Бесплатный фрагмент - На краю бездны. Книга третья

Пролог

Все мои произведения созданы человеческим разумом. Это полёт моей фантазии, идущий от моего чистого и горячего сердца. Никакой ИИ или иные программы не участвовали в создании моих книг.

Добро пожаловать в мир живой человеческой души.

Ваша Ирина Жалейко

«Важно кому и что ты оставишь после себя. Своим людям, своему народу? Или чужим?»

«Долгая дорога в дюнах» советский художественный фильм, 1980 год.

Мир видений

— Услышьте нас… — слова были настолько тихими, словно лёгкий порыв ветра.

— Кого услышать? Привидения, это вы?

— Вернитесь!!! — это слово прозвучало настолько громко, что Дарьяна вздрогнула и вышла из тишины.

***

— Чушь полная. Глава Ульвбьёрн не мог отдать такого приказа, — возмутился Рагнар. — Я внимательно вглядывался сейчас в его лицо. Эта голограмма — дешёвая подделка.

Мир Мрака

Дневник Удо

Главы Императорского дома Ульвбьёрна

Так я научился отсчитывать время болью своего сердца. Второй год, третий… десятый.

Глава 1

Мир видений

Дарьяна ворочалась во сне.

— Услышьте нас… — тихо сквозь сон прозвучали слова,. — Вернитесь…

— Радомир!

По корабельному времени была ночь. Дарьяна лежала на верхнем ярусе кровати, её сердце учащённо билось. В комнате все спали.

— Что случилось, лю́бая моя? — она услышала голос Радомира.

— Кошмар. Мой кошмар. Он вернулся, — Дарьяна старалась не заплакать, это бы разбудило Белозара.

— Что ты видела? — взволнованно спросил воевода.

— Ничего. Только голоса. Они зовут меня вернуться. Словно опять эти привидения меня преследуют, — Радомир почувствовал, как страшно его жене.

— Успокойся, родная. Это может быть самым обыкновенным кошмаром. Как бы я сейчас хотел прижать тебя к себе. Или хотя бы шагнуть к тебе в своей второй ипостаси и почувствовать твои руки. Но, то ты в плену, то летишь на корабле, то я в космосе. Как разметали эти твои привидения нас по мирам Мрака, — тяжело вздохнул воевода. — Но знай. Где бы я ни находился. Что бы я ни делал. Я всегда буду охранять твой сон. Я и сейчас с тобой. Почувствуй всю силу моей любви к тебе, душа моя.

— Я ощущаю тебя так, будто ты рядом. Словно руку протяни, и дотронусь. Но ты так далеко от меня, лю́бый мой. Так далеко, — Дарьяна всё же заплакала.

— Не так уж и далеко, чем мы были когда-то разлучённые самой смертью. А сейчас только космос между нами. С каждым прыжком кораблей расстояние сокращается. Не смей вешать нос, родная. Ты же у меня воительница, коих ещё поискать, да и то не найдёшь. Ты — воин моей дружины. Соберись…

— А то не соберут, — продолжила фразу Дарьяна. — Слушаюсь, воевода.

— Так уже лучше. Никому не дам тебя в обиду, лю́бая моя. Никому и никогда. А сны, на то и сны. То хорошие, то плохие. Кто знает, зачем человеку они приходят? Будь сильнее своих снов. А в случае чего рядом с тобой и Белозар, и Градимир, и Переслав. Да и остальные воины каравана за тебя горой встанут. А теперь успокойся. Постарайся заснуть. Я буду рядом.

— Я при первом удобном случае к тебе на следующей остановке приду в образе волка, родной мой.

— А я постараюсь ваш цирк посетить, в образе северного кота. Порадуем народ представлением с исчезновениями, — усмехнулся Радомир. — А теперь отдыхай.

***

Кораблям каравана дали разрешение на взлёт. Команда занималась своими обычными делами. Торговцы разошлись по своим каютам, кто отдыхать, кто подсчитывать прибыль, а кто-то проводил время в кают-компании за разговорами.

— Что-то ты не очень весел, Мак Лэйер, — Сорлей пихнул Радомира в бок. — Наделал ты шума в том доме терпимости. Хозяйка никак на тебя нарадоваться не могла. Сказала мне на прощание, чтобы я тебя почаще приводил. Говорят, что ты от своего длительного воздержания девушку ту вымотал сильно, — он подмигнул воеводе и засмеялся. — Хозяйка просила передать, что в следующий раз приготовит для тебя несколько таких красоток.

Сорлей всё ещё был пьян. На корабль его принесли на носилках, но к моменту старта он уже худо-бедно стоял на ногах, хотя всё ещё не очень твёрдо на них держался. И сейчас он без умолку говорил с Радомиром, пытаясь выведать, что за переполох тот устроил в доме терпимости.

— Да ничего я с ней не сделал, — отмахнулся от путешественника Радомир, стараясь держать себя в руках и не заехать собеседнику в нос кулаком. — Она только с виду была крепкой, а сама не смогла выдержать моей страсти. Может, и правда, в следующий раз тебя послушаюсь и не буду воздерживаться столь длительно. Но давай забудем пока о женщинах. Расскажи мне лучше о следующей нашей точке путешествия. Ты уже мне все уши про неё прожужжал. Так что там за чудо такое меня ждёт?

— О–о–о… Это потрясающее место. Я даже писал о нём для одного очень почтенного господина. Поэтому провёл много времени на этой перевалочной базе. Представь себе огромную искусственную конструкцию в космосе размером с планету. В этой звёздной системе нет ни одной пригодной для жизни земли, а вот точек перехода больше десяти. Это большая редкость. И многие корабли летят туда как на перекрестье дорог. Да что я тебе, в самом деле, руками размахиваю, — Сорлей велел принести своему слуге из своей каюты компьютер, в котором делал записи. — Вот смотри, — спустя время путешественник продолжил. — Это и есть перевалочный пункт.

Перед глазами Радомира во всей красе предстала голокарта огромной конструкции. Она напоминала жужжащий улей полный пчёл. Одни залетали в неё, другие постоянно вылетали, а третьи сновали между его отсеками. Это были корабли всех мастей и размеров, грузовые и пассажирские, с командой и автоматические. Часть из них сопровождали стандартные шаттлы для близких перелётов, чтобы завести корабли в доки. Часть, чтобы доставить на базу важную персону с эскортом. Некоторые были что-то типа местных такси, для путешествия по самой базе.

— Вот это ничего себе, — искренне удивился Радомир, увеличивая и рассматривая голограмму с разных сторон. — А давай-ка теперь поподробнее, Сорлей, — глаза у воеводы загорелись.

— А пожалуйста, под хороший бокал конька почему бы и не рассказать, — хитро улыбнулся путешественник.

— Так за этим дело как раз таки не станет, — Радомир позвал стюарда и попросил принести самый лучший коньяк, сока и холодные закуски.

— Вот это другое дело, — заулыбался Сорлей и стал подробно описывать всё, что знал про эту перевалочную базу.

Это было очень укреплённое сооружение. Оно делилось строго по секциям. Для военных, торговых и грузовых кораблей были специальные ангары и площадки. Отдельно находился пассажирский уровень. Эту систему контролировали драгонды, поэтому их шаттлы встречали и сопровождали все корабли, которые сюда прилетали. Оплату они брали не только деньгами, но и живым товаром. Ни один корабль не мог покинуть эту звёздную систему без их разрешения. В этом комплексе была разработана целая система досмотра и контроля. Но чаще всего она работала спустя рукава, а с торговых караванов просто брали огромную дань. Поэтому караванщики были в курсе всех систем подкупов и взяток на всех уровнях базы. Для кораблей, которые ждали своего времени отлёта из системы, были устроены торговые ряды и всевозможные развлечения. Жизнь здесь кипела бурная. Кораблей на эту перевалочную базу прилетало много, потому что с этой звёздной системы была возможность быстро попасть во многие точки космического пространства.

Радомир заинтересованно слушал рассказ Сорлея, мучая его различными вопросами. Оказалось, что там многие пассажиры покидали свои караваны, чтобы присоединиться к другим или вообще пересесть на пассажирские корабли. Это был даже не комплекс, а своеобразный космический порт. За время рассказа Сорлей выпил почти полную бутылку коньяка. Перед тем, как путешественника унесли из кают-компании стюарды, Радомир попросил своего нового друга оставить компьютер, чтобы поподробнее изучить это место. Тот пробормотал что-то утвердительное. Воевода подхватил компьютер и отправился к себе в комнату. Там он ещё некоторое время изучал схемы и планы комплекса. Его тревога всё росла. В это время он услышал Дарьяну. Воевода отложил компьютер в сторону и постарался успокоить жену, хотя у самого на душе скребли кошки. Эта старуха Дэллма не шла у него из головы. Публичный дом, в котором он спрятался от патрулей драгондов, наделав немало шума. Его искали, он прекрасно это понимал. Радомир гнал от себя дурные предчувствия, а тут ещё сон Дарьяны с этими странными голосами. Он тяжело вздохнул и прилёг на кровать, представив себя рядом с женой, словно обнимал её своими руками. Дарьяна успокоилась и заснула. Радомир же забылся тревожным сном, пока его словно что-то не толкнуло в бок.

Корабли его каравана совершили за это время прыжок и оказались в системе перевалочной базы. Их уже поджидали не просто шаттлы сопровождения. Вместо этого их встречали десять боевых кораблей драгондов. Караванщик не ожидал такого приёма. Он приготовил стандартную плату, но сегодня драгондов она вообще не интересовала. На мостик поступил приказ приготовиться к тотальному досмотру всех четырёх кораблей. Это иногда случалось в практике караванщика, но только не в этой системе. Он тяжело вздохнул и велел команде разбудить всех торговцев и пассажиров.

— Господин Мак Лэйер, — охранник постучался к хозяину в комнату. — Наши корабли будут досматривать, — Радомир сел на кровати и вопросительно посмотрел на вошедшего. — Вы не волнуйтесь. Это стандартная процедура. Драгонды велели приготовить все корабли каравана к полному досмотру. Вам необходимо явиться в кают-компанию, — и указал на дверь.

— Это что ещё за новость? — искренне возмутился Радомир, выходя из каюты в сопровождении своей охраны.

— Господин, такое редко бывает в этой системе. Но вы мало путешествуете и впервые сталкиваетесь с подобным. Не волнуйтесь. Драгонды посетят все помещения корабля, получат свою плату и уберутся восвояси, — объяснил один из охранников.

— Я уже крепко спал, — проворчал воевода, входя в кают-компанию.

Сорлей возмущался громче всех. Его практически принесли в подштанниках, потому что он отказался одеваться. Он был слишком пьян, чтобы мыслить трезво.

— А, вот и вы, мой друг, — обрадовался путешественник. — Поднять меня с кровати посреди ночи — это возмутительно!

— Сорлей, на корабле нет понятия ночи, — улыбнулся Радомир. — Успокойтесь. Стюард, коньяк можно пить во время досмотра?

— Да, господин Мак Лэйер.

— Так что же ты стоишь? Господа, я угощаю всех, — сказал Радомир, присев в удобное кресло. — И закуски не забудь. А мне бодрящий чай. И поживей.

В кают-компании весело стали переговариваться торговцы и пассажиры, радуясь такому пиршеству за чужой счёт. Все начали с почтением благодарить Радомира, а Сорлей пожурил его за такое расточительство.

— Я могу выйти в туалет, или мне сходить под себя? — спустя несколько минут спросил Радомир.

— Никто насильно вас тут не держит, господин Мак Лэйер, — ответил один из членов команды. — Просто досмотр проходит быстрее, когда все пассажиры находятся в одном месте, — он вежливо поклонился Радомиру.

— Я вскоре вернусь, — улыбнулся воевода. — Просто мой организм усиленно требует облегчения.

— Будем ждать вашего возвращения, — тот склонился ещё ниже.

Следом за Радомиром шла его охрана и два члена команды. Воевода заперся в туалетной комнате. Нужно было действовать очень быстро. Он шагнул сквозь темноту в свою комнату, где уже была заготовлена сумка с повседневной одеждой, увесистый кошелёк с деньгами и золотом. Затем Радомир вздохнул, подхватил настольную игру, прокрутил в голове план комплекса и, представив одну из площадок для пассажиров, исчез с корабля.

В это же время в караване шёл тотальный досмотр. Караванщик был удивлён, когда его встретили группы из одних ищеек, а не привычных таможенников. За время полёта на своём караване он научился отличать ранги драгондов. И сейчас он был по-настоящему испуган, когда следом за всеми вошёл сам вожак этого комплекса со своими личными телохранителями.

— Добро пожаловать, господин вожак, на корабли моего каравана. Все помещения для вас открыты, — караванщик раболепно склонился перед вожаком, чувствуя, как его колени предательски трясутся.

Он был готов обделаться со страха, но постарался справиться и не выказать свой страх. Караванщику было хорошо известно, что делают драгонды с живой данью из людей.

— Я не сомневаюсь, что моим детям не будет отказано в доступе к твоим кораблям, — вожак улыбнулся караванщику, которого передёрнуло от этого оскала.

— Возможно, я могу предложить многоуважаемому вожаку что-нибудь, что скрасит его время, пока мои корабли осматриваются? Я готов предоставить каюту и пару прекрасных рабынь для вас, господин.

— Возможно, возможно, — задумчиво сказал вожак. — Но меня сейчас мало волнуют прелести твоих немытых рабынь. Меня интересуют твои гости. Веди меня к ним, — холодно произнёс вожак.

— Прошу следовать за мной, господин вожак, — караванщик быстро зашагал впереди процессии к кают-компании. — Все пассажиры этого корабля здесь, — он распахнул дверь перед вожаком.

Все собравшиеся в кают-компании вскочили на ноги одновременно, как только увидели, кто вошёл. Даже Сорлей протрезвел, несмотря на количество выпитого.

— Эй, Мак Лэйер, — шёпотом сказал он пустому креслу по соседству. — Это сам вожак драгондов космической базы.

Путешественник взглянул на Радомира, но не увидел его рядом с собой. Он стал рассеянно оглядываться вокруг, так и не поняв, когда его друг успел исчезнуть из кают-компании. Вожак пронзительным взглядом стал осматривать всех присутствующих, видя их испуганные лица. Тут в помещение вбежал один драгонд-ищейка и что-то прошептал своему родителю.

— А где господин Мак Лэйер, караванщик? — вожак глянул на готового упасть в обморок хозяина каравана.

— А где он?! — взревел караванщик на своих подчинённых.

— Мак Лэйер вышел в туалет по нужде, хозяин, — отчитался один из членов команды.

— Быстро привести его сюда! — заорал караванщик.

— Не стоит утруждать свою команду, — вожак махнул рукой ищейке. — Это сделают за вас мои дети.

Прошло утомительных пять–семь минут, когда в кают-компанию ввели охрану Мак Лэйера, но без него самого.

— Ну? — холодно уточнил вожак.

— Наш наниматель зашёл в туалетную комнату, господин. Мы стояли на дверях. Но Мак Лэйер оттуда не выходил. Мы вам слово даём, — трясущимся голосом ответил один из охранников.

— И где же он? — вожак вплотную подошёл к охраннику.

— Когда ваши дети вошли в туалет, то его там не оказалось, господин. Мы ничего не понимаем, ведь там даже нет окон и другой двери, — охранник развёл руками.

— Обыскать этот корабль вплоть до обшивки. Караванщик! — тот быстро подбежал к вожаку. — Кто общался с господином Мак Лэйер в твоём караване?

— Господин Сорлей проводил с ним всё своё свободное время, — все взоры тут же устремились на путешественника, который стал белее полотна.

Воины-драгонды схватили Сорлея за руки и подвели к вожаку.

— Я… Я… Я познакомился с ним на этом корабле, господин вожак, — смог выдавить спустя несколько минут Сорлей. — Господин Мак Лэйер присоединился к нам на планете Лодхан, так её называют на островах его родной земли.

— Лодхан? — вожак засмеялся. — Ты хоть знаешь, что означает имя твоего друга?

— Да, господин вожак. Он говорил, что на его родном языке Мак Лэйер означает сын Пламени. Это имя ему дал отец в честь названия самой планеты Лодхан, что переводится с его наречия как огонь.

— Он даже не скрывается, — всё ещё смеясь, сказал вожак.

— Кто не скрывается, господин вожак? — заинтересованно произнёс Сорлей, видя повеселевшего вожака.

— Ты… — вожак схватил путешественника за шею и приподнял над полом. — Ты мне расскажешь каждую минуту, проведённую со своим другом.

— Я ничего не утаю от вас, господин вожак. Можете в этом не сомневаться, — путешественник пытался не задохнуться, схватившись руками за лапу вожака.

— А я в этом и не сомневаюсь, — вожак отшвырнул Сорлея в сторону своих охранников. — Ты что-то мне говорил, караванщик, про помещение, которое любезно готов мне предоставить?

— Да, господин вожак, прошу следовать за мной, — караванщик быстро побежал к выходу, показывая дорогу.

Все корабли каравана проверили сверху донизу. Исследовали все отсеки и трюмы. Проверили даже двигатели и все технические отделения. Осмотр длился целые сутки. Драгонды нашли контрабанду, но того, кого искали, не было нигде. Из каюты, куда увели Сорлея, несколько часов доносились крики боли. Они то затихали, то вновь возобновлялись. Караванщик и все торговцы уже мысленно попрощались с ним, не надеясь увидеть живым. Но спустя время драгонды внесли в кают-компанию и бросили на пол окровавленного человека. Тот всё ещё дышал, хотя в истерзанном и искромсанном теле было сложно узнать всегда бодрого и весёлого Сорлея.

— Вожак любезно разрешил ему жить, — сказал ищейка-драгонд и вышел из кают компании.

Караванщик тут же велел своим людям унести путешественника в его комнату и позвать туда лекаря. На второй день после появления в этой звёздной системе корабли каравана зашли в отведённый им док.

Мир Мрака

— Ты звал меня, мой господин? — в зал вошёл высокий белокурый мужчина, ведя рядом с собой за руку женщину, словно маленького ребёнка.

— Да, Ульф, — Вожак вожаков драгондов подозвал его к себе взмахом руки.

Ульф усадил свою спутницу в кресло, по бокам которого тут же встали два воина-драгонда. Женщина застыла, глядя перед собой невидящими глазами нежно-голубого цвета с небольшой зеленцой. Она выглядела как кукла, которая делала то, что её попросят. Вожак ещё ни разу за всё время не слышал от неё ни единого слова. Спутница Ульфа была очень красива. Было видно, что он очень заботится о ней. Всегда хорошо одета, её русые волосы были перехвачены в хвост в районе спины, а две прядки аккуратно падали на её белоснежное лицо. Сама женщина была невысокого роста и хрупкого телосложения, целиком спрятавшись в этом огромном кресле.

— Твоей жене так и не стало легче, Ульф? — заинтересованно уточнил Вожак.

— Нет, мой господин, — холодно ответил мужчина. — Но о ней хорошо заботятся рабыни, которых ты мне любезно подарил.

— Это меньшее, что я могу сделать для тебя, Ульф. Жаль, что мои лекари не способны вернуть её сознание.

— Да, мой господин, и мне жаль, — тяжело вздохнул мужчина.

— Видимо, принцесса Снижна причинила твоей жене наисильнейшую боль, Ульф, — не успокаивался Вожак. — Я же говорил, что твоя сестра желает тебе зла.

— Я ей сердце вырву голыми руками, пока она ещё будет дышать, — зло прошипел Ульф, подходя к трону, и заглянул в глаза Вожака. — Ты ведь не откажешь мне в этой малости — убить Снижну своими руками, мой господин?

— Я подарю тебе такую возможность, — милостиво сказал драгонд. — Но у меня плохие вести. Они сбежали, — Вожак засмеялся. — Тебя обыграли, Ульф, — и без того белоснежное лицо мужчины побелело до невозможности. — Ну-ну, успокойся. Может, пора всё же поменять этих недоумков на других? Своего наследника я, разумеется, не дам убить, с ним я разберусь сам, но вот Леос. Он мне надоел.

— Он всё ещё мой раб, мой господин? — Ульф склонил голову перед Вожаком.

— Ну разумеется, Леос твой раб, Ульф.

— Они мне нужны оба. И твой наследник Гест и Леос. Доверься мне, мой господин. Я загоню твоих врагов в ловушку. А готовить других помощников для этой операции у меня нет желания, да и смысла в этом я не вижу.

— Как скажешь. Но не разочаруй меня и ты, Ульф. Мои дети назвали имена сбежавших: Дарьяна, Снижна, Градимир. Воеводу Радомира выследили на одной из торговых планет, но он избежал засады. Мои враги разгуливают по моим землям как хотят, — Вожак пристально посмотрел на Ульфа. — Мне это очень не нравится.

— Я не разочарую тебя, мой господин. Мы поймаем их в ближайшее время, — Ульф без страха взглянул на Вожака. — Я могу быть свободным или ты желаешь мне приказать что-то ещё?

— Нет, Ульф. Это всё. Ты можешь идти. Но я хочу услышать от тебя в скором времени хорошие новости, — Вожак махнул рукой по направлению к двери, давая разрешение удалиться.

— Можешь не сомневаться, вскоре все эти люди предстанут перед твоим взором на вот этом самом месте, — Ульф показал на пол рукой. — И моя псевдодочка Дарьяна в том числе.

— Дарьяна? — вдруг произнесла женщина.

Все от неожиданности посмотрели в ту сторону. Женщина попыталась встать, но один из драгондов схватил её за плечо и усадил назад в кресло. Она вскрикнула от боли.

— Тира! — воскликнул Ульф.

За считанные секунды мужчина подбежал к креслу и ударом ножа перерезал горло охраннику, который прикоснулся к Тире. Тот упал на пол бездыханным.

— Не смейте прикасаться к моей жене, — зло произнёс он другому драгонду-охраннику.

— Полегчало? — заинтересованно уточнил Вожак.

— Нет, мой господин, — Ульф посмотрел на властителя, вытирая клинок об одежду убитого. — Она всё ещё не со мной. Моя Тира. Позволь мне удалиться? — Вожак одобрительно кивнул, Ульф взял женщину за руку и вышел с ней из тронного зала.

— Ты спускаешь этому человеку столько вольностей, родитель. Неужели ты настолько ему доверяешь? — спросил сын Вожака, который всё это время молча стоял рядом с троном.

— Нет, моё дитя, — усмехнулся родитель. — Как можно доверять воину Света, да ещё такому сильному, как глава Императорского дома Ульвбьёрн?

— Тогда я тебя отказываюсь понимать. Ты нянчишься с ним, как глупые людишки со своими детёнышами. Ты потакаешь ему во всём. Ты выделил ему самую лучшую часть своего дворца, предоставив в большом количестве своих детей ему в услужение. И при этом позволяешь у тебя на глазах убивать их безнаказанно?

— И это глупое дитя хочет занять моё место, — усмехнулся Вожак. — Ты единственный, кого я вообще допустил к себе. Ты правил звёздными системами под моим руководством, а всех старших детей я отправил от себя подальше. Ты даже не мой первенец, а всего лишь третий в выводке. Но именно ты был выбран мной, чтобы стоять рядом с этим троном, а в итоге ничему от меня так и не научился за многие десятилетия, — разозлился Вожак. — Что такое доверие? Я доверяю лишь своим детям, потому что никто из всех ныне живущих драгондов никогда не убьёт меня. Вожак вожаков должен умереть естественной смертью. Только тогда моя сила разделится между живущими детьми первого выводка. И только десять первых из вас могли претендовать на этот трон, и двух из них убил именно воевода Радомир, а одного ребёнка уничтожила его жена Дарьяна, дочь главы Ульвбьёрна. Так разве может быть у нас доверие к воинам Света?

— Нет, родитель. Поэтому я и задал вопрос.

— Люди всего лишь наш корм. Нас так создало мироздание. Этот извечный вопрос: «Кто прав, а кто виноват?» Хищник, который пытается догнать свою жертву? Или жертва, которая пытается убежать от хищника? Они правы оба. И у того, и у другого есть дети. Но они не могут существовать друг без друга. Так задумала жизнь. Однако из всех хищников природа создала нас и людей разумными существами. Они убивают нас, чтобы защититься, мы убиваем их, чтобы выжить. И кто из нас прав, а кто нет, не понятно ни им, ни нам. Это уже вопрос высшего порядка, на который нет ответа. Поэтому глава Ульвбьёрн был, есть и будет моим врагом. И он является хищником другого уровня даже среди людей. Я многому научился у воинов Света. Они живут в гармонии с природой. Они ловят рыбу, своих животных, срубают деревья, едят растения. Но у них есть принцип разумности. Они поддерживают и помогают всем животным и всем растениям вокруг себя. Всё то, что они именуют природой. Они создают мир гармонии в отношениях с этим миром. Я этого не понимаю. Мы иные. Я хочу есть то, что хочу. Я не собираюсь знать, хочет моя жертва при этом чего-то или нет. Будь она хоть трижды разумна. Зачем мне жизнь тупого оленя? Что я от неё получу? Кусок мяса? Мы с пищей получаем не мясо, а силу людей. Силу их разума. Силу смертного перехода. И это не только продляет нам жизнь, но и делает нас сильнее и умнее. Однако за время своего правления я изменил существующий порядок. Я требую от своих детей заботиться о стаде людишек, которое проживают на их землях. И многие последовали моему совету, — усмехнулся Вожак. — Так же я поступил и с Ульфом. Я дал ему всё, в чём он нуждался. Этот раб пока мне нужен в услужении. Он много принёс нам пользы за столь короткий срок. И его душевное состояние должно быть нормальным, чтобы он служил мне так, как я того желаю. Ульф верит в то, что я внушил ему. Этого мне достаточно. Он стал предан мне. Это меня устраивает. Но он всё ещё страдает. Я не знал, что его жена потеряет свой разум в тот день. Я долгие годы надеялся, что она выйдет из этого состояния, но всё впустую. И Ульф страдает, а вот это меня уже не устраивает. Хотя я пытался дарить ему красивых юных женских особей его вида. Они были чисты и невинны. Но он их не принял. Но всем нужна разрядка. И я позволяю Ульфу вымещать свой гнев на моих детях. И поэтому я предоставил ему в услужение один из выводков младшего вожака. Пусть они гибнут в любом количестве. Так Ульф пытается унять свою боль. Что ж. Пусть хоть так.

— Может, стоит ему предложить не женщин, а особей другого пола, родитель? — предложил вожак-сын.

— Ты глуп, если думаешь, что глава Императорского дома способен на такие отношения, — Вожак искренне засмеялся. — Он является эталоном мужского начала для всех жителей Империи. Он даже не принял ни одной юной девы, хотя их не коснулся никакой другой мужчина. Эти люди Света странные существа. Они преданы своим семьям. Они стоят горой за своих детей. Но их жёны — это свет их души. Это нечто для меня непостигаемое. Слово «Любовь» — это пустой звук для меня. Ведь у нас нет самок. Но не для людей Света, — Вожак увидел непонимание своего ребёнка. — Ты глупее, чем я думал. Человеческая женщина может родить ребёнка только благодаря своему мужчине. А мужчина может продлить себя только через неё. Они взаимосвязаны. У нас такой необходимости нет. Я даю жизнь вожакам. А вы, мои дети, даёте жизнь своим детям, фактически повторяя меня, Вожака вожаков драгондов, миллионы миллионов раз. Поэтому я могу любого из вас лишить права на размножение. Поэтому я могу призвать к себе всех до единого из ныне живущих драгондов. И они придут на мой зов. Потому что вы все и есть я.

— И как долго ты будешь держать Ульфа при себе, родитель? Ведь если он такой сильный воин Света, то однажды сможет вспомнить правду и принести тебе много бед, — спросил вожак-сын.

— О! У меня на него большие планы. На счету императорского флота смерть многих моих старших детей. Но это не главное. Я никогда не забуду, что одного моего ребёнка из первых десяти убил лично глава Ульвбьёрн на планете народа Айны. Никогда! Теперь в живых осталось только трое моих наследников, включая тебя. Поэтому я считаю это очень личным делом. Ты думаешь, моё дитя, что нет ничего слаще сердца твоего врага, всё ещё бьющегося в твоих руках. Но месть может быть сладка и иначе. Я доведу Ульфа до такого уровня ненависти к своим родным, что он сам согласится убить свою родную сестру и дочь, отрезая их плоть кусочек за кусочком, прислуживая мне за столом, — хищно оскалился Вожак. — И только тогда, я верну главе Императорского дома Ульвбьёрну память. Он вспомнит все зверства, которые сотворил со своими родными собственными руками. Но я не подарю ему смерть. Нет. Я заставлю его душу, о которой пекутся все воины Света, страдать и болеть, видя муки его любимой Тиры на моём столе! — зло произнёс Вожак, кровожадно улыбнувшись.

— Это прекрасная месть, родитель, — склонил голову драгонд.

— Я знаю, моё дитя, — усмехнулся Вожак. — Но сам глава Императорского дома умрёт не от моих рук.

— А кто удостоится этой чести? — удивлённо спросил драгонд-сын.

— Разве ты не понял? — усмехнулся Вожак. — Принцесса Снижна, принцесса Дарьяна, воевода Радомир и даже Тира. Их сила, их мощь вся до капли перейдёт ко мне. Это будет моя последняя трапеза, моё наследное и неразумное дитя. А вот Ульвбьёрн — это будет первая трапеза будущего Вожака вожаков драгондов.

— А этот механик Градимир. Он тебе зачем нужен живым, родитель?

— Не мне, а будущему правителю. Градимир заменит нам Ульфа. Пусть поработает на благо моих детей. Поэтому перенимай опыт Ульфа, как воина Света, пока он жив и готов делиться им с тобой, моё неразумное дитя. Ведь тебе придётся сразиться со своими двумя оставшимися в живых братьями. Поверь, после моей смерти именно навыки, перенятые от главы Ульвбьёрна, помогут тебе сесть на этот трон, — Вожак положил свою серую чешуйчатую руку с острыми когтями на подлокотник.

Глава 2

Мир видений

Я бегу по лесу. Трава пружинит под ногами. Пахнет прелой весенней землёй. Как же я люблю это время года. Ты, лес и свобода. Где-то далеко завыл Лайдаер. Я радостно улыбаюсь и бегу дальше.

Вдруг я резко останавливаюсь и пытаюсь понять, где я нахожусь. Ведь моя дикая собака умерла много лет назад. Я оглядываюсь вокруг. Лес как лес. Я вдыхаю запах, но не чувствую ароматов.

— Айна, ты делаешь всё не так, — я слышу недовольный голос Андриуса. — Посмотри, как нужно.

Я оборачиваюсь, но его нигде нет. Мой друг умер много лет назад, защищая меня. Я присаживаюсь на траву и плачу. Почему они все уходят от меня? На меня накатила волна тоски. Я одна в этом лесу, где нет людей. Вдали опять раздался вой дикой собаки, и я вздрогнула.

— Айна! — позвал меня мужской голос.

Я оглянулась вокруг, в попытке рассмотреть, кто зовёт меня. За деревьями показалась удаляющаяся фигура беловолосого мужчины.

— Удо? — я вскочила на ноги. — Удо! Ты в опасности, брат. Не уходи!!!

Я побежала за ним вдогонку, но потеряла из вида. В душе поднялась такая волна безнадёжности, что захлестнула всю меня.

— Айна, любимая, — меня кто-то крепко прижал к себе, но рядом никого не было.

Вдруг темнота накрыла меня. Мне стало страшно. Моё тело стала колотить нервная дрожь.

— Я всегда буду рядом с тобой, моя девочка, — и я поняла, что это голос Градимира. — Проснись.

***

Несколько дней корабли дружины Переслава висели в одной необжитой звёздной системе. Первая суета улеглась, но радость от спасения друзей не уходила. Это была пусть и маленькая, но победа. Оставалось продумать дальнейший маршрут к Радомиру, а с ним уже обсудить окончательный план спасения Ульвбьёрна. Дел предстояло ещё очень много, но первые два дня на главном корабле был сплошной проходной двор. Все хотели пообщаться со спасёнными. Принцесса Снижна не могла наговориться с Рагнаром и его гвардейцами. Шаманы народа Айны во главе с Рэмунасом обсуждали с Палачами Пифий некоторые вопросы, связанные с видениями во время тишины. Воины из дружин Радомира и Бомани хотели лично поздравить Градимира не только со спасением, но и с женитьбой, которая стала неожиданностью для многих, кроме Переслава с Рагнаром, которые не удивились такому известию. Дарьяну вообще окружили со всех сторон. Так что спасённая троица сутки напролёт только и делала, что вела разговоры и старалась рассказать все события их нахождения в плену у странных существ, похожих на приведения.

Пришлось также срочно менять и планы по их расположению на корабле. Везнич предоставил свою комнату молодожёнам. Дарьяну устроили в каюте с Переславом на месте, которое предназначалось Градимиру. Белозар этому даже обрадовался. Он взял на себя присмотр за Дарьяниными снами и видениями. Никто не знал, в какой момент её могла накрыть новая волна. Раньше её сон охранял Радомир, но сейчас он был очень далеко от неё. Везнич кое-как устроился с Асне в комнате, которая предназначалась принцессам. Молодожёны же были благодарны уединённому помещению и широкой кровати.

Через два дня суматохи всё стало наконец-то возвращаться в нормальную жизнь торгового каравана. Градимир с Везничем уселись за расшифровку сигнала от Ульвбьёрна. Дарьяна со Снижной окружили Асне заботой, стараясь раскрепостить её и помочь в этом Везничу. Но это у них пока не получалось. Девушка всё также раболепно смотрела на двух принцесс великого Императорского дома, словно на богинь, спустившихся с небес. Асне отказывалась садиться с ними за один стол без присутствия своего господина, который заставлял её делать это в приказном порядке. Она не осмеливалась перечить Везничу ни в чём, будто послушная и выдрессированная собачка. Дарьяна со Снижной лишь разводили руками, не зная, как подступиться к Асне. Но первые два дня были и так насыщенны для них самих общением, что этот вопрос показался им всего лишь стеснением девушки. Поэтому принцессы решили заняться им вплотную чуть позже, когда вся эта суматоха уляжется. Для начала они окружили Асне своим вниманием, стараясь не давать ей скучать в одиночестве.

— И опять та же самая запись, — Градимир сменил голограмму перед собой. — Или это какая-то двойная шифровка, или я отказываюсь что-либо понимать.

— Успокойся, дружище. Ты всё слишком принимаешь близко к сердцу, — попытался его урезонить Везнич.

— Слишком? — Градимир разгорячился ещё больше. — А как мне вообще эту информацию воспринимать, если она касается моей жены и меня лично? А? И почему Ульвбьёрн не шлёт никакой другой информации?

— Вот представь, что ты отрезан от всех. И шлёшь мне сообщение. Ты будешь сообщать мне свои координаты раз за разом пока не получишь ответ или сказки на ночь рассказывать? Причём каждый день разные.

— Ты ошалел, Везнич, какие сказки?

— Я как раз таки в здравом уме, Градимир. Успокойся. Я хочу, чтобы до твоей гениальной головы дошла одна простая мысль. Прежде чем что-то нам сообщать новое или давать указания, Ульвбьёрн хочет иметь двухстороннюю связь. Это было бы логично с любой точки зрения. И лишь получив от нас ответ, он будет готов вписать нас в свой план побега.

— А ведь ты прав, дружище, — Градимир облокотился на стул и задумчиво посмотрел на Везнича. — В своём самом первом послании для нас Ульвбьёрн дал чёткий приказ сестре, чтобы она даже не думала сюда соваться. А что сделали мы?

— Не знаю как мы, а ты Снижну точно оставлял дома, — улыбнулся Везнич. — А уже потом всё пошло не так, как задумывалось. И, вдобавок ко всему, мы разворошили весь этот улей, потому что полетели спасть вас четверых. Теперь Ульвбьёрн наверняка очень недоволен нашими действиями.

— Это точно, — задумчиво поддакнул Градимир.

— Именно поэтому Ульвбьёрн бросил пустое занятие, записывать послание на перстни. В этом уже нет необходимости. Мы же не будем шастать по мирам Мрака в их поиске. И раз он шлёт нам сигнал на тьетоконе, то чётко понимает, кто его получит. Согласись, это же просто гениально. А второй гений расшифровал сигнал, — Везнич посмотрел на Градимира.

— Ты и сам был близок к разгадке, — усмехнулся Градимир, а потом задумался. — А значит, Ульвбьёрн ожидает от нас ответа при помощи подобного сигнала.

— Наконец-то до тебя дошло. Ульвбьёрн наверняка уже создал свой тьетоконе. Пусть не со всеми характеристиками как этот. Но он у него есть. Давай это примем как констатацию факта, — Везнич открыл несколько новых голограмм. — И я уверен, что глава Императорского дома давно записал на него энергетический образ людей из своего окружения. Всех, кого смог.

— А это означает ещё и то, что он сейчас с лёгкостью отслеживает все наши передвижения, — задумался Градимир.

— И это тоже верно. Значит, нам нужно заставить сигнал в нашем тьетоконе пульсировать тем же шифром, — Везнич вывел перед ними карту тьетоконе с сигналом Снижны. — Жаль, что описание его чуда кода так и не удалось восстановить с того перстня.

— Пульсация энергетического образа, — задумался Градимир. — Хм… А помнишь, твои наработки по определению жизненного потенциала человека? Как бы сказала моя жена, силы реки жизни.

— Я давно забросил это дело в дальний ящик. Это же было так, для развлечения. А что конкретно тебя в них интересует? — уточнил Везнич.

Друзья углубились в обсуждение очередной задачи и не заметили, как пролетел день, перекусывая прямо в лаборатории. Вечером Снижна вернулась в комнату и стала готовиться ко сну. Асне тихо устроилась в кресле и решала какую-то задачку, стараясь не отвлекать своего господина и его друга. Она принесла всем чай с бутербродами и булочками и опять села заниматься. Принцесса укуталась в одеяло и уснула, а девушка стала клевать носом и чуть не упала с кресла.

— Ладно, Градимир, — Везнич посмотрел на девушку. — Пора отдыхать. Асне, иди приготовь постель. Я сейчас приду.

— Да, мой господин, — радостно вскочила та и убежала из комнаты.

— Смирился и передумал? — уточнил Градимир, внимательно посмотрел на друга.

— Нет, я не передумаю. В первую ночь я уложил её на верхнюю кровать. Она дождалась, когда я уснул, и втиснулась между мной и стенкой. Я чуть не свалился на пол посреди ночи. Пришлось спать в обнимку с ней, а затем срочно расширять спальное место, как и тут, — Везнич показал на свою бывшую кровать.

— Значит, нам со Снижной пора съезжать отсюда? — усмехнулся Градимир.

— Это значит, что ты — дурак. Сейчас важнее тебе находиться в лаборатории, чем мне. Давай решать проблемы по степени их важности. Вначале добьёмся связи с Ульвбьёрном, подготовим план полёта, а потом уже займёмся освобождением Асне от рабства. У меня нет сейчас желания увидеть очередную её истерику с целованием моих рук, сапог и чего-нибудь ещё по этому поводу. А переезд вообще отложим на потом.

— Всё наладится, Везнич, — подбодрил его Градимир.

— Я очень хочу в это верить, дружище. Спокойной ночи.

— И тебе, — Градимир проводил друга до двери.

Градимир подошёл к Снижне, нежно поцеловал в щёку, она что-то пробормотала сквозь сон в ответ. Он улыбнулся и опять засел за компьютер, включив послание. Ульвбьёрн слал один и тот же сигнал, в котором сообщал о том, что не доволен действием Снижны и их полётом на территорию Мрака. Но там был один текст, что не давал Градимиру спокойствия. Он поставил запись на прокрутку, хотя помнил её наизусть.

— Ерунда какая-то, — он выключил компьютер и отправился спать.

Градимир обнял жену и попытался уснуть. Снижна стала ворочаться во сне, словно ей снился кошмар, а потом начала что-то бормотать. Он попытался её разбудить, но это удалось не сразу.

— Что-то снилось? — Градимир поглаживал принцессу по лицу и шептал что-то успокоительное.

— Я даже не знаю что хуже. Не видеть сны. Или видеть их. Скажи, они вообще что-то значат? Сны?

— Я думаю, что они к нам приходят из твоей тишины. Это связь с нашими предками и богами, — сказал Градимир, прижимая к себе жену. — Порой они ничего не значат. Иногда бывают вещие сны. Но опять же не понятно, какие из них какие. Что снилось тебе в этот раз, родная? — Снижна вздохнула и рассказала свой сон.

— Мне кажется, что это просто тревога за брата, любимая. Считай, что это просто был сон.

— Да, наверное, ты прав. Я очень волнуюсь за Удо, — Снижна прижалась всем телом к мужу. — Вы разобрались с Везничем в послании брата? Я сердцем чувствую, что с ним что-то происходит.

— И хотел бы с тобой не согласиться, но не могу. Я восхищаюсь твоим братом. Ульвбьёрн способен трезво мыслить после стольких лет в этом аду. Я вообще поражаюсь, что он всё ещё держится, — тяжело вздохнул Градимир. — А что касается его послания, то он шлёт нам одно и то же сообщение. В нём Ульвбьёрн сообщает, что готовит свой побег из плена. И не очень доволен нашим присутствием на территории Мрака. Особенно тобой, моя глупая Айна. Ведь ты нарушила прямой приказ самого главы Императорского дома. И он за это на тебя в гневе.

— Как тогда, — вздохнула Снижна. — Когда я ослушалась его приказа на планете Пифий. Он потом отчитал меня за это.

— Это ты умеешь, — усмехнулся Градимир. — Не слушать приказов. И у меня такое чувство, что Ульвбьёрн злится на тебя очень сильно, — он крепко прижал Снижну к себе. — Но твой брат всё поймёт, когда мы его освободим. И сейчас, я больше чем уверен, что Ульвбьёрн уже корректирует свой план побега с учётом нашей ему помощи. Поэтому мы с Везничем сейчас работаем над тем, чтобы отправить сигнал твоему брату.

— А у вас получится?

— Получится, не сомневайся. Айна, скажи, а что может означать фраза: «Чтобы победить, нужно проиграть»? Может, твой брат тебе говорил уже о чём-то подобном?

— Нет, я никогда не слышала ничего такого от него. Ты очень взволнован. Ты мне что-то не договариваешь, Градимир? — Снижна приподнялась на локте и заглянула в глаза мужу.

— Твой брат шлёт личное послание именно мне, — Градимир откинулся на подушку и закрыл глаза.

— Какое?

— Периодически Ульвбьёрн повторяет одно и то же: «Градимир, беги». Выходит, что мне нужно срочно возвращаться домой. И ещё у меня есть ощущение, что послание пишет уже не один человек, а несколько.

— Это как? — не поняла Снижна.

— Твой брат действительно в опасности, Айна, — Градимир прижал к себе жену. — Он уже путается в своих мыслях. Судя по всему, Ульвбьёрн уже на грани.

— Нужно его спасти, Градимир, — из глаз Снижны закапали слёзы.

— Это точно. Таков был план изначально, и он не изменился, родная. Но сейчас ему нужно вернуть Тиру. И чем быстрее, тем лучше. Благодаря нашей с тобой любви, я понимаю, что она значит для Ульвбьёрна. Поверь. Ему нужна его Тира, чтобы вернуть твоему брату не только ощущение реальности и трезвый рассудок, но и прежнего Ульвбьёрна, истинного главу Императорского дома.

— Но как? Как её вывести из того состояния? Да ещё на расстоянии? — Снижна крепко прижалась к мужу.

— Понятия не имею. Мы с Везничем наладим связь с Ульвбьёрном, вот тогда и поймём что к чему. Дай нам несколько дней. А ты поговори о Тире с Дарьяной. Обсудите этот вопрос с шаманами и Пифиями. Подключи Белозара. На кораблях столько людей, которые могут уходить в тишину. Отыщите там Тиру. Верните её к мужу. Она сможет привести Ульвбьёрна в чувства, чтобы он продержался до нашего прилёта.

— Хорошо, любимый. Завтра же с этого и начну свой день, — Снижна вытерла слёзы.

— Предлагаю закончить этот день на хорошей ноте, — Градимир со всей силы прижал жену к себе и крепко поцеловал.

В этот миг все проблемы и тревоги ушли на второй план. Остались только два любящих человека и их бьющиеся в унисон сердца.

Утро следующего дня началось весёлыми посиделками в столовой. Все дружно друг с другом переговаривались. Снижна обсуждала с Дарьяной и Рэмунасом вопрос о Тире. К ним присоединился Белозар и верховный Палач. Переслав сидел с Градимиром и Везничем, обсуждая план дальнейшего полёта. Асне радостно улыбалась, сидя рядом со своим господином и с аппетитом кушала завтрак.

— Дарьяна? — с испугом спросил Белозар. — Что случилось?

Все в столовой резко замолчали и посмотрели в их сторону.

— Радомир попал в засаду. Его караван окружили боевые корабли драгондов, — Дарьяна пыталась не плакать. — Он думает, как выбраться из этой передряги.

— Всем без паники, — Переслав встал из-за стола. — Дарьяна, Белозар, пойдёмте со мной. Градимир, Везнич, срочно предоставить новый план полёта по кратчайшему расстоянию до звёздной системы с перевалочным пунктом.

Войдя в штаб, Переслав усадил Дарьяну рядом с собой. С другой стороны присел Белозар.

— Сестрёнка, а теперь без слёз и соплей. Ты — воин моей дружины. Возьми себя в руки и рассказывай всё, что Радомир думает и делает сейчас. Всё до мельчайших деталей. Поняла?

— Да, воевода, — грустно улыбнулась Дарьяна Переславу.

— Ты же знаешь, он выкрутится. Это же Радомир. У него в голове уже наверняка несколько вариантов побега. Просто нужно не упустить его из вида, — Переслав взял Дарьяну за руку. — Если его поймают, в чём я лично сомневаюсь, то посадят в ящик с системами защиты. И даже ты не сможешь его услышать, вот тогда мы можем упустить его из виду, а этого допускать нельзя. Так что соберись и говори нам всё.

Дарьяна кивнула Переславу и стала говорить всё, что происходит с Радомиром.

Мир Мрака

Дневник Удо

Главы Императорского дома Ульвбьёрна

Я завёл этот дневник в тылу врага, а точнее, находясь у него в плену.

Время.

Я раньше измерял его часами, днями, годами. Но здесь я стал измерять его болью. Даже значение боли стало для меня иным. Я отматываю память назад в прошлое и стараюсь не забыть, кто я есть на самом деле. Вначале я хотел назвать дневник уже привычным для меня именем Удо. Но не в этот раз. Потому что я — Ульвбьёрн, сын Йорана, наследник великого Торгнира, глава и верховный главнокомандующий народа Императорского дома,

Я должен это помнить, находясь во власти Вожака вожаков драгондов. Я помню тех людей, которые предали меня. Мой родной дядя Сигурт. Что его сподвигло так поступить с моим отцом Йораном и матерью Рогнедой? Почему?! Ведь моя матушка была его родной сестрой. У меня пока нет ответа на этот вопрос. Он чуть не погубил и мою сестру Снижну. И почти погубил нас с Тирой и нашей дочерью Дарьяной. Почти.

Тормод. Произнося это имя, я вспоминаю все его попытки завоевать расположение моей сестры. Я помню улыбку Снижны в его присутствии. Моя маленькая сестрёнка, твоё доверие предали точно так же, как и моё. И последние десять лет я молю всех известных и не известных мне богов лишь об одном: чтобы они разоблачили этих предателей.

Мы убегали так долго, но, в конце концов, нас загнали в ловушку, окружив со всех сторон. Мы отбивались на той развалюхе, что удалось угнать с богом забытой планеты, где властвовали драгонды, и на которой мне пришлось оставить мою дочь. Мою малютку Дарьяну. Её уносила в дом на моих глазах незнакомая мне женщина, а я плакал от беспомощности сделать что-то ещё для моей дочурки. Но так у неё был шанс выжить.

Мы попали в плен.

Я, Тира и двенадцать моих гвардейцев из пятидесяти моих братьев. Мы все сражались до последнего. Я потерял счёт убитым тварям. Бернард прикрывал мне спину, как делал это уже много раз. После смерти моего отца он почти заменил… Нет. Он стал моим старшим братом. Мудрым и рассудительным. И я старался походить не только на своего отца, но и на Бернарда.

Тира.

Моя хрупкая и маленькая Тира. Как она сражалась рядом со мной. Как она двигалась. Она была маленьким ураганом смерти. В тот миг я полюбил её ещё сильнее. Такую женщину стоило ждать. Никто и никогда во всей вселенной не сравнится с ней для меня.

Нас не победили. Нет. Нас задавили числом. Я даже не помню, сколько ран получил сам. Я видел, как меч одного драгонда пронзил тело моей жены, прежде чем потерял сознание. Она упала, протягивая в мою сторону руку, а я старался дотянуться до неё. Это последнее, что я помню в той битве.

Очнулся я уже в камере без окон, с вентиляционным отверстием под самым потолком и светом искусственных ламп. Там находилось самое необходимое для жизни: стол, стул, кровать, душевая кабинка, туалет и умывальник. Почти что императорские покои. На столе стоял электронный календарь, который отсчитывал дни, недели, месяцы, а затем и годы. Драгонды сделали это специально, чтобы я знал. Меня хорошо лечили и вскоре поставили на ноги, но на теле остались глубокие шрамы. Мне не было отказано в нормальной еде. Но больше поблажек не было ни в чём. Однако я не оставил ни свои тренировки, ни свою спецподготовку главы Императорского дома. Эта система давала возможность учиться в любой обстановке. Я оценил её, только попав в плен.

На меня надели ошейник, который контролирует людей при помощи боли. Я ощутил всю его прелесть в первый год своего заточения. Им пришлось сменить несколько штук, потому что я всё же умудрился их вывести из строя. А однажды смог вырвать и сам провод из стены, чем удивил драгондов. Видимо, такая поломка была им в новинку. Время тянулось для меня мучительно долго. Я выучил все трещинки на стенах, полу и потолке камеры. А потом была первая пытка.

Календарь отсчитал год, и меня впервые вывели из камеры.

Мои руки и ноги были стянуты специальными кандалами. По дороге из камеры я всё же смог нескольким драгондам проломить череп, некоторым свернуть шею, а парочку задушил проводом от ошейника, несмотря на жуткую боль, которая сводила судорогами моё тело, выворачивая суставы. Я уже не помню, сколько трупов врагов оставил после себя в коридорах этого здания, но драгондов было слишком много. И я не смог одолеть их всех.

Меня привели в зал, где за столом расположился вожак драгондов со своей свитой. Туда же доставили одного из моих гвардейцев. Он был полностью обнажён. Драгонды уложили моего брата на стол и привязали к специальным выступам за руки и за ноги. Я же стоял напротив и всё видел. Несколько раз я пытался прорваться к своему гвардейцу и падал на пол от жесточайшей боли. По моим нервам бежали сигналы от ошейника, пронзая всё тело тысячами иголок. Все мышцы сводило судорогами, суставы словно выворачивало, а мозг старался впасть в небытие. Однако я не позволял себе сломиться. Я вставал и делал попытку за попыткой, потому что чётко понимал, что будет дальше с моим гвардейцем. Вожак ухмылялся, глядя, как я пытаюсь спасти своего воина. Он терпеливо ждал, пока я обессилю и успокоюсь, но он явно не понимал, что значит быть главой Императорского дома.

— Глава Ульвбьёрн, — заговорил вожак, после очередного моего падения. — У вас сейчас есть на выбор два варианта. Первый: вы прекратите эти бессмысленные попытки освободить своего гвардейца. И тогда его смерть будет достаточно быстрой. Второй: это продолжить свои попытки к нему добраться. Вы будете вставать и падать до тех пор, пока не выдохнетесь. Но в этом случае смерть вашего воина будет не только мучительной, но и очень-очень длительной. Выбор за вами.

Я готов был плюнуть в морду этому выродку, этой ошибке природы. Но тут я увидел глаза своего гвардейца. Его взгляд умолял меня не затягивать его агонию. И я сдался.

— И я хочу сразу предупредить вас, глава Ульвбьёрн. Если вы закроете глаза или отведёте взгляд, то вы только увеличите муки вашего воина. Советую вам так не делать, — добавил вожак и приступил к своей трапезе.

А дальше начался ад для меня.

Я стоял на коленях, глядя на кровавое пиршество драгонда. Мой гвардеец держался стойко, не проронив ни звука. И лишь в конце этой пытки он закричал. Этот звук до сих пор стоит в моих ушах. Я закричал вместе с ним. Слёзы текли по моему лицу, но я ничем не мог ему помочь. Потом меня кинули всё в ту же камеру, а календарь стал отсчитывать следующий год. Я ломал его об стену. Я топтал его ногами. Но каждый раз на моём столе появлялся новый календарь, ведущий непрерывный счёт моей душевной боли.

Так я научился отсчитывать время болью своего сердца. Второй год, третий… десятый. Раз в год меня выводили на пиршество драгондов, где блюдом был один из моих выживших гвардейцев. Я каждый раз спрашивал вожака, чего именно они от меня хотят. Но ответ был лишь один: «Смотреть, как гибнут мои братья». Что не дало мне сломаться? Моя Тира. Я не знал, где её держали, но моё сердце чувствовало, что она жива. Я вспоминал её улыбку, её лицо. Я вспоминал нашу первую встречу. Даже плен у Пифий я вспоминал теперь как приятный летний пикник. Наша первая совместная ночь с любимой. Как она таяла в моих объятьях. Как я отдавался ей целиком без остатка.

Моя сильная Тира. Мать моей дочери.

Я радовался тому, что оставил Дарьяну в той глухой деревне. Ей удалось избежать этого ада. Я вспоминал глаза моей девочки, её плач на пороге чужого дома. Я все эти годы представлял, как моя дочь растёт. Как она сделала первый шаг. Как подрастала. Я представлял её не обычной и простой девочкой, а истинной дочерью главы Императорского дома. Воином Света по своей сути. Я видел в своих мыслях стойкую девушку, которая может дать отпор любому врагу. Которая встанет на защиту жизни людей. Моя дочка не могла расти иной. Она же была дочерью воина Света. Эти мысли помогли мне продержаться все эти годы боли.

Но на двенадцатый год моего плена на трапезу драгондов привели Бернарда.

А–а–а!!!

Я знал, что не стоит этого делать, но всё равно прорывался к нему вновь и вновь. Вожак лишь ухмылялся моим бесплодным попыткам, мучая моего брата. Бернард не проронил ни единого звука. Он стойко переносил боль. Но я кричал вместо него за каждую его рану, нанесённую драгондами. Я падал и вставал. Падал и снова вставал бесчисленное количество раз. И я всё же смог дотянуться до его руки. Бернард посмотрел мне в глаза и, прежде чем испустить дух, произнёс: «Помни, кто ты есть». И в тот миг я дал себе слово, что отомщу за смерть всех моих братьев и разнесу этот гадюшник на молекулы мироздания. Я бросился на вожака, и один из драгондов проткнул мечом мой бок, а боль от ошейника окончательно лишила меня сил.

Весь следующий год я считал дни, которые отзывались болью в моём сердце. В живых оставались лишь я и Тира. Я выл от бессилия что-либо сделать. Любые мои попытки сбежать из этой камеры не увенчались успехом. И я ждал. Ждал, глядя на треклятый календарь, который отсчитывал мою боль. Он ломался каждый день, но его меняли на новый, чтобы я точно знал, сколько дней осталось до конца года. А потом меня опять привели в зал, где уже был подготовлен стол для очередного пиршества.

Но к нему вышел другой вожак. Теперь я знаю, что это был родитель всех ныне существующих драгондов. Но тогда я увидел всего лишь нового вожака, который пришёл полакомиться моей женой. Вожак сел на своё место и махнул рукой. Драгонды ввели в зал мою Тиру. Она стояла в чём мать родила и смотрела мимо меня пустыми глазами, словно кукла.

«Тира!!!» — закричал я, но она не услышала меня.

И тогда я побежал к ней. Я не помню сколько раз я вставал и падал. Я даже не помню, скольких драгондов убил. Их мёртвыми телами я устелил пол, словно ковром. Боль от ошейника была в этот раз сильнее, охранников ещё больше. Поэтому я так и не смог приблизиться к своей жене.

«Тира, посмотри на меня! Это я! Твой муж. Твой Удо. Посмотри на меня, родная!» — я пытался докричаться до неё.

Но она смотрела перед собой невидящими глазами, словно ушла в своё треклятое видение и не вернулась обратно. Всё это время Вожак молчал, лишь заинтересовано глядя на меня.

— Что вы с ней сделали? — я посмотрел на вожака.

— Мне жаль, что так случилось с твоей женой, глава Ульвбьёрн.

— Жаль?! — заорал я. — Вы не знаете, что означает это слово!

— Может, ты и прав, глава Ульвбьёрн. Мне не знакомо чувство жалости к еде, — драгонд хищно ухмыльнулся. — Но твою жену мы старались беречь.

— Беречь? — я поднялся на ноги и пристально взглянул вожаку в глаза.

— Именно беречь. Это слово мне знакомо, — вожак словно развлекался со мной. — Позволь представиться. Я — Вожак всех ныне живущих драгондов. Все они подчиняются мне без пререканий, как все люди Империи тебе, глава Ульвбьёрн, — я молча его слушал. — Ты мне нужен живым. И мне действительно жаль, что твоя жена сейчас находится в таком состоянии. Насколько мне известно, ты очень привязан к ней. Мне сложно понять ваши человеческие взаимоотношения. Но она является твоей самкой, — он наткнулся на мой холодный взгляд. — Прошу прощения, глава Ульвбьёрн, за мою не деликатность. У воинов Света женщины — это их богини. Свет их души. Опять же сложные для меня понятия. Это твоя жена. Мать твоих детей. И ты привязан к ней очень сильно. Я слышал, что убить жену главы Императорского дома — это всё равно, что вынести ему самому смертный приговор. Поэтому я прошу меня спокойно выслушать. Я дарую тебе и твоей жене право жить в моём доме. Вам будут предоставлены самые лучшие помещения и всё необходимое.

— Зачем я нужен тебе живым, Вожак?

— Ты — гениальный учёный. Ты — умнейший человек в своей Империи. Мне нужны твои знания, руки и опыт. Ты будешь модернизировать наши корабли, оружие, технику. Мне будет приятно проводить с тобой время в беседах. Я хочу побольше узнать о вас — воинах Света из Императорского дома. Ты сможешь задавать мне свои вопросы, какие сочтёшь нужным. Я постараюсь на них ответить. Но от тебя я потребую полного подчинения мне. Ты станешь моим рабом, а я твоим господином.

— А в противном случае? — холодно уточнил я.

— В противном случае твоя жена станет моим блюдом прямо сейчас. Но всё, что ты видел до сих пор, покажется тебе детским развлечением, глава Ульвбьёрн. Я могу продолжать свою трапезу целую неделю. Неделю ада для тебя и боли для неё, — и он показал на мою Тиру. — Выбирай.

— Я могу подойти к жене?

Вожак взмахом руки разрешил мне подойти к Тире. Я не мог обнять её, потому что кандалы всё ещё были на мне. Ошейник периодически покалывал в шею, пронизывая моё тело небольшой болью. Я приподнял Тиру за подбородок и поцеловал в губы. Она не отозвалась мне. Она даже не моргнула глазами. И я стиснул зубы от бессилия, что-либо сделать сейчас. Мне нужна была свобода передвижения. Свобода действий. Свобода мысли, чтобы всё же сбежать из плена и сдержать своё слово, данное в день гибели Бернарда.

— Снимите с меня кандалы, — я взглянул на Вожака, тот кивнул головой своим детям, и они в считанные секунды освободили меня. — Тира, — я прижал к себе свою жену и простоял так несколько минут, всё ещё не решаясь сделать следующий шаг.

Затем я ещё раз крепко поцеловал Тиру в губы и быстрым шагом направился к Вожаку. Между мной и столом находилось несколько десятков воинов. Пару минут я всматривался в чешуйчатое лицо Вожака, а затем преклонил перед ним колено и дал клятву стать его послушным рабом.

В тот день я завёл этот дневник, чтобы помнить, кто виноват в моём плене. Кто виноват в смерти моих гвардейцев. И кто я есть на самом деле.

Я — муж Тиры. Я — отец Дарьяны. Я — брат Снижны. Но прежде всего я — Ульвбьёрн, сын Йорана, потомок великого Торгнира, глава народа Императорского дома и верховный главнокомандующий всех вооружённых сил Империи.

14-й год моего плена.

Глава 3

Мир видений

Пифия-Хранительница подошла к зеркалу жизни и стала внимательно вглядываться в него.

Со всех сторон к ней неслись призывы о помощи. Она и сама это знала. Глава Ульвбьёрн стал терять контроль над собой. Он начал путать реальность и вымысел, ложь и правду. Хотя всё ещё держался, но силы его были на исходе. Его могло спасти только одно. Родной и близкий человек рядом с ним. Та, кто помогла бы ему вспомнить, кто он есть на самом деле. Его жена, его верная подруга, его жизнь, его судьба. Но она застряла в мире перехода и отчаянно не желала уходить ни в мир живых, ни в мир ушедших по дороге совершенствования Души. Пифия впервые в жизни проявила эмоции, тяжело вздохнув, и присмотрелась к происходящему.

Удо опять сидел в тишине возле сотворённого им огня. Вокруг было темно настолько, что даже свет от пламени не мог разогнать эту темноту.

— Почему ко мне никто не приходит?! — закричал Ульвбьёрн в пустоту. — Чем я так провинился перед всеми, что со мной никто не хочет разговаривать? Неужели я так мало совершил не только для своего народа, но и других? Я всю свою жизнь потратил на защиту людей. Палачи Пифий, вы поклялись мне в верности на все ваши поколения вперёд. Где же вы сейчас, когда так мне нужны? Шаманка Ритва, разве твой народ живёт не благодаря мне? Где же вы сейчас, когда я так нуждаюсь в вас?

По щекам Удо текли слёзы отчаянья и боли. Свет пламени отражался на его бледном лице.

— Тира–а–а!!! — закричал он так сильно, как мог, но в ответ ему была всё та же тишина.

Удо спрятал лицо в свои ладони и завыл.

— Я так больше не могу. Я теряюсь в своих воспоминаниях. Я начинаю терять нить реальности. Помогите мне.

Хранительница отчаянно хотела ему помочь, но он не слышал никого, кто готов был прийти к нему на помощь. Никто не мог найти дорогу к огню его души. Даже его предки. Что-то всем не давало пробиться к нему. Пифия сменила картинку в зеркале жизни и посмотрела на Тиру. Та по-прежнему сидела на берегу своего вымышленного озера и ждала. Пифия увидела, как к ней подошла Дарьяна и попыталась позвать свою маму. Но Тира её не слышала, всё также глядя в зеркальную поверхность озера.

— Тира–а–а!!! — опять закричал Удо, Дарьяна вздрогнула и посмотрела вокруг себя.

— Отец? — не поверила Дарьяна. — Отец, ты слышишь меня?

— Тара–а–а!!! Вернись ко мне–е–е!!!

— Оте–е–ец!!!

Зеркало жизни пошло рябью, а картинка с Тирой и Дарьяной исчезла. Пифия опять махнула рукой. Удо сидел возле костра, спрятав лицо в ладони.

— Я прошу тебя о такой малости, Тира. Вернись ко мне! — он закричал, подняв лицо к верху.

— …те–е–е… — над ним пронёсся чей-то женский шепоток.

— Тира? — Удо удивлённо прислушался, но шёпот исчез так же внезапно, как и появился. — А–а–а!!! — крикнул Удо и со всей силой ударил кулаком по огню, и тот погас.

***

Перевалочная база была поистине грандиозным искусственным сооружением. И хотя Радомиру довелось на своём веку повидать множество ремонтных комплексов на стороне Света, но эта база произвела на него сильное впечатление. Она возводилась несколько столетий, постоянно совершенствуясь и видоизменяясь, пока не приобрела окончательный вид. Все секции снабжались отличным воздухом, поэтому жизнь тут кипела и процветала. Радомир почувствовал мелких грызунов, этих вечных странников космических кораблей. За ними вели охоту юркие зверьки. Воевода выбрал для своего появления уровень с пассажирами всех мастей. Затеряться среди них не составило труда. Радомир быстро влился в толпу. Он хорошо изучил план, запомнив если и не все, то большинство необходимых ему уровней.

Время предательски работало против него. Радомир понятия не имел, как скоро драгонды сообразят, что его нет на корабле, поэтому действовать нужно было очень быстро. Каждый свой шаг он рассказывал Дарьяне, понимая, что это единственная связь с дружиной Переслава. В какой-то момент его жена стала озвучивать данные по этой базе. Оказалось, что Везнич уже где-то скачал информацию по ней, и теперь у Радомира появился гид по всему этому сооружению.

«– Жаль, что расписание кораблей на сегодня у вас нет — засмеялся воевода.

— Градимир сказал, чтобы ты там свою губу подзакатал и не тратил время на пустую болтовню, — засмеялась в ответ Дарьяна.

— Передай этому остряку, что я ему потом отвечу лично, — улыбнулся Радомир».

Сориентировавшись по месту, Радомир отправился выполнять свой план. Первым делом он посетил стоянку пассажирских кораблей. Их количество впечатляло. Он узнал, какие отбывают сегодня. Ему выдали список. Более тридцати из транспортников стартовали в ближайшее время. Он выбрал пять из них и посетил каждый, заплатив за билет до следующей остановки. Он предупредил владельцев, что намерен проспать сутки, запершись в каюте, потому что ужасно боится перелётов. Те лишь посмеялись, но богатые пассажиры очень часто были людьми со странностями, и страх новенького пассажира перед космосом их нисколько не удивлял. Выбранные воеводой корабли отлетали с периодичность раз в полчаса. И спустя четыре часа человек по имени Мак Лэйер улетел с базы в пяти разных направлениях.

Так часто шагать сквозь темноту на большое расстояние Радомиру раньше не доводилось. Когда он вернулся на базу с пятого транспортника, то ноги у него подкашивались, а к горлу подступила тошнота.

«– Держись, лю́бый мой. Держись, я готова тебе отдать всю свою силу, — ласково произнесла Дарьяна.

— Всю не нужно, душа моя. Мне уже лучше, — усмехнулся Радомир и отправился в первый попавшийся бар торговцев, где завязал разговор с владельцем одного каравана».

Он проделал всё то же самое и с шестью торговыми караванами, которые стартовали из этой звёздной системы в следующие пять часов. Теперь официально одиннадцать кораблей разлетелись с этой базы в разные части космоса с ним на борту.

Судя по спокойствию на базе время у Радомира ещё было. Воевода купил необходимые ему вещи в магазине для женщин. Затем он снял недорогой номер для ожидающих свой рейс. Там он перекрасил волосы в зеленовато-болотный цвет, заплетя их наподобие дредов. Потом он занялся кожей, которая окрасилась в странный синюшный цвет.

«– Писаный красавец, — пошутил Радомир. — Ночью детей пугать можно.

— Краска смоется, — успокоила его Дарьяна. — На уровне 2С-48 есть притоны для подсобных рабочих. Градимир говорит, что это люди, которые проигрались и теперь работают на базе за гроши. Народ там постоянно меняется, так что ты легко сможешь затеряться в той толпе. Там есть и ночлежки.

— Значит, на помойку жизни своего воеводу посылаете? — усмехнулся Радомир.

— Переслав просил передать, что он бы тебе сейчас сказал пару бодрящих слов, но скажет их потом лично, — Дарьяна засмеялась.

— Жаль, что через твои уши ничего им пока передавать не хочется, родная. Где я могу кое-какие вещи припрятать, чтобы не украли? — улыбнулся Радомир.

— Градимир сказал, что на уровне 348D-54 есть камера хранения для забытых вещей. Она огромная. Можешь там спрятать вещи в любом углу, — ответила Дарьяна».

Воевода направился на уровень 2С-48, предварительно оставив свои вещи в указанной камере хранения. Там же он переоделся в одежду попроще, которую прикупил по дороге у первого попавшегося скупщика. Потом он со всей силы ударился скулой о металлическую полку.

«– Теперь я полный красавчик с фингалом и рассечённой скулой, — засмеялся Радомир.

— Надеюсь, не сильно рассечённой? — испуганно уточнила Дарьяна.

— Потом залечишь эту царапину, родная, — улыбнулся Радомир».

На уровене 2С-48 он быстро нашёл себе приют в дешёвом не то отеле, не то постоялом дворе. На первое время он взял себе отдельную комнату, сказав, что проигрался ещё не до конца. И ему сейчас очень нужна работа, о которой и осведомился у хозяина заведения.

— Ты парень с виду крепкий, — ответил хозяин. — Тут как раз освободилось местечко грузчика. Завтра с утра на работу и заступишь.

— Это спасёт меня от полного разорения, — пошутил Радомир.

— Проигрался или женщина? — уточнил хозяин.

— Да две проблемы на мою голову. Одни беды от этих женщин, — подмигнул Радомир хозяину.

— И то верно, — засмеялся тот в ответ, отдавая ключи от комнаты.

«– Бе́ды, значит, от женщин? Так-так. Видимо, и мне придётся тебе потом на ушко шепнуть пару ласковых слов, — шутливо пригрозила Дарьяна.

— Люблю тебя больше жизни, душа моя, — улыбнулся Радомир».

Закрывшись в комнате, воевода немного расслабился и провалился в глубокий сон. Наутро его разбудил хозяин и познакомил с начальником грузчиков. Тот критически осмотрел нового работника, оставшись довольным его мускулатурой, и согласился взять на пробный день. Радомир вкалывал весь день с одним лишь перерывом на небольшой обед. Ему повезло с сектором. Сюда причаливали как торговые караваны, так и корабли перевозящие грузы. И сегодня они грузили мешки с чем-то очень вонючим. Но это Радомира только обрадовало. Ищейкам такой запах отбил бы нюх напрочь.

Днём в доках поднялась суета. Стали появляться отряды драгондов с ищейками. Они обходили один корабль за другим. На всей перевалочной базе была неразбериха и суматоха. Грузчики между собой удивлённо пересматривались и тихо переговаривались, не прекращая работу. А вечером в трактире только и было разговоров о том, что разыскивается знаменитый воевода Радомир. На ушах стояли все охранные и таможенные службы. Караван, с которым он прибыл, причалил в их секторе. Оттуда практически вышвырнули одного человека вместе с вещами. Поговаривали, что это был друг Радомира. Ходили слухи, что над ним поиздевались драгонды, пытаясь узнать всё о воеводе. Этого бедолагу отнесли в соседний с ними постоялый дом. Караванщик сжалился и оплатил ему комнату на неделю, сказав, что тот всё равно дольше не проживёт. Радомир поужинал и отправился спать, попрощавшись с грузчиками до завтра. Бригадир одобрил его работу и взял к себе на небольшую, но стабильную оплату.

Воевода принял душ и закрылся в своей комнате. Спустя время на порог соседнего постоялого двора постучался неказистый сгорбленный старичок в очках на пол лица, протянул записку и пару монет хозяину. Тот проводил его в комнату к Сорлею.

— Не думаю, что вы сможете поставить его на ноги, господин лекарь, — хозяин открыл перед ним дверь. — Но раз уж вам оплачено, то делайте свою работу. Может, вам нужна помощница? Я пришлю служанку.

— Не стоит. Моя работа не нуждается в помощницах. Мне заплатили, чтобы я поставил его на ноги, — скрипучим голосом проговорил старичок. — А я привык выполнять свои обещания, — и перед самым носом хозяина закрыл дверь.

Радомир тяжело вздохнул, осматривая Сорлея. Проще было сказать, что у него уцелело, чем то, что было повреждено. Путешественник тяжело дышал. Ему дали настойку какого-то обезболивающего, и сейчас он бредил, мечась по подушке. Радомир хоть и был уставшим, но собрав остатки сил, сосредоточился на ранах путешественника. Постепенно переломы и самые глубокие следы от укусов стали заживать. Воевода чувствовал, как у него начинается лёгкое головокружение. Мелкие порезы и ссадины Радомир решил оставить назавтра. Он накинул плащ, подхватил клюку и неспешным шагом спустился к хозяину. Старичок сказал, что завтра зайдёт снова. Он посоветовал путешественника держать на обезболивающих и положил на стойку ещё пару звонких монет. Так продолжалось несколько дней. Днём Радомир работал в доках, вечером делал небольшие передышки, а потом лечил Сорлея. Ночью он проваливался в короткий сон до следующей смены.

Через неделю на базу пришёл покой. Отряды драгондов обшарили всё сверху донизу. Стали ходить слухи, что воевода Радомир давно уже покинул эту звёздную систему, поэтому поиски на базе прекратились, хотя усиленный режим охраны остался. Сорлей пошёл на поправку. И старичок-лекарь прекратил своё посещение больного, оставив перед уходом денег на содержание путешественника на месяц вперёд. Радомир усиленно искал корабль, который отправлялся бы назад в солнечную систему, откуда он сюда и прилетел. И судьба была к нему благосклонна. Через три недели один из небольших грузовых кораблей летел в нужном ему направлении.

Хозяину постоялого двора воевода сказал, что в свой выходной пойдёт в игровой дом попытать счастья. Тот сочувственно проводил очередного постояльца. Оттуда очень часто уже никто не возвращался, проигрывая не только свои деньги, но и свободу, а порой и жизнь. Радомир в тот же вечер пробрался на борт корабля в грузовой трюм с ужасно невкусно пахнущими тюками, от которых выворачивало наружу, что было ему только на руку. Корабль покинул перевалочную базу и с успехом прошёл таможенный контроль. Когда он совершил свой прыжок, Радомир уснул в углу трюма, положив руки под голову.

Сорлей позавтракал с аппетитом впервые за несколько недель. Он уже чувствовал себя более или менее хорошо. Тело всё ещё было слабым, но странный лекарь смог вылечить ему все раны, не оставив практически ни одного шрама на теле. Путешественник уже начал задумываться, куда отправиться дальше и на что ему теперь существовать. С прежним караванщиком он путешествовал уже несколько лет, став практически членом команды, которая его и кормила, и поила бесплатно. Его мысли были прерваны стуком посыльного в дверь.

— Пакет для господина Сорлея — сказал паренёк, укладывая свёрток на стол.

Сорлей протянул посыльному чаевые и трясущимися руками распечатал пакет. Там лежала коробка с игрой Мак Лэйера, кошель с деньгами и записка. Путешественник вскрыл печать и стал читать:

«Мой славный господин Сорлей.

Мне жаль, что подставил вас самым ужасным способом. Вам пришлось вытерпеть столько боли, чтобы рассказать те крохи, что помните из общения со мной. Самое малое, что я мог сделать для вас, это излечить ваше тело. Теперь вы точно пойдёте на поправку, что нельзя сказать о вашей душевной ране. Общение с этими тварями не проходит ни для кого бесследно. Я знаю, на что они способны. Я видел своими глазами все зверства, что они творят с людьми. Я видел, что они сделали с вами. Я не могу сказать, повезло ли вам больше или меньше, чем другим, которых знаю сам лично. Но зато у вас теперь будет много времени, чтобы написать ещё один трактат о драгондах. Хотя я бы вам не рекомендовал показывать его большому кругу читателей. Это может ещё раз пагубно отразиться на вашем здоровье, а человека, способного вылечить вас от физических ран, как было сделано мной, рядом уже не окажется.

Теперь вы понимаете, почему я был вынужден покинуть вас столь скоропалительным способом. Но время, проведённое с вами, я не забуду никогда. Вы были чудесным собеседником. Жаль, что во многом ошибались. Вы так чудно описывали все подвиги воеводы Радомира, что даже я не поверил в реальность такого человека. Простите мои насмешки, они шли от чистого сердца. Поверьте, я дышу воздухом этого мира точно так же, как и вы.

Надеюсь, что этот скромный подарок и деньги хоть как-то вас порадуют, воспламеняя на новые исследования. Я уверен, что в вас не погаснет дух путешественника. Но я бы советовал вам поменьше пить горячительных напитков. Они затмевают разум, которому на стороне Мрака и так сложно нормально воспринимать этот мир.

P.S. Я бы рекомендовал вам сжечь это письмо, потому что, если оно попадёт не в те руки, то вас попросту не оставят в живых. Берегите себя.

Воевода Радомир».

Сорлей плакал, не скрывая слёз. Первая его мысль была донести драгондам про эту посылку. Вторая мысль, что нужно сохранить это письмо для потомков. А третья, что ему в этой жизни довелось столько времени путешествовать с таким знаменитым человеком, как воевода Радомир. И сидя над этим письмом, Сорлей плакал уже не от душевной боли, которая его мучила последние дни, а от желания вернуться в прошлое и пройти этот путь рядом с великим воином Света ещё раз, но уже с осознанием того, кто на самом деле находится возле него всё это время.

— И всё же, даже у тебя есть слабости, мой друг Мак Лэйер, — усмехнулся Сорлей, сжигая письмо над свечой. — Такой переполох устроил в доме терпимости, что тебя там точно никогда не забудут. Все мы всего лишь слабые люди. Я прощаю тебе ту боль, что мне причинили драгонды. Зато мне есть, что теперь рассказать в своих заметках.

Сорлей положил перед собой компьютер и стал делать новые записи. А через несколько дней он нашёл богатую пару путешественников, почитателей его таланта. И совсем скоро Сорлей отправился с полным комфортом на личном корабле его поклонников навстречу новым приключениям. Он теперь стал ещё более знаменитым и со спокойной совестью расписывал свое знакомство с известным и везде разыскиваемым врагом Вожака вожаков драгондов: воеводой Радомиром.

Мир Мрака

По спине Геста пробежал лёгкий холодок, когда он заглянул в глаза Ульфа.

— Получается, что вы окружили караван, но Радомир исчез с корабля? А потом вы искали его на перевалочной базе, но и оттуда он исчез в неизвестном направлении только потому, что вы выпускали всех и вся из звёздной системы без тотального контроля и проверки? Я ничего не упустил из ваших действий, Гест? — голос Ульфа опустился ещё на один градус.

— Всё так, Ульф. Мы ищем его по следам, которые разыскали.

— По следам, значит, — засмеялся Ульф таким смехом, что вздрогнули даже воины-драгонды, которые стояли по обе стороны от трона. — Крошки он что ли в космосе для вас накидал? Или сигнальные маячки поставил, указывающие его путь? А?!

— Нет. Он был зарегистрирован на нескольких отлетающих караванах и грузовых кораблях. За всеми были отправлены военные корабли.

— И?

— Мы не нашли воеводу Радомира ни на одном из этих кораблей.

— Да потому что он не сидел и не дожидался вас там, — голос Ульфа был абсолютно спокоен, но его взгляд был полон недовольства.

— Мы продолжим поиски, Ульф. Он не может вот так вот просто раствориться в воздухе, — Гест пытался хоть как-то оправдаться.

— Не мог, но растворился, как и две принцессы Императорского дома вместе с механиком Градимиром, которых упустил Леос. Вы с ним, я так понимаю, соревнуетесь, кто хуже исполнит мой приказ. Молчи, — Ульф прервал попытки Геста заговорить. — Передать мне все данные, что вы нашли. Все до единого. Перерыть перевалочную базу ещё раз. Спрашивать о всех, кто в тот день снял комнату в любом, даже захудалом постоялом дворе. Узнать о новых рабочих в этот период времени, которые вдруг, откуда ни возьмись, появились, а потом неизвестно куда сгинули. О всех торговцах, путешественниках, игроках, работниках доков. Обо всех. Обойти все игорные и публичные дома. Опросить всех шлюх и скупщиков краденого на этом перевалочном пункте. Всех до единого. Никуда Радомир оттуда не улетал так быстро, как вы подумали. Я жду отчёта в ближайшие дни. И советую не испытывать моё терпение, оно не бесконечно, Гест. А теперь пошёл вон, — Ульф отключил связь.

— Не устал ходить из угла в угол? — невинно спросил Леос, сидя в уютном кресле и флегматично рассматривая свои ногти уже около часа.

— Заткни свою пасть, Леос, — зло прошипел Гест.

— Пасть у тебя, Гест, а у меня человеческий рот, — Леос потянулся на кресле, как кот, который устал лежать, свернувшись клубком.

— Я сказал, закрой свой поганый рот, человечешка, — Гест подлетел к Леосу и попытался схватить за рубаху, но не тут-то было.

Леос вскочил на ноги и атаковал первым, словно змея, которая всё это время ждала подходящего момента для броска. Между ними завязался бой. Гест выхватил меч и попытался напасть на работорговца ещё раз. Леос отвёл удар своим кинжалом в сторону и ударил кулаком в нос драгонда. Гест взвыл, когда оттуда потекла голубая кровь.

— Такому хилому сопляку, как ты, не стоит мечтать о троне, Гест, — зло выдал Леос.

Битва между ними продолжилась. Леос на повороте выхватил меч из ножен своего охранника и атаковал драгонда уже двумя клинками. Гест не остался в долгу и позаимствовал второй меч у своего воина. Они бились уже больше десяти минут, нанося друг другу неглубокие раны.

— Однажды ты у меня договоришься, Леос, — Гест сделал ему подсечку под ногу.

— Хотел бы уточнить, до чего я у тебя договорюсь? — Леос ловко ушёл от клинка и ногой ударил вожака в грудь.

Гест отлетел от него на три метра. Драгонд взвыл, вскакивая на ноги, и ринулся в атаку. Бой завязался с новой силой, пока оба соперника не уткнули мечи друг другу в самые опасные для их жизни точки.

— Остыл? — уточнил Леос. — Или продолжим?

— Я остыну только тогда, когда убью этого гадёныша Ульвбьёрна.

— Надеюсь, что твой братец плохой ученик, потому что глава Ульвбьёрн готовит его к поединку наследников. А ты даже не способен победить меня, Гест. Учись лучше. И тебе стоит запомнить одно простое правило, гнев затмевает разум. Так ты никогда и никого не победишь.

— Ты сам месяц назад негодовал в этой самой комнате после разговора с Ульфом. Забыл уже, как громил тут всё подряд?

— И ты помог мне дать выход гневу, дружище, — Леос опустил меч и похлопал вожака по плечу. Лучше объясни мне, почему этих людей мы должны брать живыми? Не проще ли их убить? — Леос подошёл к столу и наполнил бокал вином.

— Мой родитель слишком долго живёт на этом свете. Его время истекает, Леос. Люди такой силы не должны погибнуть напрасно. Они — последний пир Вожака вожаков. Как только он заберёт их жизнь, то умрёт сам. А вся его сила распределится между мной и моими двумя оставшимися в живых братьями. Одного я убью с лёгкостью, потому что знаю его слабые места. А потом я скрещу клинки с приемником моего родителя. И следующим Вожаком станет один из нас.

— А Ульвбьёрн и его жена? Разве они не предназначены для последнего пира Вожака? — заинтересованно уточнил Леос, потягивая вино.

— На счёт его жены Тиры я не знаю планов своего родителя. В ней нет нужной силы для последней трапезы. Но вот Ульвбьёрн станет первой трапезой нового Вожака. И вся его мощь, а также часть знаний перейдёт к нему.

— Часть? — уточнил Леос.

— Это сложно объяснить человечешке. Я никогда не смогу завладеть знаниями Ульвбьёрна, но вот его сила жизни, которая хранит отголоски его знаний, станет моей, — глаза Геста хищно загорелись. — Поэтому мой отец держит главу Императорского дома при себе, потакая ему во всём. Жертва до последнего момента должна верить в то, что ей даровано право жить.

— Я прошу тебя не забывать о нашей с тобой сделке, Гест.

— Я помню про жену главы Ульвбьёрна Тиру. Я смотрю, она будоражит твоё воображение, Леос, — вожак засмеялся. — При одном её имени твои глаза загораются, — Гест увидел гневный взгляд работорговца. — Не волнуйся. Она достанется тебе, мой друг.

— Помни об этом, Гест, — холодно сказал Леос. — У меня свои планы на эту женщину.

— Тогда получше меня тренируй, бывший воин Света. Иначе мой брат, как ты и сказал, победит меня. И тогда тебя самого скормят самым никчёмным детям Вожака.

Глава 4

Мир видений

Снижна ушла в тишину. Она отчаянно нуждалась в ответе на один единственный вопрос: «Как вернуть разум Тиры в её тело?»

После разговора с дядюшкой Рэмунасом было решено просить помощи всех ушедших по дороге богов. Только здесь, в этом мире тишины была возможность вернуть заблудившийся разум Тиры в её тело.

Снижна сосредоточилась и стала звать на помощь Андриуса. Время шло, но к ней никто не приходил.

— Андриус, ты мне так нужен. Так нужен твой совет. Помоги мне, прошу.

Отовсюду стали раздаваться неясные голоса, переходящие в шёпот. Снижна старалась разобрать в них хоть что-нибудь. Она всматривалась в темноту, в надежде увидеть силуэт своего друга, но так никто и не появился. Шёпот резко стих, а тишина со всех силы навалилась на неё.

— Удо, брат, продержись. Я не знаю, слышишь ты меня или нет. Я хочу, чтобы ты знал, как я жажду освободить тебя из этого плена. Держись, брат. Не сдавайся.

— Он тебя не слышит, Айна. Он никого не слышит.

Из темноты вышел Андриус и сотворил огонь. Он опустился по другую сторону костра и взглянул на Снижну своими медовыми глазами. Его красная кожа переливалась всеми оттенками алого от отблесков пламени.

— Почему он никого не слышит, Андриус? А Тира? Она слышит? — Снижна заплакала. — Ты знаешь, как её вернуть к Удо?

— Вернуть её сознание в тело может только Удо. Но он никогда не сможет найти её, потому что для этого нужен проводник. А твой брат не слышит никого. Не плачь, Айна, — Андриус протянул руку сквозь огонь и вытер слезу с её щеки. — Ты выросла, вышла замуж, а я всё ещё вытираю твои слёзы, — Снижна улыбнулась.

— Я так сильно люблю Градимира, Андриус. Я даже не знала, что способна на такое чувство.

— Потому что ты нашла свою половинку. Поэтому твои чувства сильны. Для настоящей любви нет преград, помни это, Айна.

— Но Удо любит Тиру. А она любит моего брата. Так почему они не слышат друг друга, Андриус?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Тебе сможет дать ответ лишь твой муж.

— Градимир? — удивилась Снижна. — Но он не умеет уходить в тишину. Его мозг. Он всегда думает. Он не находится в состоянии покоя. Как он может знать ответ на этот вопрос?

— Потому что он уже знает ответ на этот вопрос. Но в любом случае эти знания не помогут ни тебе, ни нам всем, по эту сторону жизни, — вздохнул Андриус. — Между Удо и Тирой есть ещё одна связь, Айна.

— Какая связь, Андриус? — заинтересованно спросила Снижна.

— Их дочь. Это единственная нить между ними, которую так же, как и их любовь, невозможно разорвать.

— Дарьяна? — удивлённо воскликнула Снижна.

— А что у Удо и Тиры ещё есть дети? — пошутил Андриус.

— Андриус, неужели нельзя перестать говорить загадками? — укоризненно произнесла принцесса.

— Ты так похорошела, Айна, — ушёл от ответа Андриус, опять протянув руку сквозь огонь, и приложил свою ладонь к щеке принцессы. — Когда придёт время, будь стойкой, — он улыбнулся ей.

— Когда оно придёт, Андриус? — Снижна прижала его руку своей ладонью и почувствовала тепло, идущее от её друга.

— Ты поймёшь, — Андриус резко вскочил на ноги, убирая руку от лица Снижны.

Огонь погас, и принцесса вышла из тишины.

***

Дарьяна спала, укутавшись в одеяло. Рядом с ней сидела Снижна, тихо что-то объясняя Асне. Градимир с Везничем о чём-то усиленно спорили, размахивая руками за прозрачной, но звуконепроницаемой перегородкой. Асне с тревогой следила за своим господином. Он резко встал, вывел какую-то голограмму перед сидящим Градимиром и, зайдя к нему за спину, что-то усиленно начал показывать своему другу. Тот молча всё выслушал, а затем усадил Везнича вместо себя и точно так же встал у него за спиной, отмечая на голограмме какие-то места.

— Они ругаются друг с другом, да, ваше высочество? — испуганно спросила Асне.

— Нет, конечно. Они спорят друг с другом. Это нормально. Они учёные. У каждого есть своё мнение. А сейчас они, похоже, имеют совершенно разную точку зрения на один и тот же вопрос. Вот и стараются убедить в чём-то один другого. Давай продолжим.

— Да, ваше высочество, — девушка уткнулась в очередную задачку, которую ей подкинул Везнич.

— Асне, я ведь тебе разрешила называть меня просто по имени Снижна. Почему ты всё время обращаешься ко мне по титулу?

— Но ведь вы — наследная принцесса Императорского дома, — удивилась девушка.

— Да, ну и что? — не поняла принцесса.

— А я… — Асне покраснела.

— А ты девушка из народа Императорского дома. И я имею право дать тебе позволение не называть меня по титулу. Ведь так?

— Да, ваше высочество. Вы имеете такое право. Но вы всё равно при этом останетесь наследной принцессой, а я — никчёмной девушкой из народа Императорского дома, — Асне тяжело вздохнула и мельком посмотрела на своего господина.

— Кто тебе вбил это в голову, Асне? — гневно произнесла Снижна. — Твой господин?

— Нет, нет, ваше высочество. Мой господин не такой. Не он. Это не он, — Асне готова была расплакаться.

— Ладно, давай заниматься, Асне, — Снижна вздохнула и опять стала шёпотом объяснять Асне задачку.

Дарьяна резко вскочила на кровати.

— Всё в порядке? — Снижна обняла племянницу.

— Почти, — Дарьяна старалась не заплакать.

— Видение?

— Нет, у меня не было видений, тётя. Радомиру удалось оторваться от преследования.

— Это же хорошая новость, — Снижна вопросительно посмотрела на Дарьяну.

— Да, но что-то внутри меня сжалось в тугой комок. Дурное предчувствие, наверное.

— Ты вымоталась за последнее время, Дарьяна. Тебе нужно отдохнуть. Только ты сможешь помочь вернуть Тиру в этот мир к Удо.

— Я помню это. Я наберусь сил и обязательно вытащу маму в Явный мир. Я даже один раз слышала отца. Я тебе об этом говорила. Но как к нему докричаться, я не знаю. Даже Пифия-Хранительница это не знает.

— И Градимир разводит руками. Он не понимает, что имел в виду Андриус, — тяжело вздохнула Снижна, посмотрев на приближающихся к ним мужчин. — Не умеют они нормально что-то объяснить в этом мире тишины.

— Что за слёзы на глазах наших женщин? — улыбаясь, спросил Градимир.

— Да так, взгрустнулось, — Снижна поднялась к нему на встречу.

— Я знаю, Дарьяна, почему твой отец никого не слышит. Я понял, что имел в виду Андриус. И он был прав, от этого ни тепло, ни холодно никому, пока мы с Везничем не наладим с ним связь.

— И в чём проблема?

— В привидениях, — пошутил он и увидел непонимающие взгляды. — Они накрыли нас каким-то куполом, помните? Нас никто не мог отследить по сигналу тьетоконе, а вас никто не слышал, как и вы в своей тишине. Ульвбьёрн сделал нечто подобное в плену у Вожака для себя. Помните его первое послание? — Градимир обнял Снижну. — Чтобы сила Мрака не давила на него он создал защиту. Двойную. Наш тьетоконе худо-бедно смог пробиться сквозь эту преграду, а вот ваша тишина даёт там сбои. И, похоже, наша двухсторонняя связь в том числе.

— А я предлагаю тебе попробовать мой вариант. Вот что тебя останавливает, Градимир? — возмутился Везнич. — Разве мы что-то теряем от этого.

— Ничего кроме времени, друг. Просто этот способ мы уже пробовали. И он не сработал.

— Значит так, сегодня я ночую в лаборатории. А вы со Снижной в каюте. Кровать там уже широкая. Так что пора нам всем отдохнуть.

— Друг от друга? — усмехнулся Градимир.

— Нам с тобой это точно не помешает. Я переезжаю с Асне сюда. Ты можешь в любое время прийти, если тебя посетят гениальные мысли ночью. И я смогу работать в любой время, потому что раньше боялся потревожить ваш отдых. Так что всем спокойной ночи. Асне, помоги Снижне перестелить кровати, пожалуйста.

— Конечно, мой господин, — Асне вскочила на ноги и побежала за чистым бельём.

— Ты ею командуешь как своей собственностью, — не выдержала Снижна и увидела возмущённый взгляд Везнича.

— Айна, не говори о том, чего не знаешь, — Градимир взял жену под локоть и повёл к выходу из лаборатории, позвав за собой Дарьяну.

Везнич тяжело опустился на кровать и постарался взять себя в руки. Когда в его комнату вошла Асне, то он уже работал за компьютером. Девушка перестелила постель, сходила в душ и легла спать, глядя, как её господин что-то ловко меняет на голограмме. Она с каждым днём всё больше и больше восхищалась им. Везнич лёг спать поздно ночью, когда полностью остался довольным своей работой. Он долго всматривался в лицо Асне, прежде чем забраться под одеяло. Помотав головой своим мыслям, он устроился на кровати и быстро уснул.

— Асне, что ты делаешь?! — взревел Везнич, понимая, что утро не задалось с самого начала. — Ты вообще как оказалась обнажённой под моим одеялом? — его лицо выражало такое презрение и гнев, что Асне опять постаралась вжаться в стену, прикрываясь своим одеялом. — Я тебя, кажется, спросил, что ты делала обнажённой под моим одеялом, прижавшись ко мне всем своим телом? — растягивая слова, зло переспросил он девушку.

— Я думала… Я хотела… Я ничего плохого не хотела, мой господин. Ты плохо спал и бормотал что-то во сне. Твоя рабыня подумала, что так сможет успокоить тебя, — она старалась не заплакать.

— И ты решила приласкать меня всего сразу? Да? И это несмотря на мой запрет! — девушка кивнула, заслонившись от господина одеялом. — Это край наших отношений. Одевайся. Живо!

Везнич стал собираться, не глядя в сторону Асне. Дождавшись, когда девушка оденется, он схватил её за руку и повёл к Переславу в комнату.

— Воевода, Белозар, ваше величество принцесса Дарьяна. Мне необходимо, чтобы вы все собрались немедленно в штаб. Я также прошу позвать туда принцессу Снижну и её мужа Градимира.

— Что-то случилось, Везнич? — сонно спросил Переслав.

— Если не соберётесь, то точно что-нибудь случится, — и вышел из комнаты, ведя Асне за руку рядом с собой.

Переслав посмотрел на Белозара, который стал быстро одеваться, затем связался с Градимиром, подняв того с постели. И через минут двадцать они все вошли в штаб.

— Я вас всех собрал в столь ранний час по очень важному делу, — холодно проговорил Везнич. — Ваше высочество принцесса Снижна, вчера вы были абсолютно правы. Я заигрался. Ваше высочество принцесса Дарьяна, я нуждаюсь и в вашей поддержке. Я купил рабыню по имени Асне на невольничьем рынке. Я неоднократно пытался дать ей свободу. Мне не дадут в этом соврать Переслав и Белозар. Но всё было напрасно. Асне отказывалась получить свободу, хотя и была рождена свободной. Она родом из Империи Ульвбьёрна. И только вы имеете право вернуть ей свободу, — на этих словах Везнич вывел Асне перед двумя принцессами и отпустил её руку. — Я требую от вас сделать это немедленно, — жёстко сказал учёный.

— Везнич, — к нему подошёл Белозар и положил руку на плечо. — Не стоит.

— Нет, друг. Очень даже стоит, — Везнич в упор смотрел на Снижну.

— Я согласна с тобой, Везнич. Пора это сделать, — сказала Снижна. — Асне, подойди к нам с Дарьяной, — приказала она девушке.

Асне посмотрела на своего господина, но тот даже не взглянул на неё. Девушка осмотрелась по сторонам, ища помощи хоть у кого-нибудь, но все застыли в немом молчании. Асне тяжело вздохнула и подошла к Снижне.

— Я, Снижна, дочь Йорана, родная сестра действующего главы Ульвбьёрна, наследная принцесса великого Торгнира и великая шаманка народа Императорского дома, возвращаю тебе, Асне, свободу, которой тебя лишили. Отныне и до конца твоих дней никто и никогда не посмеет назвать тебя рабыней. Никто и никогда не будет больше над тобой господином, — Асне посмотрела на принцессу глазами полными слёз, Снижна расценила это, как слёзы радости.

— Я, Дарьяна, дочь главы Императорского дома Ульвбьёрна, наследная принцесса великого Торгнира, отныне и навеки даю тебе, Асне, свободу, которой ты обладала по праву своего рождения. Никто и никогда больше не сможет владеть тобой, — произнесла Дарьяна, на этих словах Асне заплакала.

— Благодарю вас, наследные принцессы Императорского дома, — девушка присела в реверансе. — Я принимаю ваш дар, — Асне выпрямилась и тяжело вздохнула, опустив голову. — Где я теперь буду жить, воевода Переслав?

— С этим проблем не будет, Асне, — пришёл в себя Переслав. — В нашей комнате Даромысл с любезностью уступит тебе ещё одну кровать. Ты же не откажешься жить вместе с принцессой Дарьяной. Я думаю, что в присутствии её высочества ты не будешь бояться меня и Белозара? — уточнил он.

— Нет, воевода Переслав. Меня устраивает такое соседство, — Асне расправила плечи и гордо вышла из штаба, не оглядываясь назад.

— Я надеюсь, что её высочеству Снижне не в чем меня больше упрекнуть? — холодно уточнил Везнич и услышал отрицательный ответ. — Хорошо, а теперь я вынужден вас покинуть, — и вышел из штаба, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

— Я не уверен, что это было правильное решение, Снижна, — сказал Белозар.

— Почему? — не поняла та.

— Потому что ты опять сперва действуешь, а потом думаешь, Айна. А остальным придётся разгребать последствия твоих действий, — гневно махнул рукой Градимир и вышел вслед за другом.

Снижна растерянно посмотрела на удаляющуюся спину мужа и непонимающе посмотрела на Переслава.

— Эх, заварили вы, похоже, очередную кашу, девочки, — вздохнул Переслав. — А ведь только всё стало налаживаться.

— Да в чём проблема-то? — не поняла Дарьяна. — Разве Везнич не хотел ей дать свободу?

— Хотел. А можно узнать, что ты ему вчера наговорила, Снижна? — уточнил Переслав, та в двух словах рассказала, что произошло. — Всё ясно, а сегодня утром что-то случилось, что стало последней каплей терпения Везнича. Умнички вы мои. Ладно, будем расхлёбывать вашу кашу вместе. Вы нашли ответ на вопрос, как помочь вернуть Тиру Ульвбьёрну?

— Да, — тихо сказала Снижна. — Это сможет сделать только Дарьяна. Их дочь. Больше это никому не под силу.

Переслав перевёл взгляд на Дарьяну.

— Мне нужно будет уходить в тишину. Там я попытаюсь прорваться к отцу. Я один раз слышала его крик. Теперь мне нужно найти к нему дорогу.

— Хрен редьки не слаще, — усмехнулся Переслав. — Постарайся помочь родителям, Дарьяна. Это, похоже, нужно нам всем. А тебе, Снижна, я поручаю присматривать за Асне днём. Я теперь не уверен в её эмоциональном состоянии. Свобода для неё равнозначна смерти. И мы любой ценой должны этого не допустить, — Переслав встал.

— Везнич, какая муха тебя сегодня укусила? — Градимир влетел в лабораторию.

— Сигнал прошёл, — ответил ему Везнич.

— Да ну? — не поверил Градимир. — Ты получил ответ?

— И да, и нет. Сигнал изменился. Смотри, — Везнич вывел голограмму тьетоконе.

— Он не изменился. Он застыл, — Градимир тяжело опустился на стул.

— Ты же сам сказал, что там поля. Ульвбьёрн меняет настройку. Или ты думаешь, что он плюнул на всех нас?

— Я уже не знаю что думать. Ты можешь мне объяснить, что это было за представление в штабе?

— Я дал Асне свободу. Что тут непонятного, Градимир?

— Свободу от чего, Везнич?

— От меня. Я готов был сегодня утром придушить её, друг. Я устал. Всё. Баста. Я — живой человек, а не железобетонный. Понимаешь?

— Да что случилось то?

— Она очень красивая девушка. Асне ещё так юна, и в ней кипит жизнь юности. И да, она мне очень нравится. Но внутри, вот тут, — Везнич показал на своё сердце. — Там презрение к ней. Понимаешь? Я думал, что моё сердце… — он вздохнул. — Что оно отзовётся. Но мой мозг услужливо выдаёт мне такие картинки из её прошлого, что я готов выть в бессильной ярости и одновременно брезгливости. Я помню чувство, когда драгонд захотел Асне взять в качестве оплаты. Я озверел в тот момент. Я готов был умереть за неё. И после этого случая я наделся, что между нами что-то возможно. Но нет. Я не готов просыпаться с Асне в одной кровати под одним одеялом, когда она прижимается ко мне всем своим обнажённым телом и пытается… — он закрыл глаза и замолчал на несколько секунд. — Понял? — Везнич вскочил и вышел из лаборатории.

Градимир тяжело вздохнул и посмотрел на сигнал тьетоконе. Тот стал опять подавать сигнал.

— Вот же чертяка, а ведь, и правда, получилось, — улыбнулся Градимир и стал расшифровывать сообщение.

Мир Мрака

Дневник Удо

Главы Императорского дома Ульвбьёрна

Что чувствовал я, когда преклонил колено перед Вожаком и добровольно стал его рабом? Ничего, кроме ненависти и желания отомстить. За каждую смерть моих братьев. За всю боль, что была причинена моим гвардейцам, Тире и мне. Это знал я, это понимал и Вожак вожаков драгондов. Я открыто посмотрел в его глаза, когда мне снимали ошейник. Драгонд не отвёл своего взгляда. Мы оба осознавали, что именно сейчас и начинается игра между нами, цена которой была моя или его жизнь. Я хотел понять, зачем я был ему нужен живым? Чего, в конечном счёте, добивается Вожак? Я решил бороться, как учили меня с самых пелёнок, за свою жизнь и жизнь моей жены. С самой первой секунды своего плена я задумал побег и был решительно настроен вернуться домой.

Я думал, что нас с Тирой поселят в небольших комнатах, приставив большое количество охраны, но ошибся. Мне предоставили целое крыло во дворце Вожака в четыре этажа. Они были обустроены не просто с комфортом, а с изысканной роскошью. Драгонды хорошо были осведомлены о дворцовом комплексе на Сканде. Идя в первый раз по своим комнатам, я видел почти точные копии привычных мне вещей. Но всё было чересчур, я бы сказал, пафосное. Роскошная обивка, золотые светильники, ковры ручной работы из тончайших нитей, мебель из редких пород деревьев. Кормили меня с золотых подносов серебряными столовыми приборами, инкрустированными драгоценными камнями, на посуде из тончайшего фарфора, расписанной вручную.

Знал бы Вожак, что мне доводилось питаться сырыми существами размером с мелкое насекомое, сидя в болотной жиже несколько дней подряд. В тот раз я участвовал в разведывательной миссии на окраине Империи. Мои первые задания в качестве обычного бойца императорского флота. Позднее мне доводилось бывать на различных военных операциях, где однажды я кушал с большого листа лианы какие-то полусъедобные клубни, которые едва удалось отыскать в лесу. Мой организм отказывался их принимать, но я стойко выдержал все испытания. И теперь предоставленные мне Вожаком все эти роскошные помещения никак не восхищали и уж тем более не задабривали меня.

В плену у Вожака мне готовили самые лучшие повара. Какие изыски поставлялись мне к столу. Фроди плакал бы от зависти, откушав любое из них. А я мечтал оказаться у себя дома и увидеть лицо этого замечательного человека. Любая еда, приготовленная его руками, стала для меня мечтой. И я бы всё отдал, чтобы оказаться на другом краю космоса подальше от этого места.

Вместо слуг ко мне были приставлены дети младших вожаков. Я даже не знаю, сколько их было, я сбился со счёта на третьей тысяче. Всюду я видел их серые чешуйчатые морды. И единственным человеком рядом со мной была моя Тира. Но при её виде мне хотелось плакать, а сердце разрывалось на сотни тысяч осколков от боли. Эти пустые глаза моей жены. Я помню такой взгляд. В момент, когда к ней приходило очередное видение, она точно так же застывала, а её глаза стекленели. Тира переставала видеть и слышать вокруг себя всё и всех. Именно такой я и увидел свою жену спустя тринадцать лет разлуки.

Драгонды так и не ответили мне на вопрос, что с ней произошло, оставив всё на моё воображение. В любом случае моя Тира превратилась в пустую и послушную куклу. Она ела, спала, а днём покорно сидела с пустым взглядом, куда бы я её не усадил. Первое время я пытался с ней разговаривать, звать её, но она молчала. Я укладывал Тиру рядом с собой в постель в надежде, что утром, проснувшись, увижу её улыбающееся лицо. Но дни шли, а моя любимая так и оставалась в том же состоянии. Я плакал от бессилия вернуть ей сознание. Ведь мне так нужна была моя Тира, которая всегда могла привести меня в чувства. Он никогда не боялась подсунуть мне свой кулачок под нос и гневно что-то сказать в ответ. Которая всегда имела своё мнение и умела его отстаивать. Именно её мне сейчас и не хватало.

Вожак очень часто заходил ко мне первое время, чтобы убедиться, что я получаю всё, что мне нужно. Его волновала моя жизнь. Ещё совсем недавно я бы рассмеялся от такого заявления. Но Вожак действительно хотел, чтобы меня устраивало всё. Он узнал, что я не поддерживаю со своей женой супружеские отношения. И тогда ко мне стали приводить юных девушек из разных народов. Возможно, их красота вызывала бы у многих мужчин страстные желания тела, но только не у представителя моего народа. Семья была у нас поставлена во главе всех отношений. Жена — это, прежде всего, часть души мужчины. Его любовь, его половина. Она давала продолжение мужа в их детях. Что могли драгонды знать о нас, когда на стороне Мрака эти понятия утратили всякий смысл? Да ничего.

Найти для меня замену моей Тире? Лечь в постель с одной из этих девушек? Да меня мутило от одной мысли об этом. Все тринадцать лет я копил свою мужскую энергию в своём теле через комплекс специальных упражнений императорского флота не для того, чтобы растратить её впустую. Нет. Это делало меня сильнее. Благодаря этому мой мозг и тело работали в десятки раз быстрее. И лишь когда я смогу вернуть себе мою Тиру, вот тогда и подарю ей всю свою энергию и страсть, что накопится за эти годы. Ведь я выбрал именно эту женщину из всех, чтобы стать её мужчиной. И другой мне не нужно. Но Вожак упорно слал мне всё новых и новых рабынь, не понимая сути энергетического обмена между мужем и женой, который я наблюдал своими собственными глазами.

Поначалу я выставлял всех этих девушек за двери моих комнат, стараясь не думать об их дальнейшей судьбе. Но потом нескольких из них я оставил, чтобы они помогали мне ухаживать за женой. Ведь при одной только мысли, что к Тире прикоснётся драгонд, вводило меня даже не в гнев. Нет. Это была слепая безумная ярость. Я постарался разместить рабынь со всем комфортом, запретив появляться в моих личных покоях, куда был доступ лишь мне и моей жене.

После обустройства в своих комнатах, я принялся организовывать для себя лабораторию. Мне предоставлялось всё, что было необходимо. Вожак стал давать мне поручения. Он хотел модернизации кораблей, технических устройств и различных механизмов. Я принялся за работу. Моему мозгу нужно было отвлекаться от печальных мыслей. И первое что я сделал для себя, это оградил свою спальню и примыкающие к ней комнаты от наблюдений драгондов. Они думали, что следят за мной, но видели лишь то, что транслировал им я. Потом я занялся защитным экраном, который бы снизил на меня влияние силы Мрака, потому что начал замечать, что мой мозг стал давать сбои и работать медленнее. Вначале я создал один экран, но потом пришлось сделать ещё один, но другого принципа работы. На разработку этой системы у меня ушло много времени. Однако я добился желаемого результата. Мне стало легче дышать. И тогда я принялся за разработку плана побега из плена.

Параллельно с этим я придумывал, как передать своим людям послание о том, что жив. Я изобрёл полезные для Вожака кольца, которые скрывали сущность людей стороны Мрака. Так можно было засылать лазутчиков на территорию Света. Это новшество было оценено по достоинству. И я в первый же год сделал их более тысячи. Однако никто не знал, что эти кольца несли в себе послание, которое мог прочесть любой наследник великого Торгнира, просто взяв в свои руки. Оно должно было сработать именно на код ДНК по мужской линии. Я не знаю, до какого родства мой маркер ДНК сработал бы. Но кольца должны были включаться, попав в руки любого представителя первой и второй ветки великого Торгнира, а также на мою сестру или дочь. В послании я обращался к Снижне. Надежда, что оно достигнет адресата, была мизерной. Но вера в успех вселяла в меня оптимизм.

Так прошёл четырнадцатый год моей жизни. Пока Вожак опять призвал меня к себе на трапезу. Я думал, что тот ад был окончен для меня. Но нет, он только начинался. И в миг первого крика боли человека на столе Вожака я понял, что время на календаре теперь всегда будет отсчитываться не днями, а страданиями моей души. Я стоял возле стола и смотрел на Вожака. Мой взгляд не выражал ничего. На моём лице не дрогнул ни один мускул. Я даже ни разу не сдвинулся с места. Я стоял и смотрел, как ест мой господин. После окончания трапезы меня отпустили к себе. Я шёл по коридорам с желанием крушить всё на своём пути. И мне под ноги подвернулся слуга-драгонд. Я даже не помню, как свернул ему шею, как на меня набросились несколько воинов одновременно. Я убил их всех за считанные секунды. Я был облит с головы до ног их вонючей голубой кровью, а вокруг меня валялось больше двух десятков их трупов, когда в это помещение вошёл Вожак. В тот момент мне было всё равно, что будет со мной, что станет с Тирой.

— Полегчало? — спокойно уточнил Вожак.

— Нет, — зло ответил я.

— Ты не добавил «мой господин», раб, — уже холодно произнёс Вожак.

— Нет, мой господин, — я опустился перед ним на колено. — Но извиняться за смерть этих слуг я не стану. Они подвернулись мне под горячую руку.

— Их жизни в полном твоём распоряжении, Ульвбьёрн. Ты можешь с ними делать всё, что сочтёшь нужным. Я даже не стану считать убитых тобой слуг. Их место займут другие мои дети, — сказал Вожак и направился к выходу. — Но ты можешь дать выход своему гневу с пользой для меня, — он оглянулся назад.

— Как, мой господин?

— Мой наследник, — Вожак показал на стоявшего рядом с ним вожака. — Он нуждается в партнёре. Почему бы вам не тренироваться на мечах вместе?

— Я согласен, мой господин. Это пойдёт на пользу и мне.

— Хорошо. Но помни, Ульвбьёрн. Это моё дитя не должно пострадать во время тренировок. С остальными же делай, что хочешь, — и Вожак ушёл из моих комнат.

Я стал ненавидеть время. Оно отсчитывало ход моей жизни в этом аду. Ход моей душевной боли. И при этом я старался сохранить ясность мысли и своих действий. И каждый день я засыпал, прижимая к себе Тиру, и произносил одну и ту же фразу:

«Я — Ульвбьёрн, сын Йорана, наследник великого Торгнира, глава народа Императорского дома и верховный главнокомандующий всех вооружённых сил Империи, клянусь, что сбегу отсюда, уничтожив Вожака вожаков драгондов, ради всех ныне живущих и всех ещё не рождённых людей».

15 год моего плена по стандартному галактическому времени.

Глава 5

Мир видений

— Как ты, родной?

— Не считая того, что вокруг стоит невыносимая вонь? Да я в полном порядке, душа моя, — улыбнулся Радомир. — Корабль летит в нужном мне направлении. Я отсыпаюсь. Точнее отлёживаюсь. Что тебя тревожит, Дарьянушка? Я же чувствую, как ты взволнована и растеряна.

— Мой отец, — вздохнула Дарьяна. — Снижне сказали, что я смогу стать его проводником к маме. Но как? Как мне это сделать?

— Ты уже слышала его крик однажды. Ты спала в это время?

— Спала, — тяжело вздохнула Дарьяна. — Но я не могу контролировать сны. Они приходят ко мне странными потоками. И очень часто вещие. Мне страшно засыпать без тебя. Эти голоса. Они опять зовут.

— Успокойся, лю́бая моя. Мир тишины, куда уходит Снижна, мир снов, мир перехода, где ты встречалась с Пифией. Это всё один и тот же информационный поток. Считай, что это вообще одним и тем же местом. Грань, где встречаются ушедшие из мира Явного с живыми. Мир, где есть проводники, как Пифия-Хранительница. Такие, как она, указывают путь для Душ людей в другой, более высокий мир. Твоя мать Тира физически находится рядом с Ульвбьёрном. Она не оставит его, как и ты не оставила меня. Но её душа и сознание заблудилось в мире перехода. Она вещунья. К ней всегда приходили видения о будущем. И, видимо, в плену с ней произошло что-то ужасное, а точнее она увидела что-то такое, что мозг отказался принимать свершившееся на её глазах. И она шагнула в очередное видение, но назад из него не вернулась. Фактически она и сейчас находится в этом видении. Я не знаю, что именно она видит. Но для неё время перестало существовать. Она может переживать один и тот же миг бесконечно долго. А твой отец он старается докричаться хоть до кого-то, но не может. Точнее не мог, пока не докричался до тебя, Дарьянушка.

— Градимир сказал, что это из-за энергетического купола, которым он оградил себя от силы Мрака. Из-за этого к нему никто не может пробиться. И отец может подумать, что он брошен всеми, — вздохнула Дарьяна.

— Но ты его услышала, родная. Потому что ты их дочь. Плод их любви. Их частичка. И ты точно сможешь пробиться к Ульвбьёрну. И должна это сделать.

— Как? Во снах?

— Дарьяна, вспомни тот разговор у Зоремира, когда я пытался пробиться в твои сны. Он сказал тогда, что сны к нам приходят извне, их трогать нельзя, потому что они несут важную для нас информацию. Просто мы понимаем её не всегда, — усмехнулся Радомир. — Поверь, я уже так воздействовал на человека. Я знаю, во что превращается его мозг в этот момент.

— Ты это сделал с врагом, родной. Не стоит корить себя за это.

— Я сделал это, прежде всего, с человеком. И сделал это, чётко осознавая последствия. Я дал волю гневу. И мне нести этот груз всю свою жизнь, а потом и отвечать за него. Поэтому связаться со своим отцом через сны ты не можешь. Не имеешь право.

— Тогда как мне это сделать? — Дарьяна старалась не плакать.

— Научись уходить в эту тишину, как Снижна. Стань для отца проводником, как это сделал для тебя Учитель. Он указал тебе дорогу к матери. Сделай это для родного отца.

— Я люблю тебя всем сердцем, Радомир.

— Я люблю тебя больше жизни, душа моя.

— Не дай им схватить тебя.

— Я на полпути к тебе. Меня уже никто не остановит, родная. Верь в своего мужа.

— Я верю.

***

Старушка Дэллма весь день не находила себе места. Это была женщина небольшого роста. Её лицо сероватого цвета покрывала мелкая сетка морщин, волосы поседели и, как всегда, аккуратно были уложены в гугульку на макушке. Её облик в целом напоминал добрую бабушку из детских сказок. Но сегодня она была на редкость ворчлива.

— Кыш отсюда, глупое создание, — Дэллма махнула полотенцем на животное, которое вскочило на стол и подкрадывалось к огромному куску сырого мяса. — Вот я тебе сейчас покажу, — не унималась старушка, животное поджало свой куцый хвост, сиганув под кресло, и недовольно там заурчало. — Я тебе на меня поругаюсь, — пригрозила Дэллма кулаком в направлении кресла. — А ты куда смотришь? — цыкнула она на девушку, прибежавшую на шум. — Пыль везде вытерла? Полы вымыла? Кровать перестелила? Ванну подготовила? — девушка молчаливо стояла, глядя на старушку. — Ну-ну, я не ругаюсь. Я очень волнуюсь. Ты хоть знаешь, кто тебя спас из того притона? Что значит, нет? Тише-тише. То молчишь днями, то рот не затыкаешь, — девушка улыбнулась. — Помоги лучше приготовить жаркое. Он будет истощён, уставший и… Да, и вонять от него будет так, что сама захочешь от него сбежать. Откуда я знаю, откуда я знаю, — проворчала старушка. — Знаю и всё. Берись лучше за овощи.

Животное, напоминающее кошку, тихо выползло из-под кресла и стало красться вдоль стены к столу. Девушка резала овощи и с любопытством поглядывала за проделки домашнего любимца.

— Ах, ты ж, паскудник. Думаешь, что если я не смотрю, то не вижу, куда ты ползёшь? — Дэллма с удивительной юркостью для своих пышных форм подбежала к животному и схватила за шкирку. — Вышвырну из дому, понятно? — животное повисло, жалостливо глядя старушке в глаза. — Ладно, ладно. Получи свой кусочек, попрошайка, — Дэллма отрезала кусок мяса и кинула в миску, животное радостно принялось его поедать. — Устала я что-то, — старушка присела на стул. — А вдруг он не придёт? — она вздохнула. — Его же никто не видит. Мало ли что мне там наговорили. Кто-кто. Вот же прицепилась. Они, — и старушка показала пальцем в потолок и подняла к нему глаза. — Те, кто уже покинул этот мир живых. Если этот ад можно назвать миром. Знаешь, какая сила сокрыта в твоём спасителе? У–у–у. То, что он сделал для тебя в тот день, это не чудо. Это для него так, забава. Усыпить тебя, облив кровью убитой птицы, выложить кишки какого-то животного со скотобойни, чтобы все подумали, что ты вообще не жилец на этом свете. Это что ли чудо, по-твоему? — старушка, улыбаясь, посмотрела на девушку. — Исчез у тебя на глазах, а потом вернулся? Так он и к нам не через дверь войдёт. Эх, — усмехнулась Дэллма. — Денег тебе на откуп от твоей маман оставил? Что ему эти деньги? Мусор под ногами. Не назову я тебе его имя, не проси. Для тебя сейчас незнание его имени — благо. Что стоишь? Готовь, а я пойду проверю, как ты там убралась. Кыш с дороги, ластится она теперь ко мне, — Дэллма цыкнула на животное. — Эх, понасобирала я в дом убогих хвостатых тварей. Одна с мозгами, вторая безмозглая. И выгнать жалко, и кормить не за что. Зачем вы мне только сдались обе?

Девушка улыбнулась в след удаляющейся спине старушки и принялась за готовку. Сегодня к ним должен был прийти её спаситель. Она вспомнила тот день, когда в дом терпимости пришёл Мак Лэйер и выбрал её для каких-то специфичных утех. Она уже мысленно попрощалась со своей жизнью. Ей иногда доставались клиенты, которые мучили девушек, но не выносили их крики. После них она отлёживалась несколько недель. А порой её заказывали как экзотику. Ещё бы, девушка с хвостом змеи. Очень часто клиенты пытались проверить, не приклеен ли он, а Виви даже не могла кричать. Её крики были слышны только Дэллме. Она всегда слышала её мысленную речь даже на расстоянии. Так девушка и познакомилась с ней в своё время. Старушка редко помогала девочкам маман, но Виви она приняла с первого раза. В доме терпимости её прозвали змеелюдкой, а своего настоящего имени, как и своих родителей, девушка не знала. Дэллма и дала ей настоящее имя.

После встречи со своим спасителем жизнь Виви кардинально изменилась. Хозяйка заведения подумала, что ей вывернули все внутренности наружу. Крови Мак Лэйер действительно не пожалел. И нашёл ещё такого желтовато-синюшного цвета, что очень подходило к цвету кожи девушки. Она помнила, как тот уложил её на постель, попросив полностью раздеться. Потом устроил весь этот маскарад с кишками. Всё выглядело так, словно внутренности вылезли у неё между ног. А затем, извинившись, наставил ей пару настоящих синяков. После этого он объяснил Виви, что делать, когда очнётся. В конце разговора он коснулся её лба, и она потеряла сознание.

Проснулась девушка уже у себя в комнате, замотанной в простынь с чужими внутренностями. Виви помнила свою роль и сделала вид, что ей ужасно больно. В тот же вечер она пришла к Дэллме пешком, потому что маман не выделила ей денег даже на лечение, не то чтобы на шаттл. Старушка не удивилась её появлению у себя на пороге. Дэллма иногда могла предсказывать будущее, но не в этот раз. Она была уверена, что Виви пришла к ней за лечением. Вместо этого девушка принесла послание от своего спасителя. Тот дал денег на выкуп Виви из притона и на первое время жизни в доме у старушки, спрятав их в тайничке вне дома терпимости. Дэллма выслушала рассказ, усмехнулась чему-то и оставила её жить у себя. А сегодня они ждали спасителя Виви в гости, хотя всем было известно, что его торговый караван уже давно покинул их звёздную систему.

Девушка размышляла, не прекращая работу на кухне. Вскоре котелок с овощным рагу побулькивал в печи, мясо томилось в сковороде. Виви прибралась со стола и присела на стул в ожидании. Через некоторое время к ней присоединилась Дэллма, устроившись в своём любимом кресле. Они молчали, глядя на потрескивающий огонь в печи.

Тело Радомира стонало от боли после его постоянных хождений сквозь темноту и лечением Сорлея. Во время полёта корабля ему пришлось спать на металлическом полу, лёжа головой на вонючих тюках, тайком ходить по нужде и питаться запасами, которые воевода прихватил с собой. Всё это не принесло отдых его телу. Но сейчас Радомир радовался, что оторвался от преследователей и возвращался на ту же планету, с которой улетел. Он не тешил себя иллюзиями, что отряды драгондов с ищейками перестанут шнырять по городу. Но Радомир всё же надеялся, что отправил их по ложному следу. Планета не была очень уж гостеприимной, но та старушка Дэллма не шла у него из головы. Делать было нечего. Лесов на планете было не сыскать днём с огнём. И Радомир понимал, что прятаться придётся на виду у всех до тех пор, пока не найдётся новый подходящий караван. Или же корабли Переслава не приземлятся в космопорт. Этот вариант был самый лучший из всех.

Спустя три дня после старта с перевалочной базы грузовой корабль приземлился в уже знакомый Радомиру космопорт. Воевода не стал дожидаться таможенной проверки. Он собрал волю в кулак, закрыл глаза и шагнул, как говорила Снижна, по зову своего сердца. А точнее по зову разума к старушке. Воевода надеялся, что это у него получится с первого раза. Потому что его краска на коже стала местами сходить, а с таким запахом и внешностью Радомир мог с лёгкостью привлечь ненужное внимание ищеек к себе. Но судьба в очередной раз была милостива к нему. Он появился в уютной комнате, где тихо потрескивал огонь и две пары глаз смотрели на него в упор. Виви с удивлением и восхищением. Дэллма с облегчением.

— А я уж думала, что ты не придёшь, воин Света, — облегчённо вздохнула Дэллма. — Виви, что же ты сидишь? — вскрикнула старушка, со всех ног бросаясь к Радомиру. — Он сейчас упадёт, — и подставила руки, теряющему сознанию воеводе.

Радомир с трудом открыл глаза. Тело ломило так, что любое движение отдавалось болью. Он осмотрелся по сторонам. Воевода лежал в мягкой кровати полностью обнажённым. Он понял, что его вымыли и расчесали волосы. В горле у него пересохло. В комнате горела свеча на небольшом столике, рядом с которым спала на кресле Виви.

«– Пить. Дай мне пить, Виви, — мысленно попросил воевода у девушки, понимая, что даже сил разговаривать у него не было.

— Ты хочешь пить, лю́бый мой? — взволнованно ответила Дарьяна. — Я так испугалась за тебя. Ты внезапно замолчал. Что с тобой? Где ты сейчас?

— Помолчи, родная, — попросил Радомир. — Пить. Дай мне, пожалуйста, пить, Виви».

Девушка сонно заморгала и увидела улыбающееся лицо своего спасителя.

«– Ты что-то попросил? Прости меня, мой спаситель. Я заснула.

— Дай мне, пожалуйста, пить, — ответил Радомир.

— Я мигом, — подскочила Виви.

— А с кем это ты там разговариваешь? — встряла в этот диалог Дарьяна.

— Я прошу тебя, родная, помолчи сейчас, — Радомир с жадностью выпивая стакан чистой воды, которую поднесла девушка. — Ещё воды, Виви.

— Ты провалялся без сознания полдня и полночи. Мы с Дэллмой вымыли тебя. Ты ужасно пах, — стала рассказывать Виви.

— Этот запах спас меня. Иначе бы меня отыскали ищейки. Я пришёл к Дэллме в надежде, что она поможет мне спрятаться на время. Я надеюсь, что тут меня окружают друзья, а не враги.

— Ты меня спас и выкупил из рабства. Я готова за тебя жизнь отдать, воин Света, — Виви вытерла слезу. — Это правильное имя для тебя, мой спаситель?

— Жизнь отдать? Это кто там рядом с тобой? — не выдержала Дарьяна.

— Ох уж эти женщины, — засмеялся Радомир. — Виви, скажи, а ты слышишь кого-нибудь кроме меня?

— Нет, ты единственный, кого я слышу в своей голове. Даже Дэллма разговаривает со мной вслух, хотя она хорошо слышит меня. И мои крики… — девушка замолчала.

— Значит, тебе не раз доставалось в том притоне? — уточнил Радомир.

— Жизни рабынь в том доме не значат ничего, воин Света, — вздохнула Виви. — А ты мне подарил жизнь, о которой я даже не мечтала. И я готова отдать её всю до капли, защищая тебя.

— Зови меня Рад. И не нужно отдавать за меня жизнь. Лучше живи, — грустно улыбнулся Радомир. — А теперь я хотел бы поспать, Виви.

— Может, ты сперва покушаешь, Рад? Мы приготовили для тебя вкусные блюда.

— Пожалуй, я отведаю их завтра утром, — Радомир закрыл глаза.

— Если что-то понадобится, то позови меня. Я буду дежурить возле твоей постели всю ночь, — Виви опять устроилась в кресле.

— Я в безопасности, родная. Я пришёл в дом к старушке Дэллме. Я тебе о ней говорил. У неё живёт Виви, которую я освободил из публичного дома. Здесь есть ещё животное, очень похожее повадками на кошку, а внешне на странную собаку. Рядом есть что-то вроде сарая. В нём Дэллма держит животных, которые ей приносят для излечения. А порой она их сама выкупает, чтобы спасти. Дэллма — знахарка. И, по-видимому, ещё и предсказательница, — Радомир повернулся на бок. — Как бы я хотел сейчас оказаться рядом с тобой, душа моя.

— Странно, что я Виви слышу, а она меня нет. И ты можешь разговаривать со мной и с ней одновременно. Но при этом можешь не разговаривать с девушкой, а только со мной, — удивилась Дарьяна.

— Виви может слышать только меня, а ты её слышишь через меня, родная. Ведь я — часть тебя, а ты — меня. Нас с тобой не способно разделить расстояние. Вот поэтому ты сможешь привести Ульвбьёрном к его Тире. Больше это никому не под силу.

— Но ведь я тебя не слышала там, под куполом приведений.

— Но чувствовала, что я жив. Ведь так?

— Да, родной. Хотя тревога всё ещё не отпускала меня.

— Вот и сейчас то же самое происходит с Ульвбьёрном. Странная и неполная связь с внешним миром. И единственный человек, способный достучаться до него сквозь любые расстояния и преграды, это ты, родная моя. Ты способна прорваться к отцу в мире тишины. Приведи отца к своей матери. Сделай это для него. Сделай это для всех нас, потому что и в моей душе растёт странная тревога. Она не уменьшилась и сейчас, хотя я в относительной безопасности. Боюсь, что это связано с Ульвбьёрном.

— Но какая связь между твоей тревогой и моими родителями?

— Представь на секунду, что Ульвбьёрн начнёт, если уже не начал, путать реальность и вымысел. Представь, что он стал видеть в нас врагов, а не спасение. Он умнейший человек, которого я знаю. Поверь, в этом случае твой отец сможет обвести вокруг пальца всех, заманив в ловушку, где выхода не будет ни для кого из нас. Только смерть. Верни ему Тиру, чтобы она вернула ему ощущение реальности. И не вздумай меня никогда ревновать ни к одной женщине этого мира. Мне нужна только ты, как и твоему отцу нужна его Тира. Вы — наша сила, а не слабость».

Радомир хотел повернуться на другой бок, но потерял сознание.

Мир Мрака

Дневник Удо

Главы Императорского дома Ульвбьёрна

Что стало для меня переломным моментом? Почему я захотел сменить себе имя? Я долго раздумывал над этим вопросом.

Мне постоянно приходилось чем-нибудь занимать свой мозг, чтобы не думать о положении, в котором нахожусь. Я с удовольствием начал ремонтировать корабли драгондов. И вот тогда мне пришла в голову гениальная мысль.

Чтобы сбежать отсюда, недостаточно было подготовить плацдарм для побега. Нужно было пролететь немыслимые расстоянии в одиночку с единственным пассажиром на борту — Тирой. Каков был шанс оторваться от преследования? Никакого. Это я осознавал чётко. Значит, необходимо было придумать, как один человек с одним кораблём может разгромить целый флот противника. Поэтому сперва мне нужно было ответить себе на этот вопрос. Но я его не находил, пока Вожак не пришёл ко мне с просьбой модернизировать двигатели их кораблей. Я старался не выказать радость от этого предложения. Однако внутри меня всё моё естество ликовало. Это был ответ, который я давно искал.

Я оснастил свою лабораторию всей необходимой техникой, часть которой мне поставили с территории Империи. Сколько было во мне гнева, что эти твари шастают среди моего народа, как у себя дома. Но нужно было действовать, а не злиться. Я разработал принципиально новый двигатель, который стали устанавливать на многих кораблях, заменяя им старые. Однако никто не знал, что все они снабжались специальными устройствами с маячками.

У себя в спальне я создал стационарную систему, замаскированную под обычный рабочий компьютер, на случай, если всё же мои комнаты захочется кому-то обыскать. Я сумел разработать прибор по характеристикам схожий с моим тьетоконе. Правда, со сплавом пришлось повозиться. Но я всё же понял, как записать на него нужный код. Это стало ключевым моментом для моего плана побега. У меня был тьетоконе, который я тут же проверил на Тире. Он внёс её сигнал быстро, но так и не стал искать месторасположение. Тогда я ввёл образ своей сестры Снижны. И мне удалось найти её. Я был озадачен. Ни меня, ни Тиру прибор не искал, хотя я рассчитывал таким способом узнать месторасположение планеты Вожака. Эту проблему я надеялся решить позже, а пока я принялся следить за передвижением Снижны по Империи, представляя себя радом с ней. Это давало мне ощущение дома и близости семьи. Я попытался то же самое проделать с энергопотоком своей дочери Дарьяны. И тьетоконе нашёл её на той же самой земле, где она была рождена. Я плакал от счастья. Наша с Тирой дочь была жива.

Система подготовки наследников Императорского дома и в этот раз сыграла мне на пользу. Такой массив данных невозможно потерять, пока я жив, ведь он находился в моей памяти. Я создал голограмму огромного сектора галактики, скачав все доступные мне карты, находящиеся в ведении драгондов, дополнив их данными императорского флота. Там отображалось перемещение и Дарьяны, и Снижны. Потом на ней стали отображаться сигналы флота драгондов с новыми двигателями. Но мне этого было мало. Я внёс модернизацию и в старые двигатели, так на моей карте кораблей противника стало гораздо больше. Это было удачей.

Следующим шагом был корабль для побега. Тут у меня возникли серьёзные трудности. Я свободно передвигался по всему дворцу Вожака, кроме его покоев, но вот дальше этих стен ход мне был заказан. Вокруг этой звезды вращалось три планеты. Две были густо заселены драгондами, а третья была не пригодна к жизни, но именно там находилось кладбище старых кораблей, один из которых я и надеялся починить. Но чтобы попасть туда, мне нужно было не просто научиться ходить сквозь темноту, а шагать на большие расстояния. Задача была, скажу я, не из лёгких.

Сестрёнка, как же зря я упустил этот момент в своих занятиях с тобой. Я думал, что у меня много времени для этого, а его совсем не оказалось. Я начал своё самообучение, основываясь на базе знаний из школы шаманов. Я стал учиться уходить в тишину. Там были ответы на мои вопросы, один из которых — разум моей Тиры. Постепенно я научился входить в это состояние. В тишине я пытался позвать к себе на помощь учителей из народа Айны или Пифий, но ответом мне была пугающая тишина. Я пытался позвать Тиру, но она не отзывалась. Я постарался докричаться до сестры, но и она молчала. И именно эта тишина стала первым ударом по моему самообладанию. Почему все отвернулись от меня? Чем я заслужил такое молчание со стороны всех известных мне народов?

Наутро следующего дня я проснулся и долго не хотел вставать с кровати. Тира уже не спала. Она лежала рядом со мной, тупо глядя в потолок своими пустыми глазами. Я выл, прижав её к себе, но она никак на это не реагировала. Она даже не моргала. В этот раз я не выдержал пустое лицо моей Тиры, не выражающее ни каких эмоций. Я вскочил с кровати и от бессильной ярости сломал почти всю мебель в спальне. На шум прибежали драгонды-охранники. Первым двум я попросту свернул шею. На меня набросились скопом. Скольких драгондов я убил в тот день, я не знаю, пока один из них всё же умудрился вколоть мне мощное снотворное.

Когда я очнулся, ко мне пришёл наследник Вожака узнать лично, что со мной случилось. Я сказал что-то об усталости и попросил его об услуге, организовать нашу тренировку сегодня же. Он если и удивился, то вида не подал, пригласив следовать за ним. Тиру я оставил на попечение рабынь. И в тот день я понял, что сорвался. По-настоящему сорвался.

Я предложил сражаться на настоящих клинках. Я должен был возглавить десять воинов и наследник столько же своих людей. Именно людей, а не воинов-драгондов. И мы стали сражаться. После битвы в живых остались только мы с наследником. Вожак, который присутствовал при этом, громко засмеялся.

— Браво, глава Ульвбьёрн. Ты сделал свой выбор. Теперь я это точно вижу. Тебя что-то тревожит? Мне сказали, что сегодня ты слегка разозлился. Это всё из-за твоей самки?

— Нет, мой господин. Это из-за моих людей. Они даже не попытались найти меня за всё это время. Они похоронили меня, но я всё ещё жив!

— О да. Ты очень даже жив. А тебе не приходило в голову, что ты предан своей собственной сестрой, Ульвбьёрн?

— Нет, мой господин. Предатели были из моего ближайшего окружения.

— А я бы не был в этом так уверен. Я знаю, кто и как тебя предал лучше, чем ты сам, — усмехнулся Вожак. — Ты доверял не тем людям. Ты доверял своему дяде Сигурту. Но он мне преподнёс тебя на блюдечке. Ходят слухи, что твоя сестра готовится заключить семейный союз с каким-то наследником по второй линии вашего Торгнира по имени Тормод. Кажется, у вас такой союз является наследным? А твой разлюбезный дядюшка Сигурт с превеликим удовольствием поможет возглавить народ Императорского дома их будущему сыну.

— Мой господин, — я преклонил колено перед Вожаком. — Я могу попросить тебя об одном одолжении?

— Проси, — позволил Вожак.

— Я прошу называть меня отныне Ульфом. Имя Ульвбьёрна с каждым днём мне всё более ненавистно. Мой титул, моё происхождение — это всё отголоски прошлого. Я — твой раб, который живёт ради служения своему господину.

— Я принимаю твоё новое имя, Ульф, как и признателен за преданную службу. Благодаря твоим новшествам мой флот стал быстрее и сильнее. Надеюсь, что и в дальнейшем ты будешь служить во имя блага моих детей, Ульф.

— Да, мой господин.

В тот вечер я постарался внести в тьетоконе образ Сигурта. Прибор нашёл его на Сканде. А вот образ Тормода вести я так и не смог, а это означало только одно, что к этому моменту он понёс заслуженную кару: смертную казнь. Я не поверил Вожаку, что меня могла предать родная сестра. Я стал искать способ связаться со Снижной. Так родилась идея защитного перстня для лазутчиков со стороны Мрака на светлую сторону.

Однако зерно сомнения, что зародил во мне Вожак, стало прорастать в моей душе. А после тщетных попыток дозваться хоть кого-то в тишине, я стал сомневаться в необходимости вообще туда ходить. И желание вернуться домой возрастало прямо пропорционально моему гневу на предателей.

Чтобы не усомниться в своей сестре, я перечитывал первые записи моего дневника. Я каждый раз плакал, читая строки о смерти своих братьев. Я повторял предсмертные слова Бернарда, не позволяя себе забыть, кто я есть на самом деле. Пусть Вожак думает, что я честен с ним. Ведь я всегда держал своё слово. Но не в этот раз. Не с этим существом. Он — зло. Он — скверна, которую необходимо уничтожить. И сейчас я — полевой агент в тылу врага. Я не имею право сломаться. Я не имею право сдаться. Я — воин Света. И я выдержу любое испытание.

Тира. Моя Тира.

Твоя улыбка. Твой смех. Твой гневный взгляд. Твои слёзы. Это то, что поддерживало меня всегда. Это то, что не давало моему разуму затупиться. Именно ты не даёшь червю сомнения прогрызть брешь в моей душе. Я вспоминаю каждую секунду нашей с тобой жизни с момента первой встречи. Даже в виде воспоминаний ты отрезвляешь меня. Я прошу тебя сейчас только об одном: «Вернись ко мне, любимая. Вернись». Мне так нужна твоя поддержка в этом аду.

После той битвы с наследным сыном Вожака меня стали чаще звать на пиршество к нему самому. Боль. Я стал ненавидеть календарь. Я стал ненавидеть дни, что он отсчитывал. Время боли ломало меня сильнее, чем любые пытки, которые бы смог придумать Вожак. Он действовал методично день за днём, год за годом. Он ломал меня. Но я хорошо помню, что ношу гордое имя, которое дал мне отец.

Я — Ульвбьёрн, сын Йорана, наследник великого Торгнира, глава народа Императорского дома и верховный главнокомандующий всех вооружённых сил Империи, клянусь, что сбегу отсюда, уничтожив Вожака вожаков драгондов, ради всех ныне живущих и всех ещё не рождённых людей.

16 год моего плена по стандартному галактическому времени

Глава 6

Мир видений

Научиться уходить в тишину оказалось для меня делом нелёгким. На всякий случай я попросила Градимира стать охранителем моего тела. Я ведь легко могла перестараться и шагнуть в теле волка к Радомиру, а не в мир перехода Я долгое время проходила сквозь темноту, застревая там лишь по каким-то не очень мне понятным причинам. Точнее кто-то там задерживал меня в видениях. Мир тишины, мир темноты перехода, мир видений — мне необходимо научится задерживаться там своим разумом.

Снижна стала мне объяснять, в какое состояние я должна войти. Это было что-то сродни медитации. Необходимо было очистить разум и чувства, которые в последнее время не знали покоя. Это было очень сложно для меня сейчас. Ни о чём не думать.

В первую свою попытку оказаться в тишине, я шагнула к Радомиру в своей второй ипостаси и появилась в небольшой комнате в образе волка. Мой муж спал на кровати. Рядом с ним в кресле дремала девушка с желтовато-синим цветом кожи, без волос и со змеиным хвостом. Это была Виви.

— Радомир, — я тихо подошла к мужу и положила морду ему на плечо.

— Дарьяна, душа моя, — пробормотал он сквозь сон, повернувшись ко мне и обхватив за шею. — Дарьяна?! — он сел на кровати, ошарашено посмотрев на меня. — Дарьяна! — Радомир скинул с себя одеяло и присел на полу возле меня, прижав к себе со всей силы. — Ты пришла.

— Я тут немного заблудилась, — засмеялась я. — Я вообще-то уходила в тишину. Но моя душа привела меня к тебе.

— Приходи ко мне почаще пока я тут, на земле. Это место достаточно безопасное.

В это время Виви удивлённо воскликнула и вскочила с кресла, уронив металлический поднос со стола. Его звон раздался в моей голове, а я вернулась назад в своё тело. Градимиру со Снижной понадобилось некоторое время, чтобы успокоить меня.

— Взрослым девочкам плакать по пустякам нехорошо, а воинам Света тем более, — прозвучал насмешливый голос Радомира.

— Вот сейчас вернусь к тебе и укушу, — пригрозила я, вздохнув.

— Укусит, укусит. Ой, боюсь-боюсь, — засмеялся Радомир. — Сосредоточься не на мне, душа моя, а на Пифии-Хранительнице и её зеркале жизни. Захоти шагнуть к ней, а там уже разберёшься по месту.

— Я так скучаю по тебе, родной.