Бесплатный фрагмент - Любовь

Любовь

«… архаические чувства, такие как: любовь, ненависть, восторг, тоска, счастье, ярость, зависть, жажда власти или славы… они все изложены в матрице Led-Запелина, которую мы досконально изучим в этом полугодии. Слава Великой Ciber Революции, которая изменила мир! Эра Нейро-Эмоциональной зависимости продолжалась без малого двадцать один век! За этот период почти три с половиной миллиарда человек были убиты в разного рода войнах и конфликтах, миллиард убийств в корыстных целях, на почве расовой ненависти и религиозной нетерпимости. Каждое седьмое убийство на Земле происходило внутри семей, где муж убивает жену, жена мужа, отец сына… Список бесконечен… Слишком часто низменные, а порой и высокие, чувства приводили к смерти и насилию. Bellum omnium contra omnes. Апологеты и эмофилы Нейро-Эмоциональной эры соглашаются с неоспоримыми фактами насилия и варварства того периода, но при этом утверждают, что та эра породила беспрецедентное количество научных открытий, а также музыкальных и изобразительных шедевров, основанных на положительной энергии любви и доброты. Давайте спросим себя, стоит ли вся эта эмоциональная сентиментность хотя бы одной загубленной жизни? А у нас миллиарды заколотых, порубленных, застреленных, отравленных, зарезанных, сожжённых, утопленных и ещё Гиг только знает каким способом убитых!» — пафосно завершил преподаватель DQ по кличке Утиль — робот, четвёртая модель интеллектуального совершенства фирмы Cranberry.

Петя Камушкин сидел на последнем ряду. Резервная часть его мозга автоматически считывала речь преподавателя. Вчера мама водила его к нейро-мозгодисту, тот что-то напортачил, видимо, и теперь у Камушкина в голове камертоном звучал непонятный позывной — «ля… ля». Вечером Петя пожаловался маме на странный звук в голове. Она расстроилась, ведь от этого может снизиться успеваемость.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила мама утром. За ночь Камушкин попривык к этому «ля» и, сам не зная почему, соврал:

— Лучше.

И вот сегодня он стал вслушиваться в этот лёгкий нежный «ля». Звук не раздражал. В классе чувствовался навязчивый химический запах после рутинной дезинфекции, раньше этого запаха он не замечал. Петя посмотрел на преподавателя и подумал — как это нелепо, что машина, пусть даже такая «умная», ведёт обучение. Удивился своим мыслям и отвернул взгляд от всё считывающих зорких глаз-сенсоров Утиля.

Камушкин с интересом, как-то по-новому оглядел классную комнату; обратил внимание на яркие лучи солнца, проникающие внутрь через огромные окна. Портреты Главного Наставника и Правителей поблёскивали в их свете, и различить, кто есть кто, не представлялось возможным. Сквозь пафос речи Утиля Петя различал щебетание птиц за окном. Камертончик тихонько напевал «ля-ля». Камушкина охватило беспричинное чувство радости — просто так! Вернее, он даже не мог точно классифицировать своё состояние. Петя осознавал, что с ним что-то произошло… Всё вроде, как и прежде, всё на своих местах — всё так, да не так. Что же изменилось? Он изменился.