Бесплатный фрагмент - Куколд. Золотая клетка
Уважаемый, читатель!
«Золотая клетка» — прямое продолжение истории, которая разразилась во времена коронавирусного абсурда в Москве весной-летом 2020 года, описанной в первой части «Куколд. Третий не лишний». Если вы ещё не прочли первую серию — настоятельно рекомендую это сделать. Если же да — добро пожаловать!
Что случилось с Лизой? Встретятся ли они с Лео? Что же задумал куколд? На все эти вопросы вы найдёте (или не найдете) ответы в книге, которую держите сейчас в своих руках.
WELCOME
Глава первая
My girl, my girl… Don’t lie to me!
Tell me where did you sleep last night?
K.D. Cobain, группа Nirvana, 1993 год
Я лежала в кровати и пыталась уснуть. Знаете, когда в голове появляется мысль, «что надо бы уже спать», само «спать» тут же становится почти невыполнимой задачей. Но я упрямо щурила глаза, как в детстве, стараясь очистить голову от всех мыслей и выровнять дыхание.
Конечно, я думала о Лео. Вспоминала его сильные руки, ароматную бороду, которая потом уже стала пахнуть мной. Его голос до сих пор звучал в моих ушах, как будто он и сейчас был рядом. И глаза, самое главное — этот взгляд… Нежный, но такой уверенный. Глубокий, живой, мудрый, как будто он знает обо всем на свете. Ой, Лиза, поплыла ты, как школьница… Но КАК поплыла. И будь у меня еще сто возможностей все исправить — я бы сто раз совершила эту сладкую страшную ошибку. А потом еще сто раз.
Дима еще не вернулся, на сообщения не отвечал. Но это было его отличительной чертой, особенно в дальних поездках. Видимо, нравилось, что я волнуюсь и переживаю… Первое время так и было, но потом я привыкла. И писала скорее формально, чтобы не лишать его этой возможности «не отвечать». Я нисколько не волновалась. Моя интуиция редко меня подводила. И сейчас я была уверена, что все будет замечательно.
Я прямо словила тот самый момент, когда мозг понял, что засыпает. Бывает иногда так: р-р-р-р-раз, сознание догадывается, что организм отходит ко сну. Понимает. И отключается.
Проснулась я от яркого солнца, которое уже заставляло жмуриться еще во сне. Я сладко потянулась… И тут просто животный ужас ворвался внутрь — левая нога не двигалась! И была как будто не моя… Я откинула одеяло — лодыжка была прикована наручниками к задней спинке кованой кровати!!! Я попробовала освободиться, но нога затекла и не двигалась, как вареная макаронина. Что за…
Дима стоял у окна и смотрел на улицу. Увидев его, я испугалась еще больше… Сердце заколотилось, как у колибри, в животе и в груди все обожгло, гортань слиплась, и я не могла произнести ни слова. Даже пошевелиться было страшно…
— Дима…
Он повернулся ко мне. На его лице сияла улыбка.
— А, ты проснулась. Здравствуй, Лизонька. Я вернулся.
— Дима, что… Что это такое?
Дима подошел ко мне, сел на край кровати и поцеловал меня в лоб.
— Это мой подарок тебе, любимая. Теперь он будет всегда с тобой. Тебе нравится?
— ТЫ С УМА СОШЕЛ??? Что это такое?
— Я же сказал тебе, Лиза. Подарок.
— Ты ебанулся?
— Малыш. Если ты будешь грубо разговаривать со своим мужем — мы можем поругаться. Ты же не хочешь этого?
— Что за хуйня, Дима? Ты можешь объяснить, в чем дело?
— Милая… Ты знаешь, в чем дело. Ты хочешь поговорить об этом?
Внутри меня все сжалось… Страх сковывал по рукам и ногам. Мысли путались, из глаз катились слезы. Даже произносить что-либо было практически невозможно.
— Дорогая. Я задал тебе вопрос. Ты хочешь. Поговорить. Об этом.
— Н-н-нет…
— А я хочу.
— Дима, пожалуйста…
— Скажи, тебе понравился его член?
Дима лег рядом со мной на подушку, обнял меня и накрыл нас одеялом.
— Лизонька, тебе понравился его член?
— Да.
— Ты брала его в рот? Сосала?
— Да.
— Ты жадно на него набрасывалась?
Я вдруг поняла, чего хочет мой муж. Так ясно и четко осознала, что единственный мой шанс сейчас хотя бы собраться с мыслями — это играть в его игру. Куколд выбирается на сцену…
— Да, я сосала его жадно, как в последний раз!
— Хорошо. Скажи, он большой? Больше, чем у меня?
— Ты знаешь, Дима. Мы с подругами иногда ходим в Рублевские бани, общественные. Ну, ты знаешь. Так вот там все женщины голые, и у некоторых даже клитор больше, чем у тебя член.
— М-м-м-м-м, как интересно. Я вижу, ты освоилась. Это очень хорошо. Я не хочу, чтоб ты боялась и напрягалась.
Дима открыл ширинку и уже совершал под одеялом однообразные движения.
— Тебе нравилось, как он тебя трахает?
— Очень.
— Скажи: «Мне нравилось, КАК ОН МЕНЯ ТРАХАЕТ».
— Мне очень нравилось, как он меня трахает.
— Еще.
— Мне безумно нравилось, как он меня трахает.
— Ты кончила?
— Да.
— Сколько раз?
— Много.
Я почувствовала, как горячие струи заливают мое тело под одеялом. Дима замер, как суслик, который увидел хищника. А потом на его лице растянулась блаженная улыбка.
— Любимая моя…
Дима обнял меня, прижался головой к моей голой груди.
— Малыш, я так устал с дороги. Да и дни были сумасшедшие. Давай еще поспим часок. ТЫ ведь не против?
— Да, родной. Конечно.
Я обняла это мерзкое существо и начала гладить его по лысеющей макушке. Вскоре куколд засопел, придавив меня своей тушей. Храп его был больше похож на хрюканье. Я боялась вздохнуть слишком глубоко или пошевелиться…
«Как он узнал? Откуда? — думала я. — Может, просто „взял на понт“, как лохушку? Не-е-е-ет, он точно знает… Откуда? Хотя что за глупый вопрос… Этот человек не мог не узнать. Ты дура, Лиза. Господи, какая же ты дура! Как же глупо и наивно было даже надеяться, что он не узнает… Ты сломала свою жизнь… И жизнь Лео… Осталось только отдаться своей судьбе. И ждать ее завершения…»
Глава вторая
— Я не ем рыбу.
— Почему?
— Рыбы писают в воду.
— Как и дети.
— Детей я тоже не ем.
Джулия Робертс и Джуд Лоу. Фильм «Близость», 2004 год
Дима вздрогнул и проснулся. Я начинала дремать и от неожиданности испугалась. Это был не страшный сон, а жуткая реальность.
— М-м-м-м-м… Как я скучал по тебе… По твоему горячему телу… Любимая.
Куколд поцеловал меня. И снова прижался ко мне, размазывая уже холодное свое ДНК.
— Будем завтракать?
— Дима, убей меня. Пожалуйста.
Он резко сел на край кровати и посмотрел мне в глаза своим пронзительным, острым взглядом. В нем было столько власти, силы и какого-то животного наслаждения моментом.
— Лизонька. Ни за что на свете. Я же люблю тебя, не говори глупости. А если ты задумаешь что-то сделать с собой или со своим прекрасным телом, я вырежу всех твоих близких. Маму, бабушку, сестренку. Подругу Таньку. Всех. И не просто вырежу — они будут мучиться. И молить о смерти. Так что твое положение очень даже комфортное. И интересное. Подумай об этом. А я пойду займусь завтраком.
Он ушел. Я осталась одна и разрыдалась. От боли, обиды, страха, отчаяния. Но самое главное — от безвыходности своего положения… Дима все просчитал. Обо всем заранее позаботился. Как можно было быть такой глупой и не понимать этого!
В жизни я часто попадала в нелепые и опасные ситуации из-за своего характера. Своенравия. Но меня это даже заводило… А, знаете, что? Уверенность. Заранее. Я наперед знала, что выкручусь. Где надо — совру, где надо — буду юлить… И всегда выходила сухой из воды. Что скрывать, я гордилась таким своим умением. Мои интеллект и интуиция постоянно меня выручали. С самого детства. Даже когда мы косячили компанией, получали все, кроме меня. И самое главное и филигранное заключалось в том, что потом моя компания не точила на меня зуб. Мне даже в такой ситуации удавалось лавировать и управлять чужим мнением. Может, это карма? Потому что что-то мне подсказывало — мои скиллы сейчас абсолютно бесполезны…
Дима вернулся с большим подносом. Горничная Маша несла кофейник и эффектные кружечки на блюдцах. Рядом с кроватью в углу стоял мой туалетный столик, привинченный к кафелю. Мой муж вырвал его с корнем и поставил прямо на кровать. Бедная Маша от удивления уронила кружку, и та разлетелась по комнате тысячами осколков.
— Дмитрий Сергеевич, простите… Я сейчас…
— Все хорошо. Новую кофейную пару неси.
— Слушаюсь.
Дима прошел к окну и распахнул шторы. Под его маленькими ботиночками осколки трескались и дробились, издавая отвратительный скрип.
— Доброе утро, Лизонька.
— Доброе утро, Дима.
Маша вернулась с новой кружечкой на блюдце и роботом-пылесосом.
— Дмитрий Сергеевич, разрешите я запущу — он все уберет. А я вас оставлю.
— Мария, вот я ни на секунду не пожалел, что взял тебя. Припрись ты с веником, ты бы вылетела из этого дома. А так — ты прямо угадала мои мысли. Умничка.
— Спасибо, Дмитрий Сергеевич.
Маша убежала и аккуратно закрыла за собой дверь. Дима стал разливать кофе. Завтрак был потрясающий, все как я люблю: свежевыжатый сок, круассаны с лососем и рукколой, кофе и молодой козий сыр. Я была так голодна, но даже кусочек не лез в горло… Муж передал мне чашечку кофе, вторую взял сам, сделал глоток и посмотрел на меня. Я тоже сделала глоток.
— Лизонька, кушай, пожалуйста. Твоя любимая рыбка.
— Ты расскажешь мне?
Дима взял нож, отрезал себе кусочек сыра и прямо с ножа проглотил его. Конечно, ему хотелось блеснуть своей ловко разыгранной комбинацией.
— Что тебе рассказать, Лиза?
— Как ты узнал.
Дима захохотал своим пронзительным противным смехом. Он всегда мне казался таким, но муж редко смеялся. Сейчас же он звучал просто по-сатанински.
— Лизонька, неужели ты думала, что я…
— Дима. Я знаю тебя. И ни на секунду не сомневалась, что рано или поздно это всплывет.
Дима всадил нож в обивку кровати.
— Не ври мне. Никогда больше. Ни хрена ты не знала. Ты маленькая лживая сучка, которая пыталась замести следы своей неверности. А сейчас подстраиваешься под ситуацию. Со мной это не прокатит. Я не этот лох доктор. Слушай, лгунья. Слушай и понимай, как ты проебалась. Перед тем как идти к этому ушлепку Лене, я снял офис, соседний с его комнатушкой, где вы трахались. За полдня мои сотрудники обеспечили полный визуальный обзор соседнего помещения. Не с камер, а живой. Убрали кусочек стены и заменили его на стекло, вид из которого возможен лишь в одну сторону. С обратной ничего не изменилось. Звук провели с жучка. Я видел каждое ваше движение… Я слышал каждое ваше слово… Я никуда не улетал, Лиза. Я два дня провел в соседней комнате, а можно сказать — вместе с вами. Какие же вы жалкие мыши. Копошились за стенкой и думали, как меня обмануть.
Шок вперемешку со стыдом вновь сковал мои мозг и рот… Слезы катились и падали в чашку с кофе. Я уронила ее, горячий кофе обжег живот, но я даже не дернулась. Закрыв лицо руками, я просто беззвучно рыдала. Как последняя двоечница у доски. А он был мой строгий учитель.
— Я все просчитал, Лиза. И не зря выбрал этого охламона с купленным дипломом. Любителя чужих женщин. Ты думаешь, ты у него первая такая? И это любовь? Да у него там целый женский батальон. Чужих жен и обманутых баб. А сейчас он сбежал, как трусливый кролик. Чалится где-то в лесах и думает только о том, как спасти свою мелкую жопку. А про тебя давно уже забыл.
Я знал, что он положил на тебя глаз. Я знал, что он не устоит, когда вы окажетесь вдвоем. А тут еще эта история с аварией и собаками — тут мне повезло. Но везет сильнейшим, Лиза. Ты понимаешь это? Мой блеф был двойным, и вы сожрали эту наживку. Похотливые животные. Миссия «Куколд» выполнена. Я получил колоссальное удовольствие, именно как хотел. Я даже деньги заплатил докторишке, как и обещал. А я всегда делаю то, что обещал. В отличие от этого неудачника. И знаешь, что самое интересное? Лизонька, он взял эти бабки.
Тиран приблизился ко мне вплотную, поднял мою голову за подбородок и захохотал.
— Лиза, он взял бабки… Он продал тебя. И цена тебе 50 штук, дешевле, чем твоя разбитая «бэха», Лиза. Ты лгунья и дешевка.
Дима встал и вышел из комнаты. Уже в коридоре прокричал:
— Мария, убери там все!
Маша постучала и вошла в спальную.
— Простите, Елизавета Александровна… Я могу все убрать.
— Да, Маша.
«Унеси меня вместе с остатками еды, — подумала я. — И выбрось в помойку».
Глава третья
Когда я ем, я глух и нем.
Русская народная пословица
Я проснулась от жуткого шума и скрежета где-то внизу, на нижних этажах дома. Не помню, как отрубилась, и не знаю, сколько именно проспала. Но на улице было уже темно. Сразу несколько дрелей орали что есть мочи. Я не придала этому какого-либо значения. Мне вообще трудно было сфокусировать мысли на чем-либо от пережитого кошмара. Я просто лежала в темноте и слушала эти душераздирающие звуки. Слезы снова лились рекой. На мой красный от ожогов живот, на грудь и кровать, перепачканные засохшей спермой мужа. Я просто лежала и еще дышала.
Через какое-то время в дверь постучали. Зашла Маша и закатила на тележке сервированный ужин. Блюдо, закуски, бутылку шампанского, два бокала и два набора столовых приборов.
— Елизавета Александровна, уже ночь. Как вы?
Я молчала и смотрела в одну точку.
— Дмитрий Сергеевич попросил все привезти и передать, что он сегодня будет ужинать с вами.
Не получив ответа, Маша ушла, отработанным до мелочей движением закрыв за собой дверь. Если на всей Земле нет ни одного на 100% идентичного человека, а на деревьях нет ни единого схожего по всем параметрам листочка, то Маша в этом плане была уникальна. Дверь в спальную она всегда закрывала СОВЕРШЕННО ОДИНАКОВО АККУРАТНО. Вот сука.
Вскоре появился мой благоверный. Он был в шикарном костюме, от него разило дорогим парфюмом за версту. Он зажег свечи, по углам и потолку комнаты побежали зловещие тени. Куколд открыл бутылку шампанского, разлил искрящуюся жидкость по бокалам и принялся за ужин.
— Лизонька, ты составишь мне компанию?
Я молчала и не отводила глаз от своей спасительной точки в углу комнаты, где раньше стоял мой любимый столик, а сейчас зияли четыре дырки в полу.
— Лизонька, покушай, пожалуйста. Здесь уточка, которую ты так любишь, и твое любимое шампанское.
Я не отзывалась. Куколд встал, подошел ко мне и встал перед кроватью на колени. Его пухлое лицо поравнялось с моим. Он смотрел мне в глаза, искал взгляд, который я прятала.
— Я понял. Ты решила сменить тактику. Что же, я предполагал, что так может быть. Если ты сейчас же не начнешь жрать и пить, твою сестру сначала выебут, а потом отрежут ей голову — прямо на глазах у твоей матери.
Внутри все обожгло, как будто я залпом выпила стакан водки.
— Дима, пожалуйста, не надо… Все, я здесь. Я слушаюсь.
— Сядь.
— Да-да.
— Вытри, сука, свои слезы.
— Да, Дима, сейчас.
Я принялась судорожно вытирать одеялом лицо. Дима передал мне бокал.
— У меня есть тост. Давай выпьем за здоровье всех твоих и моих родных людей. Чтоб у них все было хорошо. Согласна?
— Да.
Мы стукнулись бокалами, и я залпом выпила свой до дна.
— Вот, правильно, за здоровье пьют только так. Тебе налить еще?
— Да.
Дима наполнил мой бокал. И начал сервировать утку.
— Малыш, тебе ножку, как обычно?
— Угу.
— Я так и думал, родная. Повар запек ее с апельсинами и соусом из белого вина. Мясо нежнейшее.
Я принялась жадно есть, отрывая от косточки куски утятины. Куколд ухмыльнулся и тоже принялся за еду. Мы прикончили птицу в тишине. Вытерев тонкие губы салфеткой, он продолжил:
— Прекрасный вечер… Да, Лиза?
— Да.
— Как же давно мы так не сидели… А то все эти рестораны. Кстати, их открыли, летники: снимают постепенно карантин. Ну, еще бы — голосование за поправки в конституцию скоро. Страна нуждается в своем электорате.
И куколд расхохотался, запивая свою шутку остатками шампанского. Тут глаза его выпучились, он попытался вдохнуть, но ничего не вышло — из груди раздался только хрип. Муж моментально стал красный как рак и неуклюжими жестами пытался дотянуться до своей спины и показать мне, что надо постучать. Властелин судеб подавился уточкой. Но он был толстый, и короткие ручки не доставали до спины… Он смотрел на меня глазами, полными ужаса. А я не двигалась с места.
— Дима. А я прикована к кровати, мне до тебя не достать.
Я сбросила одеяло и подергала ногой. Металл наручников забрякал по кованой решетке кровати. Куколд начал синеть и пополз ко мне… Я что есть мочи лягнула его свободной ногой прямо в лоб. Он опрокинулся назад, упал спиной на заднюю спинку кровати и перевернулся через нее. Туша свалилась с грохотом на пол.
Глава четвертая
Как понимают жизнь сегодня люди?
Такой был задан доктору вопрос…
И тот, пусть сединой давно оброс,
Ответил: жизнь и секс — одно по сути.
Из-под очков взглянул профессор строго —
Ему опять вопрос, что за беда…
А что же, к слову, счастье есть тогда?
И счастье тоже секс, но только много!
Когда повел светила гневно бровью,
Студентик робкий, подавляя страх,
Его спросил: а как же быть с любовью?
Любовь? И это секс. Но только при свечах.
Стихотворение «При свечах», автор, 2004 год
Я в ужасе сидела на кровати и боялась заглянуть за нее. В комнате была абсолютная тишина, я слышала только жуткое биение своего сердца и потрескивание свечей. Прошло минут пять или десять. Черт возьми, я не знаю, сколько прошло времени! Минуты тянулись бесконечно!
Собрав все остатки воли и сил в кулак, я медленно поползла по кровати… Боялась ли я увидеть мужа мертвым? Нет, скорее надеялась. Но страшно было все равно, от неизвестности, от напряженности момента…
Дима лежал на спине и улыбался. Глаза его были стеклянные и смотрели вверх. Пламя догорающих свечей освещало серое лицо. Я слезла одной ногой с кровати и балансируя дотронулась до его руки. Еще теплая… И тут глаза Димы резко повернулись на меня! Он заревел как медведь:
— А-р-р-р-р-р!
От неожиданности я отпрянула назад, но поскольку одна нога была пристегнута к кровати, то просто совершила в воздухе нелепый пируэт и шлепнулась назад. Дима вскочил и сел на меня сверху.
— Су-у-у-у-ка. Ты думала, что я помер? Тварь. Ты даже не попыталась помочь мне!
— Дима, я…
Но заговорить я не смогла: его пальцы сомкнулись на моей шее. Я захрипела.
— Кусок выскочил из горла, когда ты меня пнула, сучка. А-ха-ха-ха, ты спасла мне жизнь! Но ты ведь не собиралась? Верно?
Дима отпустил мою шею и ударил меня по лицу. Я кашляла, сил выбраться из-под него у меня уже не было, а он просто наносил удар за ударом. Глаза залило красным, я уже ничего не соображала и начинала отключаться. Только из последних остатков сознания я помню, как он встал и ушел. Я лежала и выла, как умирающая сука, в луже собственной крови…
Через час шок начал проходить, адреналин упал и боль вернула мой мозг на место. Я резко села, подтянулась и вернулась в кровать. На столике до сих пор лежали приборы, и первая мысль была — всадить себе нож в горло. Но я вспомнила слова куколда о моей маленькой сестренке… «Лиза, ты не можешь так просто сдохнуть. Он не успокоится. Ты должна быть сильной, мать твою», — прошептала я сама себе. На улице начинало светать. Вытерев кровь с лица и тела, я дотянулась до тумбочки и взяла из нее зеркало. Мой нос был свернут набок — зрелище ужасное, но оно не напугало меня. Я просто машинально схватила нос руками и поставила его на место. Кости хрустнули, из обеих ноздрей хлынула кровь. Я заткнула лицо одеялом и легла на спину. Когда по моим ощущениям бежать перестало, я снова взяла зеркало… Мое лицо напоминало лицо неумелого пчеловода: распухло, как шар, но нос… Мой нос стоял ровно там, где и был.
Как же я была зла… Не на себя. На человека, который способен калечить чужие жизни. Считать, что ему все дозволено. Идти на поводу своей больной психики, разрушая все, к чему он прикасается. Во мне проснулась просто животная ненависть! Я есть сама у себя, я до сих пор жива. И это у меня никто не отнимет… А попытается, я сделаю все, чтобы утащить его с собой.
Я крепко сжала нож и спрятала под подушку руку с ним. Мне нужно поспать, восстановить силы. Столько, сколько удастся. Чтобы бороться за свою честь и жизнь. Я буду, как львица, сражаться до последней капли крови. За себя, за людей, которые любят меня.
Я засыпала медленно, сквозь боль. Лицо ныло, но было терпимо. Гораздо сильнее болела лодыжка — видимо, я вывернула ее, падая на пол… И шея. Очень сильно болела гортань. Этот изверг сдавил ее с такой силой, что сглотнуть было не просто больно, а невыносимо.
Интересно, где сейчас Лео? Неужели он и правда забрал деньги и убежал… Что он думает? Если за ним приходили, значит, он в курсе, что все вскрылось. Иначе зачем бежать… Тогда и логично, что надо залечь на дно. Но думает ли он, ЧТО СО МНОЙ? Как я здесь и какой ужас со мной творится…
Человек, как и любое другое животное, цепляется за жизнь до последнего. И способен в критические моменты совершать настоящие чудеса. А еще приспосабливаться к любым условиям, привыкать существовать в любой, даже самой кошмарной действительности. И мне предстояло пройти этот путь… Самой.
А еще люди отличаются от животных тем, что не теряют надежду. Не только физически, но и мысленно цепляются за любую соломинку. Для меня сейчас такой «соломинкой» был Лео. Мысль о том, что где-то есть человек, еще не сломанный, как я, и не пойманный… И этот человек знает о том, что со мной может быть беда. Я видела его глаза — это не глаза труса. Он сильный и уверенный, но хитрый. Господи, дай ему сил не наделать глупостей и не забыть меня. Господи, дай ему сил…
Глава пятая
Женщины вообще не могут быть совершенно правдивыми. Они всем решительно лгут: судьям, своим любовникам, своим горничным и самим себе.
Эмиль Золя (1840–1902), французский писатель
Утром ко мне постучали. Я знала, что это Маша принесла поесть.
— Елизавета Александровна…
— Маша, заходи.
Ужас в глазах горничной трудно было скрыть. Мое лицо и красное одеяло явно выглядели весьма колоритно. Но тем не менее мужа моего девушка боялась еще больше, поэтому из всех сил старалась не подавать виду. Получалось это у нее, прямо скажем, хреново.
— Дмитрий Сергеевич велел принести вам завтрак…
— Да, давайте сюда скорее.
Я накинулась на еду. Горничная собралась уходить, но я ее остановила.
— Маша. В комнате приберись. Тут немного грязно после вчерашней ночи. И одеяло это забери, принеси мне новое.
Маша стояла в недоумении и вылупилась на меня своим овечьим взглядом.
— Ты тупая? Быстро забери это дерьмо.
Девушка подскочила ко мне, как тут же я схватила ее за руку, потянула к себе и бросила на кровать. Она даже пикнуть не успела — я заткнула ей рот ладонью и приставила к тоненькой шейке нож.
— Тихо. Слушай меня внимательно. Будешь орать — убью. Ясно?
Маша замерла и кивнула.
— Телефон с собой?
— Угу.
— Доставай.
Маша извлекла из передничка мобильник.
— Разблокируй.
Телефон Таньки я знала наизусть, еще с универа. Слава богу, эта стесняшка ни разу его не меняла! Это был единственный номер, который я помнила наизусть, даже свой иногда могла спутать. От волнения у меня снова хлынули слезы и в горле появился комок.
— Таня, это Лиза…
— Лиза, боже, я тебя…
— Тихо. Слушай внимательно. Муж меня приковал на цепь и держит у нас дома…
— О господи…
— Тихо, лань… Если на тебя выйдет человек по имени Лео, передай ему это…
— Давай я позвоню в полицию?!
Тут дверь в комнату распахнулась. На пороге стоял куколд.
— Су-у-у-у-у-у-ка!!!
Пока этот разъяренный кабан несся к кровати, я мигом перевернулась и успела удалить вызов.
— Стоять!
Я выставила нож впереди себя, стоя на коленях. Маша со всех ног, почти на четвереньках, рванула к выходу. Дима встретил ее рукой, как шлагбаумом, наотмашь — девушку рухнула как подкошенная и потеряла сознание.
— Ты что творишь, тварь?!
— Уже ничего.
Я разбила телефон об стену.
— А вот если ты подойдешь ко мне, я всажу этот нож, которым ты вчера с аппетитом поедал козий сыр, прямо в твой козий глазик. Любимый.
Дима остановился. Связываться с разъяренной самкой особо не входило в его планы.
— Ты очень сильно пожалеешь, Лиза. А я буду наблюдать за твоими мучениями.
— И дрочить? Я правильно понимаю?
— Сука-а-а-а.
Глаза куколда налились кровью. Он достал телефон.
— Андрей, Эдик. Быстро наверх, в спальню.
— Ты охрану вызвал, импотент? Сам не можешь справиться?
— Лиза, здесь тупица только одна. И это ты. У тебя нет выбора. Я спрошу с тебя за каждое твое слово и действие. А потом займусь твоей семьей. И буду приносить тебе их головы по очереди. Этого уже никак не избежать. И скоро ты в этом убедишься.
В комнату вбежали два здоровенных мужика.
— Так, ты — выкинь на улицу этот мусор, — куколд показал на Машу. — А ты, Эдик, скрути эту мразь.
Охранник стоял в недоумении.
— Дмитрий Сергеевич, а если она пострадает?
— Мне плевать, идиот! Но она должна остаться жива. Иначе отправишься за ней следом.
Эдуард сурово двинулся в мою сторону и достал электрошокер. Сопротивляться было бессмысленно. Я отбросила нож в сторону и послушно протянула сложенные вместе руки. Охранник завязал их простыней, отцепил от кровати наручники, сцепил ими обе мои ноги и перевалил меня через плечо, как ковер.
— Неси ее вниз. Там уже все готово.
— Я переезжаю?
— Да, мразь.
— Можно поинтересоваться куда?
— О, это место ты запомнишь на всю свою жизнь. Долгую или короткую.
Глава шестая
Люди, которые не пьют, не курят, никогда не матерятся и не говорят о сексе, вызывают у меня какие-то подозрения. Уверен, по ночам они разделывают трупы маленьких детей или еще что-то в этом роде.
Роман «Уцелевший», американский писатель Чак Паланик, 1999 год
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.