Три женщины, все три на одно лицо, у них одинаковые голоса и одно и то же имя — Грета (Мать Маргарита, графиня фон Штрауберг и прачка Гретхен). В городе их превозносят — всех трех. Это самые добродетельные женщины города. Больше добродетельных женщин в городе нет.
Гретхен известна в городе как самая добропорядочная жена и мать. У нее самое большое семейство в городе. Она славится своим трудолюбием и праведной жизнью. Кроме того — она фантастически чистоплотна и считается лучшей прачкой в городе. Когда она появляется на улице в сопровождении своего семейства, старушки говорят, что изменились времена: теперь таких женщин как Гретхен уже и нет больше в Гамельне.
Графиня богата и знатна и известна делами благотворительности и милосердия. На ее деньги строятся дома милосердия, она посещает тюрьмы и больницы, жертвует на храмы и монастыри, нищие приходят толпами к ее порогу и нет в городе человека, который не снял бы шляпу при ее появлении. Она занимается наукой и никогда не смеется. Графине когда-то нагадали, что она выйдет замуж за того, кто сумеет ее насмешить, но она не относится к этому пророчеству серьезно.
Мать Маргарита уже десять лет как ушла в затвор — она затворилась в башне монастыря, ее лица никто не видит. Мать Маргарита добросовестно выполняет свои обязанности — она всю зиму читала над городом псалтирь. Некоторые говорят, что мать Маргарита уже стяжала дар чудотворений: кто-то видел, как она исцелила расслабленного, кто-то — как к ней прилетали ангелы. Ее пища — акриды и дикий мед. Горожане считают, что только святая мать Маргарита может отмолить город.
Об этих трех добродетельных женщинах эта сказка.
Винтовая лестница в старой башне. По лестнице поднимаются два монаха, их лица закрыты капюшонами. На их ногах — грубые сапоги, какие делали мастера-сапожники в глубоком средневековье. Лестница темная, узкая и высокая, ступени каменные, старые, стертые, переходы длинные, первый несет в руке фонарь, освещающий путь. На площадках в узкие окна врывается снежный ветер, задувает огонь, первый монах прикрывает его рукой — старая рука с узловатыми венами. Изредка с шумом разлетаются какие-то твари, видимо, летучие мыши. Монахи выходят на верхнюю площадку. На площадке лежит крупой снег. Чуть светает. Первый ставит ненужный теперь фонарь на камень. Второй отвязывает грубые веревки, которыми привязаны колокола. Первый — пожилой монах. Второй — молоденький послушник. С площадки открывается вид на городок и окрестности. Все занесено снегом. Мерзло и холодно, как на картинах малых голландцев. На небе еще видна бледная луна и несколько звезд. Звонарь начинает раскачивать колокола. Колокола беззвучны. Каркают сидящие на колокольне вороны. Звонарь пытается звонить еще раз. Еще. Лицо его делается еще более мрачным. Послушник испуган.
Послушник: Что случилось, святой отец?
Они оба смотрят, как беззвучно качаются колокола.
Звонарь: Колокола онемели, парень.
Послушник (с ужасом): Что это значит? К чему это?
Звонарь: Конец света.
Послушник мчится по лестнице вниз с криком: Конец света! Конец света!
Он кубарем выкатывается на церковный двор.
Послушник: Конец света!
В элегантно обустроенной комнатке («келье») монахиня перед распятием читает молитвы — звучит латынь. Ее голова опущена. Лица не видно, только молитвенно сжатые ладони — красивые изящные руки. На столике — небольшие со вкусом выполненные изображения святых, вазочки с живыми цветами, драгоценные четки и много других католических безделушек, свидетельствующих о безупречном вкусе владелицы. Раздается робкий стук в дверь. Монахиня не поднимает головы. Звучит латынь. Стук повторяется. Монахиня поднимает голову и откладывает молитвослов. Ее брови высокомерно поднимаются.
Монахиня: Марта, ты можешь зайти.
Заходит девушка в белом чепце — видимо, горничная.
Горничная: Мать Маргарита, простите, что беспокою Вас. К Вам господин бургомистр.
Монахиня: Пусть войдет.
Она берет стоящий на подоконнике кувшин и поливает фиалки. В келью заходит пожилой полный мужчина с крайне почтительным выражением лица, в руке он мнет картуз.
Бургомистр: Мать Маргарита, какая честь для меня, что Вы согласились…
Монахиня: Не стоит. Я слушаю Вас, господин бургомистр.
Бургомистр: Мать Маргарита, я бы никогда не решился обратиться к Вам, но обстоятельства…
Монахиня: Да, я понимаю. Онемели колокола.
Бургомистр: Вы уже все знаете! Такая напасть! Город в панике. Все ждут конца света.
Монахиня только поднимает брови.
Монахиня: Кара Господня. В городе много пивных и борделей, а горожане совсем потеряли стыд: они не только пьют и гуляют до утра, но скоро уже и любовью заниматься будут средь бела дня прямо на главной площади.
Она указывает на окно. За окном на площади — очень изящная целующаяся пара.
Монахиня: Город Гамельн — самый развратный город на свете.
Бургомистр: Что делать?
Монахиня: Мы молимся о городе. Это город грешников.
Бургомистр: О, конечно, конечно, здесь очень много грешников и все мы знаем силу Ваших молитв, горожане говорят, что к вам спускаются ангелы. Ваша пища — акриды и дикий мед.
Монахиня: В этом есть некоторое преувеличение.
Бургомистр: Только Ваши святые молитвы могут помочь.
Монахиня: Боюсь, даже моих молитв недостаточно.
Бургомистр: Может быть, Вы дадите мне какой-то совет…
Монахиня: Какой совет можно дать? Только покаяние. Никаких увеселений. Строгий пост. Всеобщее покаяние — вот что сейчас требуется.
Бургомистр: Покаяние всех граждан города! Конечно!
Монахиня: Конечно.
Вечер. Небольшой деревянный дом. Огонь в печи. Женщина укладывает в сундук яркие наряды. Достает из него темные. Входит толстяк-муж с добрым лицом простолюдина (он явно ей не пара), достает из шкафчика бутыль. Женщина замечает это.
Жена: А для тебя указ не писан?
Муж: Наливочки-то можно, как обычно, на ночь полстаканчика.
Женщина забирает у него бутыль, убирает в другой шкаф и запирает на ключ.
Жена: Не до наливочек теперь. Пост. Только пост и покаяние.
Муж эхает. Жена снова с суровым видом принимается укладывать в сундук яркие наряды — и детские, и свои. Муж поправляет матерчатые розочки на укладываемых в сундук юбках.
Муж: Тебе-то в чем каяться, пчелка моя? Ты всему Гамельну известна —
самая добропорядочная жена и мать. Труженица, праведница, лучшая прачка в городе.
Жена запирает сундук, приносит с кухни таз с детским бельем.
Жена: Повесь к огню.
Муж развешивает детское белье на веревке у печи и рассуждает вслух.
Муж: И как я счастлив, когда, бывало, идем по улице, и встречные старушки говорят: Как изменились времена! теперь таких женщин как Гретхен уже и нет больше в городе.
Вечер. На площади — выступление бродячего цирка. Играет скрипочка. На импровизированной сцене — клоун-жонглер. За кулисами — это небольшое пространство за сценой, отгороженное ярко окрашенным холстом: перевернутая бочка, несколько больших коробов и ящиков с костюмами, масками, реквизитом бродячего цирка, здесь же маленький осел и большой петух. Хорошенькая девушка готовится к выступлению, поправляет свой костюм. Женщина средних лет смотрит в зал.
Женщина: Твой усатый опять здесь.
Девушка в отверстие кулис смотрит в зал — за скамьями она видит усатого мужчину средних лет, холеного и достаточно противного, но ей он, видимо, нравится. Она розовеет. За кулисами появляется клоун. Его сопровождают жидкие аплодисменты.
Клоун: Ну как?
Девушка: Ты был бесподобен!
Женщина (девушке): Ну, ступай.
Над сценой натянут канат.
Голоса: Малышка! Малышка!
Малышка танцует на канате.
Малышка (поет):
Веселитесь, пойте, смейтесь,
Потанцуйте под сурдинку.
Много есть дорог на свете,
У меня своя тропинка.
Я иду по ней осторожно,
Оступиться так несложно.
Я сейчас для вас танцую.
Я немножечко рискую.
Так несложно ошибиться.
Так несложно оступиться.
Что там ждет, за поворотом?
Может, встречу я кого-то.
Может, доброго, может, злого,
Может, мудрого, может, пустого,
Может, горе, может, счастье,
Угадать не в нашей власти.
Я танцую под сурдинку,
Впереди бежит тропинка,
Я танцую осторожно.
Вдруг там чудо? Все возможно.
Усатый мужчина средних лет шлет ей воздушный поцелуй. Она улыбается ему. Канатоходка ловко крутится на канате, делает пируэты. Со скамеек, стоящих внизу, кто-то кидает ей цветы. Она ловит один цветок и кидает его усатому. Усатый нюхает цветок. Какой-то толстяк с противной красной физиономией что-то шепчет усатому и показывает ему свой висящий на поясе тугой кошелек, тот заинтересован. На сцене появляется несколько человек в военной форме.
Крики: Занавес давай! Расходитесь! Представление окончено!
Малышка и еще несколько артистов в масках народной комедии за кулисами.
Малышка: Что случилось, дядя?
Старик в печальном гриме и парике — клоун: Указ бургомистра. Надо уезжать.
Малышка: Прямо сегодня?
Старик: Ночью поедем.
Она раздвигает занавес и смотрит в зал — усатый все еще стоит за рядами скамеек. Он видит ее и делает ей жест рукой — иди сюда. Она отрицательно мотает головой и закрывает занавес. Видно, что она смущена и взволнована.
Старик: Что с тобой, Гретхен?
Малышка: Ничего, дядя.
Поздний вечер. Повозка бродячего цирка уезжает. Заснеженные поля. Понуро бредет лошадка и рядом с ней маленький ослик. Клоун правит. Женщина в фургончике складывает наряды. Тепло одетая Малышка сидит сзади, свесив ножки и грустно смотрит на удаляющийся городок. Он уже далеко, скоро его совсем не будет видно. Лицо ее немного меняется: она видит, что издали, от ворот по той же дороге скачет всадник. Прекрасный конь догоняет повозку. Встает на дыбы. Голос женщины: Гретхен!
Малышка уже сидит рядом со всадником.
Малышка: Прости меня, дядя! Прощай!
Клоун оглядывается, останавливает лошадку.
Клоун: Гретхен, куда ты? Кто это?
Малышка (уже издали): Прощай, дядя! Пожелай мне счастья!
Растерянное лицо клоуна. Конь с двумя всадниками быстро скачет по направлению к городку. Панорамный план: стоящая в поле повозка. Из фургончика высовываются артисты бродячего цирка, на некоторых лицах — остатки грима. Фигурка клоуна, бегущего вслед ускакавшему коню. Клоун падает в снег. Поднимается. Медленно возвращается. Снег метет. Повозка трогается в прежнем направлении. Снег метет. Заметает. Совсем не видно в снежной ночи ни поля, ни городка… Потом начинает поблескивать солнце. На деревьях появляются сосульки. Капель. Весна. И вот уже зеленеет поле и шумно бежит сверкающая на утреннем солнце река. Из леса выходит высокий худой человек с узелком за плечами, он идет по дороге по направлению к городку. Человек этот в зеленом дорожном плаще и старой шляпе, полы которой закрывают его лицо. Трудно определить его возраст. Дорога впереди еще длинная. Идет он уверенно, но в руках у него сучковатый посох и поэтому можно предположить, что он немолод. Раннее утро. Восходит солнце. До городка еще далеко.
Человек поднимается на ближайший холм. Останавливается. Отсюда открывается красивый вид на реку (плотина, мельница), лес и башни городка, позолоченные лучами восходящего солнца. Человек останавливается. Смотрит на этот прекрасный вид. Потом кладет на землю посох, развязывает узелок, что-то достает из него, снимает шляпу… Мы видим, что это очень красивый молодой человек с прекрасными выразительными глазами. В руках у него дудочка. Он дует в нее несколько раз с обратной стороны. Из дудочки вылетает листочек. Молодой человек подносит дудочку к губам. Дудочка поет красивым женским голосом.
Флейта (поет):
Вот и весна пришла, скоро лето настанет.
В этом городе лето будет солнечным наверняка.
Этот город я знаю давно — это сказочный Гамельн.
В этом городе, Ганс, тебе надо остаться пока.
Зал в старинном замке. Графиня в легком летнем платье сидит за длинным обеденным столом. Она пьет кофе и читает книжку. Это огромный том в тисненом переплете. В ее лице — раздумье. Понятно, что она думает о чем-то высоком.
Голос: Так и не ложились?
Графиня: А, это ты, Марта… До того ли мне! Столько дел!
Голос: Вам не кажется, что пора заняться реконструкцией старой башни?
Голос принадлежит экономке. Она задувает свечи. Графиня стряхивает высокие мечтания, говорит взволнованно.
Графиня: Но как ты не можешь понять? Эта башня была построена по проекту прадедушки…
Экономка: Про старый вяз у ворот вы тоже говорили, что он посажен прадедушкой, а он в конце концов рухнул и перекрыл улицу. Вы помните — какой с вас потребовали штраф?
Графиня: Но вяз — совсем другое дело…
Экономка: Вот именно! То, что творится на старой башне, просто неслыханно.
Графиня (беспомощно): Нет, пожалуйста, не сейчас.
Экономка: Когда произойдет то, чего мы ждем — пеняйте на себя!..
Пауза.
Экономка (другим голосом): Сегодня ночью она опять приходила.
Графиня (испуганно): Опять? (Пауза). Я подумаю. Да, я подумаю. Обещаю тебе.
Графиня встает из-за стола. Идет по залу. Из приоткрытой на балкон двери — издалека раздается напев дудочки. Графиня прислушивается. Подходит к балкону. Выходит на балкон. Слушает.
Кухня в ветхом домике. Висят и стоят тазы разных размеров. Только что проснувшаяся женщина, потягиваясь, выходит на кухню. За ней выходит муж.
Муж: Уже встала, моя пчелка?
Женщина не отвечает, делает недовольное лицо. Она берет большой таз, выходит во двор, снимает с натянутых во дворе веревок и складывает в таз детское белье. Муж тоже выходит во двор, отпирает сарайчик, заходит в него, из сарайчика слышна возня и фырканье… Раздается напев дудочки. Женщина прислушивается. Подходит к воротам. Дудочку слышно лучше.
В элегантно обустроенной комнатке («келье») монахиня перед распятием читает молитвы — звучит латынь. Ее голова опущена. Лица не видно, только молитвенно сжатые ладони — красивые изящные руки.
Раздается напев дудочки. Монахиня поднимает голову (мы видим ее со спины). Прислушивается. Потом спохватывается, опускает голову, начинает бубнить молитвы.
Прачка поспешно идет в дом.
Графиня уходит с балкона, закрывает крепко балконную дверь. Видно, как падают жалюзи.
Молодой человек на холме заматывает на ногах портянки. Он делает это довольно нескладно. На дереве рядом с ним сидит птичка. Он замечает ее. Ему она очень интересна. Птичка начинает щебетать. Молодой человек умиленно слушает. Лицо романтическое. Птичка какает на него и улетает. Молодой человек крякает и начинает чистить рукав.
ТИТРЫ:
КРЫСОЛОВ
(гамельнская сказка)
Библиотека в замке. Графиня сидит в кресле. В ее руках книга. На носу — очки. За спиной Графини экономка смотрит книги на стеллажах.
Экономка (ворчит): Все запутали с вашими научными изысканиями. Совершенно запустили дом. История 18 века. Почему это здесь стоит?
В руках Экономки большой том.
Графиня: Не знаю…
Экономка: Вы опять читали эти глупые предсказания?
Графиня (извиняющимся тоном): Мне нужно было проверить некоторые факты.
Экономка: Факты! Сколько раз вас просила: не трогайте вы библиотеку своего прадедушки! Разве мало приличной — достоверной литературы? Вот читайте хоть апокрифы. Увидите — вас в конце концов обвинят в чернокнижии. И поделом!
Запирает книгу в шкаф, вешает на дверцу замок.
Графиня: Прадедушка был достойнейшим человеком эпохи. Почетным гражданином Гамельна. Его портрет…
Экономка: Тем не менее он плохо кончил.
Графиня: Я так не считаю, Марта. Он перешел в другое измерение.
Экономка: Виданное ли дело — даже похоронить было нечего. (Подходит к отрывному календарю). Разве сегодня среда?
Графиня: Не знаю.
Экономка: Вот именно. (Отрывает несколько листков, теперь на календаре дата: 14 мая 1007 года). Воскресенье.
Графиня (жалобно): С тех пор как замолчали колокола, совершенно невозможно определить день недели.
Экономка продолжает разбирать книги, ворчит.
Экономка: Все читаете, читаете, ночами не спите, отощали, света божьего не видите, свечей одних с три пуда извели…
Графиня: (не оборачиваясь) Скажи: она что-то сказала в этот раз?
Экономка: Да. Сказала.
Пауза. Лицо графини — она ждет с волнением продолжения…
Экономка: Сказала: встречайте.
Графиня вздрагивает. Пауза.
Графиня: Это все?
Экономка: Нет. Не все. Она сказала: он уже у ворот.
Графиня: Кто?
Панорамный план. У городских ворот.
Молодой человек с узелком и посохом подходит к воротам. Он о чем-то говорит с привратниками. Они открывают ворота. В этот момент на дороге появляется тройка лошадей. Клубы пыли. Молодой человек и привратники оборачиваются и смотрят на мчащуюся к городу тройку. Тройка мчится к воротам. Привратники едва успевают распахнуть ворота, а молодой человек — отпрыгнуть в сторону. Блистательный экипаж стремительно въезжает в город. Оправившись, молодой человек входит в ворота.
В гостинице. На кровать кидаются две шляпы и две пары перчаток. Слышен хохот двух мужчин и их голоса.
Первый: Ну и скачка!
Второй: Как мы мчались!
Первый: Главное — ошеломить! Не дать им опомниться!
Стук в дверь. Первый молодой человек — чрезвычайно веселый и довольно развязный (это «импресарио») принимает достойный вид и открывает дверь. На пороге — хозяин гостиницы.
Хозяин гостиницы (почтительно): Бургомистр интересуется — с какой лекцией будет выступать профессор…
Импресарио (взглянув на портрет Кнута Гамсуна в холле гостиницы): Профессор Гамсун. Профессор сейчас отдыхает. Передайте бургомистру — он получит ответ через час.
Хозяин гостиницы почтительно кланяется, мнется.
Импресарио (достойно): Что-нибудь еще?
Хозяин гостиницы (робко): Простите, а из какой страны прибыл профессор?
Импресарио (прикидывает, снисходительно похлопывает по плечу хозяина гостиницы): Из иной!
Хозяин гостиницы потрясен, почтительно кланяется. Импресарио закрывает дверь.
Поворачивается к «профессору». Профессор — это долговязый неловкий, всего пугающийся человек — типаж Вицина — с огромной бородой, придающей ему нелепый вид. Он напуган разговором с хозяином гостиницы.
Импресарио: О чем ты будешь говорить?
Профессор (испуганно): Не знаю.
Импресарио: Ну, что-нибудь мы все знаем! Я сам прочел бы лекцию, но у меня нет твоей… (Поправляет ему бороду) … харизмы.
Профессор: Харизмы? (Смотрится в зеркало, поправляет бороду, говорит более уверенно). Ну, я могу рассказать немного обо всем.
Импресарио (возмущенно): Что значит немного?! Много! Очень много! (Ходит по комнате, подбирая нужную формулировку, на лице — вдохновение. Профессор с волнением за ним наблюдает. Импресарио останавливается. Поднимает палец). Все обо всем!
Профессор (с ужасом): Все?
Импресарио (категорично): Все!
Импресарио бросается к столу, находит белый лист бумаги и начинает писать.
Юноша с дудочкой идет по улочкам городка. Еще рано, в некоторых окнах ставни закрыты, в некоторых только что открываются. Из узкого окошка в верхнем этаже на мостовую выплескиваются помои. Юноша едва успевает отпрыгнуть. Он идет, отряхиваясь. Впереди монастырь. У ворот — в картинных лохмотьях нищий с деревянной кружкой в руке. Юноша подходит к нему. Нищий протягивает кружку.
Юноша: Доброго утра, дружище.
Нищий: Здорово, коли не шутишь… Приезжий?
Юноша: Скорее прохожий.
Нищий с сомнением оглядывает его нищенский узелок и ставит кружку обратно на землю.
Нищий: На бродягу вроде не похож.
Юноша: Я музыкант.
Нищий: Ну, это не к нам. Ты ошибся дорогой, парень. У нас уже полгода никакой музыки не было.
Юноша: Почему?
Нищий: Не велят. «Строжайше запрещено».
Юноша достает дудочку.
Юноша: У меня только флейта.
Юноша прикладывает флейту к губам и наигрывает коротенькую мелодию. Тут же две проходящие мимо крестьянки в темных платьях с сумами и кувшинами останавливаются на другой стороне дороги, чтобы послушать.
Юноша: Красивый у вас город. Шел к нему долго. Думаешь, надо уходить?
Нищий: Не знаю. Не велят.
Крестьянка через дорогу (шепотом): Эй! Музыкант!
Юноша оборачивается к ней. Она улыбается.
Крестьянка: Поиграй немножко.
Юноша: Говорят, запрещено.
Крестьянки переходят на его сторону дороги.
Крестьянка: Ты к нам на рынок приходи, это за городской стеной. Там, может, не заметят.
Юноша: Хорошо.
Крестьянка: Приходи обязательно!
Они дают ему калач и уходят. Юноша разламывает калач, одну половину дает нищему, другую с удовольствием жует.
Нищий: Ты где остановиться думаешь? В гостинице-то дорого.
Юноша: Где люди добрые укажут.
На дороге появляется еще несколько крестьянок в темных платьях.
Юноша: У вас в городе траур?
Нищий: Траур? Ну, пожалуй что и траур — Судного дня ждут… Ты, парень, вот что. Раз уж такие дела. Там на старой мельнице местечко есть. Я сам там жил, когда с кумой повздорил. Летом тепло. Лежанка, стол. Тебе понравится. И то — народ повеселишь. Полгода в Гамельне ни шутки, ни смеха. Ни петь нельзя, ни плясать.
В гостинице
Крупно: на столе белый лист, на белом листе довольно красиво написано:
«Лекция иностранного интеллектуала Гамсуна на тему «Все обо всем».
Профессор с большим удовольствием пририсовывает к слову «интеллектуал» незабудки. Импресарио задумчиво смотрит на объявление. Постепенно становится ясно, что он недоволен.
Импресарио (задумчиво): Не то.
Профессор перестает рисовать незабудки.
Профессор (испуганно): Не то?
Импресарио (решительно): Не то. Недостаточно солидно. Нет размаха… А что ты еще умеешь? (Профессор в растерянности). Читать стихи? Играть на рояле?
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.