Бесплатный фрагмент - Любовь и ненависть: дары богов

Если ты ненавидишь — значит тебя победили.

Человек, который совершил ошибку и не исправил её, совершил ещё одну ошибку.

Безумец жалуется, что люди не знают его, мудрец жалуется, что не знает людей.

Не познав судьбы, нельзя стать благородным мужем. Не познав должного, нельзя обрести опору в жизни. Не научившись понимать истинный смысл слов, нельзя знать людей.

Счастье — это когда тебя понимают, большое счастье — это когда тебя любят, настоящее счастье — это когда любишь ты.

Любовь — это начало и конец нашего существования. Без любви нет жизни. Поэтому-то любовь есть то, перед чем преклоняется мудрый человек.

Конфуций

1

Иль в прошлом мы снова, иль в настоящем?

Кружат времена в потоке бурлящем,

Что было, что есть — вновь сольются пути,

Возможно ли в прошлом себя нам найти?

Мужчина спокойно шёл по улице. На вид ему было лет пятьдесят, немного подёрнуты сединой тёмные волосы, чуть ниже плеч, завязанные в хвост, длинная бородка и усы. Одет он был в светлые брюки и удлинённый пиджак небесного цвета. В руке он держал длинный чёрный футляр с музыкальным инструментом. Его взгляд упал на вывеску «Благосклонность небес». Это был гостиничный комплекс, включающий в себя таверну и развлекательный центр, с номерами для отдыха, сочетавший, как современный декор, так и традиции былых времён.

Говорили, это место самое необычное, в небольшом городке. Когда-то это было всего лишь маленькое поселение, название которого давно забыто и затеряно среди многих мест, где живут люди. А таверна, как и само поселение, много раз горела, её ломала и опустошала война, заставляя хозяев бежать из своих родных мест, потом много раз перестраивалась и переименовывалась. Но история этого места, почти у края бамбукового леса, было уникальным. Много легенд ходило здесь: о богах и демонах, о героях и злодеях.

Обновлённый вид таверны был возведён не так давно. А хозяева прибыли недавно из столицы. Чтобы завлечь посетителей, они часто устраивали праздники и чаепития, приглашая актёров и музыкантов, чтобы порадовать и удивить сегодняшних людей двадцать первого века, которые уже ничему не удивляется.

Возле здания располагался небольшой парк и маленький искусственный пруд, в котором цвели лотосы и плавали разноцветные рыбки. А самой главной достопримечательностью было огромное цветущее персиковое дерево, высотой в один чжан. Оно располагалось внутри беседки, под красивым ажурным навесом, защищающим дерево от дождя и снега. Цвело оно постоянно, потому что было искусственным, но на это не очень-то обращали внимание, сделано оно было изящно, не отличить от настоящего, а главное — возле него можно сфотографироваться в любое время года.

Туризм — дело прибыльное, даже если посетители стараются незаметно оторвать пластиковый листочек, взяв его себе на память.

Сегодня, на редкость, ещё было пусто. В парке гуляли всего двое человек. Мужчина подошёл к прудику. Несколько рыбок подпрыгнули, бойко вильнув ему хвостами, показывая свою разноцветную чешую.

Из главных дверей здания выбежал круглолицый мужчина около сорока лет.

— Вы, господин Фуси? — спросил хозяин таверны. — Одно ваше имя, уже радость для нас.

— Да, это я, — улыбнулся пришедший. — Что, не похож на небесного императора?

Хозяин смущённо засмеялся, стараясь не так пристально его рассматривать. Общаясь с ним по видеосвязи, он был вынужден признать, что этот господин точь-в-точь похож на многочленные иллюстрации мифического божественного повелителя Поднебесной. И он решил, что такое сходство всегда на руку актёрам и музыкантам, и грим наносить не надо. Да и кто же знает достоверно, как выглядят боги? Это раньше их боялись и почитали, а сейчас очень даже прибыльно называть себя именами столь величественных особ мифологического прошлого.

— Мероприятие скоро начнётся, — сказал хозяин. — Сейчас возле дерева расставят скамейки, а ваше место будет тут, — он указал под самый ствол дерева, где уже стоял маленький низкий столик и круглая подушечка. — Вам места хватит? Можем столик заменить?

— Хватит, — кивнул Фуси. — Удобно. И цинь поместится. Раньше для циня никаких особых столов не изготовляли. А сейчас все привилегии.

— У нас много музыкантов побывало, даже со своей мебелью. Но вы ничего не сказали, вот я и решил сам предложить, — отчитался тот. — Идёмте, я покажу комнату, где вы можете переодеться и оставить свои вещи.

Войдя в главный зал таверны, Фуси осмотрелся. Никого не было, кроме молодого бармена за стойкой, и одиноко сидящей грустной девушки, лет двадцати. Одета она была в светло-красное платье, с изображениями золотых летящих фениксов, а её длинные распущенные роскошные тёмные волосы были откинуты на левую сторону. На её столе, у окна, стоял небольшой, в один шен, пузатый кувшин с вином, четыре маленьких стаканчика на резном деревянном подносе, и папка с документами. Она налила себе вина в стаканчик и залпом выпила.

— Рано пить вино, барышня Дайю, — подошёл к ней Фуси. — Праздник ещё не начался.

— Я рада, что вы уже здесь, господин Фуси, — девушка встала на ноги и, сложив руки, вежливо поклонилась.

— Госпожа в делах и заботах с самого утра, — улыбнулся хозяин таверны, слегка удивившись такой учтивости.

— Господин Ли Юн, это документы на таверну, — сказала девушка, кивнув на папку. — Скоро придёт нотариус, чтобы вы подписали. Я отдаю управление гостевым домиком в ваши руки.

Ли Юн явно этого не ожидал, растерянно смотря на неё.

— Отдаёте, мне? — наконец выговорил он.

— Да, — кивнула она.

В двери таверны вошёл молодой мужчина, весьма приятной наружности, в строгих чёрных брюках и обычной бежевой футболке, держа в руке кейс. Он тут же направился к их столику.

— А вот и господин Вэньмин, — представила Дайю.

Вэньмин подошёл и, сложив руки, поклонился Фуси, на что Ли Юн вновь удивился.

— Я не стану вам мешать, — сказал Фуси. — Дела прежде всего. Вы сказали, гримёрная за углом? — он спросил у Ли Юна.

— Да-да, вон туда, — указал Ли Юн. — Третья дверь справа.

— Спасибо, я найду. Приходите послушать мою историю. Она не только обо мне, но и о вас.

— Хорошо, приду, — Ли Юн заулыбался.

Фуси ушёл. А Ли Юн выглядел очень растерянно.

— Присаживайтесь, — девушка села на своё место за столик.

Рядом с ней, справа, расположился Вэньмин.

— Госпожа Дайю, вы столько для нас сделали, — сказал Ли Юн. — Я никогда не смогу отплатить вам за вашу доброту.

— Она и правда неприлично добрая, — слегка засмеялся Вэньмин. — У вас одинаковые фамилии, вот поэтому никаких проволочек не было. Независимо от того, кто руководил постройкой здания, значится ваше имя, как заказчика. Госпожа Ли Дайю представила вас, как своего родственника, это упростило дело.

— Нет, я же… — замялся Ли Юн.

— Неужели вы не рады? — спросил Вэньмин. — Вы сами хотели найти тихий пригород и поселиться в нём.

— Это так, — Ли Юн сел на стул напротив девушки. — Но то, что вы рассказали о наших предках, похоже на сказку. Я не знаю, как моя семья попала в столицу, очень давно это было.

— Господин Ли, сейчас интересное время, многие хотят оказаться если не потомками богов и императоров, то хотя бы прославленных генералов, — сказала Дайю. — Эти документы попали ко мне случайно. Остальное пришлось поискать в архивах, — она придвинула к Ли Юну папку с документами. — Я историк и коллекционер древностей. И то, что моя фамилия совпала с вашей, считайте большой удачей. Основатели вашей семьи всегда жили здесь, а потом, во времена далёких войн, вынуждены были бежать в столицу. Сегодня господин Фуси расскажет эту историю. И пусть она станет вашей легендой и обложкой процветания таверны. Мы вернули ваше наследие, чтобы «Благосклонность небес» вновь переходила по наследству. Не престало вам работать на консервном заводе, когда можно продолжать дело семьи.

— Я даже не знаю, за что мы с женой заслужили это? — Ли Юн смотрел на молодую покровительницу искренним добрым взглядом. — Каким богам нам молиться. У неё только престарелая мать, а у меня никого.

— Вот поэтому я нашла вас, чтобы ваш род не сгинул совсем, а процветал дальше, — ответила Дайю.

— Милая барышня Дайю, вы словно богиня, — Ли Юн приклонил перед ней голову.

— Если я таковой являюсь, я бы организовала всё это в столице, и взяла под опеку человека с опытом работы в этой сфере, — ответила Дайю, чуть улыбнувшись. — Вы никогда не руководили таким бизнесом, но всего за два года, освоили дело. Процветание гостиного домика растёт. Посетители прибывают. Даже мест не хватает. Это ли не здорово. А проект сайта, что вы разработали, удивил даже меня.

— Всё благодаря вам, госпожа, — ответил Юн.

— Нет, — отвергла она. — Это у вас в крови.

Рекламные иллюстрации сайта были очень впечатляющие, компьютерная обработка и графика дополнила натуру. Сначала Юн не хотел так уж пиариться, но Дайю понравилась идея. Фотографии обстановки комнат и фасада, привлекали своей изящностью и колоритом. А приглашение музыкантов, певцов и театральных трупп — удвоили доход, оказавшись солидной рекламой. Хоть таверна и открылась два года назад, теперь наступил решающий момент утвердить хозяевами Ли Юна и его жену, Ли Ки, как это было когда-то. И Дайю решила превратить таверну в главный экспонат этого немногочисленного городка, завлекая туристов из столицы и соседних городов, а может и стран.

— Прошу, господин Ли, осталась только ваша подпись, — Вэньмин разложил на столе листы договора передачи прав.

Ли Юн несмело взял ручку и вздохнув, поставил уверенную подпись.

— Отлично, — Вэньмин бодро придвинул ещё две копии того же документа.

Ли Юн поставил подписи.

Молодой нотариус притянул к себе документы и заверив своей подписью, поставил печати.

— Я вас поздравляю, — Вэньмин одну копию документа придвинул ближе к Ли Юну, вторую положил в свой кейс, а третью протянул Дайю.

— Благодарю, благодарю, — Ли Юн вскочил на ноги и сложив руки, поклонился нежданной молодой благодетельнице и нотариусу.

Дайю поднялась на ноги, Вэньмин тоже встал.

— Не надо, па… — Дайю кашлянула и чуть вздохнула. — Не стоит, господин Ли. Не стоит.

Юн взял девушку за руки и сжимая в своих ладонях, проговорил:

— Это ваш дом и всегда им останется.

Тут он вдруг помрачнел, внимательно смотря на неё и добавил:

— Неужели вы уедете отсюда?

— Пока не знаю, — ответила она. — Возможно останусь ненадолго. Меня пригласили на раскопки на севере.

— Ну тогда ничего, вы же не навсегда уедете, — Ли Юн отпустил её руки. — Моя жена скоро родит. Вы обязательно должны дать имя малышу. Доктор сказал, что будет мальчик. Мы только вчера узнали.

— Что вы, это вы родители, вам и имя давать, — улыбнулась Дайю. — Идите, обрадуйте жену.

— Да-да, иду.

Мужчина только сделал шаг в сторону, как его остановил голос нотариуса:

— Ваши документы.

— Ах да-да, — Ли Юн забрал договор и папку с документами, и быстро направился в сторону кухни, где, через небольшой проход, был выход во внутренний дворик, за которым находились хозяйственные пристройки, а также жилое помещение для членов семьи, близких родственников и друзей.

В таверну постепенно входили люди. Ещё с утра, при входе, под небольшим навесом, был размещён пункт регистрации. На сегодня были посланы много приглашений. Даже Ли Юн не совсем понимал зачем и кому, но раз Дайю так решила, то расспрашивать не стал, думая, что она пригласила своих друзей и знакомых. Обслуживающий персонал был на высоте, начиная от внешнего вида, и заканчивая вниманием к каждому посетителю.

Дайю вздохнула, по её щеке плавно скатывалась молчаливая слеза. Девушка повернула голову к окну, смотря, как на лужайке, возле прудика, уже гуляют люди. Она быстро смахнула слёзы с лица и села на стул.

— Ты же сама этого хотела, — Вэньмин сел на своё место. — Он действительно растроган.

— Господин Фуси меня чуть взглядом не прожёг, — Дайю шмыгнула носом. — Я переступила через все известные правила Небесного Царства. Надеюсь, с документами всё в порядке?

— Не волнуйся, мне нравится эта работа, хоть за тысячу лет пришлось миллион компаний сменить. Всё подлинно. Не переживай.

Дайю кивнула. Она налила вино в стаканчик и неспеша пила.

Вэньмин чуть отклонил голову в сторону, на его лице тут же застыла маска удивления, смешенного со страхом. Он поставил кейс на столик и скрыл за ним своё лицо.

— Ты чего? — спросила Дайю.

Глаза Вэньмина указали в сторону, девушка обернулась.

От дверей шёл парень, вылитый Вэньмин, но в другой одежде. Ни на кого не обращая внимания, он подошёл к барной стойке, осматривая выставленный товар, который можно было купить навынос.

— Ты… ты и его пригласила? — Вэньмин сжался в комочек.

— Это же… — Дайю пыталась вспомнить имя из далёкого прошлого.

— Юнксу, мой брат-близнец, — шёпотом ответил Вэньмин.

— Он смертный? — вглядывалась Дайю, а потом посмотрела на друга. — В нём нет силы. Чего ты испугался? И я его не приглашала. Может господин Фуси его пригласил?

Столик, где они сидели, находился в глубине зала, и был далеко от бара. А тот парень, что вошёл, вообще ни на кого не смотрел. Выглядел он уставшим, купил большой стакан капучино и быстро вышел из таверны.

Вэньмин выдохнул напряжение и опустил кейс себе под ноги.

— Мне тоже надо выпить, — он взял пустой стаканчик с подноса, налил вина, и залпом опустошил.

— Ты мне никогда не рассказывал про брата, — удивлённо проговорила девушка. — Неужели он и правда был таким страшным, что ты боишься его, спустя тысячу лет. Теперь он просто человек.

— Он был в разы сильнее меня, поглощая силу бессмертных духов, — Вэньмин выпил ещё порцию вина. — Весь наш клан его боялся. А когда он увидел тебя, то совсем обезумел, решив поглотить твою божественную сущность. Он меня чуть не придушил, когда узнал, что я решил тебя предупредить, но ты тогда не послушала.

Перед Дайю пронеслись воспоминания прошлого, и огромная морда волка, желающего её загрызть. Но тогда её спасли, оторвав монстру голову. Она не сразу завязала общения с Вэньмином, так как он, как две капли воды, был похож на бывшего главу клана волков.

Девушка вздохнула и вылила остатки вина себе в стаканчик. Она обернулась и найдя взглядом официанта крикнула:

— Болин! Принеси нам ещё вина!

Она потрясла в воздухе пустым кувшином.

— Сейчас принесу, госпожа Ли, — ответил молоденький официант и быстро умчался за стойку.

— Нет, его точно не господин Фуси пригласил, — решала она. — Может это…

Дайю не договорила фразу, которая грустью повисла в воздухе. Она отвернулась к окну, смотря на великолепное персиковое дерево, пусть и пластиковое, но этого было достаточно, чтобы молчаливая слеза вновь скатилась по её щеке.

* * *

Посетителей набралось предостаточно, все скамейки были заняты, пришлось дополнительные стулья приносить. Светились вспышки фотокамер смартфонов, и фотоаппаратов, стояла стойка с камерой журналистов из столицы. Все кивали на музыканта, негромко уверяя друг друга в том, что на этот раз хозяин таверны пригласил достойного актёра, особенно из-за внешнего вида — вылитый император Фуси, судя по древним иллюстрациям. А его золотое ханьфу и зелёная мантия, вышитая золотыми и красными драконами, наверняка были из костюмерной популярных исторических и фэнтезийных многосерийных фильмов, которые, последнее время, покоряют не только зрителей Китая.

Когда музыкант заиграл на гуцине, буквально все, как по команда, притихли. Его длинные пальцы лишь слегка касались инструмента, струны словно сами вибрировали, покоряя с первых звуков. Было слышно всем, независимо от того, что цинь звучал негромко, желая, чтобы его не просто слушали, а понимали, а музыка проникала даже в самое зачерствевшее сердце и разум своими философскими мотивами.

Фуси играл на созданном им цине, а сам осматривал людей, понимая, что тут собрались все, о ком он хотел поведать историю. Давно он не был среди людей, они всегда его привлекали. Именно простые люди способны, как создать богов, так и уничтожит их. Бессмертные тоже умирают, если у живых исчезает память о них.

— Говорят, богов нет, но я же перед вами, — заговорил Фуси. — Почти всегда мы невидимы, чтобы вас не пугать. Появись сейчас дракон, вы спецназ позовёте, а потом решите препарировать бедное существо.

Зрители негромко засмеялись, а он продолжал:

— Мы реальны, всегда смотрим на вас, исполняем желания, осуществляем ваши надежды и мечты, наказываем, спасаем, любим…

2

Очень много столетий назад

Желаний заветных бывает не счесть,

Но все ли готовы законы учесть?

Персика цвет опадёт, отцветая,

Плоды драгоценные из желаний рождая.

В маленьком поселении Люндань, на границе царства Шень, жила чета Ли. Глава семейства, Ли Юн, держал таверну и гостиницу под названием «Благосклонность небес». Ли Шан, отец Ли Юна, давший такое название, наверное не предполагал событий, что неминуемо должны были коснуться этого места.

Дела шли скромно, постояльцы иногда заезжали, так как это была единственная гостиница в поселении, что и приносило им заработок. Только была в их семье одна весомая беда — их дочь, Дайю, родилась слепой. Она была милой и симпатичной, аккуратное личико, длинные роскошные волосы, чуть подёрнутый нос, ясные кошачьи чёрные глаза, и маленькие чуть пухлые губы. Многим она нравилась, даже заезжие постояльцы любовались ею. Но стоило узнать, что девушка слепая, все попытки сватовства моментально прекращались. Никто не хотел брать девушку замуж, слишком велика была забота. Других детей у четы Ли не было. Они мечтали, что их дело перейдёт достойному человеку, но мечты таяли с каждым днём, потому что кандидаты в мужья Дайю не появлялись. Два дня назад девушке исполнилось восемнадцать.

Семья Ли жила недалеко от бамбукового леса. Главный фасад таверны выходил на оживлённую улицу, а задняя часть дома, вела на тропинку к лесу, имея калитку, чтобы работники ходили за хворостом, травами, грибами, и лесными ягодами. Поговаривали, что в лесу обитает добрый дух, который может исполнить любое желание, но, вероятно, это были только сказки.

Дайю часто гуляла у леса, сначала в сопровождении мамы и служанки, а потом одна. Девушка знала своё родное поселение почти наизусть. Она по слуху определяла своё местоположение, словно ощущая вибрацию воздуха, а потом, по прикосновениям понимала, что перед ней. Но было у неё некое ощущение, что рядом с ней кто-то всегда находится, и это был не человек. С детства она верила в легенду о лесном добром духе, искренне просила у него помощи и защиты. И ей снились сны, яркие и реальные, ей снилось то, что находилось вокруг неё. Видеть красоту реального мира она могла только во сне. Родители были рады, удивляясь её подробным рассказам о реально существующих местах их поселения. Соседи и знакомые с подозрением смотрели на такие странности, считая это ненормальным, причисляя к проискам демонов. А лекари дивились, ставя свои же лекарские навыки под сомнение, зная о том, что с рождения слепой человек, не может видеть таких снов. И только из-за этого никто не хотел связываться с семьёй Ли, боясь, что это перейдёт на следующее поколение. В итоге, родители запретили девушке рассказывать о своих снах, чтобы не усугублять ситуацию, и иметь хоть какой-то доход, иначе в таверну перестанут заходить. Но были и те, кто жалели семью Ли, считая, что на их род наложено проклятье.

Однажды девушка покупала фрукты на торговой площади.

— Барышня Ли, вам так же, как обычно? — улыбаясь, спросил торговец.

— Да, — ответила она. — По две корзины локвы и сливы.

— Конечно. Прикажу, чтобы всё доставили в вашу гостиницу.

— Я очень рада. Благодарю, господин Ту, — она принюхалась. — У вас и персики есть?

— Э, нет, — удивился торговец.

Сбоку, к лавке подходил молодой господин. Одет он был в белую трёхслойную одежду, из дорогого шёлка, по краям широких рукавов бежевой нитью были вышиты причудливые узоры, а поверх была накинута светло-розовая расшитая мантия. Подпоясан он был белым поясом с чудесно вышитыми нежно-розовыми цветами. Он пристально и внимательно разглядывал девушку. На вид ему было лет двадцать семь, или чуть больше. На довольно милом квадратном лице, идеалом смотрелись светло-карие миндалевидные глаза с удивительным перламутровым блеском, взгляд был твёрдым и проницательным, его небольшие узкие губы были чуть подёрнуты улыбкой. Он явно был представителем знати. Прохожие девушки и женщины бросали на него нескромные любопытные взгляды, втайне размышляя, откуда взялся такой красавчик.

— Странно, я точно чувствую аромат персиков, — застенчиво улыбнулась Дайю.

— У меня есть персики, — сказал молодой господин. — Взгляните барышня, они у меня в руке.

— Я бы рада взглянуть, но… — вздохнула девушка и обернулась на голос.

— Какое бесстыдство и неуважение, — возразил лавочник Ту. — Нет у тебя в руках никаких персиков. Не слушайте его, барышня, он наглый лгун. А с виду такой приятный господин. Как вам не стыдно.

— Точно, — отозвался соседний торговец сладостями. — Ни стыда, ни совести.

Мужчина резко взмахнул широким рукавом и поднялся ветер. Все торговцы и покупатели прикрыли глаза. А странный молодой господин тут же мгновенно исчез. А когда ветер стих, с неба, словно дождь, посыпались персиковые лепестки, покрывая торговые ряды и землю красивым розовым ковром, издавая приятный аромат.

Вся торговая площадь загудела от восторга. Дети радовались, ловя летящие лепестки и поднимая их с земли, а взрослые удивлялись такой красоте и чуду.

— Это персиковые лепестки? — удивлённо проговорил лавочник Ту. — Откуда?

Дайю тоже улыбалась. Она протянула раскрытые ладони и почувствовала, как на руки упали несколько лепестков. Она ощупал их.

— Пора цветения персиков давно прошла, — тихо сказала она. — Как такое возможно?

— Многое возможно, — проговорил тот же мужской ласковый голос на ухо Дайю. — Как зайдёт солнце, под своей кроватью ты найдёшь персик. Плоды будут появляться по одному, в течении семи ночей. В середине часа крысы ты должна съесть его, а косточку закопать в бамбуковом лесу.

— Где ты? — девушка, протягивая вперёд руки, пыталась дотронуться до того, кто с ней говорил. — Я тебя не ощущаю.

Вокруг неё крутились лепестки, словно это они разговаривали. Она немного испугалась такого.

— Меня зовут Цзыхань, — ответил неслышный другим голос. — Если сделаешь всё, как надо, и не испугаешься, я исполню любое твоё желание. И помни, ты никому не должна об этом говорить.

— Хорошо, — тихо ответила она.

В тот же миг вновь подул ветер, поднял все лепестки в воздух, и розовым вихрем улетел прочь.

* * *

Всё, что сказал Цзыхань, так и оказалось. Ночью, Дайю нашла под своей кроватью персик. Ей было не по себе, она сжимала плод в руке, не решаясь откусить, но аромат манил и притягивал.

«Кто же ты, неужели дух персикового сада? — думала она. — А может дух леса?.. И за что я такое заслужила? И желаний у меня никаких нет. А может это чья-то шутка?.. Господин Ту его точно не знал, я бы поняла это по его голосу, он врать не умеет».

Девушка была в сомнениях, а назначенное время быстро приближалось.

«Хорошо, я сделаю это. Не думаю, что меня отравить хотят. А может это мама с папой придумали?.. Ладно, пусть всё будет так».

Дайю откусила кусочек, потом ещё кусочек, и ещё. Вкус и аромат был вполне обычный, ничем особым не выделялся. И сжимая косточку в ладони, она тихо вышла из дома, направляясь в бамбуковый лес. Ей было немного страшно, но она уверенно шла, ощупывая дорогу тонкой бамбуковой тростью, и чтобы подбодрить себя, принялась размышлять, какое желание ей загадать. И пусть это была только первая косточка, но оказалось, что у неё много желаний, из которых нужно было выбрать всего одно.

Зайдя в лес, она прошла ещё немного и остановилась на небольшой просеке. Вместе с персиковой косточкой она держала ложку. Опустившись на землю, она расковыряла в земле лунку, положила косточку, и засыпала её землёй.

— А ночью, в лесу, совсем не страшно, — подбадривала она себя, поднимаясь на ноги. — Я люблю тишину больше, чем шумные дни. Я сделаю то, что ты сказал, только и ты выполни своё обещание.

Она вздохнула и пошла обратно к дому.

Цзыхань тихо стоял в стороне, а потом неспешно пошёл за ней.

— Ты здесь, ведь так? — девушка остановилась. — Я чувствую запах персиков. И слышу лёгкие шаги.

Цзыхань остановился и молчал.

— Скажи что-нибудь? — попросила она.

Никто не отзывался.

— Хорошо, можешь молчать, я не против, — улыбнулась она. — И мне совсем не страшно, когда ты рядом.

Дайю вздохнула и ощупывая тростью дорогу, неспешно пошла дальше, тихо говоря:

— Наверное духи очень занятые. Мама мне читала о том, что природные духи защищают людей. Вот только странно, почему ты живёшь в лесу, а не саду? Говорят, у главы нашего поселения есть персиковый сад. Ты, наверное, живёшь там. Только этот чиновник никого туда не пускает, он даже высокий забор поставил. А его персики поставляются к столу самого императора. Я никогда не была в большом персиковом саду, думаю, там красиво.

Цзыхань слушал и улыбался наивным словам этой девушки, тихо следуя за ней.

— Ну вот, я пришла, — Дайю остановилась у калитки своего дома и обернулась назад. — Доброй тебе ночи.

Она поклонилась ему так, словно видела, что он стоит позади, а у него от этого забилось сердце. Он хотел было что-то сказать, но промолчал, а когда она зашла за калитку, он превратился в вихрь персиковых лепестков, и быстро исчез в ночном небе.

* * *

Дни проходили за днями, ночи за ночами, но Дайю давно не видела этого, она только считала часы, и каждую ночь приходила в лес, чтобы закопать очередную косточку.

Цзыхань был рядом, он не говорил ей ни слова, но внимательно слушал.

Неспешно раскапывая лунку, для схрона очередной персиковой косточки, девушка рассказывала, как прошёл день. Она не слышала его ответных слов, но ощущала запах персиковых лепестков. И этого для неё было достаточно. А уходя, она благодарила за помощь.

Так прошло пять дней.

В эту ночь лил сильный дождь. Дайю, украдкой, вышла из дома. Плащ с капюшоном не спасал, дождь полил ещё сильней. Дорожки размыло, и они скользили. Девушка старалась не упасть, но упорно шла.

Вдруг дождь перестал на неё капать, хотя она слышала шум падающих капель в листве. Над девушкой завис плотный навес из персиковых лепестков, образовав защитный зонтик.

— Какой необычный зонт, мягкий, — она ощупала то, что над ней нависло, и улыбнувшись пошла дальше, защищённая от непогоды. — Прости, что отвлекаю тебя от дел, и заставляю защищать меня от дождя, — сказала Дайю. — Сегодня я постараюсь побыстрей вернуться домой. Не хочу, чтобы меня кто-то увидел. Прошлым утром мама удивилась, почему у меня руки в земле. А я-то, дурёха, вчера так торопилась, что перед сном забыла руки помыть.

Ли Дайю опустилась на мокрую землю, быстро раскопала ямку, опустила туда косточку персика, и закопала.

— Вот и всё, — она поднялась на ноги. — И дождь почти перестал. Не надо меня провожать. Я сама доберусь.

Она тут же почувствовала, как навес над ней исчез, потому что на лицо и руки, стали капать мелкие дождевые капельки.

Дайю быстро пошла обратно, но поскользнулась на мокрой траве, и едва не упала. Её тут же окружил вихрь персиковых лепестков, превратившись в Цзыханя воплоти. Он поднял её на руки.

— Нет-нет, не надо, отпусти меня, — она пыталась вырваться, ощупывая реального человека и его руки. — Ты не должен этого делать. Кто ты, а кто я.

— А ты не боишься, что это может быть всего лишь моя шутка? — спросил он.

— Я знаю, что духи коварны, — ответила Дайю. — Но в рассказах, что мне читает Шучун, вы всегда держите свои обещания. Я надеюсь, — она смутилась своей собственной резкости.

— Ты меня не видишь, как можешь доверять? — он быстро шёл, неся её к дому. — Может я и не дух вовсе?

— Если бы ты хотел меня обмануть, то зачем вновь заговорил со мной? И если ты не лесной дух, то пусть из этих персиковых косточек вырастет сад, чтобы каждый мог насладиться этими вкусными плодами.

— Это и есть твоё желание? — он остановился.

— Не совсем, и ты сказал, что исполнишь желание после седьмого съеденного персика, так?

— Так, — он поставил её на землю, обратился в вихрь из персиковых лепестков, и кружа вокруг неё, добавил: — Жду тебя завтра ночью.

Лепестки покружились в воздухе и тихо исчезли. А Дайю поняла, что уже стоит у калитки с задней стороны своего дома.

— Спасибо тебе, — поблагодарила она.

* * *

В дверь хозяйской спальни раздался стук.

— Это ещё кому не спится? — Ли Юн поднял голову с подушки.

— Господин, госпожа, мне нужно вам срочно что-то сказать, — раздался за дверью тихий женский голос. — Это по поводу младшей госпожи.

Ли Ки тут же вскочила с кровати и побежала к двери.

— Заходи, заходи скорей, — сказала хозяйка таверны. — Что случилось?

В комнату вошла молодая девушка, служанка Шучун, чуть старше Дайю, она уже долгое время помогала и прислуживала молодой хозяйке.

Шучун вежливо поклонилась хозяйской чете.

— Ну что там? — Юн раздражённо спустил ноги с кровати и сел.

— Молодая госпожа только что откуда-то пришла, — ответила девушка. — Я, как вы и приказали, госпожа, просила её остаться с ней на ночь. Но молодая госпожа, прогнала меня.

— Я же тебе говорила, с ней что-то не так, — Ли Ки глянула на мужа. — Куда она, по-твоему, ходит по ночам, даже в дождь?

Ли Юн задумался.

— Чего ты сидишь? — жена недовольно глянула на мужа. — Идём скорей к ней.

— Нет, — ответил Ли Юн. — Если она нам не говорит, то тут что-то очень серьёзное. Завтра мы

будем вести себя, как обычно, ничего у неё не спрашивая. А ночью проследим за ней. Поняли?

Жена и служанка кивнули.

* * *

На следующую ночь, когда все заснули, Дайю вновь пошла в лес. Было довольно прохладно, после прошлого дождя.

Неподалёку, стараясь не упустить её из виду, за ней следовали родители и служака. Зная, что дочь очень хорошо слышит, они старались идти тихо. Как только Дайю остановилась, преследователи быстро затаились в зарослях молодых побегов бамбука, внимательно наблюдая за девушкой.

— Что она делает? — изумился отец, видя, как девушка раскапывает землю и что-то туда кладёт.

— Тихо ты, молчи, — шикнула Ки. — Она хорошо всё слышит.

Тут же налетел ласковый вихрь персиковых лепестков и закружил вокруг девушки. Родители насторожились, слушая тихие разговоры.

— Здравствуй, ты вновь здесь, — Дайю засмеялась, чувствуя, как ласковые мягкие лепестки нежно касаются её лица и рук. — Я закопала шестую косточку.

Девушка стала медленно подниматься в воздух.

— Что ты делаешь, отпусти, — смеялась она.

— Нет, — ответил ласковый голос. — Мне нравится гулять с тобой по ночам. Раньше я не любил ночи, считал их грубыми и холодными. Ничего не видно.

Вихрь уменьшился и превратился в Цзыханя, который держал на руках нежное хрупкое создание, которое так его увлекло. Он поставил её на ноги.

Девушка растерянно вздохнула.

— Прости, — он тут же осознал сказанную фразу, даже не представляя какого ей, постоянно находиться в темноте. — Как дома? Всё ли в порядке?

— Да, отец в восторге от стольких посетителей, наша гостиница полна, все комнаты заняты, — улыбалась Дайю. — Вчера прибыл богатый господин и заселился на несколько дней. Знаешь, как только я тебя встретила, случается то, что я хочу.

Цзыхань улыбнулся. Персиковый дух резко обернулся и тут же отлетел от девушки и, буквально, завис над притаившимися шпионами. Ли Ки вскрикнула. А Ли Юн, закрывая жену собой, отталкивал её назад. А служанка, от растерянности и страха, просто села на землю, боязливо смотря на непонятно кого, потому что нормальные люди парить в воздухе не умеют, если они не практики-даосисты, владеющие магией.

— Цзыхань? — Дайю прислушивалась. — Здесь ещё кто-то?

— Ю-эр! Беги! — закричала мать. — Он — демон!

— Мама? — девушка узнала голос матери. — Нет, не бойся его! Он мой друг!

Цзыхань ничего не ответил. Он схватил девушку на руки, и поднявшись с ней в воздух, понёс её вглубь леса.

— Нет, прошу, Цзыхань, отпусти меня. Отпусти, — вырывалась она. — Что хотели мама и папа?

— Они видели нас, — Цзыхань опустился на землю и поставил Дайю на ноги.

— Почему ты убежал? Если они нас увидели, то мы должны им всё рассказать. Уже два дня, при разговоре, по интонациям их голоса я слышу, как они что-то скрывают, боятся, и недоговаривают. Мои прогулки по ночам, для них, уже не секрет.

Цзыхань нежно взял её ладони, и сжав в своих руках, проговорил:

— Меня никогда никто не заботил. Я всегда дарю желания играясь, и наблюдаю, как люди алчно хотят много золота, серебра, развлечении, славу, и статус в обществе. Когда же в моей жизни появилась ты, всё поменялось. Я каждый день пытаюсь исполнить твоё самое заветное желание, но исполнятся совершенно другие. Первое — ваш управляющий наконец признался в любви твоей служанке и сделал ей предложение. Второе — твою маму признали лучшей в искусстве чайной церемонии. Третье — в вашей таверне появился рассказчик историй. Четвёртое — твоему отцу, его друг вернул долги. Пятое — в гостинице остановился богатый постоялец. А сегодня ты подумала о том, чтобы твой отец получил то, что очень сильно захочет.

— Я о таком подумала? — несколько удивилась она. — Разве это плохо?

— Нет, не плохо. Я исполню, — вздохнул Цзыхань. — Но твои глаза я вылечить не могу. Ты думаешь об этом каждый день. Я знаю, видеть — это твоё самое заветное желание. Но я не могу его исполнить.

— Нет-нет, что ты, ничего. Я такая и я давно к этому привыкла. Если ты хочешь сделать меня счастливой, будь моим старшим братом.

— Хорошо, — улыбнувшись согласился он. — У меня нет ни братьев, ни сестёр.

— У меня тоже, — кивнула она. — Можно прикоснуться к твоему лицу? — стеснительно попросила она. — Я хочу понять какой ты.

— Можно, — он взял её руки и прислонил к своему лицу.

Цзыхань немного напрягся, ощущая ласковое прикосновение маленьких мягких пальцев к его лицу.

— Ты молод, — говорила она, ощупывая его лицо. — Кожа нежная и гладкая. Бороды и усов нет. Ты, наверное, очень красив. По рассказам, все бессмертные духи красивые.

— Ты тоже красивая, — он дотронулся до её лица.

Дайю смутилась, она отвернула голову чуть в сторону, и отстранила руки от его лица.

— Встретив тебя, я даже забыл, где мой дом, и поселился в этом лесу, — восторженно проговорил он. — Лишь бы быть ближе к тебе.

— А разве ты живёшь не в персиковом саду главы нашего поселения?

— Нет. Я живу далеко, в небесных пределах горы Куньлунь. Как только, завтра, ты закопаешь последнюю косточку, я уйду отсюда, — Цзыхань отстранил руки от её лица. — Я не могу остаться здесь надолго.

— Как жаль, — с грустью ответила она.

— Я хочу взять тебя с собой. Возле моего дома есть горячий источник. Его воды могут исцелять, но только в том случае, если больной сам придёт туда. Вода теряет лечебные свойства, если её взять в другое место. Это единственный способ, который у меня остался. Что скажешь? Идём завтра со мной.

Дайю молча размышляла. Когда она слышала радостные восклицания о чём-то красивом, или ужасном, она не могла оценить это. Если на торговой площади покупатели обсуждают вышивку, или узоры ткани, ей так хотелось самой это увидеть. Сны, что она видела, не показывали всего, а только отдельные детали, чтобы она могла понимать общий смысл того, что находится рядом.

— Мы, духи природы, всегда одиноки, но только сейчас я понял, что это такое. Я чувствую твои терзания, потому что ты тоже знаешь, что нет того, кто полюбил бы тебя. Всё, что я хочу — это исцелить тебя, чтобы ты смогла найти своё счастье, и человека, который тебя полюбит.

Девушка пыталась мыслить здраво. По интонациям его голоса, она чувствовала правдивость его слов. Она сама, за эти несколько дней, привязалась к этому доброму и ласковому существу. Поначалу у неё был страх, но искренность его действий была видна даже ей. То, что она ощущала, не могло быть шуткой, или ложью. Он был серьёзен, нежен, и заботлив.

— Спасибо тебе за всё, старший брат, но я должна предупредить родителей. Это неправильно оставлять их в неведении, и уйти, ничего не сказав.

— Знаю, но они будут отговаривать тебя, — он вздохнул. — В вашем мире, таких как я, считают демонами. Но я таким рождён. Я сам выбираю людей, чьи желания готов исполнить. Если мой персик попадает в руки человека, то контракт подписан. Человек волен попросить всё, что угодно, однако, в редких случаях, я могу изменить желание, если оно противоречит морали и здравому смыслу. Тебя я тоже обманул. Мой закон: один персик — одно желание. Никому, до этих пор, я не предлагал исполнить столько. И не все желания можно исполнить одномоментно, иногда исполнение затягиваются на некоторое время, требуется подготовка и соединение фактов. А для тебя, я старался сделать всё быстро, словно это мои желания, потому что свои я не могу осуществить.

Дайю была в сомнении. Он говорил о том, о чём она давно мечтала. Она хотела полюбить и стать любимой, как в рассказах, которые ей читает Шучун. Но если родители видели его, назвав демоном, то как они отнесутся к тому, что он предложил?

— Хорошо, я согласна пойти с тобой, — решила Дайю. — Приходи завтра к нам, в начале часа обезьяны. Утром я расскажу родителям о тебе, всё объясню, уверена, они поймут и согласятся.

Дайю зевнула и сонно улыбнулась.

— Хорошо, я приду. Прости, что заставляю тебя гулять со мной по ночам, — Цзыхань поднял её на руки. — Я отнесу тебя домой.

3

Счастье недолго и боль от потерь,

Что же прикажешь делать теперь?

Но способна ли месть от зла излечить?

Как с этим справиться, как с этим жить?..

— Ты сама понимаешь о чём говоришь? — спросил Ли Юн, внимательно выслушав дочь.

— Конечно, — уверенно ответила девушка. — Цзыхань вылечит меня. Далеко отсюда, в землях бессмертных, есть лечебный источник. Я буду видеть. Он обещал помочь.

Юн и Ки переглянулись. Ли Юн отрицательно замотал головой, смотря на жену, а та тихо всхлипнула.

— Мама, почему ты плачешь? — спросила девушка. — Почему вы его боитесь?

— Глупое дитя, он — демон, — сурово выпалил отец. — Мы видели, как он парил в воздухе, а потом унёс тебя. А когда мы вернулись домой, ты была уже в комнате и крепко спала. Мы всю ночь не сомкнули глаз, боясь, что этот демон вновь придёт.

— Если он хотел меня похитить, меня бы тут не было, — пыталась доказать Дайю.

— Твои глаза невозможно излечить. Ты родилась такой и такой останешься! — яростно выпалил отец.

— Зачем ты так, папа? — всхлипнула девушка. — Я знаю, как ты хочешь помочь мне. Ты до сих пор приглашаешь заезжих лекарей осматривать меня.

Ли Юн уже пожалел о сказанной фразе. Втайне от жены и дочери он приносил дары и ставил благовония всем богам, прося вылечить дочь. А когда, год назад, у них в гостинице остановился старый лекарь из столицы, у него закончилась вся надежда, потому что тот уверенно сказал, что всё его рвение вылечить дочь — напрасно. А когда он увидел с кем встречается дочь по ночам, то в его голове засела мысль: то существо могло нагло воспользоваться недугом беспомощной девушки, и, под видом лечения, увести её, и обесчестить. Много было историй о том, что демонам важно полное согласие своей жертвы, и тогда люди попадают под их чары и сходят с ума.

— Мама, ты тоже мне не веришь? — заплакала Дайю, протягивая руки вперёд.

— Я не знаю, Ю-эр, не знаю, — Ли Ки села на кровать рядом с дочерью и обняв её, тоже заплакала.

— Довольно, хватит слёз. Идём Ки, — Юн схватил жену за руку, оттаскивая от дочери. — Она сегодня не выйдет из комнаты.

— Он же придёт, — испугалась Ки. — Он сможет её забрать и без нашего согласия.

Ли Юн оттащил жену от дочери и толкнул к двери.

— Этому демону сначала придётся сразиться со мной! — он потащил жену к двери. — Идём.

— Нет, папа! — Дайю вскочила на ноги.

— Сразиться? — испугалась Ки. — Ты меч ни разу в руках не держал.

— Не надо, папа. Не надо с ним сражаться.

Дайю не успела дойти до двери, как она захлопнулась, и повернулся ключ в замке.

— Папа, мама, откройте! — Дайю колотила кулаками в дверь. — Откройте! Выпустите меня!

— Госпожа, прошу вас, не кричите, — стояла за дверью Шучун. — Ключ от вашей комнаты только у господина.

— Почему вы не хотите меня понять? — рыдая, Дайю села на пол.

— Младшая госпожа, не стоит так переживать, это для вашей пользы, — продолжала успокаивать служанка. — Тот, кого мы видели — не человек. А если он обманет вас?

— Нет, он не обманет. Он не такой.

— Вы не можете знать наверняка, — настаивала Шучун.

— Убирайся! — взвизгнула Дайю.

Девушка отодвинулась от двери и прислонилась спиной к стене. Слёзы текли потоком. Она не могла понять, почему родители оказались против. Она не знала, что ещё сделать, что сказать, чтобы они поверили.

* * *

Ли Юн места себе не находил и Ки выглядела растеряно. Хоть они и оставили Шучун следить за дверью комнаты дочери, страх за жизнь их единственного ребёнка, и прошлая ночная история, не давали покоя. Тут и армия не поможет, если этот демон вздумает выкрасть Дайю.

«О боги, пошлите нам защитника», — мысленно твердил Ли Юн.

Хозяин таверны стоял за стойкой, недалеко от лестницы, и подсчитывал прибыль сегодняшнего дня, но цифры путались в голове. Он рассеянно смотрел на зал, сегодня его ничего не радовало, даже множество посетителей, которые набежали с самого утра.

Главный зал был большим и светлым, стояли двенадцать столиков, между которыми торопливо суетились работники, принимая и доставляя заказы. Справа были несколько отдельных закрытых шторками будуаров, для состоятельных гостей, или для тех, кто любит посидеть в одиночестве, либо для небольшой компании, чтобы обсудить друг с другом насущные дела. Слева, сбоку, вверх уходила лестница на второй этаж, где располагались гостевые комнаты. В углу, справа, был вход в кухню, подвальные помещения, и выход в маленький внутренний дворик. К основному зданию полукругом примыкали хозяйственные постройки, и небольшой хозяйский дом.

Ещё не наступил час лошади, а посетителей в таверне было не протолкнуться. А всё из-за музыканта-рассказчика, который рассказывал удивительные истории. Это был пожилой мужчина с тёмными длинными волосами, едва подёрнутыми сединой, с длинной бородкой, и небольшими усами. Он пришёл сюда два дня назад, назвался бродячим музыкантом по имени Си Фу, и попросил комнату и еду, в обмен на то, что будет рассказывать истории. Ли Юн принял такое предложение в штыки, посчитав его за нищего попрошайку, рассмотрев неприглядный вид и потрёпанную одежду. Но после первой же истории, в таверне не было свободных мест. Ли Юн согласился выделить рассказчику маленькую коморку, недалеко от кухни, где находился всякий хлам, понимая, что этот старик увеличил его доход. Рассказчик не привередничал, а в благодарность поклонился, за такой щедрый дар. А на еду, для этого чудака, Ли Юну даже тратиться не пришлось, постояльцы и гости таверны сами угощали рассказчика, в благодарность за его истории.

— Сегодня я расскажу историю о любви и ненависти, которая случилась совсем недавно, а может и давно, смотря, как воспринимать время, — говорил рассказчик, неспешно перебирая пальцами струны циня. — На одном из великих северных горных пиков, издревле существует даосский клан Северных Ветров. Глава Чу Лин и его ученики славятся по всей Поднебесной, как лучшие охотники на злых духов и демонов. Среди них нет равных заклинателю Го Вэю. Мастер Чу обучил его всему, и парень очень быстро занял высокое положение в клане. Чу Лин подарил ему древнее оружие, меч Поглощающий Души, который впитывает в себя души всех демонических сущностей. Но однажды Го Вэй ушёл из клана, и никто его больше не видел. Вскоре стали появляться слухи о таинственном воине-охотнике, который в одиночку убивает демонов. Даже самые смелые духи боятся показываться, и попрятались кто куда…

«Мне бы его встретить», — вздохнув подумал Ли Юн, и сам не заметил, как история увлекла его.

Затихшая публика внимала каждое слово, слушатели пододвинули свои стулья поближе к рассказчику. Исключая одного мужчины, весьма грозного вида, который, с раннего утра, одиноко сидел в дальнем углу зала, неспеша пил вино, и дремал. За его столик никто садиться не решался, так как на столе угрожающе лежал меч в бамбуковых ножнах, обёрнутый тёмной кожей. Ли Юн на него неоднократно косился, но так как тот заказал большую тарелку риса с овощами и целый кувшин вина, и не проявлял агрессии, хозяин не стал тревожить его, оставив в покое, списав его грозный вид на усталость. А потом воин и вовсе уснул.

Как только начался рассказ, мужчина немного взбодрился, отклонился к стене, сложил на груди руки, и, с полузакрытыми глазами, слушал рассказ, который вытащил воспоминания из его прошлого…

* * *

Рано утром, перед рассветом, Го Вэй вошёл в главный зал советов. Он знал, что учитель уже не спит. Мастер сидел на своём главенствующем месте с закрытыми глазами. На низком столике горела пара свечей, готовых вот-вот погаснуть, и дымились благовония.

— Глава, я ухожу с горы, — Го Вэй встал на колени и поклонился пожилому седобородому старцу.

— Уверен? — спросил Чу Лин и встал со своего места, подойдя к ученику. — Поднимись.

— Глава, вы достаточно меня прикрывали, — Го Вэй встал на ноги. — Я не хочу устилать позором вас и весь клан. Вы всегда останетесь для меня наставником и отцом. Моя жена, Нуин, скоро родит, и я должен находиться рядом с ней постоянно. Она очень слаба последнее время. Я знаю, что порядки нашего клана не позволяют иметь семью. Я ослушался и выбрал сам себе наказание. Мы уйдём подальше отсюда, чтобы никто из учеников не узнал об этом. Мы будем жить тихо и мирно. Простите меня, учитель, я предал всё, чему вы меня обучали.

Чу Лин вздохнул. Этот малец был его любимчиком, он и помыслить не мог, что зачистка близлежащего селения от демонов-паучих из клана Чжичжужин, поглотит и его предполагаемого преемника. Он видел с каким трепетом парень оберегал девушку, которая осталась одна живая, из всей деревни, недалеко в низине горы.

Почти каждый день Вэй спускался с горы, под разными предлогами, леча раны Нуин. Сначала в нём бушевал долг помощи, потом это стало обязательством. Даже когда в деревню стали возвращаться убежавшие ранее жители, он не мог доверить заботу о ней кому-то другому. А вскоре Вэй понял, что влюбился в её грациозный стан и задорную коварную улыбку. Она была нежна и своевольна, словно кошка. Когда он приходил, она всегда сидела у полуоткрытого окна, а потом брала мокрое полотенце и вытирала его пыльные руки и доспехи. С горы он шёл пешком, дальняя дорога его никогда не страшила, а по пути всегда подстреливал из лука кроликов и фазанов, ей на ужин, отчего нередко руки были в крови, грязи и пыли. Вскоре они тайно провели обряд бракосочетания, поклонились Небу и Земле, и поклялись душами предков, что их союз никому не разорвать.

— Что ж, — грустно вздохнул Чу Лин. — Сегодня днём, на совете, я объявлю тебя отступником, но запрещу ученикам и мастерам преследовать тебя. Отныне ты сам за себя. Тебе нет хода обратно, если вернёшься — будешь казнён.

— Благодарю за вашу милость, глава, — Го Вэй отвязал меч от пояса, и вновь встав на колени, протянул оружие учителю. — Я возвращаю.

— Меч Поглощающий Души выбрал тебя, вы уже дано слились вместе, я не в праве забирать его, — отверг Чу Лин. — Пусть он станет напоминаем о том, кто ты есть, — глава вздохнул. — Природу не обманешь. В любви нет греха и никогда не будет. Законы нашего клана — это всего лишь один из путей.

Меч Поглощающий Души являлся самым сложным и непредсказуемым артефактом, им можно убить даже богов. Меч всегда сам выбирал себе хозяина и никогда его не покидал, пока его хозяин не умрёт. Уже долгое время никто не знал, где находится это магическое оружие, пока Го Вэй не попал в какой-то подвальный склад, и нашёл этот меч. Чу Лин был удивлён, он даже не знал, что считающийся легендой, магический меч, находился в их клане. Глава был немного обеспокоен этим, понимая, что у хозяина этого меча вскоре появится великая миссия.

— Благодарю, учитель, — Го Вэй поклонился и встал на ноги, он привязал меч к поясу. — Ваш нерадивый ученик будет помнить всё, чему вы его учили, — он вновь поклонился. — Прощайте учитель.

Го Вэй быстро спустился с горы, когда первые солнечные лучи уже осветили землю.

Повозка была давно готова, и уложив последние вещи, он помог Нуин сесть, и быстро повёл коня по пыльной дороге, прочь от этих мест, как можно дальше.

Перед закатом они остановились в тихом лесу.

Вэй понимал, что это путешествие для Нуин станет тяжёлым. Он хотел остаться в деревне до рождения ребёнка, хотел умолять главу вновь прикрыть его, но сама Нуин отказалась от такой идеи, когда однажды, к ним в дом пришёл Чу Лин. Глава и его ученик долго о чём-то беседовали на веранде. А когда мастер ушёл, Вэй рассказал всё жене. Она сама приняла решение, что дольше медлить не стоит, и если сюда пришёл глава, то не факт, что не нагрянет кто-то другой.

Го Вэй обустроил для жены на земле тёплую лежанку, насобирав хвороста и укрыв его тёплым мехом, а рядом разжёг костёр.

— Я схожу за водой, он схватил большой кожаный бурдюк. Тут недалеко родник. Не испугаешься одна?

— Нет, иди, — ответила молодая женщина и положила ладони на свой большой округлый живот. — Сегодня наш малыш не сильно пинается, — она улыбнулась.

Она была милой и даже беззаботной, именно её улыбка растопила холодное невозмутимое сердце Вэя, заставив полюбить её. Он души в ней не чаял, поняв, что в первую очередь он — человек, а не грозное бездушное оружие.

— Я боюсь за тебя, — признался Вэй. — Ты — самое главное счастье в моей жизни. Но твои обмороки участились. Лекарства, что я взял из лечебницы в клане, скоро закончатся. Нужно было остаться в деревне.

— Не переживай, я справлюсь, — улыбнулась она, а потом кивнув на меч, спросила: — Почему ты не отдал меч учителю?

— Он его не взял, — ответил Го Вэй. — Не волнуйся, этот меч покинет ножны только ради твоей защиты.

— Твой учитель хороший, он защитил тебя вопреки всем правилам, — кивнула она. — Если со мной что-то случится, только ты позаботишься о нашем ребёнке.

— Не говори так, мы вместе будем растить его, — он сел возле неё и сжал её руки. — Ты — мой смысл жизни.

— Я знаю, — улыбнулась Нуин. — Иди за водой, а то совсем скоро стемнеет.

— Хорошо, я быстро.

Вэй бегом помчался к роднику.

Молодая женщина вздохнула, она достала из мешочка, что висел у неё на поясе, круглую пилюлю и съела её. Как только срок подошёл к седьмому месяцу, с ней начало происходить что-то странное. Она разбиралась в травах, используя всё, что могло помочь. Понимая, что ребёнок может родиться раньше, ей нужны были редкие травы, которых у неё не было. Нуин знала о коллекциях лечебных трав, что хранились в лечебнице клана, и сказала об этом мужу. Го Вэй пообещал попросить, но, на деле, он их просто украл из лечебницы. Нуин немного стало лучше, но вскоре боли возобновились, а лекарства перестали действовать, даже те, которые она делала сама. Нуин, вопреки всем предостережениям, решилась на дальнюю дорогу, желая увести Го Вэя из этих мест.

Она знала лишь одного, кто ей может помочь, но не была уверена, что он захочет. И всё же, сейчас она думала только о нём. Нуин отклонилась, прижавшись спиной к стволу дерева, смотря вверх, где тихо шелестели ветви деревьев. Из её закрытых глаз полились слёзы. Она тихо проговорила:

— Брат Цзыхань, даруй мне заветное желание, — чётко и ясно попросила она. — Ты — моя последняя надежда. Брат Цзыхань, прошу, появись. Я нуждаюсь в твоей помощи.

Ей на руки упали несколько розовых лепестков. Она огляделась. С неба спустился вихрь персиковых лепестков, и коснувшись земли, обрёл человеческий вид.

— Лежи и не двигайся, — требовательно сказал персиковый дух, предварив её попытки встать на ноги. — Тебе и правда нужна только моя помощь, никто другой не в силах что-то сделать.

— Брат Цзыхань, — Нуин обнадёженно вздохнула и улыбнулась. — Даруй мне желание.

Хоть она и просила о помощи, но до конца не верила, что он появился.

— Когда-то я обещал тебе помочь, и давно припас персик, — кивнул Цзыхань. — У тебя есть одно желание. Загадывай правильно.

Он наклонился к ней и раскрыл перед ней ладонь, на которой появился большой красивый персик.

Нуин понимала, это её единственный шанс. И как только она взяла персик, Цзыхань исчез, разлетевшись на множество ароматных розовых лепестком, а его голос проговорил:

— Съешь его в середине часа крысы, загадай желание, а косточку закопай в земле.

— Хорошо. Пообещай помочь моему мужу, пусть он тоже получит желание.

— Сомневаюсь, что такой, как твой муж, захочет говорить со мной. Я не могу обещать такого. Прощай.

Вихрь из персиковый лепестков улетел прочь.

Раздались шаги, это возвращался муж. Женщина быстро спрятала персик в складках одежды.

— Всё хорошо? — Вэй оглядел задумчивую жену.

— Да, — кивнула она и зевнула. — Давай спать. Встанем с рассветом и в путь. Хочу поскорей уехать из этих мест.

— Хорошо, — согласился он и спросил: — Тебе тут удобно? Может будешь спать в повозке?

— Нет, здесь уютно, как в гнёздышке, мне нравится, — улыбнулась она. — В повозке душно.

— Тогда я сделаю себе лежанку рядом с тобой.

Женщина кивнула. Го Вэй быстро набросал хвороста и лёг рядом. Он повернул к ней лицо, а потом взял её за руки.

— Я построю нам дом, мы будем жить, не зная печали, — мечтательно говорил он.

— Неужели ты не жалеешь, что ушёл из клана? — спросила Нуин. — Ты мог бы стать главой.

— Нет, не жалею, — он перевёл взгляд на звёздное небо. — Слишком большая ответственность и много правил. Я очень благодарен учителю. Он спас меня так же, как я спас тебя. Мне было пять, когда он буквально вытащил меня из лап демона-волка, и привёл на гору. От него же я узнал, что каждый человек идёт своим путём, но за ошибки неправильного пути всегда следует наказание. Я ещё мягко отделался. Прошлый глава был строже. Мне было двенадцать, когда случилось подобное, ученика, который сбежал, поймали и казнили. Когда прошлый глава умер, Чу Лин заменил казнь на изгнание, без права возврата. Все учителя посчитали это слишком мягким, думая, что половина учеников сбегут, но нет. Даже если мы остаёмся одиноки до конца дней, привлекает то, что могут призвать на службу в тайную императорскую стражу. Это престижно, — он обернулся и посмотрел на внимательно слушающую его жену, улыбнулся, и поцеловал ей руку. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Нет, всё хорошо.

— Тогда, спи.

Вэй быстро уснул, а Нуин смотрела на звёзды и ждала нужного часа. Вскоре она тихо встала, и неспеша отошла за ближайшие деревья. Она закашляла, но тут же зажала рот ладонью, боясь разбудить мужа. Пошатываясь от головокружения, и обхватывая свой живот руками, она отошла ещё дальше.

— Нет, только не сейчас, — прошептала она, едва не теряя сознание.

Нуин прижалась к дереву и держась за ствол, сползла на землю, и села на корточки, смотря на ароматный персик, который нежно держала в руке. Она быстро принялась есть его. Головокружение прекратилось. Она быстро раскопала пальцами землю и положила в лунку косточку, тихо говоря:

— Я знаю, что мне осталось недолго, всё дело в моём ребёнке. Если он родиться раньше, то мы с ним вместе умрём. Но я хочу отдать свою жизнь этому малышу, пусть у него будет шанс выжить. Пусть Вэй-эр заботится о нём так же, как и обо мне. Пусть моя жизнь не будет напрасной.

Сказав это, она закопала косточку, и осмотрелась вокруг. Ей даже стало легче и боль ушла. Она бодро встала на ноги, но стоило ей пройти пару шагов, как боль яростно вернулась. Она вскрикнула и упала на землю. Прижав руки к низу живота, она нащупала липкую влажную кровь. Боль усилилась, она пронзительно закричала.

— Нуин? — тут же проснулся Го Вэй, осматриваясь, и ищу жену. — Нуин, где ты!? Нуин!

— Вэй! — раздался окрик со стороны.

Го Вэй подбежал к жене.

— Это уже… — проговорила она и вновь закричала от боли.

Вэй поднял жену на руки и отнёс на лежанку. Он быстро налил в котёл воды из бурдюка и повесил его над огнём, подбросив в огонь больше хвороста.

Вскоре ребёнок появился на свет, он не плакал, и почти не шевелился, а Нуин была едва в сознании.

— Что с ней такое, почему наша дочь не плачет, а только смотрит? — не мог понять Вэй, держа в руках, укутанную в шаль, малышку.

— Прости меня, — тихо проговорила Нуин.

— Как ты? — мужчина присел рядом.

— Простите меня, — одной ладонью Нуин дотронулась до подбородка мужа, а другой, до лица ребёнка. — Позаботься о нашей девочке, люби её, как меня… Прощай…

— Что? Нет. Ин-эр, нет…

Он отложил ребёнка в сторону и схватил жену, прижимая к себе. Нуин резко выдохнула, из её рта выплеснулась кровь, а потом вылетел светящийся перламутровый шарик, который завис над лицом ребёнка. Тело Нуин тут же обмякло в его руках.

— Ин-эр… — простонал мужчина.

Вэй не в состоянии был понять, что это такое, но это определённо было что-то демоническое. Он быстро поднял тело жены, и отнёс в сторону, положив на землю.

Он вытащил меч из ножен, направив на ребёнка, его лезвие слегка сияло.

Меч Поглощающий Души был необычен тем, что его лезвие начинало сиять, если рядом находилась нечеловеческая сущность.

— Нуин, в тебе был демон? — ужаснулся Вэй.

В тоже мгновение светящаяся сфера вошла в рот малышки. Ребёнок тут же пронзительно заплакал.

— Демон убил мою Нуин и теперь он в теле моего ребёнка…

Го Вэй приближал меч всё ближе и ближе, едва не касаясь сияющим остриём неумолимо плачущей малышки.

— Моя дочь — теперь демон…

— Ты что, обезумел? — раздался голос со стороны.

Вэй обернулся, недалеко стоял Цзыхань. Меч начал сиять ещё ярче.

— Демон! — понял воин.

Вэй бросился на персикового духа, но тот рассыпался лепестками и розовым вихрем завис в воздухе.

Вэй принялся носиться за духом по лесу, срубая ветви деревьев, но вихрь был стремителен, увиливая с невероятной быстротой. Вдруг один лепесток оказался разрублен пополам, и капля крови упала на траву. Вихрь рухнул на землю, обретя плотскую форму.

Цзыхань скривился от боли и зажал ладонью левое предплечье, на котором оказался небольшой порез. Он не предполагал, что заклинатель настолько силён, но это было вполне ожидаемо, если ему поддалось такое оружие.

— Этот меч сведёт тебя с ума, если ты посмеешь убить им невиновного, — предупредил Цзыхань.

— Испугался? — злобно хмыкнул Го Вэй, подходя к бессмертному духу. — Все демоны — это зло.

— Даже этот ребёнок? — спросил персиковый дух.

— Да. В него вошла сущность, и теперь он тоже демон.

Цзыхань бросил нежный взгляд на умершую Нуин и плачущего ребёнка.

— Сестра, я же предупреждал, — с грустью вздохнул персиковый дух.

— Откуда ты её знаешь? — удивлённо спросил Го Вэй, подходя, и готовый в любую секунду проткнуть демона насквозь. — Кто ты такой? Ты причастен к её смерти?

— Стой! — Цзыхань поднялся на ноги. — Это она так решила. Она воспользовалась моим персиком желаний, пожелала отдать свою жизнь, чтобы жил ваш ребёнок.

— Что? — Го Вэй пытался вспомнить обо всех демонах, о которых читал в обширной библиотеке клана, и на память пришло только одно имя. — Ты — дух желаний Цзыхань!?

— Да. Если бы она не…

— Замолкни и умри! — Вэй сорвался с места, устремив меч на демона.

Цзыхань обратился в вихрь из персиковых лепестков и полетел в тёмную чащу леса.

Го Вэй вскочил на коня и поскакал за ним, крича во след:

— Ты не уйдёшь, мерзавец! Я буду преследовать тебя всюду, пока не убью!

4

Ненависть, злоба — чувств больше нет,

Даже вдали не виден рассвет,

Нет ничего и судьба вмиг иная,

А сердце озлоблено — нет больше рая!

Го Вэй пришёл в себя из-за того, что пиала треснула в его руках, остатки вина полилось на него, а осколки посыпались на пол. Он встрепенулся, понимая, что до сих пор сидит на том же месте в таверне. Никто этого не заметил, потому что раздавались бурные овации, звучащие в адрес рассказчика и его истории, и восклицали восторженные отзывы.

— Здорово!

— Да, отличная история!

— Отлично!

— Получается, Го Вэй так и не нашёл Цзыханя? — Ли Юн быстро подошёл к рассказчику.

Публика затихла, устремив взгляд на сказителя.

— Го Вэй ищет его уже восемнадцать лет, — рассказчик осмотрел молчаливых слушателей. — Последние пару лет о нём нет никаких вестей. Одни поговаривают, что его убили, но есть и те, кто видел Го Вэя, и он, из великого защитника, превратился в изгоя и мученика.

— Я слышал о нём, — высказал один мужчина. — Говорят, Го Вэй сошёл с ума.

— Много ты понимаешь, — толкнула в бок мужчину рядом с ним сидящая женщина. — Чтобы ты сделал, если бы демон убил твою жену? Ты бы не сошёл с ума от такого горя?

Рассказчик вздохнул и его взгляд слегка коснулся Го Вэя, а потом он вновь заиграл на цине.

Охотник тоже посмотрел на рассказчика, а потом глотнул вина прямо из кувшина.

— Хвала Го Вэю! — заулыбался один мужчина и поднял вверх свою пиалу с вином. — Благодаря ему, все демоны попрятались, ни одного не видно, даже клан Северных Ветров теперь не у дел. Выпьем за Го Вэя!

Постояльцы наливали вино и голосили, прославляя легендарного воина.

— Да, выпьем!

— Он — герой!

— Он лучше всех!

— Много чего говорят, — проговорил рассказчик, играя на цине. — Всё так спуталось. Что есть ложь, что есть правда, знают только боги.

— А где он находится сейчас? — Ли Юн вновь спросил у рассказчика. — Мне бы не помешала его помощь.

Все гости таверны вновь удивлённо посмотрели на чем-то озадаченного хозяина.

— А зачем он тебе? — спросила женщина. — Неужели демон завёлся?

— Нет-нет, я так, — заулыбался Ли Юн. — Никогда не видел магов-даосистов, интересно познакомиться. Они столько всего умеют.

— У нас и разбойников нет, — ответила ещё одна женщина.

— Точно, — поддакнул её спутник. — Боги милуют.

— Конечно-конечно, — засмеялся Ли Юн. — Откуда тут демонам взяться-то. Кому ещё вина, или чая? Есть сладости, рис и овощи, лапша, булочки, мясо, фрукты, — расплывался хозяин в улыбке. — Не стесняйтесь, заказывайте.

— Принеси нам вина! — выкрикнули за столиком справа.

— Нам курятины и сыра! — заказали за другим столом.

— А нам рису с овощами!

— А мне лапши с соусом!

— Бегу-бегу, сейчас всё будет, — весело ответил Ли Юн, и подскочив к двум работникам, грозно глянул на них. — Чего стоите? А ну быстро на кухню, поторопите поваров, а я в погреб за вином.

Оба парня поклонились и поспешили на кухню.

Ли Юн взял фонарь и спустился по лестнице в подвал, подходя к деревянным стеллажам с полками, на которых стояли различные кувшины, мешки и корзины. Он перебирал кувшины, тихо ворча себе под нос:

— Не это, и не это. А вот это на особый случай. Может вот эти два кувшина? Да. Они не сильно крепкие.

Он взял один из кувшинов, а за ним на него внимательно смотрело мужское лицо.