Бесплатный фрагмент - Лиефдэ Вур

Гарри Уайкс
ЛИЕФДЭ ВУР
Часть. 1 Тьенс

Девушка появилась сбоку и шла прямо на Хьюго. В красном топике, уверенно шагая по тротуару. Поравнявшись с ней, он разглядел ее бледное лицо, высокие скулы и глаза вразлет, в которых отражалась стеклянная пустота. Парень невольно насторожился. Заметив его взгляд, она поспешила спрятаться за поворотом.

В Бэнси наступил вечер. Время, когда солнце полностью скрылось за горизонтом, и мир наполнился тёмной прохладой. Рядом в траве скрипели сонные цикады. Дорогу освещали яркие огни городских фонарей, город погрузился в тишину. Вдали послышался треск грома. Небо заволокло чёрными тучами.

Пройдя за ней следом, Хьюго застал её, стоящую на дорожке. Между пальцами левой руки дымилась сигарета. Она медленно втянула серый дым, а потом выкинула спичку, которая полетела вниз, рассекая тьму.

Девушка затушила окурок о мусорный бак. Томно вздохнув ещё раз, она развернулась и собралась пойти в тот момент, когда рука парня остановила её.

— Куда это Вы? — немного помедлив, сказал Х ьюго.

Она посмотрела на него в упор.

— Отпустите меня, — прошептала она.

Он продолжал держать её за руку.

— Да опустите же! Что это все значит? — её губы едва шевелились.

Ветер стал ещё сильнее в то время, когда с неба начали падать мелкие капли.

— Я сейчас промокну! Отпустите меня! — раздражённо кричала девушка.

Хьюго стоял неподвижно. Не обращал на неё никакого внимания, будто держался за зонтик.

Дождь начал щекотать нос, сползая по сухим рукам.

— Отпустите меня! — надрывающийся голос, который стал более громким, рассеял в парне молчание.

Гром прогремел ещё дважды. Они стояли неподвижно под ливнем. С крыш по трубам стекала струя, а дальше под решётку возле бордюра.

На улице никого не было, только молчание двух людей. Город встал на паузу. Мокрые, пропитанные запахом дождя, рядом с ней, он не понимал что происходит.

— Пойдемте со мной в кафе, тут недалеко, — предложил Хьюго.

Незнакомка притупила взгляд, посмотрев на него с откровенной злостью.

— А разве, у нас, есть выбор?! — недовольно, меняя интонацию на каждом слове, сказала она.

Ощущение усталости поселилось голове парня. Он бродил целый день улицам, пытался скоротать время, чтобы скорее приблизить утро.

Зачем надо было останавливать эту девушку посреди ночи? Что ему от неё надо?

Но вместе с тем, его взгляд невольно упал на неё, когда они шли совсем близко. Она не пыталась убежать или свернуть за угол в другом направлении. Просто шла, будто не замечала Хьюго.

— Что ты делаешь на улице в такое время? Прекрасной девушке нельзя гулять одной, ночью может быть очень опасно, — слова вывели её из ступора.

Но никакого движения не было, она все так же шла молча.

— Мы почти на месте, — в его словах была некая надежда.

Незнакомка не обращала никакого внимания на его слова.

Перед входом, Хьюго пытался глазами найти скамейку, чтобы освежить в памяти тот день, который глубоко засел внутри и порой останавливал дыхание. Вглядываясь в каждую деталь, обращая внимания на каждый сантиметр лавки, ему каждая была той, что ещё тогда, год назад, разлучила его почти навсегда с любимой. Он пальцами касался плавных изгибов, ища ощущение ушедшего времени

Воспоминание было так же мимолетно, как они, быстро оказавшиеся в «Тьенсе».

Девушка, забыв прежнее знакомство, поспешила занять место за одним из столиков, когда парень передвигался медленными шагами. Может быть, он здесь впервые, а может, пытался что-то вспомнить.

Оказавшись рядом с девушкой, он сложил руки перед собой и внимательно посмотрел на нее.

— И давно ты здесь? — её фраза звучала как гроза среди светлого неба.

— Несколько лет, — ответил он, подавляя свой испуг.

Она смотрела на него в упор.

— Я вот совсем недавно и уже успела разочароваться, — в этот момент её лицо изменилось.

Оно стало очень грустным.

— Мы были женаты двенадцать месяцев и за это время ни разу не слышали по утрам детские крики, ни разу не меняли подгузники и ни разу не сидели втроём за столом.

Девушка засунула руку в карман шорт и достала оттуда пачку «Сириус». Взяв сигарету, она поднесла к ней горящую спичку и мягко прикурила. Запахло ментолом, а её скулы окончательно опустились.

— Будешь? — незнакомка спросила у Хьюго.

— Нет, спасибо, — спокойно ответил он.

После его слов, девушка убрала пачку в карман и начала жадно втягивать дым.

— Мне вспоминается то время, как самое приятное и самое тяжелое. Ох, воспоминания, они убивают человека, а так же дарят надежду и веру. Нас объединяло то, что хотели одного. Ну, по крайней мере, мне так казалось в начале.

— Одну минуту! Я закажу нам выпить, — Хьюго с большим интересом смотрел на неё, когда девушка просто ждала.

Внутри него, незаметно для глаз собеседницы, начал разыгрываться спектакль. Старые добрые, а может и не очень, воспоминания. Когда-то раньше он пытался бросить пагубную привычку. Затем все переросло в зависимость, когда шелест алкоголя в бутылке и мягкое шипение пробки отдавали оттенком старого времени.

Докурив сигарету, незнакомка потушила её, сильно сдув с окурка пепел и положила его на стол, завернув в салфетку.

Им, которые познакомились на улице совсем недавно, принесли два бокала вина и темную бутылку «Шарэ». В помещении было тепло, около сорока девяти градусов по Фаренгейту. Девушка, отпив полбокала, отняла губы от рюмки. Взгляд был выразительным, а её глаза, в которых все еще пряталась тайна, стали немыми. Прикончив рюмку, она вновь обратила внимание на парня.

— Это как в детстве. Просыпаясь по утрам, мы отодвигали шторы, смотрели на утреннее небо, любовались им, и нас разбирало любопытство. Кто же знал, что все так получится…

— Прошу Вас, не стоит плакать.

— С чего вы это взяли?! — она была той, что не любила показывать свою слабость.

Ему на секунду показалось, что девушка должна была упасть, но нет.

— Вы голодны?

— Было бы неплохо перекусить!

Хьюго будто щелкнул пальцем, а на самом деле махнул ладонью и к нему подошел официант. Они некоторое время шушукались, после чего второй ушел, чтобы позже принести заказ.

— Лоэс! — девушка протянула руку.

— Хьюго, — парень ответил взаимным рукопожатием и вновь ушел в себя.

После стольких дней вместе, когда им казалось, что они обязательно будут вместе. После того, как она обещала ему признания в любви и божилась своими чувствами, а он тлел последними углями и верил. Надо же было произойти такому, что даже спустя время он узнал самые тихие тайны Марабеллы, она все равно уплыла в город своей мечты.

— Я не буду злиться на тебя, что ты остановил меня посреди дороги и потащил за собой. Так же, не собираюсь думать о том, что парень, вроде тебя, должен быть сексуальным маньяком и после нескольких десятков рюмок ты потащишь меня к себе домой, чтобы приступить… к сам знаешь чему.

— А с чего такая уверенность, что я не такой? — парню стала интересна подобная оценка его поведения.

— Ну, во-первых, ты должен был меня украсть и унести на плече, либо волоча по земле. Все зависит от твоих физических данных, — Лоэс налила себе в бокал еще вина, — во-вторых, у меня организм крепкий, чтобы просто так завладеть мной в бесчувственном состоянии, — ее губы коснулись вина и красная терпкая жидкость потекла в горло, — ну, и наконец, мне все равно, что ты там собирался делать со мной, потому что моя жизнь никогда не станет прежней.

Девушка опустила лицо на руки и начала подниматься-опускаться с короткими паузами. Она тихо плакала.

Хьюго хотел помочь, приобнять ее, но сам для себя увидел мнимые полупрозрачные иголки по всему ее телу. Его бросило в дрожь от одной лишь мысли, что здесь и сейчас он может влюбиться в другую. А ведь они так похожи…

Совсем скоро им принесли две тарелки, на которых гордо красовались жареные креветки в белом соусе.

— Ты будешь есть? — парень говорил это с набитым ртом, что было похоже на невнятную речь.

Лоэс поднялась с рук, смахивая влажность с лица. Взяла вилку в руки и тоже занялась поеданием ужина, но в какой-то момент остановилась. Ее переполняли эмоции.

— Как в сказках, я будто ощутила себя героиней сопливого фильма, — ее рука потянулась к пачке, — жила бы себе дальше у мамы в деревне и горя не знала. Кстати, а ты чем занимаешься?

— Я? — Хьюго немного помедлил, чтобы проглотить остатки пищи во рту, — писатель.

— Здорово. Это, наверное, очень круто, когда жизнь в книге протекает перед твоими глазами, и ты сам ее руководишь.

— Отчасти да, но, иногда герои начинают жить своими, — парень дождался, когда девушка поднимет на него глаза, чтобы подцепить еще немного креветок.

— Это все очень интересно и захватывающе, но вот скажи мне — хоть раз в своей жизни ты любил по-настоящему.

Парень кивнул, якобы разрешая девушке начать свой рассказ, который оказался весьма трогательным.

От обычной девчонки, которая раньше никогда не касалась сигарет, то той, что сейчас сидит перед ним. Будущий муж, а в то время нынешний жених, кавалер или подобное слово, приехал к ней в деревню и «влюбился с первого взгляда». Лоэс рассказывала это очень красиво, но чем ближе к концу, тем понятнее было, что хеппи-энда ожидать не стоит.

— И, тогда, он сделал мне предложение руки и сердца, стоя на одном колене, держа перед собой кольцо. Как маленькая дурочка, ей богу, а было всего год назад, согласилась и теперь сижу напротив тебя, — слез больше не было, вполне серьезное лицо, — ты же не против, что говорю с тобой, как с другом, Хотя какая разница, если мы видимся всего скорее в первый и последний раз? — она сама ответила на свой вопрос.

— Все хорошо, — уверенно ответил писатель.

— Ну и славно, — она улыбнулась, — этот Мигель, который обманул меня несколько раз, обещал самую счастливую и сладкую жизнь. И, что в итоге получилось? Я просто ушла от него, потому что это была не любовь, а его спор с друзьями на деньги.

Хьюго замер с вилкой в руках и пытался все осознать. Такого он точно ожидать не мог. Чего угодно, но не этого. Насколько надо быть мерзким человеком, чтобы заключить пари.

Пока Лоэс сидела и пыталась справиться с последними креветками, парень невольно вспомнил свои те дни, что остались позади и вряд ли когда-то повторяться. Пресс-конференция в зале, поездка в другой город, знакомство с другой семьей и так далее. Это слишком плотно засело в его голове, чтобы когда-нибудь испариться из памяти легким туманом и растаять в небе.

Парень сидел напротив девушки и ожидал от нее продолжения разговора, чтобы спокойно завершить его и уйти, оставив ее наедине с собственными мыслями. Однако, их беседа хотела продолжаться и девушка задала неожиданный вопрос.

— А что ты тут делаешь так поздно?

Он не знал, что ответить ей сейчас. Да и может, просто забыл. На самом деле, он все помнил, потому что стереть такое из себя — невозможно.

— Рано утром я уплываю в Окрэит.

Этот ответ был настолько интригующим, насколько Хьюго хотел этого как можно скорее. Подняться на борт лайнера, занять заранее купленное место и отправиться по море в след за…

— Зачем? — она прервала его размышления.

Писатель не хотел отвечать на этот вопрос, потому что эта поездка касалась только его и той девушки, за которой он готов бежать на край света, и все равно жить, чтобы вновь и вновь видеть ее улыбку.

Он посмотрел вниз, поднял руками украшение, которое в один из дней сделало их неразлучными до конца жизни. Увидев половину сердечка, все внутри сжалось от боли и невыносимой тоски. Прошло только два месяца, почему он раньше не мог на это решиться?

— За своей любимой Мари.

Он ждал смеха Лоэс, но ничего не услышал. В голове опять заиграли знакомые ноты и шепот алкоголя, когда его разливают в бокалы. Ему опять хотелось напиться и забыться, чтобы этот сон остался позади. Но, чем больше в голове возникали искры, тем он дольше за ними наблюдал и понимал. Такое не забудешь, оно тянет за веревку на шее… и душит.

Сначала девушка сидела молча, пытаясь застать писателя «врасплох», когда он начнет плакать, и, конечно же, пожалеть его. Хьюго сидел молча, когда внутренний шум отбивал мерный ритм.

Она не выдержала.

— Расскажи, пожалуйста, как все это было? Мне очень интересно! Говорят, у писателей самые сильные и болезненные чувства.

Парень смотрел на окно, потом встретился глазами с Лоэс. Столько времени прошло с того дня и ведь он никому об этом не рассказывал. Стало быть, она, случайная девушка, которую он встретил на улице, будет единственным свидетелем его сильной любви.

— Это началось год назад и продолжалось около десяти месяцев…

У окна появился мужчина в черной кожаной куртке. Он сложил ладони и пристально наблюдал за ними.

Часть 2. Тартаброс

1

За окном наступил новый день, когда парень все ещё лежал на кровати под одеялом. Ворочаясь с боку на бок, Хьюго пытался спрятаться от дня, который пришёл к нему в гости. Даже, учитывая то, что шторы были закрыты, всем своим телом он ощущал солнечное тепло и наступившее утро. То вправо, то влево, пока наконец не остановился на спине. Он вспомнил.

Чёрт, как я мог забыть, что ещё вчера должен был отправить готовый текст в «СиТиЭкст»! Зато, выпил всю заначку, которая бесхозно лежала ещё с прошедшего «Нового года». А Ридчарсон, наверное, очень сильно разозлится.

Схватившись за голову, а потом, упираясь руками в кровать, он попытался встать, но едва лишь это было похоже на глухое дергание во сне, когда тебя держит сонный паралич. Ещё раз, после ещё и ещё. Встать с постели стало целым испытанием.

Вновь рухнув на матрац без сил, Хьюго пытался раз за разом подняться и, наконец, резким толчком все-таки смог соскочить с простыни. Голова закружилась и вот-вот должна была «лопнуть» от сильного давления.

Он сел на край кровати.

Видимо вчера пятая бутылка была лишней.

На его лице появилась небольшая улыбка, после чего, немного посидев, он поднялся, одернул занавески, открыл окно и впустил в комнату тёплый дневной свет. Нажал кнопку ноутбука, который потом начал шипеть. На экране появился знакомый значок. Так же, запустил принтер, чтобы тот начал прогреваться.

В комнате стало ещё светлее, но, несмотря на это, веки Хьюго все равно опускались. Дёргалась левая бровь.

Мимо тапок, которые находились возле кровати, он, все ещё шатаясь, побрел в ванну. Холодная вода ударила сильной струёй по кафелю и начала ее наполнять. Хьюго повернул регулятор по часовой стрелке до характерного щелчка и начал принимать душ. По спине пробежало «стадо» мурашек и, ему показалось, что он проснулся.

После, с трудом держась на ногах, вылез из ванны, встал на коврик, укутался полотенцем и босиком вышел в коридор. Пытаясь вспомнить сюжет книги, которую хотел отправить, он схватился за голову… Она была не закончена!

Сюжет в памяти нарисовался размытыми картинками, похожими на пазлы, которые ему теперь придётся восстановить.

Хотелось все бросить, лечь обратно и забыться сном, но чувство ответственности не позволяло этого сделать.

Совершенно забыв про завтрак, Хьюго поспешил в свою комнату, где уже включился компьютер. Едва касаясь кнопок на клавиатуре, он ощутил вибрацию возле локтя и увидел фамилию редактора на экране телефоне.

— Да, слушаю!

— Хьюго, это я, Ридчарсон. Ты вчера забыл мне отправить книгу и сегодня последний день, когда ты ещё можешь догнать «ушедший трамвай».

— Я помню, эм, мистер…

— Просто Ричи, не учитывая того, что мы знакомы лишь полгода наших жизней. Ты наверняка вчера опять пил свой «Крестиансе»?

— Нет, — в голосе Хьюго были слышны ноты сомнения и беспокойства, потому что именно сейчас он рассматривал две стеклянные зелёные бутылки, стоявшие рядом с ножкой стола, — всю неделю были беспокойные ночи. И сегодня опять, мне снились кошмары. Куча червей и мотыльков красного цвета. Будто я был свидетелем своей книги, её главным героем.

— Я по твоему голосу слышу, что это все детские отмазки. Но не мне тебя учить.

— Я совершено трезвый, — в голосе писателя послышалась короткая икота.

— Сэр Хьюго. Другие детали обсудим позже! Сегодня, в восемнадцать часов, встречаемся в «Тартабросе».

— Хорошо, мис… — на этом их разговор закончился. На полуслове.

После простого диалога, который на удивление не вызвал никаких эмоций, в желудке вдруг что-то начало скрести. Осознав свое желание съесть чего-нибудь вкусного, Хьюго пошёл на кухню. Наспех приговленная глазунья с кусками колбасы, апельсиновый сок в стакане.

Посмотрев на стену, он увидел на циферблате ровно тринадцать часов.

Ещё три часа до встречи с Ридчарсоном, а именно этого времени должно хватить на окончание книги.

Быстро помыв посуду, он вернулся к себе в комнату.

За окном было светло. Из открытой форточки доносились разговоры с улицы. Звук перещелкивания клавиш ноутбука был похож на щелчки автомата «Фуд-фо-ю-энд-ми» с едой и напитками.

Он начал писать.

«Мы встретились сегодня с вами не просто так. Благодаря Джаннет, которая убедила нас в существовании сверхъестественных сил, все остались живы, и, на неприятие судьбы оказались снова вместе.

— Мистер Флинт, — начала разговор девушка с микрофоном и камерой, — это, наверное, вовсе не загадка, просто мы хотели убедиться! Многие из нас, может быть даже все, не верили в это, и для нас это казалось лишь историями. Но! Вы смогли это сделать! У нас очень много вопросов, и, первое, что хочет услышать народ — оно ушло навсегда и больше не вернётся?

— Ну, конечно, да, — гладя девочек по голове, проговорил мужчина, — стоило только взять с собой мешок чеснока, каким обычно пугают вампиров, положить под проход в стенке, а так же отойти…, — он засмеялся.

— Мы все очень рады! — по головам довольной толпы пронеслась буря радостных эмоций.

Репортёры ещё долго обступали двух маленьких девочек, которые держали в руках сдутые фиолетовые шарики на нитках. Бледные и очень уставшие близняшки — они до сих пор не могли поверить в то, что это все произошло именно с ними.

Но сейчас на улице праздник,, они смогли вернуться домой здоровыми.

Погруженная в радость, толпа не заметила того, как из неё выбрался мужчина. Средних лет, в синей рубашке и чёрном галстуке. Он начал говорить в окружении камер и света.

— От лица всего города, — выступил мэр с маленькой эспаньолкой и длинными усами, — дорогой детектив! После череды неудач, что свалилась на наш город, мы, я и мои коллеги, не можем видеть Вас больше в этой роли, — расправив свои усы пальцами и оглядев толпу вокруг, добавил — с завтрашнего дня Вы новый прокурор города! Поздравляю!

Протянув свою пухлую ручку мистеру Флинту, он развернулся, и, расталкивая надоедливых людей с камерами, которые облепили открытый люк в земле и детей, направился обратно к машине.

Ликование вокруг означало лишь счастье, ведь все плохое позади, лишь только…

Только из канализации начал валить густой чёрный дым и появилось существо. Длинные когти, тонкий сгусток пепла под видимой частью сущности.

В городе воцарилась тишина, репортёры начали давку, пытаясь заснять «удачный» кадр. Жители впали в панику и побежали в разные стороны. Девочки ещё сильнее прижалась к маме, вдалеке послышался рев двигателя и визг шин. Мэр улыбнулся зловещей ехидной улыбкой, а Нечто забрало Флинта с собой.»

Думаю, получился отличный финал, учитывая, что до встречи осталось совсем немного.

До восемнадцати оставался целый час. Времени было достаточно, чтобы собраться и выйти на улицу, но Хьюго не любил опаздывать.

Рассматривая в зеркале вчерашний прыщ, он с малым усилием смог удалить его, после чего натянул на себя графитовые джинсы, надел белую рубашку, побрызгал шею, запястья «Фермбладом» и вышел на улицу.

На улице было слишком жарко, что пришлось расстегнуть рубашку. Хьюго шёл неспеша, мимо города, который буквально застыл в ожидании приближающейся осени. Улицы были практически пусты, никто бы не захотел в такую погоду «жариться на улице».

Несколько машин, вывески витрин магазинов, выделяющиеся бликами на солнечном свете.

Зелёная трава местами уже выгорала, были заметны жёлтые листочки на деревьях.

В «Тартабросе» на удивление все спокойно. Пара сонных зевак, немного людей и те, кто пришли сюда парами. Окинув всех быстрым взглядом, глаза Хьюго нашли сидящего в дальнем углу Ридчарсона. Он направился к нему.

— Учитывая, что вчера Вы опоздали, сегодня на удивление пришли вовремя, и я польщён, — в этой фразе было столько же иронии, сколько и желания вставить свое «громкое» слово — больше нормы. Но Хьюго промолчал.

— И давно Вы здесь, мистер Ри…

— Мы же договаривались, просто Ричи. Нет, совсем нет. Минут пятнадцать назад пришёл и заказал себе яблочного сока, — он сочно облизнул губы, — алкоголь не люблю. Хотя, мне кажется, Вы моя противоположность.

— Почему?

— Мистер Хьюго, по Вам видно. Опущенное лицо, пустые скулы, серые глаза. Вы будто ночью не спали, а были здесь и дегустировали весь ассортимент.

— Вряд ли. Если только я не лунатик, — на лице Хьюго появилась едва заметная улыбка.

— Сразу к делу или ещё немного поговорим о философии? Например, этого чудного места? Как Вам сочетание тонкого декора и грубого обслуживания?

Хьюго невольно повернулась назад, посмотрел вокруг себя и не оценил этой шутки. Похоже, редактор издательства — открытый циник.

— Мистер Ридчарсон…

— Ричи! Ричи, и никак иначе, — его брови слегка согнулись над переносицей, а указательный палец завис в воздухе.

— Ричи, я бы мог отправить готовый вариант ещё вчера, но не получилось, потому что не хватило слов, чтобы закончить историю… Однако, сегодня утром, все завершилось удачно, — в глазах Хьюго читалось искреннее счастье, хотя он все равно чувствовал себя виноватым.

Ридчарсон поиграл пальцами и испытующе посмотрел на собеседника, когда тот положил папку с бумаги на стол.

Глаза редактора заблестели, ведь следующие деньги, который он получит, будут зависеть от этой книги, а в умениях Хьюго Крэя он не сомневался.

— Прекрасно! — изображая хлопки в ладоши, ответил Ридчарсон, — а теперь самое интересное.

— Я внимательно слушаю.

— Дорогой мой Хьюго! После этого экземпляра, ты должен написать ещё одну книгу.

— С удовольствием! Это же моя работа, — в его голосе звучали ноты облегчения, будто с плеч упал тяжёлый камень.

— Это очень хорошо, что мне не придётся долго тебя уговаривать. Пам-пам-тара-рам-рам-пам, — напевая лёгкую мелодию, редактор внимательно посмотрел на писателя — ты, кстати, заметил, каким наш мир стал жестоким и мрачным?

— Конечно.

— Мне нужна новая книга, и на этот раз тебе досталось довольно сложное задание.

— Какое же? Для меня нет ничего невозможного!

— Правда? — Ридчарсон действительно удивился, но продолжил с серьёзным лицом, — про любовь! Я хочу, чтобы ты осветил это чувство во всем красках, тонах и дал людям «пищу» для размышления! Пропаганда прекрасного!

— К такому меня жизнь точно не готовила, — лицо Хьюго заметно потеряло прежний румянец, — Ричи, ты же знаешь, что у меня всегда были проблемы в этом плане. Каждый раз, я как влюблённый мальчик, дворняжка на поводке, бегал за мадмуазелями, и всегда оказывался в луже грязи.

— Я помню, Хьюго. Помню. Но пойми, это не для чего-то там, чтобы «пощекотать» мое эго, а именно для пользы! Хочешь, бери сюжет из своей жизни, хочешь, меняй его, но мне нужен лишь счастливый финал! А иначе…

— Иначе что?

— В противном случае на этом наши пути разойдутся.

Ридчарсон молча положил папку с готовым материалом к себе в портфель, хлопнул по нему ладонью, и ушёл в тот момент, когда Хьюго не мог выйти из ступора.

Где я смогу найти эту чёртову любовь?! Как вообще можно про неё что-то писать, если во мне сомнений больше, чем веры?!

Заказав себе стакан минералки, он ещё сильнее опустил лицо, пытаясь откопать в голове приятные воспоминания, вспышки ярких эмоций.

Из открытого окна неожиданно подул ветер, впервые за сегодняшний жаркий день, и Хьюго повернулся налево. Он увидел её.

Это вряд ли похоже на любовь с первого взгляда или на странное стечение обстоятельств, но чувство, которое спонтанно вдарило в голову Хьюго, разбудило все давно уснувшее в нем.

Недалеко, за соседним столиком, сидела девушка. Среднего роста с той самой, утонченной фигурой, о которой он мог только мечтать. Недлинная стрижка, с трудом заметные зелёные глаза. Фиолетовое платье с белыми цветами.

В голове перемешалось буквально все, начиная от пощипывания в груди и заканчивая ударами в висках. Хьюго не любил знакомиться первым, в большей части жизни и любых отношений. Для него это казалось самым страшным и невозможным.

Но не в этот раз.

— Здравствуй. Тут не занято?

— Здравствуйте. Нет.

После того короткого приветствия, девушка слегка повернулась, чтобы лучше рассмотреть того, кто сел рядом с ней.

Высокий, тёмные волосы, тонкий приятный запах парфюма, хороший сочетание чёрного и белого.

— Я — Хьюго! — рука зависла в воздухе.

— Марабелла, — девушка в ответ протянула свою руку.

Немая сцена закончилась очень быстро, когда девушке позвонили. Она достала телефон из сумочки, улыбнулась экрану. Потом повернулась к окну и на её лице промелькнули несколько эмоций, начиная радостью, равнодушием, злостью, заканчивая гневом и ненавистью.

Глаза покраснели, а правая рука сжала телефон и с силой ударила его об край стола. Мелкие стекляшки разлетелись в разные стороны, остатки полетели в открытое окно прямо на тротуар.

От неожиданности Хьюго слегка подскочил.

— Да как же он надоел! Сил моих больше нет терпеть такое отношение! — лицо девушки приобрело багровый оттенок, — прошу прощения.

Сначала эта милая незнакомка молча сидела и думала о своём, а сейчас из неё будто вырвалось долго копившееся зло.

— Ничего страшного. Все мы люди и все мы падки на эмоции…

Глаза девушки округлились.

— Вы писатель Хьюго Крэй?! Я Вас узнала!

Хьюго слегка улыбнулся.

2

— Ты понятия не имеешь как нужно вести себя с дамой! — кричала девушка на улице.

— А ты! Ты-ы, — парню рядом с ней было тяжело придумать, что сказать в ответ, — никогда не хотела быть ей! Я же есть тот самый, которого каждая хотела бы иметь у себя под боком в кровати!

— Правда?! Пусть все, но не я! — волосы поднимались вверх от сильного порывы ветра, от чего ссора становилась контрастнее.

— Значит, все-таки не любишь…

— Дурак! Я люблю тебя всем сердцем, но ты мне просто не оставляешь другого выбора…, — девушка смахнула с щеки прозрачную слезу, — мы вместе и все будет хорошо… Правда? — глаза покраснели сильнее, но уже не от злости.

— Давай хотя бы вспомним тот день, — парень будто её не замечал, — мы были у меня дома. Я поднялся, чтобы дойти до кухни и налить нам с тобой сока, а, когда вернулся, — он посмотрел по сторонам, — ты лежала вся горячая. Температура под тридцать восемь градусов! — парень замолчал.

— Я тебя люблю…

— Я растерялся, — парень засунул руки в карман, — я не знал, что мне делать в этой ситуации…

— И поэтому позвонил моей маме? Мне было больно вдвойне, потому что ты, человек, с которым я хотела в будущем иметь семью… И, вместо того, чтобы пойти в аптеку мне за лекарствами, ты…

— Сейчас уже, не хочешь что ли? Все, перегорело? — парень пытливо посмотрел на девушку

— Ты просто позвонил моей маме и попросил меня забрать.

— Денег вообще не было.

— А занять у знакомых, друзей. Ты знаешь очень много людей, но, неужели, они просто есть для того, чтобы были занятым местом?

— Ты не ответила на вопрос! Все ещё хочешь семью или нет? — парень сдвинул брови.

— И сейчас хочу, — девушка поджала губы, — и потом тоже буду хотеть, ведь ты — это мой выбор! — по щекам потекли слезы, — а иногда ты ведёшь себя, как… Как!

— Хватит плакать!

После этих слов девушка начала ещё сильнее рыдать и сердце парня сжалось.

— Прости, я был не прав, — всхлипывания от слез стали меньше, — ты будешь мороженое?

— Конечно, буду! — на лице девушки засияла улыбка.

Молча, держась за руки, они пошли в сторону парка. Фонтан был целиком наполнен водой. Девушка зачерпнула ладошками и умылась. Лицо было сухим и красным.

— Тебе фисташковое или клубничное? — впервые за день на лице парня появилась улыбка, — учитывая, что тебе нравится красный цвет…

— Я буду шоколадное!

Он отошёл в сторону и вернулся с двумя рожками — красного и коричневого цвета.

— Ню, я хотела клубничное, — недовольно, пониженным голосом, сказала девушка.

— В смысле?! Ты говорила мне только про шоколадное! — возмутился парень.

— Джек, ты должен быть догадаться, — девушка лёгким движением руки отбросила на плечо свои волосы, — если мне нравится красный цвет, значит надо клубничное мороженое.

— А если бы тебе нравился зелёный или фиолетовый, то тогда…

— Всё равно клубничное! Что не понятного! Мы знакомы с тобой больше года, ещё больше половины года проводим вместе почти каждый день, и за это время ты так и не понял, какое я люблю мороженое?

— Мари! — парень начал грубо, но потом успокоился, — хорошо, вот тебе клубничное, а я буду шоколадное.

— Точно? Ты на меня не обижаешься?

— Нет, — отрешенно сказал Джек, посмотрев по сторонам.

Шёпот листьев позднего лета переплетался с шелестом обертки мороженого и этот день уже становился слаще.

— А, потом, пойдём кататься на машинках? — Марабелла пытливо посмотрела на своего кавалера.

— Конечно, — незаметная улыбка появилась на лице парня.

— А там будет воздушная вата? Качели?

— Да, — в голосе Джека послышалось ещё больше строгости.

— И чипсы с газировкой, — глаза девушки горели огнём.

— Обязательно, — отрезал Джек и плюнул в урну рядом с собой.

— Я поняла. Ты ничего этого не хочешь, лишь показываешь вид любящего человека. Если так, то мы можем просто посидеть на лавочке и пойти по домам.

— С чего ты это взяла?! — парень начал кипятиться, но старался максимально себя сдерживать, — я так же, как и ты, хочу, чтобы этот день был максимально насыщенным и тёплым.

Девушка улыбнулась, нежно обняла парня и потом измазала его нос мороженым.

— Вот сейчас не понял, — Джек едва сдерживал порыв смеха. Его настроение резко поменялось.

— Глупенький, — Марабелла нежно коснулась его носа своим языком, съела мороженое, после чего опустилась ниже.

И мир замер. На несколько мгновений, пока их поцелуй с каждым разом становился более сладким. Ветер дул с разных сторон, развивая волосы, а они словно парили в небе.

Нет ничего лучшего, чем помириться в поцелуе. Нет ничего важнее, когда этого хотят два человека вместе. Но гораздо важнее — из-за тёплого чувства внутри, в которое все стараются верить и из-за веры в то, что все это наяву, что это по-настоящему и хотят оба, лишь только…

— Это было очень вкусно, — проговорил Джек.

— Вкуснее, чем мороженое? — девушка с интересом посмотрела на него.

— Гораздо, вкуснее, — ответил парень.

— А ты?

— Что я?

Она взяла его мороженое, намазала на свой нос и игриво улыбнулась. А он, недолго думая, начал целовать её. Мир ещё раз остановился.

— А теперь кататься?!

— Да! — с уверенностью ответил Джек.

Они взялись за руки и счастливые пошли в сторону аттракционов.

Мимо маленьких детишек, которые играли в песке возле замка из фанеры, мимо бабушки с дедушкой, которые кормили голубей крошками хлеба и зернами пшеницы.

Парень и девушка, шли вдвоём, мечтая на пару, когда он резко остановился и посмотрел на неё.

— Скажи, пожалуйста, только честно, ты меня любишь? — он с интересом посмотрел на неё.

— Ну, конечно! Разве этого не видно? — казалось, этот вопрос её немного смутил, — мы же вместе хотим свадьбу, детей и семью. У нас будет дочка. Назовём её Рэнейт! Тебе нравится это имя?

— Красивое. Думаю, нашей девочке оно подойдёт, — довольным голосом ответил Джек, — но вот ещё что.

Марабелла посмотрела на него с большим вниманием.

— Я люблю тебя, и, хочу, чтобы мы были вместе всегда. Одна пара, одна жизнь на двоих, одна судьба!

Марабелла начала улыбаться ещё сильнее. Для неё это стало большим обещанием, чем просто слова или клятва.

Внезапно Джек посмотрел на часы, висевшие на руке, и загрустил. Но, до этого, с кем-то по телефону перебросился несколькими фразами. Они ее не смущали.

— Любимая, прости меня, пожалуйста, но мне надо срочно бежать по делам, — сказал парень.

Он растерянно поцеловал её в щеку и быстрыми шагами ушёл в обратную сторону.

Девушка осталась одна посреди парка возле фонтана. В её глазах не было ни злобы, ни боли. Она молча стояла, а после пошла. Обидно, конечно, каждому такое было бы неприятно ощутить, но ведь он пообещал ей, дал свое слово, а Марабелла верила в него без лишних сомнений.

Лишь только это является правдой и не похоже на злой вымысел. Привычка, обычай, случай, ситуация и момент. Может ли все быть настолько важным, если оба верят в человека рядом, в его слова, поступки, но не…

Подобное с трудом укладывалось в голове. Их сегодняшний день начался со скандала, который угас лишь благодаря ей. И она это понимала. Без тех слов, слез и эмоций они бы продолжали кричать на улице, пытаясь возвысить свою гордость выше другого.

Сколько раз, Мари, я просила тебя… Парням нельзя себя так вести, в их словах не должно быть так много грубых фраз. Ты все равно молодец. Сама обняла, вы поцеловались. Но где же твой характер? Зачем так таять перед ним, он просто посмотрел на тебя сверху, многое понял и куда-то убежал. Надеюсь, это действительно стоит того, чтобы оставить своего близкого человека посреди улицы и уйти, не сказав причины.

Но не пытаются доказать обратное. Наверное, проще, чем верить в любовь и сидеть молча, не придумали. Но, гораздо проще, поверить в привычку без любви, и в страсть без жажды. Кому-то просто отказаться от человека, а для кого-то это целый подвиг. Не всякий признает себя влюблённым и не всякий захочет быть им, потому что для каждого, это чувство имеет свою роль и свои размеры.

Не веря во все происходящее, девушка лишь шла по прямой, минуя город. Справа люди молча идут, слева такси едет и, водитель, очень недовольный, сигналит людям на пешеходной дорожке. Несколько ребят, в чёрных шортах «НьюСпейс», цветных футболках

и бейсболках на бок. Они дружно шли, болтали на разные темы и день для них стал длиннее, когда никуда спешить не надо.

— Сопляки, быстрее! Я опаздываю! — из жёлтой машины доносились громкие слова посреди тихой улицы.

Не обращая внимания, компания шла дальше и, только один раз остановились, чтобы дружно показать средний палец.

Её это вообще не интересовало. Визг машины, которая понеслась за ребятами, ужас прохожих и паника, воцарившееся сразу. И никому из них не было даже малейшего дела до неё.

Я же верила и до сих пор верю, что он прибежит и постарается меня остановить. Развернет, обнимет и вспомнит свои обещания.

Марабелла повернулась и посмотрела по сторонам. Никого не было. Мимо неё пролетела бумажку со смазанными строчками.

«Я буду рядом до тех пор, пока мои кости не превратятся в песок, а сердце не украдёт патологоанатом.»

Очень красиво и очень больно. Так, стоп! Мари, сколько уже можно думать об этом и мучать себя?! Бегом руки в ноги, чувства на кулак, намотать и молча терпеть!

Из девушки вырвался тихий истомный вопль, она пошла дальше, пока, наконец не свернула в «Тартаброс».

Вдалеке сидели двое мужчин. Один в сером пиджаке, пил сок из стакана, а второй в белой рубашке и тёмных штанах.

Второй показался ей очень знакомым, только она не могла вспомнить, где его видела. Аккуратная стрижка, зелёные глаза и выразительный взгляд.

Она лишь вспомнила фразу «Любви покорны те, кто молча смотрит в сердце», которая возникла спонтанно в голове обрывком, и заказала ланч.

Тот самый мужчина подошёл к ней.

— Здравствуй. Тут не занято? — спросил парень.

— Здравствуйте. Нет, — непринуждённо ответила девушка.

После короткого приветствия, она повернулась, чтобы посмотреть на него и обратно уткнулась в окно, рассматривая прохожих людей, пытаясь найти Джека.

Этот слишком худой, этот толстый, у этого очень плохие усы, а у этого нелепая борода и глаза в асфальт.

— Я — Хьюго! — рука зависла в воздухе.

— Марабелла, — девушка в ответ протянула свою руку.

Она сидела молча, лишь пытаясь вспомнить, почему лицо парня ей настолько знакомо. Десять минут прошло безуспешно, но, казалось, что для неё очень много.

Насколько раз Мари смотрела на экран телефона, пока тот не начал светиться и не появилась фотография Джека.

В сообщении он просил у неё прощения и говорил, что должен был уйти, потому что кому-то там из родных стало плохо. Такие слова в любом тексте читаются с большим трудом, каждого человека жалко, каждому хочется помочь…

Но только не ему.

За стеклом шли он и его давняя знакомая Кэйлет. Но почему именно сейчас, когда она осталась одна в большом городе за столом с незнакомцем.

Глаза покраснели, а правая рука сжала телефон и с силой ударила его об край стола. Мелкие стекляшки разлетелись в разные стороны, остатки полетели в открытое окно прямо на тротуар.

Джек даже этого не заметил, хотя позже будет пытаться позвонить, но абонент останется на протяжении всего дня недоступным.

От неожиданности парень рядом с ней слегка подпрыгнул.

— Да как же он надоел! Сил моих больше нет терпеть такое отношение! — лицо девушки приобрело багровый оттенок, — прошу прощения.

Мне очень стыдно. Сколько раз себе говорила и сколько раз ругалась, что нельзя выносить ссору из отношений. Хорошим никогда это не закончится. Но с другой

стороны, вряд ли что-то станет лучше и он поменяется. А если этот мужчина встанет и уйдёт, то я ничего не потеряю.

— Ничего страшного. Все мы люди и все мы падки на эмоции… — его слова стали тем самым блеском, когда Марабелла вспомнила его собрание книг «В поисках любви. Или как я стал одинок».

Он просто так смог спокойно отнестись к такому «взрыву», такой злости, которая разнесла хрустальные нервы девушки в щепки, что она испугалась его хладнокровия и доброты в глазах.

«Мы рождены для любви и умираем от её огня, или нас просто убивает она».

Глаза девушки округлились.

— Вы писатель Хьюго Крэй?! Я Вас узнала!

Незнакомец рядом с ней улыбнулся.

3

По улице шла девушка. Среднего роста, темные волосы. Внимательный игривый взгляд и улыбка с едва приподнятыми уголками рта. Она шла неспеша, минуя привокзальную площадь, где толпилась кучка людей, ожидающих отправления на отдых. Начало августа — самое то время, когда еще можно успеть поехать отдыхать на море. Знойная жара с утра и до полудня.

Сейчас бы холодный «Орандж» был бы очень даже кстати.

— Свежая пресса! Только сейчас принесли! — детский голос доносился снизу.

Парень в серой жилетке и кепке на голове махал свежими газетами «Ньюс». Городская компания, которая выпускала газету, не могла придумать ничего лучше, чем просто назвать «Новости».

— Девушка! Газета! — кричал мальчик.

Маленького роста, щуплый, с желтыми зубами и короткими ножками.

— Ладно, давай одну, — недовольно проговорила она.

Девушка взяла в руки бумажный сверток, бросила в пластмассовую коробочку две монеты и пошла дальше.

Так, что там у нас сегодня написано…

На серой бумаге большими буквами было напечатано «ПРОДАМ ДУШУ ДЬЯВОЛА» и ниже, гораздо меньшим шрифтом «Через несколько дней появится новая книга Хьюго Крэя». Потом аннотация:

В маленьком городе, где еще недавно все было хорошо, появился ужасный монстр. На дворе наше время, для детей и взрослых подобные твари существуют только в книгах и сказках, чтобы было проще уложить ребенка спать.

Жалко, когда люди не понимают, что нас атакует именно неверие…

Рано утром, когда петух не начал кричать, бесследно исчезли две маленькие девочки-близняшки — Рея и Калиша Питерсон. Утром, по просьбе матери, они вышли на улицу¸ чтобы набрать воды.

Когда Фрея Питерсон вышла, от ее девочек остались только тапки и пустое ведро с красными каплями на блестящем дне.

— Фу, как жутко, и противно. Похоже, один из моих любимых авторов забыл выпить таблеток, а потом просто увлекся, — ехидно улыбнулась девушка.

— Марабелла! — голос, которой ее окликнул позади, очень сильно отвлек, — Мари! Да повернись ты уже, в конце концов! — парень был очень настойчивым.

— Привет, Джек! — ответила девушка.

— Ты где была? Я только отошел в палатку, чтобы узнать про мороженое, а тебя нет, — недовольно сказал парень

— Если ты имеешь в виду мою сестру, то мы давно не виделись. Я здесь проездом. Что ты хотел? — фыркнула девушка.

— Мириэ, извини, опять перепутал, — парень опустил глаза и наткнулся на грудь девушки.

— Вы все еще вместе? Я думала, вы уже расстались, — Мириэ довольно улыбнулась.

— Нет. Но такое ощущение, что это совсем скоро произойдет, потому что, чтобы терпеть эту истеричку, нужно очень много сил! — капилляры на глазах Джека стали ярко красного цвета.

— Так в чем проблема, — девушка прижалась к нему настолько близко, что он почувствовал ее аромат и упругую грудь, — зачем мучиться, терпеть, когда вокруг много разных и очень даже красивых девушек, — она приблизилась еще сильнее.

На несколько секунд Джек растерялся, а потом сделал два шага назад.

— Мириэ! Не надо! Я люблю твою сестру, и мы обещали друг другу, что у нас будет свадьба, семья, — уверенно ответил парень, — пока.

— Пока.

Девушка развернулась и пошла дальше, а Джек продолжал смотреть ей в след. Виляющие бедра очень сильно манили, но слово, которое он дал Марабелле, было сильнее этого. По крайней мере, он сам в это верил.

Мириэ, специально качая своими бёдрами, шла медленными шагами. Она предполагала, что ее касание рукой ниже пояса парня изменит его решение, но, все же чувства сильнее страсти.

Да, сильнее, разве лишь когда глаза закрыты пеленой любви и не видишь никого вокруг, кто может так же сильно привлекать, как и любимый человек. Однако, любовь греет, а страсть сжигает и, мне кажется, их отношениям скоро придет конец.

Она завернула за угол и направилась на скамейку. Мимо фонтана, рядом с парком, для Мириэ мир давно перестал существовать. А она очень часто была лишь тенью своей сестры.

Остановившись возле зеркала, она посмотрела на себя. Красное короткое платье, почти незаметный загар на руках и лице, глаза чуть моложе, чем у сестры, хотя разница всего лишь в несколько минут.

— Привет, Мириэ! — за спиной послышался не очень знакомый голос.

— Здравствуйте, эм…, — лицо девушки было очень знакомым, но её имя она забыла.

— Кэйлет, — показалось, что она слегка обижена.

— Точно, Кэйлет! Привет! — Мириэ обняла её за плечи, — а ты что тут делаешь?

— Я, — она на секунду замялась, — пришла искать парня, — её лицо опустилось вниз, а глаза закрылись. Она готова была плакать.

— А как же Джек? — неуверенно спросила Мириэ.

— Не говори мне про него! Он… Он! — она не могла продолжить, — мы были счастливы и очень влюблены друг в друга. О таком я могла только мечтать…

— И что же случилось?

— Я встретил Криса. Он был так же красив, идеален, но не лучше, чем Джек! Плохая моя голова… — девушка начала хлопать ладонями себя по темечку.

— И потом, когда жажда остыла, ты поняла, что зря ушла к нему, но ничего не могла с этим поделать, — продолжала Мириэ, — Джек нашёл себе девушку, начал рассказывать про неудавшиеся отношения с тобой из прошлого. Не мог уснуть ночами, думал о тебе на протяжении многих месяцев и даже…

— Даже виделся со мной, когда говорил ей, что собирается поехать на работу. Целых два дня он был со мной, а для меня — несколько лет.

— Это называется любовью, не иначе, — ответила Мириэ.

— Целый год я была с ним. Столько дней напролёт вместе, будто он показал мне рай.

— Где же он? — голос девушки стал более спокойным, и она пытливо посмотрела на собеседницу.

— У него внутри. В сердце, — на выдохе ответила Кэйлет.

Мириэ слегка улыбнулась.

— А сейчас он с этой со своей, про меня видимо вообще забыл, — складывалось ощущение, что она сейчас должна была заплакать, — после той ссоры он больше не писал и не звонил.

Теперь она действительно начала рыдать и уткнулась лицом в плечо Мириэ.

Солнце немного скрылось за горизонтом и снова взошло. Наступил полдень. На циферблате магазина «Креф» шальная стрелка начала дёргаться и пересекла деление. Двенадцать двадцать пять. Наконец, Кэйлет перестала плакать, просто высохли слезы, и она посмотрела своими красными глазами на Мириэ.

— Мне очень жаль, что так все получается, но есть и хорошая новость, — девушка слегка подняла уголки рта, — ты ещё можешь быть вместе с Дж…, — она не успела договорить, как увидела сияющее припухшее лицо Кэйлет.

— Как?! Что я должна сделать?! Все, что угодно, лишь бы его вернуть! — в её голосе были слышны ноты воодушевления.

— Он, конечно, сейчас, все ещё встречается с моей сестрой, но выход есть. Просто позвони ему и скажи, что очень хочешь встретиться.

— Мне кажется, ничего не получится, — девушка загрустила, но лишь пустота внутри оставалась прежней и иногда царапала ей душу.

— Мы сегодня виделись, обменялись несколькими словами, и он ушёл в парк, — Мириэ показала пальцем вдаль, — видишь, они сейчас ругаются и спорят? Значит в отношениях не все так хорошо. И, тем более, если ты говоришь, что он был влюблен, то есть такая фраза…

— Влюбленные не расстаются, они лишь берут паузу, чтобы вновь осознать — лучше, чем они друг у друга, никого нет.

— Это точно! А кто написал? — удивлённо спросила Кэйлет.

— Хьюго Крэй.

— Он же пишет фантастику и драму!

— Я знаю. Но ответь мне на вопрос — ты хоть раз в жизни видела написанную драму без любви и отношений?

— Нет.

— Мне тоже так кажется. А теперь звони!

Девушка полезла в карман и достала телефон. Мириэ услышала короткие гудки, потом невнятный диалог и конец разговора.

Кэйлет с трудом улыбалась.

— Он сказал нет, но ему было приятно услышать голос, — она опустила лицо.

— Читай! — Мириэ показала ей газету и ткнула пальцем в чёрный шрифт.

— «Если человек Вас по-настоящему любит, то достаточно пяти секунд, и он ответит Вам взаимностью даже спустя много лет», — брови девушки немного сдвинулись, — так говорят учёные, которые занимаются изучением чувств человека? — она фыркнула, — ерунда и больше ничего.

Телефон Кэйлет пискнул и отдал дрожью в ноге, когда она, закончив говорить, посмотрела на Мириэ, держащую указательный палец вверх.

— Я считала эти пять секунд, и, вуаля, тебе пришло сообщение, — гордо сказала Мириэ.

Находясь все ещё в ступоре, её собеседница не заметила, как упала газета на асфальт и полетела в «объятиях» ветра.

Достав телефон, она несколько минут смотрела на экран, после чего положила его в карман и опять заплакала. Только ещё сильнее. Мириэ тоже загрустила.

— Что там? — поинтересовалась девушка.

— Он, он… Написал, что любит меня и, что придёт через несколько минут, — Кэйлет показала сообщение, где в конце стоял смайлик красного сердечка.

— Прекрасно! Только почему ты плачешь?

— Я… Я… я не знаю, что сказать. Спасибо, тебе Мириэ, — она обняла девушку — теперь мне срочно надо купить себе воды, чтобы умыться и вновь нанести макияж, — она улыбнулась сильнее, — спасибо тебе большое!

И ушла. Мириэ осталась возле лавочки совершено одна.

Как же это просто — обидеть человека и поднять ему настроение, лишь заговорив про любовь.

Она присела и попыталась найти рядом с собой газету, прочитать ещё статью, но только потом вспомнила, что насколько минут назад она улетела.

— Тётя, у тебя есть сигарета? — спросил мальчик из проходящей толпы.

— Не рановато ли тебе, — нахмурилась девушка.

— Нет. Я уже пил папину коричневую воду, которая сделана из коня, — высоко подняв голову, ответил малыш.

— Коньяк? — Мириэ слегка улыбнулась.

— Да, он самый. Так есть или нет?

Девушка протянула ему одну штуку из пачки «Кэмел». Он легко взял её, положил между губ, достал из кармана коробку спичек, зажёг маленький огонёк, прикурил и пошёл дальше в толпе.

— Они что, курят по очереди, — заметила Мириэ и тоже потянулась за следующей в карман, хотя обещала сама себе бросить эту вредную привычку ещё вчера.

Мимо неё, по дороге ехал жёлтый автомобиль, который начал громко сигналить толпе детей. Они дружно показали неприличный жест и скрылись за поворотом.

Она увидела, как Кэйлет идёт с Джеком, и издалека подмигивает ей.

Увидела, как влюблённая парочка шла мимо кафе, откуда чуть позже вылетели мелкие осколки.

Мириэ затушила окурок и пошла домой.

4

Может это то самое, о чем меня просил Ридчарсон? Он как будто знал! Передо мной сидит девушка, хорошо выглядит. Только жаль, что она грустная, и о чем-то думает.

— Марабелла…, — неуверенно начал Хьюго.

Он заметил, что рядом с рукой девушки стоял бокал вина, который она тут же осушила.

— Можно просто Мари, — сказала девушка, ставя пустой бокал на стол, едва сдерживаю мурашки на лице.

— Хорошо. Мари, что тебя тревожит? — спросил писатель и повернулся к окну.

— Нет, что ты? Может и, кажется так, но на самом деле все хорошо, — она постаралась выдавить из себя улыбку, но особо ничего не получилось.

Не нравятся мне подобные начала любых разговоров, потому что, и сказать нечего, и человек рядом с тобой молчит. Наверное, это очередной провал и не появится книги о любви. Мой редактор будет очень зол.

— Как будет называться твоя следующая книга? — неожиданно спросила девушка.

— Я пока не придумал, но, усердно работаю над этим, — писатель подарил девушке свой внимательный взгляд.

— Можно мне попытаться угадать? — радостно произнесла Марабелла.

Еще несколько секунд назад он готов был встать, смахнуть крошки со стола, ну или свои глупые фантазии, что якобы симпатичен этой девушке. Хьюго был намерен распрощаться с просьбой от редакции, разорвать контракт и заключить новый с другой. Писать дальше свои книги, наполненные мрачностью и скептизмом вперемешку с бурной фантазией. Но она его остановила.

— Хорошо! — согласился писатель.

— Это будет похоже на твой новый роман, который, я еще не успела прочитать, но уверена, он станет очередным шедевром?

— Нет, — лукаво ответил Хьюго.

— Я по твоим глазам вижу, что ты мне врешь, — улыбнулась девушка.

— Мари. В моих понятиях нет такого, чтобы обманывать людей, разве что пошутить, сказать неправду, — он позвал официанта, — и сейчас ничего из этого нет.

В «Тартабросе» день близился к своему завершению. В отдельных уголках еще оставались сидеть кучки людей. Часы на стене показывали семнадцать часов.

Подошел парень в белой рубашке и черных брюках.

— Нам, пожалуйста, еще вина, — начал Хьюго.

— «Тэнтадор», красный! — продолжила девушка.

— Ты разве любишь испанское?

— Я просто обожаю этот язык! Занимаюсь его изучением.

— Восхитительно, — добавил писатель, — надеюсь, в будущем, у меня будет такая возможность, что я смогу взять у тебя пару уроков!

— Непременно! Только сначала мне надо вспомнить его, — она показала одну из немногих своих настоящих улыбок, в которую потом влюбится писатель.

Официант занес ручкой у себя в блокноте пометки и ушел. Тишину нарушила девушка.

— Так не честно! — Марабелла попыталась сделать вид обиженной девочки.

— Ну почему же? — довольно улыбнулся Хьюго.

Может быть, в коем-то веке, мне повезло? Спасибо, небеса и тот, кто там есть! Я очень надеюсь, что все это не просто так. Одним романом это не закончится и у нас обязательно будет своя история.

Молодой парень, который совсем недавно принимал заказ, на удивление оказался очень быстрым и уже принес запечатанную бутылку.

— Вам открыть?

— Нет, мы сами, — уверенно сказала девушка и потянулась за штопором на подносе.

Раздался хлопок. Из черной стеклянной бутылки начала появляться струя белого дымка. Хьюго заплатил, обратив внимание, что Мари вновь смотрит в окно и о чем-то думает. Официант пошел в обратную сторону, только уже с хорошим настроением. Вместе с оплатой он получил чаевые.

Как же все это не понятно! То мне кажется, что все должно быть хорошо и этот вечер мы вдвоем проведем замечательно. То она смотрит опять не на меня и молчит…

— Девушка! Точно!

— Что девушка? — на лице Хьюго появилась слегка глупая улыбка.

— В твоем новом романе будет девушка? — Марабелла повернулась к нему.

— Да, — он облегченно выдохнул, — но не только.

— А кто еще? Кто? Не тяни, мне очень интересно! — глаза девушки сияли.

— Рядом с девушкой кто еще должен быть? — интригующе подвел черту писатель и наполнил бокалы темно-красным вином.

— Ну, парень, — она сделала пару глотков, — а, когда появится в продаже новая книга?

— Думаю, на следующей неделе, но точно не позднее десятого числа.

— Эх, а сегодня только второе, — она очень сильно загрустила.

— А ты хотела бы получить книгу, адресованную лично тебе? С подписью и моими пожеланиями? — спросил Хьюго и отпил немного из бокала.

— Конечно! — Марабелла очень обрадовалась, — хотела бы получить ее на свой день рождения!

— Какого числа?

— Двадцать третьего августа!

— Хорошо, — довольно улыбнулся Хьюго.

На глазах девушки появилась искренняя радость. Мечты сбываются — так бы сказал мечтатель, но нужно прикладывать собственные усилия — так бы сказал реалист.

— А тот, мужчина, что сидел с тобой за одним за столом? — девушка отпила вина и в бокале осталась ровно половина.

— У которого волосы почти тоже черного цвета, как у меня? — Хьюго тоже выпил вина до половины, — ну еще немного лысина начинает появляться и так далее. Про него?

— Да.

— Это мой редактор. Мы с ним встречались, чтобы он взял мою работу и отнес к себе в офис.

— То есть, ты хочешь сказать, что еще недавно, — она попыталась сделать вопрос максимально выразительным, — сидел за тем столиком с черновиком книги, которая выйдет совсем скоро, на следующей неделе?

— Да. И я ее тебе лично сам подарю.

— Невероятно! — девушка чуть не упала со стула.

— Тебе плохо? — Хьюго только чуть позже понял от чего такая реакция.

— Нет, все хорошо, просто очень неожиданно и приятно, — она улыбнулась.

Конец дня обещал быть теплым и приятным. Писатель и его поклонница сидели за столом по обеим его сторонам. Вино почти закончилось, хотя в бутылке еще оставалось немного, и Хьюго разлил его до последней капли по бокалам. За окном начало понемногу темнеть, включились первые фонари, и дороги улиц покрылись рассеянными оранжевыми точками.

В кафе стало очень тихо. Отчетливо были слышны разговоры с соседних столиков. Людей стало меньше, когда на пороге «Тартаброса» появилась пара — парень и девушка.

Его голубая футболка была помятой, оттянутой и немного мешковатой. На нем были джинсы чуть темнее цветом, кроссовки, где шнурки свободно вылезали из обуви и темная челка. Мясные округлые щеки.

Девушка рядом с ним, была одета в бордовое платье под цвет волос. На каблуках, в ярко насыщенной помаде.

Эти люди произвели неизгладимый эффект на Хьюго — он никогда не видел настолько контрастных людей, которые идут за ручку вдвоем.

Но, еще витая в мыслях, он услышал, как рядом с ним кто-то начал громко кашлять. Марабелла поперхнулась.

— С тобой все хорошо? — спросил он.

На минуту показалось, что все находящиеся в кафе смотрят именно на них. Однако, недавно пришедшая пара, стояла посреди помещения и целовалась под люстрой. Все обернулись на них.

— Пойдем на улицу, здесь стало очень душно, — недовольно сказала девушка.

— Хорошо, — не успел ответить писатель, как Мари уже схватила свою сумочку и поспешила на выход. Парень побежал за ней.

После кафе, тяжелый город, ушедший с головою во мрак. Вечер почти наступил, вокруг заметно потемнело. Марабелла шла быстрым шагом, стараясь как можно быстрее удалиться из кафе, скорее забыть его желтый оттенок из окон и блеск ламп на серых подоконниках.

На улице воздух был холодным, ощущение вокруг гораздо хуже. Многое вокруг нагнетало и давило. Хьюго пытался не отставать. Семенил ногами, перебирал шаги, чтобы приблизиться и все равно не получалось. Девушка повернула за угол и там остановилась. Писатель успел нагнать и встать рядом с ней, все еще тяжело дыша.

— А, здесь, не так уже и плохо, правда? — бросая быстрый взгляд по сторонам, спросила Мари.

— Неплохо, хотя, там, внутри, было гораздо теплее и спокойнее. Куда мы так спешим? — слова Хьюго звучали уверенно.

— Я вспомнила, что мне надо срочно домой, — она посмотрела на запястье и почесала левой рукой, — сколько времени?

— Ровно семнадцать сорок, — посмотрев на светящийся на экран, ответил Хьюго.

— Спасибо. Время еще достаточно, — ответила Марабелла.

— Значит, мы можем еще прогуляться? — намекая, спросил писатель.

— Да.

— Я бы хотел спросить один вопрос, если он не станет лишним, — застенчиво спросил он.

— Конечно, задавай, — девушка улыбнулась.

— У тебя есть молодой человек или юноша, который занял место в твоем сердце? — водя ботинками по асфальту, спросил Хьюго.

— Нет, а что такого? — искренне улыбнулась девушка.

— Просто. Тогда, предлагаю направиться на прогулку в лес. Там сейчас очень хорошо.

— Мне кажется, наоборот, страшно, — она начала копаться в сумочке, — холодновато здесь.

— Тогда надо скорее выдвигаться и согреемся.

Мари утвердительно кивнула и пошла вперед. Хьюго за ней. Они шли совсем рядом, их руки касались друг друга, но никто из них не осмелился взять друг друга. Робкое поведение, им даже не о чем было поговорить.

— Ты же видела меня сегодня за столом с моим редактором?

— Да, — она улыбнулась, — мы же про это сегодня с тобой говорили.

— Он взял мою книгу на доработку и дал новое задание. Но прежде, чем продолжить, давай присядем с тобой на лавочку.

— Мне будет очень холодно.

— А если так? — Хьюго нежно обнял девушку.

Можно, пожалуйста, мир на паузу? Спасибо.

Город встал на паузу. Шершавые темные стены домов. Хьюго давно не был в объятиях человека. А девушек он давно не видел рядом с собой. Разве, что только в книгах своего пера.

— Вот теперь мне не холодно, — сонным голосом протянула девушка, — спасибо большое, я согрелась, — она вновь улыбнулась своей прекрасной улыбкой.

— Мне тоже, давно такого не было.

Они обогнули фонтан по кругу, потом развернулись и сели на лавку. На ту самую, где Мари хотела провести остаток дня с Джеком.

— Давай, если останемся хорошими приятелями с тобой, сходим и посидим на пирсе, — она повернулась к Хьюго и положила голову ему на плечо, — будем вместе смотреть на море.

— Обязательно, — улыбка на лице появилась сама собой.

Ей голос был очень сладким и мягким. Она начала зевать, прикрывая ладонь рукой. Так могло продолжаться еще больше, чем объятия. Хьюго закрыл глаза и начал представлять перед собой картину происходящего.

Из-за одной лишь просьбы Ридчарсона он, видимо, сам того не ожидая, познакомился с девушкой, о которой мог лишь только мечтать и все.

Вокруг становилось темнее. Начали приближаться грозовые плотные тучи. Скоро должен был пойти дождь. Впервые за все это жаркое лето.

— Мари? — позвал ее Хьюго.

— Да? — подняла девушка голову и посмотрела на него вплотную.

— Я недавно начал говорить про свои книги. Так вот, мне редактор сказал, чтобы я написал такую книгу, которой у меня еще в жизни ни разу не было, но она принесет большую пользу.

— Какую?

— Я скажу, только если на ушко, — хитро произнес Хьюго.

— Хорошо, — смущенно ответила Марабелла.

Она приблизилась к нему настолько сильно, что слышала биение его сердца, почувствовала тот самый запах «Фермблада».

Он нежно коснулся ее рук, что девушка не заметила, еще раз обнял за талию и поцеловал в мягкую щечку, которая вскоре вспыхнула красным цветом. Касание было жгучим, глаза Мари округлились.

— Я… такого не ожидала, — растерянно сказала девушка.

— Честно говоря, я тоже, — на лице Хьюго вспыхнул багровый оттенок.

Еще несколько минут они сидели молча, отодвинувшись друг от друга. Потом спустя еще чуть больше они оказались на расстоянии одного скромного поцелуя.

— Теперь давай без этого, ладно? — застенчиво спросила Марабелла, а потом улыбнулась — хотя мне даже очень понравилось.

— Хорошо, — спокойно ответил довольный Хьюго.

Ветер становился сильнее, дождь был совсем близко.

— Ты можешь меня проводить до дома? Я тут недалеко живу.

— Разумеется, — по голосу писателя было слышно, что его сильный романтический порыв давно остыл.

Они поднялись и вместе пошли дальше. Вернулись те мужчина и женщина.

— Я же тебе говорила, что она уже успела найти себе другого, — посреди темноты прозвучал женский голос.

— Да, я вижу, — ответил мужской.

В небо поднялась струя дыма, и издалека можно было заметить горящую красную точку на сигарете.

Хьюго и Марабелла шли к ее дому медленным шагом. Облака разошлись по разным сторонам, стало гораздо светлее. Хотя все же начали падать мелкие капли.

— Мы пришли. Спасибо, что проводил, — сказала девушка.

— Спасибо за вечер, — ответил парень.

Она посмотрела по сторонам, а потом тихо поцеловала Хьюго в щеку и помахала рукой, удаляясь к подъезду. Писатель стоял и ощущал внутри себя легкую растерянность. Потом ощущение стало сильнее, когда Марабелла вернулась к нему и сказала, что забыла обнять.

Сильно прижав к себе, она подарила ему часть своего тепла, развернулась и пошла быстрыми шагами до дома.

Как все это приятно и тепло.

5

Проклятье! Чёртова любовь, чёртов день! Пошло все к черту! Он же обещал, что любит только меня и никто ему не нужен.

Уже было странно, что я видела его вдалеке, когда он говорил по телефону! И рядом стояла девушка… Точно! Это, видимо, была она!

Так, дорогая маленькая Мари! Спокойствие, глубокий вдох и все. Ушёл и ладно. Главное сейчас разобраться с этим писателем, понять, что он хочет и потом уже думать.

Девушка увидела рядом с собой бокал, наполненный вином, и потянулась к нему.

— Марабелла…, — писатель пытался обратить на себя внимание или спросить вопрос.

— Можно просто Мари, — сказала она, опуская на стол пустой бокал.

— Хорошо. Мари, что тебя тревожит? — спросил Хьюго.

— Нет, что ты? — она повернулась к нему лицом, — может и, кажется так, но на самом деле все хорошо, — девушка пыталась улыбнуться, но вместо этого лишь слегка выпятила губы вперед. Она увидела его недовольно-пустой взгляд и отвернулась к окну.

Ну, почему, все мужчины такие тугодумы! По мне должно быть все видно без слов! Ему не понять, а я не особо хочу обсуждать проблему наших отношений… Надеюсь, мне просто показалось, это был вовсе не он, а очень похожий человек.

Марабелла поняла, что половину своих мыслей она, может, и сказала, но писатель не услышал. Тот молча сидел, смотрел перед собой, хотел уйти, но этого нельзя было допустить, ведь такое редко случается. Перед ней сидел человек, книги которого обсуждал весь город, и не надо, чтобы все закончилось одним днем.

Девушка попыталась найти тему для разговора, чтобы нарушить неловко нависшую тишину.

— Как будет называться твоя следующая книга? — для писателя этот вопрос был очень неожиданным. Он просто замер и внимательно на нее посмотрел.

— Я пока не придумал, — сказал Хьюго, — но усердно работаю над этим.

— Можно я попытаюсь угадать? — Мари хотела попытаться это сделать или хотя бы поверить, что ей это сейчас так же действительно важно, как и ответ на ту злополучную ситуацию.

Ну, давай же, не молчи. А то я сейчас сама уйду, и ты будешь сидеть совсем один!

— Хорошо! — согласился Хьюго, понимая, что начиналась некая игра.

— Это будет похоже на твой новый роман, который я еще не успела прочитать, — Марабелла пыталась найти среднее между тем, что должно было случиться скоро и не очень скоро, — но уверена, он станет настоящим шедевром? — она вжилась в роль настолько сильно, что забыла название этой «игры».

— Нет, — с хитрым взглядом ответил Хьюго.

— Я по твоим глазам вижу, что ты мне врешь, — она пыталась дойти до осознанности его мыслей, хотя понимала, что вряд ли он врет. Надо было просто играть дальше.

— Мари, — писатель обратился к девушке средним тембром голоса, — В моих понятиях нет такого, чтобы обманывать людей, — он говорил это искренне, — разве что пошутить, сказать неправду, — его рука отмашкой позвала к себе официанта, — и сейчас ничего из этого нет.

Казалось, день совсем скоро должен был закончиться, но для Мари он длился целую вечность. «Тартаброс» почти опустел, когда к их столику подошел официант.

— Нам, пожалуйста, еще вина! — сказал писатель.

— «Тентадор», красный! — закончила девушка.

— Ты разве любишь испанское?

— Я? — она пыталась сделать немного глупое лицо, Будто рядом с ней сидит еще один человек, — обожаю этот язык! Занимаюсь его изучением.

— Восхитительно, — добавил Хьюго, пытаясь поддержать увлечение девушки, — надеюсь, в будущем, у меня будет такая возможность, что я смогу взять у тебя пару уроков!

— Непременно!

Ты можешь только на это надеяться, ведь если все на самом деле окажется так, как я думаю, то Джек придет за мной, заберет меня. Отбросит этого писателя в сторону и все.

Конечно, я дальше буду читать его книги, и восхищаться ими. Но, никто и никогда не будет доволен собой, как Марабелла Пауль, что смогла разбить сердце писателю.

— Так не честно! — девушка пыталась сделать вид обиженной девочки.

— Ну почему же? — довольно улыбнулся писатель.

Вино в темной бутылке с красной этикеткой уже о казалась на столе. Молодой парень оказался быстрым.

— Вам открыть? — он произнес это с едва заметным акцентом.

— Нет, — Мари потянулась за «Тентадором», — мы сами, — уверенно сказала девушка.

Раздался легкий хлопок. Из горлышка начал выползать белый дымок. Писатель заплатил, а потом посмотрел на поклонницу. Марабелла вновь смотрела в окно и потом резко повернулась к нему.

— Девушка! Точно! — казалось, она говорила про себя.

— Что девушка? — на лице писателя появилась нелепая улыбка.

— В твоем новом романе будет девушка? — голос Марабеллы звучал уверенно.

— Да, — Хьюго сказал с облегчением, — но не только.

— А кто еще? — ее переполняли эмоции, — не тяни, мне очень интересно! — ее глаза начали блестеть.

— Рядом с девушкой кто еще должен быть? — он пытался ей намекнуть и наполнил бокалы вином.

— Ну, парень, — она сделала пару глотков, — а, когда появится в продаже новая книга?

— Думаю, на следующей неделе, но точно не позднее десятого числа, — ответил Хьюго.

— Эх, а сегодня только второе, — лицо девушки слегка опустилось, и она загрустила.

— А ты, хотела бы получить книгу, адресованную лично тебе? — он выдержал небольшую паузу, — с подписью и моими пожеланиями? — спросил Хьюго и отпил немного вина.

— Конечно! — она очень обрадовалась, — хотела бы, чтобы ты мне подарил ее на день рождения!

— А когда он будет?

— Двадцать третьего августа!

— Хорошо, — добрая улыбка появилась на лице писателя.

Я не стала ему врать. Мне бы, правда, очень хотелось получить его книгу в такой важный для меня день!

— А, тот мужчина, — она пыталась вспомнить подробности, — что сидел с тобой за одним столом? — Марабелла выпила немного вина, и бокал остался наполненным ровно наполовину.

— У которого волосы почти тоже черного цвета, как у меня? — Хьюго выпил немного вина, — ну еще немного лысины, которая начинает появляться в некоторых местах. Про него?

— Да.

— Это мой редактор. Мы с ним встречались, чтобы он взял мою работу и отнес к себе в офис, — ответил писатель.

— То есть, ты хочешь сказать, что совсем недавно, — девушка попыталась сделать вопрос максимально выразительным, — сидел за тем столиком с черновиком книги, которая выйдет на следующей неделе?

— Да. И я ее тебе лично сам подарю.

— Невероятно! — девушка чуть не упала со стула.

— Тебе плохо? — писатель только чуть позже понял от чего у нее такая реакция.

— Все хорошо. Просто это было очень неожиданно и приятно.

Окончание дня не должно был быть похожим на его начало — слишком жаркое и сухое. Хьюго и Марабелла сидели за столом по обеим его сторонам. Вино почти закончилось, и писатель разлил вишневые остатки по бокалам. За окном начало темнеть. Появилась первый свет от уличных фонарей, дороги улиц покрылись оранжевым блеском. В кафе стало очень тихо. Людей почти не слышно. Но стало еще тише, когда в «Тартаброс» зашла пара — парень и девушка.

О нет! Ведь я только об этом, обо всем забыла. Смотрела в окно, не верила своим глазам, что такое вообще возможно. Джек, он же обещал мне сегодня в парке, что любит только меня и обманул.

Мари, стоп, нельзя плакать! Не смей! Это тебе по заслугам за твое «хорошее поведение»!

Девушка попала в ступор. Все смотрели на людей, которые только что пришли, как зачарованные, кроме нее.

Даже он, человек, книги которого мне нравятся очень сильно, и, которого я вижу рядом с собой впервые, смотрит туда, где прошли они — два предателя.

Давление девушки заметно подскочило. Ее лицо покраснело. Она попыталась отвернуться, но будто магнитом тянуло к ним. Под рукой ничего не было кроме бокала вина, который она постаралась выпить одним глотком.

Напиток пошел не в то горло, она начала кашлять. Сначала все смотрели на нее с Хьюго, но позже наблюдали за поцелуем той сладкой парочки посреди кафе. Он начался совсем недавно.

— С тобой все хорошо? — спросил Хьюго.

Но в ответ он увидел красное лицо Мари, которая уже пришла в себя и начала нервно собирать свои вещи, копаясь в сумочке.

— Пойдем на улицу, — у нее перехватило дыхание, — здесь стало очень душно, — недовольно сказала Марабелла.

— Хорошо, — Хьюго не успел ответить.

Он уже бежал за ней, стараясь не зацепиться ногой за бордюр и не упасть. Вечер наступал гораздо быстрее, чем это казалось раньше, когда они сидели за столиком. Каменные стены домов нависли над ними своей тяжестью, пугая их, что в любой момент могут обрушиться.

За углом они остановились.

— А, здесь, не так уже и плохо, правда? — девушка говорила это быстро, все еще бросая взгляд по сторонам.

— Неплохо, хотя, там, внутри, было гораздо теплее и спокойнее, — слова Хьюго звучали уверенно, — куда мы спешим?

— Я вспомнила, — Мари старалась придумать отмазку, — что мне надо срочно домой, — она посмотрела на запястье, на котором не было часов, — сколько времени?

— Ровно семнадцать сорок, — посмотрев на светящийся экран, ответил писатель.

Самое главное, чтобы те двое не пошли за нами! Я не смогу этого пережить!

— Спасибо, — она почти успокоила свое дыхание, — время еще достаточно — ответила Марабелла.

— Значит, мы можем еще прогуляться? — намекая, спросил Хьюго.

— Да, — этот ответ показался очень жестким.

— И еще, — писатель немного помедлил, — я бы хотел спросить один вопрос, если он не станет лишним.

— Конечно, спрашивай, — девушка улыбнулась, а на душе у Хьюго стало тепло.

— У тебя есть молодой человек или юноша, — он на недолго остановился, — который занял место в твоем сердце? — водя ботинками по асфальту, спросил писатель.

Если бы я сама знала, то смогла бы ответить точно. А так, вообще не понимаю, есть он или нет. Вроде да, а вроде стала не нужна ему.

— Нет, а что такого? — искренне улыбнулась Мари.

— Просто, — Хьюго опять замер, — тогда предлагаю пойти прогуляться в лесу.

— Мне кажется, наоборот, страшно, — она начала копаться в сумочке, — холодновато здесь.

— Тогда надо выдвигаться быстрее и согреемся, — Хьюго быстро среагировал на ее слова.

Девушка утвердительно кивнула и пошла вперед. Писатель за ней, вновь старался не отставать.

— Ты же видела меня сегодня за одним столом с редактором? — Хьюго прервал тишину.

— Да, — Марабелла улыбнулась, — мы же про это сегодня с тобой говорили.

— Он взял мою книгу на доработку, — с каждым словом его речь становилась медленнее, с слова легче, — и дал новое задание. Но прежде, чем продолжить, давай присядем с тобой на лавочку?

— Мне будет очень холодно, — он слышал едва заметный стук зубов.

— А если так? — Хьюго нежно обнял девушку.

Мари не понимала, что сейчас происходит. Но так же, она не хотела этого портить, потому что никто давно не мог просто так взять и ласково ее обнять.

— Вот теперь мне не холодно, — сонным голосом протянула девушка, — спасибо большое, я согрелась, — она вновь очаровательно улыбнулась.

— Мне тоже, давно такого не было, — застенчиво ответил Хьюго.

Они прошли мимо фонтана, потом остановились напротив лавки. Марабелла должна была провести остаток дня на ней вместе с Джеком, но все пошло не по плану.

— Давай, — девушка начал разговор, — если мы с тобой останется хорошими приятелями, то сходим и посидим на пирсе, просто посмотрим вдаль на море, — она положила голову на плечо.

— Обязательно, — улыбка на лице Хьюго появилась сама собой.

Несчастная девушка. Она очень устала, что готова была уснуть прямо здесь, посреди парка на плече незнакомца.

— Мари? — позвал ее писатель.

— Да? — она подняла голову и посмотрела на него вплотную.

— Помнишь, я начал говорить про своего редактора и сказал, что он мне дал некое задание на написание новой книги?

— Да, помню.

— Я готов тебе сказать, только на ушко.

— Здесь и так никого нет. Говори вслух.

Но вместо этого она приблизилась к нему еще сильнее.

Давай же, ну, ты хочешь меня поцеловать, я это знаю.

Но, не успела Мари закончить свою мысль, как сухие губы коснулись ее холодной щеки. Она улыбнулась теплу, которое стремительно потекло вниз.

Потом они обнялись, крепко прижавшись друг к другу, пытаясь согреться в этот прохладный вечер.

— Я такого не ожидал а, но было очень приятно, — сонная улыбка появилась на лице девушки.

Они поднялись и пошли в сторону дома Марабеллы. До него оставалось совсем недолго.

Рядом с подъездом они остановились, девушка потянулась к писателю, поцеловала его. Потом обняла и ушла.

Хьюго остался стоять один, мечтательно рассматривая звезды на синем небе.

6

В тени деревьев, где можно было постараться спрятаться от знойной послеполуденной жары, стояла девушка. Худощавая, в красном обтягивающем платье на каблуках. Отойдя от места прошлой встречи, она пыталась спрятаться от палящих лучей, когда к ней подошел парень в голубой мешковатой футболке.

— Привет, — сказала она, но казалось, он ее не заметил.

— Здравствуй, Кэйлет, — спокойно ответил парень.

— Джек, я так рада тебя видеть! — она натянула на себя улыбку, хотя хотела сделать это искренне.

— Что ты хотела? — надвинув брови, спросил парень и засунул руку в карман.

— Встретиться, — девушка невольно испугалась его грубых слов, — если не хочешь, я могу уйти, — она опустила свое лицо.

С запада подул легкий ветерок. Платье Кэйлет немного поднялось, обнажая ее ноги.

— Нет, почему же, хочу, — парень тоже попытался натянуть на себя счастливую улыбку.

— Я понимаю, — девушка начала это говорить, но потом остановилась, — после стольких дней и прошедшего времени, ты, вряд ли захочешь со мной говорить, — она подняла свои глаза и посмотрела на него.

— В этом ты права. Но…, — он не успел закончить фразу.

— Но что? — неуверенно спросила Кэйлет.

— Я тоже по тебе соскучился, — Джек тяжело вздохнул, и на одном выдохе его тело стало меньше, — да, прошло много всего. Даже вспоминать не хочется.

— Ты будешь мороженое? — спросила девушка.

— Нет, точного его не хочу, — ответил парень.

— Тогда холодный коктейль, — она понимала, что сложно будет построить взаимный разговор, и что никто, кроме нее, не будет виноватым, — я принесу.

Джек остался стоять один возле деревьев. Его рука нащупала в кармане пачку «Кэмел» и он ее достал. Вверх поднялась тяжелая струя дыма.

— С каких это пор ты начал курить? — спросила девушка, неся с собой в руках два холодных стакана с плавающими дольками лайма, — я взяла нам мохито.

— С тех самых, когда ты ушла от меня, — он сделал глубокий затяг, — ты мне снилась ночами.

— Мне тоже, — она старалась не заплакать на улице.

— Целых полгода я просыпался холодный от страха, — его голос был обреченным, — и меня успокаивала Мари. Гладила по голове, говорила, что все будет хорошо, просила успокоиться. А у меня не получалось. Изо дня в день.

Окурок с горящим кончиком полетел в урну.

— Мы тогда не должны были расстаться так просто, — он вновь полез в карман, — появился какой-то Крис, и ты, вертя задом, побежала за ним.

— Прости меня, дурочку! — ее слова были перемешены со страхом опять его «потерять», — я подумала…

— Когда это научилась так думать, чтобы просто так уйти от своего любимого человека?! — Джек негодовал, а Кэйлет старалась держаться увереннее, без выплескивания нашедших на нее эмоций.

— Я не знала…, — по щеке потекла первая слеза.

— А я знал! Знал, что все будет именно так. Поэтому просил, чтобы ты подумала. Но нет же! Ты была взрослой уверенной девушкой и сама все понимала! — глаза Джека побагровели.

— Я тебя люблю! — девушка выдавила из себя эти слова, но ее никто не услышал.

Они сели вдвоем на одну лавку, на расстояние вытянутой руки.

— И что теперь будем с тобой делать? — спросил парень.

— Я не знаю. Что хочешь…, — она стала очень грустной.

Аномальная жара или просто разгар летнего дня. На лавочке вдвоем, будто мало или вообще не знакомые люди. Кто бы смог простить человека, зная сердцем, что любит его. Кто смог бы обмануть себя дважды, забыв дорогу обратно. Как жаль, что многие часто используют принятые фразы давно. В кино, а может в театре, привыкли видеть, сидя с попкорном в руке, как люди, предавшие однажды, способны на дважды сделать такое. Прощать их нельзя, этот канон, как толстый ствол старого дерева в поле. Он сухой, и надо убрать, мешает.

Джек понимал, что тоже любит ее. Наверное, сам хотел бы вернуть время вспять и побороться тогда за нее. От криков тех дней: «Уходи, ты мне стал безразличен.» не осталось вообще ничего. Сердце рвалось, мелкие струны, от нее шел, не зная куда.

Тот здесь, как памятник в городе — ни к чему, пользы нет, но сидит глубоко.

Она понимала, как будет ей трудно вернуться вновь к нему после стольких дней. Они замерли в ожидании чуда, которое ушло, как ни странно, вместе с ним.

Вдвоем, неприкаянные судьбы для себя. Кто окажется смелее?

— Если ты собрался уходить, — девушка начала неуверенно, — можешь идти, но я бы этого не хотела, — она все так же пыталась сдержать слезы.

— Может и надо бы, но я пока хочу посидеть, — равнодушно ответил парень.

Из них окажется сильнее тот, кто больше хочет. Не каждая клятва в порыве эмоций, не каждая сила таится в словах.

Кэйлет не могла спокойно сидеть на месте, постоянно елозила. Наконец, она села поближе. В тени все равно было жарко. Еще ближе. Она сладко втягивала его парфюм. Еще ближе. Джек посмотрел на нее.

Она тоже смотрела на него, но взгляд выдавал. Очень робкий, смущенный и неуверенный. Они поцеловались в страстном касании. И это было обычным. Не для подтверждения слов, а для памяти в их след. Легкий, как порыв ветра, им стало очень хорошо.

Они рядом сидели, обнявшись любя,

В их глазах не было огня,

Только горела искра

Он начинал загораться.

— Что это значит? — с улыбкой спросил Джек.

— Не знаю, — стесняясь, ответила Кэйлет, — если не нравится, то я не в силах тебя остановить.

— После такого, — парень пытался сделать суровый взгляд, — тем более не хочу, — и улыбнулся.

Схватка прошла, остались осколки гранат и патроны. Но кто же все-таки смог победить в этой неравной войне между любимыми?

— Становится очень жарко, — девушка пришла в себя, — может нам стоит зайти в кафе? Тут недалеко. Прохладные напитки и все такое.

— Если бы все произошло чуть раньше, то я бы побежал за тобой, — он задумался, — тем более у меня есть девушка, а поцелуй с тобой похож на измену, — парень резко замолчал.

— Да, может в этом и есть какая-то правда, но мы же никому об этом не расскажем, правда? — игриво спросила Кэйлет.

— Ну да, — ответил Джек.

— А теперь пойдем?

— Да.

Обязаны ли люди прятать свою любовь? Они точно должны прятать свои чувства, чтобы никто не увидел?

Первым кафе на их пути был «Тартаброс». В доме, где сверху жили другие семьи, он располагался удачно. Выход на улицу через коричневую дверь с прозрачными стеклами.

При входе вовнутрь, Кэйлет увидела за столом Марабеллу и какого-то мужчину, очень сильно похожего на писателя. Они сидели возле окна, где на столе стояла темная бутылка.

Она резко развернула к себе Джека.

— Скажи мне сейчас же, что очень сильно меня любишь! — ее глаза горели ярче, чем люстра над ними.

— Сначала ты, — ответил парень.

Он начинал смотреть по сторонам, оглядывая помещение кафе и людей, которых был не очень много. На минуту, девушка, которая сидела недалеко от них, показалась очень знакомой. Он хотел подойти и рассмотреть ее внимательнее, но не успел. Кэйлет уже целовала его, сильно прижимая к себе.

— Что это такое было? — изумленно спросил Джек.

— Ты же просил, чтобы я тебе призналась в любви? — она начала вытирать уголки губ салфеткой, которая оказалась у нее в сумочке, — что может быть лучше, чем вот такой сладкий поцелуй посреди кафе?

— Они же все, — парень окинул взглядом посетителей, — смотрели на нас.

— И что? Я не боюсь показывать своих чувств, — ее слова звучали гордо.

Джек посмотрел еще раз на тот столик, где сидела другая парочка. Но там никого не было. Ему показалось, что там была Марабелла и начал об этом думать, когда Кэйлет потащила его за собой к свободному столику. Официант принес закуски. Для него — мясной стейк, а для нее — голландскую вафлю с мороженым и бананом внутри.

— Кто там сидел? — неожиданно спросил Джек.

— Наверное, твоя любимая девушка, — она показала свое довольное лицо и полезла за сигаретой.

— Здесь курить нельзя. Прошу, выйдете, пожалуйста, на улицу, — к ним подошел охранник в черном смокинге.

— Ладно, не буду, — Кэйлет убрала сигарету обратно в пачку.

— Ты тоже куришь? — вопрос от него звучал просто, как факт того, что он обязательно должен был спросить.

— Так я, как и ты, долго не могла прийти в себя, — она взяла вилку, — пристрастилась к этому всему, — она невольно поднесла руку к губам, а потом убрала, — после того дня, тех

событий, я не могла больше спокойно спать. Разорвав отношения с Крисом, я искала тебе везде. Днем и ночью, — она откусила маленький кусочек, — истощенная, не ела, ни пила.

— Все, хватит! — сказал Джек, но его не услышали.

— Я забыла, что такое сон. Искала твое лицо, среди знакомых и друзей, пыталась найти зацепку, что-то похожее, но безуспешно, — она съела еще немного, — потом у меня закончились силы.

В этот раз Джек сам поцеловал ее, плавно подхватив уставшее тело Кэйлет, которой становилось хуже.

— Ты меня поцеловал! — она громко посмотрела на него, — зачем?

— Я тоже тебя люблю! — твердо сказал парень.

Девушка потеряла дар речи и не знала, что можно ответить на эти неожиданные слова.

— А как же Мари? — ее глаза были хитрыми.

— Я не знаю, — растерянно ответил парень, — обещал, даже сегодня, что буду с ней до конца, и вот как все обернулось, — он подавил икоту, — моя любовь к тебе сильнее, чем к ней.

— Очень приятно, — она улыбнулась, — но я знала об этом еще давно.

— Откуда? — удивился Джек.

— Сердце, — Кэйлет показала на левую часть груди, — его не обманешь, — и аккуратно поцеловала его за ухом, — мне становится плохо, наверное, давление скачет, душно тут, — она приложила руку к голове.

— Тогда давай сейчас немного поедим, — предложил парень, — а что останется, не будем трогать и пойдем обратно на улицу.

Кэйлет утвердительно кивнула и, после ужина они вышли наружу. Одновременно опустили руки в карман и достали пачки «Кэмел».

— Почему ты молчишь? — к небу понялась белая струя дыма, — разве ты не рад, что у нас так все хорошо?

— У меня в голове осталась мысль и не дает покоя, — он посмотрел себе под ноги, — как я все это скажу Марабелле.

— А зачем говорить? Она тебе изменяет, я уверена.

— Почему ты так говоришь? Мари не такая, она не могла! — Джек пытался заступиться за нее.

— Мне не зачем тебя обманывать, — она стрельнула сигаретой в темную пустоту города, — но если так, то мы можем пойти в парк, я уверена они оба там, и ты сам все увидишь.

Без лишних слов, когда Джек пытался что-то сказать, Кэйлет взяла его за руку и повела за собой. Она была уверена в своих словах. Она чувствовала себя гораздо лучше, чем когда-либо. Будто на коне, ощущала свое превосходство и радовалась тому, что все складывался удачно. Ее глаза очень сильно загорелись, когда она остановилась, и показал пальцем на парня и девушку вдалеке, возле лавки. Джек не верил своим глазам.

— Нет, это не она! — он пытался оправдаться.

— Тогда смотри внимательнее, — уверенно ответила девушка.

Та парочка, что стояла недалеко от них еще какое-то время обнималась. Позже они уже стояли совсем рядом, не касаясь друг друга.

— Теперь ты мне веришь? — довольная улыбка была на лице Кэйлет.

— Не хотелось бы, — Джек начал чесать затылок, — но, видимо, придется.

Наступил темный вечер. Дневная жара исчезла, оставив место прохладному ветру и синему небу. Они все еще стояли недалеко от лавочки, прежде чем те парень и девушка не поднялись и не пошли дальше. При свете уличного фонаря Джек разглядел знакомое лицо Марабеллы. Она не видела их и была очень спокойна.

Кэйлет старалась просто молчать и наблюдать за происходящим, чтобы еще сильнее ощутить вкус победы. Она заговорила, когда они вдвоем оказались на той же самой скамейке.

— Я же тебе говорила, что она уже успела найти себе другого, — говорила Кэйлет, — пока ты ходил и помогал своей маме, она убежала и не вернулась.

— Да, я вижу, — в голосе Джека были слышны грустные ноты безысходности.

Девушка положила ему на плечо свою голову и закурила сигарету. В небо поднялась струя дыма.

7

Еще пять минут Хьюго стоял и смотрел вверх.

Как же мне хорошо.

Еще пять минут писатель рассматривал звездное небо и пытался увидеть знакомые созвездия.

Да где же оно, черт возьми?

Потом еще десять минут вспоминал прошедший день и их необычную встречу с девушкой в кафе. Бывают же совпадения, когда утром просыпаешься и не хочешь ничего делать. Поворачиваешься на другой бок, продолжаешь видеть сны и начинаешь вспоминать про неотложные дела, намеченные на сегодня.

Одежда оказывается на тебе сама по себе, и ты уже выходишь на улицу, в жаркое лето.

Утром и днем было гораздо хуже, чем сейчас. Хотя, я бы сейчас не отказался бы от капельки тепла. Стало очень холодно.

И такое смешное стечение обстоятельств. Ридчарсон сказал мне, что должен написать про любовь, а получается, сам начинаю влюбляться и без всякой книги.

Потеряв ощущение тепла, которое было в нем, пока Марабелла находилась рядом, он постоял еще немного и пошел в обратную сторону. Ветер стал спокойнее, его уже не обдували сильные порывы. Писатель еще раз остановился, посмотрел туда, где недавно стояли они, обнявшись, пролистнул в голове мысли, запомнил оттенки, детали и пошел дальше.

Возле дороги, когда он ждал зеленого мерцающего человечка в светофоре, его окрикнул женский голос. Хьюго развернулся.

Будь я слепым, но точно уверен, что это Марабелла.

Парень стоял и смотрел вдаль, когда силуэт в красном манящем платье приблизился к нему. Капелька того самого парфюма, только другой наряд и обувь. Она была похожа на ту девушку из «Тартаброса».

— Я забыла! — девушка начала кричать, когда только приближалась к нему.

— Мари? — Хьюго слегка отодвинул уголок глаза левой рукой и начал всматриваться вдаль.

— Да, — тяжело дыша, подошла к нему девушка, — это я.

— Мы же с тобой попрощались, и ты собиралась идти домой, — удивленно сказал писатель.

— Значит, ты мне не рад? — дыхание девушки пришло в норму.

— Рад, почему же, — он почувствовал себя очень неловко, — просто очень неожиданно.

Когда же она успела переодеться? Да и выглядит слишком откровенно.

— Мне надо кое-что тебе сказать, — девушка перебила его мысли.

— Что именно? — вежливо спросил Хьюго.

— Забудь то, что было между нами в парке! — ее голос был слегка агрессивным.

— А что случилось? — понуро ответил парень.

— Ничего этого не должно было быть! — она соблазнительно провела указательным пальцем по яркому бюстгальтеру, который был виден под платьем.

Боже, зачем ты это делаешь?! Я теперь тебя хочу!

Но он столкнулся с ее грозным взглядом. Его сильное желание притупилось, от чего пришлось вернуться в прежнее состояние.

— Я воспитанная девушка, — она спустилась ниже, замечая, как Хьюго следит за ее движениями глазами и хитро улыбнулась.

— Я тоже интеллигентный человек, — он старался не облизнуть свои губы, которые слегка обветрились, — поэтому скажу прямо — это был наш общий выбор.

— Не наш, а твой! — девушка почти кричала. Но рука опускалась ниже, находилась уже около изгиба бедра.

— Хорошо, — писатель прикрыл рот руками и смахнул сухость, — я понял, — он пытался ей подыграть.

— Вот и славно, — ее рука упала вниз.

Хьюго стоял и смотрел на нее вплотную. Он ждал. Да, она его поцеловала и ушла, виляя бедрами.

Это не Мари! Она не могла меня поцеловать таким холодным поцелуем, не могла быть такой грубой, потому что я провел с ней сегодня весь день. Она ни разу на меня не кричала и не шла после встреч, качая своим задом из стороны в сторону. На нее это не похоже.

Девушка в красном платье обернулась. Пристально посмотрела на него. Улыбнулась блестящей улыбкой, которую Хьюго смог узнать под светом уличного фонаря. И ушла.

Хотя, ее взгляд и улыбка. Ее красота и страсть! Ммм… Это была она, я уверен!

Он посмотрел на светофор, увидел светящиеся зеленые цифры и поспешил перейти дорогу. Когда повернулся, девушки уже не было.

Я — писатель и мне знакомо подобное, когда с тобой пытаются разыграть дешевое шоу! Мне известны эмоции человека, ведь мой разум подобный навыку архитектора,

строит человеческие истории на бумаге. В твоих глазах, Мари, я видел страх и ложь. Ты обманула, потому что в тот момент, когда мы с тобой были в поцелуи, я видел твои глаза и чувствовал тебя. Это понравилась нам обоим.

После этого Хьюго шел молча, рассматривая окрестности уже сильно знакомого города, в котором он живет очень давно. Каждый переулок, каждый поворот, ему все это знакомо вплоть до того, как он пришел домой.

В квартире опять пусто, никого нет, никто не ждет. Тоска накатила огромным валуном, и он обещал сам себя.

Чего бы мне это ни стоило, я буду с тобой Марабелла! И не важно, что сейчас со мной говорила ты или другая, очень похожая на тебя девушка.

На этом Хьюго поставил точку в диалоге с внутренним голосом и побрел в душ. Надо было поскорее смыть с себя этот день, который перемешался в его голове разными красками — хорошими и плохими.

Он опять вспомнил противную маску цинизма редактора. В голову стрельнула новая мысль. Закрыв кран с водой, писатель зашел на кухню. Открыл холодильник, убедился, что там ничего нет, и обратно закрыл. На циферблате время было десять часов вечера. Хьюго включил ноутбук и начал писать новую книгу. Но, неожиданно решил начать эту историю с приятного, и поэтому сходил на кухню, чтобы сварить себе чашечку кофе.

Не знаю почему, но у меня писать книги получается лучше ночью, чем днем.

«Сколько можно? Одно и то же, по кругу. Уйди! Вон из моей головы! Прочь! Надоело! — кричал парень в своей квартире на девятом этаже.

Дом находился возле центра города, изоляция шума на высшем уровне и вряд ли его услышат соседи.»

Хьюго хотел сделать книгу не такой обычной, что просто будет похоже на любовный роман. Он хотел показать, как именно любовь может спасти человека. Даже если он сошел с ума. Писатель продолжал.

«Из стороны в сторону, с дикими криками носился человек. Казалось, этот мужчина был серьёзно болен, ведь изо дня в день он бегал по квартире в нервном раздражении и ловил на себе взгляды в зеркале.

Тяжело и невыносимо. Судорожное дыхание, трясущиеся руки. Мазки крови на стеклах серванта, под ногами сломанный торшер, хрустальная статуэтка и лезвия ножей в ковре.

— Чертова посуда? В стену! Диван? Да я сожгу тебя! Не смотри на меня так, на мне нет никакой вины! Когда это прекратится? Когда?! — парень жадными глазами искал в квартире новую жертву.

После сильного броска в стену полетела тарелка. Там и упала, разбитая вдребезги.

— Комод? И ты держи! — твердый кулак влетел в него, сотрясая воздух.

Кито смотрел по сторонам и искал, что можно было еще так же легко сломать, бросить в угол. Хаос был не только в его голове, но и в квартире, когда она услышал тихий стук за дверью.»

На секунду, Хьюго прислушался к собственной двери, нет ли кого за ней.

Да не, вряд ли кто-то придет ко мне так поздно.

Сначала он пытался поверить себе, но позже начал сомневаться. Задев пустую чашку с коричневыми следами внутри, хорошо, что не уронил, он пошел посмотреть в глазок. На лестничной клетке было пусто.

Тогда писатель вернулся в комнату, взял свою чашку и побрел на кухню. Ночь была близка, он еле шел. А в голове разыгрывались красивые сцены, которые он успел сам себе нарисовать.

Для писателя, наверное, самое трудное, это удержать идею в голове, чтобы потом так же красиво написать ее.

Хьюго вернулся обратно в комнату и продолжил писать.

«Сначала парню показалось, что он на самом деле слышал стук, но все равно решил пройти проверить. За запотевшим грязным стеклышком в двери виднелся размытый контур человека. Он слега приоткрыл дверь и впустил сквозняк.

— Здравствуйте, Кито! — с ним поздоровалась женщина.

— Приветствую, — в этих словах было больше равнодушия, чем злости.

— Я твоя соседка снизу. Что-то случилось? — она и, правда внимательно посмотрела на него.

— Вовсе нет, с чего Вы так решили? — Кито пытался от нее поскорее отделаться.

— Ну, я слышала шум, крики. Разрешите присесть? — женщина рассматривала его квартиру, а он ее.

Женщина средних лет, около сорока. На ней была одета широкая юбка и теплая вязана кофта. А улыбка — чересчур добрая. Она показалась ему очень подозрительной, но прогонять человека тоже нехорошо.

— Да, пожалуйста! — цедя, сквозь зубы, сказал парень.

— Расскажите, что случилось? — все еще рассматривая гостиную, спросила женщина.

Кито не любил лишних глаз, он в принципе с детства был замкнутым в себе человеком и неохотно шел на диалог.»

Прям как я! Ха-ха! Неудивительно!

Хьюго улыбнулся и облокотился на свое черное кресло. Глаза начали потихоньку закрываться, звук часов был похож на колыбельную.

Однако, веки быстро раскрылись, когда он неожиданно вспомнил. Поднялся из-за стола и пошел в коридор, где нащупал дверь кладовки и достал оттуда запечатанную зеленую бутылку «Крестиансе».

Теперь книга точно получиться прекрасной!

Он снял бумажную обертку и повернул крышку против часовой стрелки.

Теперь я готов на все сто процентов!

На его лице зависла довольная улыбка, и он начал писать дальше.

«- О, это долгая история…, — парень пытался сделать так, чтобы надоедливая соседка сама ушла к себе домой.

— Ну, все же, — она не отставала от него.

В воздухе повисла неловкая пауза.

— Так уж и быть, — начал говорить Кито, хотя совершенно точно, не хотел этого, — все мы люди, и все мы мечтаем о таком человеке, который станет для нас всем, — казалось, он успокоился и разрушенная мебель в комнате — это не его рук дел, — я разочаровался во всем. Начиная от людей и заканчивая бездомными животными. Они все никому не нужны! — его голос становился громче.

— Я прошу тебя, успокойся, пожалуйста! — глаза женщины покраснели и Кито убедился, что она действительно хочет ему помочь.

— Может это и звучит так просто, — парень почувствовал теплую жидкость на губе и ужаснулся.

Женщина отвернулась, а он встал и ушел в ванную. Там в зеркале разглядел у себя на губах кровь и достал из шкафчика вату. Положил ее на место ранения.

— Ты как? Все хорошо? — женщина подскочила, когда увидела парня, — может вызвать врача. Я сейчас позвоню!

Она не успела договорить до конца предложение, когда заметила на себе взгляд Кито. Он был пустым, полным холода и бессилия.

— Да, это я сломал почти все в этой квартире, — он признался, опустив голову.

— А почему? — женщина подсела к нему еще ближе.

— Меня предали, — вырвалось из парня глухих шевелением губ.»

Сколько раз я говорил себе! Хьюго, нельзя писать книги подшофе! Да, расслабляет, да твои истории становятся очень трогательными и полными чувств. Но так нельзя!

Писатель загрустил и опустил свою голову. Его тоже предавали и ни раз. Но он всегда молча выносил боль, а потом писал ее в книгах и всегда улыбался.

Он вновь прикоснулся к клавиатуре.

«- Милый мой, — женщина начала еще ласковее, чем тогда, когда оказалась здесь, — меня тоже предали. Всех людей, которые открыты своим сердцем перед другими, очень часто не ценят и просто не видят их настоящими.

— Увы, я разочаровался. Никогда не думал, что быть мной так тяжело, и теперь убедился до конца. Моя вторая часть, присущая всему, что есть внутри, устроила бунт и возомнила себя героической частью этой повести, а я…, — парень не успел продолжить.

— Что тебя мучает?

— Я просто поддался этому искушению и не могу остановиться, — он остановился, чтобы перевести дыхание, — знаете, порой мне морально тяжело бороться с собственными мыслями, — парень будто кричал, — мне срочно нужно, чтобы мой голос внутри заткнулся и не терзал меня!

— У тебя есть девушка? — женщина пыталась его подбодрить и поняла, что это вопрос был худшим из возможных.»

Как же ты не понимаешь, что любовь — это нечто приходящее и уходящее?! Только те, кто ценят, могут ухватиться за человека!

Не спрашивай такие вопросы у Кито! Он еще не знает, как выглядят настоящие чувства!

Хьюго сделал за столом и кричал в стену, будто видел эту женщину. Она его злила так же сильно, как и главного героя его новой книги.

«- Ты сейчас специально пытаешься давить на больное место? — со спокойного тона его голос перешел на более резкий и громкий.

— Прошу прощения, я же не знала, — женщина пыталась оправдаться, но безуспешно.

Кито открыл дверь и проводил ее наружу.»

Правильно! Так и надо!

Хьюго пытался проложить писать книгу, но на этом его новое начало закончилось, и он не смог больше продолжать. Глаза сами закрылись, веки слиплись, и он уснул за столом на клавиатуре. Пустая зеленая бутылку лежала рядом с его головой.

8

Возле дома, где жила Марабелла, никого не было. Ни рядом, ни близко, ни на расстояние одного выдоха. Хьюго стоял в стороне, смотрел на небо, а она тихонько зашла в подъезд.

И где же Джек?! Где его носит?

Она достала свой уже бывший телефон, бросила в корзину при входе и поднялась наверх. В квартире лежал еще один такой же, только новый и нетронутый.

Посмотрев на него еще раз, на треснувший в середине экран, Мари открыла дверь, почувствовала легкий аромат жареного мяса с луком и пошла вперед. Около окна увидела силуэт, но в темноте не смогла его разглядеть. Поднялась еще выше и посреди лестничной клетке послышался щелчок замка.

Как же я сильно устала за сегодняшний день. Нет, он, конечно, был интересным, как и все предыдущие, но этот самый…

Марабелла не успела договорить свои мысли, как вдруг вспомнила, что телефона у нее больше нет.

Не беда!

Ее голосом это звучало очень просто, будто она выбросила очередную стопку порванных бумаг, а не телефон, который был подарен Джеком.

Слишком странный день. Сначала в очередной раз мы ругались, потом «неожиданно» помирились, из-за меня, а теперь я совершенно одна в своей квартире, где раньше иногда мы были вдвоем.

Мари сняла обувь и босиком дошла до ванны, открыла кран.

Без него очень тяжело, эти стены давят на меня, и, я бы не хотела, чтобы у меня появилась клаустрофобия.

Она зашла в темную комнату и сразу включила свет. Ей показалось, что некая тень следит за ней в окно. Подорвав спокойное дыхание, дошла до него, закрыла шторами и вернулась к дивану.

А теперь и еще заразную болезнь подцепила. Все смотрят на меня, даже со стен!

Марабелла подошла к портрету, который был подарен ей на день рождения, закрыла его тряпкой с батареи.

Аккуратно расстегнула молнию, чтобы не порвать платье, сделала несколько движений влево и вправо. Фиолетовый наряд упал вниз, и она осталась в розовых трусиках и лифчике.

Бр-р-р, в квартире довольно прохладно.

Она надела тапки и пошла в ванну. Из-под закрытой двери тянулся белый пар. Отбросив приступы легкого страха, девушка зашла вовнутрь. Стянула с себя кружевное белье, положила на стиральную машинку, а сама залезла в горячую воду.

Чуть позже села полностью, открыла пузырек «КлинХейр» и вылила немного содержимого, покрывшись мурашками.

Здесь гораздо лучше, чем в комнате. Тут теплее.

Она полностью расслабилась, достала мочалку и начала себя тереть. Плавно водя по изгибам живота, рук, ягодиц, возле груди, а потом просто легла и закрыла глаза.

Ей, наверное, снился сладкий сон, один из тех дней, когда она только начала узнавать Джека и их знакомство перерастало в хорошие крепкие отношения.

Руки опустились вдоль тела, мочалка упала на воду и поплыла к крану, потом обратно.

Мари произносила одно и то же имя, томно вздыхая в ванной. Она представляла, как он бросает ее на кровать, нежно целует в шею, потом ниже, ниже.

Дже-е-е-к.

Марабелла еще долго произносила его имя, пока не услышал звонок за дверью.

Хоть бы это ты пришел на зов моих мыслей!

Но после звонка человек за дверью начал усиленно стучать в дверь.

Дурачок, у тебя же ключи есть, зачем ты ломишься.

Но стук не прекращался, а потом вновь раздался знакомый звонок. Девушка вышла из полусонного состояния и почувствовала, что это был не он.

Наспех поднялась, закрыла кран, достала пробку из ванной, вытерлась полотенце, обернулась им. Оказавшись снаружи, она залезла в свои тапки и пошла в коридор.

В квартире было очень темно. Мари включила свет, открыла первую входную дверь и посмотрела в глазок.

Ну, зачем, я же тебя не звала!

Вновь настойчивый стук и Марабелла, наконец, открыла дверь.

— Привет, сестренка! — с порога кричала девушка в красном платье.

— Мириэ, почему так поздно? — недовольно спросила Мари.

— Вообще-то не поздно! — она пыталась посмотреть поверх плеча своей сестры на часы, — почти десять вечера! Детское время!

— Для тебя да, а для меня нет, — Марабелла подавила зевок, прикрыв рот рукой, — я уже собиралась ложиться спать.

— Потом ляжешь! — девушка внимательно посмотрела на нее, — ты впустишь свою сестру или мне на пороге до утра стоять?!

— Ладно, заходи, — недовольно ответила Мари.

Вместе с Мириэ внутрь квартиры попал сквозняк. Марабелла задрожала и поспешила закрыть дверь. Хоть лето, но все равно холодно.

Прямо перед сестрой у девушки упало полотенце, обнажив ее полностью.

— А ты красивая! — довольно сказала Мириэ, — будь я твоим мужиком, то давно уже бы…

Она попыталась коснуться пальцами груди Марабеллы и поцеловать ее взасос, но та успела нагнуться и поднять полотенце.

— Какая у тебя сладкая попка! — ее невозможно было остановить, — а моя нравится?

— Боже, Мириэ, ты всегда такая? — хмуря брови, спросила Мари.

— Какая? Раскрепощенная? — сдвигая свою грудь руками к середине, сказала девушка.

— Нет! Пошлая!

— Ну не злись, малыха — улыбнулась Мириэ, — все, что дано богом, надо использовать по полной! А я молодая, мне все можно! — она сделала еще одну попытку сблизиться со своей сестрой.

— Все, хватит! — рассерженно сказала Марабелла, — иди, поставь чайник, а я пока оденусь.

— Слушаюсь, сэр! — ехидно улыбаясь, ответила девушка, — только ты не обижайся, я же тебя лублу!

— Ага…

Мириэ улыбнулась еще сильнее, показав все свои зубы, и пошла на кухню. Марабелла, невнятно бормоча себе разные фразы под носом, пошла в зал.

Там она натянула на себя новые трусики, надела пижамные штаны, тонкую кофточку в один тон и пошла в ванну.

Закинув в машинку грязное белье, Мари открыла кран, смыла остатки пены из ванной и пошла на кухню.

— У меня только один вопрос, а потом продолжим, — сказала Мириэ.

На столе стояло два бокала, наполненных чаем, в которых плавали дольки лимона.

— Давай, — сказала Марабелла и потянулась за вафлей.

— У тебя же только одна кровать, да? — отпив глоток, произнесла девушка.

— Угу, — она тоже отпила немного чая, — большой просторный диван и больше ничего.

— Тогда мы спим вместе! — в ее глазах загорелись искры.

— Нет, ты начнешь ко мне приставать!

— А как ты хотела? — ехидно улыбнулась девушка, — с такой сладкой сестрой сам черт бы согрешил!

— Хватит говорить об этом, — недовольно сказала Мари, — ближе к делу.

— Хорошо, — лицо Мириэ изменилось в оттенке, побледнело.

На столе стояла прозрачная ваза со сладостями. На плите горячий чайник, а в комнате было тепло.

— Я видела сегодня Джека, — она немного помедлила, чтобы создать интригу и взять красную конфету, — с другой девушкой. Кстати, это мои любимые, — улыбнулась Мириэ.

— Я тоже видела, — голос Мари стал тише и страшнее, — с Кэйлет.

— Правда?! А я ее и не узнала, — девушка отпила немного чая и потянулась за другой конфетой, — все-таки, сестренка, ты умеешь удивлять людей и поднимать им настроение!

— Она бросила его два года назад, — Марабелла ее не слышала, — ушла к другому.

— Вот же сволочь! — она поймала на себе грозный взгляд сестры, — давно не видела ее. Интересно, как она там…

— Никак!

Этот крик был настолько громким, что у Мириэ заложило правое ухо. Она долго пыталась откупорить его, сжимая нос рукой и раздувая щеки. Наконец, у нее получилось, но звон еще стоял.

— Зачем же так кричать? — недовольно спросила девушка, — будто ты слышишь это впервые.

— Нет, не первый раз, — лицо Марабеллы покраснело, — но теперь я вспомнила весь день. Спасибо тебе, дорогая!

— Да ладно тебе, все хорошо, — девушка потянулась за арахисовым печеньем и еще немного отхлебнула из бокала, — сестренка, ты же знаешь, что я всегда рядом и готова тебе помочь, — она улыбнулась настоящей улыбкой.

Мари поверила ей и ее словам. Тоже в ответ улыбнулась.

— И что же теперь делать? — кося взгляд на окно, растерянно спросила девушка. От ее злости ни осталось и капли.

— Ничего! — ответила Мириэ, — оставить его в покое и жить своей жизнью дальше.

— Так просто?! — изумленно спросила девушка, — после стольких вместе проведенных дней закончить роман?

— А что тут такого? — спросила сестра, — тем более, ты уже нашла себе нового кавалера.

На последних двух словах Марабелла поперхнулась чаем, что Мириэ пришлось постучать ей по спине.

— Еще раз повтори, — растерянно сказала девушка.

— Я видела вас в окно, — она улыбнулась, — вы стояли, о чем-то говорили. Потом ты его обняла, ну и еще, поцеловала всего скорее, и пошла домой.

— А как? Как ты? — Мари не могла подобрать слов.

— Я стояла и просто смотрела. Ты прошла мимо меня и даже не заметила, — расстроенно ответила Мириэ.

— И такой знакомый запах твоих духов… — задумчиво ответила девушка, — я его почувствовала, но даже мысли не возникло, что это твои.

— А я, между прочим, очень сильно по тебе скучала, — обиженно ответила сестра.

— Я тоже скучала, — Марабелла поняла, что оказалась виноватой, — прости меня, пожалуйста.

— Только при одном условии, — она посмотрела на нее хитрыми глазами, — я буду спать с тобой в одной кровати.

— Ладно.

— И ты будешь без лифчика! — девушка улыбнулась и подмигнула правым глазом.

— Это перебор! — Мари осознала, что ее сестра тоже поступила неправильно, ведь она могла ее напугать. Так еще и без предупреждения, — хорошо, пусть будет так, — она согласилась.

— Отлично! Чур, ты лежишь на краю, — Мириэ улыбнулась и сделала два глотка, чай почти остыл, — а какой он? Интересный?

— Не знаю. Обычный писатель, — спокойно ответила девушка.

— Хьюго Крэй?! — ее глаза сильно округлились, — тот самый, чьи романы ты покупаешь пачками по пять штук в месяц?

— Да, — довольно ответила Мари, — и он обещал мне подарить свою новую книгу на день рождения.

— Ты врешь! — недовольно ответила девушка.

— No, es verdad (нет, это, правда), — сказала Марабелла и отпила немного чая, — кажется, он уже остыл.

— Хватит говорить на своем это языке, — Мириэ начала ругаться, — все вот эти твои «но», «эс», «вердад» очень сильно бесят!

— Ну что же поделать? — улыбнулась Мари, — ты моя сестра и до сих пор не привыкла.

— Потому что мне это не нравится! — она хотела заставить, чтобы та замолчала.

— Verdad (правда)? — Марабелла играла со своей сестрой.

— Хватит! — девушка начала кричать, но потом спокойно продолжала, — и что ты будешь делать с этим Хьюго?

— Не знаю, — сказала Мари, — думаю, мы просто пообщаемся и все. А я, либо буду дальше бороться за Джека, либо останусь одна, — она опустила голову.

— Хватит плакать! — воскликнула Мириэ, — у тебя есть я!

— Спасибо, сестра. Это очень ценно.

— У тебя нет мужика, у меня тоже, — она допила свой чай и посмотрела на нее, — будем вместе лежать, и греться в обнимку.

— Голыми?

— А как еще? Конечно!

Девушка чуть не упала со стула и еще долго смеялась, когда услышала шипение воды.

— Что, уже все? — она допила чай из бокала Марабеллы и поставила его в раковину, — так все же, как ты дальше будешь?

— Я не знаю, — Мари хотела, чтобы сестра от нее поскорее отстала, — ну погуляем, походим по городу. Он подарит мне свою книгу и все. Потом наши пути разойдутся.

— А потом? — Мириэ хотела продолжения речи, но взамен увидела серые уставшие глаза сестры.

— Потом мы станем друг другу никем, она вытерла нос мокрой рукой, — como si no se conocieran…

— Как это переводится?

— Будто и не были знакомы…

Марабелла закрыла кран, вся вода из раковины спустилась вниз по трубам. Она вытерла стол, позвала за собой сестру и выключила на кухне свет.

— Теперь, самое интересное! — глаза Мириэ сверкали, как у маленького ребенка, когда он увидел перед собой вкусняшку.

— Обещай, что не будешь меня трогать! — Мари посмотрела на свою сестру, — и приставать!

— Хорошо, обещаю.

Свет в комнате погас. Мириэ забралась под одеяло подальше и легла возле стены. Марабелла сняла свои штаны, положила на кресло вместе с кофточкой и в одних трусиках оказалась возле своей сестры.

— А теперь отвернись от меня и смотри прямо, — потребовала девушка.

— Ладно, — сказала Мари и сделала, как ее попросила сестра.

Сна долго не было, она не могла уснуть.

Чуть позже ощутила на своей спине плавные касания тонких пальцев, которые делали мягкий массаж. Марабелла хотела оттолкнуть сестру, но у нее ничего не получилось. Слишком устала.

Рука Мириэ спускалась ниже, ниже, задевала бедра сестры. Мари молчала, когда девушка опустилась совсем вниз, и страстно поцеловала ее в шею.

9

Утро следующего дня выдалось таким же жарким, как и предыдущее. Только, единственное, Хьюго спал за своим столом, упершись головой в клавиатуру ноутбука.

Нет, отстаньте от меня! Я ничего не крал!

Он очнулся в холодном поту и посмотрел перед собой. Увидел горящий экран, начало новой книги и в конце страницы очень много букв «ы» подряд.

Это всего лишь сон, не более.

Ему приснился сюжет, где мужчина, одетый в черную балаклаву, совершает дерзкое похищение большого бриллианта. Мимо храпящего охранника с испачканной повидлом рубашкой, мимо горящего телевизора, он доходит до центра зала и тянется к камню, когда срабатывает сигнализация.

Ему удаётся схватить сверкающую драгоценность, прыгнуть в окно магазина через стекло и сесть за руль серого «Корвета.»

Потом ещё погоня. Вдали на горизонте горят мигалки, а я лечу со скоростью под триста километров в час.

Расстояние увеличивается и в конце никого не слышно. На пороге дома стоит Марабелла. Она берет в руки бриллиант, её лицо блестит в отражении камня.

Меня хватают, скручивают, но никто не слышит или просто игнорирует крики.

Хьюго растерянно потянулся в разные стороны и громко зевнул.

Хорошо, что это все мне просто приснилось.

Писатель посмотрел на часы, а потом решил лечь на кровать и ещё раз вздремнуть.

Он опять услышал звонок в дверь, только сейчас, гораздо реальнее, чем вчера ночью. Кто-то пришёл в гости.

Медленно поднявшись, Хьюго вышел в коридор, посмотрел в глазок и поспешил скорее открыть дверь.

— Мари? — писатель удивленно посмотрел на нее.

— Да, это я, — как ни в чем не бывало, ответила девушка, — пришла, чтобы приготовить тебе завтрак. Ты любишь хлопья с молоком и кофе?

— Даже не знаю, что сказать, — Хьюго с трудом держался за дверь, чтобы не упасть.

— Тебе, наверное, надо в душ, а я пока подожду тебя на кухне.

— Хорошо.

— Что-то еще? — она внимательно на него посмотрела.

— Можешь, пожалуйста, прочитать и оценить начало моего нового романа? — добавил писатель, — для меня это очень важно.

— С большим, — глаза девушки загорелись, — удовольствием.

Она сняла свои туфли, отнесла пакеты на кухню и вернулась в гостиную. До нее еще некоторое время доносилось мелодичное пение из недалекой комнаты, пока Хьюго не появился перед ней в чистой одежде. С его волос капала воды, струйки пара поднимались к потолку.

— Ты не говорил, что так много пьешь алкоголя, — она удрученно посмотрела на пустую стеклянную бутылку с черной этикеткой.

— Все гораздо проще, — Хьюго пытался ее успокоить своей улыбкой, — просто хорошее средство писателя для хорошего романа, — он взял бутылку и отнес в мусорное ведро под раковиной, — так мне говорил один мой хороший знакомый.

— И где он сейчас? — Мари любила любимые упоминания писателей про других таких же авторов, ведь она была фанатиком любой литературы, — как его зовут? — но именно творчество Хьюго Крэя вызывало более сильные эмоции.

— Не помню, как его зовут, — он присел рядом с девушкой на диван, — но точно знаю, что уехал в Окрэит и там продолжил свой путь.

(на самом деле умер несколько лет назад от сердечного приступа)

— Окрэит? — Марабелла улыбнулась, — прекрасный город, судя по фотографиям, я обязательно хочу там побывать!

Она сидела рядом с ним в синих обтягивающих джинсах и в светло-розовой футболке с рисунками милых котят. Новый аромат парфюма «Иссия» витал вокруг ее шеи и дурманил

разум. Он был в бриджах цвета хаки и в черной футболке с надписью «Айэм Райтер». Все тот же «Фермблад», Хьюго не изменял своему вкусу.

Мари начала первой.

— Я прочитала начала твоего нового романа, — неуверенно сказала девушка, — и, честно говоря, мало, что поняла из первых строк, — она слегка опустила голову.

— Не беда, сейчас все расскажу, — добрым голосом сказал писатель.

— Отлично! — ее лицо засияло, — но, сначала, я приготовлю тебе завтрак.

— Хорошо.

Они синхронно поднялись и, писатель, пропуская Мари вперед, направился вперед, в залитую светом кухню.

Девушка выложила содержимое пакетов на стол. Поверх скатерти оказались хлопья «Хеппиенс» и литровая бутылка молока.

— Ты начинай говорить, я буду слушать, и отвечать, — спокойно сказала Марабелла и полезла в шкафчик за глубокой тарелкой.

— Смысл прост так же, как и принцип работы этой дверцы, — сказал Хьюго, — петли держат ее и удерживают от падения, — он посмотрел в окно, — а книга? Здесь будет заключена история любви, — девушка остановилась от услышанного.

— Правда?

— Ну да, — Хьюго сделал короткую паузу, — сначала человек, который ни во что не верит, — он посмотрел на Мари, — пытается оправдать свои поступки, рассматривает свою жизнь под разными углами, ищет виноватого или вредителя, а потом?

— Просто влюбляется? — девушка наполнила тарелку желтыми хлопьями и налила молока.

— Именно! — подтвердил писатель, — просто влюбляется и перестает относиться ко всем так, словно он лишний.

— Так не бывает! — Марабелла хотела возразить, — каждый человек уникален и нужен! Или ты считаешь, что есть такие, которые, ну, — она немного замялась, — чувствуют себя хуже всех?

— Да, — он ответил с уверенностью, — например, в моей новой книге.

Писатель улыбнулся, а девушка малой частью себя поняла, что он говорит про себя, но не захотела портить картину хорошего утра.

— Согласна, — она посмотрела на него в упор, — можно я задам вопрос?

— Да, конечно, — Хьюго съел несколько ложек завтрака, — спасибо, очень вкусно, — он улыбнулся.

— Я знаю тебя как писателя-фантаста, — она начала издалека, — ты пишешь в жанре ужасов, фантастики, добавляешь спецэффекты. Но, про любовь, — ее брови слегка поднялись, — это на тебя не похоже!

— Ридчарсон! — писатель внимательно посмотрел на нее.

— Твой редактор, это все он?

— Правильно, — Хьюго копнул глубже и набрал на ложку еще хлопьев, — он поставил передо мной задачу, что я должен написать книгу про любовь, — он взглянул на бокал, в котором пенился кофе, — по его словам, она должна стать пропагандой хорошего.

— Так ты и так вроде неплохо пишешь, — девушка улыбнулась.

— Спасибо, — он показал свою улыбку в ответ, — мне, как писателю, услышать такие слова очень приятно.

— Правду говорить всегда легко, — Мари пододвинула к нему маленькую вазу со сладостями, — но у меня возник еще один вопрос, — ее щеки покраснели.

— Слушаю, — Хьюго отпил немного кофе, после того, как закончил есть хлопья.

— Как у тебя получается все это писать?

— В смысле? — писатель сделал вид, что не понял.

— Ну, в прямом, — девушка слегка хихикнула, — я знаю многих писателей. Одни из них говорили прямо на камеру про свои достижения, другие снимали про это ролики в «Ютуб». Мне всегда было интересно…

— Как у нас это получается делать?

— Ну да, — девушка смущенно отвела взгляд в сторону, — я бы хотела залезть тебе в голову, посмотреть, как все работает. Или просто узнать.

— Это секрет, — довольным голосом ответил писатель.

— Ну ладно, другого ответа я и не ожидала, — она немного расстроилась.

— У меня встречный вопрос, — Хьюго поставил пустой бокал на стол.

— Да? — Марабелла включила весь свой интерес.

— Ради чего ты сегодня так рано пришла? — парень незаметно взял ее руку в свою ладонь.

— Мне было стыдно после вчерашнего дня, — она опустила голову, ее щеки налились красным цветом.

— Почему?

— Ну, поцелуи, объятия, — она отвела взгляд в сторону, — ты известный писатель, а я всего лишь простая девушка.

— Все хорошо, — он добродушно посмотрел на нее, — может, прогуляемся?

— Хорошо, — Мари одобрительно кивнула головой.

Они поднялись из-за стола, и вышли с кухни. Хьюго положил посуду в раковину, вышел в коридор и помог девушке одеться.

Писатель повернул ключ в замочной скважине и вышел вместе с девушкой на улицу.

Их шаг был медленным, они никуда не спешили. Шли по городу, мимо домов, пересекая кварталы и перекрестки.

На улице было жарко, с запада дул легкий ветер.

— Я хочу сказать тебе кое-что, но для начала, нам стоит сесть на лавочку.

Они зашли в парк «Мерси» и начали искать глазами свободную скамейку. Потом вместе дошли и сели на нее.

Надеюсь, ты предложишь нам начать отношения, потому что я горю этим желанием. Книга? Да черт с ней. Я хочу быть с тобой, несмотря на то, что это сначала было глупое желание Ридчарсона. Плевать на него. Мне просто с тобой хорошо.

— Это он? — девушка показала пальцем на красную девятиэтажку.

— Что он? — парень посмотрел вслед ее указательного пальца, — не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ну, тот дом, — она внимательно посмотрела на него, — о котором ты написал в начале своего нового романа.

— Да, — опустив голову, сказал писатель.

— Ты чего загрустил? — девушка села к нему поближе.

— Я думал, ты у меня спросишь другое, — его лицо опустилось.

— Что именно?

Ну, давай, Хьюго. Ты должен предложить ей это, потому что это твой последний шанс!

— Предложить начать отношения как парень и девушка, — он говорил это очень неуверенно, но твердо.

— Начать встречаться? — испуганно спросила Марабелла.

Да, прямо в точку!

— Да, — парень начал говорить намного лучше, — я хочу предложить тебе начать отношения со мной! — он ждал ответа.

Девушка не ожидала подобного развития событий. Для нее еще ничего не было закончено в прошлых отношениях, хотя они все еще считаются нынешними. Мари впала в легкий ступор и остановилась взглядом на Хьюго, когда тот неожиданно начал к ней

приближаться. Сначала просто пересел, чтобы оказаться рядом. Потом положил свою руку ей на бедро, другую протянул за ее спиной, желая обнять. Она была напряжена.

— Хорошо, — Марабелла вышла из шокового состояния, — но сразу хочу предупредить.

— Да?

— Возможно, первое время, я не смогу показывать тебе все свои чувства, — она пыталась успокоить двоих одновременно, — но это скоро пройдет, — она улыбнулась и оказалась очень близко с Хьюго.

— Хорошо, я подожду, — уверенно ответил писатель.

День в самом разгаре. Солнце зависло над облаками и грело их своими лучами.

Они сидели вдвоем, и каждый думал о своем. Девушка, нервно прижавшись, нырнула под руку парня и закрыла глаза. Она думала о том, что будет дальше. Ей было страшно. Джек еще жив, она не вдова, совсем молода.

Да, он поступил очень подло по отношению к их союзу, и сам того не знает, что его избранная нашла себе другого.

— Только хочу спросить сразу, — девушка говорила более жестким голосом.

— Что спросить? — парень взаимно посмотрел на нее.

— Зная мой характер, ты уверен, что вытерпишь его? — она намекала громкими словами, — он очень трудный, а порой невыносимый.

— Уверен, — спокойно ответил Хьюго.

В тени соснового бора, где пахнет шишечным маслом и ветром, сидели парень и девушка, обнявшись вдвоем. Темно-зеленая трава, кусочки дерна, где нет асфальта. Люди на велосипедах проезжали мимо них. Мари вылезла из объятий Хьюго и тихо положила голову ему на плечо.

Писатель закрыл глаза и начал думать о хорошем. Внутри себя он понимал, что, наконец, удача ему улыбнулась, что рад таким событиям в своей жизни и больше благодарен именно себе, а не настойчивости Ридчарсона.

Марабелла сидела и смотрела вдаль, как играют дети в песочнице. Начало августа, пятое число. Ее жизнь сделала вираж большого размаха и показала новой маршрут. Она уже начала любить этот день и относиться с симпатией к молодому писателю.

Не верила до конца, что такое могло произойти за два дня. Позавчера у нее все было хорошо. Рядом с Джеком, за ручку, они шли по «Роудсу», парку в центре города и смотрели вперед с надеждой на лучшее. От конфликта не осталась и мелкого пятна, она его простила и уже забыла, что сидит с другим.

10

Пробуждение было лёгким и непринуждённым. Марабелла открыла глаза и посмотрела в потолок. Вчера девушка познакомилась с писателем, потом он её проводил. Джек так и не пришёл, она посмотрела направо, рядом лежала Мириэ без нижнего белья и тихо сопела.

У нас была бурная ночь? О нет!

Девушка коснулась своей шеи, потому что кожа начала гореть, и ощутила пятно.

Засос?

Она быстро вскочила и подошла к шкафу, на котором было зеркало, и развернулась на триста шестьдесят, чтобы посмотреть. Маленькое красно-синее пятно было чуть повыше правого плеча.

В глазах затаилась маленькая злоба, но вскоре прошла.

Если не она, то я бы сегодня ночью спала одна… Джек исчез, только сестра была рядом.

Мари наклонилась над ней, нежно чмокнула в лоб и пошла одеваться. Сегодня не то настроение, чтобы натягивать платье. Розовый лифчик лежал на кресле.

Она нацепила его, потом залезла в штаны, надела футболку и пошла на кухню. Отодвинула шторы.

На улице уже тепло, солнце выглянуло из-за горизонта, чайник, полной воды, стоял на плите.

Может надо её разбудить?

Мысль появилась так же спонтанно, как она зашла обратно в гостиную.

Мириэ лежала, распластавшись на весь диван.

Я бы тоже так спала, если бы мне не… Что, не? Могу так же просто лечь и уснуть.

Она присела на кресло и опустила глаза в пол.

Нет, не могу. Мне срочно нужен Хьюго, я должна перед ним извиниться.

Мари быстро встала с кресла, дошла до ванны, где наспех почистила зубы, умылась и вернулась за стол. Чайник вскипел, она его выключила и зашла в интернет с телефона, который за ночь успел зарядиться.

— Окей, «Гугл»!

Картинка на экране начала шевелиться и вскоре всплыла белая полоска со значком микрофона в правом углу.

— Квартира, в которой живёт писатель Хьюго Крэй!

Знакомый слуху щелчок, появилась перечень разных сайтов. В строке «Быстрого ответа» девушка увидела адрес

Улица Ф. Энгельса семь дробь семь.

И запомнила его.

Налила себе какао, достала горстку печенья из вазы, начала смачно хрустеть сладостями.

Я должна прийти, и извинится перед ним за свои поцелуи, за то, что мы обнимались. И за то, что он думает, что у меня нет кавалера. Нельзя допустить, чтобы мы начали совместные отношения!

Марабелла смотрела перед собой, потом встала и подошла к окну. Мимо ее квартиры шли люди — кто был одет в платья и шорты с футболками, а кто в джинсы и тонкие ветровки.

Напротив магазина, возле дома, рядом с дорогой и палатками — везде кипела жизнь.

Девушка поднялась, положила посуду в раковину и пошла в комнату. Там все ещё спала Мириэ.

Мари достала из шкафчика бумажку, написал на ней послание «КЛЮЧИ ЛЕЖАТ НА ТУМБЕ В КОРИДОРЕ» своей сестре.

Вышла из гостиной, обула любимые кеды, побрызгала шею духами и вышла из квартиры.

Спустя десять минут проснулась Мириэ.

— Хорошо поспали, да? — девушка посмотрела по сторонам, — моя сладкая.

Но в ответ тишина и больше ничего. Она посмотрела по сторонам, пыталась увидеть свою сестру, но безуспешно. Зато, на столе лежала записка.

— Ключи лежат на тумбе в коридоре, — девушка сложила листок и положила его под торшер, — спасибо, но, может я и не хотела сегодня никуда идти.

Она вновь легла на кровать, отвернулась на другой бок, но сон ушёл.

Хорошая была ночка. Одной мне было бы страшно.

Мириэ улыбнулась, провела рукой по лбу и пошла в ванную.

Пора принять душ!

Струя с шипением вырвалась из крана и начала наполнять ванну. Девушка залезла под тёплую воду и начала тереть себя мочалкой.

Сестрёнка точно не обидится, что я пользуюсь её шампунем.

Купание было быстрым. Смыв с себя остатки пены, она вышла из ванной и пошла на кухню.

— Чайник горячий, это хорошо, — девушка посмотрела на часы, — но куда так рано, в девять часов, надо спешить?

Она подошла к плите, налила на сковородку масло, бросила туда порезанные куски сосисок, а сверху залила яйцами.

Глазунья начала жариться, Мириэ накрыла крышкой и пошла в комнату. Надела на себя лифчик, залезла в трусики. Накинула сверху красное платье, застегнулась и пошла обратно.

Завтрак был готов. В холодильнике нашла шашлычный соус, полила им блюдо и села за стол.

Надеюсь, на улице так же тепло, как вчера.

Девушка закончила кушать, положила сковородку рядом с тарелкой Марабеллы.

Что-то я перехотела пить чай.

Мириэ открыла кран, помыла посуду, поставила её по своим местам. Дошла до комнаты, накрасила губы ярко-красной помадой, оставила след поцелуя в уголке портрета на стене и вышла из квартиры.

Слабый порыв ветра настиг её, слегка приподняв платье. Не обращая внимания на то, что трусики стали слегка видны, она завернула за угол и вплотную приблизилась к парню.

Среднего роста, светлые волосы. В футболке, кожаной куртке и джинсах.

— Можно с тобой познакомиться? — он говорил робко, но уверенно.

— А тебе не холодно? — девушка едва пыталась сдержать смех, — я жаркая, боюсь, сгоришь, — она смотрела на него, закрывая рот ладонью.

— Мне очень жарко, — он показал пальцем на лоб, с которого стекали влажные капельки пота, — но, после операции мне нельзя переохлаждаться.

— Извини, — она посмотрела на него, опустив голову, — я не знала.

— Рэчел! — парень протянул руку.

— Мириэ, — девушка ответила взаимностью.

Он посмотрел на неё, и в глазах заблестела жизнь. Невероятно красивая и очень милая.

— Ты мне понравилась, — на самом деле, он оказался очень смелым.

— Спасибо, приятно, — щеки девушки покраснели от таких слов, — мне так ещё никто не говорил.

— Удивительно! — казалось, Рэчел и правда, был ошеломлен.

Язвительность Мириэ пропала так же быстро, как и произошло знакомство с этим парнем. Он не казался особенным, не был выделяющимся, однако, смотрел прямо в душу и видел человека насквозь.

Она растаяла, не получалось быть той, которую привыкли видеть и слышать сестра, люди на улице.

— Ничего удивительно, — она пыталась вернуть себе былую уверенность, — такая, какая есть.

— Очень красивая? — он улыбнулся

— Хватит… — девушка не выдержала.

Она пыталась закричать, но не смогла. Вместо это вырвался тихий звук, похожий на невнятный шёпот. Парень сразу все понял и решил больше не наседать.

— Ты далеко живёшь отсюда? — он начал со стандартных расспросов.

— Нет, — ответила Мириэ, — довольно рядом, — она показала пальцем в ту сторону, откуда пришла.

Пока Рэчел рассматривал тот квартал, девушка хотела убежать, но стояла и думала.

— Если хочешь идти, — он сказал это неожиданно и спокойно, — то, пожалуйста.

Она посмотрела ему в глаза и увидела то, чего никогда раньше не видела. В зрачках пустота, а в глазах — зеркала.

— Нет, я не хочу, — девушка взяла его за руку, — может, прогуляемся?

— С удовольствием! — настроение парня вспыхнуло ярким пламенем.

Он сжал её руку сильнее, и они пошли.

— Я приехал сюда из Длеранса, — он немного запнулся, — сто километров отсюда.

— Здорово, — Мириэ нравился этот разговор с самого его начала, — а я всю жизнь живу здесь. Тут у меня друзья и никто больше не нужен.

— А парень? — он остановился и посмотрел в её зелёные глаза, — он у тебя был?

— Нет, откуда, — она улыбнулась, — все видели меня другой.

— Какой?

— Ну, как бы сказать, другой, — девушка пыталась подобрать слова, — мои шутки, разговоры с другими людьми, манера общения.

— Например? — Рэчел непонимающе сдвинул брови.

— Ну, вот я сегодня спала со своей сестрой у неё дома, и начала к ней приставать, — она ждала его реакция и всего, что угодно.

— И что тут такого? — парень доверчиво улыбнулся, — это нормально.

— Ты уверен?! — в словах Мириэ был слышен сарказм.

— Абсолютно, — парень отрезал одним словом, — это нормально, когда сестры хотят сближения не только душами, но и объятиями, — и вновь посмотрел на неё.

— Да, ты прав.

Девушка не могла понять — он действительно понял смысл сказанных ею слов и смягчил его или ничего до него не дошло.

— А как твою сестру зовут, — вопрос оказался слишком неожиданным и колючим.

Я поняла! Ты очередной пацан, который хочет через меня познакомиться с моей сестрой, чтобы быть с ней, а не со мной!

Настроение девушки очень быстро испортилось и стало обычным. Она пришла в норму лично для себя и опять «поняла», что никому такая не нужна.

— Я забыла, — её голос стал гораздо грубее.

— Да ладно, я не верю! — парень понимал, что из него пытаются сделать дурачка.

— Хорошо, — девушка облизнула губы, — Мириэ.

— Её зовут так же, как и тебя, — парень удивился, но поверил.

— Да, — она приняла эстафету собственного обмана, — родители отличали нас по родинке, — она ткнула себя под носом.

— У тебя её нет!

— Потому что она у неё, — девушка сделала паузу и улыбнулась своим словам.

— Точно! — до него дошли её слова, — я понял, — и тоже улыбнулся.

Девушка стала собой, вернулась та часть, которая спряталась во время знакомства. Парень не мог к этому привыкнуть.

— Я красивая? — самодовольно спросила Мириэ.

— Очень.

— Да что же ты тогда молчишь?! — девушка вошла в роль строгого учителя из школы, — и не говоришь.

— Я говорил, — он запнулся, — несколько раз, но тебе это не понравилось.

— Тогда, — девушка отбросила назад свои волосы взмахом руки, — этого мало! Ты должен целовать мои руки и ноги!

Она понимала, что слишком переигрывает свою роль. Но, ведь надо было вернуть свою уверенность. Её методы всегда были действенными.

— Вот так? — дрожащим голосом спросил парень.

И поцеловал Мириэ в щёчку. Страстно и нежно. Чувственно и легко. Тепло разлилось по щеке и ушло в ноги.

Девушка пошатнулась и остановилась. Для неё это было впервые и никогда раньше не повторялось.

— За что? — она спросила это неуверенным голосом, — я заставила?

— Нет, — парень ответил уверенно, — просто, правда, очень красивая.

Они оба стояли в ступоре, а смотрели друг на друга без слов. Лишняя надежда, обычная ситуация, а в итоге, случайно, а может, нет, парень на улице поцеловал девушку, которую видел впервые и с которой общался меньше одного часа.

— Держи, это тебе, — парень протянул руку, на ладони которой лежала шоколадная конфета «Бакс» в золотистой обёртке.

— Спасибо, — девушка ещё больше растерялась, но потом остановила быстрый поток мыслей и ответила, — а тебе?

— Я не хочу, — отрезал Рэчел.

— Тогда я тоже, — и Мириэ вернула ему конфету в карман.

— Подарки не передаривают! — гордо подняв голову, сказал парень, и отдал ей обратно.

Девушке это не понравилось, и она кинула конфету подальше от себя. Прилетела ворона, подняла угощение и скрылась, размахивая крыльями.

Он смотрел на неё и не понимал такого поведения. А она молча наблюдала за машинами, за тем, как они сигналят и не пропускают пешеходов вперёд.

— Наша прогулка окончена? — Мириэ сказала это и резко замолчала. Она ждала реакции.

— Нет, — ответил парень, — мы же гуляем, правильно?

Девушка кивнула головой. Их путешествие продожилось после внезапной остановки.

Она боялась его, её страх был соизмерим с чувствами тех детей, которые впервые идут в садик. Она боялась потерять рассудок, поддаться искушению и влюбиться.

Они шли вдвоём за ручку, и Мириэ сияла без слов. Потом убрала руку. До этого, в постоянной помощи другим, она теряла себя, а сейчас была рядом с тем, кому понравилась на улице. И все равно было страшно. Снаружи — весёлая и радостная без принуждения, а внутри кишащая предрассудками и сомнениями.

Девушка опустила руку в карман и закурила сигарету. Дым с ароматным запахом поднялся вверх от красной горящей точки.

Рэчел молча смотрел, ничего не говорил. Ему было не комфортно, но сделать с этим ничего не мог.

— Я провожу тебя до дома, — он загрустил и подумал, что это конец.

— Нет уж, — девушка затушила окурок и бросила на асфальт, — я не нагулялась, — она впервые за все время прогулки улыбнулась искренне и по-настоящему.

Они пошли дальше. За руки больше не брались, просто рядом. Повернули за угол.

Вдалеке Мириэ увидела Джека, который смотрел на неё злыми глазами, и рядом Кэйлет с ехидной улыбкой.

Лучше бы ты меня проводил до дома, парень.

11

— Что я для тебя значу? — девушка внимательно посмотрела на парня, — просто человек или любимый?

Он не ожидал от нее такого вопроса, а она смотрела и ждала реакции.

— После того, как ты написала мне сообщение, — парень остановился, — я же пришел, — он сдвинул брови.

Джек всю ночь был у нее дома. Вместе ужинали, потом завтракали утром. С обожанием смотрели друг на друга, а сейчас такой момент, когда надо ответить, но невозможно придумать слова. Он растерялся.

— Хорошо, объясню по-другому, — взмахом руки девушка отбросила волосы назад, — вчера ты гулял с Мари, с этой никчемной девчонкой, потом пришел ко мне, — Кэйлет на минуту остановилась, — Джек, ты любишь меня или нет? Если да, то бросай ее, и мы будем вдвоем до конца. Никто не помешает нашему счастью, — она наклонилась в объятиях невесомости, будто ветер держал ее, и тихо поцеловала в шею.

Парень задумался. Звучало очень красиво и очень просто так же, как и до этого он говорил подобное Марабелле.

Тяжело обещать, когда знаешь, что сделаешь, и потом в жизни все меняется вверх дном.

Я ночью вставал и много раз звонил Мари. Я много раз хотел с ней поговорить, чтобы она приехала за мной, забрала меня на такси, и мы вместе вернулись в ее квартиру.

Но она, видимо, уже спала и не услышала звонка.

Измену и предательство ощущать так же трудно, как верить в нее. Человек сотни раз моет глаза с мылом, еще больше раз смотрит в окно и видит одно и то же. Она идет с другим по дороге на улице. Страшно в это поверить, потому что неверие лучше правды.

Может, это просто знакомый или дальний друг, о котором он не знает и тут же вопрос: «Почему не знает?». Правда ли знакомый или брат, сути не меняет.

Лучше верить человеку, что он тебя любит и жить с этим, хоть он и предал тебя, чем искать причины в себе, в своем поведении и думать — почему он сделал так и что во мне не хватает.

Джек тоже так считал и вот уже несколько минут молча думал — он все еще верил, что Мари любит его и он ее тоже, другой частью себя, а ныне принадлежит Кэйлет. Сердце разделилось на две части, ему надо лично увидеть и поговорить с Марабеллой и понять.

— Да! Мы расстанемся, я обещаю, — твердо сказал парень, и они пошли дальше.

Сомнений больше, чем веры. Слова горят как спичка и быстро гаснут. Любовь и страсть, что из них древесина, а что фитиль.

Джек и Кэйлет, взявшись за руки, шли по проспекту, минуя памятник города.

В лицо дул свежий ветер, день оставался жарким, как и вчера. Они будто вернулись назад и он, конечно же, хотел увидеть…

Вдалеке шли он и она. У парня стрельнуло в сердце, порвалась немая струна, которая раньше принадлежала вере и тихо терпела, когда начнется конец.

Четыре человека, два и два напротив, стояли молча без слов, выжидая, кто начнет первым. Рэчел просто боялся, не знал что делать, а Мириэ прервала неловкую паузу, когда Джек поедал ее глазами.

— Всем привет! — она дружелюбно помахала рукой.

— Так вот он, да? — Джек косо посмотрел на парня рядом с ней, — это ты увел у меня девушку?!

После некоторого времени, которое показалась для парня вечностью, он решил продолжить разговор.

— Она говорила, что у нее нет парня! — Рэчел встряхнул руки, принял глупую стойку, сложив их на груди.

— Мари, я тебя не узнаю! — Джек продолжал наседать.

Ну, пожалуйста, пусть ты будешь Мириэ, и тогда Марабелла не услышит этих слов. Мне надо показать себя перед Кэйлет. Она верит мне…

— Я устал, — он загладил челку назад и посмотрел кипящими глазами на парня, — эта девушка меня предала, начав отношения с тобой.

— Хватит врать! — Мириэ грозно посмотрела на Джека, — и мне и ей, — она показала пальцем на Кэйлет, которая в ее глазах узнала совсем не Мари.

— Милый, — она дернула Джека за руку, — пойдем, погуляем.

Но его было не остановить. Он вошел в роль, как и Мириэ. Кэйлет слегка отвернула лицо и молча смотрела кино.

Как в самых обычных спектаклях, где смеют говорить про любовь, никто не знает насколько, для человек будет любой поворот. Тяжело быть с человеком вместе, когда сердце не просит его. Тяжело простить человека, который был не тем, а стал для него всем.

Джек стоял на распутье совести и не знал, как следует поступить. С одной стороны, он верил Мари и слова ее, как вода, хотя на виду, не плывут никуда.

Он сам устал от всего, что ему запрещали. Постоянно это не то, а то и подавно. Он забыл, что значит рядом с друзьями, когда можно выпить стакан «Шмеля».

Перед глазами пронеслась вся жизнь, внезапно пронеслась вся жизнь, никто не просил, он сам все решил.

— Иди сюда! — он угрюмо посмотрел на Рэчела, который поджав руки, пошел вперед, трясся ногами.

По сравнению с ним, огромной глыбой силы и жира, он никто, просто палочка.

— Я не буду тебя бить, но, — Джек показал свою большой кулак, — отпущу и пожелаю счастья с ней, — он даже не посмотрел на Мириэ.

Кэйлет увидела это еще раз и захотела убежать. Но нельзя, потому что такое не прощается. Она была уверена, что это не Мари и это вовсе не тот парень — они как минимум отличались между собой внешностью.

Он просто морально давит и убивает счастье той девушки, которая недавно помогла обрести счастье для нее.

Она отошла чуть назад и старалась всеми силами сдержать слезы.

Конфликт начал перерастать в крупную ссору.

— Быстро отстал от него! — Мириэ сказала это так же неожиданно, как все разом посмотрели на нее. Джек убрал руки, перестал им махать, а Рэчел спрятался за девушкой.

— Ну, наконец-то! — его слова были полны радости, — заговорила!

— Джек, — девушка начала говорить спокойно и быстро перешла на нервы, — когда мы гуляли, кто из нас начал первым ссору, а кто ее погасил.

— Ты! — он начал хвалиться, выступая вперед не несколько шагов, — давай скажи, что ты этим гордишься?

— Ха-ха, нет, мой милый, — она вытерла пот со своих губ и посмотрела на него снизу вверх, — я тебе желаю счастья, — девушка довольно улыбнулась, — хочешь знать правду?

Кэйлет, которая еще недавно старалась отвернуться от этого зрелища, стояла рядом с Джеком и вместе с ним и Рэчелом, наблюдали за ней. Малой частью себя она была рада, что Мириэ смогла отстоять свою позицию, войти в роль и начать отпираться.

— Да! — парень расслабил свои мышцы и посмотрел на нее вниз, собирая брови в кучу.

День перевалил за полдень, солнце все еще ярко светило.

— Мы, может, и не были созданы друг для друга изначально, может так распорядилась судьба, что спустя три года наши дни останутся в памяти приятным светлым слепком, — она слегка надавила на горло и откашлялась, — я видела, как ты шел с ней мимо «Тартаброса».

(конечно, нет, просто решила обмануть, а это кафе было самым известным в городе)

и мило улыбался. Я сидела за столом совершенно одна!

(тут наглый обман).

— Не ври мне, — щеки Джека покраснели, — мы видели вас вдвоем за одним столом! Правда, Кэйлет?

Она утвердительно кивнула.

— Мы начали целоваться, — парень облизнул губы, — все смотрели на нас. А, когда закончили, вас уже не было! — последним словом он поставил жирную точку.

— Допустим, — девушка приняла эстафету, — он просто сел рядом со мной и спросил, занято ли тут. Я сказала, что нет. Что мне оставалось делать? Стоять на улице и ждать, пока ты сходишь по своим делам, как тогда говорил, семье помочь? И обманул меня!

Джек растерялся, он не знал, что ответить.

— Почему вы тогда ушли вдвоем? — парню захотелось продолжить спор и доказать свою правоту, — какое мы ели мороженое?

— Я точно не помню, но вроде шоколадное и клубничное, — девушка посмотрела не него хитрым взглядом.

Парень встал в ступор и окончательно обмяк.

— Что ты молчишь? Где твой фирменный выпендреж на испанском языке?

Все замолчали, лишь только Рэчел стоял, переминаясь с ноги на ногу.

Его мама сегодня утром отпустила погулять, попросила, чтобы он долго не задерживался. Находясь постоянно в четырех углах, ему хотелось найти отмазку, дабы больше времени находится на улице. После операции она очень трепетно относилась к его здоровью, а он все время думал и мечтал о том, чтобы познакомиться с девушкой. У него это почти получилось, однако сам того не ожидая, попал в самые настоящие семейные разборки. Он вообще не понимал, что здесь происходит.

— Можно я скажу, — он начал неуверенно, стесняясь собственного голоса, — с этой девушкой я познакомился сегодня, — парень посмотрел на Мириэ, — она мне сказала совершенно другое и, что зовут совсем по-другому, — на секунду Рэчел запнулся, — вижу, что мне здесь не рады.

Он молча развернулся и ушел. Она его обманула, и такое было впервые. Мама всегда говорила, что девочки способны на многое, даже на такое. До сегодняшнего дня он ей не верил.

— Отлично! Минус один! — Джек торжественно посмотрел на Мириэ, — теперь у тебя никого нет, а я, — парень уверенно взял за руку Кэйлет, — меня тоже не будет больше рядом с тобой, предательница!

Последние слова были острым лезвием ножа в сердце. Прямо-таки на грани легкого касания и пореза.

— Au revoir (до свидания)! — сказала девушка, развернулась и тоже ушла.

Джек и Кэйлет остались одни.

— Мне казалось, — девушка обратилась к нему, — испанский язык звучит немного иначе. А это похоже на французский.

— Для меня вообще нет никакой разниц, — он посмотрел на нее, — тебе того же, что пожелал нам! — парень крикнул вслед уходящей Мириэ.

Она лишь развернулась, посмотрела на них. На ее лице была печаль, в глазах грусть и пустота. Сегодня ушел очередной человек из немногих, который запал в душу после первого знакомства. И его нет.

Девушка улыбнулась своей настоящей улыбкой, помахала рукой, и, соблазнительно виляя бедрами, начал удаляться.

Джек смотрел вдаль за ней и думал.

Такое я уже видел!

Он пытался вспомнить и никак не мог. Для него она была Марабеллой, а для Кэйлет героем. Как и обещал, бросил Мари ради отношений с ней.

— Пойдем потихонечку домой, здесь становится очень душно? — парень обратился к своей спутнице.

— Пойдем, — непринужденно ответила девушка.

Они взялись за руки и начали медленно удаляться от места, где еще недавно под ногами «горел» асфальт».

— Я долго думал, — парень начал издалека, — но все-таки готов сказать.

— Что же? — она остановилась и посмотрела в его голубые глаза.

— Я тебя люблю! — он нежно улыбнулся и коснулся ее губ.

— Я тоже, — облегченно протянула девушка и выдохнула.

Мир остановился вновь, пока Джек и Кэйлет целовались на площади в парке. Ей было жаль, что так случилось с Мириэ, она думала, что это правда так. Но воспоминания отбросили любые мысли. Это была Мари. Нагло врала, придумывала историю, чтобы очернить Джека.

— Мы поженимся, и у нас будут дети? — она пыталась забыть то, что было совсем недавно.

— Уверен, что да! — парень утвердительно ответил и поцеловал ее в лоб.

Сколько было и будет подобных историй, где мало кто знает ответ на все происходящее. Хитрое переплетение. Парень любил одну, но вернулся к другой. Она любила его, но познакомилась с третьим.

Жизнь всегда непредсказуема и каждый миг, каждый день ставит нас перед выбором. Они оба были влюблены друг в друга, но никто не знал, насколько продлится и счастье и закончится ли вообще после тех заветных трех слов.

Джек, я тебя ненавижу! Ты испортил мне день, испортил то, что поселилось в душе. Я никогда такого не испытывала раньше, но спасибо! Я вернулась на землю!

Мириэ шла домой, думая о сегодняшнем дне, который предначертал будущее. Потом все изменится, обязательно. Вскоре все будет, как хочет она, и никто не останется счастливым. В ее сердце затаились злоба и жажда мести. К небу поднялась струя серого дыма от сигареты.

Часть 3. Лиефдэ Вур

1

Хьюго сидел за круглым столом, на котором перед ним стоял маленький микрофон, стеклянный стакан и голубая прозрачная литровая бутылка воды.

— Мистер Крэй, — журналистка поднялась со своего стула, — скажите, пожалуйста, в чем секрет Ваших книг?

Люди, сидевшие в аудитории, с энтузиазмом поддержали этот вопрос.

— Да, скажите, пожалуйста!

Все, как один, начали перебивать друг друга, повторяя эту и другие фразы.

Душное помещение напоминало комнату средних размеров. Читальный зал в центральной библиотеке города Бэнси. Закрытые красными шторами окна, через которые едва проникали лучи света, шкафы с книгами и маркировками по первым буквам. На второй и третьей полке многотомники, собрания книг с пятью и более изданиями. На нижней — выставки современных авторов, а еще выше — более старые романы. Они давно покрылись слоем пыли. А среди работников нет ни одного человека, который мог бы хотя бы со стула смахнуть ее тряпочкой.

— Вы, думаете, я так просто сейчас все это расскажу? — писатель улыбнулся и взял в руки бутылку, наполнил стакан, — если так, то тогда сразу появятся другие люди и начнут писать, опираясь лишь на мои слова, — он отхлебнул немного воды и поставил бутылку на стол. В бокале оставалось еще немного.

Зал замолчал.

— Прошу, откройте окно, тут стало очень жарко, — Хьюго полез в нагрудный карман пиджака и достал оттуда платок.

Он быстро смахнул капельки пота со лба, протер шею и засунул на место. Спустя десять минут ему в спину ударил свежий поток воздуха, он обернулся к окну.

Девушка, согнувшись в спине, чтобы не попасть под свет софитов, села на свое место возле швабры и красного ведра.

— Нет! Нам просто интересно! — со стула поднялся мужчина с рыжими волосами и короткой бородкой.

— Вы хотите знать, в чем мой секрет? — писатель сделал акцент на последнем слове, окинув взглядом публику, — его нет!

Он смотрел на людей, у которых на руках лежали блокноты и ручки. Они готовы были записывать все слова писателя, а потом отнести в свою редакцию и там составить репортаж. Сейчас же, журналисты беспомощно хлопали глазами и смотрели на главного героя пресс-конференции.

— Мы все это знаем, что нет никакого секрета и тайна хранится лишь во вдохновение, — встала молодая девушка. Она часто запиналась, видимо, совсем недавно на новой работе, — но нам хотелось бы узнать, — девушка посмотрела вниз и перелистнула страницу, — Ваша биография! Как мне известно, Вы у нас совсем недавно. Переехали в конце прошлого города из Длеранса, где начали свой творческий путь, — она остановилась.

Журналистка хотела продолжить, но ее щеки покраснели. Разволновалась.

— Продолжайте, я Вас слушаю! — Хьюго спокойно ее поддержал.

По залу пронеслась буря оваций, публика с восторгом встретила вопрос молодого специалиста, а так же реакцию автора бестселлеров.

— Я из компании «СиПроУЭн». Мне поручили узнать про Ваше творчество чуть больше, потому что никто в городе не знает почти ничего.

— Хорошо, — Хьюго допил бокал воды, налил еще, подождал, пока девушка сядет на свой стул и продолжил, — прежде, чем я начну, хотел бы всем предложить маленький перерыв.

Волна облегчения пронеслась по всей аудитории. Они явно ждали именно этого, чтобы сходить по неотложным делам. Многие спустились вниз, некоторые стали перешептываться между собой, вносить в свои записи мелкие поправки, переписывать то, что не успели.

Писатель поднялся и подошел к окну и начал смотреть на улицу через стекло.

Стоит ли им всем говорить правду или будет достаточно пары фраз, чтобы отстали от меня поскорее? Не знаю, но все рассказывать я точно не собираюсь.

Перерыв длился около двадцати минут, а когда Хьюго развернулся, журналисты сидели на своих местах, включая ту самую девушку. Она ему показалась симпатичной — интересная кофточка, юбка, телесные колготки и глаза.

— Начнем? — писатель окинул взглядом комнату и внимательно посмотрел на каждого.

В ответ молчание.

Надеюсь, мне повезет, и, получится действительно хорошая автобиография, а не то, что начну жаловаться и изливать душу.

Тишина окутала зал. Даже уборщица обратила свой взгляд на писателя.

— Я родился в это день, — Хьюго посмотрел на глаза журналистов, но пять месяцев и двадцать два года назад. То есть, мне совсем скоро будет двадцать три! — он улыбнулся.

Обалдеть! Я никогда не задумывался о своем возрасте, а сейчас осознаю, что стал известным за такой короткий срок.

Писатель посмотрел на стол, вылил остатки воды в бокал. Он не хотел говорить про себя, не хотел рассказывать свою историю жизни, но лишь по просьбе девушке, которая действительно была красивой, ему пришлось решиться на этот шаг.

Надо пролистывать страницы прошлого, прокладывать дорожку, искать верную тропу, где стоит сказать правду, а где свернуть в сторону и не рассказывать всю подноготную.

Журналисты молча смотрели на него и ждали.

— В Длерансе. В четырнадцать лет, как сейчас помню, учился в школе и всегда хотел получать хорошие оценки. Рос без отца, его не стало через два года. С мамой в двухкомнатной квартире. Она спала на кровати у себя, а я на диване в гостиной. Многие из нас слышали истории других известных людей про их тяжелое детство, но мой рассказ не похож на них. Если честно, мой путь начался тогда, когда в квартире появился первый компьютер с клавиатурой и мышкой. Видеоигры только начинали появляться в нашей жизни, а я, конечно же, хотел себе хоть одну. Хоть попробовать и испытать новые эмоции. Совсем скоро, спустя месяц, я смог установить одну — в ней надо было строить собственный дом, заселять туда персонажей, каждые из которых, имели свои увлечения и все остальное. В общем, отличный симулятор жизни, — писатель отпил немного воды и посмотрел в зал.

Почти все журналисты, которые присутствовали в этом зале, склонив головы, активно шевелили руками и записывали историю в свои блокноты. За исключением той самой девушки, которая смотрела на него.

— Мужчина и женщина, — Хьюго вновь посмотрел на тихую аудиторию, — до появления компьютера мне нравилось читать книги и просить об этом маму. Однажды, она пыталась немного схитрить, потому что устала произносить одни и те же строчки по кругу, но я, на удивление всей семьи, рассказал эту книгу наизусть. От начала до последней точки. Тогда мне было три года.

— Вы начали говорить так рано? — сзади послышался короткий вопрос, и вновь воцарилась тишина.

— Нет, — спокойно ответил писатель, — тогда я смог удивить своих бабушку и дедушку, которые пригласили нас с мамой в гости: открыл книгу и, смотря на них, рассказал историю целиком, — он улыбнулся.

Потом посмотрел в зал. Журналисты улыбались, до некоторых эта история доходила очень долго, что они находились в ступоре. Позже, все начали улыбаться и едва слышно смеяться.

— При прочтении книг я уходил в них с головой, представлял себя на месте главных героев и смотрел их глазами на происходящее, — Хьюго допил воду и увидел перед собой новую бутылочку, которая появилась совсем недавно, налил полный стакан, — меня это настолько сильно увлекло, что я захотел попробовать себя и написал свой первый короткий рассказ…

Хьюго не успел продолжить. Публика взорвалась бурными аплодисментами.

— Он был написан в тетрадке, на обложке которой нарисована желтая машина. До сих пор лежит в столе. Я бы мог использовать эту историю для того, чтобы опубликовать в детском журнале — она очень добрая, но нужно вносить много правок. Теперь продолжим чуть дальше с того места, на котором я немного остановился и начал говорить о другом. Два дня я играл в ту игру, название не помню, но она была очень известна, отправлял девушку и парня на работы. Проматывал время, чтобы они скорее возвращались. Потом купал их, кормил, переодевал и отправлял спать. На заработанные ими деньги менял цвет стен, клеил новые обои, ставил новую мебель. В один из дней, как иногда показывают в мультиках, над моей головой появился значок горящей лампочки. Пришла идея, я приобрел им в квартиру мольберт для девушки и компьютер для парня. Творческий уклон в моей голове стал преобладать над обычным кругом по жизни, когда ничего не меняется, и начал заставлять персонажей заниматься хобби. У Джулии с каждым разом картины

начали получаться все лучше и лучше, некоторые из которых я оставлял в квартире, а остальные продавал. У парня Хьюго перед синим монитором, после пресловутых банальных игр, появлялись первые романы, которые тоже удавалось продавать. Оба персонажа перестали ходить на свои виртуальные работы и занялись творчеством. Это у них получалось гораздо лучше.

— А персонажа звали Хьюго, как и Вас, потому что вы представляли себя на их месте? — вновь поднялся тот самый мужчина с рыжими волосами, — и, Джулия, Ваша первая любовь?

Вопросы были чересчур громкими и писатель начал нервничать. Врать, конечно же, очень плохо, но сейчас это было единственным спасением нервов писателя.

Он долго пытался скрыть от всех свою жизнь, и мало кому рассказывал про нее. Разве что только в общих чертах и то, что не жалко пустить по слуху всего города. Пару-тройку друзей, которых мог лишь так называть, но никак не откровенно доверять и верить в них. Многим нужны тайны, чтобы потом манипулировать ими, а остальным для того, чтобы хорошо понимать человека.

Похожих на последних среди этих двух групп, Хьюго не встречал в своей жизни. Один раз его обманули и рассказали про чувства девушке, которая оказалась редкостной стервой. Иной раз, якобы лучший друг, скрыто начал общаться с его тогдашней подругой за спиной, и впоследствии они гуляли. Такое не прощается, а молча, стиснув зубы, забывается.

— Да, а как Вы угадали?! — писатель пытливо посмотрел на журналиста, — у меня же нет кольца! — он громко засмеялся. Смех был похожим на истерический.

Публика смотрела на него несколько минут, а потом поддержала писателя.

— А сейчас? — та самая девушка поднялась со своего места, — у Вас есть любимая?

Вопрос был очень неудобным. Хьюго решил ответить на него чуть позже, ближе к концу заседания.

— О, Джулия. Есть ли среди вас девушка с таким же именем? — писатель посмотрел на сидящую толпу и услышал лишь то, как уборщица в углу одергивала свой синий халат.

Отпив немного воды, он полностью вылил содержимое из бутылки, и поставил ее на край стола.

— Да, правда! Она была моей первой любовью, еще в школе, — Хьюго соврал, — помню, наши отношения начались спонтанно и неожиданно для всех. Моя мама всячески поддерживала меня, а ее родители были против такого союза. Познакомились еще детьми, на улице, когда я был хрупким мальчиком и боялся гулять в одиночку: всегда искал компанию ребят. Не поверите, но, как-то, однажды, знакомая дворняжка «Чак» украла у меня новые наушники и убежала в соседний двор. Я хотел бежать за ней, но было страшно. Там были ребята старше меня. Мне наушники принесла Лизи.

— Лизи? — один из журналистов удивился, — Вы же говорили, что девушку звали Джулией.

— Точно, прошу прощения, — Хьюго незаметно под столом ущипнул себя за руку, — они были близняшками. Я всегда путал их имена, которые начинались на одинаковые первые две буквы.

— Теперь все понятно! — зал улыбнулся.

— Мы вместе ездили в летний лагерь для детей, только разными автобусами, — писатель выпил воду из бокала до середины, — изначально, нас отправили в разные места. Однако, спустя неделю, увиделись на площадке для волейбола и были приятно удивлены. Тогда я подумал, что это судьба. Тогда мне казалось, что это все было не просто так и мы обязательно должны быть вместе.

— Вы женаты?

— Нет, но очень хотел. Когда вдвоем приехали домой, к своим родителям, все думали, что мы в будущем обязательно поженимся, будем вместе и так далее. Скажем так, стандартные стереотипы родителей, которые желали своим детям лучшую судьбу. Но, не вышло.

Джулия уехала со своими родителями в другой город, где позже познакомилась с другим мальчиком. Как мне известно, они женаты и у них двое детей.

Толпа сидела молча, затаив дыхание. Им нравился этот рассказ, будто Хьюго описывал историю новой книги.

— А новая книга? — поднялась женщина средних лет, — когда появится на полках Ваш новый роман?

— Очень скоро, — писатель улыбнулся, — завтра утром я отправлю готовую работу своему редактору мистеру Ридчарсону и он, в ближайшее время, после мелких исправлений, опубликует книгу.

Аудитория заполнилась громкими хлопками, все журналисты поднялись со своих мест.

— Мистер Крэй, — девушка с рыжими волосами и зелеными глазами посмотрела на писателя, — Вы не ответили на мой вопрос.

Хьюго вспомнил вопрос девушки, который решил оставить на конец пресс-конференции. Люди замолчали и сели по своим местам. Вооружившись ручками и блокнотами, журналисты начали смотреть на него.

Зачем ты вновь это спросила, если и так понятно, что никого у меня нет?!

Писатель замер в одной позе и сидел так около десяти минут. Он не знал, какие слова можно подобрать под этот вопрос. Публика ждала, а он тянул время.

— Давайте еще один вопрос и собрание на сегодня закончится. Оно и так продлилось целых два часа, — писатель посмотрел на руку, где не было часов, — подскажите, пожалуйста, сколько сейчас натикало по вашим?

— Восемнадцать пятьдесят пять!

— Невероятно! Даже три часа! Я бы мог молча подняться со своего стула и уйти, но, так уж и быть, последний вопрос. Кто хочет спросить?

— Я! — поднялся молодой парень, — скажите, пожалуйста, а, когда Вы начнете писать следующую книгу? — он сел на свое место.

— Ну-у-у — Хьюго протянул последнюю букву, — это зависит от завтрашней беседы с моим редактором.

Потом он собрался уходить, когда толпа начала собираться. Камеры спрятались в свои чехлы, яркие фонари выключились, стало заметно темнее. Уборщица мелкими шагами добежала до выключателя на стене, и комната залилась теплым светом от люстр с потолка.

Писатель полез под стол. Там он нащупал свой портфель, достал. Хотел собраться и уйти, но обратил внимание на ту молодую девушку. Она сидела с дрожащими глазами. Настроение ушло в закат вместе с солнцем сегодняшнего дня.

— Минуточку внимания, — Хьюго не выдержал, — еще на один вопрос я смогу ответить, а потом точно все.

Толпа развернулась и замерла. Потом журналисты кооперативно достали камеры, развернули свои фонари, и аудитория вновь наполнилась ярким светом.

— Я отвечу на вопрос девушки, — он положил руки на портфель, стоящий перед ним на столе.

Журналистка с рыжими волосами встрепенулась и устремила внимательный взгляд на писателя.

— Нет, у меня сейчас никого нет. Ни любимой, ни девушки, с которой я бы коротал свою жизнь в счастье на одной кровати по вечерам. Позволю себе вернуться к словам, которые недавно прочитал в одном журнале: «Большинство писателей остаются одинокими до конца жизни». Но, хочу это опровергнуть.

Все мы люди, простые смертные, и, каждый из нас, какой бы ни была тяжелой его жизнь, хочет найти одного человека и навсегда. Очень просто и банально. Люди часто бывают одиноки, но чаще всего, писатели, которые привыкли искать отчуждение души и своего горя в книгах.

Толпа недовольно посмотрела на девушку, потому что она своим вопросом вынудила известного писателя на откровенные подробности. Им казалось, что он едва сдерживал свои слезы.

— Лизи! — Хьюго обратился к девушке.

— Как Вы узнали мое имя? — она начала тревожиться.

— Не важно, — писатель остановился, тихо стуча по ремешку портфеля, — я желаю Вам счастья с мужем и вашим детям. А так же всем остальным, которые пришли сюда меня поддержать! Я вам всем благодарен!

Под радостные звуки аплодисментов, журналисты начали сворачиваться, и толпа потихоньку уплыла из помещения.

— Хьюго, — девушка осталась одна и подошла к нему.

— Да, Лизи? — он смотрел на нее обычными глазами.

— Я понимаю, как тебе тяжело и как ловко ты смог всех обмануть, что первую любовь звали Джулией. Я помню те наши отношения и мне тоже хотелось быть вместе с тобой, но так распорядилась жизнь, — она погладила его по плечу, — не грусти! Я уверена, что завтра после разговора с редактором ты встретишь свою настоящую любовь.

2

Марабелла лежала на спине с закрытыми глазами. Рядом с ней лежал Джек, от которого пахло мускатом. Он уже давно проснулся, раздвинул шторы, чтобы пустить в комнату солнечный свет.

Начало августа. Градусник за окном показывает пятьдесят градусов по Фаренгейту. Парень ворочался по сторонам, пытался уснуть, но сон ушел вместе с тем, что ему приснилось и с тем, как он резко поднялся, чтобы опорожниться в туалете.

Вернувшись в комнату, она показалась ему меньше, чем вчера, когда они после поедания ужина вместе легли спать. Ровно девять часов на прикроватных часах. Девушка открыла глаза. На подушке небрежно лежали волосы, похожие на тонкую паутину. Она отбросила одеяло с ноги, оставив бедро открытым.

— Доброе утро, солнышко! — Мари повернулась вбок и поцеловала Джека в щеку.

В ответ ничего не прозвучало. Его кожа казалась холодней собственной, ведь она только недавно проснулась.

— Какие планы на день? — девушка пыталась начать разговор.

— Никаких. Абсолютно. Сегодня выходной, можно целый день лежать, — он ответил угрюмо.

Слова парня, произнесенные им в комнате, отдавали каплей равнодушия. Марабелла этого не замечала, но наоборот. Развернувшись, она легла на живот, полностью обнажив свои ягодицы и розовые трусики.

— Что приснилось?

— Ничего.

Его голос был напряжен. Меньше того, она не понимала, почему парень разговаривает с ней так грубо. Может, после вчерашнего вечера? Хотя, вряд ли. Два бокала, наполненных вином, темная бутылка на столе и чипсы с сыром.

Ей показалось, что любимый был чем-то расстроен, озадачен и Мари тут же захотелось снять эту усталость. Она подвинулась ближе. Реакции не последовало. Взяла его руку и положила на свою грудь, изначально расстегнув одну пуговицу футболки. Парень не понимал намека. Тогда Мари легла сверху на него, прижавшись горячим телом. Джек

издал звук, похожий на ухмылку, словно фыркнул и начал расстегивать остальные пуговицы.

— Ты уверенно, что прямо сейчас? — он был растерян.

— Разумеется, я заведена!

Возбужденный парень раскрыл последние пуговицы, стянул с нее хлопчатую футболку и начал целовать девушку в шею. Марабелла закрыла глаза, прижавшись своей грудью к нему еще сильнее. Ее ягодицы ощутили поднявшиеся бугорок в трусах парня, который начинал прелюдию. Мягко водил губами за ухом, тяжело дышал, выдыхая из ноздрей горячий воздух.

Лифчик остался позади, он прильнул к обнаженной груди девушки. Зашумело сердце, раздавшись тупыми толчками. Джек резко остановился.

— Давай в другой раз, — его палец плавно скользил по шее возлюбленной.

— Почему?

Быстро поднявшись с кровати, парень нацепил на себя шорты, надел футболку и вышел из комнаты. Мари осталась лежать на одиноком диване, лениво поигрывая своей грудью. Свет из окна бил в лицо, оставляя на щеке солнечных зайчиков. Девушка таяла под ним, а потом еще некоторое время нежилась в постели.

Затем поднялась, накинула сверху длинную футболку и вышла на кухню.

Джек сидел за столом, смотрел в окно и думал. Она подошла сзади, прижавшись к спине, обхватила руками талию и шепнула на ушко, чтобы он вернулся обратно. Безуспешно. Пришлось переходить к действиям.

Оказавшись на его коленях, девушка пыталась обратить на себя внимание, положила его ладонь на свою грудь. Рука парня сжалась и начала массировать.

Это означало продолжение. Марабелла на это очень сильно надеялась. Закрыв глаза, она чувствовала блаженство, которое подступило к горлу. Легким касанием кончика языка провела по краю щеки, спустилась к шее. Он начал ее страстно целовать. Отбрасывая тень на полу, прижалась сильнее. Волнение на пределе, пик горячих эмоций.

— Ты будешь кофе с молоком или без? — его вопрос был невозмутимо простым.

Она не поняла, что произошло. Просто так, ее любимый, перестал делать ей приятно. Вместо этого поднялся со стула и пошел к плите. Марабелла стояла возле стола, упираясь в него руками.

— Я буду с молоком, — ответ девушки был отрешенным.

Волосы были небрежно разбросаны на плечах. Мари скрестила ноги, пытаясь успокоить жжение внутри возбудившегося тела. Наконец, у нее получилось, но в глазах и внутри затаилась маленькая скорбь. Она прекрасна, как ангел, и ему это известно. Но что же могло случиться с ним, если он так халатен.

Ответа внутри не последовала. За тонкой ширмой фантазий, где Джек должен был резко повернуться к ней, поднять на руки и продолжать начатое… Она бы вцепилась в его плечи, поднимаясь и опускаясь при каждом толчке. Потом они бы ушли на кровать и там…

Но ничего этого не произошло. Кавалер стоял понурый, держа в руках чайник и разливая кипяток по бокалам.

— Что с тобой? — Марабелла обратилась к нему, когда он сел напротив нее.

— Все хорошо. А что не так? — то ли парень действительно не понимал, то ли пытался скрыть все это.

— Ну, ночью ты просыпался, потому что на телефон пришло какое-то сообщение. Что там было? — девушка отпила немного горячего напитка, — спасибо, любимый за такой приятный сюрприз — завтрак собственными руками.

— Ничего особенного. «RHGS» прислали, что сегодня будет очень жаркая погода и бла-бла-бла. Без воды советовали не выходить на улицу.

Насчет других слов Мари, он лишь недовольно буркнул невнятное себе под нос.

Она сидела в непонятном состоянии. С одной стороны, это унизительно больно! Почему парень, с которым они уже вместе целых три года, банально не захотел любовных игр? А, с другой, может он устал и его голова забита разными мыслями.

Девушка всячески старалась оправдать его, пытаясь спрятать любые боль или страх, внезапно возникающие яркой вспышкой на темно-синем фоне. Ей даже показалось, что вина всему этому внезапная вибрация телефона ночью, когда якобы синоптики прислали ему предупреждение. Эта мысль тут же оказалась откинутой в сторону. В том, что он ее любил, она даже не сомневалась. После работы, даже с опущенной головой, он приносил

ей вкусную нанаку, обнимал за плечи, целовал в лоб. Благодарил за ужин, мыл посуду, лишь редко не делал этого и уходил в спальню.

Каждый день был насыщен обаянием и теплом к ней. Но временами ей казалось, что любимый угасал. То ли она вела себя неправильно, то ли была очень скучной. Мари много раз пыталась начать с Джеком этот разговор, чтобы понять все и узнать, как надо себя вести. Но толком ничего не получалось. Они молча сидели, потом завалилась на кровать, и начинался бурный период кроликов. Им нравилось так называть то, чем они занимаются. «Игра в кроликов». С одной стороны звучит грубовато, а с другой даже очень мило и сентиментально. За потоком мыслей, девушка не заметила, как кофе в кружке остыло, стало теплым, а парень доедал оставшиеся печенья со стола, смахивая крошки в ладонь.

— Перфоманс! — она одним глотком допила кофе.

— В смысле? — казалось, он действительно не понимал о чем идет речь, когда струя воды ударила в раковину.

— Пойдем немного погуляем, а потом купим билеты в кино. Я слышала, сегодня вышла новая премьера — «Блуждающие огни». В афише обещают много любви, спецэффектов и драмы.

— Ванильная трагедия? — на лице Джека появилась язвительная ухмылка.

Марабелла почувствовала дискомфорт внутри, будто сердце сжали огромными тисками и пытаются вытащить из него жизнь. Для нее это было неприятно. Сейчас малое покажется значимым, но ведь даже она видела в этом тайный посыл. За благодарностью и поцелуями в их отношениях, пряталась тень, которая постоянно норовила изжить из нее все самое лучшее. Холодное отношение к ней. Сколько раз она замечала это и сколько раз закрывала глаза, но едва ли, подобное повторялось очень часто. А в последнее время даже слишком.

Не замечая нависшего над головой Джека, ее глаза превратились в стеклянную пустоту, полностью отражающую состояние девушки сейчас.

— Хорошо, одевайся, — он сказал это и ушел в комнату.

Мари долго еще пыталась прийти в себя, и до конца было не понятно. Кавалер сказал это, потому что действительно захотел уделить внимание своей любимой и восполнить тот пробел в их отношениях, или просто увидел накатившую печаль, когда она чуть не заплакала, и сжалился.

* * *

Они появились на улице в тот момент, когда жара немного спала. В фиолетовом платье с белыми цветочками Марабелла казалась воздушной и нежной, а рядом Джек, в голубой помятой футболке, растянутой до неприличия, тёмных джинсах, выглядел неопрятно. Особенно обвисшие бока, которые вдруг появились при его попытке завязать шнурки, выглянули наружу. Для девушки данное зрелище было привычным и чувство неприязни ушло давно ещё после того дня, когда она просила его пойти в спортзал и заняться собой. Тогда в ответ ничего хорошего в воздухе не повисло, разговор закончился, а сейчас, шнурки все равно остались развязанными. Сравнение «Красавица и чудовище» здесь не к месту. Она любит его внутренний мир и за то, как парень однажды спас её от одиночества в сером городе.

Ещё одно приятное воспоминание появилось в голове подобно блеску огня от кремния зажигалки. Жаль, что все хорошее, чем была полна их прежняя жизнь, большинством осталось позади, оставив только редкие моменты и время, когда память смакует наслаждение.

— Пойдём, зайдём в «Перфоманс». Там должны быть билеты на сеанс, — в её словах звучала искренняя радость.

— Я, наверное, тебя разочарую, но их больше нет. Все распродали, — быстро пролистав пальцем страницы, Джек убрал телефон в карман.

— Значит, просто по парку! Мы так давно не гуляли вдвоём…

От мыслей, появившихся у девушки, пахло сомнениями. Ей казалось… Нет, она чувствовала, что парень обманул её, хотя при этом решила не спорить и оставить как есть. Ну не могли раскупить шестнадцать билетов за полчаса, которые им понадобились, чтобы дойти от дома до кинотеатра. (перед выходом она посмотрела со своего телефона их наличие)

Марабелла могла начать спорить, но подобная попытка казалась абсурдной. Уже хорошо, что он вышел на улицу с ней за ручку.

— Не хочу. Пойдём домой, я устал.

Глаза Мари загорелись пламенем, но вовсе не любви и нежности, а злобой, внезапно упавшей на неё сверху. Девушка пыталась не замечать хладнокровие парня, старалась дальше, несмотря ни на что, любить его. Но это уже чересчур.

— Ты понятия не имеешь как нужно вести себя с дамой! — слова, произнесенные с особой силой энергии, показались ей очень грубыми.

— А ты! Ты-ы, — Джек впал в смятение, — никогда не любила быть ей! Я же есть тот самый, которого каждая хотела бы иметь у себя под боком в кровати!

Перед глазами девушки пронеслось множество разных дней, но нигде ранее она не слышала столько самоуверенности.

— Правда?! Пусть все, но не я!

— Значит, все-таки не любишь…

— Дурак! Я люблю тебя всем сердцем, но ты мне просто не оставляешь другого выбора…, — подлый удар в спину оказался мелким — мы вместе и все будет хорошо… Правда?

— Давай хотя бы вспомним тот день, — парень продолжал давить, пытаясь выжать из девушки силы, — мы были у меня дома. Я поднялся, чтобы дойти до кухни и налить нам с тобой сока, а, когда вернулся, ты лежала вся горячая. Температура под тридцать восемь градусов!

— Я тебя люблю…, — от этой борьбы Марабелла побледнела. Очередная ссора могла все разрушить.

— Я растерялся, вообще не знал, что мне делать в этой ситуации…

— И поэтому позвонил моей маме? Мне было больно вдвойне, потому что ты, человек, с которы я хотела в будущем иметь семью… И, вместо того, чтобы пойти в аптеку мне за лекарствами, ты…

Мари отразила этот удар, играя со своим кавалером в словесный «пинг-понг». На мгновение приятное чувство поселилось внутри. Однако, о какой битве может идти речь, если они настроены друг против друга? Если не строят любовь, а испепеляют её гневом.

— Сейчас уже, не хочешь что ли? Все, перегорело? — сильный болезненный удар.

При попытке дальнейшего диалога с огромными нотами ссоры, Марабелла пообещала сама себе, что будет стараться потушить её.

— Ты просто позвонил моей маме и попросил меня забрать.

— Денег вообще не было, — переминаясь с ноги на ногу, ответил парень.

— А взять в долг у знакомых, друзей. Ты знаешь очень много людей, но, неужели, они просто есть для того, чтобы были занятым местом?

— Ты не ответила на вопрос! Все ещё хочешь семью или нет?

— И сейчас хочу, — ответный удар оказался сильнее её доводов, — и потом тоже буду хотеть, ведь ты — это мой выбор!

На этом месте, в самых обычных добрых книгах про любовь, должна закончиться перепалка и начаться перемирие, но Марабелла вошла во вкус, забыв свое обещание.

— А иногда ты ведёшь себя, как… Как! — сердце сжалось.

Она любила его настолько сильно, что не могла позволить себе оскорбить его первой. От бессилия на щеке появилась прозрачная слеза.

— Хватит плакать!

После этих слов девушка начала ещё сильнее рыдать и сердце парня сжалось.

— Прости, я был не прав, — он, немного помедлил, приложил свою ладонь к её мягкой щеке, — ты будешь мороженое?

— Конечно, буду, — все ещё всхлипывая, ответила Мари.

Молча, держась за руки, они пошли в сторону парка. Фонтан был целиком наполнен водой. Девушка зачерпнула ладошками и умылась. Лицо было сухим и красным.

Они остановились возле холодильника, над которым высился пляжный зонтик.

— Тебе фисташковое или клубничное? — спросил Джек, — учитывая, что тебе нравится красный цвет…

— Я буду шоколадное!

Он отошёл в сторону и вернулся с двумя рожками — красного и коричневого цвета.

— Ню, я хотела клубничное,

— В смысле?! Ты говорила мне только про шоколадное.

На этом их перемирие, оказавшееся кратковременным, закончилось. Хотя, девушка всеми силами пыталась остановить это. Она не могла этого допустить, поэтому молча взяла красный рожок и начала аппетитно его поедать. Джек стоял рядом с грустным лицом.

— Ты на меня не обижаешься?

— Нет, — отрешенно сказал Джек, посмотрев по сторонам.

Шёпот листьев лета переплетался с шелестом обертки мороженого и этот день уже становился слаще.

Чувствуя себя гораздо увереннее, Марабелла на ходу придумывала им дальнейшие занятия в этот тёплый день. Сначала она хотела покататься на машинах аттракциона, после сладкого поцелуя, а чуть позже урчащий желудок просил еды. На ум, ничего лучше чипсов и газировок не пришло и их тоже начала просить. Джек с этим соглашался, будто это бесплатно.

Но, совсем скоро, оставил свою любимую одну посреди парка. По его словам, ему надо было срочно бежать по делам. Это очень сильно огорчило девушка, но она не могла привязать его к себе.

Натянув на себя едва заметную улыбку, которая должна была спрятать её внутреннее разочарование, Мари пошла в «Тартаброс».

3

Девушка подняла голову, отбросила прилипшие к лицу волосы и вновь опустила ее на плечо парня. Правая рука нежно скользнула к нему под локоть, и она прижалась к писателю.

Каждый думал о своем, что тревожило сердца и теребило чувства.

Мари вспоминала Джека, пыталась угадать его эмоции в этот момент и состояние, в котором он просто так оставил свою любимую девушку одной и, обманув, в этот же день оказался рядом с другой. А ее, скромную Марабеллу, украли. Пришел писатель, привлек своей харизмой, улыбкой и украл из-под носа расторопного мужика.

Хьюго вспоминал пресс-конференцию и слова Лизи. Для него — они были пророческими, а для нее, возможно, обычными — ей просто нужно было поддержать его. Как все быстро сбывается и кажется таким невероятно настоящим.

— Расскажи про себя, а потом я, — парень обратился к девушке, которая все так же лежала на его плече.

— Я здесь живу с самого рождения, — Мари вопросительно посмотрела на него, — это обязательно?

— Нет, не совсем, — Хьюго ощутил легкое давление и старался спрятать свое маленькое негодование, — а, как иначе мы потом будет с тобой дальше, если ничего не знаем друг о друге?

— Ну да, — она согласилась и начала свой рассказ.

Подул легкий ветер, развеял волосы девушки, которые плавно опустились и вновь замерли.

— Я живу здесь с самого своего рождения, — Мари нырнула в объятия Хьюго, — была маленькой, а уже выросла и стала взрослой девушкой. Совсем недавно переехала от мамы и взяла в аренду однокомнатную квартиру на окраине города. Она мне помогает, чем может, но я стараюсь все делать сама, — девушка остановилась и закрыла глаза.

Она рассказывает всю правду про себя, и никто даже не заставляет. Наоборот, нравится. Давно такого не было. Обычно, многие людям, после череды неудач, не хотят ничего говорить, потому что надоело. Сколько раз встречали приятных, столько же и начинали свой рассказ о детстве, становлении, как человека, проявлении первых признаков характера.

— Наша семья очень дружная! Мама, я, бабушка, тетя и два ее сына. Папа ушел от нас, когда мне было четыре года. Он тогда работал на хорошей должности, хотя мы жили в общежитие, на первом этаже. Получая большую зарплату на тот момент, все равно оставались на пороге бедности. Я росла, а вместе с этим и мои потребности, — она отвернулась, чтобы сдержать свои слезы.

Хьюго понял ее без слов и сильнее прижал к себе. Ощутил тепло и приятное жжение в груди. Его рука мягко легла на ее бедро в синих джинсах. Мари улыбнулась и положила свою сверху.

— Мы остались вдвоем, — она протерла глаза и ослепительно улыбнулась, — маме сразу устроилась на другую работу и начала получать гораздо больше денег. Она копила несколько лет, а от папы осталась лишь комната в полуразрушенном здании, где мы жили до этого. Очень часто было страшно оставаться одной: внутри везде ползали тараканы и клопы, под кроватью и на столе, где мы садились кушать. По телевизору были черно-белые передачи, где артисты громко и страшно смеялись. Они то пели, то ели, то улыбались и хохотали. Большой стол, много людей. Для меня четырехлетней девочки подобное было невыносимо жутким, и я терпела. Однажды, в один из дней, по телевизору показывали Майкла Джексона, короля поп-музыки. Пел здорово, такого не слышала раньше, но не по мне тогда это было — разбираться в качестве их талантов. И его бледное лицо. Очень жуткое и постоянно с улыбкой. Мама была на работе, я в страхе выключила светящийся ящик и попыталась уснуть. Ворочалась из стороны в сторону и, всегда, куда бы ни повернулась, был он и звал меня к себе. Детское сердце не выдержало, я громко завизжала и пришла соседка с комнаты напротив. Она услышала детские крики, взяла за ручку испуганную девочку и отнесла к себе. Там мой сон стал намного лучше, чем, когда, я, полусонная, ходила ночью по коридору, звала маму и искала свет от единственной лампочки на потолке — в окружении светлого пятна на полу мне было немного легче, — Марабелла остановилась.

Хьюго сидел молча, закрыв глаза, лишь дергалась бровь. Он представлял всю эту картину, видел перед собой видеоряд, кино, в котором был оператором придуманного другим человеком сценария. Мари потянулась в свой рюкзак, достала оттуда маленькую бутылочку прозрачной воды, сделала маленькие глотки.

— Рот просто пересох, не всегда получается долго говорить, — девушка закрыла бутылку и положила обратно, — на чем я остановилась?

— Ты ходила ночью одна по коридору, тебе было страшно, искала свет и звала маму.

— Точно! — девушка улыбнулась, но Хьюго увидел под ее радостной маской истинную боль, — мама пришла утром с работы, а меня не было. Стучала во все двери, искала меня и у той самой соседки обнаружила свернувшуюся в калачик маленькую девочку. Аккуратно подняла своего ребенка и унесла на кровать. Легла рядом и уснула, — Мари посмотрела на писателя, — самые приятные моменты случаются неожиданно, когда мы оказываемся вдвоем рядом, прижавшись, и забываем про все, что мучало ранее. Таких дней было мало, мама часто приходила и плакала по вечерам. У меня самой не хватало сил, чтобы сдержать ее порыв, поэтому у самой начинали идти слезы. Так было несколько недель, а я готовила нам ужин, стояла у плиты и росла, становилась взрослой с детства. Таких историй было много. В один из дней во всем доме погас свет, а у душевой кабинки не работали