Бесплатный фрагмент - Лесная Королева

Пролог

Она бежит, бежит, обгоняя ветер и собственную тень! На ней только набедренная повязка из выделанной волчьей шкуры, да тонкая полоска ткани на маленькой груди. Солнце бежит в небе вместе с ней, так же легко и бесшумно.

Диана остановилась, грудь вздымалась под тонкой тканью. В десяти шагах за кустом смородины треснула ветка. Девушка метнулась в сторону, укрылась за могучим ясенем.

Прижалась к шершавому стволу. Зоркие синие глаза уставились на куст, за которым хрустнула ветка.

Куст зашевелился, красные ягоды посыпались на траву. Ей показалось, куст сейчас оживет, выдернет корни из земли и отправится восвояси. На ее памяти и не такое бывало.

Из-за куста на поляну выпрыгнул Волк. Крупный вожак с седым нагрудником. Глаза хищника — красные огоньки — оглядели поляну. За ним вышел второй, помоложе, и третий, хромой на левую лапу.

Королева вышла на середину поляны.

— Что вам здесь нужно среди бела дня?

— Кто ты? — прорычал Волк.

Она возмущенно фыркнула, схватила палку, и со всей дури треснула Волка по лобастой башке. Тот отступил, изумленно ворча.

— Я — Диана, Лесная Королева. Я повелеваю в здешних местах. Ты обязан подчиняться.

Мохнатые брови Волка поползли вверх. Его соплеменники переглянулись, открыв пасти.

— Диана? — провыл Волк. — Ты должна пропустить нас.

В рыке Волка Диане почудился осторожный скулеж. Она усмехнулась, сжав дубину.

— Что я должна, так это оторвать твою дурную башку и повесить на стену!

Волк отступил на шаг, смущенно лая.

— Да, — продолжала Лесная Королева, постукивая по земле палкой. — Повешу твою голову в своей пещере. По вечерам буду любоваться, как огонь отражается в навеки застывших глазах. Буду плеваться в тебя ягодами из тростниковой трубки.

Она расхохоталась.

Молодой волк с оторванным ухом выступил вперед.

— Повелительница, — осторожно начал он. — Ты храбра и прекрасна! Пропусти к Тропе.

— Ну, не знаю, — Королева дернула плечами. — Здесь нельзя охотиться. Даже я здесь не охочусь. Закон Леса един для всех.

— Не для охоты. Мы хотим разведать путь, вернуться и повести за собой стаю.

— Не поняла, — Лесная Королева нахмурилась. — Вы бежите из Леса?

— Опасность близка.

— Опасность?

Потеснив боком молодого, выступил хромой волк.

— Щенок говорит, Диана, — его подслеповатые глаза сверкнули. — Что скоро нам всем крышка. Зверям, деревьям и травам.

— Говори, да не заговаривайся, — Диана вконец обеспокоилась. — Помни, кто перед тобой.

— Ты Королева, и должна не только по кочкам прыгать, но и слушать своих поданных. Тем более, если они стары и мудры.

Диана опустила палку.

— Волки! В легендах вы неустрашимые хищники. А в жизни — трусливые твари, целой стаей гонящие одного — единственного зайца. Даже пес погибает в драке, а волк — подыхает от голода. Презренный род, таскающий за собой больных и слабых, источник хворей и болезней. Какая мудрость может быть у такого зверя?

— Какая ни есть, а вся моя, — усмехнулся старый волк. Его отрывистый лай походил на кашель старика.

— Госпожа, — вступил вожак. — Скоро уйдут все. Мы будем первыми. Прошу, отпусти нас.

Диана призадумалась.

— Хорошо. Но постарайтесь, чтобы вас никто не видел. Я не хочу, чтобы вы распугали дичь.

— Повелительница, — вновь вступил молодой. — Ты должна нам поверить!

Диана промолчала.

Звери осторожно прошли мимо. Хвост старого волка мазнул ее по голени. Диана смотрела им вслед.

— Волк!

Вожак, высунув от нетерпения язык, обернулся.

Диана видела, они очень торопятся. И это встревожило ее больше, чем пугливые недомолвки.

— Если я унюхаю на Тропе мочу, весь твой выводок пойдет на котлеты.

Девушка проводила животных встревоженным взглядом.

Солнце выкатилось на середину неба. Диана, спускаясь с покрытого боярышником и клевером Холма, видела у водопоя лосей, косуль и зубров. Некоторые из грузных, мощных в холке животных прилегли в траву у самой кромки Дикого озера. Неподалеку лежала, поигрывая хвостом, сытая рысь с пушистыми ушами.

Издалека девушка увидела круглое отверстие в основании Холма. Из кирпичной трубы курился горький дымок. Ее сердце забилось чуть сильнее.

Диана остановилась у входа в берлогу. Ноздри уловили дурманящий запах малинового варенья.

Она деликатно кашлянула, не смея входить без спроса.

— Ух… Ну, кого там ветром принесло? — донесся из глубины Холма ворчливый бас. — Заяц, если это ты, и опять-таки за укропом… Сколько раз я говорил: укропа у меня нет. Петрушки? Отродясь не было.

— Это я, Медведь, — сказала Диана.

Продолжая ворчать, вышел хозяин берлоги — громадный бурый медведище. Сильные вывороченные лапы с огромными когтями оставляли на земле неглубокие бороздки.

— Диана! Какими судьбами?

Диана улыбнулась.

— Я зайду?

— Не стоит. Там внутри жарко, как в преисподней. Лучше подожди полчасика, я управлюсь с вареньем.

— Ладно. А где медвежата?

— Обойди Холм, там они бездельничают.

Двое медвежат, совсем маленьких, но весьма упитанных, побежали навстречу с радостными криками: «Диана! Диана!» Некоторое время она возилась с ними. Потом Медведь, вытирая лапы передником, позвал всех к столу. Они ели горячие, жирные от масла оладьи, макая их в блюдце со свежим малиновым вареньем. Была собственно малина, крупная и спелая, земляника, мед и родниковая вода.

Медвежата убежали играть. Диана с Медведем устроились на поляне перед берлогой. Хозяин лежал на боку. Диана чесала ему за ухом. Иногда она собирала в кулачок шерсть у него на загривке и тянула. Медведь ворчал, делал вид, что больно. Солнце постепенно, почти незаметно, спускалось к земле.

— В трех часах пути к северу отсюда прекрасный малинник, — сказал Медведь. — Жалко, далековато.

Диана молчала. Она чувствовала, Медведь вот-вот заговорит о чем-то важном. Хозяин Берлоги всегда знал, что у нее на душе, и умел выбрать момент.

— Я слышал, ты встретила Волка у Главной Тропы.

— Встретила. Он и его соплеменники говорили о странных и тревожных вещах.

— Ты им веришь? — Медведь приоткрыл один глаз.

— Не знаю. Они очень торопились и были сильно напуганы.

Диана вкратце передала Медведю речи волков.

— Я думаю, пока рано беспокоиться. Ох!

— Я не могу не беспокоиться. Ответственность за благополучие Леса лежит на мне. Если что-то произойдет, я никогда себе не прощу.

— Вот это ни к чему, — Медведь, открыв второй глаз, строго взглянул на Диану. — Ты не всесильна.

— Лес — это и твой дом.

— Я живу уже тысячи лет. Я помню Лес с тех времен, когда он еще был кучкой веток. Лес много пережил, и простоит еще тысячу лет. А вот твоя судьба меня беспокоит.

— С чего бы?

— Если Лесу что-то угрожает, это в первую очередь ударит по тебе.

— Глупости!

— Ты уверена в себе и привыкла гордиться. Но вне Леса ты станешь слабее.

— Я справлюсь с чем угодно. Ничто не испугает меня.

— Кто бы сомневался. Но тебе еще стоит поучиться мудрости.

— Мудрости?

— Здесь ты Властительница. Хозяйка. Но власть дана тебе Лесом. Если ты умрешь, Он найдет тебе замену. Такова горькая судьба всех властителей.

— А ты?

— Я не властвую. Я храню память.

Медведь сел рядом с ней и осторожно обнял. Королева прильнула к нему, утопая в буром меху.

— Твой отец сказал: «Одни из нас приходят в мир мудрыми, другие — смелыми. И мудрый должен стать смелым, а смелый — познать мудрость».

Диана, обхватив руками колени, посмотрела на мирно отдыхающих у водопоя животных.

— Расскажи мне об отце. Каким он был?

— Он был великим воителем. Много лет странствовал с твоей матерью. Потом случилась беда. Бандиты изнасиловали твою мать. Не вынеся позора, она убила себя. Александр поклялся отомстить. Бросился в погоню. С тех пор о нем никто ничего не слышал.

— Он еще вернется?

— Все возможно.

— Знаешь, иногда я вижу его. Во сне. А иногда — наяву. Отец говорит со мной.

Медведь, улыбнувшись, положил ей на плечо тяжелую лапу.

— Те, кто нас любит, всегда с нами. Даже когда их нет рядом, мы ощущаем их любовь.

Диана кивнула. Ее клонило в сон.

Она лежит на земле. Обнаженная. Что-то влажное стекает по груди, животу и ногам. Диана подняла руку, провела ладонью по животу. Поднесла ладонь к глазам. Кровь. Боли нет. Только холод. Ледяной сквозняк дует ей в душу. Закройте окно!

Диана села. Ее взгляд наткнулся на распростертое рядом громадное тело со свалявшейся бурой шерстью. Покрытые пылью глаза Медведя смотрели в клокочущее серой небо. В открытой пасти с отвратительным шелестом копошились черви. Над распоротым брюхом с вывалившимися кишками роились жирные зеленые мухи.

Неподалеку растерзанные тела медвежат. Мишки лежат в обнимку.

Из черной дыры валит дым. Берлога охвачена пожаром.

Из тумана вышел человек. Диана никогда не видела отца. Но знала, это он. Мужественное усталое лицо с добрыми глазами. Левая рука перевязана и прижата к боку. Бинт пропитан кровью. Таким Диана его себе и представляла. Отец присел на корточки. Улыбнулся.

«Отец, что происходит?»

Александр оглядел охваченную огнем низину и медвежьи трупы.

«Зло пришло сюда».

Отец взял ее за руку.

«Я пришел, чтобы предупредить».

Она посмотрела на облепленный мухами, изъеденный червями труп Медведя. Огромный червь, содрогаясь кольчатым телом, вылезал из-под вывалившегося языка.

«Ты… мертв?»

«Я настиг негодяев, поругавших твою мать. И попал в ловушку. Десять на одного. У меня не было шансов. Но пятерых я утащил за собой в Хейл».

Диана сама поразилась невыносимой печали в собственном голосе:

«Все, кого я любила, погибли».

Отец выпрямился.

«Это только начало. Грядет Война. Помни, что я скажу тебе. Верь в Добро. Что бы ни случилось — верь в Добро. Усомнишься — сгинешь».

Развернувшись, он пошел прочь и скрылся за завесой черного дыма.

Диана проснулась и поняла, что действительно покрыта влагой. Провела ладонью по животу. Пот.

Медведя рядом нет, но он, несомненно, в берлоге. Диана выдохнула из легких тяжелый воздух. Никогда еще созерцание Низины в целости и сохранности не приносило ей такой радости.

Королева встала. Может, пойти и позвать Медведя? Убедиться, что он жив? Нет, она не станет делать глупости.

Это был сон. Всего лишь сон.

Она пробежала три версты. Остановилась на вершине холма. Огляделась. Лес спокоен, как всегда. Ее пристальный взгляд переместился за черту Леса. Вдали, окольцованный белокаменной стеной, горел в солнечных лучах Город. Шпили Дворца тянулись вверх, словно стремились пронзить небеса. Диана никогда не была в Городе. И не знала, что там происходит. Это ее тревожило.

Диана вернулась в Пещеру. Улеглась на травяной подстилке. Закрыла глаза.

Ее разбудил запах дыма. Прихватив копье, она выскочила из Пещеры. В нос ударили запахи гари, паленой шерсти, горячей крови. Глаза Дианы расширились.

Лес, ее Волшебный Лес, со всеми чащобами и перелесками — охвачен огнем. Исполинские дубы и ясени пылают, как хворост. Орешник завален клубами черного дыма. Пихты и ели горят, как свадебные свечки на торте. Главная Тропа перегорожена пылающим завалом. Вздрогнув всем телом, Королева повернула голову. Низина объята пожаром. Ее кошмар воплотился в жизнь.

Трава вся выгорела, Холм походил на почерневший голый череп. Взгляд Дианы переместился правее, и на ее глаза, может быть, впервые в жизни, навернулись слезы.

Медведь лежал там, раскинув корявые лапы. С развороченным брюхом. Мертв, мертв, сомнений нет. Королева всхлипнула. Медвежата лежали рядом. В обнимку. Все как в ее сне.

Диана вдруг осознала, что стоит у Пещеры и плачет. Разозлившись на саму себя, поудобнее перехватила копье и побежала вниз. Никогда в жизни она не бежала так быстро. Языки огня, живые и смертоносные, бежали впереди нее, сбоку, кусали за пятки. Постоянно меняющийся порывистый ветер гнал их, словно стаю рыжих кусачих лисиц, распространяя пожар по веткам, листьям, стволам. На пути девушки попадались волки, барсуки, зайцы — испуганные тени с высунутыми языками, расширенными от ужаса глазами. Некоторые вбегали прямо в огонь, в ненасытную жаркую пасть. Слышался пробирающий до дрожи дикий вопль. И тут же обрывался — зубы огня прокусывали шкуру, сдирали мясо и принимались за обуглившиеся кости.

Там и сям валялись растерзанные трупы зверей. Королева сама не знала, куда бежит. Мысли путались.

Диана закричала, выронив дротик, зажала уши ладонями. Упала, отползла за куст боярышника.

Грохот приближался. Казалось, небо вот-вот обрушится. Диана преодолела страх и взглянула на небо. Три черные железные осы с желтыми полосами пронеслись над верхушками деревьев. Злобные осы с вертящимися лопастями, с желтыми глазами. Три черно-желтых дракона промчались над лесом и замершей под кустом Дианой. Проткнув дымную завесу, исчезли. Удаляясь с этим ужасным грохотом.

Диана три раза шумно вздохнула. Вскочила. Замешкалась, раздумывая, куда бежать и что делать.

Кто-то толкнул ее в спину. Лесная Королева, выставив руки, полетела лицом вниз. Пала на траву, в ноздри ударил запах сырой земли.

Она перевернулась на спину. Вскочила. Теперь Диана почувствовала страх. Никто не мог толкать Королеву на территории Волшебного Леса. Это просто невозможно!

«Копье, где копье?» — думала она, глядя на людей в черных плащах с капюшонами. В руках, затянутых черной кожей перчаток — облитые смолой пылающие факелы и острые мечи, похожие на ледяные иглы. Меч одного из них обагрен кровью. Кровь Медведя, подумала Диана, с наслаждением ощущая, как в сердце страх уступает место гневу. Ее взгляд скользил по траве в поисках копья.

— Ты не это ищешь, девочка моя? — проворковал тот, чей меч был окровавлен. Главарь выступил вперед. Бросил ей копье. Диана поймала оружие. Обхватила древко двумя руками.

Он издал гортанный крик. Двое сподручных встали наравне с ним. Все трое скинули капюшоны.

Диана почувствовала неприятный липкий страх.

Лица скрывали маски. Маски волков. Волчьи морды, оскалив клыки, смотрели на нее. Глаза холодные, со стальным блеском.

— Кто ты? — спросил Вожак Стаи. Его голос звучал спокойно. Даже дружелюбно.

— Не твое дело. Кто ты?

Тот запрокинул оскаленную морду. Засмеялся. Возбужденному воображению Дианы его смех показался отрывистым волчьим лаем.

— Кто Я? — главарь оборвал смех. За его спиной приспешники прекратили угодливый хохот. Вожак шагнул вперед. — Я твой дядя, Диана.

Диана усилием воли сдержалась, ничем не выдала поднявшейся в душе тревоги.

— Откуда ты знаешь мое имя?

Холодные голубые глаза — у отца такие же — насмешливо разглядывали ее.

— Похожа… черты мамины, а глаза — отца.

— Ты знал моего отца?

— Нет, — прорычал Волк. — Конечно, нет. Просто угадал.

Диана поняла, что страх охватывает ее все сильнее. Она вконец рассердилась.

— Кто вы? — вскрикнула она. — Может, объясните наконец, что происходит?

Волк рассмеялся. Разведя руками, оглянулся на товарищей.

— Ребята, что происходит?

Те задумались.

— Горит Лес, — ответил один. Грузный, как деревенский мясник. Шумное дыхание вырывалось из-под резиновой маски, как пыхтенье паровоза.

— Мы убиваем зверей, — подсказал другой, тощий и высокий.

— Мы вторглись в чужие владения.

— Мы скоро уйдем.

— Да. Немного повеселимся и уберемся.

— Повеселимся? — в голосе главаря сквозило фальшивое изумление. — О чем это вы?

Они переглянулись.

Худышка пожал плечами.

— Немного пошалим.

— Да. Всего лишь. Кого-то убьем. Что-то сожжем. А с кем-то, — глаза Громилы остановились на полуобнаженной фигуре Дианы, — немного позабавимся.

Они рассмеялись.

— Я не понимаю, — Диана с трудом дышала, тщетно пытаясь скрыть волнение. — Как вы перешли границу Леса? Волшебный Лес впускает в себя только тех, кого пригласил Медведь. Деревья не сомкнулись перед вами на Главной Тропе. Подлесок не выцарапал глаза иглами шиповника. Пчелы не изжалили до смерти. Это какое-то колдовство?

— Колдовство, — сказал главарь. — Мы не переходили границу Леса. Мы исчезли в одном месте и появились из воздуха уже в пределах Лесного Королевства. И, как видишь, немного пошалили. Лес отжил свой век, Диана. Мы убили Медведя. Косолапый и был Лесом. Можно сказать, тащил Его на себе.

Диана подняла копье. Главарь приближался, не замечая направленного в грудь острия.

— Медведь пришел сюда, много веков назад, притащив на мохнатой заднице пять кило перекати-поля. Семена осыпались, пока он ходил туда-сюда. Искал малину. Семена пали в почву. Появился Лес.

Он был уже совсем близко. На расстоянии вытянутой руки.

— Не подходи, — Диана, отступив на шаг, выставила копье. — Я воткну его тебе в грудь. Если ты знал моих родителей, то знаешь — я так и сделаю.

— Делай, — сказал он.

Главарь приблизился. Острие через черную мантию ткнулось ему в грудь.

Издав боевой клич, Диана с силой ударила его копьем.

Острие звякнуло, наткнувшись на твердую преграду. Диана похолодела. Под мантией стальной панцирь!

Тут же что-то внутри безмолвно прошептало ей: беги. Ты можешь бежать очень быстро. Им не догнать тебя, да еще в доспехах.

«Дядя», однако, от удара не устоял на ногах. Мог упасть на спину, но хохочущие приятели подхватили его. Восстановив равновесие, главарь вновь начал сближение, поигрывая мечом. Глаза жестко блеснули.

Все трое кинулись на нее.

Диана отступила, уткнувшись спиной в обгоревший тополь.

Острие копья вонзилось в волчью маску Худышки под подбородком. Бандит захрипел. Из-под маски потекла кровь.

Диана выдернула древко. Бандит грянулся оземь, хватаясь за шею.

Сильные и грубые руки схватили ее за горло, выхватили копье, запечатали рот. Диана укусила ладонь, ощутив медный вкус хлынувшей в рот крови. Громила заорал. Ударил кулаком в черной перчатке. Левую скулу обожгло болью.

Мир перевернулся. Диану повалили на землю. Затянутое черным дымом небо воздвиглось над ней.

Главарь рухнул на нее, вдавливая в лесную подстилку. Сучки впились в ее кожу, а раскаленная почва обожгла спину, ягодицы, икры.

Диана извивалась под дядей, шипя от злости.

Холодная сталь коснулась ее горла.

— Не дергайся, — приказал Громила.

Дядя ерзал на ней, пыхтя и отдуваясь.

— Ах ты, маленькая дрянь, — сипел насильник, тыкаясь ей в бедро.

Он замер, страшно закричал. Расплавленное олово вылилось ей на живот.

— Что это? — спросила Диана, вздрагивая от омерзения.

Он встал, отряхнулся.

— Проклятье!

Главарь повернулся к Громиле.

— Мясник, если ты кому-нибудь проболтаешься…

— Альберт, за кого ты меня принимаешь? Я нем как рыба, — в голосе Мясника слышался раболепный испуг, но Диана без труда различила в нем скрытую насмешку. Альберт взял у него меч и факел. Оглядел Лес.

— Огонь скоро будет здесь. Пора сматываться.

— А с ней что делать?

— Как всегда.

Диану поставили на колени. Она вскинула голову, гневно глядя в глаза Альберту. Он встал над ней. Глаза холодно блестели в прорезях волчьей маски.

— Хочешь знать, кто я? Я — Альберт Великий, величайший воитель Запада, брат Александра. Я имел удовольствие познакомиться с твоей матерью. А потом убил твоего отца. Теперь твоя очередь.

Диана зажмурила глаза. Она умрет среди пожара, уничтожившего ее Лес. Правильно. Она жива Лесом. Его корни вросли в ее душу, ветви — в плоть, ее кожа — кора дубов и кленов.

«Сейчас я умру. Языки пламени сожгут мое тело, и пепел смешается с пеплом Леса. Прощайте, деревья. Прощай, Медведь. Прощай, солнце».

Она чувствовала затылком — Мясник заносит меч.

Свист. Лезвие рассекло воздух.

Удар сердца. Второй. Третий.

Диана открыла глаза. Альберт и Мясник замерли. Прислушались.

Диана почувствовала коленями дрожь земли под копытами. Всадники приближались.

— Воины Посадника, — в голосе Мясника слышался страх.

— Проклятье! Они увидели дым.

— Кажется, господин, мы переборщили с фейерверком, а?

Альберт открыл рот, но неожиданно вместо человеческой речи издал лишь несколько невнятных звуков. Странно напрягшись всем телом, он каким-то детским голосом выдавил:

— Н-нужно… у-у-у-х-ходить… от-т-сюда…

Мясник посмотрел на мертвое тело товарища. Глаза трупа стеклянно таращились в небо. Волчья маска сморщилась и съехала набок.

— А Енот? Мы не можем оставить его здесь.

— Некогда возиться с этой п-падалью! Огонь п-похоронит его.

Альберт подобрал погасший факел. Взглянул на Диану, которая все еще стояла на коленях. Силы ее покидали.

— Жаль, Диана, что наша встреча была так к-коротка. Уверен, м-мы еще встретимся.

Волчья маска фыркнула. Но взгляд голубых глаз в ее прорезях вдруг стал страдающим и неуверенным.

Они быстрым шагом двинулись прочь, растворяясь в чаду.

Диана встала на ноги. Огляделась, как в бреду. Лес горит, стонет, умирает. Деревья кричат, огонь острыми зубами рвет их плоть.

Лесная Королева сделала несколько шагов. Ноги подкосились. Она упала лицом на обожженную землю.

— Будь ты проклят, — прохрипела она. — Будь ты… проклят… навеки.

Она провалилась в забытье.

— Небесный Правитель! Жарко как в аду! Кто это сделал?

Молодой высокий голос.

— Волки были здесь. Нелюбимый Сын подбирается к Городу.

Суровый, хриплый голос зрелого мужчины.

Сквозь отуманивающую разум пелену Диана расслышала лошадиное фырканье.

Мужчина продолжал:

— Грядут великие перемены. Скоро начнется война.

— Война?

— Ты что, Прохор? Не видел железных ос в небе?

— Железные осы… — голос юноши был пропитан страхом. — Пророчество сбывается!

— Да, и нужно немедля доложить Посаднику!

— А с этой что? — Диана почувствовала над собой учащенное дыхание. — Красивая. Кто она?

— Бродяжка какая-нибудь. Волки таскали ее с собой, а потом бросили на верную гибель. Бедняжка…

— Таскали с собой? Зачем?

— Затем, дурень ты деревенский! У них при каждом отряде женщина, а то и две-три. Солдатам жрать надо? Стирать? Раны перевязывать? О прочем я уж молчу.

Нежные руки перевернули Диану. Юноша вгляделся в ее лицо.

— Да нет. По — моему, это Лесная Королева.

— Вот остолоп, да? Сказок наслушался. Лесная Королева — выдумка.

Диана открыла глаза. Увидела перед собой простоватое лицо светловолосого юноши с ясными голубыми глазами.

— Я не выдумка, — прохрипела она. — Хотя вид у меня, наверно, не очень.

Прохор улыбнулся.

— Карл, она жива!

Небо слева загородило лицо старика. Строгие глаза. Узкая прорезь рта. Годы проложили на лице Карла глубокие рытвины морщин.

— Вот те на! Жива-живехонька! Как тебя звать, девица?

— Диана, — ответила девушка как дружелюбно, хотя ей в нос шибануло несвежим дыханием Карла. — Я буду рада, если вы поможете мне подняться.

Она вытянула руки. Карл потянул ее за левую, Прохор — за правую.

Шатаясь, Диана огляделась. Сердце болезненно сжалось.

На многие версты вокруг расстилалось море пепла, в котором отдельными островками виднелись обугленные стволы, почерневшие скелеты зверей. Там, где ярилось зеленое буйство Леса, пели птицы, резвились олени — голая серая пустыня, пепелище, выжженная пустошь. Тут и там курятся струйки вонючего дыма. В воздухе плавают тучи пепла.

Диана повернулась к своим спасителям.

Холщовые рубахи, протертые штаны из дубленой кожи, деревянные башмаки. Крестьяне.

— Где огонь? — спросила она.

— Был дождь с громом и молниями, — медленно проговорил Карл. Сузил глаза. Прохор смотрел на обувку, то и дело бросая смущенные взгляды на ее стройную полуобнаженную фигуру.

— Сколько я пролежала без сознания?

— Это уж Небесному Правителю ведомо, госпожа. Стражи Врат увидели первые отблески пожара вчера утром. От Города до Леса… то есть до места, где раньше был Лес, полдня пути, ежели на хорошей лошади. Посадник послал восемь десятков солдат, да рабочих две сотни, чтобы потушить пожар. Тушили до заката, да без толку — огонек-то чудной!

— Чудной?

— Магия! Черные озера, будто масло, и ничем не возьмешь! Горит, и все тут.

— Но ведь сейчас огня нет! — чуть не вскричала Диана. Она чувствовала себя растерянной, слабой, жалкой.

— Посланцы Артура выбились из сил, думали, дело труба. А тут озеро, что в низине к востоку отсюда, вдруг вскипело, разъярилось, поднялось огромным куполом чуть не до самого неба. Разлилось на многие версты, и огонь отступил! А потом полило, как из ведра. И — погасло.

— Огонь пробудил силу Дикого озера, — прошептала Диана. — Слишком поздно! А где Волки? Вы их видели?

— Нет, не видали, — Прохор побледнел и прочертил в воздухе триангль. — Не видели, и слава Небесному! Эти чудища никого не оставляют в живых!

— Меня оставили, — горько усмехнулась Диана.

Карл забулькал горлом. Смачно харкнул. Плевок поднял столбик пепла.

— Эй! — Диану охватил гнев. Она мигом забыла учтивость. — Это Волшебный Лес! Здесь нельзя…

Она осеклась. Старик усмехнулся.

— Сколько их было?

— Трое. Один из них — Альберт Великий.

Диана не сдержала сарказма в голосе, произнося имя этого слизня. Карл и Прохор переглянулись.

— Альберт Великий! — вымолвил Прохор. — Правая рука Адриана.

— Странно, — Карл нахмурился. — Я слышал, что это полузвери. Они давно на все Королевство страсть нагоняют.

— Да нет. Обычные люди в масках.

Она снова оглядела выжженную пустошь. К сердцу подкралась чернота.

Диана тряхнула головой. Прочь слабость! Нужно двигаться дальше. У нее есть цель. Найти Альберта Ничтожного и отомстить.

— Что теперь? — спросила она Карла. Тот поскреб пятерней серую щеку.

— Уж извини, Диана. Придется тебе поехать с нами в Золотой Город Ингарден, показаться на глаза Посаднику. А там решат, как с тобой быть.

Диана кивнула.

— Я согласна.

Карл ехал чуть впереди. Его лошадь копытами взбила облако пыли. Диана и Прохор беспрестанно чихали и фыркали.

Вдвоем они тряслись на лошади пепельного цвета с золотыми яблоками, с красной гривой. Юноша держал поводья. Диана обхватила его талию, прижавшись плоским животом к худой спине. Она улыбалась, чувствуя волнение юноши.

— Адриан страшный человек, — поведал он тоненьким голоском. — И Альберт, прислужник Его — тоже. Налетают на город или деревушку, как вихрь. Убивают всех — детей, женщин, стариков, собак. Все их боятся.

— И ты? — спросила Диана, прикрыв глаза.

— Да.

Она расхохоталась.

— Не бойся, милый мальчик. Диана не даст тебя в обиду. Помяни мое слово — слово Лесной Королевы! — Адриан поплатится за каждую каплю крови, пролитую Его именем!

Вдали, на самой вершине взгорья горели на солнце ворота Золотого Города.

Глава 1. Столица

— Карл, смотри, как прекрасен сегодня Золотой Город! — воскликнул Прохор.

Диана приподнялась в седле, выглядывая из-за плеча юноши.

Грунтовая дорога тянулась через бескрайнюю пустошь — красный песок с отдельными кустиками жесткой травы странного серо-зеленого цвета. Дорога взбиралась на возвышенность, в самой верхушке увенчанную Золотым Городом.

Вот что пишет о Великом Городе древний историк Витенис:

«Великий Город Ингарден, который Первоотцы называли Золотым, или Городом Солнца, был заложен около 845 г. Эпохи Света тремя воителями — Эдмундом, Сарматом и Кириллом. Эдмунд был храбрым, Сармат — мудрым, Кирилл — искусным ремесленником. Считается, что в крови людей, живущих в славной столице Вечного Королевства, течет кровь трех основателей города, а значит, эти люди храбры, мудры и трудолюбивы.

Золотой Город расположен на юго-востоке государства, вблизи Волшебного Леса, и является не только одним из первых сеттлингов в истории, но, несомненно, самым крупным в этой части Этернии.

Способен ли бедный путешественник описать это величественное зрелище, передать далекому глазу пиршество красоты, от которого в восторге разрывается сердце? Белокаменные стены со стрельчатыми башнями ослепляют белизной. Золотые Врата горят на солнце и сияют во мраке; они заметны на многие версты.

Город стоит на Холме, не защищенный ни рвом, ни скалами. Кругом голая пустыня — ни единый враг не подберется к Великому Городу незамеченным! Столица не нуждается в укреплениях, ибо самые искусные маги охраняют ее, и сам слух о могуществе Города отпугивает темных людей. А с востока его бережет древняя сила Волшебного Леса.

Великий Город неприступен, как гордая дева, и незыблем, словно храбрый муж. Великий символ древнего могущества, твердыня Света, оплот мудрости — вот что сей град собой представляет».

Диану поразила белизна стен и ослепительное сияние Золотых Ворот. В сердце занялся странный трепет.

К дороге вверх по Холму тесно жались деревянные лачуги с соломенными крышами. Диана вертела головой, разглядывая слепые окна с резными ставнями. Воздух пропитался кислым запахом помоев — запахом нищеты.

К ее изумлению, Карл приостановил лошадь, сворачивая к одной из лачуг.

— Э! — окликнула она. — Мы вроде в Великий или Какой-Там-Еще Город собирались? Кланяться Посаднику?

Карл остановил лошадь. Животное согнуло шею, нюхая незнакомую землю. Фыркая, топнуло копытом.

Карл спешился. Приблизился, протягивая руку Диане.

— Ворота нас не пропустят. Крестьянам запрещено бывать в Городе без пропуска. Давай, помогу слезть.

— Еще чего? — фыркнула Диана. — Я сама!

Она спешилась с грацией прирожденной наездницы. Прохор восхищенно ахнул, а Карл перестал насмешливо щуриться.

— Как же так? — обратилась Диана к спине Прохора, который неуклюже слезал с серого скакуна с красной гривой. — Вы — здесь, открытые всем ветрам и стрелам врагов, а Посадник, все эти лендлорды и маги — там, за неприступными стенами?

Прохор осторожно взял поводья. Лошадь вытянула шею, нюхая его волосы. Прохор испуганно отшатнулся.

— Да, так, — с печалью поведал юноша, когда они вслед за стариком и его лошадью шли к хижине. — Мы рождаемся и умираем в тени, которую отбрасывают эти стены. Ночью нам мешает спать ослепительное сияние Золотых Ворот. Город мучительно терзает сердце недосягаемым великолепием. Каждый день он своей красотой дает понять, какой грязной, убогой, мучительной жизнью мы живем.

Прохор горько усмехнулся.

— Иногда я думаю, лучше бы его вовсе не было. Город никого не пропускает в себя, кроме тех, кто родился в его стенах. Все, что я знаю о Городе — мифы и легенды. Золотые Врата открываются избранным, и тот, кто незваным пройдет через них, умрет на месте. Воздух там особый, животворный для своих и смертоносный для чужих. Там нет ни бедности, ни страха, ни забот. Но я боюсь его. Город смотрит на нас. Я это чувствую, и всем говорю, а они смеются. Все, кроме него.

Прохор кивнул на старика.

— Только Карл принимает меня всерьез. Он очень храбрый. Никого не боится, и даже городским всегда смотрит в глаза. Его много раз били, жестоко, до полусмерти, а он поднимался. И улыбался окровавленным ртом. Вишь, он и с тобой не церемонится, хотя ты Лесная Королева.

Диана задумчиво смотрела на прямую спину Карла. Карл поверх соломенных крыш смотрел на Город.

Они оказались во дворе хижины. Доминировала здесь огромная лужа, в которой, блаженно хрюкая, барахтались жирные свиньи. Прохор толкнул Диану локтем. Расхохотался.

— Смотри, какие хрюшки! Это горожане!

Диана рассеянно улыбнулась. Она осматривала двор, подмечая каждую мелочь.

Сарай с поленницей, мастерская, курятник. Чуть вдалеке за сараем — узкая деревянная будка. Сама хижина из материала, похожего на зеленую глину, с деревянным низким крыльцом без козырька. Воздух пропитан горьким смрадом.

Диана наморщила нос.

— Из чего сделана эта хижина?

Прохор прошептал на ухо:

— Из драконьего говна.

На крыльцо вышла седовласая женщина с усталым серым лицом, в синем домотканом платье. Она несла деревянную бадью с помоями.

Поставила бадью на перила крыльца. Наклонила. Помои с хлюпаньем вылились на землю.

— Марта! — крикнул Карл. — Собирай на стол, у нас гостья!

Женщина одной рукой прижала бадью к боку, ладонь другой руки козырьком приложила ко лбу. Тусклые голубые глаза оглядели полуобнаженную фигуру Дианы. Брови Марты взметнулись вверх.

— Небесный Правитель! Карл, кто эта уличная девка?

Диана выступила вперед.

— Я — Диана, дочь Александра, — сказала она, глядя хозяйке в глаза. — И дочь Волшебного Леса. Солдаты Адриана сожгли мой дом.

Женщина побледнела.

— Этого не может быть! Волки Адриана никого не оставляют в живых!

— Это правда, — с мольбой в голосе сказал Прохор. — Мы с Карлом были там. От Волшебного Леса не осталось ни веточки. Только пепел и дым. Эта девушка — Лесная Королева.

Диана вскинула голову. Марта недоверчиво разглядывала ее. Карл, привязав поводья лошади к перилам крыльца, строго взглянул на жену.

— Ну, чего уставилась, как статуя Древней Матери? Разве так гостей потчуют? Говорят тебе, Лес сожгли железные осы! Иди в дом!

Марта вздрогнула. Со страхом глядя на мужа, скрылась в доме.

Прохор виновато взглянул на Диану. Пожал плечами.

— Не обращай внимания. Они с Карлом люди гордые. А жизнь у них тяжелая.

Диана кивнула. Повернулась к Карлу, который сворачивал себе из листьев самокрутку.

— Вам не стоило так с ней разговаривать. Я нисколько не обиделась.

Карл хмуро взглянул на нее.

— Сам знаю. Марта женщина нервная, но сердце у нее доброе. А на «уличную девку» не обижайся, — он сощурился. — Больно волосы у тебя чудные. Темно-русые, и вьются, как плющ. Дикая ты. Здесь таких женщин отродясь не видали.

Диана молча смотрела ему в глаза. Карл закурил. Посмотрел вдаль.

— Такие женщины, говорят, нравятся Адриану. У Него наложниц больше, чем солдат. Что это за женщины! Страшно подумать, какая кровь!

Прохор кашлянул.

— Я слышал, кровь у них черная, а в лице ни кровинки. Губы красные и полные, а зубы острые. Днем спят, а ночью крадут детей и пьют их кровь.

Диана передернула голыми плечами — ее пробил озноб.

«Да, в славное местечко меня забросила судьба».

Она смотрела, как хозяин гладит лошадь, похлопывает по крупу.

— Это ваша?

Он скривился.

— Это лошади Посадника. Нам не положено.

Диана оглядела слепые окна домов. Она ощущала надвигающуюся на нее беду. Будто чьи-то глаза следят за ней.

— Сколько мы здесь пробудем? — спросила девушка хриплым от волнения голосом.

— Пока не приедут городские стражники. К вечеру явятся.

— Как они узнают, что я здесь?

Карл сплюнул на землю у себя под ногами.

— Эти все пронюхают.

— Эти?

— Маги. Сидят в Изумрудном Дворце, на улицу носа не кажут. Да только им все ведомо. Откуда — никто не знает. Ну что, пошли? Проголодалась, поди.

За длинным столом из грубо сколоченных досок сидели напряженная Диана и Прохор. Юноша опять завел свою волынку.

— Везет тебе, ты увидишь Золотой Город. Тебя представят Артуру. Главному человеку в Королевстве! Я бы за такую честь руку отдал!

— Почему Королевством правит Посадник? — спросила она, отгоняя назойливых мух, целые тучи которых роились в воздухе. — Где Король?

— О Короле не слыхали уже, наверное, лет двести. Последним был Оргельд Высокий, но тот потомства не оставил. Трон занял Седрик Одноглазый, его двоюродный брат, первый Посадник. Его род взял на себя управление Королевством. До прихода истинного Короля.

— Но ведь королевский род прервался.

— Я сам в этом ничего не смыслю. Карл знает больше. Когда он был ребенком, в деревне еще была школа. Там учил пришелец из чужих краев, он изучал историю. Потом прискакали солдаты, странника выгнали, а школу сожгли.

— Кто сжег?

— Городская стража.

— Как же они посмели?

Прохор со священным ужасом посмотрел на нее.

— Не говори так. В Городе люди поумнее нас, им лучше знать, что положено. Да наши парни и не хотят учиться. Напиться в харчевне, да кулачная потеха — вот их школа. Я бы хотел, вот и хожу к Карлу. Он меня учит, правда. Я читать и писать умею, и палочки считать. Других мы обманываем — будто я по хозяйству помогаю. Я никому не говорю, и что Карл умеет, тоже никто не знает.

Прохор наклонился к Диане. Понизил голос до шепота.

— Странник говорил, что род Оргельда — не единственный. Оргельд — потомок Эдмунда. Род Кирилла весь уничтожен, причем, я слышал, это сделал Оргельд, чтобы избавиться от всех претендентов на трон. Потому он и плода не оставил — это небесное наказание, понимаешь? Но есть потомки Сармата. И они…

Вошел Карл, и Прохор замолк. Вытирая руки грязной тряпкой, Карл сел за стол.

— Скоро там? — крикнул он жене. — С голоду подохнем!

Марта поставила на стол горшок с кашей из брюквы. Повернулась к Диане.

— Мы никогда не обедали с королевами. Скажите, как нам быть? Мы должны кланяться или что-то еще?

Диана встала и, тронув Марту за руку, тихо сказала:

— Не утруждайте себя. Прошу вас. Я не хочу смущать вас и вашего мужа. Я здесь не по своей воле, злой рок привел меня в ваш дом.

Марта нахмурилась, поджав губы. Диана, не отпуская ее руки, торопливо добавила:

— Вы устали. Раз уж я вынуждена есть ваш скудный хлеб, позвольте мне прислужить вам за столом.

Прохор удивленно вскрикнул. Карл остался невозмутим.

— Прошу… — повторила Диана.

Марта вздохнула.

— Хорошо.

Хозяйка выдавила слабую улыбку. Диана улыбнулась в ответ, но Марта отвернулась — лицо Дианы вызывало у нее страх, предчувствие скорой беды.

Диана, чувствуя себя неловко, наполнила тарелки и преломила хлеб.

Ели молча. На голодный желудок каша оказалась недурна. Но Диана со вздохом вспомнила, как вкусно можно поесть после удачной охоты.

После скудной трапезы Марта собрала со стола и удалилась в застенок. Карл принялся набивать самокрутку. Прохор выбежал посмотреть, как лошади, и не едут ли городские.

— У вас есть дети? — спросила Диана.

Карл откинулся на спинку, закурил.

— Двое умерли во время чумы, сына унесла война, младшая дочь осталась в деревне жениха. Теперь он — мой сын, — Карл махнул рукой в сторону двери.

Некоторое время молчали. Диана чувствовала себя подавленной. Убогая обстановка и вонь казались ей ужасным символом грядущих перемен в ее судьбе. Она вдруг поняла, что смертельно устала и хочет спать. Девушка тихо рассмеялась. Неудивительно: за какие-то двое суток она потеряла все: дом, родных, и безмятежность души.

«Кажется, настало время слегонца повзрослеть», — подумала она, и положила голову на руки.

Только начала проваливаться в сон, со двора донесся крик Прохора:

— Едут! Едут!

Прохор жадно смотрел вверх на вершину Холма, где ярились золотом Врата, белели костью городские стены. Карл держал лошадей за поводья. Животные волновались: мотали головой, трясли гривой, рыли копытами землю. Марта хмурилась, нервно теребя ворот платья.

Диана, превозмогая усталость, стояла с гордо поднятой головой.

С топотом конских копыт к ним приближалось облако пыли, в котором смутно различались очертания трех фантастических фигур — коней с людскими торсами. Топот стал громче, облако приблизилось, и Диана явно узрела коней — черный, белый с золотыми яблоками, и пепельно-серый, с серебристой гривой. Всадники в кольчугах, каждое кольцо горит на солнце. Белые плащи полощатся на ветру. Арьергард держит в левой руке флаг с раздвоенным концом — золотой шар в центре белого полотна.

Предводитель всадников, сидя на коне, недоверчиво оглядывал девушку. Диана стояла, не опуская глаз. Прохор, Карл и Марта встали на колено, опустив головы.

Всадник с гневным изумлением обратился к Диане:

— Кто ты, дева? Почему не опускаешь глаз, когда с тобой говорит начальник городской стражи?

Глаза Дианы холодно сверкнули.

— Я — Диана, Лесная Королева, дочь Александра. Глаз опускать не привыкла.

Всадник на секунду опешил. Его красное лицо с крючковатым носом вновь стало бесстрастным.

— Лесная Королева… Ты говоришь, дочь Александра? Здесь слышали об этом храбром воине. Но мы не знали, что у него есть дочь.

— Ты обвиняешь меня во лжи? Тогда, по Законам Леса, ты должен принять…

— Нет, вовсе нет, — в голосе стражника появилась учтивость. Он явно был растерян. — Но, госпожа, если слухи оправданы, Лес уничтожен. И здесь его Законы — ничто.

Диана на миг опустила глаза. В ее голосе звучала неподдельная горечь:

— Слухи более чем оправданы. Железные осы сожгли Лес дотла. Я, по чистой случайности, осталась жива.

— Сир, можно я скажу! — Прохор поднял глаза. Всадник кивнул. Юноша встал с колен (вслед за ним поднялась и супружеская чета).

— Госпожа не врет. Мы с Карлом, по вашему всемилостивейшему распоряжению, всемилостивейшей волей Посадника Артура поехали в Лес. На лошадях, которых вы великодушно сдали нам в аренду. От Леса ничего не осталось, ровным счетом ничего!

Всадник переглянулся с товарищами. Вновь обратил суровый взор на Диану.

— Что произошло? Как вышло, что твое царство пало, а ты осталась в живых?

Диана рассказала. К концу рассказа ее щеки пылали от гнева.

— Это были Волки. Армия Адриана, — Диана запнулась, с изумлением глядя, как лошадь под всадником вдруг начала яростно мотать головой, натягивая поводья.

— Спокойно! Спокойно! Да что с тобой, Асферон, сбрендил, что ли? Спокойно!

Всаднику понадобилась минута, чтобы усмирить коня. Диана продолжила.

— Армия… Нелюбимого Сына. Альберт, Его правая рука, хотел убить меня. Но не успел. Их что-то напугало. Всадники.

— Всадники?

— Я не знаю, кто это был. Альберту показалось, это отряд из Великого Города. Я потеряла сознание… и ничего не смогла сделать.

Диана замолкла.

Начальник стражи, хотя и сохранял невозмутимость, побледнел:

— Грядут страшные времена. Кто эти всадники, что напугали самого Альберта? Это не наши. Мы не решались сунуться в Лес до восхода солнца.

— Поздравляю, — Диана не скрывала сарказма. — Храбрецы!

Он поморщился.

— Оставим это. Ты должна ехать с нами.

— Должна? — усмехнулась Диана. Всадник насупился.

— Я, именем Артура, приглашаю тебя погостить в Золотом Городе. Твой рассказ потряс меня. В столице должны знать, что грядет Война. Ты — живое свидетельство грядущих бедствий. Обещаю, тебе будут оказаны почести, достойные твоего высокого титула.

Диана сдержанно поклонилась.

— Это другой разговор.

Она сама не поняла, как оказалась на коне с красной гривой. Через минуту уже скакала вверх по взгорью к сверкающему Городу. Ехала в авангарде, рядом с начальником стражи.

Марта, глядя им вслед, вздохнула.

— Слава Небесному… она оставила нас.

Карл с недовольством взглянул на жену.

— Что ты мелешь, глупая женщина? Пугаешься каждой тени. Иди-ка в дом!

Жена подчинилась. Спустя минуту Карл последовал за ней.

Прохор выбежал на дорогу, с тоской глядя, как удаляется, исчезая в облаке пыли, голая спина Королевы.

— До свидания, Диана, дочь Александра! — крикнул он тонким голосом. — Удачи тебе!

Но Диана не слышала его. Прохор, и Карл, и Марта вылетели у нее из головы. Ее мысли занимало будущее — Город, новые знакомства и возможности. В Городе ненавидят и боятся Адриана. Что ж, ей с ними по пути. Она поможет Городу. Если начнется Война, она вполне способна биться наравне со всеми.

Наравне со всеми… или встать во главе войска.

Девушка тряхнула волосами. Встречный ветер бил ей в лицо, то ли жарко целовал, то ли отвешивал хлесткие пощечины.

Прохор смотрел ей вслед, пока всадники на конях не превратились в темные точки.

Потом побрел домой, уныло глядя под ноги.

— Уехала… и никогда не вернется. Я больше не увижу ее.

Тяжко вздохнув, Прохор начал перебирать в уме дела по дому.

Диана, одержимая тщеславными мечтами, смотрела прямо перед собой, на Золотые Ворота. Те раскрылись, выплюнув пятерых всадников.

Два отряда разминулись. Стражник с орлиным носом, не замедляя лошади, на скаку поприветствовал жестом командира встречного отряда. Тот крикнул:

— Слава Артуру!

— Куда они? — крикнула Диана, как можно громче, чтобы переорать свист ветра в ушах.

Начальник стражи крикнул в ответ:

— Это сборщики дани! Скачут в деревню, из которой мы забрали тебя!

— Дани? — брови Дианы взметнулись. — Вы облагаете крестьян поборами?

Всадник кивнул.

— Таков порядок, госпожа. Крестьяне приписаны к Городу. Они кормятся на королевской земле, и обязаны платить.

— А поборы жесткие?

Тот ухмыльнулся.

— Как положено.

— И что, не ропщут?

Всадник с легким недоумением взглянул на Диану.

— Их дело — трудиться на благо Королевства. Это общее дело. Солдаты сражаются, маги решают, Посадник правит, дворяне служат. Таков извечный порядок.

Диана усмехнулась. Ну и мир!

Золотые Ворота разверзлись, и Диана наравне со всеми въехала в Город.

Она заметила испуганный, восхищенный взгляд одного из всадников — толстого коротышки с красным лицом и торчащими во все стороны света черными волосами.

— На мне что-то нарисовано?

— Ворота пропустили тебя. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Прекрасно.

Тот отвел глаза, бормоча под нос.

Но вскоре Диана поняла, что чувствует себя не так уж чтобы очень. По правде говоря, страшно болела голова, к горлу подкатила тошнота, странная слабость охватила тело. Лошадь под ней начала шарахаться.

Начальник стражи поравнялся с ней.

— Госпожа Диана. Все в порядке?

— Да, да, — с досадой ответила Диана. — Все чудесно.

«Это воздух. Просто воздух. Городок напичкан фокусами, чтобы стращать чужаков. Примитивные магические штучки. Привыкнешь».

Диана с усилием выпрямилась в седле и огляделась.

Улицы вымощены белым камнем, или залиты асфальтом, сверкающим на солнце черным золотом. Дома в два этажа, с черепичными крышами, полукруглыми арками, живописными фронтонами. На шумных улицах полно народа: праздные, одетые в богатые ткани мужчины и женщины, причем не разберешь, кто из них кто — все, как на подбор, упитанны, с пухлыми красными лицами.

Диана, привыкшая к пению птиц и буйству зелени, выискивала взглядом хоть какие-то признаки растительности. Камень, медь, золото, которыми отделано все вокруг, угнетали ее, отнимали силы. Возле одного дома — сад. С тоской Диана увидела три согбенных, засохших на корню хилых деревца. Почувствовала сильную боль в низу живота.

М-да… великий город! Просто величайший! Как здесь живут? Впрочем, люди здесь слабы. Город ломает их, высасывает соки. Неужели эти люди не чувствуют, что Город питается ими? И чем слабее люди, тем крепче стены, тем ярче горят в солнечных лучах Золотые Врата.

Она стояла у дверей Королевского Зала, ожидая, пока начальник стражи передаст страшные вести, и его высочество Артур соизволит снизойти до ее скромной персоны. Диана собиралась войти как была, полуобнаженная. Ее хотели приодеть по случаю, но девушка отказалась. Пусть принимают как есть, или не принимают вовсе.

Наконец двери открылись, и стражник в бело-золотом плаще, поклонившись, жестом пригласил ее войти.

Огромный грот зала поражал воображение. Стены отделаны изумрудами, базальтом, бирюзой. С левой стороны колоннада, за ней у стены — статуи трех витязей, основателей Города. Эдмунд, с гордо поднятой головой, держит перед собой меч. Кирилл сидит у его ног с раскрытой книгой на коленях. Сармат строгает на верстаке.

Справа — длинный стол с подсвечниками. В камине трещат поленья.

Зал Короля имел интересную особенность: геометрия стен и потолка была устроена таким образом, что слабых зал подавлял, а у сильных вызывал ощущение собственной значимости. Диана была не робкого десятка. Уверенной походкой она прошла через зал к трону, который, без всякого на то права, занимал Посадник Артур.

Диана с любопытством рассмотрела его. Красивый, похожий на юношу мужчина с гривой золотых волос. Зеленые живые глаза. Расшитые золотыми нитями красные одежды. Холеные руки с тонкими пальцами лежат на подлокотниках.

Артур поднялся, сошел с возвышения. Приблизившись, хотел взять Диану за руки. Но, чуя исходящую от девушки враждебную подозрительность, ограничился учтивым поклоном. Диана ответила тем же.

— Приветствую тебя, Диана, Лесная Королева, дочь Александра. Я давно желал встретиться с царевной Волшебного Леса.

— Твое желание исполнилось.

— Да, — Артур помрачнел. — И не сказать, что рад этому. В лихую годину ты посетила мой город, и страшные события сблизили нас.

— Пока еще не сблизили, — заметила Диана. — Я не знаю, чего вы хотите, и что столица намерена противопоставить Адриану.

Артур взял девушку под локоть.

— Прошу разделить со мной трапезу.

Он отвел Диану к столу. Усадил на стул железного дерева. У Дианы мелькнула мысль: где они достают древесину? В Городе ни деревца.

Слуги расставляли на столе яства и вина. Артур, пригубив из серебряного кубка, сказал:

— Мне поведали о случившемся. Мои соболезнования по поводу утраты вотчины. Это ужасно! Одним махом уничтожить Лес, который зеленел с начала времен! В таком случае, столицу Адриан разворошит, как муравейник.

— Не должно правителю рассуждать таким образом. Еще не вечер.

— Ты плохо знаешь Адриана.

— Зато я видела железных ос в небе! Я смотрела в глаза Альберту. Мой Лес сожгли дотла! Я потеряла всех, кого любила!

Глаза Королевы сверкали голубым огнем. Артур поиграл желваками.

— Да, тебе многое пришлось пережить, и твоя стойкость поражает.

Артур встал из-за стола. Заложив руки за спину, прошелся по залу.

— «Еще не вечер»… Великие слова! Слова, достойные великой женщины. Немало храбрых воинов начинают трястись от страха, едва заслышав проклятое имя Нелюбимого Сына.

Он помолчал.

— Лес сожгли… это знак. Вызов Городу. Мне. Адриан скоро явится.

— Значит, мы будем сражаться.

Артур с грустью взглянул на нее.

— Диана, ты плохо знаешь, что творится в столице. Скажу прямо, наше положение очень ненадежно. Если не сказать — ужасно.

— Я слышала, Золотой Город — неприступная твердыня.

Артур сел, отпил из кубка.

— Так было во времена Королей. Но королевский род прервался. Нельзя надеяться на крепость стен. Армия сейчас в упадке.

Диана смотрела на усталое, печальное лицо Артура. Черная ярость охватила ее. И это — посадник Короля? Этот трусливый павлин?

— Адриан должен заплатить за преступление! Он сжег Лес, и, я слышала, сжигает целые города! Неужели Посадник надеется отсидеться за надежными стенами столицы?

Артур задумался.

— Будь моя воля, я бы не допустил Войны. Так ужасно думать, что будут умирать люди. Я бы все сделал, пошел на унижение, лишь бы избежать кровопролития. Но Адриан не ведет переговоров. И пленных не берет.

Диана отпила из бронзового кубка горько-терпкого вина. Поморщилась. Хмельных напитков она раньше никогда не пробовала. Предпочитала березовый сок.

— Будь жив отец, он бы не рассуждал. Он бы дрался!

— Да, я видел Александра. В столице он был в почете. Твой отец — последний из великих воинов, бесстрашных и благородных сердцем. Но средь наших таких, увы, почти не осталось.

На некоторое время они прервали беседу, чтобы отдать должное поднесенным яствам. У обоих, впрочем, не было аппетита.

— Ты мало ешь, — заметил Артур. — Не является ли тому причиной стеснение или подозрительность? Ты, наверное, проголодалась с дороги?

— Я уже отобедала, в несколько иной обстановке. Да и стол был поскуднее.

Артур двинул бровью.

— Тебя уже накормили? Кто?

— Крестьяне. Они приютили меня до вечера, пока не явились твои люди.

— Крестьяне! Их жизнь ужасна, а сами они грубы и невежественны!

— Спору нет. Но люди они как будто добрые, и не лишены некоторого благородства. Эти люди трудятся в поте лица, чтобы обеспечивать дворянам достойную жизнь в роскоши и богатстве.

Артур отодвинул тарелку.

— Я много думал о положении крестьян. Несколько раз пытался составить эдикты, которые могли бы облегчить их положение, хотя бы в земельном вопросе. Мои регенты отговорили меня. Я знал, что они правы. Сейчас для этого нет необходимых условий.

— Ты всегда слушаешь, что говорят приближенные? А если они посоветуют тебе прыгнуть со скалы?

Артур горько усмехнулся.

— Я должен учитывать интересы знати, иначе… — тень промелькнула на лице Артура. — Иначе будут обиженные, а это Городу сейчас ни к чему. Так трудно угодить всем и сразу. Совет Магов обладает правом вето. Священный Витен-Гамот может предать анафеме. Я не должен выступать против них. В Войне их помощь будет неоценима.

— Бывало, что Совет отказывался помочь Городу в беде?

— Никогда. Но сейчас в столице неустойчивое положение, способное перерасти в смуту. Маги никогда не сталкивались со злом, подобным Адриану.

Адриан родился и вырос здесь, в Золотом Городе. Давным-давно Его изгнали. Он был ничем не примечательным мальчиком. Никто не подозревал, что он — великий чародей. Совет Магов даже не подозревал о Его существовании. Мы проявили беспечность. И теперь расплачиваемся — страшной ценой тысяч жизней. У Адриана свои счеты с Золотым Городом. Диана, что с тобой?

Артур с волнением смотрел на побледневшее лицо девушки.

Диана тронула лоб.

— Не знаю, — вздрогнув, она резко обернулась. Взгляд ее шарил по залу. Вытесанные из мрамора основатели города, казалось, насмешливо таращились на нее.

Диана повернулась к Артуру.

— Мне кажется, будто на меня кто-то смотрит.

— Ты устала. В последнее время с тобой произошло много… — Артур защелкал пальцами, подбирая нужное слово. — Много…

— Ужасного, — закончила Диана. — Думаю, все дело в перемене обстановки. Часть моей силы заключена в деревьях, травах и воде Волшебного Леса. Лес уничтожен. А здесь, в Городе, почти нет живой природы. Разве что стул, на котором я сижу, даст мне сил.

Артур встал. Позвонил в колокольчик. Явились слуги.

— Тебе следует отдохнуть. Пока не могу ничего сказать о твоей судьбе. Завтра, в полдень, Священный Витен-Гамот рассмотрит и этот вопрос. Но обещаю — тебе окажут самые высокие почести. А сейчас тебе нужно выспаться.

Диана, не в силах возражать, встала из-за стола, поклонилась и позволила слугам отвести ее в покои.

Лежа на мягкой, как стог сена, перине, Диана вспоминала события сегодняшнего дня. Багровая ярость сменилась серо-голубым разочарованием. Во дворце она ожидала увидеть людей, готовых действовать. И Посадник, она надеялась, имеет четкий план. Вместо этого ее попотчевали и навешали лапши на уши.

Она закрыла глаза. Ей снился пожар и лежащие в обнимку мертвые медвежата.

Глава 2. Падение

Палач в маске Волка подошел к Диане, цепями прикованной к могильной плите отца. Диана дергалась, извивалась, но цепи только сильнее впивались в тело.

— Не дергайся. — Палач приложил раскаленный меч к ее плечу. Горячий металл прожег кожу до кости. Запахло горелым мясом. Диана простонала.

Открыла глаза, и, вместо клочка синего неба в обрамлении зеленых крон увидела мраморный потолок.

Свет утреннего солнца бил в полукруглую арку окна. Стекло составили из разноцветных кусков, и свет был голубым, и зеленым, и желтым, и красным. Солнечный луч жег ей плечо.

Диана вскочила. Бархат ковра приятно щекотал босые ступни.

В дверь постучали.

— Подождите! — крикнула Диана, поспешно одеваясь.

Вошла девушка в бело-золотом платье. Опустив глаза, пролепетала:

— Господин просил разбудить вас. Через два часа Совет Витен-Гамота. Маги хотят вас видеть.

— Я уже встала.

Ее провели в Королевский Зал. В камине остывала зола. Трон пустовал.

— Где Артур?

— Посадник отправился на смотр войск. Вас велено накормить.

Диане кусок не лез в горло — пища непривычная. Слишком изысканная. Все же она затолкала в себя всего понемножку. Ей нужны силы.

В спальне на постели ее ожидали аккуратно разложенные платья.

— Что это?

Служанка поклонилась.

— Господин велел одеть вас по случаю.

— Это ни к чему.

Снова поклон.

— Вам следует одеться. Негоже…

— Ладно-ладно, — Диана растерянно оглядела богатые ткани. — Давайте попробуем.

Служанка примеряла одно платье за другим, каждый раз восклицая: «Чудесно! Восхитительно! Госпожа, вы ослепительны!», «Вот это подойдет… нет, это!».

Видимо, девушке примерка доставляла неописуемое наслаждение.

Это продолжалось около часа. Диана не выдержала:

— Ах, бросьте! Давайте любое, я надену.

Она выбрала светло-зеленое платье с голубым воротом, которое напоминало девушке ее Лес под куполом синего неба.

Служанка расчесала ее темно-русые волосы. Подвела к зеркалу.

— Видите, госпожа? Вам идет.

Диана не ответила.

Страшно подумать, какой эффект способно производить новое красивое платье из атласной ткани, с открытой грудью и короткими рукавами.

Вместо дикой девчонки из зеркала на нее глядела стройная, ослепительная принцесса с живым лицом, большим алым ртом, ясными голубыми глазами. Расчесанные волосы волнами ниспадали на плечи.

— Вы превосходны, госпожа, — прошептала служанка ей на ухо, поглаживая Диану по плечу. — Во всем Королевстве нет женщины прекрасней вас! Мужчины будут от вас без ума, а первейшие красавицы возненавидят за то, что вы так легко их затмили!

Диана неуверенно улыбнулась.

Внизу ее ожидал начальник стражи — тот самый, с орлиным носом. Учтиво поклонившись, он подвел Диану к лошади. Роскошное платье не позволяло девушке продемонстрировать искусство наездницы. Орлиный Нос помог ей сесть на коня бочком.

Они рысью двинулись по мощеным улочкам Города. За ними следовал эскорт — трое стражников в бело-золотых плащах.

Город изменился.

На крышах и водосточных трубах висели гирлянды золотых, розовых, голубых шаров. Шары светились.

Орлиный Нос, видя, с каким вниманием Диана разглядывает шары, объяснил:

— Маги украсили Город к празднику Плодородия.

Диана вслушалась.

В ее сознание проникли далекие голоса.

«Все чудесно… Расслабься… Не думай ни о чем. Здесь все твои друзья. Все тебя любят…»

Она тряхнула головой. Покосилась на сопроводителя. На гордом лице начальника стражи расцвела глупая улыбка. Глаза уставились в пустоту.

Он пускал слюни.

Диана открыла рот, чтобы окликнуть его. И поняла, что не хочет. Приятная истома охватила ее, словно девушка грелась у печки. Шепоты наполнили ее разум, уничтожив все мысли, чувства, воспоминания.

«Все ничтожно. Все бессмысленно. Важно только веселье. Вечный праздник. Музыка, улыбки, смех!»

Губы Дианы раздвинулись в глупой улыбке. Лошадь под ней спотыкалась.

Прохожие приветствовали наездников. Поднимали руки, показывая открытые ладони, истошно вопили:

— Слава Артуру!!

И Диана, дивясь на саму себя, хрипло отзывалась:

— Слава Артуру!

— Слава, вечная Слава! — вторил Орлиный Нос. Он не моргал. Из глаз текли слезы. — Слава Совету Магов! Слава Великому Городу!

Как только они углубились в центр города, наваждение рассеялось. Диана, учащенно дыша, с изумлением взглянула на начальника стражи.

— Что это было?

Тот удивленно посмотрел на Диану.

— О чем вы?

— Мы только что…

Диана запнулась. Нигде не было шаров. Люди уныло плелись по улице, глядя под ноги. Двое столкнулись лбами.

— Куда прешь! — рявкнул один.

— Смотри под ноги, идиот! — огрызнулся другой.

Диана, пожав плечами, слабо улыбнулась Орлиному Носу.

Высокий дворец со стрельчатыми башнями излучал изумрудное сияние. Цвет травы. Диана выпрямилась в седле.

Залы дворца были полны изумрудного света. Диана, поднимаясь по винтовой лестнице, оглянулась на сопроводителей. Их одежды, плащи, лица окрасились в темно-зеленый. Диана поднесла к лицу руки. Те еще зеленее.

И это платье. Ткань очень приятная, ласкает тело. Когда легкий ветерок целовал ей ноги под юбкой, Диана чувствовала, как пылают щеки.

Стражник повернулся к ней.

— Сюда.

Диана округлила глаза, глядя на низкий проход в стене. Притолока на уровне пояса. Пройти… то есть пролезть в лаз можно было только на карачках.

— Мне лезть сюда?

Стражник посуровел.

— Правила одинаковы для всех. Ты обязана подчиняться.

Он вынул меч из ножен. Послышался неприятный скрип, когда сталь меча терлась о кожу.

Диана поджала губы.

— Убери. Я чту традиции.

Стражник задвинул меч обратно. Напряженно улыбнулся.

— Тебе пора. Не заставляй Совет ждать.

Она подобрала юбку. Встала на колени. Кусая губы от злости (каждую секунду казалось, сейчас ей дадут пинка), Диана пролезла в Зал. Встала на ноги.

В Зале царила темнота. Девушка вслушалась. Ни звука, только где-то капает вода.

Диана сделала несколько неуверенных шагов.

— Эй! Есть здесь кто?

Ее голос отразился от стен и вернулся к ней — слабый, жалкий, испуганный. Диана не могла отделаться от ощущения, что за ней наблюдают множество злобных глаз. Ей почудилось, здесь пахнет чем-то мерзким, будто бы тухлятиной.

Вспыхнул свет, тени прыгнули в углы. Диана прикрыла глаза ладонью, слепо мигая.

Зал был огромен. Он казался бесконечным. Источником все того же зеленого света были шары, медленно плывущие в воздухе под далеким небом-потолком.

Зал был обставлен гигантских размеров мебелью. Стулья, которые пришлись бы впору великанам. Огромный дубовый стол. Ножки толщиной с колонну. На столешнице могла бы разбить лагерь целая армия. Дерево одной из «ножек» изрыли трещины с хорошую канаву. В трещинах с осклизлыми звуками копошились отвратительные жуки, каждый размером с собаку.

Королевский Зал подавлял своими размерами, но по сравнению с Залом Совета казался спичечным коробком.

Диану охватило подозрение, что лаз в Зал — магический. Каждый, кто пролезает в него, уменьшается в размерах.

В конце Зала высилась огромная стена красного дерева. Диана задрала голову и поняла — это громадная судейская кафедра.

За кафедрой восседали Семеро Магов. Их огромные головы укрывали седые парики. Лица цвета слоновой кости чисто выбриты, пустые темные глазницы смотрят сурово и бесстрастно.

Все облачены в судейские мантии различных оттенков: красная, оранжевая, желтая, зеленая, голубая, синяя, фиолетовая.

— На колени! — прогремел голос Синего Мага. — На колени перед Великим Витен-Гамотом!

Диана встала на колени.

Слоноподобные Маги разглядывали Диану в полной тишине.

— Ты Диана, дочь Александра, Королева Волшебного Леса?

Вопрос задал Желтый Маг.

— Да, — ответила она тихо (но стены отразили ее голос, и он эхом звучал во всех уголках Зала). — Это я.

— Расскажи нам, что случилось? — прогремел Оранжевый Маг.

— Волшебный Лес уничтожен.

Маги переглядывались, и Диана в воображении слышала изумленные шепоты.

«Уничтожен…»

«Уничтожен?»

«Уничтожен!»

— Расскажи нам, — подал голос Синий Маг.

Девушка рассказала. Голос ее звучал спокойно.

Закончив, Диана решилась поднять глаза. Маги-великаны с огромной высоты таращились на нее темными пещерами глаз.

— Скажите, кто такой Адриан? Что Ему нужно? Почему Его все боятся?

Красный Маг, вздохнув, прикрыл глаза.

— Ты нарушаешь правила. Вопросы здесь задаем мы.

Зеленый Маг повернулся к нему.

— Но мы можем сказать ей. Букашка потеряла свой Лес из-за Нелюбимого Сына.

— Нельзя, — бесцветным голосом сказал Голубой Маг.

— Она имеет право знать…

— Этого нет в Законе. — Красный Маг дернулся всей громадной тушей, словно через него пропустили электрический разряд. — Нарушение правил.

— Нарушение правил, — закивал Желтый Маг.

— Нарушение! Свидетельствую! — поддал огня Оранжевый.

— Хватит! — не выдержала Диана. Она встала с колен. Девушка понимала, что нарушает все Правила и Законы, которые только можно придумать, но ее сердце охватил гнев. Если эти Маги полчаса топчутся на месте, выясняя, по правилам отвечать на простой вопрос, или не по правилам — какой от них прок?

— Вы похожи на престарелых тетушек, которые спорят, кому первой пройти в дверь. Я всего-то хочу больше знать об Адриане. Все знают Его, а я выросла в Лесу и ничего не знаю. Я хочу помочь Городу. Но я должна знать…

— Что она говорит? — прервал Желтый Маг. — Я не слышу.

— Да, — кивнул Фиолетовый. — У нее такой слабый голосок. Она пищит, как мышка.

— Букашка говорит, что мы престарелые тетушки, и что она хочет больше знать об Адриане, — сказал Синий.

— Она так говорит? Какая наглость!

— Наглая маленькая букашка!

И все стихло. Диана слышала только стук собственного сердца.

— Эй! — позвала она.

«Эй, эй, эй!» — зазвенело во всех уголках Зала.

Диана посмотрела вверх. Слоноподобные фигуры Магов не двигались.

— Вы что, уснули?

Красный Маг мертвым, громовым голосом сказал:

— Мокрица хочет знать правду.

— Да, — встрепенулся Оранжевый. — А почему она хочет знать правду? Какое ей дело?

— Кто она такая? — завопил Желтый. — Куда она лезет?

Зеленый Маг поднял огромную, размером с лодку, ладонь.

— Мы скажем. Скажем. Если ты назовешь хотя бы одну важную причину твоего несносного любопытства.

На лице Дианы проступили красные пятна. Ее голос звенел от негодования:

— Давным-давно, когда я была маленькой девочкой, Альберт, правая рука Адриана, надругался над моей матерью. Мать не вынесла позора и покончила с собой. Мой отец, Александр, долгие годы преследовал Альберта, чтобы отомстить. Он попал в западню. Его убили.

Диана с трудом дышала. Она еле сдерживала слезы.

— Два дня назад Альберт с бандой головорезов явился в Волшебный Лес и убил Медведя. Железные осы сожгли все дотла. Так я оказалась здесь. И теперь я хочу ЗНАТЬ, кто этот человек, из-за которого я стою перед вами.

— Хм! — сказал Зеленый Маг, считавшийся Главой Совета — цвет его мантии был цветом Изумрудного Дворца. — Пожалуй, это причина. Господа, как вы считаете?

— Причина! Причина! — подтвердил Фиолетовый Маг.

— Глупая, но человечная, — сказал растроганный Голубой Маг.

— Как это похоже на жалких людишек, — вздохнул Желтый Маг.

Зеленый Маг кашлянул.

— Мы не можем сказать всего… потому что ты все равно не поймешь. Но кое-что поведаем.

— «Кое-что» мне уже известно, — сказала Диана. — Адриан родился в Золотом Городе. Все его ненавидели. Слышала, что Его считают величайшим Магом в истории. И я хочу знать три вещи: почему Его ненавидели? Почему прогнали? И в чем состоит Его так называемое величие?

Диана отметила, что дерзостью привела Совет в замешательство. Маги перешептывались (безмолвно, но их неразборчивое бормотание звучало в ее сознании).

— Вот что, Диана, дочь Александра, — сказал Зеленый Маг. — Ты хочешь знать, и ты узнаешь. Вот ответ на первый вопрос: Адриана ненавидели, потому что он был самым противным, самым уродливым ребенком на свете. Лицо Его было столь безобразно, что люди разбегались в ужасе, когда это Хейлово отродье появлялось на улицах Золотого Города. Смотреть на него было невыносимо. Когда этому мальчику исполнилось семь, Его заставили носить маску обезьяны.

— Это была страшная маска, — встрял Желтый.

— Безобразная обезьянья морда, — подкинул дровишек Оранжевый.

— Но все же лучше, чем Его собственное лицо, — закивал Синий.

— И все? — Диана передернула плечами. — Мальчик вызвал всеобщую ненависть только потому, что был некрасив? Разве вина бедного ребенка, что он родился таким? В том вина матери, а не сына.

— Мать Адриана тоже все ненавидели.

— Кто Его отец?

Совет зашевелился.

— Мы не знаем, — с некоторой долей замешательства ответил Красный Маг.

— Не знаем! Не знаем!

— Какой-то бродяга!

— Дикий шакал!

— У Него вообще не было отца!

— Довольно! — Зеленый маг снял парик, обнажив лысую, отполированную голову. Высморкавшись в парик, водрузил его на место. — Ты получила ответ на первый вопрос?

— Да.

— Вот ответ на второй.

Адриана изгнали, потому что Он совершил страшное преступление. Адриан убил ребенка и выпил Его кровь!

— Ужасно! Ужасно! — заохали Маги, тряся париками.

— Почему Его не казнили? Не посадили в тюрьму? — спросила Диана.

— Почему мы Его не казнили?

— Почему не посадили в тюрьму?

— Да, а почему же мы не посадили Его в тюрьму?

— Может, мы не хотели? Может, мы Его простили? Наше милосердие безгранично!

— Разве можно простить убийство ребенка?

— Да, разве можно простить убийство бедного, маленького, ни в чем не повинного ребенка?

— Нельзя!

— Мы не казнили Его, потому что мы не можем!

— Не можем?

— Да, не можем!

Зеленый Маг, опустив голову, скорбным голосом объявил:

— Мы не могли совладать с этим юнцом. Адриан уже был силен. Природа Его магической силы была нам неведома. Он пригрозил уничтожить весь Город, если мы не позволим Ему уйти.

— Мы не могли так рисковать, — сказал Красный Маг. — Мы должны думать о жалких людишках!

— Семь могущественных Магов испугались мальчишки? — нахмурилась Диана. — Я ушам своим не верю!

Снова поднялась суматоха. Зеленый Маг, схватив деревянный судейский молоток размером с приличную кувалду, три раза стукнул по кафедре. Диана, крича, зажала уши. Упала на колени. Каждый удар звучал как выстрел из пушки. На несколько секунд она оглохла.

— Тихо! — крикнул Зеленый Маг. — Ответ на третий вопрос букашки!

Мы — Великие Маги, но такими мы были не всегда. Когда-то мы обычными людьми, такими как ты. Мы прошли долгое, мучительное обучение и болезненный обряд инициации. Мы дорого заплатили за возможность приобщиться к Знанию. Мы — Светлые Маги. Источник нашей магической силы — Natalis, первородная энергия, сотворившая мир из хаоса. Небесный Правитель вложил в каждого из нас частицу этого Света Жизни — Веру, Надежду и Любовь.

Пока не явился Адриан, считалось, что Natalis — единственный источник магической силы. Адриан не мог стать Светлым Магом. Душа Его была черна как ночь. И Он нашел другой источник магической силы: Страх, Ненависть и Смерть.

— Что это значит?

— Это значит, мокрица, что Он неуязвим. Адриана нельзя победить.

Диана похолодела.

— Что? — она нервно рассмеялась, дикими глазами глядя на них.

— Я понимаю твои чувства, — бесстрастно сказал Зеленый Маг. — Мы ищем способ уничтожить Адриана. Но это не так просто.

Сила Адриана в Страхе, Ненависти и Смерти. Страх и Ненависть есть в каждом, и мы все умираем. Адриан черпает свою силу из душ всех людей на земле, а равно из тех, кого уже зарыли в землю. Чтобы лишить Его силы, нужно вытравить из душ людей Страх и Ненависть, и совершить невозможное — отменить Смерть. Что, как ты понимаешь, невозможно. Адриан вызывает страх и отвращение, и это делает Его сильнее. Его ненавидят, и ненависть окружающих питает Его могущество. Каждый раз, когда кто-то умирает, сила Адриана растет.

— Сумасшедший дом. — Диана покачала головой. — Но вы говорили о Свете Жизни. Разве этой силой не одолеть силу зла?

Зеленый Маг заговорил, и каждое слово вбивало гвоздь в ее сердце:

— Свет Жизни нельзя использовать для войны. Иначе Natalis превратится в свою противоположность, в Силу Смерти. Если мы используем Светлую Магию для борьбы с Адрианом, мы сделаем Его сильнее и утратим последнюю надежду. Адриану откроется секрет Светлой Магии, и Он превратит Ее в Силу Смерти. Все, чего касается Адриан, превращается в прах. Там, где Он ступает, сама земля гниет, источая зловоние.

— Как Он мог получить такое могущество?

— Это наш просчет. Возможно, величайший просчет в истории мира. Адриан от природы был наделен даром. Если бы мы разглядели этот дар, Адриан попал в наши руки. Мы бы сделали из Него величайшего Светлого Мага. Для нас Адриан был обычным мальчиком. Сила Его была особенная, и мы ее не разглядели. Ну что, ты получила свои ответы?

Диана убитым голосом сказала:

— Получила. Но не могу сказать, что они мне нравятся.

— Теперь мы хотим узнать кое-что, — вкрадчивым голосом сказал Синий Маг.

Диана покачала головой.

— Я уже сказала все, что знаю.

— Сказала? Разве эта мокрица что-нибудь говорила?

— Да. Она сказала, что Волшебный Лес уничтожен.

— Сгорел дотла!

— А может, она врет?

Желтый Маг потянул носом.

— Я чувствую запах пепла. Звери бегут в ужасе, горят в огне.

Зеленый Маг снова призвал к тишине ударами молотка. Перегнулся через кафедру.

— Есть древнее пророчество о Лесной Королеве. О девушке, обладающей магической силой.

— Мне об этом ничего не известно.

— Я вижу это в тебе. Как только ты вошла сюда, я узрел метку. В тебе Свет Жизни. Очень древняя, почти забытая форма.

— Пусть покажет! — гаркнул Красный Маг.

Диана взглянула на Зеленого Мага. Тот кивнул.

— Покажи нам.

Диана оглядела чужие, бесстрастные лица.

— Что показать? Я не понимаю, о чем вы.

Маги переглянулись.

— Может, ты ошибся? — с надеждой спросил Голубой Маг. Зеленый покачал головой.

— У меня нет сомнений. Диана, закрой глаза.

— Вы с ума сошли, — сказала она.

Закрыла глаза. Сверху громом звучал голос Мага:

— Вспомни все хорошее, что случалось в твоей жизни. Вспомни все, что делало тебя счастливой. Всех, кого ты любила, и тех, кто любил тебя. Вспомни Волшебный Лес. Оживи Его светом твоей души.

Сосредоточившись, Диана вызвала в памяти образы матери, отца, Медведя, Волшебный Лес, зеленеющий в лучах летнего солнца. Запахло травами, хвоей. Свежий ветерок ласково коснулся ее лица.

Сложив чашечкой ладони, Диана открыла глаза. В этой чаше зажегся маленький зеленый огонек, чуть теплый. Девушка почувствовала тяжесть в низу живота.

Опустившись на колени, она опустила огонек на пол. Осторожно, бережно, словно крохотного птенца.

И на этом месте, прямо среди каменных плит, появился маленький зеленый росток. На глазах росток потянулся вверх (Диана, и все присутствующие услышали тихий скрип, словно терли ремень о ремень). Диана почувствовала небывалый азарт.

— Давай, — прошептала она, горящими глазами глядя, как росток тянется вверх изо всех слабеньких сил. О Магах Диана забыла. — Давай, давай, давай…

Она восхищенно ахнула, заворожено глядя на выросший прямо из каменных плит крохотный кустик с маленькими почками и нежными, бледно-зелеными листочками. Некоторые листочки покрыты желтыми пятнами, а иные… какие-то бесцветные, почти прозрачные. Деревце слабо светилось.

Словно во сне, Диана услышала смущенную реплику Желтого Мага:

— Хм. Неплохо.

— Красивое деревце.

— Да! Только очень хилое.

— Листочки немного не получились.

Диана не могла оторвать глаз от своего творения. Ясень. Маленький ясень. Да, листья с изъяном. Если бы эти каменные стены не отнимали ее силы, наверняка получилось бы лучше.

— Какой маленький, — прошептала Диана. — Слабенький.

Кончиками пальцев Девушка коснулась листочков. От ее прикосновения деревце рассыпалось в прах. Диана вскрикнула. Она почувствовала себя обманутой. Глядя на кучку праха, Диана видела сгоревший Лес, трупы медвежат, тучи пепла в горячем воздухе. Она с удивлением и стыдом поняла, что плачет.

Диана встала с колен. Подняла глаза. Сквозь пелену слез увидела на пухлых лицах Магов изумление и ужас.

Девушка по-детски, беззащитно улыбнулась.

— Здорово получилось, правда?

Оранжевый Маг, побледнев еще больше, отчего его лицо стало похожим на луну, завопил:

— Ведьма!

Диана, ощутив укол тревоги, переводила взгляд с одного на другого. Все они, наставив на нее огромные пальцы, орали:

— Ведьма! Ведьма!

— Заковать в цепи!

— Бросить в тюрьму!

— Сжечь на костре!

Прежде, чем она успела опомниться, в Зал один за другим пролезли солдаты. У каждого — меч и геральдический щит с золотым солнцем на белом фоне. Диану взяли в кольцо, острие меча коснулось ее горла. Грубые руки в кожаных перчатках схватили ее, лишив возможности пошевелиться. Шипя, Диана попыталась вырваться. Кто-то мечом плашмя ударил ее по затылку. Она прикусила язык. Рот наполнился теплой кровью. В голове загудело. Сквозь это гудение Диана услышала безжалостный голос Мага:

— По закону ты, Диана, дочь Александра, отправляешься в тюремную камеру до следующей сессии Священного Витен-Гамота, на которой решат, как с тобой поступить.

Изрыгая проклятия, Диана билась в жестких руках. Кто-то попытался сунуть кляп ей в рот. Диана впилась зубами в ладонь. Послышался изумленный, полный боли вопль. Ее рот наполнился чужой кровью, которая смешалась с кровью из прокушенного языка. Диану ударили по лицу — еще, еще. Диана сопротивлялась до последнего, новые и новые руки хватали ее. Спустя несколько секунд девушка, вконец обессилев, расслабилась в стальных объятиях. Ей связали за спиной руки. Один солдат обхватил Диану за талию, другой за ноги, третий поддерживал голову. Как бревно, ее понесли к низкому лазу, через который Диана вечность назад на четвереньках вползла в Зал Совета. Девушку опустили на каменные плиты, протолкнули в кроличью нору. Ожидавшие снаружи солдаты, схватив Диану за волосы, вытащили ее. «Ведьму» снова взяли на руки и понесли вниз, в подвалы, по бесконечным лестницам, темным, сырым, мрачным закоулкам. Через залы, освещенные омерзительным зеленым светом. Диана не знала, сколько этажей они миновали. Пульсирующая боль разрывала ее мозг, она потеряла счет времени. Девушка подняла голову. Мельком увидела окрашенное зеленым светом лицо Артура. Прежде, чем ее отнесли к лестнице, их взгляды встретились. Вздрогнув, Артур поспешно отвернулся. Фальшиво-бодрым голосом заговорил со стражником.

Наконец подвал. Диану поставили на ноги. Кровь заливала ее лицо. Краем глаза она видела темницы. Железные двери с маленькими окошками, забранными стальными прутьями. Между двумя соседними прутьями не проскочит и мышка.

Подошел Орлиный Нос. Презрительно оглядев избитую девушку, коротко бросил:

— Третья слева.

Развернулся и направился к лестнице.

Диану втолкнули в сырую, промозглую, залитую зеленым светом камеру. Она упала на колени. Дверь за ее спиной с лязгом захлопнулась. В замке повернули ключ.

Поднявшись с холодного земляного пола, Диана кинулась к двери. В ярости забарабанила кулачками по гладкому металлу.

— Скоты! — заорала она. — Выпустите меня немедленно!

Из темницы напротив донесся хриплый женский голос:

— Заткнись! Люди спят, а ты вопишь, как недорезанная шлюха!

Диана обомлела. Встав на цыпочки, через решетчатое окошко выглянула в коридор, залитый тем же омерзительным светом. Под потолком плавали в воздухе шары-светильники. Напротив — дверь темницы с точно таким же окошком. Диана скосила глаза. Слева и справа — темницы, темницы.

— Кто это говорит? — робко спросила она.

— Кто-кто? — проворчала заключенная. — Ведьма, как и ты, кто же еще?

— Я не ведьма, — сказала Диана. Из камеры донесся издевательский хохот.

— Ха-ха! Слышали, девочки? Она не ведьма! Такой дуры здесь еще не видали! Да здесь одни ведьмы! Правда, Ханна?

— Да, — донеслось из соседней камеры. — Сумасшедшие, опасные для общества ведьмы!

Тюрьма ожила. Из камер доносились крики, проклятия, издевательский смех. «Женщины», — холодея, подумала Диана. «Здесь только женщины».

— Славка, скажи бедной дуре, кто она такая?

— Ведьма! — с готовностью отозвались из пятой справа. — Совратительница мужчин! Пожирательница детей!

— Эй, милочка, сколько младенцев ты слопала этой ночью?

— Детка, наколдуй мне что-нибудь!

— Наколдуй ключ от проклятой двери!

— Сотвори-ка мне славного мужичка с крепким корешком!

— Погодите-ка. — Диана увидела, как в окошке камеры возникло лицо преждевременно состарившейся женщины. Морщинистая кожа, болезненно горящие глаза, жидкие волосы. Ведьма ощерила в ухмылке гнилые зубы.

— Э, девки, она симпатявая!

Заключенные прильнули к решеткам. Как могли, косили глазами, пытаясь углядеть новенькую. Диана, чувствуя омерзение и страх, отпрянула от двери. Поднялся возмущенный гвалт.

— Куда же ты, милашка? Дай хоть глазком на тебя поглядеть!

— А я видела! Глазки голубые, кожа свежая и гладкая. Волосы — как огонь!

— Слышали, девочки? Как огонь!

— Картинка!

— Эдакая ягодка. Девки, чую, скоро мы всласть позабавимся!

Сказавшая последнее причмокнула губами, со свистом втянув воздух.

Заключенные начали колотить глиняными кружками о двери, нестройным хором крича: «Свежая кровь! Свежая кровь! Свежая кровь!»

Диана зажала уши ладонями.

— Прекратите!

А им того и надо было. Женщины расхохотались.

Со скрежетом открылась дверь в коридор. Диана услышала грубый мужской голос:

— Заткнитесь, отродья! Не то я перережу кому-нибудь глотку!

Стражника подняли на смех — очевидно, ведьмы слышали его угрозы каждый вечер.

— Э, красавчик! Иди сюда, покажи свой меч!

— Девочки, Влад пришел. Он сегодня злой.

— Влад не любит плохих девочек!

— Влад, иди сюда, у меня для тебя кое-что есть! Моя гнилая дыра, хочешь?

Видя, что угрозы не достигли цели, Влад сменил тактику. Вкрадчивым, отвратительно ласковым голосом спросил:

— Если кому-то тошно на свету, я прикажу убрать шары. А? Что скажете, красавицы? Хотите провести ночку в темноте?

Молчание. Замешательство.

— Нет! — вскрикнула какая-то слабонервная. — Только не в темноте!

— Тогда заткнитесь! — прикрикнул Влад.

Тишина.

— Так-то лучше. Сидите тихо, как мышки.

Хлопнула дверь. Несколько секунд пристыженного молчания.

— Дура, — шепотом прошипел кто-то, кажется, Слава. — Чтоб у тебя язык отсох!

— Я не могу, — жалобно сказала несдержанная на язык трусиха. — Я боюсь темноты.

— Чтоб ты обделалась! Чтоб твои дети подохли от чумы!

— Заткнись, — плача от бессильной злобы, прошептала трусиха. — Заткнись, не то я тебя задушу!

Слава не унималась.

— О, ты умеешь проходить сквозь стены? Давай, иди сюда, Адрианова шлюха! Вот моя шея!

— Эй, Рада, у меня тоже есть шея! Задушишь меня?

— Ненавижу вас! — Рада разрыдалась.

Старуха зашипела:

— Т-ш-ш… Оставьте ее в покое! Хотите, чтобы этот козел выключил свет?

Старуху послушались. В наступившем затишье она зашлась в приступе надсадного кашля. Отхаркнула, сплюнула на пол мокроту.

Диана огляделась. Камера тесная, потолок нависает над головой. Все пространство — десять шагов от стены до стены, восемь вглубь. Узкая койка из грубых досок. Охапка соломы вместо подушки, кусок шерстяной ткани — одеяло. Слава Небесному, она привыкла спать на полу пещеры. В углу — ведро для естественных надобностей. Холодно. Диана передернула плечами. Зеленый свет действовал на нервы. Странно, что Рада так перепугалась. В темноте было бы не так уж плохо.

Усталая, избитая, подавленная, Диана улеглась на доски, положила голову на охапку гнилой соломы (источавшей отвратительный запах), накрылась тканью. Кусок слишком маленький, ноги ниже колен голые. Повернувшись набок, девушка свернулась клубочком. Хорошо, доски ошкурены, а то занозишь всю задницу.

Она прикрыла глаза. Неизвестность страшного будущего мучила. Хотелось спать и не просыпаться.