Бесплатный фрагмент - Моё крайне необычное лето

Внимание!

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью.

Ложь и правда

Рассказ

Владелец двух бизнесов — мясокомбината «Fresh from Clark» (FFC) и торговой марки сигар «ClarkSet» пятидесятисемилетний Джеймс Кларк вот уже пятый день не занимается накопившимися на работе документами, не назначает встреч с потенциальными иностранными партнёрами, а всё это время пребывает у себя в комнате, находясь в предсмертном состоянии. Неизвестная болезнь настигла бизнесмена, охватив его такими симптомами: приступообразный сильный кашель с выделением мокроты, повышенная утомляемость и потливость, высокая температура (за три дня она даже не опустилась до 37), частые головные боли. Поначалу для мистера Кларка эта болезнь не носила имени, пока врач не наведался в его дом и не сообщил ему и окружающим его людям смертельный диагноз — туберкулёз. Белый халат отчитывал тяжелобольного банальными вещами, говоря, что следовало следить за своим здоровьем и чаще проходить медицинское обследование. Только вот для мистера Кларка давно было принято решение, что он будет сторониться всего, что связано с больницами, и прибегать к помощи своих лекарств — виски, вино, свежий воздух, баня. Пользуясь всем этим, он никогда не жаловался на своё крепкое здоровье.

Когда младший брат мистера Кларка донёс весть до его бывшей жены о том, в каком состоянии сейчас пребывает её бывший муж, из трубки посыпались вовсе не слова сожаления и сострадания, а обвинения в его адрес о наплевательском отношении, как к семье, так и к себе. Вдобавок она затронула и его сигарный бизнес, желая ему сгореть дотла, а вот мясной передать хотя бы в руки их дочери. Брат рассказал Джеймсу, что жена думает о его медленно-настигающей кончине. Мистер Кларк высказался по этому поводу так: «Знаете, если привести мою жену на производственную фабрику, то она будет хорошо гореть вместе с сигарами, так как ведьма та ещё». А вот к словам о переходе мясного бизнеса к дочери, Джеймс Кларк отнёсся крайне скептически.

Несомненно, он любит свою дочь, но только с ней повздорил и уже больше года они не общались. Всё дело в том, что дочь на дух не переносит одного напыщенного, хвастливого подхалима — будущего партнёра по бизнесу отца, который горячо советовал ей попробовать обрести с ним счастье. Но ситуация обернулась невероятным и отвратительным образом: дочь мистера Кларка нашла своё счастье в однополой любви. Она никого не желала слушать (хотя её мать не проявляла к этому недоброжелательности, предполагая, что такая любовь быстротечно исчерпает себя, наскучит), и с вещами покинула дом мистера Кларка, когда тот со злобой и крайним возмущением отнёсся к её неподобающему выбору. В свою же очередь, дочь ни на секунду не сомневалась в своей искренней любви к той девушке. Перед уходом она смело заявила своему отцу, что её возлюбленная по характеру и поведению в тысячу раз лучше многих мужчин. И этим мужчинам, как и самому мистеру Кларку стоило бы поучиться у неё.

Когда жгучая злость остывала, то мистер Кларк переставал злиться. Однако это было до тех пор, пока кто-нибудь из его знакомых случайно не напоминал о ней, интересуясь делами его дочери. В этот момент Джеймса Кларка трясло от отвращения, ему сразу представлялось, каким непотребством она занимается с этой двадцативосьмилетней ведьмой, что так вскружила его глупой дочурке голову.

Вместе с летом ушла и глубокая обида, и жгучая злость. Хотя на это, скорее всего, повлияли слова его старой тётушки, которая жила у него в доме. Она с сожалением говорила о частых ссорах с его матерью. А теперь она жутко скучает по своей сестре, когда та уже покинула этот мир. Джеймс Кларк с опечаленным видом выслушал свою тётю, подумал некоторое время и в один из свободных дней от работы решился на то, чтобы сесть за свой дубовый коричневый рабочий стол и написать примирительное письмо, наслаждаясь сигарой «ClarkSet». Сигара успокаивала его и настраивала на подходящие размышления. В письме он изложил мысли о своей отцовской любви и желании увидеть дочь и эту… ведьму. Однако слово «ведьма» он произнес вслух, а на бумаге написал: «Даму сердца». Несмотря на то, что для него это звучало дико, он, перечитав написанное, оставил все как есть.

Ответного письма он не получил. Джеймс Кларк решил написать ещё одно, и мужчину даже посетила мысль собраться и поехать к дочери, но он погряз в проблемах на работе. Кроме того мистер Кларк стал подозревать, что в его доме творится неладное.

Джеймс Кларк, перед тем как слег в кровать из-за смертельной болезни, как обычно общаясь с прислугой и родственниками, стал подмечать, что в этом доме начало веять тайнами и ложью. Стали пропадать вещи, продукты. Он планировал собрать всех в гостиной и навести шуму, но после длительных раздумий понял, что никто не расколется. После нескольких глотков виски, в его голову постучалась мысль: «А что если их всех запугать?» И запугать лучше по одному. Так будет эффективнее. И только одно исключение — он не тронет свою пожилую больную тётушку.

Утром мистер Кларк проснулся с первым кашлем. Лучей солнца не было. В окно давило пасмурное небо, а по стеклу барабанил дождь, прорывающийся массивными каплями сквозь открытую форточку. План по запугиванию мистер Кларк решил отложить. Хотя Джеймс был уверен в своём отличном здоровье и уверял себя, что к обеду кашель отпустит его. Он считал смешным заболеть из-за лёгкого ветерка, сочащегося в комнату через форточку.

За завтраком мистер Кларк читал газету и чувствовал себя прекрасно, хоть в горле першило. Неприятный осадок в горле он попытался унять чаем. А когда разок выпустил короткий натужный кашель, горничная насторожилась: «Вы приболели, мистер Кларк?»

Мистер Кларк не хотел, чтобы кто-то усомнился в его крепком здоровье. Он рассмеялся, а потом резко нахмурился и сурово ответил: «Делай свою работу, милая».

В обед уже весь дом знал, что мистер Кларк занемог. Однако он всё равно стоял на своём, уверяя всех в том, что ничего страшного нет. Все эти беспокойства на пустом месте только раздражали его.

Осунувшийся Джеймс Кларк лежал в кровати с бледным лицом. Он безжизненно смотрел в потолок и покашливал.

С каждым днём состояние больного Кларка стремительно ухудшалось. О работе он не думал, мысли путались, болела голова. Аппетит отсутствовал, вялое тело еще сильнее ослабло. Возникало желание умереть. И этот проклятый кашель. Сильный влажный кашель замучил его и не переставал пугать обитателей дома. Пришел врач. После осмотра он сказал, что это его последняя неделя.

Перед смертью Джеймс Кларк желал только одного — чтобы ему рассказали любую правду, которую скрывают от него жильцы. На последнем издыхании услышать то единственное, что даст ему спокойно уйти на покой и даже, если будет нужно, то простить тех людей, которые набрались смелости и решились открыться ему. Хотя бы в этом он найдёт своё утешение. Джеймс Кларк только об одном просит — дать ему правду!

Дверь тихонько отворилась и наполовину показалась горничная с виноватым лицом.

— Мистер Кларк? — жалобно протянула она.

— А, — издал он какой-то мертвецкий голос и повернул голову от стены к ней, — да, заходи, Анна.

Горничная молчаливо кивнула, вошла в комнату и подошла к его кровати. Джеймс Кларк попросил сесть. Она подошла к столу, взяла стул со спинкой, вернулась обратно к умирающему хозяину и, пригладив ладонями униформу, опустилась на стул.

— Ты пришла рассказать мне какую-нибудь правду? — в надежде спросил Джеймс Кларк и смотрел на неё истощённым взглядом.

— Угу, — со стеснением покивала Анна.

— Давай, милая, я слушаю. Главное, не бойся. Скинь с себя этот груз, а я его приму.

— Мистер Кларк, Вам нисколько не полегчало? — жалобно поинтересовалась она.

— На том свете полегчает, милая. Ты мне правду дай.

— Угу. Может быть, ещё немного чаю?

— Анна, — слегка озлобился Джеймс Кларк, — не томи. Видит Бог — совсем скоро с ним буду чай пить.

— Угу, — Анна надрывно выдохнула и начала. — Мистер Кларк, я должна Вам признаться. Та шкатулка с драгоценностями, которую Вы купили в качестве подарка для своей дочери, не пропала. Мне пришлось украсть её.

— Что тебя заставило это сделать? — спросил Джеймс Кларк, смотря в потолок.

— Мой старший брат. Он проблемный человек. Ворует мои сбережения, попадает в неприятности. Мне нужно было на что-то жить. Ещё я такое потрясающее платье увидела и давно хотела приобрести.

— Приобрела?

— Да, — промямлила она тихо.

— Кто-кто, а родные могут доставить больше вреда, чем чужие. Есть что ещё рассказать?

— С холодильника ветчину и пачку сосисок я крала. Их не собака съедала.

— Но, а как же, оболочки от сосисок, что находились рядом с собачьей будкой?

— Простите меня, мистер Кларк, — сказала она, выдохнула и добавила, — это я подкладывала их ему.

— Никак не ожидал от тебя такого. Чтобы мою собаку подстави… — Джеймс Кларк недоговорил и три раза кашлянул, после сказал. — Ты же его тоже любишь.

— Скорее он меня раздражает, мистер Кларк. Он цепляется за подол моего платья и справляет нужду на мою уличную обувь.

— Так видит же, какую ты пакость ему делаешь, вот он и мстит, — сказал Джеймс Кларк и слегка улыбнулся.

— Он до всего этого таким занимался. Я даже обувь наверх убираю или прячу — всё равно находит, — нервно пояснила Анна.

— Тогда это уже наш кот. Вот они вместе и сговорились по очереди струю пускать тебе в обувь, — попытался засмеяться Джеймс Кларк, но кашель быстро напомнил о себе.

— Тогда они твари, мистер Кларк, — обиженно подытожила Анна.

— А ты лучше? — спросил Джеймс Кларк и в этот раз взглянул на неё. — Ты лучше животных?

Горничная сидела с виновато-опущенной головой и со сложенными в замочек пальцами. В душной от болезни комнате снова воцарилась тишина. Они молчали несколько секунд, пока Джеймс Кларк, наконец, не спросил:

— Мне ждать от тебя ещё какой-нибудь правды или это всё?

— Как бы Вам сказать…

— Открыто.

— Вставные зубы Вашей тёти — это тоже дело моих рук. Она меня недолюбливает и испытывает ко мне особую неприязнь. Поэтому я и выкинула их два раза, чтобы она проснулась поменьше ворчала на меня.

— Что ж ты за человек такой? С виду же миловидная девушка.

— Простите меня, пожалуйста, мистер Кларк, — она растерянно смотрела на него, чуть поддавшись вперёд.

— Три правды за раз — неплохое начало. Или ещё чем удивишь?

— Увы, это всё, — вырвалось у Анны, и только начала опускать голову, как тут же с испуганным лицом посмотрела на хозяина. — Ой, простите.

— Плохо всё это, но зато ты нашла в себе смелость признаться во всё этом. Теперь иди и позови сюда Фрэнсиса.

— Мистер Кларк, Вы простите меня?

— Сначала прощения попроси у моей тёти. А потом только сюда возвращайся.

— Она ж меня со свету сживёт, мистер Кларк!

— Тогда вместе умрём. Всё, уходи. Не хочу тебя пока видеть.

Анна, поджав губы, медленно поднялась и пошла к выходу. Спустя несколько минут дверь открылась, и в комнату вошел Фрэнсис. Фрэнсис был не шибко умным сорокалетним мужчиной, часто налегал на алкоголь, имел проблемы с азартными играми, но являлся одним из ближайших помощников мистера Кларка.

И на него можно было положиться, нежели на своего младшего брата. Фрэнсис стоял на месте и как-то растерянно оглядывал комнату, при этом оценивающе кивал. Джеймс Кларк на него смотрел и думал, к чему он это делает, если уже не раз бывал в этой комнате? Может быть, он примечает, что можно отсюда стащить, когда босс умрёт?

— Фрэни, — позвал его босс.

— А? — Фрэнсис резко перевёл взгляд на босса.

— Ты чего?

— Уютно здесь, босс. Жалко умирать в таком уюте.

— Это ты правильно подметил. Садись.

— Я лучше постою, босс.

— А что так? — Джеймс Кларк прищурил глаза. — Слишком горькую правду принёс, Фрэни?

— Да, босс. Я уже устал это держать в себе. Постоянно ждал момента, чтобы Вам всё рассказать.

— Так вот, Фрэни, вот он твой момент. Дождался-таки.

— Уж извините, босс.

— Давай, подавай свою правду. Я всё приму. Вон уже Анна хорошо подготовила меня к этому, так сказать, — сказал Джеймс Кларк и в конце кашлянул.

— Можно не садиться?

— Да, плевать, хоть на ковёр ложись. Рассказывай.

— Я немного тревожусь. Можно мне сигару покурить, босс?

— Да Господи, давай уже быстрей.

Фрэнсис подошёл к столу, повернул к себе толстый хьюмидор, сделанный из красного дерева и вмещающий в себя двадцать пять сигар, открыл крышку, облизнулся и достал сигару. Джеймс Кларк поднял голову от подушки, наблюдая за ним. На его лице появилось негодование от того, что делал его помощник. Фрэнсис раскуривал сигару, наслаждаясь этим процессом. Помощник поднял голову вверх и, сузив губы, вальяжно выпускал прямую линию дыма.

— Фрэнсис! — рявкнул босс. — Ты обнаглел? Если что, я ещё живой.

— Извините, босс, расслабился немного. Теперь полегче стало, — сказал Фрэнсис и с сигарой вернулся к двери.

— Рассказывай уже, что тебя тяготит.

— В общем, босс, с чего бы начать, — думал Фрэнсис и ещё раз посмаковал сигару. — Помните, Вы месяц назад подарили мне хорошие дорогие часы? Я Вам ещё жаловался, что меня в тёмном переулке обокрали. И Вы тогда мне сказали, что купите новые… в общем, я те первые часы в карты проиграл.

— Это было ожидаемо. А я тебе поверил. Хорошо, что не успел купить тебе вторые. А ведь скоро собирался это сделать.

— Да? — оживлённо посмотрел на босса Фрэнсис.

— Странно прозвучит, но болезнь спасла меня от этой покупки.

— Вы правы, босс. Я не заслужил, — кивнул головой Фрэнсис, открыл рот и выпустил дым сигары. — Не заслужил.

— Хватит так часто курить. Что у тебя ещё есть?

— Ну, когда Вы мне сказали доставить примирительное письмо для вашей дочери в почтовое отделение.

— Так-так, очень интересно, — нахмурился мистер Кларк.

— Всё было нормально. Я нёс его, нёс, — Фрэнсис позволил себе ещё раз пустить дым. — И потом решил заглянуть на минутку в бар, промочить горло. В итоге я перебрал малость, ввязался в драку с одним кретином и потерял Ваше письмо, босс.

— И мне приходится умирать, чтобы ты, наконец, мне это рассказал?

— Мне жаль, босс. Я трус и плохой человек.

— Да ты петух ощипанный! — гаркнул Джеймс Кларк и оторвал спину от кровати. — Недоумок!

— Ого, босс, Вам стало лучше? — испуганно спросил удивлённый Фрэнсис.

— Нет, конечно, сукин ты сын! Морда козлиная! — закашлялся Джеймс Кларк и опустился на смятую потную постель. — Так, ладно. Проваливай. И позови моего брата, — более спокойно сказал он.

— Я прощу прощения, босс, — с этими словами Фрэнсис поспешил покинуть комнату.

Джеймса Кларка трясло от бешенства.

Дверь открылась, и в комнату вошел младший брат — Стив. Молодому человеку было тридцать пять, и он пока ещё пытался найти себя и добиться высот в жизни. Он не желал смерти старшему брату, однако не прочь был прибрать к рукам его предприятия.

Джеймс Кларк не доверял брату. Бизнесмен не мог позволить, чтобы Стив унаследовал его бизнес, так как считал его разгильдяем. Однако был один случай, когда мистер Кларк, как говорится, пошел на встречу и поручил ему одну серьёзную работу, которая была связана с перевозкой товара.

Стив, войдя комнату, прислонился спиной к двери, тем самым закрыв её. Джеймс Кларк успел немного успокоиться и лежал с закрытыми глазами. Стив не отрывал взгляда от старшего брата, пока его кое-что не смутило. Он начал звать его по имени. Джеймс Кларк не отзывался. Испугался или обрадовался — Стив пока ещё этого не понял, но принялся кричать: «Он умер, умер». Глаза Джеймса Кларка раскрылись: — Заткнись, Стив! Я просто задремал.

Стив взял стул за спинку, поднёс его к двери и после этого сел. Мистеру Кларку не совсем было понятно, зачем он это сделал.

— Что, Стив, страшную правду принёс? — немного сострил Джеймс Кларк.

— Как ты, брат? В порядке?

— Ты издеваешься? Я вообще-то скоро умру.

— Жаль тебя, брат, — с грустью сказал Стив, демонстративно шмыгая носом, будто вот-вот и заплачет.

— Правду, Стив, какую правду ты от меня скрываешь?

— Ладно, сейчас, Джеймс. — Стив набрал в рот воздуха и медленно выдохнул.

— Стив, не тяни, — протянул старший брат.

— Каюсь, брат, каюсь. Тот грузовик с партией кубинских сигар, которые я перевозил, никто не останавливал на границе Кубы. Я случайно утопил машину, когда немного вздремнул за рулём.

— Какого чёрта, Стив? Хоть мы и живём в Бирмингеме, я должен был узнать об этом.

— Не хотел тебя расстраивать, брат. А еще в Лондоне я влез в большие долги. У тебя я попросил денег на открытие своего маленького бизнеса, а на самом деле, чтобы вернуть долг.

— Хорошо, Стив, — сдерживался старший брат, процедив сквозь зубы. — Ещё ложечку правды?

— В общем, мне в руки попало письмо, адресованное тебе.

— От кого?

— От твоей дочери Агаты.

— Что? — оживился Джеймс Кларк.

— И я поспешил к тебе на работу, чтобы обрадовать, но по дороге споткнулся, и письмо выронил. Оно немного отлетело и провалилось в открытый канализационный люк. Извини, брат.

— У меня нет слов, Стив.

— Я боялся рассказать тебе это. Но сейчас мне стало лучше, когда, наконец, смог признаться.

— Конечно, смог, братец. Я ведь умираю и слаб. Так что не могу тебе врезать!

— Сто раз извини, Джеймс. Больше мне нечего сказать.

— С тебя и этого достаточно. Оставь меня. Мне нужен покой.

— Тогда Томас пускай позже зайдёт к тебе?

— Томас? Наш сторож? И он ещё? Ладно, впусти его.

Стив кивнул, встал, убрал стул и вышел из комнаты. Джеймс Кларк доверял Томасу. У них были неплохие приятельские отношения, однако они не так часто виделись. Сейчас ему хотелось отлежаться и обдумать всю вываленную на него правду.

В дверь постучал Томас.

— Добрый день, мистер Кларк, — сказал он, приоткрыв дверь. — Можно?

— Давай, Том, входи.

— Слышал, Вы хотите перед тем, как покинуть нас услышать напоследок то, что жильцы этого дома могли скрывать от Вас, мистер Кларк.

— Всё верно, Том. У тебя много правды?

— Нет, — отмахнулся рукой сторож, — по мелочи.

— Тогда прошу.

— Мне стоять или лучше сесть?

— Не важно.

— Хорошо, — сказал сторож и решил не садиться. — Признаюсь, я делал неприятные вещи, — замялся он, пытаясь подобрать слова.

— И?

— Извините меня… но я часто справлял нужду в обувь нашей горничной и Фрэнсису.

— Ты серьёзно? — Джеймс Кларк с озадаченным видом взглянул на сторожа.

— Без шуток, мистер Кларк. Анна флиртовала со мной. Но потом вдруг отвергла меня, стала игнорировать, а подарки себе оставила. Вот поэтому я так подло и начал поступать. Честно скажу, мне жаль… немного.

— А Фрэнсису за что такая суровая участь?

— Мы играли с ним в карты. Я честно выиграл, несмотря на то, что он мухлевал. Долг он до сих пор не вернул. Только обещает. Вот он и получает от меня за каждый его «завтрак».

— Это всё, Томас? — настороженно поинтересовался Джеймс Кларк.

— Могу добавить, что его зубная щётка побывала в пасти собаки. И не один раз.

— Фу, Том, — сморщился Джеймс Кларк.

— Это всё, мистер Кларк.

— Хорошо, Томас. Думаю, хорошо, что ты мне это всё рассказал…

— Мне было приятно у Вас работать, мистер Кларк. Могу я Вас обнять?

— Да, Том, конечно, — с улыбкой сказал Джеймс Кларк. — Ты первый, кто этого захотел.

Томас кивнул на одобрение хозяина, подошёл к кровати и протянул ему руки. Джеймс Кларк приподнялся, они по-дружески обнялись, и смертельно больной похлопал его по плечу.

Когда Томас коснулся дверной ручки, мистер Кларк его окликнул:

— Том, будь добр, передай Стиву, Фрэнсису и Анне, пусть они сегодня в шесть вечера соберутся в гостиной.

Провинившиеся собрались втроем в положенное время. Фрэнсис и Стив, рассевшись на диване, размышляли между собой о том, зачем Джеймс Кларк позвал их сюда, когда ему тяжело даже до туалета дойти. Анна стояла позади них. Она брезгливо рассматривала свою туфлю на уровне вытянутой руки, ругая вслух бессовестного кота. Однако усатого паршивца и близко не было — он с утра не появлялся в доме. Томас находился у камина. Он с невозмутимым видом поглядывал на часы, потом на Анну, внутренне потешаясь над тем, как она глубоко ошибается. Горничная поставила свою обувь к входной двери, обошла диван, и парни уступили ей место посередине.

Джеймс Кларк спустился к ним. В руках он держал охотничье ружьё двадцатого калибра (предназначенное для средней и мелкой дичи). Все с удивлением смотрели на хозяина дома. На нём был комплект охотничьего костюма зелёного цвета: твидовая кепка с небольшим козырьком, твидовый пиджак, застёгнутый на все четыре пуговицы и брюки-галифе, заправленные в коричневые сапоги. Он окинул троицу хищным взглядом, только Томаса оставил без внимания.

— Мистер Кларк, как Вы? — осторожно попыталась заговорить Анна, подбирая слова, — как Вы встали? Вам стало намного лучше?!

— Брат, ты что, на охоту в такой час собрался?

— Вот же вы сволочи, — медленно и сквозь зубы процедил Джеймс Кларк, — сукины дети!

— Босс, Вы чего? — тихонько спросил Фрэнсис.

— Мне пришлось четыре дня притворяться умирающим тюленем, чтобы у вас, наконец, совесть проснулась. Как морж ленивый, я лежал на кровати, всё ждал и ждал. Ждал, когда же вы, всё-таки, созреете, клопы вы трусливые. Но, да ладно, сейчас я оторвусь.

— Джеймс, ты что задумал? Давай без глупостей, — настороженно сказал Стив, — давай всё обсудим.

— Уже обсудили, братец. Сейчас я вас буду каждого прощать…

— Мистер Кларк, пожалуйста, успокойтесь, — испугалась Анна. Она выпрямилась и руками слегка оттолкнулась от дивана…

— И так, я охотник, а вы утки!

— Постой-постой, Джеймс, — крикнул Стив, испуганно выставив руки вперед. — Подожди, брат, не стреляй, успокойся!

Джеймс Кларк навёл на них дуло ружья, которое смотрело как раз таки на Анну:

— Утя-утя-утя…

Все трое вскочили и с воплями бросились прочь. Фрэнсис и Анна в одну сторону, Стив, пригнувшись, в другую. Раздался выстрел… Заряд соли впился в обивку дивана. С испугу Фрэнсис выкрикнул: «Мама!». Анна завизжала.

Стив распахнул входную дверь, они выбежали наружу и бросились бежать в разные стороны. Джеймс Кларк пригласил Томаса сопровождать его на охоте. Томас с удовольствием согласился, поддержав затею мистера Кларка. Вместе они пошли по следам «дичи».

Немного погодя, чёрный пёс среднего размера забежал в гостиную. Виляя хвостом, он осмотрелся. Увидев туфли Анны, подбежал к ним, принюхался, фыркнул несколько раз и поднял заднюю лапу…

Джеймс Кларк болел, но, к счастью, болезнь потревожила его всего на один день. Находясь в своей комнате, к нему и пришла эта внезапная идея — устроить проверку. Джеймс Кларк позвал врача и договорился за определённую плату, чтобы он сообщил собравшимся жильцам о смертельной болезни хозяина дома.

От бывшей жены Джеймс Кларк узнал, что дочь написала ему в письме о помолвке с её возлюбленной. «Какой же срам», — думал Джеймс Кларк. Однако мысли о примирении со своей дочерью не отпускали его.

На закрытое тайное бракосочетание своей дочери, куда пришли только родственники и близкие друзья (которые без осуждения относились к их любви), мистер Кларк явился в охотничьем обмундировании…

Убийство на дом?

Рассказ

Ночь. Входная дверь дома медленно открылась. Мужчина с осторожностью шагнул и, оказавшись на пороге тёмной гостиной, тихонько закрыл дверь. Он почти полностью сливался с общей тёмной атмосферой дома. Его левая рука в чёрной виниловой перчатке подняла фонарик. Щёлк. И на стену упал средний величины круг белого света. Мужчина осторожными шагами двигался по гостиной, мимолётно бросая свет на находившиеся в ней предметы, вещи. Он проходил дальше, освещая себе путь до кухни, пока не дошёл и не направил фонарик на небольшой белый холодильник. Щёлк. Фонарик выключен, и кухню снова охватила полная темнота. Мужчина поставил фонарик вертикально на стол, подошёл к холодильнику и потянул на себя ручку. Наклонившись, он немного поморгал, привыкая к охватившему его тёплому белому свету. Нижняя, средняя и боковая полка — на них еды было мало: пучок брокколи, маленькая баночка с рассолом и одиноко-плавающим внутри огурчиком, бутылка молока, два чёрно-жёлтых банана, коробка сока, рядом бутылка с водой. А вот на верхней полке было всё куда интереснее: шесть открытых пластиковых стаканчиков с йогуртом. Они были наполнены жидкостью разного цвета, и в каждом было по одной пластмассовой ложечке. Мужчина в недоумении приподнял брови: «Да у нас тут любитель йогуртов», — подумал он. Его глаза на короткое время скакали от одного йогурта к другому, пока он не взял со второго ряда стаканчик с красно-фиолетовой смесью. Он попробовал и довольно помычал: «Гм… клубнично-черничный, что ли? Отлично!».

Мужчина два раза успел зачерпнуть ложечкой цветную массу, как вдруг на кухне загорелся свет, и он с ложечкой во рту застыл на месте. Киллер в чёрной одежде боковым зрением посмотрел на молодого парня с взъерошенными волосами и заспанным лицом, на котором была белая футболка и трусы. Хозяин дома повернулся к холодильнику и к стоящему рядом мужчине. Вдруг он попятился назад вглубь кухни, остановился и притупленным взглядом с ног до головы осмотрел незваного гостя, после чего протёр глаза и с возмущением начал:

— Какого чёрта? Ты кто такой, мать твою?!

Мужчина вытащил изо рта ложечку, воткнул обратно в йогурт, и, положив стаканчик на полку, закрыл дверцу холодильника.

— Я свидетель Иеговы. — Уверенно и басовитым голосом ответил он.

Парень скорчил недовольную гримасу:

— Чё? Вы охренели? — крикнул он, разводя руками. — Ну, вы и твари! Уже в наглую вламываетесь в чужой дом, ещё и посреди ночи, ещё и чужой йогурт жрёте! Проваливай лучше, иначе хуже будет! Не буду я ничего покупать, и вы не заставите меня целовать ваши иконы!

— Успокойся, истеричка, и посмотри сюда, — сказал мужчина и, приподняв правый край водолазки, показал ему кобуру. — Я киллер, осёл.

— Ого, — процедил сквозь зубы парень, смотря на кобуру. — Хорошо, хорошо. Теперь я понял. Извините, мистер Осёл.

— Что ты сказал? Обзываться вздумал, чёртов нарик?

Парень чуть подумал, прежде чем ответить, и языком смочил губы.

— Не понял. Ты же сам сказал, что ты «Киллер Осёл».

— Придурок, запятую поставь после слова «киллер». А осёл — это ты.

Парень напряжённо задумался, его глаза двигались влево и вправо.

— Всё, поставил запятую, — одобрительно кивнул он. — Но, всё-таки, зачем тебе такой псевдоним?

— Ты что, обдолбыш, охренел?! — прищурился мужчина.

— Ну, меня немного отпускает, — вновь кивнул головой парень. — Вот, пришёл воды попить, а тут, оказывается, занято уже, сука, — с обидой в голосе сказал хозяин дома.

— Забей, вода тебе уже не пригодится, — заверил его киллер.

— Значит, я сегодня умру, да? — осторожно спросил наркоман.

— Нет, не сегодня, — махнул рукой мужчина. — Моя работа в самом начале заключается в том, чтобы узнать как у тебя дела, может даже помочь тебе решить проблемы.

В характере наёмного убийцы проявлялось озорное качество: если попадался странный или глуповатый клиент, тогда он не прочь был «поиграть».

Парень хлопал глазами, всматриваясь в киллера. Вдруг он растрогался, потянул к нему руки, чтобы обнять. Мужчина напрягся, прижав ладонь к кобуре. Парень обнял его, и с грустным лицом стал жаловаться:

— Блин, спасибо, чувак! Скажу честно — дела у меня — дерьмище ещё то. Просто куча говна. Девушка бросила, долги, длинная депрессия. Меня уже месяц никто не навещал, кроме сраных вышибал. Какая-то конченая сука, а не жизнь. Придавило меня конкретно.

Наркоман похлопал мужчину по плечам и со слезами на глазах спросил:

— А у тебя как дела?

— Ты что, серьёзно? — в недоумении спросил наёмный убийца. — Ты чего разнылся?! Хватит сопли жевать.

— Да нет, просто у меня аллергия на шерсть твоего свитера, — сказал наркоман, протирая глаза рукой. — Вот глаза и слезятся.

Вдруг парень выпрямился, в его глазах загорелся огонек:

— Можно вопрос?

— Ну, давай. Возможно, это будет твой последний вопрос в жизни.

— Ты же наёмный убийца, и мне интересно: вот взять тот же «Макдональдс», где за хорошую работу могут дать сертификат — «Лучший работник месяца». В твоей сфере есть подобная система награждений?

Киллер в недоумении пожал плечами, отрицательно повертел головой и вслед задал вопрос:

— То есть, кто тебя заказал и за что — тебя это не интересует? Вообще наплевать?

— А, блин, ну да, точно, — вспомнил он и запрокинул голову назад. — Просто та мысль так быстро влетела в голову, что я начал думать только о ней.

— Ну да, мозг от наркоты уже весь скис, — сказал мужчина и покрутил пальцем у виска.

— Так чё там про систему награждений? Имеется у вас?

— Нет такой. Я просто хорошо зарабатываю на этом.

— Да?

— Да, долбан.

— А чё ты тогда жрёшь чужой йогурт?! — повысил вдруг голос парень.

— Полегче, — киллер толкнул его в плечо, — это же просто йогурт. И он, блин, вкусный. Надо доесть, кстати.

Мужчина ехидно улыбнулся наркоману, открыл холодильник и вынул недоеденный йогурт.

— Мм, ну и вкус, — сказал он, облизывая ложечку. — У тебя их до хрена, а ты жадничаешь.

— Я не жадничаю, просто это наглость и воровство в едином целом.

— Э… Ну, блин, точно, да, ты прав. Нужно было сначала разбудить тебя, спросить разрешение и после убить.

— Ладно, кто меня заказал? Я не спорю — я ничтожный человек, но не настолько же, чтобы вот так вот поступать со мной.

— Шутишь? — спросил киллер и отложил стаканчик на стол. — Ты же вор. Ты столько семян мака украл и делал из них наркотики. Ты пошатнул многие рынка сбыта. Денег у тебя должно быть завались, а в холодильнике почему-то одни йогурты. Либо ты прячешь деньги, либо очень шикарно наслаждался жизнью…

— Серьёзно? — развёл руками наркоман. — Убивать человека из-за сраного мака, который толком и не принёс прибыли? Кто этот сумасшедший маковый барон?

— Это Колумбия, Италия, Бразилия и несколько штатов Америки. Ты, черт возьми, успел у многих наворовать. В этом деле даже переплюнул многих чиновников.

— Подожди, подожди, чё ты сейчас сказал? Они чё, тоже у группировок мак воровали?

— Ох, Боже. Короче, мне начинает надоедать твоя тупость. Я хочу спать, а завтра мне ещё племянницу везти на курсы по самообороне и на стрельбище.

— Ничего себе, — удивился наркоман. — Вы чё там за машину для убийств готовите? Она вообще знает про существование кружка рисования или танцев?

— Давай, даю возможность сказать последние слова.

Мужчина открыл кобуру, вынул пистолет. Из кармана достал глушитель и стал его неспешно накручивать на удлинённый ствол. Наркоман вместо того, чтобы попробовать успеть добежать до входной двери, стал медленно пятиться назад. Киллер повернулся к нему:

— Что ты делаешь, кретин?

— Ничего, — дрожащим голосом ответил наркоман и упёрся спиной о кухонный гарнитур.

— Только попробуй что-нибудь взять и напасть на меня. Это будет слишком глупо. Лучше бы попытался толкнуть меня и убежать, — жестом головы мужчина показал на выход из кухни.

— Можно попробовать? — с надеждой спросил наркоман.

— Нет, обломись, кретин, — сказал киллер и поднял пистолет с глушителем на него. — Последние слова?

— Подожди, подожди, — выставил наркоман руки вперёд, — может, это, охренеть, какая дикая и большая ошибка. Да, я воровал у плохих людей мак, где-то грабил, потом скрывался, но это всё не в огромных количествах. Посмотри вокруг, я даже не богат.

— Не моё дело разбираться, — сурово сказал убийца. — У меня всего лишь заказ, парень. Считай, ты вытянул счастливый билет, что смог поговорить со мной и умрёшь быстрой смертью.

— Блин, а последние слова? — быстро проговорил наркоман и сдвинулся чуть левее.

— Я жду. И не двигайся, — киллер прицелился.

Парень поднял голову к потолку и оживлённо выкрикнул:

— Выкуси, Гарри, я умру не от передоза как ты, мудила!

— Как позитивненько, — сострил мужчина.

Парень, не опуская голову, закрыл глаза. Палец киллера висел на спусковом крючке.

Выстрел не раздался. Глаза наёмного убийцы расширились, когда дуло пистолета уткнулось ему в затылок. Голос из темноты приказал ему бросить оружие к его ногам. Киллер послушался не сразу, но опустил оружие и откинул его назад, в темноту.

— Молодец, — похвалил голос из темноты. — Теперь подними руки.

— Что за хрень? — озадаченно спросил киллер, смотря на наркомана с поднятыми руками.

— Ха, — подпрыгнул наркоман и принялся пританцовывать на месте. — Это неожиданный поворот, понял, чудила?! Драматургия жизни, сучка! Я тоже подготовился и заказал для тебя киллера! — радовался он.

— Что?

— Ну, не именно для тебя, а, в общем…

— Что за бред? Нанять киллера, чтобы он убил другого киллера?

— Да, да, — энергично кивал наркоман. — Такая вот злющая, сука, ирония. А я буду жить, и мои деньги будут при мне.

— Ты не такой уж и тупой, ублюдок, — признал наёмник.

— Ты, урод, съел без спроса мой йогурт, а я за это дисквалифицирую тебя. Один-один. Шах и мат, сука.

— Знаешь, у меня тоже есть при себе запасной план, — неожиданно сообщил мужчина.

— Серьёзно? И чё за план? — поинтересовался наркоман.

— Мне повезло, что сегодня со мной поехал ещё один киллер. И он отлично стреляет с дальнего расстояния. Он сейчас следит за всем и готов будет… стреляй! — поднеся левую руку к губам, киллер крикнул в маленькое круглое устройство на запястье, похожее на часы.

Парень мигом залетел под стол, думая, что начнут стрелять по кухонному окну.

Наёмник, прятавшийся в темноте, отпрянул и затаился. Однако выстрела не последовало. Тишина. Прошло еще несколько секунд. Ничего. Киллер принялся звать по устройству напарника: «Билли, Билли, отзовись!» В ответ он услышал протяжный храп.

— Ты ублюдок, а не Билли! Сука, как можно было уснуть на такой-то работе?!

— Закрой рот уже, — приказал голос из темноты, и дуло вернулось на место. — Руки! Живо!

— Вот блин, ну и навёл шуму, — сказал наркоман, вылезая из-под стола.

— Вот же дерьмо, — с отчаянием процедил киллер.

— Ну, — наркоман встал напротив наёмного убийцы и скрестил руки, — давай, короче, теперь твоя очередь говорить последние слова, и пора уже кончать с тобой. Только что-нибудь не пафосное. Попроще.

— Ну… Э… Что ж, никогда не давай своему коту попробовать изюм. Это была глупая ошибка. Мой кот жёстко гадил от него.… Вот как-то так, что ли.

— Хорошо! — искренне удивился парень. — Конечно, я не ожидал услышать такое, но учтём. Возьмём на заметку.

— Знаю, да, — кивнул головой мужчина, — последние слова так себе, но я вспомнил про своего кота, и сразу на ум это пришло.

— Ну, чё же, я хоть что-то нетипичное услышал, неплохо. Кстати, есть тот, кто будет ухаживать за животным?

— Да, соседка присматривает за ним, когда я в отъезде. В принципе, она может забрать его к себе.

— А, ну тогда это отлично, — выдохнул с облегчением наркоман и, щёлкнув пальцами, приказал. — Давай, стреляй.

Наёмный убийца не стал закрывать глаза, а просто невозмутимо уставился на парня. Второй киллер выстрелил. Мужчина дёрнулся. Он не упал лицом вниз с простреленным затылком, а всё так же стоял на месте. Это был звук хлопушки, а разноцветные конфетти рассыпались по полу и немного на волосы киллера. После он услышал звенящие крики радости и смотрел, как на лице наркомана образовалась улыбка. Мимо мужчины на кухню вошли второй киллер, Билли с букетом цветов орхидеи и девушка. Все четверо улыбаются. Кроме напарника Билли, который изредка ездит с ним на заказы, он знал и тех двоих — девушку и второго киллера. Второй наёмник радостно сказал ему:

— Что застыл, дружище? — он подошёл к нему первым, чтобы пожать руку и обнять.

— Сэм? — назвал его по имени мужчина, и протянул руку.

— Это всё был розыгрыш! Специально для тебя, — Объявила девушка.

Она приблизилась к киллеру, обвила руки вокруг его шеи и чмокнула в щёку. Мужчина положил руку на её спину. Потом они с Билли обменялись рукопожатиями, и тот вручил ему букет. Напоследок парень просто пожал ему руку и отошёл назад.

— Вот вы засранцы, — улыбнулся киллер. — Серьёзно, разыграли меня? И зачем?

— У тебя недавно было день рождение, — сказал Сэм, — но ты не пригласил своих друзей и коллег. Решил по-тихому отсидеться. Ты стал какой-то хмурый, Фрэнк.

— Вот мы и задумали разыграть и растрясти тебя, — продолжила за Сэма девушка. — Придумали и распечатали тебе липовый контракт на убийство наркомана вора-грабителя.

— А, вот оно как. А если бы я раньше попробовал убить его? Что тогда?

— Он бы тут же крикнул, что это розыгрыш, и мы бы выбежали, — сказал Сэм.

— Да, всё это, конечно, очень неожиданно. Я просто устал, даже не праздновал свой день рождения. Но в любом случае спасибо вам, что не забыли про меня, — улыбался и кивал Фрэнк.

— Мы одна команда и любим тебя, Фрэнк, — сказал улыбающийся Билли.

— Разыграть киллера, очуметь, это что-то. Честно сказать, адреналин у меня чуть до штанов не дошёл, да. Подождите, а этот нанятый вами актёр… он всё про нас знает, что ли?

— Нет, он и правда употребляет вещества. Ему всё равно. Главное, деньги, — уверяла девушка.

— Всё верно. Мне похрен, кто вы и чё у вас за работа, — подтвердил наркоман. — У меня есть деньги, крыша над головой, в которой я могу словить кайф, — и мне этого достаточно. Хотя в юности я ходил в театральный кружок. Было классно, пока я всё не просрал. Сука, ну я и придурок.

Неожиданно для всех девушка засмеялась, закрыла рот ладонью и отошла назад к столу. Парень тоже расхохотался. Билли слегка пугливо спросил у них: «Вы чего?»

Фрэнк, смотря на них, сдерживался, чтобы тоже не засмеяться, и спросил себя:

— Какого хрена? Почему так хочется ржать?!

— Как вам мои йогурты? — сквозь смех спросил парень.

— Что ты положил туда, говнюк? — спросил с недовольством Фрэнк.

— Кое-что особенное. Он не сразу берёт и быстро отпускает. От него не особо сильный эффект. Всё будет хорошо! — улыбался во все зубы наркоман.

— Вот дерьмо, — сказал Билли, который не успел попробовать такой йогурт. — Да плевать, как он действует. Наркотики — это зло, идиот.

Сэм подскочил к окну и с растерянным взглядом начал выть на луну.

— Значит, не особо сильный эффект, да? — успел серьёзно спросить Фрэнк, но после не сдержался и заржал во весь голос.

Моё крайне необычное лето

Повесть

Я закончил учёбу. Шестой класс позади, и теперь меня ждали заслуженные три месяца отдыха (почти). И, знаете, мои летние каникулы вполне могли быть бы, как прошлые и позапрошлые — проще говоря, ничем друг от друга не отличались бы. То есть, родители в очередной раз «скинули» бы меня в деревню к бабушке. И почему я выбрал именно это слово в кавычках? Да потому что я каждый раз слышу краем ухо это слово от своего отца в разговоре с матерью, когда приближается очередное лето. Словно они грабители, и третий лишний, чтобы побольше разделить долю для двоих. Мне даже помогли придумать забавную миниатюру про это: мы едем втроём на отцовском «Chevrolet Lanos» серого цвета, и как только проезжаем дорожный знак с названием деревни «Фервуд», открывается задняя дверца и меня скидывают из салона, а машина разворачивается и уезжает прочь. Но это ещё не всё. Я качусь по раскалённой от жары дороги, как перекати-поле, после медленно встаю на ноги, отряхиваюсь от пыли и земли, говорю себе «я в порядке», надеваю большие круглые солнцезащитные очки, закрываю уши наушниками, включаю музыку и иду вперёд… прихрамывая.

И вот, хочу сказать, что, скорее всего, я благодарен одному странному и необычному человеку, который «оживил» это лето. Проще говоря, я испытал громадное удивление, всепоглощающий страх, большую радость, неподдельную грусть и совершенное безумие. И да, оценивая этот впечатляющий список, я ещё остался живым и вроде как даже не потерял рассудок, хех…

Сначала немного повседневности, хорошо? И снова используя это слово, меня как обычно «скинули» к бабушке на месяц-два. Хотя в этот раз у родителей не получилось наведаться к ней — у отца во всю «закипела» работа на мебельном заводе, заказ за заказом, поэтому меня отправили на автобус. По приезду в Фервуд я прошёл пару миль, слушая в наушниках хорошую музыку, а именно песни Robbie Williams, идущие подряд. Раздражающая жара досаждала деревню так, что моим потом можно было наполнить бутылку, из которой я уже почти всю воду выпил и пару раз протёр ею лоб. И как всегда я проходил через рабочую старую ферму, располагающуюся слева от дороги. Передние и задние ворота были нараспашку, и я посмотрел, что там происходит. И знаете что? Ничего. Всё по-старому. Рабочие пыхтят, потеют, выгребая лопатами дерьмо (очень извиняюсь за ругательство, просто это слово так круто звучит, прям, как в боевиках и вестернах) зарабатывая себе на хлеб и алкоголь. Коровы жуют траву, где-то собака лает, куры кричат и взмахивают крыльями, потом едят и спят, и после снова кричат и взмахивают крыльями, как вот сейчас перед моими глазами. Я иду, слушаю песню «freedom», она хорошо подходит под окружение, и засматриваюсь на одну из коров, которая тоже не отрывает от меня взгляда, лениво жуя траву.

«Такая жарища, и ты меня ещё доводишь своим тупым взглядом, дятел», — такими были слова той коровы. Да, не забуду упомянуть, что есть у меня такая особенность, как думать о том, что могут сказать обо мне животные. Странно конечно, но я почему-то обычно представляю, что они оскорбляют меня. Ещё раз извиняюсь, но за такие слова я показал ей средний палец. Кстати, на этом моменте мне выкрикнул рабочий, подумав, что данный жест был адресован ему. Но я ничего не услышал, я ведь в наушниках. Вот он глупыш.

Продолжая идти по дороге, мне навстречу быстро ехал на велосипеде мой друг Билли. Соскучился, говнюк (блин, дико извиняюсь, тоже классное киношное слово, никак не мог удержаться). Он спешил ко мне с радостным открытым ртом (так вообще можно сказать?), словно его челюсть заклинило. Я даже шутку придумал: как понять, что Билли не голоден и сыт? Спросить его, сколько он по дороге насекомых не по своей воле съел.

Когда Билли слез с велосипеда, мы обнялись, потрясли руками при рукопожатии, как люди, которых ударило током, и дальше он пошёл со мной пешком, ведя за собой велосипед. Он был очень рад меня видеть, а ещё он так торопился ко мне, что на тропинке наехал на лепёшку. Знаете, было нелегко вести с ним разговор, и нюхать это проклятое дерьмо (извините, прошу прощения). Билли рассказал мне, как здесь ничего не изменилось, за исключением того, что в этом году умерло несколько молодых и старых людей, которых я даже не знал. Как я узнал от него — умер пьяница, сгорел в курятнике дед, утонул молодой наркоман, другого наркомана нашли мёртвым в собачьей будке. Чёртовы наркоманы, поделом им (извиняюсь, но разве я не прав?).

К сожалению здешние подростки продолжают увлекаться алкоголем, сигаретами и запрещёнными веществами. Какие же они глупые, тупые кретины (очередное «извиняюсь», но согласитесь со мной, что это так). Мы же с Билли ведём более безопасный и здоровый образ жизни — сидим в смартфонах. Ладно, разумеется, я понимаю и согласен с тем, что это тоже не очень хорошо, когда у человека появляется зависимость от гаджетов. Но я пообещал себе поменьше сидеть за играми и успеть прочесть три книги за это лето.

Мы пришли к моей бабушке. Меня с радостным лаем и языком наружу встретил её чёрный небольшой пёс Чиппи. Кстати, вот Чиппи думал обо мне хорошо. Фрэнсис накормила нас заранее приготовленными блинами с джемом и ореховой пастой. Билли, которого будто держали в плену, жадно съел четыре своих блина и ещё один с моей тарелки. Потом, напившись газировки, он сказал бабушке «Спасибо» и в довесок этому так громко отрыгнул, что Фрэнсис дёрнулась и при нас вскрикнула «Твою мать». Да, да, это чистая правда. Я не вру, чтобы была возможность просто так использовать это выражение. Всё так и было. Забавно, правда?

Фрэнсис сегодня не нужно было помогать, поэтому она отпустила меня гулять до семи вечера. Я вытащил из тьмы подвала свой запыленный, в паутине велосипед на свет. Обтёр его мокрой тряпкой, накачал колёса и, как будто на новеньком, сел и отправился с Билли разъезжать по окрестностям.

Мы не стали заезжать за Брюсом и Стивеном. Билли рассказал, что родители Брюса развелись, и он уехал с матерью в другой штат, а отец кроме работы и распития алкоголя ни хрена не делает (вон-то слово я исключительно передал со слов Билли, прямо точь-в-точь). А Стивен шесть дней назад заболел, поэтому в летние деньки ему приходится «тухнуть» в кровати.

Потом мы скинули наши велосипеды на траву и осторожно поплелись к заброшенному двухэтажному кирпичному зданию, окружённому несколькими деревьями. Раньше мы так не подкрадывались, а свободно забегали ребятнёй внутрь, играли в салки или в прятки. Мы подошли ближе и стали подглядывать через оконный проём. К огромному сожалению, теперь это место занимала группа наркоманов. Я не мог поверить своим глазам, что сейчас за ними наблюдаю. Я закрыл глаза, и когда хотелось открыть, то желал не видеть основавшийся здесь сброд. Я подумал, что неплохо было бы иметь такую крутую и забавную суперспособность. Она бы очень выручала в нужные моменты. Например, при ссоре женой: закрыл-открыл глаза, а её нет. Она в другом месте, или… ты попадаешь в другое место. Над этим нужно подумать.

Я открыл глаза — они не исчезли, само собой. Оставались все четверо на тех же местах. Старую пружинистую кровать покрывал матрац, а на нём в объятьях лежали парень с девушкой. Прислонившись к стенам, напротив друг друга на бетоне сидели ещё двое парней. У одного были закрыты глаза, а второй просто с опущенной головой и тупым лицом. Проще говоря, словил кайф. У него из вены торчала игла со шприцом. Меня чуть не стошнило. Так я ещё как заворожённый смотрел на это секунд двадцать. Фу.

Я не стукач, но было бы очень хорошо кстати, если бы полиция внезапно заявилась сюда. Они портят жизнь себе и окружающим, их следует изолировать от нормальных людей. Иначе количество зависимых от наркотиков будет только увеличиваться, и тогда большинство интересных мест, как например эта заброшка, где можно весело провести время, не останется. Если уже заняли это здание, то подобные им займут другое. Кстати, я понял, что рассуждал так, будто эту деревню охватила вспышка эпидемии, и поражённые вирусом захватывают территории. Впрочем, не вижу особых отличий.

На следующий день, когда я закончил с делами, которыми нагрузила меня Фрэнсис, я уже поехал кататься один. Отец Билли нуждался в его помощи по хозяйству — вырвать прогнившие доски сарая и заменить на новые, потравить грызунов, короче, проще говоря, работы у Билли непочатый край.

Потом я решил, что поеду к озеру, посмотрю, кто там может быть, но перед этим задумал навестить родителей Стивена и, конечно, самого Стивена. Как раз бабушка передала мне пакет с фруктами, чтобы я передал их Стивену.

Мама Стивена улыбалась мне, так как не видела меня год, засыпала меня вопросами о моей жизни, а после уже с грустью говорила, когда я заговорил о её сыне. Она открыла дверь в его комнату, и я увидел больного Стивена на кровати. Его лицо такое было обессиленное. У него была слабость, и он сильно потел. Я поздоровался с ним и пожелал скорее выздоравливать, добавив, что ведь летом надо чаще гулять, веселиться и что друзья ждут его возвращения! Стивен только слабо улыбнулся. Я не стал его больше тревожить.

По пути к озеру мне в голову прилетела алюминиевая банка, наполненная пивом. Я упал с велосипеда, и ко мне подбежал тощий парень с немытыми длинными волосами до плеч и голым торсом, в зелёных штанах хаки. Он свесился надо мной, пока я лежал на тропинке и держался за голову, захохотал и крикнул: «чёткое попадание в цель!» Это был один из наркоманов, обитающих на заброшке. Потом он поднял банку пива, открыл и демонстративно начал пить, мыча и тряся головой, чтобы я видел как ему кайфово. Он протянул мне пиво, но я отказался (извините, но пошёл он к чёрту, это алкоголь, да и если бы хотелось выпить, то не стал бы пить после грёбаного наркомана). Тогда парень вылил оставшееся пиво на мои волосы и лицо, не удерживая смеха при этом. Потом он смял банку и со злостью метнул её в меня. Вытирая руками липкое лицо, я смотрел, как он хватает мой велосипед, садится и уезжает в сторону озера. Я погнался за ним, кричал ему, чтобы он остановился. Конечно, всё это бесполезно, если такой отброс задумал без спроса взять мой велосипед, то он не остановится, пока ему не надоест.

Я спустился вниз по крутому спуску и пошёл по тропинке, которая пролегала через море камышей. На ней я увидел следы от колёс. Возможно, этот урод скатил велосипед вниз, отпустив его, а после подобрал его. Потом я подходил уже к началу берега, но притаился среди камышей, когда смотрел на свой велосипед недалеко от меня. А наркоман уже докопался до мужчины в джинсовом комбинезоне, который сидел на низеньком деревянном стульчике и рыбачил. Возле него было ещё ведро, и ещё я обратил внимание на сумку, которая слегка показывалась за ведром. Я бы так её и не заметил, если бы не удивлённый наркоман, донимавший рыбака вопросами, а что в сумке. И я уже пока не торопился забрать обратно свой велосипед и свалить прочь. Стало интересно — выйдет ли из себя мужчина и врежет этому кретину. На это я очень надеялся.

Рыбак просил его уйти, но наркоман не унимался. После того, как он заглянул в ведро и высказался, что какая-то тухлая ловля, скучно, он опустил руку в сумку, достал из неё маску. Наркоман смотрел на неё и наигранно приговаривал: «У-у-у, какая страшная, жуть». Да уж, маска пугающая. На голове парик в виде ирокеза, сама голова покрыта белым и алым цветами и длинные острые желтоватые зубы. Я тогда подумал, зачем рыбаку маска? Или он её где-нибудь нашёл и она ему понравилась? Странно.

Рыбак сначала спокойно попросил положить маску, но когда непослушный кретин напялил её на свою тупую голову (да, мне ТАК НРАВИТСЯ оскорблять этого недоумка), то тот уже грознее попросил. Наркоман на его просьбы только рычал, протягивал руки вперёд, изображая, что хочет его схватить за плечи своими когтищами. Плечи рыбака затряслись, рычание над ухом. Я слегка посмеивался и безумно ждал, что вот-вот и наркоману прилетит заслуженный кулак. Наконец-таки, рыбак отложил удочку, поднялся и повернулся к наркоману в маске. Они стояли в профиль, и не замечали меня. И я видел начало назревающей драки — кулаки рыбака сжались. Он строго процедил ещё и с матом: «Сними *****». (Да, именно такое количество звёздочек, чтобы скрыть нецензурное слово). И в этот раз наркоман решил послушаться. Сняв маску, держал её в руке и ничего не говорил. Они смотрели друг другу в лицо. Я ожидал следующего провокационного жеста наркомана. И тот просто смущённо спросил у рыбака: «Не будет два доллара?» Последовал короткий ответ «нет».

Наркоман небрежно бросил маску в ведро с небольшим уловом и послал его. Рыбак в свою очередь обозвал его, цитирую «Проваливай, вонючий ублюдок». И тот пригрозил ему, что прирежет его. В этот момент рыбак потянулся за маской и медленно надел её на своё лицо. И тогда всё, началось, то чего я так ждал! Рыбак схватил его и толкнул в сторону воды. Наркоман упал. Теперь я увижу, как этого тупого урода побьют, и потом довольный заберу велосипед. Рыбак опустился рядом с ним, но не стал его бить. Ни одного удара не нанёс. Он рукой вцепился в его жирные волосы и окунул их вместе с головой в воду. Наркомана топят! Он дёргается, а рыбак второй рукой держит его извивающуюся правую руку.

Я испуган. Ком подступил к горлу. Наркоман перестал сопротивляться. Эта до жути пугающая маска посмотрела на велосипед и потом на меня. Мы не отрывали друг от друга своих взглядов. Мои глаза округлились, я тихонько приоткрыл рот. Убийца оставил наркомана и пошёл ко мне, переступая через велосипед. Блин, серьёзно, не хватает только напряжённой музыки. Мои зубы затряслись, и я бросился бежать так, будто мне раскалённую вилку воткнули в зад (извиняюсь, по-другому не могу сказать). Я бежал и смотрел только вперёд, пока не обернулся. Он не бежал за мной. Он ехал за мной! На моём велосипеде! Убийца нагонял меня, и мне пришлось отпрыгнуть в камыши. Он отбросил велосипед и скорее подскочил ко мне, схватил и сдавил мою руку, говоря, чтобы я вёл себя спокойно. Со слезами я просил его оставить меня, отпустить, не убивать… Я пытался вырваться. Утверждал, что я не запомнил его лицо, и вообще ничего не видел. Убийца тряс меня за руку и строго требовал, чтобы я закрыл рот. И я стал молчаливо плакать, когда он более-менее успокоил тем, что не собирается убивать меня, но если придётся то…

Убийца вернул меня на тропинку с камышами и сказал, что тот урод заслужил смерти. Я легонько кивнул, всхлипывая. Кажется, я был ЗА его смерть и одновременно же ПРОТИВ. Я не знал точно, что хочу выбрать. Убийца отпустил мою руку, когда я сказал, что не убегу. Он вынул из кармана комбинезона конфету и протянул её мне. Я заявил, что ничего не беру у незнакомцев. Тогда он ответил тем (мне это показалось почему-то забавным), что «Какая разница, если перед тобой незнакомец уже в маске и с ножом?»

Я взял конфету и решил сразу съесть. От страха давил её зубами, как бульдозер давящий мусор, что ли. Убийца стал говорить, что понимает, как мне страшно, и будь он на моём месте и моего возраста, то так орал, что давно бы умер. А я ещё вполне веду смело, и ему это нравится. Потом он сказал, что он не убивает детей, ему это ни к чему, бессмысленно. И когда он по-дружески похлопал меня по плечу, то добавил, что мне никто и не поверит про сегодняшнее убийство, хоть если я попробую всем жителям этой деревни рассказать. Я осмелился поинтересоваться: «Почему?». Убийца помолчал, поглядел на камыши и тогда ответил, что не важно. Ещё он посоветовал забыть его лицо, забирать велосипед и продолжать гулять, словно ничего и не было. Я охотно согласился. Отличное предложение.

Потом, разумеется, я не мог уснуть. А кто бы уснул, став свидетелем такого? Ночь шла на раздумья. Меня волновало, почему мне никто не поверит, если я расскажу? Даже попробовать рассказать захотелось. Ведь, когда родные и друзья наркомана поймут, что он куда-то исчез, то начнутся его поиски. А только я знаю, что с ними стало, и, возможно, могу предположить, куда убийца с конфетой мог деть тело. Я бы мог показать, где произошло убийство. Напоследок я подумал, что вкусная конфета, ещё бы съел.

Проснулся я рано. Поспал где-то 3—4 часа. И, в общем, решил начать с Билли. Примчался к нему, а он ещё спал. Его родители предложили мне подождать и остаться на завтрак. Я сидел за столом и опустил голову на их кота, который пристально смотрел на меня и мысленно говорил: «Слушай, урод, ты притащился в такую рань, ещё тебе и раньше положили поесть. Ты просто мразь». Я потянулся, чтобы его погладить, но кот зашипел и приподнял лапку, готовясь атаковать.

После завтрака мы с Билли помогли его родителям наполнить миски холодной водой их скоту. И как только покинули его двор, я с такой интригой произнёс, что хочу ему кое-что рассказать. Мы отъехали к полю, где частенько паслись чьи-нибудь коровы, и где в одиночестве пребывало толстое дерево. У дерева мы бросили велосипеды и сели под большой кроной, чья форма походила на шапку гриба. Я поведал про смерть наркомана. И Билли удивился, но он поверил мне! Поверил до того момента, пока я не сказал, что я тоже мог умереть, но меня угостили конфетой и отпустили. Билли отмахнулся шуткой, что, может, у него ещё скоро день рождения, и он тебя пригласил на тортик.

Потом мы поехали на место «убийственной рыбалки». Такое название дал Билли, и пожелал посетить его. Мне было страшно и одновременно жутко интересно.

Без малейших сомнений — ни тела, ни убийцы-рыбака. Никого. Пускай Билли и верил мне наполовину, но его осенила «прекрасная» идея — искупаться в такую жару и поискать труп на дне. Мм, два в одном, отлично. По его догадкам убийца мог скинуть труп в воду, предварительно привязав к нему большой камень. И когда мы начали нырять, я очень надеялся не наткнуться на труп наркомана, иначе меня судорогой сведёт, и я сам утону.

Я устал от нескольких часов изнурительного плавания. Ещё всё время страх присутствовал, что убийца-рыбак может снова прийти сюда. А вот Билли оказался упёртым: постоянно нырял-выныривал, вылетал из воды как рыба, немного восстанавливал дыхание и обратно под воду. Труп же может быть где угодно, не обязательно в этой части озера. Но смелый Билли не сдавался и продолжал поиски.

Труп не нашёлся. А мы уставшие и голодные. Я предложил Билли поехать ко мне. Бабушка испекла шоколадный пирог.

На пути мы встретили наркоманов с заброшки: Тодда, его подружку, друга и… волосатого наркомана! Да, того самого мёртвого наркомана! Без шуток! Билли тоже заметил его и упрекнул меня в том, что я врун и заставил просто так изнуряться его. Я ничего не ответил Билли, а только ускорился. Они о чём-то спорили, но прервались, когда я остановился напротив них. Тогда Тодд недоброжелательно спросил, что я тут встал. Я не отвечал. Я уставился на наркомана. Рассматривал его и не мог ничего понять. Его лицо было другим. Проще говоря, чистым, не наркоманским. Будто он уже давно завязал, и его кожа стала нормальной. Я просто спросил: «Ты жив?»

Наркоман странно посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос: «А что, мне надо быть мёртвым?»

Я закивал ему. Подружка Тодда спросила, что я принимал, а сам Тодд велел мне проваливать, иначе врежет. Билли находился почти рядом с нами и просил меня, чтобы мы уехали. Мы поехали дальше.

Из их спора я успел услышать и разобрать, что они были недовольны тем, куда пропал их друг. Я ничего не понимал — он был жив, его лицо стало свежее, и он даже не вспомнил, как его утопили… или как вообще это ВСЁ понять?!

От моих раздумий я торопливо ел пирог уже без ложки, пачкал пальцы. Мне просто нужны были ответы. И будто от того, что я в спешке давлюсь шоколадным пирогом, мне их сразу дадут. Билли недоумённо смотрел на меня и уверял, что не будет красть мой кусок, чтобы я ел спокойно. А в моей голове пока что образовались два новых вопроса: «Это всё какая-то магия или розыгрыш?».

Я не мог усидеть дома и зачем-то вечером вышел на поиски убийцы-рыбака. Билли не стал тревожить — пускай набирается сил. Убийца просил не запоминать его лицо, но на всякий случай в кармане джинсовых шорт я «приютил» (забавно звучит, мне нравится) ножечек. Вдруг придётся применить его в ход… хотя мне очень не хочется такого развития событий. Я бы, наверное, всё-таки убежал, если меня захотят убить.

Я спрашивал у гуляющих или возвращающихся с работы людей, не видели ли они молодого человека лет, примерно 30—35, одетого в красную футболку поверх джинсового комбинезона. Ответы не давали результатов. Один старик фыркнул, что в такой одежде ходят многие, и вообще, что я шутник, пошёл вон, не доставай тупыми вопросами.

Тогда я осмелился пойти на заброшку, вдруг он там. Но я не стал заходить внутрь, когда услышал доносящийся изнутри коллективный смех тупых наркоманов.

Проснувшись, позавтракал и попробовал почитать книгу, но мысли о творящейся здесь жути сбивали меня с толку, не давая мне окунуться в сюжет. Я взял велосипед и поехал снова искать.

Билли нужно было снова помогать отцу, поэтому он мог позже поехать со мной, но мне ждать вовсе не хотелось. Я первым делом прибыл на то самое место. Не обнаружив убийцы-рыбака, я решил покататься везде, вдруг попадётся на глаза. Безуспешно, я только встречал взрослых знакомых и заехал в магазин — прикупить что-нибудь сладкого.

Когда вернулся домой, смотрел фильм, но так и не досмотрел — желание найти того убийцу куда сильнее, чем следить за тем, как киношный герой скоро всех убьёт. Я отправился ещё раз на то место. Кстати, про Билли уже и позабыл. Скорее даже было лень за ним заезжать.

Его снова не было. Зато на замену страшным событиям на озеро появилась более приятная альтернатива для моих глаз. Я стал подглядывать за двумя весёлыми симпатичными девушками в купальниках. А что? Уверен, каждый бы захотел подглядеть за ними. Я закинул велосипед в камыши по левую сторону, а сам рядышком спрятался справа. Они плескались, смеялись, прыгали, проще говоря, все эти девичьи забавы. Через некоторое время я услышал чьи-то шаги, и забрался вглубь камышей. К девушкам вышел мужчина. Тот самый! В комбинезоне! Я задался вопросом: он и их сейчас убьёт? Вот же дерьмо (извиняюсь, но, увы, такая ситуация). Девушки находились в воде, убийца-рыбак, идя к ним, весело окликнул, разводя руками: «Эй, красотки! Кто просил две баночки холодного вкусного пива?»

Я наблюдал, как девушки с улыбками на лицах обратили на него внимание и подплыли ближе. Убийца-рыбак опустился на корточки и протянул им пиво. Они с улыбками на лицах взяли баночки и одновременно открыли их. Честно, я хотел выбежать из камышей и предостеречь их, крикнуть, что он убийца-рыбак, и вы скоро умрёте. Но застыл вопрос — поверили бы они мне? Поэтому я пока оставался невидимым для их глаз. Поджидал подходящего момента и вообразил, как может всё обернуться. Одна из картин такая, что как только он начнёт доставать нож, я пулей вылечу из камышей, крикну им «Плывите» и воткну перочинный ножик, который я нашёл в сарае, в его икроножную мышцу. Другая версия повторяет то же самое, но с добавлением волнующего вопроса «как выжил наркоман?», и если не услышу ответа — дам деру. Если убийца-рыбак ответит — тогда, думаю, тоже дам дёру.

Пока всё было непринуждённо. Он с ними болтал с берега, а они смеялись в воде. Сидел он на корточках ко мне спиной, и, если что, держал уже наготове раскладной ножечек и готовился с воплями выбежать на помощь, вдруг что пойдёт не так. И скоро я вроде бы заметил, что он опустил левую руку в карман комбинезона. Страшно, но я начал тихонько выбираться из камышей. И убийца-рыбак, высовывая руку, достал… баночку пива. Я это понял, когда услышал голос одной из девушек, которая сказала: «А мы думали, ты уже не выпьешь с нами».

Спустя минуту он предложил им послушать музыку. Его уже правая рука снова в кармане. Я вновь поднялся и двинулся вперёд. В общем, он и вправду включил им музыку. Девушки улыбались и игриво двигались головами в такт весёлой песне. Я не знал, что играет, но тоже оценил песню.

Я в кустах просидел уже минут двадцать. У меня затекли ноги, я как можно тише вставал и потом садился, чтобы не выдавать себя шелестом камышей. А потом я услышал ещё голоса. Мимо меня прошли трое парней. Один из них как-то недобро поздоровался с одной из девушек. Убийца-рыбак наполовину повернулся к ним. Та девушка, к которой обратились, с удивлением назвала его по имени «Джейк» и спросила, зачем он сюда пришёл. Этот Джейк огрызнулся, сказав, что он гуляет и может ходить, куда захочет.

Я понял, что дальше из этого не выйдет дружеского диалога. Убийца-рыбак молчал. Джейк упрекал ту девушку в том, как она недавно бросила его, а уже так весело проводит время. В ответ на это девушка пожаловалась, что у них были плохие отношения (хотя на самом деле она, более, нецензурно отзывалась об их отношениях), он не уважал её, мог оскорбить (и правда, такие себе отношения). Джейк со всеми её словами соглашался, но в свою защиту говорил, что не раз извинялся перед ней, что у него проблемы на работе, и что он всё равно любит её. Девушка всё равно стояла на своём, не желала слушать и видеть его. Подруга той девушки сказала ему, чтобы он провалил с друзьями. После Джейк обратился к убийце-рыбаку со словами «Кто ты такой?»

Ответ был следующим: «Неважно. Девушки хотят, чтобы вы оставили их. Уходите, пожалуйста». Я сразу вспомнил про того наркомана, что с ним примерно так же начиналось — со слов. И наркоман наплевал на его просьбу, как и этот Джейк. Джейк снова вернулся к девушкам, поинтересовавшись, с кем этот убийца-рыбак состоит из них в отношениях (но, по правде говоря, его вопрос звучал куда пошлее). Его бывшая девушка послала его, на что Джейк плохо отреагировал.

Он подошёл ближе, взял одежду девушек и разорвал её пополам. На просьбы убийцы, чтобы он прекратил, для парня это было просто пустым звуком. Тут же убийца-рыбак поднялся. Девушки возмущались и оскорбляли его. Джейк бросил разорванную одежду им в воду, обозвав бывшую девушку тупой тварью. Джейк встал к убийце нос к носу. Девушки принялись выходить на берег. Друзья Джейка подошли к девушкам и обратно толкнул их в воду.

Мне было очень тревожно (хотя мне было вообще наплевать на нахального Джейка, я боялся за девушек). Сейчас это всё очень плохо закончится, убийце-рыбаку придётся их всех убить, ведь он не оставит в живых девушек, если сейчас разберётся с Джейком и его друзьями.

Друзья Джейка положили ладони на лбы девушек и с силой во второй раз вернули их в воду. Убийца-рыбак оттолкнул от себя Джейка, быстро развернулся и врезал одному. Тот улетел в воду, а второй оставался на месте и смотрел на убийцу.

Я убрал ножик, выскочил из камышей и крикнул: «Перестаньте! Или он вас всех убьёт! Лучше уходите!»

Все повернулись на меня. Тогда я встал между убийцей и Джейком, расставил руки и добавил ещё, что, пожалуйста, не нужно никаких драк, оставьте друг друга в покое.

Они даже ничего не сказали мне. И, в общем, эти неугомонные меня не услышали. Тот, что мокрый, налетел сбоку на убийцу и взял его в замочек. Второй не замешкался, подскочил и ударил недруга с кулака в нос. Потом убийцу повалили на песок, и я, уйдя в сторону, увидел, как из кармана вылетел нож в ножнах. Я быстро подобрал нож. Девушки лезли разнимать, старались оттащить мокрого парня и его друга, которые находились сверху на убийце. Джейк же подошёл со спины к своей бывшей девушке, и пока та боролась с его друзьями, он дал ей сильную пощёчину. Девушка отшатнулась. Я просил Джейка перестать и чтобы он ушёл с друзьями. Джейк злобно взглянул на меня и потом потребовал от меня нож убийцы. Я отказал и убрал нож за спину. Тогда он силой забрал его у меня и толкнул вперёд. Убийце ещё два или три раза пришлось получить по лицу. Джейк, наконец, отозвал своих пакостных друзей.

Трое придурков ушли. Я смотрел, как подруга девушки помогала встать на ноги убийце. Кровь из носа запачкала его губы, подбородок, а алые капли куда ярче выражались на его красной футболке. Девушка сидела на попе, сжала в кулаке горстку песка и с яростью произнесла, цитирую «Поганый сукин сын» (сто раз извините, но хочется передать то, что она чувствует). Она поспешила мимо нас. Подруга вслед ей сказала остановиться. Та не остановилась, и подруга вежливо попросила меня сбегать за ней.

Я догнал её, взял за руку и только тогда попросил подождать. Девушка остановилась. Я спросил её имя, в ответ она отдёрнула руку и двинулась дальше. Я ей в спину говорил, что я понимаю, как это неприятно получить такую пощёчину, что нужно остыть и что я могу принести им новую одежду, если она скажет, где живёт. Без толку…

Джейк с друзьями уже поднимались по тропинке вверх. Я остановился у начала крутого подъёма, а девушка широкими шагами поднималась к ним. Джейк шёл последним, и она окликнула его. Он повернул голову, как озлобленная девушка выпустила из кулака песок в его глаза и вторым кулаком хлёстко ударила в ухо. Джейк встряхивал головой и толкнул девушку в плечо.

Я пару раз отпрыгнул назад. Её голова на боку, а стеклянные глаза смотрели в небо. Девушка уже не встанет. Проще говоря, она свернула себе шею!!! Джейк концом жёлтой рубашки вытер свои глаза, поморгал и смотрел вниз. Я перевёл взгляд на его друзей — на их лицах испуг. Наверное, секунд тридцать мы все смотрели на мёртвую девушку, пока один из них не предложил убраться. Джейк посмотрел на меня и твёрдо заявил, что это её вина, она споткнулась, и, само собой, их уже здесь не было, когда это произошло. А в конце спросил у меня — всё ли я понял. Я промолчал, не знал, что и сказать.

Они убежали. Я же убежал в обратную сторону.

Хочу сказать, что в таких местах редко, но бывают несчастные случаи — какой-нибудь пьяный упадёт и тоже себе свернёт шею, другой человек утонет, ещё один случайно упадёт в кусты и напорется там на что-нибудь острое. Так что и на эту ситуацию, когда люди узнают, могут спокойно махнуть рукой, сведя всё к неосторожности самого умершего.

Я впопыхах рассказал всё убийце и её подруге, как всё случилось на самом деле. Я и не стал думать о том, чтобы утаивать правду. Если те трое должны понести наказание — то пускай так и будет.

Потом мы вдвоём стояли у бездыханного трупа, а подруга умершей склонилась над её телом. Она плакала, называла её по имени — Эллисон. Я окинул взглядом убийцу. Он задумчиво смотрел на Эллисон. Немного погодя он спросил, у кого из них его нож. Потом поинтересовался «а нет ли у меня чего-нибудь острого?»

Я показал ему свой раскладной ножик и развернул тоненькое небольшое лезвие. Убийца-рыбак съязвил на этот счёт, что за пилочка для ногтей. После он сказал подруге Эллисон отойти, даже слегка толкнул её в сторону, когда она с первого раза не поняла. Убийца-рыбак повернул тело к себе, взял её за запястья и потащил на себя. Подруга удивилась его странным действиям, она задавалась вопросами: «Что ты делаешь?! Зачем ты её трогаешь?! Зачем, зачем ты ещё тащишь?!»

Убийца-рыбак молчал. Она просила оставить тело в покое. Он сказал ей заткнуться.

Мы вернулись к берегу. Убийца-рыбак окунул тело Эллисон в воду. А теперь я, кажется, начал всё понимать. Раз он утопил наркомана, а потом я обнаружил его вполне живым и «улучшенным», так сказать, и сейчас Эллисон в воде, то получается. Точно, всё дело в воде и с тем, как убийца-рыбак с ней как-то связан! Может быть, он что-то добавляет в воду, и они оживают!

Мне было не по себе, но и в тоже время я был в предвкушении, что собственными глазами увижу ответы на свои вопросы. А вот подруга уже злилась на убийцу, прикрикивала на него, чтобы он перестал этим заниматься. И я вдруг не выдержал и сказал ей, что всё будет хорошо, она будет жить. Конечно, она так на меня выпучила глаза, что я и сам вполне ясно понял, какой я дебил, что я несу.

Странно, но убийца-рыбак ничего в воду не добавлял. Он просто вытащил обратно тело на песок, уложив его на спину. Он осмотрелся вокруг и после сказал подойти мне. Я подошёл. Подруга тоже подошла и обзывала его ненормальным, что с ним такое. Убийца-рыбак игнорировал её, попросил дать ему складной ножик. Я без вопросов передал его ему. Когда он раскрыл лезвие, то сказал мне уходить. Я сказал, что никуда не уйду. Тогда он сказал мне, что мне точно будет жутко и страшно. Я кивнул и сказал, что хорошо. Подруга то и дело кидала на нас свой непонимающий взгляд. Убийца-рыбак опустился на корточки. Она спросила его, зачем ему нужен ножик. Он в очередной раз оставил её без ответа, только попросил её опуститься к нему. Она спросила зачем, но всё равно послушно это сделала, и убийца-рыбак резким движением (насколько было возможно) воткнул лезвие в её правый висок! Я вскрикнул, отпрянул назад и упал пятой точкой на песок. Убийца-рыбак мигом вытащил лезвие, и кровь прыснула из колотой раны, как струя сок, когда случайно давишь на коробку! Подруга с раскрытым ртом повалилась на бок, затряслась. Я ошеломлённый таращился на неё и спрашивал, зачем он убил её! Убийца-рыбак промочил ножечек от крови в воде.

Теперь он перешёл к Эллисон. Он немного с трудом, но вспорол ей горло. А я старался себя успокоить тем, что он и никакой не убийца, а высококлассный хирург, и ему в таком месте приходится проводить сложнейшую операцию.

Знаете, мой страх сместился в сторону и уступил два места для изумления и недоумения. Теперь он реально делал нечто странное. Какое-то извращённое действие я бы даже сказал! До такой версии я бы и никогда не додумался. Это ведь просто взрыв мозга! Никто и не поверит в такое, пока своими глазами не увидит. Я бы точно не поверил.

Пока Эллисон истекала кровью, убийца-рыбак, склонившись над ней, выпускал свои слюни на перерезанное горло. Проще говоря, плевал на неё! Его слюни смешивались с кровью, пузырились и лопались. И что ещё странно — они были ярко-зелёного цвета. Когда убийца-рыбак закончил пускать слюни, то больше он ничего не сделал. Просто оставил тело.

Боже, неужели он пришелец??? Я ничего и спрашивать пока не хотел у него. То же самое он проделал и с её подругой: приподнял её со спины, притянул к себе и пускал то размеренные, то смачные плевки в кровавую дырочку в виске.

Убийца-рыбак обратился ко мне со словами, что я так пристально следил за его действиями, что ему даже стало немного неловко. Он промыл лезвие, закрыл его и кинул мне, сказав мне, лови. Мой лоб принял на себя перочинный ножик. Когда я стал свидетелем такого зрелища, я тут уже ничего не поймаю, хоть рыбу в лицо кидай, я буду сидеть всё равно ошарашенным.

Убийца-рыбак посоветовал уходить, иначе сейчас кто-нибудь ещё явится, и его придётся тоже убивать-оживлять. Ещё он сказал, что эти красивые дамы начнут жить новой жизнью где-то минут через десять.

Я продолжал сидеть и перекидывать взгляд то на Эллисон, то на её подругу. И в моей голове созрело одно название. Слюна-оживитель. Или вот так — слюна-воскреситель.

Он оставил меня и пошёл к камышам. Тогда я уже пришёл в себя, подобрал ножик, поднялся и поспешил за ним, хотя очень хотелось увидеть, как они оживут.

Я шёл позади и задал ему вопрос про то, что у него, выходит, целебные слюни, прям, как святая вода. Он с усмешкой согласился и добавил, что по сравнению со святой водой его слюни могут воскрешать людей и не продаются. И после последовал странный вопрос о продаже слюней. Убийца-рыбак ответил, что ему вообще и в голову не могла прийти такая мысль, да и своей способности он никому не рассказывает. Проще говоря, ему лучше оставаться инкогнито.

Мы преодолели крутой подъём, и убийца-рыбак посмотрел на меня и спросил про то, что я сюда пришёл пешком. Мысли вскружили мне голову, что я и позабыл о велосипеде.

Он не стал меня дожидаться. Я нагнал его на велосипеде. К слову, те девушки ещё не ожили. И у меня столько было вопросов к нему. Но слюнявый целитель (хотя не очень названия) велел мне возвращаться домой, что нужно оправиться от увиденного, иначе детская психика не выдержит. Я оперировал тем, что много посмотрел фильмов ужасов и почти привык к любому восприятию ужаса. Он мне не поверил. Хотя я впервые увидел такое, вот мне и было страшно, очевидно же.

Я не хотел уезжать, и он повысил на меня голос, сказав, чтобы я проваливал. Я оставался надоедливым и спросил пришелец ли он? Он выдохнул и подтвердил мои слова, и лучше ему ехать домой, иначе он меня похитит на своей летающей тарелке. Тогда я остановился, проводил его взглядом и поразмыслил. Блин, это же фантастика! С какой целью он сюда прилетел???

В общем, я задумал проследить за ним. Осторожно ехал недалеко, и чуть не попался, когда мне позвонила бабушка. Хотя человек могучая слюна (да, тоже странно звучит) и не обернулся. Потом он посетил магазин, а вышел из него с белым ведёрком.

Теперь я знал, где он живёт. Издали я видел два сарая, небольшой дом посередине и справа от него амбар, который наполовину ограждён деревянным забором. Там паслись две коровы. Властелин могущественной слюны (не, тоже не так) открыл дверь и вошёл в небольшой дом.

Я уткнулся в телефон на десять минут, прежде чем он вышел на улицу. Я последил за тем, как он налил воды коровам, потом с ведром воды ушёл в один сарай (там находились куры), во второй сарай не заходил, и обратно вернулся в дом.

Я продолжал сидеть у дерева, ждал подходящего момента, чтобы пойти туда и попробовать поговорить с ним. И если он не захочет отвечать на мои вопросы, то я приеду сюда завтра и послезавтра… Безумное любопытство не давало мне покоя, что я, кажется, перестал его бояться, да и он сам сказал, что не убивает детей. И потом я подумал, если я его так достану, вдруг я буду первым ребёнком, кого он прикончит.

Наступал вечер. Я снова сообщил Фрэнсис, что со мной всё в порядке и буду дома к восьми. Потом с белым ведёрком вышел слюной человек (и это не подходит), загнал коров в амбар и закрыл их вместе с собой. Я увидел как в окошках амбара загорелся свет. Вопрос — что он собрался там красить?

Мне надоело сидеть и ждать, и я покатил к дому. Я скинул велосипед и заглядывал в окна дома — мне было интересно узнать, живёт он один или с кем-то? В одной из комнат я обнаружил пожилую старую женщину, которая лежала на кровати, а на тумбочке была включена настольная лампа.

Теперь я заглядывал в окошко амбара. Внутри играла музыка группы, которую я знаю, и мне она, кстати, очень нравится. Помимо песен Робби Уильямса их песни у меня тоже есть в телефоне, играла группа «Queen» с песней «I want to break free». В левом стойле виднелась голова коровы. Но самого повелителя священной слюны (как по мне, уже неплохо звучит) я не смог заметить. После я пригнулся и перешёл к другому окошку, как увидел его сидящим на маленькой куче сена.

В общем, я думал, что уже ничего странного не увижу за сегодня, но дарованный волшебной слюной (кажется, предыдущее лучше будет) снова удивил меня. Он с заплаканным лицом придавливал к груди ведёрко с мороженым, набирал в ложечку и ел. Иногда он зажмуривал глаза и стискивал зубы, будто мороженое отдавало на зуб (или, может быть, так и было). Ого, пришельцы едят мороженое??? Круто!

Я осмелился открыть дверцу амбара и войти. Я медленно подошёл к нему, и он обратил на меня внимание. В его красных глазах появилась растерянность. Он вскочил, держал в руке ведёрко, второй рукой отпустил ложечку в неё и протёр глаза. Он с недовольством спросил меня, какого хрена (сто один раз извиняюсь, но хочется в точности всё передать) я здесь делаю, и чтобы я свалил отсюда. Я же спрашивал, почему он плачет и ест мороженое, и предложил ему помощь. Он съязвил тем, что я помогу ему тем, если уберусь с его территории. Я стоял на своём и говорил, что мне нужны ответы, что если я уйду, то вернусь завтра, сказал ему, если ему сейчас плохо, то я выслушаю его, но мне нужны чёртовы ответы (извиняюсь в сто второй раз). Он хотел что-то сказать, но я перебил его весомым аргументом — если он раскроет всё про свою способность, то такое никто не поверит, плюс к тому я ребёнок, и люди подумают, что у меня просто богатое нездоровое воображение. Проще говоря, ужастиками перенасытился. И, кстати, я напомнил про его нож, что Джейка можно попробовать найти.

Человек чудодейственная слюна (ничего так, забавно даже) молчал. Спустя короткое время он с надрывом выдохнул и сказал про нож то, что в принципе, он и сам может найти вора. Тогда я быстро попытался произвести в голове новую тираду, но он сказал мне, чтобы я сел.

Томас (так он мне сказал, а то уже у меня не оставалось идей для новых прозвищ) сделал музыку тише и предложил сходить за ложкой мне, но я отказался от поедания мороженого. На самом деле, я бы с удовольствием съел холодное вкусное мороженое, но вдруг он своими слюнями и слезами накапал в него (слюнями точно).

Мы сидели друг напротив друга, и Томас спросил меня, что я хочу спросить. Первое, что я спросил — про вот эту ситуацию с плачем и мороженым. Оказалось, что он меня обманул и он вовсе никакой не пришелец. Не пришелец объяснил мне, почему так происходит: это такая плата за использование способности. Убийства и воскрешения влияют потом на него пагубным образом, вызывая депрессию. Эта необъяснимая боль, давящая и пожирающая его изнутри и внутренние переживания, от которых начинают литься слёзы. И с этим никак не справиться, никак не подавить, пока это тяжёлое состояние само не отпустит через какое-то время, либо не приведёт к смерти. Музыка и мороженое в какой-то степени помогают справляться с душевными страданиями. И чем больше он убивает и воскрешает, тем сильнее возникающие плохие мысли в голове начинают подталкивать его к самоубийству.

Теперь Томас перешёл к самому странному ритуалу: как ему стало потом ясно, он не может вернуть к жизни человека, которого убил другой человек. Томас говорил, что ему всё равно необходимо сначала самому пустить кровь убитому, тогда только его оживляющие слюни начнут действовать, сливаться с кровью и проникать в рану, постепенно возвращая умершего к жизни.

Далее Томас раскрыл мне про то, что происходит с человеком после его оживления. Он забывает, что с ним происходило несколько дней назад, из его жизни вычёркиваются примерно три-четыре дня (Томас точно не может понять, насколько у людей после воскрешения возникают провалы в памяти, может и больше). Забывает про все свои плохие дела, не помнит, как и зачем он пришёл в то месте, где его потом убили. Не помнит и о своей смерти, не говоря уже о том, кто его убил. Человек полностью забывает о Томасе, пускай они и были знакомы раньше.

Томаса прервал звонок от моей бабушки. К сожалению мне пора было возвращаться домой. И, разумеется, я ещё не обо всём узнал, но та часть полученной информации очень вдохновила меня (правда не знаю на что), но я всё выслушал с открытым ртом, и мне было трудно во всё поверить. В какой-то момент я представил, что мы находимся не в амбаре, а в палате психиатрической больницы, где я больной и с упованием выслушиваю бредни сумасшедшего.

Я встал, поблагодарил Томаса за то, что он поделился со мной таким и первым протянул руку для рукопожатия. Когда мы пожали друг другу руки, я спросил про Джейка, когда он будет его искать, чтобы вернуть свой нож. Томас ответил, что завтра. Тогда я ещё спросил про убийство — убьёт ли он Джейка. Томас сказал, что не знает, и что зависит ещё от поведения самого Джейка. Томасу не хочется постоянно находиться в депрессии и просыпаться по ночам от ночных кошмаров.

Больше я не стал докучать его вопросами. Включил передний фонарь и поехал домой.

Проснулся я ближе к обеду, так как на полночи погрузился в размышления, связанные со мной, со способностью Томаса и его жертвами. Я вышел на кухню, и меня там ожидал Билли за столом, который смотрел на меня с набитым ртом, пережёвывал блинчик. У меня ночью созрел один план. Увы, опасный план. И Билли здесь был как кстати.

Билли предложил прокатиться к озеру, искупаться и пообщаться там с местными девчонками. Мне пришлось ему отказать и попросить у него помощи. Я не знал, как правильно преподнести ему информацию, какие именно слова подобрать, выделить только главное, чтобы он согласился. Иначе если я скажу про вчерашнюю мистику, он просто откажется мне верить. Сначала я спросил его про Джейка — знает ли он его. Билли сказал, что в этой деревне всего один человек с таким именем, и да, знает, но не очень хорошо. Потом я только сказал, что у Джейка есть одна вещь, которую нужно у него забрать. Билли стал спрашивать про эту вещь, но я ответил ему так, что покажу её, когда поедем и заберём.

Билли знал дорогу к его дому… почти. Пару раз спросил адрес у встретившихся на пути знакомых. Мы подъехали с задней стороны дома, и я бросил велосипед у забора. Билли спросил, почему бы не постучать в дверь. Я сказал, что если выражаться точнее, то нужно СКРЫТНО забрать вещь и что он может оставаться на месте. Билли так и сделал. Я перелез через забор, вприсядку подошёл к окну и поглядел — в комнате никого не было. Мне повезло, и я попал внутрь, так как оконная рама не была закрыта на задвижку.

Дверь закрыта, но я слышал мужские голоса из другой комнаты. Я не стал терять времени и принялся быстро выискивать нож. Его здесь не было. Я со всей осторожностью открыл дверь, как голос, назвавший моё имя, испугал меня. Это был Билли, который протиснулся наполовину в комнату. Он поинтересовался, долго ли я. Я велел ему ждать и охранять наши велосипеды.

Далее я шёл по коридору, ближе к голосам. Я прижался к стене, когда находился близко к гостиной, и чуть-чуть вытянул голову, подглядывал за курящим Джейком, который сидел ко мне спиной в кресле, и его другом — тот тоже в кресле, но напротив. Они на повышенных тонах спорили о вчерашней ситуации. Джейка тревожило, что какое-то странное затишье. И что подруга Эллисон была в сети, и даже ничего не написала ему насчёт своей подруги. Друг ему говорил, что, получается малой (то есть я) не сдал их. Но вот в этом Джейк сомневается (и правильно делает, я не смог молчать, поэтому пошёл Джейк в задницу… извиняюсь в сто третий раз).

Кстати, забыл упомянуть, что мне на глаза попалось самое главное — нож на стеклянном столике, что рядом с Джейком. Нож лежал поверх ножен. Теперь я думал над следующим своим действием. Я представил, как «отрываюсь» от стены, выхожу к ним, здороваюсь, быстро хватаю нож и сваливаю через окно. Такой вариант я отсеял, мне не хотелось, чтобы они знали, что нож украл именно я. Тогда, наверное, дожидаться момента, когда они уйдут.

Я прождал десять минут. Они, то спорили, то в тишине сидели за телефонами, пока Джейк не сказал, что подруга Эллисон снова появилась в сети, а сама Эллисон со вчерашнего дня не заходила.

Их нужно было как-то отвлечь, а тут ещё открылась дверь, и в дом зашёл третий друг, который был с ним. Он передал им по бутылке пива, и Джейк спросил у него «Ну, что там?» Тот ответил, что осторожно поспрашивал у некоторых людей по поводу каких-нибудь недавний происшествий. Друг в кресле затронул про меня, что, может быть, я из страха, и правда умолчал о том, как всё было на самом деле.

Я вернулся к Билли и мне пришлось несколько раз просить его о помощи, чтобы он их отвлёк. Билли своей гримасой выражал нежелание содействовать мне, прослеживался страх, но всё-таки согласился и выпросил у меня две баночки кока-колы.

Я обратно прижался спиной к стене. Всё пока оставалось по-прежнему: Джейк и его друг сидели на креслах, а третий стоял у двери и попивал пиво. В дверь один раз постучали, после её открыли. Билли поздоровался и попросился войти, добавив, что хочет сказать что-то важное. Джейк наклонился вперёд и сказал ему проходить (видимо, он напрягся от слов Билли). Билли вошёл, и за ним закрыли дверь. Билли застеснялся, подбирал слова, говорил: в общем, как бы объяснить, такое дело. Джейк строго велел ему уже переходить к сути. Хоть на него все и отвлеклись, у меня всё равно пока не получалось выйти в гостиную и забрать нож. Боковым зрением меня могли заметить, и в основном тот, кто сидел напротив Джейка.

Билли смотрел в пол и с твёрдостью в голосе произнёс с паузами: «Я. ХОЧУ. ПРОДАВАТЬ ЛИМОНАД».

Я недоумевал. Билли дополнил, что здесь хорошая улица для продажи, люди, умирающие от жажды часто проходят здесь, и он хочет попробовать заняться торговлей. Ещё спросил у них, помогут ли они ему, купят его лимонад, либо защитят от воров. Растерянный Джейк и его друзья послали Билли в зад (извиняюсь в сто четвёртый раз) и выгнали за дверь.

Я снова вернулся к Билли и поблагодарил его за «оригинальную» помощь. Билли с досадой послал меня уже в зад (сто пятое извинение) и сказал, что он не писатель, чтобы что-то придумывать, и что вдруг бы идея с лимонадом сработала бы.

Я не мог ждать, пока они все покинут дом. Вдруг они до вечера будут оставаться внутри. И я как понял, Джейк пока отсиживался, дожидался каких-то хороших новостей. Вдобавок я подумал про Томаса, который рано или поздно постучит в эту дверь. Тогда, вероятнее всего, будут три трупа, три воскрешения и обеспеченная депрессия для Томаса.

Билли с трудом, но снова согласился мне помочь, и теперь мы действовали по моему плану. В той комнате я нашёл разного рода журналы (если захотите, то попробуете угадать, но эти журналы, думаю, помогают Джейку пережить расставание) и зажигалку.

Людей поблизости не было, и это хорошо, ведь мы собрались устроить небольшой поджог (вдруг это сработает). Мы, как SWAT, осторожно подобрались к передней стороне дома. Билли появился у правого окна, я у левого. В руках мы держали по журналу, две зажигалки (у Билли была своя). Отсчитали на пальцах раз, два, три и порвали листы, смяли их, подложили под окна и подожгли.

В который раз я залез в дом (споткнулся и вывалился в комнату из-за спешки). К счастью, мой план сработал. Они обратили внимание на дым. Тот друг, который так и не садился, открыл дверь, чтобы посмотреть, а я тихонько заглянул в гостиную, протянул руку к ножу и забрал вместе с ножнами.

Когда мы с Билли сматывались, было забавно услышать, как один произнёс, что горит женская грудь (только он иначе назвал их).

Мы оглядели нож Томаса: толстое длинное лезвие, которое было покрыто какими-то узорами (смотрелось необычно, впервые такое видел), а прямая рукоять огненно-зелёного цвета и в виде дракона с приоткрытой пастью до жути была прекрасна. Я держал в руках очень ценную и красивую вещь… которой убивали. Мурашки прокатились по телу. Билли тоже подержал, погладил нож и «закидывал» вопросами, кому он принадлежит, шутливо предположив, что якудзам, демонам. Думал соврать, но хорошая ложь не придумалась, поэтому сказал частичную правду, что это нож одного моего знакомого, он его потерял. В мыслях было оставить его себе, а Билли будто прочёл мои мысли и предложил это вслух.

Нас окликнул наркоман Тодд, который надвигался к нам со своей подружкой и другом (воскресшего наркомана с ними не было). Тодд спросил, что у вас там, и вместе с другом побежал к нам. Мы быстро уселись на велосипеды и покатили от них. Билли ещё им показал средний палец (какой некультурный, хотя, что уж там, я тоже показываю иногда, уверен, вы тоже показывали и показываете).

Мы приехали к дому Томаса. Я попросил Билли подождать подальше, у дерева (вдруг Томас не хочет его видеть). Билли с неохотой согласился. Я постучал несколько раз в дверь. Никто не открывал. Мне подумалось, что Томас уже отправился на поиски Джейка. Я поспешил отойти от двери к велосипеду, чтобы поехать искать его, как дверь открылась.

Я поприветствовал Томаса и отпустил руль велосипеда, подошёл поближе. Томас поздоровался и спросил, что я хотел. Я спросил в ответ, как он себя чувствует. Томас ответил, что получше. После я задал вопрос про Джейка, когда хочет начать искать его. Томас пожал плечами и сказал, что скоро, сегодня, и заявил, что я с ним не пойду, мол, иди, играй с друзьями. Я ему улыбнулся и достал с боку спрятанный под футболкой ножны. Томас приятно удивился, забрал нож и пригласил зайти.

Мы прошли на кухню. Томас вернулся к плите и что-то готовил, спросив, как я забрал нож. Я договорился с ним на обмен информацией. Кстати, по запаху готовилось что-то клубничное. И я рассказал, как обманул трусливого Джейка. А Томас раскрыл, откуда у него такой завораживающий нож: подарок от бывшей девушки, с которой он прожил четыре года и собирался скоро жениться, но потом с ней случилось несчастье. Он сказал про неё, что она красивая бестия с густыми рыжими волосами, которые он так обожал. Я спросил, какое именно несчастье. Об этом он захотел умолчать.

Томасу нравятся необычные красивые ножи, и он не особо коллекционирует, просто есть ещё причина, по которой Лилит (да, очень красивое имя, но в честь демонихи, назвали, что ли?) сделала ему такой подарок — это нападение уличного грабителя на Томаса, который чуть не убил его. Я спросил, а если грабитель был бы с огнестрельным оружием. Томас похвалился тем, что хорошо метает ножи. Там, где он раньше жил, в подвале было отведено место, где он заниматься метанием ножей. Кстати, Лилит потом тоже подверглась нападению, и Томас купил ей компактный электрошокер мощностью в 5 Ватт, который может пробить осенние, зимние куртки. Меня посетила приятная мысль, что неплохо было бы применить такой шокер на наркоманов (испытали бы новый «кайф»).

Как оказалось, Томас вывалил в тарелку клубничную кашу и налил в стакан молока. Он дал мне несколько конфет, с тем же вкусом, что и в тот раз, когда мы впервые встретились. Я съел две подряд, а Томас понёс тарелку со стаканом в комнату, где отдыхала старая женщина. Теперь я узнал, кем она ему приходится, когда Томас назвал её мамой и поставил еду на прикроватный столик. Женщина произнесла «Сынок», а тот сказал, что принёс поесть. Я со стеснением сказал, что, наверное, пойду уже, не буду мешать.

На улице я спросил у Томаса, когда он пойдёт на рыбалку. Томас ответил, что подумывает сходить завтра. Я спросил разрешения, чтобы пойти с ним. Он ответил положительно, и когда я попрощался с ним, взял велосипед, он назвал меня по имени и поблагодарил, сказав, спасибо, что вернул мой нож. Я кивнул и отшутился, что на одну депрессию меньше. Томас слегка улыбнулся, покивал и назначил время на восемь утра, и чтобы мы встретились у того самого крутого спуска. Я сказал хорошо, и он закрыл дверь.

Билли с сарказмом пожаловался на то, почему я так быстро вышел оттуда, а я в ответ дал ему две конфеты, и мы поехали в магазин, чтобы я отдал долг за помощь с ножом.

Мы побоялись подъезжать к магазину, так как у входа стоял воскресший наркоман, который был, кстати, прилично одет (но так и не подстригся, зато волосы помыл и расчесал). Он говорил с каким-то усатым мужчиной, и мы решились подъехать к магазину, в принципе, что он сделает, если рядом люди.

Билли отказался оставаться снаружи и охранять велосипеды. Мы шли мимо воскресшего наркомана, и окинул нас важным взглядом, а мужчина с усами говорил, что тот выходит завтра в семь тридцать. И вроде бы из этого предложения я понял, что наркоман, похоже, устроился на работу.

Утром я и Томас пришли к тому месту. Точнее я приехал на велосипеде пораньше, и несколько минут ещё ждал его. Вчера предложил Билли пойти со мной, но он сказал, что лучше потратить время с пользой — поспит.

Помимо удочки, Томас пришёл с сумкой. Он сказал, что к чёрту (и с меня сто шестое извинение) это место, пройдём вперёд. По пути мы молчали, разговаривали и ели мороженое, которое купила бабушка. Я спросил у него, как давно он здесь. Томас ответил, что с месяц. Потом спросил, и как ему тут, нравится. Он сказал, что ничего так, но паршивых людей здесь хватает. С этим было нельзя не согласиться… чего только стоят эти мерзкие наркоманы.