Бесплатный фрагмент - Мистическая история восточных славян

Вступление

Мистика! Как много тайного, загадочного и чрезвычайно интересного для миллионов людей по всему миру можно уместить в своеобразную, волшебную сферу, создаваемую в воображении этим словом. Явления, выходящие за рамки привычного и понятного, опыт из разряда особенных и глубоких переживаний, сюрреалистическая материя планеты, как будто сошедшая с полотен Дали — разные люди по-разному могут описать то, что возникает в их сознании, когда они думают о мистике. Однако, пожалуй, не будет преувеличением сказать, что современные европейцы, в массе своей, проживают от тайн и загадок потусторонних измерений, дальше, чем их праотцы.

Действительно, для людей Средневековья и раннего Нового Времени всё было несколько иначе.

Столетиями предки современных восточных славян, как и другие жители континента, жили в мистическом мире, где тёмные и злые, сверхъестественные создания, как, впрочем, и светлые, добрые сущности, были реальнее вполне земных людей, живущих в отдалённых государствах. Мир не был перенасыщен возможностями и информацией. Он был тише, зеленее и гораздо мистичнее, чем Европа ХХI века. Наверняка и теперешнее время будет казаться людям будущего более спокойным и, если можно так выразиться, тихоходным, чем их собственное — стремительное.

Не будем, впрочем, убегать в даль грядущего, а вместо этого займёмся вполне приятным, и даже, по-своему, полезным занятием: окунёмся в прошлое с помощью старинных свидетельств былых веков, созданных кропотливыми летописцами.

В этой книге автор познакомит читателей с мистической историей восточнославянских народов, то есть тут мы рассмотрим описания различных сверхъестественных явлений и прочих значительных аспектов жизни предков белорусского, русского и украинского народов, как-то связанные с трансцендентным началом бытия.

В данном случае, автор будет опираться прежде всего на достоверные документальные свидетельства, более или менее близкие к описываемым событиям, а не записки фольклористов XIX — XX веков. Разумеется, присутствие той или иной информации в тексте старинной летописи само по себе не означает, что представленные там мистические события действительно происходили в реальности, но это, по крайней мере, даёт основания считать некие сверхъестественные зарисовки порождением мысли древних авторов, а не фантазией собирателей деревенских легенд, периода Новейшего времени.

Переводы всех представленных документальных цитат выполнены автором.

В данной книге рассмотрены события, описанные в материалах Древней Руси, Великого княжества Литовского, Речи Посполитой, Московского царства и Российской империи.

Автор, конечно же, не претендует на всеобъемлющее освещение всего комплекса мистических сюжетов, наполнявших жизнь бесчисленных городов и деревень, населённых восточными славянами.

Главы, вошедшие в эту книгу, должны, по замыслу автора, изобразить, пусть и относительно грубыми мазками, ту ушедшую реальность, в которой люди, как уже было сказано ранее, были ближе к непознанному и жили с чётким ощущением присутствия потусторонней части мироздания. Кто знает, быть может именно этого ощущения не хватает многим современным людям, как бы потерявшимся в толпе соплеменников на забеге за мечтой о благополучии, когда, почти забыв обо всём, кроме желания потреблять новые и новые блага, граждане живут свои жизни «не приходя в сознание».

Завершит данное издание своеобразный эпилог, суммирующий собственные наблюдения автора, имевшего возможность изучить современных мистиков, этих своеобразных волхвов XXI века.

Адепты мистических опытов, разумеется, никуда не делись и, как и волхвы Древней Руси, живут среди людей восточнославянских держав, поэтому, без описания этих не совсем обычных ребят картина, пожалуй, была бы разительно неполной.

Итак, давайте теперь вместе поднимем пыльный занавес госпожи Клио и заглянем в загадочный мир мистики восточных славян.

Мистическая история восточных славян X — XX веков

Идолы и боги

В XXI веке в музеях разных стран хранится относительно немалое количество идолов, обнаруженных на бывших землях Древнерусского государства. Самым известным славянским идолом вне всякого сомнения можно назвать Збручский идол, найденный на территории современной Украины, в речке Збруч. Данное каменное изваяние, благодаря своим внушительным размерам и сложным рельефам, стало своего рода поп-звездой среди идолов, в связи с чем его копии, выполненные плюс-минус в натуральную величину, находятся в различных местах, например, музее истории религии в Гродно и на одной из улиц Киева. Киевская копия, к слову, как это нередко случается со знаменитостями, подверглась нападению, в результате чего в буквальном смысле потеряла голову, отбитую злоумышленниками. Голову, впрочем, восстановили — благо скульптурная знаменитость, в отличие от знаменитого человека, может остаться без головы на некоторое время.

Интересно, что копии идола находятся не только в восточнославянских странах, но и на территориях западных славян: известно, что реплики изваяния есть в Чехии и Польше. В последней хранится и собственно сам оригинал.

Для интереса к статуе со стороны западных славян, можно дать некоторое объяснение. Высказывается предположение, что Збручский идол изображает Святовита — бога полабян, группы западнославянских племён.

Существует множество интерпретаций каменных рельефов на «теле» языческого изваяния из реки Збруч, хотя на самом деле у исследователей нет даже стопроцентных доказательств того, что идол показывает неких божеств славянского пантеона, пусть это и вполне вероятно.

С каждой из четырёх сторон идола помещены различные изображения, главными из которых, видимо, являются лики в верхней части изваяния. С двух сторон высечены лица женщин, пол которых можно определить по наличию груди, а с двух других — мужские. Одна из женщин держит в руке кольцо, другая рог. Один из мужчин как бы опоясан саблей, под которой помещается изображение коня, второй мужчина при этом почему-то не получил каких-либо атрибутов. Ниже размещены ещё две женщины и двое мужчин, а ещё ниже четверо человекоподобных существ, которые будто бы держат на своих руках остальных героев рельефа.

Как уже было сказано выше, Збручский идол предположительно представляет бога Святовита. При этом есть множество других гипотез на этот счёт. Предполагается, что изваяние показывает малоизвестного бога Рода, или же целый своеобразный коллектив высших сущностей, состоящий из главных женских и мужских божеств славянского пантеона: богинь Мокош и Лады, а также богов Перуна и Дажьбога.

Автор, в данном случае, оставаясь в рамках научного подхода, может ещё раз заметить, что неопровержимых доказательств связи идола с конкретными божествами — нет, соответственно, интерпретация символики данного изваяния, строго говоря, не может дать точный ответ на вопрос о том, какие именно божества тут представлены и представлены ли вообще. Подобная ситуация, к слову, имеет место и в случае других идолов, найденных в регионе Восточной Европы, поэтому любые однозначные утверждения о связи этих артефактов с теми или иными конкретными божествами, являются ошибочными, так как говорить тут следует о более или менее обоснованных гипотезах.

Конечно же, стоит упомянуть и другие интересные скульптуры, связанные с языческим культом.

Интересен, к примеру, небольшой Гнёздовский идол, найденный на Смоленщине, чем-то схожий со Збручским идолом.

В Себежском музее, на Псковщине, хранится идол с ярким именем «Пестун», который, по некоторым данным, до сих пор является объектом культа, и, что весьма интересно, культ якобы поддерживают сами музейные работники. Впрочем, «Пестун» не имеет сколько-нибудь выразительного антропоморфного, скульптурного изображения, что, по мнению автора, ставит вопрос о том является ли камень, собственно говоря, идолом.

Не так давно, в 2019 году, в Вологодской области был найден идол с отчётливо видным, христианским крестом, что, теоретически, может говорить о несколько наивной попытке первых русских христиан ввести старый предмет языческого культа в русло новой религиозной практики, уже после крещения Руси.

Немало интересных идолов было найдено на территории Беларуси, в частности это Слонимский и Шкловский идолы, с довольно-таки хорошо проработанными чертами лиц.

Датировка идолов, найденных в Беларуси весьма затруднительна, кроме того, исследователям не ясно созданы ли эти изваяния для славянских или же балтских религиозных культов.

Попробуем теперь взглянуть внимательнее на сами языческие обычаи, ради которых, как предполагают историки, древние мастера создавали фигуры идолов.

Об этом читаем в «Повести временных лет».

«Имеют обычаи свои и законы своих отцов и предания, каждые свои нравы. Поляне имеют обычаи отцов своих, тихие и кроткие, стыдливы перед снохами своими и сестрами, и матерями. И брачный обычай имеют. А древляне живут по-звериному, по-скотски, и убивают друг друга, едят нечистое, и браков у них нет, но воруют себе девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общие обычаи: жили в лесу, как и любой зверь, ели всё нечистое и говорили дурные слова при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между сёлами, и сходились на эти игрища, и пляски, и на всякие бесовские песни, и здесь уводили себе жён, сговорившись с ними, имели же по две и по три жены. И если кто умирал, то устраивали по нем поминовение, а затем брали большую колоду и клали на эту колоду мертвеца, и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбы по дорогам, как делают и теперь вятичи. Этого же обычая держались и кривичи, и прочие язычники, не знающие закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон».

Это одно из ранних и наиболее достоверных свидетельств о жизни восточнославянских племён, в котором рисуется интересная и яркая картина языческих обычаев предков белорусов, русских и украинцев. Интересно, что летописец рисует полян — одно из предковых для современных украинцев племён, более светлыми красками, чем другие упомянутые племена, что может, в теории, свидетельствовать как о некоторой патриотической тенденциозности автора, так и о действительно несколько более «прогрессивных» обычаях региона, где располагался важнейший древнерусский центр — Киев.

Упоминаний восточнославянских божеств в древних летописях относительно немного. «Повесть временных лет» сообщает, что в 907 году:

«Цесари Леон и Александр взяли мир с Олегом, обязались уплачивать дань и присягали друг другу, сами целовали крест, а Олега водили с мужами его присягать по закону русскому: клялись они оружием своим и Перуном, богом своим, и Волосом, богом скота, и утвердили мир».

Это скупое упоминание божеств Древней Руси, сделанное в контексте описания переговоров византийских императоров с русским правителем Олегом, является одним из старейших известных упоминаний Перуна — как считается, верховного бога Руси.

Приблизительно также лаконично выглядят и другие упоминания, в достоверных источниках, божеств восточнославянского пантеона.

Относительно длинный перечень есть в тексте «Повести…», описывающим восшествие на престол князя Владимира.

«И начал Владимир княжить в Киеве один. И поставил идолы на холме вне двора теремного: деревянного Перуна, у которого серебряная голова, а усы золотые, и Хорса, и Дажьбога, и Стрибога, и Семаргла, и Мокошь. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили своих сыновей, и приносили жертвы бесам, и оскверняли землю жертвоприношениями своими. И осквернилась жертвоприношениями земля Русская и холм тот».

Таким образом, стоит констатировать факт того, что более-менее достоверные сведенья о восточнославянских божествах крайне скупы. Это даёт основания ставить под сомнения даже «базовые занятия» указанных богов, в частности, использование Перуном грома и молний, хотя Перун, в качестве бога-громовержца, показан в фольклорной традиции. Подобным образом обстоят дела и у других богов древнерусского пантеона.

Вызывает споры исследователей и человеческие жертвоприношения божествам восточнославянского пантеона. По мнению автора, сведенья о подобных действиях следует всё же признать достоверными.

Ради интереса читателя стоит коротко упомянуть «сферы деятельности» высших мистических существ дохристианской Руси, пусть и основываясь, в значительной степени, на спорных сведеньях.

Итак, Перун — предположительно верховный бог восточных славян и повелитель грома и молнии, что сближает его с греческим Зевсом и скандинавским Одином. Велес или Волос — бог, чей род деятельности обозначен в достоверной «Повести временных лет», где он назван «богом скота». Есть, впрочем, исследователи, считающие, что Велес и «скотий бог» Волос являются разными божествами. Согласно версий некоторых специалистов, Волос был антагонистом верховного бога Перуна. Хорс — одно из божеств, которым покланялся Владимир, креститель Руси, до принятия христианства, считается богом солнца, хотя на эту «должность» претендует ещё и коллега Хорса по княжескому пантеону — Дажьбог. Некоторые исследователи предлагают прочтение Хорс-Дажьбог, то есть речь якобы об одном и том же божестве. Стрибог — входил в киевский пантеон Владимира, однако для того, чтобы уверенно говорить о его функциях у исследователей недостаточно информации. Предположительно, Стрибог был богом ветра. О подобных его занятиях можно думать благодаря тексту «Слова о полку Игореве», хотя ясного, прямого и однозначного указания на это там нет. Семаргл — очередной член киевского пантеона с непонятными функциями. По некоторым гипотезам — покровитель посевов. Мокошь — предполагается, что это женское божество, изображено на описанном ранее Збручском идоле. Функции Мокошь чрезвычайно спорны, и она объявляется то богиней любви, то богиней земли, то богиней колдовства, или же судьбы, а то и сочетает разные функции. Сварожич или Сварог — не упомянут в киевском пантеоне Владимира. Более-менее веские свидетельства говорят о том, что он мог быть богом огня и кузнечного дела.

Вот так выглядит небольшой перечень древнерусских божеств, о существовании которых можно говорить достаточно уверенно, хотя и сведенья таких относительно достоверных источников, как «Повесть временных лет», являются поздними по отношению к описываемым событиям, и более того, по всей видимости несут в себе существенные сюжетные заимствования из нерусских источников и искажения фактов, продиктованные идеологическими соображениями.

Что уж говорить о современных объёмных статьях про языческих богов славян, с длинными описаниями умений, внешности и обрядов поклонения. Эти заметки читатель без труда найдёт в интернете и можно уверенно сказать, что они высосаны из пальца, или в лучшем случае, поздних документов.

Поговорив о древнерусских божествах, мы можем перейти к разговору об их служителях — волхвах, или, иначе говоря, языческих жрецах.

Волхвы в древнерусских летописях

Самой известной из древнерусских историй про волхвов является, пожалуй, рассказ о предсказании для князя Олега, который должен был принять смерть от своего коня. Правитель погиб, ударив череп уже мёртвого животного ногой, после чего прятавшаяся там змея укусила древнерусского монарха. Эти данные летописей хотя и выглядят красивой легендой, тем не менее не могут быть абсолютно убедительно опровергнуты исследователями на основании известных документов, поэтому можно допустить, что подобный яркий и будто бы даже мистический случай, действительно мог иметь место.

Рассмотрим здесь также менее известные сведенья о волхвах и для этого обратимся к Новгородской I летописи, хотя эти же сюжеты изложены в «Повести временных лет». Итак, новгородские записи сообщают, что:

«Пришёл волхв, обольщённый бесом. Пришёл к Киеву и рассказывал: „Явились мне 5 богов говорящие: вот это поведай людям, что на 5 лет Днепру течь вспять, а землям перейти на другие места, быть Греческой земле, на Русской земле, а Русской земле на Греческой земле, и прочим землям измениться“. Неучи послушают, а верные насмехались, говоря: „Бес тобой играет на погибель твою“. Это и случилось с ним: в одну из ночей пропал без вести».

Данные сообщения хроники датированы в 1071 годом. Далее летописец рассказывает о событиях, известных в историографии как «Ростовское восстание», которое было подавленно киевским чиновником Яном Вышатичем.

«Был неурожай в Ростовской области, и явились два волхва из Ярославля, говоря „мы знаем, у кого много всего“. И пошли по Волге и приходя в погост, тут же называли лучших женщин, говоря, что: „те жито удерживают, а те — мед, а те — рыбу, а те — меха“. И приводили к ним сестёр своих, матерей и жён своих. Волхвы же, мороча, прорезали за плечами и вынимали оттуда, либо жито, либо рыбу, либо белку (слово, обозначающее пушного зверька может переводиться и как деньги. Прим. Е.А.), и убивали многих женщин, а имущество их забирали себе. И пришли на Белоозеро, и было с ними 300 людей. В это же время случилось Яну, сыну Вышатину, прийти от князя Святослава за сбором дани, и поведали ему белозерцы, что два кудесника убили уже много женщин по Волге и по Шексне и пришли сюда. Ян же, расспросив, чьи они смерды, и увидев, что это смерды его князя, послал к тем людям, которые были около волхвов, и сказал им: „Выдайте мне волхвов, они смерды моего князя“. Они же его не послушали. Ян же пошел сам без оружия, и сказали ему отроки его: „Не ходи без оружия, оскорбят тебя“. Он же велел взять оружие отрокам, и было с ним 12 отроков».

В данном контексте обращает на себя внимание фраза «Волхвы же, мороча, прорезали за плечами и вынимали оттуда, либо жито, либо рыбу, либо белку». В текст статьи русской википедии, посвящённом Ростовскому восстанию, эта фраза объясняется как применение магии, а в аналогичной статье в украинской версии популярной интернет-энциклопедии, говорится, что разрезы делались на спинах женщин с целью сделать вид, что волхвы вытаскивают ценные припасы прямо из тел несчастных. Более убедительной выглядит версия с разрезами на телах женщин, так как наличие в человеческих телах подобных вещей позднее оспаривает Ян Вышатич. То есть речь тут, видимо, не о некоем волшебстве, а о фокусе. Волхвы, таким образом, представлены в летописи своеобразными иллюзионистами, то есть, в некотором смысле, коллегами современных Дэвида Коперфильда и Давида Блейна, с той, правда, разницей, что древние кудесники занимались пытками и убийствами и доставали не розу из волос девушки, а белку из распоротой спины.

Далее летопись повествует, что Ян Вышатич вступил в битву с людьми волхвов и его противники понесли потери, хотя и Вышатич потерял члена свей свиты — попа. Представитель киевского князя решил упростить себе жизнь и пригрозил белозёрцам, что не уйдёт от них целый год, если они сами не доставят ему волхвов. Очевидно, жители города совсем не горели желанием видеть у себя сборщика дани целый год. Они провели рейд и сами захватили кудесников, после чего привели их к Яну.

Относительно будущего волхвов у Вышатича, видимо, не было сомнений, но он не торопился исполнить уже вынесенный приговор.

Летописец показывает интереснейший религиозный диспут Яна и его пленников. Сперва волхвы предлагают опять достать рыб и мёд из разрезов человеческих тел. Вышатич, однако, парирует эти уловки, говоря, что в человеческом теле не может быть подобных вещей. Волхвы не сдаются и объясняют Яну как был сотворён человек, рисуя при этом яркую историю, альтернативную библейской версии сотворения:

«Они же сказали: „Мы двое знаем, как сотворен человек“. Он же спросил: „Как?“ Они же отвечали: „Бог мылся в бане и вспотел, отерся тряпицей и бросил ее с небес на землю. И заспорил сатана с Богом, кому из нее сотворить человека. И сотворил дьявол человека, а Бог душу в него вложил. Вот почему, если умрёт человек, то в землю идет тело, а душа к Богу“. Сказал им Ян: „Поистине прельстил вас дьявол: какому богу веруете?“ Те же ответили: „Антихристу“. Он же спросил их: „Где же он?“ Они же сказали: „Сидит в бездне“. Сказал им Ян: „Какой это Бог, если сидит в бездне? Это бес, а Бог восседает на небесах, на престоле, прославляемый ангелами, которые предстоят ему со страхом и не могут на него взглянуть“.»

После религиозных споров Ян раскрывает волхвам свои намерения: он будет пытать их. Волхвы отвечают: их боги сказали, что Ян ничего не сделает его служителям и они предстанут перед князем Святославом. Вышатич, разумеется, не собирался верить в подобные предсказания и повелел бить волхвов и выдёргивать у них бороды, после чего вновь спросил о мнении богов. Волхвы подтвердили, что высшие сущности обещают им визит к Святославу. Тогда Вышатич приказал вставить пленникам кляпы и привязать их к матчам корабля. После этого княжеский урядник снова спросил пленных кудесников о мнении их богов, и на этот раз чародеи сообщили, что боги обещали им смерть от рук Вышатича. К слову, о том, что пленникам достали кляпы ради того, чтобы они смогли ответить Яну, летопись ничего не сообщает, но не будет придираться к деталям. В тексте указанно, что на этот раз Вышатич подтвердил правоту богов:

«И сказал им Ян: „Это вам правду сказали ваши боги“. Волхвы же ответили: „Если нас пустишь, много тебе добра будет, если же нас погубишь, много печали примешь и зла“. Он же сказал им: „Если вас отпущу, то зло мне будет от Бога, если же вас погублю, то будет мне от Бога воздаяние“. И сказал Ян гребцам: „У кого из вас родня убита ими?“ Они же ответили: „У меня мать, у того сестра, у иного дочь“. Он же сказал им: „Мстите за своих“. Они же, схватив, убили их и повесили на дереве: так отмщение получили они от Бога, по правде. Ян отправился домой, и на другую же ночь медведь залез и съел кудесников. И так погибли они по наущению дьявольскому, о других зная и им гадая, а свою гибель не предвидев».

Интересна тут позиция христианского летописца, который стремится всячески подчеркнуть несостоятельность языческого культа, служители которого вынуждены пользоваться фокусами (доставать рыб), а не настоящими чудесами. При этом древнерусский автор, в отличие от, к примеру, современных атеистических авторов, конечно же, не сомневается в существовании мистического мира, реальности потусторонних существ, а лишь отрицает силу языческих богов, отождествляемых с христианскими бесами. Кудесники могут предсказывать будущее другим, но столкнувшись с благородным героем, носителем христианских ценностей Яном Вышатичем, они ничего не могут противопоставить ему, как христианину, опекаемому более могучими силами, чем их божества, и поэтому принимают муки и смерть, а тела их в итоге, в несколько нелепой развязке, показаны съеденными медведем.

Вся история в целом выглядит в летописи значительно мифологизированной. Автор, очевидно, стремился придать ей дидактический характер, демонстрируя преимущество христианства перед язычеством. Тем не менее, сообщение о восстании под руководством языческих жрецов выглядит в целом правдивым.

В следующем рассказе о волхве, помещённом в Новгородской летописи под тем же 1071 годом, служитель языческих богов кажется несколько более убедительным чародеем, чем его незадачливые коллеги из Ярославля.

Некий новгородец посещает кудесника ради обращения к высшим силам, и тот впадает в своеобразный транс, но объясняет «клиенту», что не может призвать своих богов из-за того, что новгородец имеет на себе крест. Гость соглашается снять крест, после чего получает желаемые ответы от богов. Заинтересовавшись боязливостью богов, бегущих от креста, посетитель спрашивает об этом волхва и получает следующий ответ:

«Это знамение небесного Бога, которого наши боги боятся».

Далее чародей объясняет, где живут его боги.

«Боги наши живут в безднах. Внешне они черны, крылаты, имеют хвост, взбираются и под небо, послушать ваших богов. Ваши боги на небесах. Если кто умрет из ваших людей, то его возносят на небо, если же кто из наших умирает, его несут к нашим богам в бездну».

Летописец молчит о дальнейшей судьбе кудесника, в связи с чем читатель не знает стал ли жрец пищей для медведя или иного дикого животного.

Не трудно заметить, что рассказы прохристиански настроенных летописцев рисуют жрецов древних языческих божеств поклонниками бесов, ведь боги упомянутых в тексте волхвов явно имеют мало общего с достаточно достоверным описанием внешности киевского идола Перуна, зато явственно напоминают христианских чертей. Ярославские волхвы при этом прямо говорят, что они поклоняются Антихристу.

Явная ангажированность летописца, таким образом, может ставить под вопрос достоверность различных деталей описанных историй, однако представленные тексты в целом хорошо отражают борьбу христианства со старыми языческими культами, происходившую в те годы.

Разумеется, волхвы не пропадают из летописей восточных славян и после уничтожения первого государства Рюриковичей, но именно истории из «Повести временных лет», пожалуй, являются одними из наиболее красочных и впечатляющих.

Всеслав Полоцкий — монарх, рождённый от волхования

После историй о простых волхвах, автор может рассказать читателю о совершенно непростом человеке, связанном с мистикой, а именно древнерусском князе.

Всеслав Брячиславович из полоцкой ветви Рюриковичей, или иначе: Рогволодовичей, был одним из самых необычных и авантюрных древнерусских правителей. Пожалуй, именно этот, прозванный Чародеем, человек, более близок к языческому мистицизму своим летописным образом, или, скажем так, имиджем, чем любой другой князь первого государства Руси.

Яркий и мистический портрет правителя дан в знаменитом «Слове о полку Игореве».