Бесплатный фрагмент - Набережная туманов

А теперь вернись на землю,

Если ум твой в смятении, а сердце в сомнении,

Ибо, вернувшись к началу, ты ясно увидишь свой путь…

#Грустная песня

— О чём эта песня?

— Я не понимаю слов. Это древний маньчжурский.

— Бабушка Мантула была из Маньчжурии?

— Может, нет, может, да. Наверное…

— Я не помню её.

— Ты был в коме. Она спела эту песню только раз, но я запомнил все слова.

— А где она сейчас?

— Никто не знает. Перед отъездом она сказала, что это наш оберег.

— Я тоже хочу их выучить!

— Слушай тогда ещё: «Татэгэ цагаца тэгэца тагатаа. Тэцэа цагата тэцэа цэгэцэа».

— Мы никогда не узнаем, про что она? Мне страшно.

— Ничего не бойся. Спи.

#Заблудшая душа

— Это не здесь!

— Туда, точно туда!

— Опять не то!

— Всё, идём только вперёд!

— Я что, уже был тут?

— Нет-нет!

— Что это за место?

— Где я? Кто я?

— Давай по порядку. Спокойно. Я — Пётр Алексеев. Это точно.

— Уверен?

— Уверен!

— Голова ватная. Не помню ничего.

— Сосредоточься! Давай, как я тебя учил.

— Не могу!

— Глубокий вдох — и смотрим внутрь себя. Видишь стержень?

— Нет, я не вижу стержень! Его больше нет!

— Тогда что видишь?

— Пустоту.

— Смотри в пустоту, думай о ней. Где ты?

— Не знаю, я не могу это понять!

— Как ты попал сюда?

— Не помню. Я очнулся и был уже здесь.

— На что это похоже?

— Какой-то лес. Темно. Всё в тумане.

— Какие варианты?

— Со мной что-то сделали. Похитили… Ограбили… Ударили по голове. Или чем-то напичкали. Потом вывезли в лес и бросили.

— Но ты живой?

— Да, вроде. Всё цело, голова болит только. И кубик ещё.

— Кубик? Вот оно! Тебе что-то вкололи.

— Да, я помню шприц и резинку.

— Хотели убить?

— Определённо. Кажется, я знаю, кто это сделал. Но я его не помню…

— Давай выбираться отсюда. Слышишь скрип?

— Что-то едет. Где-то впереди.

Он стал пробираться сквозь заросли. Скрип нарастал. Впереди показалось какое-то строение с еле различимым силуэтом без единого огня.

Приблизившись, он стал осторожно его исследовать, трогая руками в потёмках.

Строение имело высоту примерно по грудь, однако потребовались усилия, чтобы на него вскарабкаться.

Здесь он прополз немного на четвереньках, затем поднялся в полный рост. Сделав несколько неуверенных шагов и оказавшись на другом краю, он понял, что стоит на заброшенной железнодорожной платформе.

Внизу, под ногами, виднелись еле заметные отблески рельс.

Скрип становился всё сильнее. Неожиданно из густоты тумана вынырнул одинокий вагон, который катился не спеша, сам по себе.

Это была деревянная теплушка времён Второй мировой, которая, наверное, случайно слетела с башмака и решила отправиться в свой последний путь.

Ему потребовались все силы, чтобы ухватиться за поручень и запрыгнуть на переходную площадку.

Ноги дрожали от усталости. Он сполз по стенке и уселся на доски.

«Рано или поздно должен быть хоть какой-то полустанок», — думал он, пытаясь вглядываться в темноту.

Всё бесполезно. Только этот туман, который молоком стекал откуда-то сверху вдоль стволов деревьев, разливаясь по земле и наполняя собой низины, овраги, балки…

Сидя здесь, в одиноко катящемся вагоне, окутанном туманом, он почувствовал себя наконец в относительной безопасности.

На нём была странная чужая одежда. Брюки, натянуты на босые ноги, явно от костюма. Но такие старые и заношенные, что превратились в бесформенные штаны. Сверху на голое тело было накинуто длинное серое пальто.

Он порылся в карманах. Ничего.

Ни денег, ни документов. Только кусок картона с острыми краями во внутреннем кармане.

Он вытащил его аккуратно и начал рассматривать в тусклом свете луны.

Это была визитка, похоже, дорогая. По центру находились две большие буквы цвета золота: «AE».

Ниже располагалась надпись, выведенная вензелями: «Ordnung braucht nur der dumme, das genie beherrscht das Chaos».

«Немецкий, что ли?» — подумал он, аккуратно положив визитку обратно.

Вагон мерно покачивало на стыках, и его стала поглощать дрёма.

«Не спать! Не спать!»

Вдалеке уже можно было различить едва заметные прогалины леса, на которых кружили осенние листья. «Наверное, конец октября — начало ноября, — решил он. — Интересно, почему совсем не холодно?»

Тихий скрип стал похож на грустную игру Камакавивооле, услышанную когда-то на Гавайях.

Ещё немного, и он провалился в тяжёлый летаргический сон.

#Проклятый 2020-й

Существует поверье, что високосный год проходит тяжелее, чем обычный.

Многие считали это бабушкиными сказками, пока не наступил високосный 2020-й.

Хуже года сложно представить. И проблема даже не в том, что всё было плохо, а в том, что по его прошествии невозможно вспомнить ничего хорошего.

В октябре 2020-го большая делегация китайцев, которые явно накосячили с коронавирусом, приехала в Россию перенимать опыт. Их целью было посещение трёх исследовательских центров, разрабатывающих вакцины от Covid-19.

Вначале они, как и положено, отправились Москву, где находятся Центры Гамалеи и Чумакова. Потом заехали в Центр вирусологии «Вектор», расположенный в наукограде Кольцово под Новосибирском, после чего убрались восвояси.

Визит как визит. Традиционный обмен научным опытом.

Тем не менее все спецслужбы России были приведены в повышенную готовность.

Как вы думаете, каким образом Китай сотворил чудо, превратившись за двадцать лет из большой деревни в крупнейшую экономику мира?

Основным горючим, которым кочегарили топку китайского локомотива, стала кража технологий, выведенная на промышленный масштаб.

В 90-е доверчивые европейцы и американцы с радостью приглашали «друзей» из Поднебесной на свои производства. В результате они, сами не ведая того, стали жертвами «галстучников».

Эта операция была разработана лучшими умами внешней разведки Китая, которая распространила миф об особой роли галстуков в китайской деловой жизни.

Мол, красные галстуки приносят удачу, зелёные — здоровье, жёлтые — богатство.

Это объясняло, почему гости из Пекина ни под каким предлогом не снимали свои длинные разноцветные галстуки.

На это накладывалась другая традиция — кланяться по поводу, например, вручая визитку, или без.

И — вуаля, налицо состав преступления, когда так называемые инженеры или технологи в череде поклонов как бы нечаянно окунали кончики галстуков в различные жидкости. Это могли быть клеи, синтетики или органика.

«Ай-ай, какое несчастье! Вы испортили свой дорогой галстук!» — переживали наивные представители цивилизованного Запада, растекаясь в извинениях.

Им и в голову не приходило, что после возвращения на родину такие галстуки изымались, как величайшая драгоценность, после чего направлялись в лаборатории для самого тщательного анализа и копирования химического состава.

Понятно, что в 2020-м делегация Китая, возглавляемая его главным вирусологом — У Эньюанем, была уже экипирована по последнему слову шпионской техники.

В очки, часы, гаджеты и одежду приехавших «мирных учёных и исследователей» были вмонтированы десятки камер, микрофонов, спектрометров и газовых анализаторов, которые снимали параметры с каждого сантиметра российских лабораторий.

Наши об этом, конечно, знали. Поэтому все поверхности были зачищены и простерилизованы. Образцы, биологические материалы и питательные среды тщательно спрятаны, компьютеры отключены, а документация распихана по сейфам.

Единственная российская разработка, которую позволялось «украсть», — это развешанные повсюду таблицы Менделеева.

Поскольку были предприняты максимально жёсткие меры безопасности, никто не углядел взаимосвязи между данным визитом и тем, что спустя год У Эньюань получил Нобелевскую премию за разработку лекарства, навсегда избавившего нашу цивилизацию от вирусных болезней.

А связь была, и самая непосредственная.

Всё потому, что никто не обратил внимания на небольшой инцидент.

#Заброшенный полустанок

Что такое реальность? И как отличить её от вымысла?

Когда мы живём повседневной жизнью, точно знаем, что находимся в правильной реальности. Но случалось ли вам видеть ночной кошмар, в котором всё как наяву? Что если бы вы не смогли проснуться? Как бы тогда узнали, где сон, а где настоящее?

Пётр Алексеев заблудился в реальности.

Ему казалось, что он спал на полу переходной площадки старого вагона, но где-то в глубине мозга продолжали крутиться жернова мыслей, перемалывая последние события.

— Похоже, я сплю!

— Да, я спал всё это время. Вначале нормально, а потом провалился в ещё один сон.

— Сон во сне?

— Да, это всё объясняет. Этот лес и туман мне только показались настоящими.

— А ты испугался!

— Это был очень страшный сон!

— Тебе нужно проснуться, и всё закончится.

— Но я не понимаю, куда нужно проснуться.

— Тогда просыпаться нельзя! Ты рискуешь вернуться в тот же кошмар.

— Но я не хочу больше спать. Я хочу оказаться у себя дома, в своей кровати, посмотреть утренние новости и выпить кофе.

— Так иди туда.

— Я не могу найти дорогу. Вокруг один туман.

— Всё! Мне надоело твоё нытьё. Давай закончим хотя бы этот сон.

Он очнулся, когда уже стало светать.

«К утру похолодало, — подумал он, кутаясь в пальто. — Когда же будет хоть какая-то жизнь?»

Ждать пришлось недолго. Вагон вынырнул из леса и стал приближаться к небольшому полустанку, в котором горел свет.

Пётр схватился закоченевшими руками за перила и подполз к лестнице.

Он чувствовал, что силы покидают его, поэтому хотел сойти так, чтобы потом не пришлось идти по путям.

Собрав волю в кулак, он приготовился к прыжку, словно раненый зверь в ожидании последней надежды на спасение.

«Так. Та-ак. Та-а-ак. Пошёл!»

Пётр шагнул вперёд, но чужое пальто предательски запуталось в ногах, и он кубарем скатился на щебень.

«М-м-м-м-м», — завыл он от боли. Дверь распахнулась, и чьи-то сильные руки подхватили его, потащив в сторону полустанка.

Когда он очнулся, кто-то заботливо обрабатывал ему рану на затылке.

— Кто здесь? Вы мне поможете? — еле слышно простонал Пётр.

— Сиди, не двигайся.

— Что это за место?

— Ты у меня в гостях.

— Мне нужно срочно позвонить.

— Хорошо, сейчас мы закончим, и можешь позвонить.

Из-за его спины вынырнул немолодой человек. Он был очень приятной внешности, хорошо одет и с уровнем IQ на лице не менее 200.

— Прошу прощения за вторжение. Я не хочу вас беспокоить. Мне только позвонить, и меня заберут.

— Ну, почему ж — беспокоить? Возможно, ты именно тот человек, которого я жду.

— Вы кого-то ждёте?

Пётр окинул взглядом обстановку.

Это была обветшалая станционная сторожка с покосившимися стенами и убогой мебелью.

«Странно, кого можно ждать в таком месте?» — подумал он.

— Думаю, у тебя что-то есть для меня, — сказал незнакомец.

Пётр порылся в карманах и нащупал странную визитку.

— Может, это?

Незнакомец приветливо улыбнулся и кивнул:

— Оно самое!

Он оторвал верхнюю часть с буквами «AE» и забрал себе, а нижнюю вернул обратно.

— Это твоё.

— Что это значит? Зачем мне этот мусор? И почему оно моё?

— Потому что здесь сказано про тебя. И про меня немного.

— Мы раньше встречались?

— А сам ты как считаешь?

— Меня многие знают, я известный человек. Спортсмен. Может, вы смотрели соревнования?

— У нас здесь нет ни интернета, ни телевизоров. Только книги.

— Что это за место, где ничего нет? Скажите, где я?

— Ты там, где сам захотел быть.

— Я не должен быть здесь! Это ошибка!

— Иногда нужно совершить ошибку, чтобы оказаться в нужном месте.

— Так, хватит! У вас есть телефон?

— Да.

— Я могу позвонить?

— Конечно.

— И…

— Расскажи мне, что произошло с тобой вчера. После этого я дам тебе позвонить. Обещаю.

— Тогда я ухожу.

— Ты не можешь уйти.

Пётр вскочил на ноги и с силой оттолкнул незнакомца. Он и в самом деле был спортсменом, поэтому в его руках проснулась немереная сила.

Одним прыжком он оказался возле двери, распахнул её и даже смог сделать несколько шагов наружу. Но в следующий момент получил такой неопровержимый удар в челюсть, что потерял сознание и рухнул на землю, как поверженный молнией обломок скалы.

#Чемпионат мира

Пётр Алексеев был прирождённым пловцом. Про таких говорят, что они родились дельфинами.

Ему не было ещё двух, когда на одном из мексиканских курортов он забрался на трёхметровую вышку и, подойдя к её краю, стал разглядывать поверхность воды, мерцающую в лучах заката.

Опешившие родители и офигевшие от ужаса спасатели гуртом бросились к лестнице, перебивая друг друга криками на разных языках:

— Стой!

— Замри!

— Не двигайся!

— Иди назад!

Маленький Петя не слышал их, заворожённый красотой водной глади. Польщённая таким вниманием, та стала смотреть на него и даже слегка улыбнулась. В ответ он сделал шаг и сиганул вниз головой.

Несколько тел одновременно кинулось следом, чтобы спасти «погибающего ребёнка». И пока его пытались найти на дне бассейна, он проплыл метров десять под водой и вынырнул на другом его краю.

Отпоив друг друга текилой, родители не стали сильно ругать мальчонку и без мучительных раздумий решили отдать в секцию плавания.

Успеха не пришлось ждать слишком долго.

В 7 лет Петюня выиграл районные соревнования, а к 10-ти стал чемпионом Новосибирска.

Дальше его ждали победы уже посерьёзней — на кубках Сибири и России.

В 16 он отобрался в сборную на чемпионат мира.

Это был провальный чемпионат в Шанхае, где Россия отдавала соперникам одну за другой все медали, которые было можно и которые нельзя.

Петя отсиживался в запасе, пока тренеры тасовали его партнёров по команде.

Было ощущение, что в бассейн запустили демонов, отчего-то злившихся на российских спортсменов. Наши титулованные чемпионы рвали связки, выжимая из себя последние силы. Но всё было тщетно. В лучшем случае мы получали четвёртые или даже пятые места.

И каждое такое поражение больно било по совсем ещё мальчику Петру Алексееву, заставляя его втягивать в себя голову и сжиматься в злобный комок.

Когда дело дошло до финального вида — 4×100, у нас почти никого не осталось. Одних выбили травмы, другие пали духом.

Главный тренер мужской сборной — Панкрат Пантелеймонович — долго ходил туда-сюда, хмурый как туча. «Ничего не попишешь, придётся ставить этого зелёного пацана», — наконец выдавил из себя он.

4×100… Это богемская рапсодия американцев. Вид плавания, который они не проиграли ни разу, удерживая мировой рекорд с 2008 года.

По каким-то неясным причинам организаторы чемпионатов мира всегда ставят финал мужской эстафеты 4×100 в самый конец программы, как бы подчёркивая триумф американского спорта.

Поскольку нами было уже всё проиграно и шансов не осталось, юного Петра определили на финальный этап эстафеты в надежде, что он просто удержит то место, которое вырвут плывущие до него.

Вначале, как и положено, эстафетные команды стояли обнявшись. Потом, когда началась подготовку к старту, Петя по старой привычке наклонился к бортику и коснулся края воды.

То, что случилось дальше, видели многие зрители, сидящие на трибунах, но никто так не понял, что произошло. Несколько едва заметных искр оторвались от водной поверхности и взметнулись вверх.

То ли злые демоны, довольные наконец своими пакостями, убрались восвояси. То ли это был разряд атмосферного электричества, возникший от всеобщего напряжения.

Спустя минуту дали старт.

Наши ребята бились, как самураи.

Первый этап, второй, третий.

Пётр от долгого, как ему казалось, ожидания начал терять сознание. Когда он наконец встал на тумбу и занял стартовую позицию, то чуть не упал в воду. Прямо на него вспахивал воду двукратный олимпийский чемпион и легенда отечественного спорта — Андрей Большаков, отставая на целых полтора корпуса от американца. Но он был вторым!

Зрители ревели как сумасшедшие. И даже сквозь эту какофонию до Петра долетел неистовый крик Панкрата Пантелеймоновича: «Если проср… серебро, будь ты проклят!»

Он понимал, что стоит ему сразу броситься в погоню, американец врубит форсаж, и его будет уже не достать. Поэтому для начала решил отыграть немного и стал ждать разворота на финишную прямую.

Американский спортсмен — Дэн Филмор — элегантно выполнил разворот и устремился к своему десятому золоту. На обратном пути он презрительно посмотрел на Петюню и, убедившись, что русскому сопляку не по зубам, расслабился и начал праздновать победу.

Казалось, Дэн даже немного помахал рукой своим обезумевшим от счастья фанаткам, растянувшим огромный флаг с его именем в форме плавок.

Наверное, существует Бог плавания. И, наверное, все великие пловцы получили что-то от него. Майклу Фелпсу он подарил самые сильные руки. Иану Торпу — самые быстрые ноги. А Райану Лохте — самый мощный торс.

И вот, находясь здесь инкогнито и наблюдая за происходящим, Бог плавания, похоже, решил что-то дать и молодому дарованию. Но у него больше ничего не осталось. И тогда он подумал: «Раз я не могу подарить тебе часть себя, я разрешаю, чтобы ты ненадолго стал мною…»

Петя ещё больше сжался и, казалось, вот-вот превратится в сингулярность — самую маленькую точку, какую только можно представить. Но стоило ей удариться о бортик, как она взорвалась, заполняя собой целую Вселенную.

Словно пущенная на волю стрела, Пётр оттолкнулся ногами с такой силой, что сократил разрыв сразу на полкорпуса ещё до того, как вынырнул из воды, после чего начал отгрызать у американца по несколько сантиметров с каждым гребком.

Зал притих, а потом вообще замер.

Дэн, не видевший, что происходит у него за спиной, опомнился, когда было уже поздно.

Шестнадцатилетний вундеркинд пролетел возле него, словно российская торпеда «Посейдон» вдоль борта американского авианосца, на долю секунды раньше коснувшись финишной черты.

Трибуны вскочили в овациях. Это были не только наши болельщики, но и представители других стран, которые уже порядком устали от гегемонии звёздно-полосатых на эстафетах.

А Панкрат Пантелеймонович пошёл в раздевалку рвать на себе последние волосы, понимая, что, если бы разглядел Петюнин потенциал чуть раньше, мог бы привезти домой не менее трёх золотых медалей.

Но чемпионат мира закончился, и все разъехались по домам. Каждый получил своё.

Пётр Алексеев — заслуженного мастера спорта и полный карт-бланш на участие в предстоящей Олимпиаде.

Также ему выделили сразу двух персональных тренеров.

Главный из них — Александр Степанович — официально числился заслуженным тренером Советского Союза, а по жизни был добряком и старым пропойцей.

Он не мог нарадоваться на своего нового подопечного, с которым у него не было никаких хлопот — нужно было только выдать с утра задание, а вечером замерить время.

Всё остальное время они сидели вместе со вторым тренером и личным массажистом — Алексеем Семёновичем в каптёрке и предавались воспоминаниям о прошлом.

В один из последних дней уходящего лета Степаныч, накинув на плечи пиджак, подобно Чапаю, вышел в бассейн, чтобы произвести контрольный замер заплыва на 400 метров комплексным плаванием.

Пётр был в отличной форме и прекрасном настроении, поэтому сразу включил свою знаменитую крейсерскую скорость.

Через минуту взбудораженный Степаныч залетел сам не свой в сухой зал.

— Семёныч, беги за мной. Ты должен это увидеть!

Они оба замерли у бортика и стали наблюдать за происходящим.

— Петруха сегодня в ударе. Смотри сюда, — ткнул он секундомер Алексею Семёновичу в лицо. — На пять секунд лучше мирового рекорда!

— Да ладно. Небось секундомер включил позже.

— Ты не трынди тут. Я время умею мерить и без прибора. Посмотри лучше, как он идёт!

Наш чемпион сделал последний разворот и стал приближаться к финишу. Степаныч эффектно щёлкнул кнопкой точно в момент касания, затем приблизил секундомер к своим подслеповатым глазам, понимая, что увидит чудо.

Цифры показывали 3.58.

Два многое повидавших на своём спортивном веку тренера стали свидетелем того, как человек впервые прошёл эту дистанцию быстрее 4-х минут.

Семёныч и Степаныч глядели друг на друга с вытаращенными глазами, путаясь в клубке мыслей: «Нереально!», «Звиняй, Фелпс, твой рекорд побит!», «На Олимпиаде этот всех порвёт!»