Бесплатный фрагмент - Маугли в стиле Дзен

Маугли в стиле Дзен

Нравоучительный рассказ

Эпиграф

«Ни один невежда не причинил столько страданий человечеству, сколько его причинили различные умники».

Манк Ху, «Дзен Выхухоля».

1

— И поэтому, Маугли, — сказал свами Балу, лёжа под щадящем послеобеденном солнцем и лениво переворачиваясь с боку на бок, — тебе не стоит торопить события…

— Но учитель! — Маугли грозной тенью навис над Балу. — Как вы можете быть таким невозмутимым, когда речь идёт о жизни и смерти?

Балу строго, по-отечески взглянул на Маугли.

— В джунглях, — так же непоколебимо сказал он, — речь всегда идёт о жизни и смерти. Тоже мне, новость…

— Не новость, — согласился Маугли. — Но всё же… Я понимаю, там, медитация, все дела. Но неужто вы, дорогой учитель, будете предаваться нирване даже и тогда, когда вас будут есть заживо?..

Балу неохотно принял положение сидя.

— Дорогой Маугли, — сказал он, почесав задней лапой за ухом, — именно поэтому медитации лучше предаваться сейчас, ибо потом — будет уже поздно.

Маугли присел рядом, изобразив недовольную физиономию.

— Но я, кажется, знаю, — догадался Балу, — кто надоумил тебя…

Маугли молчал, как партизан, не желая выдавать Багиру.

— Женщины… — сказал Балу, — всегда хотят видеть мужчину, борющегося с обстоятельствами. Но ведь чаще всего обстоятельства являют собой и причину проблемы, и её решение.

— Как это? — в голосе Маугли наконец прозвучала кротость.

— А вот так. Большинство, столкнувшись с обстоятельствами, сломя голову стараются их устранить. Не понимая, что так они уничтожают решение. А надобно в эти обстоятельства вглядеться.

— Вглядеться… — вдумчиво повторил Маугли. — Но ведь это… Но ведь это противоречит закону джунглей! Я вижу, что когда возникает опасность, животные начинают суетиться, спасаться. А вы, значит, предлагаете вглядываться?

— Какой же ты глупый! — воскликнул Балу, выдав Маугли подзатыльник. — В их действиях нет никакой суеты. Если приглядеться, они действуют весьма организованно. Просто кому-то везёт, кому-то нет.

— Значит, — пытливый ум Маугли никак не успокаивался, — вы предлагаете уповать на везение?

— Господи, Иисусе, Маугли! — не выдержал Балу, вскочил и принялся ходить взад — вперёд на всех четырёх лапах. — Как в твоей маленькой голове умещается такое большое количество вопросов? Ты поменьше думай! Да побольше смотри в одну точку, — и принялся вслух причитать: — Господи! Жили же себе, как звери. Нет! На тебе! Свалился на нашу голову!

Маугли виновато опустил голову.

— Ладно! — снизошёл Балу, резко остановившись и взглянув на сиротливого Маугли. — Ты, вот что… Не особо болтай об этом с Багирой. Да и вообще, с кем бы то ни было.

Маугли поднял взгляд.

— Понял меня? — спросил Балу с настоятельным взором.

— Угу, — пробормотал Маугли и вновь принял понурую позу.

Балу присел рядом и по-дружески приобнял ученика.

— То, что ты слышал, — попытался приободрить его Балу, — это «мартышкины новости». Когда такие новости по лианам доходят до нас, они уже основательно искажены, — и потряс его худенькое тело.

А когда Балу неспеша, переваливаясь с лапы на лапу, удалился в свою берлогу, Маугли ещё долго сидел под баньяном, размышляя о надвигающемся неоднозначном будущем. И время от времени до него доносилась мартышкина болтовня: «Акелла то — промахнулся! Акелла промахнулся! Вы слышали? Акелла промахнулся!..»

2

Сверху джунгли выглядели по-другому, как бесконечный, простирающийся во все стороны до горизонта зелёный океан. И скалы, выдающиеся над кронами, были похожи на острова, большие и маленькие, по которым Маугли привык ориентироваться на местности.

И это казалось ему странным, что он, волк, в отличие от своих братьев, может так возноситься над джунглями. «Выше — только птицы, но птицы мало значат…» — почему-то думал иногда Маугли.

Он любил ранним тихим утром забраться на верхушку шореи и, раскачиваясь на лёгком ветру, наблюдать за безмятежным волнением джунглей. Понимая, что в глубине этого, кажущегося сверху мирного, океана ведётся непрерывная борьба за выживание, нередко — тщетные попытки выкроить лишний день у не дремлющих хищников, у вероломной стихии и у ограниченных возможностей собственного организма.

Проигравших эту борьбу было значительно больше, чем победителей. Джунгли — мир бесщадный, бескомпромиссный и глухой к любым мольбам.

Но с другой стороны, джунгли могут быть обильно щедры, могут даровать силы и спасение в тот момент, когда этого уже не ждёшь. И за это Маугли беззаветно любил джунгли, и даже боготворил их.

Сильный здесь становился сильнее. Слабый — уступал место более перспективным с точки зрения эволюции. Это виделось Маугли нормальным. Он к этому привык. Многие из его братьев не выжили в этой борьбе за место под луной. Но, как ни странно, стая от этого лишь крепчала, завоёвывая новые территории для охоты.

И каждый щенок считал себя лучшим, достойным в будущем занять место вожака. Щенки соревновались между собой, инстинктивно понимая, что их отцы смотрят, присматриваются к способностям каждого, определяя им будущую роль в стае.

Но в последнее время Маугли начал замечать, что его тяготеет будущее. С одной стороны, он, так же, как и прочие братья, стремился показать свои лучшие качества. Но с другой — он чувствовал, что пригоден для чего-то большего, чем быть лидером среди волков. И это собственное высокомерие пугало его. Он боялся остаться один против системы.