Бесплатный фрагмент - Мои любимые ПСИхопаты

Все персонажи выдуманные.

Техника работы настоящая

Жанна

Жанна расхаживала по дому, нервно дергала головой и тянула шею. Психолог, с которой она подружилась на Лазурке, должна приехать после обеда. С ней она большую часть времени работала по «Ватсапу» без видеосвязи.

Тело было идеальной формы, худощавое. Лицо было нежное, но унылое, видны были следы депрессии и грусти. Глаза зеленого цвета были полны страха, беспомощности и тоски. Выглядела она молодо в свои 50 лет благодаря дорогой косметологии, но лицо несчастливое, угрюмое, потухшие глаза.

Вилла был для нее ее крепостью и частью ее. Внутри всегда была идеальная чистота и ни одной пылинки — главное качество, которое выдает невротиков от здоровых людей. Уборку всегда она делала сама, потому что только она знала, как должно быть и на каком месте.

Она недавно развелась с мужем — олигархом-абьюзером. В их отношениях было мало секса, много унижений и оскорблений, русский мат и насмешки всякий раз встречали Жанну, когда она молила о помощи мужа. Муж отобрал у нее детей сразу после развода и пригрозил прикончить, если она будет что-то предпринимать и жаловаться. Ее уставшее тело и поломанная психика не могли сопротивляться. После этой новости она уехала во Францию и жила отшельником. Виллу на кап Фера они купили с мужем напополам еще до развода. Здесь она и встретила своего психолога. Психолог ее любила, она точно знала, это единственный человек, который понимал ее и соглашался со всеми капризами. Постепенно рассказывая о своей боли, Жанна прощалась со своей болью, и тело и душа оживали. Она всегда хотела иметь такую маму, которая будет ее любить. Несмотря на одинаковый возраст, Жанна испытывала детское родное состояние, ей хотелось прижаться и прильнуть к большой груди Натальи и залезть на ручки. Наталья была кругленькой мягкой женщиной, от нее всегда пахло пирожками и ванилью. Она постоянно что-то пекла и выставляла в своем аккаунте. Жанна не пропускала ее публикаций: пирожки с маком, капустой, хлеб французский с кофе на берегу или дома у Натальи с интересным текстом про психологию жизни.

Вспоминая на консультациях их знакомство с мужем, она начала заикаться и передергивать тело. Тело иногда не слушалось и вводило ее в неконтролируемое состояние тревоги.

Анализы были не в норме, щитовидка полетела сразу после замужества. Она молча сносила все обиды и унижения, рыдала от беспомощности и глотала невысказанные обиды. В этот год ей поставили диагноз — рак груди и эндометриоз. Жанна часто думала о смерти и представляла свою смерть, потом у нее были страх и ненависть, обращенная на себя, слезы. Обида и уход в себя. На психологических консультациях она училась слушать и говорить. Ей становилось легче дышать, и взгляд наполнялся надеждой.

Любимым занятием на Лазурке был ее дом, она могла часами кататься на качелях и засыпать, так было и в этот раз.

— Странно, что никто не открывает, я звоню, а Жанна не берет трубку, — сказала мужу французу Натали.

Она не водила машину, права по приезде она не поменяла, а деньги с продажи своей квартиры она потратила на французскую жизнь, на права денег не хватало, но и на самом деле ей нравилось ездить на месте пассажира.

Ворота открывались без замка, эту привычку Жанны Натали знала из консультаций. Жанне после 5 изнасилований и взрыва ее машины были уже не страшны воры, деньги она не хранила дома, золото и бриллианты забрал муж. У нее был лишь ее дом, купленный за несколько миллионов, и она вместе со своей потрепанной жизнью. Чувствовала она себя неважно и неуверенно, и еще эти диагнозы. Натали решила приехать к Жанне, потому что на одной из консультаций и регресса была информация из прошлой жизни Жанны, что она была старой бабкой, никому не нужной и больной, которая злилась на всех и умерла в одиночестве. Именно сейчас она себя так и ощущала. Они договорились о встрече, чтобы проработать это лично. Проведав ее, Наталье казалось, что так она сможет восполнить ее пустоту.

Натали хотела несколько раз бросить терапию с Жанной, с ней было непросто, величественная подача от императрицы и холодный жесткий взгляд вводил в мурашки и холод даже опытного психолога.

Наталья работала и жила во Франции уже 13 лет. На консультациях за это время побывало много обычных пациентов и жен олигархов. Некоторые ходили оттого, что нечего делать, или по зову моды, но с Жанной было все по-другому. Какая-то сила свыше говорила: не бросай ее.

— Ау-у-у, Жанна, ты где? — бродила по террасе Наталья.

Муж Натальи — француз — боялся олигархов и отстранялся, особенно когда в Монако он ездил с женой, у него были паника и мандраж перед великими людьми, он старался быстро вернуться во Францию, там ему было комфортно, где всем внушали, что они все равны. Равенство и мнимая стабильность его успокаивали. С Жанной у них было все по-другому. Он легко шел с ней на контакт, обнимал и целовал при встрече. Каждый раз Наталья это отмечала и радовалась, потому что Жанна развенчивала его представление о русских олигархах.

Наталья любила людей и помогала им от чистого сердца, в них она видела маленьких и брошенных детей, мало что понимающих в любви. Когда-то она тоже была с миллионами и с поломанной душой и раной в сердце. Когда-то Наталья тоже бежала от русского мужа-миллионера в одних тапочках по морозу. Потом он ее преследовал, угрожал, отобрал квартиру, машину и салоны красоты.

Жанна ей напоминала себя. Она смотрела на прошлую себя и благодарила Вселенную и Бога, что смогла вырваться из жестокого абьюза и психопата.

— Я здесь, — с заспанными глазами подошла Жанна, — я уснула под треск цикад.

Пойдемте, я сделаю чай.

Все вместе уютно устроились за столом. Наталья наблюдала за пациенткой и ловила каждый взгляд, реакцию и тестировала ее на искренность. Да, искренность. Она часто отмечала на консультациях с психопатами, что они живут в своих мирах и своих отрепетированных сценариях, что мешает выстроить нужное направление для исцеления.

Наталья с мужем привезли знаменитый торт из Сан-Тропе «Тропезьен», они уютно устроились и наслаждались вкусным и нежным тортом. Наталья любила этот торт, он был мотивацией и примером для приезжих, для адаптации во Франции. История этого рецепта не принадлежала французам, польский кондитер приехал работать во Францию и однажды совершил ошибку в рецепте, эта ошибка обернулась популярностью, и так родился новый торт, который обожают все на Лазурном берегу.

Дверь неожиданно открылась, и в дом зашел он — голубоглазый блондин с острым носом и накачанной фигурой, его тело излучало силу и власть. От него шел холод.

Вслед за ним зашли двое детей.

Жанна повернула голову, испуг парализовал ее лицо.

— Кто эти люди, что они делают у нас? — сказал он и сверкнул исподлобья.

Наталья мягкой своей походкой подошла к олигарху и протянула руку, он взглянул на руку и нерешительно пожал ее, улыбка Натальи исходила изнутри, она посылала свет этому мужчине, которого так боялась ее клиентка. Бесконечная глубокая любовь исходила из сердца. Он немного смягчился.

Ответа не последовало от Жанны.

— Мы привезли тортик и заехали вместе выпить чай. Выпьете с нами и отведаете тортик из Сан-Тропе? — сказала Наталья.

Холод и сила жесткой власти исходили от бывшего мужа Жанны. Муж Натальи забился в уголок на канапе.

Жанна потупила смиренно взгляд в чай.

— Свари макароны для детей, чего расселась, — грубо кинул фразу, не назвав имени бывшей жены.

Жанна встала и пошла готовить макароны.

Наталья наблюдала и ловила каждый взгляд олигарха и реакцию клиентки.

«Как же мне повезло познакомиться с ним, — подумала психолог, — такой ценный опыт».

Консультация, которая планировалась сегодня, отменялась на глазах, Жанна все больше зажималась и погружалась в уныние, даже родные сын и дочка не обрадовали ее. Эта встреча была ценнее запланированной, живая сцена взаимоотношений. Сердце Натальи сжалось от переживаний за маленькую девочку Жанну. Вот оно — то состояние, тянущее меня к ней, я ее мама по прошлым воплощениям.

Картинки из прошлой жизни поднялись и проявлялись все ярче. Наталья бросила своего ребенка, отдала на воспитание в другую семью, и теперь они нашлись. Жуткое чувство вины поднялось к горлу, захотелось плакать. В практической психологии это называлось переносом, терапию нужно было бы заканчивать, но знания регрессии говорили об опыте, который можно сейчас исправить, и у Натальи были ценные знания, которые она добывала 20 лет, чтобы помогать исцелять болезни и судьбы людей.

«В ту точку пространства и времени вхожу и прошу прощения у моей дочки по прошлому воплощению», — мысленно повторяла Наталья.

Жанна неожиданно подошла и улыбнулась.

«Сработало», — сказала мысленно Наталья.

Для нее такие трансформации были давно не новость, духовные знания творили чудеса.

Наталья пользовалась для работы разными техниками, среди них были быстрые формулы трансформации: например, просить мысленно прощения друг у друга и отпускать связь.

Многие за знаниями едут в Индию, Наталья не ездила, а знания пришли к ней во Франции сразу после рождения дочки, Жанна ездила за раскрытием чакр в Индию. В Индии в нищете и голоде она прожила месяц, медитации и ранние подъемы полностью ее истощили. Во Франции она набиралась сил после тяжелого ретрита.

Наталья с мужем после чаепития поехали домой в Канны, они жили в резиденции с шикарным видом на яхты и корабли разного достатка.

До переезда во Францию Наталья была успешной бинес-вумен, управляла двумя салонами красоты и турагентством, вела психологические встречи с единомышленниками. Здесь же, в Каннах, она жила тихой, спокойной, уверенной жизнью, муж ее хорошо зарабатывал, она воспитывала дочку и наслаждалась жизнью. Каждый год она посещала Каннский фестиваль и знакомилась с разными интересными людьми.

Консультации она проводила с женщинами каждый день, она помогала им восстанавливаться после развода, ставить новые цели и учила их достигать.

Эту ночь Наталья не могла заснуть, мысли о Жанне не покидали ее, она мысленно с ней работала и поддерживала энергетически.

С момента работы с Жанной дочь Натальи всегда переживала и ревновала ее к незнакомке.

Дора, дочь Натальи, росла интуитивным ребенком, еще в утробе матери она прослушала все курсы по экологии мысли и участвовала в регрессиях. Когда Наталья забеременела, то она сразу почувствовала непростого ребенка, перед ее глазами всплыла картинка: в Непале маленький ребенок сидит на горе и медитирует. Она была точно уверена, что родится мальчик, но родилась девочка. Связь Натальи и дочки была очень сильной, они были как сиамские близнецы — неразделимы в действиях и мыслях. Сначала Наталье это очень нравилось и не мешало, но позже, когда дочь ставила ультиматумы и запреты на работу, то поняла для себя, что с этим надо что-то делать.

Дочь Натальи явно чувствовала сильную связь между мамой и незнакомкой. Она устраивала истерики и вела себя неграмотно. Она не принимала, что мама тянется к Жанне.

Наталья видела двух детей, которые не поделят маму. Жанна была тем самым важным ребенком для Натальи, что и Дора, только Дора не уступала, кстати, Жанна тоже несколько раз позволяла себе грубо высказаться, что Наталья, как с хвостиком, везде с ребенком и мужем.

Вот это время пришло проработать это. Другой бы психолог не понял этого и не возился, но Наталья понимала, что ей нужно помочь и завершить то, что начала и не сделала в прошлом воплощении совместного опыта.

В той точке пространства и времени, где зародилась эта программа соперничества у детей. 1876 год, территория Япония. Мама из-за бедности продала одного ребенка-близнеца, чтобы выжить без мужа, которого убили на войне. Выбор было сложно сделать, сердце разрывалось, ком подошел к горлу, грудь стянуло до боли. Слезы потекли у Натальи от этой картинки и осознания этого тяжелого опыта. Наконец-то она вернула своих детей через несколько сотен воплощений. Мысленно обняла обоих деток, попросила прощения у обоих и представила, что они тоже просят прощения друг у друга. На душе стало легче, ком в горле и груди отпустился, поток любви пошел через нее свободно к двум любимым своим дочерям.

«Я люблю вас мои девочки».

Дора подошла к маме и обняла крепко-крепко.

— Я люблю тебя, мама.

А когда поедем к Жанне, я хочу покататься на ее качелях.

Радость переполняла Наталью, теперь ей будет спокойно.

Звонок телефона. Жанна:

— Привет, есть время?

— Да, есть.

— Давай поработаем, а то совсем что-то задыхаюсь.

— Когда это началось?

— Сегодня утром.

— Во сколько?

— В 08:30

— Это время как раз я прорабатывала наше совместное прошлое воплощение.

— А что там? Расскажи.

Наталья рассказала о совместном опыте, Жанна тяжело дышала, потом разрыдалась, затем успокоилась.

— Я тоже чувствовала, что ты, как моя мама, ничего не могла поделать.

— Сейчас должно быть полегче.

Давай еще проработаем «сверхлюбовь — сверхзависимость»: я благодарна твоей индивидуальности за то, что спасала по прошлым воплощениям. Всем спасибо, что спасали и помогали.

Фон непростой связи выровнялся.

— Когда приедешь ко мне? Мои улетают через неделю.

— Приеду всей семьей в субботу, хорошо? Напеку пирожков, ты какие будешь — с капустой или мясом?

— Да, давай с капустой.

— Да, ок, я тебя наберу, как подъедем.

Наталья положила трубку и успокоилась внутри, тремор от работы ушел,

— Сложный опыт, — вслух сказала Наталья.

Ее все равно тянуло к Жанне, она ее увидит через неделю.

Петр

После ареста в Ницце Петра отправили в психушку, он из нее вышел уже через 2 дня, лекарства пить он не хотел, а оснований насильно удерживать не было.

Он неделю пил и скитался, кто-то в его голове постоянно говорил и подсказывал набить морды улыбающимся французам. «При чем тут французы?» — подумал Петр.

«Ты что, не видишь, они над тобой смеются. Они, наверно, узнали, что ты болен СПИДом», —

говорил голос в голове.

«А мы советуем их убить, ведь это так весело», — сказал другой голос.

Голова у Петра начала раскалываться от голосов, он не знал, кого слушать.

— Не голова, а Дом Советов, — сказал вслух Петр. Кто все эти люди и почему они дают ему советы?

Полиция приехала очень быстро, Петр размахивал бутылкой французского красного вина на Английской набережной в Ницце прям напротив Негреско. Он предлагал выпить прохожим и облился вином, он был в красных подтеках, и от него дурно пахло мочой.

Он приставал ко всем подряд и замахивался бутылкой, голос ему говорил: «Вот сейчас убей его, давай. Вот сейчас, — сейчас говорил Аполлон (Аполлон появился недавно, он всегда с ним говорил, и он давал хорошие советы).

Петру нравился Аполлон, он чувствовал поддержку друга, и ему нравилось быть в компании такого красивого накачанного парня. Он, живя во Франции год, так и не нашел друзей, а сейчас наконец-то он встретил друга. После переезда и года разлуки с семьей Петр сильно сдал, он перестал стирать и менять одежду. Однажды он проснулся на пляже совершенно голый, рядом лежали две женщины, возраста он вспомнить не смог, да и лиц тоже.

— Мы с тобой кувыркались всю ночь, ты такой крутой! — сказала одна девица.

— Только у нас СПИД, поздравляем, теперь ты с нами одной крови, брат, — сказала другая по-английски.

Две лесбиянки жили во Франции уже 2 года. С ними Петр познакомился в лагере для беженцев. Он приехал в Ниццу, чтобы сдать документы на обмен.

Ужас охватил Петра, он даже протрезвел.

— Вот так новость! — То жар, то холод охватывал его тело. — Что я скажу жене?

— У тебя что, есть жена, дружище? Ха-ха!

Петр испытывал чувство вины и страха, в этот момент его мозг сильно напрягся, и в этот момент появился первый раз Аполлон.

— Убей их, — сказал Аполлон.

— Кто ты?

— Я твой друг, слушай меня, и все будет ок.

— Ты раньше не был моим другом, почему ты меня выбрал?

— Ты мне понравился, и я тебе помогу убить этих девчонок.

— Но как я смогу их убить?

— Надо все спланировать вместе.

Петр задумывал план. Он поедет с девчонками на своем новом мотоцикле и убьет их на пустыре.

— Пригласи их на полуостров, там отличное место, пустынное.

— Точно, я там был с Леной, с женой, мы купались на пляже в Саблет.

Сердце его сжалось, и ему захотелось вырвать, он даже не представлял, что жена может узнать об этом.

— Я не смогу убить их, я простой программист.

— Я тебе помогу, я здесь, чтобы тебя защитить.

— Спасибо, друг.

Петр на следующий день отправился на полуостров вместе с девицами. Не доезжая до моря, возле леса он остановился, отошел и смотрел на девиц.

— Давай сейчас! Поджигай! — кричал Аполлон.

Петр зажег спичку и бросил ее в бак с бензином.

Мотоцикл горел и девицы тоже, они смеялись и показывали ему языки, как будто дразнились.

Подъехала полицейская машина.

— Вы в порядке, монсьер, что с вашим мотоциклом? Возгорание?

— Я не убивал, я не убивал, это все он — Аполлон!

— Но о ком вы, монсьер, здесь нет никого.

— Разве вы не видите этих ужасных девиц, они продолжают смеяться надо мной, и вот мой друг, он все вам подтвердит.

Полицейские переглянулись, никого не было рядом.

— Где ваш друг?

— Где ты, Аполлон, ты меня бросил? Аполлон, Аполлон! — звал и звал Петр Аполлона, но он пропал.

— Монсьер, предъявите документы.

Петр достал украинский паспорт, и оттуда выпала выписка из больницы.

— Он психопат, — тихо прошептал коллеге полицейский.

В выписке Петр ничего не понимал, все было по-французски.

— Мы поможем вам добраться домой, эвакуатор заберет остатки мото.

Петр садился в машину и оглядывался, он искал друга, но он исчез.

Полицейские подвезли прямо к подъезду, он вышел, зашел в магазин возле дома, купил бутылку вина и залпом выпил прямо в лифте. Он уже несколько дней не ел, вино выключило Петра и свалило с ног.

Петр проснулся от запаха кофе: итальянский, его любимый, кто-то шуршал на кухне.

— Кто здесь?

— Это я, Лена, я прилетела сразу, как позвонили из клиники.

С женой они уже год жили отдельно, инициатором развода была она.

Отношения с женой были последнее время не очень хорошие: скандалы, конфликты, упреки. Жена хотела ребенка, а он не хотел, каждый раз она напоминала ему, что хочет родить, пока не поздно, а он прямо не мог сказать и откладывал этот разговор.

Сейчас уже год своей жизни во Франции он спокоен, но очень одинок.

Тошнота подкатила к горлу от воспоминаний и недавних событий.

После того как он переехал во Францию, все его посчитали недееспособным, директор уволил его с работы. Директор компании жил и руководил из Америки, но всегда контролировал тщательно работу своих работников. Петр не всегда выходил на связь.

Петру ужасно захотелось выпить, но его карта и сумка сгорели вместе с мотоциклом и двумя девицами, слава богу, что менты не заметили, иначе ему несдобровать.

Лена принесла кофе, а он хотел пива, она много говорила, как всегда, голова трещала. Лена была в красном халате и с маской на лице.

— Ой, что с тобой? — отмахнулся руками Петр.

— Я приехала тебе помочь.

— Зачем?

— Ты был задержан полицией, и на тебя завели дело.

— Неправда! И помощь мне не нужна, у меня появился друг Аполлон, только вчера он куда-то ушел.

Лена глянула на комнату, она была очень грязная, стены и постель были в кетчупе, все было размазано пальцами, как в фильме ужасов. Петр вонял, как из мусорного бака, длинные волосы и потухший взгляд исподлобья не напоминали Лене ее мужа.

— Петр, сходи в душ, — сказала Лена.

Он молча сполз с кровати и пошел в душ. Вода громко шумела, голова и тело болели, а вопрос «Где Аполлон?» не давал покоя.

«Почему она здесь, неужели она меня любит еще?»

— Ты уже час в душе, выходи, нам надо поговорить, вот я сделала тебе новый двойной эспрессо.

Он смотрел на Лену потухшим взглядом, но он был очень рад ее видеть. Он хотел улыбнуться, но что-то мешало, он хотел ее обнять, но руки не двигались.

— Что со мной? Не знаю, — вслух спросил и ответил Петр.

— Мне позвонили из клиники и сказали, что тебе нужен психиатр или клинический психолог, я поищу в «Гугле».

— Да, я пойду, если ты хочешь, — ответил Петр.

Раньше Петр никогда не соглашался, а сейчас соглашается.

«Французская жизнь явно пошла ему не на пользу, странный какой-то», — подумала Лена.

Раньше Петр был активным и властным мужчиной, он всегда принимал решения за себя и жену. Они вместе с женой много путешествовали. Ей вспомнилась поездка в Швейцарию, он был с ней искренним и нежным, снег падал большими хлопьями, такого в Москве и Карпатах не было. Секс был тогда на высоте, тело Петра было сильным, упругим и загорелым. Он только вернулся из Египта с корпоратива компании.

Лена любила его без памяти. Когда она его встретила 10 лет назад, он сразу сразил ее своим умом и чувством юмора. Он часто шутил, проявлял остроумие и играл на гитаре, гонял на своем мото «Харли Дэвидсон». В родном городе только у него одного был этот мотоцикл. Он вместе с друзьями отправлялся по Европе по горным дорогам. Ей нравился его свободный дух и нрав.

О таком муже она мечтала, после двух дней знакомства они решили жить вместе, это было обоюдное сильное притяжение, такое впечатление, что они знали друг друга всю жизнь.

Вскоре Петр начал пить каждый день, рассказывал о трудном детстве и о том, что мать его била, унижала, оскорбляла и проклинала. Когда ему исполнилось 18 лет, она собрала его вещи и выгнала на улицу.

Молчание Петра затянулось. Лена взяла телефон и ввела в «Гугле» русскоязычный психолог во Франции. «Гугл» ответил быстро.

Наталья:

— Петр, смотри, я нашла, и это недалеко от нас, есть телефон, набираю!

— Бонжур!

— Я бы хотела записать молодого человека на консультацию, когда возможно?

— У меня освободилось место завтра с утра, подъезжайте, возьмите ваши выписки и до встречи.

Не переживайте, я смогу вам помочь, — добавила психолог.

Голос Натальи был спокойный, мягкий, ровный и давал уверенность, что все будет хорошо.

Лена занялась уборкой квартиры, удовольствия это ей не принесло, но оставаться в свинстве и ночевать ей не хотелось.

Отель снять не удалось, начался сезон на Лазурке.

Лена весь год терзалась сомнениями и чувством вины. Это она первая заявила о разводе, муж не хотел детей, пил, гулял и часто не приходил домой.

Когда возвращался домой, он одаривал ее подарками и вел себя очень сладко. Она всегда его прощала, но в этот раз было все по-другому.

Она возвращалась из Крыма, Петр обещал встретить на вокзале, но он ее не встретил, она оглядывалась по сторонам и ждала, пока не осталась одна на перроне с дынями, арбузами и персиками из Джанкоя. «Что-то случилось», — сильно волновалась Елена, не по-женски, а как-то по-матерински.

Телефон мобильный и домашний не отвечали, она взяла такси и поехала домой, сердце выпрыгивало от волнения, руки немели и тряслись. Она не заметила, как бегом поднялась на третий этаж, сумки оставила в подъезде возле охраны. Она открыла ключом двери и увидела спящего мужа в обнимку с двумя девицами.

— Ну, это уже слишком! — Она от злости схватила ремень и избила Петра по голой спине, она хотела его убить, но что-то ее остановило и развернуло резко, и она начала собирать вещи.

Сладкая отвратительная тройка в ответ на действия Лены только промычала. Они были слишком пьяны.

Елена вызвала такси и нервно затаскивала неаккуратно свернутые вещи, она плакала навзрыд.

— Ей! Ваши арбузы и персики, Елена!

— Нет, заберите себе, теперь мне они не нужны.

Она везла их Петру, он любил крымские фрукты, он в детстве ездил с мамой в Крым, и он был счастлив, он делился с ней этой доброй историей. Но теперь это все неважно.

— Какая же я дура! — крикнула во весь голос Лена.

— С вами все нормально? — испугался таксист.

До этого он молча поглядывал, на лице пассажирки было отчаяние, обида, горе и досада, он много видел на своем веку работы. Таксисту было лет 60, он проработал в такси 30 лет. Седые волосы, немного грузноват, Елене он чем-то напомнил отца. Ее отец умер недавно от рака, как всегда, мужская болезнь — простата, забрала и ее отца. Когда он попал к врачам, было уже поздно, хорошо, что отец не дожил до этого дня. Он бы не пережил эту историю. Когда она выходила замуж за Петра, он плакал на свадьбе, по глазам было понятно, что он не в восторге от избранника дочки. Отцы, как правило, чувствуют избранников своих девочек. «Папа, как же он меня любил, а я его», — всплакнула еще больше Елена. Ей было еще жальче себя.

Все планы Елены рухнули, они с мужем в этом году на годовщину свадьбы собирались в Париж пообедать в «Мишлене» на Эйфелевой башне, а потом отправиться в реставрированный замок в аббатстве Chevreuse, в 60 км от Парижа.

Там было спокойно, очень красиво, влюбленные лебеди плавали по озеру, замку в этом году присвоили 5 звезд.

— Приехали, вам помочь?

— Да, пожалуйста, помогите, у меня совсем нет сил, спасибо большое.

Она зашла в свою квартиру, пыль и паутина была повсюду, она не заходила сюда уже полгода, не было надобности. Последний раз она приглашала свою подругу из Италии с мужем, они прожили 2 недели.

Елена упала на кровать и вырубилась.

Звонок по телефону, неизвестный номер 00.00, кто бы это был, голова в тумане, Лена взяла трубку.

— Ты где? Я за тобой сейчас приеду, я купил тебе новое колье в «Картье».

— Нет, спасибо, больше я не вернусь, я все видела и больше не хочу тебя видеть, я подаю на развод.

Лена была простой девчонкой, она не качала попу и губы, не колола лицо, она была простая девчонка из Западной Украины. Все свое детство она пасла коз и овец, пила свежее молоко и ела деревенскую еду, у нее не было тяги к изысканным вещам. Петр, напротив, закоренелый москвич, он любил люкс и шик, он привык ублажать девчонок.

У Лены заболело сердце, она от себя не ожидала такое сказать, она сильно любила Петра и не представляла жизни без него, но, видно, само подсознание и тело не смогли терпеть и сказали за нее. Она потянулась за успокоительным, которое осталось с похорон отца, выпила двойную дозу и уснула мертвым сном.

Утром она проснулась рано и позвонила подруге, она начала заниматься Таро и эзотерикой, в прошлый раз, когда они ужинали на Крещатике, она все время тарахтела про это, но Лена тогда на все это смотрела без интереса.

— Привет, мне нужна твоя помощь. И захвати Таро, я дома на левобережке, закажи такси, я оплачу, побыстрее, все расскажу здесь.

Подруга мигом примчалась, в 6 утра пробок нет, да и дел у нее не было, она в 5 утра делала йогу, а потом медитировала. После ретрита в Индии она бросила работу менеджера в крупной юридической компании и начала практиковать. На ретрите, как она говорила, она услышала свою миссию — помогать через йогу и Таро.

Звонок в дверь.

— Привет, заходи.

— Что, опять Петр загулял? — сказала подруга, она была в курсе гулянок Петра.

— Да, но на этот раз я застала их в нашей постели, и девиц было две, они все были голые и в обнимку, пьяные и не обратили внимания на меня.

— Только ты не волнуйся, сейчас все решим, — сказала подруга и достала карты Таро.

— Я захватила круассанов твоих любимых из французской булочной, твои любимые, у тебя кофе хоть есть?

Нина, подруга Лены, была стройная блондинка с длинными волосами по попу и большой грудью, у нее был рост 180 см, с семьей в ее 34 так и не сложилось, все были мужики какие-то несерьезные и не предлагали замуж, вот она и ударилась в поиск себя и духовное развитие.

Ленке она немного завидовала, но сейчас было не до зависти: перед ней сидела зареванная, красная как рак Ленка с опухшими глазами, и ее было очень жаль и больно смотреть. Нина быстро расположилась на коврике на полу и начала расклад.

— Так, смотри, карта 7 чаш, шут и король. Все будет хорошо, — продолжала разъяснения по картам.

Лена пила кофе и отрешенно смотрела на расклад, ей достаточно было услышать, что все будет хорошо, больше она ничего не понимала. И не было сил и энергии слушать. Ей было уже хорошо, что Нина приехала и она была не одна.

Воспоминания захлестнули Лену, она мечтала отомстить Петру, а сама сейчас примчалась во Францию по первому зову. Последние события все изменили, одновременно обнулили все негативные чувства и обиду. Она смотрела на бывшего мужа и видела, как за нее Вселенная отомстила Петру за его грехи. «Как же я его люблю». Она смотрела на него, пока они ехали на кораблике с острова на встречу с психологом. Вокруг была необыкновенная красота: лазурное море, пальмы, горы. Ей нравился Лазурный берег, здесь было спокойнее, чем в Париже.

Кораблик-автобус отправлялся с полуострова каждые 30 минут всего за 2 евро, и они уже в большом городе Тулон, сразу в порту располагалась военная база с атомными подводными лодками и морской аэропорт, здесь соединялось море, город и горы — вид был потрясающий.

— Красиво здесь!

Петр только кивнул головой. Мысли у Петра путались, он вчера все-таки выпросил у Лены денег на вино и выпил всю бутылку. Он плохо спал, он думал обо всем отрывками, и больше всего его волновала история с проститутками, которые сказали, что заразили его СПИДом.

Он мысленно прощался с жизнью. Умирать он не хотел, но на родине он видел много случаев, что люди не выживали с этой болезнью.

Лена рада быть здесь, потому что в отпуске она не была уже два года.

От потока мыслей у Лены закружилась голова. «Наверное, и мне нужна консультация». Дома не было времени об этом думать.

Всю дорогу Петр молчал, Лена его не тревожила.

Петр немного волновался перед встречей, он не хотел рассказывать и ворошить прошлое, хотел, чтобы ему быстро помогли, и все. Он ни разу не был у психолога, его психология — это расслабиться с друзьями за пивом. Друзей не было здесь, они разъехались по разным странам и молчали, наверное, боялись депортации и обвинения в предательстве.

Они подошли к дому, поднялись и увидели кабинет в квартире.

— Здравствуйте, проходите.

«Странно, а она не боится психопатов», — подумала Лена.

Наталья не принимала пациентов на дому, а работала на сайте психологов онлайн. Это был исключительный случай.

Комната была большая, большой диван и кресла старинные, французские, гобелен на стене, все скромно и со вкусом.

Говорить начала Лена:

— После госпитализации Петру назначили консультации психиатра.

— Но я не психиатр, я клинический психолог.

— Нам все равно, главное, чтобы по-русски.

— Да, понимаю вас, проходите в кабинет, Петр.

«Запах алкоголя», — отметила для себя Наталья.

— Петр, давайте знакомиться поближе.

— Давайте, — с некоторым флиртом ответил Петр.

— Я живу во Франции 14 лет, работаю психологом, а вы?

— Я… —

Петр завис в прямом смысле слова.

Наталья знала такой феномен у психбольных.

Она чувствовала Петра, и она продолжала откровенно с ним говорить о личном. Это было против правил французского психолога, но здесь был особый случай, какой-то «родной».

— Я родилась в семье коммуниста, папа был депутатом, и политические посиделки заканчивались пьянкой, мой отец приходил поздно, я уже засыпала, но потом просыпалась от криков мамы. Она кричала и плакала, обвиняла моего папу и грозила разводом.

Петр вздрогнул.

— В детстве было все непонятно, — продолжала психолог, — я боялась, что папа с мамой разведутся и мой мир разрушится, я молилась Богу и просила о помощи.

Вы верите в Бога, Петр?

Он поднял тусклый взгляд:

— Да…

— Я любила очень сильно папу, моя бабушка постоянно говорила, что мой папа хороший, а мама плохая и она его не понимает. Я слушала ее, верила ей и росла с ненавистью к маме. Я точно знала, что это вина моей мамы.

Запах алкоголя усиливался по мере дыхания Петра, Наталья стала тяжело дышать и отследила детскую травму, которая подымалась.

«Вот так консультация, — подумала она. — Похоже, она для меня».

С ней уже год жила ее мама, которая страдала деменцией.

— Петр, а где ваши родители?

— Мама с папой развелись, когда я был ребенком, они живут в Москве.

— Я вас понимаю, это непросто.

Петр поднял глаза с полу и глубоко пронзил взглядом психолога.

По реакции тела Наталья заметила, что нащупала боль, но копать сегодня она не будет, слишком рано.

— Вы бы не хотели бросить пить, вы такой красивый и интересный мужчина, было бы хорошо быть трезвым, чтобы продолжать наши совместные встречи.

— Я подумаю.

— Как вам наша сегодняшняя встреча, что вы мне хотите сказать? Дайте обратную связь.

— Было интересно послушать вашу историю.

Наталья не настаивала и не ждала большего.

— Спасибо, Петр, пойдемте вернемся к Елене и вместе проговорим, что будем делать дальше.

Они поднялись одновременно, и как будто и он, и она видели какое-то спасение, что сеанс закончился.

— Елена, мы закончили, я предлагаю встретиться в следующий вторник в это же время.

— Да, я согласен, — ответил Петр.

Наталья и Елена встретились удивленными взглядами, ни одна из них не ожидала, что он согласится.

«Маленькая победа», — подумала Наталья.

Она была крутым психологом, ее учителем был Ирвин Ялом, она подражала ему в своей практике и использовала по надобности регресс, когда практическая психология не справлялась. Она всегда справлялась, но здесь она чувствовала загадку.

Она открыла дверь и проводила пару взглядом.

Когда они вышли, она начала глубоко дышать под кондиционером, может, ей остановить терапию? Она чувствовала себя неважно, выпила стакан воды и сделала упражнение «трясучка».