Бесплатный фрагмент - Мир медного солнца

ПРЕДИСЛОВИЕ

Это произошло в далеком краю, носящем гордое название Дорнорт. Край тот также называли красной землей или долиной красного камня. И неспроста — почва здесь была бурая с терракотовым оттенком. Жители Дорнорта испокон веков использовали камень с близлежащих гор для строительства домов и дворцов, а горы те отливали пурпуром на закатном солнце. Так и получилось: красная земля, красные горы, красные селения. Только сами обитатели Дорнорта, пожалуй, не были красными: самые обыкновенные на вид люди, высокие и низкие, худые и полные, бледные и загорелые, одним словом — народ.

Дорнорт простирался вдоль берега моря. Берег тот был плодороден и приносил жителям страны богатый урожай. С северо-востока Дорнорт обступали горы — Грозные пики. Так прозвали их еще первые поселенцы. Грозные пики не были слишком высоки, зато круты и коварны. В те годы, о которых пойдет речь в нашем повествовании, еще никому не удалось перейти эти горы и посмотреть, что делается на севере. Впрочем, дорнтийцы не были заядлыми путешественниками, да и исследовать особо было нечего — с востока и юга Дорнорт окружала пустыня, и все силы людей были направлены на борьбу с песками и отвоевание каждого акра плодородной земли. Пустыня не носила определенного названия, ибо была единственной Пустыней, жаркой и беспощадной.

Что касается моря, то оно называлось Краем Белой Воды. Название это тоже пришло из пучины времени, и дело тут было вовсе не в цвете, а скорее в обилии пены, возникавшей, когда высокие волны разбивались о подводные скалы. Прибрежные воды были шумны и опасны, и немногим морякам удавалось переплыть Край Белой Воды. Но все же со временем образовалось несколько торговых морских путей: к островным княжествам Зйота, королевству Арко-но, расположенному на полуострове и отделенному от Дорнорта Белый заливом, и далеким землям Восхода, о которых рассказывали легенды и до которых плыть надо было много месяцев. Ходили слухи, что и дорнтийцы, и арконойцы родом именно из тех земель, что их предки в незапамятные времена были перенесены в этот край по воле богов. Но истинное происхождение местных людей по-прежнему оставалось загадкой.

В Дорнорте было принято свое летоисчисление: один год делился на четыре времени, каждое включало в себя три месяца по три ура каждый. Ур состоял из двенадцати дней или, как чаще говорили, — закатов, поэтому год в Дорнорте длился четыреста тридцать два дня. В течение суток дорнтийцы выделяли одиннадцать периодов: восходный период, период росы, период труда, трапезный период, период молитв, период зверя, период дум, период сумерек, закатный период, лунный период и звездный период. В каждый период предписывались свои дела и ритуалы, которые соблюдали, в основном, жрецы.

История дорнтийцев насчитывала около тысячи лет, с тех пор, как была изобретена письменность. Но единое государство образовалось только триста лет назад — до этого раздробленные королевства и княжества постоянно вели друг с другом кровопролитные войны.

Принц Глент сумел объединить раздираемую распрями страну в единое королевство. С тех пор его династия крепко держалась на троне. Несмотря на установившийся мир, боевая мощь Дорнорта была велика, а военное сословие пользовалось особым почетом. Привычка воевать не оставляла дорнтийцев, и вскоре их взор обратился на чужие земли — переплыв Белый залив, они напали на Арко-но. Началась затяжная война. С незначительными успехами и поражениями она длилась вот уже сто двадцать лет, и ни одна из сторон не хотела заключать перемирие, но и достаточно сил для серьезной атаки набрать не могла — обе страны были ограничены в древесине, что не позволяло построить достаточно мощный флот. Каждое судно было на счету, и даже тонущие корабли часто брали на буксир и возвращали в гавань, чтобы разобрать уцелевшие доски и снова пустить их в дело.

Пройти же по пустыне и перебраться через южные горы, которые разделяли Дорнорт и Арко-но на суше, ни одна из сторон не решалась, так как путь был опасен и неизведан. Постепенно война превратилась в морской разбой и редкие атаки плохо защищенных бухт. И длилось бы это еще много лет, если бы само провидение не решило изменить ход дорнтийской истории.

БУРЯ

Шквальный ветер клонил пальмы к земле. Ураган набирал силу, хотя жрецы погоды во весь голос утверждали, что это бедствие практически не затронет Дорнорт. Они немного ошиблись — ураган и вправду проходил мимо, но часть прибрежных островов все же попала под буйство стихии. В том числе и маленький островок По, на котором располагалась рыбацкая деревня.

Капитан Ксерк клял беспутность жрецов. Уже не в первый раз они объявляли, что беспокоиться не о чем, а потом его бригаде приходилось разгребать последствия чужих ошибок. Жители не скрылись, вняв уверениям предсказателей, и многие теперь могли поплатиться за это жизнью. Соломенные хижины снесло еще час назад, и теперь ураганный ветер принялся срывать крыши с глиняных строений.

Остров По находился на северо-западе Дорнорта, здесь жили главным образом рыбаки, поставляющие на материк рыбу не только из Края Белой Воды, но и из Дикого моря. Эта рыба высоко ценилась и подавалась на стол ныне правящего фахтара-короля Ролеона Глента Паршийского, названного в честь принца Глента Объединителя из рода князей Паршийских, владеющих южной областью Дорнорта, богатым Паршем. Именно там родился и вырос великий Глент, и именно от тех князей пошла правящая династия.

— Парши… дисциплинированные, уравновешенные короли, невозмутимо отдающие приказы со своего трона, выплавленного из меди с примесью неведомых черных камней. Ролеона, говорят, вообще невозможно вывести из себя. Вот и сейчас пришел аж личный приказ — раз жрецы облажались, и ураган задел Дорнорт, отряды спасателей должны немедля отправиться на спасение жителей По. А то иначе кто же будет приносить такую вкусную рыбку к королевскому столу? — Старшина Глурк смачно сплюнул прямо в иллюминатор, в бушующую пучину.

Их спасательное судно сильно качало, лампа с горючей жидкостью опасно накренялась, но это мало кого волновало — спасатели готовились к выходу.

Ксерк оправил жилет — тяжеловат, сделан из коры плавучего дерева, зато в нем не утонешь. Глурк размял шею, застегнул рукава спасательного костюма и, дружески хлопнув Ксерка по плечу, вышел из каюты.

«С твоим бы красноречием на площади вещать, старик», — только и подумал молодой капитан и следом за матерым спасателем покинул последний оплот тепла и безопасности.

Отряд из двенадцати человек уже собрался на палубе. Ксерк осмотрел всех, одобрительно кивнул — кричать не было смысла из-за шума ветра и дождя. Один жест — и вся его команда побежала к бортам, расселась по шлюпкам и ушла в беспокойное море.

Островок По затапливало: не помогали волнорезы, ломались укрепления. Как и положено капитану спасательного судна, Ксерк первым выпрыгнул на поглощаемую морскими водами землю. Ребята последовали за ним и побежали к полуразрушенной деревне.

Рыбаки с семьями собрались в самом крепком здании, построенном из камня. Хмурые и сосредоточенные, они дожидались спасателей. Кое-где слышались сдавленные всхлипы женщин и детей.

— Здесь сорок человек, — произнес бородатый рыбак, пожевывая тростинку. — Шестнадцати не хватает, из них троих мы видели, вернее, их тела, уносимые в море. Семья Роджей прячется в своей хижине, у них там стены из камня, но соломенную крышу наверняка снесло уже…

— Сколько этих Роджей? — спросил Ксерк.

— Восемь. Их дом стоит сразу за пригорком.

Ксерк кивнул.

— Наши шлюпки вмещают по двадцать пять человек. Ребята, загружайте поселенцев и немедля отчаливайте.

Тут подоспел Глурк, командующий второй шлюпкой. Его ребята занялись погрузкой рыбаков, а несколько спасателей во главе с Ксерком поспешили к дому за пригорком.

— Выводи семью и скажи, чтобы на берегу оставили запасную лодку — я обыщу остров, может, еще кого найду! — крикнул Ксерк одному из своих людей. Порывы ветра стали слабеть, но капитан знал коварство местной стихии — после затишья наступит последний рывок, и лучше бы им убраться отсюда до его начала.

Обыскав с десяток хижин, Ксерк вернулся к дому Роджей и подал знак оставшимся двум спасателям. Вместе они направились к берегу.

— Никого больше не обнаружили? — спросил Ксерк.

— Нет, капитан, только вот кошку подобрал, — ответил один из спасателей, отнимая от груди перепуганное животное.

— Шлюпки ушли, нам оставили лодку, — произнес его напарник, прикрываясь рукой от летящих капель и порывов ветра.

— Славно, — кивнул Ксерк, — давайте, парни, на весла!

И лодка отчалила в бушующее море. Ветер снова стал крепчать, и это обеспокоило Ксерка.

«Хоть бы до корабля добраться», — подумал он и бросил последний взгляд на затопленный По. Пустынный берег то и дело скрывался под набегающими волнами, тучи загородили солнце и в разгар дня здесь царил полумрак. Высокие пальмы по-прежнему гнулись под порывами ветра. Гнулись и не ломались. Что-то странное померещилось Ксерку в их клонящихся к земле стволах.

«Обезьяна?» — подумал он, но потом вспомнил, что на По не водится обезьян.

Капитан даже приподнялся, чтобы получше разглядеть странное существо.

— Там кто-то есть, на деревьях! — крикнул он, и порыв ветра опасно швырнул морские брызги ему в лицо. Нога Ксерка заскользила, он понял, что теряет равновесие, и, хотя вполне мог бы сесть на дно лодки, вдруг специально нагнулся и прыгнул за борт. Его подчиненные засуетились, пытаясь выловить капитана, но тот уверенно поплыл к берегу.

Обескураженные и взволнованные, спасатели поднялись на палубу корабля.

— Ко всем чертям Дикого моря, где наш капитан?! — взревел Глурк, оглядывая вымокших мужчин.

— Он упал за борт, но не пожелал, чтобы его вытащили. Уплыл на остров. Там кто-то остался на деревьях.

— На каких, чтоб вас, деревьях?! Эти пальмы хорошо гнутся в непогоду, но не выдержат веса даже подростка! — бушевал Глурк. — Какого дьявола вы вообще вернулись без него?

— Старшина, лодку мы бы не смогли развернуть в таких волнах, сами понимаете… Разрешите использовать спасательный мореход, я отправлюсь за капитаном и верну его, — вызвался один из вернувшихся спасателей.

Глурк злобно зыркнул на него и послал одного из своих лучших помощников, опытного моряка Роша.

— Вам я больше не доверяю! — буркнул он. — Оставить капитана в объятиях этой коварной стервы (так он любил называть море) и самим уплыть на корабль!.. — Глурк не закончил фразу, лишь обеспокоенно покачав головой.

Время тянулось мучительно. Проходили минуты, но никто не дергал за канаты, свешенные с палубы до самой воды. Обеспокоенные жители По передавали историю о Ксерке из уст в уста, пока все полсотни человек не узнали о случившемся.

— Тут либо чудесное спасение, либо смерть, — рассуждали люди, а Глурк только все больше хмурился.

— Кого мог увидеть Ксерк? — спрашивали у рыбаков моряки.

— Из восьми пропавших мы знаем о трех погибших. Еще одна лодка вышла в море засветло и вовсе не пристала к берегу, там было два рыбака: Ардит и его сын Куп. Значит, мы знаем о пятерых наверняка погибших, — рассуждал убр, избранный глава поселения. Какая-то женщина рядом всхлипнула.

— Ну а те трое, кто они были? — спросил нетерпеливо Глурк. Убр уже хотел ответить, но тут моряки бросились к борту.

— Канат, канат дернулся! — закричали они. Вскоре спасательный мореход был прикреплен к борту корабля. Запыхавшийся и вымокший до нитки Рош забрался на палубу. За ним следовал Ксерк: с поцарапанной щекой, но широко улыбающийся, будто побывал в раю. На спине у него сидел мальчик лет четырех и удивленно оглядывал всех собравшихся.

— Спасен… Спасен! — только и произнес Ксерк, став от этого еще счастливее. Моряки заухмылялись и не сразу обратили внимание на недоуменные лица рыбаков.

— Что-то не так? — спросил убра поселения Глурк.

— Этот… Этот мальчик не с нашего острова, — ответил негромко рыбак.

ВОЛЯ КОРОЛЯ

«Его назвали Бурраска Нашер,

что значило — найденный в буре».

Рыбаки с острова По так и не смогли объяснить, как на их земле, столь удаленной от материка, появился совершенно незнакомый мальчик. Принять его они тоже не захотели, да и не стоило требовать от них этого — восемь человек кануло в тот день в море, три семьи лишились кормильцев, а какой-то безродный ребенок спасся в последнюю минуту!

И капитану спасательного судна Ксерку ничего не оставалось, как прибыть ко двору и доверить судьбу спасенного мальчика фахтару — королю.

Ролеон Паршийский спокойно выслушал историю Ксерка. Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни одна эмоция не отразилась в глубоких зеленых глазах. Когда капитан договорил, король, сидя на троне, наклонился чуть вперед и жестом подозвал к себе Ксерка, чтобы лучше разглядеть спасенного мальчика. Капитан подошел и склонился перед правителем, держа дитя на руках.

Мальчику было не более четырех лет, его кожа отливала золотистым цветом, что было немного необычно для дорнтийцев, но в остальном это был самый обыкновенный ребенок: с темными спутанными волосами, светлыми глазами с черными точками на радужке, широкими скулами и небольшим ртом. Он взирал на правителя с таким же выражением легкого удивления, как и на спасателей, и на жителей потерпевшего бедствие По. Малыш крепко держался за Ксерка, как когда-то — за ветви раздираемых ветром пальм.

— Странный мальчик, — негромко произнес Ролеон. — Рожден самим морем, но с кожей цвета солнца. Переживший бурю, в которой ураган уносил целые дома… Что же, если ты сирота и никто из рыбаков не признал тебя, я отправлю тебя в военную школу Заха́ра. Ты будешь моим драгоном, когда вырастешь, и по морю, так обласкавшему тебя, поведешь мои корабли на трусливых арконойцев. С этого дня ты будешь зваться Бурраской Нашером, и да даруют тебе боги удачу и внутреннюю силу.

Так сказал фахтар, и так было исполнено. К Ксерку подошел коренастый человек небольшого роста с залысиной на округлой голове. Это был Захар, глава военной школы и воспитатель юных воинов — мальчишек чуть постарше найденыша. Несмотря на свои пятьдесят с лишним лет, Захар был крепок телом и оставлял впечатление человека полного сил и уверенного в себе. Он взял мальчика у Ксерка и поставил на пол.

— С этого дня никто не будет носить тебя на руках, юный драгон Бурраска, — сказал Захар мальчику.

Ксерк же неожиданно ощутил острое одиночество, будто его разлучили с собственным ребенком.

«Которого у меня до сих пор нет», — подумал он и неожиданно для себя вспомнил Молику — молодую девушку, живущую по соседству с его семьей. Перед последней экспедицией они так мило болтали. Молика несла воду из колодца, и Ксерк предложил ей свою помощь. Она слегка покраснела, потом восхитилась, с какой легкостью Ксерк поднял ведра, и покраснела еще больше. Он же стал рассказывать, как важно для спасателей быть в хорошей физической форме и в шутку предложил ей всегда обращаться к нему, если надо будет носить воду. Молика звонко рассмеялась и с озорством пригласила его заодно перекопать весь их огород.

Невольная улыбка расцвела на лице Ксерка, и он подумал о тихой семейной жизни и о том, что, вполне возможно, именно Молика сделает его самым счастливым человеком Дорнорта. В этот момент он понял, что влюблен в нее. Все произошло неожиданно, будто что-то давно спящее вдруг проснулось в груди мужчины и заблистало всеми цветами радуги.

«Мне уже скоро четверть века и я немалого успел достичь! Пора бы уже остепениться», — подумал капитан.

— Вы хорошо справились, — спокойный голос короля вернул Ксерка в тронный зал. — Вы довольно молоды для капитана — это говорит о ваших выдающихся качествах. Кроме того, вы обеспечили меня новым драгоном, пусть это пока всего лишь ребенок. Посему я жалую вам знак отличия и сопутствующую денежную награду, — и фахтар махнул рукой кому-то из своих приближенных.

— Благодарю, Ваше Величество, — низко поклонился Ксерк.

Так король распорядился судьбой вверенных в его руки людей. Ксерк был награжден и приобрел еще больший авторитет среди своих людей. Его поздравляли друзья, как и полагается в подобных случаях, сестренка с радостным воплем повисла у него на шее, когда Ксерк прибыл домой, а мать украдкой утерла слезы, преисполнившись чувством любви и гордости за сына. А молодой человек все думал о прекрасной Молике, вспоминал ее улыбку и сильно смущался, представляя, как будет просить девушку пойти с ним под венец.

А что же спасенный мальчик, нареченный Бурраской Нашером? Суровый Захар отвез его в школу, где ребенка вымыли и постригли. Военная школа располагалась близ Фахторта, второго по величине города в королевстве. Вокруг учебных корпусов раскинулся большой сад и зеленые поля, где можно было на просторе обучать юнцов стрельбе из лука, конной езде, единоборствам, битвам на мечах и прочим военным искусствам, которые были необходимы, чтобы стать драгоном — гвардейцем и телохранителем фахтара.

Так Бурраска Нашер вступил на свой путь.

ДЕТСТВО

На дворе стоял солнечный денек месяца меда тысяча пятьсот пятнадцатого года. Месяц этот был самым теплым и благоприятным в году — на полях созревали злаковые, а жара уже сошла на нет.

Бурраска проснулся с легкой болью в голове: после ночных упражнений отсыпаться было непривычно, привычный распорядок дня нарушился. Но солнечные лучи, проникающие в щель между ставнями, манили его к себе, на свежий воздух и простор полей. Мальчик, сладко потянувшись, вскочил на ноги и побежал во двор.

Он поспал часа четыре, не больше — Захар привел их домой на рассвете. Теперь, говорил учитель, они часто будут тренироваться ночью, чтобы быть бдительными в любое время суток. Бурраске эта затея пришлась по душе.

«Захар всегда придумывает что-то новое! С ним не заскучаешь!» — не раз думал восьмилетний мальчуган.

За время, проведенное под опекой Захара, он полностью освоился в Школе, заметно вырос и окреп. Учитель держал его в строгости, но все равно Бурраска знал, что суровый Захар гордится его успехами, и это очень поддерживало мальчика. Он смутно помнил произошедшее с ним и не имел ни малейших воспоминаний о прошлом: вероятной семье и о том, как все-таки он оказался на верхушке пальмы во время страшного урагана. Впрочем, его это мало интересовало и даже раздражало, когда люди, услышав историю о найденном в буре мальчике, с интересом глядели на него и задавали одни и те же вопросы.

Гораздо больше забавляла другая история, рассказанная ему самим Захаром.

«Через несколько дней после твоего появления, меня призвал ко двору король. Он сказал, что жрецы Солнца (то есть верховные жрецы), желают взглянуть на тебя, посланного самой стихией. Ты за все эти дни не произнес ни слова, хотя много ел и с интересом исследовал здание Школы. На утро я повел тебя в зал Солнца, где фахтар обычно встречался со жрецами. Там собралось множество народу: любопытные придворные, жрецы и королевская семья. Я подвел тебя к возвышению, где сидели Ролеон и Архт — глава жрецов. Фахтар велел мне поднять тебя повыше, чтобы еще раз поглядеть на удивительного мальчика. Он стал говорить с тобой почти ласково, спрашивал, как тебе новое жилище и знаком ли ты уже с другими учениками. Ты же продолжал молчать, глядя на короля все с тем же простым интересом. И тут твой взор обратился на жреца… Он прямо-таки пилил тебя взглядом, и в нем читалось вовсе не простое любопытство, а нечто большее…

Неожиданно ты насупился и, глядя прямо в лицо нашему правителю, спросил: «А чего он пялится на меня?»

Все собравшиеся сразу же утихли, а я, признаюсь, подумал, что сейчас молния слетит с неба и испепелит меня с тобой вместе. Но Ролеон вдруг захохотал, и весь зал, вторя ему, залился смехом. И только Архт побагровел и недобро усмехнулся. Потом король отдельно вызвал меня и сказал, что такие смельчаки ему и нужны в драгонах. Но, увы, ты уже сызмальства обзавелся недругами — Архт вряд ли когда-то станет поддерживать осмеявшего его перед всеми, даже если это был простой ребенок!»

Так рассказывал Захар, и эта история очень нравилась Бурраске. С тех пор он видел жрецов лишь однажды, на празднике Солнца, когда наступила весна, время Анаха, и служители светила вышли в поле приветствовать наступающее тепло. Но тогда весь народ повалил за городские стены и, конечно же, Архт не заметил дерзкого мальчишку, стоявшего на посту у оцепленной дороги с другими малолетними учениками.

Жрецы не казались Бурраске могущественными или страшными, да и простой люд любил короля, а служители храмов давно отодвинулись на второй план.

Вдыхая сладкий запах спелой пшеницы и цветущих цветов, Бурраска подбежал к умывальнику и освежился ледяной водой. Подпрыгнув на месте, мальчик разбежался и прошелся колесом по двору — это упражнение хорошо встряхивало его после сна и побуждало тело к активной деятельности.

— Драгон Нашер, после обеда тебя ждет парикмахерская! — заявила главная прислужница Школы, пышнотелая, но энергичная Алоя. Юные ученики относились к ней почти как к матери, а она потчевала их то сладкими сливками после трапезы, то подзатыльниками.

— А что будет на обед? — немедля спросил Бурраска.

— Остатки завтрака, обжора! — задорно крикнула Алоя, что-то перебирая своими мягкими руками в необъятной корзине.

— Неправда, будут яблочная запеканка и свежий сыр! — возразил Бурраска.

— Как ты догадался, негодник? — удивилась женщина.

— Когда мы возвращались с ночного похода, у черного входа стояла телега с запечатанными сырными кругами, а сейчас ты перебираешь яблоки, а куры во дворе клюют хлебные корки, обрезанные специально для запеканки! — затараторил довольный мальчик.

— И все-то ты замечаешь! Вот болтал бы еще поменьше, — заметила Алоя, глядя на вертящегося вокруг Бурраску.

— Кстати, мы и не завтракали толком. Только ночью на ходу перекусили! Так что ты нам должна двойную порцию! — заявил мальчонка и отбежал прочь, уворачиваясь от запущенного в него яблока.

— Вот наглец… что же из него вырастет? — спросила сама у себя Алоя, доставая из корзины очередной сочный плод.

А мальчишка уже бежал в зал собраний, боясь пропустить речь Захара. Сенешал, то есть глава Школы, любил произносить длинные речи, а Бурраска любил их слушать. Он впитывал все знания, которые только мог почерпнуть у окружающих. Мало кто из мальчишек в его возрасте мог похвастаться такой наблюдательностью и проницательностью. Но еще больше поражала в нем вдумчивость суждений.

Впрочем, каким бы удивительным мальчик ни казался взрослым, для своих сверстников он продолжал оставаться прежде всего верным другом. С самого начала обучения в Школе Захар прививал своим воспитанникам чувство товарищеского плеча. «Погибель тому, кто забудет о соратнике на поле битвы, ибо и сам он однажды не получит помощи», — говаривал он. И Бурраска каждый раз кивал, внимая словам учителя.

В то утро, как и в прочие, мальчишки расположились в залитом солнцем зале на потертых циновках из тростникового стебля, толкаясь локтями и краем уха слушая наставления Захара.

Бурраска проскользнул в зал, стараясь остаться незамеченным, и расположился в центре самой суетливой группы. Большинство мальчишек были старше его на год или два, а некоторые к тому же родом из знатных семей.

Всего их было двенадцать, и такая группа называлась виром. Командовал ею вирд, чаще всего назначаемый из числа соратников высшими командирами. В Школе вирдов, конечно, не назначали, учениками заправлял Захар, учителя и их помощники.

Захар лично тренировал и наставлял новособранные виры — два года он возился с мальчишками, как строгая нянька, чтобы потом передать их учителям. Те занимались с учениками еще три года, делая из группы сплоченную боевую единицу. Вир учили действовать, как единый организм, но при этом мыслить критически, анализировать и расставлять приоритеты.

Спустя пять лет по дорнтийскому летоисчислению вир определяли на службу, и он получал свое место в банге: личной гвардии фахтара-короля, в которой насчитывалось обычно до трех тысяч человек.

В банге числилось порядка двухсот двадцати виров — нерушимых отрядов. Не все из них состояли из драгонов или, тем более, прошли обучение у Захара. Когда король задумал создать виры особых воинов, которые будут служить при дворце, Захару пришлось обучать сотни человек одновременно, чтобы обеспечить своему правителю достойную защиту. К тому же, часть драгонов, не входящих в виры, была нанята фахтаром лично из отличившихся в военных кампаниях воинов. Только спустя годы при Школе закрепилась система, где мальчишек принимали со всего Дорнорта не более чем в три вира, с которыми и занимался Захар. Он знал каждого по имени и следил за их достижениями и неудачами, чтобы при поступлении на службу дать четкие рекомендации: какими видами оружия лучше владеет юный драгон и какими способностями выделяется. Хорошо ли он владеет копьем, луком или кнутом? А может, ему лучше дается искусство врачевания или составления карт? Возможно, ему и вовсе стоит уйти из вира — если он нарушает единство отряда или не имеет каких-либо выдающихся качеств. Такого бойца можно определить в другой отряд или перевести в распорядители — помощники-ординарцы в военных походах.

Существовало множество путей, как попасть в ряды драгонов, так и быть исключенным из них. Простые дорнтийцы знали — стать драгоном может каждый, сирота или королевский бастард, сын крестьянина или потомственного военного. Правда, для этого надо было пройти ряд испытаний, и далеко не каждый мальчик их выдерживал.

Поэтому можно без лишних сомнений сказать, что Бурраска оказался счастливчиком — его определил в драгоны сам король, и его неизвестные мать или отец не простаивали очереди на прошение к зачислению сына в Школу, а ему не пришлось сдавать экзамены. Он и так оказался при Захаре на два года раньше положенного срока, и старый учитель сперва даже не определил мальчика в вир — держал его подле себя, постепенно приучая к мышлению и выправке настоящего драгона.

Но прошло несколько лет, и вот подросший мальчик сидел в компании своих будущих соратников, а Захар наблюдал за ним со своего учительского кресла с истинно отеческой заботой.

«Это будет хороший вир, — думал про себя сенешал. — Конечно, они пока все страшные задиры, но это пройдет. Всегда проходит с возрастом. Тут нет тех, кому можно было бы завидовать. Трое незаконнорожденных, еще четверо — из знати, но не самой богатой. Двое — потомственные военные, с такими проблем не бывает. И еще двое — из богатых купеческих родов, для повышения авторитета семьи. Такие тоже редко подводят и стараются поскорее вжиться в вир ради чести семьи. Никаких высокомерных выскочек или нищих счастливцев. И, что самое главное — никаких жреческих отродьев. Нет, это будет хороший вир, если воспитание не даст осечек».

Из всех перечисленных ближе всех Бурраске было двое — оба бастарды, они пока не осознавали сложности своего положения и вели себя, как и остальные мальчишки. Если в их памяти и остались какие-то намеки на их происхождение, два года Школы стерли все границы.

«Военная школа — лучший путь для бастарда», — часто говаривали в Дорнорте. Там и вправду крайне мало внимания уделялось происхождению, а дети со «сложной» судьбой даже приветствовались — такие легче забывали прошлое, привязываясь к своей новой семье — виру.

Один из бастардов, Тиррон, был рожден матерью хаваджу, то есть княжной, от любовника из мелких дворян. Очередная скандальная история, давно всеми забытая. Тиррон был крупноват для своих лет и явно хорошо откормлен — первый год в Школе дался ему особенно нелегко.

Второй незаконнорожденный, Гираска, наоборот, был отпрыском дворянина от служанки и с детства знал лишь презрение окружающих. Всех, кроме своих родителей — ибо мать любила его, несмотря ни на что, а отец оказался достаточно благороден, чтобы выбить для сына место в рядах драгонов. Расставание с матерью легло горьким воспоминанием в память Гираске, но через два года и он стал считать своей единственной семьей Школу и вир. Маленький и прыткий, как рыжий мышонок, он сошелся с Бурраской ближе остальных.

Вместе мальчишки проворачивали разные шалости: воровали из кухни сладости, прыгали с опасного обрыва в буйную речку, а пару раз даже сбегали ночью из Школы, за что были строго наказаны.

Детство Бурраски прошло в компании двух верных друзей под присмотром Захара и заботой Алои — именно эти люди сформировали его маленький, но красочный детский мир.

ШКОЛА

Когда Бурраска незаметно проскользнул в учебный зал, Тиррон как раз пытался подавить зевок.

— Как можно не хотеть спать, когда тебе не дали спать? — недовольно пожаловался он другу.

— А по мне так ночью бродить здорово! Отоспишься как-нибудь потом. Да и надо тренироваться, или думаешь, на службе всегда все будет по расписанию? — покачал головой мальчик.

— Иногда ты такой зануда со своей «службой», — пробурчал Тиррон, потирая своей полноватой рукой глаза.

Гираска, сидевший рядом, усмехнулся, но сказать ничего не успел — с кресла поднялся Захар.

— Молодые драгоны, сегодня ночью вы не просто вышли на первую вылазку. Это был ваш экзамен по переходу на третий год обучения в Школе.

— Что? Он не говорил! — послышались шепотки. Мальчишки вмиг замолкли и обратили взгляды на учителя.

— С завтрашнего дня я перестаю быть вашим учителем и становлюсь для вас сенешалом — управляющим этой Школы. Ко мне вы будете обращаться только по особым случаям. Ежедневно с вами будут заниматься другие наставники.

Все заметно напряглись. Не по себе стало и Бурраске: неужели и его Захар оставит? Он был с учителем все время, что помнил себя. Беспокойство поселилось в душе мальчика.

— И еще, — продолжил Захар. — С этого года в Школе драгонов вводится новая система обучения. Вас будут обучать не просто учителя. К каждому из трех учеников будет приставлен отдельный наставник, тэлимгер.

Мальчики недоуменно переглянулись.

— Драгоны! — вдруг гаркнул Захар так, что мальчишки вздрогнули. — Вы не просто какие-то солдаты-сурбазы, которые должны слепо подчиняться приказам. Нет, каждый из вас, слышите — каждый! Должен представлять из себя уникального воина, который в случае необходимости сможет заменить хоть самого главнокомандующего! Поэтому с вами будут работать в индивидуальном порядке. Вам очень повезло по сравнению с предыдущими вирами. Вы будете элитой из элит.

Но мальчиков мало беспокоило их будущее положение в военной иерархии.

— Учитель, а кто же будут наши наставники? И как нас распределят? А что будет делать главный учитель, который станет над нами вместо вас? — раздавались растерянные вопросы.

Захар хохотнул, почесав жидкую бороденку.

— Завтра на рассвете вас представят. И распределят по тройкам.

— А вы там будете? — у Бурраски не нарочно вырвался этот вопрос. Возможно, даже с ноткой отчаяния.

— Буду, — улыбнулся благодушно Захар, — и лично прослежу за вашим распределением. А сегодняшний день советую вам посвятить подготовке. Так как завтра во многом решится ваша судьба.

Бурраска был растерян и опечален. Он хотел было убежать в сад, чтобы побыть одному и успокоиться, но Гираска увязался за ним.

— У нас будет свой тэлимгер, только подумай! Я слышал, их только к принцам раньше приставляли.

— А по мне, ничего хорошего. Будет следить за каждым нашим шагом, не даст и вздохнуть, — проворчал Бурраска.

— Ну, не понять тебя. Ты же сам настаивал на важности службы. С тэлимгером ты большего достигнешь, чем с обычным учителем, — покачал головой Гираска. Подвижный и ловкий, он легко обогнал Бура и залез на ветвистое дерево.

Бурраска только пожал плечами. На самом деле, он переживал за свой маленький детский мир, из которого внезапно исчез очень важный для него человек, а на его место должны были прийти незнакомцы.

К своему разочарованию, мальчик так и не встретился с Захаром до следующего дня.

Вместе с Гираской они пометали кинжалы в мишень, потом сходили на обед и завалились спать рядом с давно посапывающим Тирроном. Ночная вылазка взяла свое, и мальчишки не разомкнули глаз до рассвета.

В час восхода прозвенел привычный гонг, и Бурраска проснулся в предвкушении перемен. Протерев глаза, он весело пихнул в бок зевающего Гираску и умчался умываться.

Солнце только поднималось из-за древесных крон, щедро поливая землю своим светом. Год выдался удачный во всех смыслах: погода благоприятствовала посевам, и урожай ожидался знатный. С моря тоже не пришло никаких катаклизмов: Край Белой Воды, который вызывал у жителей Дорнорта не меньший трепет, чем обступающая их страну пустыня, оставался милостив.

Молодых драгонов, все еще немного сонных и одновременно взволнованных, выстроили на плацу у главного корпуса Школы. Организационной работой занимались помощники — они не были учителями и всегда относились к мальчикам как к плохо обученной собачьей своре. Бурраску такое отношение частенько злило.

Прошло минут пятнадцать мучительного ожидания, и из здания Школы вышел Захар. Он был облачен в серо-голубой кафтан с широким поясом и острыми наплечниками — официальное одеяние сенешала.

Следом за ним следовало шестеро мужчин среднего возраста в форме драгонов.

— Этот вир был под моим началом два года, как и положено, — начал Захар, не здороваясь с учениками. — Теперь их детская пора закончилась, и они готовы начать серьезное обучение. Их общим учителем будет Севастос, — и Захар показал на высокого, чуть худощавого мужчину с вытянутым лицом и длинными темными волосами. — Но по новым правилам мы дополнительно разбиваем их на малые виры — по трое. В таком порядке они просуществуют как минимум два года, но при этом предполагается, что малые виры продолжат активное взаимодействие. Вир должен оставаться виром, в конце концов. — Сенешал медленно прошел мимо учеников, внимательно оглядывая каждого. — Поэтому ваша задача, досточтимые тэлимгеры — раскрыть способности каждого ученика, выявить их сильные стороны и при этом не разобщать, а, наоборот, сплотить.

Внутри каждого вира существует конкуренция. Это естественно. И в малых вирах ученики тоже могут конкурировать. Отслеживайте эти связи и умело руководите ими. Где-то соперничество станет стимулом, где-то же отравит отношения и может привести к исключению из вира. А это всегда — тяжелая потеря, так как найти замену бывает очень сложно. Ответственность за последствия в большей степени будет на вас. Так что призываю вас к бдительности. Вы все же не просто наставники, вы — тэлимгеры.

Захар, наконец, остановился перед шеренгой напряженно застывших учеников. Еще раз окинул их взглядом, ни на ком конкретно не останавливаясь. Бурраска раздосадовано сжал челюсти.

— Молодые драгоны, приветствую вас на следующем этапе вашего обучения! — обратился к ним Захар. — Сегодня я представляю вам вашего нового учителя — опытного наставника Севастоса. К нему вы можете обращаться по всем вопросам, так же, как раньше ко мне. Особенно если узрите проблему там, где ее не заметят ваши соратники. Такое случается, и лучшим судьей вам будет именно учитель Севастос. А теперь вы будете разбиты на малые виры по трое. Кого я назову — шаг вперед.

Захар достал из-за пояса свиток, одним движением раскрыл его и начал читать:

— Малый вир первый: Игинон Аш, Ксерк Зийский, Ватаний Бори. Тэлимгером назначается Ларк Увий.

Игинон шагнул вперед смело, как и всегда. Он был сыном потомственного военного, и судьба его была предрешена еще до рождения. Его тренировки начались как только он начал уверенно ходить. Поэтому в свои десять лет Игинон был физически развит и уже научился держать себя.

Ксерк Зийский — сын мелкого дворянина, бихадэ, пристроенный отцом в Школу за большую денежную сумму. Мальчик в высшей степени непоседливый, немного нервный. Он мялся с ноги на ногу и смотрел то на Захара, то на других учителей своими огромными голубыми глазами.

Ватаний Бори из купеческого рода по уверенности и выправке не уступал Игинону. Этот малый прекрасно понимал, что он представляет честь своей семьи, гордился высокой миссией и был намерен стоять до конца.

Тэлимгер Ларк Увий казался флегматичным, даже безразлично настроенным. Он чуть сутулился при своем не слишком высоком росте, а светлые волосы убрал в небольшой хвост. Тонкие черты лица выдавали в нем аристократа, военный чин угадывался с трудом.

Взглянув на своих новых подопечных, Ларк лениво махнул рукой, призывая следовать за ним.

— Малый вир второй, — продолжал тем временем Захар. — Тористан Авирский, Гираска Ворий, Алакадема Гурт. Тэлимгером назначается Ворон Н-Йен.

Гираска растерянно взглянул на Бура, делая шаг вперед. Мальчики даже не подумали о том, что могут попасть в разные группы — и это был еще один повод для расстройства.

Соратниками по команде Гираски оказались сын многодетного бихадэ Тористан и купеческий отпрыск с длинным именем Алакадема — ребята «из средняков», старательные, но не привлекающие к себе особого внимания. Не требовалось большого ума понять, кто станет лидером в их команде.

Тэлимгер второго малого вира, некий Ворон Н-Йен, был высоким и статным драгоном с коротко остриженными темными волосами и прямым взглядом. Такие люди одновременно располагают к себе и внушают уважение. Он приветственно кивнул своим подопечным и велел следовать за ним. Гираска бросил последний взгляд на друга, и Бур почувствовал себя еще более одиноким.

Захар же продолжал:

— Малый вир третий: Бурраска Нашер, Ото Нори, Тиррон Барийский. Тэлимгером назначается Катош Ард.

«Ну хоть Тиррон со мной попал!» — облегченно подумал Бурраска, делая шаг вперед. И невольно столкнулся взглядом со своим новым тэлимгером. Тот поразил Бура холодным спокойствием. Нет, мальчик не увидел в нем жестокости — лишь сдержанную оценку, свойственную истинному военному. Катош, как и Ворон, был статен, высок и хорошо сложен. Из-за узкого подбородка с небольшой острой бородкой его лицо напоминало перевернутый острием вниз треугольник. Темно-каштановые волосы немного растрепались на ветру. Он вел себя, словно аристократ, но в нем читалась такая военная выправка, что сразу становилось ясно — он посвятил службе всю свою сознательную жизнь.

Тиррон, оробев, отступил чуть за спину Бура. Ото, мальчик из мелкого аристократического рода, хилый на вид, но уже прославившийся своей ловкостью и быстротой, тоже явно стушевался.

— Приветствую. Пройдемте в здание Школы, нам многое следует обсудить, — спокойно произнес Катош, и Бурраска невольно поразился бархатным ноткам в его глубоком голосе. Этот человек производил впечатление идеального драгона.

В последний, четвертый вир вошли: незаконнорожденный сын хаваджу — аристократа из высокой знати, по имени Глент Аристарский, мальчик из рода военных Асар Галанеш и Кир Ибика — из малоизвестного аристократического рода. Их тэлимгером был назначен Гут Аш — как оказалось, дальний родственник одного из учеников вира.

Бурраска заметил, что тэлимгеры ведут своих новых подопечных в разные помещения. Катош уверенно прошел в правое крыло Школы, где разместился в одной из учебных комнат на «месте учителя» — небольшой подушке красного цвета. Мальчики чуть смущенно заняли места перед ним. Из оконных проемов в помещение свободно проникал летний ветер, вороша края циновок и волосы учеников.

Катош некоторое время разглядывал их, потом заговорил:

— Вы можете называть меня Катош-тэм или учитель Катош. С вами мы проведем следующие несколько лет. Так как раньше деления на малые виры не проводилось, от наших действий зависит, сочтут ли такую практику полезной. Что же, время покажет. А теперь представьтесь мне каждый по отдельности и кратко расскажите о себе.

Мальчики еще более растерянно переглянулись. Тиррон явно смутился, и Бурраска хотел уже что-то сказать, но Ото опередил его.

— Меня зовут Ото Нори, из дворянского рода Нори, мне десять лет. Я хочу стать достойным драгоном и буду делать все, что скажете, лишь бы достичь цели…

Катош поднял руку, останавливая ученика.

— Очень хорошо, что ты высказался первым, Ото Нори. Но по твоим словам сразу видно, что ты лишь в начале пути. Во-первых, ты все еще цепляешься за свое происхождение. Неважно, из какого ты рода, если ты учишься в этой Школе — ты равен остальным. В будущем твоим командиром может быть сын ремесленника, а твоим наставником — сын крестьянина. Но военный чин выше происхождения. Прошу вас запомнить это и никогда не думать о себе, как о представителе конкретного сословия. И второе — твоя целеустремленность похвальна, но тот, кто хочет стать драгоном, должен с самого начала воспитывать в себе самостоятельность. Подчиняются только простые сурбазы, драгоны же — элитная гвардия, вы всегда должны анализировать ситуацию. Вы же знаете третье правило в уставе драгонов?

Мальчики опустили взгляды. Потом Бурраска набрался смелости:

— Позади — доверие, впереди — смелость, внутри — разум.

— Верно! Ты уже знаешь весь устав? — поинтересовался Катош.

— Учитель… сенешал Захар обучал меня с малых лет, поэтому я запомнил…

— А, — кивнул тэлимгер, — значит, ты тот мальчик, что воспитывался в Школе с самого начала… Что же, расскажи о себе, учитывая замечания, которые я сделал.

Бурраска улыбнулся.

— У меня нет никакого происхождения, поэтому я не смог бы назвать его, даже если бы хотел. Меня зовут Бурраска Нашер и мне восемь лет. Моя жизнь — это жизнь в Школе и служение нашему королю. Учитель Захар наставлял меня с раннего детства, и все, что я знаю — я знаю от него. Надеюсь, это сделает меня сильным драгоном, потому что ничего другого я не помню.

— Удивительная судьба… — произнес Катош, коснувшись пальцем бороды. — Что же, тогда пусть и третий ученик скажет.

Тиррон весь сжался под взглядом тэлимгера. Он всегда был застенчивым.

— Я… Тиррон, Тиррон Барийский. Мне скоро будет десять. Учитель Захар говорил, что из меня скорее получится стратег, чем воин. Я не очень понимаю, о чем он, но, может, вам будет полезно знать, кто из нас какими качествами обладает?

Катош неожиданно поднялся на ноги — так быстро и при этом мягко, что мальчики вздрогнули от неожиданности.

— Захар хорошо знает все ваши особенности и склонности, и сформировал малые виры так, чтобы они были наиболее сбалансированы, — произнес Катош. — Но пройдет два года, и вы вновь станете единым виром. Поэтому много тренировок у вас будет вместе с остальными вашими товарищами. Я же здесь для того, чтобы понять способности каждого из вас и максимально развить их. С завтрашнего дня начнутся ваши тренировки. Надеюсь, вы понимаете, что опоздания неприемлемы. Пока вы под моей опекой, запомните одно — сперва выполняете приказ, потом задаете вопросы. Ясно?

— Да, Катош-тэм, — хором ответили мальчики.

Тэлимгер посмотрел через окно во двор.

— Сегодня я посмотрю, на что вы способны. Идите на площадку и тренируйтесь до заката.

— Что, даже обеда не будет? — пробормотал обеспокоенно Тиррон, когда троица покидала учебную комнату.

— Он же сказал — все вопросы после исполнения приказов, — прошептал Ото, быстро шагая вперед.

Бурраска же пытался понять, какие чувства испытывает к тэлимгеру. В чем-то тот показался ему даже мягким — военные всегда производили впечатление людей суровых и жестких, а у этого голос звучал вкрадчиво. С другой стороны, слабым или глупым наставника тоже нельзя назвать — он как будто снисходил до них, подыскивал более понятные слова…

С такими смешанными чувствами Бурраска Нашер вышел на тренировочное поле. Упражняться до вечера так, как хотим? Ну, это ж можно и бои устроить, и из лука пострелять — такое им не впервой…

Краем глаза Бурраска увидел малый вир Гираски — тэлимгер вел их в наиболее заросшую часть сада. Гираска шел впереди, сразу за наставником, и ни разу не взглянул в сторону плаца. Интересно, какое у них задание?

Тэлимгер Катош Ард наблюдал за своими учениками, устроившись у окна в одном из помещений на втором этаже Школы. Отсюда открывался хороший вид на всю тренировочную площадку, включая часть сада. Драгон сидел у окна, иногда отпивая из кожаной фляги.

«Никогда бы не подумал, что стану наставником в Школе. Не по душе мне эта идея, если признаться. Хотя мальчики производят хорошее впечатление. И стать для них авторитетом, Учителем с большой буквы — было бы неплохо. Нам самим не хватало такого, когда мы начинали службу. Правда, нашими лучшими учителями так и остались меч да копье. Пожалуй, это не такое постыдное поприще — вырастить трех верных бойцов, потом пристроить их вир в свой базурт, сделать ведущим виром, когда подрастут… А с таким подходом они должны стать отменными воинами. Тут и мне недалеко до вирбаха — а это уже дорога в Большой совет, это не солдатня какая-то… Да, пожалуй, стоит заняться ими. Воспитать из тройки настоящих лидеров или хотя бы одного — чтобы повел за собой весь вир и стал моей правой рукой…»

Солнце стояло высоко в небе, в парковых деревьях беззаботно щебетали птицы. Двенадцать воспитанников Школы показывали свои способности новым наставникам. Кто-то устроил соревнования, кто-то — замысловатую игру, и только Катош предпочел просто сидеть и наблюдать. Он знал, что через несколько часов голод и усталость заявят о себе, и его подопечные начнут подумывать о нарушении приказа — все равно за ними никто не следит. Тэлимгеру было интересно изучить их поведение.

ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ

Бурраска давно не чувствовал себя так славно. Он всегда любил физические упражнения, но Захар гонял мальчишек в строго определенном порядке, а теперь им была дана полная свобода. Правда, они начали занятия, как всегда — с разминки и пробежки. Дальше Бур начал предлагать новые занятия: пострелять из лука, пометать копья, потом уcтроил поединок на ловкость, потом — бой на учебных мечах, пока пот градом ни покатился с лица бедного Тиррона.

— Бур, я передохну, а? — с виноватым видом мальчик плюхнулся на землю.

Ото фыркнул.

— Может, фруктов нарвать в парке? — предложил Бур. — Это же тоже может быть как бы тренировка…

— Ты думаешь, он за нами наблюдает? — шепотом спросил Ото.

— Не знаю… Но он сказал, что мы должны анализировать ситуацию. Голодные воины плохо сражаются, и если есть возможность подкрепиться — почему бы нет?

— Тем более, мы просто ученики, — буркнул Тиррон.

Ото посмотрел на него с легким презрением.

— Раньше в нашем возрасте уже воевали, когда шла война с Арко-но.

Тиррон поморщился.

— Ладно, пошли за яблоками, — махнул рукой Бурраска. — Если быстро сбегаем — никто и не заметит.

И мальчишки припустили вглубь парка.

— Слушай, Ото, — на бегу обратился к товарищу Бур, — а что это за война с Арко-но?

— Ну… — протянул мальчик. — Мне в детстве читали, что последние серьезные битвы велись десять лет назад. Наш флот был очень сильный, много кораблей встретилось в море с вражескими кораблями. Бои шли три недели, куча людей утонула, а несколько наших кораблей захватили эти пираты, арконойцы. Мама рассказывала, что они все черные, с длинными черными волосами и горящими огнем глазами — настоящие демоны. Но наши воины сражались до конца, и домой вернулась лишь меньшая часть. Вот… в общем, с тех пор идут только бои один на один, и то редко. Плохо, что арконойцы не дают нам спокойно ходить по морю, особенно на острова. Из-за этого страдает торговля… И наш король хочет построить новый флот, чтобы все-таки побить их…

— Уверен, он сможет! — крикнул Бурраска, набирая скорость.

Впереди показались плодовые деревья.

— Ох, ну хоть немного поедим! — обрадованно воскликнул Тиррон.

Бурраска ловко заскочил на старую ветвистую яблоню. Год был урожайный, и под весом плодов ветви склонялись до самой земли. Но любой мальчишка знал, что самые вкусные яблоки — на вершине. Наперегонки с Ото Бурраска вскарабкался на самый верх, сдирая кожу о жесткую кору. Наконец-то!

— Лови, Тиррон! — крикнул Бур, потрясая увесистой ветвью. Яблоки с глухим стуком повалились на землю.

— Эй, не убей меня! — раздался снизу возмущенный вопль. Кажется, одно из яблок угодило мальчику по макушке. Но это мало его волновало — спустя минуту Тиррон выбежал из-под сени деревьев с охапкой фруктов, и одно яблоко уже было наполовину обглодано.

— Так-то лучше, — улыбнулся Ото, спрыгивая с дерева со своей добычей. Тиррон поделился с Буром подобранными плодами, и мальчики, аппетитно похрустывая, направились обратно к тренировочному плацу.

— Нам точно не достанется за то, что отлучились? — проглотив очередной кусок, спросил Ото.

— Кто знает… пища важнее, — пожал плечами Бур.

Ото покачал головой.

— Приказ важнее, Бур. Тэлимгер говорил, что мы не солдаты, но все же приказ на первом месте.

— И что нам, умереть с голоду теперь? Если бы мы кого-то или что-то защищали, тогда я понимаю — нельзя было бы и на минуту отойти. Но сейчас нам нужны силы. Помните, Захар говорил, что мы растущие организмы? И Алоя тоже вечно…

— А Захар так же продолжает быть твоим… ну, как сказать, как отцом? — спросил вдруг Тиррон.

Бур растерянно пожал плечами.

— Не знаю. Я его даже не видел со вчерашнего дня. Может, он перестал быть моим близким с этого момента?

Ото вздохнул.

— Ты не обижайся, Бур, но то, что у тебя нет семьи, вернее, что твоя семья — это Захар, очень даже хорошо. Вот мы уехали из своих семей, и лично я не могу просто взять и забыть маму и папу. И братьев с сестрами… А по сути наша единственная семья теперь — это наш вир. А у тебя никогда никого не было, тебе и отвыкать не от чего…

— Может быть, — пожал плечами Бурраска. Но в душе он очень сожалел о том, что не может по кому-то скучать или кого-то вспоминать. И почему он не такой, как другие? Ведь никаких отличий между ними нет…

Мальчики упражнялись до заката, но уже совсем не так активно, как с утра. Катош-тэм появился на площадке внезапно, будто все это время сидел за соседним кустом. Юные драгоны даже немного испугались и сникли — им до такой сноровки было еще далеко. Тэлимгер же снисходительно позволил им отправиться ужинать и сказал, что завтра они встречаются на рассвете. По его улыбке Бурраска понял, что учитель прекрасно знает обо всех их выходках, а может, даже слышал все их слова. Ему стало немного неудобно, и мальчик рад был поскорее убежать в умывальную, а потом присоединиться к товарищам на долгожданном ужине.

Весь вир казался утомленным и возбужденным одновременно. Откусывая огромными кусками хлеб и заливая в себя густую похлебку, мальчишки наперебой обсуждали события прошедшего дня и своих новых тэлимгеров.

Совсем в другом крыле Школы за сервированным столом сидели Захар, учитель Севастос и четыре драгона-наставника. Их разговор звучал совсем иначе, перебиваясь редким звяканьем посуды.

— Меня с самого начала смущало задуманное. Деление на малые виры может разобщить общий вир и осложнить дальнейшую совместную работу, — неспешно делился своими мыслями Захар.

— Изначальная идея была в том, чтобы раскрыть способности каждого. Чтобы в будущем они стали выдающимися и по отдельности, и как единый вир, — сказал Севастос.

— Тот, кто действительно развил свои таланты, далеко не всегда способен работать в команде, — невозмутимо изрек Катош.

— Поэтому нам нельзя забывать, что это все еще единый вир. Они должны ставить службу и командную работу превыше всего. В будущем они могут стать военными советниками или телохранителями самого фахтара, — несколько высокопарно произнес Севастос.

— Никто не ведает, что будет и кем они станут, друг мой, — спокойно произнес Захар. — И по одному виру точно нельзя судить об эффективности такого подхода. Однако я дал вам лучший вир из трех обучающихся в Школе. Поэтому, если они в итоге передерутся за лидерство и не станут друг другу верными товарищами по оружию, придется их расформировать. Однако перед этим каждый из них еще не раз попробует себя в разных позициях на службе.

Тэлимгеры согласно кивнули.

— Мальчики и вправду подают надежды, — сказал Ворон Н-Йен. — Но на нас возложена крайне ответственная миссия — создать между ними здоровую конкуренцию и немедленно пресечь соперничество, если оно выйдет за рамки пользы для учебного процесса.

— Это невозможно, — усмехнулся Катош. — Мальчишки есть мальчишки, даже сурбазы и те постоянно дерутся, стоит им нахлебаться пойла в кабаках. Все всегда переходит на личности. Я согласен с Захаром, разбив вир на тройки, мы рискуем потерять его целостность.

— Может, и так, но наверняка мы узнаем только через несколько лет, — ответил на возражение Ворон. — Просто не забывайте, что если будете воспитывать из каждого лидера — навредите общему делу. Сосредоточьте их помыслы на взаимовыручке, чтобы они не представляли себе жизни друг без друга, чтобы отсутствие любого члена вира вызывало у них дискомфорт. Тогда, может, мы чего и добьемся…

— Это в любом случае будет новый опыт для всех нас, — усмехнулся Гут Аш.

— В таком случае, предлагаю выпить за его успех, — поднял свой кубок Ларк Увий.

Собравшиеся его охотно поддержали. Они и сами толком не знали, как вести себя в сложившейся ситуации. Возможно, поэтому Захар так тщательно и отбирал тэлимгеров для своих воспитанников: умудренный опытом глава Школы прекрасно знал, как за малым тянется большое, и как невнимательность всего одного человека может повлиять на судьбу целого отряда, а через него — и на все войско.

УЧИТЕЛЬ

Перед сном Бурраска не выдержал. Умывшись и прочитав молитву покровителю драгонов — меченосному змею, — мальчик прокрался по темному двору к зданию Школы — к центральной ее части, где в одном из окон горела теплым светом небольшая лампадка. Бур знал, что она будет там — Захар допоздна мог сидеть у себя в кабинете, разбирая свитки.

Стараясь ступать осторожно, чтобы не заскрипел коварный пол, Бурраска проскользнул внутрь. Вот она, приемная сенешала Школы — он знал ее лучше большинства постоянных посетителей.

Теперь оставалось самое главное и страшное — выйти на свет и показаться Захару. Кем он стал для Бура со вчерашнего дня?

Зажмурившись, мальчик нарочно громко раздвинул бамбуковые палочки, из которых состояла штора, заменявшая дверь в кабинете Захара.

Его учитель сидел в обычной форме на потрепанной годам подушке. Перед ним, как всегда, стоял низкий круглый стол, заваленный бумагами.

— А, Бурраска, это ты, — произнес сенешал, лишь мельком взглянув на мальчика.

— Я могу здесь что-нибудь… почитать? — теряясь, спросил Бур.

Захар удивился.

— Разве тебе не пора спать? Завтра первая серьезная тренировка с тэлимгером, я бы на твоем месте получше отдохнул.

— Мне не спится, — соврал Бур, у которого давно слипались веки. Но он действительно не мог заснуть от беспокойства.

— Что же, тогда можешь посидеть немного. Налей себе сока, если хочешь, — смягчился Захар.

Бурраска воспрял духом. Все было, как и прежде! Сейчас он возьмет глиняную кружку, нальет упоительно свежего, разбавленного водой фруктового сока и будет слушать, что расскажет Захар — а старик вечерами любил поболтать о том о сем.

— Время летит быстро, мой мальчик, — вздохнул управляющий Школы, отвлекаясь от свитков. — Скоро ты уже не сможешь найти свободной минутки вот так прийти посидеть со мной.

— Но мы же не станем от этого чужими друг для друга? — произнес Бур, украдкой бросая взгляд на учителя.

Захар усмехнулся.

— Связь между родственными душами нерушима, Бур. Даже если человек уходит в мир иной, эта связь остается. Помни об этом, когда меня не станет.

— Это будет нескоро! — уверенно заявил Бурраска.

Захар лишь покачал головой.

— Ты проницателен для своих лет, но все же во многом наивен, как и всякий ребенок. Эх, сколько раз я видел, как эта чистота уходит, уступая место расчетливости, а потом и искушенности…

— Но ведь драгоны должны стать такими, чтобы защищать короля?

— Конечно. Но они все равно должны оставаться людьми. Надеюсь, ваши тэлимгеры не упустят этого.

— Катош-тэм сказал, что мы должны всегда анализировать ситуацию и не всегда слепо выполнять приказы. Хотя я не совсем понимаю, как это… — пожал плечами Бур.

— Поймешь со временем, — улыбнулся Захар. — Драгоном быть не просто почетно, но и сложно. Ведь ты одновременно должен быть и хорошим воином, выполняющим приказы, и сохранять ясность мысли, чтобы не допустить беды. Катош-тэм правильно сказал, очень важно анализировать ситуацию и держать ее под контролем. Только так ты разовьешь свое чутье и обретешь мудрость, которая и поможет тебе возвыситься, если подвернется случай. Бывало, что некоторые из драгонов становились приближенными наших королей, и это сослужило хорошую службу нашей стране. Да, бывало всякое…

— Думаю, это хорошо, что нас не заставляют слепо подчиняться, — подумав, заявил Бур. — Я бы не хотел стать просто… боевым орудием.

— У каждого из вас есть свои сильные и слабые стороны, Бурраска. Настоящий драгон всю жизнь развивает свои таланты и борется со своими слабостями. Именно это и делает вас элитой. Именно так и запланировал наш король, — после небольшой паузы добавил Захар.

— Я люблю короля, он очень мудрый и благородный, — кивнул мальчик.

Захар взял в руки один из свитков.

— Так оно и есть. Его восхождение на трон нельзя назвать легким, но он его, несомненно, заслужил.

И Захар принялся рассказывать, как череда интриг и коварных переворотов отдаляли юного Ролеона от трона, как он скрывался по всему Дорнорту, даже, кажется, какое-то время прожил в островных княжествах Зйот, и вернулся, когда народ устал от бесконечных заговоров, а последние оставшиеся из гвардии драгоны подняли восстание — сбросили недолго правящих предателей и пригласили законного наследника занять свое место на престоле. Ролеон был встречен, как освободитель, и более его право на трон никто не смел оспорить. Возможно, именно поэтому он так стремился укрепить свою личную гвардию драгонов и не боялся воспитывать свободомыслящих воинов, делая ставку на их преданность.

Постепенно Бурраску сморил сон. Захар, кряхтя, встал и перенес мальчика на кушетку, стоящую у стены. Много ночей Бурраска скоротал именно на ней — она стала ему второй колыбелью, так как о первой он все равно ничего не помнил.

ТРЕНИРОВКИ КАТОШ-ТЭМА

С утра третий малый вир собрался у ворот Школы. Именно здесь им назначил встречу их тэлимгер. Но самого Катоша пока не было видно. Зевая и греясь в лучах утреннего солнца, мальчики лениво бродили у деревянных ворот.

Наконец, они увидели своего наставника, неспешно идущего к ним и на ходу читающего какой-то свиток. Катош поднял голову, лишь поравнявшись со своими подопечными вплотную.

— Утро доброе, юноши. Сегодня у нас большой день.

Мальчики уже выстроились в шеренгу и стояли, как настоящие солдаты.

— Мы отправляемся в город, — изрек Катош.

— Что?! Прямо вот так? — Бур, как и его товарищи, не мог поверить своим ушам. В город их выпускали всего несколько раз за время обучения — по особым праздникам, и то лишь в качестве помощников для стражи.

Школа драгонов находилась за пределами крупного города Фахторта. Сравнительно недавно он был захудалой деревушкой, но когда дед Ролеона приказал отстроить здесь резиденцию с роскошными парками и площадями, Фахторт стал стремительно расти. Дорн, официальная столица королевства, не вмещала в себя всех желающих оказаться ближе к власти, и постепенно люди стали переселяться в Фахторт. Пожалуй, это был самый молодой и современный город Дорнорта: не обнесенный стенами, он напоминал муравейник, в котором круглые сутки кипела жизнь.

Дворец фахтара-короля находился в живописном районе города за высокими стенами из красного камня, поэтому придворные чувствовали себя изолированными от городской суеты. Фахторт же продолжал расти, как центр торговли, науки, искусств и промыслов, в том числе и незаконных. Не имея выхода к морю, он оставался вдалеке от военных действий и бесконечного кораблестроения. И, конечно же, вызывал у простого народа смесь восхищения и любопытства.

Поэтому, услышав о предстоящей прогулке, мальчики очень оживились. Катош-тэм же лишь довольно улыбнулся — после долгих разговоров с другими наставниками ему в голову, наконец, пришло несколько интересных идей касаемо воспитания трех доверенных ему юнцов.

— Да, мы отправляемся в город. Но не «прямо вот так», а по важному делу, — спокойно ответил Катош.

— Это задание, да? — спросил Бур, едва сдерживая себя от нетерпения.

— Можно и так сказать. Мы пойдем пешком, и не по главной дороге. Это должно занять у нас около двух часов. Как доберемся — узнаете, что делать дальше.

И малый вир отправился в путь.

Бурраска был в прекрасном настроении и чувствовал, что начинает обожать своего нового наставника — вместе с товарищами он бодро вышагивал по узким тропинкам, тянущимся вдоль оврагов и колосящихся полей под игривыми лучами жаркого летнего солнца. Мальчики привыкли к пешим переходам, и два часа ходьбы считалось для них легкой прогулкой — куда более приятным времяпровождением, чем сидение в классах за скучными пергаментами.

Катош шел молча. Иногда он думал, что мог бы рассказать мальчикам что-то полезное по пути, но они шли друг за другом, и говорить через плечо было бы неудобно. Так что пускай лучше оглядывают округу и задаются вопросом, что за дело их ждет.

Когда солнце поднялось уже достаточно высоко, тэлимгер вывел учеников на одну из широких дорог, ведущих прямо в город.

Здесь вовсю кипела жизнь: к дороге примыкало множество разных строений, от пригородных гостиниц и таверн до пожарных станций и хозяйственных построек. Люди, повозки, запряженные мулами, дворовые псы, чумазая детвора сновали туда-сюда, создавая целую какофонию звуков.

— Катош-тэм, а мы пойдем прямо в центр? — спросил Ото, догоняя учителя.

— Нет, не сегодня. Сейчас мы свернем на юго-запад и направимся в один из пригородных жилых районов.

Мальчики с интересом переглянулись. У Тиррона заблестели глаза.

— Я в детстве много времени проводил в пригороде, там почти так же спокойно и хорошо, как в деревне!

— А наша Школа не похожа на жизнь в деревне? Мы ведь как раз за городом живем, — поинтересовался Бурраска.

— Ну, Школа — это Школа. Конечно, у нас тоже есть сад и много деревьев, и школьный огород, но все равно не то… — покачал головой Тиррон.

Ото не согласно фыркнул.

— А по мне нет большой разницы: пригород, деревня, наша Школа… Вот сам город да, он отличается. Там вся настоящая жизнь, все время что-то происходит! Когда мы станем драгонами, будем проводить время в городах, а то и вовсе во дворцах, подле короля!

Тем временем они сошли с главной дороги, повернув на запад, и около получаса двигались вдоль жилых районов. Тут жизнь текла более размеренно, чем у центральных улиц, но суеты все равно хватало. Катош шел уверенно и быстро, мальчики едва поспевали за ним.

Наконец, тэлимгер свернул на одну из узких улиц, ведущую вниз по склону на юг. Здесь уже располагались отдельные участки, на которых стояли в основном глиняные дома с соломенными крышами. Большинство участков было огорожено плетнями и невысокими заборчиками.

— Нам сюда, — бросил Катош через плечо, сворачивая к одному из домов.

Мальчики с любопытством выглядывали из-за спины наставника, наступая друг другу на пятки.

На пороге дома показалась женщина преклонных лет довольно пышного телосложения.

— О, драгон Катош, добро пожаловать! — искренне обрадовалась она, чуть склоняясь и разводя руками.

— И вас приветствую, тетушка, — склонил голову Катош. Потом обратился к ребятам:

— Перед вами — госпожа Тэлла, хозяйка этого дома. В ее семье нет мужчин, чтобы помочь, поэтому накопилось много работы по хозяйству. Именно этим вы и займетесь.

Мальчики застыли в недоумении.

— Что? Вместо тренировок мы будем работать, как… Как простые батраки? — тихо, но возмущенно произнес Ото.

— Драгоны должны тренироваться, чтобы защищать короля… — вставил шепотом Тиррон, тоже обескураженный.

Бурраска напряженно смотрел на своего нового учителя.

Катош-тэм некоторое время мерил мальчиков взглядом. Потом рассмеялся.

— Король без королевства — не король, юнцы, — произнес он. — А чтобы грамотно управлять королевством, надо знать, как живет простой народ. Если бы вам не посчастливилось поступить в Школу, вы бы никогда не узнали, как живут люди других, отличных от вашего, сословий. А это необходимо любому, кто берет на себя миссию оберегать эти земли. Итак, вы не вернетесь в Школу до тех пор, пока не переделаете всю работу. Таков мой приказ. Слушайтесь госпожу Тэллу, как меня, а если замечу неладное — пойдете чинить заборы и на соседние участки, — и Катош решительно направился к калитке, оставляя трех мальчиков наедине с пышногрудой госпожой Тэллой.

Те растерянно переводили взгляд с удаляющейся спины учителя на незнакомую им женщину.

— Ох, ну и строг же ваш учитель! — покачала головой она. — Давайте хоть молоком вас напою для начала. Проходите в дом.

Ребята робко поднялись по расшатанным ступенькам в темные сени. Тут пахло прелой травой, хлебом и старыми тканями — упоительно и одновременно необычно. Мальчики притихли, будто попали в иное царство.

Госпожа Тэлла, простая крестьянка, выдавшая замуж дочерей и схоронившая мужа, провела ребят на кухню. Тут из бурого камня, самого распространенного строительного материала в Дорнорте, была сложена печь. У окошка, затянутого обесцвеченной от времени тонкой тканью, стоял стол с потрескавшимися деревянными ножками, накрытый застиранной скатертью. Стульями служили три обтесанных пня, у одного сбоку торчал сучок — весь гладкий от многочисленных прикосновений. Бурраска схватил его рукой, подвинул так, чтобы занимать как можно меньше места в тесной кухне.

— Вы, поди, и никогда не были в простом дорнтийском доме. А я еще неплохо живу, ребята — на меня одну такая хата осталась! Многие в таких домах ютятся по две-три семьи, — вздохнула Тэлла, наливая молока в глиняные кружки. — Ну, да не забивайте себе голову, — она поставила кружки на стол.

Бурраска не мог вымолвить ни слова. Первый раз в жизни он оказался в жилом доме — простом жилом доме, где, как сказала хозяйка, живет большинство дорнтийцев.

— У меня тоже большая семья, — подал голос Ото, как всегда, быстрее всех ориентируясь в ситуации. — Но дом у нас побольше.

Тэлла улыбнулась.

— Ну так вы же, мальчики, не из простых семей. В драгоны простому люду почти не попасть.

Тиррон, кажется, тоже набрался смелости.

— По мне, у вас очень уютно. А у вас что, детей нет или внуков? Мама говорила, дети и внуки всегда украшают любой дом.

— У тебя мудрая мама, — улыбнулась Тэлла, утерев смутившемуся Тиррону молочные усики. — Есть у меня внуки, целых пятеро, да живут далековато и хозяйство там большое — каждая пара рук в ходу. Трех я вынянчила, да как подросли — сразу на работы. И правильно — не на печи же сидеть, пусть привыкают.

— А что вам помочь надо сделать? — очнулся, наконец, Бурраска. — Ну, учитель Катош говорил…

Женщина вздохнула.

— Да не так уж много, вы не волнуйтесь. Многое я и сама сделать могу.

— Нет-нет, вы говорите, мы сделаем все, что надо! — заявил Бур, поставив кружку на стол и поднявшись на ноги. Товарищи чуть удивленно посмотрели на него.

Буру же так понравилась эта пожилая женщина, что он готов был хоть заново построить ей дом! Наверное, думал он, такой и должна быть мать: доброй, гостеприимной и одновременно самоотверженной. Может, и его мама была такой — жаль, что он ее не помнит…

Тэлла стеснялась сильно нагружать ребят работой, но из-за рвения Бурраски они переделали целую кучу дел. За один день мальчики наловчились в починке забора, перекопали весь огород, отпилили лишние ветки фруктовых деревьев, а под вечер еще и соорудили пару новых насестов для домашних птиц.

Катош-тэм пришел, когда уже стемнело. Ото и Тиррон с ног валились от усталости, но их недовольство прошло. Бурраска же, наоборот, словно получил заряд энергии.

— Что же, я доволен первым днем, — переговорив с Тэллой, обратился к ученикам Катош. — На эту ночь останетесь здесь и завтра поможете еще одной семье. Это очень бедные люди и недавно взяли на себя воспитание двух малолетних племянников, так что дел у них невпроворот.

— А это точно не отвлечет нас от основных тренировок? — все же недоверчиво спросил Ото.

Катош-тэм усмехнулся.

— Это и есть ваши главные тренировки. И по их результатам я буду судить, чего вы стоите. Или ты думал, что основная твоя задача — махать мечом и метать кинжалы в мишень?

Последний вопрос был задан с таким неподдельным презрением, что Ото невольно смутился. Ему сложно было увязать помощь каким-то крестьянам с воспитанием королевских гвардейцев.

Госпожа Тэлла уложила ребят на кухне. Бурраске досталась застеленная скамья, примыкающая к печке, и он счел ее довольно уютной.

— Этот учитель Катош очень странный, — заявил Ото, ворочаясь. — Уверен, другие отряды не занимаются такой черной работой.

— Ну и ладно, зато они не узнают, что это такое. И не попробуют такого вкусного обеда, — откликнулся Тиррон, вспоминая о рыбе с овощами, умело приготовленной Тэллой.

— Если все крестьяне живут так, как госпожа Тэлла, я хотел бы быть крестьянским сыном, — произнес Бурраска. — Каждый день трудиться, пить свежее молоко и, как говорят, наживать хозяйство — по-моему, не худший удел.

— Это ты так говоришь, потому что не жил, как аристократ, — сказал Ото. — У нас, конечно, не сильно знатный род, но все равно никто не оспорит мое происхождение. Мы тоже много работали, иногда отец даже помогал слугам, но мы никогда не пахали в поле. Нас учили грамоте, сестры музицировали, вечерами мать читала вслух. И повариха готовила еды в три раза больше, чем эта госпожа Тэлла. Это лучше, чем быть безграмотным крестьянином, которого любой презирает.

Бурраска недовольно крутанулся под ворсистым одеялом.

— А, по-моему, все люди одинаково важны. Неважно, сколько у кого денег и умеет ли он читать или музицировать. Утром Катош сказал, что король без королевства — не король, помнишь? А королевство и состоит в основном из крестьян, которых все, по твоим словам, презирают. Но, получается, только они и делают так, что королевство живет и процветает. Они и в полях пашут, и скот пасут — чтобы мы были сытыми и могли воевать с врагом и защищать короля. Без них нас бы не было, вот как мне кажется.

— Ты не понимаешь, — вздохнул Ото. — Я не говорю, что они плохие или ненужные, говорю, что не стоит так ими восхищаться, что есть и получше жизнь. Ты не был аристократом, тебе не понять.

— Может, если бы учитель Катош привел нас в семью аристократов, тебе бы тоже понравилось, — вставил Тиррон.

Бурраска не ожидал, что его друг встанет на сторону Ото. И ему действительно нечего было ответить. Но в душе он все равно не мог согласиться с товарищами — все люди важны, и все они достойны уважения. Даже Захар так говорил, а он всегда говорит правильные вещи.

На утро мальчики пошли работать в другую семью. Там их не ждал такой теплый прием, как у госпожи Тэллы, но это их нисколько не оскорбило — вид покосившегося дома и изможденного мужчины, с утра копающего огород, отбил всякое желание спорить. Бурраска сразу же начал помогать, и товарищи невольно присоединились к нему. Хозяйка дома, в прошлом, кажется, даже красивая, целый день разрывалась между пятью детьми и хозяйством. Вскоре к ребятам присоединился и сам Катош. Мальчики заметили, что он общается с хозяином дома на равных, несмотря на то, что тот всегда опускает голову, когда говорит с ним. Женщина же благодарила Катоша и мальчиков так горячо и искренне, что даже Ото, кажется, стало неудобно. Катош принес откуда-то обед и разделил его не только между малым виром, но и со всей семьей. А хозяйка все сокрушалась, что не может никак отблагодарить ребят за помощь.

Вечером они вернулись к госпоже Тэлле, но с утра опять ушли помогать многодетной семье. Катош сопровождал их, но не подгонял — закатав рукава, он брался за самую грязную работу, вызывая у Бурраски искреннее восхищение и желание во всем подражать учителю. Тиррон тоже, кажется, проникся уважением к тэлимгеру, и только Ото никак не мог побороть внутренние противоречия.

Мальчики прожили в пригороде целую неделю и помогли еще четырем семьям. В ответ они всегда получали искреннюю благодарность, а иногда и сытную еду, и веселую компанию.

«Пускай крестьяне — народ простой и необразованный, зато дружный и душевный», — думал Бурраска, проводя последнюю ночь у госпожи Тэллы.

Ему сложно было себе признаться, но уходить не хотелось. Впервые Бурраска задался вопросом: а хочет ли он становиться драгоном? Ведь, оказывается, есть и другие пути, не менее сложные, но другие…

Полночи мальчик не мог заснуть. Все думал, примет ли его госпожа Тэлла, если он придет к ней и вызовется стать ее самым верным помощником, лишь бы она позволила ему остаться…

Наутро Катош объявил, что ребята возвращаются в Школу. Правда, перед этим они все же зашли в город — и даже отведали немного сладостей. Катош не выказывал им особого внимания, но Бурраска все равно чувствовал, что учитель доволен и хочет их как-то порадовать.

К закатному часу малый вир снова был в Школе, и ребята вовсю делились с остальными необычной миссией, возложенной на них Катошем.

Оказывается, другие виры тоже не сидели, сложа руки: первый вир вместе со своим меланхоличным учителем Ларком Увием тоже посетил Фахторт, причем сам дворцовый комплекс! Правда, Ларк провел их лишь в библиотеку, и там они три дня читали древние свитки по истории Дорнорта, что окончательно вывело непоседливого Ксерка из себя. Бур заметил, как презрительно насмехается над возмущением своего товарища по виру Игинон, мальчик из семьи военных. Раньше между ними такого не наблюдалось. Кажется, Игинон с Ксерком за эту неделю успели друг друга невзлюбить…

Перемены стали заметны не только между ними. Гираска сидел необычно молчаливый, напряженный, и совсем не вступал в разговор. Бур пытался к нему обратиться, но тот лишь недовольно отворачивался. Его сотоварищ по виру, Алакадема, рассказал, что они отправились в поход в совершенно дикие земли — он даже не знал, что такие места существуют так близко от Школы! И там им пришлось нелегко, так как их учитель Ворон Н-Йен оказался суровым военным до мозга костей, и устроил мальчикам целый курс по выживанию.

Четвертый малый вир и вовсе вернулся не с пустыми руками — Глент принес с собой щенка из помеси охотничьих псов и диких собак, Асар — котенка боевого леопарда, а Кир Ибика — птенца степного орла. Этих животных им подарили на ферме, где ребята трудились всю неделю под строгим присмотром тэлимгера Гут Аша. Каждый в итоге поладил с каким-то одним видом, и владелец фермы позволил мальчикам выбрать себе детеныша из потомства этого года. Кажется, Гут на это и рассчитывал, так как в Школе для зверей тут же подготовили специальные вольеры. Правда, теперь ребята явно отдалились от других товарищей, не прекращая ни на минуту обсуждать между собой планы дрессировок и воспитания питомцев. Бурраска им даже позавидовал. Он хорошо ладил со школьными собаками и теперь спрашивал себя, позволит ли Катош-тэм тоже завести ему щенка и воспитать из него настоящую поисковую или боевую собаку?

Той ночью ребята долго не могли заснуть. Каждый вынес из прошедшей недели свои впечатления, но какими бы они ни были — хорошими или плохими, эмоции оставались яркими.

Ото недовольно вздыхал, что попал в вир к Катошу — де, другие провели это время с большей пользой. Это явно гложило мальчика. Бурраска же наоборот был уверен, что помогать людям — дело хорошее, и они не только физически закалились, но и сделали добро для тех, кто так в нем нуждался.

Больше всего волновало Бура поведение Гираски. Раньше они были закадычными друзьями и посвящали друг друга во все планы и задумки, но теперь что-то явно переменилось. И Бурраска все никак не мог понять — что же.

В итоге он так и заснул с ощущением тревоги на сердце…

ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ ВИРА

На следующий день весь вир собрали на тренировочном плацу. Вскоре подошел Севастос, как всегда серьезный и немного надменный.

— Сегодня вы получите свое первое задание, как единый вир. То, что вас разделили по три человека, не значит, что вы перестаете быть одним целым. Вы регулярно будете действовать сообща.

Бур украдкой взглянул на Гираску. Тот выглядел спокойным, но смотрел прямо перед собой и ни на кого не обращал внимания.

— Итак, вы прошли первую неделю обучения и узнали много полезного, — продолжал Севастос. — Теперь я дам вам первое самостоятельное задание. Вы отправитесь в место, указанное на карте, и займетесь починкой и возведением кое-каких укреплений. Карту, с помощью которой вам предстоит добраться до пункта назначения, вы найдете в дорожных сумках, а план строительства и все необходимые материалы будут ждать вас на месте. Отнеситесь к работе максимально серьезно! От того, насколько хорошо вы справитесь с заданием, будет зависеть не просто репутация нашей Школы, но и оплата, которая пойдет на покупку зимней одежды, тренировочного оружия и дополнительных продуктов питания. Думаю, мотивация достаточная, если хотите получить более качественные кинжалы и ботинки на холодное время года. Сроку вам дается неделя.

Помощники Севастоса раздали ученикам дорожные сумки, в которых лежали свернутая карта, кинжал, небольшая сетка для рыбной ловли, фляга с водой, огниво, веревка и полотенце.

— Отправляетесь сейчас же, добывать еду будете по пути. Желаю удачи.

Севастос невозмутимо покинул плац.

Мальчишек охватило невероятное возбуждение.

— Надо поскорее определиться, куда идти! — заволновался Ото.

— У-ух, как круто! — не мог устоять на месте Ксерк.

— Сейчас разберемся, — бормотал себе под нос Ватаний.

Бурраска развернул карту. Сперва надо понять, где находятся они, вернее, Школа. Да, тут все было подписано. Теперь определить, куда идти…

— Вот, нам прямо на север надо, по дороге к Норду, а потом свернуть по косой на восток, — услышал он у себя над ухом встревоженный шепот Тиррона.

— Да, пожалуй… — неуверенно протянул Бур.

Мальчики заметили, что Гираска, Игинон и Асар уже спокойно двинулись в ту сторону, за ними последовали и Ватаний с Ксерком.

— Поспешим! — заволновался Тиррон.

— Это же не соревнование, чего торопиться, — меланхолично заметил Алакадема.

Бурраска решительно последовал за сыновьями военных и своим другом. Поравнявшись с Гираской, он решил вступить с ним в разговор.

— Хорошее задание, правда, необычное, тем более для нашего возраста, — отметил он как бы между делом.

— Не забывай, мы все немного тебя старше. И ничего сложного тут не вижу, — раздраженно ответил Гираска.

— Что с тобой? Чего ты такой злой? — напрямую спросил Бур.

Гираска фыркнул.

— Я не злой, я просто понял, как важно тренироваться. Из нас хотят сделать элиту, и нужно быть лучшими из лучших. Вы все ведете себя, как дети, не понимая, какая серьезная миссия на нас возложена.

— Ты стал говорить совсем как учителя! Мы все тут достаточно серьезные, но даже наши тэлимгеры иногда шутят и ведут себя дружелюбно. А ты все как будто дуешься…

Гираска покосился на Бура, и того поразила злоба во взгляде друга.

— Это ты стал очень уж навязчивым. Мы больше не дети, и хватит пытаться играть в былую дружбу. Служба теперь на первом месте!

И Гираска ускорил шаг, оставив растерянного Бура позади.

Какое-то время мальчик шел один, глядя на прямую спину друга. Слова Гираски сильно задели его. Даже не сами слова, а перемена в отношении. Да, может, Бур и младше на пару лет, но чего такого он не мог понять, что вдруг понял Гираска?

Несмотря на горечь и обиду, Бур лелеял надежду, что перемена в друге носит временный характер и со временем он все равно наладит с ним отношения.

Солнце еще только всходило на небосводе, а вир уже покинул пределы Школы и быстро двигался по северной дороге. Мальчики растянулись вдоль обочины, пропуская обозы, экипажи и телеги, большая часть которых направлялась в Фахторт.

— Денег нам не дали, так что придется самостоятельно добывать еду, — с печалью в голосе заметил Тиррон, едва поспевавший за Бурраской.

— Ничего, как свернем в восточные леса, попробуем поохотиться, — обнадежил друга Бур.

— Да конечно, так тебе и дадут поохотиться эти крикуны, — заметил Ото, нагнавший их. Бур невольно заметил, что члены малых виров идут рядом друг с другом, только Гираска, Игинон и Асар продолжают вышагивать впереди.

— Интересно, что за укрепления нам надо будет построить? — гадал Тиррон.

— Чертежи вроде должны быть на месте, и материалы тоже… разберемся прямо там, — резонно заметил Бур.

— Хоть от учителей отдохнем! — хмыкнул Ото.

Через полтора часа быстрого шага вир достиг развилки. Главная дорога сворачивала на восток, а на север вела широкая проселочная тропа с двумя глубокими колеями от телег.

Бур продолжил двигаться по основной дороге, но заметил, что троица, шедшая впереди, замешкалась.

— В чем проблема? Разве нам не туда? — спросил у них Бур.

— Укрепления находятся в глухом лесу, идя по большой дороге мы только сделаем крюк, — сказал Игинон. — Лучше пройти еще немного вперед и потом свернуть в лес, на какую-нибудь тропу.

— А она там есть? — спросил Тористан, мальчик из одного малого вира с Гираской.

— Да, мы не так далеко от селений, здесь в лесах много троп, — сказал Игинон, но без особой уверенности.

— А… а как же мы минуем реку? — подал голос Тиррон.

Все взгляды обратились на него.

— Вот именно… может, тропа и есть, но есть ли брод через реку? А большая дорога гарантирует мост! — заявил Бурраска.

— Реку можно и переплыть, если это сократит время. Лето жаркое, а река эта никогда не была бурной, — сказал Гираска.

— Это отнимет больше сил, да и вымокнем все… — вздохнул Алакадема.

— Тогда давайте разделимся. И посмотрим, кто быстрее будет на месте, — предложил Асар.

Мальчики согласно кивнули.

Бурраска решительно зашагал на восток. Тиррон и Ото пошли за ним. Краем глаза Бур заметил, как Гираска демонстративно идет вслед за Игиноном на север. Асар же со своим малым виром также выбрал восточную дорогу. Остальные мальчики потянулись за своими лидерами, и только Алакадема, который состоял в одном малом вире с Гираской, тоже продолжил путь по главной дороге. Таким образом, семеро из двенадцати ребят выбрали путь, с самого начала предложенный Тирроном. Бур невольно почувствовал облегчение, что большинство все же пошло с ним.

— А когда нам сворачивать в лес? — негромко спросил он у Тиррона.

— Как пересечем реку, пройдем еще немного и свернем.

Бур кивнул. Он доверял другу, и как-то само получилось, что они вдвоем да уверенный в себе Асар стали новой ведущей тройкой. Следом двигался Ото с Алакадемой, который всегда отличался флегматичной натурой, хотя порой показывал завидную твердость характера. Кир Ибика и Глент Аристарский замыкали отряд.

— А что, вы с Гираской поссорились? — спросил Асар, вскользь взглянув на Бурраску.

— Да нет, он просто обиделся, что мы в разных вирах. Наверное… — пожал плечами Бур.

— А он не только на тебя дуется, он вообще злой какой-то стал, — вставил идущий позади Алакадема. — Не думал даже, что мне так не повезет с товарищем по малому виру. Когда шли с Ворон-тэмом в поход, Гир вроде нормально себя вел, и помогал всем, и кролика подстрелил по наводке тэлимгера. Но при этом из него и слова не вытащишь, и хмурый все время такой…

Бурраска лишь пожал плечами. Ему и так было не по себе от этой ситуации.

— Кстати, надо бы подумать, как нам еды добыть, — как бы между прочим ввернул Тиррон, явно обеспокоенный этим вопросом.

— Когда дойдем до реки, можно будет устроить рыбалку. Не зря же нам сети выдали, — сказал Асар.

— А ты умеешь ими пользоваться? — спросил Ото.

— Да, покажу, — улыбнулся Асар. — Отец научил меня нескольким способам.

Воодушевленные, мальчики продолжили путь. Прохожих становилось все меньше, но солнце светило еще высоко, и идти мешало лишь нарастающее чувство голода. Наконец, впереди показался небольшой каменный мост. Древесина в Дорнорте всегда была в дефиците, поэтому большую часть построек возводили из камня и глины, а леса старались сохранять в том числе для строительства кораблей.

— Ух, как освежает! Может, и искупаться заодно? — глядя на быстрый речной поток, предложил Глент.

— Рыбу распугаешь! — фыркнул на него Ото.

Всемером мальчики прошли по мосту и на другой стороне спустились к реке. Вода шумела и пенилась, сталкиваясь с опорами моста и спеша на север.

— И как тут рыбу ловить? — негромко спросил Тиррон.

Асар уже расправлял вынутую из сумки сеть.

— Я же сказал, у нас есть сети, — чуть улыбнулся он.

— Так они маленькие совсем, — с сомнением сказал Глент.

— Надо просто связать их все в одну! — тут же придумал Бур.

Активнее всех, как ни странно, за работу принялся Кир. Он вообще был молчаливым, только внимательно наблюдал за окружающими своими большими серыми глазами. Но ловкости рук ему было не занимать.

Из семи небольших сетей получилась одна довольно крупная. Асар разделся по пояс и без лишних предисловий обвязал себя веревкой, а второй конец кинул Буру.

— К дереву, вон, привяжи, да покрепче! — крикнул он.

Через минуту его уже чуть не снесло течением. Но Асар был сильным и жилистым, извернулся, будто сам стал рыбой, ухватился за скользкий выступ на каменной опоре и закрепил сеть где-то в тени моста. Через секунду к нему присоединился Ото, который просто не мог смотреть, как товарищ сражается с течением. Вскоре не выдержал и Глент. Втроем они смогли закрепить сеть, пока остальные следили за веревками и поддерживали товарищей криками. Мальчишек настолько увлекла идея наловить рыбы, что они буквально потеряли счет времени.

Прошло около получаса, прежде чем вымокшие и продрогшие ребята выбрались на берег.

— Теперь всего немного подождать, здесь такое крутое место, что рыба просто не сможет свернуть, — тяжело дыша, сказал Асар.

— Интересно, а остальные уже перешли реку? — спросил вдруг Тиррон.

— Если они шли вброд, то это отняло у них сил не меньше, чем у нас для ловли рыбы. Но это хоть обеспечит нам еду, — отметил Алакадема.

Ребята растянулись на берегу, наблюдая за бурным течением. Прохожие на мосту появлялись редко и едва ли обращали на них внимание.

Бур лишь немного передохнул, но вскоре взобрался на мост и принялся ходить туда-сюда, глядя то на реку, то на заросли. Вдруг покажется птица или какой-нибудь зверь — добыча всегда будет к месту. Но тщетно. Когда он спустился, Асар с Киром уже собирались доставать сеть.

— Времени мало, да и мне показалось, что был какой-то всплеск — может, попалась большая рыба, а она может порвать нашу сеть и вообще все испортить, — встревоженно произнес Асар.

Их снова обвязали веревками. Бур даже зашел по колено в воду — дальше дно резко уходило вниз, но здесь еще можно было спокойно стоять и помочь, если понадобится, товарищам.

Мальчики отважно кинулись бороться с течением. На этот раз задача была сложнее — не упустить попавшуюся рыбу. Хотя Асар уверял, что из его системы сетей не так уж просто выбраться.

Прошло несколько минут, и мальчики вытащили на берег немного разболтавшуюся сеть. В ней успело застрять несколько водорослей, но больше внимания привлекали серебристые бока отчаянно бьющихся о землю рыб.

— Ура, хоть какой-то обед! — обрадовался Ото, доставая нож.

— Нет, лучше взять палку и нанизать на нее рыбу, вот так, через жабры, — не обращая внимания на льющуюся со штанов воду, Асар подобрал валявшуюся на берегу небольшую палку.

Тиррон раздобыл еще парочку, и ребята быстро нанизали на них рыбу. Всего получилось выловить семь небольших рыбешек и одну покрупнее, которую они выпотрошили и завернули в рыболовную сеть.

— Ну вот, одна полноценная трапеза нам обеспечена, — удовлетворенно заявил Асар.

— А как же остальные? Они, может, вообще без еды остались, — затревожился вдруг Кир.

— А это их дело, надо было идти с нами! — заявил Ото.

— Ну, если они умудрились раздобыть какую-то еду, думаю, мы можем запросто поделиться друг с другом, — пожал плечами Бурраска.

Асар хмуро посмотрел на него.

— Они пошли другой дорогой, отказавшись быть с нами одним виром. Вот пусть и едят то, что сами найдут.

— Но ведь они могут то же сказать и о нас! — возразил Тиррон.

— Ну и что. Нас больше, и мы нашли пищу. Значит, мы были правы, — уверенно заявил Асар. Алакадема и Ото согласно кивнули.

На этом спор закончился, оставив после себя неприятный осадок, по крайней мере, у Бурраски.

Мальчики продолжили путь, отдохнувшие и уверенные в своей правоте, но все еще голодные. Кир и Глент несли ветки с рыбой, оберегая ее от насекомых и птиц. Тиррон снова взялся за карту, и вскоре скомандовал сворачивать в лес. Мальчики отыскали узкую тропинку и двигались по ней. Асар досадовал, что оцарапал все ноги, закрепляя сеть. Теперь ранки подсохли и начали саднить. На других быстро опустилась новая волна усталости, вызванная голодом. Глент ежился от малейших порывов ветра, будто только что вылез из реки.

— Где-то близко должно быть это место, но в лесу нам не оставили никаких ориентиров, — вздохнул Тиррон, теребя карту. Бур всматривался в свой экземпляр. Да, чертили ее наспех и от руки, точных координат не разобрать.

— А если не найдем, что тогда? — встревожился Глент.

Но тут до ребят донеслись голоса их товарищей.

— О, это же наши! — воскликнул Тиррон.

Асар уже решительно пробирался сквозь чащу. Не прошло и минуты, как вир воссоединился — Игинон приветствовал их одобрительным кивком.

— Мы уже полчаса тут рыщем, — поделился с ними Ватаний.

— Да мы тоже, — заявил Ото, явно боявшийся, что их сочтут опоздавшими.

Бур же заметил, что у Гираски на плече висит подстреленная птица.

— Ты ее что, кинжалом, что ли? — удивился он.

— Да это ж домашняя, отбилась от какого-то хозяйства, а мы ее поймали, — рассказал Гираска, и отношения между мальчиками словно смягчились.

Прошло еще немного времени, и вир неожиданно наткнулся на овраги явно неприродного происхождения.

— Я понял! — воскликнул вдруг Игинон, забравшись на крутой заросший курган. — Нас послали ремонтировать королевское игрище!

— Что? — удивились остальные.

— Отец рассказывал, наш король любит устраивать тренировочные бои с военачальниками, и сам даже в них участвует. Они охотятся в этих лесах, а потом понарошку сражаются или посылают сюда сражаться своих солдат. А мы должны отстроить все укрепления, что были разрушены после этих битв.

— Отстроить всякие заборы, чтобы взрослые игрались? — Лицо Гираски исказила презрительная гримаса.

— Помочь нашему королю тренировать войска! — с восхищением воскликнул Ото.

Бур поспешил вскарабкаться на курган вслед за Игиноном. Перед его глазами и вправду открылась целая сеть окопов, частично обитых досками, частично осыпавшихся. Несколько смотровых вышек явно нуждались в ремонте, так же, как и покосившиеся строения.

— А вот там, кажется, для нас приготовили материалы, — указал Игинон пальцем на дальнюю точку игрища.

И действительно, свежие доски белели спиленными боками на небольшой площадке.

Вслед за Бурраской на точку обозрения взобрались и Асар с Гираской.

— Надо идти туда и искать инструкции, о которых говорил учитель Севастос.

Мальчики согласно кивнули. Вскоре вир уже вовсю пробирался по вырытым здесь и там окопам, насыпям и полуразрушенным заграждениям, заодно осматривая будущее поле работы.

К всеобщей радости мальчиков, помимо приготовленных досок и инструментов на площадке обнаружилась пухлая пачка инструкций и четыре сложенные палатки.

Тиррон потянулся было к бумажному свертку, но его опередил Игинон.