Бесплатный фрагмент - На уровне мечты
Поэзия XXI века
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
СДЕЛАЙТЕ ПАУЗУ — ПОЧИТАЙТЕ СТИХИ!
В эпоху глобализации, увеличенных до предела скоростей жизни, перехода во всемирную сеть — Интернет, где каждый соревнуется со всеми жителями планеты за количество полученных лайков под выложенными фото с краткими подписями (а попробуй написать по-человечески с душой — нет-нет, страшно! — ведь кто-то за это время тебя обязательно опередит по количеству выложенных постов), нам реально не хватает банальных остановок.
Да-да, остановок — пауз, тишины, возможности переварить полученную информационную пищу путём размышлений для перезагрузки и со-творения нечто своего, выстраданного душой.
Душевность — утраченное многими людьми качество, поскольку в большинстве своём они закормлены не литературой, а рекламой, воспитывающей из них полноценных членов общества потребления, в котором главное — наличие огромной суммы на счёте в банке, а не инвестиции в свой интеллект и духовный рост.
На этом выжженном поле бездушия едва заметными ростками всё же продолжают появляться книги и пока ещё неизвестных миру авторов «самиздата», чья душа не может молчать. И даже если их слово несовершенно с точки зрения мастерства, их голоса сегодня — лучики Истинного Света, без которых мир погрузится во Тьму.
Когда в стихотворениях звучит голос души, прошедшей через огонь-воду-и-медные-трубы, но не потерявшей вкуса к жизни, жизни реальной, не виртуальной, наполненной настоящей Любовью и Светом, мы не просто знакомимся с интересным человеком-автором, но и отдыхаем душой от меркантильной повседневной суеты.
Сделайте паузу — почитайте стихи!
Алиса Глинская,
журналист,
литературный критик
НА УРОВНЕ МЕЧТЫ
Жизнь лоскутным покрывалом
Жизнь лоскутным покрывалом.
Всё частями, всё поспешно.
Там не слишком, тут навалом.
В целом собрано небрежно.
Набиралось понемногу,
От клочка к клочку копилось.
Что-то вышло, слава богу.
Как смогло, так разложилось.
Где-то броскими кусками,
Где-то серо и уныло.
Не подогнано местами,
Подбиралось так, как было.
Все клочки — то жизни вехи.
Было время, проходились.
Хоть найдутся и прорехи,
Что досадно, но случились.
И пестрит, почти готово,
Всё сумело пометиться.
Тут сошлось, там бестолково.
Так и в памяти хранится.
Грядущей осени
На рассвете под осень однажды я встану.
От тоски, от тревоги ль на сердце проснусь.
Тихо дверь отворив, грудь подставлю туману,
В зыбком сером пространстве один окажусь.
Там едва различая тропинку за клёном,
Лёгким шагом пройду, затаюсь у куста.
Растворюсь в тишине. Только капля со звоном
Упадёт на плечо с золотого листа.
От росы серебристую ветвь, точно локон,
Мягко трону рукой, с ней беззвучно сольюсь.
Мир привык видеть я часто словно из окон.
А теперь прикоснусь и ему изумлюсь.
Очертания те будут мягко размыты.
Внесена нереальность, мешаясь со сном.
Краски мутные, серым туманом покрыты.
Все предметы и тени в порядке ином.
Будто вечность сама в величавом покое.
Где слова не нужны, не живёт суета.
Мне природа безмолвно представит такое,
Обозначив на миг, как звучит пустота.
Приоткроет те принципы мира творенья,
На которых стоит он до самых вершин.
И в глубокой тиши ниспошлёт откровенья.
Осознанье реальности первопричин.
Но вот солнце взойдёт, и лучами играя,
Просияв в небесах, станет всё оживлять,
Вверх свободно скользя, светом день наполняя.
В вид привычный меня возвращая опять.
Прочь от суеты
Стал сторониться несуразной суеты,
Стараясь ближе принимать обыкновенность.
В простых вещах извечной мудрости черты
Распознавать, их постигая сокровенность.
Мир, нас явивший, проявляется при том
Таким как есть, не допускающим суждений.
Лишь только то, что изначально скрыто в нём,
Недостижимое для хлипких заблуждений.
Тогда с души слетает застящий налёт
Сплошной рутинности, а призрачность понятий
Предельно ясно и отчётливо встаёт,
Сметает в море необычных восприятий.
Как будто маску снять теперь уже готов,
На старый гвоздь повесить, вовсе не смущаясь,
Что открываюсь свету, где в конце концов
С его величественной сущностью сливаюсь.
В старом городе
Я в старом городе, приехал по делам.
Бреду по улицам от тихого вокзала.
В них что-то близкое есть точно по чертам
Занятно созданному кистью у Шагала.
Разнесена несообразность в кривизне.
Но не нахлынут рассуждения и вздохи.
Всё объяснимо вразумительно вполне,
То есть остатки уплывающей эпохи.
Зубцы неровных крыш, нацеленные вверх,
Домов застывших покосившиеся срубы.
Пока ход времени их в целом не поверг.
Хоть не дымят уже теперь, как прежде, трубы.
Давно утерян звук телег и лошадей,
Ушли гудки шипящих прежде паровозов.
Легко сменилось что-то в облике людей.
А так всё то же, без существенных вопросов.
Кривых заборов потемневшие ряды.
Коза на привязи, хотящая свободы.
Стоят заросшие сплетённые сады.
Петух и куры важно водят хороводы.
У поворота из открытого окна
Зовут пронзительно в полёт мотивы скрипки.
Жизнь в самом деле всё же чуточку странна,
Все заключения о ней довольно зыбки.
Представьте, может эти двое впереди
Летать умеют, только тщательно скрывают,
Копя горячее волнение в груди.
Кто вам посмел сказать, что люди не летают.
Здесь это даже не пейзаж, не натюрморт.
Гораздо шире можно в целом развернуться,
В полёте чувствуя разительный комфорт.
Лишь только надо посильнее оттолкнуться.
Эхо
Выплыло эхо усталое.
Отзвуки гулко прокинуло.
Тронув уныние вялое,
Где-то с повторами сгинуло.
Сгладили дали туманные
Отклики звуку случайному,
Пряча явления странные
Ближе к уснувшему тайному.
Смутно проявится бывшее.
Отобразится исходное,
К этому мигу отжившее,
Звучное, но мимолётное.
Хоть изначально способное
Перерасти в отражение,
Воссоздавая подобное,
То же неся ощущение.
Вторит нам часто минувшее.
В мыслях внезапно является.
Некогда в жизни мелькнувшее
Живо опять представляется.
И будоражит сознание,
Тупо тревожит сомнения,
Где в отыгравшем копание
Часто одни сожаления.
Снова неясно почудится
То, что пылало неистово.
Неосторожно пробудится.
Но нет восторга искристого.
Эхо давно отзвеневшего
Глухо несёт очертания.
Да не зажечь отгоревшего.
Стылые воспоминания…
Грустный этюд
Тихо только лишь грусть наплывает.
А радость способна накрыть
Страстной бурной волной,
восхищённо прилив ощущаешь.
В ранней юности это бывает.
Когда довелось пережить,
То как будто хмельной.
Но ещё не совсем понимаешь,
Как потом будет это не часто.
Поэтому надо ценить
Каждый сладостный миг,
уловить его свежесть острее.
Скучный вид разукрасив цветасто,
в открытую душу впустить
Светлый чистый поток,
отыграть праздник жизни полнее.
Чтобы после, не раз обманувшись,
вкус горькой разлуки познав.
Испытав пустоту,
накопив груз нелёгких сомнений.
С полдороги назад оглянувшись,
от мелких метаний устав,
Осознать маету,
тщетность жалких нелепых стремлений.
Вспоминая, какой был наивный,
считая, так будет всегда,
Только радости свет,
где весь мир предстаёт романтичным…
А теперь лишь мотив заунывный,
нахмуренных дней череда.
И давно того нет,
что когда-то казалось обычным.
Течение времени
В те дни, когда сменив июль, наступит август,
А лето станет и спокойнее, и строже.
Почувствуй времени задумчивую данность.
Оно на старого погонщика похоже.
Тот хладнокровен, никогда не суетится.
Но держит чётко направление и сроки.
Быть может, в этом мудрость вечная таится,
Откуда нужно беспрестанно брать уроки.
Не надо спешки, не пристало торопиться.
Всему у времени своя дана отметка.
Всё происходит, лишь когда должно случиться.
По ходу в этом убеждаемся нередко.
Чем ближе к осени, тем станет больше грусти
От понимания, на свете всё проходит.
А это следом сожаления напустит.
Внутри шальных смятений горы наворотит.
Когда в саду ещё случайно остаются,
В листве скрываясь, пятна вишен перезревших,
Звучит набатом стук о землю, отдаются
Удары яблок, до поры не довисевших.
Остановись, замри в тиши невозмутимо.
Так затаившись, будто музыку послушай,
Как время сущего течёт неумолимо,
Где наша жизнь всего лишь странный глупый случай.
Море снов
Неспешно ночь спускается на землю,
В покрове тёмном звёзды обнажив.
Спокойствию расплывшемуся внемлю,
В плену его безмолвия застыв.
Сгущённый мрак, окутавший пространство.
Обрывки дня, застрявшие во тьме.
Разлитое глухое постоянство.
Холодный блеск в далёкой кутерьме.
Я снова погружаюсь в нереальность,
Где сны, воображения плодя,
Меняют в корне всю фундаментальность,
В миры иные глубже уводя.
Там ощущаю полную свободу,
Лишённую физических основ.
Сливаюсь совершенно в ней по ходу,
И встретиться с немыслимым готов.
Не с тем, что окружает в мире бренном.
С другим совсем, укрытым за чертой.
Парить могу в великом откровенном,
Уплыв от обречённости земной.
Туманные начала в бесконечность,
Меняющие разом весь расклад.
Но чуть зайдя лишь в эту безупречность,
Плыву опять в наш хрупкий мир назад.
Цена мечты
Что было выстрадано, ценится дороже,
Чем обретённое обыденно, легко.
Кому-то кажется, там всё одно и то же.
Но это если не вдаваться глубоко.
Отчасти в вещи вносим сами представленье.
Своё мерило каждый мысленно несёт.
Что одному приходит лишь как помраченье,
Другому — дерзкий шанс, души предельный взлёт,
Когда мечте всего приделать только крылья.
Он их не сразу, но ведь точно смастерит.
Пройдя сквозь ворох проб, нелепостей, бессилья,
Однажды всё-таки отчаянно взлетит.
Судьба, играя, может вбок вести от цели.
Толкнёт, заставит долго муторно блуждать,
Как будто шутка ей, ах, чем там заболели?
И надо выдержать, мечтать не перестать.
Когда пришёл в конце концов, к чему стремился,
Сам самого сумел внутри преодолеть,
Осознаёшь, шёл до конца, с пути не сбился.
Скользя с обрыва, смог в падении взлететь.
Пустил на свет свою мечту не ради славы,
Но ощутить полёт, в котором сам не свой.
Какое счастье это всё же, боже правый,
Желать так чуда в нашей жизни непростой.
Поздняя осень
Вместо сказочного замка в облаках
Виснет мятая нелепая гряда.
Стынет грустная улыбка на губах.
Примерещится, здесь осень навсегда.
Небо хмурое, нигде прогалов нет.
День застрял в коротком вялом полусне,
Где рассвет совсем по виду не рассвет,
Так до вечера протянется вполне.
Ни о чём совсем не хочется мечтать.
Вверх подолгу нет желания глядеть.
С шаткой лестницы до неба не достать,
А без крыльев никуда не улететь.
Жмётся холода наплывшего налёт.
Сыплет мелкий снег, похожий на крупу.
Как на лужах, на душе холодный лёд,
Я могу его ломать как скорлупу.
Мир исчез, уйдя неслышно стороной
По кустам, где шорох листьев загребён.
Скрип деревьев цепко схвачен тишиной.
Льнёт видение, похожее на сон.
То, что было, сплыло, былью поросло,
А иного вместо просто не нашлось.
Лишь одно опустошение нашло,
Что-то серое по жизни растеклось.
Старый альбом
На листах плотно стянутых, за обложкой,
Чуть потёртой, на времени ход взглянувшей,
В старом пыльном альбоме сжат под застёжкой
Чистый мир, годы юности промелькнувшей.
Как окно в часть истории пережитой.
Открываешь, и видятся вновь сюжеты
Дней минувших, картины почти забытой.
Мимолётные сцены, друзей портреты.
Отпечатки поры, далеко ушедшей.
Чёрно-белым налётом легли мгновенья
Нашей пылкой весны, навсегда отцветшей.
Отголоски страстей, ярких душ стремленья.
Вскачь бегут времена, но то неизменно.
Лучезарные так же горят улыбки.
И глаза смотрят прямо и откровенно.
Нет сомнений ни в чём, все преграды зыбки.
Можно снова открыть его, окунуться
В ощущение дней тех, где счастье рядом.
Хоть на время с тем миром соприкоснуться.
Устремиться в далёкое грустным взглядом.
В объектив выразительно смотрят лица,
До конца ещё точно не сознавая,
Что проявится миг этот как страница
Светлой жизни, в альбоме след оставляя.
Взгляд в ночь
Взгляд в ночь безмолвную уносится как выстрел.
Легко теряется в бездонной глубине.
Пролёг покой, разлита тьма. Ещё не выцвел
Покров небесный в предрассветной тишине.
Окно, как дверь в миры иные, приоткрыто.
Заросший сад, а дальше, сразу же за ним
Пространство звёздное, мерцанием прошито.
Сквозной простор. Нам до конца непостижим.
Когда роман, сразивший мудростью, дочитан,
Взор отвести, и отпуская мыслей ход,
Глазами вдаль скользнуть, где вечностью пропитан
Вид пустоты, сплошной большой круговорот.
Ночь — время таинств и великих осознаний.
Когда всё явное укроет плотный мрак,
Уходит разум в круг космических исканий,
Ловить пытается любой нечёткий знак.
В раздумьях тонких к ясным звёздам устремиться.
Вновь в перекрестии вопросов очутясь,
С парадоксальностью немыслимой сродниться,
Искать ответы, ничему в них не дивясь.
И ощущать себя крупицей мирозданья,
На миг вписавшейся в отрезок временной.
Пылинкой крохотной великого деянья,
Обыкновенностью реальности земной.
Стихи Бродского
Я с Бродским встретиться, увы, нигде не мог.
Не повезло. Не породнились наши души.
Тут в расхождении прижизненных дорог
Повинны сразу сдвиги времени и суши.
Столкнуться лично с ним никак не довелось.
Не видел я того, кем грусть в стихах воспета.
Когда сей мир уже покинул он, пришлось
Соприкоснуться ближе с творчеством поэта.
И вот тогда передо мной слова сплелись
В тугую вязь, в неповторимом тонком стиле.
По полотну следы расцветок растеклись,
Перемешав тона, местами чуть сгустили.
Въедались краски эти пятнами внутри,
Неоднозначные картины проявляя,
А в них возьми ещё к тому же собери
Неуловимые детали, не теряя.
Там было образы несложно распознать,
Но ракурс был совсем иным, мне непривычным.
Как живо всё-таки сумел он передать
Вполне обычное, представив необычным.
Вдруг мысль, метнувшись, резко в сторону брала,
В углы, где видимое серостью укрылось.
Совсем не тем путем до истины вела,
Как в понимании моём давно сложилось.
За представлениями гнался наугад,
Пытался где-то неуклюже ухватиться.
Хоть был готов отстать и кинуться назад,
Боясь по глупости лишь только заблудиться.
Но каждый раз мне положение вещей
Вдруг по иному неожиданно являлось.
Мир представлял одну из множества частей,
Где жизнь всё та же, но в ней что-то изменялось.
И отмечал я для себя, в который раз,
Как мог поэта взгляд, обыденность пронзая,
Раскрыть порядки абсолютно без прикрас,
По ходу стороны яснее освещая.
Так много рядом затаившихся вещей,
Бывает, их совсем никак не замечаем,
Пока нам кто-то не откроет мир полней,
Тогда лишь только представления меняем.
На свой юбилей
Невзрачный день, однако. Сжался как бродяга.
Повисли клочья синих туч над головой.
Неподходящий шарм для праздничного флага.
Но можешь вывесить, конечно, выбор твой.
Так что вперёд, давай. Да только, что за случай.
Понятно, сделать это хочешь неспроста,
Но всё же сам себя не слишком рьяно мучай,
Ведь юбилей — не праздник, тупо суета.
Сплошная видимость значительности, знаешь,
Не начисляются победы лишь за срок.
Пусть поздравления сегодня принимаешь,
На самом деле всё надуманный предлог.
Никак не повод для помпезности и шума.
Сюжет для грусти, кислых вздохов в тишине.
Сама природа молчалива и угрюма.
А цифра круглая совсем не свет в окне.
Оставь в покое флаг, пускай в углу забытый
Пылится дальше, нет причины им махать.
Теперь отметка, как дорожный знак прибитый,
По ходу будет о себе напоминать.
Сопровождая грузом цепкой ностальгии
По дням, мелькнувшим будто ветреный рассвет.
Пришли на смену времена уже другие.
Беспечной радости, как прежде, больше нет.
Не торопите время
Не торопите время. В этом нет нужды.
Оно и так потоком мутной суеты
Нещадно сбрасывает хилые мечты,
уносит.
А если что-то вдруг однажды принесёт,
То лишь на срок, и тут же знаешь наперёд,
Всё заберёт опять в крутой круговорот,
не спросит.
Идут дни хмурые, сжимаются в тоске.
Удача хрупкая висит на волоске,
Но не дотянешься, не выхватишь в броске,
отпрянет.
А упование на милость высших сил
Есть лишь признание, как много упустил.
Вдруг даже то, где часть души своей вложил,
обманет.
Исчезли робкие желания во мгле.
Ослабла вера, замирает на нуле.
Терзают мысли, что блуждаю по земле
напрасно.
Текут незримо, мир меняют времена.
Что можно ждать ещё? Ведь жизнь всего одна.
Хоть для чего она нам всё-таки дана,
не ясно.
Туман
В тумане тают силуэты,
необратимо гаснут звуки.
Деревья в призрачных размывах
невнятным облаком парят,
Нелепо вытянули ветви,
как будто выставили руки,
В неосязаемом пространстве
сжимают нечто наугад.
Недостижимо взгляду небо.
Земля у ног лишь приоткрылась.
И заторможенное время,
по виду, дальше не течёт.
Как измерение другое
неоднозначно проявилось,
Где предыдущий опыт жизни
теперь совсем уже не в счёт.
Уходят все ориентиры,
нет направления движеньям.
Застыл во мгле осиротело
объятый серым смятый строй.
Не остаётся больше места
привычным нашим устремленьям.
Всё навевает нереальность,
мир встал в проекции иной.
Непотревоженные чувства,
остановившиеся мысли.
В успокоении глубоком
лишь ощущения собрать,
И там, где неопределённо
все представления повисли,
В наплывах смутных раствориться,
в них замереть и созерцать…
На уровне мечты
На уровне несбыточной мечты
Живёт неистребимо вера в чудо.
Струит надежда свет из ниоткуда
Для страждущей наивной простоты.
Всё кажется бесхитростной душе,
Чуть-чуть ещё, и сможет дотянуться,
Манящего желания коснуться,
Размытого в дрожащем мираже.
Но не приходит чудо всё никак.
Витает где-то, да недостижимо.
Опять в мечтах мелькнёт неуловимо,
Нечаянно подаст туманный знак.
Неясным колыханьем смутных грёз
По жизни вновь и вновь сопровождает,
Да всё реальных черт не обретает,
Никак не проявляется всерьёз.
Хоть верится всему наперекор,
Находят чудеса вдруг озареньем,
Являются загадочным прозреньем,
Немыслимо блуждавшим до тех пор.
Ведь тяжело неверие порой.
Есть жажда, в жизни к светлому стремиться.
Должно то обязательно случиться,
Во что мы верим искренне душой.
Осколки старого
Страницы памяти нельзя перелистнуть,
Забыв о прошлом как о вымышленном сне.
Его так просто невозможно обмануть.
Засело прочно, затаилось в глубине.
Пройдёт смятение, нахлынув невзначай.
Скользнёт загадочно, когда его не ждёшь.
Вдруг неожиданно метнётся через край,
Легко смешает то, чем в этот миг живёшь.
Как полушёпот, растворённый в темноте.
Готовый старый воскресить в душе сюжет,
Родной по духу юной призрачной мечте,
Где мог лететь как мотылёк на яркий свет.
Осколки старого внутри себя храню.
Их временами память может ворошить,
Питая мысли. Я по-прежнему ценю
Настрой поры, когда хотелось чувством жить.
Идёт пока ещё тепло… Пусть и костёр
Давно угас, уже огня не поддержать,
Но ощущается то время до сих пор.
С ним связь как будто всё боюсь я утерять.
А вдруг порвётся эта нить, и я забыв
О тех счастливых днях, в потоке растворюсь,
Так до конца и не поняв, не долюбив
Тот светлый мир, в который больше не вольюсь.
Живая мозаика
Живой мозаики расклад,
насущных чаяний скопление.
Покров из гибкой пестроты
на протяжении земном.
Текущей жизни суета,
где в каждом миге построение.
Многозначительный сюжет
в любом разрезе временном.
Мы все в мозаике одной,
где многоликое мелькание
Определяет общий смысл
и наполнение эпох.
Где каждый свой привносит вклад
в одно великое создание,
Своё влияние несёт
в непрочный собранный итог.
Все вместе часть большой судьбы.
Но подвергая осмыслению,
Мир невозможно охватить
одним лишь взглядом до конца.
И абсолютно нам не всё
здесь поддаётся постижению.
Недостижима глубина
идей великого творца.
Любой из нас — один фрагмент,
одно вкрапление в безмерное.
Всего лишь случая игра,
на свет явившая на срок.
Существование своё
осознавая эфемерное,
Стремимся жизнь свою вписать
в незримый времени поток.
Один день
Успели быстро сумерки сгустить
Под вечер синь, а дальше черноту.
На тёмном небе ясно проявить
Холодных звёзд скупую красоту.
Окончен день, сухой всему итог
Подвёл закат багряной полосой.
Ещё одной страницей сверху лёг
Короткий миг истории земной.
Отыгранный волнительный сюжет.
Мелькнувшая картина бытия,
На время приоткрывшая просвет.
В деталях всё же каждому своя.
Плывущий вид раскладов временных,
Где каждый день похож на новый срез.
Смешение порывов суетных
И вечности, манящей в глубь небес…
Границы мира
Перекрутите ноль. И выйдет бесконечность.
Два этих знака оттеняют пустоту,
Где существует изначально безупречность.
Но не проникнуть за туманную черту.
Там пролегли необъяснимые пространства.
Невесть какую суть имеют времена.
Творят великие законы постоянства,
Где в высшей степени извечность введена.
А мы внутри, обозначаем переменность,
Всегда по-разному способную играть.
В ней проявляется лишь видимая бренность.
Что зарождается, то будет исчезать.
Наш мир колеблется от знака и до знака,
Хоть и живём здесь с позволенья высших сил.
Взирать лишь можем как на светлое из мрака,
Не представляя, кто всё это сотворил.
Усталый дождь
Усталый дождь, загадочно нависнув,
Нанёс безликость, серость напустил.
К земле простор окутанный притиснув,
В унылый сон лениво погрузил.
Забраться скрытно в душу метит слякоть.
Неясный блеск вдоль улицы размыт.
Похоже, всё вокруг собралось плакать.
Несносно вязким холодом сквозит.
Брести в наплывах осени тоскливой,
Где липнет сырость, сверху морося.
Вобрав печаль природы молчаливой,
С собой разочарованность неся.
Как будто навсегда из жизни лето
Ушло, не попрощавшись, краски смыв.
Забрав с собой тепло и море света,
Случайно как-то малость обронив.
Закаты
В закатах есть смирения цвета.
Проходит красной нитью безысходность.
Бесследно исчезает суета,
Приоткрывает сущность мимолётность.
Когда почти придавлена к земле
Чуть видимая тусклая полоска,
В ней остаётся только, как в золе,
Всему простой итог, ни капли лоска.
Таинственный и тонкий переход
От света к тьме, где ночь на небосводе
Миров иных пространство распахнёт.
Предстанут звёзды в вечном хороводе.
То созерцая, много ли постиг?
По сути нам ведь так и непонятно,
Что наша жизнь, и кем дана на миг,
Вдаль в бездну уносящий безвозвратно.
Блеск луны
Блеск луны.
Свиты вместе угасшие звуки, срастаясь в одну тишину.
Сметены
краски дня, занавешены облаком смутным, у ночи в плену.
Поздний вскрик
потревоженной птицы, раздавшись внезапно, луга огласил.
Тут же сник.
Белый лик дальше ровно глядит, бледный отсвет разлил.
У земли
растворяет дыхание ровное лёгший дремучий покой.
Натекли
волны мягкой прохлады, сливаясь с равниной пустой.
Будет вид
этот тысячи раз в проявлении сущности прав.
В нём сквозит
мира вечный порядок, неясную гладь распластав.
Иногда
наше мироустройство я именно так для себя рисовал.
Холод льда,
но внутри силы рвутся наружу, предельно звенящий накал.
Строй размыт,
всё в одном перемешано, сгусток незримых страстей.
Образ скрыт,
но готов проявиться мгновенно, с детальностью до мелочей.
Мир затих,
усмиряя гудящий поток, пробегающих дней кутерьму.
Каждый миг
ощущаешь как таинство, прикосновенье к нему.
Марь плывёт,
заклубился туман, закрывая картины сплошным полотном.
Предстаёт
вид почти нереальным, куда-то скользящим безликим пятном…
Куст рябины
Куст рябины, осенью расцвеченный,
Полыхнул на диво в октябре.
На ветру, сполохами отмеченный
Ясный всплеск в тускнеющей поре.
Разметалось буйное горение.
Да тепла его не ощутить.
Нанеслось пустое наваждение,
Мой покой решило возмутить.
Бередит волнение невнятное,
Осветилось яркостью живой.
Растеклось сияние отрадное
Проявило смысл картин иной.
На природу лёгкое взирание.
Только что-то всё же с ней не так.
Не придёт былое состояние.
На задворках одичалый мрак.
В чём причина радости растерянной,
Что смогу сейчас ей обещать.
Красоты, по осени отмеренной,
Никому никак не задержать.
Не прийти теперь назад ушедшему
Под игру холодного огня.
Хоть кусту, цвет пламени обретшему,
Обмануть неймётся всё меня.
Грустный клоун
Нет, я не шут совсем, скорее грустный клоун.
Улыбку на лице не стану рисовать.
Пускай украдкой дальше спрашивают, кто он,
Когда по виду не сумеют распознать.
Стараясь жизнь отобразить такой, как вижу,
Порой лишь грустное способен отразить.
Но верю всё же, ничего тем не принижу,
И никого ни в чем не буду подводить.
А если хочется над этим вам смеяться,
Совсем не вправе я кого-то осуждать.
Ведь каждый волен по себе определяться,
Нравоучением не стоит досаждать.
Но только грусть моя умножится, быть может.
Возьмусь, наверное, опять я за перо.
Мне всё покоя не даёт и сердце гложет
Печальный облик всем известного Пьеро.
С него мой образ где-то чуточку срисован.
Хоть я, конечно, не начну вовсю рыдать,
Но так же груз тоски внутри меня спрессован,
Восторга шумного нет мочи проявлять.
Ни от чего совсем нет радости кривляться.
Ведь вы же поняли, всё это не моё.
В душе могу лишь только грустно улыбаться,
Опять проставив точки жирные над «ё».
Осенний дождь
Изводит бесконечный мелкий дождь,
Тоскливо окаймляя серость дней.
Передаётся тихо капель дрожь,
В уныние вгоняя всё сильней.
Вдоль улиц затуманенных скользя,
Чуть сторонясь бесформенности луж,
Плывут фигуры там, где морося,
Ложится сырость на стремленье душ.
В плену у мглы, уткнуты лица вниз,
Бредёт неторопливо вялый строй
В пространстве полусна, где дождь повис,
И затаился город, сам не свой.
В размытых непогодой временах,
Где даже дня и ночи стёрлась грань.
А в лужах, в этих жидких зеркалах
Расплылся свет витрин, куда ни глянь.
Мне из дождя не выбраться никак,
Я в нём застрял, он тянется за мной.
Так просто не осилить полумрак,
Не обойти ненастье стороной.
С деревьев облетевшая листва
На мокрый наслоилась тротуар.
Снят вычурный наряд для торжества,
В ходу уже иной репертуар.
Я видел радугу
Я видел радугу в начале сентября.
Когда листвы лишь чуть коснулась позолота,
Прокралась робко невесомая дремота,
Прозрачной дымкой скупо дали серебря.
Но не покинуло пока ещё тепло.
Под вечер ливень прошумел, совсем как летом,
А после солнце, озарив полнеба светом
Вдруг оживление в картину принесло.
В короткий миг, внезапно небо прочертив,
Прошла над лесом разноцветная полоска.
Деревьев строй казался сделанным из воска.
Светился воздух, над землёй покой разлив.
В густом расплаве тёплых солнечных лучей
Сияла трепетно и празднично природа.
Не ощущая будто осени прихода,
Сверкали ярко отголоски летних дней.
Свет расходился удивительно, легко.
На небе радуга чарующе играла,
Волшебный вид пространству живо придавала,
Взгляд восхищённый уводила далеко.
И было в зыбком осознании сложней
Представить то, что было только что понятно,
Но изменилось, поразив неоднократно,
Совсем запутав представленье этих дней.
Ночные мысли
Уходит взгляд за край стола,
Но тут же упирается.
Кусок стены, в окошке мгла.
На этом всё кончается.
Лишь проявляются ясней
Виденья однобокие.
Обрывки сброшенных страстей,
Раскаянья глубокие.
И в голове опять никак
Всё вместе не сживается.
Черно снаружи, в мыслях мрак,
Светлеть не собирается.
Что было, былью поросло,
Да память штука скверная.
Всё давит душу как назло
Тоска неимоверная.
Опять мне старое зудит,
Взывает вопрошающе.
А сквозь стекло из тьмы глядит
Фонарь непонимающе.
Всего вновь вместе не свести,
Не выложить по полочкам,
Пройдясь по длинному пути,
По режущим осколочкам.
По сути, ясно и сейчас,
И тянешься доверчиво.
Да только утро каждый раз
Не мудренее вечера.
Так просто кучей не собрать,
Не выбросить при случае.
Всё будет дальше наседать
Сомнение тягучее.
И ничего не изменить.
Всё сшито, как и скроено.
Дано надолго мне носить.
Так видимо состроено.
Всё не уляжется никак,
Лишь меркнет, отдаляется.
Стыдливо прячется во мрак,
На время укрывается.
Осенняя грусть
Снова осень придёт, мне навеет печаль.
Как слеза за слезой капли в море дождя.
Знаю всё наперёд, как бы ни было жаль,
Время все унесёт, ничего не щадя.
То, что было, уже не вернётся назад.
В дверь не стукнет, в судьбе не свершит перемен.
Все пройдёт… Может, где-то ты этому рад.
Но при том ничего не прибудет взамен.
Жизнь мелькнёт, вдруг пропав, как волна на песке.
У всего есть предел, и нет власти над ним.
Мы однажды пришли в этот мир налегке,
И уйдем налегке, всё оставив другим.
Дней осенних мотив. Тонет в серости даль.
Мысли тронула грусть, душу мне бередя.
Знаю всё наперёд, как бы ни было жаль,
Время все унесёт, ничего не щадя.
Зачарованная радость
Бродит зачарованная радость по земле,
Цепким сном объятая. Никак не разбудить.
Только колыхание в разлитой полумгле,
Но своё сияние не может проявить.
И ни прикоснуться, ни встряхнуть её никак.
На чуть-чуть привидится, неслышно ускользнёт.
Снова отдаляется, ну, что ей всё не так.
Почему скрывается, меня не призовёт.
Тихий смутный образ, непонятный силуэт.
Лёгкое видение, манящее мечты.
Неопределённый, неотчётливый портрет.
До конца не ясные, размытые черты.
Как же подойти к ней, растолкать, растормошить.
Оживить бесчувственное, зримое едва.
Надо бы окликнуть да от чар освободить,
Только как найти мне неизвестные слова.
Осень
По холодным утрам ожидать стало дольше рассвета.
Дни погожие в дымке, как в смутных раздумьях стоят.
Вот примерят деревья всё золото бабьего лета,
А потом снег и стужа надолго их посеребрят.
Понемногу ещё все тепла соберутся остатки,
Уходя, напоследок природу понежат чуть-чуть.
Солнце весело глянет, да только не верь без оглядки,
Лишь почудится, лето, но больше его не вернуть.
Отзвенело уже, всё своё до конца отыграло.
Снова осень аллеями где-то крадётся тайком,
Набросает вот-вот разноцветной листвы покрывало.
И с открытых просторов потянет опять холодком.
Что в начале казалось далёким, уже на подходе.
Не успели мои ожидания сбыться опять.
И хоть как то сказать, подожди, невозможно природе.
Не услышит, не сможет под нас ничего поменять.
Догорает закат, будут звёзды мерцать до рассвета,
У реки по низинам закрасит всё серым туман.
День закончился. И на исходе притихшее лето,
Намекая как будто, ну вот и окончен роман.
В немилости у времени
Острый ветер в лицо. И дождинки как слёзы размазаны.
Больно режет глаза, безысходностью сжата душа.
Навалились невзгоды. Бреду как сурово наказанный,
В неизвестность нещадно гонимый, тревожно дыша.
Как попавший в немилость у времени, но в чём вина моя.
Беспросветность насела, звук ветра нутро холодит.
Хоть ещё в глубине мысль пока шевелится упрямая,
Не пристало сдаваться, ведь век мой ещё не прожит.
Отпусти меня, память. Зачем так цепляешь отчаянно.
Потерялся я в жизни. То значит, случилась беда.
В непроглядности серой бреду на земле неприкаянно,
С гадким чувством, я всё-таки где-то свернул не туда.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.