Бесплатный фрагмент - Мертвые земли. Дитя тьмы

Пролог

Гора проснулся поздней ночью от диких воплей. Он одним махом вскочил на ноги и вылетел из своей палатки, попутно схватив копье. Вождь направился в сторону криков. Голоса доносились со стороны палаток шаманов. Он и еще несколько охотников бежали на помощь с озадаченным видом.

Вокруг одной из палаток шаманов, выходил черный, вонючий дым, там уже столпились люди с факелами освещая видимость. Вдруг внутри палатки вспыхнул красный свет и из нее выбежал человек с криками. Его тело было объято красным пламенем, он стал биться в агонии боли и истошно орать. Люди шарахались от него по сторонам, чтоб не задеть огонь. Бедолага сделал пару шагов и замертво упал, продолжая гореть. Соплеменники в ужасе и растерянности, стали засыпать его горящее тело землей, чтоб сбить огонь, кто-то плеснул на него водой, но пламя никак не гасло.

От горящего тела, людей отвлекли крики шаманов Гонго и его помощника Драмо. Они вышли оба из своих палаток, будто приведения. Глаза их были белыми, отражая огонь от догорающей на земле плоти своего соплеменника. Они оба говорили одно и тоже, язык не принадлежал их племени, но он был созвучен и похож:

В красном пламени горят тела,

В красном пламени горят души.

В мертвые земли отправится пора

Седая дева нам путь проложи.

Тело горящего человека резко покинуло пламя, кожа его еще шипела и тлела, извергая отвратительный запах гнилого мяса. Люди стали затыкать носы, кого-то даже вырвало. Сразу после того, как тело погасло, Гонго и Драмо пришли в себя, не сразу понимая что произошло.

— Это же Ланки!

Сказал Гонго приближаясь к телу своего помощника. Старик присел на корточки с грустью в глазах смотрев на изувеченное огнем тело. Он узнал его по косичкам, которые словно меховая шапка теперь облепили череп Ланки, дымясь и извергая вонь. Тело выглядело странно, не совсем так, как от ожога огнем. Будто кто-то аккуратно снял кожу с тела и лишь слегка подпалил открытую плоть. Кровь не сочилась из ран, а открытые глаза смотрели куда-то в пустоту, запечатлев в себе ужас.

Гонго тяжело вздохнул и взглянул в лицо своего вождя.

— Демоны Драдона были тут вождь, оставив нам послание.

Шаман съёжился от неприятного запаха, Ланки был самым младшим шаманом в их племени, но несмотря на это самым одаренным. Гора подошел к телу ближе изучая тело мертвеца. Шаман снова сказал.

— Боги направили нам послание, мы знаем, как спасти племя, от этого.

Тело Ланки резко дернулось, потом еще раз и еще, движения были резкими, неестественно выгибая все суставы. Вдруг обгоревшее тело шамана схватило за горло сидевшего рядом Гонго. Глаза мертвеца были красными, а из глаз бежала черная жижа.

— Вам не спрятаться за стенами Харона!

Закричал хриплым голосом мертвец, сжимая горло своей жертвы. Гора среагировал сразу, он воткнул свое копье в голову мертвеца. Тот ослабил хватку и упал на землю без признаков жизни. Гонго откашлявшись, захрипел:

— Где Иаби?

***

Племя собрало свои пожитки, простилось со своим домом и, покинув своего бога, отправилось в путь. Остались лишь немощные старики, которые не смогли бы преодолеть такое расстояние и одна из шаманок, которая присмотрит за ними.

Люди племени Теморе, двинулись в сторону ущелья смерти, едва ли око Тарнона пробудилось. Ущельем смерти его называл шаман Гонго, он знал много преданий об этом месте, и ни одно из них не пророчило что-то хорошее, лишь гибель да мрак. Племя за полдня прошло живой лес, приняв решение идти только днем, во избежания столкновений с демонами Драдона.

Ущелье смерти, тянулось сквозь каменный лес, из многочисленной каменной породы. Каменные столбы узкими или широкими изваяниями, тянулись верхушками в небо. Некоторые булыжники напоминали каменные грибы, а некоторые даже шары. Будто с неба плеснули раскаленной лавой, которая тут же застыла на месте.

— Как думаешь, в каменном лесу могут жить люди? — вдруг спросила Иаби. Горе показалось это смешным: разве ущелье с таким названием может быть обитаемым? Гора улыбнулся сам себе и взглянул на одну из вершин каменного леса, вокруг которой летали птицы.

— В каменном лесу нет ни растений, ни животных, ни даже воды, там ничего живого нет, уже многие и многие многолуния.

Иаби казалось расстроилась, она была слишком наивна и глупа как ребенок. Гора увидев это грустное личико с огромными рассеянными глазами, решил ее развеселить.

— Но есть одно предание, оно такое же старое, как этот мир.

Гора начал рассказ и ребятня племени сбегались в кучки, чтоб послушать рассказ вождя.

— Один вождь по имени Адау, как-то решил проверить своё мужество и отправился покорять вершины каменного леса. Адау взял с собой доверенных людей и отправился в путь. Они шли и шли, а каменному лесу не было ни края, ни конца. Ущелье бесконечным, узким проходом тянулось в неизвестность.

Даже взрослые племени, чтоб как-то развеять свои мысли о предстоящей страшной ночи, перестали беседовать между собой, чтоб послушать историю, которую слышали уже много раз.

— И вот Адау и его верные соратники наткнулись на неведомое, человекоподобное и огромное существо. Они решили одолеть его, чтоб доказать свою храбрость и принести своим людям его голову и шкуры. Но существо оказалось не таким простым и заговорило человеческим голосом: «Если вы меня убьете, то мои соратники придут к вашим людям и сделают с ними то же самое».

Но Адау решил, что существо их обманывает, чтоб спасти свою жизнь. Они столько прошли, не нашли ни души, ни травинки и не поверили существу.

Вернулись они с трофеями, голова существа была размером с человека. Все племя восхваляло их храбрость, и охотники купались в лучах славы, думая про свое величие с гордостью.

Спустя несколько дней к ним в племя пришло сразу три таких существа и съели их всех.

Все дети запищали от восторга, подпрыгивая вверх.

— Вот это да! Вождь Гора, а нам встретятся такие существа?

Вождь натянул улыбку на лице, надеясь, что никакого существа они не встретят. Встретится с тварью Драдона, это верная смерть для всего племени. Ребятня не дождавшись ответа, побежали вперед с палками, представляя бой вождя Адау.

Рядом с Горой шел шаман Гонго, на нем была куча разных амулетов, и масок для лица за пазухой. Гонго тащил на себе свой груз и изрядно хрипел. Старый шаман улыбнулся вождю — это он часто рассказывал это предания сидя у костра. Рядом с Гонго шел шаман Драмо, он тащил собой огромные мешки с травами и шкурами. Драмо был моложе Гонго и бодрее шагал вслед за остальными. Драмо будто и не слышал о чем рассказывал вождь, взгляд его был отреченным и задумчивым.

Рядом с вождем шли все шаманы и доверенные люди, а следом уже шло остальное племя. В конце племени Гора выставил охотников, чтоб никто не потерялся и не напал на людей в дороге. Ближе всех к Горе шла Иаби, она после услышанного стала еще задумчивей, он это заметил. Эта девушка для него была как сестра, которую он потерял когда-то, ему хотелось оберегать ее и защищать от всего. Ей еще тяжело было понимать некоторые поступки людей, иногда для этого требовалось время. Гора спросил:

— Что тебя тревожит?

Девушка не сразу ответила ему, будто не могла подобрать слов, но после ее губы зашевелились и она задумчиво произнесла:

— Вождь Адау не знал, что там будут живые и не знал, что существо говорит ему правду, потому что был ослеплён свои величием?

— Да, именно так.

— Тогда почему же ты не можешь взглянуть за своё величие?

Иаби не осуждала его, она говорила то, что думала, но Горе стало стыдно. Наверное она была права, Гора всячески пытался отмести от себя плохие мысли. Он верил что ущелье смерти пустое и высохшее место, где нет ни одной живой души.

— Ты думаешь, что там в ущелье могут быть живые существа?

Иаби решительно кивнула, бросая свой взгляд на огромные, серые скалы, что приближались к ним все ближе.

— Я была мертва, а сейчас иду на своих ногах, невозможное, может быть возможным.

Гора подумал про себя о ее словах. Такой же была и его маленькая сестричка Рафон. Иаби, все больше напоминала ему ее, от чего сердце Горы сжималось от боли той прошлой потери.

Рафон всегда видела больше, ведь в ее серце не было величия, она была ребенком, но иногда понимала больше взрослых.

Они дошли до каменного леса. Перед ними стояли огромные скалы, которые тянули к синему небу, свои неровные, серые верхушки. Белые облака спокойно плыли среди них, изредка даря им тень, пряча людей от лучей Тарнона.

— Как думаешь, каменные деревья растут из неба или из земли? — спросила вождя Иаби, восторженно задирая голову вверх.

— Конечно же, из земли.

Иаби на него недоверчиво посмотрела, не опуская головы.

— Откуда тебе знать? Ты был на самой вершине?

Иаби перевела взгляд на синее небо и палящий глаз Тарнона.

— Снизу кажется, что они растут из неба, а если взобраться по скалам, наверное можно увидеть лицо бога Тарнона и потрогать рукой его светящийся глаз.

Глава 1. Белтор

Его изувеченные мизинцы сильно ныли, он потрогал рукой отрезанные фаланги у себя на шее, и почесал оставшиеся обрубки. Казалось, когда он прикасался к ним, зуд и боль ненадолго исчезали. Он чувствовал их, но стоило только опустить взгляд на руки, как воспоминая о их потере возвращались. Когда вождь Торне отрезал ему фаланги мизинцев, на обох руках, Белтор не смог расстаться с частью своего тела, он сделал из них ожерелье. Добавил птичьих костей с разноцветными камнями и повесил себе их на шею.

Последние дни он всегда просыпался ещё затемно, то ли виной были ноющие пальцы, то ли Анкилая. Она всегда приходила к Белтору еще в темноте, а потом так же незаметно растворялась в ней, как только око Тарнона пробуждалось. Он наслаждался этой женщиной всегда как в первый раз, только от ее запаха его разум мутнел и переставал ему принадлежать. Она редко говорила с ним, но если он слышал ее голос, то готов был слушать его бесконечно долго.

Но что-то произошло, Анкилая перестала к нему приходить, она просто исчезла из его жизни, так же внезапно, как появилась. Ужасно то, что он не знал где ее искать и откуда она приходила, ведь он никогда не спрашивал кто она, он знал что она не из их племени, но вопросов не задавал. Он боялся, если спросит, то она исчезнет. Белтор знал лишь ее имя, которое ласкало его ум-Анкилая. Теперь, всегда парень просыпался примерно в тоже время, в которое она приходила к нему. Он смотрел на вырез навеса, который колыхал ветер и представлял ее силуэт в ночи.

Несмотря на то, что ее давно не было, он продолжал чувствовать эту женщину где-то внутри себя, под кожей, в мыслях, в костях и тканях. Он до сих пор чувствовал эти нежные прикосновения у себя на коже, и иногда где-то в меху своего ложа, улавливал едва уловимый запах ее тела. Эта женщина стала частью его самого. Наверно, ему просто надо смириться, что она больше не придет к нему, но он продолжал надеяться. Ведь чем сильнее он хотел забыть ее, тем тяжелее было осознавать, что больше он ее не увидит.

Белтор стал прежним, неудачным охотником, который носил туши лишь с ловушек. Дичь перестала так охотно идти к нему в руки, и он снова перешел на ловушки для птиц и грызунов. Он связывал это с его нынешним положением в племени.

Несколько месяцев назад три женщины вышли на костянковое поле, чтоб собрать урожай. Через некоторое время, племя услышали дикие вопли и крики. Белтор тогда разговаривал со своими напарниками, услышав шум они тут же бросились на помощь. Но все что они увидели, это залитые кровью кусты, куски разбросанного человеческого мяса и выжженные, черные круги на поле. И в этот же день шаманка Манока, сообщила о своем видении о Драдоне и Тенебриз, после чего безупречная слава Белтора прекратилась. Торне тогда хотел убить его на месте, но по какой-то неведомой причине, передумал.

Манока стала единственным другом Белтора, она говорила, что шаманы негодуют и отправляются к богам и духам за ответами, но на той стороне все молчат. Шаманы перестали видеть сны, а входя в трансы не видят там ничего, кроме тьмы. Их третьи глаза будто были закрытыми, что вводило их в ужасное состояние. Они так нещадно жгли свои пахучие травы для связи с духами, что теряли сознание.

Погода тоже бушевала: то шёл ливень с огромными кусками града. Казалось, что боги пытаются остудить разогретую Драдоном землю и посылают воду. Иногда бушевали огромные ветряные ураганы, шаманы решили, что это божьи руки ищут Драдона, чтоб остановить его.

Сейчас в племени все, кто умеет хотя бы ходить, учился владеть оружием. Белтор вызвался тренировать Маноку, он знал, что с ним никто не станет тренироваться, а она была не против. Несмотря на ее больную худобу, она с каждым днём становилась все сильнее.

Как-то на одной из тренировок она победила Белтора, Манока наносила ему удары то слева, то справа, то снизу. Она била с такой скоростью, что Белтор перестал успевать за ней и даже не заметил, как острие копья оказалась у его горла. Ему нравилось обучать ее, она мало рассказывала о своей жизни в поселении шаманов — ей было запрещено, но Белтор знал, что шаманство не для этой девушки.

Белтор собирался на охоту, в лесу ему было спокойнее, он взял своё копье, ножи, кишку с водой в белом меху и немного подождав, нерешительно вышел из навеса.

Рядом с его навесом виднелись старые трофеи, в виде двух голов хаккина, которых он когда-то убил. Теперь головы превратились в белые черепа, с пустыми черными глазницами. Еще у навеса лежала куча мусора в виде кусков вонючего жира, фекалий и кишков животных. Люди племени кладут их у навеса Белтора, чтоб показать насколько ему тут не рады. Белтор посмотрел вокруг, в этот раз дохлятины не прибавилось. Племя еще мирно спало, но когда он вернется, то точно увидит новую горку кишков.

Око Тарнона начало пробуждаться, оно всходило со стороны леса разогревая и без того горячий воздух. В этот раз тёплое сильно затягивалось и не собиралась уступать белому. Иногда стояла такая невыносимая жара, что люди днём прятались в прохладных пещерах. Шаманы не уставали твердить: земля греется, потому что Драдон ходит по ней. По разным преданиям, в мире Драдона главная пытка — это огонь и этот огонь везде следует за своим хозяином.

Белтор подошёл к воротам, хранители ворот кинули на него косые, сонные взгляды и вдогонку, один из хранителей прошептал под нос слово, падаль.

Белтор сделал вид, что не услышал сжав зубы так сильно, что скулы начало колоть. Он вышел из ворот и пошёл сквозь зеленые заросли костянки, что доходила почти до пояса. Поле харонийцы уже засеяли четвертый раз, хотя обычно удавалось собрать урожай всего два раза.

В лесу он отправился по привычному маршруту, кидая взгляды на деревья с белыми метками. Лес был густым и как всегда кишел жизнью, толстые деревья стояли, поскрипывая от ветра, теряя уставшую от жары листву. Заканчивали устало петь свои песни ночные птицы, слетаясь под густые кроны деревьев, прячась от знойной жары. Трава в лесу из-за засухи стала черствой и желтой, оставляя кровавые порезы на руках и ногах.

Немного поблуждав по лесу, Белтор проверил все свои ловушки, а после ноги сами привели его на то место, которое он стал посещать очень часто. Небольшая поляка перерастала в скалистый обрыв, где внизу бушевала водяная змея. Тут на этом месте, он проткнул сердце Тенебриз.

Белтор сел на выступающий камень и посмотрел на бушующую воду внизу. Вода отдавала приятной прохладой, в воздухе пахло сыростью, листвой и мхом. Каждый раз смотря на каменные глыбы он вспоминал, как тело Тенебриз летело вниз и билось об камни, и то как вода унесла ее тело, оставляя кровавый след в темной, ночной воде.

Парень опустился в свои глубокие мысли. Смысла в его жизни больше нет: любимая его покинула, племя ненавидит, даже родители не смотрят в его сторону. Он больше не сможет и дня прожить в своем племени, а если даже останется, то в порыве гнева его убьют, его же люди. Белтора удивляло, что он еще жив. С каждым днем напряжение нарастало, больше так продолжатся не может.

Тело Белтора наклонилось вперед и он был уже готов покончить с собой, кинувшись на скалы, представляя как ледяная река забирает его бездыханное тело. Но его взгляд вдруг уловил какое-то движение с другой стороны реки. Он перевел глаза, ему пришлось схватиться за выступ, чтоб не свалиться от удивления. На другом берегу реки, на мелком белом песке, среди камней стояла она.

Она не была тем миражом, что ему чудились иногда в тени, она была реальна. Ее длинные чёрные волосы по колено развевались на ветру, а красные, пронзительные глаза наблюдали за ним. Белтор не знал что делать, но чей-то женский голос в его голове, привел его в чувства: Беги.

Белтору казалось будто он еще спит, движения его были плавными и заторможенными, а голос что звучал в его голове, угрожал ему смертью и приближался. Нет, он не готов еще умирать, там в племени есть еще люди, которых он может защитить. Тенебриз тут, а значит и Драдон может быть с ней.

Белтор уже бежал со всех ног, чувствуя на своем затылке глаза красный пронизывающий взгляд. Он несколько рах оборачивался, но за ним никто не гнался, но это чувство наблюдения его преследовало, нае давая остановится его ногам. Он бежал целую вечность прежде чем оказался на костянковом поле.

Хранители ворот с недовольным лицом посмотрели на Белтора сквозь маленькую щель, и ему на мгновение показалось, что дверь они не откроют. Сейчас ворота племени всегда были закрытыми, но вот ворота уже стали двигаться. Белтор хотел уже бежать дальше, как увидел раскрытые рты хранителей, что смотрели ему за спину. Он повернул голову.

В нескольких метрах от ворот стояла Тенебриз, она смотрела исподлобья и не шевелилась. Белтор повернулся к ней лицом и достал своё копье, на которое она равнодушно посмотрела.

Хранители в ужасе побежали в сторону навесов и начали истошно орать во все горло: «Драдон! Драдон пришёл!»

Белтор не шевелился, когда-то он думал, что сможет убить ее еще раз, но сейчас не мог и пальца поднять, будто его руками управлял другой человек. Он начал отступать назад сам ничего не понимая, тело не слушалось его команд. Тенебриз продолжала стоять на месте и смотрела ему прямо в глаза не произнося и слова.

В ней почти ничего не изменилось, кроме красных, грустных глаз и выжженных знаков на ее теле. На ней были выжжены руны смерти, страдания, огня и боли, которые казалось до сих пор пылают изнутри. Белтор почуял свою вину перед ней, она столько страдала и это именно он поспособствовал ее участи. Ему было невмоготу смотреть и понимать, кем она стала.

Белтор повернул голову в сторону поселения, большая часть племени бежала в сторону ворот, а другая часть сбегалась в пещеры.

— Это он ее привел!

Тыкая пальцем в Белтора кричал хранитель ворот, который их открыл. Соплеменники остановились в паре шагов от Белтора, они видели, что копье он опустил и смотрели на него с гневом.

— Я не приводил ее, я бежал сообщить, что видел ее в лесу.

Вождя Торне нигде не было, из толпы вышел главный шаман Мунии, в руках у него было лишь тренировочное копье, без наконечника, они тренировались и не успели поменять оружие.

— Тогда от чего же твое копье, не направлено на нее?

— Она не сможет войти, стены нас защитят.

Ответил Белтор, в попытке оправдать себя, ведь его руки просто не слушались. Шаманы трудились и день, и ночь, чтоб высечь в стенах и дверях руны, что защищают их от сил демонов и сил Драдона.

Тенебриз после этих слов тут же двинулась вперёд, она сделала пару шагов и остановилась у черты ворот и стен. На ее лице не было никаких эмоций, даже злобы или презрения, будто она ходячий мертвец.

— Так вы встречаете своего соплеменника, который кормил ваши лживые рты? Луками и копьями?

Голос ее звучал иначе, он стал более холодным и безжизненным. В толпе появились уже помощники Торне, а вождя все нигде не было.

— Давно не виделись, Белтор, — сказала Тенебриз, пристально смотря на Белтора. Белтор думал, что потерял дар речи, но выдавил из себя пару слов:

— Зачем ты пришла?

Тенебриз осмотрела все племя, ее глаза кого-то искали, не находя кого нужно. Белтор смотрел внимательно за каждым ее движением и сказал:

— Мы можем убить тебя сейчас и покончить с этим!

Сразу после его слов, он увидел блеск в ее глазах и небольшую улыбку. Он явно ее рассмешил. Тенебриз прожгла его горящим взглядом и вызывающе буркнула:

— Ну тогда подойди и убей меня. Думаешь меня можно убить копьем?

Коленки Белтора задрожали, он боится, страшно больше от того, что она стоит перед ним. Он готов был поклясться, что проткнул ее сердце стрелой. Шаманы стоявшие рядом, выставили копья вперед, но их руки предательски дрожали. Шаманы не были храбрыми воинами, или даже охотниками, они даже за стены ни разу не выходили, а тут перед ними стоит непонятное существо, и одним только богам известно на что она способна.

Тенебриз стала расхаживать то влево, то вправо, не в силах войти в племя, руны высеченные внутри каждого камня в стене, на земле и воротах мешали ей.

Правая рука вождя, Окадио сравнялся с Белтором и крикнул:

— Проваливай демон, или говори что тебе от нас нужно!

Вероятно она хотела их запугать, но никаких действий не предпринимала. Тенебриз запрокинула голову и громко рассмеялась, голос ее был таким громким, что птицы в лесу в ужасе залетали над лесом.

— Ха-ха-ха! Я демон? Я намного хуже всех демонов в чистилище, а ты Окадио, грешник которых еще поискать.

Она подошла очень близко, и если бы могла протянуть руку, то схватила бы Окадио за горло. Мужчина побледнел, она видела его насквозь. Тенебриз жадно втянула ноздрями воздух, закатив при этом глаза.

— М-м-м, какой приятный грешный аромат. Я буду наслаждаться когда стану терзать твою душу, снова и снова. Ты как сладкий цветок, среди травы, я чую твои страхи и грехи.

Окадио отступил назад, его голова затряслась от страха, казалось что он что-то увидел в ее глазах. Тенебриз увидев его реакцию, гулко посмеялась и щелкнула пальцами. После ее движения, земля рядом с ней покраснела и из нее вылез двухголовый огромный хаккин. Он отличался от остальных, этот был в три раза больше обычных, хвост его был длинным напоминая хлыст, когти по тринадцать сантиметров каждый, а клыки все двадцать. Глаза были красными с пылающим огнем внутри, а при дыхании из всех ноздрей выходил черный густой дым. Голос ее стал намного ниже и холоднее, она сказала:

— Его создала я, правда он прекрасен? Ваши жалкие стены его не остановят, он пробьет их с трех ударов, а я смогу в одиночку убить каждого из вас. Но самый лакомый кусок, это ваши души, которые я заберу с собой.

Кто-то в толпе дико заорал и заплакал, половина людей отступили назад готовые бежать в пещеры. Окадио раскрыл рот, и его руки затряслись теряя от страха копье. Белтор стоял до сих пор парализованный не в силах даже пошевелить головой, он ничего страшнее этой твари в жизни не видел. Сама смерть на фоне этого хаккина, казалось жалкой букашкой.

Тенебриз выждала немного времени, насладившись их страхом и отчаянием, продолжила:

— Но у вас есть шанс избежать смерти. Драдон пощадит ваше племя, если вы отдадите нам одного человека.

Вся толпа начала между собой переглядываться не понимая, что она имеет ввиду.

— Мне нужен только один человек, ваш вождь Торне! Отдайте мне его живым, и Драдон пощадит вас всех.

Белтор в тот момент не владел своим телом, когда он пришел в себя понял, что он сам отдал вождя в руки Драдона, вместе с Окадио и половиной племени.

Глава 2. Манока

Манока вышла из навеса, тёплый ветер коснулся ее веснушчатых щек, она уже знала, что сегодня днём опять будет ужасная жара. Шаманка глубоко вздохнула и отправилась в то место, которое ей показал когда-то Белтор. Она знала, что он придет за ней сегодня, чтоб начать очередную тренировку, но не хотела его видеть.

Маноке не нравилось то, что она чувствует к этому охотнику, казалось, чем больше он делает ужасных поступков, тем глубже она влюбляется в него.

Место которое показал ей Белтор, было стеной. Там стена касалась каменной змеи и позволяла легко забраться на самый верх. Девушка залезла на стену и тут же почувствовала свежий, теплый ветер, который принес ей запахи леса. Око Тарнона еще не пробудилось, но она видела, как вдали где-то за лесом начинает светать.

Девушка снова сделала глубокий вздох, прогоняя плохие мысли, и села свесив ноги со стены. Стена была еще теплой от прошлого жаркого дня и приятно согрела ей ноги. Она дотронулась своего третьего глаза, что расположился на ее переносице. Глаз перестал быть таким чувствительным, как раньше, теперь он был обычной татуировкой, которая была выбита черной краской. Шаманка тяжело вздохнула, она заметила, что стала вздыхать слишком часто последнее время. Она должна признать, что не любила шаманство, но теперь скучала по своим беседам с душами и богами. Сила которую она чувствовал в себе, позволяла ей чувствовать себя увереннее и сильнее, а теперь она чувствует себя бесполезной, слабой и уязвимой.

Помимо переживаний связанных с шаманством, ее мучали разные мысли, которые нужно было обдумать и решить, как ей поступить, пока есть время жить. После того, как она прошла обряд, который сделал ее истинным шаманом, она смогла спокойно передвигаться по племени, и тогда стала замечать разные вещи.

Манока знала, что все шаманы далеко не те, кем кажутся, одна из шаманов, Армика, ходит в навес к одному из охотников, Варзо, каждую ночь. Она видела многое, почти все шаманы долбили себя в грудь и твердили, что они чтут законы богов, племени и шаманов, но почти каждый из них нарушал их. Удовольствие, которое можно получить от близости с другим человеком, ни с чем не сравнить. Даже если ты не мужчина, и не женщина, а просто бесполый шаман, которому вроде как не нужна человеческая близость.

Вчера, когда око Тарнона заснуло, Донна рассказала ей и свой секрет, от которого Манока все еще не могла прийти в себя. Именно этот секрет привел ее на стену, она все никак не могла поверить в услышанное.

В навесе шаманок Донны и Маноки, плавали в воздухе белые нити пахучих трав и огненных палочек. Манока сидела обложившись кучей камней, на которых были изображены различные руны. Донна сидела поодаль в позе для транса, она все еще надеялась впасть в небытие и пообщаться с богами или духами. Но все было тщетно, там на том конце будто больше никого не существовало кроме тьмы. Донна открыла глаза взглянув на задумчивую Маноку, вздохнула и сказала:

— Дитя, подойди ко мне.

Молодая шаманка сидела на пушистых мехах, обложившись камнями с рунами, она бросила свои дела и переместилась к старухе. Девушка отметила про себя, как же стремительно Донна стала стареть. Без поддержи потусторонних сил, старая шаманка чахла на глазах. Кожа ее стала серой и покрылась коричневыми мелкими пятнами, волосы совсем побелели, а глаза потеряли блеск жизни. Шаманка заскрипела своим тягучим старческим голоском:

— Я ведь была такой же, как ты.

Манока округлила свои большие серые глаза. Донна — и такая же, как она? Она не могла представить ее такой же, ей казалось, что Донна была самой примерной шаманкой и всегда была старухой.

— Я начала замечать изменения в своём поведении, а потом все поняла.

Донна задрала свои шкуры и показала ей свои обвисшие груди. У шаманов не растет грудь или половые органы, потому, что они пьют отвар в пять лет, который блокирует любое половое созревание. Наличие грудей у Донны, говорит о том, что и на ней, как на Маноке отвар не сработал. Манока открыла рот, не в силах что-либо сказать, лишь выдавив из себя одно слово.

— Донна…

— Да дитя, мы с тобой очень похожи и поэтому я переживаю за тебя. Я влюбилась в одного из охотников, и он узнал о моем секрете. Я бегала каждую ночь к нему в навес, мы любили друг друга на мягких теплых шкурах и были счастливы, но счастье продлилось не долго. Боги покарали меня ребёнком.

Донна какое-то время помолчала, наблюдая, за одной из ниточкой дыма, что проплывала над ее головой.

— Но я знала, если шаманы узнают, нас обоих убьют и кинут в яму позора, я не могла допустить такого. Тогда я выпила отраву и потеряла нашего ребёнка, в тот день я потеряла и себя. Я перестала ходить к нему, и он позабыл обо мне. Взял в духовные женщину и она родила ему законных детей. А я с грустью и болью наблюдала за его жизнью из далека, втайне вспоминая нашу любовь. Но наш удел простой, быть шаманом и не лезть в жизни людей племени.

Донна посмотрела на Маноку, что сидела не шевелясь, слушая ее рассказ. Манока и не думала даже, что у Донны была такая необычная судьба. Она никогда не спрашивала старуху о ее прошлом.

— Как его звали?

— Его имя было Дварвар, он был высоким и красивым человеком, а еще очень мужественным и бесстрашным.

Донна заулыбалась вспоминая, каким он был, как всегда морща свой и без того морщинистый нос.

— Единственный человек который напоминал мне его, сегодня покинул племя.

Манока снова ахнула. Торне был третьим и самым младшим сыном Дварвара. Два других сына уже давно умерли, один от хвори, второй на охоте, Торне был последним сыном Дварвара. Манока загрустила, вспомнив про вождя. У Торне была непростая судьба, в молодом возрасте он потерял духовную и ребенка, а после так и не нашел другой женщины, чтоб оставить после себя наследника. Манока с грустью спросила у Донны:

— Теперь в нашем племени нет вождя. Никто не имеет в своей крови, кровь вождей. Что же теперь будет?

Донна тяжело вздохнула, и воспоминания о прошлом в ее глазах угасали, возвращая мысли в реальность.

— Они совершили самый ужасный грех, отдали своего вождя-сердце своего племени. Я не знаю Манока, что теперь будет, я теперь совсем ничего не знаю.

Тогда Маноке хотелось рыдать, вначале из-за судьбы Донны — сколько же ей пришлось страдать, за что боги так с ней поступили? Она всю жизнь молчала о своем секрете, наблюдая со стороны за любимым человеком. А потом ее мысли занимал вождь. Племя лишилось своего сердца, а значит, и душу они отдали злу которое буквально стоит у их ворот, как же их теперь всех спасти?

Думы Маноки нарушил звук тяжелых шагов, будто ноги, что шли по стене, были сделаны из камня. Она вернулась обратно на стену из своих мыслей, и повернула голову в сторону звука. В темноте было видно человеческий силуэт, который стремительно приближался. Шаманка стала быстро вытирать руками слезы, которые выступили у нее из-за воспоминаний о жизни своей наставницы. Силуэт был далеко, и лица не было видно, об этом месте знает только она и Белтор. Но когда человек подошел ближе, она поняла, что это был не Белтор.

— Не бойся, — тут же сказал ей мужчина, его голос действительно будто успокоил шаманку и она расслабилась. Незнакомец сел чуть дальше от неё, так же свесив ноги со стены, устремляя свой взгляд за Бескрайний лес, а потом взглянул на шаманку. Глаза его были темно-коричневыми с широкими черными бровями, а лицо напоминало чистую белую глину. Волосы на голове, были черного цвета, заплетенные в тугую косу на затылке. Манока потеряла дар речи когда разглядела его черты лица, она знает его, но даже и представить себе не могла, что когда-нибудь встретится с ним.

— Я пришёл вам помочь.

Манока лишь глазела на мужчину, открыв рот от изумления, не в силах что либо сказать.

— Ты должна совершить обряд.

— Обряд? — вдруг, сама напугавшись своего голоса, сказала Манока.

— Есть причина, почему шаманов делают бесплодными, особенно женщин. Женщина-шаманка имеет более сильную связь с духами и может совершать и видеть больше, чем кто-либо другой. Боги не отказались от тебя не забрав у тебя твою женскую сущность, это их дар. У тебя ведь сейчас монархе?

Манока легонько кивнула ему, конечно, он видит все и знает о ее секрете, нет смысла от него скрывать.

— Иди в пещеры и нарисуй там руну души своей кровью монархе, и ещё нарисуй вот эту руну.

Он дал ей маленький черный камень, на нем была высечена белой краской руна, которую она видела впервые. Манока уже выучила значение всех рун, но этой ее никто не учил.

— Когда все сделаешь, призови душу с именем Таитан. Вы должны попытаться помочь себе сами, кто-то или что-то блокирует наши божественные силы. Боги не в состоянии помочь людям.

После мужчина кивнул ей и растворился в воздухе, а сразу после этого глаза Маноки ослепило проснувшееся око Тарнона.

Манока какое-то время сидела смотря на камень в своей руке. Когда к ней пришло осознание, что она видела бога, ее взор направился на каменный лик Харона. Лучи ока окрасили его лик в желтый цвет, это был точно он, сам бог Харон приходил к ней. Боги не в силах им помочь? Манока не на шутку испугалась, неужели Драдон так силен, что в состоянии блокировать сразу всех богов? Столько вопросов было в ее голове, на которые ответов у нее нет и не будет, но ее успокоила мысль, что боги и духи не бросили их, а просто не могут ответить.

Шаманка решила пойти в пещеры и сделать так, как сказал ей Харон, но рассказывать Донне она не хотела. Старуха опять побежит к старшему шаману, и они снова будут придумывать разные правила, а Маноку, как всегда оставят сидеть в навесе без дела. К тому же действия старшего шамана в последнее время ни к чему не приводят, а наоборот лишь усугубляют ситуацию. Теперь Манока будет делать так, как решит сама, тем более она теперь уверенна, что является на данный момент самой сильной шаманкой в племени.

Манока на обратном пути пошла в пещеры, нашла подходящую стену и, смочив палец монархе, нарисовала руну души, закрыла глаза и произнесла:

— Таитан.

Глава 3. Гора

Ущелье делило пополам каменный лес, широким, каменистым коридором, изображая длинную, неровную дорогу усыпанную булыжниками и мелкими камнями. Каменные макушки многочисленными острыми вершинами тянулись к синему небу, на котором не было ни тучки. Не смотря на отсутствие тени тут, в ущелье не было такой жары, камень спасал от раскаленных лучей, ока Тарнона.

Племя вошло в ущелье, тут пахло землей, сыростью и пылью. Тишина отдавала каждый звук продолжительным эхом, который уходил куда-то вглубь. Ущелье смерти было довольно широким, и люди свободно шли вперёд, по восемь человек в ряду. Лица у них были растерянными, все о чем-то разговаривали в надежде отвлечься от дурных мыслей, о предстоящей новой жизни, или наоборот смерти.

Как оказалось, в ущелье смерти была и трава, и кустарники, и даже целые деревья с ягодами и густой листвой. В некоторых местах, где ущелье становилось шире чем обычно, росла длинная, зеленая трава. Скалы местами, покрывали густые заросли вьющихся растений или старым мхом, в которых прятались маленькие птицы. Птицы будто стражники ущелья, громко щебетали, когда люди проходили мимо.

Иаби смотрела по сторонам, восторженно разглядывая огромные скалы и растения, что покрывали их, или росли поодаль. Гора думал, что она вот-вот завалится назад из-за постоянно задротой назад головы. Никто кроме нее в племени, так не смотрел по сторонам, как эта девушка. Она будто видела то, что другие были не в силах заметить.

Гора точно не знал, насколько ущелье было длинным, но по преданиям, чтоб перейти его, нужно целых два дня и две ночи. Они шли уже целый день, и на пути им встретились множественные ручьи с питьевой водой, небольшие ящерицы, множество птиц и грызунов.

— Жизнь везде найдет место.

Сказал улыбающийся шаман Гонго поправляя спадающую с плечей ношу в виде кучи масок и кусков шкур.

Племя зашло уже довольно далеко, прежде чем Гора начал видеть изменения в скалах. Они стали иметь странные очертания, природа не в силах создать такие четкие круглые формы. В скалах внизу, и вверху были высечены множественные проходы, размером примерно с человеческую голову. Гора рассматривал их с изумлением, перекатывая в голове различные мысли.

Рядом с Горой шел его близкий друг Крадо. Гора доверял ему, как себе с самого детства, а как только стал вождем, сделал его своим советником. Парень был старше Горы, на несколько многолуний и когда-то еще пацаном, прислуживал его отцу. Крадо смотрел на троих девушек, что шли переди и улыбался во все свои зубы. Из-за жары, все население племени, было вынуждено использовать минимум одежды, поэтому все взгляды мужчин, были устремлены на полуголых женщин.

— Ты только посмотри на это.

Сказал Крадо, глядя снизу вверх, на женские силуэты. Гора перевел взгляд, перед ним мелькали упругие ягодицы, которые выглядывали при ходьбе из под шкур. Вождь широко улыбнулся другу.

— Можно смотреть бесконечно долго.

Оба парня тяжело вздохнули, они еще не скоро смогут побыть в женском обществе, а молодой организм, плохо мог сопротивляться желаниям, особенно когда глаза видят такое. Крадо гулко зарычал и прошипел:

— Р-р-р. Сколько говоришь идти? Два дня и две ночи?

Гора кивнул ему, продолжая любоваться, переводя взгляд на женские бедра, что качались из стороны в сторону.

— Боги! Мои яйца распухнут и посинеют уже к вечеру.

Гора гулко посмеялся и сказал шепотом, как можно тише:

— У всего мужского населения племени, они распухнут и посинеют к вечеру, если не станет холоднее.

Парни рассмеялись и продолжили свой путь, наблюдая за женскими прелестями. Но Горе все же не давали покоя те маленькие пещерки в скалах, которых становилось больше. Крадо увидев интерес друга, подошел ближе к одной из них и оглядел ее. Ничего необычного, никакого запаха кроме пыли, норки уходят глубоко под скалы, длинными, темными туннелями. Будто огромные гусеницы, поедали скалы, оставляя после себя туннели. Горе показались они заброшенными, трава у входов не была примятой, и не было следов на скалах.

Крадо просунул голову вовнутрь, пытаясь прислушаться к звукам, он услышал лишь какой-то отдаленный гул воды, больше ничего.

Уже начало смеркаться, темнота теперь была главным врагом. В темноте Драдон мог забрать кого-то из людей, но в последнее время стало как-то тихо, что настораживало и пугало одновременно.

Нужно было разжечь костер и поддерживать его всю ночь, а шаманы должны успеть развешать амулеты до сна ока Тарнона. Племя шустро разбило лагерь, шаманы забегали с молитвами, женщина стали доставать еду, а мужчины принялись составлять костры из хвороста, что взяли с собой. Крадо все бросал голодные взгляды на девушек, а те в свою очередь хихикали и травили его, наклоняясь слишком низко.

Гора поймал на себе взгляд Аледы, она была самой желанной женщиной в племени, но отдавала предпочтение своему вождю. Все мужчины об этом знали и старались не лезть к ней, тем более, эта девушка была не из робких. Вождь брал ее несколько раз за последние дни, перед отбытием, а она питала надежду стать его четой. Гора же старался избегать эти разговоры, ему не хотелось думать об этом, сейчас были дела поважнее. Нужно было вначале выжить, прежде чем заводить чету и детей. Гора отвел взгляд от пронзительных глаз Аледы, чем очень огорчил ее. Он даже смеялся думая про себя: Я отрубаю людям головы, режу горла за их поступки, убиваю самых страшных животных на охоте, а сам боюсь серьезного разговора с женщиной.

Гора решил отправиться обследовать местность, взяв с собой переданный Крадо факел. Вождь ушел не сильно далеко, прежде чем маленькое копье коснулось его шеи. Существо смотрело на него бесцветными глазами и свисало от куда-то со скалы. Гора хотел ударить его факелом, но его глаза увидели, что этих существ тут, как муравьев и все направляли на него свои копья.

Гора вспомнил одну из старых шаманских сказок, о существах, что жили в ущельях, похожих на людей. Те кто окружил его, очень походили по описанию: очень худые, ноги и руки длинные, а туловище — маленькое с округлым животом. Лица не имели носов, лишь две чёрные, маленькие дырочки. Глаза их были похожи на человеческие, но почти бесцветные. За тонкими губами было два ряда острых, как нож зубов, и они все были голыми. Гора насчитал около двадцати особей, и все они направили свои маленькие копья в его сторону, толкая назад.

Вождь отступал туда, куда они его вели. Он увидел краем глаза своё племя, которое окружили такие же существа. Гора даже не мог посчитать их, они были везде; возле каждого человека по пять особей, на скалах, в ущелье перед ними и сзади. Вероятно те пещерки, принадлежали именно им, по этому трава не была возле притоптана. Они ловко лазали по скалам, цепляясь за выступы ногами и руками, словно пауки.

Все охотники и женщины не смогли бы справиться с ними, их было слишком много. Существа переговаривались между собой на неизвестном ему языке.

Человекоподобные загнали их в круг, словно животных во время охоты. В голове Горы промелькнуло воспоминание, которое эхом отдавалось в его мыслях: Тогда почему ты не можешь взглянуть за своё величие?

Гора был неосторожен и привел свое племя на верную гибель, игнорируя свое предчувствие. Он не обращал внимания на то, что видел, ведь в ущелье смерти, глубоко в камнях, не может быть жизни. Вождь старался не смотреть в глаза своим людям, чтоб не упасть духом даже в самый последний момент. В Толпе он увидел Крадо, который даже не успел вооружиться, хотя он был самым быстрым, кого знал вождь.

Вдруг толпа существ расступилась, и Гора увидел человеческую женщину среди них. Она ступала уверенно, качая массивными бедрами в разные стороны. На теле женщины были шкуры, что прикрывали гениталии, а при ходьбе звенели бусы, которыми она была обмотана с головы до ног. Ее темные волосы, спутанными сосульками свисали до пояса, в которых тоже болтались бусины и мелкие кости. На голове — красовалось украшение в виде мелких черепов, напоминающее круг. Лицо женщины было измазано краской, черной полоской от уха до уха. Она оценивающе оглядела все племя, и остановила свой взгляд на Горе. Убедившись, что он вождь, обратилась к нему:

— Анона Акода?

Голос ее был грубым и властным, с нотками злости и раздражения. Гора ответил сразу:

— Я не понимаю.

В глазах девушки вспыхнуло что-то, непонятное ему, и она заговорила на их языке с очень сильным акцентом.

— Вы ходить по моей земля.

Гора оглянулся на свое племя, которое пребывало в таком же не понимании, как и он сам.

— Нам нужно перейти на другую сторону, мы не причиним вам зла.

Женщина оглядела всех людей в толпе, таким безразличным взглядом, что было понятно, она их не боится. Ее существ в несколько раз больше, чем людей Горы и это они должны бояться. Женщина взглянула на него с гневом и прокричала.

— Ты уходить и забирать с собой человеков!

После этого ее существа зашипели плюясь слюной и стали тыкать копьями в первого попавшегося, в знак своего протеста. А их вождь бросив еще один гневный взгляд на Гору, медленно развернулась и пошла проч. Гора хотел сделать шаг, но маленькое копье, тут же впилось ему в руку. Гора крикнул в спину удаляющейся женщине.

— Если мы не перейдём, то все погибнем. Ты точно знаешь почему! Демоны повсюду.

Существа поняли слово демоны, и начали обеспокоенно переглядываться своими бесцветными маленькими глазками. Их вожак резко повернулась и крикнула сквозь зубы.

— Не говорить про них!

Женщина подошла к нему чуть ближе, держа дистанцию, Горе показалось, что она выше его. От нее пахло сыростью и испражнениями. Он вспомнил, что говорили шаманы: по разным преданиям, в каменных лесах жили великаны, но они покинули свой дом. Она была довольно высокой и имела очень широкое тело, но не совсем походила на великана. Хотя кто знает, их никто не видел уже очень давно.

— Вы уходить! — сказала женщина подойдя к нему вплотную, так близко, что задела его своим лбом. Он сильно разозлил ее, сказав слово, демоны. Гора взглянул в ее глаза: серые глаза с чёрными крапинками и синими прожилками. Воспоминание всплывшее в его сознание о этих глазах, сковало его тело, он бы ни за что на свете их не забыл. Это были глаза его матери и глаза…

— Рафон? — в надежде сказал Гора, пытаясь унять свое сердце, которое стало бешенно колотиться. Женщина округлила глаза и гнев ее перерос в удивление. Она побегала по лицу Горы и еле слышно прошептала.

— Храу?

Вождь уже не чувствовал почву под ногами, перед ним стояла его сестричка, которая много многолуний назад исчезла. На его глазах сами по себе выступили слезы, которые он не мог контролировать, и этих слез он не стыдился. Храу было его старым именем, которое он поменял, когда потерял всех своих родных. Лишь немногие его запомнили, но Рафон спустя столько многолуний не забыла его.

— Рафон, я уже и не надеялся тебя увидеть!

Рафон лишь отступила назад, потупив взгляд, она выглядела удивленной, но это чувство сменилось отречением. Только богам известно, что пришлось ей пережить после того, как она потерялась. Рафон скомандовала что-то своим существам, они тут же опустили свои колья и разбежались так быстро, что Гора даже не успел увидеть куда именно. Лицо Рафон вдруг стало безразличным, она показала в проход рукой и сказала.

— Там проход нет, там все мёртвый.

Гора не мог даже рта открыть, он протянул к ней свои руку, но она отстранилась от нее.

— Там мертвый земля! Вы уходить!

Гора сделал вторую попытку сблизиться со своей потерянной сестрой, но Рафон стала на него кричать:

— Уходить! Ты уходить!

После этого его найденная сестра, скрылась где-то между скалами, а Гора остался стоять в недоумении: что теперь делать? Возможно они идут не в ту сторону, не зря шаманы называли место за каменным лесом, мертвыми землями. Сейчас вождь не понимал куда им идти, но точно знал, что нашел сестру и он не должен упустить шанс ее вернуть.

Гора скомандовал людям немедленно разжигать огонь, око Тарнона стремительно засыпало и у них было уже мало времени до темноты. Сам он применил охотничьи навыки ища следы Рафон.

Следы привели его к пещере. Пещера была намного больше тех, которые они видели ранее. Она была в виде черепа, а рот черепа служил входом. К ней шли многочисленные ступеньки, обложенные по бокам камнями. На ступеньках сидела Рафон, окруженная своими существами, обнимая свои огромные коленки. Она сильно изменилась и уже не была похожа на его маленькую сестричку. Гора подошел к ней, существа расступились перед ним, глазея на него широкими черными зрачками. Он сел рядом с Рафон.

— Рафон, я виноват перед тобой, я искал тебя тогда по всему лесу многие многолуния. Если бы я знал, что ты пошла сюда, я бы перемолол эти горы в песок, лишь бы найти тебя!

Рафон молча смотрела перед собой, ее подбородок дрожал, а глаза наполнялись слезами, она утирала их кулаком размазывая по лицу черную краску.

— Наши родители умерли, отец на охоте, а мать не выдержала разлуки с тобой.

Одна предательская слеза Рафон вырвалась и побежала по ее щеке. Она кинулась к брату в объятия, Гора обнял ее, и ему стало легче. Рана в его груди, что оставалась после исчезновения Рафон, стала затягиваться. Рафон беззвучно плакала, уткнувшись носом в грудь Горы, а он гладил ее по волосам, сдерживая жгучие слезы. Рафон подняла голову и сказала.

— Там все мертвый, нет прохода. Большие люди, злой завалить вход, чтоб другой существа не ходить сюда.

Гора был очень удивлен, последнее время его встречает совершенно другой мир. Будто он спит и видит сны, или уже умер и попал в другое мир, о котором совсем ничего не знает.

— Великаны?

Рафон кивнула ему и показала в сторону ущелья, по которому им предстоит пойти.

— Они жить между камнями.

Око Тарнона уже начинало закрываться и вдруг, где-то там в дали, послышался дикий вопль, от которого задрожала земля. Гора понял, что это были вопли великанов, о которых говорит сестра.

— У нас с большой люди мир, я не трогать их пока они спать днем, они ходить только по ночам. Раньше мы воевать сильно, они убивать нас, мы убивать их. Криком они говорить мне, чтоб я уходить. Нам пора уходить, идти за мной.

Гора не сдвинулся с места, когда она соскочив позвала его за собой.

— Мои люди, я не могу их бросить!

Рафон посмотрела в сторону криков великана, услышала их тяжелые шаги. Она перевела взгляд на Гору и сказала:

— Приводить сюда своих человеков.

Гора привёл свое племя в пещеру-череп, Рафон не стала запрещать им факелы, не смотря на то, что сильно боялась огня.

Они вошли довольно глубоко, прежде чем дошли до того места, где жила Рафон.

Пещера пахла пылью. Вверху пещеры было овальное отверстие, в которое было видно звезды и луну. На верх вела небольшая лестница из веревок и костей. Внизу в одном месте была куча шкур, служившая спальным местом. На каменных выступах пещеры лежали различные цветные камни, из которых были выточены разные фигурки. В некоторых местах лежали костяные ножи, краски, веревки и различные предметы непонятного происхождения. Пещера была большой и просторной, все нашли себе место, чтоб расположится для ночлега.

Рафон тут же полезла наверх, и скрылась за каменным потолком. Гора полез за ней, прихватив с собой факел. Его сестра сидела на камне и смотрела в сторону ущелья, пытаясь разглядеть в далеке великанов, но слышны были лишь их шаги. Она мельком взглянула на Гору, когда ей по глазам ударил свет от факела.

— Зачем огонь?

— Он спасает ночами от демонов, они бояться света.

Рафон озадаченно взглянула на факел, в ее глазах отражалось рыжее пламя. Она обняла свои громадные каленки переведя взгляд на яркую красную луну. Гора сел рядом, пристроив неподалеку факел, воткнув его в небольшую щель. Он все никак не мог поверить, что это его потерянная сестра, она так сильно была похожа на мать. И он был готов поклясться, что и голос у нее был таким же. Его слух уловил какие-то движения, и в темноте неподалеку, он разглядел тех существ.

— Что это за маленькие существа?

— Они себя называть народом камней Икиами. Они не злой, они добрый, но жизнь тут сделать их такими. Их изгнать сюда злой люди, но меня они принять с теплом.

Рафон так давно не разговаривала на человеческом языке, что забыла, как произносятся некоторые слова. Она исчезла около пятнадцати многолуний назад, удивительно, что она совсем не забыла свой родной язык. Повисла неловкая тишина, слышно было лишь сопение и тихие разговоры людей снизу. Гора хотел разбавить тишину, хотел поговорить с сестрой, но не знал о чем, поэтому спросил первое, что пришло в голову.

— Что едят великаны?

— Долго могут не есть, но есть все подряд, даже камни и земля. Они не покидать горы, там люди умный, они их ненавидеть и бояться.

Гора хотел разузнать о Рафон все, как она выжила, кем стала и чему научилась. Но все было видно по ее лицу, и по ее телу, которое сплошь было покрыто глубокими шрамами. Его сердце не перестало болеть за нее, даже после их неожиданной встречи, но в душе стало намного теплее. Гора не хотел потерять ее снова.

— Как нам пройти каменный лес?

— Недалеко пещера, она на ту сторону, но по ней очень долго идти.

— Рафон, пойдём с нами, скоро все эти скалы могут превратится в куски камня.

Рафон тоже чувствовала что грядет, что-то нехорошее, но в ее глазах не было страха, она не боялась ничего. Его предложение не было для нее неожиданным и она уверенно ответила ему:

— Нельзя уходить, тут семья, мы умереть здесь.

Гору где-то глубоко внутри уколол ее ответ. Эти существа стали для неё семьей, а он теперь ей никто. Гора поставил себя на ее место, наверное, он бы тоже не смог бросить племя ради нее одной.

Ночь была прохладной и тихой, они сидели там наверху всю ночь, говоря ни о чем, пока не проснулось око Тарнона.

Глава 4. Торне

Торне сидел в своем навесе в старых, вонючих от пота шкурах, скрестив ноги и руки. Сколько он уже так сидит? Наверное долго, ведь он уже совсем не чувствовал своего тела. Казалось, что это тело не его, будто он наблюдает за собой со стороны.

Жара плавила его плоть, выжимая из него всю оставшуюся воду. Он сильно осунулся, губы его побелели и потрескались, а в волосах на висках добавилось белых прядей.

Торне знал, что Драдон идёт за ним, с каждым днём он чувствовал его все сильнее и сильнее. Почему Драдон заставлял так дрожать от страха именно его?

Торне не мог разобраться в своих вопросах, он окружил себя самыми жестокими людьми в надежде быть спасённым, хоть в глубине души понимал, что от Драдона они его не спасут.

С каждым днём ожидания вождь тихо сходил с ума, веселая болезнь стояла уже за его спиной тихо дыша ему в затылок. Торне в такие моменты не хватало Шена рядом, старик всегда утешал его бушующие думы и давал советы.

Теперь у Шена нет даже языка, чтоб промолвить и слово, а если бы и был, то Шен наверняка тут же выругался проклятиями в его сторону. Вождь терзал себя за то, что отрезал ему язык, он жалел об этом так сильно, что боялся смотреть в сторону старика. Шен же всегда смотрит на него, он не может сказать и слова, но его глаза говорят о многом. Глаза Шена превратились в два прожигающих насквозь уголька, которые жгут душу Торне каждый день.

Все грехи Торне обрушились на него и терзали его сознание. Каждый загубленным им человек, являлася ему во снах. Чаще всего приходила Айра и их нерожденный ребенок, она сидела у него в навесе, качала неродившееся дитя и пела песни. Этого было достаточно, чтоб сердце Торне сжималось от страха, а душа холодела. А была ли у него душа? Он почти собственными руками, убил беременную женщину, которая носила его ребенка.