Бесплатный фрагмент - Моя христианская надежда

На первой странице: картина Валерия Каптерева «Ангел».

«Надежда не постыжает»

(Римл. 5.5).

Хочется поскорее выпалить самое главное

Главное — это такое твоё, без которого ты не ты.

Каждому человеку необходимо знать о том, что существует единый Бог-творец, Господь всего сотворённого.

Всё прочее, связанное с представлениями о Творце и его творении, принадлежит области Тайны. Прикосновения к области Тайны, улавливание её истин — это предмет главных человеческих чувств. На основе этих чувств и их опыта формируются религиозные и философские представления человека, помогающие его разуму ориентироваться в центральных проблемах жизни и устанавливать отношения с ней, с различными её проявлениями.

Кроме философских представлений, у меня сформировалось и религиозное, христианское понимание мира. Чем дальше, тем лучше одно согласуется с другим.

…Но выпалить всё-таки мало. Попробую рассказать об этом углублённее.

Каждый надеется по-своему

Надежда — это не просто мечтательность, а опора на связующую силу смысла.

Христианская надежда — представление собирательное, к ней относится многое. Думаю, что у каждого человека она собрана по-своему, в соответствии с особенностями его мировоззрения.

Наверное, в силу склонности к увязыванию, к философским размышлениям, то представление, которое свойственно мне, привлекает немало дополнительных тем, но это неизбежно. Странно было бы пытаться обойтись без тех подходов, которые представляются существенными.

Да кто я такой, чтобы писать об этом

Свидетельство — это не документалистика, а рассказ души о пережитом и передуманном.

Вернее всего будет сказать, что автор — человек, стремящийся быть христианином и свидетельствующий о своём частном опыте такого стремления.

Не берусь ничему учить читателя. Говорю о том, что понял для себя (даже если использую обобщённую формулировку, даже с обращением на «вы» или на «ты»). Читатель найдёт здесь всего лишь личностное представление о христианстве, не претендующее на всеобщность.

Однако каждое свидетельство о своём мировосприятии нужно нам всем. Как же иначе нам сопоставить свои взгляды на жизнь, своё понимание мира с другими взглядами и пониманиями?.. Особенно это относится к вероисповеданию.

Постараюсь, чтобы моё увлечение философией не усложняло дело читателю. Если желание быть искренним приведёт к не совсем ясным размышлениям, это связано с моими внутренними трудностями понимания или изложения, так что заранее прошу извинить возможные усложнённости.

Задача этой книги в том, чтобы честно и внятно рассказать о значении для меня христианства, о наиболее существенных сторонах его восприятия, к которым привели различные переживания и попытки их осмысления. Огромную роль во всём этом сыграло путеводное участие тех христиан, которые помогали мне своими свидетельствами, высказанными мыслями или непосредственным взаимодействием. И я исполнен глубокой благодарностью каждому, кто повлиял на развитие моего стремления руководствоваться образом Христа и Его учением.

Эта книга обращена преимущественно к моим собратьям-христианам любых конфессий и деноминаций. Неверующему читателю лучше начинать с моих книг цикла «Дружба с жизнью».

Три важных шага в христианство

Путь религии — это движение по духовной дороге, проложенной поколениями.

Оглядываясь на собственный путь, хочу выделить три ключевых этапа, три шага в христианство:

Шаг первый. Признать и учиться почитать единого Бога. Это ещё не христианство, но спасение из атеизма и многобожия.

Шаг второй. Осознать себя христианином, то есть человеком, старающимся следовать за Христом. Это принятие той благой вести, о которой говорит Евангелие.

Шаг третий. Принять опыт своей Церкви в поддержку своему духовному росту. Это выбор наиболее органичного для себя пути в христианстве и обращение к свидетельствам об этом пути.

Знать и помнить

Память — это гнездо, которое вьёт себе душа среди земных зарослей.

Надо знать и помнить, что наряду с областью человеческих знаний, неохватной для отдельного человека, существует область Тайны, питающая область знаний, но неизмеримо превосходящая её.

Надо знать и помнить, что Творец наделил человека разумом, способным к выстраивающему и к улавливающему мышлению, что нельзя пренебрегать ни тем, ни другим способом восприятия мира.

Надо знать и помнить, что Творец наделил человека различными способностями чувствовать жизнь, и разум помогает развивать их и согласовывать друг с другом.

Почему христианское осмысление жизни стало для меня органичным?

Убеждённость — это слиток личного опыта.

Наверное, все объяснения причин — лишь контур реальности. Но и общие очертания представляют интерес.

Можно начать с опыта длительного пребывания вне христианского мировоззрения. Это начальные два с половиной десятилетия моей жизни. Затем начался процесс развития чувства веры и движения к освоению христианского взгляда на жизнь.

Большую роль здесь играла приверженность христианству многих личностей, чьи взгляды для меня достойны внимания и уважения.

Постепенно выявлялось наилучшее соответствие христианства моим развивающимся человеческим и философским представлениям, хотя в этом развитии участвовало и знакомство с другими религиозными учениями.

Особо значительными были для меня некоторые редкие и краткие, но пронзительные переживания, которые стали искрами озаряющего опыта прикосновения к Тайне. Их почти невозможно описывать (хотя я и попробовал сделать это в мемуарах), но вместе с тем для них характерно удивительное ощущение полной самодостоверности.

Именно эти малые крупицы мистического опыта помогали мне по-настоящему (то есть не только умом) понимать те письменные свидетельства, оставленные христианами, которые мне случалось прочитать. Именно эти крупицы оживляли моё знакомство с Ветхим Заветом и Евангелием, позволяли принимать во внимание различные подходы к их осмыслению. Оставаясь в православном поле, я и в других христианских конфессиях с радостью узнавал похожие озаряющие искры.

Навык молитвы я приобретал очень медленно, по внутренней потребности, но молитвенный опыт всё больше укрепляет во мне надежду на реальность предстояния Высшему и соприкосновения с душами ушедших.

Никогда меня не смущала парадоксальность христианской веры, сочетающей, с одной стороны, улавливающее прикосновение к Тайне, интерес к историческим и духовным свидетельствам, силу воздействия религиозных образов, а с другой — выстраивающий рационализм, осознающий собственные границы, логику и анализ. Эта парадоксальность лишь подтверждает жизненность христианского виденья мира и его глубину.

Недостаточно регулярное, скорее даже эпизодическое участие в литургии, в таинствах, в общей молитве, тем не менее, всегда давало мне очень многое. Должен признаться, что неполнота церковной жизни — это мой сознательный выбор, но не хочу его оправдывать.

Вот так у меня получилось: от атеизма к философии, от философии к христианству, с христианством — к философии. Но всегда через людей.

Уважение к жизни

Уважение к жизни — это внимание ко всему явленному и отвечание ему сделанным.

Попробую взглянуть на переживание той надежды, которой посвящено моё повествование, с нескольких наиболее важных сторон. Прежде всего — со стороны отношения к жизни.

Идёт ли речь о внутреннем мире или о мире, который меня окружает, жизнь представляется мне пронизанной необозримо глубоким смыслом. Вернее даже сказать смыслами, потому что легче каждый раз сосредоточиться на каком-то отдельном смысле. Ведь переживание единого Смысла приходит редко, хотя именно оно порождает уважение к жизни в целом.

Внимание к жизни создаёт возможность постоянного общения с Замыслом

Замысел — это ядро смысла, неподвластное наплывам порождённой людьми бессмыслицы.

Внимание к жизни и диалог с ней — это человеческая возможность созерцать и постигать Замысел. Это возможность общаться с Высшим через особые подробности сотворённого мира и через собственные поступки.

Свои философские размышления я обозначил образным выражением «Дружба с жизнью», потому что куда надёжнее дружить с жизнью, чем флиртовать с нею, заигрывать, объясняться ей в любви. Не стоит обольщаться женским родом слова «жизнь».

Жизнь — это друг без жеманства, иногда приветливый и заботливый, иногда суровый, порою неумолимый. Но я знаю, что он всегда относится ко мне по самой высокой мерке. По мерке моего прообраза личности, который мне надо постараться уловить и осуществить.

Дружба с жизнью — это признание осмысленности Творения. Это благодарность Богу за всё, что он тебе дал. Это желание прислушаться ко всем Его призывам и подсказкам. Это стремление ответить на них своими поступками и образом жизни.

Не только религиозное поклонение приближает к Высшему, но и множество твоих откликов на ниспосланное тебе, на те чудеса и испытания повседневности, которые способен распознать зрячий свет твоего разума.

Христианину стоит быть особенно чутким к сигналам судьбы

Приметчивость — это внимание к ориентирующим приметам своего пути, а также к различным способам ориентирования.

Всматриваясь в начало земной жизни человека, в первую очередь в начало собственной жизни, важно понять, какое приданое досталось от детства и отрочества. Этот внутренний багаж, с которым выходишь в возраст осознанного становления, можно назвать исходной фокусировкой: от неё во многом зависит оптика твоего мировосприятия. Подстраивать или перестраивать её предстоит со временем самому.

Исходная фокусировка — полезный предмет для христианского размышления, для осмысления своей судьбы и своего чувства веры. Как соотносится мой свободный выбор с предопределённостью воспитания в раннем возрасте? Что идёт по инерции от детства, а что возникло или самостоятельно укрепилось в результате осознанного развития души?..

Мне повезло в том отношении, что до ранней юности моё семейное и социальное окружение было атеистическим. Поэтому не было подозрений, что чувство веры зародилось у меня в результате внешних внушений. В то же время атеизм родителей и других близких людей не был фанатично агрессивным. Он не мешал мне не спеша (очень не спеша) ориентироваться в самостоятельном мировосприятии.

Думаю, что начинающееся с возрастом сознательное ориентирование необходимо, в той или иной мере, каждому человеку. Необходимо и увязывание найденных ориентиров друг с другом.

Для христианина такое увязывающее ориентирование — часть его христианского пути. Оно относится и к главному направлению, по которому я следую за Христом, и к решению конкретных жизненных проблем. Человек не одинок на этом пути: у него есть поддержка Церкви, у него есть молитва, а значит есть чудесная возможность помощи Сверху.

Можно учиться у человека через образ Божий в нём

Образ Божий — это индивидуальная проекция Замысла.

Я уже говорил, что многим в понимании жизни обязан тем людям, которые стали для меня примерами христианского мышления и поведения. Наверное, если ты не христианин и хочешь понять, что это такое христианство, стоит присматриваться к людям, которые им живут.

Если же говорить более широко, многому можно научиться и у человека, не причастного к христианской вере, да и к вере вообще. Ведь в каждом, верующем или неверующем, заложен образ Божий и замысел об этом человеке: прообраз его личности. Если вглядеться в этот прообраз, будет что понять и почувствовать.

У кого-то научишься преодолению, у кого-то — гармонии, у кого-то выстраивающему рационализму, у кого-то — улавливающей образности. Один научит тебя чему-то важному своими драматическими обстоятельствами, другой — своими чувствами, третий — поступками…

Не всегда это то, с чего берёшь пример, бывает и наоборот — это предупреждение об опасности. Да и христианская вера проявляется в человеке по-разному. Стоит понять, почему кого-то она делает чересчур фаталистичным, догматичным или фанатичным, а кого-то — просветлённым, энергичным, любящим…

Учиться у детей непосредственности, не пренебрегая своей ответственностью

Дети — это лучший народ в каждом народе.

Евангелие особое внимание обращает на возможность учиться у ребёнка. По своим детям знаю (да и по многим другим): ребёнок может оказаться замечательным, уникальным учителем, всё дело лишь в нашей способности учиться у него.

«Будьте как дети» не значит «Будьте детьми». Учиться у детей их лучшим качествам, оживлять в себе эти свойства — для этого не надо жертвовать своей взрослой ответственностью за жизнь.

Христианину на пользу ориентироваться среди учений, не совпадающих с христианским

Ориентирование — это понимание своего места среди своих ценностей и отношения других людей к их ценностям.

Нужно ли христианину интересоваться другими религиями или философскими учениями?.. Мне — нужно, потому что я уверен: то, что дорого человеку, становится прочнее и глубже при сопоставлении с тем, что от этого отличается.

Кроме того, внимание к различным учениям и мировоззрениям помогает понять ближнего своего. Как же плодотворно общаться с ним, как суметь возлюбить его, если ты его не понимаешь?.. Ведь у каждого своё мировосприятие и мировоззрение. И хотя бы в основных мировоззренческих построениях полезно разбираться.

Да и самое что ни на есть христианское мышление нуждается в выстраивании тех или иных представлений — хотя бы для того, чтобы понимать христианских мыслителей и учиться у них.

Важно, чтобы служение организации не противоречило твоему разуму, вере и заповедям Христа

Организация — это безличность, стремящаяся сделать человека своим органом

Любая организация в чём-то проявляет себя как некое мнимое существо, хотя из этого происходят вовсе не мнимые следствия. Об этом нужно помнить каждому человеку, потому что из людей и состоят эти социальные организмы.

Церковь тоже проявляется не только как единство верующих и помощь в ориентировании, но и как организация. И служить церкви как организации нужно, как и любой другой организации, — с осторожностью. Памятуя о том, что высшим авторитетом для христианина является Христос, а лишь потом церковь.

Христианину нечего бояться каких бы то ни было организаций: по пословице «Бог не выдаст — свинья не съест». Но нельзя и подчиняться организации в том, что меняет твои душевные свойства в худшую сторону. Душе надо не портиться, а лучшать, проходя свою земную жизнь.

Даже если это христианская организация, она может стать опасной для человека, если требует от него безусловной преданности. Никакое социальное образование не имеет права на мою душу.

Христианином может быть только человек. Организация, даже христианская, христианином не бывает.

Двигатель саморазвития работает на энергии Замысла о тебе

Саморазвитие — это преодоление или продолжение того, что дали тебе другие, тем, что сделал сам.

Стремление становиться, ежедневно приближаться хоть на крупицу, хоть на чёрточку, к тому прообразу личности, который смог уловить в Замысле о себе, — это мощный внутренний двигатель. С возрастом он работает всё более уверенно (в отличие от телесного организма), хотя нельзя сказать, к сожалению, что никогда не даёт сбоев.

В то же время достижение цельности, собирание свойств личности воедино невозможно без выхода за границы индивидуального существования. Каждый отдельный человек неизбежно включён в человечество, и Замысел о любом человеке неизбежно включён в Замысел о человечестве. Бессмысленно пытаться стать цельным и гармоничным автономно, вне взаимосвязи с другими людьми.

Тем более лишена смыслового стержня обезбоженная личность. Только в поле Замысла можешь обнаружить собственное значение среди людей, а также своё место в узоре мироздания. Только так можно уловить личностный смысл бытия.

Свобода христианина состоит в развитии души

Свобода — это открытый путь к становлению собой.

По-моему, главное дело для христианина — не зазубривание многочисленных правил благолепного поведения, а впитывание того, что тебе представляется наиболее ценным в тех жизненных уроках, с которыми сталкиваешься. то есть развитие души. Только через твоё личное усвоение происходит переход от того, что признал важным и чему хотел бы научиться, к тому, чтобы это стало для тебя естественной частью существования. Заученное не перетащишь через смертный переход, а внутренние свойства души останутся с тобой.

Возможности саморазвития нужно искать и реализовывать. Даже когда мне кажется, что я сам их создаю, это всегда происходит в сотрудничестве с судьбой. «Сам» относится к желанию, к устремлению, к поисковой и поведенческой активности. Возможности, по сути, обеспечивает судьба. Старание их найти, узнать и применить к развитию личности — дело моё.

Свобода христианина и в том, чтобы как можно лучше быть собой, и в том, чтобы как можно лучше быть христианином. А ещё в том, чтобы это сочеталось в тебе как можно естественнее. Иначе непросто пробираться через заросли всевозможных несвобод, растущих на твоём пути и старающихся зацепить тебя, нашёптывая: «Погоди немного», «Погляди сюда — здесь уютно», «Задержись тут, где весело»…

Смысл творчества — в сотворчестве

Творчество — это переход от освоения того, что уже есть, к сотворению того, что должно быть.

Творческие пути даны нам не просто для самореализации, но для смыслореализации, для того служения Замыслу, которое станет именно твоим творческим участием в жизни, потому что без этого какая-то искра не вспыхнет по-настоящему.

Искусство, которое основано на христианских идеях или на христианском восприятии жизни, значительно для христианина тем, что оживляют и углубляют это восприятие. Но это не означает, что исключительно к такому искусству он должен проявлять интерес, пренебрежительно относясь к другим темам. Ведь «светские» (условно говоря) темы образуют питательную среду и для христианского искусства, и для общечеловеческих размышлений, для постижений, развивающих личность, тормошащих человека к углублённому пониманию мира и собственной души.

Но любое настоящее творчество, по сути, является для верующего человека сотворчеством: улавливанием Замысла о мире и старанием воплотить то, что удалось постичь, в своих произведениях. Тогда эти произведения не окажутся изолированно своими: в них будет присутствовать и то, что больше тебя самого.

Творчество в жизни не менее ценно, чем творчество в искусстве

Жизнетворчество — это восприятие мира как загрунтованного холста и ощущение в себе палитры красок.

Творчество проявляется не только в сфере искусства. Оно служит раскрытию души в земном мире. Христианину, может быть, особенно понятно, что существуют и многие другие виды участия в продолжающемся творении мира. Это всё, что способствует созиданию, упрочению Замысла. Забота, любовь, дружба могут стать настоящим творчеством в своих проявлениях, не претендуя при этом на признание публики и авторские права.

Творчеством искрятся полноценные материнство (не ограничивающееся бытовыми хлопотами) и отцовство (не ограничивающееся зарабатыванием денег и силовой поддержкой быта). По сути, к творческим профессиям относятся медицина и преподавание, а уж тем более воспитание. Творчеством, а не догматизмом должно быть пропитано священство. Да пожалуй, и не найти такого занятия, которое не могло бы стать подлинно одухотворённым при творческом подходе!..

Письменная речь сохраняет и осмысливает опыт прикосновения к Тайне

Тайна — это океаническая ширь вокруг островка нашего знания.

Совершенно особым видом творчества мне представляется письменная речь. Христианским камертоном к её смыслу служит евангельское «В начале было Слово», да и само по себе Священное Писание.

Впрочем, с любой точки зрения, письменная речь является мощнейшим инструментом и самопознания, и постижения жизни. Инструментом, необходимым как для выстраивающего мышления, так и для улавливающего. Это наиболее яркое и сохраняемое во времени проявление человеческого разума. Каждому стоит развивать свою способность к письменной речи. И быть достойным её.

Для верующего человека письменная речь ценна ещё и тем, что сохраняет и осмысливает тот невероятный опыт прикосновения к Тайне, который у многих людей случается очень редко и ненадолго. Здесь всё на пользу, будь то исповедальная литература или художественная, философская или теологическая…

Наш земной путь ведёт к жизни вечной, открывающейся за смертным переходом

Возраст — это постепенное восхождение для тех, кто ценит душу больше тела.

Взгляд на увеличение числа прожитых лет как на восхождение по возрастам позволяет уважать тайную значимость того периода человеческой жизни, когда уменьшение земных сил и способностей располагает к вглядыванию в смысл прожитого и приближающегося перехода в Иномирье.

Идя по лестнице возрастов, я прохожу изрядный курс обучения, качество которых зависит, прежде всего, от меня самого. И не только от моего прилежания, но и от самой готовности учиться и взаимодействовать с судьбой, подающей мне знаки и намёки. А ещё — с той поры, как я осознал себя христианином, — всё больше хочется ориентироваться на самые верхние уровни смысла. Если поначалу важно учиться практически всему, то постепенно всё больше ориентируешься на призвание, на собирание своей личности, на служение Замыслу. И стараешься обучаться, в первую очередь, всему, что связано с этим.

По мере взросления происходит и обучение во внутреннем мире. Мои чувства учатся друг у друга, а главное — у той необъяснимой, но совершенно реальной светящей сущности души, которая каким-то образом сообщается с верхними уровнями смысла. Больше других чувств, наверное, нуждается в этом обучении моё чувство веры. Или, точнее говоря, оно становится и особым учеником, и особым учителем.

Представлению о восхождении по возрастам никак не соответствует понятие о старости как времени постепенного угасания человека. Старость в таком понимании — никудышное, неприемлемое для христианина восприятие, поскольку сосредотачивает внимание на телесной стороне существования, хотя совершать смертный переход придётся не телу, а душе.

Правильнее было бы использовать слово «старшесть», подчёркивающее тот расширяющийся взгляд на жизнь, который сопутствует восхождению по возрастам. Старшесть — это прежде всего старшесть души, так или иначе прошедшей уже какие-то этапы обучения в сотрудничестве с судьбой. Именно состояние души отличает старшесть от старости.

Сотрудничество с судьбой помогает самоосуществлению, оберегая от своеволия

Судьба — это русло реки возможностей, дающих простор для импровизаций самобытности.

Внимание к сотрудничеству с судьбой, к приоткрываемым ею приметам, даёт лучше разглядеть пути своей возможной самореализации. И в то же время удерживает от увязания в самости, в чрезмерном своеволии или в избыточном прагматизме.

Желание уловить дуновение Божьей воли во всём, с чем имеешь дело, естественно для христианина, хотя стоит позаботиться, чтобы оно относилось не к мелочам, а к наиболее важным вещам. Это непростая работа — сотрудничать с судьбой. Иногда требуется ювелирная чуткость, иногда экстремальная решимость.

Признание воли Божией (о которой мы мало знаем и которую недостаточно понимаем) — вот что означает отказ от противоборства с судьбой и стремление к сотрудничеству с ней.

Чувство социальности помогает открыться чувству соборности

Соборность — это разноцветные лучи, сливающиеся в Свет.

Взаимодействие с окружающими людьми можно считать первым этапом сотрудничества с судьбой. Ведь именно люди рядом со мной становятся первыми спутниками, посланными мне на жизненной дороге.

Из этого приспособления к сосуществованию с окружающими, во многом инстинктивного, возникает и развивается чувство социальности. Постепенно оно охватывает всё больший круг тех, с кем возможно и важно поддерживать взаимопонимание, — вплоть до человечества в целом. Чувство социальности может включать в себя то или иное отношение к самым разным категориям людей.

По мере того как моё мировоззрение принимало христианскую тональность, я стал внимательнее к духовному развитию чувства социальности. Ведь одним из его проявлений становится чувство соборности, которое называется по-разному, но имеет единую суть: это чувство соединённости с теми людьми, с кем у тебя общее представление о Высшем.

Человек в человечестве, если ему знакомо переживание проповеди Христа, Его судьбы и Его воскресения, — это человек соборного восприятия жизни, даже если он ещё не считает себя христианином. У такого человека есть единоверцы и есть те, кому он призван служить — помощью и примером. Ещё глубже это переживание у того, кто уверенно идёт христианским путём.

Участвовать в судьбе ребёнка или взрослого не назиданием, а самим собой

Педагогика — это твоё участие в стремлении человека становиться, или в побуждении его к этому.

Одной из существенных сторон взаимодействия с людьми становится педагогическое общение — прежде всего с детьми, но и с теми взрослыми, по отношению к которым ты оказываешься старшим.

В области семейного воспитания возникает немало проблем, когда стараешься найти верную линию участия в религиозном ориентировании ребёнка. В любом случае, наверное, стоит руководствоваться тем, что христианство — возможность, но не обязанность.

Самоуверенностью было бы считать, будто я знаю, каким должен быть путь души ребёнка или взрослого. Опыт знакомства с человеческими судьбами показывает, что далеко не всегда прямой путь, обихоженный религиозной заботой окружения, становится самым надёжным. Но предательством было бы брать на себя роль равнодушного наблюдателя и не делиться собственным духовным опытом.

Своеволием было бы пытаться самому определять духовную судьбу человека. Но дезертирством было бы отказаться от участия в этом — участия самим собой и всем главным, к чему тебе удалось придти.

Может ли цивилизация быть христианской?

Цивилизация — это непрекращающийся выбор человечеством плодов древа познания вместо древа жизни.

Ощущая себя частью человечества, я замечаю, что могу воспринимать его либо как мир культуры, либо как мир цивилизации. Часто эти представления считают очень близкими, почти совпадающими, но мне кажется, что они во многом противоположны друг другу. Особенно в том, что относится к нашей духовной жизни.

Культура в каком-то регионе может быть христианской, в той или иной степени. При этом дело не в количестве верующих, а в традициях мировосприятия, в общей ментальности, даже в особенностях языка.

Цивилизацию вообще нельзя назвать христианской. Она слишком сосредоточена на проблемах земной и космической жизни. Иномирье для цивилизации существует лишь как своеобразный элемент культуры, но не как реальность человеческой жизни. Научные поиски для цивилизации гораздо весомее духовных, а жизнь души является для неё личным делом каждого — в отличие от психики, которую можно изучать.

Поэтому цивилизация запросто соглашается быть мультикультурной, а вот человеку не так-то легко сменить мир родной культуры на инородную среду, даже если он толерантен до предела.

Важно различать, откуда приходят призывы и подсказки: со светлой стороны или с тёмной

Тёмная сила — это та, что заслоняется от Света.

Весомая часть сотрудничества с судьбой основана на тех призывах и подсказках, с которыми встречаешься по ходу жизни. Многие из них значительны для человека даже с выстраивающей точки зрения, поскольку говорят о рациональных закономерностях, более или менее известных опыту человечества. А многие можно отнести преимущественно к восприятию улавливающим мышлением, потому что об их значении свидетельствуют главные чувства человека: вера, призвание, совесть, любовь…

Рациональные сигналы судьбы были знакомы мне с детства. Сигналы, связанные с чувствами, — в гораздо меньшей степени. С возрастом этот дисбаланс постепенно снижался

Но есть ещё одна проблема. Для верующего человека существенно и то, откуда приходят призывы и подсказки, — со стороны светлых или тёмных сил: ведь мы знаем, что в мире действуют и те, и другие. Речь здесь не о самодостоверных восприятиях, которые ни с чем не спутаешь, а о тех, в которых необходимо разглядеть или силу Замысла, или ту фальшь, которая позволит назвать их соблазнами и прельщениями.

Созерцание красоты призывает и тебя стремиться к гармонии

Красота — это язык сообщений о Замысле.

Одним из загадочных, с рациональной точки зрения, способов восприятия сигналов, несомненно имеющих духовную основу, можно считать наше чувство прекрасного. Чутьё человека на отблески небесного в земном.

Красота для меня — это, прежде всего, чудо гармонии. Это такое проявление мира, в котором его пронизанность смыслом становится зримой, слышимой, осязаемой. Но это не ублажающая гармония, а призывная. Она зовёт и твою душу стремиться к гармонии, а не оставаться наблюдателем. Не имитировать красоту, не подменять её красивостью, не утешаться бесстрастным спокойствием. Стремиться к созиданию, сотворчеству, участию в осуществлении прообраза мира, к осуществлению догадок о своём прообразе души…

Красота — это такое проявление мира, в котором его пронизанность смыслом становится зримой, слышимой, осязаемой.

Здесь тоже сохраняется проблема улавливания именно сигналов светлой стороны мироустройства. Не хочется путать их с соблазнами тёмной стороны. Не хочется и просто фальшивить, принимая красивость за красоту, а приятную соразмерность за внутреннюю гармонию.

Хорошо бы не заглушать совесть моралью

Мораль — это усреднённый конгломерат этических взглядов и мнений.

Совесть — это колкая пришелица из Тайны, поселившаяся в твоей душе, чтобы помогать тебе быть человеком.

Может показаться, что христианская мораль беспроблемна. Веди себя так, как требуют догматы и церковные традиции, а в спорном случае обратись к священнику и действуй по его совету, считая, что он говорит как уполномоченный Бога.

Но живое чувство совести не вмещается в эти удобные правила и требует от человека собственного этического творчества. Этим живая христианская мораль отличается от формально церковной и, благодаря такому отличию, способна к осторожному разумному развитию.

Каждый человек — носитель Замысла о себе, даже если не сумел его воплотить

Личностное отношение к Другому — это искреннее стремление ощутить ближнего своего — ближним.

Не всегда другой человек является для меня Другим, то есть таким, с которым возможен полноценный душевный контакт. Но многое здесь зависит от меня самого, от умения правильно сориентировать моё личностное отношение к нему, от способности вырастить представление о нём до внимания к Замыслу о нём.

Личностное отношению к Другому начинается с уважения к его особому прообразу души и может развиться до евангельской любви к ближнему. Но поведенческая любовь к ближнему не должна дожидаться достижения этого благого внутреннего состояния. Лучше, если она действует незамедлительно — по нужде страждущего.