Бесплатный фрагмент - Наказание в бане

Глава 1. Накажем ручки

Нина только пришла в себя и огляделась. Поняла, что она находится в пустой и длинной комнате, которая напоминает коридор. Перед ней стоит молодой человек и шевелит пальчиками, зовёт за собой.

— Иди сюда и живее.

Нина сразу же заволновалась. Она помнит, что находится в Аду и должна подчиняться. Должна помнить своё место, иначе будет плохо…

— Не поднимайся, — приказал парень, и это означало, что он запрещает ей вставать. Хочет, чтобы она подошла к нему ползком или на четвереньках, словно животное, — животное, обязанное подчиняться… у неё сжалось сердце от волнения, а по жилам пробежался холодок.

«Помни своё место» — повторила она про себя, проглотила обиду и дошла до парня, следуя на четвереньках. Тот посмотрел на неё сверху вниз и усмехнулся. Явно был рад тому, что сейчас будет мучить её, будет издеваться над ней и насиловать…

― Топай за мной ― приказал парнишка, хлопнул ладошкой и с довольным лицом открыл дверь перед собой. Оттуда сразу же хлынул горячий пар, и Нина поняла, что он ведёт её в баню.

Нина послушно шла за ним на четвереньках, ― понимала, что бесполезно спорить, а если вдруг она начнёт сопротивляться, всё станет гораздо хуже. На неё набросится охрана, усмирят её, а потом этот же парень жестоко накажет её, изобьёт или даже изуродует. Она уже по многолетнему опыту знает, как устроен этот Ад. Немного жалуют лишь тех, кто во всём безоговорочно слушается, ― а все остальные сильно сожалеют о своей дерзости…

Как только они оба вошли, парнишка захлопнул дверь и встал перед ней, деловито скрестив руки у живота:

— Ну что, знакомиться будем?

Нина всё ещё стояла перед ним на четвереньках и так стыдилась. Ей было унизительно подчиняться, по она понимала, что должна это делать. Именно этого от неё и ждут.

— Да, — тихо ответила Нина и стыдливо опустила голову, смотрела на пол перед собой и на голенькие ножки этого паренька… они были красные, словно наливались румянцем от жары. Нину это смутило. Это будто говорило о том, что он злой, свирепый и вспыльчивый мужчина. Его нельзя не слушаться…

— Я Саша, а ты у нас кто?

Она затаила дыхание и снова ответила тихим голосом:

— Нина.

— А ты у нас послушная девочка? — язвительно спросил Саша. Нина отвечать не хотела, но понимала, что должна.

— Да, я послушная…

— Значит, дверку запирать не надо? Не будешь сбегать?

— Не буду, — обещала Нина. Она не смотрела на него и продолжала сидеть с низко опущенной головой. Саша снова звонко хлопнул ладошкой.

— Ну, смотри мне! — весело сказал Саша и начал игриво дёргать бровями.

Ей это показалось угрожающим. Страх накатил на неё новой волной, сердце замерло, а дышать становилось тяжело. И не только потому, что в бане так жарко, ― страх не позволял ей расслабиться.

Изнутри баня была полностью деревянная, а по цвету казалась такой красивой, будто золотая.

— Я всё же закрою дверку, — неожиданно сказал Саша. Он обернулся и начал ключиком запирать входную дверь бани. Нина даже не заметила, откуда он вытащил эти ключи.

― Я не убегу, ― взволнованно повторила Нина. Позади неё уже послышался скрип замочной скважины.

― А тебе что, слово давали? ― придрался к ней Саша.

― Прости… ― побормотала Нина. Неожиданно он стал грубым, это удивило и напугало её. Но она подумала, что он специально себя так ведёт. Хочет, чтобы она боялась его, ведь он мучитель… он должен пытать её, а не любезничать с ней.

― А ну иди за мной, накажем твой ротик, ― язвительно сказал Саша и зашагал вперёд, опережая её. Баня была не очень широкая, но зато длинная.

Саша загадочно посмотрел на Нину и погладил указательным пальцем свою верхнюю губу.

― Ну что, будем тебя мыть? ― спросил Саша. Раз он гладил губу, она поначалу подумала, что он намекает о желании наказать её губы. Его вопрос оказался неожиданным, но положительно ответить Нина всё равно не могла. Боялась.

― Не знаю, ― пробормотала Нина.

― А я знаю, ― игриво сказал Саша.

Изнутри баня была устроена так, что там с обеих сторон были очень длинные скамейки. Они тянулись почти во всю длину бани. А с той стороны, где находилась парилка, скамейка являлась и ступенькой и сидением одновременно. Саша присел на одну из этих скамеек и принял расслабленную позу. Смотрел на Нину и будто думал, как бы её наказать?

Нина от страха затаила дыхание. Уже сейчас она понимала, что мыть её он будет болезненно. Наверняка «отмоет» её кожу до крови…

Рядом со скамейкой у самой стены лежали мыльницы, и не одна, а сразу несколько. Саша дотянулся до хозяйственного мыла, которая лежала на одной из мыльниц, взял в руки и обратился к Нине:

― Если сейчас не поймаешь, получишь по рукам, ― предупредил Саша и кинул ей мыло.

Нина сидела на своих пяточках на полу, на расстоянии чуть больше одного метра от Саши. Мыло-то она поймала, но оно оказалось неожиданно скользким. Нина поняла, что Саша уже пользовался им, успел смочить.

Кусок достаточно большего мыла долго не задержался на её руках, почти сразу же проскользнул на пол.

― Что я тебе говорил? ― язвительно спросил Саша.

― Прости… прости… ― испуганно заговорила Нина. И она не смотрела на Сашу. Смотрела только на мыло, которое откатилось от неё почти на метр в сторону. Она не знала, взять мыло в руки или продолжать сидеть там, где она сидит?

Нина решила не торопиться… она уже не раз терпела наказания у других мучителей. Знала, какими они бывают. Не любят, когда самовольничают даже в мелочах. А Саша казался именно таким мучителем, строгим, придирчивым и злобным.

― Хорошая порка тебя исправит, ― язвительно сказал Саша. Он пригнулся и полез под скамейку, на которой сидел. Снизу оказались выдвижные ящики, шириной приблизительно в 70 см. И их было много, по всей длине скамейки.

Нина не понимала, зачем в бане выдвижные ящики в таком количестве? Разве можно хранить в них что-то? Это же баня, кругом пар, даже мыло не сохранится нормально… но вскоре Нина поняла, что хранится в ящиках.

Саша уверенно и шустро потянул за круглую ручку ящика, и что-то начал оттуда вытаскивать. Нина внимательно посмотрела на содержимое ящика и поняла, что в ней находится орудие наказания, ― самые разнообразные предметы.

― Вот это называется пэддл, ― сообщил Саша, вытащив короткий кожаный ремешок в форме деревянной кухонной лопатки. Нина посмотрела на него, но ничего не сказала. В скором времени Саша бросил ремешок обратно в ящик, со словами: ― но это сейчас нам не пригодится, пэддлом попку хорошо пороть.

Нила продолжала молчать, но от Саши по-прежнему не отводила взгляд. Он просунул руку в ящик и начал передвигать имеющиеся в нём предметы. Внутри ящика лежало много различных ремней, наручники, цепи с кандалами. Всё это внушало Нине невероятный страх, заставляло тяжело вздыхать.

Саше не понравилось её молчание. Вскоре, он попытался разговорить Нину своим неприятным вопросом:

― Напомни-ка мне, что мы собираемся тебе наказывать?

― Руки, ― ответила Нина.

― Правильно, пока что ручки, ― с довольной улыбкой согласился Саша и кинул ей мочалку, потом продолжил шебаршить в ящике.

Мочалку Нина поймала ловко и тяжело вздохнула. Морально готовилась к своей участи.

― А вот и оно! ― удовлетворённо сказал Саша, привлекая к себе внимание. ― Смотри сюда.

Нина сразу же подчинилась и обернулась в сторону Саши. Тот в руках держал веточку примерно пол метровой длины и с диаметром 5—7мм.

― Это называется розги, ― сообщил Саша, ― в древние времена ими бабушки и дедушки наказывали своих внучат. Знала об этом?

― Я знаю, что это такое, ― ответила Нина с поникшей головой. Саша широко улыбнулся, показав ей все передние зубы.

― А знаешь, для чего это? ― тут же спросил Саша.

― Чтобы наказывать, ― ответила Нина и тяжело вздохнула. Этот разговор казался ей нелепым и абсолютно бессмысленным. Она даже решила, что он пытается мучить её неприятными разговорами, а потом уже начнёт бить или делать что-то ещё…

― Я тут решил провести тебе лекцию на всякий случай, ― с ухмылкой объяснился Саша и тут же решительно приказал: ― Руки вытягивай! Сейчас я их высеку.

На мгновение Нина замерла от страха, а её легкие будто отказывались дышать. Слова и угрозы зачастую пугали её сильнее, чем сами побои. И сейчас был один из таких моментов. Нина понимала, что ей придётся подчиниться, но страх сковал её волю…

Глава 2. Порка

Саша с ехидной улыбкой смотрел на Нину и уже с нетерпением ждал, когда она вытянет руки. Он обожает, когда ему подчиняются. Вытягивают руки для того, чтобы он их высек… это и жестоко и так возбуждающе.

Нина затаила дыхание, но вытягивать ручки не спешила.

― Лучше не испытывай моё терпение, ― строго предупредил Саша. Обоими руками он потянулся к её волосам. Сначала подправил их к спине, а потом неожиданно схватился за них и начал крепко сжимать.

— А… я вытяну, — взволнованно обещала Нина, исказив лицо в гримасе боли. Нина тяжело вздохнула и протянула ладони вперёд.

Саше было бы неудобно пороть её ручки и одновременно хватать за волосы. Поэтому он отпустил её волосы, а сам встал с боку. Нина вздрогнула от волнения ещё до того, как получила первый удар. Поняла, что он собирается сильно её ударить… очень сильно и болезненно, поэтому принял удобную позу. Она машинально слегка опустила ручки обратно.

— Ну? — вскрикнул Саша. — Будешь и дальше сопротивляться?

— Нет, прости, — промямлила Нина. Она сразу же чуть выше подняла ручки и выпрямила пальчики, чтобы ему было удобнее их бить. Саша ехидно улыбнулся и медлить не стал, замахнулся розгами. Первый сильнейший удар пришёлся сразу на все её 8 пальцев с тыльной стороны ладони.

― А-а-а… ― вскрикнула Нина от жуткой боли. Удар был настолько сильный, что её ладони не удержались на месте, сразу же прильнули к полу. А её голова и половина туловища машинально склонились к рукам, будто желая защитить их от следующего удара.

― А ты у нас неженка что ли? ― сразу же жестоко спросил Саша. ― Живо вставай!

Нина ничего не стала говорить, но принялась садиться ровно. Под словами «живо вставай», Саша имел в виду именно это… Она выровняла спину, но голову опустила вниз, как и свои руки. Смотрела на пол перед собой.

― Руки! ― грубо и нервно крикнул Саша. Он явно не был доволен одним ударом, намеревался продолжить порку.

― Ладно, ― пискляво пробормотала Нина и снова вытянула обе руки. Осторожно повернула голову в сторону Саши и увидела его жестокий взмах руки розгами.

― Так вот! ― жестоко сказал Саша, когда замахивался. И снова сильнейший удар пришёлся по её рукам. Нине казалось, что у неё затрещали кости, поломались, а плоть будто порвалась…

― А-а-а… ― протяжно вскрикнула Нина и посмотрела на свои пальцы. Следов крови ещё не было, но её пальцы ужасно болели.

― Не опускай руки, ― приказал Саша, подготавливаясь к следующему удару.

― Эхе… эхе… ― слезливо захныкала Нина и снова приподняла руки. Они у неё опускались после каждого его удара, потому что сил удержать их на месте у Нины не было. Саша бил её слишком сильно, беспощадно.

В следующее мгновение Саша снова замахнулся и ударил её в третий раз.

― А-а-а… ― вскрикнула Нина пуще прежнего. Её руки автоматом опустились на колени, лицо вспотело.

― Руки! ― снова закричал Саша.

― Нет… эхе… эхе… ― плаксиво протянула Нина. Её руки так сильно болели, уже от трёх ударов… болела не только кожа, но и плоть и кости изнутри.

― Что ты сказала? ― угрожающе переспросил Саша — «нет»? Или мне послышалось?

— Прости… прости… — слезливо запищала Нина. Она жмурилась, потому что боялась смотреть в его жестокие глаза. Знала, что Саша её не пожалеет…

― Руки вытянула! ― закричал Саша, снова обращаясь к Нине.

― Эхе… эхе… ― слезливо захныкала Нина и тут же подчинилась. С закрытыми наполовину глазами, начала вытягивать вперёд обе руки.

― Только пикни ещё раз, и я начну губы твои пороть, ― жестоко пригрозил Саша, а потом резко её ударил по вытянутым ладоням.

― Ы-ы-ы… ― взвыла Нина. Она старалась не кричать, зажимала губы, но её собственный рот отказывался слушаться. Ей хотелось орать и даже громче, чем прежде.

― Удары считаешь, неженка? ― язвительно спросил Саша.

— М-м-м… — замычала Нина, а сама ещё сильнее зажмурилась.

― Отвечай! ― крикнул Саша.

― Это был четвертый, ― писклявым голосом ответила Нина.

― А сколько полагается? ― спросил Саша.

Нина продолжала жмуриться и, не глядя на Сашу, захныкала.

― Эхе… эхе…

Она не могла ответить «нисколько не полагается», хотя на язык напрашивались именно эти слова. И цифру какую-то боялась озвучить.

— Отвечай, — строго потребовал Саша. И Нина пришла в ещё большее отчаяние. Она понимала, какую бы цифру она ни назовёт, он не прекратит её бить. Если назовёт большую цифру, будет бить столько, сколько ударов она сама себе «назначит». Если же она назовёт маленькую цифру, он либо разозлится, либо удвоит это количество. Так делают все мучители, их повадки она уже знает…

Нина продолжила истерично хныкать и пискляво ответила:

— Эхе… эхе… я не знаю…

На него упрямо не смотрела.

— А сама как думаешь? — язвительно спросил Саша.

― Пять полагается, — почти не думая, ответила Нина, а сама тут же затаила дыхание от страха. Понимала, что он вряд ли с этим согласится. Вряд ли перестанет её бить, ударив ещё один раз, но надеялась…

― Пять с тыльной стороны и пять с внутренней, ― неожиданно сказал Саша и ударил её в пятый раз.

― Ы-ы-ы… ― снова взвыла Нина. Делала это воздержанно, но всё-таки громко.

― А теперь покажи ладони, ― потребовал Саша.

― Эхе… эхе… ― плаксиво захныкала Нина и развернула ладони. Саша не стал тянуть время, замахнулся и ударил, превратив её хнык в болезненный и воздержанный вой: ― ы-ы-ы…

― Вот так вот, детка. Я тебя научу, как вести себя, ― жестоко обещал Саша. На этот раз Нина удержала руки на вису и не опустила их после удара. Поэтому и Саша, недолго думая, наградил её очередным ударом.

― Ы-ы-ы… ― простонала Нина ещё громче. Её руки уже норовили опуститься, но она терпела. Вскоре Саша ударил её ещё сильнее. Казалось, его не устраивает то, что она не кричит. По его же приказу не кричит…

Когда Саша ударил Нину в 4 раз по внутренней стороне пальцев, она выдержала это с достоинством.

― Ы-ы-ы… ― простонала Нина сдержанно, и даже более тихо, чем обычно. А ведь Саша так старался сделать ей больно, чтобы она не выдержала и закричала.

― Моя девочка голосок потеряла? ― насмешливо спросил Саша. Неожиданно он встал на колени рядом с ней и свободной рукой потянулся к её груди. Сначала массировал нежно, аккуратно потеребил её сосочек. Но уже в следующее мгновение Нина поняла, что он становится грубее и грубее. И что самое ужасное, в скором времени Саша начал грубо сжимать её сосок, принялся жестоко скручивать.

― А-а-а… ― закричала Нина от неожиданной боли в груди. Она никак не ожидала, что он сделает такое. Нина ещё не успела опустить свои руки, на автомате держала их на вису и кричала. И, конечно же, Саша воспользовался этим. Сразу же замахнулся и в 5 раз ударил по её пальцам.

― А-а-а… ― продолжала Нина протяжно кричать. Саша схватил её за волосы и заставил откинуть голову назад.

― Что я тебе говорил? ― язвительно спросил Саша, глядя на неё жестоким угрожающим взглядом. Он отложил розги в сторону и этой рукой продолжал сжимать и скручивать её сосок.

― А-а-а… вы заставляете… ― с трудом, через плаксивый стон произнесла Нина.

― Что я заставляю? ― насмешливо спросил Саша, продолжая смотреть в её глаза. И если бы Нина ответила «заставляете кричать», это бы прозвучало грубо. Казалось, этого ответа ждёт Саша, чтобы причинить ей ещё больше боли. Хочет продолжать наказывать её побоями и ищет для этого причину.

― Мне больно… ― пискляво прохныкала Нина.

― Больно ― это хорошо, ― жестоко сказал Саша. Нина удивилась тому, что он не ударил её губы розгами. Неожиданно он уселся позади, оставив её тельце между своими ногами. Начал прижиматься к её спине, обнимал её сзади и обеими руками потянулся к её грудям.

От страха Нина затаила дыхание и уже готовилась к самому худшему. Подумала, что он собирается продолжать эту ужасную пытку… собирается и дальше скручивать её соски. Для этого сел поудобнее… а ведь она не может сопротивляться, не имеет на это право. А ведь соски самое чувствительное место в женском теле. Их нельзя щипать и скручивать. Можно только нежно ласкать, осторожно посасывать.

Глава 3. По губам

Миша продолжал обеими руками массировать её груди. И Нине казалось, что он вот-вот начнёт болезненно скручивать её сосочки. Она до жути этого боялась и от отчаяния хотела закричать, но воздерживалась. Саша ведь запретил ей кричать… она сжала губки и слезливо протяжно замычала:

— М-м-м…

А между тем Саша уже более активно массировал её груди. Пока что делал это нежно, будто дразнил её, угрожал.

― А знаешь, как ещё я люблю причинять боль? ― неожиданно спросил Саша. В этот момент он начал присасываться к её шеи. И Нина до жути этого испугалась. Подумала, что он может укусить её за шею.

― Эхе… эхе… ― плаксиво захныкала Нина, и приятное тепло распространилось по всему её телу. Она ощущала тепло его дыхания, несмотря на то, что итак находилась в горячей бане.

― Покусать люблю, ― в следующий момент сказал Саша, угрожающе облизывая мочки её ушей, ― за шею люблю кусать, за ушки, за носик.

И он перечислял всё это игривым голосом, но совсем не в шутку, ― серьёзно.

― Не надо… ― слезливо попросила Нина, до жути напуганным голосом. И уже в этот момент она почувствовала, как его зубы сжимаются, щемят её ухо.

Нина вскрикнула от новой боли, теперь уже в ушах:

― А-а-а…

Кричала протяжно и немного прерывисто. Она нисколько не пыталась помешать Саше, а руки держала внизу перед собой. Сжимала кулачки и в пальцах тоже ощущали боль, они у неё не хотели сильно сжиматься. Нине снова показалось, что у неё болят кости на пальцах…

― А-а-а… — снова и снова кричала Нина, а Саша продолжа жестоко кусать её ушко. Впился зубами и не отпускал. И что самое ужасное, он тянул её ухо в сторону, будто желая откусить и оторвать кусочек. Нина хотела сопротивляться, хотела хлопнуть его ладошкой по щеке, но боялась… периодически поднимала свои руки до уровня плеч, а потом снова их опускала.

— Мм… какая ты вкусная, — язвительно прошептал Саша в её ушко. Он лишь на мгновение перестал кусать её ушко, чтобы сказать это, а потом снова вцепился.

— А-а-а… — закричала Нина с ещё большим ужасом.

И её крик ничуть не успокаивался, оставался таким же протяжным и громким. Она переставала кричать только на долю секунды, чтобы выдохнуть или вдохнуть.

― Я могу полностью откусить твои ушки, а ты будешь терпеть, ― захихикал Саша. Потом он снова прикусил её ушко, теперь уже немного в другом месте, но Нине стало ещё больнее. Рукой он схватил её за волосы, чтобы Нина оказалась в ещё большей его власти..

― А-а-а… а…― закричала Нина прерывисто.

— Будешь терпеть? — язвительно спросил Саша секунду спустя. На мгновение он снова перестал кусать её ушко, а потом вцепился с новой силой.

— А-а-а… — прокричала Нина, исказив лицо в гримасе боли. Чувствовала, что больше не в силах терпеть… даже подумала, что если он не перестанет кусать её ухо, она начнёт сопротивляться. «И будь, что будет».

Нина понимала, что сопротивляться — плохая идея. Потом ей будет ещё больнее, но что делать, если невозможно терпеть? Уже сейчас ей казалось, что он отрывает её ухо.

— Отвечай, милая, будешь терпеть? — язвительно переспросил Саша, нашёптывая слова прямо в её ушко.

— Пожалуйста… — пискляво произнесла Нина и заплакала. Она знала, что сейчас он её снова укусит. Затаила дыхание, и уже в следующую секунду ощутила очередную порцию острой невыносимой боли. На этот раз он не просто прикусил её ушко, — начал грызть, разжёвывать.

— А-а-а… — протяжно и громко закричала Нина, от боли выпучив глаза. И на этот раз она не выдержала. Рукой приложилась к его щеке и попыталась оттолкнуть от себя. Впрочем, делала это негрубо, нерешительно, но Саша мигом схватил её за запястье и грубо спросил:

— Мало я высек твои ручки? Хочешь ещё получать?

— А… прошу, только не ухо… я больше не могу… — истерично сквозь слёзы ответила Нина.

― Не волнуйся, детка, я разбавлю твою боль новой, ― с ухмылкой сообщил Саша. Неожиданно он отпустил её волосы, а сам отполз попой поближе ящику. К тому самому ящику, откуда недавно вытащил розги…

— Эхе… эхе… — хныкала Нина. Она сидела с низко опущенной головой и жмурилась, будто надеялась таким образом исчезнуть из этой жуткой реальности. Она слышала, как Саша копается в ящике, громыхает предметами и явно выбирает для неё новое орудие пытки. От ужаса она хотела постоянно кричать, но воздерживалась. Снова и снова слезливо хныкала.

Когда Нина открыла глаза, увидела в руках Саши короткий ремешок длиной приблизительно в 30см и шириной в 5, с деревянной рукоятью.

— Иди ко мне, — сказал Саша, а потом внезапно схватил её за волосы и заставил откинуть голову назад. Нина почувствовала, как её волосы тянутся и обрываются в произвольных участках, но закричать не успела. Саша замахнулся и ударил её по губам.

― А-а-а…― с криками застонала Нина. Но Саша не стал медлить и снова ударил её по губам прямо по открытому рту. Но открытый рот ничуть не уменьшил боль. Теперь удар пришёлся не только по её губам, но ещё и по зубам.

― Ну что, лучше уже тебе?― спросил Саша и снова её ударил.

―А-а-а…ы… ― взвыла Нина, закрывая глаза. И вдруг это не понравилось Саше.

― Открой глазки, ― потребовал Саша. Он ещё сильнее сжал её волосы и начал их скручивать, чтобы сделать ей больнее.

― Пожалуйста… ― пискляво произнесла Нина, но она не осмелилась просить не бить её. Её приучили терпеть и не мешать, ― принимать наказание. И она всегда «принимала наказание», если боль не была критической. Пока ещё Нина могла терпеть боль, но страх одолевал её…

― На меня смотри, а не в потолок, ― требовательно приказал Саша. И в этот момент он убрал руку от её лба, приложил ладонь к её щеке и заставил повернуть голову в его сторону.

― А-а-а… ― продолжала со стоном кричать Нина.

Саша начал ремнём поглаживать её избитые губы. Они уже были розовые, хотя Саша ещё только три раза ударил её этим ремнём.

― Мне нравится пороть горячим ремнём,― неожиданно сообщил Саша.

― Эхе… эхе… ― продолжила Нина хныкать, будто даже и не слушая его… или же, наоборот, услышав его слова. Но Саша не стал придираться к такой реакции, ему нравилось слушать вой обиженных девушек.

― У меня идея и думаю, она тебе понравится, ― сказал Саша, похлопав её по щеке, ― хочешь узнать, какая?

― Какая? ― спросила Нина немного писклявым голосом.

Саша широко улыбнулся, поднял свой ремешок над её головой и начал трясти.

― Положим это подогреться на раскалённый кирпич, а потом…

Сказав «потом», Саша замолчал и загадочно улыбнулся. Но Нине не приходилось гадать, что потом. Потом он продолжит пороть её губы или какой-либо другой участок её тела.

― Эхе… эхе…― снова захныкала Нина и закрыла глаза.

― Так не пойдёт, ― протянул Саша и продолжил хлопать по её щеке, ― не нужно глазки закрывать.

― Ладно, ― пискляво произнесла Нина и заставила себя открыть глаза, посмотрела на Сашу.

― Правильное решение! ― тут же похвалил её Саша.― А то я ведь и обидеться могу, что ты прячешь от меня глазки.

― Прости… ― промямлила Нина.

― Так тебе нравится моя идея? ― язвительно спросил Саша, снова помахав ремнём над её лицом.

― Да, нравится, ― ответила Нина.

― Врунишка, ― сказал Саша и похлопал её по щеке. На этот раз это выглядело одобрительно. Саша встал и с ремнём в руках направился к печке. Она была на дровах, кирпичная. Именно на этот раскалённый кирпич Саша собрался класть ремень.

― Хватит с тебя пока порки, ― сказал Саша, отходя. Нина проследила за ним глазами и была невероятно рада таким словам. Она даже дышать стала более ровно. Подумала, что сейчас ей будет небольшая передышка от боли…

Глава 4. Горячая вода

Саша не врал и, действительно, положил ремень на раскалённый кирпич. Нине оставалось только гадать, а не растает ли его ремень там? Неожиданно ей стало понятно, для чего ремень на деревянной рукоятке… чтобы она не раскалилась.

Нина с ужасом решила, что всё-таки, наверное, его ремень выдерживает высокие температуры. И она точно не первая его мученица и не последняя… Саша уже давно здесь работает и наверняка часто устраивает мученицам горячие порки. И она не знала, насколько это обжигающе? Но точно знала, что будет больно… гораздо больнее, чем при порке холодным ремнем. Хотя, холодным его ремень итак было сложно назвать, ведь баня жаркая, он итак уже сильно нагрелся.

Саша положил ремень, но возвращаться не спешил. Нина продолжала сидеть на полу и взволнованно смотрела на Сашу, следила за каждым его движением. Из полки напротив печи он достал пластиковый таз и принялся наливать воду. Поначалу Нину это не смутило, но очень скоро она обратила внимание на то, что от воды идёт пар, ― Саша наливает в таз горячую воду. И наверняка, не водопроводную, а воду, нагретую в печи. Это точно означает, что там крутой кипяток…

Нина ужаснулась, подумав, что сейчас он начнёт её ошпаривать. Она ужасно боялась пыток, связанных с обжиганием. И неважно, что для этого используется: что-то раскалённое, открытый огонь или же кипяток. Она ужасно боялась всего горячего…

Нина зажмурила глаза и захныкала:

― Эхе… эхе…

― Что? Кипяточка испугалась? ― усмехнулся Саша, быстро смекнув, что к чему.

― Не надо… ― пискляво произнесла Нина, уже не глядя в его сторону. Раз Саша смотрит на неё, ей было сложно смотреть на него.

― Чего не надо? Разве я что-то ещё делаю?― спросил Саша.

― Не надо обжигать… пожалуйста… пожалуйста… ― пискляво, умоляющим голосом попросила Нина.

Саша усмехнулся.

― Кажется, моя девочка боится настоящего Ада?

— Боюсь… боюсь, пожалуйста, — истерично повторила Нина.

― Значит, я не буду разбавлять кипяток, ― с ухмылкой добавил Саша. Кран он уже давно закрыл, набрав воду в таз совсем немного. А на глазах у Нины запечаталась картина пара, идущего от струи воды… она вспоминала это и хотела плакать.

― Эхе… эхе… ― захныкала Нина. Она не знала, что делать, что говорить и о чём просить? Внутренний голос в её голове твердил, что его бесполезно просить о чём-либо. Он же мучитель, и его главная задача — мучить её. Ему позволено делать это по-всякому, гуманно или зверски…

― Смотри, что я тебе принёс, ― сказал Саша, обращая к себе внимание. Он поставил таз с горячей водой рядом с Ниной. Она с испугом кинула взгляд сначала на этот таз, а потом на Сашу. После,― запищала.

― Мне сказали, что вы не повреждаете тела, ― истерично пожаловалась Нина, ― сказали, что не применяете эликсир.

Адский эликсир, ― особое вещество, способное быстро восстановить повреждённые участки тела. Исцеление происходит вполне естественным образом, ― как обычно, делением клеток. Но эликсир ускоряет этот процесс, вызывая сильнейшую боль. Это и считается Адской агонией, которую боятся все.

Про Сашу давно ходят слухи. Он славится тем, что якобы не повреждает тела и не применяет Адский эликсир. И, тем не менее, страх, ужас и все другие негативные эмоции зашкаливают при его пытках. Чаша страданий быстро наполняется. Многие мученики сами мечтают попасть именно к нему, чтобы быстрее отбыть наказание.