понял, кто такие Братья Укбуфура.

— Это локальные хаотические боги, зарождающиеся во Внешних Мирах после взаимодействия с демоническими артефактами. Они известны тайными или явными сношениями с демонической империей Укбуфур. Мои родители погибли в бою с одним из них. Помимо Зорана здесь в Эламе, к ним относятся Гирт Гуабэр в мире Анифар, Баал Хаммон в мире Эрта, и ещё два с половиной десятка хаотических богов.

Но лишь после вхождения в Совет Двенадцати, мне открылась истина: только я могу победить Зорана. Я расспросил свою тётю, и она призналась, что всю мою жизнь скрывала кое-какие подробности из истории нашей семьи.

— Что вы хотите сказать, мессир?

— Зоран когда-то был ситтари.

— Ну и что?

— Он стал богом после ряда махинаций с сердцем титана Гашмана, одного из древних богов, поглощённых Хаосом. Победить Зорана можно лишь уничтожив сердце Гашмана.

— Но причём тут вы, мессир архимаг.

— Дабы гарантировать себе безопасность и непобедимость, Зоран зачаровал сердце Гашмана на свою кровь. Таким образом, никто не сможет уничтожить сердце Гашмана кроме самого Зорана. Или его родственников.

— Мессир, неужели вы хотите сказать, что состоите в родстве с этим чудовищем?

— Увы, Нейвил, это так. Зоран — мой двоюродный дедушка. Мой родной дед Глариндил прибыл пятьсот лет назад в Элам не один, а со своим братом Зораном. Зорану понравился этот мир — и он решил остаться.

Глариндил пошёл странствовать по мирам дальше, а Зоран, поддавшийся искушениям Хаоса, узурпировал сердце Гашмана и стал хаотическим богом. И лишь я, его последний его живой родственник, способен уничтожить сердце Гашмана и спасти Элам от диктатора.

Внезапно у Ястреба загорелось кольцо на безымянном пальце левой руки.

— Моя тётя хочет поговорить со мной, — пояснил он.

— Здравствуй, Илли, — произнесло голографическое изображение рыжеволосой женщины в серебристых одеяниях. Она, в отличие от Ястреба, за последние годы не изменилась вообще.

— Здравствуй, тётя Ная, — ответил Ястреб.

— Я так горжусь тобой, — сказала тётя Ная. — Ещё никому не удавалось пробиться в Совет Двенадцати в тридцать лет. Даже мой сводный брат — твой отец не стал архимагом. Но всё-таки, мессир архимаг, я жду, когда ты наконец-то женишься.

— Тётя Ная, неужели ты думаешь, что я сегодня погибну, и что наш род прервётся?

— Я так конечно, не думаю, но всё же, лишь твой род может справиться с Зораном, и было бы лучше, если бы ты обзавёлся детьми — и в немаленьком количестве.

— Я — архимаг, Тётя Ная, а не бык-производитель. Лучше поговорим на эту тему, когда я вернусь. Я говорю «когда», а не «если».

— Тогда удачи тебе, малыш Илли. Удачи, архимаг Иллиндил Грант.

Мы со Снежаной наблюдали за штурмом высокогорного белокаменного города с остроконечными шпилями хаотических храмов. Иллиндил взмахнул рукой, и участок в середине городской стены разлетелся в щебень. В образовавшейся дыре показался бульвар, засаженный эвкалиптами и кипарисами: субтропический климат столицы Айроса напоминал солнцеградский. Под деревьями цвели папоротниковые и хвойные кустарники.

— Вперёд, за Ситтарас! — приказал Иллиндил. — Идём на штурм Эльтона!

Отряд боевых магов пробежал сквозь дыру в стене. Но там уже ждали пришельцев из Ситтараса. Никто не спал, вопреки предсказаниям архимага. На звук взрыва уже бежали отряды городской стражи Похоже, кто-то из хаотических магов, увидев, какой урон нанёс вражеский отряд, через кристалл передал сообщение в штаб местных боевых магов, защитников столицы Айроса. И войска всё прибывали и прибывали. Мирные жители взволнованно бегали по улицам Эльтона. И среди них я заметил низкорослых четвероруких инсектоидов — аборигенов Нового Света, таких же, как и бедняга, на чей экзоскелет я обратил внимание в кабинете нечистологии. Их оранжевые пупырчатые панцири напоминали кожуру апельсина, огромные фиолетовые глаза со страхом уставились на пришельцев, а антенны на головах этих существ отчаянно дрожали. На руках аборигенов я заметил блестящие металлические браслеты. Похоже, это были рабы.

— Хо-хо! — произнёс рослый мечник в офицерском плаще, отделившись от ополчения Эльтона. — Со смеху помереть можно! Похоже, враги совсем отчаялись, раз послали в нашу столицу отряд из четырёх магов!

Задор офицера пропал, когда его взгляд столкнулся с невероятно строгими и серьёзными глазами Иллиндила.

— К вам прибудет подкрепление? — спросил мечник. Но архимаг отрицательно помотал головой.

— Внимайте мне, защитники Эльтона! — громогласно произнёс Иллиндил. Похоже, для усиления голоса ему даже не требовалось артефактов. — Я не хочу убивать вас! Мы ничего не имеем конкретно против вас. Мы пришли арестовать военного преступника Зорана — а в случае сопротивления убить его.

— Как ты посмел, богохульник?! — возмущенно выкрикнул офицер и достал из-за плеча клеймору. — Как вы, жалкие магики, можете справиться с Зораном?

— А вот как — это тебя не волнует. Но я вижу тебя насквозь, офицер. И твоих воинов тоже. Вы — не чудовища! Вы — люди, которым сверху навязали чудовищный приказ осуществлять античеловечную политику Зорана. Вы нормальные люди, такие же, как и все остальные в этом мире. Только вы стали пешками ненавистного вам самим режима. Взгляните внутрь своей души — и поймёте, что я прав. Вам самим или вашим родственникам не раз доставалось от Зорана и его режима.

Покиньте поле боя, и я даю слово архимага, что я не трону вас. Уйдите — и мы сами схватим Зорана. Я не хочу наносить вреда вам или вашему городу. Напротив — я хочу вас спасти. Поймите сами — как только мы покончим с Зораном, в вашей стране начнётся нормальная, свободная жизнь.

— Ты… прав, маг, — ответил офицер, убирая меч в ножны. — Воины, отставить огонь. Ответственность беру на себя.

— Не слушайте этого предателя! — рявкнул один из хаотических магов сиречь жрецов Зорана. — Он поддался на богохульные речи чужаков и бросает вызов нашему богу!

— Ты сам, предатель, маг Хаоса, — ответил офицер. — Ты предал наш народ, предал свою семью, когда пошёл в служение Зорану!

Маг Хаоса молча взмахнул рукой, и с неё слетел огненный шар, поразив голову офицера. Тело взлетело и, дёргаясь и извиваясь в воздухе, преодолело расстояние около пяти метров, а затем бездыханно упало.

— В атаку, кретины! — крикнул жрец Зорана. — Перебейте магиков! Всякого, кто бежит с поля боя, я лично зажарю огнешаром!

И защитники Эльтона бросились на отряд из четырёх магов. Никто не думал уходить с поля боя, поскольку задача убиения небольшого волшебнического отряда всем казалась детски простой.

Тотчас же на передовой отряд Ситтараса посыпался град стрел и куча враждебных магических снарядов. Маги, выставив руки, гасили магические снаряды, а Иллиндил в одиночку зажигал в полёте вражеские стрелы — и они мгновенно сгорали. После этого Иллиндил резко сжал руку, и хребет главного хаотического мага хрустнул — и его тело, подкосившись, упало на землю, словно сломанная кукла.

По направлению к Иллиндилу нёсся мечник в чёрной робе, на которой красовался вышитый золотыми нитками скорпион. Этот мечник оказался элитным гвардейцем Зорана. Тёмный воитель на ходу выхватил из ножен своё оружие. От одного взгляда архимага меч раскалился, и воин, выронив его, побежал обратно. Один из жрецов Зорана кинул в дезертира непонятным зелёным шаром магической энергии.

— Бейте магов Хаоса! — приказал Иллиндил, в это же время перехватывая заклятие, пущенное в мечника. — Они здесь главные!

Похоже, за доли секунды Иллиндил расщепил перехваченное им заклятие на составляющие части в своём разуме, а затем собрал его обратно, усилив собственными резервами клатхи, и применил методику цепи шаров, аналогичную цепи молний. Потому что на месте одного небольшого зелёного шара появилась пятёрка крупных, полетев в присутствовавших на поле брани магов Хаоса. Те, столкнувшись с ядовито-зелёными сферами чистой энергии, бездыханно попадали на землю. Войска без присмотра служителей Зорана начали разбегаться. Даже лучники повыскакивали из дозорных башен.

— Мессир архимаг! — крикнул Нейвил. — Башни оккупированы жрецами Зорана!

— Знаю, — спокойно ответил Иллиндил, вознося руки к небу в молитвенном жесте. — Я чувствую их. Сейчас они получат небесный подарочек!

И тотчас же и без того красное небо над столицей Айроса приобрело багровый оттенок, будто впитало кровь павших на поле брани магов Хаоса. Небеса содрогнулись — и как град с грозовых облаков, с багровых туч грянул метеоритный дождь. Здоровенные камни, каждый диаметром в сажень, попадали по башням и стенам, в то же время не трогая сам город. Через полминуты городская фортификация обратилась в руины.

И тут в воздухе материализовалась фигура высокого и крепкого бородатого черноволосого мужчины лет сорока на вид. Его глаза горели красным огнём. Чем-то он напоминал Громобоя, только вместо кожаной брони носил чёрную робу с красным плащом, на котором был вышит скорпион — и рядом с ним высокий Громобой не выглядел бы так внушительно. На шее красноглазого здоровяка висел золотой амулет с изображением того же скорпиона.

— Зоран! Именем Совета Двенадцати ты арестован за преступления против человечности! — Повелительно сказал Иллиндил. — Сдавайся правосудию Ситтараса, и мы проявим милосердие!

— Ну, здравствуй, внучок! Не знал, что ты попробуешь остановить меня. Кто вы такие, маги, чтобы угрожать богу?!

— Мы — защитники справедливости в Универсуме, Зоран, — хладнокровно произнёс Иллиндил, концентрируя вокруг себя мощный щит клатхи. Остальные маги последовали его примеру. — Иди с нами, во имя Совета Двенадцати! Покинь сторону Хаоса!

— Я никогда не покину Хаос, архимаг Иллиндил Грант! А вот твоему отряду самое место быть сейчас в недрах Хаоса — в аду! — Зоран вскинул вверх руки, и от него пошло мощное кольцо, состоящее полностью из красных молний. Кольцо столкнулось с магическими щитами отряда Иллиндила, и по поверхности клатхических полей с шипением прошлись ядовито-фиолетовые искры, активно разъедая щиты. Защитное поле Иллиндила оказалось самым крепким: архимага кольцо молний, пущенное Зораном, не потрепало. Зато клатхические щиты других боевых магов с треском лопнули, и их носители, сильно завибрировав от электрического удара, сдобренного зарядом Хаоса, замертво попадали на землю.

— Я — архимаг, член совета двенадцати! Я хранитель Небесного Света Ситтари! Ты не останешься здесь! — с кончиков пальцев Иллиндила слетели очередью небольшие, но очень плотные сгустки синей магической энергии.

Светлые шарики клатхи изрешетили Зорана, но через три секунды Бог Хаоса впитал в себя энергию из окружающего воздуха — и дыры в его теле обросли свежими порциями мяса.

— Ты не можешь убить бога, Иллиндил! — покровительственно произнёс Зоран.

— Даже народ эльфов убивал богов во время вторжение Демонов в Эрту. У каждого бога есть уязвимое место, и ты — не исключение. Приготовься встретиться со своими сородичами в Преисподней. — Иллиндил выхватил из ножен два зачарованных клинка, похожие на катаны, и молнией ринулся к Зорану. — Сейчас мы проверим, какой ты бессмертный!

Бог Хаоса произвёл небрежный взмах рукой — и в ней материализовался фламберг, длинный антрацитово-чёрный клинок, рукоять которого оказалась выполненной в виде козлиной головы. Лезвие фламберга недобро блеснуло под багровыми небесами Эльтона.

Орудовал Зоран этим клинком на удивление быстро — я даже не успел разглядеть в кристалле браслета движения фламберга. Но и Иллиндил дрался с нечеловеческой быстротой. Бог Хаоса и архимаг не стояли на месте, а кружились в бешеном вихре битвы. Я уже не мог понять, где мой отец, а где — далёкий родственник, предавший свою родину ради власти. Никто из противников даже и не думал останавливаться: за обоими стояли великие силы.

Иллиндил орудовал двумя катанами, но фламберг Зорана, похоже, не давал архимагу подойти ближе, чем на метр. Внезапно Иллиндил воззвал к своим клатхическим силам чтобы ускориться — и обрушил левую катану в направлении головы Зорана. Бог Хаоса парировал удар левой катаны, а архимаг в это время вонзил в сердце врага правую.

— И какой же ты после этого бессмертный?! — насмешливо спросил он.

Но Бог Хаоса не упал замертво. Он отбросил фламберг, голой рукой перехватив в полёте левую катану Иллиндила — и та вспыхнула красным пламенем. Вскрикнув от боли, архимаг выронил катану. Зоран толкнул его правой рукой, и Иллиндил отлетел на двадцать метров. Бог Хаоса вырвал второй клинок Иллиндила из своей груди, бросив его на землю, и рана тотчас же заросла. Иллиндил ударился головой об остаток стены и потерял сознание. Бог Хаоса, подлетев по воздуху к своему врагу, взмахнул рукой, и породил толстенную огненную струю, которая поглотила архимага.

— Нет!!! — испуганно и возмущённо выкрикнул я.

***

За весь этот вечер я не проронил ни слова, а осмысливал увиденное. Столько впечатлений за один день — я узнал, что отец не погиб в Стейнгарде. Но всё-таки погиб — в бою с хаотическим богом Зораном.

Перед самым сном Снежане всё-таки удалось разговорить меня.

— В тебе течёт кровь ситтари, — сказала она, — Ты — Истинный Маг. А я всего лишь княжна в заштатном мирке, пускай и со врождёнными способностями к магии. И выходит, теперь, когда Иллиндил погиб, ты — последний живой представитель рода Грантов.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Сейчас миссия по спасению Элама целиком лежит на тебе.

— На мне?! Ну уж нет! У меня уже есть опыт спасения мира. Моего родного мира, Эрты — и я не хочу спасать чужой мир. Всё, чего я хочу — это возвращения домой!

— Борьба с Братьями Укбуфура всегда была смыслом жизни твоего рода. Твой дед погиб в битве с ними. Твой отец поначалу не хотел участвовать в боях с этими узурпаторами, но потом, когда он стал взрослее, согласился принять своё предназначение.

— Я не хочу идти путём своего отца. У меня свой путь. И это — путь домой. Сын за отца никогда не отвечает. Особенно за такого отца, который сам никогда не отвечал за сына!

Я не хочу быть продолжателем дела отца, которого никогда не знал. Я думал, что он погиб незадолго до моего рождения в бандитских разборках, а он просто покинул мой родной мир. Такой живой отец хуже мёртвого!

— Да как ты смеешь так говорить?! О мёртвых — либо хорошо, либо ничего! А особенно о родителях! Да, мы не выбираем родителей. И мне с отцом, как ты знаешь, не очень повезло. Но так откровенно ненавидеть его я не могу.

— Он был живым, но никогда не помогал нашей семье!

— У него не было семьи, если не считать тёти.

— В этом-то и проблема. Моя мать была всего лишь одной из его многочисленных любовниц. Но, как говорится, муж может быть бывшим. А отец — нет. Денег у него, похоже, куры не клевали, в то время, как наша семья голодала. Ради острых ощущений Иллиндил путешествовал по мирам. Но не ради них я начал воровать. А ради того, чтобы выжить!

— Твой отец осознал своё предназначение и стал архимагом.

— Да! Пятнадцать лет назад мой отец стал архимагом. А я стал малолетним преступником, потому что мой богатый папаша-архимаг даже ни разу не пришёл на мой день рождения! Он ни разу даже не написал мне и матери письма или открытки. И даже не сообщил, что жив.

— У многих людей, даже великих, случаются ошибки молодости.

— Но мой отец не исправил эту ошибку и в зрелости! Я стал вором из-за того, что он не удосужился позаботиться о моём воспитании и материальном благополучии. Из-за этого я вырос в окружении тупых братьев и сестёр, гнобивших меня лишь за то, что я был не такой, как они. Затем в общей сложности четыре года я провёл в тюрьме! А тюрьма в нашей стране — сущий ад. Когда меня перевели из колонии для несовершеннолетних во взрослую тюрьму, трое матёрых зеков пытались меня изнасиловать. Я дал им отпор — и меня спасла моя врождённая ловкость. Конечно, меня сразу же зауважали, как хорошего бойца и талантливого вора, но когда я вспоминаю о том ужасном случае, мне становится тошно. Затем я пошёл в приспешники к тёмному магу. Сын архимага — наёмник чернокнижника — это нонсенс! Если бы мой отец был действительно отцом, а не раздолбаем, как правильно сказала его тётя, всего этого бы не было.

— Яблочко от яблони недалеко падает. Разве ты не раздолбай, Апион Грант?! Да, ты — раздолбай, трус и эгоист! Вместо того, чтобы исполнить своё предназначение и бросить вызов Зорану, ты трусливо бежишь. И тебе, моему защитнику, полностью безразлична судьба моего родного мира! Вспомни клятву, которую ты давал, когда вступил в корпус аргомантов! Ты поклялся защищать Солнцеградское княжество.

— Я поклялся защищать, но никак не нападать первым на врага. Я — не трус, но и не самоубийца. Зоран непобедим и неуязвим. Ты видела, как Иллиндил проткнул ему сердце и продырявил Зорана сгустками светлой энергии. Но он восстановился. Причём мой отец был архимагом, не один десяток лет обучавшимся в Ситтарасе. А я три месяца учился магии у частного учителя, два месяца был учеником паладина — это один из типов боевых магов в нашем мире — и полгода учусь в академии Солнцеграда. Как ты думаешь, у кого из нас больше шансов победить в бою? Я предпочту покинуть Элам и вернуться на родину.

— Покинув Элам, ты должен вернуться на историческую родину — в Ситтарас. И поступить в тамошнюю магическую академию. А затем — вернуться в Элам и сокрушить Зорана.

— Как говорили у нас в тюрьме, не учи меня жить. Лучше помоги материально. Я не подписывался спасать миры. Я хочу вернуться домой, где уже являюсь героем. Даже если бы я хотел спасти все миры, где правят Братья Укбуфура, то не смог бы сделать это. Поэтому я не буду спасать мир. Только не надо говорить об ответственности. Элам — не мой мир, поэтому я его спасать не буду.

— Значит, тебе безразличен мой мир! — в слезах крикнула Снежана и дала мне пощёчину. — А значит, я тебе тоже безразлична! Ублюдок! Тебе было нужно только спать со мной!

— Нет, Элам мне небезразличен! Просто я не всемогущ…

— Убирайся отсюда! — княжна навесила мне вторую пощёчину. — Видеть тебя больше не могу, тупой самовлюблённый уголовник! Я больше с тобой не разговариваю!

Глава 6

Сессия

В этот вечер мы с Красномиром сидели в кабаке «Весёлый Лось» и попивали мутное солнцеградское пиво. Кабак в тот день выглядел как обычно: та же засаленная питейная стойка, рассчитанная на пятерых человек, те же стулья с облезлым лаком и та же ухмыляющаяся голова чучела лося, торчащая напротив входа. Обычно в кабаке ошивался и мой преподаватель Громобой, но в этот вечер его уже не было. Очевидно, напился в одиночку и пошёл в свою комнату в Башне Грозы.

— На тебе лица нет, Апион! — произнёс Красномир, наблюдая, как я наливаю пятую кружку пива. — Чем ты так расстроен? Что случилось? Мне казалось, с такими успехами, как у тебя, нет повода печалиться!

— Снежана меня бросила, — ответил я, наливая себе ещё пива. — Она больше не хочет со мной разговаривать.

— Да уж, куча проблем из-за женщин, — подтвердил Красномир. — Из-за чего это случилось?

— Мы поссорились из-за возможной войны с империей Айрос. Снежана считает, что по окончании академии я должен отправиться в Эльтон и убить Зорана.

— Ты?! Убить Зорана?! — однокурсник удивлённо посмотрел на меня, будто я неудачно пошутил, а то и сошёл с ума.

— Помнишь, я активно интересовался расой Истинных Магов, называющих себя Звёздными Странниками?

— Конечно! Ты постоянно просил Артемия рассказать побольше об этой расе на лекциях.

— Я узнал, что сам происхожу из этой расы, а значит, смогу вступить в бой против Зорана, — я решил промолчать о том, что сам прихожусь Зорану родственником.

— Апион, если это — шутка, то она не смешная!

— Значит, не веришь? — вот смотри, — я постучал средним пальцем правой руки по кристаллу браслета. Над столом проявилось изображение Иллиндила в красной робе архимага, стоящего перед изображением Зорана.

— Мы — защитники справедливости в Универсуме, Зоран, — произнёс Иллиндил, и вокруг него сгустился очень плотный магический щит, состоящий из переливающихся всеми цветами радуги потоков клатхи. — Именем Совета Двенадцати ты арестован! Следуй с нами!

— Я никогда не покину Хаос, архимаг Иллиндил Грант! — ответил Зоран.

— Видал? — спросил я у Красномира. — Помнишь, я рассказывал тебе, что моего отца звали Иллиндилом?

— Невероятно! Ты — маг с божественными корнями! Я бы ни за что не догадался! Значит, Снежана хочет, чтобы ты сразился с Зораном?

— Да. А я хочу побыть в стороне от большой политики — и спокойно практиковать аргомантию.

— Ты боишься Зорана?

— А ты, Красномир? Я не считаю себя трусом, но не настолько смел, чтобы добровольно лезть в петлю. Зоран непобедим. Смотри, что будет дальше…

Естественно, я показал соученику сцену боя без диалога между Зораном и Иллиндилом — чтобы не упоминалось родство между ними.

***

— Значит, Зоран убил твоего отца? — спросил Красномир после просмотра сцены боя между архимагом и Богом Хаоса. — И ты, как понимаю, хочешь отомстить?

— Я не могу отомстить, как бы я этого не хотел, — ответил я. — А Снежана этого не понимает. Она хочет, чтобы Зоран пал от моей руки.

— Почему именно от твоей? Какая этой капризной девчонке разница, кто именно убьёт Зорана?

— Только я могу победить Зорана, потому что я… — я осёкся. — Потому что я являюсь единственным представителем расы Истинных Магов здесь, в Эламе. Но моих сил не хватит на то, чтобы справиться с Зораном. И поэтому я не буду на него нападать.

— Я тебя понимаю, Апион. Думаю, на твоём месте я бы тоже не стал идти в атаку на Эльтон.

— А Снежана разозлилась на меня, поскольку я не захотел спасать Элам.

— И теперь ты, наверное, обходишь эту фурию стороной?

— В общем, да. Но если на Снежану нападут, я не останусь в стороне, потому что я поклялся ей, что буду её защищать.

***

Началась сессия. Студенты наконец-то забросили гулянки и уселись за учебники — ибо, как я знал, во всём Универсуме большинство студентов учится не во время семестра, а в сессию. Большинство недавних прогульщиков бегало по библиотекам и за отличниками — в надежде одолжить конспект. Особо раздолбаистые индивиды и во время сессии не уделяли нужного внимания учёбе, надеясь на авось и помощь богов, жрецами которых они, собственно говоря, являлись.

Первокурсники побаивались первой сессии, второкурсники неторопясь подучивали экзаменационные материалы. Студенты третьего курса с волнением обсуждали будущую летнюю сессию, до которой оставалось полгода — именно тогда можно было получить звание Младшего Мага — и перешёптывались о странном аргоманте-первокурснике, который осмелился претендовать на звание Младшего Мага уже после первого семестра, то есть обо мне. Студенты четвёртого курса учили билеты не очень активно — ибо верили, что уже не отчислят. Отдельные пятикурсники зачастую подходили к стенду, и, обнаружив, что расписания уже нет, спрашивали подвыпившим голосом: «а что, сессия уже была»? Хотя этих пьяниц за подобную политику отчисляли и на старших курсах, и им приходилось сидеть всю жизнь в младших магах. А единственным студентом первого курса, которого совершенно не пугали экзамены, был я.

Ректор Бранимир собрал на площади студентов. Площадь была окружена стульями, как арена. На этих стульях и сидели студенты. Снежана сидела в заднем ряду. Сам ректор стоял в центре, рядом с ним находился алхимический стол, пять мишеней и зачахшая яблоня.

Ректор громогласно произнёс:

— Поздравляю вас с началом сессии, студенты! Для тех из вас, кто серьёзно занимался в течение семестра, сессия станет настоящими каникулами — эх, помню, как я сдавал экзамены — два дня поготовлюсь, на третий день сдаю, потом ещё три дня отдыхаю перед подготовкой. Так что не бойтесь, если вы занимались.

Прошу первокурсников обратить внимание: вы получаете за экзамен оценки по десятибалльной шкале. Проходной балл — шесть и выше. Всё как обычно.