Бесплатный фрагмент - Мост горечи

Мост Горечи роман. Зиндан-8991 год по Даланасскому календарю «В горечи рождается сила»

Глава 1: Утренний гул

Раннее утро окутало деревню густым туманом, словно мягким одеялом, прикрывающим всю суету. За окном только начинал светить, и нежный свет пробивал сквозь ветки деревьев, отражая на стенах узоры из теней деревьев. Ветер шелестел шторами от легкого ветерка. В доме Арксиона наш герой романа царила атмосфера уюта, деревянные балки потолка придавали помещению тёплый вид, а запах свежевыпеченного хлеба наполнял воздух.

На столе, сделанном собственными руками, лежали тёплые куски хлеба, ещё сохранившие запахи муки и духовки. Вилена, с доброй улыбкой, нарезала сладкие груши, собранные накануне с дерева в саду. Каждое утро для них было праздником, в атмосфере витал смех дочерей, которые, сидя за столом, делились своими утренними мечтами.

— А ты мечтаешь о чём-нибудь? — спросила Лиерисса младшая сестра, глядя в окно. — Конечно! Я часто представляю, как иду на королевский бал, — ответила Элианна старшая сестра, её глаза засветились. — Это так прекрасно: повсюду горят свечи, играет нежная музыка арфы… А вокруг — принцы со всех уголков королевства. Она на мгновение задумалась, а затем, мечтатело.

— «Сир Гариф, позволите пригласить вас на танец?» — «Да, конечно,» — ответила Элианна она, кланяясь, — «я буду польщён.»

Лиерисса была похожа на отца вечно любопытная и упёртая, темные волосы из северных земель, карие глаза фиолетового оттенка, голова формы алмаза короче говоря весь в отца, а Элианна наоборот она была мечтательная но чуть застенчивая, блондинка синие глаза, лицо круглое как у матери. Каждый день очень рано просыпались у гулдели дома не давая покоя родителям.

Стены были украшены простыми, но любимыми рисунками, которые девочки сделали с помощью ярких мелков, который с рынка приносила мама. На подоконниках стояли кастрюли с зеленью — укропом и петрушкой, которые Вилена бережно растила, чтобы добавлять в повседневные блюда. Сама Вилена тоже блондинка синими глазами и круглой головой рост примерно 180 см. Аркисион часто шутить над ней что она была длинная из за этого он ее заметил в том бале. А Аркисон он тоже был хорошим не был слишком красив, но довольно упитанный, рост был меньше жены, 179 см но часто Вилена над этим он шутит и конечно это его немного смушает, волосы темные точнее темно-голубые а глаза карие и оттенком фиолеттого но у него была больше этого оттенка.

Снаружи, сквозь лёгкий туман, слышались нежные звуки природы: щебетание птиц и шелест листьев, что создавали волшебное сопровождение к утреннему сбору. Деревня где они жили называлась Фланисберг из Империи Даланасса честь местного графа Фланиса, в этом деревне в которой они жили, словно оживала с каждым рассветом. Узкие улочки, выложенные гладкими камнями, извивались между домиками с соломенными крышами. Зелёные поля, где паслись коровы, обрамляли деревню, а рядом журчал ручей, весело перекатываясь по камням. Соседи часто собирались на улице, делясь новостями и улыбками, создавая атмосферу единства и тепла. На главной площади возвышалась кузница семьи Бронн. Там трудился кузнец по имени Бронн Мечеголова никто незнает из молодежи почему его так называли но была причудливое имя, он славился своим мастерством. Его крепкие руки и умение работать с металлом привлекали фермеров со всех концов и даже знатных рыцарей, он давний товарищ Арксиона он ему часто ченил его броню, не которые приходили за подковами для лошадей и мечами для защиты ну как наш герой. В кузнице всегда слышался звон молота и гудение горна. Рядом с кузницей находилась пекарня, в которой работала добродушная хлебо пекарь по имени Мира, она прекрасна готовит хлеб по словам Арксиона который путешествовал по Империю ее пекарня лучшая, но она не умела готовить кроме хлеба ничего и не хотела, к ней об этом лучше заявляться не стоит. Каждый день она поднималась на рассвете, чтобы замесить тесто и испечь ароматный хлеб. На окраине деревни жил травник по имени Эльдар, который собирал и готовил целебные снадобья для него часто Вилена приносила из леса целебные травы. Его маленький домик был окружён цветами и зеленью, а в воздухе витал аромат свежесобранных трав.
Это было место, где каждый знал друг друга, и уютная обстановка напоминала о настоящем доме. Вернемся к нашим героем.

— Ты встанешь рано сегодня, как всегда? — спросил Арксион, поднимая глаза на жену.

Вилена, уже одетая в дорожную накидку, едва заметно улыбнулась и кивнула и ответила.

— Да.

— Будь осторожна. Сейчас бродят разные твари.

— Ну если ты бы помогал мне я бы не боялось бы от монстров.

Посмотрела на него и глазами закружила.

— Аххх. Я не могу ты же знаешь, я должен через час быть у графа. Он и так зол на меня, я бы хотел уволиться и обойтись без 10 золотых монет в месяц которые нужны для школы дочерям которым я год плачу 100 золотых монет.

Зазвенели часы, магические часы их придумали древние Титаны жившие до времен темной эры. — Ой я спешу мне пора она ответила.

— Увидимся.

Она часто уходила в лес на рассвете, собирая травы и ягоды для зелий. То что не могла продать Эльдару продавало на рынок но рынок закралось до обеда а после обеда они не покупали продукты потому что закон запрещал такое. Её руки касались волос дочерей, когда она прощалась с ними, тихо пожелав удачного дня.

— Вернусь до полудня, — ответила она, выходя за порог.

Дочери Арксиона, сидели за столом, играя с небольшими фигурками, вырезанными их отцом из дерева. Их смех был мягким и тёплым, как солнечные лучи.

— Папа, а ты сделаешь нам ещё игрушек? — спросила младшая, улыбаясь.

Арксион продолжал задумчиво смотреть на дымящийся чай, ощущая приятное тепло, исходящее от кружки. Девочки, его дочери, тихо болтали, перебирая небольшие глиняные фигурки, что Арксион подарил им на прошлой ярмарке.

Он сделал ещё глоток, прислушиваясь к разговорам дочерей. Всё казалось таким обыденным, что мужчина даже почувствовал небольшое облегчение, словно все тревоги мира остались где-то далеко.

Но тут вдруг тишину начал нарушать слабый, едва различимый звук. Сначала Арксион не обратил на него внимания, но вскоре гул стал более отчётливым. Кружка в его руках начала слегка вибрировать, по комнате пронеслось легкое дребезжание. Он отставил чашку в сторону и нахмурился.

— Папа, что это? — спросила младшая дочь, подбегая к нему и испуганно хватаясь за его руку.

Арксион поднял взгляд к окну. За стеклом ещё ничего не происходило, но звук усиливался, словно кто-то гремел из глубины земли. Пол под ногами слегка задрожал.

— Наверное, землетрясение, — тихо сказал он, пытаясь успокоить дочерей и самого себя. — Всё в порядке, останьтесь здесь, я проверю.

Он хотел добавить ещё что-то, но в этот момент шум внезапно стал оглушительным, как раскат грома. Посуду на столе подбросило, тарелки затряслись, а затем с полок посыпались мелкие предметы. За окном раздался резкий женский крик, за ним ещё один. Где-то вдали прогремел взрыв, потом второй — мощнее и ближе.

— Папа! — воскликнула старшая дочь, прижимая к себе младшую.

Арксион быстро встал, сердце начало биться быстрее. Он знал, что что-то ужасное происходит, что это не просто природный катаклизм.

— Останьтесь здесь и не выходите, — строго сказал он дочерям, затем схватил меч, который висел на стене.

В этот момент дверь открылась, и в дом ворвался порыв горячего ветра, принося с собой запах горящей древесины. Арксион выбежал на улицу, и то, что он увидел, поразило его.

Деревня, ещё несколько минут назад мирная и тихая, теперь была охвачена огнём. Какие то твари вытаскивали из домов жителей. Один перед Арксионом проглатвал живого человека., внутри он кричал от боли монстр пытался живать его. Монстр хотел схватится за Арксиона но тот пожелел рука его отлетила и тут его голова. В небе висели густые клубы чёрного дыма, люди бежали в панике, с криками о помощи. Отовсюду доносились звуки разрушений — падение домов, грохот взрывов, крики раненых.

Посреди всего этого хаоса, высоко в небе, парила фигура. Арксион прищурился, пытаясь разглядеть её сквозь дым и пламя. Это была женщина, её чёрные волосы развевались на ветру, а глаза пылали ярким огнём. Все тела светились рунами на не понятном надписи были похожи на древние руны. Казалось, она контролировала стихии, повелевала огнём и ветром. С каждым её движением земля содрогалась, а огонь охватывал всё новые и новые дома.

Арксион сжал рукоять меча и, не раздумывая, направился в её сторону. Он был умелым воином выходившие монстры были слишком для него медлеными и он их просто резал. Его разум метался между страхом и решимостью. Он знал, что не может просто стоять в стороне.

Но вдруг женщина в небе повернула голову, и их взгляды встретились. Её горящие глаза, казалось, смотрели прямо в его душу. Она улыбнулась зловещей, холодной улыбкой, которая мгновенно заставила Арксиона замереть на месте.

— Ты кто… — выдохнул он, не зная, кто она и что ей нужно, но чувствуя всю тяжесть её силы.

Она подняла руку, и внезапно мощный поток огня вырвался из её ладони, устремившись прямо на Арксиона. Он бросился в сторону, едва успев укрыться за разрушенной стеной ближайшего дома. Огненная волна пронеслась мимо, охватив ближайшие деревья и заборы.

— Кто ты? — закричал он, вскакивая на ноги и всматриваясь в небо.

Она засмеялась, её голос был похож на треск пламени.

Арксион стоял, сжимая меч и осознавая, что сражение будет непростым. Вокруг него бушевал хаос, но его мысли были ясными: спасти свою семью, защитить деревню и противостоять этому злу любой ценой.

— Ведьма — выдохнул Арксион, сжимая рукоять меча.

Арксион был словно обезумевшим зверем, разрываемым на части внутренней яростью и болью. Каждый его шаг отзывался гулом в его сердце, который эхом разносился по разрушенной деревне. Взрывы продолжали раздаваться на расстоянии, и огонь пожирал всё на своём пути, как жадный, неукротимый зверь. Мужчина бросился к своему дому, надеясь, что всё это — просто страшный сон, что его дочери живы.

Он пробежал мимо горящих домов и раненых людей, но его мысли сосредоточились лишь на одном нужно добраться до дома. Но вот, едва приблизившись, он почувствовал, как горячий воздух охватил его тело. Огонь был слишком близко.

— Нет! — закричал Арксион, отчаянно преодолевая пламя, которое, казалось, охватывало его самого.

Он вбежал в дом, его сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Но то, что он увидел, пронзило его словно клинок. Всё вокруг было охвачено пламенем. Там, где ещё недавно сидели его дочери, смеялись и играли, теперь были лишь сгоревшая тело дочерей, которые, словно призраки, погружались в огонь, исчезая в бездне разрушения.

Его тело напряглось, взгляд стал пустым. На мгновение весь мир вокруг замер. Пламя, крики людей, грохот разрушений — всё исчезло, осталось только одно — ужасная пустота. Арксион стоял посреди этого кошмара, не в силах пошевелиться, а внутри него что-то сломалось.

— Нет… — прошептал он, и упал на колени и этот звук был слабым, как последний выдох. Он хотел закричать, но крик не выходил. Горло сжало так сильно, что воздух казался раскалённым металлом, который отказывался проходить.

Всё, что было ему дорого, теперь исчезло. Его маленькие девочки, его мир, его надежды — всё было уничтожено в этом кошмарном огне.

Гнев разгорался в его груди, словно тот самый огонь, который окружал его. Он почувствовал, как слёзы катятся по его щекам, но они не приносили облегчения. Боль, как дикий зверь, разрывала его изнутри. Его руки тряслись, сердце стучало, словно барабан, который вот-вот разорвётся. И удар сзади огромный монстр ударил его и он улетел. Очнулся через некоторое время. Он был сильно ранен а пару ребер сломано. Он вышел из горящего дома, будто механически, его взгляд устремился к небу. В глазах пылал гнев, а сердце было переполнено отчаянной решимостью. В небе парила та самая ведьма, её длинные волосы развевались на ветру, а лицо озаряла зловещая улыбка. Встал и дошел до центра деревни вокруг лишь пепел, мертвые люди запах горелой крови и пепела.

— Я клянусь… — хриплый, прерывистый голос Арксиона, полон боли и отчаяния, сорвался с его губ. — Я клянусь, что найду тебя… и уничтожу.

Он вышел из горящего дома, будто механически, его взгляд устремился к небу. В глазах пылал гнев, а сердце было переполнено отчаянной решимостью. В небе никого не было ни ведьма ни монстры, но в сердце Арксиона осталось память её длинные волосы развевались на ветру, а лицо озаряла зловещая улыбка.

Она посмотрела на него, и их взгляды встретились. Она словно наслаждалась этим зрелищем, гордо смотрела на разрушения, которые творила. Все это пронеслась перед Арксионом.

— Я найду тебя, — выдохнул Арксион, его голос был едва слышен, но каждая его клетка жаждала мести бушивала и хотела лишь одного.

Деревня осталась разорённой, её обитатели — уничтоженными или брошенными в хаос. Арксион собрал все что есть в силах и выходил из деревни. На помошь пришла гвардия. Они смотрели на Арксиона и были недоумении, командир Арксион что тут случилось доложите нам сказал незнакомый солдат. Арксион просто молча ушел.

Арксион остался один. Ветер уносил пепел его дочерей и его жизни. Мужчина упал на колени, не чувствуя больше ничего, кроме горя. Но в глубине его сердца росла одна мысль он отомстит, жена Вилена. Арксион даже не мог о ней думать, если она жива как она на нее посмотрит

Он поднял голову к небесам, и сказал поклявшись Вилена посмотрев на ее картину.

— Я найду эту ведьму, и отомщу, где бы она ни скрывалась. В его голове рождался план. На ближащем городе он искал ее но не нашел. Ему сообщили что она пропало и ее нет. Тогда он осознал что ее тоже потерал ведь она вышла из дома только что значит тоже попало под огонь. Он был в отчайни и хотел теперь только одного. Завтра он начнёт свой путь стрезвой головой. И начал искать во всей империйй Даланасса. Пусть это займёт годы, пусть он обретёт новые силы, но он добьётся справедливости.

Глава 2: Забвение

Прошло много лет с тех пор, как Арксион покинул свою родную деревню, оставив за спиной руины и пепел своей жизни. Время не пощадило его ни телом, ни душой. Лицо, когда-то молодое и полное надежд, покрылось морщинами, как земля, потрескавшаяся под палящим солнцем. Его сердце, некогда горящее жаждой мести, теперь едва теплело в груди. Он больше не был тем молодым человеком, который поклялся отомстить за свою семью, за своих дочерей, за всё, что у него отняли. Он шатался од одной деревни до другой от одного города в другой в целях найти информацию, никто не знал о такой ведьме и не слыхали о ее силе. А слухи и легенды размывались в памяти, как следы на песке. В начале пути он настойчиво преследовал каждое упоминание, которое могло привести его к ней, прорывался через пустыни и леса, надеясь найти хоть малейший след. Империя была велика, а цель — далёкой, словно мираж, который исчезал каждый раз, когда он думал, что приблизился к ней. С каждым годом его надежда угасала, он находил новые знакомства по дороге помогал всем кем мог. Он познакомился с стариком священником который предложил сделку чтобы он до вез его до границы Хемстона империи великанов. Таким образом каждый раз его цель Медленно, как тлеющий уголь, покрытый пеплом распадалось. Арксион терял себя, забывая, ради чего продолжает путь. Время стирало воспоминания о детских улыбках его дочерей, о смехе, который когда-то наполнял их дом. Всё чаще он ловил себя на мысли, что уже не помнит, зачем искал ведьму. Для чего всё это? Ему уже была 33 года а тогда была 24. 9 лет он скитался по всем эти краям и увидел много чего Поначалу он убеждал себя, что это ради справедливости, ради того, чтобы восстановить мир, отомстить за всех тех, кого ведьма оставила в руинах.

Он носил имя Следопыт, а его слава как странствующего героя уже простиралась по всей Империи. Арксион, человек, чьи подвиги были известны в самых отдалённых уголках земель, однажды остановился у скромной таверны на границе. Здесь, в тени старого дуба, к нему подошли двое незнакомцев. Их лица были скрыты под капюшонами, а глаза сияли холодной решимостью. Они предложили сделку: помочь Империи в одной из её самых серьёзных проблем — справиться с древними, магическими и механическими городами, движущимися по определённым координатам. Эти города были построены ещё до зарождения Империи. О них ходили лишь легенды, и их подлинная суть была известна лишь немногим избранным. Один из таких городов сбился с курса и начал хаотично разрушать всё на своём пути. Необходимо было остановить его, и для этой миссии требовалось собрать группу героев. Арксион согласился без колебаний, и к нему присоединились двое других героев, каждый со своими уникальными навыками. Их путешествие было полным опасностей и удивительных открытий. Они прошли через дремучие леса, пересекли бескрайние пустыни и встретили создания, чьи имена были давно забыты человечеством. Однако им удалось достигнуть цели — остановить безумное движение города и вернуть его на прежний курс. После этого подвига слава Арксиона возросла ещё больше. Его успех не остался незамеченным. Сам Император Атар, которого прозвали Атар Несущий Свет за его решимость и мудрость, пригласил Арксиона ко двору. Молодой правитель, прославившийся своей решающей ролью в великой битве при Хельме, где его храбрость изменила ход войны, был очарован талантом и отвагой Следопыта. Атар, признанный основателем ордена Карающего Меча, где служили только лучшие воины Империи, предложил Арксиону место среди элиты. Арксион долго размышлял над этим предложением, но в конечном итоге решил принять его. Его назначили в специальный отряд КМ, где он начинал как простой солдат. Однако его способности и лидерские качества быстро подняли его по карьерной лестнице, и вскоре Арксион стал генералом отряда. Теперь он стоял рядом с самыми влиятельными людьми Империи, его имя было символом верности и чести.

В казарме Арксион сидел в одиночестве, прислонившись к холодной стене. Каменные стены этого места не приносили ему ни покоя, ни уюта. Всполохи света от тусклого факела мелькали по его лицу, но он был погружён в собственные мысли, как в бездонную пропасть. Здесь, среди оружия и военной дисциплины, он чувствовал себя странно отрешённым от всего, что происходило вокруг. Шум снаружи — звуки тренировок и разговоров солдат — не мог заглушить тяжесть, давящую на его сердце. Арксион часто ловил себя на том, что, даже находясь среди братьев по оружию, он был один. Те, с кем он сражался, не могли понять ту боль, что разрывала его изнутри. Он прожил столько битв, столько потерь, что эта жизнь стала лишь тенями прошлого. Каждый день в казарме напоминал ему о его долге, но каждый вечер приносил с собой воспоминания о том, что было утрачено.

Шёл 9000 год, день 27 месяца Илюм.

И на рассвете во всей Империи разгорелось яркое пламя праздника. Это был День Алая — день, когда каждый уголок великого государства отмечал рождение нового года и чтил память героя Севера, Алая, который вознёс Империю Даланасс к её величию. Этот день был пропитан духом истории и легенд, передающихся из поколения в поколение. Проснувшись с первыми лучами солнца, Арксион вышел на улицы Кимлата — столицы Империи, и город встретил его своим величием. Громадные, могучие стены, которые веками охраняли жителей от вражеских армий, величественно возвышались над залитыми светом равнинами. Их древние камни помнили не одну осаду, и сейчас они были украшены алыми и золотыми знаменами, развевающимися на ветру в честь праздника. Внизу, под этими неприступными стенами, жизнь города кипела, как вода в котле. Торговцы, с яркими шатрами, заполонили шумные рынки, предлагая чудесные товары со всех концов Империи. В воздухе витали ароматы пряных трав, свежего хлеба и экзотических фруктов. Ремесленники стучали молотами в кузницах, создавая великолепные доспехи и украшения для знати, а на каждом углу слышались звонкие голоса уличных артистов, зазывающих на представления. Колесницы, украшенные живыми цветами и древними символами, медленно прокатывались по узким мощёным улочкам, напоминая всем о силе и величии Империи. В центре города развернулся грандиозный карнавал. Шум толпы заглушал даже рев колоколов, возвещающих начало празднества. Сотни людей собрались вокруг, наблюдая за пышными процессиями. По улицам двигались искусно украшенные платформы, и огромная чучела сделанная виде героя Алая каждая из которых символизировала один из великих подвигов Алая. На одной из платформ стоял гигантский деревянный дракон, из пасти которого вырывались огни, а на другой изображён был сам Алай с поднятым мечом, словно охраняющий город от невидимых врагов и убивающий дракона Шайно. Арксион двигался по улицам, вдыхая аромат праздника, чувствуя ритм музыки, доносящейся с городских площадей. Звон, гул барабанов и протяжные звуки рогов наполняли воздух. Люди танцевали, смеялись и пели песни, восхваляя великие дела прошлого и приветствуя новое время, которое должно было принести ещё больше побед и славы. Этот день был не просто праздником — он был напоминанием каждому жителю Империи о их общей судьбе, о той истории, что связывала их вместе. Алай, герой из сурового Севера, когда-то объединил разрозненные народы, доказав им убийством могучего дракона, и создал Империю помощью великих домов, которая теперь сияла, как яркая звезда, на политической карте мира. И в этот день, каждый в Кимлате — от правителя до простого ремесленника — чувствовал себя частью этой великой судьбы.

Арксион шел скрывшись под капюшоном, а его старый рваный плащ едва не сливался с пестрой толпой, празднующей День Алая. Люди смеялись и веселились вокруг. Проходя мимо одной из кузниц, Арксион замер на месте. Его взгляд привлекла древняя метка, выгравированная на массивном железном щите у входа. Эта метка была символом его родной деревни, той самой, что давно стала пеплом в ярости ведьминого огня. Его сердце забилось быстрее, когда он подошел ближе и вгляделся в изделие. Он не мог поверить своим глазам. С трудом справившись с захлестнувшими его эмоциями, Арксион вошел в кузницу. Грохот молота, раздающийся по кузнечным стенам, не заглушил его голоса, когда он подошел к мастеру. «Откуда у тебя этот знак?» — сурово спросил он кузнеца, не в силах сдерживать растущий гнев. Кузнец, крепкий и угрюмый мужчина, лишь поднял взгляд и с холодной усмешкой продолжил свою работу, бросив короткое: «Не твоё дело, странник.» Но в этот момент Арксион заметил нечто ещё более страшное. На стене кузнеца висел медальон, который когда-то принадлежал его дочери, Лиериссе. Это был маленький, серебряный кулон, украшенный резьбой, которую он узнал бы среди тысячи других. Дыхание Арксиона перехватило. Ещё секунду назад он пытался оставаться спокойным, но это было слишком. Он протянул руку, указывая на медальон: «Где ты взял это?» Кузнец нахмурился, его лицо окаменело. Кузнец опять ответил не твое дело — он с презрением поднял голову и посмотрел на него. Эти слова стали последней каплей. Ярость нахлынула на Арксиона, как бушующий шторм. Он бросился на кузнеца, и их схватка началась. Арксион ударил в лицо кузнец тот немного пошатнулся но дал ответный удар, Арксион был меньше его и упал, тот сказал не вставай а то больше получишь стиснутыми зубами говорил. Арксион быстро встал и взял его за пояс и поднял его и выбросил его и скинул его со спины прямо с лицо упал. Тут прибежали стража и Арксиона его не узнали и схватили. Потящили его в темницы. Атар пришел ночью к нему ты что тут делаешь, побоище устроил в кузне, избил его еще, а сам генерал Карающие Мечи. Пошли кое что хотел с тобой поговорить.

Они вышли из тюрьмы и двинулись к усадьбе. Дом был огромный это еще не говоря о саде и сараях где хранят сено лошади и бараны. Ферма была большая но Арксион не чуть не удивился такое он много видал и не в таких фермах работал. Взошли в дом там Атар показал все он комнат до зальной гостинцы и кухни. Кухни была несколько для гостей для хозяином и отдельно для тех кто работников. Атар сказал Арксион зачем ты показываешь это мне, — спокойно ну располагайся. Арксион зашел на свою новую комнату и начал там жить. Он покушал вечером помылся и вел себя в порядок. Одна девушка пристально за ним смотрел. Арксион просто прошел ему не до этого.

Атар поднялся с тяжёлого дубового кресла, закинув руки за спину, и, медленно подходя к нему, произнёс: — Ну что, как тебе здесь? Стало легче после всего, что было? Арксион, сидящий напротив, коротко кивнул: — Да, лучше. Но я всё ещё не понимаю, почему ты позвал меня в свою усадьбу. Король, выдержав короткую паузу, наконец, повернулся и посмотрел прямо в глаза своему гостю. В его взгляде было что-то тяжёлое, словно невысказанное бремя. — Я пригласил тебя не просто так. Ты уже долгое время верой и правдой служил мне, но настал момент перемен. Мой сын, Артур, становится мужчиной. Ему пятнадцать лет, и он готов к тренировкам. Я решил снять с тебя твою нынешнюю должность и поручить более важное задание. Я хочу, чтобы ты обучил его. Сделай из него воина, который сможет управлять этим королевством в будущем, воина, достойного его предков. Артур, юный наследник, стоял в углу зала, наблюдая за разговором отца и того, кого он уже считал своим будущим наставником. Несмотря на жёсткий нрав Атара, мальчик был полон жизни и амбиций. Его глаза пылали от возбуждения — как и его отец, он мечтал о славе и великих победах. Артур был ещё слишком молод, чтобы понимать всю тяжесть ответственности, что ложилась на его плечи, но он знал одно: он жаждал сражений. Он хотел быть как те легендарные герои, о которых слышал в старых сказаниях, как великие воины прошлого. Атар, глядя на сына, с мягкостью, редкой для него, добавил: — Он умен и смел, но юн. Ему ещё многое предстоит узнать. Ты станешь его проводником, учителем. Научишь его не только владеть мечом, но и быть мудрым в бою, стратегом. Сделай его сильным, способным защитить трон и народ. Я верю, что в твоих руках он станет тем, кем должен быть. Король выпрямился, снова взглянув на своего собеседника с ожидающим выражением. В тишине зала эхом отдавались слова, полные ответственности и судьбы. Мой Император я почтен ваш сын обязательно станет достойным правителем.

Арксион, хоть и пытался избегать близких отношений, не мог устоять перед симпатией к этому юноше. Артур увидел в Арксионе не просто управляющего, а человека, который знал о боевом ремесле намного больше, чем другие. Арксион был мастером как в обращении с мечом, так и в использовании новейшего оружия Империи — Вилхай, оружия, стреляющего зарядами молний. Это оружие только начало распространяться среди элиты Империи, и его считали вершиной инженерного искусства.

Каждый день они занимались на заднем дворе замка. Арксион учил Артур искусству боя: как правильно держать меч, как парировать удары, как использовать ловкость против силы. Но больше всего Артур увлекал Вилхай. Арксион показал ему, как пользоваться этим оружием, как контролировать молниеносные заряды, как оставаться хладнокровным даже тогда, когда молнии вырываются из его рук с оглушительным грохотом. Для Грегора это была магия, воплощённая в металле, и он с каждым днём становился всё лучше.

Между ними зародилась настоящая дружба. Артур смотрел на Арксиона как на старшего брата или даже отца, которого ему не хватало. Императора Атар был слишком строг, и его сыну не хватало тепла. Арксион же, хоть и не признавался себе в этом, находил в молодом человеке что-то отдалённо напоминающее семью. Они смеялись, сражались на тренировках, обсуждали военные стратегии и рассказывали истории о своих жизнях.

С течением времени Арксион начал возвращать себе те навыки, которые потерял за годы скитаний. Его движения снова стали быстрыми и точными, мышцы налились силой, а разум стал чётким, как когда-то. Артур же становился всё искуснее, и через несколько лет он уже был почти равен своему наставнику. Арксион, незаметно для себя, начал снова чувствовать вкус к жизни. Годы тренировок с Артур не только научили юношу искусству боя, но и помогли самому Арксиону вернуться к жизни. Печать прошлого, хотя и не исчезла полностью, уже не была такой гнетущей.

Прошли пять лет, и за это время Арксион почти забыл о своём прошлом. Он обрел что-то похожее на семью, что-то похожее на дом. Артур стал ему близок, а работа на ферме и в конюшне дала Арксиону мир, которого ему так не хватало. Он больше не думал о мести, о ведьме, разрушившей его жизнь. В его сердце поселился покой, и даже временами улыбка вновь возвращалась на его лицо.

Но даже этот покой был хрупок. Судьба редко оставляет такие раны незалеченными. Почти.

Вечер опускался на Арлеон, окрашивая небо в мягкие розовые и золотые оттенки. В городе царила привычная суета: торговцы закрывали свои лавки, рабочие возвращались домой, а вдалеке доносились песни уличных музыкантов. В это время Арксион, как всегда, был в конюшне, ухаживая за лошадьми. Его грубые руки, закалённые годами работы и боевых сражений, мягко проводили по блестящей гриве одной из лучших лошадей графа Августа. Это была работа, которая его успокаивала, помогала забыться.

Но в этот вечер в конюшне царило особое напряжение. Он почувствовал её присутствие задолго до того, как она подошла. Тихие шаги на соломе, едва слышное дыхание — Алина шла медленно, как будто раздумывала о чём-то важном. Она давно обращала внимание на Арксиона, и теперь её решимость, наконец, подтолкнула к разговору.

Когда она приблизилась, Арксион заметил, как свет уходящего солнца ласково обрамлял её фигуру. Её длинные каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам, блестели в последних лучах дня. Алина была одета в простое платье, но даже в нём она выглядела изящно и женственно. Её юность была наивной, но в глазах читалось что-то большее — желание понять, увидеть за внешней холодностью Арксиона человека, которого она давно наблюдала.

— Арксион… — тихо произнесла она, её голос звучал мягко, но с ноткой решимости.

Он продолжал работать, не поднимая головы. Её голос не был неожиданным, но заставил его сердце сжаться. Он знал, что эта встреча неизбежна, и знал, к чему она приведёт.

— Почему ты всегда так далёк от всех? — её голос стал немного громче, но в нём звучала мягкая настойчивость.

Арксион вздохнул. Эти слова прорезали воздух, и он почувствовал, как стена, которую он долго строил вокруг себя, дала лёгкую трещину. Он, наконец, поднял глаза и посмотрел на неё. В этом взгляде не было упрёка или раздражения, лишь усталость и осознание того, что её интерес к нему был искренним, но бесплодным.

— Я много повидал, Алина, — произнёс он спокойно, вернувшись к работе. Его голос был тихим, но твёрдым, как будто каждое слово было продумано. — Жизнь оставляет следы на каждом. Мои — слишком глубокие.

Она сделала шаг ближе, её присутствие становилось всё более ощутимым. Алина, несмотря на свою молодость, была смелой и решительной. Она не отступила, её глаза, блестящие от вечернего света, выражали настойчивость и даже вызов.

— Мне не страшны твои шрамы, Арксион, — прошептала она, её голос был почти лирическим. — Я вижу в тебе человека, который может дать мне что-то большее, чем просто прошлое.

Её слова прозвучали как вызов, как признание одновременно. Она говорила не просто о физическом присутствии, а о чём-то глубоком, о связи, которую она почувствовала. Алина подошла к нему почти вплотную, её рука слегка коснулась его руки. Это прикосновение было столь лёгким, но в нём было столько чувств, что Арксион почувствовал, как его защита начала рушиться.

Он поднял глаза и встретился с её взглядом. Она была так близко, что он мог уловить запах её духов, лёгкий и нежный, как цветы весной. В её глазах он видел юную страсть, желание понять, помочь, быть рядом. Её губы слегка дрожали, словно она хотела сказать ещё что-то, но не решалась. Это была та невинная, но опасная страсть, которой он не мог и не хотел отвечать.

— Ты слишком молода, Алина, — наконец произнёс Арксион, его голос звучал хрипло, как будто он с трудом удерживал контроль над собой. — И я не тот, кто может дать тебе то, чего ты хочешь.

Её глаза расширились, и в них мелькнула обида. Она сделала шаг назад, но не сразу отступила полностью. Её лицо покраснело, на губах появилась легкая дрожь. Арксион видел, как её сердце рвётся на части, и как она, молодая и неопытная в таких делах, пытается справиться с этим чувством.

— Ты… ничего не знаешь обо мне, Арксион, — прошептала она, сжав губы. — Ты думаешь, что твоё прошлое делает тебя недостойным счастья? Что ж, я вижу тебя иначе.

Её слова резанули его, словно острый меч. Но он не мог поддаться этому. Её юная наивность была опасна и для неё, и для него. Он не мог позволить себе втягиваться в это. Арксион снова отвёл взгляд, чувствуя, как сердце сжимается.

— Ты заслуживаешь лучшего, Алина, — тихо сказал он, его голос был полон горечи. — Я не могу дать тебе того, что ты ищешь. Моё прошлое слишком тёмное, чтобы стать твоим будущим.

Она молча смотрела на него несколько долгих мгновений, а затем, не сказав больше ни слова, развернулась и быстро ушла. Но её взгляд, полный боли и непонимания, остался с ним. Это был тот взгляд, который будет преследовать его ещё долго.

Когда она скрылась из виду, Арксион, наконец, позволил себе вдохнуть полной грудью. Ему было больно, но он знал, что поступил правильно. Алина была молода, её будущее было перед ней, как открытая книга, а его история была уже написана кровью, огнём и болью.

Зал был залит светом сотен свечей, каждая из которых отражалась в многочисленных зеркалах, висящих по стенам. Огромные люстры, сверкающие кристаллами, осветили пространство золотистым светом, придавая всему мероприятию оттенок величия и роскоши. Шелковые драпировки, расшитые золотом, спадали с колонн, создавая атмосферу уюта и торжественности. Повсюду стояли вазы, полные свежих цветов, их ароматы смешивались с нотками дорогих духов, наполняя воздух запахом роскоши и веселья. Посреди зала кружились дамы в пышных платьях из тончайшего шелка, расшитых жемчугом и золотыми нитями. Их лица светились улыбками, когда кавалеры в военных мундирах и строгих фраках вели их в танце под аккомпанемент оркестра. Струнные инструменты издавали плавные, величественные мелодии, а арфа добавляла мягкие и нежные ноты в общую гармонию звуков. Мраморный пол отражал их шаги, будто приглашая танцевать дальше, без усталости. Кубки из чистого хрусталя наполнялись вином из лучших императорских погребов, и гости непринуждённо поднимали тосты за здоровье Императора Атара, за мир и процветание Империи. Звон бокалов и смех наполняли пространство, создавая иллюзию того, что ничего не могло разрушить эту идиллию. За всеми этими внешними проявлениями роскоши и радости скрывалась неясная тревога, ощущаемая лишь теми, кто знал, что происходит за кулисами.