Бесплатный фрагмент - Курортный роман

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным и творческим замыслом, и ни в коей мере не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор решительно осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью!

КУРОРТНЫЙ РОМАН

Справедливость есть свойство души, руководствуясь которым, люди неизменно и постоянно стремятся воздать каждому по праву его.

Фома Аквинский

— Саша, — бас генерала Интерпола звучал в трубке как всегда уверенно и деловито, — доброе утро! Какие новости на вашем прекрасном острове? Еще один прекрасный день? Жизнь бьет ключом? Или так себе: «дела идут, контора пишет»? Как, кстати, твои успехи в виноделии?

— Привет, Витя, подожди минутку, — ответил Смолев, устраиваясь поудобнее в своем кресле на балконе, где любил проводить утренние часы, и пододвигая поближе кувшин с ярко-оранжевым напитком.

Уютное кресло из ротанга, кувшин свежевыжатого апельсинового сока, нежная утренняя заря, разлившаяся в прохладном еще воздухе, шелест волн и крики чаек… Что еще нужно зрелому человеку для счастья, когда на носу маячит пятый десяток? Главное — начать день правильно, тогда все обязательно сложится как надо, подумал он, наполнил стакан и сделал первый глоток. Сок был великолепен: в меру сладкий, с характерной цитрусовой кислинкой, он освежал, бодрил, наполнял силами перед долгим днем, полным хлопот. Алекс с довольным видом откинулся на спинку кресла и перевел смартфон на громкую связь.

— «Контора» далеко, Витя, а дела, как говорится, «подшиваются» как раз в твоей организации, — усмехнувшись, ответил он Манну. — Так что, скорее, «бьет ключом». Через полчаса на завтрак, потом в таверну, после обеда в Додзе ждут ученики, а вечером собирался заехать в гости к Аманатидисам: месяц у них на ферме не был. А что это ты, генерал, вспомнил про виноделие ни свет ни заря? Хочешь приехать ко мне в гости и потрудиться на винограднике?

— А что такое? Не возьмешь? По возрасту не пройду? — ехидно поинтересовался генерал. — Или по здоровью?

— Ну почему же… — невозмутимо продолжил Смолев, продолжая в паузах отпивать оранжевый нектар по глотку из стакана. — Парень ты не по возрасту крепкий, комплекции подходящей, но имей в виду: поденщикам я плачу немного, а работать придется от зари до зари! Зато проживанием и питанием обеспечу!

— Саша, друг мой ситный, — отсмеявшись, растроганно пророкотал бас из трубки. — Вот веришь: сейчас бы сел в вертолет — и через полчаса у тебя! Как раз поспел бы к завтраку. И трудился бы на винограднике за еду и был бы счастлив! Особенно с таким-то питанием и проживанием…

— Но?.. Всегда ведь есть какое-то «но»? — снова усмехнулся Смолев, подставляя лицо под первые ласковые лучи утреннего солнца.

Город медленно пробуждался. Лабиринт белоснежных домиков на холме все еще был словно в сонной дремоте, улочки пусты, но совсем скоро он проснется, солнце окончательно прогонит ночные тени с лестничных пролетов, из тупиков, двориков и переулков, — и придет день! Еще один прекрасный день на прекрасном острове — тут генерал прав, как говорится, «на все сто».

— Точно! Это проклятущее «но»! Кто станет за меня тогда руководить Бюро Интерпола в Греции? Нет, желающие-то, конечно, есть… Куда ж без них! Ладно еще были бы профи, так я бы уступил: дело важнее. Я за кресло не держусь. Так нет, там такие… Дурного слова бы не сказать. Все дело изгадят. Вот и хочется им посулить, как в том старом еврейском анекдоте, «не дождетесь!»

— Понимаю, — задумчиво кивнул Смолев, блаженствуя в кресле. — Служба прежде всего…

Он снова наполнил стакан до краев соком из кувшина. Отличный в этом году урожай апельсинов на острове. Не посадить ли и нам в собственном саду хотя бы пяток апельсиновых деревьев? — вдруг пришло ему в голову. А еще пару-тройку гранатовых и инжирных. Отличная идея! Надо сегодня же поговорить с садовником Христосом, решил Алекс. Думаю, старик только обрадуется…

— Вот именно. А так — послал бы все к чертям — и к тебе! — продолжал изливать душу Манн. — Виноградники, рыбалка, ужины на твоей террасе с видом на закат под ассиртико старого Спанидиса, жареный барашек на вертеле! Мечта! Да и честно признать, уставать стал. Гори они все синим пламенем, Саша, все эти бандиты, убийцы, террористы, контрабандисты, наркобароны — с их картелями и траффиком, торговцы оружием, «черные трансплантологи», мафиозные синдикаты… Как они мне все надоели! Хочу к морю! Стыдно сказать: живу в Греции, а море вижу по телевизору, и то в криминальной хронике! Яхта второй месяц у причала стоит! Но это ничего! Наше от нас не уйдет! Вот выйду на пенсию, куплю на твоем острове домик по соседству, перевезу Терезу с близнецами, — заживем!

Смолев вздохнул. Зная Виктора не один десяток лет, он прекрасно понимал, что если генерал звонит, то звонит по делу. И как бы тот ни балагурил, ни сыпал шутками нарочито бодрым голосом, ни похахатывал басом в трубку и ни жаловался на жизнь, было ясно, что это все так — прелюдия, а на самом деле — что-то стряслось. А если стряслось, то деваться некуда, надо помогать. Да и статус специального агента Интерпола на Кикладах обязывает. Служба, как уже было сказано, прежде всего.

Смолев отключил громкую связь, приложил телефон к уху и деловым тоном произнес:

— Ладно уж, Витя, не морочь мне голову… Ясно, что ты по делу. Рассказывай давай. Что у нас случилось?

— Ну уж так сразу и случилось, — ответил генерал. — Вот что ты, Саша, за пессимист? Пока еще ничего у нас не случилось, и будем надеяться, что и не случится. Но! Звоню по делу — тут ты прав. Добрая весть у меня к тебе. Скажи, ты уже стал местным виноделом или все еще не знаешь, как подступиться к этому вопросу?

Прежде чем ответить, Смолев с минуту раздумывал. Тема для него была непростой.

— Понимаешь, не так все гладко идет, как хотелось бы. Чем глубже я изучаю вопрос, тем отчетливее понимаю, что знаю очень мало. И чтобы действительно стать виноделом, у меня уйдут годы, — откровенно признал он. — Но я готов. Опыта сейчас очень не хватает. Вот, например, никак с сортами для нового виноградника не определюсь толком. Если ошибусь сейчас, потеряю, минимум, несколько лет…

— Во-от! А для чего нужны друзья? Для того, чтобы помочь в трудную минуту! — радостно заявил генерал. — Так, не вешать нос, капитан! У меня есть полезная информация: на острове Санторини через два дня состоится закрытая конференция островных виноделов Греции по обмену опытом. Обмену опытом, Саша! По-моему, как раз то, что тебе сейчас нужно! Слыхал что-нибудь?

— Да, я слышал про такое мероприятие, — уныло подтвердил Смолев. — Но кто же меня туда пустит? Я винодел начинающий, а там — элитный клуб: всего пятнадцать хозяйств и только те, у которых стаж в отрасли не менее пятидесяти лет. Шансов никаких!

— А поехать хотелось бы? — гнул свою линию Манн.

— Разумеется! Эх, если бы ту лозу ассиртико, что на Санторини уже столько лет культивируется, да попробовать у нас вырастить! — немедленно оживился Смолев. — До нее в свое время филлоксера не добралась, там уникальные сорта есть! Половина виноделов Наксоса об этом и мечтать не смеет! А вторая мечтает, а толку… — Алекс хотел было еще что-то добавить, но услышав, как генерал самодовольно хмыкает в трубку, моментально обо всем догадался. Опустив ноги на прохладную плитку пола, он поднялся со стула и поставил стакан на стеклянный столик. — Стоп! Витя, я правильно понимаю, что еду на Санторини? И вопрос о моем участии в конференции уже решен?

— Правильно понимаешь, капитан, — подтвердил генерал снова крайне бодрым и деловым тоном. — Вот я всегда говорил, что отличительными профессиональными чертами специальных агентов Интерпола являются догадливость, развитая интуиция и природная смекалка!

Смолев уволился из российских вооруженных сил в звании капитана и уже полгода как числился специальным агентом Интерпола на Кикладах. Пришлось за это время не раз побывать в серьезных переделках, раскрыть несколько преступлений в сотрудничестве с местной криминальной полицией в лице старшего инспектора Антонидиса и его двух сержантов, но Алекс был только рад: приносить пользу людям — что может быть важнее? Вот и сейчас впереди отчетливо замаячило приключение, он сразу это почувствовал, и старый шрам на левом виске сразу запульсировал, словно предупреждая о возможных неприятностях. Алекс привычным жестом растер его пальцем, — и боль затихла. Когда-то, очень давно, они вместе с Виктором служили в военной разведке и с тех пор понимали друг друга с полуслова. Похоже, есть у генерала какая-то важная задача, а конференция — это так, прикрытие.

— Ладно, Витя, конференция виноделов, это, я так догадываюсь, «легенда», — с сожалением вздохнул Алекс. — Зачем ты хочешь, чтобы я поехал на Санторини на самом деле?

— Почему же только «легенда»?! Обижаешь! — решительно опроверг его версию генерал. — Нет, все серьезно. Ты заявлен как участник, и у тебя есть право посетить это мероприятие, выслушать все доклады. Министр сельского хозяйства, который будет своим выступлением открывать конференцию, был рад оказать Интерполу эту маленькую услугу. Должен же я хоть как-то морально компенсировать тот факт, что отрываю тебя от дел насущных. Соберешь информацию по лучшим островным сортам винограда, познакомишься с нужными людьми, — на будущее пригодится. Все документы по конференции тебе уйдут уже сегодня. Если ты, Саша, когда-нибудь сделаешь отличное вино — кому от этого плохо? Мне так только в радость!

— Я так понимаю, что и гостиница забронирована, и билет на самолет тоже уже на мое имя куплен? — рассмеялся Алекс, снова откидываясь на спинку кресла. Генерал был в своем репертуаре. Все всегда было продумано и спланировано до мелочей.

— На паром, Саша, на паром. Но на скоростной, — поправил его Манн. — Идет быстрее самолета, так как все авиарейсы с Наксоса на Санторини только с пересадкой — и через Афины. А Санторини, как ты знаешь, в другой стороне. Нечего над морем впустую круги наматывать, поэтому — паром. На «Си Джете» домчишься меньше чем за полтора часа. С комфортом и ветерком!

— Прекрасно, еще лучше, — легко согласился Алекс. — Так в чем суть дела?

— А суть, Саша, вот в чем, — голос генерала потяжелел, в нем больше не осталось ни малейшего намека на игривость. — Наши коллеги из департамента по борьбе с наркоманией и наркобизнесом выяснили, что с начала лета в Грецию начали завозить новую разновидность так называемых «дизайнерских наркотиков». Ты знаешь, что такое «соль для ванн»?

— Соль для ванн? — искренне удивился Смолев. — Кто же не знает? Конечно, знаю. Это…

— Сразу скажу: ошибаешься, дорогой мой, — мрачно усмехнувшись, перебил его генерал. — Это общее название для тяжелых психоактивных синтетических наркотиков, захлестнувших последние несколько лет всю Европу. Страшная вещь, Саша, страшная! Мы боремся с ней, не покладая рук. Привыкание мгновенное, разрушение психики стремительное, низкая цена, широкая доступность в первую очередь для подростков и молодежи. Внешне — как кристаллики соли, только крупнее. Поговорка «Соль — это белая смерть!» сегодня приобрела новый смысл… И пьют ее, и вдыхают, и втирают, и колят раствор внутривенно. За последний год количество выявленных случаев употребления «солей» в Европе перевалило за миллион. А еще два года назад о них никто не слышал. Представляешь себе темпы распространения? Если мы это не остановим, то нашу молодежь потеряем уже лет через пять.

— Откуда взялась эта дрянь? — брезгливо спросил Смолев. — И что в ней?

— Откуда… Как обычно: дорога в ад вымощена благими намерениями. В середине девяностых американский химик Джон Роджер Харрисон синтезировал сильный анальгетик, чтобы помогать тяжелым пациентам, страдающим от болевого синдрома. Ну, это он так думал… А выяснилось, что сила воздействия на каннабиноидные рецепторы мозга в пять раз сильнее, чем у растительных каннабиноидов. В пять раз сильнее, Саша!

— Растительных каннабиноидов… Ты про коноплю? — уточнил Смолев. — Марихуана?

— Да, марихуана, анаша, гашиш… Дрянь, как ни назови. Так вот, психотропный эффект этого «лекарства», что из лучших побуждений синтезировал Харрисон, повторюсь, был в пять раз сильнее. И, заметь, никаких тебе полей с коноплей, секретных плантаций, расходов на полив и электричество, никакой охраны, лабораторий по переработке, — и прочее. Себестоимость ниже на порядки! Это же Клондайк для преступников! Сиди в химлаборатории и смешивай легальные ингредиенты, пакуй и распространяй… Вскоре информация просочилась в криминальные круги, туда же слили формулу, а дальше, как ты понимаешь, все закрутилось по законам нелегальной коммерции. Так вот, с некоторых пор мы стараемся активно отслеживать все новые каналы доставки «солей» в Грецию. У нас есть информаторы, и две недели назад они забили тревогу: на островах Сирос, Миконос, Парос, Наксос, Санторини с разницей всего в два дня появилась новая «соль». Причем, достаточно крупными партиями: по несколько килограммов. Образцы нами уже изъяты, эксперты колдуют, пытаются определить происхождение…

— Погоди, погоди, Витя, — перебил его Смолев, быстро открывая электронную закладку с картой Киклад на айпаде, лежавшем рядом на столике. — Как это, «с разницей в два дня»? Постой. Еще раз: Сирос, Миконос, Парос, Наксос, Санторини… Это же маршрут! Курьер? Но если каждый раз партия по несколько килограммов, как ты говоришь, то на пароме не поедешь: опасно. Да еще раз в два дня… Это что-то другое. Надежное, безопасное, грузоподъемное и обычное для Киклад, чтобы никто не заподозрил. — Смолев приподнялся и бросил с балкона взгляд на марину, где торчал целый лес белоснежных мачт. — Чартерная яхта? Их тут сотни, затеряться — проще простого!

— Вот я всегда говорил, Саша, башковитый ты парень! Не зря я тебя взял в спецагенты! — искренне обрадовался генерал. — Так вот, сейчас отследить перемещение судов в заданном квадрате не так уж сложно. Вся информация регистрируется электронными средствами слежения, надо просто задать нужные параметры. Наши технари поколдовали и получили ответ: больше других подходит яхта-катамаран «Moonshine Princess» типа «Sunreef 75 Ultimate», порт приписки Лаврион, Аттика. Совпадают и маршрут, и даты. Арендована на три недели через чартерное агентство «International Marine Charter» в Черногории. Приглашенный шкипер Марко Спинелли, гражданин Италии. На борту, помимо шкипера, матроса и двух греков-стюардов, еще шестеро пассажиров. Очень похоже, что это и есть наши клиенты.

Алекс быстро пробежался пальцами по электронной клавиатуре айпада. Открылись странички с фотографиями парусного катамарана типа «Sunreef 75 Ultimate» и техническим описанием судна. Ого! Серьезная штука. Пожалуй, даже яхта Манна и та сильно уступит этому катамарану в комфорте: почти двадцать пять метров в длину, одиннадцать в ширину, пять отдельных кают, жилая площадь двести метров — настоящий дом под огромным парусом, который и сам площадью в сто восемьдесят квадратов! Любопытно, кто арендует подобную роскошь на три недели для путешествия по тихому Эгейскому морю?..

— Кто такие? — спросил Алекс, откладывая айпад.

— Вот мы и подбираемся к сути дела. Твои соотечественники, Саша, — вздохнул Манн. — «Золотая молодежь» из Москвы. Подобные веселые круизы у молодых москвичей уже давно вошли в моду. Сейчас они уже неделю как застряли на Санторини. И представь себе, только мы начали аккуратно выяснять все по этой яхте, как вдруг произошло несчастье: двое из экипажа отравились морепродуктами. Так, во всяком случае, сформулировано в протоколе местной полиции, которая занималась этим делом.

— Кто-то все-таки умер? — догадался Смолев, дробными глотками допивая остатки сока из стакана.

— Да, совершенно верно. Некий Владислав Юрьевич Салтыков, тридцати двух лет. Умер от острого пищевого отравления. Его тесть — большая шишка в российском МИДе, настолько большая, что телефон у нашего министра даже не покраснел, а уже раскалился добела. Министр звонит мне и слезно просит помочь разобраться в деталях происшествия. Причем, срочно. Будто детали кого-то воскресят… Подруга Салтыкова, с которой он так неудачно поужинал, — Варламова Александра Сергеевна, двадцати пяти лет. Сейчас находится с тем же диагнозом в госпитале в тяжелом состоянии. Едва не умерла. Местная полиция квалифицировала случившееся как «несчастный случай», и такая формулировка, сам понимаешь, их устраивает. А еще их устраивает, чтобы никто не совал нос в их местные дела, так что пошли мы тебя туда с задачей провести альтернативное расследование, — саботаж был бы полный. А так хоть конфликта не будет: задачи расследовать смерть Салтыкова тебе никто не ставит, у нас другие интересы. Естественно, что в историю с новой «солью» мы полицию Санторини не посвящали. Рановато пока, дальше — поглядим. Вот такие, Саша, пироги. Все материалы я тебе уже выслал.

Под балконом по улочке прошли первые прохожие, спускаясь по многочисленным ступенькам в сторону моря. Две девчушки лет тринадцати, взявшись за руки, шагали за отцом, тащившим двухместный надувной матрас. Мать семейства с весело гукающим младенцем на руках замыкала шествие. Как только они скрылись за поворотом, на улице появился отставший мальчишка-подросток, бегом догонявший семейство. Его шлепанцы хлестко щелкали по камням мостовой. Вскоре и он скрылся за поворотом, и снова все стихло.

— И ты считаешь, что это не совпадение? — задумчиво спросил Смолев, проводив мальчишку взглядом. — Я про «соль», ваш интерес к яхте и смерть Салтыкова? Думаешь, вы кого-то вспугнули, — и этот кто-то подчищает следы и убирает свидетелей? Или соучастников?

— Ничего не могу сказать. Рано делать выводы. Пока я лишь считаю, что тебе надо поехать на Санторини, — помолчав, хмуро ответил Манн. — Ты лучшая кандидатура во всех смыслах: знание языков, опыт. Сможешь пообщаться с этими горе-путешественниками, все выяснить. Думаю, дня три-четыре тебе хватит за глаза… И да, что касается твоей «легенды» для местной полиции и экипажа яхты. Никакого Интерпола. Ты поедешь в качестве представителя российского МИДа, на этот счет уже есть договоренность с российским консулом: едешь пообщаться с соотечественниками, выяснить, какая помощь им нужна, морально и психологически поддержать. Это в таких случаях в порядке вещей. Дипломатическую карточку — что-то вроде удостоверения дипломата — с должностью помощника российского консула в Греции тебе завтра же подвезут, я с местным МИДом договорился: оформили за два часа. И визитки. Телефоны действующие, люди предупреждены, можешь легко раздавать.

— Хорошо, — сказал Смолев. — У меня будет доступ на яхту?

— Разумеется, будет. Как только ты представишься местной полиции российским официальным лицом, то сможешь без подозрений попасть на яхту. Опросишь шкипера, команду. Покрутишь носом. В госпиталь заедешь, переговоришь с пострадавшей. Посетишь потом свою конференцию виноделов, — и домой. А я буду ждать от тебя доклада. Мне важно понять: кто стоит за этим каналом поставки «соли», так что ты там, будь добр, без лишней самодеятельности! Предмет очень тонкий, сам понимаешь. У Салтыкова дома молодая беременная жена, которая не смогла поехать с ним, а тут такая история! Как ни крути, а курортный роман с печальным исходом! Высокопоставленный тесть, я так понимаю, двигал зятя активно по линии иностранных дел, всячески его рекомендовал и аттестовал наилучшим образом перед собственным начальством. А тут — «аморалка»! А еще как выяснится, что Салтыков был связан с наркотраффиком, — и под тестем кресло сразу задымится. Поэтому твоя задача — аккуратно собрать разведданные, капитан. А что со всем этим «счастьем» делать, мы с тобой потом решим. Их, конечно, всех бы устроил несчастный случай… И вот еще что, Саша, — генерал на секунду словно запнулся и произнес тоном помягче: — Табельное оружие ты все-таки возьми с собой: мне так будет спокойнее. И не спорь! Это приказ! Добро?

А ведь как замечательно начинался день, — подумал Смолев, с сожалением взглянув на пустой кувшин. Как говорится, ничего не предвещало… Оружием он владел профессионально, но при малейшей возможности старался обходиться без него. Но приказ есть приказ.

— Добро! — подавив вздох, ответил он.

***

С высоты птичьего полета на фоне бескрайнего голубого моря и не менее голубого неба скоростной паром компании «Си Джетс», выкрашенный в белый цвет с ярко-красными дельфинами по бортам, был самым заметным пятном на много квадратных морских миль вокруг. Он стремительно и гордо летел вперед, рассекая прозрачную водную гладь острым форштевнем и чертя за собой кильватерный след из ярко-белой пены: до Санторини оставалось еще чуть больше сорока миль, которые паром готовился преодолеть за час с небольшим. За ним, в кильватере, черными тенями низко над водой скользили средиземные буревестники, извечные спутники морских паромов. Ненасытные пернатые хищники выхватывали сильными крючковатыми клювами из воды оглушенную рыбешку, проглатывали ее, взмывали вверх и, развернувшись, тут же заходили на новый круг.

Полчаса назад Смолев, сверившись с билетом, занял удобное кресло в дальнем углу у огромного прямоугольного иллюминатора, достал айпад и с головой погрузился в изучение материалов, присланных Манном. Первыми шли файлы досье на экипаж «Moonshine Princess»:

«Шкипер Марко Спинелли, 38 лет, национальность — итальянец, уроженец Марселя, Франция. Языки: итальянский, французский, немецкий, английский. Холост. Профессиональный шкипер высшей категории, действующий сертификат «Yachtmaster / Master of Yacht». Текущий трехлетний контракт с чартерным агентством «International Marine Charter». Информация в базе Интерпола отсутствует.

Помощник шкипера/матрос Альберт Рейер, 26 лет, национальность — француз, уроженец Марселя, Франция. Языки: французский, итальянский, английский. Холост. Профессиональный матрос, действующий сертификат «Сompetent Crew / Yacht Crew». Годовой сезонный контракт с чартерным агентством «International Marine Charter». Информация в базе Интерпола отсутствует.

Старший стюард Никос Анастасиадис, 39 лет, национальность — грек, уроженец Лавриона, Греция. Языки: греческий, итальянский, испанский, французский, немецкий, английский. Женат на Медее Анастасиади. Профессиональный стюард высшей категории с семнадцатилетним стажем. Годовой сезонный контракт с чартерным агентством «International Marine Charter». Информация в базе Интерпола отсутствует.

Стюард Медея Анастасиади, 32 года, национальность — гречанка, уроженка острова Китнос, Греция. Языки: греческий, английский. Замужем за Никосом Анастасиадисом. Профессиональный стюард/повар с восьмилетним стажем. Годовой сезонный контракт с чартерным агентством «International Marine Charter». Информация в базе Интерпола отсутствует».

Алекс вздохнул: не густо! Краткость, конечно, сестра таланта, но это не тот случай. Хотелось бы более развернутых характеристик. В этих скупых строчках не разглядеть людей, только безликие функции…

Единственное, за что пока зацепился глаз: шкипер и матрос — оба уроженцы Марселя, «криминальной столицы» Европы. Позиции наркомафии во втором по величине городе Франции за последние пятьдесят лет только многократно усилились, несмотря на все усилия французских властей. То, что эти двое — земляки-марсельцы, возможно, что-то значит. А возможно, — и ничего. Время покажет! Алекс пролистал файл до конца. Здесь же были приведены подробные технические характеристики катамарана и его план с размерами.

«Водоизмещение — сорок восемь тонн, два двигателя мощностью двести сорок лошадиных сил каждый. Запас топлива — пять тонн, запас питьевой воды — пять тонн. Максимальная скорость свыше 20 узлов. В интерьере используются только качественные материалы, светлые оттенки и полное остекление. Корпус судна сделан из карбоновых волокон, имеет обтекаемые линии с обратным форштевнем, что обеспечивает превосходные мореходные качества. За счет хорошего плана парусности катамаран достигает высоких скоростей за считанные секунды. Мачта смещена в центр, что обеспечивает максимальную безопасность экипажа и комфорт управления судном. Особенностью „Sunreef 75 Ultimate“ являются солнечные панели, которые обеспечивают катамаран энергией…»

И стоит, наверное, как самолет, подумал Смолев, закрывая файл с техническим описанием. Когда у тебя в запасе под пятьсот «лошадок» и огромный парус, пять тонн топлива и годовой запас пресной воды… Да на таком катамаране впору в автономном плавании океаны бороздить, ходить в кругосветку, а не на мелководье между островов болтаться! Здесь можно увезти не несколько килограммов наркотиков, а целый самосвал. И спрятать его на борту так, что никто не найдет. Кстати, как сказал Манн, собаки при поиске «солей» бессильны. А жаль…

Он открыл следующий файл.

«Маршрут яхты „Moonshine Princess“: порт Лаврион — о. Китнос (три дня) — о. Сирос (три дня) — о. Миконос (два дня) — о. Парос (два дня) — о. Наксос (один день) — о. Иос (один день) — о. Санторини (семь дней) — о. Крит (г. Сития, г. Агиос-Николаос, г. Малия, г. Ираклион, г. Ретимно, г. Ханья, г. Киссамос) — о. Милос — о. Сифнос — о. Серифос — о. Китнос — о. Кеа — порт Лаврион. Время в пути — три недели, с учетом стоянок. Возможное изменение маршрута по погодным условиям — на усмотрение шкипера».

Смолев открыл на айпаде электронную закладку с картой Киклад, которой часто пользовался, и, повторяя по островам маршрут «Moonshine Princess», медленно провел пальцем по петле, напоминающей вытянутую каплю с расплющенным основанием как раз в том месте, где на карте был Крит. Любопытно, подумал он, внимательно рассматривая карту. Вот тебе и кругосветка. Только по Кикладам.

Так что же получается? Вышли они из Лавриона, небольшого портового городка, где стоял катамаран, и пошли на Китнос. Там задержались на целых три дня. Смолев еще раз перепроверил данные и недоуменно покачал головой. Что делать на Китносе три дня? Там, конечно, есть разделенные тонким песчаным перешейком две замечательные по красоте лагуны, чем остров, собственно, и знаменит. В этих живописных лагунах время от времени встают на якорь яхты, путешественники купаются в совершенно прозрачной воде, загорают, отдыхают день-другой после долгих переходов. Но трое суток? И в самом начале маршрута? Практически пустынный остров с населением едва ли в тысячу человек, ни достопримечательностей, ни магазинов, ресторан — один на весь остров и тот вечно закрыт. Открывается на обслуживание только по предварительному заказу. Зачем, спрашивается, роскошной яхте торчать там столько времени? Смолев задумчиво растер пальцем поднывавший шрам на виске. Видимо, была причина. И после этого безлюдного островка — сразу рывок на Сирос, самый населенный в кикладском архипелаге. Двадцать пять тысяч человек — для Киклад это просто мегаполис… Там они тоже провели три дня и затем отправились по маршруту Миконос — Парос — Наксос. Крупные острова, много людей. Но, в отличие от предыдущих стоянок, нигде больше двух дней не задержались. От Наксоса — не считая краткой стоянки на острове Иос, большой переход к Санторини, где уже и случилось несчастье — отравление со смертельным исходом. Там прервался маршрут «Moonshine Princess», великолепной морской яхты со столь двусмысленным и противоречивым названием…

А ведь в плане были самые крупные города Крита по северному побережью. По большому счету, это лихой марш-бросок с материковой Греции до Крита и обратно. Любопытно… Алекс еще раз прочитал маршрут. Есть, конечно, в нем еще некоторая странность, но, возможно, это просто совпадение?..

Не успел он додумать свою мысль, как в этот момент пассажиры оживились, начали вставать со своих мест и подходить ближе к иллюминаторам: паром входил в огромную кальдеру Санторини.

Смолев остался в кресле: ему и отсюда было все прекрасно видно. Он хорошо знал историю древней Теры. Когда-то очень давно, более трех с половиной тысяч лет назад, на этом самом месте произошло грандиозное извержение вулкана, полностью изменившее ландшафт.

Остров, что был здесь, ушел под воду, что дало некоторым ученым право считать его погибшей Атлантидой. Чудовищной мощи волна докатилась до самого Крита, смыв десятки городов и практически уничтожив минойскую цивилизацию… Вулкан, выплеснув всю мощь, накопившуюся в его недрах, потух и образовалась гигантская кальдера, заполненная водой, а спустя сотни лет на стенах кальдеры снова поселились люди, построив свои белоснежные дома прямо на отвесных склонах старого вулкана.

Иногда спящий вулкан «ворочается во сне», и тогда острова небольшого архипелага переживают очередное разрушительное землетрясение и многометровое цунами. Последнее было в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году. Но упрямые жители заново отстраивают свои дома и гостиницы, ремонтируют дороги и порты. Сегодня Санторини — визитная карточка Киклад, самый романтичный уголок Греции. Стоит набрать в любом интернет-поисковике «фото Греции», и добрая половина из них будет с Санторини.

Когда-то и у Смолева мелькала шальная мысль поселиться здесь: не ради видов, от которых захватывает дух, разумеется, а ради уникальных виноградников со столетними лозами ассиртико. Но Алекс после здравого размышления решительно отбросил эту идею: вот если поселишься на вулкане, не удивляйся потом, откуда у тебя в один прекрасный день лава в гостиной…

На фоне колоссального размера кальдеры — около двенадцати километров в длину и семи в ширину — небольшой скоростной паром казался ничтожной щепкой. Но, сохраняя прежнее достоинство и не снижая скорости, паром уверенно вошел в кальдеру и направился к самому крупному и главному из пяти островов: целью парома был порт Афиниос, расположенный почти в самой середине этого огромного полумесяца. От него до столицы Санторини — Фиры, где Смолева будет ждать старший инспектор Захариос, всего шесть километров.

Генерал Манн охарактеризовал старшего инспектора как добросовестного полицейского служаку, неглупого, в меру хитрого, не терпящего вмешательства в его дела со стороны «специалистов с материка». К своим пятидесяти пяти годам, из которых добрые тридцать лет он провел на Санторини и двадцать из них в роли начальника местной криминальной полиции, Захариос сумел досконально разобраться в полицейской работе. «Лишнего не возьмет, наглеть не будет, но и даром не пошевелится. Типичный греческий полицейский. Аккуратнее с ним: обидчив, опять же — возраст. Пенсии боится как черт ладана. От любого официального визита с материка ждет подвоха. Если почует, что роем под него, — получим полный саботаж, а это плохо. Если решит, что ты ему ни с какой стороны не опасен, может и поможет в критический момент. Про наркотики он ничего от нас не знает, ты, разумеется, тоже молчишь. Я решил пока с этим повременить. Но явного криминала по Захариосу у нас нет» — так охарактеризовал генерал местного полицейского главу. С одной стороны, криминала нет, с другой — сообщать ему про новый канал доставки на остров «соли для ванн» генерал запретил. «Решил повременить». Вот и думай, невесело усмехнулся Смолев. Снова придется играть в кошки-мышки.

Наконец, замедлив ход, паром вошел в небольшую бухту Афиниоса и пришвартовался к бетонному пирсу. Пассажиры собрали вещи и отправились на выход. Алекс терпеть не мог стоять в очередях: лучше подождать пять минут, чем дышать друг другу в затылок и отдавливать пятки. Поэтому он дождался, пока большая часть пассажиров покинет борт, и только после этого поднялся со своего кресла, подхватил свой дорожный кожаный саквояж и через пять минут уже был на берегу.

Порт оказался небольшим, не более двухсот метров в длину. Чуть выше, на склоне горы, лепились постройки: церковь из розового туфа, пара небольших отелей, кафе и офисы компаний по прокату авто. Стоянка под ними вся была заставлена туристическими автобусами и такси. От порта вверх по крутому склону вел зигзагообразный серпантин — дорога к столице острова.

Прямо на пирсе стояла полицейская машина — брутального вида «Форд Либерти». Двое крепких полицейских сержантов внимательно рассматривали пассажиров, сходящих с парома. Они не двигались с места, пока не заметили Смолева с дорожным саквояжем в руке. Сверившись для полной уверенности с фото на телефоне, один из них кивнул другому, и оба решительным шагом направились к приезжему.