Бесплатный фрагмент - МоRена. Пленница зимы

Глава 1

Однажды ей приснился сон:

«Растаяли снега и лёд,

Пришла весна, пришел и он.»

Он рядом, и он к ней идет.

Морена стояла посреди заснеженного леса, окруженная молчаливыми деревьями, голые ветви тянулись к небу, будто когтистые руки. Лёгкий ветер обдувал снежинки, которые кружась, медленно падали на её длинные, черные, как смоль, волосы. Холодный воздух обжигал бледную кожу, но она не шевелилась, словно не замечала этой окутывающей стужи.

Она сама уже не помнила, сколько лет прожила в этом лесу. Время здесь словно потеряло всякий смысл, растворилось среди бесконечных снежных завес. Она была совсем маленькой, когда впервые оказалась в этой глуши, и с тех пор мир за пределами деревьев превратился в призрачное воспоминание. Её единственным прибежищем стала старая хижина, расположенная на опушке леса, будто покинутая многими веками назад. Её стены, почерневшие от времени и холода, казались хрупкими, но выживали в этой стуже, как и сама Морена.

Несколько раз девушка пыталась освободиться, уйти. В первые годы заточения в этом месте она отчаянно искала путь из этого снежного плена. Шла в разные стороны, надеясь найти край леса, дорогу или хотя бы признак жизни. Но каждый раз, как бы далеко она ни уходила, она неизбежно возвращалась к той самой хижине. Лес будто играл с ней, закручивая тропы и стирая её следы, затягивая её обратно, как вечно замёрзшая ловушка.

Морена больше не сопротивлялась. Она приняла это как данность, как неотвратимость своего существования. Лес был её домом и её тюрьмой. Её воспоминания о том, как она здесь оказалась, со временем поблекли, превратились в размытые образы детства, оставшиеся где-то далеко, за снежными стенами этого мира. Лишь одна картина оставалась чёткой: звёздная ночь, холод, который пробирал до костей, и чьи-то голоса, теряющиеся в ветре.

Теперь она не бродила по лесу в поисках выхода, но каждое утро, как по привычке, поднималась на высокую гору, одинокий пик, возвышающийся над заснеженным лесом. С этого места весь мир казался мёртвым, бескрайнее море снега, несуществующее время.

Морена была совершенно одна. За всё время, что она находилась в этом холодном лесу, ни один человек не ступал сюда, ни один зверь не пробегал мимо. Лес казался мёртвым, как будто само существование живых существ было вытеснено чем-то невидимым и жестоким. Даже птицы избегали этого места. Ни крика ворон, ни шелеста крыльев — только тягучее молчание, время от времени нарушаемое свистом ледяного ветра.

Она иногда пыталась вспомнить звуки жизни — смех, голоса, шорох травы под ногами или лай собак, но эти воспоминания рассыпались, как снег в её руках. Место, где она находилась, казалось забытым всеми, даже самой природой. Деревья вокруг неё были мертвыми, их голые, изогнутые ветви напоминали костлявые пальцы, тянущиеся к небу. В других лесах, как ей казалось, должны были быть олени, лисы или хотя бы волки. Но здесь не было даже следов, даже тени жизни.

Морена привыкла к этой тишине. Она не ждала, что кто-то придёт, или что когда-нибудь увидит чьё-то лицо. Её единственным спутником был ветер, который то нежно касался её щёк, то резал кожу, как лезвие. Иногда ей казалось, что этот лес — лишь плод её воображения, и что она застряла в вечном сне, и никак не могла проснуться.

Простояв на горе какое-то время, Морена привычно осмотрелась по сторонам. Начинало темнеть, Морена опустила голову и, вздохнув, медленно развернулась, направляясь обратно в хижину.

Она шагала по заснеженной тропе, прокладывая уже давно знакомый путь. Её ноги изредка утопали в снегу, оставляя за собой следы, которые совсем скоро заметёт ветер. Лес оставался безмолвным, только редкий хруст льда под её ногами напоминал, что она ещё жива.

Когда она добралась до хижины, её тёмный силуэт вырисовывался среди деревьев. Старые, потрескавшиеся стены уже начали покрываться льдом. Морена остановилась перед дверью, на мгновение задержавшись, в надежде услышать хоть какой-то звук внутри. Но там была только пустота — та же пустота, что окружала её снаружи.

Она медленно открыла старую деревянную дверь, которая скрипнула, словно протестуя против движения. Внутри хижины было темно и холодно. Маленькое окно, покрытое узорами инея, едва пропускало свет, превращая всё внутри в приглушенные тени. Морена прошла к очагу, который давно не разжигала. Она присела на край старого, обветшалого стула, опустив голову, и снова погрузилась в свои мысли.

Её мир был таким маленьким — хижина, гора и бескрайний лес вокруг. Взгляд девушки упал на старое разбитое зеркало, висевшее над кроватью. Она давно в него не смотрелась, ей это было не нужно. В этом лесу абсолютно всё потеряло смысл, даже её собственная внешность. Да и кто бы мог её оценить? Ни одной живой души поблизости.

Медленно подойдя к зеркалу, она остановилась перед ним. На мгновение её охватил страх — страх того, что она может не узнать себя. Но она решилась. Вглядевшись в отражение, Морена увидела перед собой очень худое и бледное лицо. Её скулы казались слишком острыми, словно они были выточены из мрамора. Голубые глаза, когда-то сиявшие яркостью льдин, теперь были наполнены только глубокой печалью и одиночеством, которые годы ожидания и забвения оставили в её душе.

Её длинные, чёрные волосы лежали беспорядочными прядями на плечах, спутанные, как и её мысли. Морена протянула руку к небольшому деревянному гребню, который лежал на столике рядом. Этот гребень был одним из немногих вещей, что остались у неё с детства. Она решила расчесать волосы — будто это могло вернуть ей частичку жизни, которая так давно покинула её.

Медленно, с усилием, она провела гребнем по своим волосам. Каждый раз, когда зубья гребня проходили по спутанным прядям, она чувствовала, как тягучая боль одиночества пронзает её сердце. Волосы были длинными и густыми, но казались потухшими, как ночь, покрытая снегом. Она продолжала, несмотря на слабое сопротивление спутанных волос, словно пытаясь разгладить не только их, но и хаос внутри себя.

Морена смотрела в зеркало, словно пытаясь разглядеть что-то большее, чем просто своё отражение.

Время близилось к ночи. Снаружи ветер усилился, как будто природа готовилась к очередному ледяному затишью. Морена, уставшая от однообразного дня, медленно поднялась со стула и направилась к кровати. Тонкие простыни и меха не давали настоящего тепла, но это было намного лучше, чем стужа снаружи. Одеяла были её единственным укрытием от холода, но даже они не могли согреть её сердце, промёрзшее за долгие годы одиночества.

Лежа в постели, Морена закрыла глаза, позволяя усталости поглотить её. Сон приходил к ней быстро, как всегда, когда усталость пересиливала мысли. Но ночь, как и прежде, принесла с собой видение.

Во сне она оказалась посреди поля, усеянного цветами. Этот пейзаж всплывал в её памяти в первые годы жизни в этом лесу, а потом совсем забылся. Луга была покрыта цветущими травами, и весна казалась такой живой, что ее запах был свежий и сладкий, почти осязаемый. В согревающих лучах солнца она увидела его. Высокий, широкоплечий мужчина стоял перед ней, его силуэт был таким четким, что на мгновение девушка почувствовала страх, непросто мутное воспоминание, а настоящий человек. Его тёмные волосы падали на лоб, а черные, как угли, глаза смотрели прямо на неё, с глубокой уверенностью, но таинственной отстранённостью, будто он был где-то далеко, вне её досягаемости.

Морена не могла отвести взгляд. Её ноги двинулись сами по себе, и она медленно подошла к нему. Мужчина протянул к ней руку, его движения были плавными, но решительными. Морена на мгновение замерла, но не смогла противостоять странной, неведомой силе, что тянула её к нему. Когда она взяла его за руку, её кожу будто обожгло. Рука мужчины была горячей, нереально горячей в этом снежном мире. Огонь его прикосновения пронзил её, и сердце Морены сжалось от боли, смешанной с тоской и ожиданием.

— Я приду за тобой, — сказал он глубоким, тихим голосом, который, казалось, пронизывал сам воздух вокруг них. Его слова звучали как обещание, твёрдое и неизменное. — Тебе нужно только подождать.

— Я буду ждать. — робко ответила девушка. — Ты только приди.

Глава 2

Мужчина открыл глаза, резко приподнявшись с кровати, сердце быстро стучало в груди, как после долгого бега. Дыхание было прерывистым, а тело горячим, будто он только что вышел из пламени. Все вокруг казалось обычным — комната, очаг, тёплые меха. Но что-то внутри него было иным. Обещание, данное им во сне неизвестной девушке, это обещание пульсировало в его голове.

В этом сне она впервые явилась к нему — девушка с черными, как ночь, волосами и холодными, пронзительными голубыми глазами. Она звала его, тянула к нему свои холодные руки, а ее взгляд был полон одиночества и отчаяния. В его же душе поселилось странное, неведанное им ранее чувство, будто он был готов на всё, лишь бы отчаяние навсегда покинуло эти глаза, и она больше никогда не чувствовала одиночества. Впервые за двадцать восемь лет он почувствовал, что должен закрыть кого-то от пронизывающего ветра, отогреть заледенелые пальцы и просто быть рядом. Он не знал ее имени, но ощущал ее присутствие так, как будто они были соединены невидимой нитью, натянутой через пространство и время.

С этой самой секунды в его голове поселилась мысль, что он, во что бы то ни стало, должен найти эту девушку. Он дал обещание, которое обязан сдержать. Он всегда был таким: не обещал, если был не уверен в своих силах. Но раз уж пообещал, то обязательно сделает.

Радомир с детства был близок к тайнам, которые другие обходили стороной. Его бабушка, старая веда, была хранительницей древних знаний и историй, которые передавались в их роду из поколения в поколение. Она знала язык ветра, слушала шепот деревьев и видела знаки в звездах. Бабушки не стало несколько лет назад, но её сказы сидели глубоко в памяти мужчины.

Среди всех ее преданий одно особенно врезалось в его память — история о снежной богине, заточенной в самой холодной и отдалённой точке мира. Ее звали Морена — богиня зимы и смерти, чья душа была закована в ледяные оковы. Бабушка рассказывала, что каждую ночь ее душа бродит по снам людей, пытаясь найти того, кто её спасет. Но не каждый может услышать её зов. Только тот, чья судьба неразрывно связана с судьбой снежной пленницы.

— Ты узнаешь ее, Радомир, — шептала бабушка долгими зимними ночами, когда ветер стонал за окном. — Она придёт к тебе во сне, её холод проникнет в твою душу, но её глаза будут просить тепла.

С первыми лучами солнца Радомир накинув меха, выскочил из избы. Он знал, что должен направиться к мудрой старухе, живущей на окраине городища. Её боялись все, даже его бабушка, слишком сильная была эта старуха. Идти к ней не хотелось, много не хорошего про неё говорили, но выбора не оставалось, только она могла указать дорогу.

Радомир шёл по узкой дорожке, усыпанной снежным покрывалом. Он двигался быстро, уверенными шагами, изредка вздрагивая от холода, когда ветер проникал под одежду. Ветер играл с его волосами и бородой, а усиливающийся снег стремительно летел в глаза, усложняя путь.

Дойдя до землянки, в которой жила старуха, он на мгновение остановился. Радомир подошел к деревянной двери и постучал в нее несколько раз, стук был глухим, но уверенным, как и его намерения.

Через несколько минут дверь с грохотом отворилась, и старуха уже стояла в дверном проёме, её сгорбившаяся фигура закрывала свет, льющийся из землянки. Глаза у неё, глубокие и непроницаемые, внимательно рассматривали Радомира. Она не сказала ни слова, просто молчала, ожидая, когда он первым заговорит.

— Помощь твоя нужна. — начал Радомир. — Девушку одну найти надо.

— Знаю я. — ответила старуха, окидывая мужчину взглядом и жестом руки приглашая пройти внутрь, чтобы укрыться от холода. — Заждалась она тебя.

Ведунья, закрыла за Радомиром дверь, вернулась к нему, и ее глаза снова наполнились тем глубоким знанием, которое было присуще только ей. В нос ударил запах сушеных трав. Вся землянка была увешана разнообразными сборами. Ходили слухи, что старуха знала свойства каждой травинки, растущей в этих краях. Тех, кто решался наведаться к ней, ведунья выхаживала от самых страшных хворей.

— Сначала я расскажу тебе историю. — начала она, её голос, как и всегда, был тихим и обволакивающим, словно музыка, которая льется в тёмную ночь, завораживая и унося в те времена. Глубокий взгляд её глаз сверкал в полумраке, а её слова наполняли пространство вокруг, наполнившись магией древних рассказов. — Когда-то было четыре времени года: весна, лето, осень и зима. Каждый из них был хранителем своего царства, хранителем своего времени. Но одно время года не довольствовалось своим местом в этом круге. Это было зимнее время, но не просто зима, а сама сущность холода — демон, олицетворение мрака, холода и смерти. Слишком долго он сидел в своем ледяном троне, будучи ограниченным лишь одной четвертью года, когда земля была поглощена льдом и снегом. Он знал, что властвует в мире, где все живое прячется от холода. Но этого было недостаточно. Ему нужно было больше. Он хотел, чтобы зима царила всегда, чтобы в мире не было ни веселья, ни зелени, ни цветов, чтобы земля навсегда оказалась во власти ледяного мира, в его руках. Он был жаден, и злоба его росла с каждым годом. И вот, однажды, он послал на землю страшную бурю. — ведунья на мгновенье замолчала и повернула голову к окну, за которым завывала метель.

— В этой буре оказалась маленькая девочка. — ведунья продолжила свой рассказ. — Она не была ни сильной, ни могущественной. Её звали Морена. Она была обычной девочкой, живущей среди людей, но с особым даром — она могла понимать язык природы. И, возможно, это было тем, что привлекло внимание демона. Он знал, что ей суждено стать тем, кем она станет, и решил использовать её для своей власти. Буря наделила девочку неведанной и страшной силой. С каждым её шагом снег заполнял землю, а ветер становился всё сильнее, как если бы сама природа повиновалась её воле. Иногда, всё живое, к чему она прикасалась, превращалось в кусок льда. С каждым днём её новые силы росли. Жители деревни отвернулись от неё. Они боялись её, ведь любой взгляд или прикосновение могли стать для них последними. Они увели её в лес, где скрывали от всего мира, и оставили одну в старой заброшенной хижине, не зная, как справиться с этим проклятием.

Радомир замер, как бы пойманный в собственных мыслях, глубоко вглядываясь в огонь, потрескивающий в очаге. Пламя отбрасывало тени на его лицо, и в его взгляде читалась смесь решимости и непонимания. Он хотел найти её, не просто же так он встречается с ней во снах. Но осознание, что эта девушка несет за собой холод и смерть не давали ему покоя.

— Но… можно ли ее как-то отыскать? — спросил он, пристально глядя на ведунью. — И есть ли способ помочь ей, избавиться от этого проклятия?

Старуха тяжело вздохнула, будто собиралась с мыслями перед тем, как ответить.

— Есть одна душа, над которой силы Морены не властны. Его судьба переплетена с ней, как нити, сплетающиеся в неведомый узор. Макошь, очень давно, ещё задолго до их рождения сплела их нити судьбы между собой. Это ты, Радомир. Только ты сможешь отогреть сердце зимней пленницы. Но найти её будет очень непросто. Демон зимы следит за ней. Он не подпускает к ней ни одно живое существо, потому что знает, как только её сердце согреется, его власть на земле сменится.

— Мне бы просто знать, куда идти. А там я уж как-нибудь разберусь. — с уверенность в голосе сказал Радомир.

Ведунья посмотрела на него с пониманием и мудростью. Она встала и медленно подошла к полке, где лежала коробка с древними руническими камнями. Кряхтя, она начала перебирать камни в коробке, внимательно осматривая каждый: первый был голубой, как чистое небо, второй — алый, словно кровь, третий — желтый, как сердцевинки цветов, четвертый — черный, будто уголь. И, наконец, найдя нужный, оранжевый, пылающий огнём, протянула его мужчине.

— Возьми. — её голос стал очень тихим. — Он поможет тебе найти путь. Ты должен идти за теплом и светом, который излучает этот камень. Но если потеряешь, ни до неё не дойдешь, ни назад не воротишься.

Радомир, принимая камень из рук ведуньи, чувствовал, как его рука наполняется тяжестью и обжигающим жаром. Камень был необычайно красив, его поверхность переливалась, словно живой огонь, будто в него заключён весь свет и тепло этого зимнего мира.