Бесплатный фрагмент - Мальчик, который умер

Вся эта история от начала и до конца

— художественный вымысел.

Прошу относиться к ней именно так.

Пролог

Из новостной сводки портала «Твой Урал» за 24 марта 2018 года

Вчера, в десятом часу утра, панорама Екатеринбурга изменилась навсегда. Была взорвана недостроенная телебашня, которая несколько десятилетий была одним из символов города. На месте снесённого объекта планируется возведение самой большой в Европе концертной площадки.

Руководящая сносом компания заверяет прессу, что всё прошло в штатном режиме. Тем не менее с самого момента сноса ходят слухи о человеческих жертвах. Один из источников сообщает о нескольких телах, которые представители правоохранительных органов выносили ночью со стройплощадки. Нам пока не удалось получить подтверждение этим слухам, но мы будем держать наших читателей в курсе событий и сообщим, когда будут известны подробности.

Часть 1
Рома

В её глазах — сила небес,

В её плеере не умер Кобейн.

Её ладонь зажата в кулак,

В кулаке — телефонный звонок.

ЧайФ «В её глазах»

Глава 1

Бывают дни, когда ты не хочешь возвращаться домой.

Кристина поглубже натянула шапку на уши, ускорила шаг. С тех пор как она вышла из школы, температура, кажется, упала ещё. В наушниках бормотало радио, а переключать на что-то другое было холодно. Окна её квартиры уютно отбрасывали свет на даже не думавшие таять, несмотря на начало весны, сугробы. Издалека казалось, что за этими окнами живёт счастливая семья.

Девушка зашла в приятно пахнущий сыростью подъезд. На лестничной клетке, не снимая перчаток, приложила руки к радиатору.

По радио началось интервью с вокалистом группы «Мэри Шелли», и пока что голос ведущего заглушал происходящее за дверью Кристининой квартиры.

— Герман Хишин сегодня у нас в студии. Герман, кстати, один из участников юбилейного концерта уральской рок-лаборатории. Он состоится через два дня, такое событие нельзя пропустить. Успейте приобрести билеты, — протараторил с напускной бодростью радиоведущий.

— Здравствуй, Герман.

— Всем привет.

Кристина поёжилась и прижалась ближе к батарее. Хишин обладал очень необычным тембром голоса. Такой ни с кем не спутаешь. Кристина не любила «Мэри Шелли», потому что от этого пробирающего до костей голоса ей становилось не по себе.

— Герман, несмотря на то что группа существует больше двадцати лет, вам удаётся не терять популярность. С чем это связано?

— Это упорная работа, полная взлётов и падений, — голос Германа чуть заметно посуровел. — Было время, когда я потерял голос и думал, что группе конец. Но именно мысль о том, что популярность приходит к тем, кто идёт до конца, помогла мне преодолеть все преграды.

Дверь Кристининой квартиры распахнулась, и оттуда, надевая на ходу куртку, вылетел отец. Пробежав мимо сжавшейся у батареи дочери и, кажется, не заметив её, он хлопнул подъездной дверью. Девушка вытащила наушники из ушей, прислушалась. В квартире тихо. Вздохнув, Кристина прошла в коридор, захлопнула входную дверь и, не снимая куртку, проскользнула в свою комнату.

Кровать, шкаф, письменный стол и множество лиц на плакатах. Небольшая, но всё-таки своя. И с щеколдой на двери. Это обстоятельство очень радовало Кристину в последние несколько месяцев.

Девушка стянула шапку. Спутанные, выкрашенные в чёрный волосы упали на плечи. Сбросив куртку и оставшись в узких джинсах и жёлтой рубашке, она нажала на кнопку «Пуск» на системном блоке.

Загудел, включаясь, компьютер, замигали значки пришедших сообщений в ICQ. Традиционно от лучшей подруги Вероники с ником «clubNi4ka» и пара сообщений от форумных знакомых.

В дверь комнаты раздался робкий стук:

— Кристиночка, это ты?

— А может быть кто-то ещё? — пробормотала девушка, достав наушники из кармана куртки.

— Кристин, поговори со мной, а?

Не удостоив ответом мать, Кристина вставила в уши наушники. «Мэри Шелли», конечно. Она поморщилась и переключила станцию.

Ткнула в мигающий значок напротив ника лучшей подруги:

clubNi4ka: ты где ходишь?

Kris2007: да предки опять ссорились

Kris2007: заколебали

clubNi4ka: держись там

clubNi4ka: видела у нас маньяк завёлся

Kris2007: чего

clubNi4ka: у коска на пацана напали

clubNi4ka: он убежал

Kris2007: офигеть откуда инфа?

clubNi4ka: папа с работы звонил сказать что задержится

— Кристина, открой! — голос отца.

Девушка сделала музыку громче и кинула взгляд на щеколду. Надо бы подкрутить, на соплях болтается.

Отец тем временем ощутимо ударил в дверь.

Kris2007: ломятся в комнату ко мне

Kris2007: пошла

Kris2007: если я не вернусь считай меня коммунистом XD

clubNi4ka: XD

Кристина стянула наушники, щёлкнула замком и приоткрыла дверь.

В тёмном проёме показалась фигура отца: плотно сбитого, с залысинами, одетого, как всегда, в помятый свитер и джинсы.

Не глядя на него, девушка села обратно за компьютер. Перед глазами всё плыло. Затылком она чувствовала, что мать стоит за спиной отца.

— Как дела в школе?

Кристина что-то неразборчиво пробормотала, щёлкая мышью по окнам.

— Ясно…

Повисла гнетущая тишина. В наушниках, лежащих на столе, Кристина услышала слабые биты и попыталась отгадать трек.

— Кристиночка, у нас к тебе серьёзный разговор.

«Три цвета»?

— У нас с мамой сейчас… не лучший период в жизни.

Кристина закусила ноготь на большом пальце левой руки, не переставая клацать мышкой туда-сюда.

«Скорость»?

— И мы бы очень хотели с этим разобраться.

Кристина хмыкнула, обкусывая кожу вокруг ногтя.

«Нас двое».

— И ради твоего благополучия мы хотим… — отец замялся, подыскивая нужные слова. — Мы думаем, что тебе пока лучше будет пожить у тёти Ани. В Москве хорошие школы…

— Что?!

Кристина вскочила, опрокинув стул. Отец разглядывал щербатые доски пола.

— В какой Москве? Мне три месяца доучиться осталось! Издеваетесь?

— Имей совесть, Кристина! Мы тебе делаем лучше! — это уже мать.

Очень красивая женщина. Вьющиеся тёмные волосы, которые не передались дочери по наследству, правильные черты лица, стройная фигура. Если бы она своими ушами не слышала, какие слова могут вылетать из этого красивого рта, то собственная мать показалась бы ей идеалом.

— Мне делаете лучше? Да вы поубиваете друг друга, если меня не будет!

Кристина шарахнула ладонью по шкафу и, схватив с кровати куртку, попыталась протиснуться в дверной проём. Отец схватил её за руку.

— Куда?

— Как будто вам не всё равно? Отправляете меня в ссылку!

— Кристина вывернулась и, очутившись в коридоре, принялась трясущимися руками натягивать сапоги.

— Тётя Аня бы…

— Не надо! — оборвала Кристина. — Пофигу, что там с тётей Аней. Не поеду никуда!

Она толкнула дверь и, не дожидаясь новых реплик родителей, устремилась вниз по лестнице.

Уже на улице Кристина поняла, что наушники так и остались в её комнате.

«Чёрт!»

Предстояли долгие двадцать минут наедине со своими мыслями.

***

— Жесть! — выдохнула Вероника.

Она откинула с глаз непослушную выбеленную чёлку и сделала глоток чая из большой кружки в виде головы снеговика.

— И не говори… — лаконично подтвердила Кристина и сделала глоток из своей — точно такой же.

Окна комнаты Вероники выходили на оживлённую объездную дорогу. С самого детства они развлекались тем, что следили за проезжающими машинами сидя на подоконнике и гадали — какая куда едет. Сейчас автомобили всё так же активно проезжали по проспекту, но тема разговора была совсем другая.

Кристина поставила кружку на подоконник и закрыла лицо руками. Приглушённо пробормотала:

— Что делать, Вер?

— Крис, всё будет хорошо! — возможно, слишком оптимистично воскликнула Вероника. — Ты всегда можешь пойти ко мне.

— Всегда могу. — эхом отозвалась Кристина — Спасибо.

Колонки коротко пропели «О-оу», кто-то написал Веронике. Соскочив с подоконника, она в один момент оказалась перед компьютером. Через секунду, повернув сияющее лицо к подруге, Вероника сообщила:

— Это Антон!

Антон был их одноклассником, и Вероника в своих чувствах к нему была солидарна примерно с половиной параллели. Отец Антона работал в «верхах» металлургического завода и, видимо, очень хорошо зарабатывал. Поэтому Антон единственный из их ровесников одевался в дорогие брендовые вещи. Меньшей сволочью это его, правда, не делало.

— Чего хочет?

— На концерт зовёт.

— С чего это?

— В смы-ысле? — чуть обиженным тоном протянула Вероника. — Думаешь, я недостойна пойти на концерт с самым классным парнем в нашей школе?

Кристина поморщилась.

— Почему тебя, а не Васильеву? Он же вроде с ней встречается.

— А я знаю? Скажи лучше, что мне надеть!

Вероника вскочила со стула и, распахнув дверцы шкафа, принялась методично выкидывать оттуда все вещи.

— Что за концерт-то?

— Какой-то рок-лаборатории, — Вероника почти полностью скрылась в шкафу.

Кристина, которая в этот момент пила из кружки, издала возмущённое бульканье и закашлялась. Вероника повернулась к подруге.

— Что?

— Я тебя уже… месяц уговариваю на него пойти… — сдавленным голосом проговорила Кристина и, проглотив, наконец, чай, с укором уставилась на подругу: — а тут какой-то…

— Не «какой-то»! — прервала её Вероника — Если бы ты была такой же красивой, как Антон, я бы с тобой тоже пошла.

Из шкафа снова полетели вещи.

— Давай с нами!

— Вряд ли Антон обрадуется, — Кристина с досадой посмотрела на залитую чаем рубашку, — он же к тебе подкатывает.

— А ты будешь не рядом с нами стоять, — высунула голову из шкафа Вероника.

— Очуме-еть, вот это веселье, — протянула Кристина.

В комнату зашла мать Вероники:

— Кристин, папа тебя к телефону просит.

— Мы не закончили! — погрозила вслед уходящей подруге Вероника. — Я до сих пор не знаю, что надеть.

Глава 2

Старший лейтенант Ползин устало потёр глаза, взъерошил каштановые волосы на затылке и снова уставился в монитор. Оттуда на мужчину смотрел портрет, составленный со слов насмерть перепуганного десятилетнего парнишки. Ползин кликнул на кнопку «Отправить», и фоторобот полетел на почту оперативников Ленинского и Железнодорожного районов.

Его коллега, лейтенант Соколов, сидевший за соседним столом, уже вовсю собирался домой.

— Женёк, в гости не хочешь? Моя пирожков напекла.

Весь какой-то мягкий и округлый Соколов, вечно одетый в удобные футболки и просторные вязаные пуловеры, идеально подходил под портрет лучшего отца семейства. И полностью это звание оправдывал. Жена в нём души не чаяла, а сын — заливался звонким смехом и тянул к отцу пухлые ручки.

— Ты иди, я ещё посижу, — махнул рукой Ползин.

При виде худого, вечно глядящего исподлобья карими глазами Ползина, сын Соколова почти всегда заходился в истерике.

— Может, кто из соседей отпишется, — старший лейтенант нашёл глазами протокол осмотра места происшествия, который лежал на столе Соколова.

— На месте нашли что-нибудь?

Наматывая на шею шарф, Соколов мотнул головой.

Мусора кучу, как всегда. Ничего сверхъестественного.

«Ничего сверхъестественного», — повторил про себя Ползин, рассеяно изучая взглядом бумаги на столе коллеги.

Соколов, накинув куртку, предположил:

— Наркоман?

— Чего?

— Наркоман на пацана напал, — Соколов застегнул молнию и натянул шапку. — Денег на дозу не хватило, вот и решил первого встречного потрясти. А тут малой подвернулся.

— Да не девяностые уже, — пожал плечами Ползин, — и мы не в цыганском посёлке, где нарики как у себя дома гуляют.

Соколов нырнул под стол и вытащил оттуда потёртый кожаный дипломат.

— Я же просто версии накидываю, Женёк. На подумать.

Ползин, погружённый в свои мысли, оставил реплику коллеги без ответа.

— Ну, бывай. Долго не сиди, — Соколов махнул рукой и вышел из кабинета.

Оставшись в одиночестве, старший лейтенант дотянулся до листка с показаниями потерпевшего мальчика. Ползин откинулся на спинку стула и пробежал по строчкам глазами:

«… Неизвестный мне мужчина положил сзади руку мне на плечо и назвал по имени. Я обернулся. Мужчина предпринял попытку уколоть меня острым предметом, но я толкнул его и убежал. Добежав до трамвайной остановки, я стал громко звать на помощь. Мужчина тем временем скрылся. Откуда мужчине было известно моё имя, знать не могу.

С моих слов записано верно.

Мною прочитано…»

Ползин вспомнил, как всё ещё трясущийся от страха мальчик, всхлипывая, старательно выводил фамилию под показаниями. Сердце сжалось. В голову сразу полезли непрошеные воспоминания, которые Ползин торопливо от себя отогнал. Нужно сосредоточиться на деле.

Мужчина перевёл взгляд на фоторобот. Никаких бросающихся в глаза примет мальчик не заметил, одежду запомнить не смог, определить возраст — тоже. Им, десятилетним, даже старшеклассники кажутся взрослыми дядьками. Чего уж говорить об остальных. Поэтому с экрана смотрело обычное, ничем не примечательное лицо: глаза — как у всех, нос — как у всех, губы — ну понятно. Единственная деталь — это нечто над правой бровью. Хотя холод собачий же, все в шапках. Может, это бирка какая или грязь.

Ясно, что Шарову, начальнику отдела, захочется скорого раскрытия. И, если Соколов выскажет свои предположения, то завтра прямо с утра наряд завалится в ближайший к месту происшествия притон. Там арестуют первого попавшегося наркомана, Шаров дело закроет и забудет.

Но Ползин забыть не мог. Что-то мешало. Он выудил из-под стопки бумаг телефон и быстро напечатал Соколову СМС-сообщение:

«Не говори пока Шарову про нариков. Хочу кое-что проверить завтра».

Глава 3

Антон присел на краешек парты Вероники и Кристины и, смахнув несуществующую пылинку с дорогих вельветовых брюк, осведомился:

— Что, решила?

Класс, шумно переговариваясь, собирался на первый урок. Вид у всех был замёрзший и взъерошенный. Что неудивительно — в школе снова начались перебои с отоплением.

Вероника нахально улыбнулась Антону и перевела взгляд на подругу.

— Я пойду. И ещё Крис пойдёт.

Кристина вцепилась зубами в заусенец на указательном пальце и больно пнула подругу под партой. Но та и бровью не повела.

— А почему ты решил меня позвать?

Юля Васильева, сидящая на две парты дальше, преувеличенно громко о чём-то болтала с подругой. При этом взгляд бывшей девушки Антона был прикован к Веронике.

Тот пожал плечами:

— А ты против?

Вероника захихикала.

Антон перевёл взгляд на Кристину, и та уже набрала воздуха в лёгкие, попутно придумывая что ответить. Услышав спасительный звонок, она с облегчением выдохнула.

В кабинет вошёл Николай Петрович — директор школы.

Антон с неохотой ретировался за последнюю парту. За директором в кабинет зашёл молодой светловолосый мужчина, одетый, словно в противоположность светлым волосам и коже, во всё чёрное. Отглаженные брюки, рубашка и даже галстук — всё в гамме беззвёздной ночи. В руке неизвестный мужчина держал чёрный же дипломат.

— У нас что, похороны? — подал голос сосед Антона, Эдик, и уже собирался расхохотаться, но, встретившись взглядом с директором, подавился собственным смешком.

— Ребята, садитесь, — директор кивнул, — рад представить вашего нового учителя по литературе — Игоря Станиславовича.

По классу прокатился лёгкий шепоток и хихиканье. Дождавшись, когда всё стихнет, директор окинул учеников цепким взглядом, который будто говорил: «Я узнаю всё, что происходит в этом кабинете. Даже если меня здесь не будет». Затем он снова коротко кивнул.

— Занимайтесь.

И вышел из кабинета.

Игорь Станиславович сел за учительский стол и открыл журнал.

— Что же, давайте знакомиться…

Вероника тут же ткнула Кристину пальцем в бок и зашипела:

— Глянь!

— Что? — не поняла Кристина.

— На руку преподу новому. На правую!

Кристина пристально взглянула на Игоря Станиславовича. Рука как рука. Он, наверное, левша, потому что, пока листает журнал, правая лежит на столе. Слишком неподвижная рука.

Кристина повернулась к подруге.

— Это что, протез?

— Прикинь! Я тоже не сразу поняла.

Кристина снова кинула взгляд в сторону учительского стола.

— Интересно, что случилось?

Вероника вытаращила глаза.

— Наверняка это какая-то трагическая история про любовь!

— Девушки!

Оклик учителя заставил обеих втянуть голову в плечи. Игорь Станиславович спокойно смотрел на подруг, но от этого взгляда Кристине захотелось залезть под парту.

— Ваши фамилии?

Крис, уставившись на парту, покраснела.

Вероника, которая после разговора с Антоном явно пребывала в отличном настроении, кокетливо потупила глаза и представилась:

— Я Вероника Шарова. А это Кристина Шевцова.

— Так, Шарова, Шевцова… — Игорь Станиславович пробежал глазами по ряду оценок напротив их фамилий. Затем ещё раз. Пристально вгляделся.

— А что за проблемы у вас с Блоком, Шевцова?

Кристина подняла голову и наконец взглянула на учителя. Смотрит серьёзно. Или нет?

— Не люблю.

— Не любите?

Кристине придало сил то, что новый учитель обращается к ней на «вы».

— Не люблю мужиков, которые сочиняют стихи. Особенно тех, которые ещё и вслух написанное читают. Нам Татьяна Львовна поставила запись «Незнакомки», а потом такая «Как вам?». Ну я и ответила. А она, оказывается, фанатка Блока. Вот и…

Кристина пожала плечами. Игорь Станиславович чуть заметно хмыкнул.

— Спасибо за честность… Кристина. В таком случае про «Послушайте» Маяковского я вас спрашивать не буду.

В классе зашелестели смешки.

— Только, пожалуйста, оставьте все обсуждения до перемены.

Кристина мотнула головой, выражая согласие, а учитель, склонившись над журналом, продолжил перекличку.

***

— Что ищем-то хоть?

Соколов и Ползин, поёживаясь от утреннего холода, топтались в сквере, где вчера напали на мальчика. Сквер был выполнен в виде каменного амфитеатра, с четырьмя средневековыми башнями по периметру и ровной площадкой в центре. Что и говорить, первые строители комплекса были большими оригиналами. Ночное освещение уже отключили, поэтому каменный амфитеатр в слабых лучах рассвета тяжёлыми глыбами давил на Ползина. С трудом перебарывая желание оглянуться, он достал из кармана сигареты и истасканную советскую зажигалку с конём на боку. Чиркнул колёсиком.

— Дай фотки ещё раз посмотреть.

Соколов вытащил из дипломата тоненькую стопку фотографий.

— Затоптали всё уже.

Ползин спрятал в карман зажигалку, зажав губами сигарету, выпустил дым из уголка рта. Из другого кармана извлёк фонарик и направил на первый снимок.

— Скорее всего. Но вдруг повезёт? Что хочешь, узлы или обзорную?

— Давай обзорную, — Соколов отделил фотографии панорамы места происшествия и, отдав Ползину оставшуюся часть, повернулся на пятках. — Я дальнозоркий.

— Понаберут по объявлению, — хмыкнул Ползин и, перехватив фонарик в другую руку, принялся изучать детали.

Крайняя правая башня. Множественные следы обуви, пустая обёртка от жвачки.

Ползин посветил фонариком на грязно-белый наст.

Следы были на месте. Их обладатель долго топтался на одном пятачке, а затем отправился по большому полукругу к нижней площадке амфитеатра. Ползин, не выпуская из круга света цепочку следов, пошёл тем же путём. Попутно он сверялся с фотографиями.

Тут была пустая упаковка из-под чипсов. Чуть дальше — пара окурков. Мужчина вытянул руку с сигаретой далеко в сторону и стряхнул пепел.

Следы шли мимо смятой банки «Охоты», спускались вниз, минуя ошмётки пластиковых тарелок, встречались на краю площадки со следами пострадавшего и, уходя влево, терялись во дворах.

Из-за ближайшей башни показался Соколов.

— Как вообще можно детей отпускать через эту жуть ходить?

Ползин хмыкнул:

— А никто и не отпускает. Просто тут идти короче, вот и срезают. Я тоже всегда через сквер срезал, хотя времена были такие себе.

Будто в подтверждение его слов по площадке потянулась тоненькая струйка пешеходов. Ползин выключил фонарик.

— Нашёл чего?

Его напарник призывно махнул рукой.

— Пойдём, сам глянешь.

Они зашли за ближайшую башню, и Соколов ткнул пальцем вниз. Евгений опустил голову.

— Вчера была только одна концентрация следов, у правой башни. А сейчас — вот.

На снегу виднелась небольшая вытоптанная прогалина. Ползин снова включил фонарь.

— До скольки вы тут были?

— Часу во втором свернулись — отозвался из-за спины Соколов.

Ползин, задрав рукав, посмотрел на часы.

— Если это наш пациент, то он ждал тех, кто на первую смену идёт. Пошли.

Следуя за цепочкой следов, мужчины снова подошли к краю площадки. Старший лейтенант присел на корточки.

— Глянь-ка.

Возле каменных сидений амфитеатра на снегу алело несколько капелек крови. В свете фонарика блеснуло что-то ещё.

Соколов, крякнув, наклонился.

— Такого тут точно вчера на было.

— Зиплок есть?

Соколов покопался в недрах дипломата и протянул коллеге небольшой пакетик. Ползин аккуратно подцепил застывшие на морозе капли, защёлкнул замочек пакета и поднял его к самому лицу. Сквозь плёнку тускло поблёскивал крошечный серебряный гвоздик.

Глава 4

— И что мы тут делаем? Нас сейчас задавят!

— Вер, ну потерпи немного. Я ради тебя Антона на концерте буду терпеть, а ты ради меня постой здесь.

Вероника глубоко вздохнула и попыталась выпростать наружу руку с телефоном, чтобы посмотреть время. Кристина одёрнула подругу:

— Сопрут!

Они стояли в переполненном фойе торгового центра, где с минуты на минуту должна была начаться автограф-сессия участников юбилейного концерта рок-лаборатории. Кристина, игнорируя протесты, вытащила подругу на мероприятие. А та, естественно, захотела взять с собой Антона. Он опаздывал.

Вероника спрятала телефон и недовольно поморщилась.

— Шаманов в двух домах от тебя живёт. Что, не могла пойти на него посмотреть?

— Он переехал давно вообще-то, — Кристина отвела глаза и покраснела: — И тут не только Шаманов будет.

Участниками автограф-сессии значились: Герман Хишин — солист «Мэри Шелли», Коля Сычёв — перебравшийся недавно в столицу набирающий популярность музыкант, и Олег Шаманов — старожил и основатель рок-лаборатории.

Сбоку послышался звон разбитого стекла. Вероника попыталась рассмотреть происходящее, но сдалась через несколько секунд. Кристина, как более высокая, смогла встать на цыпочки и посмотреть вдаль.

— Что там?

— Витрину разбили.

— Слушай, откуда столько народу? Я думала, их сейчас никто не слушает.

Кристина опустилась и, округлив глаза, уставилась на Веронику.

— Ты чего? «Мэри Шелли» неделю назад Олимпийский собрали, Шаманов с Элтоном Джоном пишется…

Вероника с ехидным видом взглянула на подругу, но Кристина, предупредив шутку про Элтона Джона, с нажимом закончила:

— …А песни Коли по радио каждые полчаса крутят.

— Кто сейчас твоё радио слушает, — подняла бровь подруга и снова достала телефон. — Нас тут Антон ни за что не найдёт.

Спереди началось активное шевеление. Кто-то завизжал. Людское море всколыхнулось и, подхватив Кристину и Веронику, понесло вперёд.

— Пришли?

— Где?

Волна заворачивала за угол, и подругам оставалось только подчиниться ей. За поворотом показался длинный стол с тремя сидящими за ним людьми.

Кристина схватила подругу за руку и потянула вперёд. Впереди охранники еле сдерживали людской океан.

Внезапно одна из фигур, оказавшаяся Шамановым, поднялась на ноги. Он прокричал громким зычным баритоном:

— Ребята! Угомонитесь!

— Мы сейчас уйдём, — Герман Хишин подал голос, не вставая из-за стола.

Как ни странно, на ближайших к столу людей это подействовало. Но сзади на них продолжали напирать и давить те, кто призыва не слышал.

Откуда-то сбоку к столу подошёл мужчина в дорогом тёмно-синем костюме. Он поднёс к губам принесённый с собой микрофон:

— Музыкантам не терпится с вами пообщаться, — разнёсся над толпой его вкрадчивый голос. — Но чем больше вы будете шуметь, тем меньше времени на это останется. Давайте будем соблюдать правила приличия. Спасибо.

Это возымело эффект. Громившая до этого молл толпа перестала гомонить.

— Что за перец? — Вероника вытянула шею.

— Денис Хишин, Германа из «Мэри Шелли» брат, — Кристина пыталась пристроиться в очередь, но пока это у неё не получалось. — Всеми классными клубами в городе владеет. И группы крутые приглашает.

— А тут он что забыл? — Вероника в очередной раз извлекла из кармана телефон и посмотрела на дисплей.

— Это он концерт и автограф-сессию устроил. По старой памяти. Когда-то давно они с братом в «Мэри Шелли» вместе начинали.

Кристина наконец заняла очередь за какими-то парнями — совсем недалеко от стола, где сидели участники автограф-сессии.

— Скорее бы!

— Антона ещё нет. — одёрнула её подруга.

Очередь плавно несла их к столу. Кристина успела рассмотреть, что Коля выглядит гораздо младше, чем в клипах и на плакатах. По-мальчишечьи пухлые губы, зачёсанные назад тёмные густые волосы и родинка над правой, чуть вздёрнутой бровью. Худой и бледный, он представлял собой контраст с румяным, пышущим здоровьем, но уже начинавшим увядать Шамановым. Второго это, впрочем, нисколько не смущало. Его энергия не знала границ. Совсем инородным объектом среди этой троицы смотрелся Герман Хишин. Занавесившись длинными светлыми волосами, он, казалось, всей душой мечтал очутиться где угодно, только не за этим столом.

— Не отвечает… — Вероника нажала на кнопку отбоя вызова и нахмурила брови.

— А он точно обещал прийти? Я из-за него очередь пропускать не собираюсь.

— Обещал! — Вероника исподлобья взглянула на подругу. — И не надо мне ничего говорить, он просто не может нас найти.

— Не может так не может. Потом разберёмся, как выйдем.

До заветного стола оставалась всего пара компаний.

— Я пойду его искать…

— Подожди… — Кристина положила подруге руку на плечо. Перед ними остался один человек. Чуть помедлив, она предложила:

— Давай сейчас пройдём, а если Антон найдётся, ещё раз в очереди с ним постоим. Согласна?

— Согласна…

Подруги подошли к столу, и Шаманов с радушием, будто старых знакомых, обнял обеих.

— Привет, девчонки! Вы откуда такие красивые?

— Мы отсюда — ответила Кристина и, чуть помолчав, добавила: — С ЖБИ.

Шаманов улыбнулся, собрав в уголках глаз добрые морщинки.

— И мы с ребятами оттуда. Вот это совпадение!

Кристина протянула Коле Сычёву диск. Тот поднял брови.

— Ого, «Полная Луна»! Откуда такой раритет? Мы ведь их только одноклассникам раздавали.

— А она у вашей одноклассницы и купила.

Вероника вынырнула откуда-то сбоку и облокотилась на стол перед Колей Сычёвым,

— Мы тоже в сто семьдесят шестой учимся. Крис мне говорила, что вы её шесть лет назад закончили.

— О! Я как раз вчера Николая Петровича заходил навестить. Наверное, стоит ещё раз до отъезда в школу заглянуть.

Коля подмахнул диск и протянул Кристине, улыбнувшись при этом Веронике. Та захихикала. Шаманов скосил глаза на юного коллегу и чуть заметно улыбнулся. Внутри Кристину что-то больно кольнуло. Она вдруг пожалела, что не пришла, как Вероника, накрашенная, с красивой причёской.

«Нужно было хотя бы кеды надеть вместо этих уродских сапог».

— Сфотографируемся? — Шаманов поднялся из-за стола и приобнял девушек за плечи. — Оленька, позови фотографа.

Стройная женщина с чуть тронутыми сединой волосами улыбнулась Шаманову и скрылась в толпе. Через пару мгновений она вынырнула оттуда уже с девочкой-фотографом.

— Спасибо, милая, — одними губами прошептал Шаманов и, широко улыбнувшись, взглянул в камеру.

Вспышка.

— Все фото на сайте «ХиКлуба» через месяц, — протараторила фотограф и снова скрылась в гуще народа.

Толпа понесла подруг прочь от стола. Герман Хишин шевельнул шторкой волос и махнул им рукой.

— Ну, девчонки, бывайте! — прокричал Шаманов и тут же заговорил со следующими посетителями.

— Антона будем искать? — Крис покрепче стиснула диск, подписанный Сычёвым, и попыталась остановиться у ближайшей витрины. Людской поток продолжал оттеснять их всё дальше и дальше.

— А? — взгляд Вероники был прикован к уменьшающейся фигурке Коли Сычёва.

— Говорю, парня твоего искать будем?

— А, парня… — подруга посмотрела на Кристину затуманенным взглядом. — Да, давай я ему позвоню.

Девушки, лавируя между людьми, пробрались к выходу и встали в относительно спокойном местечке. Пока Вероника доставала телефон, Крис открыла коробочку с диском.

— Ну что там? — поинтересовалась подруга.

Внутри, написанные размашистым почерком Коли, чернели строки:

Пусть полная Луна укажет тебе путь в жизни.

С наилучшими пожеланиями.

К.С.

***

Шаров с шумом выдохнул и брезгливо отодвинул от себя пакетик с подтаявшим содержимым.

— Ползин, вот почему тебе на жопе ровно не сидится? Мы все нужные мероприятия по данному делу осуществили. Нет ведь, попёрся с утра пораньше, ещё имущество казённое израсходовал.

Ползин нервно почесал переносицу.

— Вы кровь отправьте на анализ. Вдруг она…

Шаров оторвался от изучения находки и взглянул на подчинённого.

— Вдруг она что, Ползин? С чего ты вообще решил, что эта хреновина связана с нападением?

— Я… — старший лейтенант замялся. Ответ, который он мог бы дать, точно не удовлетворит Шарова.

— …не знаю, — наконец решил сказать он. — Мне так кажется.

— Ему кажется! — Шаров расхохотался так громко, что в открытую дверь заглянули несколько сотрудников. — Иди на «Битву экстрасенсов», кажется ему! Что тебе ещё кажется?

— Что нужно в школу зайти. Посмотреть, все ли ученики на месте, и…

Шаров грохнул увесистую стопку бумаг прямо перед Ползиным.

— Твоя первоочерёдная задача — заполнить все сопутствующие документы! А если вдруг нечего станет делать, то подходи — я ещё бумаг тебе отгружу. Приказ уяснил?

— Так точно, — вяло отозвался старший лейтенант.

— Тогда выполняй, — Шаров снова брезгливо дотронулся до краешка пакета, — и фиговину свою забери.

Ползин покорно вздохнул и сгрёб бумаги со стола. В кармане затренькал телефон. Выходя из кабинета, мужчина изловчился достать его из кармана и прижать трубку плечом к уху.

— Срочное что-то?

— А что, противозаконно теперь сыновьям звонить?

Ползин попытался ногой открыть дверь своего кабинета.

— Пап, я при исполнении. Нужно что-то?

Собеседник Евгения погрузился в тяжёлое молчание. Пальцы Ползина до боли стиснули стопку бумаг. Но всего на секунду.

— Сможешь мне продуктов принести? — наконец продолжил отец.

Ползину всё-таки удалось совладать с дверью. Он плюхнул бумаги на край стола и удобно перехватил телефон.

— А сам?

— Не могу… — мужчина на секунду замялся. — У дома упал. Знаешь же, какой там всегда каток.

— В поликлинику звонил?

— Заживёт. Врач от слова «врать».

Ползин вздохнул и поскрёб нос.

— Хорошо, я забегу скоро.

Не дожидаясь ответа отца, он нажал на кнопку отбоя и задумчиво уставился на документы.

— Сокол, ты меня убьёшь, если я попрошу тебя одного начать? Отбежать надо на полчаса.

— Случилось чего? — отозвался коллега из-за соседнего стола.

— Да отец упал где-то. Лежит теперь дома, встать не может. Дойду хоть посмотрю, что случилось.

Соколов подошёл к столу Ползина и взял несколько верхних листов.

— Иди, конечно. Родители — это святое.

При его словах Ползин чуть заметно поморщился.

Глава 5

Кристина и Вероника вывалились вместе с потоком людей на пешеходную улицу, глубоко вдыхая морозный воздух. Вероника всё ещё держала в руках телефон.

— Не отвечает? — Кристина поёжилась и достала из рюкзака шапку.

Подруга помотала головой.

— Может, телефон дома забыл? — Вероника снова принялась тыкать по кнопкам.

Девушки обогнули стройплощадку и, взяв правее, направились к светофору.

— Точно, телефон забыл, а нас найти не смог, — резюмировала Вероника, отнимая телефон от уха.

Кристина собиралась было сказать что-то в поддержку этой теории, но тут её внимание привлекли две фигуры возле перехода.

Антон, дожидаясь зелёного света, кажется, пытался проглотить какую-то девушку. Приглядевшись, Кристина распознала в спутнице Антона Юлю Васильеву. Ей стало невыносимо жаль Веронику.

— Вер, может, к Геологической вернёмся?

— Да нафиг опять по этой стройке блуждать, — не отрываясь от телефона, махнула рукой подруга, — и ты же хотела в Пассаж зайти, диски посмотреть.

— Я передумала, — ненавидя себя за трусость, промямлила Кристина. — Пойдём обратно, а?

Они были уже в нескольких метрах от Антона и Юли.

— Ну уж нет, если мы решили погулять, то мы… — Вероника подняла наконец глаза от экрана. Именно этот момент Антон счёл самым подходящим для очередного поцелуя.

Загорелся зелёный свет, и первые пешеходы ступили на проезжую часть. А в следующее мгновение на капюшоне Антона сомкнулись пальцы Вероники.

Антон не сразу оторвался от Васильевой. А когда всё-таки повернул голову — удивился так, что отскочил назад, налетев на проходящего мимо мужчину. Вероника молча разжала пальцы.

— Привет, девчонки, — задорно улыбнулась Юля, по-хозяйски обхватив талию Антона.

— Вер, а ты что здесь делаешь? — осторожно спросил Антон.

Всех четверых толкали плечами пешеходы. Замигал зелёный свет. Кристина заметила, как мелко-мелко трясётся нижняя губа подруги. Почувствовав, как между лопаток струится пот, девушка судорожно куснула кожу на указательном пальце.

— Вер, пойдём, а?

Вероника размахнулась и залепила парню звонкую пощёчину. Затем развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Кристина, втянув голову в плечи, поспешила за подругой.

За спиной она услышала заливистый смех Васильевой.

Вероника забежала в переулок и опустилась прямо на железные ступени закрытого ларька. Вцепившись пальцами в ячеистые ступеньки, она горько заплакала. Слёзы оставляли чёрные потёки на её щеках. Кристина подсела к подруге. Та зарыдала ещё горче.

Только сейчас до Кристины дошло, что ей никогда не приходилось утешать Веронику.

Поэтому её хватило только на:

— Поехали ко мне. Чай попьём.

Не открывая глаз, Вероника кивнула.

— Ты меня веди к метро. А то ресницы слиплись.

***

Ползин поудобнее перехватил тяжёлый пакет с продуктами и шагнул в родной двор. Тот, казалось, законсервировался со времён его детства. Полуразвалившиеся скамейки, каменная горка и каменный же мостик с непросыхающей лужей под ним. Сейчас, под этим мостиком, прямо коленями в луже, сидел школьник и увлечённо что-то рисовал на каменной кладке.

— Эй! — Ползин сделал пару шагов к площадке. — Отмывать потом кто будет?

Паренёк повернул голову и рассеянно посмотрел на Евгения. Тот шагнул ещё ближе.

— Ты из какого дома?

Медленно, будто нехотя, не поднимая головы, парень поднялся на ноги. Размеренно шаркая ногами, он направился в сторону подъезда, где жил отец Евгения.

Мужчина бросил последний взгляд на мостик — теперь одна из его опор была расписана витиеватыми непонятными словами, образующими узор, — и проследовал за мальчиком.

Зайдя в подъезд, Евгений поднял голову. Мальчик успел подняться на два пролёта.

— Я родителям твоим не скажу, но ты больше так не делай.

Школьник снова рассеянно посмотрел на Ползина и пошёл дальше. Через минуту раздался хлопок двери. Евгений снова перехватил пакет и достал из кармана звенящую связку.

Квартира отца встретила Ползина давно не мытыми полами и затхлостью. С коридорной тумбы на него смотрела глазами-пуговицами потрёпанная мягкая игрушка, лежащая на обломках пластика.

— Пап?

— Я в кабинете.

Не снимая обуви, Евгений прошёл в единственную приоткрытую дверь.

На столе в полутёмной захламлённой комнате горела лампа. Тут же, в углу, на разобранной раскладушке, лежал пожилой мужчина в спортивных штанах и майке. Кисть и стопа его были перехвачены не очень чистым бинтом. Увидев сына, мужчина с кряхтением сел.

— Почему так долго?

Ползин нащупал глазами засохшее бурое пятно на ковре. На него же посмотрел отец и уже мягче спросил:

— Чаю попить останешься?

— На работу нужно, — Ползин поставил пакет на пол.

— Покажи, что там у тебя, и я пойду.

— Да ерунда, — отмахнулся мужчина.

Он пошевелил стопой и поморщился.

— Снимай бинт, — твёрдо сказал Ползин и, подхватив пакет, отправился на кухню. Когда он вернулся, отец сидел на кровати с разбинтованной опухшей ногой. Евгений осторожно взялся за большой палец стопы, и отец судорожно выдохнул.

— Я пиявочную мазь прикладываю, — сообщил он сыну, — в больницу не пойду, — он снова вздрогнул, когда Евгений дотронулся до безымянного пальца.

— А что за мальчик на третьем живёт? — желая отвлечь отца, перевёл тему Евгений и пошевелил средний палец.

— А, это Ромка, — охотно отозвался мужчина. — Они в бывшую квартиру Борисовых переехали.

— Хулиган? — Евгений добрался до безымянного пальца. Отец, увлечённый разговором, перестал дёргаться от каждого прикосновения.

— Да какой, — махнул рукой мужчина. — Вежливый, тихий, всегда со всеми здоровается.

Ощупывая пятку отца, Евгений вопросительно поднял брови.

— Да? А я сейчас видел, как он на мостике рисовал.

— Ромка? Не может быть. Это друг его, может, или одноклассник.

Ползин пожал плечами и поднялся на ноги.

— Руку покажи.

— Там царапина, нечего смотреть, — в подтверждение отец сжал и разжал пальцы руки.

Евгений вздохнул. Стены кабинета давили на него.

— Так, я завтра ещё зайду. Если лучше не станет — повезу тебя в травму. До кухни дойдёшь сам?

— Дойду, что уж я… — отец, опираясь на стену, встал и, припадая на одну ногу, довольно бодро направился к выходу из кабинета.

— Тогда я пошёл, — сообщил спине отца Евгений. Та, впрочем, не удостоила его ответом.

***

В тёмной комнате одиноко горел монитор. Эльбрусами возвышались брошенные прямо на ковёр кучи одежды. Из наушников доносились приглушённые биты.

Кристина бездумно блуждала по перекрёстным ссылкам Википедии, на разложенном диване тихо сопела Вероника.

Под дверью загорелась полоска света, на которой Кристина задержала взгляд.

«Странно, обычно по ночам брожу только я».

Заворочалась и завсхлипывала Вероника. Кристина сделала музыку в наушниках чуть тише — не хватало ещё разбудить.

«Чарльз Миллз Мэ́нсон (фамилия при рождении — Мэ́ддокс) — преступник, создатель и руководитель общины, которая называла себя «семьёй»…

Зазвучал приглушённый гул голосов. Кристина снова замерла и увернула громкость на минимум.

«Может, послышалось?»

Нет, на кухне определённо разговаривали. Кристина вынула из ушей наушники и, стараясь вести себя как можно тише, подошла к двери.

— Ты не будешь его оставлять, — голос отца звучит так, как будто он говорит эту фразу уже не в первый раз. — Хватит. Хватит друг друга мучить.

— Я хочу! Это мой последний шанс, как ты не понимаешь? — мать старается говорить тише, но у неё это плохо получается.

— Какой последний шанс? Мы друг на друга гавкаем круглые сутки. И Кристина, что подумает?

— Что мы отослать её хотим, — хрипло проговорила мать.

Наступила долгая тишина, прерываемая тихими женскими всхлипами.

— Но… было ведь что-то хорошее? Когда Кристина родилась. И когда мы переехали только.

Снова тишина. Кристина боялась пошевелиться.

Тяжёлый вздох отца.

— Как она отреагирует?

Очередь матери вздыхать.

— Плохо.

— Плохо, — эхом повторил отец.

— Может, всё по-другому будет?

— Тань…

«Это что, и отец тоже шмыгает носом?»

Кристина почувствовала, что и у неё по щекам текут слёзы. Она натянула футболку на лицо, чтобы не выдать себя.

— Пойдём спать, Тань, поздно уже, — наконец проговорил отец.

Тихонько заскрипели, отодвигаясь, стулья, зашуршали по коридору шаги, щёлкнул замок родительской спальни.

Кристина осела на пол, вытирая мокрое лицо футболкой.

— Крис?

Вероника всё-таки проснулась.

— Всё в порядке?

Кристина пожала плечами. Потом поднялась с пола и, чуть помедлив, присела на краешек дивана.

— А когда у меня было всё в порядке?

Вероника похлопала подругу по коленке.

— Это потому что ты в интернете своём сидишь и музыку всякую ужасную слушаешь!

Кристина тихонько прыснула и тыльной стороной ладони вытерла остатки слёз.

— Завтра как оторвёмся на концерте, и будет у нас всё зашибись!

— Ты всё-таки решила пойти?

— А что? — Вероника заворочалась, устраиваясь поудобнее. — То, что Антон — козлина, не повод отменять мероприятие. Так ведь?

Глава 6

— Это всегда так шумно? — прокричала Вероника в ухо подруге.

Кристина одарила её полувосторженным-полунасмешливым взглядом. Внутри смешались восторг, адреналин и две банки дешёвого алкогольного коктейля, которые они, в целях экономии, выпили у ларька перед клубом.

Возбуждённая толпа, ещё не отошедшая после концерта, пульсировала и лизала стены «ХиКлуба», постепенно выплёскиваясь в холодную ночь. Вокруг подруг негромко переговаривались группки восторженных фанаток.

— Красавчик твой Коля. Смотри, полный зал девчонок собрал, — хихикнула Вероника.

— Классно поёт, — сдержанно кивнула Кристина.

— Ой, мне-то не гони про «поёт классно».

Кристина залилась краской и спешно перевела тему.

— Смотри, там охранники отошли. Пошли попробуем сет-лист достать.

— Чего?

— Сет-лист. Ну, список песен. Его обычно на сцену клеят, чтобы не забыть.

— О, нарушаем закон! — потёрла руки Вероника — Класс, я готова.

Подруги подошли к ограждению, отделяющему сцену от фан-зоны, и, изображая усталость, облокотились на него. Зал всё пустел, но отдельные компании пока стояли на танцполе. Кристина прошептала подруге на ухо:

— Давай, ты следи, чтобы охрана не подошла, а я полезу.

— На шухере стоять? Вот уж фигушки! Давай вместе.

— А если поймают?

— И что сделают? — Вероника пожала плечами — Мы с тобой несовершеннолетние. На крайняк прикинемся дурочками — скажем, не знали, что так нельзя.

— Ладно полезли. Я сейчас от страха помру!

Кристина сделала глубокий вдох и одним движением закинула ногу на ограждение.

— Фига ты акробатка! — восхитилась Вероника и последовала примеру подруги.

Балансируя на шатком заборчике, Кристина сделала шаг вперёд и поставила ногу на поперечную перекладину между сценой и полом. Сзади раздался визг немногочисленных оставшихся в клубе людей.

«Блин, заметили!» — успела подумать Кристина. Она уже собиралась прыгать вниз, как услышала радостный голос Вероники:

— Здравствуйте, Коля. Вероника, из сто семьдесят шестой, помните?

Кристина подняла голову. Прямо над ними стоял Коля Сычёв. Он сматывал какой-то провод и выглядел гораздо более энергичным, чем на автограф-сессии.

— Здравствуйте, Вероника. Конечно помню, какими судьбами?

— А помогите мне подняться, пожалуйста, и я всё расскажу.

Кристина испытала острое желание провалиться сквозь землю от стыда. Вероника тем временем подала руку Коле. Тот, как ни странно, подтянул девушку к себе и поставил на сцену. Затем наклонился к Кристине. От него пахло гелем для волос, мятной жвачкой и, совсем немного, потом.

— Спасибо… — пробормотала Кристина и, как только Коля поставил её на сцену, поспешно отошла, стараясь не дышать в его сторону.

Вероника тем временем с восторженным лицом оглядывала открывшийся вид.

— Ты знаешь, я ведь в первый раз в таком клубе побывала, — она так естественно перешла на «ты», будто знала Сычёва всю жизнь.

— Правда? — отозвался Коля, продолжая манипуляции с проводом.

— Ага, это Крис у нас по всяким концертам постоянно ходит, — Вероника ткнула пальцем в сторону подруги. Коля, перестав сматывать провод, поднял взгляд.

— И как тебе концерт… Крис?

— Да, ну, это… — Кристина ухватила зубами заусенец на указательном пальце и, проклиная собственную тупость, выдавила: — Классно было.

Коля еле заметно улыбнулся, заставив Кристину вспыхнуть. На сцену вышли собирать аппаратуру техники, а Коля, закинув, как ковбой лассо, провод на плечо, неожиданно предложил:

— Вас подвезти?

— А тебе по пути? — кокетливо захлопала ресницами Вероника.

Коля кивнул.

— В ваши края еду. Завтра ночью уже улетаю, а так много всего хочу успеть.

— Например что?

Коля, кажется, не услышал вопроса Вероники. Он направился к выходу со сцены и призывно махнул рукой.

— Идём?

Кристина сделала пару неуверенных шагов в том же направлении. Вероника подхватила подругу под руку и, устремившись вслед за Колей, прошептала:

— А если бы мы пошли с Антоном, повёз бы нас Коля Сычёв домой?

Кристина еле заметно покачала головой.

— Вряд ли…

***

— У КОСКа можешь высадить. Нам с Крис в разные стороны, мы дойдём.

Коля кивнул и завернул к парковке перед спортивным комплексом, из которого сейчас доносилась приглушённая музыка — в ночное время тут действовал клуб.

— Точно дойдёте? Волнуюсь я за вас.

— Точно… Вы и так уже очень много для нас с-сделали… — заикаясь, выдавила из себя Кристина.

Вероника села на переднее сиденье и всю дорогу непринуждённо болтала с Колей. А Кристина едва ли смогла выдавить из себя пару слов. К концу поездки она тихо ненавидела Веронику за умение быстро сходиться с людьми. Вот и сейчас подруга наклонилась к Сычёву чуть ближе, чем нужно, и заговорщически подмигнула.

— А у меня есть идея! Ты ICQ пользуешься?

— Пользуюсь, — улыбнулся парень.

— Дай нам номер, а мы, как доберёмся, тебе напишем. И волноваться не придётся, — Вероника достала из сумочки телефон.

Кристина готова была убить подругу.

— Ну записывайте, — Коля на память продиктовал номер.

— Сансара Фан? — Вероника повернула к лицу парня телефон с ником.

— Он самый.

— Мне тоже «Сансара» нравится… — еле слышно пролепетала Кристина.

— Здорово найти единомышленника. — Коля посмотрел в экран телефона. — Девчонки, не хочу быть грубым, но меня уже ждут.

— Конечно, Коль, выметаемся! — засмеялась Вероника. Парень расхохотался вслед за ней. Кристина молча потянула на себя ручку двери.

— Класс! — Вероника вдохнула морозный воздух, провожая глазами удаляющуюся Колину машину.

Кристина молчала. Вероника пристально посмотрела на подругу.

— Крис? Ты что, не рада? Вместо дурацкого листа с песнями мы номер его аськи достали!

— Конечно, «мы»! — Кристина закричала так громко, что Вероника отпрянула от неожиданности. — Целый вечер, блин: «Коля хи-хи-хи, Коля ха-ха-ха». Как… как шлюха!

— Чего? — Вероника вытаращилась на подругу.

— Да-да! — ярость, вместе с коктейлем, бурлила где-то у горла. Ярость толчками, вместе со словами, выплёскивалось наружу. Коктейль был не прочь присоединиться. — Только что трусы перед ним не стянула! Довольна? Довольна?!

— Да Крис! — Вероника тоже повысила тон — Я виновата, что ли, что ты общаться ни фига не умеешь? Сама бы с ним говорила, раз такая умная! Или что, когда надо «Вероничка, скажи за меня, пожалуйста», а когда не надо «Только трусы перед ним не сняла». Да если бы не я, он бы даже в нашу сторону не посмотрел!

— Коза!

— Истеричка!

— Иди ты!

Кристина резко развернулась и почти побежала прочь. Вероника что-то кричала ей вслед, но она уже не слышала.

Забежав за угол спортивного сооружения, Кристина согнулась в спазме. Коктейль всё-таки нашёл путь на волю.

Отдышавшись, она выпрямилась и осторожно оглянулась. У служебной двери с безучастным видом курила крашеная блондинка в синем фартуке.

— Из… извините, — еле слышно промямлила Кристина.

Блондинка, не меняя выражения лица пожала плечами.

— Что естественно, то не безобразно.

Она достала из кармана фартука салфетку и протянула Кристине. Та, не найдя в себе сил поблагодарить, молча приняла белый прямоугольник, вытерла губы и побрела в сторону дома.

— Иди осторожнее, у нас тут маньяк! — донеслось вслед.

Дрожащими пальцами Кристина распутала наушники, вставила в уши и наугад включила песню.

Дети купались в Волге,

Книги стояли на полках.

Что за француз на футболке,

Завтра с утра на ёлку.

«Сансара». Кристина улыбнулась и чуть прибавила шаг.

Мне нравится твоя чёлка,

Нравится твоя чёлка.

Все мы здесь ненадолго,

Все мы здесь ненадолго.

Кристина поправила выбившуюся из-под шапки чёлку и посмотрела наверх. Впереди уже виднелись обманчиво тёплые окна её квартиры.

«Вот сейчас как напишу ему и позову куда-нибудь. Напишу!»

Кристина подошла к подъезду и, сделав несколько глубоких вдохов, открыла телефон-раскладушку.

Kris2007: привет))) это Кристина))) я дошла:)))

Кристина выдохнула, подняла глаза. И увидела машину Коли, припаркованную у дома напротив. Сам владелец автомобиля стоял, прислонившись к багажнику. Крис поспешно отошла в тень. Коля тем временем достал телефон и забегал пальцами по кнопкам.

SansaraFan: Привет! Молодец)

Подойти или написать? Подойти вернее. Но так страшно!

Kris2007: а завтра что делаешь?)))

Свет экрана оставляет причудливые тени на Колином лице.

SansaraFan: Много чего)

Кристина закусила кожу на большом пальце левой руки. Сердце колотилось так, что локоть пришлось прижать к груди.

Kris2007: давай погуляем, если будет полчаса свободных?)))))

Читает. Думает. Зачем-то смотрит на собственную машину. Наконец начинает печатать.

Кристина затаила дыхание.

SansaraFan: Обещать не могу. Давай напишу, если время останется?

Выдохнула. Это определённо не «нет»!

Kris2007: договорились)))))

Вдалеке хлопнула дверь. Навстречу Коле вышел человек в капюшоне. Перекинувшись парой слов с Сычёвым, он уселся на пассажирское сиденье.

Очень медленно машина тронулась с места, выхватив фарами на пару мгновений медленно бредущий по другой стороне дороги силуэт.

Когда габаритные огни крадущейся машины скрылись за поворотом, Кристина снова разблокировала телефон и открыла диалог с Вероникой:

Kris2007: завтра иду с колей на свидание. завидуй молча

Девушка захлопнула телефон и побежала по лестнице наверх.

Кажется, сегодня ей ничто не сможет испортить настроение.

Глава 7

— Спим на рабочем месте, товарищ старший лейтенант?

Ползин вздрогнул и чуть не упал со стула. Перед ним, стягивая куртку, стоял широко улыбающийся Соколов. Ползин потёр глаза.

— Ну ты юморист, блин.

Соколов хохотнул и закинул куртку в шкаф.

— Бурная ночь?

Евгений зевнул.

— Если бы. Отца после работы в травму возил. Просто сильный ушиб, — ответил он на немой вопрос Соколова, — Только он после этого из меня всю душу вынул. Полночи сообщения слал, мол «только время потратили, зачем ездили». Потом, видимо, деньги кончились, да только и я бодряк словил.

Соколов сочувственно покачал головой и щёлкнул кнопкой электрического чайника.

— Кофейку?

— Да я сам, — Ползин поднялся из-за стола и, поставив рядом с чайником кружку, сыпанул в кружку три ложки кофе и пять — сахара.

Соколов кивнул на чашку, от которой поднимался пар.

— Инфаркт и диабет в одном флаконе?

— Да я скорее сам знаешь от кого инфаркт схлопочу, — Ползин, обжигаясь, сделал маленький глоток.

Будто почувствовав, что о нём говорят, в кабинет зашёл Шаров.

— Соколов, собирайся, поедешь с оперативной группой. Ползин, с тебя допрос.

— Допрос чей? — Ползин поставил чашку с дымящимся напитком на стол.

За спиной Шарова возникла заплаканная, молодая ещё женщина.

— У гражданки сын вчера пропал.

***

Ползин попытался сочувственно похлопать мать мальчика по руке, но сотрясающаяся от рыданий женщина её отдёрнула.

— Хотите чаю или кофе? — побарабанив пальцами по столу, предложил Евгений.

Женщина одарила его испепеляющим взглядом. Посчитав это за отрицательный ответ, старший лейтенант придвинул к себе ручку и лист бумаги.

— Вы приметы ребёнка уже описывали?

— Да описывала я уже приметы! И по телефону, и этому вашему… — взорвалась мать мальчика. — Вы сына моего искать будете?

— Давайте всё-таки ещё раз приметы опишем и фотографию ребёнка отсканируем. Я её в соседние отделения отправлю… — как можно мягче проговорил Ползин, опуская глаза на чистый лист.

Все ненавидят их за эти вопросы и многочисленные уточнения. За то, что они спрашивают одно и то же по десять раз. Но скольким людям пришлось расстаться с жизнью из-за того, что сотруднику было лень уточнить?

— Ломилин Роман Николаевич, девяносто восьмой год рождения, — выплёвывала женщина, роясь в сумке, — рост сто пятьдесят, тёмные волосы, школьные брюки чёрные, сапоги чёрные.

Она достала фотографию и почти кинула её в лицо Ползину.

— Были у него с собой… — начал было Ползин, но запнулся на полуслове, уставившись на фотографию. Со снимка на него смотрел школьник-хулиган из отцовского двора.

***

— В восемь тридцать Рома приходит с тенниса, — говорила женщина монотонным голосом. — Обычно они с мужем встречаются на мостике возле дома — он как раз с работы идёт в это время. Они ужинают. Около десяти я с работы возвращаюсь. Проверяю уроки…

— А вчера? — перебил монолог потерпевшей Шаров.

Евгений доложил Шарову о том, что видел пропавшего накануне. И тут же пожалел о содеянном. Начальник, одарив Ползина монологом о недостаточной наблюдательности, пожелал провести допрос сам. Теперь старший лейтенант сидел в стороне и раздумывал о том, что мешало ему подойти к Шарову уже после допроса.

— А вчера я… задержалась на работе, — чуть замешкавшись, сказала женщина. Правда, уже через мгновение она продолжила давать показания тем же ровным тоном. — Я костюмером работаю, нам большую партию арендованных костюмов вернули. Нужно было записать.

Ползин дотянулся до лежащей на столе зажигалки и задумчиво поскрёб ногтем гравюру коня. Нужно бы почистить. Поймав взгляд Шарова, он поспешно спрятал зажигалку в карман.

— …И дома муж сказал мне, что Рома после тенниса не вернулся.

— А почему муж сразу вам не позвонил? — игнорируя исказившееся лицо Шарова, спросил Ползин.

— Он… звонил, — снова стушевалась женщина. — Но я трубку не брала, занята была.

— По дороге домой телефон не проверяли? — Ползин чуть подался вперёд.

— Меня знакомый подвозил, мы разговаривали, — женщина повернулась к Евгению. — Какое это имеет отношение к пропаже моего сына?

— У меня тот же вопрос, старший лейтенант Ползин. — с нажимом проговорил Шаров. — Выдвигайтесь-ка в школу пропавшего на оперативную работу. А я тут сам разберусь.

Евгений поднялся со стула и потянулся к папке с документами.

— Фоторобот, который другой мальчик составил, брать с собой?

— Какой мальчик? Ещё кто-то пропал? — завертела головой женщина.

Лицо Шарова налилось краской.

— С каких это пор, Ползин, у нас приказы начальства на общее обсуждение выносятся? Что сказано, то и выполняй. Без лишних вопросов.

Ползин поспешил влезть в куртку и, прикрывшись дверцей шкафа, всё-таки подцепил с Соколовского стола фоторобот. Засунул в папку. Затем, стараясь не ускорять шаг, пошёл прочь от Шарова, плачущей матери Ромы Ломилина и душного кабинета.

Глава 8

На последней литературе, как и на всех предыдущих уроках, на месте рядом с Вероникой сидела подруга Юльки Васильевой, Катя. Кристине приходилось довольствоваться пустующей партой прямо перед преподавателем. Затылком она чувствовала насмешливый взгляд Антона. Она выше подняла ворот любимого красно-чёрного полосатого свитера, с трудом удержавшись от соблазна спрятаться в нём с головой.

В класс вошёл Игорь Станиславович и сразу сел за стол, уткнувшись в журнал.

— Так, сейчас очень быстрая перекличка и начинаем. Нам сегодня много всего нужно успеть.

Дверь класса распахнулась. Игорь Станиславович, поднимая глаза от журнала, начал:

— А если вы опаздываете на урок…

И застыл, уставившись на кареглазого мужчину с впалыми щеками, который стоял на пороге. Тот одарил учителя точно таким же взглядом.

Мужчина был одет в джинсы и спортивную куртку. Под мышкой он держал солидную стопку бумаг. Пауза затягивалась.

Наконец мужчина с бумагами отвёл глаза от Игоря Станиславовича и, кашлянув, представился.

— Кхм, старший лейтенант Ползин, оперуполномоченный. Пришёл задать несколько вопросов про ученика пятого «А», Романа Ломилина.

По рядам пробежал шёпоток.

— Что случилось? — задал за всех вопрос Игорь Станиславович. В его голосе сквозили какие-то новые нотки.

— Роман ушёл вчера из дома, на сегодняшний день его местонахождение неизвестно, — снова переводя взгляд на учителя, проговорил милиционер.

Игорь Станиславович шумно выдохнул и потёр шею.

— Те, кому есть, что сказать о Романе, — милиционер двинулся по Кристининому ряду в самый конец, — могут подойти в кабинет директора. Где видели, что знаете, куда ходили…

— Куда бы мы с ним ходили, товарищ старший лейтенант? Он же пятиклассник! — подал голос Эдик.

Милиционер остановился точно напротив него и смерил долгим оценивающим взглядом.

— …В любом случае, если что-то вспомните — обязательно сообщите мне.

Он развернулся, собираясь продолжить путь. Неловко перехватил бумаги, которые держал подмышкой, и часть листов упала на пол. Кристина потянулась, чтобы поднять их, и замерла, не донеся руку.

На долетевшем до неё листе был напечатан портрет.

— Знаешь его? — милиционер сам наклонился за бумагами и взглянул на Кристину.

Та подняла на него остекленевший взгляд.

— Нет, я… У меня просто голова вдруг закружилась, — она выпрямилась и подняла чуть дрожащую руку. — Игорь Станиславович, можно выйти умыться?

— Да, иди… — учитель рассеянно кивнул. На ватных ногах девушка поползла к двери.

Кристина вышла в коридор. Стараясь не упасть, она поплелась к туалету. Там она закрылась в кабинке и трясущимися пальцами извлекла из кармана телефон.

Красная ромашка. Плохо. Очень плохо.

Kris2007: мне срочно нужно с тобой поговорить!

Немного подумала и написала ещё:

Kris2007: к нам сейчас в школу мент пришёл

Kris2007: мальчик пропал вчера да неважно

Kris2007: короче у этого мента фоторобот и он один в один ты

Kris2007: не знаю как так получилось

Красная ромашка загорается зелёным.

SansaraFan: Фоторобот?

Kris2007: ага

Мучительные две минуты ожидания. Кристина собралась было обратно в класс, как напротив Колиного ника замерцал конвертик.

SansaraFan: Ты не ошиблась? Можешь сходить ещё раз посмотреть?

Kris2007: конечно

Это ей самой придётся подойти к менту? Как начать разговор?

SansaraFan: А ещё спроси, кто его нарисовал. За чаем расскажешь;)

Кристина вспыхнула и зажала рот ладонью.

«Значит, всё-таки „да“?»

Kris2007: бегу спрашивать

SansaraFan: =***

Выйдя в коридор, Кристина огляделась. По логике, милиционер должен пойти в соседний с ними кабинет истории.

«Зайти прямо туда? Ни за что!»

Девушка подошла ближе к двери и замерла, прислушиваясь.

— Кристина?

От страха мозг, кажется, взорвался, оставив только мерзкое головокружение. Из темноты коридора выплыла смутно знакомая округлая фигура. Кристина, с трудом прочистив горло, ответила:

— Здравствуйте, дядь Паш.

Павел Николаевич Шаров, отец Вероники, тяжело перенося грузное тело с одной ноги на другую, подошёл к подруге дочери.

— Уроки прогуливаем?

— Нет, — подтверждая свои слова, Кристина энергично замотала головой. — Плохо почувствовала себя и вышла. И…

«Это твой шанс!»

— И поэтому, — набрав в лёгкие как можно больше воздуха, выдавила из себя Кристина, — не успела как следует портрет рассмотреть, который нам милиционер показывал. Может, у вас тоже копия есть? Вдруг что-то вспомню? Можно?

— Какой он вам портрет показывал? — нахмурился мужчина.

— Он, нет, точнее, не показывал, — принялась сбивчиво выкручиваться Кристина, — портрет случайно выпал, там мужчина, такой, в шапке, с родинкой над бровью.

— Данный фоторобот вообще к другому делу относится, — проворчал Шаров, — сказал же не брать его. Но Ползин ни хрена делать не может как следует.

— А к какому делу? — Кристина заметила косой взгляд Шарова и поспешно продолжила: — Мне просто кажется, что я его видела.

— Этот гражданин на другого мальчика напал двумя днями ранее, — охотно пояснил Шаров, — гастролёр или наркоман, скорее всего.

— На мальчика напал? А его кто-то видел?

— Так, тебе если просто о бандитах хочется послушать, ты «Криминальную Россию» посмотри, — Шаров скроил недовольное лицо. — А у меня дел много. Куда сотрудник мой пошёл?

— В историю вроде бы, — Кристина отступила на пару шагов и махнула рукой в сторону нужного кабинета. — Спасибо. Я пойду.

Провожаемая взглядом Шарова, она развернулась и направилась в кабинет литературы.

Проскользнув за парту и мельком подумав о том, что прошла, наверное, уже большая часть урока, Кристина под партой открыла телефон.

Kris2007: сказали что похожий человек на мальчика напал два дня назад

Kris2007: и что фоторобот по описанию этого мальчика составили позавчера

Kris2007: больше ничего извини

SansaraFan: Ясно.

Ромашка снова загорелась красным. Кристина запоздало выругала себя за то, что вот так всё выложила. Какой теперь чай? Зачем?

— Шевцова, вы с нами?

Кристина подняла глаза. Прямо над её партой стоял Игорь Станиславович. Кристина захлопнула телефон и поспешно затолкала его в карман.

— Так не пойдёт, — Игорь Станиславович протянул здоровую руку.

— Телефон.

Кристина медлила.

— Шевцова, телефон. Не заставляйте меня вести вас к директору.

— Пожалуйста…

— Никаких «пожалуйста», вы отнимаете время у других, — резко оборвал её учитель. — до конца урока пятнадцать минут, переживёте как-нибудь это время без связи.

Ещё раз умоляюще взглянув на Игоря Станиславовича и не найдя в серых глазах ни капли сочувствия, Кристина достала из кармана телефон и вложила его в ладонь учителю.

***

Едва выйдя за дверь после урока, Кристина загрузила ICQ. Слева от Колиного ника мерцал конвертик.

SansaraFan: На чай-то придёшь?:)))

Кристина улыбнулась и закусила ноготь на большом пальце. Почувствовала, как снова сильно забилось сердце.

Kris2007: куда и во сколько

SansaraFan: А сейчас сможешь? Я в Палас Отеле живу.

Kris2007: выезжаю

SansaraFan: Ок. Напиши, когда подойдёшь)))

Выходящий из кабинета Игорь Станиславович увидел Кристину, которая вприпрыжку спускалась по лестнице. Он задумчиво улыбнулся своим мыслям и зашагал к учительской.

Глава 9

— Присаживайтесь, устраивайтесь, — директор суетливо сгрёб бумаги со своего стола в ящик и запер его на ключ.

Шаров зыркнул на директорский стол. Не отвлекаясь от разговора по телефону, отвернулся.

— Спасибо, Николай Петрович, мы лучше вот тут, — Ползин присел на стул для посетителей, а бумаги умостил на кофейном столике.

— Бог с тобой! — директор замахал руками и обратился к Шарову. — Вы же целыми днями на ногах, наверное. Садитесь за мой стол, чтобы удобнее было.

Для приличия Ползин положил бумаги на директорский стол.

— Соколов после допроса тренера тебя сменит, — это Шаров закончил разговор, — как освободишься — пулей в отделение, заполнять документы.

— Так точно, — проглотив ком в горле, отозвался Евгений.

Не прощаясь, Шаров хлопнул дверью. Директор, деликатно храня молчание, достал из шкафа банку с растворимым кофе. Ловко щёлкнул кнопкой чайника, стоящего на подоконнике.

— Кофе будешь?

Ползин отвернулся к стене, густо увешанной фотографиями выпускников.

— Да, пожалуйста. И пять ложек сахара.

Николай Петрович затренькал чашками. Евгений остановился взглядом на одном из снимков.

«Выпуск 1998».

На фоне застиранных кулис актового зала стоит весь их класс. Он сам — зачёсанные назад сальные каштановые патлы и застиранная футболка с эмблемой «Мэри Шелли». Долголицая серая Людка-сплетница. Рыжая Санька в платье с длинным рукавом. Лысый — угрюмый, как сама ночь, прячет руки за спину…

— Виделись уже с Игорем?

Ползин отвлёкся от своих мыслей и повернулся к Николаю Петровичу.

— С Игорем? Да, виделись… Хорошо выглядит.

— А то! — директор размешал сахар в чашке и протянул её Ползину. — С детьми замечательно ладит. Я, когда к ним с Саней в Камышлов приезжал, прямо удивлялся — всё у него какие-то грамоты, благодарности. То новую программу разработает, то ещё что… Всю голову себе сломал, как его к нам в школу заманить.

Ползин отхлебнул из чашки, обжёг язык, но не подал виду.

— А в итоге? Санька надавила?

Директор кивнул, перемешивая напиток.

— Сам бы он сюда ни за что…

Ползин резко отвернулся, сделав вид, что изучает фотографии. Он бы и сам сюда ни за что, если бы не работа.

— А это что у тебя такое?

Старший лейтенант повернул голову к директору. Тот стоял возле стола. В одной руке он держал чашку с кофе. В другой — портрет, от которого с утра стало плохо девчонке из класса Игоря.

— Подозреваемый по другому делу.

— Подозреваемый? — директор удивлённо глянул на Ползина поверх очков.

— Да, что странного?

Вместо ответа Николай Петрович подошёл к фотографиям и рукой с листом махнул на одну из них.

— На Колю похож. Третий во втором ряду.

«Выпуск 2002» — значилось на фотографии. Третий во втором ряду парнишка был и правда похож на портрет.

— Главное, родинка в том же месте. — директор прищурился и поочерёдно посмотрел на листок и на фото.

Боясь поверить своей удаче, Ползин спросил:

— Николай Петрович, а где этот Коля сейчас?

— А ты не знаешь? Он музыкантом известным стал, в Москву переехал…

«Ложная тревога»

— …но сейчас в Екатеринбурге как раз, вчера концерт отыграл, — продолжил директор. — Ко мне вот заходил.

— Что?!

Николай Петрович от неожиданности выплеснул немного кофе на пёстрый ковёр.

— Да. Поздоровались, поговорили.

Ползин схватил Николая Петровича за плечи.

— Он уже улетел?

— Я не знаю, Жень… — испуганно пролепетал директор. — Сейчас, — Николай Петрович наморщил лоб. — Он вроде бы говорил, что двадцать первого ночью улетает.

Ползин отпустил директора и тот, отступив, вытер рукавом вспотевший лоб.

— Думаешь, он что-то сделал, Жень?

— Разберёмся, — коротко бросил Ползин, выходя из кабинета.

***

Соколов заскрипел ручкой в блокноте:

— Так, Сычёв Сергей Юрьевич. Год рождения не подскажете?

Седеющий мужчина в спортивном костюме попытался вытянуть ноги, чтобы поудобнее устроиться на низенькой скамейке спортивного зала. Угрюмо пробормотал:

— Шестьдесят пятый.

И тут же прикрикнул на нескладного паренька, который, приплясывая от любопытства, крутился неподалёку.

— Разминаемся, Воробьёв! Нечего уши греть.

Паренёк вспорхнул, как испуганная птичка, и со всех ног помчался к стайке таких же пацанят, стоящих на другом конце спортивного зала.

— И под сеткой в углу не стойте, там штукатурка падает! — прокричал вслед тренер и снова обратился к Соколову. — Я вчера Жене сказал: ничего не видел, ничего не слышал.

— Это он мне передал — мягко улыбнулся Соколов и, положив блокнот на колено, извлёк из лежащей рядом папки лист. — Я, к сожалению, по другому вопросу. Скажите, где вы сами были в вечер исчезновения Романа?

Сергей вздохнул и подпёр лоб ладонью.

— Я был здесь, на своём рабочем месте. У меня после группы, где Рома занимается, ещё старшие и платная группа, — приглушённо пробубнил он.

— Но ваши старшие мне сказали, — Соколов сделал ещё несколько пометок в блокноте, — что вы отсутствовали на тренировке от двадцати до тридцати минут.

— Ходил чай попить, — не меняя позы, продолжил Сергей. — Я на работе с десяти утра до десяти вечера, а перерыв на обед не предусмотрен. Старшие и без меня размяться могут.

— А есть свидетели того, что вы чай пили?

Сергей отнял руку от лица и тяжело воззрился на Соколова.

— Издеваешься? Может, ещё видео с камер наблюдения попросишь?

Собравшегося было что-то ответить Соколова прервала трель рингтона. Он прижал трубку к уху.

— Что у тебя, Жень? Кто? Да ладно? Шаров в курсе? Пять минут и выдвигаюсь.

Нажав на кнопку отбоя, Соколов принялся искать в телефонной книге номер участкового.

Сергей собрался подняться на ноги, но Соколов жестом руки остановил его.

— Алло? Лейтенант Соколов. На Высоцкого четырнадцать можете кого-нибудь прислать в течение пяти минут? Нужно в отделение подозреваемого сопроводить.

Сергей вскочил.

— Какого подозреваемого, ты чего хоть?

— Сергей Юрьевич, сядьте, — руки Соколова чуть заметно подрагивали. — Скажите лучше, Николай Сергеевич Сычёв, восемьдесят пятого года рождения, вам кем приходится?

— Коля? — Сергей опустился на место и беспомощно посмотрел на Соколова. — Сыном. Но я с его матерью уже лет пятнадцать не живу. И его самого… Случилось что-то?

— Думаю, нужно родителям позвонить, — Соколов улыбнулся стайке мальчиков на противоположном конце зала. — Чтобы ребятня без присмотра не оставалась.

Глава 10

Коля ждал Кристину на площади перед отелем. Судя по покрасневшим ушам и носу, уже довольно давно. Девушка ускорила шаг.

— Привет. Извини, трамвай долго ждала.

— Я и забыл, как редко здесь транспорт ходит, — улыбнулся Коля. — Через полчаса решил выйти тебя встретить. Думал, что тут ехать-то.

Кристина хихикнула.

— Кофе будешь? — спохватился Коля и достал из-за пазухи картонный стаканчик. — Взял нам навынос. Правда, свой уже выпил, пока тебя ждал.

Кристина приняла напиток из рук парня. Сделала глоток, стараясь заглушить мысли о том, как незаметно сохранить стакан или хотя бы крышку — кофе навынос она до этого видела только в кино.

— Прогуляемся? — Коля показал на уходящую вверх улицу. — Сто лет на набережной не был.

Кристина кивнула, и они не спеша пошли в сторону темнеющей чуть справа стрелы заброшенной телебашни.

— А кого ты подвозил вчера? — попыталась хоть с чего-то начать разговор Кристина.

Коля с удивлением взглянул на девушку.

— Я в соседнем доме живу, — чуть не подавившись кофе от его взгляда, пробормотала Кристина.

— А-а… — протянул Коля. Взглянул на башню, продолжая идти.

— И что, видела, как я кого-то подвозил?

— Ага, — Кристина сделала ещё глоток.

На горизонте медленно занимался закат. Поднялся ветер.

— А чего не подошла?

Кристина пожала плечами и зевнула.

— Ты же… Коля Сычёв, — внезапно откровенно ответила она. — А я — никто.

— Не говори так, — Коля положил руку Кристине на плечо, заставив её сильнее стиснуть почти пустой стаканчик с кофе. — Я уверен, ты замечательная девочка.

Кристина благодарно прикрыла веки, с трудом борясь с желанием прижаться к Колиной куртке. Они дошли до конца улицы и свернули в сторону моста через реку. Ветер всё не унимался, и Кристина на секунду пожалела о том, что спрятала шапку в рюкзак.

— Допила? Давай выкину, — Коля взял из рук Кристины стаканчик, засунул в карман куртки и внезапно утянул девушку в еле заметный зазор в заборе. Земляная насыпь и голые ветви деревьев в один момент отрезали их от оживлённой улицы. Слева, насколько хватало обзора, длился серый бетонный забор, ограждающий недостроенную телебашню от любопытных глаз. Справа журчала оттаявшими зловонными водами Исеть.

— Коля, что…

Он прервал её поцелуем. Голова закружилась, Кристина закрыла глаза. Мятная жвачка и гель для волос. Ей это точно не снится?

Коля отнял свои губы от её. Глаза открывать не хотелось.

— Кристина, мне очень жаль, — дыхание от сбивчивого Колиного шёпота защекотало Кристинино ухо. Она хотела открыть глаза и уточнить, что он имеет в виду. Но ни то, ни другое почему-то сделать не получилось.

Костя легко поднял её на руки и сделал несколько шагов вдоль забора.

Кристина попыталась позвать на помощь, но смогла только протяжно выдохнуть и приоткрыть глаза. С одной из веток на неё пристально смотрела ворона.

«Надо же, птица, а смотрит как человек», — подумала Кристина и упала в липкую тьму.

Глава 11

Соколов присвистнул, глядя на два серебристых лифта в футуристичном фойе отеля.

— Ползин, а может, этот подозреваемый ещё на пару деньков решит подзадержаться? Нам бы номерок сняли, мы бы понаблюдали…

Администратор за стойкой лучился радушием. Которое быстро пропало после того, как Ползин и Соколов представились и протянули сотруднику гостиницы фотографию Коли.

— Проживает у вас такой?

Администратор кивнул.

— Сейчас в номере находится?

Отрицательно покачал головой.

— Может, ртом ответите? — не выдержав, рявкнул Ползин.

Администратор с оскорблённым видом посмотрел на него.

— Триста девятый. Третий этаж.

— Ключ есть?

Старик поджал губы и почти кинул на стойку нужную карточку.

— Номер для связи жилец оставлял?

— Нет, — буркнул администратор.

Соколов кивнул в сторону лифта. Мол, пошли уже, ничего из него больше не вытянуть.

***

— Милиция, мы заходим!

Одновременно с предупреждением Соколова Ползин нажал на ручку двери.

— Никого.

— Никого.

Небольшой номер оказался пуст. Ни вещей, ни бумаг — никаких намёков на присутствие Коли Сычёва.

Ползин тихо выругался.

— Предупредили? Или сам выехал?

— Кто его мог… — начал было Ползин, но тут в кармане затрезвонил телефон.

На том конце провода был Шаров.

— Взяли? — без лишних предисловий рявкнул он.

— Нет, товарищ майор, — Ползин отвёл трубку подальше от уха. — Вещей нет, подозреваемого тоже нет. Наверное, кто-то предупредил.

— Наверное, кто-то работать не умеет, Ползин! — взревел Шаров на том конце трубки. — Я всегда приказы предельно чёткие даю: взять подозреваемого, осуществить обход по кабинетам. Так почему у тебя подозреваемый успел манатки собрать, а после обхода ко мне ученики за разъяснениями подходят?

— За какими разъяснениями? — больше из вежливости, чем из любопытства спросил Ползин.

Он вышел в коридор и устало присел у стены прямо на пол.

— Девчонка из одиннадцатого класса подошла. Вероники моей подружка. Сказала, что ты к ним на уроке заходил, а портрет подозреваемого рассмотреть не дал.

— Так вы же мне сказали…

Ползин замолчал на полуслове. Соколов, вышедший в коридор вслед за коллегой, нахмурился.

— Чёрненькая такая, крашеная, в полосатом свитере девчонка? — осторожно спросил старший лейтенант.

— Она самая. Из-за того, что ты не делаешь ни хрена, мне пришлось ей на все вопросы о подозреваемом отвечать.

— И на какие вопросы? — боясь спугнуть свою догадку, Ползин плотно прижался к стене.

— Установлена ли личность, кто видел… Тьфу, да что я, отчитываться перед тобой должен? — не на шутку рассвирепел Шаров. — До конца дня подозреваемого чтобы взяли. Ясно выражаюсь?

— Так точно, — Ползин нажал на кнопку отбоя и, закрыв глаза, сделал несколько глубоких вдохов.

Разомкнув веки, Ползин поймал на себе недоумённый взгляд Соколова.

— В классе Игоря девчонке поплохело, когда я пришёл, — пояснил другу Ползин — Она, наверное, Сычёва узнала. Вышла из кабинета, нашла Шарова и давай его о подозреваемом расспрашивать. А тот, конечно, всё и выложил.

Соколов с кряхтением присел рядом:

— Хочешь сказать, нас школьница облапошила?

— Походу, — поморщился Ползин.

— Давно это было?

— Да уж часа четыре прошло. Мог уже до Москвы добраться. До аэропорта так точно.

Напарник безнадёжно вздохнул.

— Давай тогда наряд в Кольцово посылать?

Евгений кивнул, достал телефон и набрал номер дежурного. На том конце трубки, с трудом пробиваясь через чьи-то крики на фоне, ответили:

— Милиция, слушаю.

— Миш, это Ползин. Есть кого в аэропорт отправить?

— Срочно? — прокричал дежурный.

— Очень!

— Ща, погодь, — судя по звуку, дежурный положил трубку рядом с собой. — Гражданин, вы по сто шестнадцатой пойти хотите?

— Да вы лучше шалаву эту посадите! — взревел его невидимый собеседник. — Спросите у неё, с кем она путалась, пока нашего сына похищали? Я ей каждые две минуты звонил!

Совсем приглушённо, на фоне, Ползин услышал женские всхлипывания.

— Так, вы или спокойно ждёте, или вас в изолятор забирают.

Судя по всему, мужчина предпочёл первый вариант, потому что буквально через секунду дежурный вернулся к разговору с Евгением.

— Группу в Кольцово?

— Ага, — Ползин извлёк из кармана блокнот. — Ищем Сычёва Николая Сергеевича восемьдесят пятого года рождения. И Ломилина Романа Николаевича соответственно.

— Принял.

Прежде чем дежурный успел положить на рычаг телефонную трубку, Евгений успел услышать обрывок фразы, обращённой, по-видимому, к агрессивному мужчине:

— Ищут вашего сына, так что…

Ползин спрятал телефон в карман и поднялся на ноги. Соколов со страдальческим выражением лица встал следом.

— Следом за группой поедем?

Ползин мотнул головой.

— Пойдём дальше старикана внизу пытать.

***

Кристина пришла в себя и сразу пожалела об этом. Она лежала на дне котлована, полного арматуры. Саднило бок, кружилась голова, а правая нога, казалось, сейчас взорвётся от боли. Будто в подтверждение Кристининой ничтожности высоко над головой безмятежно мерцали звёзды.

Кристина попыталась закричать, но из горла вырвался только тоненький писк. Она беззвучно заплакала.

О, пришла в себя, дура.

От удивления Кристина замерла, забыв на мгновение о боли. Прислушалась.

Опа. Чё, откинулась?

— Здесь есть кто-то, кроме меня?

Никого, дура.

— Коля?

Ду-ура.

Кристина почувствовала что-то похожее на прилив гнева. Она рывком села и закричала от боли.

Точно дура. Услышит ведь этот, который тебя сбросил сюда.

— Ещё раз назовёшь меня дурой, и я тебя нахрен убью, — сцепив зубы, прохрипела Кристина.

Ты это мне?

— А кому, себе? — Кристина взглянула наверх. Над ней нависала серая тень телебашни. — Не вижу, ты где?

Да я, как тебе сказать… Где-то тут.

— Издеваешься? — Кристина ухватилась руками за врытый металлический штырь и попыталась сдвинуться с места. — Поможешь выбраться или будешь дальше фигню нести?

Обладатель незнакомого голоса заржал. Громко, заливисто, почти до истерики.

Ты… это, нашла, к кому… обратиться, — между приступами смеха с трудом произнёс он. — Я… в этой… сраной яме… уже лет сто сижу…

***

Вероника чувствовала себя неуютно в директорском кабинете перед отцом.