Бесплатный фрагмент - Метла и посох

Глава 1. Выбор пути

Прогулка на речном трамвайчике — самое то для успокоения, можете поверить. Всего неделю назад Софочка приехала в этот город из Одессы, чтобы поступить в литературный институт. И надо же такому случиться — не добрала всего лишь три балла на экзамене! Настроение паршивое, возвращаться не хотелось. Тем более, что перед отъездом пообещала маме и тёте Симе, что при таком высоком результате ЕГЭ таки точно поступлю. И что таки теперь делать?

Воспользовавшись тем, что остальные туристы спрятались от непогоды в салоне, примостилась на одну из скамеек верхней палубы, укуталась в плед, выданный мне перед отправлением, закрыла глаза и подставила лицо под моросящий дождь. Вдали громыхнуло. Надоедливо бубнящий голос экскурсовода в беспроводной колонке прервался и сменился стариковским покашливанием.

— А ты вот что, милая, — сказала колонка, — ты раньше времени-то не горюй. Слыхала небось про дополнительный набор на литературный факультет института сказок?

Софочка вздрогнула, огляделась по сторонам и потрясённо подумала:

«У меня что, от таких мелких неудач крыша поехала? Стыд какой. Но маршрут интересный, про институт сказок я ещё не слышала».

Из колонки донеслись звуки, напоминающие то ли покашливание, то ли бульканье. Кажется, неизвестный невидимка просто смеялся.

— Ну ты забавница, — наконец сказал он, — ничуть не изменилась.

— Таки это нечестно, — заявила Софочка, — я хочу видеть, с кем разговариваю. Вы кто?

— Увидишь, — пообещал голос, — Водяной я.

— Значит, я сплю, — вырвался у Софочки облегчённый вздох, — водяных не бывает.

— А может, это я с собой по-стариковски говорю, — неожиданно согласился голос и вздохнул, — скорее всего, это тебя нет.

— Как это? — Софочка поперхнулась от возмущения.

— А так, в мире всё относительно, — отозвался голос, — это ещё Эйнштейн доказал.

Ей стало смешно:

— Нет, я точно сплю, только во сне можно увидеть такой бред. Водяного, который говорит по радио, знает про Эйнштейна и предлагает, вы подумайте, поступить в институт сказок. Но меня, по крайней мере, увидеть можно и потрогать, а Вас, уважаемый, я таки не наблюдаю.

— А ты до сих пор веришь только в то, что можно потрогать руками? — голос, кажется, расстроился.

Фырку Софочки позавидовала бы породистая лошадь.

— Ну не только, но мне нужны доказательства.

— А чему ты готова поверить?

— Только не общим словам о том, что надо верить в сказки, — решила девушка. — Не люблю, когда к чему-то принуждают, таки скажите то, что известно только мне.

— Хорошо, тогда ответь на вопрос, почему ты ищешь утешения у воды, зачем отправилась на прогулку по реке, когда всё настолько плохо?

— Хитро — это не один, а два вопроса.

— Ответь, — настаивал голос.

Софочка пожала плечами:

— Таки я сама не знаю, если честно. С детства привыкла, когда всё плохо, к реке идти.

— Точно, с детства, — согласился голос, — ты ещё кроха была, в озере купалась, ну и зацепилась за корягу, чуть на дно не пошла. Я тогда только-только в этот водоём был назначен, мне утопленники лишние совсем ни к чему были. Отцепил. А чтобы воды не боялась после того случая, ракушку тебе подарил, красивую. Подкинул, чтобы ты её в песке нашла. Ту самую, которую ты сейчас носишь.

Софочка прикоснулась к расшитому бисером кожаному браслету на руке, в центре была пёстрая ракушка-талисман.

— Вы точно не знакомы с моей мамой?

— Не привелось, — коротко ответил голос.

— Хорошо, допустим, я Вам верю, только допустим, что Вы таки советуете мне делать?

— Перестать ныть, — проворчал голос. — Через полчаса будет причал Ищеевка, сойди на берег. В ста метрах от него асфальтированная площадь, на ней Институт сказок. Твои документы уже в приёмной комиссии, общежитие студентов рядом, через дорогу. Разберёшься. Всё, до связи, на занятия не опаздывай.

— До связи, — сказала Софочка, приложив ладонь ко лбу — примерещится же. О том случае я никому не рассказывала. Мама до сих пор знает только про ракушку. Действительно перезанималась.

Из колонки послышался треск, затем голос экскурсовода объявил:

— Уважаемые пассажиры, через полчаса мы остановимся у села Ищеевка. Кто хочет, может сойти на берег и посетить местные магазины, а пока у нас есть время, чтобы…

Дальше она не слушала, сердце бухало, точно проснулась сразу после прыжка с высокой башни. Сняв плед, встала и несколько раз прошлась по пустой палубе, успокаивая разгулявшиеся нервы.

Время тянулось медленно, как кленовый сироп. Наконец речной трамвайчик начал сбавлять ход, а потом мягко ткнулся носом в причал. Молодой матрос ловко набросил трос на кнехты. Пассажиры, оживлённо переговариваясь, сошли по качающемуся трапу.

Бодро стуча каблучками, Софочка миновала сельские магазины, целью были не они, и пошла по асфальтированной дорожке, честно признаваясь себе, что таки именно сейчас поступает как последняя дура, следуя непроверенной информации от неизвестного лица. Внутренний голос согласился, но посоветовал представить реакцию мамы и тёти Симы по возвращении. Передёрнув плечами, Софочка отогнала кошмар, пошла быстрее и вскоре оказалась на площади. Здание из чёрного камня было заметно сразу, она попыталась вспомнить, где видела похожее, но не смогла. Поправив сумочку на плече, подошла ко входу, глубоко вдохнув, потянула на себя тяжёлую дубовую дверь. В вестибюле было не жарко, тем удивительнее выглядела за беломраморной стойкой сотрудница, одетая в прозрачно-зелёный летний наряд. Надпись на её бейдже гласила: «Берегиня».

— София Залман? — поинтересовалась женщина, глянув на экран монитора.

У неё перехватило дыхание, смогла только кивнуть.

— Поднимитесь на лифте на второй этаж. Выйдя из лифта, поверните направо, в актовый зал. Все уже в сборе, ждут только Вас. После собрания Вам покажут общежитие, — сказала берегиня, указывая на лифт.

Проследив за её жестом, девушка кивнула и поспешила к кабине.

Народу в зале действительно было много. Поискав взглядом свободные места, Софочка обнаружила только одно, рядом с зеленоглазой студенткой в скромном синем платье с белоснежным воротничком. Прикрыв дверь, тихо присела рядом, с нескрываемым восторгом посмотрев на соседку. Причёску той венчала корзиночка из двух кос, выглядевшая как королевская корона из-за того, что рыжие пряди девушки были двух оттенков: соломенные и червонного золота.

Заметив её восхищение, девушка повернулась:

— Привет! Я — Рина, ты здесь давно учишься?

— Привет. Я — Соня, только буду, — тихим шёпотом ответила Софочка, — если я не сплю. Представляешь, только сегодня узнала про этот институт. Такая история получилась… — несколько секунд подбирала слово, — невероятная.

— У меня тоже, — кивнула Рина, — потом расскажу, — торопливо добавила она, заметив, что к кафедре на сцене подошла женщина в синем костюме.

Подождав, пока стихнет гул, негромким хорошо поставленным голосом та сообщила:

— Уважаемые студенты, рада приветствовать вас в стенах Научно-исследовательского Института Сказочного Пространства и Времени. Меня зовут Ядвига Густавовна Кеплер, я заведую кафедрой волшебных пограничников.

Замолчавшие было студенты вновь стали возбуждённо начали переговариваться. Ну а кому, скажите на милость, не хотелось бы очутиться в учебном заведении, чем-то напоминающем Хогвартс? Хотя скептиков среди них тоже хватало.

— Несмотря на новое здание, наш институт довольно древний, — продолжила завкафедрой. — И, как вы правильно услышали, научно-исследовательский. Дипломы НИИ СПиВ признают во всех странах мира. Все наши выпускники востребованы на рынке труда, здесь вы получите фундаментальное образование независимо от того, какое направление обучения изберёте. Сейчас сотрудники института приступили к изучению влияния массовой культуры на общество людей и соседствующих с ними народов, поэтому мы сочли нужным открыть факультеты журналистики, литературы, актёрского мастерства, режиссуры, радиовещания во всех странах мира, где есть филиалы нашего университета.

Всех вас интересует вопрос, почему здесь оказались именно вы? Наш выбор не случаен. Каждый из вас в разный момент жизни так или иначе соприкасался со сказочным миром. Почти у каждого есть в той или иной мере дар слова, убеждения. Вы умеете налаживать долговременные контакты. А также, что немаловажно, вы в курсе последних достижений науки и техники. Ваши таланты не должны пропасть втуне. Поэтому мы с особым вниманием подошли к подбору преподавателей, которые должны их огранить.

Ядвига Густавовна стала представлять преподавателей, сидящих за длинным столом.

— Основы журналистики и литературоведения читает профессор Сирин.

Худощавый профессор с всклокоченной седой шевелюрой привстал и поклонился.

— Заведующий кафедрой актёрского мастерства и кинорежиссуры и проректор Научно-исследовательского Института Сказочного Пространства и Времени Константин Константинович Ищеев.

Педагог, улыбнувшись, помахал рукой студентам.

— Его помощник и заместитель, специалист по кино и радиоаппаратуре Гордей Гордеевич Горынин.

Мужчина в тёмном плаще улыбаться не стал. Напротив, он оценивающим взглядом окинул студентов и кивнул каким-то своим мыслям, точно взвесил, измерил всех присутствующих и признал годными к употреблению.

Студенты поёжились под его взглядом. Показалось, что в уютном зале стало слегка мрачновато.

— Жуть. Хорошо, что я не на его факультете, — шепнула Рина.

— Аналогично, мне одна птичка нашептала, что я таки буду на литературном…

— Тебе тоже? — обрадовалась Рина, — кто?

Но Софочка во все глаза смотрела на сцену. Баба-Яга, как она мысленно окрестила завкафедрой волшебных пограничников, представляла следующего преподавателя.

— Заведующий кафедрой радиовещания, профессор Никодим Велимирович Водяной.

Из-за стола встал невысокий толстенький человек с зеленовато-голубыми усами и пышной, как у Эйнштейна, шевелюрой. С первого взгляда о нём складывалось опасное впечатление смешливого и добродушного дедушки-учителя.

— Он, — выдохнула Софочка, вспомнив многообещающее «увидишь».

Рина понимающе качнула головой и внимательно всмотрелась в профессора. В следующее мгновение её взгляд остановился на поднявшейся после Водяного молодой рыжеволосой женщине в шёлковом платье.

— Преподаватель сценической речи доцент Ульяна Фёдоровна Огневицкая.

И наконец почётный член нашего института, член международного конгресса хранителей, профессор альтернативной физики Герман Эдуардович Альф. Каждый из вас знает, на каком факультете будет проходить обучение, но его предмет — альтернативная физика — является общим для всех.

Профессор кивнул.

Софочка с соседкой в ужасе переглянулись.

— Я с обычной-то физикой не дружу, а тут ещё и альтернативная, — прошептала Рина.

— Попали, — резюмировала Софочка.

Судя по гулу, волной прокатившемуся по залу, новый предмет стал неожиданностью не только для нас. Подождав, пока утихнут недовольные возгласы, Ядвига Густавовна продолжила:

— Именно эти преподаватели владеют волшебными ключами мастерства, которое вам предстоит отточить в нашем Научно-исследовательском институте. В комнатах институтского общежития обитают домовые, присматривают за порядком и внешним видом жилища. Они будут вашими верными помощниками. Сейчас вместе с ними вы пройдёте в столовую, где для вас накрыт праздничный стол.

Студенты загомонили, на этот раз обрадованно.

Наконец кто-то из толпы, перекрывая голоса товарищей, поинтересовался:

— Всё это замечательно, Ядвига Густавовна, интересная учёба и всё-такое, но как быть с нашими родителями?

Шум моментально стих, в отличие от чудес это волновало многих.

Нам ужасно захотелось разглядеть говорившего, но, увы, он был скрыт от них широкими спинами однокашников.

Завкафедрой благосклонно кивнула.

— Вопрос по существу. Вашим родителям отправлены письменные извещения на бумаге с особыми свойствами, о том, что вы поступили в НИИ СПиВ и будете здесь обучаться на протяжении пяти лет. Разумеется, на каникулах вы сможете их посещать.

Больше вопросов ни у кого не возникло и следуя за внезапно появившимися человечками у выхода студенты перешли в другое крыло здания, по пути рассматривая каменные стены, светодиодные светильники, мраморную лестницу.

Столовая была похожа на бальный зал. Сводчатые потолки, высокие окна. Колонны из белого мрамора с розовыми прожилками. Посреди всего этого великолепия накрытые столы с блюдами разных стран.

При одном взгляде на пампушки и аппетитно дымящийся в супнице борщ Софочка почувствовала, что зверски голодна. Несчастное яблоко, съеденное с утра, давно забылось и сейчас растущий организм срочно требовал добавки.

— Ешь, подруга, — посоветовала Рина, накладывая себе на тарелку форель с зелёным горошком, — голодать нынче не модно.

Махнув рукой на фигуру и послав по известному адресу все предрассудки о кошерности, Софочка наполнила тарелку и принялась уплетать борщ.

После праздничного пира группы студентов, сопровождаемые домовыми, разбрелись по общежитиям.

Глава 2. В библиотеке

Софочка с Риной решили поселиться вместе. Выделенная им комната на четвёртом этаже общежития оказалась весьма уютной. Две кровати с тумбочками. Широкое окно с видом на озеро. Стены обшиты деревянными панелями. В углу небольшой камин, над ним зеркало в витой раме. Рядом красовался платяной шкаф орехового дерева, достаточно вместительный, к слову сказать. Что-то, а это они проверили в первую очередь.

Домовой Степан Будимирович, высунувшись из-за шкафа ради знакомства с жильцами, заверил, что завтра все вещи студенток доставят из города.

В центре комнаты на столе лежали пара тетрадей, два ноутбука и небольшие блокноты с прикреплёнными к ним миниатюрными ручками, Софочка взяла один из них в руки и зачем-то сунула в карман.

— Вряд ли это всё, что потребуется для занятий, — заметила она, — нам понадобятся учебники.

— Наверняка, — согласилась Рина, подмигнув своему отражению в зеркале.

— Ты не в курсе, где здесь библиотека?

— Поищем — найдём, заодно и с однокурсниками познакомимся — весело ответила соседка, успевшая затолкать сумочку в тумбочку у окна.

— Таки правильно, — поддержала Софочка подругу, проделывая ту же операцию со своей, — зачем таскать с собой лишнее?

Знакомство с другими обитателями общежития не казалось ей чем-то безотлагательным, но определённый интерес был. Избавившись от своих нош, девушки вышли за дверь.

В основном там толпились студенты первого курса, но встречались и старожилы, шумно обменивающиеся впечатлениями о летних каникулах и последней практике.

Увидев, на мраморных табличках в коридоре мерцающие огненные надписи «Внимание студентам первого курса. Централизованная выдача учебников начнётся на первом этаже в библиотеке через тридцать минут», Софочка поняла, что беспокоилась зря, без учебных пособий студентов оставлять не собирались.

Нужное помещение отыскали быстро. На дубовых дверях висела табличка с надписью «Библиотека» и расписанием работы. Войдя, увидели просторный зал. Вдоль стен, отделанных чароитом, стояли стеллажи с книгами. На высоком сводчатом потолке множество светодиодов, светящихся белым и зелёным светом. В центре помещения стояли массивные столы красного дерева, на них возвышались бронзовые светильники с малахитовыми подставками. Деревянные стулья оббиты красным бархатом. Студенты однокурсники с восторгом рассматривали это великолепие и подруги решили не отрываться от коллектива.

Пока они любовались убранством библиотечного зала, к ним подошла невысокая седая женщина в коричневом платье. На её крупном носу сверкали роговые очки.

— Добрый день, уважаемые студенты. Рада приветствовать вас в этом храме знаний. Позвольте представиться: я — главный библиотекарь Виллина Александровна. Позднее вы запомните имена и других наших сотрудников, мы ещё не раз встретимся в этих стенах. Сейчас проходите в читальный зал и несколько минут подождите, пока библиотекари подготовят к выдаче учебники. Если вы взяли с собой блокноты, которые вам выдали, то попробуйте их испытать, тем, кто пришёл без них, скучать тоже не придётся. Идите за мной.

Виллина Александровна повела студентов вдоль стеллажей с книгами в кожаных переплётах. Названия некоторых были, мягко говоря, странными. «Магические предметы. Стандарты», «Скатерть-самобранка. Методы использования», «О войне магов и технократов. Из глубины времён». Дойдя до колонн, деливших зал на две половины, указала на них рукой:

— Вам туда. Выдача комплектов учебной литературы начнётся через полчаса.

Повернувшись на каблуках, женщина исчезла.

Обсудив между собой увиденное, Рина и Софочка прошли между колонн. Вдоль стен из серого кварца стояли широкие столы красного дерева. Но, в отличие от абонемента, на каждом вместо светильника располагался ноутбук. Журнальные стеллажи возвышались в дальнем конце зала. На передней стене висел экран.

Однокурсники заняли места. Те, кто захватил блокноты, с интересом в них уткнулись. Очевидно, в них действительно было что-то, на что стоило обратить внимание.

— Как думаешь, что с ним может быть не так? — спросила Рина, кивнув на блокнот подруги, когда они сели за стол.

— Понятия не имею, — пожала плечами Софочка, рисуя в блокноте бородатого гномика.

Гномик в блокноте поёжился. Потом заинтересованно посмотрел на художницу:

— А почему у меня одежда без карманов?

Такого сюрприза Софочка не ожидала, поэтому ойкнула и выронила ручку, изо всех сил таращась на своё творение.

Рина неверяще уставилась на гномика и слегка ошарашенно спросила:

— Э-э, а Вам… тебе сколько надо и где?

Гномик задумался и посчитал на пальцах.

— Четыре в жилете, чтобы кроме образцов руды можно было с собой маминого пирога взять, запасные стёкла для фонаря и драконьи очки. Два в штанах для инструментов и яблок. Ну а если ещё где-то придумаете, я не против, карманов много не бывает. Давайте рисуйте и я пойду.

— Куда?

— В шахту, конечно, — удивился гномик, — меня там уже ждут, хотя, если быстро справимся, может, ещё в парк сбегаю, к озеру.

Софочка взяла себя в руки и изобразила на нём нечто, похожее на разгрузочный жилет, а на штанах добавила пару накладных карманов.

— Ага, спасибо!

Гномик спрыгнул с блокнота, став ростом с десятилетнего пацана и, добежав до колонн, скрылся из виду, успев на бегу помахать рукой Рине, фотографирующей его мобильником.

За спинами девушек кто-то фыркнул.

Они обернулись, оказалось, к ним подошёл тощий вихрастый парень в коричневой рубашке и драных джинсах. Студент из группы киношников, кажется, его звали Павел. Все успели его заметить на распределении, это ему хватило сообразительности задать вопрос о родителях.

— Нашли кого рисовать, одно слово, девчонки.

— Смотрите-ка, мальчишка! Ну, посмотрим, кого ты нарисуешь, — съехидничала, указав на его блокнот, Рина.

— Не кого-то, а что-то, выпускать бесконтрольно живых существ я не собираюсь.

Он открыл блокнот и задумался, с тоской устремив взгляд на высокое окно библиотеки, выходившее в парк. Снаружи шёл дождь, весело барабаня мелодию какой-то популярной песенки.

— Эх, погулять бы сейчас, поснимать.

— Да, погода не ахти, — согласился подошедший к ним студент в футболке с надписью Ubuntu.

— Вмиг камеру зальёт.

— Зальёт? — переспросил Павел и стал рисовать в своём блокноте нечто, напоминающее мешок, канализационные заглушки, болты, отвёртку. Через несколько минут из блокнота на стол выпал готовый аквабокс.

Он бережно подхватил его и с довольной улыбкой заметил:

— Ну вот, с этим устройством можно и поснимать.

— Теперь да, — согласился подошедший студент. — Надеюсь, такая погода здесь не всегда. Всё-таки аппаратура, по моему глубокому мнению, должна «дышать».

— Молодец, — одобрила Рина, — только зонтик себе не забудь нарисовать.

— А как же, — серьёзно сказал Павел.

— Прошу прощения, дамы, не представился, Виталий, — шутливо наклонил голову пришедший парень. — Живу с этим талантливым типом суровой наружности в одной комнате.

— Павел, можно Паша, — отрекомендовался фотограф, улыбнувшись. — Вы его не слушайте, это самый загадочный человек из всей здешней братии, ибо молчун-с.

Рина даже залюбовалась, такой неожиданно детской, ясной была эта улыбка. Она совершенно преобразила худощавое остроносое лицо юноши.

— С чего это я молчун? Я очень даже разговорчивый, — не согласился Виталий, тряхнув длинными собранными в хвост волосами.

— Ага, а про то, что ты уже почти на втором курсе, я не от тебя узнал, а от соседей по общежитию, — парировал Паша.

— Не почти, я просто академку брал, надо было бате помочь. Восстановился с потерей года. Кстати, у нас таких девайсов не было, — он кивнул на блокноты, — Интересно.

— Я Рина, а это Соня, мы с литературного, — представила нас подруга.

— А что, эти блокноты только для рисования? Написать в них ещё никто не пробовал? — поинтересовался Паша у девушек, поглядывая на окно парка.

Остальные студенты сбились в кучки, рассматривали чудеса, которые выходили из блокнотов.

— Давайте попробуем, — загорелась Софочка, — интересно же. — И набросала в блокноте:

«Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолётное виденье, как гений чистой красоты…»

Лист блокнота превратился в мини-экран. Навстречу зрителям по дорожке шла высокая дама в шёлковом рединготе, широкополой шляпе с перьями. Через её руку была перекинута шерстяная шаль. Дойдя до конца дорожки, она чуть подумала, развернулась и пошла обратно. Изображение замерцало и погасло.

— Какая красавица, — выдохнул Виталий.

Павел согласно закивал.

Девушки испытали острую жалость, что времена, когда носили по-настоящему красивые вещи, миновали.

Так прошло несколько минут. Потом Виталий потряс головой:

— Что за? Я же не поклонник этой эпохи.

Павел недоумённо пожал плечами. На наших лицах медленно проступало понимание.

— Получается, что кроме эффекта визуализации, написанное в блокноте каким-то образом влияет на подсознание, — Виталий посерьёзнел, — с этим шайтан-девайсом нужно обращаться осторожно.

Софочка часто замигала, теперь волшебный предмет не казался такой уж невинной вещью.

В читальный зал вошла бледная черноволосая девушка. И нежным голосом объявив, что комплекты готовы, попросила подходить к кафедре для их выдачи.

Студенты оживились, у деревянной кафедры быстро образовалась очередь. Софочка закрыла свой блокнот и, сунув в карман, заняла себе место. Какая-то мысль робко царапалась и тут же пряталась, как испуганный котёнок, не давая себя рассмотреть. А услышав от библиотекаря: «Залман София», вообще попыталась исчезнуть. Получив учебники, она медленно пошла к выходу. Голова просто раскалывалась, как, впрочем, и всегда от волнения или когда требовалось что-то срочно обдумать.

Поставив груз знаний на тумбочку у двери, девушка прижала пальцы к вискам, обычно это помогало сосредоточиться. Прищурилась на пролетавшее за окном облако, затем резко развернулась, чуть не сбив с ног шедшего с кипой книг Виталия.

— Эй, — отпрыгнул тот, — осторожнее! У тебя что, от чудес крыша поехала?

— А если кто-то нарисует в блокноте атомный взрыв, вы понимаете? Что тогда будет?

Виталий соображал быстро, поэтому сразу передумал сердиться, поставил книги на ближайший стол, взял Софочку за локоть крепче, чем следовало, надо сказать, и потащил к проходившей по залу Виллине Александровне. Павел и Рина, стоявшие в очереди за учебниками, взирали на происходящее с недоумением.

Главный библиотекарь спокойно выслушала их.

— Атомный взрыв? Скажите, Вы пробовали написать в блокноте что-нибудь обычным карандашом, ну или шариковой ручкой?

— Изображения или надписи оживают, только когда их пишут мини-ручкой, которая приложена к блокноту? — уточнил Виталий. — Вы серьёзно считаете, что этого достаточно для безопасности? Ведь любое устройство подобного рода можно перепрограммировать, если знать как.

— Браво, молодой человек, — Виллина серьёзно посмотрела на Виталия, — напомните, на какой факультет Вы поступили?

— Киномеханика и режиссура.

— В таком случае этот вопрос Вы сможете более подробно обсудить с Гордеем Гордеевичем Горыниным и с Германом Эдуардовичем Альфом. Безопасность лишней никогда не бывает. Если по этому вопросу нужна будет какая-то литература, обращайтесь. — Кивнула, прощаясь, и прошла за стеллажи.

У выхода их ждали друзья.

— Вы чего рванули, — спросила Рина, — что-то случилось?

Виталий коротко объяснил ситуацию. Павел серьёзно кивнул.

— Защиту от дурака не дураки придумали. Подумаем, что можно сделать.

Виталий оценивающе посмотрел на него и кивнул. Кажется, с соседом ему повезло.

— А пока давайте сделаем очевидное, — сказала Рина.

И встретив недоумевающие взгляды, пояснила

— Посмотрим расписание.

— Только потом в парк, подобную натуру упускать грех, — быстро сказал Паша.

— Сейчас нарисую для нас зонтики.

Глава 3. Что было, что будет?

Степан Будимирович сделал больше, чем обещал. Вещи студентов уже прибыли из города. И около тумбочек гордо сияли новенькой кожей чемоданы на колёсиках. На радостях студенткам удалось выманить домового из-за шкафа и усадить за накрытый стол. От пирога тот не отказался, однако долго сидеть за столом не стал. Выпив чашку чая, сослался на неотложные дела, поклонился и исчез.

— Не знаю на какой планете находится сказочный мир, — рассуждала Рина, развешивая свои платья в шкафу, — но, очевидно, там намного безопаснее, чем у нас, если они не задумываются об очевидных вещах. Хотя вроде злодеев в сказках хватает и волшебные предметы охранять умеют. А если бы ты не обратила внимания на то, что может возникнуть, когда блокнот попадёт в дурные руки, что бы было?

— Ужас, — согласилась Софочка, придирчиво рассматривая одну из своих блузок и решая, стоит нарисовать в блокноте отпариватель или нет. Поделилась своими мыслями с Риной.

— Не заморачивайся, — отмахнулась подруга, — у нас же такой Степан Будимирович замечательный. Думаю, наш гардероб для него не проблема.

Из-за шкафа послышалось довольное кряхтение.

Софочка заинтересованно повернула голову в сторону шкафа и округлила глаза. В середине комнаты возник неизвестно откуда взявшийся чёрный кот. По-хозяйски прыгнул на кровать, немного потоптался, лёг. Прищурив большие зелёные глаза, широко зевнул, показав свой розовый язычок.

Слов не было, девушка всплеснула руками, блузка упала на кровать.

Нежданный гость лениво повернул голову.

— Чудо какое, — восхищённо сказала она.

А Рина уже рыжим смерчем метнулась к столу, схватила блокнот. Через пару секунд на полу комнаты стояла терракотовая миска, до краёв полная молоком. Кот спрыгнул с кровати, заинтересованно посмотрел на миску, потрогал её лапой.

— Не бойся, — заверила его девушка, — оно настоящее.

Тот кивнул и принялся лакать.

— Кхе, кхе, — послышалось от двери.

Мы вздрогнули и обернулись. У открытой двери стояла Ядвига Густавовна.

Оторвавшись от молока, кот лениво кивнул и спокойно вернулся к прерванному занятию.

— Василий, ты так поручения выполняешь? — укоризненно сказала завкафедрой.

Кот обиженно посмотрел на хозяйку.

— Мря! — с достоинством сказал он, подняв переднюю лапу.

Проследив за жестом, мы увидели, как на столе около ноутбуков материализовался свиток с печатями, на нём было крупно написано: «Приглашение».

Подойдя Софочка опасливо развернула свиток и прочитала вслух:

— «Студенты первого курса Виталий Моисеевич Дятлов, София Абрамовна Залман, Сабрина Эмильевна Велюшкина, Павел Ильич Задунайский приглашаются на заседание ректората, которое состоится 01.09.20… года в 17.00 в НИИ СПиВ.

Подпись: проректор К. К. Ищеев».

Рина заинтересованно обернулась к Ядвиге Густавовне.

Завкафедрой улыбнулась и, погрозив коту пальцем, пояснила:

— Вы первые, кто обратил внимание на дыру в системе безопасности и пожелавшие эту проблему разрешить. Поэтому мы приглашаем вас к сотрудничеству. Ну как, придёте?

— Да, — решила Софочка и посмотрела на Рину.

— Конечно, придём — подтвердила подруга, — как раз успеем после лекций, а мальчикам тоже Василий приглашение доставлять будет?

— Нет, — рассмеялась завкафедрой, — я к ним сама загляну. Василию у вас, видимо, понравилось.

— Мяу, — подтвердил Василий и, посмотрев на Рину, тронул её лапой.

— До встречи, девушки, — попрощалась Ядвига Густавовна, закрывая дверь.

Кот снова выжидательно поднял голову, очевидно, молоко было вкусным.

Софочка рассмеялась:

— Он как человек.

— А как же, — подтвердила Рина, наливая молоко в миску. — Даже лучше.

Василий благодарно кивнул и стал лакать.

— Вот почему мне кажется, что на этом заседании будет больше вопросов чем ответов? — пробормотала я, заметив недоумение подруги добавила, — не бери в голову, лучше расскажи свою историю, помнишь, ты обещала?

— Конечно, — кивнула Рина. — Только давай сядем.

Девушки устроились на широкой кровати, обхватив себя за плечи, подруга, мечтательно улыбнувшись начала:

— До школы всё было хорошо.

Софочка провалилась в её воспоминания, точно в омут.

ИСТОРИЯ РИНЫ

Городок Листокудринск утопал в зелени, то тут, то там из-за цветущих крон проглядывали покатые крыши двух- и трёхэтажных домиков. Вдали были видны смазанные очертания гор. Воздух дрожал над нагретым асфальтом. Даже стены школы, сложенные из толстого известняка, в некоторых местах потрескались от солнца и ветра. Через дорогу от школы возвышалось четырёхэтажное здание музыкальной школы с кокетливым флюгером-драконом на черепичной крыше. Вот из здания высыпали ученики. Вечер, пора по домам. Маленькая Рина, тогда ещё с волосами до плеч весело переговаривается с подругами. А потом бежит домой, чтобы успеть выгулять своего друга скотч-терьера Вильку. Он встречает маленькую хозяйку у калитки с радостным лаем, пытаясь допрыгнуть до её лица. Рина хохоча уварачивается.

Вот она уже с матерью, красивой стройной женщиной, в первый раз идёт в библиотеку, крепко сжимая от волнения мамину ладонь.

В городской библиотеке их с улыбкой встречает пожилая женщина с очень прямой спиной и чёрными с проседью волосами, собранными на затылке в тяжёлый узел. Это тётя Фрося, заведующая городской библиотекой.

Софочка чувствовала восторг подруги, когда она вспоминает высокие, торжественные ряды стеллажей с книгами. Рине чудилось, что она попала в пещеру Аладдина.

— Я, наверное, бестолково, рассказываю? Подумаешь, кто из нас не любил в детстве книжки читать, — ворвался в сознание её голос.

— Мне интересно, — заверила Софочка, — рассказывай дальше.

— Одной из любимых книг у меня стала «Огневушка-Поскакушка». Понимаешь, — засмеялась Рина, — там были такие красивые иллюстрации, да и не только в них дело. Мне почему-то казалось, что я вижу эту забавную девчушку, ну как тебя сейчас.

— А дальше?

— Дальше, — вздохнула Рина. — Папу перевели в большой город, работать на завод главным инженером. Мы уехали. Я пошла в другую школу, точнее, это был лицей с углублённым изучением математики. Чтобы я не слишком тосковала, родители подарили мне ноутбук и электронную книжку.

— Помогло? — скептически спросила Софочка.

— Если бы, в математике я до сих пор дуб дубом, хотя экзамены как-то сдавать умудрялась. Там произошло другое. Сама понимаешь, работу над ошибками мне с моими талантами приходилось делать часто. Вот и тогда я сидела в пустом классе и жалела себя. Нет, ну а что? На улице солнышко, все гуляют, а я страдай над этой дурацкой задачей про яблоки в ящиках?

Хорошо старшеклассникам, они-то могли работать с ноутбуками, а третьеклассникам они запрещены. Ну и заплакала, плакала я долго, со вкусом. Только потом спохватилась, что вся тетрадка в слезах. Испугалась, что придётся переписывать, а она возьми и засветись.

— Да ты что? Как в кино?

Рина кивнула.

— Я сначала подумала, мне послышалось, потому что кто-то запел:

«У меня тепло, у меня светло,

Красно летичко».

«Точно, — думаю, — крыша поехала. Откуда взяться Поскакушке в большом городе, да ещё и в современной школе?»

— Погоди, при чём здесь Поскакушка?

— Это же её песня, — пояснила Рина. — Ты не знала?

Софочка покачала головой.

— Дальше было как в сказке…

В центре тетрадки возникла миниатюрная фигурка девочки. Танцуя, малышка перескакивала с парты на парту, увеличиваясь в росте. Я не выдержала и пошла плясать вместе с ней. Наконец Поскакушка подбежала к доске, снова уменьшилась. Взмахнула платочком, задорно улыбнулась и исчезла.

— Исчезла, совсем. Мне опять так обидно стало, — Рина огорчённо вздохнула. — И тут смотрю, на полу лежит маленькая туфелька, вот такусенькая, — Рина показала пальцами размер чуть меньше сантиметра. — Подняла, подошла к своей парте, тетрадка — сухая. И задачка как-то сама решилась, я больше тупила. Только с тех пор жизнь стала веселее.

Рина вытащила из-за ворота платья талисман-туфельку на золотой цепочке.

— Второй раз я увидела Огневушку в автобусе, когда ехала подавать документы в лесотехнический колледж, — сказала Рина. — Сначала даже подумала, что сплю, всё-таки рань ранняя, семь часов. Но туфелька так разогрелась, даже кожу обожгла. Сразу стало весело и спокойно. Ульяна Фёдоровна меня тоже узнала, мы разговорились и она посоветовала поступить сюда. А потом пошла к выходу и исчезла прямо со ступенек. В автобусе было полно народу, все на работу ехали, но никто ничего не заметил. Странно, да?

Софочка серьёзно кивнула и, раз уж начался вечер откровений, рассказала свою историю, показав подруге заветную ракушку.

Первой парой на следующий день у всех факультетов была альтернативная физика. Найдя аудиторию, студенты еле успели рассесться по своим местам и достать тетради, как в дверь вбежал преподаватель. Подтянутый молодой с шикарной тёмно-русой шевелюрой, словно не замечая отдельных вздохов со стороны женской аудитории, он взбежал по ступенькам кафедры, повернулся лицом к студентам, смахнул несуществующую пылинку с лацкана и с места в карьер начал.

— Все знают, что наша Вселенная образовалась из взрыва, но мало кому известно, что перед этим вокруг семечка, из которого она сформировалась, было весьма плотное облако из вещества, во много раз превышающего плотность нейтронных звёзд.

При взрыве это вещество расширилось во много раз. Волны этого реликтового излучения переполняют Вселенную.

Это излюбленный конёк всех фантастов. Ничто не бывает столь притягательным, как необъяснимое. На наших лекциях я попытаюсь с помощью математического языка и физических формул, доказать, что это излучение несёт в себе информацию о прошлой Вселенной. Надеюсь работать в тесном сотрудничестве с вами. А сейчас — небольшая демонстрация…

Герман Эдуардович прищурился как кот, которого почесали за ухом, щёлкнул пальцами и перед ним повисла иллюзорная модель расширяющейся Вселенной. Студенты восхищённо уставились сначала на модель, а потом на доску, где физик быстро набрасывал уравнения, не переставая вещать о расширении Вселенной.

Тихо бубня себе под нос, что диктовать можно было бы и помедленней, Софочка бисерным почерком набрасывала в тетради уравнения, по-доброму позавидовав соседке. Рина на первое занятие не поленилась взять с собой ноутбук и сейчас её руки порхали над клавиатурой.

Впрочем, захватить с собой ноутбук додумалась не только она, большая часть студентов в их аудитории пользовались ими или планшетами, но были и считавшие, что тетрадь надёжнее.

На следующую пару, литературу, шли, шумно обсуждая теорию профессора.

Многие первокурсники высказывались в том смысле, что теория сыровата, но рациональное зерно в ней есть, а значит, со временем его можно доработать.

Павел, насупившись, набрасывал на планшете какие-то формулы. Виталий, присмотревшись, достал свой и заспорил с приятелем, вскоре они стали перебрасываться математическими значками, как шариками от пинг-понга.

— Профессор Альф весьма увлечён своей теорией. Надо сказать, она вызывает определённый интерес, — заметила Рина.

— Мы пытаемся понять и изучить нашу Вселенную, а тут ещё другая, которая хоть и взорвалась, породив её, но продолжает на неё влиять, действительно интересно, — согласилась Софочка представив себе модель, продемонстрированную физиком. Было в ней что-то, что отличало её от фильмов, выложенных в сети.

Стены института, бывшие ранее сплошным чёрным камнем, стали экраном, на котором медленно разворачивалась картина Большого Взрыва. Некоторые первокурсники достали мобильники заснять видео. Так за разговорами студенты вошли в аудиторию, где должен был проходить урок литературы. Софочка, кивнув соседке, откинулась на спинку стула, честно настроившись подремать, но тут раздался хлопок и педагог материализовался за кафедрой.

Притихшие было студенты опять загудели, переговариваясь, для них такие штучки были внове. Понятное дело, что они о таких возможностях читали, но одно дело читать, а другое увидеть самому.

— Приветствую всех собравшихся в нашем храме знаний, — начал свою лекцию профессор Сирин. В энный раз убедившись, что избрал правильную тактику, его шевелюра не вызывала таких восторгов, как аккуратная причёска его коллеги. Впрочем, кажется и на него, кое-кто засматривается, «разберёмся по ходу дела», — подумал он.

— Некоторые из вас, чьё призвание точные науки и техника, наверняка недоумевают и спрашивают себя, а зачем вообще они здесь время тратят?

Студенты с факультета киномеханики и режиссуры согласно закивали.

— Отвечу сразу. Потраченным это время не будет, так как мы с вами в некотором роде коллеги, так что я надеюсь на плодотворное сотрудничество.

Наука и литература с давних времён идут рука об руку. Ещё древние говорили: мир подобен числу и писали научные трактаты языком чисел. Но вдруг среди них мы встречаем научный труд, написанный в стихах. Что это? Какой кошмар. Сбросить его с корабля современности? А как же истина, к которой сделал ещё один крохотный шажок автор данного трактата?

Итак, пришли к выводу, что описывать мир можно по-разному. В числах, стихах, прозе, красках…

Пытаясь решить вопрос красоты, люди изначально воспевали красоту тела, позднее красоту духа. Споры вокруг этого вопроса не утихают тысячелетиями. И я сочту свою миссию выполненной, если вам удастся по-своему ответить на этот вопрос.

На лекции Германа Эдуардовича вы узнали о реликтовом излучении, переполняющем нашу Вселенную и пытались описать его языком цифр.

— Какое это имеет отношение к литературе, профессор? — удивился одногруппник Виталия с серьгой в ухе и пышным ирокезом.

— Существует гипотеза, что та Вселенная, которая дала жизнь нашей, являлась очень мощным носителем информации и отличалась огромной способностью к воспроизведению себе подобных структур.

В аудитории послышался недовольный возглас.

— Повторюсь, это всего лишь гипотеза. Подтверждения ей мы находим в средневековых текстах. Мы можем обходить её, считая недостойной своего внимания, но уже совершенно точно доказано, что у Земли есть информационное поле — ноосфера. Каждый из вас должен осознать необходимость изменить определённым образом себя и своё отношение к окружающему миру. Неважно, будь то планета, ваш родной город или вся Галактика и сделать это творчески. Исходным пунктом в познании Вселенной является человек, не забывайте об этом. Как утверждали Вернадский и Ефремов, для развития ноосферы необходимо общение разумов и Творчество с большой буквы. Весь период обучения вы будете сильно влиять на неё своими работами, — улыбаясь, закончил профессор, — это я вам обещаю.

Студенты начали перешёптываться.

— А теперь скажите, — обратился профессор к аудитории, — как прошли испытания ваших блокнотов, удалось что-нибудь написать?

Худенькая девушка в больших очках, сидящая за первой партой, робко подняла руку.

— Смелее, — подбодрил Сирин.

— Я написала письмо маме о том, что поступила в институт, текст исчез, а через минуту ощутила, как она за меня рада. Значит, письмо дошло?

— Даже не сомневайтесь, ответ на него придёт на адрес института. Кто ещё?

Парень с пышным ирокезом сказал:

— Я написал несколько строк из «Арии» и услышал её, как будто рядом с группой на сцене был.

— Мы с друзьями ставили опыт вместе, — призналась Софочка, когда взгляд профессора остановился на ней.

— Я написала в блокноте стихи Пушкина. Блокнот стал небольшим экраном и мы с Риной, Пашей и Виталием увидели даму в наряде девятнадцатого века и, кажется, испытали к ней те же чувства, что и поэт.

Профессор довольно сощурился.

«Ну, точно, как Василий», — подумала я, — «какие-то у меня сегодня кошачьи ассоциации».

— То ли ещё будет, — пообещал Сирин. Затем повернулся к студенту с ирокезом:

— Когда вы напишете собственную песню для рок-группы, вы сможете не только ощущать себя стоящим на сцене с кумиром, но и увидеть это. Одно необходимое для этого условие — ваша песня должна быть вашей собственной, копирование чужого стиля блокнот не принимает. Если у вас будут какие-то огрехи в тексте, музыканты вам об этом скажут.

Студент кивнул.

— Теперь Ваш случай, — обратился профессор к студентке, — то, что Вы смогли ощутить чувства вашей матушки, говорит о Вашей исключительной чуткости к слову, думаю, она испытала нечто похожее, когда читала письмо.

— Ваш эксперимент, — обернулся Сирин к Софочке, — интересен эффектом визуализации, вызванным гениальными строками.

Взяв паузу, он оглядел аудиторию, потом словно решившись, тряхнул шевелюрой:

— Вынужден вас огорчить, чудесную силу блокнотов вы увидите вновь только на выпускных экзаменах. После более чем успешных испытаний на эти учебные пособия наложены сдерживающие чары.

Софочка растерянно переглянулась с подругой. На лицах остальных было такое же недоумение.

— Не понимаю, — рассержено прошептала Рина, — зачем тогда этот трюк с приглашением нас на собрание, если они и сами неплохо справляются? Цирк какой-то!

Софочка была солидарна с подругой. Испытывая почти детское чувство — смесь обиды и недоумения, посмотрела вперёд, там Виталий и Павел, склонившись над блокнотом, что-то шумно обсуждали. Почувствовав взгляд, Виталий обернулся, заметив её, махнул рукой, обозначая приветствие.

Очевидно, словам профессора поверили не все, многие ринулись проверять чудесные блокноты, но теперь они, увы, стали совсем обычными.

Глава 4. Пограничник

Белый ослепительный свет окружал его со всех сторон. Первозданная стихия встречала мага-друида как друга. Геральф каждой клеточкой своего тела ощущал ласковое внимание и заботу, далёкий путь уже не страшил. Не раз он пытался вспомнить источник Силы, родного леса со всеми подробностями, но каждый раз что-то мешало. Какие-то посторонние мысли, кажущиеся важными и требующие, чтобы их срочно обдумали, прогоняли воспоминания. Пытаясь впоследствии описать это заповедное место избранное для молитвенного уединения священников предками-друидами, он говорил:

«Когда попадаешь туда, появляется ощущение, что тебя давно ждали и рады, что ты наконец вернулся. Отовсюду идёт свет. Белый, сияющий, он пронизывает всё вокруг, пробуждая жизнь. И через некоторое время ты сам начинаешь излучать свет, который в тебе был всегда, от самого твоего рождения, ему навстречу.»

В одной из последних войн, которые помнил старый друид, произошло нечто, из-за чего из мира стала по крупицам утекать магия. При этом часть населяющих его существ восприняли это как само собой разумеющееся. Сначала замолчали духи деревьев, потом всё реже на глаза людям стали попадаться гномы и драконы. Один за другим волшебники начали укрываться в пещерах. Геральфу ничего не оставалось кроме как стать отшельником. Избегая попадаться на глаза кому-либо, он прошёл множество земель. По пути, помогая тем встречным, кому была действительно необходима его помощь. Вернул безутешной матери сына, потерявшего на последней войне руку. Для того — бывшего прежде учеником зодчего, это было трагедией, как же он художник без руки? Но, следуя указаниям Геральфа, он нашёл целебный источник и построил возле него храм. Посетив который жители из других деревень стали зазывать его к себе. Каждому было любо, чтобы в его деревне стояли церкви, построенные этим мастером. А в одном из сёл помог мудрой девушке, уродливой от рождения, из-за проклятия фэйри стать самой красивой невестой, убедившись прежде, что телесный недуг не затронул её душу и девушка не озлобилась, несмотря на то, что жители изгнали её из деревни и жила она на отшибе у самого леса. Когда преображение свершилось, он подумал, что девушке нужна защита и познакомил её с зодчим. Из них вышла прекрасная пара. Они звали Геральфа остаться, поселиться в их доме, но друид отказался, упрямо продолжая свой путь.

Однажды вечером, усталый волшебник задремал на берегу одной из неприметных речушек, скрытых в зарослях камыша. Странная штука сны: иногда они рассыпают перед нами несметные сокровища, тающие по утрам, иногда напоминают лабиринт, где один сон сменяется другим. Есть сны, от которых просыпаешься в холодном поту, а есть такие, прихода которых ждёшь снова и снова с замиранием сердца.

Этот сон начался с полёта под облаками, а потом ветер опустил волшебника среди сияющей белизны. Серость отчаяния отступала перед тишиной и покоем, он вновь стал Геральфом Светоносным, излучающим свет навстречу животворному сиянию. Неведомо откуда появилась мысль: «твой путь ещё не окончен, встань и иди». Повинуясь, он открыл глаза.

Речка никуда не делась, но неподалёку от зарослей камыша появилась беседка. Чувствуя себя отдохнувшим и полным сил после чудесного сна, волшебник вошёл в неё и осмотрелся. На мраморном круглом столе лежал палантир, около него была привинчена бронзовая доска с незнакомыми письменами. Пока волшебник пытался разобрать написанное, в беседку кто-то вошёл. Это был кот, обыкновенный пушистый чёрный кот. Заметив взгляд волшебника, поднял в знак приветствия хвост, муркнул и, прыгнув на стол, по-хозяйски улёгся около палантира и зажмурился.

В воздухе раздался непонятный шум, трава перед беседкой слегка пригнулась от ветра, через некоторое время раздался глухой стук, затем звук торопливых шагов и звонкий женский голос взволнованно позвал:

— Василий, Васенька! Где ты, ирод? Ну, попросишь ты ещё сметанки, окаянная твоя душа.

Кот лениво приоткрыл один глаз и дёрнул ухом.

Геральф улыбнулся, сел на ступеньки беседки, отставив посох и раскурил трубку, полную душистого табака, которым на прощание угостил его зодчий. Очевидно, табак был превосходным, от первой затяжки волшебник даже зажмурился. Одно за другим выпустив несколько колечек дыма. Переливаясь всеми цветами радуги, они собрались в одно большое кольцо и зависли над беседкой.

Женские шаги послышались ближе и наконец остановились рядом. Волшебник открыл глаза. Перед ним стояла красивая женщина в цветастом платье с распущенными волосами, собранными под ободок из мягкой кожи. Глаза разного цвета — один фиолетовый, а второй карий, — глядели весело и встревоженно. Слегка выдающийся нос ничуть не портил её, а напротив, придавал какой-то особый шарм.

— Ну наконец-то, — вздохнула чародейка, уж это-то Геральф почуял с видимым облегчением. — А я-то думала, куда мой Васенька подевался, а он тебя ещё раньше почуял. Здравствуй, Светоносный.

— Кто? — удивился волшебник вставая.

— В тебе ещё не погас тот самый свет, — пояснила женщина. — Хотя ты прав, тебе более привычно откликаться на имя… — Она сняла с платья травинку, поднесла к лицу и полюбовавшись отбросила, — Гена?

— Геральф, — поправил он, — Геральф Светлый, так меня называли… раньше.

Свет, который исходил из глубины его глаз, слегка потускнел.

— А меня Ядвигой зовут, можно Ясей или Ягусей, люди Бабой-Ягой величают, — представилась женщина. — Я здесь в командировке.

— Далеко, — прищурился маг. — Волшебница с Руси в этой глуши, ну надо же!

— Должность такая, — пожала плечами Баба-Яга, — я же при нашем институте кафедру сказочных пограничников веду. Вот и приходится сюда аж с Лысой горы скакать. На Кудык-гору, конечно, реже, туда в основном отдыхать посылают, но и там работа для пограничников найдётся.

— Что-то я здесь границы не заметил, — проворчал Геральф, информацию об институте он решил пока не обсуждать.

Баба-Яга довольно улыбнулась и пояснила:

— Место здесь особое, тут все дороги сходятся изо всех сказок, потому и ждали тебя здесь.

— Ждали?

— Ну конечно, — Баба-Яга даже удивилась, — только не говори, что ничего не понял, это же очевидно. Ты же знаешь, какая основная задача у волшебника?

— Сохранить сказку, — кивнул Геральф.

— Именно, сохранить, несмотря ни на что, — кивнула Баба-Яга. — И неважно, в каких рамках сюжета приходится действовать, потому что в некоторых случаях их определяешь именно ты. А автор, ну что автор? Он послушно следует за тобой, не зная, что делать дальше. Но это, сам понимаешь, особенные ситуации, которые случаются не так уж часто. Так что, как ни крути, ты хранитель сказки, Гена.

— Кто?

Геральф так растерялся, что не обратил внимания на Гену.

«Автор ещё какой-то. Это что получается — я придуманный?» — мысленно возмутился волшебник. Но разумно решил отложить все выяснения на потом.

— Самый что ни на есть натуральный, — кивнула баба-Яга. — Сам посуди Гена, где бы ты ни путешествовал, жила Сказка. Ясно же, что если бы не твоё присутствие, то магия покинула бы этот край намного раньше?

— Не слишком-то счастливым он получился, — заметил Геральф, — драконы перебрались в другой мир, духи природы уснули, на Земле началась эпоха людей и пока ничего хорошего другим народам, населяющим Землю, она не принесла.

— А и недалеко ушли, — отмахнулась Баба-Яга. — Память-то о них осталась благодаря тебе, друидам, гномам. Много народов их помнит, не только люди. А вот Сказку в этих краях нужно сохранить.

Геральф задумался.

— Я один. Мне только и осталось, что ходить по дорогам. У каждого из тех, кому я когда-то помог, теперь своя сказка, где мне нет места.

— Ты действительно устал, Гена, — помолчав, заметила Баба-Яга и кивнула на беседку, — пойдём?

Волшебник по-другому взглянул на казавшийся безобидным павильон, теперь воспринимавшийся как врата.

Геральф пропустил женщину вперёд и следом за ней вошёл в беседку. На мраморном столе с палантиром кот уже не лежал, а сидел, нетерпеливо поглядывая на вход. Убедившись, что все в сборе, прикоснулся к шару лапкой. Палантир засветился мягким зеленоватым светом, в нём возникло изображение какого-то худосочного дядьки с лысой головой, похожей на череп.

— А, Кощеюшка, ты, что ли, сейчас на дежурстве? Передай деду Морозу — граница в порядке, сигнализация тоже, Гену я встретила, только отдохнуть ему надо.

— И тебе не хворать, Ядвига, — раздался из палантира скрипучий голос, — всё передам. Ты когда обратно собираешься?

— Да хоть сейчас, — пожала плечами Баба-Яга, — чего тянуть?

Баба-Яга обернулась к Геральфу.

— Гена, ты как, хочешь с нами?

Волшебник ухмыльнулся.

— Видишь ли, Ясенька, — он с удовлетворением заметил, что у Бабы-Яги удивлённо поползла вверх правая бровь. — здесь мой дом, как ты сама сказала, я хранитель. Поэтому с одной стороны мой долг остаться, но с другой… такой уж у меня характер, всё время путешествовать тянет. В общем, я не против, я же вернусь?

Баба-Яга кивнула:

— Обязательно, Гена, сказку без хранителя оставлять надолго нельзя.

У Геральфа отлегло от сердца.

— Поэтому, — баба-Яга подняла палец, — до отлёта нужно решить, кто в твоё отсутствие будет здесь следить за сказкой.

Геральф задумался, прислушиваясь к окружающему пространству.

Кощей, внимательно прислушивающийся, к разговору терпеливо ждал.

— Мерлин, — наконец решил Геральф, — человеческий чародей.

Кощей в палантире завозился, что-то настраивая на пульте.

— Через минуту включаю режим телепортации на двоих, — сообщил он наконец.

Василий возмущённо мявкнул.

Кощей с недоумением посмотрел на него, потом на Геральфа и спохватившись, изменил настройки.

— Всё, теперь на троих, — заверил он, — ну, привык я только тебя с котом переправлять.

— Отвыкай, — посоветовала баба-Яга. — А то пошлю к Лешему на перевоспитание, будешь для всего института грибы сушить.

Очевидно, угроза была не новой и не страшной, потому что Кощей только фыркнул.

Палантир засветился ровным жёлтым светом, переходящим в слепящий белый. Геральф почувствовал, что какая-то сила мягко приподняла его, обхватив со всех сторон.

Полёт сквозь пространство занял меньше минуты. Они приземлились на высоком холме, лишённом всякой растительности. Над ним возвышался мрачный замок из чёрного камня с узким входом, от которого веяло могильным холодом.

— Мы на Лысой горе, — сообщила Баба-Яга, поёжившись.

— Точное название, — заметил волшебник, с удовольствием ощущая твёрдую почву под ногами. — Вход в институт там? — он указал на замок.

— В Кощеевом замке, — охотно подтвердила Баба-Яга, — за границей сказки.

Геральф вопросительно поднял бровь.

— Его нужно обойти, — пояснила чародейка.

Времени на обход ушло немного. Полупрозрачная пелена, отделяющая реальность от сказки, пропустила чужака без проблем, потому что с ним была Яся. С другой стороны стало видно, что на заасфальтированной площади высится небоскрёб из чёрного камня с зеркальными окнами. По фасаду здания шла надпись НИИ СПиВ Научно-исследовательский институт Сказочного пространства и времени.

Около здания было припарковано несколько автомобилей. На одном, цвета тёмного-шоколада, был виден номерной знак СТУ1313ПА.

Баба-Яга довольно кивнула. Кот задрав хвост устремился вперёд.

Геральф с удивлением отметил, что причёска и наряд его спутницы изменились.

Теперь на ней был тёмно-синий костюм-тройка, волосы были собраны на затылке в пучок, а слегка крупноватый нос оседлали очки в тонкой золотой оправе.

— На себя посмотри, — фыркнула баба-Яга, заметив интерес Геральфа.

Волшебник немедленно щёлкнул пальцами. Перед ним повисло небольшое в пол-локтя зеркало, отразившее тридцатипятилетнего мужчину в сером костюме с белым галстуком. Над карманом пиджака была пластиковая карточка с фотографией волшебника и надписью на двух языках: «член международного конгресса хранителей, профессор Герман Эдуардович Альф».

Надпись на бейдже его спутницы была более лаконичной: «НИИ СПиВ, завкафедрой сказочных пограничников Ядвига Густавовна Кеплер».

Баба-Яга улыбнулась.

— Ты посох-то свой приметил? Не годится такое терять.

Герман Эдуардович ещё раз с удовольствием всмотрелся в своё помолодевшее лицо, убрал зеркало и осмотрел всё вокруг.

— Не вижу, — наконец признался он и вопросительно посмотрел на спутницу.

— Так позови, — улыбаясь посоветовала чародейка.

Волшебник нахмурился, взмахнул рукой. Из кармана пиджака вылетел «паркер» и ткнулся ему в ладонь.

— Ну, как?

— Форму я могу изменить, — кивнул Герман Эдуардович, — но ты права, Яся, так пока надёжнее.

Баба-Яга облегчённо вздохнула.

— Тогда пошли, — она кивнула на вход.

Кабинет проректора Ищеева-Кощея находился на четвёртом этаже.

— Ректор наш сейчас в отъезде, — пояснила Баба-Яга, вызывая лифт, — так что пока без него справляемся.

Герман Эдуардович вежливо наклонил голову и следуя за своей спутницей вошёл в кабину, в который раз удивившись человеческой изобретательности.

— Вовремя, — хозяин кабинета встал из-за длинного овального стола и быстро пошёл навстречу гостям.

— Проходите, садитесь, — сказал он, крепко пожимая руку Геральфу, с удовольствием отметив, что не уступает ростом знаменитому волшебнику.

— Что случилось, Кощеюшка? — устало спросила Баба-Яга, опускаясь на стул, обитый бордовым плюшем, — Только не спрашивай откуда знаю, ты на дежурстве бываешь только в особых случаях.

— Прорыв границ, — спокойно пояснил Кощей, устраиваясь рядом.

— Подробности, — сверкнув очками, приказала баба-Яга.

— Думаю, объяснять, почему тебя послали встретить Германа Эдуардовича, — вежливо кивнул гостю Кощей, — не надо.

— Разумеется, — слегка нетерпеливо сказала баба-Яга. — В сказочном мире наступил кризис, сказочные границы стали истончаться от человеческого неверия. Обычная ситуация.

Геральф слегка улыбнулся.

Баба-Яга посмотрела на него с упрёком:

— Что смешного?

— Успокойся, Ясенька, — попросил он. — Ты такая забавная, когда горячишься. То, что границы стали непрочными, думаю, не для кого из волшебников не секрет. У нас подобное уже было, перенесли мы это весьма тяжело, сказку еле удалось сохранить, хотя у нас угроза её исчезновения была менее значимой. Впрочем, судя по всему, вам это известно.

— Давайте подумаем, что мы можем предпринять в данных условиях, — попросил Кощей.

Баба-Яга сняла очки и потёрла переносицу. Усталость подкралась незаметно и навалилась на плечи всей тяжестью.

«Ох, не ко времени».

— Время. Нам катастрофически не хватает времени. Может, пойти на сотрудничество с фантастами?

— Не думаю, — непреклонно сказал Кощей, — должен быть другой выход…

Геральф задумчиво покрутил в руках трубку.

— Герман Эдуардович, у вас есть какие-то предложения?

— Так, на грани стариковского бреда, — пожал плечами Геральф.

Баба-Яга улыбнулась, волшебник явно взволнован, раз забыл, как он сейчас выглядит.

— В одном из моих путешествий враг пользовался для наблюдения палантирами, увязанными в единую сеть… — волшебник посмотрел на Кощея, словно спрашивая разрешения.

— Курите, — кивнул проректор.

Герман Эдуардович с наслаждением выпустил из трубки колечко разноцветного дыма.

Ароматный запах друидского табака разнёсся по кабинету.

— В вашем палантире вреда нет. Но вы уверены, что не существуют другие? Насчёт времени. Я не очень понял, что в вашем мире выдумали, как вы их назвали, фантасты?… — волшебник смутился и быстро глянул на Бабу-Ягу.

— Абсолютно с вами согласен, — энергично кивнул проректор, — вероятность существования других передатчиков информации и магической энергии исключать нельзя. А относительно времени… — Кощей почесал затылок.

— Если по-простому, то даже если исход будет благоприятным, вероятность возникновения чёрной дыры на месте исключённой проблемы почти стопроцентная.

И уловив замешательство Геральфа быстро сказал:

— Я попрошу Гордея Гордеевича, чтобы он вам устроил курсы альтернативной физики. Глядишь, и преподавать у нас сможете со временем.

Геральф улыбнулся и кивнул.

— Значит, будем справляться своими силами, — решительно сказала Баба-Яга. — Задача номер один…

Просочившийся за ними в кабинет Василий достал из воздуха блокнот, ручку и приготовился стенографировать.

Глава 5. PALANTIR

В тёмном монашеском балахоне, еле различимом в клубах серого дыма, Гителиус быстро перемещался по лаборатории. Множество бурлящих реторт требовали тщательного присмотра. Но особенное внимание маг обращал на прибор, стоящий в углу, частенько бросая взгляд на монитор. Там быстро сменяли друг друга строки кода.

Внезапно красноватый свет разлился под потолком. Тут же, по всем законам физики, начался процесс его затушёвывания клубами чёрного дыма.

— Всё ли готово, Гителиус? Я устал ждать, когда границы сказок ослабнут. Совсем ты стал ленивым.

Алхимик спокойно вышел на середину комнаты. Как и всегда во время сеансов связи с господином, когда в лабораторию тот войти не мог.

— Армия гомункулусов почти готова, ей осталось зреть ещё пару лун. Можно было бы ускорить этот процесс, но… — он бросил опасливый взгляд на прибор.

Свет мигнул.

— Что у тебя там?

Вместо ответа маг подошёл к прибору и с осторожностью откинул чёрную крышку. Удерживаемый титановыми держателями, в глубине чаши из тёмного металла матово поблёскивал спиннер.

Голос расхохотался:

— Всего лишь детская игрушка. Ты постарел, чернокнижник.

Алхимик наклонил голову:

— Вы правы, сир. Но стоит мне освободить её от держателей, раскрутить, как все присутствующие в этом замке и в этой округе, забудут о своём предназначении. Они будут думать только о работе. И будут выполнять её как можно лучше, какой бы бессмысленной она ни была. Главной их заботой станет труд и поддержание постоянного вращения этой игрушки.

— Хм, — озадачился голос, — влияние этой… штуки распространяется и на меня?

— Да, сир. Таково древнее проклятие для обладателей подобных вещей, поэтому не торопите меня и дайте ещё две луны.

— Ты их получишь, но найди способ отменить его, — потребовал голос. — Ты станешь королём, таким же, как я.

— Я буду стараться, сир, — склонился Гителиус, мысленно восхваляя мастеров, придумавших большой капюшон.

Красноватый свет погас.

Алхимик выпрямился.

— Так себе сделка, — пробурчал он, — конечный результат меня не устраивает, у меня больше власти сейчас, когда я являюсь королём короля.

На ректорский совет друзья шли, обсуждая случившееся сегодня. На стенах университета всё ещё отражалась расширяющаяся Вселенная.

— Странно это, — начал Павел. — Профессор на лекции показал иллюзию Большого взрыва. Нет, математические выкладки у меня сомнений не вызывают. Странно другое… Только я ощутил во время этой демонстрации эффект присутствия, дежавю? — смутившись, он взъерошил волосы и замолчал.

— Мне тоже показалось, — согласилась Рина, — но про образование Вселенной в сети куча видео. Так что сходные моменты вполне объяснимы.

Павел с уважением посмотрел на неё. Такое простое объяснение ему в голову не приходило.

— Странностей здесь хватает, — согласно кивнул Виталий, — взять хотя бы блокноты.

— А что с ними не так? — уточнил Павел.

— Всё не так, — поморщился друг. — Да вы на них посмотрите.

Девушки извлекли из сумок свои блокноты.

— Теперь видите?

— Ничего особенного, — начала Рина…− Ой, а скрепки где, и склейки не видно?

Быстро посмотрела на блокноты остальных.

— И у вас тоже. Интересно.

— Такое впечатление, что это… — начала Софочка и замолчала, подбирая слово, — побег дерева?

— Не то чтобы побег, но страницы, если посмотреть на просвет, похожи на древесные листья, — кивнул Виталий. — Если бы не отсутствие склейки и скрепок, можно было бы подумать, что это такой дизайн.

— В таком случае, — Рина резко остановилась, а подруга чуть не врезалась в неё, хорошо, реакция была отработана. На недовольство Софочки никто не обратил внимания.

— Поправьте меня, если ошибусь. Как мы выяснили, писать в блокноте можно только этой ручкой, похоже, это ветка этого дерева. И скорее всего, она действует, как антенна, улавливающая мысли.

Стены из чёрного камня закончились, студенты стояли в коридоре, отделанным чароитом.

— Значит, что получается, — тряхнул головой Виталий. — Нарисовать в блокноте реалистичный атомный взрыв может только человек, хорошо понимающий физику процесса, обманувший своё подсознание? Дескать, он всем этим действием несёт добро. Кто в курсе, насколько это реально?

— Нереально, — покачала головой Софочка, — подсознание после подросткового возраста стабильно, самостоятельно человек обмануть его не может.

— Самостоятельно, — задумчиво произнёс Павел. Достал свой блокнот, повертел в руках мини-ручку, хмыкнул и написал:

«Вы нас слышали? Мы правы?»

Буквы впитались в страницы блокнота и, я слышала это отчётливо, со страниц послышался шум леса.

Остальные увидели, как лицо Павла осветилось ярким светом, идущим из блокнота и он застыл глядя в никуда. Так прошло несколько секунд, затем юноша потряс головой, словно прогоняя видение. На короткое время он увидел всю компанию со стороны. Друзья шли по широкому лугу вместе с каким-то человеком, до ужаса знакомым. Но, как Паша не силился, не смог его опознать. Это продолжалось менее минуты. Сияние погасло…

— Паша, Пашенька, что с тобой, — тормошила его Рина.

— Всё в п-порядке, — отозвался Павел.

— Уверен? — уточнил Виталий. — Может вернись в комнату, отдохни?

— Да, всё нормально со мной, честно.

Дверь, у которой стояли студенты, внезапно распахнулась, на пороге стоял Гордей Гордеевич.

— Вы заставляете себя ждать, — заметил профессор, ехидно глядя на них.

Друзья поняли, что бурное обсуждение велось под дверью проректора Ищеева и предпочли войти, чтобы избежать неудобных вопросов.

За длинным овальным столом сидели педагоги. Во главе стола, поблёскивая лысым черепом, занял место проректор. Рядом с ним чуть поодаль устроилась Ядвига Густавовна. Ей как будто ничуть не мешало, что по соседству задумчиво попыхивал трубкой Герман Эдуардович. Никодим Велимирович что-то вполголоса обсуждал с Ульяной Фёдоровной, а Гордей Гордеевич насмешливо смотрел то на студентов, то на Ищеева.

— Садитесь, — радушно пригласил хозяин кабинета. Подождав, пока прибывшие займут свои места, заговорил:

— Так уж случилось, что сегодня разговор начинать мне. Собственно, из-за меня всё и началось. Точнее не совсем, но…

— Ближе к делу, Кощеюшка, — попросила Ядвига Густавовна.

— Хорошо. Как вы уже догадались, а Павел наверняка смог увидеть, мы из другого мира. До Большого Взрыва существовала другая Вселенная — фантазии, сказок, всего, что может быть создано полётом мысли художника, поэта, творца. И всё было бы прекрасно, если бы не мой неугомонный братец. Да, у меня есть старший брат. Его зовут почти так же, как меня. Различие только в одной букве, его имя Кащей. Мне всегда приходилось отвечать за его проступки, исправлять его пакости, он, кстати, считал, что это ужасно весело.

Кощей нервно прошёлся по кабинету и сел на своё место.

— До нашего появления на Руси сказка тесно граничила с реальным миром. Это не особенно нам понравилось. Брат старше меня, его магические способности гораздо сильнее. Поэтому он предложил единственно правильный, как я считал в тот момент, вариант отделения их друг от друга. В тот момент мы и не подозревали, что на Руси есть свои хранители, — он покосился на профессора Сирина и завкафедрой.

— Может, всё бы этим и кончилось. Но братец связался с дурным человеком — Гителиусом. Обычный маг-экспериментатор, какими никого не удивишь. Пришёл в наш мир с другого этажа пространства. Но из-за его экспериментов наша Вселенная каким-то образом соединилась с вашей в момент её зарождения. Результат — все сказочные существа сменили среду обитания. Для всех существ без исключения стало возможным развитие технического прогресса. Это ненаучно, я знаю, но вам просто придётся поверить мне на слово. Мой брат выжил. Гителиус тоже. Он не прекратил своих экспериментов. Но теперь, насколько нам известно, маг хочет разъединить Вселенные, уничтожив вашу. Не учитывая, а может наоборот, учитывая, но для его целей это не важно, того что наши Вселенные сплелись настолько тесно, что любая попытка разъединения приведёт к гибели обоих. Мага нужно остановить.

— Поэтому вы создали институт, — кивнул Виталий.

— Институты, — поправил Кощей.

— Что делать, у каждой страны свои сказки, любимые герои. Традиции везде разные. Мы решили вновь возродить в людях веру в сказки, пропагандируя их с помощью наших студентов в различных СМИ и на телевидении. В конце концов, научный подход сказке не помеха. А общение разумов, как вы знаете, для ноосферы необходимо.

— Мы не забывали о чудовищном эксперименте Гителиуса ни на минуту. Создавая для вас и ваших товарищей блокноты, к слову сказать, чтобы их создать, потребовалось спросить согласия Древнего Леса, мы надеялись именно на то, что вы заметите несоответствия, даже опасность их широкого применения и предложите свою помощь, она нам сейчас очень нужна.

Профессор Сирин наклонил голову и улыбнулся своим мыслям.