Бесплатный фрагмент - Мой Пушкин

Мой Пушкин

Сборник произведений

по итогам одноименного конкурса

портала «Самарские судьбы»

(сентябрь-октябрь 2019 года).

Редактор-составитель Марат Валеев,

член Союза российских писателей.

Вместо предисловия

Очередной литературный конкурс портала для общения творческих людей «Самарские судьбы» был посвящен 200-летию со дня рождения А. С. Пушкина. Он, по краткому определению Википедии, «Русский поэт, драматург и прозаик, заложивший основы русского реалистического направления, критик и теоретик литературы, историк, публицист; один из самых авторитетных литературных деятелей первой трети XIX века». В целом все именно так. Однако в творчестве Александра Пушкина, его недолгой, но такой бурной, яркой жизни каждый находит что-то свое, близкое и родное, определяющее если не весь смысл собственного существования, то расставляющее какие-то значимые вехи, ориентиры на жизненном пути. Вот об этом — страстно и трепетно, проникновенно, как и подобает о великом, и пишут участники конкурса, поэты и прозаики не только из России, но и из ближнего и дальнего зарубежья, чьи лучшие произведения и вошли в итоговый сборник «Мой Пушкин».

Номинация «Проза»

Победители

Первая премия

Как корабль назовешь…

Яков Смагаринский

г. Сидней, Австралия

Как это Александр Пушкин никогда не был за рубежом?

Я лично столкнулся с ним нос к носу в Сиднейской гавани вечером 21 декабря 1984 года на третий год моего пребывания за границей.

Сверкающий всеми палубами, с густыми чёрными кудряшками дыма над трубой, «Александр Пушкин» медленно приближался к причалу.

«Здравствуйте, Александр Сергеевич!» — прошептал я, ошеломлённый таким неожиданным приветом с Родины.

Не знал я, что по заказу советского правительства в конце шестидесятых были спущены на воду пять круизных лайнеров под замечательными именами: «Александр Пушкин», «Михаил Лермонтов», «Иван Франко», «Шота Руставели» и «Тарас Шевченко» — оригинальная по тому времени серия теплоходов нового класса, названная «Поэт».

Отечественные классики были вновь приняты на государственную службу и отправлены перевозить туристов по неведомым дорожкам из одного международного порта в другой — добывать невиданное богатство в виде твёрдой иностранной валюты.

«Александр Пушкин» и «Михаил Лермонтов» частенько, в разное время заходили в Австралию. Поскольку в английском языке корабль имеет женский род, их здесь называли «Две сестры», и пользовались они отменной репутацией. Экипажи восьмипалубных океанских красавиц с алым серпом и молотом на флагштоке были уникальны: каждый моряк свободно владел английским, был по совместительству профессиональным спасателем, проворным официантом в ресторане, заядлым шахматистом и галантным кавалером на балу.

Театральные коллективы развлекали пассажиров круглосуточно. Национальный по форме и социалистический по содержанию интерьер помещений, бары, кинотеатр, бассейн со скульптурами — всё интриговало и неудержимо влекло австралийцев. Заказать место на «русский круиз» было невероятно сложно.

Я приходил на пристань по расписанию. Но не на круиз. Позволить себе подобную роскошь я не мог. Приходил, чтобы окунуться в прибывавшее с кораблями сладостно-тревожное пространство далёкого детства, поговорить или просто помолчать с моими любимыми поэтами.

Не поднимался я по трапу на лайнеры, но знал о них всё по восторженным рассказам знакомых. Одни хвалили библиотеку, где впервые познакомились с русской литературой, другие подробно описывали национальную кухню.

На верхней палубе был бар со специальным меню. Как и всё на флоте, меню делилось на классы.

Третий класс — «Царскосельский лицей» — по-спартански простой стол с супом, кашей да компотом:

«Блажен муж, иже сидит к каше ближе…»

Второй класс — «Михайловское» — полное соответствие разнообразным запасам провианта в родовом имении поэта, где было много птицы, телят, молока, а в реке и прудах — карасей, лещей, раков:

«… круглый стол накрыт:

Дымятся щи, вино в бокале

И щука в скатерте лежит…»

Первый класс — «У генерал-губернатора», где можно было отведать и холодный сладкий суп из малины и ревеня, и гуся арзамасского в перечном соусе, и морской язык, обжаренный в муке…

На резных полках бара красовались бутылки вин различных сортов, но они не были классифицированы, подчёркивая, что Пушкину было всё равно, какое вино пить:

«… У меня закон один:

Жажды полная свобода

И терпимость всяких вин!..»

Одно время на причале, рядом с Опера-хауз, установили трофейную русскую пушку, привезённую с Крымской войны. Когда на горизонте появлялся «Александр Пушкин», из театра выходили два актёра в форме российских пушкарей и начинали палить:

«Пушки с пристани палят, кораблю пристать велят».

Поэты-корабли потрудились на славу и во славу Отечества. Состарились. «Александр Пушкин» требовал капитального ремонта. Избегая дорогостоящей реставрации, правительство продало судно западной фирме. Вернее сказать, предало.

Иностранцы восстановили корабль и назвали его «Марко Поло». Так «Александр Пушкин» перестал существовать.

Трагически сложилась судьба и у «Михаила Лермонтова»: он напоролся на подводную скалу у берегов Новой Зеландии и затонул.

Известно, что Александр Сергеевич прожил на одиннадцать лет больше, чем Михаил Юрьевич. И «Александр Пушкин» проплавал на одиннадцать лет больше, чем «Михаил Лермонтов».

От судьбы не уйдёшь. Простите, Поэты…

Вторая премия

На улице Пушкина

Галина Михайлова

г. Самара

На краю тихой улочки Пушкина маленького пригородного поселка стоит береза. Ее посадил мой дедушка. Меня всегда одолевала какая-то необъяснимая любовь к ней. В детстве, когда весной она шумела на ветру сережками, или зимой гнулись ее ветки под шапкой снега, мне нравилось подолгу смотреть на нее, а, бывало, в порыве внезапного чувства обнять ее, как доброго друга.

Так же, как и к березе, я никогда не могла объяснить свои чувства к дедушке. Мы не были с ним близки, не болтали о жизни, не гуляли в парке и не ходили на рыбалку, я не помню, чтобы он дарил мне ласку, обнимал или целовал меня. Дедушка всегда был строг, внешне холоден, вызывая своим появлением трепет и благоговение во мне. И если бы я случайно не узнала, что это он своим словом дал мне жизнь, остановив принятое в отчаянии решение мамы, тайна моих чувств к нему так и осталась бы тайной.

«Рожай, вырастим», — сказал он, казалось бы, два простых слова, но как они способны повернуть русло жизни. В младенчестве я росла в доме дедушки, и иногда, когда бабушке нужно было отлучиться, он нянчил меня. Он, бывало, засыпал на своей тахте, а я ползала по нему, собирая и консервируя свои детские, еще неосознанные чувства и впечатления, словно зная наверняка, что придется очень часто вскрывать эту банку, наполненную до краев любовью, уже в зрелом возрасте, и бережливо расходовать ее содержимое.

Странно, но мы почти никогда не праздновали день рождения дедушки, и уже намного позже я узнала, что он родился в тот же день, что и Александр Сергеевич Пушкин, только в другом году. К этой дате мы каждый год в школе учили стихи классика, рассказывали их, стоя у доски, а дедушку, к стыду признаться, даже не поздравляли.

Он не любил особого внимания к своей персоне, и все же однажды мы устроили праздник в его честь. Лето в тот год выдалось ранним и жарким, пионы в вазе одурманивали сладкими ароматами, туда-сюда сновали взволнованные женщины с яствами, а мы с двоюродной сестрой, пробираясь сквозь них, украшали комнату большими вырезанными из бумаги и нанизанными на ниточку буквами, выкрашенными в радужный цвет.

И в каждой из них — любовь.

Как-то раз дедушка сказал, что я его любимая внучка. Я тогда жутко обрадовалась, хотя, должно быть, это неправильно — чувствовать свое превосходство перед всеми четырьмя внуками и гордиться этим. Но для меня это было важно.

Это случилось в больничной палате, где я лежала с переломом ноги. Июль вовсю врывался в окна, удушая своими тяжелыми запахами и изнуряющей жарой, а я была прикована к койке, потому что перелом был непростой, со смещением и раздроблением костей. Мою ногу в двух местах продырявили спицами и подвесили на них грузик, который болтался с обратной стороны спинки кровати. В общем, далеко не убежишь.

Дедушка пришел под вечер, встал в дверном проеме, непривычно сгорбленный и как будто виноватый. Мне стало его жалко и, наверное, впервые захотелось обнять. Когда он входил в палату, споткнулся о порог и упал, опрокинув тряпичную сумку, из которой по всему полу рассыпались абрикосы. Я инстинктивно дернулась с места — помочь ему, но тут же почувствовала ноющую боль в ноге и заскулила от досады.

Дедушка, не поднимаясь с колен, заплакал:

— Это я виноват! Я разрешил тебе привязать тарзанку к березе.

— Ты что! — я тоже разревелась. — Просто веревка была старая, вот и перетерлась. Ты не виноват!

— Я спилю эту березу! — прохрипел дедушка.

— Нет, пожалуйста, не надо! Не делай этого! Это моя любимая береза, — умоляла я. — Деда, я люблю тебя!

Он украдкой вытер слезы и мне запретил плакать:

— На вот, я еще мороженое купил. Правда, оно уже растаяло.

Спустя полгода он умер. Я думаю, он стал ангелом, и в минуты отчаяния часто слышу его голос. Тогда я открываю свою тайную баночку счастья, выпуская наружу никому не слышимый аромат, и долго-долго дышу им, водя пальцами по краешкам, где запекся сладкий мед детства. Или еду в его старенький дом, где все дышит памятью о нем.

На нашей улице Пушкина самая красивая береза. Каждый раз, сворачивая с большой дороги в проулок, издалека завидев ее, чувствую знакомый трепет сердца и улыбаюсь.

Хорошо, что дедушка тогда ее так и не спилил.

Третья премия

Пушкин и мама

Наталия Мосина

г. Москва

Наверное, мне повезло! Учитель по литературе и русскому языку у меня появился, когда я ещё была в животе у мамы. Это и была сама мама — филолог по образованию. Она любила свою профессию и с большим энтузиазмом старалась вложить в мою голову все свои знания, имея при этом вдумчивого и небезразличного ученика в моём лице. Гены проявились таким образом, что любовь к литературе всегда нас сближала.

Мы жили на окраине столицы, и я с самого детства привыкла гулять с мамой в лесу. Однажды зимой (тогда я ещё была дошкольницей) мы отправились в лес. Пушистый снег искрился разноцветными огоньками. Было морозно. Ярко светило солнце, слепя глаза. Когда мы проходили мимо замёрзшего пруда, мама сказала:

— Мороз и солнце — день чудесный! — прямо как у Пушкина. Давай-ка выучим наизусть с тобой это прекрасное стихотворение, которое называется «Зимнее утро». И она стала читать его наизусть, а я повторяла удивительные строки, которые так подходили к тому, что было вокруг нас!

«И ель сквозь иней зеленеет,

И речка подо льдом блестит…»

Я смотрела на замёрзший пруд и представляла, что это речка. Пруд, действительно«блестел подо льдом», наверное так же, как и речка у А. С. Пушкина. Меня тогда поразило это сочетание мороза и солнца, красота стихотворения и чудесное описание природы! Позже мама рассказывала о жизни Пушкина, его ранней гибели, о том, сколько он успел написать прекрасных стихотворений и произведений в прозе… Впоследствии я особенно полюбила сказки Пушкина. Думаю, что именно с рассказов и чтения мамой мне вслух творений Великого русского писателя Александра Сергеевича Пушкина и началась моя любовь к литературе. Первым учителем была мама. Когда я пошла в школу, конечно, появились и другие. Всегда с большим вниманием я относилась к предмету «литература». С удовольствием писала сочинения. Помню, мне всегда не хватало времени, отведённого на них, и приходилось дописывать крошечное заключение, чтобы хоть как-то завершить свою работу.

Прошли годы, и я написала сказку «Письмо», посвящённую маме, моему первому учителю словесности. Процитирую небольшой отрывок из этой сказки:

«Мама, представь себе, что ты вдруг стала намного моложе, а я ещё не хожу в школу. Мы живём в одной квартире, и каждый день ходим гулять в лес, который находится неподалёку. Ты берешь с собой книгу, мы садимся на лавочку, и ты начинаешь читать мне. Читаешь захватывающе, можно заслушаться, только постоянно отвлекаешься на что-то.

— Мама! Не отвлекайся, читай дальше! — Прошу я опять. И ты читаешь. Мы с тобой переносимся в другие времена, страны, где происходят разные события, и это настолько увлекательно, что к нам подсаживаются другие дети и тоже слушают. Ты читаешь для всех.

…Не знаю, помнишь ли ты всё это, но я вспоминаю. С возрастом чаще. Как в детстве, конечно, больше не будет, но моё СЕРДЦЕ всё помнит! Мечтаю, что в один счастливый день мы опять пойдём гулять в лес или в парк, как раньше. Сядем на лавочку, и я буду читать тебе свои сказки. Ты будешь внимательно слушать, только периодически просить меня не отвлекаться и читать дальше!..».

Номинация «Проза»

Лауреаты

«Живое слово» или Один день с Пушкиным

Оксана Алмазова

г. Алматы, Казахстан

С Пушкиным связан мой 29-й день рождения.