Бесплатный фрагмент - МЕТАПРООБРАЗЫ

Вместо эпиграфа

Эта книга рассчитана на читателя, которого не нужно убеждать в существовании тонкого мира и его существенном влиянии на плотный; с другой стороны, от читателя не предполагается умение читать мысли, двигать предметы, раздвигать ткани, летать по воздуху или хотя бы видеть ауру людей и предметов — одной из целей автора является демонстрация того факта, что читатель УЖЕ, т. е. и без специальной подготовки, является магом и интуитивно пользуется законами тонкого мира и различными способами воздействия на плотный через тонкий (что, видимо, и является определением магии). Иногда то, что человек реально делает, совсем не совпадает с тем, что он об этом думает.

Авессалом Подводный.

Возвращённый оккультизм, или Повесть о тонкой семёрке

Даниил Андреев и Роза Мира

60 лет назад Даниил Андреев закончил трактат «Роза Мира». Даниил Андреев — русский мыслитель, поэт и визионер.

Визионер — это тот, кто за пределами нашего физического мира, состоящего из атомов, протонов, электронов, бозонов, кварков (можно, я не буду дальше перечислять?), а также электромагнитных и гравитационных полей, видит — уверенно! — тонкий, нефизический, божественный, астральный, ментальный (и т. д. — единого определения не существует) мир.

Книга «Роза Мира» о том, что Вселенная не исчерпывается материальным миром, который состоит из атомов и располагается в трёхмерном пространстве и одномерном времени. Существуют и другие миры, с иным количеством пространственных и временных координат, с другими свойствами и законами. Эти внешние, внутренние и параллельные миры неразрывно связаны с нашим миром и являются его отражением, проекцией. Или, наоборот, этот мир — отражение тех. Физический мир называется по Андрееву Энроф.

Первый исследователь и издатель трудов Даниила Андреева Владимир Грушецкий писал: «В концепции Андреева основное место принадлежит многослойной вселенной, соответственно представленной в многослойном космосе Земли. Человечество, обитающее в слое Энроф, состоит из сверхнародов (групп наций или народностей, объединённых делом создания общей культуры) и соответствующих им восходящих и нисходящих многомерностей, называемых метакультурами. Возглавляет метакультуру светлый народоводитель демиург, замыкает тёмный народоохранитель уицраор. Имя уицраора российской метакультуры — Жругр. <…>

Один из важнейших элементов концепции Андреева — метаистория — учение о взаимосвязанности процессов, протекающих в разных слоях бытия. То, что принято называть историческим процессом в Энрофе, лишь следствие событий, происходящих в мирах Просветления и в мирах возмездия».

Бытие человека не заканчивается его физической смертью. В этом по определению не должен сомневаться христианин.

Даниил Андреев на основании своих пророческих видений и откровений нарисовал стройную, логичную и непротиворечивую картину мироздания, включающую в себя все разноматериальные миры Вселенной. Нечто подобное до него создавали только Иоанн Богослов (Апокалипсис) и Данте Алигьери («Божественная комедия»). Но после Иоанна Богослова прошло 2000 лет, а после Данте Алигьери — 700. Назрела необходимость обновить парадигму. Это и сделал Даниил Андреев в середине ХХ века.

Подчеркну: Даниил Андреев в первую очередь визионер. И только во вторую — поэт, литератор, мыслитель, историк и философ.

Самое ценное в «Розе Мира» — это описанные прекрасным литературным языком собственные наблюдения, видения, путешествия автора по иным мирам, опыт его общения с духами и ангелами.

Всё это приведено в безукоризненную мировоззренческую систему и вызывает у человека понимающего восторг познания и доверие.

Тексты, собранные в этой книге, в той или иной мере навеяны творчеством Даниила Андреева. Для полноты восприятия было бы неплохо ознакомиться с трактатом «Роза Мира». Но можно читать и так.

Даймоны и метапрообразы

Общим знаменателем для всех эссе нашего сборника является загадочное слово «метапрообразы». Что это такое?

Среди множества потусторонних и посюсторонних реальностей, описанных Даниилом Андреевым, есть прекрасный мир даймонов. Его обитатели — некое высшее человечество, схожее с нами, но гораздо совершеннее. Они покровительствуют людям, ниспосылая, в частности, вдохновение на поэтов и художников.

«Даймоны по Андрееву — крылатое человечество, значительно опередившее людей в развитии. Даймоны помогают вестникам, инициируя органы восприятия: ясновидение, яснослышание, яснопонимание, способность к созерцанию панорам иных миров. Известен „даймон Сократа“…» (В. Грущецкий)

Именно в мире даймонов и находятся метапрообразы. Это не некие абстрактные и статичные образы, как можно было бы подумать, а вполне живые развивающиеся существа. Вот что говорит о них Д. Андреев:

«…в сакуале даймонов обитает ещё и другая раса, меньшая по численности, отставшая в своём развитии и как бы опекаемая ими. История её появления в этих мирах мне не вполне ясна; кажется, это те же даймоны, когда-то в древности сорвавшиеся с пути, утратившие крылья и восполняющие нанесённый себе ущерб на дороге своеобразного искупления. Эти бескрылые существа почти не отличаются от человека. <…> Итак, те существа, о которых я заговорил как о низшей расе даймонов, можно отчасти определить как метапрообразы некоторых героев мировой литературы и искусства Энрофа. Случается, что интуиция художников Энрофа, свойственная, впрочем, лишь гениям, прозревает в Жерам, созерцает какое-либо из этих существ и приводит к созданию его отражения в человеческом искусстве. Это отражение становится как бы магическим кристаллом, который концентрирует излучения людей, возникающие в часы творческого восприятия; эти излучения, восходя в Жерам, дают метапрообразу силы для развития. Если такого отражения не создаётся, развитие замедляется и в некоторых случаях метапрообразу, быть может, придётся даже покинуть сакуалу даймонов и начать медленный путь в Энрофе.

Большинство живописных и скульптурных портретов, созданных в нашем мире, метапрообразов лишены: это — портреты людей, не более. Но такие произведения, как, например, Джоконда, кроме своего человеческого прототипа, связаны именно с прообразами из Жерама, постигнутыми интуицией гения. Отсюда необычайная значительность этих шедевров и сила их воздействия». [РМ, 2, 146]

Приведённый фрагмент «Розы Мира» даёт нам ключ к пониманию термина, вынесенного в заголовок книги, и раскрывает ракурс, в котором и нужно воспринимать последующие заметки.

Откровения Даниила Андреева не есть умозрительная схоластика. Даймоны и метапрообразы в значительной мере влияют на конкретный исторический процесс. В частности, герои и метапрообразы «Братьев Карамазовых» сыграли существенную роль в возникновении таких событий, как Октябрьская революция. Я не шучу!

Надеюсь, читатель в этом незамедлительно убедится.

Тайна «Двенадцати стульев» и «Золотого телёнка»

«Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок», по-видимому, являются самыми популярными произведениями советской литературы. Судьба этих книг (как и их творцов) чрезвычайно загадочна. Стоит поглубже погрузиться в неё, как рождается вопрос за вопросом.

Оба романа более чем благополучно пережили полвека трескучих морозов, сильных заморозков и слабеньких оттепелей. Ни разу не запрещались, не изымались из библиотек. Даже, кажется, не шельмовались соцреалистической критикой. Смелость этих текстов для своего и, особенно, для последующего времени не посмеет отрицать никто. Одно это должно было осложнить им путь к читателю. Но, что удивительно, трудно найти в истории литературы этого периода книги более счастливой судьбы.

Преданность режиму и послушание ничего не объясняют, тем более в поведении авторов и не наблюдалось из ряда вон выходящей лояльности.

Поиски причин наблюдаемого феномена приводят к не менее смелому утверждению: знаменитая дилогия является ни больше ни меньше священной книгой сталинизма. В ней отражены главные принципы и основные положения этой идеологии, ключевые моменты развития политической системы и т. д.

Попытаемся показать сеть наиболее очевидных, на наш взгляд, аналогий.

1. Бендер — Сталин, Киса — ленинизм

Как правило, литературный текст лишь отражает поверхностные следы, тени, пузыри неких глубинных процессов. Рискнём заглянуть сквозь страницы «Стульев» и «Телёнка» в их тонкую космическую первооснову. Обострив зрение искрой свободной фантазии, обнаружим близкое родство между тонким прообразом Остапа Бендера и Иосифом Виссарионовичем Сталиным. А Ипполит Матвеевич Воробьянинов соответствует тонкой сущности ленинизма.

Набросаем упрощённую схему. Всё предприятие задумал и начал осуществлять Воробьянинов. Остап случайно попался ему на пути, и Киса решил, что он будет полезен. Воробьянинов вполне осознаёт уголовность натуры Бендера, но ценит его энергию и нахальство. Отцепиться от Бендера никак невозможно, поскольку Остап и сам этого не допустит, да и Киса без великого комбинатора «болен бледной немочью и организационным бессилием». Однако и Бендер, как ни странно, так и не бросает Воробьянинова, хотя, на первый взгляд, тот ему только мешает. Более того, Остап до конца остаётся «техническим директором», а формально возглавляет предприятие Киса. Как это ни парадоксально, без Воробьянинова Бендер не смог бы успешно двигаться к цели.

Проводя аналогию, подчеркнём, что Киса олицетворяет не Ленина как личность, а ленинизм. Сталин также, по-видимому, мог с лёгкостью отбросить духовные и физические мощи Ильича и объявить себя единственным. Но почему-то он тащил за собой эту мумию (в прямом и переносном смысле слова).

Послушаем авторов. «Остап Бендер был задуман как второстепенная фигура, почти что эпизодическое лицо. <…> Но Бендер стал постепенно выпирать из приготовленных для него рамок. Скоро мы уже не могли с ним сладить. К концу романа мы уже обращались с ним, как с живым человеком, и часто сердились на него за нахальство, с которым он проникал почти в каждую главу» (Евгений Петров «Из воспоминаний об Ильфе»).

Буквально теми же словами описывают публицисты и историки начало карьеры будущего Отца народов. Мол, главным его качеством была второстепенность, никто поначалу не принимал его всерьёз, но всегда неожиданно для всех он выбивался на ключевые позиции.

Так «Двенадцать стульев» предстаёт перед нами художественной программой ленинизма-сталинизма, реализованной в литературном слое. А «Золотой телёнок», подтверждая этот тезис, демонстрирует дальнейшее его развитие и проработку деталей, что мы увидим ниже.

2. Параллели помельче: отец Фёдор — Троцкий

По мере углубления в ткань романов варианты интерпретаций разливаются широким потоком. Оставим попытки построить здание целиком, набросаем отдельные детали.

Что же такое, собственно, стулья? Это великая цель нашего общества — коммунизм. Вместо него получили «…шашки с часами, буфет, театр, в галошах не пускают… „Сокровище“ перешло на службу людям».

Возьмём главного героя второго эшелона — священника церкви Фрола и Лавра отца Фёдора Вострикова. В какой связи он находится с основной нитью романа, т. е. со стульями? Связь самая тесная и непосредственная. Взялся за конец этой нити отец Фёдор даже чуть раньше Кисы. Остап ещё более далёк от истоков. Энергию и талант в борьбе за стулья священнослужитель проявил недюжинные, однако его преследовал Рок. Рациональных объяснений его провалам не найти — судьба. Движение к цели вызывает уважение с точки зрения стратегической безошибочности. И стул из богадельни он добыл организационно безукоризненно, и к Коробейникову опоздал на мгновение.

Относительно же «Золотого телёнка» напрашивается такой вариант истолкования: Бендер — по-прежнему Иосиф Виссарионович, Балаганов — отображение Калинина, Ворошилова и тому подобных деятелей «из народа». Паниковский — это Каганович, или Молотов, или Ярославский, т. е. образ тех, кто, благодаря либо иудейскому происхождению, либо зачаткам образования, не совсем из народа. Козлевич олицетворяет преданных и бескорыстных промышленных и хозяйственных руководителей.

Кто же Корейко? Это Гитлер. Берлага — довоенная немецкая социал-демократия. Его, беднягу, изрядно потрепали и Бендер, и Корейко, как и её — Сталин и Гитлер. А вот Зося Синицкая — это мечта о мировом господстве. Она не достаётся ни Александру Ивановичу, ни Остапу. А достаётся интеллигентному Фемиди, символизирующему послевоенные западные демократии. «Рога и копыта» — коллективизация. Колхозы так же создавались не во имя того, что провозглашалось, и были столь же необходимы для реализации скрытых целей.

3. Ильф и Петров — любимцы начальства

Теперь вернёмся к вопросу, почему режим был так благосклонен к романам. Прямолинейное объяснение: Ильф и Петров бичуют и НЭП, и интеллигенцию, и духовенство. Тепло относятся к пролетариям и милиционерам. Критика бюрократии и аппарата вполне в духе Иосифа Виссарионовича, он и его сатрапы так же шпыняли управленцев среднего звена.

«Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами. <…> В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далёк от таких высоких материй. У его обитателей стремление одно — как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода. <…> В советское время, когда в большом мире созданы идеологические твердыни…» и т. д. и т. п. Где ещё так ярко выражено главное заблуждение, преступная ошибка, подлая философия той эпохи?

Взглянем на сюжетную канву «Золотого телёнка» несколько иначе, чем в предыдущей главке. Корейко — это злобный вредитель, ярый враг нашего строя, нашей экономики. А кто с такими борется? Известно кто — наши славные чекисты, отличные ребята, «черти драповые», как нежно назвал их Буревестник. А кто борется с Корейко в романе? Бендер со своей командой. Их никак не назовёшь соперничающей бандой. Они буквально ведут следствие, причём от имени официальной конторы «Рога и копыта». Контора на Лубянке тоже оставляла от своих клиентов рожки да ножки. Таким образом у читателя может сложиться впечатление, что «золотая рота» Остапа — бригада следователей ОГПУ, успешно разоблачающая козни врага.

«Золотой телёнок» гораздо эффективнее множества заказных произведений убеждал читателей в наличии вредителей и шпионов, глупости попов, жадности нэпманов. И, с другой стороны, в положительности доблестных чекистов. В этом эмоциональная подоплёка симпатий режима. Есть причины и поглубже.

Вся деятельность Корейко — бальзам на раны большевистского аппарата. Организовали голод в Поволжье — это Корейко украл эшелон с продовольствием. Завалили строительство электростанции — и тут не бездарность руководства, а происки Корейко. Бюрократические опухоли типа «Геркулеса», оказывается, не порождение режима, а создаются и поддерживаются Корейко. Уничтожить его невозможно, он будет всегда. Об этом прямо не говорится, но в романе нет даже намёка на возможность его разоблачения хотя бы в перспективе.

А как близки принципам социалистической системы экономические взгляды Ильфа и Петрова! Как потешаются они над тщетными попытками Остапа истратить миллион! Если в твоей стране такой товарный голод, то плакать надо и стыдиться, а не захлёбываться от восторга.

В каждой строчке удивительное соответствие сталинскому духу. В те времена вычислить разумом, сознательно отследить это было невозможно. Видно только сейчас. Настолько адекватно выразить сущность эпохи, будучи современником, под силу лишь гению. Ильф и Петров интуитивно выполнили интуитивный социальный заказ. И им была дарована высшая награда, доступная в то время интеллигентным и талантливым людям, — оставлена жизнь и свобода.

4. Не конфронтация, а консолидация

При такой аморальности, наглости, беспринципности, сребролюбии, энергии и Остап и Александр Иванович могли и должны были заключить сердечный союз с властью трудящихся. Дерзкие таланты комбинаторов проявились бы среди молотовых, хрущёвых, когановичей гораздо эффективнее, чем среди лоханкиных, хворобьёвых, скумбриевичей. И Бендер, и Корейко как рыбы в воде чувствовали себя в советской экономике и идеологии.

Возможно, нашим дубовым лидерам было приятно, что такие опасные соперники не посягают на их сферу. В этом ещё одна причина их симпатий к Ильфу и Петрову.

Эпилог

Ильф и Петров промаршировали в ногу со своей героической эпохой и возложенную на них историческую задачу выполнили с блеском. Мало того, если признать, что сталинизм неизбежно вытекал из Октября, то писательский тандем в меру своих сил (и немалых) старался направить его по более или менее гуманному пути. Как было бы прекрасно, если бы в многострадальной стране власть захватил весёлый проходимец, а не угрюмый вурдалак!

Эпоха Ильфа и Петрова бесславно завершилась. В годы Великого перелома мы с авторами и героями двух романов, смеясь, встречались со своим будущим. Прошло шесть десятилетий — большой цикл восточного календаря. И вот мы со слезами расстаёмся со своим прошлым.

Что впереди?

1990

Вальпургиева ночь 30 апреля 1928 года. Датировка событий «Мастера и Маргариты»

Когда же сатана посетил Москву и проверил, как там идут дела? Это произошло со среды 28 апреля по воскресенье 2 мая 1926 года!

Все биографы и мемуаристы уверенно сходятся в том, что основной замысел «Мастера и Маргариты» уже сложился у Булгакова к 1928 году. А основной замысел именно в том и состоит, что дьявол гостил несколько дней в нашей столице. Булгаков продолжал работать над романом до самой смерти и всё что угодно мог изменить и добавить, кроме этого основополагающего факта. Следовательно, не позднее весны 1928 года визит сатаны уже состоялся. Вся обстановка описанных событий указывает на то, что это случилось и не ранее 1923 года.

А какой был месяц? Судя по погоде — конец апреля и весь май. Раньше не бывает в Москве такой жаркой погоды. Июнь же исключается, так как слово «весна» повторяется многократно, а вот лето не упоминается ни разу, даже как приближающееся. Сам Михаил Афанасьевич дважды сообщает читателю, что стоял май. Однако поверим ему лишь отчасти. Тем более что Булгаков, как в этом романе, так и в других произведениях, нередко камуфлирует истинную картину.

Рассуждать на тему уточнения времени действия «Мастера и Маргариты» можно много и плодотворно. Можно скрупулёзно анализировать бытовые подробности московской жизни, политические, экономические культурные и топонимические признаки. Выводы могут получиться весьма интересными и поучительными, но все указания на точную дату будут лишь косвенными.

Однако есть два фактора, которые решают вопрос однозначно. А именно:

1. Время действия — Страстная неделя.

2. С пятницы на субботу была Вальпургиева ночь.

Мне представляется, что если кому-нибудь из подлинных почитателей романа это не было известно ранее, то сейчас они поверят в это и без нижеприведенных объяснений — настолько всё очевидно. А остальным скажем, что, во-первых, между событиями в Москве времён раннего построения социализма и историей в Ершалаиме эпохи Тиверия-кесаря существует безусловная и однозначная связь, которая, однако, прямо нигде в тексте не проводится. Но зато настойчиво и многократно говорится о весеннем полнолунии. Например, в первой сцене романа, после рассказа профессора о Понтии Пилате: «Небо над Москвой как бы выцвело, и совершенно отчётливо была видна в высоте полная луна, но ещё не золотая, а белая». Также в последней главе, когда главные герои на волшебных конях уносились прочь от Москвы: «…навстречу им из-за края леса начала выходить багровая и полная луна…».

А что же такое весеннее полнолуние, как не великий праздник Пасхи Христовой?

По постановлению Вселенского Никейского собора православная Пасха празднуется после пасхи еврейской в первый воскресный день за полнолунием, которое приходится именно на весеннее равноденствие или на день, идущий непосредственно за ним. Поэтому Пасха выпадает на один из 35 дней в промежутке от 4 апреля до 8 мая по новому стилю.

Приведем перечень интересующих нас полнолуний и Пасхалию за эти годы:

Уже из этого списка ясно, что подходит нам только 1926 год.

А как вам понравится следующая констатация: «Этот герой ушёл в бездну, ушёл безвозвратно, прощённый в ночь на воскресенье сын короля-звездочёта, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат»? Несомненно, речь идёт не просто о дне недели (кому это интересно?), а о Воскресении Христовом, когда прощаются все грехи наши.

И ещё цитата из эпилога: «Каждый год, лишь только наступает весеннее праздничное полнолуние, под вечер появляется под липами на Патриарших прудах человек лет тридцати или тридцати с лишним. Рыжеватый, зеленоглазый, скромно одетый человек. Это — сотрудник института истории и философии, профессор Иван Николаевич Понырев».

Почему полнолуние названо праздничным? Я буду весьма признателен, если мне предоставят другое объяснение, кроме того, что это канун Пасхи.

Теперь о Вальпургиевой ночи. В средневековой мифологии это ночь с 30 апреля на 1 мая, День Святой Вальпургии — время ежегодного шабаша ведьм, которые слетались верхом на помеле, козле или свинье на гору Броккен в Гарце и собирались в компании с другой нечистью вокруг сатаны. (Подробности смотри в «Фаусте». )

Вернёмся в Москву — в пятницу, в тот день, когда Маргарита получила от Азазелло приглашение вечером посетить Воланда. Последний проживал в десяти минутах ходьбы от особняка Маргариты. И как же Маргарита (а вслед за ней и Наташа) преодолевает этот нехитрый путь?

« — Пора! Вылетайте, — заговорил Азазелло в трубке… — …полетайте над городом, чтобы попривыкнуть, а затем на юг, вон из города, и прямо на реку. Вас ждут!»

После этого Маргарита верхом на помеле (половой щётке) и Наташа на свинье (борове Николае Ивановиче) с чудовищной скоростью пустились в полёт:

«…далеко внизу, в земной черноте, вспыхнуло новое озеро электрического света и подвалилось под ноги летящей, но оно тут же завертелось винтом и провалилось в землю. Ещё несколько секунд — такое же точно явление.

— Города! Города! — прокричала Маргарита.

После этого раза два или три она видела под собою тускло отсвечивающие какие-то сабли, лежащие в открытых чёрных футлярах, и сообразила, что это реки.

Повернув голову вверх и налево, летящая любовалась тем, что луна несётся под нею, как сумасшедшая, обратно в Москву и в то же время странным образом стоит на месте, так что отчётливо виден на ней какой-то загадочный, тёмный — не то дракон, не то конёк-горбунок, острой мордой обращённый к покинутому городу».

«Маргарита чувствовала близость воды и догадывалась, что цель близка. Сосны разошлись, и Маргарита тихо подъехала по воздуху к меловому обрыву. <…> …пронзительно свистнула и, оседлав подлетевшую щётку, перенеслась над рекой на противоположный берег. Тень меловой горы сюда не доставала, и весь берег заливала луна. <…> Приём ей оказан был самый торжественный. Прозрачные русалки остановили свой хоровод над рекою и замахали Маргарите водорослями, и над пустынным зеленоватым берегом простонали далеко слышные их приветствия. Нагие ведьмы, выскочив из-за верб, выстроились в ряд и стали приседать и кланяться придворными поклонами. Кто-то козлоногий подлетел и припал к руке, раскинул на траве шёлк…»

Остались ли у читателя сомнения, что в Вальпургиеву ночь вечером 30 апреля 1926 года Маргарита Николаевна и её домработница Наташа летали на меловую гору Броккен, чтобы быть посвящёнными в ведьмы? В ином качестве они не могли присутствовать на ежегодном балу сатаны.

Итак, несмотря на то, что этот бал давался неподалёку, в квартире №50 по Садовой 302-бис, москвички Маргарита и Наташа вынуждены были в срочном порядке сгонять в классическое место проведения ежегодного шабаша.

Далее. Если месяц действия мельком упоминается дважды, число и год — ни разу, то дни недели фиксируются на страницах романа несколько десятков (!) раз. История на Патриарших произошла в среду вечером, скандальный сеанс в варьете — в четверг, встреча Маргариты с Азазелло — в пятницу, бал у сатаны — в ночь с пятницы на субботу, попытка ареста и последние проделки Бегемота и Коровьева — в субботу, отлёт из Москвы, освобождение Пилата и определение судьбы Мастера — в ночь с субботы на воскресенье.

В романе День Святой Вальпургии совпал со Страстной православной субботой. При жизни Булгакова это случалось дважды: в 1926 году и 1937 году. Очень даже может быть, что дьявол наведывался в Москву 1937 года, скорее всего так и было, однако ясно, что в романе описано посещение с 28 апреля (Великая среда) по 2 мая (Светлое Христово Воскресенье) 1926 года. Не в пользу 1937-го года и тот факт, что апрельское полнолуние тогда наблюдалось 25-го числа и потому последние дни Страстной недели уже нельзя с полным правом относить к этому периоду. Зато в 1926 году Луна встала в точную оппозицию Солнцу в 0 часов и 16 минут по Гринвичу в среду 28 апреля и таким образом все события романа протекали под сильнейшим воздействием полной луны.