Бесплатный фрагмент - На шхуне Скопа по южным морям

Пролог

В вечернем небе что-то сверкнуло, как будто солнце мигнуло фотовспышкой, и раздался протяжный гул. Но этот гул не походил ни на что знакомое. Казалось он исходил из самого центра планеты, отдаваясь вибрацией в корпусе шхуны и в сердце каждого. Это продолжалось всего несколько секунд, а потом наступила тишина. Тишина, как в барокамере…

— Ну вот, видно, у него ничего не вышло, — подумал ошеломлённый моряк, приходя в себя.

— Ченья, что это было? — из двери кубрика выглянула темнолицая лохматая девушка, чем-то сильно напоминающая старые фото Ринды.

— Даа неет, видно, вышло что-то, — сердце моряка сжалось, — всё нормально, маленькая моя.

— Ох, тирак! — Ринда в ужасе прикрыла рот рукой, — что с тобой стало? Ты как будто помолодел.

— Иди глянь на себя в зеркало…

Через минуту из глубины кубрика раздался восторженный женский писк. Рискованный эксперимент безумного изобретателя машины времени начался, и это тревожило, хоть и совсем немного. Чен в глубине души не надеялся на успех этого сомнительного предприятия, хоть и кинулся в него с головой. Так, как он это всегда поступал, совсем не по тем канонам, по которым многие привыкли строить свою жизнь.

…

Как бы Вы поступили, если вдруг неожиданное разбогатели? Правильно. В первую очередь — дом на морском побережье. Он так и сделал. Небольшой старый коттедж с маленьким запущенным донельзя садом в ста метрах от моря. Вернее, до моря было гораздо дальше, а до бухты, из которой при настоятельном желании на горизонте можно было увидеть Ко Самет… если не мешают пальмы на мысу, именно сотня метров. Районг, пригород этого провинциального посёлка, почти на самом восточном краю Таиланда привлекал его давно своей отдалённостью от туристических мест и малолюдностью. Да и богатство относительное, и так же относительно стало неожиданностью. Скорее, стало плодом безумной жизни в странствиях и испытаниях себя. Написанная книга о монастырской жизни, а за ней, и о семейной, стала той долгожданной точкой, к которой он не стремился специально, но уверенно вела его судьба.

После монашеского житья не пустился в разгул, чтоб наверстать годы аскетизма, а сразу решил прокатиться на парусной яхте до любимого Ко Чанга. Тем более, что владелец яхты и яхтсмен был знаком ему еще с первых лет жизни в Сиаме. Мечта далёкой юности о морских парусных странствиях не давала покоя ему все эти годы. Она то затухала и уходила в тень обыденности, то вновь возникала на потрясающем морском закате. Средства стали поступать постепенно, с ним заключили договора два издательства, русское и английское. Он еще надеялся на тайских издателей и заказал перевод первой части книги о тайской семье, а монастырская жизнь переводилась на средства сангхи.

Купленные небольшой домик устраивал и жену, которая хлопотала по хозяйству, отлучалась, чтоб навестить сына, а затем вновь принималась за благоустройство маленького садика и внутренних покоев. Сетовала на небольшую площадь, но глаза её светились радостью и спокойствием. Когда средства стали накапливаться на счетах и вселять уверенность в завтрашнем дне, мечта о паруснике вновь тронула сердце старого бродяги. Он нашёл в интернете чертежи шхуны, посоветовался с несколькими знатоками, и постройка яхты стала уже делом решённым.

(Для интересующихся проект шхуны дан в приложении)

LOA = 9.9м (длина наибольшая по палубе)
BOA = 3.17м (ширина наибольшая)
LWL = 8.8м (длина по ватерлинии)
BWL = 2.77м (ширина по ватерлинии)
Displ.= 5.1 — 6.0т (водоизмещение порожнем/полное)
Draft = 1.0м (осадка)
Ballast = 2.5т (балласт в брусковом киле)
Sail area = 53м² (площадь парусности) 86м2 — полная и т. д.

Полный пакет проекта на строительство лодки, на удивление, не был излишне дорогим, но заказывать пришлось в Малайзии, тайским корабелам Чен почему-то не доверял. Время до спуска Скопы, так назвал он свою яхту в честь прекрасного пернатого рыболова и в память о таёжных озерах, Чен посвятил освоению основ навигации, лоции и судовождения парусного судна. Благо, интернете предоставлял такую возможность. Ринда отнеслась к интересу своего мужа настороженно, она боялась моря. Но сам факт владения яхтой был настолько престижен в её тайском понимании, что она поддержала его.

Яхта была по своему типу — гафельная шхуна с одной грот-мачтой и бушпритом. Уговоры, что из алюминия или пластика быстрее и немного дешевле, на Чена не подействовали. Только дерево. Но Чен решил обойтись без двигателя, чем экономил немного. Ещё к проекту было внесено изменение — обязательно штурвал, хоть небольшой, а не румпель, как это предусматривалось проектом. Классика, но стоит много дороже. Выход был найден до комического просто. Румпель связанный со штурвалом нехитрым приспособлением через блоковую систему, которое Чен сделал собственными руками уже позднее. К тому же рядом со штурвалом находились навигационные приборы — компас и GPS, рация, кренометр.

На постройку ушло около полугода. Теперь детская мечта о путешествии под парусом становилась реальностью. Ходовые испытания яхты было решено провести в совместном рейсе до Ко Чанг. Гафельный парус вёл себя великолепно, поэтому кливер пока не ставили, зато стаксель перед гротом всегда натянут. Солнце играло на мелкой морской ряби, и дневной переход с попутным ветром не доставлял хлопот. Плавно следуя рекомендациям знатока, следуя за его яхтой и повторяя маневры, Скопа легла на курс. Следующие восемь часов, при закреплённом румпеле, можно было любоваться морем и наслаждаться совершенно новыми, ранее не испытанными ощущениями.

Вышли от Самета рано утром, только-только утренний розовый цвет окрасил верхушки пальм, пришли к острову-Слону уже после заката. Закат багровым светом уходящего солнечного диска, громадного до невероятности, в море задержал на час. Опустили парус и любовались безоблачным небом, морем и меняющимися красками. Это было в первый раз для Чена, а уж для Ринды тем более. Якорная стоянка напротив Клон Прао — место привычное. С яхты пришла надувная лодка, чтоб всем членам парусной эскадры отметить на берегу первый выход.

Гулянка в Пиратском пабе с ромом и настоящими стейками из говядины затянулась за полночь. Вернуться на свои корабли по лунной дорожке в пьяном виде оказалось тяжелее, чем управлять парусом в виде трезвом. Но всё обошлось без приключений. Обратный ход до Районга затянулся, шли галсами, Чен осваивал теперь эту науку с полной серьёзностью. У него уже рождался план новых походов. Моторная яхта решила идти домой, сняв паруса.

— Я на связи, дай знать, если будут проблемы. А на марине я тебя встречу, швартоваться будем вместе, — сказал по телефону товарищ и мигнул фонарём в вечернем сумраке.

Изобретатель машины времени

В один из дней, когда Ринда отправилась навестить сына, Чен решил по традиции заглянуть в ближайший небольшой бар пропустить пару рюмочек рома, поглазеть на народ. Там собиралась довольно интересная публика, иностранцы, которые давно жили здесь, пара проституток, отошедших от дел и иной портовый люд. Иногда появлялись туристы-дикари. Компания моряков и рыбаков компанией в полном смысле не была. Каждый сидел обособленно, или разговаривал с одним из знакомых. Музыка не гремела, а биллиардный стол стоял отдельно, и тоже не нарушал гармонии.

Как обычно, Чен выпил первую рюмку теплого рома без закуски, взял вторую с орешками и дольками лимона, отсел за столик. Идиллия сегодняшнего вечера ничем не нарушалась. Постепенно бар наполнялся, но никогда не «подзавязку». Внимание Чена привлёк разговор двух мужчин за соседним столиком. Они ничем не выделялись на фоне обычной публик, но… их разговор на английском заинтересовал старого монаха.

— My friend, you… you promised that you would finish your work this year. That this year I will be able to go to my past.

— This year not end now, sir. And… have little problem…

— What? What’s problem? I am fully financing the project. This is not enough? You must to tell me.

— Not… Problem is in concept… Im wrong about the possible consequences. I’m not sure about the consequences, but the very concept of going back in time… Вы же восточный человек и знакомы с буддистской и индийской философией. Концепцией построения мира. Формой существования материи и времени. Будущего не существует, а прошлое никуда не исчезает.

— Да, я наполовину азиат и долгое время прожил на Востоке. Но при чем здесь индуистские бредни о богах? Раз прошлое никуда не уходит, значит в него можно вернуться!

Чен понимал по-английски не очень хорошо, но слова о материи, времени, философии Будды ясно прослеживались в разговоре двух этих странных выпивох, которые не походили на обычных завсегдатаев бара. А слова о возврате в прошлое заинтриговали его, он весь превратился в слух. Между тем, один из собеседников всё более входил в раж рассуждений о философии и индуистской концепции построения мира. Его партнёр по беседе, одетый респектабельно даже для этого места в модную белоснежную ветровку из хлопка и такие же капри, в кожаных сандалиях явно не местного производства, нервно крутил в руках солнцезащитные очки. Он был несколько моложе пошарпанного по тайским канонам сотоварища, который был одет в чисто выстиранную выцветшую рубаху и широкие шорты. Его ноги в тонких сланцах говорили о привычке ходить больше босиком, чем в обуви. Но глаза его горели экстазом сумасшедшего изобретателя из романов Жюля Верна, которые теперь встречаются так редко в этом материалистическом мире.

— Так что с Вашим агрегатом перемещений? Вы говорили, что он почти готов, а деньги на то, чтобы достать редкие камни я Вам дал сколько просили…

— Агрегат почти готов, не беспокойтесь, Ваши деньги не пропали даром, сэр. Но дело в другом. Дело в том, что существует секретный комитет по времени, Вы знали?

— Я что-то слышал, поскольку я одержим этой темой. И?

— Дело не запретах этого комитета, скорее в обратном. Надеюсь. Вы нигде не об молвились о наших работах?

— Нет, я выполняю наши условия, тем более это и в интересах моей собственной безопасности. И так, что?

— Комитет запрещает путешествия во времени или хотя бы присутствие в нём из-за боязни непоправимых вмешательств в ход истории и исторические события. Питча во языцах — убить Христа или пророка Мохаммеда. Но дело в том, что изменить время невозможно!. Вы понимаете, не воз мож на!!

— Так тем лучше! Хотя, я бы хотел кое-что подправить…, — усмехнулся молодой человек, я наделал много ошибок в самой ранней юности. Ну и?

— Почему нельзя изменить прошлое? Да потому что произошедшее когда-то уже имеет свои последствия. Оно кармически связано произошедшим в следствии… Вы понимаете? Карма! Прошлое так же зависит от будущего, как и настоящее зависит от прошлого. Уже всё произошло, и даже небольшие изменения в прошлом будут иметь те же последствия, что и раньше, до изменений. Но это теория. На практике, я не уверен, как себя поведёт человек, попав в прошлое. Скорее всего, его просто не будет. Я проводил эксперимент на крысах… Отправил их на неделю в прошлое и… на утро не увидел никаких изменений. Сначала я подумал, что эксперимент не удался, но решил его повторить. Я отправил их на месяц назад и… О боги! Наутро я нашел их беспомощными крысятами. Они стали моложе на месяц. На год назад в яйцеклетку матери я их отправлять не стал, — нервно расхохотался непризнанный гений.

— Мда. Я бы хотел проникнуть глубже своего младенчества, — заметил гость.

— В лучшем случае, человек смог бы быть в виде бесплотного духа, что-то вроде аватара, который не может ничего предпринять, появившись в мире с единственной целью, без собственной кармы…

Затем он налил себе полстакана рома и выпил залпом. Он казался выжатым до последней капли своим недолгим, но страстным выступлением. Он молчал с потухшим взглядом, лицо его выражала смертельную усталость. Усталость от жизни, от непомерного груза открывшихся знаний, от крушения собственных, никому не известных тайных мечтаний. Быть может он тоже мечтал изменить свою нынешнюю жизнь, вмешавшись в своё прошлое. Быть может, он мечтал бы родиться в семье короля или раджи?

— Я позвоню Вам. А Вы держите меня в курсе достройки аппарата. Мы должны провести генеральный эксперимент. Мы просто обязаны не останавливаться. Вы поняли меня?!

— Да, — севшим голосом промолвил изобретатель.

И хорошо одетый гость вышел из бара. Чен сидел поражённый услышанным и почти не заметил, как обшарпанные шорты изобретателя замаячили у двери. Тот покачиваясь пропускал какую-то даму легкого поведения внутрь. Близился ночной период жизни бара, который Ринда запрещала Чену видеть даже одним глазком. Старый монах, а теперь и новоиспеченный моряк, встал и направился за своей новой идеей.

— Постойте, мистер, — окликнул он изобретателя на улице.

— Я Вас слушаю, сэр, — откликнулся тот. Его лицо в тусклом свете одинокого фонаря казалось мертвенно бледным, даже в этом жёлтом свете.

— Мне кажется, я именно тот, кто нужен вам с вашим партнёром. Я слышал ваш разговор и могу предложить свою персону для эксперимента со временем.

Глаза изобретателя блеснули надеждой. Они разговаривали всего несколько минут. И услышав, что Чен долгое время живёт в Тае, был монахом и изучал боевые искусства, имеет свежую яхту, а жизнь свою уже не боится подвергнуть еще одному рискованному предприятию, изобретатель ухватился за новую свою возможность. Они условились встретиться через пару месяцев здесь же. На всякий случай он оставит Чену записку у бармена.

— Вы понимаете, ачжан, я должен согласовать всё это со спонсором, да и аппарат не готов. Не менее двух-трёх месяцев. Даже если собрать вместе девять беременных женщин, они всё равно не родят через месяц.

— Ок, бай.

…

Тренировочный рейс до Самуи

Ну фантазии фантазиями, а Скопа привлекала своей новизной и обещающими массу впечатлений приключениями на море. Ринда не выносила качки, но оставлять Чена одного надолго не желала. Терпеливо перенося лишения, она неизменно взбиралась на борт и бралась за приборку на палубе и в кубрике. Это помогало ей справиться со страхами, поскольку именно страх перед морскими глубинами был причиной, а не слабый мозжечок.

Решено было выйти вечером. В ночном море, как бы это ни показалось странным, лучше видно другие лодки по зажжённым огням. Оставалось только надеяться, что все лодки выходят в море на лов с ходовыми огнями. Погода августа была не очень благоприятной, ветра сильные и встречные, но очень уж хотелось испытать себя и яхту в деле. Тем более, что в Сиамском заливе в это время не самое большое скопление иностранных судов, а рыбаки готовятся к зимнему периоду. Решено, пойдём до Самуи и Пангана.

Подготовка заняла всего неделю. Такая спешка объяснялась неопытностью экипажа, а вернее, самого шкипера. Запас продуктов и пресной воды на неделю автономного плавания. Навигационные приборы заряжены и проплачена связь. Весь такелаж пока еще в новом, а значит отличном состоянии. Когда как не сейчас проверять себя и яхту на мореходность. Успеть до начала сезона муссонов вполне можно.

…

Рано утром, продрав глаза. Чен увидел, что парус обвис как тряпка, гафель потерял ход полностью и покачивается на легкой волне. Почти полный штиль на рассвете оказался почти неразрешимой задачей. Вокруг по горизонту не видно ни одной посудины. Рыбаки давно закончили лов и сейчас разбирают сети на берегу, складывая в корзины улов к базару. Торговые суда-контейнеровозы тоже не показались незадачливому начинающему сайлеру. Пришлось ловить слабый ветер, подтянув фал и изменив курс от первоначального почти на два румба. Скопа ожила, парус наполнялся ветром, и вода зашелестела по борту. Ринда спала в кубрике. Она устала не меньше Чена, просидев почти всю ночь с вахтеным рядом.

После случая на походе к ко Чангу Чен решил образовывать Ринду в морском деле. Главное — техника безопасности и базовые знания, которые сам частично усвоил еще с детства. Частично при общении с местными яхтсменами. Дело в том, что при возвращении с острова пришлось идти галсами меняя курс под ветер. Первый же поворот через корму чуть ли не стал неприятностью для всей небольшой команды. При смене ветра Чен ослабил шкоты и гик с парусом начал переходить к другому борту. В это же самое время женщина выглянула из кубрика на кокпит. Не знаю, откуда тайка может знать голландский морской язык, но Чен от неожиданности не нашёл ничего в своём лексиконе кроме него.

— Полундра! — заорал он.

Голова женщины тут же, не задерживаясь ни на секунду, нырнула опять в каюту, а гик благополучно просвистел над ней и натянул шкоты. Чен вытер пот с лица и уверил себя, что в следующие разы сам будет втройне внимательным. Остальное время уже повороты делались оверштаг, через нос, а поэтому не несли в себе той опасности.

Теперь настало время морского ликбеза. Это важно для безопасности, да и каждый член команды должен знать азы управления лодкой. И так…

· Главный на яхте — капитан, то есть я.

· Всегда быть внимательным к окружающему и беспрекословно и быстро выполнять приказы капитана.

· При шторме или большой волне надеть спас жилет обязательно. При большой волне и хорошей скорости лодки надо пристегнуться страховочным концом к леерам или специальным коушам по бортам.

· Знать свои действия по штормовому и аварийному расписанию. Расскажу позже.

· Экономить пресную воду и не пытаться готовить на горелке во время шторма или волнения.

· Знать основные сигналы и способы их подачи в любое время суток.

Чен разложил фонари и флажки по палубе перед женой и терпеливо объяснял, что для чего и как пользоваться. Показал, где на судовой рации кнопка DISTRESS, для подачи сигнала бедствия в автоматическом режиме. Объяснял, как по рации вызвать помощь, сигнал MAYDAY и SOS.

— MAYDAY, MAYDAY, MAYDAY -This is sailing boat SCOPA This is sailing boat Scopa This is sailing boat SCOPA -MAYDAY sailing boat Scopa

Конечно, предварительно объяснив, как та самая рация включается и выключается. Маленькая специальная яхтенная рация была унифицированной, но Чен по старой привычке присоединил еще старинный ключ для азбуки Морзе. Воспоминания юности никак не оставляли его, а в условиях плохой радиосвязи морзянка гораздо эффективнее, чем голосовые вызовы. Как оказалось, это пригодилось им в будущем.

Отделения в кокпите для спасжилетов, огнетушителя и сигнальных средств находились с правого борта от штурвала, рация — слева. Ещё один порошковый огнетушитель в носовом кубрике, где шконки для сна. А под сланями в каюткомпании, в пространстве киля находятся аккумуляторы в водонепроницаемой упаковке.

— Тебе всё ясно? В кубриках ты хозяйка полная, на палубе — я. У тебя должен быть порядок, ну этому тебя учить не надо, — Чен поцеловал жену в загорелую щёку и ущипнул за задницу.

— Старый ты кобель, — отшутилась она с видимым удовольствием.

— Да ладно тебе. Мы еще совсем не старые, тирак, — улыбнулся Чен.

— Мне надо объяснить тебе еще кой-какие тонкости морского дела. Главное — не совать пальчик ни в какие металлические агрегаты. А то я тебя знаю, бесшабашную. Концы, верёвки, тросики и фалы ни в коем случае не наматывать на руку, на ладонь. Пусть он вырвется, ты не удержишь, но рука всегда будет целой. И… смотри. Надо набрать воды за бортом, чтоб ополоснуть палубу.

Чен взял брезентовое ведёрко с привязаным концом и кинул за борт, быстро вытащил полное ведро и выплеснул по борту. Вода, искрясь в лучах закатного солнца, веселыми ручейками омыла свежую облицовку яхты, эмалевые ровные поверхности заблестели.

— Черпать нужно особым способом. Ведро должно упасть впереди по ходу яхты, иначе оно тебя сдернет за борт. Вода, она сильная. Вообще, первое время всегда ходи в жилете, мало ли что.

— Поняла, — кивнула она, удивив своей покладистостью.

И в тапочках, которые они купили заранее в спортивном магазине, специально для водных видов спорта. Такая обувь не даст поскользнуться на узких бортах. Солнце опускалось в море. Чен заранее смотрел карту погоды, планируя рейс, выстраивал маршрут на компьютере по этим картам. По привычке старой, нанёс этот же маршрут на обычную бумажную карту, в чудом добытом атласе. Ветер был бейдевинд, с левого борта, не сильный и устойчивый. Неприятностей ничего не предвещало. Установив курс румпелем, подтянув и закрепив парус шкотами, поднял и кливер. Сел на высокий штурманский табурет к штурвалу и замечтался. Ринда что-то шербаршилась в каюте, затем выглянула и присела рядом. Так они управляли яхтой всю ночь, любуясь на звёздное небо и слабую рябь моря.

А под утро ветер сменился и стих… Мёртвая зыбь, штиль, будь он неладен. Смена курса под ветер дала возможность двинутся, но совсем не в нужном направлении. Они и так отклонились по ветру с вечера, а теперь слабо шли на восток, а не на юго-запад где в море торчали благословенный Панган и Самуи. Тогда они еще не знали, что такая погода — предвестник шторма не маленького. Так оно и случилось, ветер крепчал с каждой минутой, налетал шквалами, срывая гребешки волн и бросая их на шхуну. Чен подтянул шкоты еще и закрепил румпель. Штурвал подрагивал от ударов волны в перо руля, едва уловимая вибрация, но и она передавалась на штурвальное колесо.

— Тирак, будет шторм, — он увидел, как глаза Ринды расширились и губы тронула растерянная улыбка, — я учил тебя держать курс лодки, вот теперь это пригодится.

— А ты что? Куда собрался? Ты же здесь, почему я рулить?

— Боюсь придётся всё время следить за парусом, а ты только будешь следить за курсом, чтоб мне не метаться туда-сюда. Успокойся, всё нормально, — Чен поцеловал женщину в щеку.

Большой волны в Сиамском заливе не бывает обычно, не более трёх-четырёх баллов максимум, но беспокоили порывы. Шквал раскачивал яхту так, что становилось страшно даже шкиперу, Ринда посерела загорелым лицом, но крепилась. Вот теперь проявилась её надежда на опору мужчины, та, что она тщательно скрывала в быту, предпочитая командовать. Чен решил спустить паруса и идти под снастями. Вибрация от ударов волн и раскачка уменьшились. Постепенно ветер крепчал, но стал более ровным. Через три часа борьбы со шквалистыми порывами это даже показалось более предпочтительным. Чен зарифил гафель и подтянул кливер, балансируя на узкой скользкой палубе. Курс стало возможным подкорректировать круче к ветру в сторону цели рейса. Неопытная команда из двух человек просто устала болтаться в волнах, не двигаясь к спасительному, как им казалось, берегу. Давление порывов на бушприт дало небольшой дифферент на нос, но яхта пошла быстрее, окатываемая солёными брызгами. Стало возможным поднять еще и стаксель, но заставило лодку зарываться в волны еще больше. Тогда Чен убрал кливер, взял еще риф на грот-гафеле и стакселе.

Ветер менялся. Крен лодки усилился так, что неопытный шкипер начал немного паниковать. Но успокоив себя, он решил не менять паруса. Что бы удержать лодку, он зацепился страховочным фалом за рым на надстройке и уперся ногами в борт, повиснув над морем. Казалось бы, это мало чем могло помочь, но Скопа в самом деле стала идти ровнее. Ринда с испугом смотрела на мужа, держась за штурвал. Разговаривать было сложно из-за шума волн, но они пытались что-то кричать друг другу ободряющее. Борьба со стихией продолжалась больше двух часов. Чен весь промок, а Ринда дрожала то ли от озноба, то ли от нервного перенапряжения. Наконец ветер стал ровнее и чуть ослаб, его направление еще немного сменилось. Так, что можно было не опасаться за устойчивость яхты на волне. Чен подтянулся к борту и перебираясь почти на четвереньках, подтянул шкот. Скопа резво бежала в сторону Самуи.

— Иди поспи, лапа, — сказал он жене, и та с видимым облегчением скрылась в кубрике.

Чен остался на штурвале, это было куда как легче балансировки за бортом, рискуя сорваться в море. Но усталость давала себя знать, когда напряжение спало, шкипера стало клонить ко сну. Он крепился. В эту минуту подумал, что двух человек в команде явно недостаточно, надо хотя бы еще одного мужчину. Так в борьбе со сном и в думах прошло два часа. Из кают на кокпит выглянула Ринда. Чен проверил курс, закрепил румпель и затянул стаксель-шкоты. Облегченно усевшись на баночку у штурвала он возрился на темнеющее небо.

— Тирак, я чуть посплю, а ты следи за морем. Когда стемнеет, разбуди. Будем идти и ночью, какой смысл просто болтаться в море.

После полутора часов рваного сна Чен выполз на ночную палубу. Ринда прекрасно справлялась с вахтой. Они зажгли ходовые огни и вдвоём попеременке поужинали тут же за переборкой клейким рисом и вялеными маленькими рыбками. Которые и чистить то не надо. Чен выпил для бодрости остывшего чая из термоса. И… ночная вахта прошла без особых приключений. Когда на траверзе показались огни рыбацких баркасов, он стали внимательно следить за горизонтом. Подходить в волну ночью к скалистым берегам островов было опасно. Здесь даже карты не помогут без знания фарватеров. Оставалась надежда на рыбаков. Так и случилось. Когда по курсу показались огни ловцов кальмаров, Чен убрал парус, и шхуна слабо заскользила, переваливаясь на волне к рыбакам. Волнение не утихло, но стало гораздо спокойнее, что придавало уверенности. Они потравили якорь и стали дрейфовать неподалеку от рыбацких лодок, дожидаясь утра.

Утром решили не вставать на рейде, а зайти в марину острова. Это вам не ко Чанг, где на лодках оставался вахтенный. Здесь супругам обоим хотелось отдохнуть и прогуляться по горным улочкам острова. Но здесь выявилось еще одно досадное неудобство в конструкции Скопы, которую Чен в погоне за раритетностью и традиционностью, не предусмотрел. Как управлять парусной яхтой в узких коридорах форватера, как причаливать к пирсу, как вообще двигаться и лавировать. С трудом лавируя, вызывая восторг и смешки наблюдателей, Чен управлял яхтой. Кое как удалось встать у пирса и зачалиться. Местная морская полиция проверила документы, администрация взяла плату за стоянку двое суток.

На тук-туке отправились в старый монастырь Дибапхаван, в котором когда-то проходил ретрит, чтоб поклониться месту и Будде. А затем шатались по улочкам и магазинчикам. Ели в кафе европейскую пищу и пили пиво. Ринда совсем немного, а Чен порядком под жареную говядину. К вечеру умотавшись по улицам, вернулись в родную стихию, ставшей уже привычной, шхуны. Проверив всё ли на месте, шкипер упал на шконку и с удовольствием засопел.

Возвращение в Районг было лёгким, по сравнению с прямым рейсом. Ветер был — попутный бейдевинд, шли под всеми парусами, меняя вахту и находясь наверху вдвоём. Но придя домой, надо было решать возникнувшие задачи. Чен решил поставить небольшой японский дизель для маневренности, а это требовало дополнительных вложений. Ринда поехала навестить родню в Исан. Наступало время зимних ветров, благодатной прохлады и наплыва туристов на остров Самет. Так незаметно прошёл еще один месяц…

Изобретатель появляется снова

Переоборудование гафельной шхуны «Скопа» шло медленно. Небольшое машинное отделение с дизельком под сланями кокпита требовало практически полной модернизации яхты. Шкиф гребного вала, установка элементов управления движком на панели шкипера, вынос компаса со старого места, чтобы электрика не создавала помех. Теперь компас был не на панели, а совсем перед штурвалом в колонке, как на взаправдешних кораблях. Это немного уменьшало пространство на «мостике», но не критично, кокпит был достаточно удобным в этом плане. Все же остальные навигационные приборы и оборудование было убрано в каюткомпанию на штурманский столик и перед ним на переборке. Паруса и ванты и шкоты тоже нуждались в укреплении и доработке, по опыту небольшого рейса. Потребовались дополнительные шкивы, лебёдка и… Чен был полностью погружён в работы, которые доставляли ему немалое удовольствие. И только после трёх недель активной деятельности он решил отдохнуть в старом баре со стаканчиком рома.

Как только он вошёл на прокуренную атмосферу тёмного зальчика, сразу увидел знакомое лицо за столиком в углу. Народу еще не было, Чен любил приходить в это время. После работы, если кто забегал выпить пива, уже отправились к семьям, а те, кто решил оттянуться в ночном баре, еще не пришли.

— Hello, my friend, — приветствовал он изобретателя.

Тот сиял, как новый рубль или бат с портретом короля. По настроению его Чен понял, что исследования времени с его машиной — дело почти решённое. Он заказал бутылку рома Кхонг Конг и вяленых кальмаров. Потом решил, что неплохо бы съесть чего пожирнее и заказал стейк отвратного качества прожарки, но всё-таки мясной. Изобретатель с нетерпением следил за этими гастрономическими приготовлениями, и как только бутылка появилась на столе, он опрокинул стопку душистого алкоголя и захрустел кальмаром.

— У меня всё готово к эксперименту, и сейчас я Вас ввиду в курс дела по моим теориям.

— Может не стоит в теорию углубляться? Я человек тёмный и далёкий от таких тонкостей кибернетики, только психотехника…

— В психотехнике и кармических делах всё и дело, ну я Вам чисто техническую сторону освещу.

— Ок, начинай, — Чен тоже опрокинул в себя полную стопку рома и принялся за кровавый стейк.

— Ну вот, опираясь и на Ваши знания, ачжан, в области буддистской философии. Вы знаете о трёх телах Будды — физическое, ментальное и астральное энергетическое.

— Да.

— Дело обстоит так, что переместить можно ментальность, как это происходит во время реинкарнаций. нам остаётся только указать в какую точку и в какой временной промежуток. Так?

— Допустим, это правильно с точки зрения философии и устройства тонких миров. Вообще мира.

— Ну вот видите! Проблема в том, что переместить физическое тело невозможно, чтобы об этом ни говорили христианские священники, обещая воскрешение из мертвых. Получается, надо умереть и родиться вновь, в новом месте и в новое время… или старое. В прошлом ведь нет ничего невозможного, правда?

— Да, оно есть.

— Я решил наконец этот вопрос! Сохранить при новом рождении аватар физического тела можно при помощи энергетики прошлой жизни. Ментальность же остаётся неизменной. Получается, что вы умрёте и родитесь в прошлом. Каково!? — изобретатель был явно доволен собой.

— Гарантии, что физическое тело будет аватаром умершего, понятно, есть. А вот возвращение? — задумчиво протянул Чен и выпил глоток рома.

— Тут гарантий 100% никто не даст. Но я проводил эксперименты с лабораторными животными и всё проходило нормально. Конечно, я не мог спросить их, кто они, кем себя чувствуют. Вот как раз на этот вопрос Вы и ответите мне и нашему спонсору.

— Кстати, на счет спонсора. Он берёт на себе какие-нибудь обязательства по эксперименту или это всё на мне?

— Думаю, что в чем-то он может помочь. Например, в плане сохранения Вашего имущества в «настоящем» пока вы путешествуете, а также премия по благополучному результату, думаю, тоже возможна.

— Хорошо, это на мой страх и риск.

— Что? — не понял русских фраз изобретатель.

— Ничего. Всё ОК.

— Теперь, как это будет выглядеть технически… Я облучу вас лучом моего уникального прибора, и Вы умрёте, чтоб родиться в рассчитанном временном промежутке, место неизменно.

— Вот это как раз важно, не хотел бы я попасть в незнакомую обстановку чисто географически.

— Географические перемещения нужно еще рассчитывать отдельно, и они требуют больше энергии в разы. Так вот…

— Кто тебе подсказал эту идею? Йоги, монахи?

— Я нашёл чертежи этого инструмента в отчётах французских археологов. Затем сам решил взглянуть на стены индуистского храма, где они были найдены, и получить от монахов какие-нибудь, хоть маленькие, знания об этом. Все считали, что это оружие, что это боевой лазер или типа того. У меня зародилось сомнение, что всё так просто. Это точка зрения нашей испорченной луками и стрелами цивилизации, всё должно было быть гораздо глубже… Чертежи я восстановил, а саму идею и принцип работы мне пришлось восстанавливать из собственной головы, не без помощи эмпирических знаний монахов, конечно, — с гордостью изрёк изобретатель.

— Отлично. Когда? — Чен пил ром маленькими глотками почти не переставая. Он волновался.

— Когда всё будет готово у Вас. У меня всё в полной готовности.

— Ок. Через неделю здесь же, и обсудим дату погружения…

…

Неделя прошла в сборах и подчистке всяких бытовых вопросов, начиная от оплаты всех сервисов вперёд — вода, электричество, членство в поселковом кондоминимуме, связь, и заканчивая тривиальной уборкой и консервированием жилища. Ринде Чен объяснил, что они идут в дальний поход на два месяца. Восторгов у неё это не вызвало, но и сопротивления тоже. Жена начинала закаляться в морском деле, а традиционная тайская забота о семье не давало ей возможности отказаться.

— Идём до Сингапура с заходом на всякие пляжи и атоллы.

— А мы до Японии не пойдём? — эта страна была её давней мечтой.

— Пойдём, но попозже немного. Мы должны хорошо научиться управлять яхтой.

— Ок, — Ринда довольная продолжала хозяйственные дела.

Чен на шхуне навёл идеальный порядок и сделал необходимые запасы под завязку. Кто знает, что там в прошлом с топливом и прочими мелочами, к которым они привыкли в быту. Батарейки, иголки. Нитки, салфетки и туалетная бумага. Соль и несколько мешков отличного риса, ящик с разными лекарствами и перевязочным материалом. В принципе, это то, что должна быть на каждом судне при дальних походах. Тем более, отправляющемся еще и во временное путешествие. Откладывать на потом ничего нельзя. Тем более, что эксперимент должен продлиться целый год, на меньший отрезок времени не имело смысла тратить энергию, ментальную и банально электрическую.

Через неделю в баре, уже на трезвую голову были оговорены все детали. Шхуна стоит в одинокой бухте, изобретатель бомбардирует её лучом с берега. Появился и спонсор-англичанин. С ним были подписаны все бумаги на страхование жизни, здоровья и имущества. Получены средства на расходы в экспедиции. Такая щедрость оказалась приятной неожиданностью. Деньги были в старых долларовых купюрах хорошей сохранности. Обязанность Чен вести вахтенный журнал и журнал исследований оговаривался особо. Записи должны быть переданы спонсору в полную и абсолютную собственность. За это он и платил деньги морским путешественникам во времени.

Погружение в прошлое запланировано на два года ровно. Чен должен вернуться в сиамский залив к этому времени. Отправится шхуна со своим экипажем на 25 лет назад в 1998 год от рождества Христова или в 2539 с года ухода Будды в паранирвану.

…

В вечернем небе что-то сверкнуло, как будто солнце мигнуло фотовспышкой и раздался протяжный гул. Но этот гул не походил ни на что знакомое. Казалось он исходил из самого центра планеты, отдаваясь вибрацией в корпусе шхуны и в сердце каждого. Это продолжалось всего несколько секунд, а потом наступила тишина. Тишина, как в барокамере…

— Ну вот, видно, у него ничего не вышло, — подумал ошеломлённый моряк, приходя в себя.

— Ченья, что это было? — из двери кубрика выглянула темнолицая лохматая девушка, чем-то сильно напоминающая старые фото Ринды.

_ Да неет, видно, вышло что-то, — сердце моряка сжалось, — всё нормально, маленькая моя.

— Ох, тирак! — Ринда в ужасе прикрыла рот рукой, — что с тобой стало? Ты как будто помолодел.

— Иди глянь на себя в зеркало…

Через минуту из глубины кубрика раздался восторженный женский писк. Ринда выглянула из кают-компании с восторгом в глазах и румянцем на щеках.

— Как ты это сделал?

— Долго рассказывать, но мы не меняем нашего маршрута. Идём в Сингапур.

Чен в самом кратком виде объяснил суть происходящего. Ринда с серьёзным видом выслушала и скрылась в кубрике, запнувшись о комингс. Именно этого всегда боялся Чен, что он разобьёт себе нос. И это оказалось первым доказательством, что они помолодели — в «настоящем» жена ни разу не запнулась о высокий порог. Чен поднял парус и кливер, закрепил рангоут и шкоты. Ветерок был попутным и не требовал вмешательства машины. Шхуна зашелестела по лёгким волнам в открытое море. С берега просимафорили «Счастливого плаванья!». Видно кто-то фантазировал на паруса в вечернем небе, не могли же компаньоны оказаться в этом же времени. Чен нажал кнопку на сотовом телефоне и вызвал изобретателя. На его удивление, тот отозвался.

— Как такое может быть! — в удивлении зарычал шкипер.

— Не знаю, сам в недоумении, но вас со шхуной я не вижу, зато отлично слышу. Астрал какой-то прямо….

Но связь стала затухать и наступила полная тишина. Астрал в телефонной связи отпустил путешественников восвояси. Чен положил телефон в ящик на панели и позвал жену. Та с готовностью выглянула, накрашенная и причесанная, в новом нарядном платьишке.

— Я накрыла стол в честь начала нашего рейса, сэр.

— Отлично, боцман. Но пять минут затратим на осмотр судна. А вообще… выйдем в море, встанем на якорь, там и осмотримся.

Так и сделали. Идти ночью, даже по знакомому маршруту в сторону ко Чанга не имело смысла, в прибрежных водах могли встретиться рыбаки и просто прогулочные катера. А заход на остров был обязательным пунктом в рейсовом программе. Рундуки под спальными местами в каюткомпании осмотрены бегло, всё оказалось на месте. Осмотр запаса топлива. Продуктов и пресной воды в хранилище киля так же оказались совершенно нормальными. Двигатель завёлся с одного нажатия на кнопку стартера, и Чен Плавно поставил шхуну в нужное положение. Потравили якорь так, чтобы начавшийся отлив не крутил экспедиционное судно, и застопорили мотор. Снасти парусов натянуты и спокойны, керосиновый фонарь в кокпите освещал две баночки и складной столик с погретыми на газовой горелке шашлычками из курицы и мяса, которые Ринда захватила с собой с берега. Сушёные кальмары, так же были подогреты. Бутылка рома была непочатой, что соответствовало торжественности момента. Решение поужинать на воздухе пришло спонтанно, на то оно и морское путешествие. Перемещение во времени никак не сказалось на вкусе мяса и клейкого риса.

Слабый ветерок приятно охлаждал, а вид звездного неба настраивал на романтический лад. Проговорили недолго, до полуночи, пока не улеглись спать в носовом кубрике. Впрочем, и спал Чен недолго, море требовало постоянно наличие вахтенного наверху. Утренние часы, уже выспавшийся, он провёл в одиночестве в раздумьях о предстоящих приключениях, которые сжимали сердце страхом перед неизвестностью. Но когда его пугала неизвестность? Как только стало светлеть на море, Чен поднял стаксель и гафель грота, закрепил шкоторины парусов. Ветер был попутный, шхуна пошла полным курсом на ост-зюйд-ост. Чен закурил свою бамбуковую трубку и положил руку на штурвал. Курить еще в монашестве он бросил вторично, но иногда позволял себе пыхнуть ароматным табаком. И трубка с бамбуковым мудштуком тоже была со времён монастыря.

Сингапур и Малайзия

Ко чанг и Уроки паруса

То, что шхуна обязательно зайдёт на ко Чанг было обговорено и решено в ту ночную вечеринку в честь начала рейса. И дело не только в ностальгических воспоминания Чена, было решено попытаться вызвать в Таиланд из России Андрюху, как помощника и напарника в более сложных рейсах. Всю вторую половину жизни, когда Андрюхи не стало среди живущих, Чен испытывал лёгкую грусть и раскаяние перед ним. Возможность увидеть вновь друга живым в путешествии окрылило его. А Ринда резонно согласилась, что два мужчины на борту, это куда надёжнее.

Утро занималось красивое. Волны плавно перекатывались под лодкой, постукивали по днищу и несли вперёд. Это перестук воды по бортам и днищу включал в себя какой-то таинственный код, морзянку, которая подбадривала и звала вдаль. Ринда проснулась, выглянула из рубки и пошла готовить завтрак. Это у неё всегда было, как заведено. Обязательно горячий завтрак по тайским традициям. Поскольку утренний кофе, как она считала, каждый может себе по утру приготовить самостоятельно, а вот ланч, это то, что питает на большую часть дня любого буддиста. Чен осмотрел горизонт, глянул на натянутые паруса и закрепил штурвал. Он спустился в кают-компанию и налил себе чашку горячего черного кофе. Мельком глянул на сложенную карту на штурманском столике. Но отвлекаться не стал. До острова ходу было не более четырёх часов, курс нанесём позднее, записи в судовой журнал и журнал исследований тоже. На воздухе в кокпите было куда приятнее. А оставлять надолго без вахтенного движущуюся яхту крайне опрометчиво. Как бы в подтверждение этого на траверзе показался несущийся моторный катер, очевидно с туристами на ко Мак.

— Точно, туристы, — хмыкнул шкипер, когда катер заложил плавную дугу, чтоб подойти ближе к шхуне, — туристам полюбоваться диковинкой.

Немцы или американцы махали руками и свистели. Раз свистят, значит янки, точно. Ну ладно, удастся или нет выписать Андрюху, а парусами управлять надо и вахту нести круглосуточно. Не стоять же каждую ночь. Ещё один урок морской науки для старпома Ринды сегодня не помешает. Тем более, что ветер умеренный, день ясный, да и самому надо набивать руку. После завтрака в каюткомпании немного отдохнул, пока жена следила за вахтой.

— Сегодня хорошая погодка. Сейчас будем учиться управлять парусами вместе. Я знаю чуть больше. Поэтому буду учителем. Ок?

— Ох. Ну давай, рассказывай.

— Не. Мы будем управлять. Рассказами тут не обойдёшься. Вот сейчас мы идём почти полным курсом, ветер почти попутный. Называется Бакштаг. Это хорошо, но следить за курсом надо внимательно, иначе рыскать начнёт и…

— Когда совсем в корму дует лучше, — серьёзно изрекла старпом.

— Не. Чем круче бакштаг. Ну к оси шхуны, тем ход лучше, управлять легче. Вооружение… паруса у нас приспособлены больше для бокового ветра, чем для попутного. Боковой называется Галфинд. При нём ход хороший, но крен гораздо больше, чем при попутном. Давай попробуем?

— Ой, крен будет? Ну пробуй давай.

Чен взялся за румпель и стал потихоньку уваливать шхуну от ветра. Шхуна стала чуть крениться, а грот-гафель чуть заполоскал. Шкоты ослабли.

— Подтянуть шкоты грота! — весело заорал шкипер и вставил ручку в лебёдку, — надо и натяжку гика подтянуть. Ветер с левого борта. У нас сейчас гик почти перпендикулярно к оси шхуны, а при крутом бакштаге можно гик чуть ровнее поставить, ближе к оси. Ясна?

— Ага.

— Видишь. И крен небольшой, и скорость добавилась, и управлять, говорят, будет гораздо легче.

Чен сам всё проделал, шхуна побежала чуть резвее, вода по бортам зашуршала веселее. Ринда мечтательно разулыбалась, держась за штурвал. Чен осмотрелся по горизонту, до берега довольно далеко, узнаваемы пальмы, на горах просматривались курчавым покровом поднимались леса, мелькали иногда рыбацкие хижины, но море пустынно. Надо пробовать потренировать поворот.

— Сейчас научимся делать поворот. Помнишь, как в тот раз тебя чуть ни пришибло гиком?

— Не. Это когда ты на меня заорал? Я просто обиделась и спряталась.

— Не обижайся, тирак. На шхуне мы с тобой многого не знаем, надо быть предельно внимательным. Сейчас повторим поворот через корму — фордевинд. Опять гик придётся перебрасывать, ты следи и приклоняйся, помогать мне будешь.

Поворот ветра через корму наиболее известный даже не морякам-яхтсменам, но как оказывается более трудный. Чен приготовился и подышал носом. Теперь и он побаивался. Он переложил курс в право приводя шхуну к ветру, ослабил шкоты чуть, чтоб паруса были наполненными. Когда курс был почти полным по ветру, он крикнул своей помощнице.

— Лин, смотри, счас полетит, — и переложил румпель еще сильнее.

— А яй! — старпом пригнулась.

Гик не с такой бешенной скоростью, как ожидалось, но перешёл на левый галс. Паруса опять наполнились ветром, и шхуна вздрогнув опять стала набирать ход. Шкипер отёр пот со лба плечом в рубашке и подумал, что рыбацкие штаны и рубаха не по погоде. Курс лодки был теперь на отдаление от берега, поэтому, насладившись спокойствием и уверенным ходом любимого детища и морского дома, команда слаженно произвела поворот фордевинд в обратном порядке. Они подтянули шкоты, закрепили румпель и штурвал. Вахту приняла жена, а Чен просто наслаждался видом приближающегося острова-слона.

Знакомые очертания ко Чанг радовали сердце. Они не стали входить в пролив между островом и материком, а зашли с морской стороны. Знакомый берег у деревни Клон Прау улыбался им золотом монастыря между буйными кронами деревьев и стволами пальм. Бросив якорь и убедившись, что шхуна стоит ровно, Чен вытащил для испытания маленькую надувную лодку и стал работать насосом, а Ринда принялась за приборку и без того прибранной кают-компании и кубрика. Три небольших замка заперли люки, и путешественники сошли в тщедушную лодку. Несмотря на смешные размеры, она выдержала вес команды и даже просела очень немного. Шкиперу пришлось попотеть, работая веслом, чтоб направить вертлявый резиновый пузырь к берегу. Пляж Клон Прау очень длинный и глубина моря небольшая. Уже в трёхстах метрах от берега, моряк спрыгнул в море и по пояс в воде потащил лодку по направлению к монастырю. Знакомый пляж, известные тропки. Скопа покачивалась на лёгких волнах под прикрытием маленького островка со стороны моря и надёжно вцепившись якорем в грунт. Первым делом на почту.

Чен оселся за маленький столик и накатал краткую телеграмму в адрес Адрюхи.

«Привет старый столбистский волк Андрэ у меня к тебе предложение путешествие на яхте сроком несколько месяцев Таиланд перерыв работы компенсирую согласен делай загран и жди подробного письма Жека».

Затем Чен написал пространное письмо, изложив почти все тонкости, но не упоминая машину времени. Расписал прелести и сложности путешествия под парусом по южным морям. Обещал компенсировать утраченный заработок в случае согласия на путешествие. Запечатав конверт и отправив по тому же адресу, Чен с чувством исполненного дела вышел к жене на улицу. День клонился к закату. Они пообедали в маленькой едальне картошкой и жареной курицей, запив пивом Чанг. Оба отметили, что остров изменился почти до неузнаваемости. Туристов не было видно совсем, а единственная дорога требовала ремонта. Люди были приветливы и любопытны. Больше всего их привело в восторг умение фаранга разговаривать на тайском, и они делали удивительно большие скидки на и так дешёвые местные фрукты и овощи. Ринда решила закупить зелени впрок, но для начала надо посетить монастырь. Что не изменилось на острове, так это он. Монастырь и школа рядом с ним.

К вечеру, притащив два больших пакета с провизией на берег, моряки нашли свою лодку нетронутой, а вернувшись на шхуну лишний раз убедились в доброжелательности местных рыбаков. Было заметно, что на палубу кто-то входил, но ничего не было тронуто, а на штурвале висел букет из жасминов и орхидей. В ночь не стоит идти, а лучше искупаться и отдохнуть. Путешествие ведь — исполнение давних мечтаний обоих, хоть и разных, но в этом смысле полностью согласующихся. Ужин и разговоры под звёздами, построение планов и обсуждение тонкостей управления яхтой. Улеглись спать, когда в море засверкали пара огоньков рыбацкой лодки.

— Все рыбаки дальше к востоку на Банг Бао, а этот, наверное, местный непрофессионал. Не на продажу, а только для себя.

— Так не бывает, — возразила Ринда, дорого просто для себя рыбачить, лодка должна окупаться. Просто этот что-то другое ловит, видишь к островку поближе. Может кораллы пилит, браконьер. Давай от него подальше, а то вместе в полицию попадём. Там роад джа тяп реу.

— Ты права, валим отсюда.

— Что?

— Убираемся поскорее, — захохотал Чен, он до сих пор не мог отвыкнуть от русского сленга и иногда озадачивал жену им.

Шкипер направил шхуну в открытое море и островок остался справа позади. Скоро и огоньки берега, и огоньки лодки потухли в волнах. Светила полная луна и так хотелось направить шхуну по лунной дорожке. Ему взбрела в голову идея. Скопа шла в бейдевинд, почти навстречу ветру под одним стакселем.

— А давай попробуем сменять курс через нос?

— Это как?

— Ну мы через корму меняли, ты от гика уворачивалась, а теперь ветер встречный, идём под косым парусом, надо учиться управлять яхтой и при таком ветре.

— Ну давай, а что… это опасно?

— Нет. Я читал, что это проще, чем при фордевинде. Только надо ход не потерять, а то не получится рулить.

Чен осмотрелся, в море никого, опасности налететь на какой-нибудь риф тоже не наблюдается. Можно пробовать маневрировать. Он подтянул крепление гика с уложенным на нём парусом, чтоб не мешал, чуть ослабил шкоты стакселя. Вздохнул и стал приводить шхуну к ветру. Крен лодки стал уменьшаться, а пару заполоскал. Скрость движения начала замедляться прямо в секунды. Чен заторопился, боясь потерять ветер совсем и переложил курс, меняя ветер.

— Держись, счас крен на другой борт будет!

Ринда в испуге ухватилась за леер и поручни на рубке. Стаксель слабо хлопнул и набрал ветер. Крен резко поменялся, да так, что Чен сам стал разъезжаться ногами по палубе от неожиданности. Но качки не было, и положение шхуны стабилизировалось. Ринда нервно захохотала, а потом смех перешёл в весёлый ржач.

— Ты бы видел свои глаза! Что? Сам испугался, а я ничего вот.

— Не ожидал, что так резко качнёт, надо плавнее поворот производить. Ложимся на старый курс. Приготовились.

Чен теперь уже более осторожно потянул штурвал, чувствуя лёгкую вибрацию в нём. Это море давало себя слышать. Он дожимал шхуну ближе к ветру, пока хлопки паруса не дали понять, что ветер ровно по носу. Яхта скользила, выпрямившись и замедляя бег. Руки рулевого потянули штурвал дальше и стаксель наполнился свежим ветерком. Ещё. Ещё…. Шхуна побежала резвее, чуть накренясь.

— Отлично! Подтяни шкоты стакселя!

Рида потянула шкот именно тот, что нужно, парус наполнялся ветром и расправил своё полотно без морщинки. Глаза старпома сияли гордостью, а шкипер был доволен манёвром, белее чем. Шхуна теперь шла правым галсом прямо по лунной дорожке. Но романтика и отсутствие морского опыта сыграли злую шутку с новоиспеченными яхтсменами… а так же послужили отличным уроком.

Скопа резво бежала по волнам навстречу Луне, когда Ринда вдруг закричала истошно.

— Ченья, камни…. Ченья!!

Из темноты неба, сливаясь в лунном свете от взора, прямо по курсу из моря вырастали несколько скал. Самая большая скалка с кривым деревцем на склоне была на расстоянии примерно трёхста-четырёхсот метров. По обе стороны маленького скального островка из моря торчали еще несколько камней. У Чена сжалось сердце от ужаса, шхуна шла прямым ходом на них. Шкипер схватился за штурвал, но усилием воли заставил себя успокоиться, Резкий поворот всё равно не удастся, да и недавние тренировки показывали, что большой крен может быть опасен. Он с усилием, плавно потянул штурвал влево, уводя яхту от ветра, и хриплым голосом скомандовал.

— Потравить шкоты грота!

Скопа медленно стала уваливаться, Бушприт, застыв на томительные секунды, показавшиеся вечностью, медленно стал отклоняться от вырастающей в обзоре скалы. Штурвал как заклинило. Тут Чен вспомнил всю свою беспутную жизнь и то, что румпель находился в зафиксированном положении, что позволяло штурвалом управлять яхтой только в небольшом градусе. Доли секунды понадобились, чтобы выдернуть стопоры и вернуться к штурвалу. Скала нарастала с ужасающей скоростью, и моряк только успел подумать, что хорошо они не успели еще снять спасжилеты после тренировки, как это было положено по инструкциям.

— Ринда! К штурвалу. Уваливай потихоньку… не торопись, — а сам бросился к стакселю.

— Тирааак…, — как когда-то при первой поездке по серпантину на мотобайке пропищала жена.

— Пристегнись! — Чен на ходу открыл стопор верёвок и тоже щелкнул карабином на леере.

Он потравил шкот, вернулся и защёлкнул стопора. Метнулся опять на бак и с ужасом наблюдал, как тёмная скала, уже ясно вырисовывающаяся в лунном свете из моря, неотвратимо надвигалась на них. Скопа, чуть замедлив ход, стала отворачивать от опасности. Скорость поворота увеличивалась почти неуловимо. Шкипер расставив ноги и уперевшись в растяжку стакселя следил за неминуемой гибелью совсем новой шхуны и уже ни о чём не думал. Бушприт отклонился уже на значительное расстояние и был направлен в узкий пролив между старшей скалой и небольшим голым камнем слева от неё.

— Так держать! Не уходи больше! Угадаем в промежность!! — кричал шкипер, Ринда неизвестным женским чутьём поняла мужа и крепко держала штурвал. Но поворот уже задан, перо руля находилось в таком положении, что поворот продолжался.

— Право на борт, выровняй яхту, милая. Ринда!!! — голос неожиданно сел.

Ринда рванула штурвал вправо и движение носа шхуны замедлилось, а затем направилось вправо. Медленно, очень медленно. Но уверенно. По левому борту что-то ширкнуло еле слышно, удара не было. Скалы проплывали с обоих сторон шхуны так близко, что казалось, можно дотянуться рукой. Опасность как будто миновала. Судьба усмехалась над неопытной командой, и впереди показался ещё один островок, но уже не по курсу. Чен вернулся к штурвалу, обнял одной рукой жену, а второй ухватился за колесо штурвала. Они правили вдвоём, понимая какой ужас им пришлось сейчас пережить в ночном море вдали от берега. Чен отвернулся к румпелю и зафиксировал его в прежних положениях. Стал спускать паруса. Грот упал на гик и был подвязан только в одном месте. Подтянул стаксель-шкот и опустился на палубу пятой точкой.

— Ну вот, теперь мы настоящие моряки…

Он вытер пот с лица и поцеловал Ринду в щёку. Она прижалась к нему, её била нервная дрожь, но уже успокаивалась. Всё позади, а сколько еще может оказаться впереди, они об этом не думали.

Малайзия. Встреча с пиратами

Утром команда позавтракала и сменяясь по вахте отдохнула. Встали на рейде островка Ко Куд. Теперь эти камни, торчащие из моря, не казались ужасными, но воспоминания о минувшей ночи всё-таки сжимали сердце страхом, который пришёл по-настоящему только теперь. Чен осмотрел борт яхты. Чуть ниже ватерлинии на корпусе виднелись серьёзные царапины и даже застрявший обломок ракушки, которыми обрастают скалы. Но опасности не было. Надо было только зашпаклевать и закрасить рану шхуны. Хорошо, что это был только наждак из старых ракушек, а не скала. Так бы легко не отделались. На рейде покачивался туристический катер, а сами немцы-туристы сновали по пляжу рядом со своими палатками. Наши яхтсмены высадились на пляж и предавались безделию, чтобы восстановить душевное равновесие. Ринда, как водится у тайцев, всё разболтала команде катера, и те только восторженными восклицаниями и смехом выказали своё облегчение. Моряки избежали почти невозможного. Между скалками старались не проходить даже моторные лодки, чтоб не зацепить рифы. Как это удалось большой шхуне, всё считали чудом. Ринда сделала подношение старой статуе Будды в небольшом бамбуковом храме, больше похожем на простую хижину. Пустила венок из орхидей в море и долго молилась. Чен, на правах бывшего монаха, прочитал несколько мантр и сидел на песке в метре от прибоя.

Отдохнув день и выспавшись ночь, команда была готова к новым путешествиям. Курс теперь лежал мимо чужих берегов в сторону Южно-Китайского моря и Малайского архипелага, который в древние времена славился пиратами, да и нынешние времена для Юго-Восточной Азии не были самыми спокойными. Азиатский кризис пришёл вслед за мировым и только Сингапур еще как-то мог держать экономическую ситуацию в рамках приемлемой для жизни. Были в этом и некоторые положительные стороны. Доллары старого образца, которыми их спонсировал англичанин обменивались по очень выгодному курсу.

Обучение и самообучение парусному делу продолжалось. Поднять паруса для Чена уже было делом понятным, поэтому он решил еще раз просветить своего старпома.

— Поднимать надо сначала грот, этот большой на мачте. Поднимать парус лучше всего стоя носом к ветру, тогда гик будет свободно болтаться даже при поставленном парусе. Наполнить его ветром можно уже позже, а пока надо чтоб он не рвал рук.

— Понятно.

— Конец который поднимает парус вверх — фал, грото-фал. Конец этот можно тянуть руками через блочок наверху, но надо еще и крепит ведь, да и тянуть тяжёлый парус до самого верха тяжело. Будем через лебёдку. Накладываем на лебёдку пару колец — шлагов… от низа наверх по часовой. Чтоб тянуть надо еще пару шлагов наложить и в саму направляющую лебёдки. И вращая ручкой уже можно тянуть спокойно.

— Ясно. Что, поднимаем?

— Пробуем. Кстати, ты видишь я шкот гика потравил, чтоб он свободен был? Когда парус наполнится, он сам будет ветер ловить немного.

— Пошёл, пошёл! — весело завопила старпом.

— Подняли, закрепили, набрали ветер, подтянули шкоты. Ясно?

— Канешна, а стаксель будем спереди поднимать?

— Будем. Когда подальше отойдём и наберём ход. Там уже без проблем, всё по той же схеме. Может даже ещё и кливер поставить.

Шхуна по бейдевинду встала на курс и остров остался за кормой. Шкипер определился с компасом и картой. Теперь он более внимательно просматривал все глубины и отмеченные рифы. Наука не прошла даром. Вычертил ломанную курса, подписал румбы и вышел в кокпит к жене. Та довольная держалась за штурвал и что-то напевала.

…

В начале этого путешествия по морям и времени Чен допустил одну небольшую ошибку, которая чуть не стала роковой в первый же рейс. Финансовый кризис конца 90-х стал не только проблемой для ЮВА, но позволил реализовывать доллары по замечательному курсу, он еще породил, а вернее возродил, пиратство в этих морях. И самый опасный участок для мореплавателей были как раз прибрежные воды Камбоджи и Филиппин. Как раз туда сейчас и направлялась шхуна Скопа со своим маленьким экипажем. Ещё на выходе из порта, морской полицейский только поцокал языком, узнав, что оружия на шхуне нет.

— Международными морскими правилами капитан любого судна имеет право на огнестрельное оружие, только он. Конечно, оформленное соответствующим порядком страны приписки.

— Я как-то не подумал об этом, офицер. Таиланд — страна без оружейного производства и без легального хождения оружия. Я уже привык к этому.

Полицейский только покачал головой, и по тайской привычке не лезть в чужие дела не добавил ни слова. Оформил все документы и отпустил. Теперь Чен вспомнил о нём, видя как со стороны камбоджийского берега к ним идёт небольшая деревянная лодка под мотором. Она ничем не отличалась от обычного рыбацкого баркаса средней руки, но что-то насторожило шкипера. Он посмотрел на приближающихся «рыбаков» в бинокль, сетей на носу лодки не было, зато стоял один человек и отчаянно жестикулировал, призывая остановиться.

— Лин, у нас гости, будь в кубрике, если что, слушая меня. Включи рацию на аварийную волну.

— Ой, тирак. Чего они там?

— Не знаю. Но говорят, пиратов в этом море много, офицер предупреждал…

Лодка, не сбавляя хода, заложила круг и зашла с морской стороны к шхуне. Человек на носу потрясал кулаками неоднозначно, но орал совсем смешное.

— Coca Cola, Coca Cola…

— Колы хочет. Еще, наверное, и со льдом, — усмехнулся Чен. В памяти всплыли красноярские тёмные дворы и окрик «закурить есть»…

Лодка профессионально привалила к борту шхуны, и «рыбак» запрыгнул в кокпит, ловко уцепившись за леер. Теперь у Чена уже не оставалось сомнений в намерениях прибрежных бандитов. Тем более, что под рубашкой гостя ясно виднелась рукоять пистолета, а в руках двух других, что оставались в лодке, были тесаки. Один из них уцепился за борт шхуны и притягивал лодку тросом с крюком на конце, второй стоял, держа румпель мотора. Он удерживал лодку на ходу вплотную к Скопе.

— Кока Кола есть? Документы, деньги сюда. Всем оставаться на местах, фаранги! — орал гость на борту и потянулся за своим пистолетом.

Ринда на секунду высунулась из кубрика, быстро нырнула назад. Чен закрепил штурвал и подтянул шкот. Шхуна шла хорошим ходом, а рыбацкий баркас теперь никуда бы не позволил свалиться от ветра.

— Кола есть и даже со льдом, — сказал он громко по-тайски и попятился в люк надстройки, — счас я.

Чен нырнул в кают-компанию и снял со стены висевшую там на почетном месте катану. Этот атрибут боевых искусств был данью прошлому и украшал общее пространство, создавая определённую атмосферу. Чен любил его.

— Вызывай береговую полицию, — бросил он жене и вышел наружу.

Пирата округлились глаза и зло ощерился. Рука его передернула затвор старого пистолета внушительного вида из-за своих размеров. Чен решительно поднял катану, упершись ногами в палубу. Раздалось несколько выстрелов, по лезвию что-то дзенькнуло, едва не выбив меч из рук. Ещё одна пуля впилась в брусок дерева на обводе надстройки. Шкипер не был мастером меча, не был даже мастером боевых искусств в обычном понимании, но давнишние неспешные занятия давали свои плоды. С коротким шагом он подал тело вперёд и опустил катану на противника. Тот отшатнулся и получил удар по руке, кончик меча прочертил глубокую царапину на груди разрубив рубаху. Пират взвыл, роняя пистолет на палубу, а Чен сделав еще один шаг, ткнул катаной вперёд. Лезвие по касательной прорвало рубаху и разрывая плоть на рёбрах. Катана была как бы сувенирной, рубящая кромка не была заточена по-настоящему, а только отшлифована. Кончик клинка был выведен со строгими правилами под правильным углом, вот он-то был слегка заточен. Самую малость. Второй пират, тот что швартовался к шхуне, перепрыгнул через леера на помощь своему товарищу. Третий за мотором бросил румпель и тоже кинулся к борту шхуны.

Чен по всем правилам самурайского искусства широко подшагнул к раненому нападавшему и толчком ноги сбил его за борт, с коротким шагом вперёд развернулся к новому противнику и, еще не оценивая ситуации, с гортанным возгласом рубанул мечом крест-на-крест. Опешивший от такого быстрого развития событий, пират отступил, уклоняясь от ударов, и взмахнул тесаком, намереваясь броситься в атаку. Ещё ничего не соображая, а просто повинуясь инстинкту и когда-то изученным движениям, Чен еще раз коротко шагнул навстречу и произвёл замах по кругу. Рукоять меча в руках прошла по дуге вверх, оставляя клинок внизу. Это движение сбило удар мачете. Описав дугу клинок катаны обрушился на голову незадачливого фехтовальщика, но только оглушил его, задев по касательной и впиваясь в плечо. Парень взвыл и бросился назад. Навстречу ему лез третий, но мотор, брошенный без управления начал отводить баркас в сторону, и рыбак был вынужден уцепиться за борт шхуны. По его расширенным от ужаса глазам Чен понял, что битва выиграна. Первый пират, с трудом удерживаясь за борт своей лодки, что-то хрипло бормотал. Великолепный прыжок в лодку второго почти не качнул баркас. Третий пытался еще удержать его в прежнем положении и ему это на какое-то время удалось. Корма баркаса опять подошла к борту Скопы, что позволило новоявленному самураю нанести удар по торчащему длинному румпелю с ручкой газа, тросик дросселя лопнул. Это спасло раненого пирата, который, казалось, был обречен быть смертельно травмированным между двух бортов. Мотор взревел на высоких оборотах и заглох, баркас вильнул. Удар катаны сбил абордажный крюк с борта. Скопа, не теряя хода шла своим курсом…

Чен на автомате проверил шкоты и оттяжку гика, переложил курс мористее и опустился на шкиперский табурет. Из двери надстройки на него испуганно смотрела жена-старпом. Через полчаса, что удивительно, их догнал патрульный полицейский катер. Ревун короткими вскриками приказал остановиться. Шхуна спустила паруса, и пока старпом подматывала парус к гику, Чен вытащил судовой журнал и отметил место стычки на маленькой схеме, вписал кратко о происшествии. Офицер береговой полиции поднялся на борт и только качал головой при виде окровавленной палубы и валяющегося пистолета.

— Мне сообщили, что на моём участке путешествует какой-то фаранг с женой тайкой без оружия. Я так и думал, что Вы привлечете внимание местных рыбаков.

— Да, меня проверяли на входе в ваши воды.

— Что случилось, что рыбакам пришлось оставить Вас в покое? — усмехнулся офицер. Двое других быстро осматривали судно, фотографируя и что-то занося в блокнот.

— На нас напали, в нас стреляли, муж отбился этим сувениром…, — тараторила Ринда на смеси тайского и английского языков, — мы не понимаем, что за разбойники живут в этих деревнях.

— Я думаю, вам сильно повезло, что рыбаки решили поживиться, а не прожжённые пираты взялись за вас. Непрофессионализм погубит нашу страну, — вздохнул офицер, заполняя какой-то бланк.

— Я не буду подавать заявление о нападении. Если ко мне будут какие-нибудь претензии со стороны рыбаков, Вы знаете мои данные, — уточнил Чен.

— Я думаю, что с их стороны претензий не возникнет, — офицер только благодарно кивнул, мы шли вдоль берега, но сампана уже и след простыл, а обшаривать деревни у нас нет времени.

— Я думаю и желания, — заметил шкипер.

— Вы прекрасно владеете холодным оружием, мистер Чен.

— Это всего лишь сувенир, но я когда-то занимался боевыми искусствами. Просто эти лохи не ожидали такого отпора.

— Да, Вам повезло, — еще раз заметил полисмен, — счастливого плавания.

— Рад был видеть Вас у себя на борту, — вежливо ответил шкипер.

— И я Вам рекомендую всё-таки обзавестись оружием, сэр, — понизив голос сказал полицейский.

— Да. Это необходимо в таких ситуациях, я просчитался, — Чен и сам уже подумывал, что ради безопасности стоит найти что-нибудь более серьёзное, чем катана, — если бы Вы смогли мне подсказать, кто хотел бы заработать пару сотен долларов, я бы был Вам очень признателен.

Глаза полисмена вожделенно заблестели. Он что-то коротко обсудил со своими подчинёнными, а затем снова поднялся на борт. Приобняв шкипера, он отвёл его в сторону, как будто они находились на берегу в окружении множества людей. Второй офицер, поднявшийся на борт, аккуратно упаковал трофейную ржавую Беретту в целлофановый мешок, прикрепил к ней ярлык. Сделал знак Ринде, что палубу можно прибирать.

— У меня есть несколько неучтённых единиц огнестрельного оружия, сэр. Я думаю, можно сделать для Вас исключение и снабдить ради нашей общей пользы. Эти пираты в последние годы сильно распоясались, мы не успеваем с ними справляться. Что бы Вы хотели иметь для своего спокойствия, сэр?

— Револьвер и Калашников с патронами к тому и другому.

— Ок, я посмотрю, что у меня есть. Калашников старый, но прекрасного состояния, советский, не китайский. Через час-полтора, мы вас догоним. Счастливого плавания, сэр.

— Ок, офицер. Буду очень признателен.

— Всё это будет Вам стоит триста зелёных, — буркнул тот, — отдать конец.

Чен скинул с утки швартов и полицейский катер, задрав нос и разрезая волну, ушёл в сторону берега. Действительно, не более, чем через час Скопу догнала моторная лодка всего с двумя мужчинами не в форме. Не швартуясь, она шла борт к борту, пока один с небольшой брезентовой сумкой перебирался через леера, а затем отвалила и шла рядом. Расчет происходил быстро и в полном молчании. Полисмен, уже переодетый в рыбацкую, открыл сумку, где блестели автомат и коробка с новеньким револьвером. Несколько пачек патронов валялись на дне. Шкипер отсчитал деньги, добавив сверху еще пятьдесят, на что хмер довольно разулыбался.

— Счастливого плаванья, сэр, — козырнул он.

Сингапур

Чен сидел на палубе и разбирал привычными движениями АКМ. Smith-Wesson-38 лежал рядом на тряпочке с россыпью патронов. Шхуна направлялась в открытое море, подальше от негостеприимного берега хмеров. Курс на Малайзию. Старпом сидела на табурете возле штурвала и что-то напевала. Мужество этой женщины, пережившей недавно то, что вряд ли переживает рядовая тайская девушка, поражала Чена. Он еще больше стал уважать свою половину и еще больше проникся к ней нежностью.

— Тирак, ты умеешь стрелять из этого?

— Да, я служил в армии и много стрелял.

После случившегося он стал более трезво смотреть на ситуацию, теперь видна была резкая смена всего окружавшего их. Попав на 25 лет в прошлое, они как бы и не видели разительных внешних перемен. Это оказалось иллюзией. И шкипер стал обдумывать их дальнейшее передвижение и туристическую поездку. А надо ли заходить в малазийский воды, тем более в Малаккский пролив, куда был направлен курс шхуны. Пиратство теперь стало реальностью, а не приключенческими романами и фильмами-боевиками. Победа, случайно оказавшаяся в их руках, была только предупреждением. И капитан Скопы решил пройти вдоль побережья на некотором отдалении, а курс полностью скорректировать сразу на Сингапур.

Автомат был довольно потёртый, но в хорошем рабочем состоянии, а пистолет совсем новенький, в смазке заводской, что требовало тщательной протирки. После возни с оружием, которая доставляла Чен давно забытое удовольствие, он решил, что навыки стрельбы надо восстанавливать.

— Лин, хочешь стрельнуть?

— Не, я боюсь. Громко.

— Ты должна уметь стрелять, вдруг что!

— Ну давай, как с этим обращаться.

Пришлось прочитать целую лекцию по правилам обращения с оружием, тем более короткоствольным. Научить крепко держать и не зажмуриваться, когда нажимаешь на спусковой крючок. Револьвер, лучше всего, сначала взводить, оттягивая курок до щелчка. Хоть армейский Смит-Вессон и двойного действия, но это требует дополнительных усилий. Научил основам прицеливания, хотя это вряд ли могло пригодиться, но знать надо. Показал кратко, как работает затвор автомата.

— Стрелять будешь из пистолета. Автомат тяжеловат.

Чен заметил хаотично ныряющую бочку невдалеке от курса шхуны. Удобная мишень для пробных стрельб. Взял в руки револьвер, взвёл и, успокаивая жену, выстрелил в ныряющую бочку почти не прицеливаясь. Фонтанчик брызг в метре от цели показал удобство оружия. Второй прицельный выстрел положил пульку совсем рядом. Расстояние метров пятьдесят-шестьдесят. Неплохо. Ринда взяла с опаской оружие и, держа двумя руками, как показали, нажал на спуск. Зажмурилась, но не дрогнула. Одну за одним выпустила оставшиеся патроны и улыбнулась мужу.

— Я попала?

— Ну не совсем чтоб никуда не попала. Но ты молодец. Будешь вторым стрелком. Пистолет будет в условленном месте, а автомат мы спрячем.

Шкипер передёрнул затвор АКМ и двумя одиночными попал-таки в удаляющуюся цель. Затем приложил приклад покрепче и выпустил несколько коротких очередей. Машинка работала отлично, правла при очередях, сильно задирало вверх. Дульного тормоза-компенсатора еще не было. Зато пробивающая способность этого калибра лучше, чем у более нового АК-74.

Так у них появилось оружие, что в планы Чена, как и в план исследований действия машины времени, не входило. Но это и было то, что надо исследовать. Время изменило мир ЮВА почти до неузнаваемости. То, что Чен читал ранее в юности об этом регионе, стало явью, пугающей опасной явью. Иногда они с женой погружались в какую-то эйфорию и не замечали примет времени. Иногда ощущали их с такой остротой, что хотелось назад в XXI век. На себе они не ощущали каких-либо перемен кроме того, что все их навыки, накопленные за пятьдесят и более лет, сохранялись в их аватарах прошлого.

Однажды вдруг зазвонил телефон, и на дисплее высветился номер «изобретателя». Случилось это на самом подходе к Сингапуру. Очевидно, развивающиеся технологии телекоммуникация до 3G позволяли иногда улавливать звонки из будущего. В астрале оказалось всё так перепутано и находится во таком множестве связей, что даже время отступало.

— Алло, док… как ты до нас дозвонился. У нас всё в порядке!

— Алло, алло… ачжан Чен…………., — связь пропала опять и теперь очень надолго.

…

Вечер в суточном переходе перед бывшей британской колонией, а ныне лидером региона в развитии обещал пройти так же, как и несколько предыдущих. Волнение, вызванное прошлыми приключениями, улеглось и искрящиеся в закатных лучах волны навевали воспоминания о Ко Чанге, Паттайе и счастливых первых годах знакомства. Чен окунулся в море, резвыми саженками догнал шхуну, с которой жена подала ему верёвочный трап.

— Тирак, не оставляй меня надолго на корабле одну, вдруг ты не сможешь догнать, что я буду делать.

— Спустишь паруса и дождёшься меня. К тому же, у нас есть мотор, и ты можешь завести его одной кнопкой. Управление шхуной тогда станет не сложнее езды на автомобиле.

— Всё равно, мне неуютно, когда ты за бортом.

— Хорошо, хорошо. Буду купаться только на стоянках, — чмокнул в щёку свою верную половину шкипер.

В закатных лучах, искрившихся последними бликами, они увидели след катера. Потом заметили и сам катер. Разрезая плавно волны, он шёл к ним на предельной скорости. Невозможно было понять принадлежность и даже тип лодки. Команда насторожилась. Капитан кивнул старпому и указал глазами на кубрик, та живо спустилась в него, не запнувшись о комингс, и протянула через минуту катану.

— Пистолет, милая. Теперь мечом мы вряд ли отделаемся. В лодке похоже вооружены.

— Ченья, а если это полиция. У тебя нет разрешение на оружие.

— Не знаю. Автомат не доставай пока, но будь наготове. С пистолетом что-нибудь придумаю для полиции…

Вроде уже миновали вход в Малаккский пролив, здесь не должно уже быть пиратов. Может правда полиция? Но рановато в открытом море встречать нас. Мысли Чена вихрем крутились в голове, не находя правильного единственно верного ответа. Мы же в нейтральных водах. Может патруль ВМФ объединённых сил на спецоперации прочесывает поквадратно. С катера, вырастающего в темнеющем море просигналили «СТОП». То, что сигнал на международном морском коде, обнадёживало, то что за ним не последовало обязательных дополнений, настораживало. Шкипер поправил за поясом на спине Смит-Вессон. Он не стал рифить паруса или спускать грот вообще. Он только привёл штурвалом шхуну к ветру, что снизило скорость. Теперь они с женой поняли, что на встречных ветру курсах можно не затягивать шкоты, давая гику свободно ходить в небольшом секторе. Паруса в таком случае сами ловили изменяющийся ветер. И управление это сразу облегчало.

С приближающегося катера что-то уже кричали в рупор, но не было традиционной полицейской сирены. Это решило всё дело, теперь можно было не сомневаться. Опять пираты. Катер закладывал дугу к шхуне, но удобно для наших моряков уходил от заката. заходил с моря, пытаясь отжать Скопу в сторону берега, отрезал отступление.

— Идиоты, до берега далеко и маневра у нас достаточно. А вот то, что от солнца ушли, спасибо, — сжав зубы процедил Чен.

— Ченья, кто это? Опять пираты?

— Да, Лин. Доставай автомат. Будь на чеку, из кубрика не выходи пока.

Красивый веер трассирующей очереди описал дугу приближаясь к парусам. Звук автоматной очереди не казался громким или страшным, но у шкипера засосало под ложечкой и ослабли колени. Худшие опасения подтверждались, и это были уже не дилетанты. Шхуна шла крутым бейдевиндом, поэтому прийти совсем к ветру не составляло труда. Паруса обвисли и Скопа теперь скользила по волнам только за счёт инерции, постепенно теряя скорость. Катер стал быстро подходить.