Бесплатный фрагмент - Мои первые… третьего размера, или Как из меня хотели сделать дуру

Мои первые сиськи третьего размера или как из меня хотели сделать дуру. Часть 2. Все, что после…

«Прикрыть наготу мне не составит труда, а вот пусть он мир приведет в пристойный Божеский вид.»

(Микеланджело Буанаротти. «Цвет времени». )

Глава 1. Возвращение домой

Вам не отыскать монеты с одной стороной, за которую можно купить счастливую, безоблачную жизнь. У каждой монеты есть обратная сторона. Именно поэтому мы не можем испытывать удовлетворение, не познав боли. Не узнаем радости, не познав печали, не станем увереннее, не побывав растерянными, да и спокойствия без беспокойства не бывает. И разве может быть надежда в мире без отчаяния?

19 июня 2018. Ранним туманным утром я отбыла из Москвы и во второй половине дня уже была дома.

Кстати, спасибо всем, кто не прошел мимо и помог мне донести чемодан. Особенно трудно это было сделать на лестницах и всевозможных переходах. Я ставила чемодан и стояла рядом, с видом печального котика из мультфильма, высматривая спортивного, крепкого мужчину и прося помощи. Никто не отказал. Спасибо Вам! Иногда даже и просить не приходилось. Мужчины сами молча брали мой чемодан и без особого труда поднимали его наверх, ни о чем не спрашивая, не дожидаясь моей просьбы и ничего не прося взамен. И тогда я утвердилась в мысли, что не так важно, как ты выглядишь, — в рваных джинсах и кроссовках или на каблуках и в платье, — главное, — искренность и твое внутреннее состояние, уверенность, что не все подонки и всегда найдется тот, кто поможет так же искренне, просто потому, что он — человек.

А дома я, первым делом, написала письмо Э. Дурманову, этому стареющему зверю. (Пока я ехала, он высылал мне какие-то ммс, которые не открывались. С деньгами за билет не обманул: перевел все несчастные 2000 рэ.)

На электронную почту я написала ему сухо и по делу: старалась писать, делая вид, что «тему замяли» и я «не в обиде», хотя, на самом деле, я затаилась до поры до времени. Сообщила ему, что доехала нормально, ммс-ки не получила: нет интернета; как только получу ответ от московского юриста (которому выслала материалы дела) и схожу к местному пластическому хирургу, — сразу же вышлю ему все документы.

Я приняла решение пока абстрагироваться и на время как бы «забыть», «стереть» из памяти все отвратительные московские события, думать только о деле, о цели: добиться справедливости пока что в борьбе с хирургом, а уж с Дурмановым я позже разберусь: настойчиво продолжаю решать одну задачу, не думая о том, что возникла следующая; снова включаю принцип Скарлет Охара: «Я подумаю об этом завтра» (из к/ф «Унесенные ветром»).

Сходила я и в «конкурирующую фирму» «Перецветика», к другому пластическому хирургу нашего города, в клинику «Мед-ептЪ». Он осмотрел меня и сделал письменное заключение:

«Диагноз: Состояние после аугментации молочных желез, нормотрофический, втянутый рубец грудной клетки. При пальпации в области наружного угла правой молочной железы определяется образование округлой формы, умеренной болезненности, подвижное.

Рекомендовано: коррекция рубца.»

Московский же хирург отметил при осмотре:

«Наблюдается небольшая асимметрия молочных желез (правая выше ~ 1—2 см), втянутый рубец в правой части молочной железы. Вокруг рубца в положении стоя пальпируется плотное, по ощущению с острым углом образование, болезненное при пальпации, левая молочная железа округлая, мягкая, безболезненная, с ровным послеоперационным рубцом.»

То есть один заметил что-то округлой формы, другой, — плотный острый угол, болезненность отметили оба, как и сошлись во мнении: что-то там все-таки присутствует неправильное, что и вызывает боль и дискомфорт. И это «что-то», подвижное и склонное меняться, — от круглого до острого, по ощущениям — образование. Оба описали все тот же втянутый рубец в правой молочной железе. В левой же все, наоборот, — округлое, безболезненное с ровным рубцом, так же, как и по моим ощущениям: я сразу же после операции чувствовала левую грудь как свою, природную, без какого-либо особенного дискомфорта и боли.

(Много позже я сделаю вывод, что доктор ищет легких путей и заработка, и, если грудь изначально и была идеальной, но маленькой, то, возможно, кому-то и повезет: он тупо вставит импланты и все будет нормально. Хотя на форумах, в отзывах на этого доктора были жалобы, что делает он слишком большое расстояние между грудей и результатом они тоже не довольны. А уж если наблюдается хоть небольшая асимметрия, то хорошего результата вообще не жди! При помощи его гениальной криворукости все только ухудшится и станет более заметным, если вообще останетесь живы. Ведь он может захотеть усилить эффект и сделать какие-то дополнительные манипуляции: например, липофилинг, пользы от которого практически «0» — стоит только немного похудеть. Если вообще не занесет при этом ещё какую-то заразу, при его крайне халатном и невнимательном подходе. Он только и делает, что любуется собой и своей мнимой «гени (Т) альностью». )

Все эти заключения врачей я тут же отправила Дурманову, как и список вопросов, которые московские адвокаты из «Лиги защиты» в моей апелляционной жалобе просили задать экспертам. Отправила и справку, полученную от Андрея Боженко из коллегии «Тот мир».

Вот ее заключительная часть:

«Вывод: Не смотря на то, что правовая позиция для взыскания денежных средств существует, ее реализация напрямую зависит от настроя и желания конкретного судьи. При этом существует высокая вероятность того, что, даже при удовлетворении заявленных требований, судебный акт реально исполнен не будет (либо его исполнение потребует значительного вложения временных и денежных ресурсов, с целью обоснования возможности возложения ответственности на новое юридическое лицо (ООО „Лиса-Алиса+“, он же „Перецветик“) либо руководителя.»

Перевожу: деньгам и времени трата, а в итоге, — в душе нагажено и мало толку! Судиться, судиться и судиться с одной фирмой, потом уже с другой: доказывать, что руководитель один, только добавился «плюс», там, где реально надо ставить «минус». И всё может зависеть от настроя судьи… А, если еще и учесть, в общем и целом, отрицательное отношение к пластическим операциям (если, конечно, судья не сделала себе неудачную пластику груди), то решение судьи можно «предвидеть», а еще и с учетом финансовых возможностей клиники — исход более чем очевиден…

Одним словом, Андрей Боженко в приватной переписке, чисто по-человечески, с учетом моих сегодняшних финансовых возможностей, посоветовал мне отпустить ситуацию и потратить время и деньги на восстановление здоровья.

Вот тут бы остановиться и поставить точку. Но, нет. Я, на тот момент, сделать этого уже не могла: катилась по инерции. Обидно было осознавать, что тебя отымели все, кто могли: кто-то заработал денег на статьях и сюжетах, кто-то слегка развлекся, а кто-то и не слегка; выжали из тебя все, что смогли. И вот так все это оставить?! Тебя используют, вместо того чтобы помочь, смеются и глумятся над тобой, вытирают ноги, а ты терпи, молчи и образ «жертвы» будет обрастать все большими и большими страдальческими подробностями? Порадуются все мои враги и «доброжелатели»: Муртим, что не надо теперь возиться с этой «старой дурой», что не смогла толком подстелиться ради достижения своих целей; порадуется экспертша Эсмеральда Леопардовна Неподкупная (она же Подберёзкина), доктор и клиника, что я «слилась» и отпустила их всех на свободу с нечистой совестью дальше калечить судьбы людей, с уверенностью в своей правоте и полнейшей безнаказанности.

А уж как будет рад Дурманов! Не надо ему напрягаться, писать заключение, лишний раз светиться. Хоть все выписки врачей и подтверждают наличие вреда здоровью и выпирающий угол импланта из-за втянутого шва, но лучше бы ему теперь, особенно после такого неудачного захода в «женихи», быть как бы «ни при чем». Тогда как бы и «не было ничего». Со временем все забудется и останется У НЕГО (!) только «самое лучшее воспоминание в ЕГО (!) жизни»: как одна дура из Воронежа приехала и уехала, да и хрен бы с ней! «Давно б забыла… тут и делов-то, подумаешь!»

Такого удовольствия (вдогонку к уже полученным) я им, разумеется, доставлять не собиралась, напротив, — я приготовилась мстить. И если не получится у меня, — отомстит Вселенная, Высшие силы и Высший разум! Бог все видит!

Но месть, как известно, — блюдо холодное. Мое же состояние, в то время, от холодного было весьма далеко. И поскольку трезво соображать в таком положении проблематично, я предпочла немного отложить: пока надо получить на руки экспертизу, а уж там… посмотрим. Пусть будет, как будет! Никому ничего прощать я уже не собиралась. При любом раскладе — обнародую!

Я могла бы обратиться и к любому другому эксперту, — все необходимые для этого документы у меня «на руках», — но мне было интересно, что напишет самый экспертный эксперт страны, вещающий со всех ТВ-каналов. И пусть это будет ещё одним доказательством того, что он сделал это «бесплатно»: самовольно взяв «плату» с бесчувственного тела. Как он будет теперь выкручиваться? Пусть повертится, как уж на сковородке! Улизнуть не выйдет! Теперь ты в моей власти, подонок!

От отчаяния я продолжала барахтаться в этих помоях, очевидно думая, что это сливки и рано или поздно я взобью их в масло, и не понимая еще до конца, в какое же дерьмо я попала…

Глава 2. Луч света

Если Вы окунулись во тьму, впустите в неё и других. Нет, они вовсе не обязательно смогут вас из неё вытащить, но того света, что они принесут с собою, может хватить на то, чтобы вы поняли, в какой стороне выход.

Возвращаюсь домой поздним вечером, 26 июня 2018 года. (С утра, как уже упоминала, сходила к пластическому хирургу на осмотр, потом зашла к родителям, — клиника рядом.)

Вышла на остановке у своего дома и на парковочной площадке, рядом с торговым центром, вижу как могучий, бородатый байкер на черном Харлее движется мне навстречу. Нахлынули воспоминания. Хоть это и не ОН, но сердце екнуло. Так поздно вечером написать, а тем более позвонить DD (радио-ведущему Дмитрию Добровину, см. часть 1) я не отважилась. Я сделала это на следующий день, написав ему смс:

«Привет, это Виктория. Вчера вечером возвращалась от родителей домой, и навстречу байкер на мотоцикле, похожем на Ваш. Вспомнила тот вечер и самый лучший мой день в Мск. Жаль, что пока не могу приехать. Уже соскучилась по Мск (11:58, 27 июня 2018г.)

Он для меня был еще просто байкером Дмитрием. Мне хотелось передать свои чувства и эмоции, но покрыть все это тонкой вуалью, завесой: по кому это я скучаю больше, — по Москве или… или я уже чуточку влюблена в образ «луча света в темном царстве»?

Мелькнул мой луч надежды, что все еще будет хорошо. Вот я и стала держаться за эту тонкую ниточку, за этот шанс взять все в свои руки и выжить.

Через минуту раздался короткий телефонный звонок и тут же сброс. Высветился номер DD… Сначала я не поняла, что бы это значило? Он хочет, чтобы я сама ему перезвонила, когда мне удобно, или случайно нажал, когда сохранял номер? Но, что гадать! Позвоню-ка я сама и поговорю с ним. Хочу услышать голос и снова ощутить себя в той атмосфере маленькой, но Победы над обстоятельствами… И я позвонила.

— Привет.

— Привет, — услышала я уже знакомый голос с легкой, таинственной хрипотцой. — Как дела?

Я уловила, что он был немного взволнован моим неожиданным смс и уж тем более неожиданным звонком. С момента нашей встречи прошло 10 дней…

— Я тебя не отвлекаю? Можешь говорить?

— Да. Могу. Чем занимаешься?

— Сейчас читаю. Собираюсь сама начать писать…

— А кто нравится из авторов, кого любишь?

— Кого люблю? — засмеялась я, — я обожаю Зощенко, Булгакова. Конкретно сейчас читаю Чехова.

— Чехова? Говорят, что он к женщинам относился не очень-то хорошо…

— Кто? Чехов? Ну, нет. Я так не считаю. Сравни с Мопассаном, вот уж кто…

В голове мелькнула мысль: «А что это он вдруг про плохое отношение мужчин к женщинам упомянул? Хочет узнать, как я к этому отношусь или сделать вывод, насколько я сама обижена мужчинами? Или…»

Он перебил мои мысли:

— А ты знаешь… Чехова ведь при жизни не принимали и много ругали. И когда он умер, то тело его перевезли в товарном поезде, в вагоне со льдом, на котором была надпись: «Креветка». И ещё шутили по этому поводу…

— Нет. Этого я не знала.

(«Какой он начитанный и умный!»)

В трубке раздались гудки. На этом разговор прервался, и я знала причину: у меня закончились деньги. Ох уж этот роуминг, межгород. На самом интересном месте! Я ждала: может, он сам перезвонит?

Но он написал смс только в 5 вечера:

«Привет. Я на работе. Может, поэтому связь оборвалась.»

Мне стыдно было ему признаться, что у меня нет денег на такие звонки: каждый раз за пару-тройку минут с Москвой улетает сотня рублей, а я вынуждена экономить каждую копейку. Он, наверное, подумал, что кто-то нам помешал, войдя в мою комнату или позвонив в дверь. Тоже самое, кстати, могла подумать и я: ведь мы ничего не знали о личной жизни друг друга. Он только успел спросить о самом главном: замужем я или нет и есть ли у меня дети. Я же, в свою очередь, ничего этого так и не узнала. Как и не знала о его финансовых возможностях: вдруг у него ситуация не лучше? И чтобы не обидеть и не выглядеть навязчивой, ответила так: «Да, наверно. Поэтому не стала перезванивать. Хоть и очень приятно было пообщаться. Мне сегодня приснился Цой…» Теперь я уже знала, что это не просто «байкер Дмитрий», а посмотрела: какие передачи на радио он ведет, зашла в его группу в соцсети, подписалась и с тех пор стала слушать рок, — как воспоминание только о светлой стороне моей поездки.

Но мне было мало ощущать и переживать все это одной. Вечно я только жалуюсь и доставляю радость врагам. Так вот пусть они сдохнут от злости, что я жива, что я счастлива и радуюсь жизни! Я поделюсь теперь, пожалуй, своим хорошим настроением; тем, что им не удалось меня сломать, что я воскресну и из пепла и буду улыбаться!

Я пересмотрела видео, что записал для меня DD, осталась довольна и выложила его в интернет: порадовать друзей и лишний раз побесить и Муртима, и Дурманова, что мое счастье им не подвластно! Пусть это будет моим Гимном Жизни, утверждением, — вот она я, я есть, я жива, я живу и это доставляет радость не только мне, но и тем, кто рядом.

Я достигла цели. Не знаю, насколько порадовались за меня друзья, но враги поскрежетали зубами и тут же поспешили «наказать» и снять улыбку счастья и довольства жизнью с моего лица. Ломают-ломают, а сломить никак не могут. Ну, что ты будешь делать?! То она, превозмогая боль, танцует, понимаешь, то лыбится: посмотрите, с кем я дружу теперь! О том, что «наказание» подготовлено и все идет по заранее разработанному плану, я узнаю чуть позже, когда получу повестку в суд от клиники: на взыскание судебных издержек от «выигравшей» стороны к «проигравшей». Мне об этом не давали забыть, да я и сама все прекрасно помнила.

Глава 3. Попытки доломать начатое продолжаются, а «жертва» все не сдается…

Дурманов все так же планомерно хранил молчание. От него не было ни звонка, ни телеграммы. А зачем ему это теперь, когда он получил от меня все, что пожелал? Зато, он стал все чаще мелькать на экранах ТВ. И вот, 5 июля (1-го можно было отметить печальную дату: 5 лет с момента моей операции) я вижу его в программе: «Время идет, а мы все на месте», как он рассказывал про яд под названием «Пустячок». Старался выглядеть солидно и компетентно, но лицом уж явно не ему «светить». На лицо он был ужасен, еще ужаснее внутри.

Я не стала больше дожидаться, когда он изъявит желание и соизволит написать заключение. Я написала ему сама, на этот раз, на электронную почту:

«Эдвард Вадимович, видела вас сегодня в передаче „Время идет, а мы все на месте“ (или все там Же) („Все говорят, что мы вместе, но не уточняют, в каком“, — как сказал бы Цой.) Что вы мне скажите по моему вопросу, говорили с юристами? Обещали через 10—14 дней, а время показывает, что… одни слова. Когда вам что-то от меня нужно, то вы берете это хитростью и силой, а как помочь, так тишина…»

Ответа не последовало… Тогда я написала смс:

«Я отправила вам письмо на мейл. Что сказали юристы?» — т.к. он пообещал еще проконсультироваться со своими знакомыми юристами и адвокатами, только вот на какую тему, интересно: как защитить меня или как защитить себя от меня? Разумеется, его больше заботило: как теперь выкрутиться и спасти свою задницу. Моя его уже не волновала. История пошла по другому сюжету. Из серии: спасайся, кто может и как может, каждый сам за себя. Хотя внешне пока еще все продолжали изображать «саму любезность».

На смс Дурман не ответил, но зато перезвонил сам и сказал, что все подробно узнает, выяснит у юристов и позвонит в конце недели, но звонка все не было…

Зато в конце следующей недели в почтовом ящике я обнаружила повестку в суд на взыскание с меня 145 000 рублей с копейками: клиника и ее «друзья» пристально следили за моим творчеством в соцсетях и многие даже, как оказалось, были подписаны на мой инстаграм (Организация, теперь запрещенная в России) и другие соцсети, и мое счастливое видео с DD не осталось без их пристального внимания.

Помнится, как все тот же, уже известный по первой части, Иван подначивал меня:

— А, что ты не развиваешь свой инстаграм (Организация, теперь запрещенная в России)? Надо каждый день выкладывать фото, видео, подписчиков собирать и т. д.

— Ну, я все больше видео выкладываю на ютуб: то, с чем сталкиваюсь по жизни, что меня волнует… А людям больше интересны голые тела или котики, чем моя «социалка».

— Ну так давай будем выкладывать видео и освещать каждый день, что у вас там нового в Врн происходит…

С чего это он вдруг переменил тактику? До этого так настойчиво требовал от меня чуть ли не «обнаженки»: мол, это привлечёт больше подписчиков, «а не могла бы ты на фото посильнее ноги раздвинуть»? И когда я, не выдержав, разнесла его в пух и прах со своими «предложениями», то, боясь потерять слабую нить, которая еще оставалась между нами, он сменил тактику? Мы предпочли все же сохранить «плохой мир», чем углубляться в «добрую ссору».

Я выражала желание улучшать мир вокруг себя, заставить обратить внимание на то, что происходит, а не тупо собирать «лайки» за счет «обнаженки». Но, как выяснилось, сиськи людям нравятся больше, — это для них интереснее.

— Теперь остается только назвать свой канал: «Ого! ленный Воронеж… и не только» Показать все, что скрыто… Как там дальше? Скандалы, интриги и тайны… («Они оголили и выставили на посмешище меня, я сделаю тоже самое с ними!») Нет уж! Спасибо. Ничего я не хочу уже… — ответила я Ивану.

Однако, все-таки несколько фото и видео моей прогулки по Арбату я выложила, точнее, — это сделал за меня Иван. У меня в телефоне не был подключен интернет, а через компьютер в инстаграм (Экстремистская организация, теперь запрещенная в России) я никак не могла ничего загрузить, могла только ставить «лайки», подписываться на кого-то и писать комментарии под чужими постами. Поэтому мой аккаунт уже давно принадлежал, по сути, Ивану. Он знал пароль, спокойно мог зайти туда в любое время и вообще делать там все, что ему вздумается. Мне оставалось только рассчитывать на его порядочность. Я отправляла ему свои фото — мы вместе выбирали лучшие, — потом я писала текст, который будет под фото, и он всё это делал уже со своего телефона, а я через компьютер заходила к себе в аккаунт и проверяла: всё ли верно, и, если что, говорила ему, как исправить.

— Ну, и к чему все это, Иван?! К чему эти фото, эти статейки дурацкие! Люди уже, наверно, мысленно мои «миллионы» считают, что я у клиники «отсудила», а я сижу, копейки считаю, плачу и думаю: хватит ли на еду и как долго я продержусь?

И тут же, спустя полтора месяца после судебного заседания, где я проиграла апелляцию, в середине июля и прилетает повестка: с Вас, мадам, за все испытанные «удовольствия» еще и 145 000 рэ. Придите 30 июля в суд, получите очередную порцию «удовольствий», расплатитесь и идите на… куда глаза глядят. И чтоб мы вас больше не видели и ничего о вас не слышали, забудьте нас, а лучше сдохните где-нибудь под забором. Нищебродка, а туда же: с нами бодаться взялась, смешная… Так, очевидно, думали эти мои враги?

Глава 4. Туманные перспективы

Когда кнут в руках у пряника (М. Ширвиндт)

Меж тем Дурманов не подавал никаких признаков жизни. Раз изначальный план, — сделать из меня уж не знаю кого и для кого, — провалился, то он затаился и ждал, когда я от него или сама отстану или, — что еще лучше для них для всех, — отойду в мир иной и тогда концы в воду.

Я действительно пролежала почти две недели после того, как получила повестку. Но потом узнала, что мой родственник стал недавно мировым судьей и связалась с ним по интернету. Он сказал, что можно немного снизить судебки, попросив об этом судью: мол, всегда есть какие-то основания это сделать. А сумма и впрямь большая…

Я немного успокоилась после разговора с ним, смогла встать с постели. Надо было готовить себя к заседанию, оставалось всего 3 дня.

Дурманов молчал. Может, он сам «кони нарезал» и придется нести все врачебные выписки кому-то другому? Искать эксперта в Воронеже? Что же он тянет, собака?! Я начинала подогреваться на медленном огне злости и постепенно приходить в бешенство. Был бы он рядом — порвала бы на куски, ей Богу! И так будет еще долго: кто кого?!

«Эдвард Вадимович. Мы с вами беседовали 9 числа, вы сказали: позвоните в конце недели, а прошло уже 17 дней. Я уже и не говорю, что с момента очной встречи прошло уже 2 месяца! Сколько мне еще ждать?! Мой новый номер …….»

(Я не упомянула, что сходила в магазин сотовой связи и уже давно купила еще один сотовый телефон, всего за 990 рублей, обычный, кнопочный. Вставила в него старую симкарту (на нее мне по-прежнему звонили), а с другого я вела теперь записи, на диктофон, всех переговоров с Дурмановым и Муртимом.)

Ответ Дурманова был таким:

«Я поговорил. Рекомендовали искать местного адвоката. Так и дешевле и эффективнее.»

Так… Ну, про «дешевле» это от него услышать и неудивительно. Стареющее животное в поисках, чем поживиться, да подешевле. Это понятно. Слиться хочет. В Москве ему пришлось бы мне помогать, а тут: всё сама-сама… Твои же проблемы! Хорош кандидат в «муженьки», нечего сказать! Как воспользоваться случаем, так он тут как тут, а как дело до денег, так они (деньги) красивее и желаннее?!

Я перезвонила ему.

— Ой, хорошо, что ты сама перезвонила! Я вот только собирался тебе звонить… Ну, поговорил я тут с одной адвокатессой и… как бы… ну, она умная женщина… порядочная…

(«Да, уж… начало впечатляющее. „Как бы… порядочная“ и „как бы… умная“. А он „как бы порядочный эксперт“, а на деле — порядочная скотина!»)

— Она тоже считает, что тебе лучше искать адвоката «на месте». Они и судей знают… И так тебе проще будет. А то еще командировки им оплачивать придется и проживание, если московских наймешь…

— Так речь-то и шла о том, чтобы я оформляла московскую прописку и судилась в Москве! Мне Муртим так предлагал. И московские юристы тоже знают своих (!) судей, — все тоже самое. А какой смысл повторно в Воронеже иск подавать? Его могут завернуть. Было уже такое дело, скажут, и все.

— Намного дешевле взять адвоката «на месте», они все-таки судей знают, — снова подчеркнул он, — а когда приезжают «со стороны», то судьи всегда негативно относятся. Если нет желания на ней заработать, то надо рекомендовать, чтобы она взяла местного адвоката, это обойдется и дешевле…, что тоже немало важно, да? и эффективнее… Вот так мне все подробненько объяснили, — подытожил Дурман и тягостно вздохнул.

(«Вот пристала теперь! Вляпался! Как бы отделаться от нее?!» — так он, наверное, думает… сволочь!»)

— Ну, это понятно. Это само собой. Но… Я-то собиралась, как Муртим меня уговаривал: оформить прописку и место жительства «поменять», на московское. И подавать по месту нового жительства.

— Ну, я тут ни при чем. Извини, Вик…

Ах, ну понятно! Его дело сторона, сунул-вынул и бежать?!… и отвертеться и быть «как бы ни при чем»! А когда задница в Москве в огне была: напишу я заяву на него или нет, — козлом скакал! Мол, я и жениться могу… «Кто б мне рубашки погладил?» Контуженный он, конечно… на всю голову, — это да, но и хитрожопый, до жути! А теперь можно и слиться? Время-то прошло. А то еще эта дура прописаться вздумает. Вот нужно ему это! Баб водить нельзя будет, к нему ж «подружки» захаживают. Когда на утро в Москве я у него спросила: «А как вы решаете свои интимные вопросы, когда никого нет?» («…что так озверели и изголодались…» — хотела было добавить я)

— Нуу, ко мне иногда заходят разные «подружки», — так он ответил тогда.

Интересно, эта адвокатесса одна из них? «Если нет желания на ней заработать…» Так вот оно что! Мне ему же, за его же удовольствие еще и приплатить?! Еще и речь может идти о том, чтобы на мне заработать?! Хитер-мудер!

— Судиться мне советовал Муртим, в Москве, в московском суде и с московскими адвокатами, потому что у нас тут добиться очень сложно. Вот о чем речь шла!

— Ну, не знаю. Нормальные адвокаты говорят, что надо «на месте». Потому… местные адвокаты, они тоже имеют свои входы-выходы, да?

— Ну, понятно. Так же и в Москве! Они имеют свои «входы-выходы», соответственно.

— Но, это намного дороже тебе обойдется…

Мне! Обойдется! А ему типа все, как с гуся вода?! Сукин сын! Ему все обойдется?!

— Понятно. Прописка там, то, сё, самой тоже ездить придется…

— И сами адвокаты московские дороже… — настаивал Дурманов.

— Ну, а что сказала насчет того, какие перспективы? Потому что, — так же в Москве, так же и в Воронеже…

— Перспективы 50 на 50. Никто из адвокатов же гарантии не дает. Или получится или не получится. Никто из тех, с кем я разговаривал, не дают гарантии: ни победы, ни проигрыша. Все говорят, как получится. Ну, это я и сам знаю… Тебе иногда покажется: ну ясно, как Божий день. Раз, — судья, по каким-то причинам, — оп! Ни фига! Да? А, бывает, что сам сомневаешься… А судья все принимает… Ну, сама знаешь. Кому я рассказываю…

— Да, понятно. Ладно. Насчет экспертизы… Я вот тут спрашивала, со всеми советовалась, юристами… Когда будет она готова? Они сказали: «Юрист здесь не обязателен. Вы можете сделать на частное лицо».

— Мы экспертизу не можем тебе сделать, потому что экспертиза, — это процессуальный документ…

— Ну, экспертное заключение или как там у вас?

— Мы можем дать тебе консультативное заключение специалиста. Как только ты определишься с адвокатом, начнем делать…

Дурман упорно гнул свою линию, что запрос на это заключение, уже НЕ экспертизу (!), как было обещано ранее, и уже даже не экспертное, а консультативное (!) заключение… К тому же, я НЕ могу сделать это лично и на свои ФИО, а какой-то адвокат или юрист на себя должен взять эту «ругательную роль». Нет уж, дорогой мой, старый осел! Ты со мной так поступил, ты и рассчитываться будешь! Еще адвоката к нему пришли, еще и денег с него затребовать может. От него всего можно ожидать, как теперь стало ясно.

— Но учти, что с первого числа я ухожу в отпуск.

— А причем здесь адвокат, мне интересно? …мне все говорят, юрист здесь не нужен! Вы тянете время! — вспылила я.

— Потому что у нас написано: заключение по обращению ад-во-ка-та…

— А на частное лицо вы не можете?

— Только так выходит… По-другому — нет.

— Ну, я же могу 10 раз поменять адвоката! Может быть, сегодня он согласится, а завтра…

— Может. Но у тебя останется это заключение. Ты покажешь справку, что у тебя был вот такой-то адвокат, потом ты поменяла… А консультация остается в деле.

— Но причем здесь это?! Мне все в один голос говорят: «Юрист…

— У нас жестко очень вот это отслеживается… — в трубке послышался тяжелый дурманный вздох.

(«Что ж у вас не отслеживается поведение „экспертов“ и прочее?!»)

— Ну я не знаю… или вы просто хотите денег получить? Я не могу вот этого понять… Мне все говорят: «Что написано в экспертизе?» Прежде чем браться, любой юрист меня спрашивает: «Что написано в экспертизе?!»

— Я ж тоже не хочу потерять работу, у нас очень жестко это отслеживается… только на основании обращения, официального…

— Ну, а я официально могу к вам обратиться? как частное лицо?

Пауза. Сопение и вздохи в трубке.

— Почему вы мне сразу этого не сказали?!

— Должен обратиться твой ад-во-кат. Обратится, — напишем в течение недели… Учти: я с августа в отпуске.

— Ну, «отлично»! И когда?! А у меня уже тридцатого числа будет судебное заседание, когда с меня судебки будут стрясывать, — 145 тысяч 600 рублей, — они с меня требуют… эта клиника. Мне пришло уже извещение!

По голосу я услышала, как жабий рот Дурмана расплылся в злорадной, ехидной улыбочке.

— Ну, давай хоть какого адвоката…

— Ну, я не знаю… какого?! Что от него нужно? Какие реквизиты нужны от него?

— ФИО, название конторы, в которой он работает, реестровый номер, дата, номер обращения…

— Это все я по почте могу вам отправить, да?

— Лучше он пускай отправит…

(«Как все „зашифровано“-то у вас!»)

— Пусть… Хорошо… Он отправит… но это должно быть до первого августа! Это все должно быть! Иначе я все! Напишу заключение: «бывший сотрудник», — понимаешь?! Мне это тоже на фиг не надо! и тебе это не надо! — завизжал Дурманов.

(«Батюшки! Какая грубая работа! Какое неумелое внушение! „Тебе это не надо…“ Да мне по*рать на тебя, мудила! Как тебе было по*рать на меня, когда еле живую…………… Старый, вонючий ублюдок!!! А экспертизу ты мне напишешь, „бывший сотрудник“! Для чего же ему так нужен мой адвокат? Он все-таки склоняет меня опять обратиться к Муртиму? За его ФИО и прочим, чтобы узнать все его координаты, и потом вдвоем меня подставить? То, что он себя решил обезопасить, — это ясно, а вот остальное… Он продолжает играть роль, что не знаком с Муртимом настолько… или это действительно так и есть? Ничего не понимаю.»)

— Я даже не знаю, как я успею к первому августа? Вы тянули, обещали мне в конце недели позвонить, потом еще… не уточнили только какого года!

— Ну, ты сама могла позвонить…

(«Ах, ну да. По их „плану“ я еще и должна теперь бегать за ним и упрашивать. Может, еще и в ногах валяться и умолять?!»)

— Ну, когда вам было нужно, вы звонили мне по несколько раз, чтобы меня…

— Но, тебе это надо… ты могла позвонить, — быстро перебил меня Дурман, не давая договорить.

— …чтобы меня отыметь!

— Милая моя! Давай не перекладывай! — заорал Дурман.

(«Да-а, по его мнению, я „перекладываю“ на него тот член, что он хотел положить на меня… Все логично.»)

— …чтобы вы меня отымели, а после того, как свое получили, вам уже ничего не хочется… Это понятно…

Тяжелый дурмановский вздох.

— …но мне это тоже, знаете… как-то… неприятно… очень…

— Я тебе уже объясняю все это десятый раз: как тебе надо поступить! Все, давай!

— Вы успеете мне все это до десятого августа сделать?!!

Но в трубке уже раздались гудки… Дурман отключил телефон.

Внутри меня все закипало. Я в какой-то западне, мерзкой зависимости. Пока не получу «на руки» экспертизу и рта толком раскрыть не могу и ничего сделать! Плюнуть бы ему в рожу! Все тянет эту волынку… зачем?! Испытывает мое терпение? Ждет, когда наконец выйду из себя и совершу очередную глупость? Что за бред с запросом от адвоката! Мне же Андрей Боженко (из конторы рядом с музеем Булгакова) четко и ясно сказал: «Такую экспертизу могут предоставить по запросу любого, в том числе и частного лица (!), а не только адвоката… В этом нет такой необходимости или каких-то строгих правил или ограничений». То же самое мне сказали и знакомые адвокаты моего брата. Но Дурманов продолжал упорно на этом настаивать… Чего он хочет? денег за экспертизу? Я чувствовала, что дохожу до крайней точки кипения: вот-вот взорвусь! Держись, детка! Они только того и ждут от тебя: что съедешь с катушек и сделаешь ошибку.

Поскольку на телефонные звонки и смс Дурман не всегда отвечает, я продублировала свои сообщения посредством электронной почты:

«На какую организацию будет запрос? Напишите все конкретно, четко и ясно. Какие реквизиты вам нужны»

«Какой ответ в итоге я смогу получить на запрос?? Это будет ЭКСПЕРТИЗА или ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ или просто филькина грамота в виде консультации?»

Ответа не было и здесь… Снова пишу смс, поговорив с той самой своей клиенткой-невестой (в 1 части книги она была в курсе всех событий), у которой тоже юридическое образование:

— Вик, да он тебя… Что-то крутит-вертит, обмануть хочет, явно! Тряси с него! Иначе, чую, кинет он тебя…

(«Как бы ни так! Со мной такой номер не пройдет!»)

Пишу смс уже на грани:

«Сделайте экспертизу по запросу Вашей „знакомой“ („адвокатессы“), на ЕЕ реквизиты и вышлите мне на электронную почту! В противном случае — обнародую всю вашу поднаготную. Есть все у меня на видео.»

Тут же посыпались и письма-ответы на мою электронную почту и дублирующие смс-ки на телефон:

— На мое имя запрос.

(«Ну, вот и правильно! Сам накосячил — бери всю вину на себя, чтобы никто не узнал, кто там главный-главнюк?!»)

— А у вас есть лицензия на проведение экспертизы? И что я получу в ответ на запрос? Экспертизу или просто консультацию, в виде справки? — эта смс не прошла, — закончились деньги на телефоне.

У Дурмана, видимо, тоже, но зато он стал активно отвечать мне на электронные письма:

«Консультация специалиста, согласно ГПК (гражданско-процессуальный кодекс) в нем будет написано о прямой причинно-следственной связи невралгии и рубца с проведенной ранее операцией. Заключение эксперта тебе никто никогда не обещал, потому что заключение эксперта делается только на основании постановления следствия или суда».

(«Вот так вот значит, да? А за что ж это вы, мне интересно, тогда 100 000 рублей хотели, а?! За консультацию?! Не хило.»)

«Доценту кафедры судебной медицины лечебного факультета ФГБОУ ВО „Российский национальный исследовательский медицинский университет им. М. И.Творогова“ Министерства здравоохранения Российской Федерации, к.м.н. доценту Дурманову Э. В.»

(«Господи! Звучит-то как солидно. Прям от одного названия клинике должно стать страшно, поди?»)

«Это вполне официальный документ, предусмотренный ГПК. Если бы был уголовный суд, то документ назывался бы: Заключение специалиста. Все по закону. Можешь проконсультироваться у любого юриста».

(«Ага. Уже проконсультировалась! и без твоих «советов»! )

«Это официальный документ, за который я буду нести полную уголовную ответственность, так что прежде, чем тебе что-то написать, надо что-то знать и с тебя никто деньги за него не берет».

Отвечаю ему: «Пипец… Если бы вы еще за «удовольствия», все, которые вы от меня силой получили, брали бы и деньги… это уже вообще, по-вашему, был бы высший пилотаж! Так планировали, видимо? Да-а. Прежде, чем ехать к вам… это надо было знать… что и такие люди бывают. Ну, я не знаю… пусть уж тогда Муртим… раз заварил кашу, — расхлебывайте вместе, не все ж мне плакать в подушку потом от вас… Страдать желаю вам так же, и вашим детям, женам, матерям… Вам бы приятно это было? Звоните Муртиму, пусть он дает вам свои данные и пишите заключение. У меня нет сил больше искать варианты. А нет — сдаю вас тем же ТВН или другим каналам, благо их полно, не один «первый».

«Перезвони мне и пришли мне данные своего паспорта» — ответил Дурманов.

И везде это неизменное: «С уважением, Эдвард Дурманов», — автоматически в конце каждого письма…

И тут по телефону совсем другой разговор пошел: и сразу я «солнышко» и «что ж ты молчала, что суд завтра»…

«20 17 выдан Северным ОМ г. Воронежа, число, мои ФИО, — вот вам мои паспортные данные и ищите-договаривайтесь с любым юристом, пусть по его запросу или как-то иначе, но пришлите мне обещанную экспертизу, а иначе… Вы мне, помнится, говорили: «Это Москва, детка… или солнышко? Уж не помню дословно… Так вот, а это Воронеж… тут хрен догонишь, а догонишь… хрен возьмешь, а, если и возьмешь, то потом и огрести можно».

В ответ он уже четко и кратко и по существу: «Адрес».

Ну вот и разговор пошел совсем в другом ключе. Главное, — найти правильный подход…

Дурманов нервно сопел в трубку:

— Тебе какого числа надо?

— Как можно быстрее мне это надо, потому что мы тянем… уже два месяца прошло! Сейчас пройдет этот суд и все… я им только остаюсь должна…

— А какого числа суд?

— Тридцатого, в понедельник, в девять утра, — и добавила, намекнув, — я уже связывалась с ТВН, они сказали…

— Тридцатого ав-гу-ста?!

— Нет. Тридцатого и-ю-ля!

— А, что ж ты молчишь, солнышко мое?! Сегодня какое число?

— Какое?! Я в шоке была, мне было очень плохо… Я ждала вашего звонка, вообще-то, потому что вы мне обещали.

— Но, ты тоже не звонишь!

— Вы все время оттягиваете…

— Ты что не знаешь, когда у тебя суд?! — применял Дурманов лучшую защиту: нападение.

— Я сама узнала…

— Ты можешь позвонить! Сказать! Извини меня! — сказано было Дурмановым с такой интонацией, как будто все мировые катаклизмы — исключительно моя вина.

— Я вам пишу! Звоню!

— Еще бы утром позвонила, тридцатого… О чем-то думать надо… временами… а не только претензии всем предъявлять!

— По-моему, у меня есть основания, чтоб их предъявлять…

— Нету у тебя оснований! никаких! — в исступлении вопил Дурманов.

— Абсолютно? да-а?!

Сопение в трубке и всхлипывания, тяжелое дыхание смерти ненасытного Дурмана…

— То, что мне было обещано, — одно… а на деле, — другое совершенно, оказывается… Знаете, это тоже, по-моему, не порядочно как-то… — сдерживая себя, сказала я.

— Слушай, не дури мне голову, если хочешь со мной дальше работать…

— Так! Когда вы сможете мне это сделать? Скажите, когда будет готова экспертиза?! — я начинала выходить из себя.

— На этой неделе точно не смогу…

— Ну, тогда КОГДА?! Озвучьте какую-то дату…

— Еще не знаю, не могу тебе сказать…

(«Так от кого ж еще это зависит, сволочь?! Не от тебя ли или есть еще кто-то?! И опять пошли обвинения… Надо же у „жертвы“ вызывать постоянное чувство вины, а то эта пешка возомнила себя королевой и стала выходить из под контроля?»)

— …потому что ты звонишь перед самым тридцатым числом…

(«Бред сивой кобылы! Как будто это что-то изменило бы. Уже два месяца жду и догоняю! Тянет время, трепло мерзкое!»)

— Ну, тридцатого мне это вряд ли поможет. Это будет уже суд по судебкам, — то, что они с меня требуют за судебные расходы… Мне тут эта ваша экспертиза уже никак не поможет. Только в качестве того, что бла, бла, бла… и ТВН будет снимать сюжет по поводу этого… Ну, может, будет… я не знаю пока… — стала я намекать Дурману на огласку.

Они действительно интересовались и хотели снимать это заседание. Потом, видимо, передумали. Уж совсем меня дурой, идиоткой и неудачницей выставить хотели бы, но… то ли сжалились, то ли другая какая команда им была дана, но, — «отбой!» в итоге.

— Может, мне и про вас там им рассказать?! Хотите? Могу озвучить!

Тягостный, предсмертный вздох Дурманова.

— Пускай ТВН ко мне обратится… тоже проконсультирую. Чтоб не было «игры в одни ворота», — сделал «хитрый заход» Дурман.

(«Ну, да. Ну да. Про „ворота“ и „футбольную команду“ — это к нему, это ему видней!»)

— По поводу чего?

— Ну, если они будут снимать сюжет, им все равно надо какое-то пояснение-объяснение. Или они будут снимать в пользу только этой клиники?

(«Скотобаза! Намекнул, что, мол, все и там будет против меня? и сюжет будет в пользу клиники, а не в мою?»)

— Нет. Они будут снимать по поводу судебок… Я не знаю, — в чью пользу. Для меня это темный лес: кто в чью пользу играет… для меня это…

— Вот и я тебе про что! Поэтому, давай…

— А какое вы им дадите… Я не знаю, что там? заключение или что? Ну, вот они к вам обратятся и что вы им скажите?

— Заключение специалиста напишу! Еще раз поясняю! Десять раз!

— А, что? пусть ТВН к вам и обратится с запросом, да?

— Если они… Да! Без вопросов!

— Что, так тоже можно, да?

— Конечно!

— Ну, хорошо. Тогда сейчас я с ними свяжусь, и ждите от них звонка.

— Скажи, что вот… я обращалась к специалисту, да? Я плохо понимаю все-таки, что он говорит, да? Имеешь право плохо понимать?

— Ну, имею… и действительно плохо понимаю…

— …он вам пояснит более предметно…

(«Предметнее некуда!»)

— Но ОНИ могут вам сделать официальный какой-то запрос, чтобы вы дали им это экспертное заключение? У меня просто все требуют… понимаете, Эдвард Вадимович? На меня все смотрят, как на… не знаю, что… У меня юристы, судья… все они спрашивают: «Где твоя экспертиза? Что там написано, в экспертизе?!»

— У меня некоторые приезжают и на консультацию. Приезжают и делают! Не ты первая, не ты последняя… ТВАРЬ!!! — взбесился Дурманов.

При разговоре это слово я пропустила мимо ушей, т.к. мы говорили параллельно, перекрикивая друг друга, но, когда прослушивала запись повторно, то отчетливо услышала его. Все это повествование — есть стенограмма наших реальных «переговоров».

— …и я не могу сказать им: ЧТО?! Я хлопаю глазами, а они говорят: «Где экспертиза?! Покажи нам ее и мы скажем тебе: сможем мы заниматься твоим делом или нет» В итоге у меня…

— Какие они хитрожопые, а?! — продолжил как ни в чем ни бывало Дурманов.

— Ну, а они говорят, что это вы хитрожопый!

— С них ни копейки денег не возьмут за это!

— За что?

— Они боятся, что им деньги придется платить за заключение! Скажи, что это вам будет сделано бесплатно! «я уже все решила»! А то они боятся, что деньги придется платить?!

(«И правильно делают!»)

— Нет! Они просто говорят: «А у тебя есть экспертиза НА РУКАХ? и ЧТО ТАМ НАПИСАНО?» Мол, а если нет: О ЧЕМ МЫ ВООБЩЕ РЕЧЬ ВЕДЕМ?!

— Скажи, что там, где работают, такие требования. Точка! Человек не может подвести своего работодателя.

— Поняла. Хорошо. Ладно. Все тогда. Я скажу кому-нибудь с ТВН… пусть они… А вы до какого числа будете в отпуске? Если вы до первого числа не успеете…

У Дурмана, видимо, закончились денежки или терпение, и телефон отключился. А Дурман ушел материться в туман и рвать себе волосА на всех местах.

Ну, а дальше что? Дальше уже по другому сценарию сразу все и пошло. Уже не нужен стал ни юрист, ни адвокат, ни какой-то там запрос, тем более от ТВН… Да и они сюжет «передумали» снимать. Тут ведь уже «в пользу клиники» (или кого-то еще?), как сказал Дурманов, выставить меня ненормальной не получится… Какой им теперь смысл?! Или решили подождать, пока все уляжется?

Итак. Адрес Дурманов запросил… (Диалог теперь продолжался, как я уже писала, по электронке) Пишу ему свой адрес и добавляю:

«И в качестве свидетеля тоже обещали на суде быть, вот уж извольте, раз обещали, то будьте добры и выполняйте все обещания до конца… приезжайте в Воронеж, ищите жилье, платите за дорогу, а то вызвали „лохушку“ из Воронежа, себе на усладу, так?! Молодцы, это вы здорово придумали…»

В ответ, практически тут же, я получаю документ договора ВОЗМЕЗДНОГО оказания услуг… г. Москва 27 июля 2018г. и внизу краткое: «Подпиши».

Отвечаю ему: «На почту могу выслать скрин или фото с подписью, я так в „Лигу“ высылала. И почему написано о ВОЗМЕЗДНОМ оказании услуг?»

(«Но, ничего… прилетит и тебе ВОЗМЕЗДИЕ! я уж постараюсь! Урод!»)

Дурманов снова: «Какое ВОЗМЕЗДНОЕ? Написано: 2.1. Условия договора выполняются на безвозмездной основе. Скан мне пришли на почту электронную, а оригинал простой почтой сделай, 2 экземпляра, чтобы я тебе вместе с документами отправил твой экземпляр, а один положил в архив.»

Снова я: «Ну да. А в заголовке договора? И потом… по почте долго будет идти, вы уже в отпуск отбудете… лучше вышлю скрин сюда, на почту.»

Дурманов: «Точно. Исправь в заголовке на БЕЗвозмездного. Сделай два варианта, — один на е-мейл, один, — обычной почтой.»

Дурман упорно продолжал гнуть свою линию, считая себя «мастером манипуляций» и внушения того, что ему выгоднее. В заголовке, думаю, он сделал вид, что не заметил такой «мелочи», а дьявол, как известно, кроется в мелочах. Он сделал все это специально, чтобы лишний раз позлить меня и еще потом заставить меня самой исправить, тем самым желая внедрить в мой мозг мысль, что все мне по-любому придется исправлять и делать самой, а этот договор ты типа исправишь на БЕЗвозмездный, оплатив собой. Был возмездным, стал — БЕЗвозмездным. Заруби, мол, себе на подсознании, — ты НЕ жертва, а теперь проститутка?!

Отвечаю ему: «Я все исправила, а где ваша подпись? Тогда мне тоже вместе с заключением и подпись на договоре.»

Дурманов: «Конечно.»

Я: «Договор подписала, вот фото. По почте будет долго идти, а мне нужно заключение ДО вашего отпуска.»

Дурманов: «ОК.» (29 июля 2018, 9:35)

Глава 5. Смс от «Луча света»

На следующий день, 30 июля 2018 года, предстоял финальный суд, по издержкам «выигравшей» и «потерпевшей» (от меня) стороны, которая была ответчиком, а теперь стала истцом. Теперь мне будет вынесен окончательный приговор, — сколько я ИМ должна? Запрашивала с меня клиника ни много ни мало — 146 тысяч 600 рублей. Можно представить себе мое состояние накануне… да еще и с учетом «милого» общения с Дурмановым. Как я все это вынесла? До сих пор не знаю. Наверно, и самой уже было интересно, чем все это в итоге закончится, в нашем «самом справедливом, неподкупном и честном суде» и «самом правосудном правосудии».

28 июля 2018г. снова пробился мой «луч света» и надежды, сквозь эту беспросветную жуть, мрак и пустоту… DD неожиданно прислал смс.

DD: Привет. Как дела? (21:09)

Я: Привет. Более-менее нормально. А ты?

(Не хотелось сразу пугать человека своим реальным состоянием и тем, что мне, на самом деле, ужасно плохо)

Но мое ответное смс показало СБОЙ. Мой баланс снова — «ноль»…

DD: Какие новости? (21:12)

А у меня и на карте тоже «ноль» — заранее все обнулила. И на телефоне тоже — «по нулям». Ну, неужели он сам не может взять и позвонить?!

DD: Привет. Как дела? (1:25) (29 июля 2018г.)

Двадцать девятого июля собираюсь с силами, иду пополняю счет на телефоне, чтобы наконец-то ответить на смс.

Я: Привет. Нормально. У нас очень жарко. У меня еще один номер тел………., если что буду с него тоже отвечать, — пополнила оба. Но на этом тел. ммс так и не смогла увидеть, т.к. интернета там нет. (1:33)

(Безопаснее всего о погоде и смайлики, будто «все хорошо»… «Не пугай сразу!» — так советовали подруги.)

DD: The message could not be adapted to your terminal (mms, 6:12)

DD: А это ммс ошибочно выскочил. У нас тоже тепло. (смс, 14:34)

Я (глотая слезы): В пнд. или макс во вт. соберусь с духом, родственникам напишу, спрошу, можно ли опять у них остановиться? Но все еще будет зависеть, как завтрашнее дурацкое мероприятие пройдет… по результатам… потом расскажу. (смс, 14:50)

DD: Ок. Я на связи. (14:53)

Хотелось найти родственную душу, выплакаться, выговориться кому-то. Но, как я могла ему все это рассказать?! Все в один голос, — не вздумай грузить мужчину с порога своими проблемами, они этого не понимают и не любят. А я-то как раз и хотела, чтобы меня понимали и любили. Поэтому я предпочла пока молчать. В крайнем случае, говорить о погоде, о Москве, о том, как я хочу снова бродить по Арбату…

Глава 6. 30 июля 2018г. Судный день

Не спала всю ночь. На утро не было сил встать с постели. Машинально сделала себе крепкий кофе, выпила, не чувствуя вкуса. Я была бледна и измучена всеми этими событиями, но выглядеть женщине всегда хочется хорошо и не хотелось совсем уж замарашкой являться в суде. Поэтому я слегка подкрасила ресницы тушью и надела красивый вышитый сарафан «в пол», цвета топленого молока, с открытыми плечами, — стоял летний зной, +35 в тени. Когда-то давно мама купила эту легкую ткань с вышивкой «ришелье», и я сшила из нее сарафан. Помню, как кружилась в нем перед Иваном (тем моим виртуальным бойфрендом из 1 части), показывала на камеру в мессенджере и планировала, что буду бродить в нем летом по берегу моря. А теперь вот иду в нем… в суд. Как я уже писала ранее, заседание могло начаться и на час, и на два позже заявленного, но, т.к. в этот раз мы были у судьи Матковой первыми, то прождали всего лишь каких-то полчаса, и в 9:30, с адвокатом от «противной стороны» — Яйцевичем, зашли в зал суда.

Судья окинула меня насмешливо-пренебрежительным взглядом, мол, тоже мне, вырядилась, «невеста»! и стала зачитывать «приговор»:

«ООО «Лиса-Алиса+» (оно же «Перецветик») требует взыскать с Шаляпиной В. В. свои судебные издержки в размере 145 тысяч 600 рублей»

— Представитель истца, вы свои требования поддерживаете? — обратилась она к Яйцевичу.

— Да, ваша честь, поддерживаю.

Далее следовал целый список — расшифровка ЗА ЧТО? Туда входила судебная экспертиза — 89 тысяч рублей (и это только официально (!); потом все заседания, которые были, и услуги Яйцевича: представление интересов клиники в суде, каждое, написанное им возражение на мои доводы и т. д. и т. п. В общем, работа у них, по самооправданию и отмыванию доктора и клиники в глазах общественности, проведена огромная и, как «пострадавшая» сторона, они по закону в праве требовать денежной сатисфакции (моральную они уже и так получили сполна). Но, только не Яйцевич: он намерен вдавить меня в судебный паркет, его яйца кипят, тухнут и смердят на жаре, да и сам он накален и напружинен, — это как ни как его финальная ария, больше он меня не увидит. И он, как верный пес, должен исполнить команду «Фас!»

— Ответчик, у вас есть какие-либо возражения? — теперь судья обращалась ко мне.

— Да, ваша честь. Я так понимаю, это мое последнее слово? поэтому я буду говорить все, что о них думаю. Все это все равно останется на их совести: и доктора, и клиники, и адвоката!

Яйцевич скуксил самодовольную мину.

— Время, я уверена, нас рассудит справедливее и покажет в итоге: кто был прав, а кто виноват. Ну, ладно бы сделали не так, ошиблись, оставили бы человека в покое, Бог с ней! Пусть живет дальше, как может. Мы себя обелили, отмыли свои грязные руки, кровь смыли… Так нет! Им этого мало! Им надо изничтожить человека! Мало того, что изуродовали, так это ж надо дойти до такого скотства, что еще и требовать денег! Зная, что они мне будут нужны теперь и на переделку, и как-то, и на что-то жить тоже надо!

Я говорила все это от сердца, от души, все, как чувствовала. По щекам текли слезы, я пошатнулась и попросила у судьи разрешения продолжить говорить сидя.

— Ваша честь! — взбеленился Яйцевич и подпрыгнул со стула. — Я бы попросил ответчицу обойтись без оскорблений!

— Довольно! — перебила его я. — Ваша честь, сейчас же я говорю, да?! и он не закроет мне рот! Довольно он меня уже оскорбил за все эти заседания! Теперь мне все равно и я буду говорить! Как они себя со мной повели — это СКОТСТВО!!!

И еще добавила, что прошу судью снизить сумму взыскания. Судья попросила нас выйти для того, чтобы она могла все обдумать и вынести окончательное решение по делу. Выходя из зала, я немного замедлилась, в совершенно обессиленном состоянии, боясь упасть, и услышала краем уха обрывок телефонного разговора судьи… Стены у нас, увы, бывают довольно тонкими, а иногда и фанерно-картонными, — такое ощущение. Так вот. Услышала я только небольшой фрагмент, далее судья, видимо, удалилась в совещательную комнату и там продолжила «совещаться» по телефону с неким таинственным Валерием:

— Валер, ну она действительно…

На этом все. Дальше я уже не слышала. Вышла в коридор, ждать, когда позовут меня и Яйцевича.

Баталии между нами продолжились и «за кулисами». Разыгралась весьма неприятная и даже отвратительная сцена. Я присела на край длинной деревянной скамьи, где, кроме меня, сидели люди и тоже ждали: их заседание было следующим. Они посмотрели на меня с ужасом и испугом. Да, зрелище это, конечно, было не для слабонервных: вся тушь давно стекла с глаз черными ручьями и испачкала сарафан, но мне было все равно, — я не успевала вытирать слезы. Сидела и рыдала. Потом перевела взгляд на стоящего прямо у двери Яйцевича. Он стоял уверенно и сверкал глазами в нетерпении поскорее покончить со мной и получить свой гонорар. Он ликовал и праздновал победу. На его тщедушном, тощем тельце все так же уныло болтались штанишки «его детства», давно вышедшие из моды, и тусклая, линялая рубашка цвета блеклой зелени, размазанной по асфальту.

— Что вы с меня взять-то собираетесь?! И не стыдно?! Ни квартиры, ни машины у меня нет! Еще и операцию теперь самой делать! Скоты просто, а не люди! Как вас только земля носит?!

— Не волнуйся! Я знаю, как это сделать! С такими делами сталкивался… я знаю пути. Мы заберем у тебя все! Буквально ВСЕ! — Яйцевич помедлил и, подумав, как бы сильнее уколоть, добавил, — оставим тебе только кровать и… платье! — он кивнул на мой сарафан.

Не знаю, как я не кинулась на него и не растерзала в клочья? Мысленно я это проделала, а в реальности в тот момент у меня ни на что уже не было сил.

— Господи, девушка… да что же у вас случилось?! — наперебой стали спрашивать любопытные «соседи» по лавке.

Рассказывать им по десятому кругу? Как я устала от этого!

Тут судья пригласила на оглашение окончательного вердикта: «Взыскать с Шаляпиной В. В. в пользу ООО «Лиса-Алиса+» (оно же «Перецветик») судебные издержки в размере 136 тысяч рублей».

Она учла мое возражение и немного снизила сумму за счет того, что урезала гонорар Яйцевича за апелляционное заседание с 20 тысяч рублей до 10. Как говорится, и на том «спасибо». Таким образом, я стала должна клинике не 146 тысяч рублей, как они изначально требовали, а чуть меньше, — 136 тысяч. Плюс я потратила на апелляционную жалобу и эти поездки в Москву уже порядка 50 тысяч рублей, плюс переделывать все тоже за свой счет.

(Сегодня, когда я пишу эти строки, 02.02.21 мне позвонили из полиции Москвы: история с Дурмановым не имеет конца…)

Пошатывающейся походкой, еле передвигая ногами, я вышла из здания суда. У входа заметила довольно дорогую машину, в ней сидел какой-то мужчина и наблюдал за моим унылым и печальным перемещением.

Одна дома я просто сойду с ума. Куда еще я могла пойти, как не в родительский дом? Тем более, что он совсем рядом: буквально две остановки — и я у них. Но, уж лучше бы я сразу поехала к себе и там прорыдалась или пошла к соседке… Мама в тот день была в отпуске и поэтому дома. Она встретила меня довольно прохладно и с порога обрушила: «Ну, что?!» и коронная ария: «А я же тебе говорила! Зачем ты пошла в суд?!»

(«Как будто у меня были другие варианты. Где денег взять?! Ты же мне не предлагаешь свою помощь… хоть и деньги на счете есть. Некоторые квартиры продают и лечат на эти деньги детей, а некоторые на квартиру копят…»)

В общем, вместо слов утешения и поддержки, я огребла еще вдогонку и по полной. Как будто добить меня хочет! Впрочем, стоило ли удивляться? Так было всегда. Поэтому я не стала долго задерживаться и выслушивать дальше, какая я «плохая» дочь. Уехала домой. Только потом поняла, что ей это надо было, чтобы оправдать свой отъезд на юг. Родителям же (со слов мамы) не дали пожить «для себя» и в этом тоже, по их мнению, только я и виновата. Это какое-то воспитание и развитие чувства вины вселенского масштаба. Что бы ни случилось: «Ты сама во всем виновата!» или «Вот видишь, а я тебе говорила!»

Дома я упала на диван и часа два лежала неподвижно, глядя в потолок. Спасибо Господи, что дал мне сил не сойти с ума за все это время!

Машинально открыла электронную почту, там письмо от Дурмана:

«Работаем с твоими документами. Получается даже лучше, чем планировали вначале. Не волнуйся, на днях все закончим и отправим тебе на почту».

(«Да неужели?! Стоит лишь слегка „простимулировать“ и все получается „даже лучше“? Куда уж лучше?! Зачем мне теперь это все! Не нужно мне уже ничего от этого старого пи…..! Пошел бы он туда, где с ним бы так поступили!»)

Разрыдалась и выла так, пока тело не устало и не было сил даже на это. Дурману я ответила только вечером следующего дня. Все равно это уже ничего не меняло. Это надо было делать много раньше, теперь уже все! Поздно! Но другая часть меня гневно протестовала и требовала идти до конца. Ответила сухо и коротко: «Да. Спасибо. Жду.» (31 июля 2018г., 18:14)

Глава 7. Знакомство на Набережной

DD: Привет. Как дела? (смс, 13:35)

Как дела, как дела… хреновые дела. Вот что мне отвечать? Ну, если уж ты так заинтересовался мною и хочешь пообщаться, — так позвони и все узнай от первого лица. Пусть не всё, но что-то прояснится в беседе. Что это за подпольные письма из окопов? Отвечать я не стала. Ловила себя на мысли, что появился страх: затянет в очередную ловушку, обманет, сделает больно, никому нельзя полностью доверять, только на расстоянии можно быть в безопасности. Но в то же время его внимание было приятным и ободряющим, хотелось той же легкости решения проблем, с какой я выбрала его байк. И каждый раз, когда я видела его смс или слушала радиоэфиры, то мысленно возвращалась в те моменты, когда была счастлива. Просто так. Потому что. Счастлива и все.

Но чаще я проваливалась в негатив, полу дремное, туманное состояние, когда уже ничего не хочется: ни пить, ни есть, ни спать. Как бы долго это продолжалось, неизвестно, но тут вмешался случай и выручила соседка по родительскому дому, которую я знала с детства, когда еще жила там.

Соседка с мужем и дочерью жила на первом этаже, в малюсенькой двухкомнатной «хрущевке». Эта активная, деятельная женщина, маленькая, кругленькая, шустрая долго вела борьбу с коммунальщиками и буйными соседями, потом устала и не знала уже, что делать: то ли скорее продавать эту халупу, то ли подождать, когда дом развалится окончательно, его снесут, а нас расселят.

Но шли годы… Канализационное г*вно все так же продолжало стекать в подвал, — туда уже почти никто не ходил и не хранил там свои зимние запасы, — а вопрос все никак не решался. Ни квартиру соседки никто не хотел покупать (даже и с гаражом в придачу), ни ремонт там никто делать не собирался, только периодически приезжали «главные по очистке», вывозили г*вно, чистили канализацию и уезжали. Дом сносить тоже не хотели. А, если бы и снесли, то, по слухам, расселили бы из центра к черту на куличики, — в Шилово, а всем жильцам нравилось, что это именно центр города. Хотя раньше он был «концом города», с воротами и кладбищем на окраине (где сейчас ДС «Юбилейный»), моргом при третьей городской больнице и главной достопримечательностью города — тюрьмой СИЗО-1. Вот такое «оригинальное» соседство.

Когда-то давно в подвале произошло групповое насилие, соседа через стенку посадили и дали 4 года. Выйдя из тюрьмы, он сколотил из брусьев на дереве во дворе деревянную цифру «4», купил мотоцикл, гоняя на нем, повредил ногу, оставшуюся часть жизни прохромал, спился, заснул на солнцепеке, тронулся умом, словив белую горячку, и вскорости сдох, оставив после себя странноватого сына и дочку. Второй сосед (тоже участник групповухи), невзрачный, с дефектом речи и плохими зубами, отделался легким испугом и проходил по делу, как свидетель-наблюдатель, дрочивший в сторонке, — от увиденного, мол, сам был в «шоке». Третий сосед, — из семейства алкоголиков и наркоман со стажем, — долгое время сам готовил «зелье» и травил всех соседей едким, ацетоновым духаном. Но за это так и не сел (хоть и устала соседка писать и жаловаться), т.к. к нему ходила вся «золотая» и не очень молодежь округи, и сами же менты его крышевали. В итоге тоже, видимо, подустали, поняли, что мы не сдадимся, и посадили его за кражу сотового телефона, который он вроде как украл на улице. Мы все облегченно выдохнули… на пару лет. Потом он вышел, месяц-другой был «паинькой», затем снова продолжил свою адскую деятельность. Но здоровье его стало уже не то, что раньше, и он тоже вскоре отправился прямиком в ад. Так квартира опустела и стала «ничьей», т.е. муниципальной. Окна, что в угаре разбили нарики, городские власти заколотили кусками фанеры; батареи, что текли на голову той самой соседки, и вовсе отрезали, «за ненадобностью» (теперь зимой стена родительской спальни покрывалась инеем). На этом все и закончилось. Периодически мы встречались с соседкой в коридоре, когда вонь в подъезде становилась нестерпимой, и все выползали из нор.

И вот в один из таких летних августовских дней мы с ней и столкнулись в подъезде у ее квартиры. Я как раз спускалась вниз по лестнице, от родителей. Обсудили вонь в подъезде, разруху и прочее, потом перешли на ситуацию с моей силиконовой грудью. Я рассказала, как сейчас с этим живу, точнее пытаюсь выжить, и не знаю, что будет завтра. Экономлю каждый рубль и помощи ждать неоткуда. Съездила вот в Москву на «экспертизу» и еще хлеще в итоге. О Дурманове я, в тот раз, умолчала, — решилась на это только год спустя. Соседка, назовем ее просто Мария, посетовала, поужасалась вместе со мной, по-матерински отругала: «Зачем было делать?!» и все в таком духе. Она сказала, что у нее «тут знакомые и родственники на свадьбу собираются», и не смогу ли я сделать им прически-укладки, заодно и немного подработаю. Свадьба вот уже скоро — 11 августа…

Накануне мы созвонились, условились о времени и месте, — они изъявили желание причепуриваться у меня дома, — и в назначенный день и час они прибыли ко мне: миловидная женщина, лет пятидесяти, и ее молоденькая дочка. За работой обсудили нашу, далеко не простую, жизнь простых людей. Она работала в элитной гостинице и тоже, как говорится, многое повидала.

— Помню, как-то раз, генералы у нас проституток полуголых по коридору гоняли и на четвереньках за ними ползали… Да уж, чего только не было!

Из чего можно понять, что эту женщину уже сложно было чем-то удивить в этой жизни, в том числе, и моим рассказом тоже. Меня же удивил тот факт, что собирались они как раз таки на свадьбу дочери моей соседки Ирины, о которой она мне ни словом не обмолвилась, — конспирация, 10 уровень. Впрочем, я искренне порадовалась за нее, от души передала свои поздравления с этим событием и мои наилучшие пожелания.

Настроение у меня немного улучшилось. Я заработала немного денег и почувствовала свою причастность к радости людей. На душе стало теплее.

Когда они ушли, я вдруг решила: «А пошло оно все… к ипинЯм!» Пардон, лесом… полем… Погода летняя и просто замечательная, не душно, не очень жарко, солнце… Чего еще желать? Буду радоваться тому, что у меня есть хорошего, на этот момент, а остальное перемелется — мукА будет! Даром что ли будут пропадать те летние наряды, что я нашила за все это время?! И даром что ли буду пропадать я?! Родители уже собирают чемоданы и в конце месяца отбывают на юг, их мои проблемы не особо-то и волнуют, каждый живет своей жизнью, а я-то что все страдаю?! Кто знает, сколько еще жить осталось? И что, вот так просидеть-прорыдать?! Ну, уж нет! Дудки! Если и придется помирать, так уж с музыкой… и лет так в 100!

Я вымыла голову, уложила волосы в красивые локоны, накрасилась, надела длинную, полупрозрачную шифоновую юбку на подкладке, блузку с короткими рукавами в тон юбке, черные бархатные сандалии на тонких ремешках, в небольшую сумочку пудрового цвета положила свой гонорар за прически и отправилась гулять. Маршрут был приблизительно такой: пройтись по обувным магазинам и порадовать себя новой парой обуви (вдруг повезет найти 34-й Золушкин размер?), а потом, если останутся силы и настроение, дойти до Набережной и узнать расписание работы музея на воде — корабля «Гото Предестинация». Давно хотела побывать там, но все никак не удавалось.

Я бродила в легком, бодром настроении, когда тебе «все по фиг»: ты в тонусе, ты красотка, хорошо одета, ухожена и довольна собой, а жизнь прекрасна и удивительна и всё-всё создано только для тебя! И действительно в тот же день я сразу же нашла себе нужные туфли пудрового цвета, удивительно подходящие мне по размеру и по цвету к моему наряду. И я смогла их себе купить — у меня были деньги. Ура! Всё, как я и хотела.

Ну что, домой? или рискнуть еще с «Предестинацией»? вдруг и тут повезет? Хотя нет. Время уже без малого шесть вечера, сегодня суббота, они заканчивают раньше, — пока дойду пешком, наверняка музей будет закрыт. Но, да ладно. Погода замечательная, прогуляюсь, хотя бы сфотографирую расписание кассы (может, там какие-то изменения) и узнаю цену билета. Давно я уже не выходила из дома, не бродила по центру города: на людей посмотрю и что нового в городе увижу. Единственное, что немного мешало, так это объемная, квадратная обувная коробка, она все время била мне по ногам и путалась в полах длинной юбки. Но, говорят, своя ноша не тянет. Тем более, когда у тебя 34-й размер ноги, — те меня поймут, — скупаешь сразу все подходящие пары своего размера, как только они вдруг появляются на прилавках, а это редкость. Зимой еще можно взять на размер больше и надеть внутрь пару шерстяных носок, а вот летом…

Я спустилась вниз по мостовой, к водохранилищу и, когда оказалась у кассы, она, как я и предполагала, была уже закрыта.

Рядом стояла молодая женщина в длинном, легком синем сарафане, невысокого роста, брюнетка с близко посаженными, слегка раскосыми глазами, внешние уголки которых грустно тянули верхние веки вниз, обволакивая и нависая над ними. И хотя глаза мило и доброжелательно улыбались, была в них какая-то усталость и грусть. Когда я подошла к кассе и стала смотреть расписание, она бочком подошла ко мне и сама завела разговор. У меня возникло ощущение, что она специально ждала моего появления, — вдруг я с камнем на шее приду топиться, а тут она.

— Ну, вот… Опять я не попала… А что уже все закрыто?

— Да-а, закрыто. Надо сфотографировать расписание, — я достала телефон и сделала снимок.

— Ой, да! Действительно. И мне надо сфотографировать. А вы уже там были? Это что так трудно туда попасть, да?

— Ну, я вообще-то еще ни разу так и не смогла: то билетов нет, то сеанс окончен. А сегодня и не пыталась… так просто… хотя бы расписание сфоткать, чтобы знать, когда…

— Говорят, народу всегда очень много, а пускают небольшими группами.

— Да. Человек по десять, не больше.

— Я вообще-то не из Воронежа, я из Ростова… Здесь в командировке. Живу рядом, часто гуляю после занятий. А тут такая достопримечательность! Надо до отъезда посетить.

— Да, вот… сама давно пытаюсь, хоть и живу в Воронеже, а так ни разу и не была.

— А вас как зовут?

— Виктория.

— Очень приятно. Лина.

Так началась новая, более веселая глава моего лета-2018, во всяком случае, так было в самом ее начале…

Глава 8. Прогулка по городу с новой знакомой

Мы с Линой разговорились и быстро нашли общие темы. Она была уже во втором браке, двое детей от обоих мужей. Второй «муж», правда, — «не официальный», просто живут вместе и растят детей. Пока мы поднялись от Набережной, вверх по мостовой и оказались в центре города, сожитель позвонил Лине, и она долго и нежно с ним беседовала, уверяя, как скучает и с нетерпением ждет встречи. Она проходила какое-то обучение в Воронеже — повышение квалификации по работе.

— Как ж вы так… в разлуке… и долго?

— Ну, командировка… месяц. Для нас это первая, такая долгая, разлука.

— И как новый «муж», не ревнует? а ты его?

— Я ему говорю: «Если душа не лежит, то и тело не просит…»

— Разумно.

(«Было б еще правдой…»)

За разговорами мы подошли к «Оранжерее Ежова» или ОЕ, как обычно воронежцы кратко называли этот огромный торговый центр, принадлежащий {…} ныне депутату, не только воронежской, но и московской Дум, {…} приличному бизнесмену и семьянину, — Ежову. Прошлись по всем этажам, зашли в пару бутиков, ну и, конечно, не могли не заглянуть в главную «фишку» ОЕ, — щедро декорированный и стилизованный «Кардебалет-Вилледж», занимающий почти весь верхний этаж. В витринах чучела животных: лис, кабанов и медведей, — сидели за столиками и распивали пенную, желтую жидкость. У входа стоял негр и русская барышня в баварском костюме, рядом на столе несколько бочонков с пивом, которое они нам и предложили продегустировать, бесплатно. Уверяли: наисвежайшее, из собственных бочек, собственной пивоварни, короче, «не проходите мимо!», — всю жизнь будете жалеть. Ну, что ж… гулять, так гулять! Отчего же не попробовать, для настроения. Попробовали по две малюсенькие деревянные мензурки светлого и темного пива, поблагодарили, немного развеселились и вошли внутрь «Кардебалета», сфотографироваться в интерьерах. Там был и огромный корабль с пушками, похожий на пресловутую «Предестинацию» (куда мы никак не можем попасть), несколько стилизованных копий ретро-автомобилей, да и вообще весь ресторан походил на «Титаник» в несколько уровней. Деревянные столы и лавки, массивные канаты в виде декора и вместо ограждений: такая себе огромная «Харчевница». И всюду снуют, русские и не очень, переодетые в баварок официантки. Самих посетителей было не так много, не смотря на то, что, как нам сказали на входе: сегодня День строителя и намечается, по этому случаю, праздничное шоу и дискотека. (Как тут не вспомнить Ивана, моего бывшего знакомого, строителя из Москвы…)

— Круто! Слушай, а, может, давай останемся на дискотеку? Тут всего-то осталось каких-то полчаса, — предложила я Лине.

— Нет. Ты хочешь, — оставайся, а я не пойду, — запротестовала она.

— Ну, давай! Я тут еще ни разу не была, а ты уж и подавно! Хотя, конечно, наряды у нас не дискотечные, но все равно… потанцуем немного и уйдем.

— Нет, я не хочу. Ты же хотела посмотреть на танцующие фонтаны? Вот сейчас как раз и можно сходить: они потанцуют, а мы посмотрим.

— А вообще ладно. Пошли!

Лина ловко манипулировала и умела убеждать. Я это заметила, но мне было без разницы: где гулять, что смотреть, главное, — отвлечься и на время выкинуть все из головы.

— Только нам надо бегом! Скоро, кажется, уже и закрываются. Они до 22.00. Скорей пойдем, а то и туда опоздаем!

Мы буквально выбежали из ОЕ и помчались по темным улицам. По дороге нас зазывали цыганки купить по дешевке кукурузу. Ну, чем тебе не южный город?! В кафешках на открытом воздухе праздные отдыхающие наслаждались вечерней летней прохладой. А мы неслись на всех парах, перескакивая по несколько ступенек лестницы, ведущей к магазину «Детский мир». На одной из ступенек я увидела что-то блестящее, наклонилась и подняла 5-рублевую монетку.

— Ух-ты! Пятачок. Это к прибыли. Возьму-ка его с собой. Хороший знак.

Мы продолжили нестись дальше, смеясь и задыхаясь, попутно рассказывая друг другу: а вот у меня сейчас то-то, а вот у нас в городе вот это… Так весело и незаметно доскакали мы до места, где, по идее, должны были быть танцующие под музыку фонтаны, да только их и след простыл, осталось одно мокрое место. Последнюю песню мы услышали еще издалека и на этом, на сегодня, они мирно отпелись и оттанцевались.

— Да что ж такое-то?!

— Да уж… что-то сегодня мы всюду «опоздуны». Ну и ладно. Они ж каждый день?

— Да. Каждый. Зря только неслись. Давай что ли сядем, хоть на лавочке посидим? придем в себя чуть-чуть… отдышемся.

Найти одну, мало-мальски сухую лавочку было не просто, но кто ищет, тот всегда найдет. Мы посидели немного, но в парке стало как-то неуютно. Разрозненные компашки еще немного постояли, покурили и стали разбредаться.

— Пойдем отсюда? Тут как-то темно, скучно и накурено…

— Да. Пойдем.

Мы вышли из парка и побрели по проспекту, медленно и печально, т. к. Лина натерла ноги новыми босоножками. Так мы шли, шли… и дошли до Петровского Пассажа, где — вот это совпадение (!) — и снимала гостиничный номер хитренькая Лина. Присели на сухую, чистую лавочку у фонтана.

— Что-то «домой» не хочется, — заскучала Лина, — и ноги болят… Ужас! Как я завтра ходить буду?

— А как я домой пойду?! Мне ж до родительского дома теперь 7 остановок! а до моего, — только ехать. Транспорт, интересно, еще ходит?

— Вроде не так еще поздно… начало одиннадцатого.

— Ну, ты-то уже «дома»…тебе-то что? Получается, я тебя проводила.

Лина засмеялась.

— Раз так, теперь будешь искать мне провожатого. Будем тут сидеть, пока кого-нибудь не найдем!

Мы посмеялись над затеей, но, шутки шутками, а в парке мы были уже одни, поэтому пришлось коротать время за разговорами, как две бабки на лавке. Лина рассказала мне, что львиная доля ее заработка приходится не на госслужбу, направившую ее сюда в командировку, а на домашний массажный салон, который она лихо оборудовала у себя в квартире. А я раскрыла тайну своей большой груди, всей истории с клиникой, Дурмановым и прочими фигурантами по делу. Каждая поделилась наболевшим. Потом мы обменялись телефонами и стали, сначала в шутку, а потом и всерьез, присматривать галантного кавалера, который будет столь любезен и согласится проводить меня до дома. И вот, когда я уже думала, что придется мне одиноко плестись по ночным улицам, как вдруг мимо пронесся высокий, худощавый молодой человек. Лина окликнула его.

— Молодой человек! — он никак не отреагировал и даже не посмотрел в нашу сторону. — Молодой человек! — еще громче прокричала Лина, неожиданно решительно встала со скамейки и подбежала к нему. Он удивленно посмотрел на нее, вынул из ушей наушники, выключил музыку в телефоне и вопрошающе посмотрел на нее.

— Вы не проводите девушку? — она жестом указала на меня, — ей страшно одной идти домой.

Он нехотя кивнул, мол, был почти дома и тут… но куда ж деваться, придется помочь.

Дорогой мы болтали обо всем подряд, сейчас и не вспомню все темы. Звали парня Егор. Вот так взял и пришел Егор, с высоких гор… Сам он тоже был высок, блондин, на вид сильно моложе меня, очень серьезный и порядочный молодой человек. Спасибо тебе, Егор, что оказался настоящим мужчиной!

Весь следующий день я пробыла у родителей, приготовила себе и им борщ, салат с крабовыми палочками и традиционный яблочный пирог, помыла полы и вечером отбыла к себе.

Лина уже нашла меня в соцсети и предложила «дружить». Я написала ей сообщение, что в час ночи я была дома (так надолго мы засиделись в парке, что не заметили, как наступила ночь), похолодало и дорогой я замерзла.

Мы стали переписываться, обмениваться впечатлениями и договариваться о встречах через соцсеть. Из-за того что я замерзла на лице выскочила «простуда», потом следом подоспели «критические дни», и в самый раз, как всегда, отключили воду: очередная «авария». К тому же мы обе изрядно натерли ноги, поэтому решено было взять небольшой тайм-аут, до лучших времен.

А пока мы активно обсуждали дальнейшие наши прогулки: как и где весело и радостно будем провожать последние, в этом году, летние денечки. Сходим, наконец-то, на «Предестинацию» и поющие фонтаны — это программа-минимум.

Я тогда еще не предполагала, что именно она, вместо того, чтобы помочь выйти из депрессии, напротив, сведет «на нет» и к минимуму все мои усилия найти выход из нее, вгонит в еще больший негатив и апатию. Ну, а сейчас Лина писала мне, что «…согласна на любое мероприятие, главное, чтобы было интересно и ненакладно». В связи с чем, я решила зайти на сайт знакомств и там подыскать нам компанию из «провожатых» на машинах. Даже написала своему бывшему, что вечно там маньячил на задворках и поджидал подходящего случая, но этот «товарисч», как оказалось, нам совсем не товарищ: сразу предложил секс и все. А что, мол? гулять там еще где-то, — только время терять… И был послан в пеший эротический тур. Нам обеим, во всяком случае мне так казалось, было не до секса, а так только, — повеселиться, погулять, посмотреть город, отвлечься, одним словом.

Глава 9. Очередной «петушара» — Александр Ребров

В очередной из дней моих поисков на сайте ко мне начал приставать некий Александр Ребров. Он особо не церемонился, сразу назвал меня «пупсом», «самой сексуальной малышкой в городе», которую он готов «засюсюкать», по его выражению, чуть ли не до смерти. От одних этих сальных комплиментов меня воротит и сейчас, когда я вновь читаю переписку, перед написанием главы. Его мучал вопрос: «Почему я до сих пор не жена какого-нибудь местного алигарха или Депутата и почему, вместо этого, занимаюсь то ремонтом, то борьбой со Швондерами и прочими?» Он считал: нет! мне определенно нужно замуж за Депутата! А пока не мешало бы начать трахаться с ним (нищебродом, живущим в коммуналке, как он сам про себя сообщал) и прямо сегодня! И брось ты эту подругу, погуляли и хватит! А после я приеду и оттрахаю тебя, потому как очень хочу этого». Такие «откровения и признания» он называл «Минуткой честности»:

— Ты и так самая сексуальная малышка в Воронеже, какого хрена (другого слова не подобрать) ты поперлась делать эти сиськи?? И какого хрена ты еще не замужем за каким-нить Депутатом?? Какие на фиг ТСЖ тебе сдались?! Что происходит, куда катится мир-то! Чего я не понимаю в этой жизни))

— Сама думаю… какого хрена? Депутаты, аууу!..))

— Вот правильно!!! Дурь надо из головы выкинуть. Какие планы-то на день? Иди в кафешку, сядь в центре и пей кофе до вечера, там от внимания пантовых чуваков на мазЭЭрати отбоя не будет!!!

И все в таком духе, вперемешку с:

— Когда же, наконец, мне сюсюкать одну сексуальную блондиночку?

Мол, пока не нашла депутата, — давай со мной. Я тут как раз «не женат, живу в квартире по типу коммуналки, так что есть соседи, которых мои гости будут стесняться». На что я ответила:

— Я домой никого не зову.

— Ну, ночью ты с подружкой по домам, а я не хочу, чтобы сегодня ночью ты была одна.

— Ну, шустрый ты! Еще ни разу не видел, а уже такие наполеоновские планы.

— Ну, как не видел? На фото и видео видел)) Ты — космос космический, я не могу тебя не хотеть теперь ни на секунду! Так что, пупсик, жду телефончик и адресок, и прямо сегодня буду радовать мою блондочку)))

Угу. Да-да. Нашел, чем порадовать. У самого от радости полные штаны! Себя ты хочешь порадовать, а не меня. Господи, как же можно быть таким…………?

Я мягко уходила от темы, — сейчас уже и грубо могла бы послать. Вот что мне было сразу его не отшить и не послать в «черный список»?! На тот момент, у меня, видимо, отняли разум. Я была какой-то сюсей мягкотелой, послушной девочкой, — ссылаясь на занятость подругой, которая пока в Воронеже, и мы с ней должны посмотреть город.

— Ну, кисульченок! ((Я буду расстроен таким отказом ((Ну, пупс… (и грустный стикер-котик) Котик хочет радоваться!!! Предположительно сегодня в полночь!

Мои желания его мало интересовали.

— Мне нравятся твои сисяшки и я бы сюсюкал и сюсюкал тебя бесконечно.

Пришлось объяснить, что я не «сюсюкаю» на эту тему и мне нужна сейчас конкретная помощь, а не секс. До чего навязчивый и противный тип! Он клянчил, сюсюкал, присылал грустных котиков, ныл и доставал письмами, как он хочет меня.

— А я уже хочу Депутата! Сам же сказал, так что буду искать. За идейку «спасибо».

Потом, по уже известному сценарию, он примкнул к рядам «помогальщиков» и предложил мне услуги своих знакомых юристов, дал номер одной из них и так же назойливо стал буквально требовать, чтобы я ей позвонила сей же час, сию же секунду. Откладывать нельзя! С таким напором, что чуть ли не жизнь моя зависит от этого звонка. Я тщетно пыталась объяснить ему, что мне сейчас пока идти к ней не с чем, — у меня нет на руках экспертизы. Как я ей буду, на пальцах что ли объяснять?!

Кстати, Дурман сам позвонил мне перед отъездом в отпуск (в Белоруссию, к родителям) и тоже «сюсюкал» и вилял хвостом, — мол, все: «Договор между нами подписан, все я выполню, к 3 сентября получишь экспертизу. Я тут ее кому-нибудь оставлю, приедешь-заберешь.» А вообще, мол, было бы неплохо, если бы ты приехала еще раз… («Двух ему не хватило?! Ну простые москвичи, ей Богу, как ситцевые трусы! По их мнению, мы, провинциалы, только и делаем, что мотаемся, от нечего делать, в Москву!») …и прошла еще одного невролога, — его хорошего знакомого… и бла, бла, бла. («Ну, в общем, футбольная команда-то еще не в полном сборе, да?»).

На что (уже известная по 1 части) невеста Ирина мне посоветовала:

— Не вздумай! Он тебя опять наобмануть хочет! Это подстава! Чтобы ты еще раз приехала и, мол, по собственной воле, понимаешь?! Значит, типа он тебя и «не насиловал вовсе» и вы «милые друзья». И написать может, что у тебя типа все «норм», тогда он отвертится писать экспертизу! Я бы не поехала! Все выписки у него и так уже есть! Сколько можно мотаться туда-сюда?!

— Ну, я сразу отказываться не стала, сказала: посмотрим. В конце августа он из отпуска вернется и пусть пишет! Никуда я, разумеется, ехать не собиралась. Зачем? ему на развлечение? Мразота! Как вспомню, — мутит и блевать тянет!

Но ждать, тем не менее, приходилось, в любом случае, до сентября…

Меж тем Александр Ребров (БУДЬ ТЫ ТРИЖДЫ ПРОКЛЯТ!!!) все продолжал штурм своими сообщениями в соцсетях:

— Ты супер-сосисочка, самая желанная и сладкая. Ну, кисульченок!!! Я уже настроился!!! — и опять черно-белое фото грустного котика. — Днем вы с подругой погуляете, ну хоть ночь-то за мной)) Депутат останется, как цель! Никуда не делся! Но жить-то и сейчас нужно)) Пупс, ты мне нравишься, я тебя хочу! Сама там думай!

Потом понял, что не прокатит, и сменил тактику на «помогающего»:

— Привет, пупсик! Ты с юристом встретилась??

— Сегодня созвонилась… на вторник.

— Вы же в четверг должны были созвониться, на сегодня.

— Да. Но еще же нет экспертизы. Она говорит: хотя бы предварительное заключение, а я жду окончательного заключения 3 сентября.

— А какого черта ток сегодня, если вчера надо было звонить?

Его рвение подозрительно… И, конечно, у меня должно быть чувство вины вселенского масштаба, опять я «виновата»: что до сих пор Дурман тянет с экспертизой, что он раньше сделать ее не мог, а только спустя 3 месяца (!), и что перед отпуском «не успел», и что я до сих пор не нашла Депутата и алигарха, и что не стала «проституткой», собирающей всю шушеру на МазЭЭрати или Лексусах и прочих, что не звоню «вчера», хотя толку от моего звонка все равно «ноль», — о чем говорить, когда экспертизы нет?! И тем более, что:

— Твоя юристка уезжает в область и поэтому договорились на следующей неделе…

(«Тот же почерк, что и у Муртима, кстати. Все они вроде и готовы мне помочь, но как только, — так дел у них полно и сразу «командировки»! )

— Мне еще посоветовали одного мужчину, у него выигрывают вроде 90%

— По секрету (!): это все так пишут и говорят. Ты хочешь с ней или тебе что-то не понравилось и ты не решаешься? Тогда, может, стоит еще с одним моим другом связаться, юристом? Он в Россоши, но это не принципиально, потому что он дела ведет по всей области и соседним.

Ну, очевидно же, что человек хотел всеми силами удержать меня под своим контролем и направить к «своим людям», только я все еще хотела надеяться и верить людям.

— Ему надо будет тогда дорогу оплачивать…

— Можно же позвонить и спросить про перспективы…

(«Пройденный для меня этап, глупое предложение. Кто может сказать по телефону перспективы?! Нет, это какой-то дурак! Хотя, с другой стороны…»)

Вот, почему я не прислушиваюсь к первому впечатлению?! В сотый раз задаю себе этот вопрос.

— Пока есть время, до 3 сентября, как минимум… на пальцах тоже не очень удобно объяснять, что будет в экспертизе.

— Пупс, у тебя какие планы сейчас? с подружкой встретиться?

— Пока никаких… надо дозвониться до другого юриста, после 13.00, мне сказали… он еще в суде. Хотела на кораблике покататься и в магазине для швейников купить кое-что, за квартиру и интернет заплатить. Буду собираться, а то завтра отключат интернет и как же тогда я буду общаться-то?

Уж и так и эдак намекаю: своди на «Предестинацию», помоги как-то «пупсу», но нет… у него своя «задача». Я снова поверила красивым словам и протянутой руке «помощи». Стелил он очень гладко, но надо было верить не ему, а своей «чуйке»!

— Пупс! Я хочу тебя очень сильно)) и очень срочно)) Да, старая песня, но я от нее не отступлюсь! («Приспичило ему!»)

Молчу и игнорирую.

— Пупс??? Ты в восторге от моего предложения)) дух перехватило?))

— Не в восторге.

— Вика, я серьезно!! Почему не в восторге??

(«Вика, неужели ты не видишь, что это дебилоид, зато хитрожопый до ужаса!»)

— Я была бы в восторге от того, кто мне спонсирует адвоката толкового.

— Ну, кисулька ((Ну, так нельзя ((чуть-чуть-то можно там… про спонсоров ты тоже ищи, не выключайся, но и всякие приятности для себя надо делать!

(«По его морали: одно другому, — не помеха. Меня, болящую, на всех же должно хватить, а кому не хватит и сдохну, — это уж их и мои проблемы!»)

— Киса, давай адрес, телефончик, и я к тебе!!!

— Нет. Так не пойдет. Я домой никого не зову, кого мало знаю.

— Жаль… жаль…

Вот еще несколько его «перлов» из переписки:

1. — Ну, я бы дал: 50% — попка, 30% — лицо, 10% — сисяшки, 10% — все остальное. Я описал, как большинство выбирает девушку: 50% успеха выбрать девушку — это хорошая попка. Плюс еще 30% успеха, если хорошее личико. Все 80% красоты в сумме — уже можно брать ее))

2. — В мужике главное, — деньги!! Это, как входной билет. Пока его не показал, никому не интересны ни ум, ни внутренний мир и т. д.

Отвечаю ему:

— Нуу, у мужчины деньги — отчасти признак ума… Также, как и си…. у женщины)) они есть, — ты и умница, и красавица. (Шутка)

Я надеялась, что ему скоро надоест и он отстанет, но он решил показать всю «добропорядочность» своих намерений, что он хоть и умно-бедный и озабоченный, но слово сдержит: «поможет».

21 августа 2018г.

— Здравствуй! Ты встретилась с юристом? — интересовался Ребров.

— Привет. Позвонила. Решили пока что отложить, до результатов экспертизы. Тогда сразу к ней и пойду, со всеми документами.

— Ясно. Я все-таки тебе обещал с юристами свести, помочь, так что, когда встретитесь, наконец, с ней, сообщишь мне, — будете вместе работать или нет, чтобы, если нет, — я в Россошь знакомому позвонил и ему твое дело предложил посмотреть. Короче, чтоб я спокоен был за свои слова, что, и в этом случае, я их сдержал.

Итак, мне предлагался стандартный путь: раз блондинка с силиконом, — значит, надо искать Депутата, алигарха и далее по списку; «нестандартным» тут было только «захватывающее» предложение, от которого у меня должно «перехватить дух»: подыскивая алигарха, попутно рассмотреть список нищебродов с сомнительной внешностью, жаждущих моего тела, но бессильных помочь, да и с другими «силами» у них тоже еще вопрос. Нет уж! Если и выбирать просто любовника для «приятностей», то такого, чтобы и душа и тело радовались.

Глава 10. Попытки отвлечься продолжаются

14 августа 2018г.

Пишу Лине:

— Какое у тебя расписание, когда заканчиваешь работу?

— Я учусь максимум до трех, а так сегодня в одиннадцать отпустили.

— О… это хорошо. Можно, кстати, и здесь, у нас, в Северном погулять… у нас есть парк, почти такой же супермаркет, каток, памятник котику с ул. Люзюкова

— Класс, я хочу к Котику. («Может свести вас с Ребровым? К нему не хочешь?»)

— Тогда приезжай в гости.

— Когда?

— Да, хоть завтра.

— Во сколько?

— Во сколько освобождаешься?

— Ну и как добраться? Думаю, что до трех освобожусь.

— Все, что идет до «Арены», спрашиваешь.

— Мне от ВАСО, с левого берега…

— 37а.

— Тогда все замечательно. Завтра, как освобожусь, напишу.

— Хорошо.

Это была моя ошибка, еще одна, уже далеко не первая и еще далеко не последняя, в этой бесконечной череде черных и серых полос, сменяющих друг друга. Вот зачем я пригласила ее в гости?! Вначале я хотела погулять вместе в нашем парке у «Арены», поглазеть на памятник Коту с ул. Лизюкова, немного прогуляться и разойтись по домам. Но тут вмешался «случай». Накануне я допоздна засиделась в интернете, подыскивая нам «провожатых» и не успела помыть голову, рассчитывая сделать это с утра. Но на утро обнаружила, что воды нет, причем вообще никакой нет: ни горячей, ни холодной. Оба крана, кряхтя и отфыркиваясь, пожелали мне «недоброго утра».

«Твою ж дивизию!» — выругалась я. Этот вечный бой с коммунальщиками… И так каждое лето! Какой-нибудь двухнедельный плановый профилактический осмотр, потом неделя передышки, авария, снова без воды неделю, — вот и лето прошло. Ничего, — водохранилище рядом?! Быть немытой женой немытого Депутата? или все-таки бороться с коммунальщиками?!

15 августа 2018, утро.

— У нас воду отключили… вообще всю. Наверно, давай на завтра перенесем? Тем более я не спала допоздна, — в интернете переписывалась.

— Так, может, пойдем гулять? Все равно воды нет.

— Да голову-то не помыла. Если только к вечеру…

— Хорошо. Пиши, как определишься.

— Время идет, а я сижу. Ты до какого числа будешь?

— На следующей неделе в пятницу уезжаю.

— Ладно. Как воду дадут, напишу.

— Я все равно поеду кота искать, уже настроилась. Жалко, что так с водой.

В 15.00 Лина:

— Я рядом с колесом обозрения.

— Будешь кататься? А я вот воду все жду. На вечер на сайте полно предложений, уже и в сауне искупать предлагают))

— Прикольно. Это далеко от тебя? Будешь воду ждать?

— Да. Пока жду. Гляну, что с волосами: только тугая «гулька» светит.

— Красиво будет.

(«Ну, еще бы! Это же не у нее на голове! А „страшную подружку“ можно и потерпеть, смена ролей хотя бы будет. Вот тут бы и задуматься… Хотя сейчас я бы, возможно, так и сделала: пандемия ко многому заставила относиться проще…»)

— А то мне уже здесь надоело, нужно решать, куда дальше…

(«А дальше, — Ростов! Надоело, — уезжай!»)

— Кота нашла? Памятник парашютистам видела?

(«Надоело ей уже! Пипец!»)

— Нет.

(«Вот и посмотри!»)

— Ближе к дороге, рядом с катком, напротив колеса… Ой! Что-то в кране заурчало и затихло опять… Воду дали! «Вовремя»!

— Удачного купания.

— Ну да. Было б еще чем купаться-то! Вода оранжевая течет.

Через полчаса я уже быстро искупалась, помыла голову и сидела, красилась.

— Ты, наверно, голодная? У меня тоже шаром покати… не успела ничего… Хочешь, зайди ко мне, купи только че-нить к чаю.

Я подробно объяснила ей, как дойти до моего дома.

— Где здесь лучше купить продукты? И что взять?

— По дороге, по правую руку будет полно супермаркетов. Йогуртов или рулет, чизкейк какой-нибудь… Какой чай заваривать? Или кофе сварю? Ой, молока еще нет…

— Кофе.

— Я сейчас выйду, тебя встречу.

— Давай, надоело уже шататься.

— Ну, не слушала меня… Я ж на завтра хотела. Видишь, какой день?!

— Завтра и все последующие дни я занята.

(«Деловая колбаса! Иж, ты! Еще давит и настаивает на своем, а я должна подстраиваться под нее! Начинает бесить меня.»)

Зачем было спрашивать, что купить к чаю, если в итоге Лина пришла с пачкой пельменей и пакетом молока? Ей, видимо, очень хотелось побывать у меня в гостях, посмотреть, как я живу. Посмотрела, погрустнела, сфотографировалась у камина со словами: «А то никто не поверит!» Ремонт оценила.

Пока мы доедали пельмени, позвонил Вадим с сайта знакомств и пригласил в кафе. То, что я буду не одна, а с подругой, его даже порадовало, так как он оказался распространителем каких-то странных био-добавок и прочих «продуктов здоровья», а пригласил он нас исключительно для «вербовки» в свою «веру». А так как мы, бедные-голодные, изрядно накидались пельмешками, и другая еда уже не влезла бы, то заказала я скромненько: молочный коктейль, то же самое за мной повторила и Лина. Что-то другое в этой «шняге», а-ля кафе 90-х с теми же унылыми, пыльными шторками, прожженными скатертями и официантками, я не рискнула бы заказать, даже будучи адски голодной. Хотелось поскорее выбежать оттуда. Как говорится: «Я слишком хороша, чтобы тратить там свое время»! Коктейль был невкусный и ледяной, приходилось пить мелкими глотками. В итоге я, так и не допив, бросила его.

Вадим довез нас до «Арены» и умотал обрабатывать следующих, поняв, что с нами ловить нечего.

Мы с Линой прошлись по парку, потом по бутикам «Арены». Я купила себе бежевые замшевые туфли, моего 34-го размера (мама расщедрилась и дала денег). Ура! На огромной шпильке (до сих пор так и не надела никуда, кроме Нового года-2019).

Лина, по моему совету, купила себе летнюю кружевную блузку. После мы еще немного погуляли, дошли до остановки, я посадила Лину в маршрутку, а сама прошла несколько остановок до своего дома. Почувствовала, что жутко натерла ногу, хотела даже достать новые босоножки и обуть их, но, подумав, что хрен редьки не слаще, — новыми могу натереть еще сильнее, но в другом месте, — так и дошла до своего места обитания.

Прямо у моего дома, в нескольких шагах, — а шла я медленно и печально, — вдруг, так же медленно, проехал байкер на ярко-фиолетовом спортивном мотоцикле, обернулся и посмотрел на меня. Я вначале не придала этому значения, а потом помахала ему вслед рукой, вспомнив моего знакомого DD. И тут произошло неожиданное. Он вдруг остановился, хоть и отъехал уже на приличное расстояние, развернулся и подрулил прямо ко мне.

— Привет! — поздоровался он, не снимая шлема.

— Привет. Не ожидала, что вы вот так развернетесь и… — рассмеялась я, — вы мне напомнили одного моего знакомого… из Москвы, как «знак». Я подумала о нем…

— Да? Ну вот, видите. Так бывает в жизни… А вас, может, подвезти куда-то?

— Нет-нет. Я уже пришла домой. Где вы раньше были?! Вот ногу растерла в кровь, пока шла.

— Как вас зовут?

— Виктория.

— Очень приятно. А меня — Влас.

Я улыбалась и смеялась. Снова нахлынули воспоминания о Москве, Арбате, разговоре с DD… Мой собеседник так и не снял шлем и пожелал, в тот день, остаться инкогнито. Наговорил мне кучу комплиментов. Я же видела только его улыбающиеся глаза в обрамлении густых черных ресниц и бровей. Я так устала и очень хотела поскорее попасть домой, ноги страшно ныли, — надо срочно обработать от пыли натертые ранки. Поэтому я попрощалась с моим новым знакомым, мы обменялись телефонами, и я наконец-то оказалась дома, уставшая, но довольная тем, как прошел день, несмотря на такое начало с отсутствием воды.

Написала Лине, что уже дома, спросила, как она добралась и поделилась, что по дороге познакомилась с Власом. Лина не ответила. Я вспомнила, как она сказала: «Завтра и все последующие дни я буду занята!» Подумала: ну и ладно, схожу куда-нибудь и без нее, — вон хотя бы с Власом на мотоцикле покатаюсь. Однако, неожиданным образом, она сама пригласила меня в гости, а потом посмотреть поющие фонтаны. Я напомнила ей про наш «корабль» — «Гото Предестинацию», что, мол, как раз четверг: он работает и вечером. Но она отказалась, сославшись на больные, натертые ноги и незажившие «мозолики», поэтому решили перенести на выходные. Договорились на 8 вечера и, вспоминая, как потом искали мне «провожатого», я озаботилась этой темой заранее и позвонила Власу. Он любезно согласился отвезти меня после фонтанов домой, — все равно гонял по городу.

Лина жила в гостинице, в Петровском Пассаже (ПП). Ничего особенного, разве что центр города и парк с фонтаном, а в выходные вообще трэш: куча молодоженов и их гостей, снующих туда-сюда с утра до вечера и делающих селфи. Поэтому мы скоренько-быстренько выбежали оттуда и понеслись смотреть на поющие фонтаны, вспоминая, как опоздали в первую нашу встречу. Там мы от души накатались, как дети, на качелях, разных крутилках-вертелках, тарелках-сетках, сняли фонтаны на видео, смеялись и радовались жизни. Дети подбегали под фонтаны, подставляли разные части тела, — руки, ноги, лицо, — под струи воды, кто-то пытался садиться на тоненькие ручейки, бьющие прямо из под асфальта. Они визжали и резвились. Мелодии и подсветка сменяли друг друга, под них фонтаны словно «танцевали»: то взмывая вверх мощным потоком, то плавно снижаясь и окончательно затухая. После закрытия, в 22.00, я написала Власу: «Где ты? Мы уже нагулялись. Провожаю Лину домой.» Он позвонил, когда мы уже подходили к ПП, и через полчаса подъехал на своем новеньком, блестящем байке.

Было немного прохладно, я надела сверху короткое болеро из черной экокожи. Влас дал мне еще и свою куртку, чтобы я не замерзла, потом я еле втиснулась в его шлем и почувствовала себя космонавтом. Распрощались с Линой, которая провожала нас восторженным взглядом, не без доли зависти, и понеслись со скоростью ветра по полупустым узким улочкам. Мне казалось, вот-вот оторвемся от асфальта и взлетим. На поворотах байк наклонялся и принимал почти горизонтальное положение, а мы рисковали оказаться на асфальте, в дорожной пыли.

Влас, со всей своей многочисленной семьей, снимал большой дом неподалеку от меня и пригласил меня в гости. Мы долго сидели на диване-качелях во дворе, мерно покачиваясь и разговаривая обо всем, делясь своими «печальками» и переживаниями. Влас рассказал о том, как с детства у него начались некоторые проблемы, а недосмотр родителей привел к тому, что сейчас, в своем относительно юном возрасте (ему еще не было и 25-ти!) он был практически не способен ни на какую близость, кроме как поговорить-пообщаться, а дальше, — все. Даже пробовал {запрещенное цензурой}, но и это слабо помогало. Мое появление в его жизни смогло лишь немного приподнять его вялое настроение, но оказалось недостаточным, чтобы порадовать его окончательным излечением. Тем более, у меня самой были проблемы: и физические, и моральные травмы, которые тоже требовали теперь периода реабилитации и излечения.

Влас накормил меня, напоил чаем, что-то даже положил в пакет с собой, чтобы я могла позавтракать утром, потом отвез домой: было уже почти 5 утра. По дороге куртка из экокожи, видимо от времени, рассыпалась в труху и висела клоками, будто меня подрали кошки. Влас выбросил ее в мусорку.

Глава 11. Выходные дни лета 2018

В 4.50 я написала Лине:

— Я только домой зашла.

— Вот это поездка!

Наверно, Лина ждала каких-то интересных подробностей, но их не было. Точнее были, но как о таком рассказывать? Влас отнесся ко мне с вниманием и пониманием, не хотелось раскрывать его тайну, особенно, в переписке. Я написала только:

— Чаем с пирогом напоил. Ничего не было. Даже не целовались. (Что, кстати, было правдой)

Это заинтриговало ее еще больше. Думаю, она мне не поверила, как и я ей, когда, однажды, заходя к ней в гостиницу, увидела, как оттуда вихрем вылетел молодой человек, а Лина выглядела слегка смущенной и раскрасневшейся.

На следующий день были выходные, и утром Лина отправилась на экскурсию в зоопарк на Левом берегу нашего водохранилища. Я же подъехала туда после обеда и забрала ее оттуда со своим новым знакомым с сайта. Он был на машине и отвез нас в парк «Динамо». В полный рост он так ни разу и не предстал, так как подпирал руль пузиком, похожим на подушку безопасности. Так и уехал. Больше я его не слышала и не видела. В этот день с «провожатыми», а-ля «личный водитель», у нас был полный порядок. Забирал нас из парка другой «принц», тоже, кстати, на белом коне, но уже покруче… конь, да и «принц» не такой пузатый.

Он нашел нас в парке, фотографирующимися у кованой бабочки. Мы сделали много красивых фото. «Принц» очень хотел поехать на речку и отвез нас в живописное местечко, — Дубраву, где были и сосны, и речка, и не так много отдыхающих. Мы с Линой не планировали заплыв, поэтому без купальников нырять не решились, да и холодновато уже было, — все-таки конец августа.

После принятия бодрящих прохладных купаний «принц» тоже продрог и мокрый все терся об меня своими телесами, старался прижаться пузом и лез целоваться, не обращая внимания на Лину, желая увлечь меня в пучину острых водных ощущений и погрузиться в реку страстей. Но я была неприступна, мне претила его сальность и наглость. Я отшучивалась, хватит, мол, мокрым прижиматься и меня пачкать своей сыростью, — иди переодевайся, а то замерзнешь, вон уже и губки синюшные стали. На что «принц» отреагировал, как послушный карапуз: быстро скинул все свои «одежды», коих и так было немного, — одни плавки, — и, нисколько не смущаясь, переоблачился в сухие брюки и футболку. На обратном пути, когда я повернулась к Лине, которая сидела на заднем сиденье, то увидела там автокресло для ребенка и несколько упаковок с памперсами… Он отвез нас по домам, и больше мы его тоже не видели. Все и так было понятно.

Я остановилась переночевать эту ночь у родителей. Они, как всегда, смотались на выходные все к тем же друзьям-знакомым, — в загородный дом.

С утра пораньше, как только я встала, то сразу принялась готовить всем нам комплексный обед из трех блюд. Так я делала всегда, когда оставалась ночевать у родителей, пока они были или у друзей на даче, или на юге. Делала я это для того, чтобы они приехали не к пустому холодильнику, а там ждало их что-то вкусненькое. К тому же, часть этого вкусненького я брала себе, чтобы и у меня было, что поесть, таким образом, убивая двух зайцев. Потом, после готовки, я обычно еще мыла полы и убирала в квартире, чтобы уставшей от отдыха маме (она хоть и была на пенсии, но все еще продолжала работать: жить на пенсию просто нереально!) не приходилось делать это самой.

Теперь еще и Лина… Я приготовила в расчете и на нее. Это был салат с крабовыми палочками, картошка с мясом и, традиционно, я пекла к чаю яблочную шарлотку.

В районе обеда мы созвонились, и я пошла пешком к ней навстречу через весь центр города, который был практически пусТ: все разъехались по дачам, речкам и курортам.

Возле ПП продавали красивых кукол ручной работы, всевозможные сувениры, поделки, украшения из камней и магнитики с видами города. Когда ты живешь в этом городе, то воспринимаешь это сувенирное великолепие несколько иначе, чем приезжий. Лина же восторгалась и скупала стремные, на мой взгляд, магнитики, от которых я уже давно отказалась. Мой холодильник девственно чист и пуст, как снаружи, так и внутри, зачастую…

Мы неспешно бродили по узким, витиеватым улочкам старого центра города, болтали о наших приключениях, вспоминая случайных попутчиков, да и вообще мужчин в целом. О чем еще говорят женщины? На самом деле, обо всем. И тут Лина на середине пути выдает вдруг, ни с того ни с сего, фразу:

— Знаешь, ну ты меня не очень-то удивила…

— В смысле?! — я обалдела и даже приостановилась. Чем это я должна была ее удивлять? и с какой стати? Я что, клоун, тут ее удивлять и развлекать?! Мне бы такую подругу, как я сама, но тогда (в 1-й части книги), в Москве, чтобы вот так возилась, как я с ней, приглашала бы в гости, готовила званые обеды и обеспечивала культурную программу с бесплатным трансфером на авто! Да уж, Виктория… Вот вам и ответ: надо быть другом, самым лучшим и верным, самой себе и для самой себя, с уважением к себе. Точка. А такие персонажи, заезжие гастролерши, — идите мимо, развлекайтесь сами, за чей-нибудь другой счет, а то еще и обвинят потом, что недостаточно их «удивили». Обалдев от такой наглости, я попросила расшифровать: ЧЕМ? Тогда Лина продолжила, как бы подначивая и беря на «слабо»:

— Ну, ты знаешь… не удивила. Эти все твои «провожатые», ухажеры… Вот у меня в Ростове есть одна подруга… так ей мужчина один… знакомый по переписке… просто так 5000 рублей выслал на карту. Она ему сказала, что ей еды не на что купить, а он номер карты спросил и перевел. Вот так вот! А потом еще… она познакомилась с каким-то мужиком, в возрасте… короче, дед там у нее завелся в поклонниках, к себе все приглашал, в Питер. Мол, и дорогу оплачу, и культурную программу обеспечу, и т.д., и т. п. Она сначала отказывалась: зачем ей этот старый хрен? А потом согласилась. Он ей деньги переслал, за билеты туда-обратно… Потом, видимо от избытка чувств, не выдержало сердечко старенькое и слег в больничку, перед самым ее приездом. А она уже и билеты купила… Что, думает, зря пропадать? Взяла, быстро чемодан собрала и рванула в Питер. Там натусовалась и нагулялась. Одна, без деда… отлично время провела. Вот, как надо!

(«Ну да. В общем-то, она в чем-то права, мне до нее… куда уж! Шустрая и везучая девочка. По сравнению с ней, я лохушка-лохушкой, которую, наоборот, использовали. Надо что-то менять.»)

Так мы дошли до старенького, покосившегося двухэтажного родительского дома, где уже 60 лет не было никакого ремонта, даже косметического, что уж говорить о капитальном. Штукатурка обвалилась и осыпалась кусками, образуя проплешины вперемешку с трещинами по всему дому. Деревянный пол на первом этаже весь прогнил, его УК кое-как залатала кусками фанеры, как и выбитые окна наркоманской квартиры на втором этаже, где уже давно все умерли, и она стала муниципальной, — т.е. никому до нее нет дела. Спальня моих родителей была как раз через стенку. Из подвала вечно доносилась вонь от протекающей канализации. Вот теперь этим «контрастом» и удивлю мою знакомую Лину. «Моя», отремонтированная мною, уютная квартирка… и эта избушка на курьих ножках.

— Внутри получше. Ты не пугайся и нос заткни, на всякий случай, — с непривычки с ног сшибает… жильцы-то уже принюхались…

Мы вошли в квартиру.

— Мама практически все сама здесь обустроила: и плиточки мягкие на потолок сама клеила и все подбирала… картинки вот эти, что над столом висят.

— В общем, понятно, в кого ты такая рукастая!

— Да уж. Есть в кого!

Мы поужинали, как говорится, чем Бог послал, и только засобирались уходить, как приехали родители. Они были недовольны и тем, что я еще там и тем более появлением незнакомой гостьи.

Я спешно покидала в сумку все, отложенные на мою долю продукты: салаты и прочее. Мама отдала брюки, что купила мне по дороге, и мы с Линой вышли из дома.

— Вот так! А ты говоришь: деньги на еду, на проезд кому-то мужики дают… тут родной отец… хоть и приехал на машине… максимум даст 20 рублей на маршрутку или пи…. чеши пешкодралом! У меня и просить-то язык не повернется, потому что привыкла: отца… если попрошу о чем-то, — сразу скандал!

На остановке мы простились. Я села в маршрутку и поехала домой с двумя объемными сумарями: один с одеждой, другой, — с едой, а Лина пошла пешком. И хотя я не удивила ее своим талантом раскручивать и объегоривать мужиков, как другие ее подруги, зато удивила и приятно порадовала вкусной кормешкой. Когда я приехала, то в компе прочла ее сообщение:

— Спасибо, что накормила. Вкусно готовишь.

Глава 12. Сидим по домам. Переписываемся

С утра я поговорила с адвокатом, знакомым моего брата, и узнала о перспективах моего дела. Никто ничего не мог сказать определенного: может, «да», может, — «нет». «Надо дело посмотреть, подумать. Как будет экспертиза, приходите». Эта тема и стала предметом обсуждения.

Весь день мы с Линой только переписывались по интернету. Она доделывала лабораторную или курсовую работу, я убирала в квартире, мыла полы от пыли, после шитья ковриков, которые я мастерила из остатков тканей, — разноцветных лоскутков. Они получались яркие, радужные, и это поднимало мне настроение. Попутно мы перемывали кости мужикам.

— Привет. Что там насчет юриста? Я освободилась.

— Ой, да ничего хорошего… пока что. Сказал, как будет экспертиза, приходите. Да и то, не факт, что смогу помочь, типа того…

— Блин…

— Раз уж первый раз проиграла, мол, дело решенное. Второй раз, по этому делу, вряд ли… Я так поняла. Вот у меня и настроение было плохое вчера.

— Да забей на них. Я тоже с первым мужем судилась, а потом взяла и плюнула. Стало легче.

— Ага, а где деньги-то брать на переделку? И «долг» у меня теперь…136 тысяч рублей… и еще 300 тысяч надо на операцию… Женихи, велком! Ау-уу…

— А мой меня, беременную, на 8-м месяце, чуть не задушил, когда я ему предложила идти туда, откуда он пришел в 2 часа ночи. Все было против него, все собрала, все документы, — ему грозила конкретная статья и срок заключения. Он с самого начала все имущество на маму оформлял, так что при разводе совместно нажитое имущество делить не пришлось. Я осталась с ребенком, да еще и поручителем у него, а все остальное считалось его мамы. Я кричала, что заставлю расплатиться, что он мне квартиру должен, а потом просто плюнула и пожелала ему удачи, подала на развод, без дележа имущества. Отдала ключи от квартиры, он забрал все, что хотел. А теперь он живет в общаге, а у меня все есть, так что пусти силы на другие цели. Ты красивая, умная. Все пойдет хорошо, если отпустишь ситуацию. А сколько времени прошло? Может, можно подать на апелляцию по судебкам, там написано 15 дней (я выслала ей фото решения суда с 136 тысячами рублей за расходы).

— Насчет судебок… тут уже все! Я уже уменьшила их на 10 тысяч. Это финиш. Меньше 136 тысяч уже не будет. Они просили вначале 146.

— Как в анекдоте: «Мужчина всю жизнь просит Бога помочь с деньгами, проходит 20 лет. Он говорит: «Что же ты, Боже, меня не слышишь?!» А Бог ему: «Купи хотя бы один лотерейный билет!» Даст Бог, жизнь все расставит по своим местам. Ну и можно в онлайн с юристами бесплатно консультироваться, может, они идею новую подкинут?

— Я вспомнила, как по дороге домой, в поезде, проводница предлагала всем лотерейные билеты за 100 рублей, — типа можно выиграть квартиру. Я купила, ради интереса, и те же 100 рублей и выиграла, — назад свои деньги вернула и все. Консультируюсь со всеми. Кто что говорит. На 100% никто не знает и не может знать. Как суд решит.

— Это не о билетах, а о помощи. Мы не знаем, где и как у нас что-то произойдет, но нужно попытаться изменить свою судьбу, изменив отношение к ней.

— Ну, знаешь, я уже вся вывернулась наизнанку в попытках изменить, только мало толку. Все только отыметь хотят. Мужики как рассуждают: забей, суды брось и отлично, так и живи, только меня ублажай, и помогать не надо, расслабься и получай, а главное, доставляй удовольствие… ему!

(«Легко советовать. Вот так раз и по щелчку пальцев взять и изменить и судьбу, и отношение к ней… Было бы расчудесно!»)

— Ну, ты очень привлекательная, вот они и сходят с ума.

(«Никогда не была собой очарована до такой степени, чтобы сходить (или сводить) с ума и этим оправдывать свои (или чужие) „безумства“. Как говорила одна моя знакомая психологиня, когда женщина делает тебе комплименты, стоит напрячься и задуматься: „С какой целью?“ И она, и „котик“ Александр Ребров (к котику Лина хотела, внушала, что мне надо тоже хотеть, раз „котик хочет“? ) активно пытались внушить мне мысль, что я ах… фуенная просто, устоять невозможно! Поэтому радуйся и гордись, а не плачь из-за чужого безумия, распущенности и вседозволенности? Ну, а зависть Линина еще даст о себе знать, еще не вечер… Быть в роли „некрасивой подруги“, безусловно, неприятная и незавидная роль, хотя, смотря как ею воспользоваться. Иногда дурнушки ловко перетягивают все внимание на себя, когда им терять нечего, а комплексы и принципы отсутствуют». )

— А я схожу уже с ума от другого… так что в одну палату положат.

— Ну, что поделаешь, если они привыкли думать не той головой.

(«Ну уж профессорА-то должны приучить себя думать головой?!»)

— Да, пусть думают хоть жо…, только деньги на переделку дайте и на все остальное: еду, шмотки, туфли, что там еще?

— Ну, тогда нужен постоянный.

(«Та-ак… пошли намеки на непостоянных „провожатых“: привозит один, увозит, — другой. А я для кого стараюсь? Она реально думает, что я с ними сплю что ли? Ее „постоянный“ первый муж (тот, что приходил в 2 ночи) что-то не очень-то ценил, что она постоянная мать его ребенка… и постоянная обуза, видимо? а не………?»)

— Так и я об этом! А мне футбольная команда и не нужна! Вот так гуляю я со своим «постоянным» Леликом, например, а он мне: «Помочь не могу, денег дать тоже». А красуется, ходит со мной всюду, за мой счет получается? Я сама себе тюнинг сделала, за свой счет. О, какая у меня телочка, посмотрите! А ты заплатил за ее сиськи, чтобы гордиться?! или удачно пристроился, повезло дуру такую найти!

— Они сложные и с ними сложно, но мы еще сложнее, — выдала Лина свою «резюму».

— Да уж, куда проще! Еще и нарядная, дура-то, и обутая, и одетая, — тоже все за свой счет! Может, мне ему еще и приплатить?! Вот с такими мыслями реально безнадега, — в монастырь или зашить суровыми нитками. Не хочу я таких халявщиков!

— Да, тяжело, но и мужья не лучше… Когда мой первый гулял, я его простить не могла, — все из дома к ним нес.

— И я о чем?!.. А про ворованную картошку и морковку, помнишь? (Это из моего рассказа: «Гуляй, рванина!») Так что мне уже по фиг, муж-не-муж… Приняла решение: никому не дам больше, только, кто помогать будет, а все «сочувствующие» мужики идут на х..

— Ну и правильно.

— Такого, как я хочу, найти, конечно, не так легко.

— Главное, — желание.

— …и немного удачи)) Мою позицию теперь ты знаешь: я — кремень. Сегодня на сайте говорю: поехали в Сити-град, в кино сходим, но я с подругой, а он: а я с другом буду. Так что, может, и в кино сходим.

— Ура! В кино я бы не отказалась, я за любой нормальный отдых. Мне курсовую вернули, сейчас правлю.

— А я коврики клепаю (из остатков), которые не берет никто пока.

— Так ты назови их «сидушками на стул» и сразу купят.

— Тогда надо их меньше делать и подешевле.

— Да, по размеру стула. А насчет мужиков: тебе некому верность хранить, а я свое счастье пытаюсь сберечь.

— Ты береги, мужик хороший, вроде. А я из принципа не дам, из вредности, пусть думают, как хотят, — мне все равно. Если только сама не захочу, — может, какой молодой красавец, такой, что не устою… Да и то… уже были и такие. Меня не удивишь ничем.

— Я тоже никого не искала, а теперь рада, что нашла.

— Ты, молодец!

— Я плыву по течению, может, и нужно грести, но пока не понимаю, куда?

— Греби в ЗАГС! Пора.

— Нет. Я с первым 7 лет встречалась, и он был первым, а каким говном оказался. А теперь мне есть, что терять, так что лучше так.

— Наверно, тут уж тебе видней.

— У меня платье свадебное так и лежит. После свадьбы ни разу не появилось желание его надеть.

— А-а… ну тогда. Зато, хоть раз в жизни, да надела. А я еще только хочу надеть. Хоть разок.

— Еще наденешь.

— Думаю, да. Когда-нибудь. Главное, — не на пенсии. Ладно, давай делами заниматься. Надо еще голову помыть и полы, а то нитки кругом и объявление висит: воду опять отключат на 3 дня.

— Умничка. Труженица. Я тоже еще редактировать буду. Только смотри: неделя последняя, мы уже почти заканчиваем, так что могу в 11 утра освободиться, — предупредила меня Лина.

А в тот день мы так никуда не поехали, — сидели по домам.

Глава 13. Прогулка в Сити-граде, кафе и «мастер-класс» от Лины

На следующий день своим сообщением Лина сразу поставила меня перед фактом:

— Привет, еду к тебе. (13:05)

— Угу, давай. Остановку знаешь.

— Хорошо, подъезжаю уже. Выходи встречать.

— Ты где?

— Дорогу перехожу, рядом с твоим домом.

Мы зашли ко мне, выпили чаю с пирогом. Я показала ей, какой вышила свадебный корсет: весом почти килограмм, полтора месяца работы, — не отрывая пятой точки, только короткие перерывы на чай и обед, — полторы тысячи рублей на бисер, и корсет готов! Был бы только повод надеть…

Потом мы сели в маршрутку до Сити-града. Там прошлялись по магазинчикам, Лина скупала детские вещи, из которых они вырастут послезавтра. Я тоже решила не терять времени даром и, от скуки перебирая шмотки на вешалках и помогая Лине с покупками, неожиданно, среди детских курток, нашла кое-что и для себя. Это была яркая перламутрово-зеленая ветровка с капюшоном, в стиле 90-х. Она бы очень подошла к тем босоножкам, тоже ярко-зеленого цвета, что я, по настоянию Лины, все же купила, всего за 1000 рублей, в магазине «ЛетИ», а она там же приобрела блестящие, с бронзовым отливом, босоножки за такую же символическую сумму, — это была распродажа по случаю окончания лета. На куртку надо было еще 1600 рублей, и в этот раз она осталась висеть в магазине. А босоножки я тут же напялила на себя, стала сразу на 10 см выше, стройнее, а походка медленной и плавной. У Лины каблук был раза в два ниже и гораздо устойчивее, и она продолжала носиться от прилавка к прилавку, от бутика к бутику по скользкому глянцевому плиточному полу, увлекая меня за собой. Через час я еле ковыляла за ней и уже готова была обратно переобуться в удобные кроссовки, как вдруг позвонил Николай с сайта и предложил забрать нас из Сити-града. Как вовремя!

— Ну что? Раз в океанариум мы уже не успеваем, то поехали в центр? Отвезем Лину в гостиницу как раз. А ты был на танцующих фонтанах?

— Да, давно… еще в прошлом месяце… но с удовольствием еще раз с вами посмотрю.

— Мы тоже уже видели, — встряла Лина.

— Но, ничего страшного. Погода прелестная, воздухом подышим.

Через 10 минут такой прогулки на 10-ти сантиметровых шпильках с платформой, да по мостовой, пока мы дошли до места нашей парковки во дворах, я уже с трудом переставляла ноги. Хотелось куда-то примоститься, сесть, посидеть, а мои кроссовки в коробке были благополучно закрыты в машине. Я держала Николая под руку и в конце прогулки уже висела на его руке и готова была идти босой: ступни скользили и ходили ходуном внутри свободных босоножек, а все пять пальцев правой ноги так и стремились выпрыгнуть на асфальт при следующем шаге. Почему в магазине они мне казались такими удобными и носибельными?! В таких можно ходить по подиуму и то недолго, а уж мостовая или убогие дороги, — хоть и центра, но «тихого», потому для починки дорог «незаметного», — явно не для них. Или мои ноги не для такой обуви… Не одну такую, ковыляющую по центру в подобных «лабутенах», видела… Нет! Кроссовки — самое то!

Николай уже хотел отвезти Лину и продолжить вечер со мной наедине, в кафе, но Лина увязалась за нами: мол, дома скучно ей… Я особо и не против была: веселее и не так интимно. Тем более, Лина приедет и уедет, замуж за него я не планирую, и даже на одну ночь он пока не тянет. Но пообщаться, сходить в кафе, почему бы и нет? А там посмотрим.

В небольшой веранде на открытом воздухе, на заднем дворе одного известного в городе кинотеатра мы и расположились. Николай сел рядом со мной, пододвинув для меня кресло из искусственного ротанга, а Лина уселась напротив него и стала сверлить «нашего» кавалера голодным взглядом, томно переводя его с пустой тарелки на объект «раскрутки» и обратно. Николай смущенно заулыбался и заерзал в кресле.

— Так, что ты будешь есть-пить? — обратился он ко мне.

Я выбрала какой-то салат, семгу, десерт и кофе.

— А я, наверно, возьму себе шашлычок, — потирая руки, заказал Коля.

Лина молча смотрела на него и вздыхала, заглядывая в меню.

— А ты что будешь? — наконец он не выдержал ее сверлящего взгляда. — Сейчас официантка придет…

— Ну, я не знаю… тоже, что и ты, — выдавила из себя Лина и захлопала ресницами.

Не знаю, что там происходило под столом, может, она его и ножкой гладила, но взгляд Коли поплыл. Я наблюдала со стороны «мастер-класс» от «некрасивой подружки», как разводить мужика «на поесть». Было забавно, как это у нее работает. И чья в итоге возьмет? Даже не смотря на мою уверенность в себе (в тот вечер я была довольна тем, как выгляжу и чувствовала себя отлично), в какой-то момент мелькнуло небольшое беспокойство, что она может перетянуть его внимание на себя. Но настоящей интригой было только то, что она лишь хотела посидеть в кафе и поесть. Мы не отстаем от мужчин и тоже научаемся быть циничными. Поэтому я просто расслабленно откинулась в кресло и, улыбаясь, наблюдала поединок их взглядов. Еще минута и неизвестно, кому придется платить за свой ужин? Тут главное, — забрать потом кроссовки. В итоге, Николай заказал два шашлыка: себе и Лине, ну и все то, что ранее уже озвучила я. За все тоже потом заплатил он, — хотел того или нет, — неудобно же просить официантку: «А вот эту девушку посчитайте, пожалуйста, отдельно, ее шашлычок не входит в программу вечера». Он же не хотел выглядеть скрягой.

Я заметила, что за соседним столиком разношерстная компания из мужчин разных возрастов пристально разглядывала меня и, когда мы с Линой поднялись и направились в туалет помыть руки, я услышала их одобрительное: «У-у, у нее и задница ничего…»

Все было очень вкусно. Пока мы сидели, начался летний дождь и нам принесли мягкие, теплые пледы. Мы пробыли там до самого закрытия. Отвезли Лину до гостиницы, и Николай поехал провожать меня. Не помню, о чем говорили дорогой, он, кажется, расспрашивал о планах на следующие дни, сказал, что будет работать до шести, поэтому сходить с нами на «Гото Предестинацию» не сможет.

В час ночи я написала Лине:

— Я дома, ноги после босоножек не гнутся вообще.

— Умничка. Бедные твои ножки. Я уже сплю. Ноги тоже гудят. Хороший парнишка. Он как испытание к твоим обещаниям и даже не приставал.

Да уж, не приставал… И где, в кафе ему было приставать? Не хотелось развенчать светлый образ «хорошего парнишки», накормившего и не требовавшего ничего взамен и рассказывать, как он дрожал и трясся, не хотел выпускать меня из машины, прижал дверью, потом подхватил на руки, перекинул через плечо и понес к моему подъезду. Я визжала и отбивалась, болтая руками и ногами, но все это было, как бы шутя и играючи. Дальше заходить я не собиралась и осталась верна своему обещанию.

— Я такая выходить, а он дверь открыл и меня к двери прижал, сам дрожит, так и простояли долго, прообнимались. Он: «Ну подожди еще чуть-чуть».

— Согреть хотел.

— Трясся весь.

— Согреться?

— Вот это ближе к телу: согреться и поцеловать… Ну в щечку, говорю, а он все губы ищет.

— Ну, молодец. Продолжать с ним общаться будешь? Вроде бы не плохой, взгляд открытый и без всяких закидонов.

— Да. И не жадный.

— Точно.

— Сколько ж все это стоило?

— Завтра продолжим, засыпаю.

— Ок, давай. А мне еще воду полночи греть в тазике.

— Я посмотрела на ценник, минимальная стоимость от 300 руб.

— Не меньше 3000 р.

— Не знаю, но шашлык супер. Завтра давай, спать.

— Солноватый немного. Давай. Споки.

— Все в меру. Я сплю.

Глава 14. «Гото Предестинация» «уплыла», но обещала вернуться

(22 августа 2018 г. утро)

Лина (9:24):

— Привет! Идем на набережную. Утром людей, наверно, меньше будет.

В ответ высылаю ее фото, сделанные на мой телефон в парке «Динамо»

— Стоит попробовать.

— Тогда можно было бы прямо сейчас пойти мне, и ты бы подъехала. Собирайся и приезжай. Нужно успеть до обеда. Я возьму с собой фотик, — устроим фотосессию на набережной.

— Но деньги-то! У меня осталось 50 рублей… Где мужики? Надо там с каким-нибудь сотрудником познакомиться и пройти.

— Вчера был, держи и не отпускай его, сейчас таких мало. Может, реально там не особо интересно, но давай попробуем, вдруг прокатит.

— Он сказал, что не очень, но, я думаю, интересно. К 11 я не успею. Собраться соберусь, но еще ж ехать час.

— Так еще нет 10.

— Воду ж еще греть. Постараюсь быстрее. Что надеть еще не знаю.

— С одеждой у меня выбор не велик, но для фотографирования возьму туфли.

— Да уж… Ох, уж эти туфли! Бери лучше деньги, а туфли там купим, как вчера)

— Так их отдавать нужно, и так кошки скребут. Тратишь чужие, а отдаешь свои. Девочка с работы заняла.

— Это да. Я, конечно, найду себе потом провожатого, ты хоть сходишь, если билеты будут. А мне у родителей опять брать тоже как-то…

— Тогда я на Набережную иду, подтягивайся.

— Да, давай. Если что, пиши. Спонсора найдешь, бери билет и на меня.

(Это был мой намек, что я-то для нас искала и находила кучу возможностей и того же ждала от нее: что, в любом случае, она меня не кинет, возьмет билет, — уж 200 рублей, не такая сумма, чтобы жлобиться. Но мои расчеты и надежды не оправдались, «город жлобов» странным образом подействовал и на нее, проявив наружу не самые лучшие качества)

Через полчаса она уже была на Набережной, о чем мне и сообщила:

— Я уже на месте, билеты на 11 проданы, я в очереди.

(«Явно она и планировала побывать там без меня, — к 11-ти я успела б разве что на ковре-самолете!»)

— Хорошо.

— (11:02) Купила один билет на 14 часов, извини, больше налички не было, иду к ОЕ

(«Ну кто бы сомневался, что она не собирается тратиться на меня: жаба душила ее, после того, как побывала у меня дома, увидела ремонт, да и вообще, весь мой образ жизни, видимо, вызывал в ней жгучую зависть… Зачем я только посадила ее себе „на хвост“?! Ни по каким критериям я бы никогда не выбрала ее в подруги и даже попутчицы! если бы не то мое настроение: „Эх, была-ни-была!“ В принципе, теперь можно уже никуда и не ехать…»)

(11:27) Лина: — Ты где?

Я: — Дома, покушать еще надо, это ж у тебя «все включено»…

Это был мой тонкий намек на толстые обстоятельства.

— Ну, тогда я к себе, кефирчик кушать, — он точно включен.

(«А завтрака тебе, бедняжка, не хватило?! Шведского стола… или похудеть до моего уровня решила?»)

— А я еще не завтракала.

— Бедненькая («Фальшивишь, дорогая!»), блин, мы вчера шиканули, спасибо тебе большое. («Да уж, ужин удался, который не был включен и не входил в программу МОЕГО вечера!») Я взяла билет на 14. Подъезжай, я сейчас сниму налички и попробуем заплатить на входе.

(«А почему было сразу этого не сделать?! Мне бы, дуре, не надо было ехать в этот день и завершить на этом знакомство с хитрожопой, кривоногой Линой раз и навсегда, оставив ее там, где и подобрала. Вот нужна она была мне сто лет вчера, в кафе? Чтобы мой кавалер на нее тратился? Как говорила одна моя знакомая психологиня: „Не берите с собой подруг, они вас только собьют с вашего пути. Охотиться надо в одиночку! Это только у королевы свита и придворные фрейлины, но там одни интриги. Действуйте в одиночку!“ А теперь она, за какие-то 200 рублей, лишила меня возможности увидеть Гото… Зачем зовешь меня тогда? Унизить? Я бы постаралась ради подруги! Заплатить „на входе“ абсолютно нереально: там пускают всего-то по 10 человек, никак не больше, — чтобы не развалили корабль.»)

— Всем написала, обзвонила, никто не хочет или заняты работой.

— Ну и забей, сами сходим, я тебе 200 дам, а ты умеешь договариваться.

— Я тебе халат хотела подарить, нужен? («В оплату твоих непомерных расходов») Возьму что ли с собой? Надо было дома у меня померить.

— Извини, но я их не ношу. Могу тебе классный подарить.

— Я себе еще сшила.

— А у меня прозрачный, — при детях не походишь.

— Нее… тот, что тебе отдать хотела, вполне приличный, не прозрачный, мне еще мама сшила, как раз для брюнеток больше подходит.

— Я их только в роддоме надеваю, а туда больше не тянет.

— Так, я уже собираюсь выходить и ехать, наверно, сразу до тебя? Если успеешь, купи билет. Я еду.

Я все еще продолжала верить и надеяться.

Когда я подошла к кассе, услышала, что да, все билеты, разумеется, уже проданы. Еще в 12 утра… Я снова осталась одна у этой гребаной кассы. С чего все началось, этим и должно было закончиться. А как же Лина? Как и не было этих наших веселых летних дней, — все убить одной минутой! Для меня нет места на этом корабле, на этом празднике жизни, точнее, я-то могу создать этот праздник себе сама и другим, но мне «помогают» только преследуя свои цели!

По кораблю носились радостно-восторженные люди, рассматривая каждую деталь и слушая экскурсовода, где-то среди них была и Лина, я увидела ее издалека. Я подошла к билетерам, понимая, что никакой надежды попасть внутрь нет, — их лица не давали ни малейшего шанса, — да и экскурсия уже скоро заканчивалась. В тот день и в тот час я возненавидела встречу с Линой и то, как она со мной поступила. Мне стало противно в ней все: ее толстые, заплывшие жиром, кривые ноги, узкие глазки «чукчи» с опущенными уголками век, ее кривые зубы в счастливой улыбке от того, что она получила все, что хотела и оставила меня «за бортом». Мне было омерзительно ее лицо, полное впечатлений и радости «победы», в том числе, и над менее удачливой (в данный момент), хоть и более привлекательной (опять же, в данный момент, ибо все течет, все может поменяться) подругой.

В 14:26 Лина отправила мне смс: «Ты пришла?»

(«Еще б добавила: ты пришла, идиотка?!…я так счастлива, что повстречала такую дуру, как ты!»)

Я ответила ей:

— Билетов ДЛЯ МЕНЯ как всегда нет. Я домой. В церковь сначала.

— Уже выхожу (14:49), — заторопилась Лина.

(Могла бы и не спешить, я не хотела больше ее видеть!)

Рядом, на Адмиралтейской площади, располагалась восстановленная старинная церквушка. Я всегда любила захаживать туда, когда бывала на Набережной. Что мне особенно нравилось, так это то, что там, — из-за обилия туристов, видимо, — никогда никто не делал замечаний по поводу одежды и прочего. Можно было просто зайти, посмотреть, помолиться или послушать церковное пение. Это была не просто церковь, а памятник архитектуры и культурное наследие Петровских времен.

Я как-то всегда чувствовала себя там особенно спокойно и хорошо, как дома. Зашла и в этот раз, ожидая утешения, успокоения моей томящейся и мающейся души. Но вместо этого мне стало так грустно, так плохо и жаль себя, что я разразилась горькими слезами. Помню, я стояла рядом с какой-то иконой и по щекам ручьями текли теплые, соленые слезы.

Я просила помочь мне, разрешить мою задачу, наказать моих врагов и гонителей. Я хотела отмщения. «За что они все так со мной, Господи?! В чем я виновата? Что со мной не так? Что мне делать дальше? Помоги!» Я была как окаменевшая, с трудом передвигала себя по залу и утирала слезы, чтобы они не упали на шифоновый сарафан. Все ждала какого-то особого знака, ответа на свой вопрос, но в церкви было тихо и, казалось, что и Богу нет до меня никакого дела. Но только потом я поняла, что ошибалась: Высшие силы все же есть (просто они не всегда сразу проявляют себя?) Не почувствовала в тот день ничего, кроме разочарования от себя и от своего окружения: никто не мог и не хотел мне помочь.

В церковь вошла и Лина, тихонько подошла ко мне сзади и стала что-то говорить: «А вот, мол, и я, вуаля!» Я окатила ее ледяным душем своих слез и равнодушно-брезгливого взгляда.

«Пришла? Ну и иди дальше. Катись в свой Ростов!» — так про себя я говорила ей в тот момент. Не знаю почему, но меня вдруг накрыло. Я даже не стала никак реагировать и что-то ей говорить в ответ, а продолжала молча ходить по церкви, стояла под иконами и плакала. Я спрашивала себя: «А есть ли Бог? И почему он допускает такие поступки людей, несправедливость, жестокость, насилие?» и не слышала ответа внутри своего сердца, оно сжалось и замерзло.

Лина, видя такое и не зная, как реагировать и что дальше делать, вышла из церкви, видимо, в Ростов, как я ее и посылала мысленно.

Вернулась минут через 30, наверно, ходила снимать «наличку», — я почувствовала, как в мою руку она просунула несколько свернутых бумажек. Я раскрыла ладошку. В ней были две смятые сотенные купюры — 200 рублей. А до этого я слышала вспышки фото на ее телефоне. Она фотографировала меня в церкви, за спиной, изподтишка… Для чего это ей? Запечатлеть мой красивый дизайнерский сарафан (собственного пошива) или она рассчитывала увидеть там нимб, крылья или чьи-то рога? Или кому-то еще нужно это фото показать?

Лина выбежала из церкви, чтобы я не успела швырнуть ей эти бумажки в лицо, очевидно так…

Церковь вдруг наполнилась людьми, шепотом они переговаривались друг с другом, шныряли от иконы к иконе, второпях расставляя свечи и наспех крестясь. Это прибыл автобус туристов из Москвы. Для них провели специальную экскурсию, к которой присоединилась и я. В общей сложности, я провела там несколько часов: пока не закончилась служба и пока не закончились все мои слезы… на этот день.

Я, все такая же каменная, вышла из церкви и поплелась с твердой уверенностью вернуть Лине ее 200 серебренников. На что мне теперь эти деньги?! Какая-то дешевая издевка, плевок! По дороге я шла через поющие фонтаны, но было еще рано, — они не работали, — зато на площади был концерт: пели, читали стихи, танцевали местные «звездочки». Постояла, послушала, помедитировала, настраивая себя успокоиться, потом снова двинулась в путь.

Лина уже была в гостинице. Она открыла мне, скривила брезгливую, удивленную улыбочку, но что делать, — пришлось ей впустить меня. Я положила смятые купюрки на прикроватную тумбочку и сказала, что мне ее деньги не нужны. Они бы помогли раньше: ей купить билеты нам двоим, а не только ей одной! Наверно, и это было моей очередной ошибкой. Что и кому я хотела доказать?! Что я хорошая, а она — сука? Лучше бы потратила эти деньги на такси!

Мне хотелось человеческого отношения к себе, поговорить, облегчить душу, дружеского участия. Как глупо и наивно. Поговорить-то мы в итоге поговорили, но она стала жаловаться, что ее-то, после кесарева сечения, вон как зашили: задрала майку и показала корявый шов на дряблом животе, и то ничего! И ты, мол, живи дальше и радуйся! Только непонятно чему? Мне от такого разговора становилось только хуже. Что я тут забыла? Какого черта?! Деньги вернула и домой!

Лина навязала мне свой халат. Пришлось взять. Она была настойчива, — так хотела снять с души груз и очистить совесть. Ей было стыдно. Темно-синий, закатанный, в затяжках, полупрозрачный нейлоновый халат с запахом чужого тела, — халат дешевой шлюхи. Настолько пошлый и отвратный (хотя и без «украшений» и прочих *лядских атрибутов), что я, не то чтобы надеть такое, — мне было бы противно мыть таким полы!

— К нему еще была ночнушка на лямочках, но я в ней спала и она порвалась тут.

— Ну ясно… (Вспомнила я того запыхавшегося парнишку, что пулей вылетел из ее номера…)

Она быстро сунула халат мне в пакет, чтобы я поскорее убралась. Я собственно и не собиралась задерживаться.

Лина пошла меня провожать. В парке перед ПП, у фонтана, к нам привязался страшненький, кургузый «парень» в летах, — из серии «маленькая собачка — всегда щенок», — с банкой пива в руках. Он был уже порядком пьян и лепетал что-то несвязное. Я быстро попрощалась с Линой, спустилась в подземный переход, пробежала по нему и стала дожидаться маршрутку на остановке. Минут через 10—15 она подъехала, и тут же, из тьмы подземного перехода, вырулил этот приставучий алкаш и вперся следом за мной. Более того, пролез в самый конец маршрутки и навис надо мной со своей жестянкой, источающей хмельно-пивные амбре, и все это вперемешку со стойким перегаром его вонючего рта. Он опять принялся что-то бормотать, пытаться знакомиться, предлагать проводить, и в конце концов, перед тем как выйти, облил меня своим адским пойлом… «как бы случайно». Потом еще две остановки извинялся и наконец выперся из маршрутки, шаркнув своей необъятной спортивной сумкой-баулом по ногам всем сидевшим, включая меня.

Всю оставшуюся дорогу от меня теперь тоже разило пивом, а мокрое пятно на сарафане неприятно холодило мои коленки. Одного урода сменял другой, — передо мной встал парень в наушниках и стал трясти перед моим лицом своими «мудями» и проводами от телефона. Потом велосипедист прошмыгнул мимо со своим грязным, пыльным двухколесным «другом» и ему тоже непременно надо было меня задеть и испачкать. Какого черта я не взяла себе на такси эти 200 рублей, как моральную компенсацию за утраченную веру в женскую дружбу?!

Когда я подошла к своему дому, у подъезда стояла машина, багажник открыт, в нем сидела беременная девушка и два парня, по обе стороны от нее. Проходя мимо них я услышала:

— Что, удружил, дружище?!

— Бедненькая, держись. Так не может быть все время. Должна начаться и светлая полоса, — фальшиво утешала меня Лина в соцсети.

На что я ей отвечала, что это не моя судьба, что это все подстроено и виноваты в этом конкретные люди, которых я и людьми-то не считаю, а с*ки это е*аные! И да будут прокляты их дни! Они мне за все заплатят! У меня было такое ощущение, что кто-то все это делает специально, доводит меня, с каждым разом ожидая: ну вот сейчас она не выдержит и сдохнет или повесится… (Но я все живу и живу и буду жить, как и сейчас, 2 марта 2021 года, когда пишу все это и получаю утром очередную отписку из Администрации Президента с пометкой «иди гуляй!» — в переводе на человеческий язык. Кто там сидит? Переплётом отписок занимается, что ли, и только? Я бы и сходила, не уважаемые, да сил и желания пока не достаточно, а так… с выбором у меня проблем нет! Я скоро выберу, видимо, ко всем обращаться, по возможности, напрямую, а не через глупых «передастов»! которые и письма-то не знают толком КУДА направлять!)

— Подстроено это все. Но они мне все за это ответят!

(Я имела в виду и ее, кстати, тоже, так как считала, что неспроста она возникла на моем пути…)

— Это испытание, его нужно преодолеть, все, что нас не убивает, делает нас сильнее, — сыпала Лина всем известными банальностями, «сказками для нищих», так это называется, кажется?

— Да. А «испытания», я так поняла, голой надо проходить? А то и последнее, что сама сшила, — руки все в кровь, — обольют, изорвут, изгадят! Кое-как сейчас сарафан ледяной водой замыла, руки окалели.

— Зато качественно шьешь, очень красиво и эксклюзивно, — похвалила Лина. («Я это и без нее знала. Что ей опять надо, что это она подлизывается?»)

— Перед кем бисер-то метать? Перед этим быдлом?! Оно того не стоит, — так мудохаться и один раз надеть, — чтобы облили пивом? или что?! Мне так дают понять: в лимузине надо кататься, в этом своем «эксклюзиве», дабы быдло не смущать?!

— В точку!

— А то будут гадить, чтобы не выеживалась?! Надо баллончик или шокер что ли себе завести? Сразу все разбегутся! (Неплохая мысль была, как показало время!) Не верю я больше в эти «совпадения». Да будут прокляты мразоты, кто все это делает! Во веки веков. Аминь.

— Ладно все. Забей на них, люби себя!

— Так я и люблю. Халат завтра верну, — не фортовый он! (Сказала так, чтобы не обидеть. Неужели она думает, что я и вправду буду носить это тряпье?!)

Глава 15. Снова СМИ проснулись

Лина ответила на следующее утро.

— Доброе утро! Оставь халат себе, реально вообще ими не пользуюсь. Давай лучше сегодня мы меня покрасим, просто всю голову, за оплату, сколько это у тебя стоит?

(«Еще раз ко мне в гости захотелось? Воспользоваться всем, чем только можно? Или совесть все-таки заела? Мол, у тебя ж денег «нет», вот и заработаешь на «подруге»? А откуда у нее деньги? Опять «у девочки с работы одолжила»? )

— У меня ж воды горячей нет. Забыла? (Это действительно было так) Нее… халат отдам назад, — он без пояса, — да и не хочу чужие вещи, и есть у меня два своих. Куда мне их, солить? И перед кем дефилировать-то? А кому надо, — пусть сам, какие нравятся, и покупает!

— Пояс посмотрю. Может, найду на полке.

— Не надо. («Какое убожество, мамочки, нет, она серьезно?!»)

— Что опять с твоим настроением? («Да, действительно… с чего бы это?!») Я защитилась «на отлично».

— У меня еще пломба выскочила, уже третья. Итого 3 зуба лечить надо срочно! С одной уже год хожу.

— Бедненькая, это реально надо быстро делать.

— Ну быстро не быстро, еще бы хорошего врача найти и деньги на него.

— Это да.

Потом я, конечно, сходила в бесплатную стоматологию, по полису ОМС: все пломбы поставили кое-как, — одни отвалились и переделывали, другие отвалились кусками. Когда дело коснулось переднего зуба, то пришлось обратиться в частную клинику моего соседа, живущего через стенку. Но это уже другая история.

— Все-таки заеду вечером и халат завезу.

— Просто заезжай, но только не поздно, а то замерзнем гулять.

— Николай и смс написал, и звонил сегодня, спрашивал, как на Гото сходили? Не расстраивайся, говорит, сходим еще. А я сказала, что уже не хочу. А он: это, мол, ты с ними не хотела, а со мной…

— С кем, с ними? («С тобой, дура!»)

— Ну, это он обобщил. Я ему сказала, что сто раз уже «ходила» и все никак. И больше пробовать не хочу, надоело.

— Там нужно утром прийти, к открытию.

— Ну уж и утром были… вроде как… Сегодня он сказал, поздно освободится. Завтра.

— Правильно, тебе нужен тот, кто работает, чтобы мог обеспечивать. («С чего она взяла, что он занят допоздна работой, а не кем-то еще с того же сайта? И, во-вторых, работать допоздна не равно обеспечивать!»)

Только я было собралась везти «чудо-халат плодородия» назад, как мне, в той же соцсети, стали писать из редакции ПЗ (Пионерская Заправда) и спрашивать, чем закончился мой суд с клиникой.

«Виктория, „Пионерская Заправда-Воронеж“ беспокоит. Узнали о том, что не удовлетворили вашу апелляцию в Воронежском областном суде по поводу приговора Коминтерновского суда по вашему иску к частной клинике. Верно ли, что вас обязали еще и 145 тысяч рублей клинике выплатить? И если так, будете ли вы как-то пытаться обжаловать решение суда дальше или все-таки заплатите деньги?»

«Приговора»?! Они меня уже приговорили? Все скопом? «Все-таки заплатите…?» А кто заплатит мне за искалеченную жизнь?!

Отвечаю редактору ПЗ:

— Подавать кассацию мне сказали нет смысла. Судебные издержки снизили до этой суммы: 135 696р. (фото) Платить им деньги мне не с чего. Я не работаю, никакой недвижимости и афшоров у меня нет. Даже машины нет и не было никогда. Теперь еще зарабатывать на переделку в другой клинике. После сюжета на ТВН, обратилась там к людям (думала, что к людям), но и там один обман, как оказалось. Ну, я могла бы многое рассказать на эту тему. (Что и делаю сейчас, но уже в своей собственной книге и на ютуб-канале) Московские врачи зафиксировали недостатки операции и есть подтверждающие документы, но я не знаю, буду ли подавать еще в суд на ущерб здоровью, так как нужно много денег на независимую экспертизу и адвоката, а я не имею возможности работать в полную силу, поэтому уже хотела даже обращаться за помощью в различные благотворительные организации или к частным людям, кто мог бы помочь. В общем, теперь я категорически против каких-либо статей и интервью, БЕЗ моего ведома. И все интервью я бы хотела давать платно, т.к. мне надоело, что меня хотят выставить в дурном свете, да еще и заработать на этом деньги. Как, например, сделали в «ТвоЁшке»: обещали фото 16+, а на деле, выставили меня на весь город, теперь пальцами показывают и смеются. Из дома не выйти, мама на работе уже плакала, все шушукаются. Все друзья говорят: «Ну они и сволочи! Что это за порно?!» Сама плАчу почти каждый день.

На что ответ последовал кратенький, а все мои слова тут же приобщили «к делу» и состряпали статейку:

— Если мы написали что-то не так, можем исправить.

— Вы хотите, чтобы меня опять поливали грязью в комментариях? Вы на этом заработаете, а я потом буду обтекать?!

— Хорошо. Удалим.

Ничего, конечно, они так и не удалили, прекрасно понимая: раз нет денег на адвокатов и суды, то на «нет» и суда на них тоже нет!

— Я бы хотела, чтобы и предыдущую статью тоже удалили, и комментарии.

— Непонятно только, зачем была вся эта переписка. Сказали бы сразу — не комментирую. А то и свое время потратили и наше.

— Теперь буду знать. Я уже очень хорошо поняла, как работают наши СМИ. И еще: я НЕ увлекаюсь танцем живота, это был единственный танец, ради хохмы. (Вчера, 4.03.21 г. удалила видео, набравшее уже 8,5 тыс. просмотров и написала еще пару «неласковых слов», но об этом позже)

Через месяц, 28 сентября 2018 года, когда получила «на руки» экспертизу, я сама написала в редакцию ПЗ:

— Добрый день! Вы спрашивали, что я собираюсь дальше предпринимать, просто ли заплачу «судебки» и постараюсь все забыть, как страшный сон, или все-таки попробую побороться дальше?

(Я понимала, что они могут действовать по чьему-то заказу, поэтому всех карт не раскрывала, но ставила в известность, что у меня есть с чем пойти в суд, в случае, если… Пусть знают, что не все так просто, как им бы хотелось…)

— Я съездила в июне в Москву, прошла врачей и недавно получила результаты экспертизы, в которой указан дефект, ущерб здоровью и необходимость переделки. Но у меня недостаточно сейчас своих средств, чтобы иметь возможность нанять хорошего, грамотного юриста и все опротестовать. Поэтому вынуждена просить помощи. Возможно, Вы тоже могли бы посодействовать в сборе средств через СМИ, обратиться к благотворительным организациям или неравнодушным людям?

И что Вы думаете, был ли хоть какой-то ответ? Конечно же, нет.

Глава 16. «Дружеские советы» от Лины

Как по-разному люди воспринимают одну и ту же книгу, один и тот же фильм, одну и ту же статью в газете. Каждый увидит свое. Наглядно мне это продемонстрировало обсуждение статьи в ПЗ с Линой. Также я сделал вывод, как она ко мне относится и что обо мне думает. Помните, в предыдущей главе я писала, что, когда я уже собиралась отвозить дурацкий халат, редактор газеты ПЗ стала задавать вопросы о суде с клиникой? Я в этот момент переписывалась с Линой и конечно поделилась с ней, на что она выразила свое мнение:

— Я бы отказалась.

— От чего? Если деньги за интервью заплатят, почему нет?

— От рекламы клиники, они же себя через твое интервью обелить хотят, типа даже суд отказал.

— Они хотят за статью денег получить, а интервью бесплатно, да еще и выставить могут меня… Но тут, хрен его знает, смотря на кого они работают…

— Вот и я говорю, что это не в твою пользу. Может, и дай интервью, но только за деньги.

— Адвокат клиники обещал «за клевету» на меня подать в суд, может, поэтому и статья? Раз я им огласку, то они будут «опровержение» писать и бла, бла…

— Блин, это как болото, чем больше барахтаешься, тем сильнее увязаешь.

— Да. Если бы мне с того хоть какие-то бонусы: в виде пиара, денег или помощи, а то так… только все на мне заработать хотят.

— Тогда отказывайся.

— Написала уже. И что не работаю, счетов не имею, платить мне им не с чего. Врачи в Мск зафиксировали все, но денег нет на адвоката. Буду искать, кто поможет.

— Не надо им информацию лишнюю давать, они же ее против тебя могут повернуть.

— Все может быть. Они уж и так, без моего ведома, написали предыдущую статью и прикрепили видео из ютуба. В общем, я написала, что против и отказываюсь.

— Правильно. Лучше вообще не писать, т.к. все могут использовать против тебя.

Я выслала ей прошлую статью, — где был злополучный танец и хейтерские комменты, — со словами: «наслаждайся, особенно комментами».

— Они уже новую статейку состряпали и прислали для моей редакции.

Лина и насладилась, и примкнула к своре, не без удовольствия.

— Вот видишь, не пиши им ничего, они все перефразируют не в твою пользу.

(Впрочем, она сама стала одной «из первых», кто это сделал, — первый читатель-хэйтер новоявленной статейки)

— Я дала им отбой. А они: мол, хорошо, мы удалим.

— Не дождешься. Для тебя сейчас молчание — золото. Все, что к ним попало, они будут использовать. А танец с твоего согласия?

— Танец они с моего канала на ютубе взяли, он в открытом доступе.

— Да и прокомментировали, что типа танцует, а работать не может.

(Этого до нее не написал еще никто! Ни в коментах, ни в статье я лично этого не увидела, а только: «Девушка увлекается танцем живота, а там красивая фигура имеет значение», — вот и решила увеличить грудь, мол.)

Это был первый камень от Лины, брошенный в мой огород. Потом она принималась «успокаивать» и «сочувствовать». Одной рукой кидала в меня комки грязи, а другой, — гладила по волосам, размазывая посильнее.

— Успокойся и просто вычеркни суды из жизни и иди вперед.

(А вот к этому стоило бы прислушаться, но тогда я не могла это принять, а тем более забыть.)

— Если бы это было так просто. И грудь тоже «выкинуть» и вычеркнуть?! Вместе с шестью годами жизни?!

— Забей на все и живи. И так потеряла много времени.

— Легко сказать: «Забудь!» Она же беспокоит, напоминает о себе. А я и так, как видишь, стараюсь забыть, но увы…

— Я пока переживала все, что произошло с первым мужем, тоже море времени потеряла, а потом, когда сказала: «Это в прошлом», — пришло настоящее. И спасибо тебе большое. С тобой у меня появилось много интересных и разнообразных впечатлений.

— Да уж, все мне «ни по чем»: и плитку кладу, и танцую, хоть и с перекошенным лицом, но танцую…

— Вот и правильно, даже когда очень плохо, улыбайся. Твоих врагов это убивает.

(«Что их убьет-то?! Это акулы, пираньи! Они готовы обглодать до костей!»)

— А все остальное время эта ситуация убивает меня. Ладно, надоело уже об этом.

Вместо ответа Лина выслала мне мои фото на природе, где я улыбалась и выглядела вполне счастливой и довольной моментами спокойствия и радости. Все это она сопроводила комментарием:

— Смотри, какая красотка!

— И денег у нее «якобы нет»… и работать она «якобы не может»… Просто пипец!

— А все остальное придет.

— Ага. В следующей жизни. Эта уже заканчивается, — такое иногда ощущение. А фото эти посмотришь, — да у нее вообще никаких проблем нет!

— У тебя все впереди. Найди мужа и роди ребенка, тогда точно забудешь о проблемах.

(«Ну, если вспомнить ее историю с первым мужем, то…»)

— Ага. Зато другие появятся. Я уже не рожу теперь.

(«Да и не уверена, что вообще будут силы выносить и поднять на ноги. Все хорошо в свое время. Было бы желание и средства. Я ни разу не сделала ни одного аборта и желание иметь ребенка было лишь однажды, лет в 26, но матерью-одиночкой быть не хотелось, а подходящего спутника жизни и отца ребенка я тогда не нашла. Хотелось, чтобы раз и навсегда. Потом еще эта мамина фраза: „Ты не дала нам пожить для себя…“ А для кого еще мы любим тех же детей, разве тоже не для себя?»)

— У меня тетя в 43 родила. Ты главное реши. Хочешь ли ты ребенка?

— Первого? Тут уж решай не решай. Не всегда ты сама решаешь.

— Да, первого. Она не красавица, и дядя с ней сошелся, когда его сын был уже взрослым. Конечно, кесарево — 100%. Ладно, это право каждого, как и для чего жить.

— У каждого своя судьба. Можно много пользы принести людям, не имея детей. А можно иметь сына Чекатило или дочь проститутку.

— Каждый день человек делает выбор. Перед ним открыто множество дверей, так что — да, бывает, что некоторые хотят иметь детей, ложатся на операции, все неудачно, но они не сдаются. А бывает, что человек не имеет детей, но полстраны его боготворит. У каждого своя судьба.

(«Опять грубый намек. Мол, одни себе сиськи пришивают и детей нет, а пользуются мужским вниманием и жизнью наслаждаются, вместо того, чтобы истязать свое тело ради детей, иметь семеро по лавкам, быть загнанной лошадью и от мужа, пришедшего в 2 ночи, еще и огрести, будучи беременной… Что это, как не зависть?! И желание, чтобы все были «как все» и хотели одного и думали, как она. А те, кто не имеет детей, те что? просто нелюди какие-то и боготворить тут нечего?! Надо боготворить ее, — «Я ж мать!»)

Однако, Лина продолжала гнуть свою линию.

— У меня есть подруга, она, когда забеременела, все говорила, что не хочет платить нищеты. Всю беременность она только это и твердил. Ребенок умер через сутки после рождения. Больше у нее нет детей. А у другой, тоже не было детей и она говорила, что они ей и не нужны, а теперь она пьяная поклонница церкви и, как говорит, вывалила дочь, т.ч. у всех свои мысли и решения. Но я не мыслю жизни без детей, я их очень люблю. А подруга выходила дочь, она 3 года молилась, у нее теперь дом, как церковь, — иконы везде. Молила Бога ее простить. (Я вспомнила, как Лина совала мне в кулачок, в церкви, помятые две сотни…)

— Че ты пишешь?! Хоть читаешь?!

— Это Т9.

— А я уже ничего не хочу, устала, так… доживаю. И людям не верю. И никому и ничему.

— Блин. Поставь цель и иди к ней.

(«Это она мне советует! Человеку, который с трудом пытается выкарабкаться из длительной депрессии, но окружение и происходящие события вдавливают меня обратно. И в этом есть и ее «заслуга», ее «чуткое, дружеское участие»! )

— Все мы твари по большому счету, и весь мир ху*во устроен, если присмотреться. Сил нет ни на какие цели. Так только… Есть эти малююсенькие радости и все. И дитя рожать в это дерьмо не хочу. Да. Сама настрадалась и ребенка не убережешь, нахлебается по-любому, а я еще и за него страдать буду. Вот такие у меня мысли.

— Выбор за тобой.

(«Какой выбор?! У меня?! Ты скажи лучше, что он сделан и давно. С больной грудью рожать? Самое время! Вот только судебки выплачу и сама выплачусь, как следует!»)

— Одно лицемерие, ложь и притворство, и приспособленство, — вот что светит ребенку. А в себе и красоты-то особой никогда не чувствовала, все больше харизма, но зависти, зависти. До х..! Вот уж, во истину: «Не родись красивой!» Страшненькие приспособленки рулят! И хитренькие.

(«Она меня выбесила, с…!»)

— Странно, для чего ты себя накручиваешь, нужно жить и наслаждаться жизнью

(«Уж она-то понаслаждалась тут… за мой счет!»)

— Я и живу. Только это почему-то кому-то мешает, от зависти сожрать готовы.

— Я даже не могу понять. Ты живешь в большом городе, очень даже хорошем. Зачем так себя мучить?

— Не вижу логики.

— Потому что обычно так рассуждают жители деревни на одну улицу, где каждый друг на друга соседу доклад ведет и каждый за спиной другого обсуждает. («О, да! Как ты права. Все так и делают. И не только в деревнях») Здесь же город огромный («Ну, это ты загнула, детка! Воронеж, не Москва, да и Москва — такая же „большая деревня“. Мир вообще тесен!»), никто никого не знает, всем реально до одного места, кто и как живет. Да и вообще не интересно нынешнему поколению никто, кроме самого себя. Так почему же ты думаешь, что всем интересна именно ты? («Вот она и выдала свои мысли „на гора“. Написала бы проще: „Сними корону, королева!“ Завидует, что на меня обращают внимание, и я вызываю интерес?»)

— В общем… мне ясно-понятно. Займись детьми, мужем, как приедешь. («Нагулялась, поди?! Со мной и без меня. Теперь можно и в стойло!») Радуйся, что развлеклась и приятное с полезным совместила. Завидую прям. А город, — это «большая деревня», это раз. А два, — я про конкретную мою ситуацию говорю и вообще про таких людей, как я, потому что знаю это. А что всем все по фиг, — это тоже так, но, если у кого-то что-то лучше или, как говорят, у соседа больше, — то зависть! Это человеческая натура. Тут уж никуда не деться. И я не считаю себя пупом земли. Вон тетка знакомая тоже говорит: жаловалась подруге (бывшей уже теперь), что, мол, почему вы все на меня злитесь и завидуете?! У меня ничего такого из ряда вон нет: ни миллионов, ни мужа миллионера (и даже обычный, и тот скончался), ни супер-внешности, все, что имею, своим трудом заработала (живет в скромной, аккуратной, простенькой «однушке»). А та ее «подруга» морду сквасила и выдала: «А потому, что ты все время улыбаешься!» Ничего ей не делается, и то зло их берет, грызет их это. Так что найдут, чему завидовать и без СМИ… по-любому. И так у всех.

— Я в ютубе не сижу и новости по первому смотрю, так что извини, не считаю, что моя жизнь кому-то интересна («Завидуешь, что моя поинтереснее?»), даже мои горести никому не нужны. Так что скажу так. Я заработала себе сама, без родителей и мужиков, трешку. («Не верю!» — сказал бы Станиславский. Опять «на слабо» хочет взять, как и с той подругой, что ее больше «удивила», чем я?») Цена на жилье у нас одинаковая. Да пахала, да без выходных и всегда, — две работы. Ну и что? Зато есть, где жить, и есть дети, в которых вся моя жизнь. Очень их люблю и все равно, кто и где живет. Да, я тоже сама ремонт делала в своей квартире, по ночам, когда дочка спала, таскала на четвертый этаж, без лифта, плитку, ванну еле донесла, никого не просила о помощи, денег на грузчиков не было, но ничего: каждое достижение было праздником. («Что она несет?! Ванну дотащила САМА?! Тоже мне Геракакал! Сейчас бесплатная доставка везде почти есть и не по ночам!»)

— О! Меня уже зовет один, с сайта, на корабль! Ну, ты молодец! Что могу сказать: каждый по своему здоровью пашет. У тебя ипотека, ты говорила?

— Я ее выплатила. Главное, — это цель и желание.

— Понятно. Ты-то у нас — кровь с молоком («Ломовая кобыла!») и три работы, может, выдержишь! И секс каждый день: и анальный, и любой («Сама ж признавалась!»). Не каждому дано. Молодец!

— Может, потому, что работаю, а не себя мучаю? Я люблю психологию читать и, когда мне плохо, всегда к ней обращаюсь.

И она стала советовать мне кучу психологов и книг, что ей помогли.

— А я делами тогда занимаюсь, если силы есть. И без дела никогда не сижу и не «мучаю себя», а болит у меня.

— Надо читать транссерфинг реальности и менять восприятие всего, что тебя окружает.

— Да. Я слышала такое и читала, аудиокниги слушала. Статью в ПЗ смотрю они изменили, слегка подчистили и оставили, по той же ссылке можно прочесть. Может, и к лучшему. А то я и сама уж хотела, чтобы не думали, что у меня уже «выигранные миллионы» лежат по углам.

— 5 лет, они на это делают акцент, 5 лет.

— И что? Не поняла. 1-го июля так-то уже 6 исполнилось.

— Что ты 5 лет судишься и продолжаешь.

— Каждый думает со своей колокольни. А я считаю, что в смысле, — выхода у нее нет! 5 лет мучается человек и нет справедливости! Я СМИ для этого призывала. И пишут, что суд решил, — так и так. Но переделывать все-таки надо, а время-то идет и человек страдает. Ой, ну ладно. Сытый голодного не уразумеет.

— Они делают акцент на то, что ты требовала 1.600.000 за ошибку, которая стоила всего 90 тыс.

(«Ну, вот это, ребят, я вам скажу, полный абзац! И, кстати, она не одна, кто думал так же, после прочтения статьи!»)

— Ни фуя себе! Все, я прекращаю эту тему. Теперь эта ошибка стоит мне 10тыс.$ за переделку! А кто оценит мою испорченную жизнь, 6 лет мучений?! Ты че несешь вообще?!

— Я говорю о том, что прочитала в той статье. Ничего хорошего для тебя.

(«Я лично прочла там другое: что хорошая операция не стоит 90тыс. р. (!) и нечего рассчитывать даже, — это будет дешево и плохо»)

— А для меня, по-любому, «ничего хорошего». Я и не жду.

— Понимаешь, их статья тебя очерняет с ног до головы. Она еще в конце с издевкой, о благотворительности.

— Они могут быть засланными, конечно…

— Лучше отказываться вообще от статей, чем такая реклама центра. В общем, у каждого свое мнение. Я свое сказала, а тебе и только тебе решать.

— Ну, тут уже я не решаю, я так поняла. Они эту статью сами написали и первую, кстати, тоже. Клинику они не указывают, т.ч. какая может быть «реклама»? («Скорее антиреклама, что „дешевка“ и сделают кое-как») Мне тоже они просмотры поднимают на ютубе, — раскручивают «блогершу». Эта «маленькая ошибка», «дешевая» стоила мне 6 лет адской жизни и больших проблем по переделке, в том числе! Еще раз это пережить не пожелаешь и врагу! Насчет благотворительности… я так не считаю. Я сама сказала, что собираюсь обратиться, т.к. денег нет… Николай сейчас звонил, приглашал чаю попить, но не пойду я никуда, сил нет. СМИ есть СМИ, они и дальше писать будут, если захотят, или проплатит кто-нибудь…

— Я тебе пишу, что написано в статье. («Ну, конечно, я-то сама читать не умею!») Так что только тебе решать, хочешь ты и дальше это выставлять проблемой или плюнешь и будешь жить. Хочешь судись, хочешь не судись, это все в твоих силах. Вот только перед каждым решением остановись и подумай, а нужно ли оно тебе.

— Что значит «выставлять проблемой»??? Пи*дец. Ну, «подруга»… Я все поняла. Таких «друзей», — за хвост и в музей!

Мне потом еще ни раз придется повторять эту фразу… увы. Из этого общения я сделала вывод, что, скорее всего, не будет никого, кто меня искренне поддержит, а уж тем более поможет. Вот тут она была права, — в этом смысле мало кому интересны мои «проблемки». Ну, раз уж нет никого, тогда это буду я. И этого достаточно. У меня есть Я и мы справимся! Помнится, Лина сказала: «Забей на все и просто переверни страницу жизни». Что ж… Что касается моего с ней общения и даже воспоминаний, то я так и сделала.

P.S. Через 5 дней, когда Лина, видимо, уже пришла в себя после командировки, я получила от нее смс:

(28.08.18) «Привет! Извини меня, я не хотела тебя обидеть, просто та статья вывела из себя. Не могут отстать от человека, мусолят и выставляют в нужном им свете. А ты борись, я подумала и решила, что, в твоем положении, только полная победа и выставление в СМИ результатов суда закроет им всем рты»

А уже 2 декабря 2019 года Лина выложила свое фото, где она, — блондинка! Уп-с!

Глава 17. «Золушка» пытается бежать в Москву, но туфли неудобные, и мама денег не дает

На следующий день после того, как я потеряла веру в женскую дружбу и вдоволь наплакалась, я отправилась к маме, — поговорить. Все мои деньги были у нее, и я хотела испросить у нее возможность снова поехать в Москву, на этот раз к DD. Хотелось вырваться из этого пыльного, душного города, где все опостылело, вернуться к тем волшебным ощущениям и, может, там я и найду свое спасение? (или окончательную гибель, как знать?..)

Я долго выбирала обувь, — все не подходили или по цвету, или слишком высокий каблук, — и остановила свой выбор на испанских кожаных рыжих босоножках на устойчивом четырехсантиметровом каблуке. «Они немного великоваты, но в такую жару нога отечет, и будут в самый раз», — подумала я.

Всю дорогу ступни болтались и егозили в босоножках, грозя мне вывихом, но кое-как я доковыляла до родительского дома. Мама встретила меня без особого энтузиазма, как всегда прохладно и сухо. Эту мою идею, — ехать, неизвестно к кому, неизвестно зачем, — она не одобрила. Тем более, что остановиться, скорее всего, теперь будет не у кого. Припомнили мы мои «переговоры» с моей подругой по домашнему телефону в квартире московских родственников: они, наверно, уже получили счет или скоро получат…

Я и сама сомневалась, стоит ли так поступать, и пришла просить: и денег, и совета. Получила только совет: «Не стоит. Сиди дома». Впрочем, и тут ничего нового.

Мама всегда всего боялась, что нарушало ее привычную картину мира. Нет, она, безусловно, хотела, чтобы я чего-то добилась и кем-то стала, вышла замуж, но как-то так тихо, мирно, «без эксцессов»: за инженера, сантехника, обычного служащего, одним словом, за тех персонажей, которые были ей хорошо знакомы и понятны, те, что укладывались в ее консервативной голове. Боже упаси, от каких-то таких непонятных байкеров, музыкантов, артистов, а уж тем более миллионеров и алигархов, — «они же все сволочи, которые изменяют направо-налево, отбирают детей и оставляют ни с чем!». («Как будто нищеброды так не делают! Специально для нее я написала короткий рассказ «Гуляй, рванина!») Тогда же дочь точно выйдет из под маминого незримого контроля! И как себя с ними вести не понятно, и мы потеряем дочь навсегда. А мне, по странному стечению обстоятельств, частенько попадались мажоры и все те из «запрещенного» списка, — «плохие парни», в мамином понимании. Хотя, тот же сантехник, может быть не менее, а даже более чем опасен. Вот хоть взять, к примеру, того же Дурманова. Профессор… кислых щей! А с виду и приличный, и умный. Об этом вещали и многочисленные шоу на первом канале, где любили и любят показывать, как маргиналы отжигают, и Дурманов был там приглашенным гостем и экспертным экспертом всея Руси, — он торчал из каждого утюга в тот год!

В общем, ушла я от мамы ни с чем. Хромая «Золушка» поковыляла обратно, восвояси, — босоножки довершили начатое, натерев мозоли везде, где только можно, особенно у большого пальца левой ноги. Я так боялась потерять по дороге эту левую босоножку. Этого не произошло. Но уж лучше бы я их сняла и пошла босиком! Какая-то мистика… На левой ноге выросла сверху круглая красная шишка, как «маячок». Вначале я подумала, что это всего лишь обыкновенный мозоль, но нет. Это была самая настоящая, небольшая, но «косточка», за которую, видимо, и держался этот «испанский сапожок»?

Все мозоли потом сошли, а «маячок» остался. Я проклинала себя за этот выбор. А, может, дело было не в выборе босоножек, а в том, что Золушка не готова была их потерять? Как по причине маленького размера ноги и проблем с обувью, так и более серьезных проблем с грудью: боялась, что принц найдет ее, а она вовсе и не принцесса, или он не герой ее романа… Теперь уже и я сама думала, — как когда-то мама, когда мы шли навстречу с Иваном (в 1 части), — что я еще недо… недостаточно готова к этому, недостаточно хороша и т. д. и т. д. Поэтому я предпочла потренироваться пока «на кошках», чтобы понять: так это или нет. И на что я способна, а что не смогу, или точнее, на что не пойду никогда.

Глава 18. Сириец Мустафа

(11.03.21 пишу о событиях августа 2018-го)

Родители через 3 дня снова укатили на юг, второй раз за сезон, в первый раз они отметили там майские праздники. А я с горя, в попытках отвлечься и забыться от всех прошлых, очередных и внеочередных травм, физических и более болезненных, — эмоциональных, — решила пойти «в отрыв», пусть не в Москве, так хоть в Воронеже, и продолжила общаться в соцсетях с поклонниками.

«Анекдот в тему» как раз кто-то в интернете, на беду, рассказал: «Приходит к святому отцу мужчина и говорит:

— Святой отец, вот я пощусь, не пью, не курю, с женщинами ни-ни… Я все правильно делаю?

На что святой отец и отвечает:

— Правильно. Только… зря…»

Неожиданно мне стал написывать, обаятельный и по-восточному любезный, жгучий брюнет со спортивной фигурой, о котором я уже и думать забыла (кстати, и несколько дней назад, уже в 2021 (!) году, как только собралась писать о нем, он тоже объявился, по весьма странному, очередному «стечению обстоятельств», к которым мне бы уже пора и привыкнуть, как считаете?)

Он оказался весьма кстати для моих «тренировок». И весьма кстати сирийцем, — что немало важно, — восточным мужчиной, кто мог оценить «танец живота», так сказать, от живого носителя культуры.

Первый мой «дебют», как мне казалось, был неудачен. Я жутко стеснялась. Мы были у его друга и помощника по бизнесу. Этот «помощник» взялся и тут «помогать»: стал рядом со мной и начал в открытую пародировать меня, каверкая мои движения и резвясь, как дитя. Все это Мустафа записывал на телефон, и они смеялись, — форменное арапство! (Теперь я понимаю, о чем это писал Зощенко, называя так «восточные» поступки. Он — гений, и он несомненно был прав.)

Когда, на день рождения Мустафы, я уже прихватила с собой два костюма с украшениями и блистала стразами, пайетками и импровизировала от души, как только была способна, — это имело больший успех, однако, все повторилось, лишь с той разницей, что теперь все снимал на телефон «помощник», по имени Админ, а моим «пародистом» стал сам виновник торжества — Мустафа. Он проделал все это в «лайт-режиме», поскольку ему это льстило и было приятно: выглядела я довольно неплохо и костюмы ему тоже понравились. Кроме этого, еще за столом, перед танцем, я сказала ему несколько добрых, теплых слов и пожеланий, поэтому, наверно, он «сжалился» надо мной.

В других обстоятельствах, он старался быть нежным и заботливым, что поражало: всегда сам утром готовил прекрасный завтрак и очень вкусный кофе: все, как я люблю. Однако, этот короткий роман-передышка добавил только боли и дискомфорта в правой груди (так изредка случалось после близости), неуверенности в себе и, в конце концов, оставил гадское арапское послевкусие. Когда он собирался отвезти меня домой, то перед этим пошел выносить мусор. Меня же попросил подождать у закрытой машины. Я потянулась забрать у него мой пакет с костюмами, но он мне его не отдал. Я повторила просьбу, почуяв что-то недоброе, да и вообще, — не на мусорку же он их несет?! Как у лягушки в сказке: сжечь ее наряд? Но Мустафа что-то сердитое рявкнул, — мол, стой и жди, — и ушел на помойку.

Когда я уже была у себя дома, то только там смогла проверить: все ли на месте? На массивном, имитирующем золотое, бижутерном ожерелье с крупными стекляшками, косящими под бриллианты, в виде огромных капель, свисающих по всему, замысловато изогнутому кружеву ожерелья, не хватало одной, самой крупной центральной «капли», точнее она была отломлена и валялась в пакете. Так валяется и до сих пор. Ума не дам — как ее теперь можно починить? Ожерелье из силумина, а он не поддается пайке.

Мустафа оставил меня со сломанным ожерельем и неприятным осадком, это мягко говоря. («А грубо: Чтоб тебе пусто стало, урод!») Ничего нового, скорее только раскаяние и вопрос: зачем? Секс, кстати, — так себе, несмотря на внешние восточные атрибуты и ухаживания. Даже вспоминать не хочется. Глупо. Пусто. Отвратно. Да и вообще сложилось впечатление, что он действовал по чьему-то «заказу».

Помимо испорченного ожерелья — точь-в-точь сценарий с подвесками королевы из мушкетеров Дюма? — к такой мысли меня подтолкнул еще один эпизод, который потом всплыл в памяти.

Я рассказала ему обо всем, что касалось моих перипетий с грудью, проигранных судов, экспертиз и прочего. А когда он спросил: «А как твои родители? Наверно, помогают тебе, поддерживают морально и материально?» И все это с ехидной улыбочкой… звучало подозрительно, хотя, с другой стороны, это вполне естественный вопрос. Я рассказала ему правду… А правда состояла в том, что им не было до этого дела, они занимались собой: первый раз укатили на юг, когда я металась в поисках эксперта и адвоката, а сейчас, вот уже второй раз, проделали тоже самое, не взирая ни на что… Они жили своей жизнью и были всем вполне довольны. Как говорится: вы — что-то одно, а мы, — что-то другое. Так вот, связаны ли эти два факта или нет, неизвестно, да только уже 3 или 4 сентября, когда родители вовсю резвились в черном море, у мамы с карты начали снимать деньги, — туда приходила ее нищенская пенсия и такая же маленькая зарплата, — это было взыскание судебных издержек за проигранный суд с ТСЖ. Скажу сразу, общая сумма снятых денег составила 58 тысяч рублей. Их забрали частями, с двух раз: первый — всю пенсию+зарплату, второй, — аналогично. Замечу, что до сих пор (прошло более чем полтора года с даты проигранного суда) Швондер (председатель нашего ТСЖ) не предпринимал таких попыток, — все приурочили как раз к юбилею моей матери, — ее 60-летию, которое должно было состояться 17 сентября, прямо по приезду с юга. И, возможно, планировалось отмечание с богатыми друзьями и их «бандой-командой» в ресторане, но теперь все отменилось. Я узнала об этом, когда родители вернулись.

Удары сыпались за ударами, только успевай уворачиваться. Естественно, родителей это спустило с небес на землю и внесло еще больший раздор в и так не очень близкие и теплые отношения. Мама сказала, что лучше бы я не связывалась и не судилась с ТСЖ, и сейчас «она бы потратила эти деньги на мою прокормку». (Хотя, я думаю, что, скорее, на очередную поездку на юг или на празднование дня рождения в ресторане, куда я вряд ли была бы приглашена, т.к. давно была в контрах с этими «друзьями» родителей, — они их дружбой дорожили больше, чем мной) Но зерно еще большего раздора было посеяно, и оно вскоре проросло. («Или, может, хотели поссорить по-крупному, чтобы я все-таки рассмотрела Дурманова, как, пусть и хреновенького, но «кандидата… в мужья»? — эти мои мысли чуть позже подтвердит и знакомая тетка, — она думала так же… Еще подумалось, что Швондера — председателя домкома, взбесили мои «вылазки» с Линой: каждый день в новых нарядах (сшитых, заметьте, мною же, а выглядящих, как брендовые), на разных машинах от ухажеров с сайта? И он воспользовался возможностью отомстить и взыскать-таки судебки? С этой разнаряженной «проститутки», как он посчитал?)

Глава 19. 3 сентября 2018г. Я календарь переверну и снова третье сентября…

В этот день я сходила к бесплатному дантисту, и кое-как он залепил пломбой один из трех посыпавшихся зубов. А в 13:36 мне прилетает смс от DD:

— Привет. Приезжай на Арбат.

Я попыталась отправить ответ:

— Привет. Рада видеть ваше сообщение (Я — «на Вы»). Пока еще сама не знаю, что буду делать дальше. В полной растерянности. Вспоминаю моменты настоящей радости от общения.

Но деньги на телефоне странным образом снова закончились, и сообщение так и осталось в не отправленных «черновиках». В 15:08 снова смс от DD:

— Приезжай на Арбат.

Вот так легко и просто. Как два пальца об асфальт. Прямо из Воронежа, первой же лошадью, и сразу на Арбат. А че не на личном вертолете? Или он думает, я там живу, где-то поблизости, в соседнем районе Москвы? Надо внести ясность и все ему рассказать! А, может, спутал мой номер с чьим-то другим? Но, что гадать… я набралась храбрости и позвонила ему сама, как только кинула на телефон немного денег. Не помню уже дословно, но, наверно, разговор был примерно таким, учитывая мою искренность и прямолинейность, а также твердую решимость открыть «секрет». Пусть лучше сейчас. Я оборву ту тонкую ниточку, что вела меня в единственные, теплые и приятные, воспоминания о московских приключениях. Тянуть с этим — только хуже (как и с зубами).

— Привет.

— Привет.

— Сейчас удобно говорить? Ничего, что я позвонила? По смс слишком долго писать бы пришлось.

— Да. Я рад тебя слышать. Как дела? Ты где?

— Я сейчас к родителям зашла. Они на юге, а я у них иногда ночую, цветы поливаю, убираю, — ну, Золушка же, — напомнила я, как назвал меня его «шеф», и засмеялась.

— Да-а.

— Вы, наверно, думаете, что я в Москве? Нет. Я в Воронеже… жила и живу сейчас. С удовольствием бы еще раз приехала, но увы… Сейчас не могу. Помните, вы спросили, что привело меня в Москву?

— Да, помню. Давай «на ты»?

— Давай. Так вот… — я набрала в грудь воздуха и выдохнула, — я сделала операцию на груди, которая прошла неудачно. Потом я судилась с клиникой, но суд проиграла, и в итоге, мне еще присудили выплачивать клинике издержки — 136 тысяч рублей. А в Москву я приезжала, так как мне пообещали помочь… (Я старалась говорить все это как можно быстрее, зная, что деньги на телефоне могут в любой момент закончиться, и нас разъединят, и не факт, что DD перезвонит. На последней фразе я замолчала, почувствовав комок в горле. Как дальше обо всем? Нет, не сейчас. На том конце тоже повисла короткая пауза.

— Ты сделала себе грудь? (Обычная реакция, мужская и женская, на эту фразу)

— Да.

— А зачем? (Обычный второй вопрос у всех)

— Для полной гармонии. Внизу — 90, талия -60. Хотелось вверху тоже добавить немного.

— Не понимаю я этого… Зачем люди себя перекраивают? — но в его голосе слышался неподдельный интерес и даже какой-то азарт, — делают себе огромные губы и груди…

— Ну, ты же меня видел… Все в меру. Никаких неестественных, выпирающих, огромных… буферов и прочего. Ты что-то такое заметил?

— Нет, но… я не знаю… я же не видел… их. Вдруг все снимешь, а там у тебя… ого-го!

Мы рассмеялись. Да, сюрпризы могут быть в таких ситуациях, причем обоюдно. И «ого-го!» и «эт, что за хрень?!» Думаю, если бы и у мужчин вдруг появилась возможность по наращиванию потенциала и мужской силы (но с сохранением всех функций), — образовалась бы очередь похлеще, чем раньше в Мавзолей. Невзирая ни на какие риски всему здоровью, наркозы и прочую чепуху, — мужчины любят риск в таких делах, что подтвердил и «ученый» Дурманов, не надев презерватив.

Ну, а с DD что же, пора прощаться? И на этом ставить «точку»? Раз он тоже «не понимает всего этого»? Но он прощаться не хотел. Эта информация только сильнее разогрела его интерес.

— А что сейчас с грудью?

— Сейчас побаливает иногда. Угол выпирает, в правой. Надо переделывать. Я тебе пришло ссылки и названия передач… по тв и в газетах написали. Там все увидишь…

Пусть сразу все увидит и прочтет. Что тянуть? Все равно когда-нибудь он на эту статью может наткнуться, или кто-то расскажет, тогда уж лучше — я. Прочтет комментарии, разочаруется и все. А, если нет, то, — еще есть шанс…

— А чем ты сейчас занимаешься?

— Ходила к стоматологу? Как раз от него.

— В России зубы лечить опасно: ни хороших врачей, ни материалов нет.

— Но что же делать? Жить вообще опасно, — от этого умирают. («Не лететь же на частном вертолете туда, где тебе это сделают хорошо. Это у нас себе может позволить только… Знал бы он, что это еще и бесплатный дантист (!), по полису, чтобы хоть как-то на время залатать «дыры»)

На этом разговор прервался. Мой лимит на телефоне опять исчерпан. DD не перезвонил. Смс от него я получила только 14 сентября 2018г. в 18:10

— Привет. Какие новости? На Арбате уже прохладно. Буду собираться в теплые места.

И он, действительно, вскоре отбыл… во Флориду.

Глава 20. Линины «извинения»

Смс от Лины (см. конец 16 главы) застало меня в съемной квартире Мустафы, и общение спонтанно продолжилось, но скорее, по инерции и ненадолго… Я ответила ей, когда приехала домой и получила доступ к интернету: ни в телефоне, ни у родителей такой возможности не было. Я раздумывала: как бы мне научиться выкраивать, и почему на бирже труда убрали все дорогие курсы, в том числе и закройщиц? А Лина пела мне дифирамбы, как я хорошо шью. В отчаянии, я рискнула обратиться за помощью к своей двоюродной сестре, удачно выданной замуж за мажора Генчика, о котором я уже упоминала. Ему я и написала письмо на электронную почту. Ведь говорила же сестра: «Если что будет касаться здоровья, то…», но, увы, и тут меня ждало разочарование и отказ. Ответ я получила следующий:

— Вика, привет! Ситуация у тебя, конечно, аховая. К сожалению, у меня нет знакомых, кто мог бы тебе помочь, и папа мой тоже не сможет.

Так мне снова «помогли» мои богатые родственники «с Рублевки» (пардон, у них вилла в Жуковке, но это — не суть). Плюс, все они между собой это бурно обсудили, порицали меня и пожаловались моим родителям: как я вообще посмела просить! На что родители позвонили и отругали меня.

— Печально, — написала мне Лина.

— Вот так и живу. Написала эксперту, сказал: «Будет готово в понедельник» заключение. Он теперь у нас «звезда» всех каналов.

— Еще чуть-чуть подождать и будет результат.

— Скажем так… Это пока не тот результат, который, — после всего, что со мной произошло, — меня бы устроил. Это «результат» — «На, отъе*ись!» называется. А дальше тебя ждет «футбольная команда» из «помогающих».

— Я бы не выдержала.

— И что? Так он этого и добивается.

— Сил тебе и крепких нервов.

— Спасибо. Укрепляю, как могу. С Николаем, тем, что шашлыком кормил тебя, помнишь? Ходили еще потом в «Испанский домик». Хорошо посидели. Правда, он мне такого понарассказывал…

— Он, вроде, хороший. Хорошо, что есть продолжение.

— Уже нет. После того вечера все и закончилось. И слава Богу. Такой приставучий. Сваливать собирается. Сказал, мол, всё! здесь ему делать нечего! И еще… мол, знает про эти «суды»: есть девушка, у нее квартира 100 кв. метров в центре Воронежа, и работает она «передастом» — передает деньги на судей и т.д., чтобы отмазать тех, у кого деньги есть. И типа… бесполезно мне бороться. Пошел провожать, и его, видимо, взбесило, что приставания возле подъезда не увенчались успехом, — больше не звонил.

— Мужчина должен добиваться. Если сразу получит, то ему неинтересно.

— Вот и я об этом. Он активно стал «добиваться», но не в том направлении…

— По ТВН сейчас Воронеж показывают, прямо сейчас про Гото. (Попробуй задать в поисковике «Придем-посидим» за 10.11.18)

— У нас были, видимо. Ну, рада за них. А мы вот местные все никак. Да пошли они на х.. со своим «золотым» Гото! («И ты вместе с ними, с*ка! Давишь на больной мозоль? Всё! Окончательная точка.»)

Глава 21. Я календарь переверну… и уже 5 сентября

Наступил сентябрь. Помнится, 3-го числа Дурманов обещал, что выйдет из отпуска, — то ли его начальник, то ли какой-то еще невролог, — и мне, наконец-то, вышлют долгожданную экспертизу. Но он не торопился, пока я сама не написала ему, 5 сентября.

— Сегодня уже 5 число. Невролог, вы сказали, выйдет из отпуска 3.09. Что там с моей экспертизой? Я жду. Или вы решили поиспытывать мое терпение? У меня его уже не осталось. (10:25)

— В понедельник будет готово. Скажи, как передать. (12:33)

— По почте передать. Адрес я уже высылала. А что у вас с лицензией? Ее нет, я так поняла? (12:35)

— На заключение специалиста лицензия не нужна. Нужны действующие сертификаты специалистов — они в порядке. А смотрели тебя врачи мед учреждений, у которых есть лицензия, т.ч., в этом плане, — все в порядке. (12:37)

— Ну хорошо, что не нужна, слава Богу. А то ведь я могу и огорчиться и всех огорчить ненароком. Мне-то ведь филькины грамоты и липовые эксперты, которые так себя ведут, тоже не нужны были изначально. Печально, что я оказалась, помимо всего прочего, еще и жертвой ваших авантюр. (13:28)

Но прошла еще неделя, а они все еще «работали» над экспертизой.

10.09.2018 (16:32) — Вместе с экспертным заключением вышлите и договор, подписанный, а также сертификаты специалистов. Адрес у вас есть?

— Да, конечно. Завтра в обед высылаем. (20:10)

11.09.2018 (14:05) — Что там с экспертизой?

В ответ получаю фото (16:21) квитанции от 11.09.18: «Оплачено 440 рублей („Бедняжка, одни затраты! Разорился! Но ничего, поди на передачках тебе все возместят!“) Экспресс-лайт склад-дверь.»

13.09.2018 (22:35) — Сколько дней будет идти? Пока ничего не приходило. А договор там? И сертификаты специалистов? А то придется вторым письмом высылать. («Еще придется разориться на 440 рублей»)

Ответа не было.

Глава 22. Экспертиза доставлена почтой

14.09.2018 в 10:41 я получила смс от службы доставки:

— с 9:00 до 18:00 на ваш адрес будет доставлен заказ по накладной №….. от Дурманова Э. В. Сумма к оплате — 0 рублей.

И где-то в районе обеда я получаю тяжелый пакет документов с договором на одном листе, экспертизой на 10 листах и кучей сертификатов: 20 листов бренчащих собачьих регалий всех задействованных экспертов, — Дурманова и его шефа Мокрешова, которого он, видимо, тоже «подтянул». Довольно грамотно были заданы «правильные вопросы» (тут явно не обошлось без помощи хорошего юриста или даже адвоката) и получены ответы.

«Изучив представленные материалы, в связи с требующими разъяснения вопросами, содержащимися в адвокатском запросе, комиссия специалистов считает, что существенное значение имеют следующие сведения: (И ДАЛЕЕ ЛИСТ 5,6,7,8,9)