Бесплатный фрагмент - Кристиан Слейтер: Во славу вечности

Эпиграф

«Как человек, начавший выкапывать безобидный колодец, случайно пробудил спящего Гиганта Энцелада, погребённого в недрах земли…»

Per la gloria eterna

ГЛАВА 1

Кристиан Слейтер сидел за своим столом, разглядывая приглушённое отражение в тёмной полированной древесине. Он был мужчиной с запоминающейся внешностью: резкие скулы, гладко выбритый, слегка загадочные глаза неповторимого сапфирово цвета, его взгляд был внимательным и изучающим. Его чёрные волосы аккуратно зачёсаны назад, едва серебрясь на висках. Кристиан всегда выглядел безукоризненно — стильный костюм-тройка из тёмно-синей шерсти, белоснежная рубашка и атласный галстук в тон костюму придавали ему элегантность и некую холодную недоступность. В Чикаго, городе, где пыль дорог перемешивалась с ароматом дыма и виски, его фигура казалась одновременно знакомой и чужой.

Кабинет Слейтера был его отражением — строгий и лаконичный. В небольшой комнате царил почти монашеский порядок: каждая вещь на своём месте, всё функционально, без лишних деталей. Стены в тёмных тонах создавали атмосферу сдержанности, закрытые полки скрывали множественные папки с завершёнными делами, пара книг об истории Чикаго и путеводитель по достопримечательностям города украшали небольшую тумбу, на которой стоял телефон. На одной из стен висел календарь. Среди серьёзных предметов интерьера один выглядел неуместно — фарфоровая статуэтка танцовщицы в красном платье, с ослепительной улыбкой на лице, застывшая в жарком испанском танце фламенко. Память о той, что навсегда осталась в его сердце, статуэтка была её последним подарком ему. И каждый раз, когда взгляд Кристиана останавливался на этом танце, сердце болезненно сжималось.

Звук шагов в коридоре заставил его отвлечься. Они были быстрыми и лёгкими, но решительными, как у человека, принявшего важное решение. Спустя секунду, дверь приоткрылась, и в кабинет вошла женщина. На её фоне даже статуэтка танцовщицы выглядела тусклой.

Она была настоящей загадкой, заключённой в роскошную зелёную ткань. Её огненно-рыжие волосы спадали мягкими волнами, словно в них прятался солнечный свет. Зелёные глаза, глубокие и холодные, казались неспокойным морем, скрывающим множество тайн. Она была прекрасна, но её красота таила в себе что-то неуловимое, словно за этим обликом скрывалась история, которую она никогда никому не расскажет. На ней было растянутое тёмно-серое пальто, зелёное платье с глубоким вырезом, облегающее её точёную фигуру, но не вызывающее, а лишь подчёркивающее её элегантность и внутреннюю силу.

Кристиан сделал приглашающий жест к стулу напротив. Она села, повесив пыльно на спинку стула, скрестив ноги, и сложила тонкие руки на коленях, обнажив изящные запястья.

— Кристиан Слейтер, — представился он, прислушиваясь к её дыханию и внимательно наблюдая, как она оглядывает кабинет. Казалось, она искала ответы в тенях и мрачных углах комнаты.

— Кэтрин Ланкастер, — коротко ответила она, переводя на него взгляд. Её голос был низким и мягким, с оттенком усталости, как будто за её плечами лежал груз нераскрытых секретов.

— И чем я могу вам помочь, мисс Ланкастер?

— Моя сестра, Сара… — Она замолчала, переведя дыхание, и на мгновение в её глазах отразилась тоска. — Она пропала несколько дней назад. Никто не знает, где она. Я уже была в полиции, но они только разводят руками и смотрят на меня так, будто я пришла просить у них подаяние.

Слейтер склонил голову и чуть прищурил глаза. Сколько раз он слышал подобные истории? Родные, не верящие, что их близкий человек мог просто исчезнуть. Он думал, что и на этот раз дело окажется простым, но в её взгляде было что-то, что заставило его насторожиться.

— Опишите мне вашу сестру. Сара, так?

— Да, Сара. Она моложе меня на пять лет. Ей двадцать пять, она очень красивая, но немного наивная. В последнее время она была чем-то встревожена… говорила загадками и отказывалась объяснить, куда именно ходит и с кем встречается. Честно говоря, у нас не самые открытые отношения, мы отдалились друг от друга, но связь поддерживаем. Точнее поддерживали до последних событий.

Кристиан знал такие случаи. Часто девушки вроде Сары становились жертвами тех, кто был гораздо старше, могущественнее и опаснее, чем они могли представить.

— У вас есть предположения или догадки, с кем она общалась в последнее время? — спросил он, пытаясь расставить в голове первые ориентиры.

Кэтрин чуть приподняла подбородок, её взгляд стал жёстче. В этой хрупкой и красивой женщине явно была скрытая сталь.

— Она упоминала, что бывала в каком-то клубе. Я не знаю названия, но она как-то сказала, что там бывает много «очень влиятельных людей». Я, конечно, пыталась выяснить, но… — Кэтрин на мгновение замолчала, облизнув губы, словно взвешивая, стоит ли говорить дальше. — Понимаете, Кристиан, я слишком хорошо знаю этот город. Здесь каждый второй связан с мафией. Они получают всё, что хотят, и слишком привыкли к этому.

— Хм, — Слейтер нахмурился. Чикаго был давно и надёжно окутан паутиной мафиозных интриг и коррупции. Он знал, что для таких «очень влиятельных» людей не существует ни закона, ни морали. — Думаете она связалась с мафией?

— Может быть по глупости или наивности, но точно не намеренно. У неё были планы, она любила жизнь. — Она внезапно замолчала, её взгляд сделался острым и пронзительным. — Вы возьмётесь за это дело, мистер Слейтер?

Он долго смотрел на неё, пытаясь понять её истинные намерения. Кэтрин была слишком изящной, слишком спокойной — и это казалось Кристиану подозрительным. Но её глаза выдавали искреннюю боль, и его собственная интуиция подсказывала, что её история могла привести к чему-то большему.

— Похоже, у меня нет выбора, мисс Ланкастер, — наконец произнёс он, открывая блокнот. — Но, если я начну работать над этим делом, мне понадобятся все детали. С кем именно она общалась? Что это за клуб? И вы должны помнить, что я могу копать глубоко ивам лучше быть полностью честной со мной.

Она кивнула, ни на секунду, не отводя от него взгляда. Её пальцы нервно теребили подол платья, но лицо оставалось бесстрастным.

— Я готова на всё, лишь бы её вернуть, — твёрдо сказала Кэтрин. — Возможно, вам стоит начать с места её работы. У Сары была подруга, с которой они часто ходили по клубам после смены. Она вытащила из сумочки сложенный листок бумаги, в который было вложено фото сестры и протянула его Слейтеру.

Он развернул листок, на пару секунд задержался на фото, затем быстро пробежал глазами по листку: на нём было указано название «Atlantida» и адрес, расположенный в самом сердце Чикаго, с другой стороны был написан номер телефона с подписью «Кэтрин Ланкастер» — её контакт для связи. Указанное место было ему знакомо — дорогой отель для элиты и бандитов. На этом пути его могли ждать интриги, угрозы и тёмные тайны, прячущиеся за стенами фешенебельных заведений.

— Хорошо, начнём с этого, — спокойно сказал он, убирая записку в карман. — Увидимся завтра, мисс Ланкастер. Я свяжусь с вами, как только получу хоть что-то.

Она не ответила, но в её взгляде мелькнуло выражение благодарности. На мгновение ему показалось, что её глаза снова стали мягче. И всё-таки, уходя, она оставила за собой лёгкий шлейф беспокойства, который напоминал о том, что это дело обещало быть гораздо более опасным, чем показалось вначале.

Кристиан проводил её взглядом и задержал дыхание. Что ж, похоже, он ввязывался в сложную историю, и его собственное чутьё обещало — эта история вряд ли оставит его прежним.

ГЛАВА 2

Чикаго, как всегда, дышал густым дымом, ароматами сигар и кофейной гущи, в которые замешивалась неумолкающая музыка ночных кабаре. Отель «Atlantida» величественно возвышался в этом мороке, подобно храму всех амбиций и тайн города. Слейтер неторопливо оглядел старинный фасад отеля, отмечая на его стенах следы богатства и упадка — они были не менее загадочны, чем люди, что обитали в этих стенах.

Высокий, подтянутый, с лёгкой суровостью во взгляде, Кристиан Слейтер был воплощением элегантности. Его тёмно-синий костюм и безукоризненно выглаженная белая рубашка сидели безупречно, подчёркивая строгий силуэт. Фетровая шляпа «Фидора» чуть скрывала лицо, но не могла спрятать его выразительные сапфировые глаза — редкие и завораживающие, с холодным блеском, как у драгоценного камня. Чёрное пальто было перекинуто через руку. Черты лица были резкими, как у человека, привыкшего видеть и скрывать свои мысли.

Величественный зал отеля «Atlantida» напоминал роскошный аквариум, в котором каждый звук и каждый взгляд были словно затянуты в полусонное подводное царство. Огромные витражные окна мягко пропускали свет, раскрашивая в золотые и голубые тона колонны, украшенные резными морскими узорами и фигурами мифических существ. Под ногами Кристиана мерцал мозаичный пол, выложенный плиткой, напоминающей яркие морские камни. Зал был полон: у массивных кожаных кресел расположились богатые бизнесмены в идеально подогнанных костюмах, бесстрастные лица которых изредка оживлялись редкими улыбками. В углу курил плотный человек в тёмном пальто, время от времени кидая острые взгляды по сторонам, словно искал кого-то. У барной стойки молодая пара с бокалами шампанского смотрела друг на друга, как будто мир вокруг исчез.

Не обращая внимания на заинтригованные взгляды гостей, Кристиан направился к стойке администратора, где его уже ждали.

— Чем могу помочь, сэр? — прозвучал немного удивлённый, но профессионально-сдержанный голос молодой женщины на стойке.

Кристиан снял шляпу и поклонился слегка, заметив её пристальный взгляд. Администратор оказалась женщиной лет двадцати пяти, с аккуратно собранными каштановыми волосами и приятными чертами лица, которые подчёркивала строгая униформа глубокого бордового цвета. На её воротнике поблёскивала маленькая золотая брошь с эмблемой отеля и табличка с именем «Аманда». Глаза выдавали настороженную внимательность, словно ей было поручено не просто приветствовать гостей, но и держать их под пристальным наблюдением.

Она сдержанно улыбнулась, чуть наклонив голову. В ответ на приветствие Кристиана.

— Сара Ланкастер. Она ведь ваша сотрудница, верно? — спросил Слейтер.

— Сара уже пару дней не появлялась — коротко ответила девушка-администратор.

Она старалась быть сдержанной и невозмутимой, но Кристиан уловил лёгкое волнение в её голосе.

— Аманда, такое поведение похоже на Сару?

Кристиан пристально наблюдал за поведением девушки, ловя каждую эмоцию, вздох и нотку в голосе.

— По регламенту, если сотрудник отсутствует более трёх дней без объяснений, к нему направляют представителя отеля для выяснения причин и принятия дальнейших действий.

Кристиан Слейтер стоял молча, глядя прямо в глаза Аманде. Помолчав минуту и не выдержав напряжения, девушка вновь заговорила.

— Её подруга Оливия не выглядит обеспокоенной, полагаю Сара просто загуляла. И завтра мы уже увидим её на рабочем месте.

Аманда явно не верила собственным словам, но всем видом старалась не подавать виду и быть убедительной.

— Я могу побеседовать с Оливией? — спросил Кристинал с лёгкой непринуждённостью.

— Она сегодня за стойкой бара — коротко ответила администратор и указала направление.

Кристиан учтиво слегка наклонил голову в знак благодарности и уверенно зашагал в соседний зал.

Бар сиял глянцем и утончённостью — полированные мраморные поверхности, золотистые светильники, тонко освещающие коллекцию изысканных бутылок элитных напитков, отражавшихся в зеркальной стене позади. Прозрачные кристальные бокалы на стойке поблёскивали в мягком свете, добавляя атмосфере тихого благородства.

Оливия была небольшого роста, с аккуратными светлыми локонами, обрамлявшими её большие, почти детские глаза. В униформе отеля — приталенной и строгой, но подчёркивающей её женственность — она выглядела трогательно, как будто совсем не вписывалась в атмосферу этого мраморного зала с его холодным великолепием. Но за мягкостью её черт скрывалось что-то тревожное, настороженное.

Кристиан подошёл к стойке и представился:

— Кристиан Слейерет, частный детектив. Кэтрин Ланкастер наняла меня разыскать её сестру Сару. Вы с ней близкие подруги?

Оливия, стиснув руки, взволнованно посмотрела на него.

— Скажите, вы сможете её найти? Я чувствую… Сара попала в беду. Это не просто пропажа, — голос Оливии дрожал, и она, наклонившись ближе к Кристиану, добавила, почти шёпотом: — В последнее время она вела себя странно.

Оливия начала рассказывать, и Кристиан молча слушал, кивая и впитывая каждую деталь. Она описала поклонника Сары как тёмную фигуру с магнетическим обаянием, каким-то загадочным притяжением, которое пробудило в Саре стремление к рискованной игре. Именно он отвёл её в закрытый клуб «Fortuna» — место, куда так просто не попасть без нужных связей и статуса.

По словам Оливии, Сара всегда была немного влюбчивой и увлечённой: она обожала вечеринки, могла танцевать до рассвета и мечтала о яркой, насыщенной жизни. Она сменила нескольких состоятельных ухажёров, но каждый раз это были только короткие вспышки — никто из них не воспринимал её всерьёз. Этот последний, таинственный поклонник был другим. Сару тянуло к нему как к чему-то запретному и опасному, и она вскользь упоминала, что он «не простой смертный».

— Иногда мне даже казалось, что он из высших кругов или, может быть, связан с криминалом, — сказала Оливия, взглянув на Кристиана с тревожной искоркой в глазах. — Она никогда не называла его имени, но уверяла, что он способен изменить её жизнь, вознести её куда-то высоко, — её голос дрогнул. — Однажды она сказала, что он возьмёт её с собой, как только время придёт.

Кристиан внимательно слушал, наблюдая за Оливией, пытаясь распознать каждую мельчайшую эмоцию на её лице, каждое движение, которое могло выдать что-то большее, чем слова.

Новая зацепка — клуб «Fortuna» и таинственный ухажёр. Слейтеру было над чем поразмыслить.

— Найдите её, мистер детектив, пока не поздно — с тревогой и слезами на глазах прошептала Оливия напоследок.

Кристиан шёл по Чикаго, погружённый в размышления. «Fortuna» не была для него пустым звуком. Её существование всегда окружали слухи: маскарад для избранных, обрамлённый золотом и сенью политических интриг. Но, что интереснее всего, хозяева клуба явно предпочитали оставаться в тени.

Уличный подросток, Джимми по прозвищу Воробей, стоял у стены ближайшего кафе и с любопытством разглядывал его новую витрину. Несколько лет назад судьба свела его с Кистианом Слейтером. Джимми попался на мелкой краже, когда, на свою беду, случайно обчистил карман человека, связанного с мафией. Ребёнок мог угодить в серьёзные неприятности, и Слейтер, тогда случайно проходивший мимо, понял, что дело плохо. Обратившись к нужным людям, он договорился, и Джимми отпустили, сохранив юному карманнику жизнь.

С тех пор Кристиан стал для Джимми и его бездомных приятелей кем-то вроде незримого защитника. В этом злачном городе он был тем, кто мог спасти их от опасностей. Подростки знали, что при необходимости всегда могут рассчитывать на него, пусть и не бесплатно. Слейтер, в свою очередь, сделал их своими глазами и ушами на улицах Чикаго. Он всегда ценил их живую смекалку и стремление выживать — черты, которые город, как ни странно, воспитывал в своих самых молодых обитателях.

— Эй, Воробей, — негромко позвал его Кристиан, когда подошёл поближе. — Есть для тебя работа.

— Конечно, мистер Слейтер, для вас хоть в ад и обратно! — парень шмыгнул носом, довольный честным заработком.

— Мне нужен кто-то, кто знает про клуб «Fortuna». Ты как, слышал о нём? — спросил Кристиан, пристально глядя на парня.

Джимми замялся, почесал затылок, но в глазах его появился хитрый блеск.

— Мистер, ну как же не слышал-то! Я однажды подрабатывал на кухни. Один знакомый повар нанял меня разгружать новую посуду. Настоящим грузчикам нужно платить достойно, а пацану вроде меня много не нужно. И он подмигнул Слейтеру.

— Строго там всё, пускают только «больших птиц». Да и кухню там держат крепко — к новеньким пристально присматриваются. Но я могу вас с этим поваром свести, если нужно.

— Конечно нужно, Воробей — с улыбкой ответил Кристиан и протянул парню пару банкнот.

Поваром оказался хозяин маленького семейного ресторана «Agyust». Доход заведение приносило небольшой. Поэтому хозяин всегда был рад подработать на стороне. Гериан Остер был отменным поваром и славился своими мясными блюдами. Он знал какой-то старинный рецепт, который передавался из поколения в поколение в его семье. За это его ценили посетители «Agyust» и не только.

Воробей провёл Слейтера на кухню к Гериану Остеру, где тот проводил последние приготовления перед открытием ресторана. На кухне пахло специями и чем-то тёмным, как само это дело. Перед Кристианом предстал мужчина лет сорока, с узловатыми руками, покрытыми мелкими шрамами, видимо, от работы с ножами. Он пристально глянул на Слейтера.

— Я слышал, вы знаете клуб «Fortuna». Что можете о нём сказать? — спросил Кристиан сразу переходя к сути дела.

По строгому выражению лица Гериана было ясно, что словами он не разбрасывается. Он немного помолчал, но затем медленно заговорил.

— Говорят, там собираются сильные мира сего. Чего уж они обсуждают — да черт их знает. Но кухню они любят изысканную и разнообразную. Я несколько раз готовил для них. Платят хорошо, а остальное не моё дело.

Кристиан подошёл вплотную к повару. Указал на обручальное кольцо на его пальце и спросил мягким голосом:

— У вас есть дети?

— Дочь, ей 15.

— Если бы она пропала и в этом был замешан кто-то из клуба «Fortuna», вы бы хотели, чтобы её нашли? Или страх перед этими людьми слишком силён? Я ищу девушку Сару, она тоже чья-то дочь, систра, любимая…

Кристина замолчал. Он смотрел прямо в глаза Гериана свои холодным пристальным сапфировым взглядом.

— Это не просто клуб — тихо проговорил Остер, опустив взгляд. — Это место… где заключают сделки, о которых лучше не говорить. Проводят обряды, о которых лучше молчать. Там что-то скрыто, спрятано. Там есть что-то ещё. Но из кухни я мало слышу за шумом посуды…

Остер смотрел в пол и молчал. Он не знал, что такой маленький человек может сделать, с чем может пойти против этих людей. Он просто повар.

— А как вы попали на кухню «Fortuna»? — внезапно спросил Слейтер с нескрываемым любопытством в голосе. — У вас свой ресторан, зачем идти на подработку в такое место?

— У меня не было выбора, мистер. Однажды в мой скромны ресторан зашёл человек, чьё имя я не стану называть. Это был человек опасный и со связями. Ему понравилось моё фирменное блюдо, особенно соус. И он пригласил меня приготовить для него и его друзей ужин. Так всё и началось. Таким людям не отказывают, мистер Слейтер.

Кристиан лишь кивнул в знак согласия.

— Как бы мне попасть в этот клуб? Может вы мне поможете или подскажите, мистер Остер?

— Я слышал они ищут нового охранника в зал. С прошлым произошёл несчастный случай, и он сейчас в больнице. Возможно вы им приглянётесь. Но это всё, чем я могу помочь. А сейчас мне пора открывать ресторан. Я прошу вас уйти.

ГЛАВА 3

Клуб «Fortuna» блистал в ночи, словно маяк для тех, кто искал самых сильных ощущений в этом городе греха. Путь Кристиана к его дверям пролегал через одного из давних знакомых — Джона Виртона, крепкого, как дуб, человека, который мог в два счёта устроить нужного человека в любой клуб Чикаго. Когда-то Кристиан спас Джона от обвинений в мошенничестве, и теперь Виртон возвращал ему долг, обеспечив временную должность охранника в «Fortuna».

В штатной форме охранника — в строгом синем костюме и шляпе, Слейтер занял свой пост в зале клуба. Начальник охраны провёл инструктаж и Кристиан, попавший сюда по рекомендации, обошёлся без тщательного досмотра. Клубу срочно нужен был охранник и, похоже, руководство готово было пойти на лёгкую халатность в подборе персонала. По крайне мере на этот вечер или пару-тройку.

В клубе царила атмосфера обольстительного пафоса: дорогие ковры, бархатные стены, приглушённое золотистое сияние светильников. Бархат и золото казались здесь чуть ли не материями, а не просто элементами декора. Просторный зал был уставлен столиками, за которыми сидели мафиози, политики, бизнесмены и олигархи. Прекрасные девушки в облегающих жёлтых платьях сновали между столиками, разнося дорогие напитки и принимая заказы.

В центре зала на сцене играл оркестр, за музыкантами располагался рояль, обрамленный роскошной золотой бахромой. Весь зал наполнял ангельский голос певицы, тонкий и нежный, с едва уловимым бархатным оттенком, который обещал тайны и удовольствия. Она стояла в мерцающем платье глубокого изумрудного цвета, расшитом крошечными кристаллами, которые переливались в свете софитов, словно россыпь звёзд. Её фигура, стройная и женственная, подчёркивалась облегающим нарядом, выгодно обрисовывавшим тонкую талию и грациозные линии плеч.

Лицо певицы, с мягкими, почти кукольными чертами и глубокими, дымчато-серыми глазами, словно манило публику взглянуть ещё раз. Изящные руки, обрамленные длинными перчатками, плавно скользили вдоль микрофона, а её движения были медленными, словно грациозный танец, каждый жест обволакивал зал, словно шелк. Едва заметные полуулыбки и соблазнительные взгляды из-под полуопущенных ресниц делали её образ загадочным и недосягаемым. Кристиан пытался не обращать внимания на её завораживающее выступление, но взгляд всё равно возвращался к певице — её манера слегка наклоняться к микрофону и изгибать стройные бедра выглядели, как искусно сплетённые сети, готовые поймать любого, кто слишком долго на неё смотрел.

Прислушиваясь к разговорам и замечая детали, Слейтер внимательно оглядывал зал, отмечая каждое лицо, каждый взгляд. Ему было известно, что Сара могла находиться где-то поблизости, но под чьей именно защитой — оставалось вопросом. За столами, уставленными бокалами дорогого шампанского и сигарами, сидели люди, о которых обычно не писали в газетах. Эти гости были частью скрытого мира Чикаго, где деньги и власть решали больше, чем закон.

За одним из столов он заметил Эдварда Колтона, крупного застройщика и владельца нескольких небоскрёбов на Lake Shore Drive. Колтон был высок и плотен, с резкими чертами лица и непроницаемыми карими глазами, которые редко выражали что-либо, кроме сдержанного презрения. Его компании часто обвиняли в том, что они вытесняют местных жителей и скупают землю за копейки, но Колтон всегда выходил сухим из воды, благодаря щедрым «пожертвованиям» в нужные руки. Он что-то оживлённо обсуждал с мужчиной, одетым в безупречно сшитый костюм, — возможно, очередную сделку или судьбу какого-нибудь малообеспеченного района.

Чуть поодаль, в полутени, расположился Харви О'Ши, политик, чьи интересы всегда пересекались с криминальным миром. Харви был известен тем, что продвигал выгодные контракты для своих «друзей» из теневого мира. Этот худощавый человек, с пронзительными зелёными глазами и заметной лысиной, был не так давно уличён в коррупции, но благодаря связям в полиции и администрации его дело неожиданно закрыли. Сейчас Харви, слегка сутулясь, лениво крутил бокал с виски, изредка посматривая на сцену, где выступала певица.

В дальнем углу зала Кристиан заметил Карло Морино — гангстера, которого Чикаго считало давно пропавшим. Морино был невысоким мужчиной с хищными глазами и маленькими, но цепкими руками, скрытыми под тёмными перчатками. В своё время он руководил сетью подпольных казино и, как говорили, занимался крупными махинациями на рынке оружия. Пять лет назад он якобы погиб в перестрелке с конкурентами, но, судя по всему, Морино лишь на время ушёл в тень. Он сидел с лицом, выражающим глубокую скуку, но взгляд его был насторожен, словно готовым выхватить любую полезную информацию, уносимую потоками разговоров вокруг.

Кристиан уловил их взгляды, направленные на певицу. В её сторону оборачивались почти все, кто сидел в зале: кто-то просто из восхищения, кто-то из зависти, но для таких, как Колтон, О'Ши и Морино, она была не просто развлечением. Казалось, её ангельский голос и соблазнительные движения были едва ли не единственным, что могло отвлечь их от сделок и интриг, которые велись здесь с той же непринуждённостью, с какой обычно обсуждают погоду.

Но был в зале гость, которого Кристиан никак не ожидал здесь увидеть. Хотя Слейтер его и не заметил, а вот гость быстро выцепил лицо детектива из толпы. Это был шеф полиции, Джек Маккормак, известный своей жестокостью и всегда безупречно соблюдающий тонкую грань между законом и преступным миром. Одетый в тёмно-серый костюм с атласными лацканами и элегантным карманным платком, он выглядел, как один из тех, кто здесь действительно чувствует себя на своём месте. Сдержанное выражение лица и резкие черты выдавали в нём человека, привыкшего подчинять себе людей не только словами, но и силой.

Маккормак, казалось, ни на секунду не расслаблялся. Глубокие морщины на его лбу и прищуренные глаза выдавали раздражение — по всему было видно, что ему не понравилось появление Кристиана. Он узнал его. И то, что Слейтер был в клубе, да ещё и в форме охраны, насторожила шефа полиции. Маккормак сидел в полутемном углу, скрытый тяжёлыми занавесями, словно хотел не привлекать к себе внимания. Кристиан, занятый наблюдением за залом, не заметил начальника полиции.

Шеф махнул рукой одному из охранников, мужчине с массивным телосложением, которого Маккормак уже встречал в клубе несколько раз. Это был человек, который не вызывал сомнений в своей преданности владельцам заведения.

— Эй, передай хозяевам, что у нас тут непрошеный гость, — процедил Маккормак тихо, его голос звучал как шёпот, но с едва уловимой угрозой. Он явно хотел выслужиться перед владельцами клуба, стараясь сохранить их расположение.

Через мгновение к шефу полиции подошёл мужчина в возрасте, статный и серьёзный — Билл Хенсос — глава охраны. За его спиной стоял, как тень высокий худой мужчина в форме охранника с небольшим шрамом на щеке. Хенсос заговорил учтиво, но твёрдо:

— Мистер Маккормак, мне передали, что вас беспокоить кто-то из посетителей клуба. Укажите на него, я во всём разберусь. Не стоит втягивать в такие мелочи хозяина клуба, согласны? — он многозначительно посмотрел на шефа полиции.

Джек Маккормак усмехнулся и кивнул в сторону Кристина:

— Меня беспокоит не посетитель, а ваш подчинённый, старина Билл. Похоже с подбором персонала у вас туго. Может и стоит втянуть в это дело более влиятельных людей?

Билл Хенсос пропустил неуважительное обращение к себе и мельком взглянул в сторону нового охранника. После всё тем же спокойным тоном спросил:

— Что вы знаете об этом человеке?

— Это частный детектив, Кристриан Слейтер. Его честолюбию могут позавидовать монашки. — И Маккормак грубо рассмеялся, — не думаю, что нужда привела его на должность охранника в такое месте, он скорее будет побираться и жить под мостом, чем работать тут. Слишком порядочный, дотошный, своё дело знает.

— Спасибо, мистер Маккормак, за вашу бдительность. Я разберусь с этим недоразумением с персоналом. Отдыхайте.

Билл Хенсос повернулся к мужчине, что всё это время стоял рядом, как тень и сказал:

— Займись этим детективом, пусть парни доходчиво ему всё объяснят.

Через минуту трое крепких охранников, действуя без лишней суеты и шума, подошли к Кристиану и, не привлекая внимания гостей, повели его к выходу. Уже почти у дверей его взгляд случайно зацепил Сару. Она сидела в полутёмном углу, скрытая занавесками, подобно тому, как ранее прятался шеф полиции. Рядом с ней находился мужчина в белоснежном костюме, обнявший её за плечи. Его лицо оставалось скрытым, но на мизинце руки Кристиан заметил массивный перстень с крупным рубином, сверкавшим в мягком свете ламп.

Когда они вышли в холл, один из охранников, видимо, решив добавить немного личной неприязни, резко ударил Кристиана в живот. Он скрючился, но сдержал стон, только слегка нахмурившись. На улице охранники дали себе волю — каждый нанёс ему по одному удару, один — в лицо, другой — по рёбрам. Кристиан стойко переносил побои и стоял на ногах немного пошатываясь. Как вдруг на улицу вышел худой высокий мужчина с короткими чёрными волосами и небольшим шрамом на щеке. Его лицо было хладнокровным и серьёзным, а взгляд острым, как нож.

— Прекратите, — приказал он. Его голос был тихим, но властным. Охранники немедленно прекратили избиение, а их лица застыли выражения непонимания, почему их остановили.

Мужчина подошёл вплотную к Кристиану и тихо прошептал так, чтобы охранники его не услышали:

— Подыграй мне, если тебе нужны ответы.

Не успел Кристиан Слейтер осознать сказанное, незнакомец сделал шаг назад и резко толкнул детектива ногой. Слейтер не устоял. После незнакомец быстро нанёс ещё несколько показательных ударов ногой по рёбрам Кристиану, давая охранникам понять, что дело сделано.

Кристиан смотрел вслед охранникам и загадочному мужчине в такой же форме, но явно выше по статусу. Они скрылись за дверью чёрного хода. Кристиан остался лежать на тротуаре. Поднявшись и отряхнувшись, он направился домой, немного пошатываясь, стараясь не привлекать лишнего внимания. Его бок и рёбра болели, но ему не привыкать к таким «подаркам».

Кристиан стоял перед зеркалом в ванной, обнажённый по пояс, разглядывая свои побитые бока. На полу валялась смятая рубашка, испачканная грязью и окровавленная, словно напоминание о недавнем столкновении. Комната была выполнена в строгом минималистичном стиле — простые белые стены, аккуратно уложенная плитка, ничего лишнего. На раковине стоял стакан с зубной щёткой и пастой. Он уже успел промыть и обработать разбитую бровь, когда в дверь неожиданно постучали. Открыв её, Кристиан увидел Кэтрин Ланкастер — обеспокоенную, но решительную, с глазами, в которых застыли тревога и настойчивость.

Детектив был немного удивлён, увидев на своём пороге Кэтрин.

— Не помню, чтобы давал вам свой адрес, мисс — строго и сдержанно произнёс Кристиан.

Кэтрин пропустила это мимо ушей.

— Что случилось, Кристиан? Что с вами? Вы узнали что-то о Саре? — Кэтрин, казалось, едва сдерживала волнение, глядя на его синяки и помятое лицо.

Кристиан опёрся о стену, взглянув на неё внимательно. От него не ускользнуло то, что она не ответила на его вопрос.

— Скажем так, я кое-что выяснил, но моё пребывание в клубе «Fortuna» не осталось незамеченным. Твоя сестра, вероятно, связалась с кем-то, кто способен доставить ей неприятности.

— Так вы её видели? Она в порядке? — взволнованно спросила Кэтрин.

— Выглядела она вполне здоровой, но мне не удалось даже подойти к ней. Я видел её мельком из далека. С ней был мужчина. На пальце у него был перстень с красным рубином. Это вам о чём ни будь говорит, Кэтрин?

Кристиан пристально смотрел на Кэтрин и ждал ответа. Он пытался разгадать её. Понять, что скрывают её прекрасные глаза и холодная сдержанность.

— Нет. Я никогда не встречала мужчин с подобным украшением на мизинце — спокойно проговорила она.

Кэтрин медленно подошла к детективу, неотрывная взгляда от его сапфировых глаз. Она положила руку на его обнажённую грудь и медленно полушёпотом произнесла:

— Во чтобы не влипла моя сестрёнка, я уверена, что вы, Кристиан, вытащите её. Ради меня.

Она была слишком близко, непозволительно близко. Кристиан чувствовал еле уловимый аромат её цветочных духов, слышал её ритмичное дыхание. Эта женщина таит в себе много загадок. И, возможно, преследует скрытые цели.

Слейтер сделал шаг назад, сохраняя спокойствие и достоинство. Какой бы соблазнительной не была Кэтрин Ланкастер в этом чёрном облегающем платье с кружевами, его сердце не дрогнуло. В нём не было места для другой женщины. И даже для мимолётной связи он был слишком крепко связан с прошлым, с ней, со своей единственной.

— Я продолжу свою работу, мисс Ланкастер — холодно ответил Кристиан. Его томные сапфировые глаза смотрели сурово на Кэтрин. — А вам пора домой. Уже поздно.

Кристиан учтиво открыл дверь для Кэтрин. Она послушно перешагнула порог, на секунду задержалась в проёме.

— Я полагаюсь на вас, мистер Слейтер — спокойно сказала она, не поворачиваясь к Кристину.

Детектив смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом коридора. Он закрыл дверь и выдохнул. До рассвета ещё достаточно времени, можно выспаться.

ГЛАВА 4

Кристиан лежал на спине, уставившись в потолок, прислушиваясь к собственному дыханию. Сон так и не шёл к нему. Боль от побоев пульсировала, разливаясь по телу, словно каждый ушиб требовал к себе особого внимания. Но ещё сильнее его изводили мысли — клуб «Fortuna», лицо Сары, кольцо с рубином, недавний визит Кэтрин. От него не ускользнуло, что Кэтрин упомянула мизинец, хотя Кристина не говорил на каком пальце было это кольцо у таинственного поклонника Сары. Он пробежался по всему сценарию ещё раз, будто в надежде найти упущенную деталь. От мыслей его отвлёк странный звук. Тихий шорох — звук отмычек в замке входной двери. Кто-то пытался незаметно проникнуть в жилище Кристиана.

Кристиан в одно движение поднялся, схватил пистолет и занял позицию у входа в спальню, затаив дыхание. Лунный свет от окна бросал длинные тени по комнате, от чего черты незнакомца были неразличимы. Кристиан ожидал, когда дверь тихо приоткроется, и сразу же приставил дуло пистолета к его виску. Незнакомец, почти не дрогнув, хмыкнул:

— Было бы жаль, если бы вы убили единственного, у кого есть ответы.

Голос был низким, слегка ироничным, но уверенным. Кристиан помедлил, изучая гостя, затем медленно опустил оружие.

— У тебя десять секунд, чтобы объяснить, кто ты и чего хочешь, — твёрдо ответил Слейтер, не убирая пальца с курка.

Мужчина сделал полшага назад, очерчивая лицо слабым светом. Кристиан узнал его — тот самый высокий человек со шрамом, который остановил охранников у входа. Лицо его оставалось спокойным, в глазах поблёскивал азарт.

— Разве не очевидно? — Незнакомец сделал приглушённый шаг вглубь комнаты, скрываясь в тени. — Я пришёл предложить сотрудничество, раз уж мы оказались по одну сторону баррикад.

— В клубе «Fortuna» редко оказываются люди, которые ищут помощи, — ответил Кристиан, не теряя бдительности. — Так что, видимо, ты знаешь, кого я ищу.

— Я спросил первым, — незнакомец отозвался холодно. — Зачем ты пришёл в клуб? Ради кого рисковал жизнью?

Кристиан не ответил сразу. В комнате повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь их ровным, хоть и настороженным дыханием. Наконец, он произнёс:

— Доверие — это улица с двусторонним движением. Если хочешь, чтобы я отвечал, начни с простого: кто меня узнал и выдал?

Незнакомец помедлил, затем кивнул, соглашаясь на условия.

— Шеф полиции. Он далеко не самый уважаемый гость в «Fortuna», но это не мешает ему появляться здесь с завидной регулярностью, — произнёс он с легкой усмешкой. — Джек Маккормак — завсегдатай. Часто бывает в укромных уголках клуба, где его легко не заметить.

Слейтер хмыкнул. Маккормак, со своей ухмылкой и цепким взглядом, всегда выглядел так, будто ему мало обычных сделок. Теперь его имя обретало новый оттенок, связываясь с клубом «Fortuna».

Кристиан прищурился, решая, стоит ли раскрывать свои карты, но затем, оценивая ситуацию, выдохнул:

— Сара Ланкастер. У меня есть причины думать, что она попала в беду.

Незваный гость окинул его долгим взглядом, как будто взвешивая искренность в словах, и медленно кивнул.

— «Fortuna» — не место для обычных людей, мистер Слейтер. Те, кто ступает на её порог, либо влиятельны, либо слишком любопытны. У твоей Сары было и то, и другое. Тебе стоит быть осторожнее.

Кристиан не отвёл взгляд, ожидая продолжения. Но незнакомец молчал.

— Ты знаешь, что на самом деле творится за стенами «Fortuna». И не просто знаешь. Ты там работаешь. Так что расскажи — что именно связывает Сару с этим местом? Что скрывают хозяева клуба? Ты же не просто так сюда явился. И, может, наконец назовёшь своё имя! ­ — холодно сказал Кристиан, продолжая сжимать пистолет в руке.

Незнакомец вздохнул и присел на край кровати, обдумывая каждый свой следующий шаг, словно собирал в уме хрупкую конструкцию.

— Моё имя — Пит Далино, — начал он, бросив быстрый взгляд на Кристиана, словно взвешивал, стоит ли ему доверять. — Уже три года работаю в этом клубе под прикрытием. У меня была напарница, но… Тина пропала.

Слейтер внимательно слушал, не перебивая. Он ощущал, как растёт напряжение, словно каждый новый факт, который раскрывал Пит, укреплял их временный союз.

— Тина Альхонсо. Красивая, дерзкая — каштановые волосы до пояса, глаза выразительные, карие, скулы острые, как лезвия. Попала в клуб из-за банковского воротилы, Юлиана Хиго. — Пит хмыкнул, вспомнив, как они провернули свою игру. — Она прикинулась кокеткой, ищущей покровителя и завела знакомство с Хиго. А я разыграл сцену: спас его при «нападении», которое мы с Тиной инсценировали. Потом, конечно, невзначай сказал, что ищу работу. Он меня порекомендовал владельцам клуба, и вот так мы оба попали в их логово.

— Где она сейчас? — резко перебил Кристиан, и Пит замолчал, мрачнея.

— Точно не знаю. Я видел её один-единственный раз — за столиком у того самого Хиго. Потом — ничего. Исчезла. Не выходит на связь.

— И ты здесь три года? И так и не выяснил, кто владеет клубом? — спросил Слейтер, прищурившись.

— Эти люди осторожны, скрываются в тени или теряются в толпе, уж не знаю. Обслуживающий персонал для них не представляет особой угрозы. У нас нет доступа к самым важным секретам. За три года я составил списки всех, кто сюда ходит и с кем встречается, чьи руки пожимает и как долго это длится, — Пит говорил с горечью, но в его голосе слышалась и гордость за свою работу. — Есть одна вещь, о которой тебе нужно знать, детектив. Под клубом есть тоннель, и ведёт он в помещения, где живёт обслуживающий персонал. Те самые официантки, бармены, музыканты и, даже певица. Они, словно в ловушке, и им запрещено покидать клуб. Охранники живут отдельно. За подсобными помещениями есть несколько комнат в спартанском стиле: ковать, небольшой шкаф для одежды и общий душ. Я могу ускользать незаметно, но ненадолго. Охрана мало слышит, да и контингент такой, что против клуба не пойдут. А вот остальной персонал может слышать лишнее, поэтому они под таким надзором.

Кристиан нахмурился, представив, как много людей по собственному выбору или волей обстоятельств остались заключёнными в этом подземном лабиринте. Пит продолжал:

— Это ещё не всё. Под клубом есть комнаты для особых девушек. Их сюда приводят не просто для работы. Всякий, кто однажды переступает порог клуба, больше его не покидает. Они — своего рода элитный эскорт для высокопоставленных гостей. Дориан Просперто, глава мафии, табачный магнат Вилли Шорц и прочие подобные им. У каждого из них есть девушки, доступные только им. Остальные — для общего пользования. И твоя Сара, видимо, попала в эти сети. Возможно, её определят в одну из этих категорий… Но её статус странный. Она свободно передвигается по клубу, что для новичка, мягко говоря, необычно. Кажется, она тут не случайно и у неё может быть своя цель.

Кристиан, чувствуя беспокойство и прилив сил одновременно, спросил:

— А мужчина, с которым она была? Тот, кто её привёл?

Пит покачал головой.

— Я его не знаю, но видел прежде, и он явно важная птица. Меня недавно повысили и у меня появилось больше свободы и шире обзор. В этом месте много теней и секретов, детектив. Этот клуб — настоящая паучья сеть, и нити в нём видны сразу. Поэтому… мне нужна помощь. Я не могу покинуть клуб на долгое время по личным причинам, иначе меня заметят, и я потеряю своё прикрытие, да и жизнь наверняка. Но тоннель ведёт куда-то ещё, к другому выходу на поверхность. Я должен знать, где это место, — голос Пита звучал взволнованно. — Ты мой шанс — это выяснить. Готов помочь мне?

Слейтер кивнул, размышляя о загадке, что раскрыл перед ним Пит.

— И ещё одно. Есть комната, куда спускаются самые важные гости. Заключать сделки и хранить записи. Бумаги там — вероятно, всё, что нужно для раскрытия этих тайн. Хозяева клуба выступают как гаранты этих обязательств. А возможно, и сами они играют на чьей-то стороне.

Слейтер, чувствуя, что открыл для себя часть паутины, из которой состояла «Fortuna», кивнул, бросив решительный взгляд на Пита.

— Ладно, — сказал он, — начнём с тоннеля.

ГЛАВА 5

Утреннее солнце заливало приглушённым светом маленькое кафе, где Кристиан, погружённый в свои мысли, неспешно потягивал горячий кофе. Плавный пар поднимался от чашки, расплываясь перед его сосредоточенным взглядом. Он прикидывал, как добраться до тоннелей под клубом, когда в голову пришла мысль подключить к делу своих уличных ребят. Они уже много раз помогали ему, зная каждый закуток города как свои пять пальцев.

Пару часов спустя, получив инструкции, мальчишки разбежались по переулкам, приглядываясь к подозрительным местам, следя за выходами и входами, за людьми, которые появлялись «из ниоткуда». Не прошло и дня, как один из них сообщил, что обнаружил что-то необычное.

Место, на которое указали мальчишки, оказалось за старым кирпичным зданием на одной из забытых улочек, где редко появлялись прохожие. Почти весь район был заброшен. Парнишка рассказал, как элегантно одетый пожилой мужчина вышел из небольшого подсобного входа, замаскированного потёртым баннером с рекламой авто от компании «Форд». Он огляделся и сел в блестящее чёрное авто, явно выделяющееся на фоне запущенных зданий района. Кристиан знал, что такой солидный тип не станет просто так бродить по этому району.

Вечером, Кристиан, направился к месту, на которое указали мальчишки. Его автомобиль — тёмно-синий Chevrolet Impala, с узкими блестящими хромированными линиями и тёмными тонированными стёклами — тихо катился вдоль пустынной улицы. В его взгляде была настороженность, а руки крепко сжимали руль. На нём были чёрное пальто, серый пиджак, чёрная рубашка, почти не отличимые в вечернем полумраке.

Припарковавшись в тени, он наблюдал баннером, что скрывал проход через боковое зеркало, ловя каждый шорох. Патрулирующие ребята передали, что это место время от времени посещают ещё несколько похожих мужчин, причём всегда с похожим выражением настороженности.

За окном машины постепенно сгущался густой ночной туман, пока Кристиан, уставший и измотанный, продолжал своё безмолвное ожидание. Полночь давно миновала, стрелка часов уверенно приближалась к двум. Он ловил себя на мысли, что усталость почти одолела его, но интуиция упорно шептала, что стоит подождать.

Когда на улицу выехала шикарная чёрная машина и остановилась у прохода, Кристиан насторожился. На миг показалось, что из неё никто не выйдет, но затем дверь распахнулась, и он увидел мужчину в белоснежном костюме. Шляпа, низко надвинутая на лицо, скрывала его черты, но в тусклом свете фонаря что-то блеснуло — рубин, сияющий на руке незнакомца. Это было то самое кольцо, которое Кристиан запомнил с клуба.

Кристиан напрягся, наблюдая, как незнакомец скрывается за дверью тайного прохода. Примерно к четырём утра, когда ночная тишина сгущалась, словно обещая, что ничего больше не произойдёт, из потайного прохода неожиданно появилась Сара. Она была закутана в длинное чёрное пальто, воротник поднят, лицо частично скрыто, но Кристиан узнал её тонкие черты фигуры и рыжие волосы.

Кристиан мгновенно оживился и, дождавшись, когда она скрылась за углом, вышел из машины, пристроившись на приличном расстоянии. Сара ловко скользила по злачным улочкам, избегая света фонарей и оставаясь в тени. Кристиан шёл за ней, стараясь не шуметь и не привлекать внимания. Несколько раз она оглянулась, но не замедлила шаг, видимо, будучи уверенной, что одна.

Когда Сара повернула на узкую улицу, едва освещённую редкими фонарями, Кристиан замедлился, стараясь не потерять её из виду. Вдруг она свернула во двор между старыми домами, в угол которого едва проникал свет от дальнего фонаря. Подождав пару секунд, Кристиан осторожно двинулся вслед.

Сара исчезла за тяжёлой деревянной дверью, скрытой в мраке закоулка, и Кристиан подошёл ближе, стараясь не потревожить ночную тишину. Он обошёл здание с другой стороны и, вглядываясь в окна, заметил, как в одной из комнат зажёгся тусклый свет настольной лампы. Этот старый дом выглядел заброшенным, но теперь, едва уловимо, изнутри доносился приглушённый шум — едва различимый шорох шагов и приглушённые голоса.

Кристиан устроился у разбитого окна, осторожно прильнув к его краю, чтобы не упустить ни слова из их разговора. В тусклом свете настольной лампы он разглядел высокую фигуру в тёмном пальто — незнакомец, говоривший низким, угрожающим голосом, с нотками раздражения.

— Этот снующий вокруг клуба детектив, — прорычал мужчина, — может испортить всё. Одно неверное движение — и наши планы рухнут.

Сара, стоявшая напротив, скрестила руки, как будто защищаясь, но в её глазах читалась твёрдость.

— Это не моя вина, — отрезала она. — Всё из-за моей сестры. Если бы мы посвятили её в свои планы, она бы не мешала.

— Кэтрин? — мужчина возмутился. — Она скомпрометирована. Слишком близка с Грегори. Думаешь, мы можем доверять ей после всего?

Сара сжала губы, будто обдумывая возможный риск.

— Я могу встретиться с этим детективом, — произнесла она. — Убедить его отступить. Без жертв.

Мужчина покачал головой, в его взгляде читался явный скепсис.

— Как знаешь, — сказал он наконец, — но если у тебя не выйдет, я решу этот вопрос по-своему.

Когда незнакомец покинул дом, оставив за собой лёгкий скрип шагов по старому полу, Сара осталась ещё на минуту, словно что-то обдумывая. Она стояла в полумраке, её лицо было напряжено, но через мгновение она резко развернулась и исчезла в темноте переулка. Кристиан подождал, убедился, что дом пуст, и, оставшись незамеченным, направился к своей машине.

Сев за руль, он ощутил тяжесть собственных мыслей. Улики, догадки, тайны… Кэтрин, Сара, и теперь ещё этот мужчина, явно играющий в чужие игры. Всё смешалось, как пазлы, которые никак не складывались. Ему нужно было перевести дыхание, поэтому он поехал в круглосуточное кафе неподалёку, где можно было выпить крепкий кофе и утолить голод.

Сквозь стеклянные окна кафе пробивался бледный свет раннего рассвета, озаряя пустынные улицы. Внутри заведение было тихим, только пару уставших водителей сидели за дальними столиками. Кристиан устроился у окна, заказал кофе с черствым пончиком и, барабаня пальцами по столу, попытался разложить всё по полочкам.

Детектив сидел, уставившись в чашку, словно ожидая, что в её гущи откроются ответы на его вопросы. Сара… Игрок ли она на стороне владельцев клуба, или её цели пересекаются с его собственными? И если она против них, то кто на её стороне? Мужчина, с которым она говорила, определённо не был из благородных. Кто такой Грегори? Возможно, это был тот самый незнакомец с рубиновым перстнем? Или кто-то другой из тех, о ком может знать Пит?

Вопросы крутились в голове один за другим, и каждый из них упирался в одну и ту же фигуру — Кэтрин. Она знала больше, чем говорила. Кристиан вновь вспомнил, как спрашивал её про кольцо, а она без колебаний упомянула мизинец, словно видела его собственными глазами. Что её связывало с этим загадочным мужчиной? И что за планы строила её сестра, раз Кэтрин отказалась быть частью их?

Решение постепенно становилось очевидным. Надо было встретиться с Кэтрин и напрямую задать ей все эти вопросы, а после, вечером, пойти на встречу с Питом и узнать о его списке гостей клуба. Да и визит Сары не заставит себя долго ждать. Теперь он был уверен, что её следующий шаг приведёт её к нему.

Размышления Кристиана прервал мягкий голос официантки. Перед ним стояла молодая женщина лет двадцати, с тёмными вьющимися волосами, уложенными в небрежный пучок. В её глазах был лёгкий оттенок усталости, но тёплая улыбка озаряла лицо. Официантка вежливо спросила, не желает ли он чего-то ещё, на что Кристиан покачал головой.

— Спасибо, нет, — ответил он, бросая взгляд на уже опустевшую чашку. Он вытащил из кармана несколько купюр, расплатился и оставил щедрые чаевые, после чего направился к выходу.

Свет утреннего солнца уже пробивался сквозь городскую дымку, когда он сел в машину и направился домой. Впереди было ещё много дел: прежде всего, нужно было освежиться и собраться после бессонной ночи, чтобы быть готовым к разговору с Кэтрин и тому, что может принести следующая встреча.

Кристиан, едва добравшись до дома, набрал номер Кэтрин. Гудки длились мучительно долго, и он почти решил, что она не ответит, когда наконец услышал её голос:

— Кристиан? — её голос был спокойным, мягким, почти обволакивающим, словно она ожидала его звонка.

— Да, Кэтрин. Нам нужно встретиться, — он говорил уверенно, хоть и старался сдерживать нетерпение. — Через час в моем офисе.

— В твоем офисе? — она замолчала на мгновение, будто прикидывая что-то про себя. — Кристиан, не пойми неправильно, но мне было бы спокойнее, если бы мы встретились… у тебя дома.

— У меня дома? — он нахмурился, удивленный её предложением, но тут же подумал, что эта встреча может стать откровеннее, чем просто рабочий разговор в офисе. — Хорошо. Приезжай.

— Спасибо, — ответила она, и её голос едва слышно дрогнул. — Через час, как ты сказал.

На этом разговор закончился. Кристиан всё ещё держал телефон, размышляя, почему она вдруг предпочла встречу в более «непринуждённой обстановке». В её голосе чувствовалось что-то скрытое, словно она наконец была готова раскрыть часть своих секретов.

ГЛАВА 6

Кристиан взглянул на часы. Полчаса до визита Кэтрин — достаточно, чтобы успеть собраться с мыслями. Он выглядел строго и аккуратно: тёмно-серая рубашка с узким воротником плотно облегала плечи, подчёркивая его широкую грудь, сверху — жилет из тонкой шерсти с аккуратными пуговицами, дополнявший образ уверенного и собранного человека. Чёрные брюки подчёркивали его высокий рост и уверенную осанку.

Зажигая огонь на плите и ставя чайник, он невольно вспомнил, как Эвридика, его погибшая возлюбленная, любила повторять: «Горячая чашка чая успокоит даже самый неспокойный ум». Мысль о ней унесла его в прошлое, в тот вечер, когда они впервые встретились. На улице лил дождь, и Эвридика стояла под фонарём, мокрая, будто только что вышла из моря под волной дождевых капель. Она пыталась поймать такси, волосы — тёмные, почти цвета каштана — прилипли к её лицу, падая на тонкие черты и подчёркивая большие тёмно-карие глаза. Она была в голубом платье, которое тонкой тканью обрисовывало её фигуру, и сером пальто, которое казалось, не согревало её в этот промозглый вечер.

Кристиан тогда остановился на своей Chevrolet Impala и предложил её подвезти. Но она, лишь коротко улыбнувшись, отказалась, произнеся с милой усмешкой:

— Я не сажусь в машину к незнакомцам… даже к таким привлекательным.

Его это позабавило. Он вышел из машины и, невзирая на дождь, встал рядом. Он начал рассказывать ей о своей профессии, о городе, о погоде, даже пошутил насчёт дождя, который в тот вечер казался бесконечным. Они болтали, смеялись, и через несколько минут он снова повторил своё предложение. Уже со словами:

— Похоже, мы теперь знакомы. Так что смело можете сесть.

Её ответная улыбка и мягкий кивок стали началом их истории.

Свист закипающего чайника вернул его к реальности. Кристиан снял его, налил кипяток в чашку и, присев за стол, тихо произнёс, глядя в пустоту:

— Будь я Орфеем, я бы пошёл за тобой, Эвридика, в Подземное царство. Но, в отличие от того Орфея, я бы довёл дело до конца. Жаль, что мы живём не в мифах, а в нашей жестокой реальности.

Раздался стук в дверь, уверенный, но не слишком громкий. Кристиан поправил воротник рубашки, машинально провёл рукой по жилету и направился открывать. За порогом стояла Кэтрин, утончённая, как всегда, но с каким-то лёгким налётом напряжения в осанке.

Её волосы были собраны в аккуратный пучок, обнажая изящную линию шеи и подчёркивая её крупные зелёные глаза, которые, несмотря на их яркость, казались усталыми. Светло-бежевое платье с простым кроем мягко облегало её фигуру, подчёркивая хрупкость её силуэта. Небольшие чёрные туфли на низком каблуке, небольшая кожаная сумка через плечо и серое пальто уже распахнутое, дополняли её образ, придавая ему изысканную простоту. Кэтрин выглядела так, словно пришла на важный разговор, но при этом пыталась сохранить видимость спокойствия.

Кристиан шагнул в сторону, пропуская её внутрь.

— Проходи, — сказал он, кивая в сторону гостиной.

Она чуть кивнула в ответ, едва заметно улыбнувшись, но её улыбка была скорее формальностью. Войдя, Кэтрин неуверенно сняла пальто и бросила беглый взгляд на комнату. В ней чувствовалась некоторая отстранённость, словно она мысленно была где-то далеко.

В гостиной она выбрала место у окна. Села на краешек кресла, слегка повернувшись так, чтобы свет из окна падал на её лицо и шею. Её поза была собранной, но напряжённой — одна рука лежала на подлокотнике, другая крепко сжимала ремешок сумки, будто это был её спасательный круг.

Кристиан, внимательно наблюдая за её поведением, взял деревянный стул и поставил его напротив кресла. Он сел, развёрнув стул спинкой к себе, облокотившись на неё. Его глаза были сосредоточенными и настойчивыми. Эта поза отражала его настрой — прямолинейный и решительный.

Кэтрин на мгновение встретилась с его взглядом, но тут же опустила глаза.

— Ну что ж, — начал Кристиан, склонив голову чуть набок. — Давай не будем тянуть. Кто такой Грегори? И как ты с ним связана?

Кэтрин провела рукой по шее, будто пытаясь стереть невидимую тяжесть воспоминаний. Её собранные волосы не позволяли скрыться от света, падающего из окна, отчего её лицо казалось почти прозрачным.

— Это долгая история, Кристиан, — начала она с едва уловимым дрожанием в голосе. — И не та, которой я горжусь.

Она выпрямилась, сжав руки в замок, словно пытаясь удержаться на краю кресла.

— Грегори Лафевр — человек из другого мира. Богатый, могущественный и опасный. Он был связан с людьми, которые контролируют всё: от политики до теневой экономики. Я познакомилась с ним во время одного из своих расследований. Тогда я писала для независимой газеты и искала информацию о пропадающих девушках, которые, как выяснилось, вовсе не исчезали случайно. Нити тянулись к клубу «Fortuna», к людям, которые им заправляли.

Кэтрин сделала паузу, словно решая, как далеко она может зайти в своём рассказе. Кристиан молчал, ожидая, но его взгляд был как сталь, давая понять, что он не позволит ей уклониться от ответа.

— Сначала я думала, что он может быть источником, — продолжила она. — Билет к правде, которую никто не хотел видеть. Он был харизматичным, умелым собеседником. Знал, как расположить к себе, а я… я позволила себе стать частью его мира, думая, что это поможет мне. Между нами завязались отношения. На какое-то время я даже убедила себя, что могу использовать это, чтобы узнать больше. Но всё оказалось куда сложнее.

— Мы стали… ближе, чем я изначально планировала, — сказала она, едва уловимо покраснев. — Я не собиралась втягиваться в романтические отношения, но он умел быть невероятно обаятельным и убедительным. Со временем Грегори начал намекать на то, что, возможно, я могла бы присоединиться к его делу. Он называл это «семейным делом», — Кэтрин скривилась, словно произнесённые слова сами по себе были ядом.

Она сделала глубокий вдох, её голос стал чуть громче.

— И я поняла, что он имел в виду, — её голос стал тише, почти шёпотом, — когда он привёл меня на закрытую встречу. Там обсуждали «расходные материалы» — так они называли пропавших девушек. Он смотрел мне прямо в глаза, будто проверяя, испугаюсь ли я. Я, конечно, попыталась сделать вид, что не поняла, но всё было слишком ясно. Он предложил мне «участвовать» и стать частью его мира.

Кэтрин отвела взгляд, словно боялась встретиться с осуждением Кристиана.

— После этого я решила уйти, сбежать. Он был умён и подозрителен, и мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не выдать себя раньше времени. В последний наш вечер я сказала, что такая праздная жизнь меня изматывает — вечеринки и прочее, а большая ответственность меня пугает. Я написала короткую записку, будто моя родственница тяжело больна, и я должна поехать к ней. Написала, что это возможность для нас обоих переосмыслить наши отношения. А потом, уже не оглядываясь, скрылась из его поля зрения. Я даже удивилась, что он не пытался меня найти.

Кэтрин сидела на краю кресла, нервно переплетая пальцы. Она ненадолго замолчала, будто пытаясь собрать свои мысли в единое целое. Кристиан не сводил с неё взгляда, его брови были слегка нахмурены, а руки сжаты на спинке стула, словно он пытался удержать себя от того, чтобы задавать вопросы быстрее, чем она успевала отвечать.

— Почему ты не рассказала мне сразу обо всём? — его голос прозвучал тихо, но твёрдо.

Кэтрин вздохнула, обхватив свои колени руками. Она посмотрела в окно, как будто пытаясь избежать его взгляда.

— Я… я не знала, что пропажа моей сестры как-то связана с клубом, — начала она, её голос дрожал, но постепенно становился увереннее. — На тот момент это были только догадки, и я не хотела втягивать тебя в свои… разборки.

Кристиан выпрямился, затем наклонился вперёд.

— Хорошо, допустим. Но почему тогда ты ничего не сказала, когда я упомянул кольцо? — он немного склонил голову, пристально глядя ей в глаза. — Ты знала, что я уже почти догадался. Почему молчала?

Кэтрин наконец посмотрела на него. В её зелёных глазах читалась смесь смущения и горечи.

— Потому что я испугалась, — призналась она, голос стал чуть громче, резче, как будто сама эта правда заставила её выпрямиться. — Грегори… он не просто сын владельца клуба, который ведёт незаконные дела. Он всегда… всё знает. Я боялась, что, если начну рассказывать о нём, он узнает об этом, узнает, что я в городе. И тогда ты станешь его мишенью, как и я.

Она вытерла влажные ладони о колени, а затем снова отвела взгляд.

— Кристиан, я знаю, что это звучит глупо, — продолжила она, тише. — Но я думала, что смогу справиться сама.

Кристиан провёл рукой по волосам и коротко вздохнул. Он поднялся со стула, отошёл к окну, посмотрел на улицу, но повернулся обратно к ней.

— Ты ведь понимаешь, что теперь мы оба в этой игре? — спросил он, скрестив руки на груди. — Значит Грегори не владелец клуба, а лишь сын владельца?

Кэтрин подняла на него взгляд, и впервые в её глазах мелькнуло нечто похожее на решимость.

— Я всё понимаю, — ответила она тихо. — Габриэль Лафевр всем руководит, Грегори следующий в очереди на трон.

Кристиан замер на мгновение, затем кивнул, поспешно сделал шаг ближе и склонился к креслу, в котором сидела Кэтрин.

Кэтрин посмотрела на Кристиана, и на мгновение её мысли отвлеклись от тяжести их разговора. Его сапфировые глаза, казалось, проникали в самую глубину её души, изучая, разбирая, но оставались холодными, будто за непроницаемым стеклом. Чётко очерченная линия скул и крепкая, уверенная линия подбородка придавали его лицу решительность, а лёгкая тень на щеках и под глазами напоминала о бессонной ночи, делая его образ ещё более загадочным.

На нём сидела идеально выглаженная рубашка, подчёркивающая плечи, и жилет, который аккуратно облегал его фигуру, не сковывая движений. Даже в таком спокойном положении, слегка наклонённый вперёд, он выглядел собранным, готовым к действию, словно хищник, затаившийся перед прыжком.

Он был недосягаемым, как ледяная вершина горы: манящий своей красотой, но пугающий холодом. Каждый жест, каждое движение дышало уверенностью, и эта уверенность, это непоколебимое спокойствие только усиливали странное влечение, которое Кэтрин начинала ощущать всё сильнее.

Она заставила себя сосредоточиться на разговоре, но внутри что-то вспыхнуло — тихое, неудобное, но растущее чувство, которое шёпотом говорило ей, что она хочет остаться рядом с этим мужчиной, каким бы холодным и отстранённым он ни был.

Голос Кристиана вернул Кэтрин в реальность.

— У меня один вопрос, который мучает больше всего, — начал он, наклоняя голову. Его голос звучал низко, но мягко, словно он пытался вытащить из неё правду без давления. — У тебя есть мысли, как Сара заняла твоё место? С какой целью?

Кэтрин скрестила руки на коленях, её взгляд вновь упал на окно, где город заливал серый утренний свет. Она тяжело вздохнула и начала говорить, словно сама, проговаривая свои догадки впервые.

— Думаю, Сара познакомилась с Грегори в отеле, где работала. Она всегда… — Кэтрин остановилась, на мгновение покусывая нижнюю губу, как будто подбирая слова. — Она всегда искала способ вырваться из своей жизни, найти кого-то, кто подарит ей… райскую жизнь.

Кристиан внимательно слушал, его глаза напряжённо изучали её лицо.

— А он? — коротко спросил он. — Грегори знал, что у тебя есть сестра?

Кэтрин медленно покачала головой.

— Нет, — ответила она твёрдо. — Я всегда скрывала её. Моя работа была… опасной. Я не хотела, чтобы кто-то узнал о нашей связи. И Саре я запретила упоминать, что мы родные.

Она на мгновение замолчала, а затем добавила:

— Если их знакомство случайно — это может быть роковой совпадением. Но… — она прищурилась, словно анализируя возможность. — А что, если он знал? Что, если это его способ добраться до меня?

Кристиан выпрямился, раздумывая над её словами.

— Или… — пробормотал он, скрестив руки на груди. — Здесь есть что-то ещё, чего мы пока не понимаем.

Кэтрин подняла на него глаза.

— Да, — сказала она, немного нервно. — Возможно, в этом есть какая-то цель, которую мы ещё не видим. Сара могла быть втянута в это по случайности, или… она могла сделать это по своей воле.

— Зачем? — Кристиан подался вперёд, его взгляд вспыхнул нетерпением.

— Чтобы получить всё, что хотела. Влияние, деньги, силу, — тихо ответила Кэтрин. — Если Сара связалась с Грегори, она может быть глубже в этом, чем мы представляем.

Кристиан резко выдохнул и провёл рукой по волосам.

— Кем может быть человек, с которым она тайно встречалась и строила планы с пока непонятными мне мотивами?

Кэтрин пожала плечами, её глаза потемнели от тревоги и непонимания.

— Тайная встреча? О чём ты?

Кристиан понял, что не рассказал Кэтрин о встречи её сестры с незнакомцем в заброшенном доме, но уже требовал от неё ответ. Он быстро передал её увиденное и повторил свой вопрос:

— Кто это может быть?

— Я не знаю. Но если он связан с Грегори… или действует против него, — она на мгновение замолчала, её голос стал почти шёпотом. — Это может быть началом чего-то куда более опасного.

Кристиан кивнул, его челюсть была плотно сжата.

— Мы должны узнать, чего они хотят, и как это связано с тобой, Сарой и этим клубом, — сказал он, его голос был полон решимости.

Кэтрин кивнула, её глаза встретились с его.

— И мы должны узнать это до того, как станет слишком поздно, — тихо добавила она.

ГЛАВА 7

Кристиан припарковал свою машину на обочине узкой улочки. Рядом находилось небольшое кафе с видом на портовые доки. Именно здесь они с Питом договорились встречаться через день в полдень — место было достаточно уединённым, чтобы избежать лишних глаз, но при этом его можно было объяснить, как нейтральную территорию для деловых встреч, связанных с клубом.

В первую встречу у Кристиана дома, Пит объяснил свою ситуацию:

— Кристиан, я не могу просто исчезать на часы, это вызовет подозрения. Но у меня есть возможность выходить под предлогом переговоров с поставщиками или потенциальными партнёрами. Никто в клубе не удивится, если я скажу, что встречаюсь с клиентами или обдумываю логистику.

За три года работы в клубе Пит смог дослужиться не только до заместителя главы охраны, но и заслужил право заключать небольшие сделки с поставщиками. Это была привилегия, которая давалась далеко не каждому, но и серьёзным доверием со стороны руководства назвать её было сложно. В основном, это касалось поставок экзотических продуктов и элитного алкоголя, причём зачастую не совсем законными путями — будь то обход таможни или оплата через теневые схемы.

Для Пита это стало очередной ступенью в системе проверок на верность. Каждый шаг наблюдали, каждую сделку изучали под микроскопом. Он понимал, что подозрения к нему сохраняются, как и ко всем, кто пробивался на более высокий уровень. Бдительность хозяев клуба была непреклонной, а значит, Питу приходилось быть осторожным, выстраивая свою стратегию максимально продуманно.

Кристиан кивнул, понимая, что важно учитывать каждую мелочь:

— Хорошо. Где ты чувствуешь себя в безопасности?

— В порту. У клуба там связи — я часто бываю в районе доков. Никто не удивится, если меня там увидят. Найдём какое-нибудь тихое место неподалёку.

Так выбор пал на старое кафе «Garbor House». Кафе славилось своей скромной атмосферой: зал всегда был полупустым, запах свежесваренного кофе перебивал запах застоявшейся воды, а официанты знали всех постоянных клиентов, но никогда не задавали лишних вопросов.

Кристиан вошёл внутрь, слегка кивнув официанту. Он взглянул на часы, было одиннадцать сорок пять. Он занял место у окна, откуда открывался вид на воду. Заказав кофе, он устроился поудобнее и стал ждать.

Картинка перед глазами вдруг сменилась другой. Ему вспомнился вечер в его квартире, один из тех безмятежных моментов, которые навсегда отпечатались в памяти.

— Мама любила мифы древней Греции, — рассказывала Эвридика, облокотившись на его грудь. Её голос звучал мягко и чуть задумчиво. — Читала мне их вместо сказок на ночь. И назвала в честь одного из персонажей.

Кристиан сидел, откинувшись на спинку дивана, обнимая её одной рукой. На ней была его рубашка глубокого сапфирового цвета, который, как она шутила, идеально сочетался с его глазами. Эта рубашка была её любимой. Каждый раз, когда они проводили вечера дома, она надевала её, будто в ней было какое-то особенное тепло.

— А кто этот персонаж? — поинтересовался он, слегка улыбаясь. Ему никогда не приходилось читать мифы или углубляться в древнюю историю, но всё, что касалось Эвридики, волновало его больше, чем он мог признать.

Она подняла кружку с зелёным чаем, сделала небольшой глоток и улыбнулась, глядя перед собой. Он никогда не понимал её любовь к этому напитку. Сам он был фанатом кофе, предпочитая его крепким и насыщенным, но никогда не спорил — её предпочтения были для него частью её самой.

— Это миф о подземном царстве. Орфей, музыкант, потерял свою жену, Эвридику. Она умерла, но он отправился за ней в царство мёртвых. Его музыка была настолько прекрасной, что даже владыка подземного мира, Аид, согласился отпустить её.

Она остановилась, задумчиво провела пальцем по краю кружки.

— И что случилось потом? — спросил Кристиан, его голос звучал тихо, почти шёпотом.

— Аид поставил условие. Орфей должен был идти вперёд и не оглядываться. Но он не выдержал, ведь он не слышал шагов сзади. Он решил, что Аид обманул его. В последний момент Орфей обернулся, и Эвридика навсегда осталась в подземном мире.

Пока она рассказывала, Кристиан вдыхал аромат её волос, пахнущих лёгкой пряной нотой, и наслаждался звуком её голоса. Его пальцы машинально скользили по её плечу, оголённому из-за сползшей рубашки. Это было одно из тех мгновений, когда весь мир исчезал, оставляя их двоих.

Воспоминания растворились, как лёгкий дым, когда перед ним возник Пит. Он скользнул за столик напротив, нарушив тишину своим ровным, но уверенным движением.

Он был в сером костюме и пальто того же цвета, ничем ни примечательный образ для того, кто не хочет привлекать внимание.

Пит сел напротив и слегка наклонился вперёд:

— У нас не так много времени, Кристиан. Что нового?

Кристиан взглянул на него, словно оценивая, стоит ли делиться всем. Затем кивнул на небольшой конверт, который Пит достал из внутреннего кармана плаща.

— Принёс список? — спросил он, забирая конверт.

— Здесь всё. Все имена, что я фиксировал за эти годы. Некоторые из них могут показаться незначительными, но я добавлял каждую деталь. Никогда не знаешь, что может пригодиться, — Пит говорил тихо, будто опасаясь, что их могут услышать, даже несмотря на то, что вокруг никого не было.

Кристиан аккуратно положил конверт в карман пальто, не раскрывая его.

— Что-то ещё? — спросил он, сдерживая нетерпение.

— Да. Я наблюдал за комнатой, где проходят сделки. Сначала ничего необычного: туда заходят только избранные, всегда по одному. Но есть одна деталь — никто не входит с пустыми руками. Все носят либо дипломат, либо папки, конверты. Это значит, что там точно передают или подписывают какие-то важные документы.

Пит замолчал, ожидая реакции, но Кристиан лишь кивнул, призывая его продолжать.

— И ещё. Поговаривают, что главный владелец клуба собирается отойти от дел. Скоро. Всё будет передано его приёмнику. Но я так и не смог выяснить, кто они.

Кристиан чуть прищурился, его взгляд заострился.

— Сын владельца — Грегори Лафевр. Тот самый в белом костюме с перстнем на мизинце. Ты видел его с Сарой. Но она не так проста, как может показаться. Похоже, она ведёт свою игру. Следи за ними обоими.

Пит напрягся, пытаясь уловить скрытый подтекст в словах Кристиана, но тот не выдал ни одной лишней эмоции.

— Владелец «Fortuna» Габриэль Лафевр, — продолжил Кристиан, — Будь начеку, в их руках слишком много власти.

Пит коротко кивнул.

— Пока это всё, что удалось мне узнать, — добавил Кристиан, давая понять, что разговор завершён.

Пит коротко кивнул и ушёл, оставляя Кристана наедине с мыслями и остывшим кофе.

Кристиан откинулся на спинку стула и сделал глоток, глядя в след Питу через слега забрызганное недавним дождём окно.

Он не стал упоминать про связь Кэтрин с Грегори. Несмотря на то, что он доверял Питу как союзнику, опыт подсказывал, что всегда нужно иметь козырь в рукаве. Полная картина должна оставаться только в его голове — это правило неоднократно спасало ему жизнь.

Пит Далино работал на частного детектива, который получил заказ от анонимного клиента с мощными связями в финансовом мире. Сначала это было стандартное дело — следить за определённым человеком, Юлианом Хиго, банкиром, который частенько вращался в серых схемах, отмывании денег и, по слухам, в участии в подпольных сделках с некоторыми преступными группировками. Со временем заказчик попросил Далино углубиться в работу и попасть в клуб, где Хиго проводил вечера с загадочной компанией. Заказчик был крайне заинтересован в раскрытии деятельности клуба, и был готов щедро заплатить за любой полученный компромат.

Однако Пит оказался гораздо глубже в этом деле, чем мог предположить. Его напарница, Тина Альхонсо, без объяснений исчезла. Попытки связаться с заказчиком не дали результата: все номера, которые он знал, не отвечали, а их офис внезапно закрылся. Оставшись в одиночку, Пит понял, что на этого клиента больше нельзя полагаться, и что он теперь слишком много знает о деятельности клуба, чтобы просто выйти из игры.

Теперь ему приходилось полагаться только на себя. Он не мог обратиться к полиции, так как он быстро понял, что там полно людей, связанных с клубом. И даже если бы ему удалось найти честных копов, они бы не стали рисковать жизнью ради тёмного дела в элитном клубе, а его жизнь наверняка оказалась бы под угрозой.

И так, Пит продолжал работать под прикрытием, держа в голове одну цель: выяснить, что произошло с Тиной, вытащить других девушек, которые могли оказаться в её положении, и собрать достаточно улик, чтобы однажды использовать их в свою пользу или обменять на свободу.

Возвращаясь в клуб со встречи со своим новым союзником, Пит начинал верить в скорейшее достижение своей цели.

Когда он проходил по подземному коридору клуба к своей скромной комнатушке, мимо него прошёл Грегори. Он был в белом костюме, впрочем, как всегда. Вид его был самодовольный и надменный. Он подошёл к тоё самой двери, которую Пит мечтал однажды открыть и решить все свои проблемы.

Грегори вставил кольцо в небольшое отверстие камнем внутрь, повернул и дверь открылась. Пит ни разу до этого момента не видел, как то-то открывает дверь снаружи. Все, кто ранее приходили сюда смиренно ждали, когда дверь откроется и они смогут войти.

«А вот и золотой ключик» — подумал Пит. И быстро скрылся за дверью своей комнаты, чтобы не вызывать подозрения излишним любопытством.

Грегори шагнул в просторный кабинет, и тяжелая дверь за ним закрылась с приглушённым щелчком. Комната была небольшой, но внушала уважение к владельцу. Убранство говорило о вкусе, но также о влиянии и статусе. Высокие потолки с декоративными лепными узорами были украшены старинной люстрой, её мягкий свет разливался по комнате, отбрасывая лёгкие тени.

На одной из стен висела картина Рембрандта «Заговор Клавдия Цивилиса». Её тёмные, насыщенные тона подчёркивали атмосферу кабинета — величие с налётом мрачности. массивный книжный шкаф, заполненные редкими изданиями и кожаными папками, заполнял одну стену комнаты. В центре — массивный стол из чёрного дерева с инкрустацией. На его поверхности лежало несколько бумаг, настольная лампа, выполненная в изысканном стиле, пресс-папье непонятной формы с позолотой и пара дорогих авторучек.

У одной из стен стоял глобус из бронзы, подсвеченный ещё одной изысканной настольной лампой. Его поверхность была необычной, с отметками, которые, казалось, были сделаны вручную. Возможно, это карта не только географическая, но и история секретов владельца клуба.

В другом углу была массивная тумба с хрустальными графинами, наполненными дорогим алкоголем и не станками для этих напитков.

В кресле у стола сидел пожилой мужчина — владелец клуба. Несмотря на возраст, он излучал холодную властность. Его лицо с резкими чертами и глубоко посаженными глазами выглядело так, будто каждое пережитое событие оставило на нём свой след. Седые волосы были аккуратно зачёсаны назад, тонкие губы сложены в прямую линию, а в глазах — холодный блеск, словно он привык смотреть на мир сверху вниз.

На нём был тёмный костюм тройка из дорогой ткани, который подчёркивал его статус, но выдавал его слабость: плечи слегка опущены, и в руке он держал трость с золотым набалдашником. Однако поза была безупречно прямой, как будто каждое движение он контролировал до мелочей.

На мизинце правой руки блестело кольцо с рубином, который, казалось, светился мягким алым светом при каждом движении. Камень обвивала змея, кусающая свой хвост, её мельчайшие чешуйки были искусно выгравированы. Но самое необычное было на самом рубине: при близком рассмотрении можно было разглядеть выгравированную греческую букву Омега. Этот символ был почти невидим издалека, словно его скрыли намеренно, чтобы он открывался лишь тем, кто знает, куда смотреть.

— Грегори, — голос мужчины был низким, звучным, но с лёгкой хрипотцой, что выдавало болезнь. Он поднял голову, едва взглянув на сына. — Мы должны поговорить.

Отец тяжело откинулся в кресле, его худые пальцы обхватили подлокотники, словно он пытался удержаться за свою ускользающую власть. Глубокий вздох наполнил кабинет, и его слова прозвучали тихо, но с неприкрытым раздражением:

— Этой чёртовой болезни не терпится забрать меня. Пусть уж лучше она сделает это в тёплой постели, а не за столом, пока я обсуждаю, сколько стоит чужая жизнь.

Грегори, стоявший у двери с безукоризненно выпрямленной спиной, кивнул, стараясь не показывать ни капли эмоций.

— Поэтому ты должен быть готов, — продолжил отец, чуть приподняв голову. Его голос стал жёстче, а взгляд заострился. — Наше семейное дело — не просто сделки и договора. Это сеть, паутина, где каждый узел держится на страхе, уважении и традициях. Ты уверен, что готов?

Грегори выдержал паузу, позволяя словам проникнуть в тишину кабинета, затем шагнул ближе к массивному столу.

— Я уже всё доказал, — ответил он спокойно, но в его голосе ощущалась скрытая напряжённость. — Сколько сделок я заключил сам? Сколько операций прошли под моим контролем?

Отец усмехнулся, но в его усмешке было больше презрения, чем одобрения.

— Сделки? — повторил он, склонив голову. — Мальчик хвастается своими «сделками». Ты действительно думаешь, что это показатель?

— Это результат, — парировал Грегори, не опуская взгляда.

Отец на мгновение замолчал, затем резко сменил тему.

— Что это за кукла, которую ты таскаешь с собой?

Грегори чуть напрягся, но сохранил спокойное выражение лица.

— Если ты про Сару, она больше, чем ты думаешь.

Отец презрительно хмыкнул.

— Больше? Она привела пару новых девочек, чтобы развлечь клиентов. Вот и весь её потенциал.

— Она умнее, чем кажется, — ответил Грегори, его голос стал твёрже. — Она понимает, как думают люди, знает, как говорить с ними.

— Люди? — перебил отец, отмахнувшись, как от надоедливой мухи. — У нас нет «людей». У нас есть товар. И если твоя «умная» Сара этого не понимает, она бесполезна.

Грегори слегка подался вперёд, его пальцы сжались в кулак.

— Она может быть полезной, если ты дашь ей шанс.

Отец посмотрел на сына, чуть прищурив глаза, его голос стал ледяным:

— Это не я должен давать шансы. Это ты должен доказывать, что она — не ошибка.

Короткая пауза наполнила комнату напряжением. Грегори медленно выдохнул и отступил на шаг назад, возвращая себе самообладание.

— Я докажу.

— Надеюсь, — ответил отец, откинувшись в кресле. — Потому что, если она облажается, ты облажаешься вместе с ней. И поверь, я не позволю, чтобы твои ошибки разрушили всё, что я построил.

— Она доказала, что её можно доверять. — не унимался Грегори.

— Не доверяй женщинам.

— И это говорит тот, чью чёрную бухгалтерии более сорока лет вила собственная жена. — усмехнулся Грегори. И тут же вздрогнул от резкого звука.

Отец с размаху долбанул тростью по массивному столу из чёрного дерева.

— Не дерзи мне, мальчишка! Твоя мать была из нашего круга. Её семья была влиятельной. А твоя куколка из какой дыры вылезла? Я тебя предупредил, если она облажается… — Старик стал задыхаться от собственного гнева и поедающей изнутри болезни.

— Я всё понял.

Грегори изобразил смирение, хотя изнутри его переполняла злость и ярость.

«Когда ты уже сдохнешь!» — подумал Грегори.

Он молча вышел из кабинета, оставив отца одного в его властной и болезненной тишине.

Отец Грегори, Габриэль Лефевр был человеком, чьё имя в определённых кругах произносили с трепетом и страхом. За десятилетия он превратил клуб в нечто большее, чем просто место для развлечений: это был центр теневых сделок, символ власти и интриг.

Габриэль — властный и хладнокровный мужчина, привыкший, чтобы всё шло по его воле. Его характер формировался в жёстких условиях, где не было места слабости. Он выстроил своё состояние на жестокой хватке, тонком расчёте и способности видеть чужие слабости. У него с рождения было невероятное чутьё на людей — он словно сканировал их взгляды и интонации, мгновенно определяя, кто врёт, а кто может быть действительно полезен.

С годами Лефевр стал циничным и подозрительным, никому полностью не доверяя, даже своему сыну. Он уже давно воспринимал всех вокруг как фигуры на шахматной доске, которые можно двигать, а при необходимости — жертвовать. Болезнь сделала его ещё более замкнутым и раздражительным, усилив его склонность к мрачным размышлениям и тирании.

Внешне Габриэль производил впечатление некогда могучего мужчины, которого постепенно разрушает болезнь. Его лицо было испещрено глубокими морщинами, напоминающими следы времени и жизненных решений. Высокие скулы и острый подбородок делали его черты резкими и запоминающимися. Волосы, почти полностью седые, всегда аккуратно были зачёсаны назад. Его серые глаза, холодные и пронизывающие, будто видели насквозь любого собеседника.

Несмотря на ослабевшее тело, Габриэль держался с невероятным достоинством. В его позе всегда был намёк на былую силу. На встречах он всегда сидел выпрямившись, лишь слегка опираясь на массивные подлокотники своего кресла. Его костюм — всегда классический с идеальной посадкой, дополненный жилетом часто винного цвета. На мизинце правой руки кольцо с рубином, который обвивает змея, кусающая свой хвост. Символ на рубине — греческая буква Омега — понятный лишь избранным.

Габриэль Лефевр был воплощением ледяного расчёта, власти и жестокости. Даже его слабость — болезнь — не делала его менее устрашающим. Он словно говорил каждому своим взглядом: «Я управляю не только своим бизнесом, но и твоей судьбой». Чаще всего так и было.

Габриэль с трудом поднялся со своего кресла и подошёл к небольшому зеркалу в углу кабинета. Он пристально посмотрел на себя. На своё уставшее лицо. Он сомневался. Его сын мог вести бизнес. Но было ещё кое-что. То чём Грегори ещё не знал. А Габриэль не был уверен, что сын готов переступить этот порог и узнать об ещё одной грани их семейных тайн и традиций.

— А кто ещё? — произнёс Габриэль Лефевр вслух, задавая вопрос своему отражению.

— Да, никто! Грегори единственный вариант! — ответил старик самому себе с лёгкой ноткой разочарования в голосе. После он взглянул на перстень и прошептал. — «Per la gloria eterna» (латынь «Во славу вечности»).

ГЛАВА 8

Сара сидела перед небольшим будуаром. Резные ножки, словно выточенные из слоновой кости, поддерживали тяжелую столешницу, на которой стояли хрустальные флаконы духов, кисти для макияжа и серебряная шкатулка с украшениями. Над столом возвышалось большое зеркало в массивной раме, чьи узоры повторяли мотивы виноградной лозы, изящно переплетённой с листьями.

Её отражение в зеркале было словно из другой эпохи — холодная, неприступная красота с намёком на опасность. Волосы Сары были уложены в сложную причёску, изящные волны которой струились на плечи, оставляя несколько нарочито небрежных локонов у лица. Её кожа светилась, как фарфор, а скулы подчёркивал лёгкий румянец. Сара наносила последние штрихи, закрашивая губы ярко-красной помадой. Этот акцент делал её образ ещё более дерзким и манящим.

На кровати, аккуратно расправленное, лежало платье нежного розового цвета, ткань которого переливалась в свете люстры. Оно было длинным, но с глубоким разрезом, открывающим ножку, и тонкими бретелями, украшающимися миниатюрными жемчужинами. Лиф платья подчёркивал фигуру, а шёлковая юбка струилась, как водопад.

На кровати, облокотившись на подушки, лежал её тайный знакомый. Его фигура говорила о силе и опасности, но взгляд выражал скуку. Чёрный костюм, сидящий идеально, выдавал вкус к дорогим вещам. Белоснежная сорочка, чёрный галстук и идеально начищенные туфли дополняли образ. Его лицо было резким: высокие скулы, прямой нос и слегка сжатые тонкие губы. Светло-серые глаза, обрамлённые густыми тёмными ресницами, следили за Сарой, но без особого интереса, словно она была частью декора.

— Ты тратишь на него слишком много времени, — произнёс он лениво, поправляя манжет своего пиджака. — Может, мы просто решим вопрос по-другому? Убрать его — и дело с концом.

Сара бросила на него взгляд через зеркало, её красные губы растянулись в хищной полуулыбке.

— Нет, — ответила она холодно, не отрываясь от нанесения макияжа. — Кристиан мне нужен. Он ещё сыграет свою роль.

Мужчина слегка приподнял бровь, но промолчал. Его взгляд задержался на её отражении, на мгновение озарённый тенью любопытства.

Сара встала из-за стола, подняла платье с кровати и, не говоря ни слова, скрылась в смежной комнате, оставив за собой аромат жасмина и тихое эхо щелчка двери. Мужчина проводил её взглядом, его пальцы постукивали по поверхности кровати. В этом постукивании чувствовалось нетерпение, смешанное с презрением — и лёгкая тень опасности.

Кристиан сидел за своим отполированным до блеска деревянным столом в полутёмном офисе, освещённом лишь настольной лампой. Его взгляд был сосредоточен на бумаге, исписанной аккуратными колонками имён. Он провёл пальцами по строкам и начал зачитывать имена вслух, вполголоса, словно тестировал их звучание:

— Дэвид Эллис… да, тот самый владелец сети элитных ресторанов. — Он сделал короткую пометку на полях.

— Рэйчел Мур… звучит знакомо, но не могу вспомнить, кто это. — Рядом с её именем появилась маленькая звёздочка.

— Томас Грейсон, адвокат с громким именем, — пробормотал он, на миг закатив глаза. — Это всё объясняет.

Кристиан двигался по списку, заполняя пробелы и отмечая тех, чьи лица и дела он знал, но внезапно остановился. Его взгляд зацепился за имя, и он замолк.

— Гарольд Уитмен… — произнёс он медленно, почти шёпотом. Затем поднял голову, словно в попытке осознать услышанное. — Мэр Чикаго.

Ручка замерла в его пальцах. Мысли вихрем пронеслись в голове. Мэр города — один из гостей клуба. Этот человек, который должен быть символом правосудия и защитником граждан, тоже оказывается впутанным в их грязные игры.

Кристиан откинулся в кресле, стиснув переносицу. Осознание тяжести происходящего давило на него. Найти справедливость в этом городе, где каждый из тех, кто обязан был защищать людей, оказывался в этом преступном списке, теперь казалось почти невозможным.

В тишине раздался резкий стук в дверь.

Кристиан мгновенно очнулся, как будто вернувшись из своего внутреннего мира. Быстро, но без суеты, он сложил список, спрятал его в ящик стола и повернул ключ. Встав, он подошёл к двери. Он остановился на секунду, чтобы глубоко вдохнуть, а затем повернул ручку. На пороге стояла Сара.

Она была одета в нежно-розовое платье, которое подчёркивало её изящные формы, а на губах блестела красная помада. Волосы, уложенные в мягкие волны, придавали её облику одновременно утончённости и лёгкой дерзости. Пальто было расстёгнуто. В руках у неё были изящные перчатки.

— Кристиан, — начала она мягко, склонив голову набок, словно извиняясь за внезапный визит. — Я надеюсь, что не помешала.

Его взгляд, напряжённый и пристальный, изучал её лицо, но в голосе прозвучала неизменная вежливость:

— Нет, Сара. Ты вовремя. Входи.

Сара вошла в кабинет, будто плавно скользнула, точно продумывая каждый шаг. Её острый взгляд скользнул по обстановке: скромное пространство с закрытыми полками, несколькими книгами, массивный деревянный стол, кожаное кресло у окна и простенькая настольная лампа, которая освещала стол мягким светом. На стене календарь и пара чёрно-белых фото Чикаго, будто случайно оставленных там.

— Очень… сдержанно, — отметила она с лёгкой улыбкой, позволяя своим пальцам скользнуть по ближайшей полке, словно играя на клавишах пианино.

— Присаживайся, — предложил Кристиан, кивая на стул напротив его стола, занимая своё место в кресле. Его голос был ровным, но в глазах мелькала тень недоверия.

Сара, вместо того чтобы подчиниться, с лёгкой грацией бросила на спинку стула перчатки и пальто, обошла стол, не отводя от него пристального взгляда, и плавно села на край стола. Её движения были изящными, как у хищника, готового к прыжку. Закинув ногу на ногу, она скрестила руки на коленях, наклонившись чуть ближе к Кристиану.

— Ну вот, так гораздо лучше, — прошептала она с едва заметной игривой улыбкой.

Кристиан не изменил позы, продолжая сидеть в кресле. Он сложил руки перед собой и слегка наклонил голову, наблюдая за ней.

— Я слушаю, — произнёс он спокойно, давая понять, что за любезностью он видит нечто большее.

Сара сделала вид, что обдумывает слова, и после короткой паузы начала:

— Моя сестра… Кэтрин. Она наняла вас найти меня. — Сара обвела комнату взглядом, прежде чем снова посмотреть на него. — Вот только я вовсе не терялась. Я в полном порядке. Так что… — она слегка наклонила голову и улыбнулась краешком губ. — Дело закрыто.

Кристиан внимательно смотрел на неё, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах блеснуло что-то холодное, как лёд.

— Правда? — он откинулся на спинку кресла, его руки по-прежнему были сложены перед ним. — Если ты так думаешь, Сара, то почему решила прийти ко мне, а не просто позвонить сестре?

Она пожала плечами, поднимая руку и проводя пальцем по краю своей помады.

— Я подумала, что лично убедить вас отступить будет… эффективнее. Кэтрин была слишком импульсивна, но я хочу быть честной с вами, Кристиан. Это дело уже не актуально.

Он слегка наклонился вперёд, опираясь локтями на стол.

— Вот только это уже не просто поиски миленькой девушки. Всё стало гораздо сложнее. И твоя сестра, Сара, уже не играет здесь главной роли заказчика.

Сара прищурилась, её улыбка стала чуть более натянутой, а пальцы чуть сильнее сжались вокруг колена.

— Сложнее, говоришь? Ты мне это объяснишь, Кристиан? Или мы будем продолжать этот танец загадок?

Он выдержал паузу, изучая её лицо, как будто пытался разглядеть, сколько из её слов — правда, а сколько — искусно созданная иллюзия.

Кристиан сложил руки перед собой, его взгляд оставался холодным и отстранённым, но голос прозвучал твёрдо:

— Люди, с которыми ты решила затеять эту игру, обыграют тебя, Сара. Они давно знают все ходы. Лучше беги, пока можешь, и не оглядывайся. Твоя сестра это поняла.

Сара тихо усмехнулась, её улыбка была одновременно насмешливой и язвительной.

— Ты так уверен, что всё понимаешь, Кристиан. Но ты слишком мало знаешь, чтобы делать выводы. Ты даже не представляешь, какие правила в этой игре, и кто их задаёт. — Она наклонилась чуть ближе, её глаза блеснули, как у охотника, играющего с добычей. — Тебе бы самому задуматься о побеге.

Она медленно поднялась со стола, её движения были кошачьи, грациозные, но напряжённые. Сара обошла кресло и, опершись обеими руками на его подлокотники, наклонилась к Кристиану так близко, что их лица оказались почти на одном уровне. Её голос стал ниже, мягче, но в нём звучали сталь и угроза.

— Передай Кэтрин, чтобы она оставила меня в покое. Пока сама не накликала на себя беду в виде одного… бывшего любовника.

Кристиан сдержал презрительную улыбку, его глаза остались холодными, как лёд.

— Скажи ей об этом сама, — отрезал он.

На мгновение Сара растерялась, её брови приподнялись в удивлении, и она медленно выпрямилась, повернув голову в сторону звука.

— Здравствуй, Сара, — раздался спокойный, но твёрдый голос.

В дверях стояла Кэтрин. Её фигура была подчёркнута деловым костюмом, а в глазах светилась решимость. Она выглядела как человек, который наконец-то нашёл ответы, но от этого только обрёл ещё больше вопросов.

— Ты всегда любила эффектные появления, сестрёнка, — произнесла Сара, её голос был наполнен смесью раздражения и показного равнодушия.

Кэтрин сделала шаг вперёд, её глаза метали молнии, но лицо оставалось каменно-спокойным.

— А ты всегда умела притворяться лучше всех, Сара.

Молчание между ними стало таким густым, что, казалось, наполнило весь кабинет. Кристиан перевёл взгляд с одной сестры на другую, ощущая, что напряжение между ними грозило взорваться в любой момент.

Кэтрин скрестила руки на груди, её поза казалась расслабленной, но в глазах читалась напряжённость.

— Сара, ты должна остановиться, пока не зашла слишком далеко, — сказала она, её голос был твёрдым, но не лишённым нотки мольбы.

Сара подняла подбородок и усмехнулась, её взгляд был полон надменности.

— Остановиться? В каком месте, сестрёнка? Ты, как всегда, лезешь не в своё дело. Если ты ещё не поняла, я взрослая девочка и сама знаю, что делаю.

— Грегори — не тот, кем ты его считаешь, — с нажимом произнесла Кэтрин, сделав шаг ближе. — Он опасен, Сара. Ты думаешь, что можешь его переиграть, но он тебя уничтожит.

Сара рассмеялась, её смех прозвучал звонко и остро, как удар ножа.

— Ты и понятия не имеешь, о чём говоришь, — бросила она. — Я знаю о Грегори достаточно. И уж точно больше, чем ты, с твоими догадками и журналистскими штучками.

Кэтрин сжала губы, стараясь удержать себя в руках.

— Он манипулирует тобой, Сара. Ты всего лишь инструмент для него, — её голос дрогнул, но взгляд остался твёрдым.

Сара повернулась к Кэтрин спиной, как бы показывая, что разговор для неё окончен, но тут вмешался Кристиан. Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за сестрами с холодным спокойствием, но его голос прозвучал резко и чётко.

— Если ты такая уверенная, Сара, то, может, объяснишь, кто этот твой таинственный друг? Тот, к которому ты ускользаешь ночь?

Сара резко обернулась к нему, её взгляд вспыхнул раздражением, но она быстро взяла себя в руки, и на её губах появилась кривая усмешка.

— Ты слишком много наблюдаешь, Кристиан. Это тебе не к лицу.

Кристиан поднял бровь, не отводя от неё взгляда.

— Знаешь, Сара, меня не волнуют твои тайны. Меня волнует, как они связаны с делом. Так что лучше скажи, это он тебя надоумил прийти сюда и пытаться меня остановить?

Сара прищурилась, её поза стала напряжённой.

— Мои встречи — это моё дело, — холодно ответила она. — А тебе лучше сосредоточиться на том, чтобы держаться подальше. Иначе, Кристиан, тебе это дорого обойдётся.

Кэтрин, наблюдая за сестрой, нахмурилась.

— Сара, кто он? Что он тебе обещал? — её голос прозвучал мягче, как будто она искала трещину в броне своей сестры.

— Хватит, — резко оборвала её Сара. — Вам обоим лучше заняться своими жизнями и оставить меня в покое.

С этими словами она взяла свои вещи со стула и направилась к двери, её шаги были быстрыми и гневными. У порога она обернулась, бросив последний взгляд на Кэтрин и Кристиана.

— Последнее предупреждение. Не вмешивайтесь.

Сара исчезла за дверью, оставив за собой ощущение напряжения и много новых вопросов. Кэтрин перевела взгляд на Кристиана, который уже возвращался к своему холодному и собранному виду.

— Ты знал? — тихо спросила она.

— Подозревал, — ответил он, нахмурившись. — Но теперь у нас подтверждение, что она играет по чьим-то правилам.

— И этот кто-то — не Грегори, — добавила Кэтрин, её голос звучал тревожно.

Кристиан кивнул, взгляд его был устремлён на закрытую дверь, за которой только что исчезла Сара.

— Да. Вопрос только в том, кто он. И насколько далеко она готова зайти ради него.

Сара работала в баре роскошного отеля «Atlantida» уже пару лет. Бар был её сценой, где каждый вечер разыгрывался спектакль из легких улыбок, непринуждённых бесед и коктейлей, которые она подавала с грацией танцовщицы. Здесь она могла очаровывать мужчин, слушать их шутки и изредка бросать колкие реплики, которые они находили ещё более привлекательными.

Рафаэль появился однажды вечером, словно тень, заняв столик в углу. Сара не сразу обратила на него внимание: он был одет просто, но элегантно, и не выделялся среди публики. Несколько дней он лишь наблюдал, изредка заказывая кофе или бокал вина. Он изучал её манеру двигаться, улыбаться, её взгляд, который скрывал смесь усталости и амбиций.

На третий вечер Рафаэль решился. Подойдя к бару, он сел на высокий стул и внимательно посмотрел на Сару, дождавшись, когда она обратит на него внимание.

— Давайте угадаю, — начал он с мягкой улыбкой. — Вы не тот человек, который планировал всю жизнь подавать коктейли в дорогом отеле?

Сара подняла бровь, взглянув на него.

— А вы любите раздавать банальные советы незнакомкам? — парировала она, наливая шампанское в тонкий бокал.

Рафаэль рассмеялся, его смех был низким и искренним.

— Нет, но я наблюдаю за вами уже несколько дней. Вы умны, уверены в себе, и, скажу честно, достойны гораздо большего, чем это место… и эти люди.

Сара поставила бокал перед клиентом и опёрлась на бар, скрестив руки.

— Достойна большего? Звучит как фраза человека, который вот-вот предложит мне лёгкий путь к богатству.

— Лёгким он не будет, — спокойно ответил Рафаэль. — Но он приведёт вас туда, куда вы хотите. К деньгам. К свободе. И, давайте добавим немного благородства, — он слегка наклонился вперёд, его голос стал тише, почти конфиденциальным, — вы сможете помочь другим женщинам, попавшим в беду. На их месте могли бы оказаться и вы.

Эти слова задели её. Сара прищурилась, разглядывая его.

— Вы всё подготовили, да? Каждую фразу, каждую эмоцию.

Рафаэль улыбнулся шире.

— Я просто реалист. И, возможно, немного идеалист. Завтра в 10 утра я буду завтракать в ресторане этого отеля. Если я вас заинтересовал, присоединяйтесь. Если нет — ну, вы хотя бы получите отличный завтрак. Бесплатно.

С этими словами он достал визитку, положил её на стойку и ушёл, оставив за собой лёгкий аромат мускусных духов.

Сара смотрела на визитку, не трогая её. Её мысли метались между подозрением и любопытством. Уходя с работы ночью, она всё-таки сунула карточку в сумочку, мысленно убеждая себя, что завтрак — это просто завтрак.

Но в глубине души она уже знала: утро станет началом чего-то большего.

Ресторан отеля «Atlantida» был вершиной утончённой роскоши. Высокие потолки украшали изящные люстры из богемского стекла, освещающие зал мягким тёплым светом. Столы из полированного дерева с изумительно белыми скатертями стояли на расстоянии, обеспечивая гостям приватность. На стенах висели картины известных художников, а из угла доносилась живая фортепианная музыка.

Рафаэль сидел за одним из столиков у окна, откуда открывался вид на город. Он был одет в чёрный костюм безупречного покроя, с тонкими серебристыми полосками, подчёркивающими его утончённый вкус. Белая рубашка и серебряные запонки завершали образ, а тёмный галстук с узором в виде миниатюрных ромбов дополнял его элегантность. Его лицо, с правильными острыми чертами, подчеркивал лёгкий загар. Едва заметная седина на висках добавляла харизмы, а светло-серые глаза смотрели внимательно и оценивающе.

Когда Сара вошла в зал, взгляды мужчин невольно задерживались на ней. Она выбрала чёрное платье-футляр с глубоким вырезом на спине, которое идеально подчёркивало её фигуру. Высокие каблуки, жемчужные серьги и тонкий браслет завершали её образ. Сара умела производить впечатление, и её стиль был как раз тем, что она могла позволить себе благодаря подаркам своих поклонников.

Портье принял её серое пальто. Сейчас она был гостьей, а не сотрудницей отеля.

Она села напротив Рафаэля с грацией, будто её пригласили не на деловую встречу, а на светский приём, повесил небольшую сумочку на спинку стула.

— Доброе утро, Сара, — поприветствовал он, улыбаясь одними уголками губ. — Что желаете заказать?

Сара скользнула взглядом по меню.

— Пусть это будет кофе и круассан. Пока.

Рафаэль сделал знак официанту, чтобы тот принял заказ, и дождался, пока Сара вновь сосредоточится на нём.

— Я долго размышлял, как начать этот разговор, — начал он, опираясь локтями на стол. — Но, пожалуй, начну с главного. Ты знаешь о клубе «Fortuna», верно?

Сара не ответила, лишь чуть подняла бровь, что было для неё эквивалентом молчаливого приглашения продолжать.

Рафаэль, глядя прямо в её глаза, стал говорить:

— Это место скрывает множество грязных тайн. Женщины, которых туда привозят… Это не просто случайные тусовщицы. Они попадают в ловушку. Кто-то становится развлечением, кто-то — разменной монетой в сделках.

Сара вздохнула, пытаясь выглядеть равнодушной, но её пальцы едва заметно напряглись.

— И что с того? — холодно спросила она. — Ты думаешь, я не знала, что такие вещи существуют?

— Возможно, и знала, — Рафаэль наклонился ближе, его голос стал тише, — но я знаю, что ты мечтаешь не быть в их числе. Ты всегда хотела большего. И ты способна на это.

— Ты читаешь лекции всем, кого встретишь? — усмехнулась она.

— Нет, только тем, кого вижу способным изменить правила игры, — сказал он. — Кэтрин всегда стояла выше тебя, верно? Получала всё лучшее: внимание, деньги, поддержку. И ты позволяла ей это. Но сейчас у тебя есть шанс доказать, что ты сильнее. Умнее.

Сара напряглась. Они с сестрой не афишировали родство из-за работы Кэтрин. Её собеседник знал о ней больше, чем ей казалось.

Рафаэль продолжил, наполнив свой голос теплом.

— Я не предлагаю тебе слепую борьбу. Я предлагаю сотрудничество. Я сотрудник международной спецслужбы. Поэтому знаю всё о тебе и о твоей сестре, как бы она ни пыталась скрыть ваше родство. Моё задание — разрушить это гнездо змей изнутри.

Сара вскинула бровь, но Рафаэль сдержанно улыбнулся.

— Ты думаешь, я просто забрел сюда случайно? Я наблюдал за тобой, изучал тебя. Ты умна, у тебя есть доступ к тем, кто стоит у истоков этой структуры. И ты можешь помочь мне разрушить её.

— А зачем мне это? — спросила Сара.

Рафаэль откинулся на спинку стула.

— За это ты получишь всё, о чём мечтаешь: деньги, которые будут твоими, а не подарками. Свободу от мужчин, которые пытаются тобой манипулировать. И законное прикрытие. Ты станешь предпринимательницей, ведущей сеть элитных салонов для женщин, которые хотят избавиться от контроля со стороны мужчин.

Сара смотрела на него, обдумывая его слова.

— И ты правда хочешь помочь всем этим женщинам?

— У нас с тобой может быть разная мотивация, Сара, — признал Рафаэль. — Но результаты будут одинаковыми. Ты станешь сильной. Независимой. И это будет твоё.

Она молчала, обдумывая его предложение, а он ждал, зная, что задал правильные вопросы и предложил именно то, что Сара хотела услышать.

Сара сидела на заднем сиденье чёрного Ford Deluxe, нервно поглаживая подол своего платья. Её лицо оставалось безмятежным, но в душе бурлили противоречивые чувства. Встреча с Кристианом пошла совсем не так, как она планировала. Он был слишком упрям, слишком уверен в своей правоте, словно не понимал, с кем имеет дело.

Она перевела взгляд на город за окном, который тонул в лучах закатного солнца. Кристиан не остановится, это было очевидно. Но больше всего её беспокоил Рафаэль. Его присутствие казалось ей почти гипнотическим. Этот мужчина знал слишком много, видел её насквозь и умел искусно манипулировать её желаниями и страхами.

«Он способен на всё,» — мелькнуло у неё в голове, когда она вспоминала слова Рафаэля. Он говорил с холодной уверенностью, что ради высшей цели не остановится ни перед чем. Даже убийство Кристиана ради успеха их дела не выглядело для него чем-то предосудительным. Сару это слегка тревожило — но, она убеждала себя, что такие жертвы необходимыми.

«Кристиан слишком прямолинеен» — думала она, не отрывая взгляда от мелькающих за окном витрин магазинов и дымящихся заводских труб. Нужно было отвлечь его внимание от клуба, Рафаэля и её самой. Угроза разоблачения Кэтрин перед Грегори могла стать идеальным манёвром.

Её пальцы сильнее сжали платье. Сара прикидывала, как лучше подать эту идею Рафаэлю. Он наверняка оценит стратегию, если убедить его в том, что это даст необходимый результат.

Ford замедлил ход, сворачивая на заброшенную улицу промышленного района. Старые кирпичные здания с заколоченными окнами, чад от фабричных труб — всё напоминало о том, что здесь жизнь давно остановилась.

Сара опустила окно, чтобы вдохнуть сырой воздух. Она вытащила из кармана пальто зеркальце, открыла его, поправила помаду и натянула на руки тонкие перчатки. Машина остановилась у полуразрушенного склада. Сара вышла из машины и направилась ко входу.

Дверь скрипнула, когда она вошла внутрь. Под её шагами поскрипывали деревянные доски. В дальнем углу через разбитое окно в задние проникали лучи заката, отбрасывая резкие тени на бетонные стены. Там стоял Рафаэль, спокойный и уверенный.

Сара остановилась на миг, чтобы собраться с мыслями. Её лицо вновь обрело привычную маску уверенности. Она знала, что должна убедить Рафаэля в необходимости своего плана. Ради достижения цели она была готова на всё.

Она замерла у входа, не сразу направляясь к Рафаэлю, который стоял у окна. Его руки были в карманах брюк, пальто расстёгнуто, лицо оставалось в полутени, только глаза поблескивали, внимательно изучая её.

— Ну? — его голос прорезал тишину, как нож. — Что там случилось на вашей встрече с детективом?

Сара сделала несколько шагов вперёд, высокие каблуки отдавались глухим эхом в пустом помещении. Она сняла перчатки, заправляя их в карман пальто, и наклонила голову, демонстрируя изгиб шеи.

— Кристиан оказался упрямым. Даже слишком, — ответила она, игриво обведя кончиком языка контур своих алых губ. — Но у меня есть идея.

Она рассказала Рафаэлю о неожиданном появлении Кэтрин. О том, как её сестра пыталась вмешаться в ход событий и как это можно использовать.

— Я могу сыграть на их слабостях, — сказала Сара, приближаясь на шаг. — Сообщу Кристиану, что разоблачу Кэтрин перед Грегори. Пусть знает, что она вернулась в город и где её найти. Он, как благородный рыцарь, бросится её защищать. Это заставит их переключить внимание, замедлит их действия, пока они будут ломать голову, как её обезопасить.

Она сделала ещё один шаг, остановившись совсем близко к Рафаэлю.

— Если одной угрозы окажется мало, я найду способ действительно довести информацию до Грегори. Только сделаю это через кого-то, кто никак не связан со мной. Пусть мои руки останутся чистыми, — её губы дрогнули в едва заметной улыбке. — И ни у кого не возникнет вопросов.

Рафаэль молча наблюдал за ней, словно оценивая её план. Он не спешил отвечать. Его спокойствие было почти оскорбительным. Сара решила усилить своё влияние: она позволила пальто соскользнуть с плеч и осталась в облегающем платье, подчёркивающем её фигуру.

— Ты думаешь, это сработает? — его голос был тихим, но каждая интонация казалась выверенной.

— Если ты дашь мне шанс, — она подошла ближе, почти вплотную. — Я не подведу.

Рафаэль поднял на неё взгляд, прикрыв глаза, словно оценивая её слова.

— Хорошо, — произнёс он наконец. — Но помни: если твой план провалится, я всё сделаю по-своему.

Сара, посчитав это своей маленькой победой, приблизилась ещё ближе. Она положила руки ему на грудь, скользнув пальцами к воротнику его пиджака.

— Рафаэль, я знала, что ты не устоишь, — произнесла она мягко, почти шёпотом.

Он медленно убрал её руки с воротника, удерживая её взгляд своим.

— Сара, — его голос звучал жёстче. — Не пытайся обольстить меня. Я не один из твоих щеголей. И будет эффективнее, если я передам нашему детективу послание о возможных проблемах, а не ты. Угрозу собственной сестре могут не воспринять в серьёз. И это не обсуждается.

Она отшатнулась, но быстро вернула себе надменное выражение.

— А теперь, — продолжил он, не теряя равнодушия, — солнце садится. Тебе пора наряжаться для Грегори.

— Что ты хочешь от меня на этот раз? — её голос слегка дрогнул, но она тут же выровнялась.

— Ты должна попасть в кабинет. Выясни, как его открывают снаружи, и узнай больше про символику на кольце.

Он сделал паузу, глядя на неё так, будто видел насквозь.

— Не забывай, Сара, кольцо приведёт нас к цели.

Она кивнула, подхватив пальто, и вышла из здания, не оборачиваясь. Но холодный воздух не смог охладить её пылающее желание доказать свою силу.

ГЛАВА 9

Рафаэль Мори — высокий, стройный, с хищными чертами лица. Светло-серые глаза, почти светящиеся в полумраке, производят гипнотический эффект на каждого, кто встречается с ним взглядом. Его чёрные волосы всегда зачёсаны назад, на висках еле-еле блестела седина, как тонкие полоски серебра. Его движения всегда точны и выверены, как у опытного шахматиста, обдумывающего каждый шаг.

Рафаэль смотрел на захлопнувшуюся дверь склада. След Сары уже давно остыл, а аромат её духов выветрился. Но, Рафаэль продолжал стоять, выжидая и размышляя. Он сделал верный выбор, эта девушка и сестру продаст ради жизни своей мечты.

Эта глупышка не видела самого важного. Рафаэль непредсказуем. Он очаровательный манипулятор, который не гнушается угрозами или убийствами. Он видит человеческие пороки и играет на них также искусно, как опытный пианист. Для него Сара — пешка, инструмент для достижения цели. Её жадность и тщеславие — вот главные рычаги воздействия. Она думает, что может обольстить его и управлять им. Наивная. В любой момент он может избавиться от неё, если она станет бесполезной, но он умело поддерживает иллюзию, что она нужна ему.

Рафаэль Мори действительно когда-то был сотрудником одной из международных спецслужб, специализировавшийся на внедрении в закрытые преступные организации. Ключевое слово «был». Когда его операции стали слишком опасными и, даже, предосудительными, его «сдали» собственные начальники. Он выжил, но стал одиночкой, сосредоточившись на собственных интересах. Теперь он не работал на системы, он играл только по своим правилам.

Когда Рафаэль узнал о клубе «Fortuna», о Лафеврах и их тёмных делах, включая схемы с торговлей людьми и шантажом, от одного своего информатора, он сразу увидел возможность. Он стал копать и был награждён за терпение и упорство. Рафаэль выяснил, что в клубе хранится особый документ, связанный с символикой кольца на мизинце Грегори и его отца Габриэля Лефевра.

В этом документе было нечто большее, чем делишки клуба. Речь шла о тайном обществе, которое контролирует финансовую и политическую власть в городе под прикрытием Лафевров и клуба «Fortuna». Как они взаимодействуют, кого привлекают к своим делам, там же есть и список членов тайного общества. Это далеко не все почётные гости клуба «Fortuna» — это избранные из избранных. В этом документе, точнее сказать в архиве, все тайны общества. Кто владеет архивом, тот владеет миром, ну, или его большей частью. У Рафаэля было мало информации, но её было достаточно, чтобы начать действовать.

После такой находки, целью Рафаэля стало получить архив. Но не ради правосудия, а чтобы использовать его как инструмент шантажа против более крупных фигур. Власть. Да, это всегда жажда власти! А ещё возможность утереть нос своим бывшим коллегам и начальству, даже, уничтожить их за предательство.

Лефевры уже много лет выступают в роли хранителей архива. И раз старик Габриэль уже одной ногой в могиле, значит Грегори следующий хранитель. А его доверие к Саре и желание доказать отцу, что он достоин, помогут Рафаэлю достигнуть цели.

Выждав ещё немного, Рафаэль покинул склад и уже в темноте ночи направился в своё уютное жилище на окраине Чикаго. Он согласился сделать так, как предложила Сара. И воздержаться от насилия. Нужно было подготовиться к встрече с Кристианом Слейтером, чтобы быть убедительным.

В зале клуба царила атмосфера роскоши, подогретая ощущением тайны. Высокие потолки украшали хрустальные люстры, отбрасывающие на стены свет причудливыми узорами. На сцене снова выступала певица с глубоким бархатным голосом, её мелодия то затихала, то усиливалась, подстраиваясь под настроение публики. Сегодня клуб утопал в таинственности маскарада. Гости носили маски в венецианском стиле: с длинными носами, изящными перьями, мерцающими драгоценными камнями. Лица скрывали, но взгляды выдавали всех.

У одного из столиков за бокалами шампанского сидели мужчина и женщина. Мужчина, в строгом костюме, сдержанно кивал, прислушиваясь к собеседнице. Её маска с изящной вышивкой дополняла сверкающее платье, открывающее плечи. Они переговаривались вполголоса, то и дело бросая взгляды на сцену, но выражение лица мужчины оставалось напряжённым.

Немного в стороне, за столиком, наполовину прикрытым тяжёлой шторой, сидели Сара и Грегори. Его маска была выполнена из чёрного бархата с тонкой серебряной отделкой, подчёркивающей резкие черты лица. Сара выбрала маску из розового атласа с перламутровым узором, идеально гармонирующую с её платьем.

Грегори оживлённо жестикулировал, а его голос, хоть и приглушённый, выдавал раздражение.

— Ты понимаешь, что он меня до сих пор считает мальчишкой? — он ударил кулаком по столу, заставив бокал вина дрогнуть. — Я уже всё доказал, а он всё твердит, что я не готов.

Сара провела пальцем по краю бокала, как будто обдумывая его слова, и чуть наклонилась к Грегори.

— Тебе нужны свои люди, — сказала она, не отрывая взгляда от его глаз. — Те, кто будет предан тебе, и только тебе. Пока твой отец у власти, ты должен укрепить свои позиции. Заручиться поддержкой тех, кто действительно имеет влияние.

Грегори покачал головой, но его напряжение слегка ослабло.

— Уже многие признали меня. Осталась только охрана клуба, — он чуть понизил голос. — Но Билл Хенсос — это старый пёс отца. Он верен ему до последнего вздоха.

Сара улыбнулась. Её губы, алые, как закат, сложились в еле заметный коварный овал.

— Тогда нужно обойти его, — сказала она. — Найти кого-то из его приближённых. Того, кто сможет служить тебе. Подмять под себя не Билла, а его доверенного. Когда отец уйдёт, Биллу будет проще уйти самому, или его можно будет сместить.

Грегори задумался, откинувшись на спинку кресла. Свет люстр играл на его перстне, отбрасывая блики на поверхность стола.

— Ты права, Сара, — наконец сказал он, его голос стал мягче, но в нём чувствовалась решимость. — Это хороший план.

Время перевалило за два ночи, но клуб всё ещё гудел, как растревоженный улей. В звуках джаза, смеха и звонких голосов гостей таилась головокружительная атмосфера полуночного веселья. Грегори, слегка пошатываясь, но всё ещё уверенный в своей надменной манере, вёл Сару по коридорам подземелий клуба. Его голос, слегка заплетающийся от алкоголя, был полон самодовольства.

— Ты доказала свою преданность, Сара. Теперь ты готова узнать больше, — сказал он, не оборачиваясь.

Коридор становился всё тише по мере их продвижения. Сара, держа равновесие на своих тонких каблуках, следовала за ним, не показывая вида, что её сердце стучит быстрее обычного.

Они подошли к массивной двери из чёрного дерева с латунной ручкой, врезанной в неё. Рядом с ручкой виднелось маленькое отверстие.

— Вот, смотри, — ухмыльнулся Грегори, поднимая руку с массивным перстнем. Его лицо озарилось глуповатой гордостью. — Это не просто украшение.

Он вставил перстень в отверстие и повернул его. Громкий щелчок эхом отозвался в коридоре, и дверь тяжело открылась.

— Добро пожаловать в святая святых, — произнёс Грегори, торжественно распахивая дверь.

Он первым вошёл внутрь, а Сара последовала за ним. Она почувствовала, как по спине пробежал холодок. Грегори включил настольную лампу, чтобы создать более интимную атмосферу.

Кабинет был тёмным, небольшим и, в то же время, казался просторным, с массивным столом в центре, за которым всегда сидел его отец. Книжный шкафы на всю стену, устремлённые к потолку, был заполнен папками и увесистыми томами явно редких книг. Свет настольной лампы выделял кожаное кресло и чернильный блеск деревянной поверхности стола.

Грегори плюхнулся в кресло, закинул ноги на стол и раскинулся, будто весь мир принадлежал ему.

— Всё это без пяти минут моё, — заявил он с довольной усмешкой, делая широкий жест рукой.

Сара медленно обходила кабинет, разглядывая детали. Её глаза изучали каждый угол, каждую щель, будто искали что-то большее, чем просто обстановку. Она прикоснулась к краю полки, мимолётно задержав пальцы на кожаной обложке одной из папок. Потом её взгляд упал на большую картину, которую было сложно рассмотреть в полумраке.

— Удивительно, — тихо произнесла она, чтобы не выдать своё напряжение.

Грегори внезапно вскочил с кресла, подбежал к ней и схватил за талию.

— Ты потрясающая, — прошептал он ей на ухо, увлекая обратно к креслу. Он усадил её к себе на колени, обвив руки вокруг её талии.

— Видишь этот нижний ящик? — хмельным шёпотом продолжил он, указывая на стол. — Это последняя тайна, которую отец должен мне открыть. Думаешь, стоит попробовать?

Он засмеялся, притягивая Сару ближе и покрывая её шею поцелуями. Его руки уже скользнули к её плечам, но Сара, изящно улыбнувшись, положила ладонь ему на грудь.

— Грегори, — проговорила она мягко и игриво, — может, перенесёмся в более… удобное место?

Грегори остановился, на мгновение задумался, а затем широко улыбнулся.

— Ты читаешь мои мысли, красавица, — ответил он, резко поднявшись, поддерживая Сару.

Сара бросила последний взгляд на кабинет, прежде чем они покинули его. В голове её уже выстраивался план, а сердце отбивало ритм холодного расчёта.

Подземелье клуба хранило в своих глубинах множество тайн. Длинные коридоры с невысокими сводами и лепниной на потолке, освещённые настенными изящными фонарями, вели к комнатам, хранилищам и подсобным помещениям. На верхнем ярусе, предназначенном для избранных, находились так называемые элитные комнаты. Одна из них теперь принадлежала Саре.

Комната была просторной и роскошной. Обитые тёмным деревом стены придавали ей строгость, которую смягчали тяжёлые шторы глубокого винного цвета. В центре стояла большая кровать с балдахином из бархата, усыпанная подушками. В углу находился резной будуар, а напротив — шкаф из полированного дерева. У стены стоял небольшой резной столик, на котором красовались хрустальные бокалы и бутылки шампанского. Одна дверь вела в уборную, другая — в маленькую гардеробную.

Теперь комната была в беспорядке. На полу валялись одежда и обувь, следы торопливо сброшенных нарядов. Пара бокалов стояла наполовину пустыми на столике, один из них украшен алым следом помады. Возле кровати лежали две пустые бутылки шампанского.

Сара сидела на краю кровати, накинув на себя лёгкий шёлковый халат до колен, его пояс лениво завязан на узел. Она смотрела на спящего Грегори. Его лицо казалось безмятежным, дыхание было глубоким и ровным. Сара осторожно наклонилась к нему, касаясь его плеча, чтобы убедиться, что он крепко спит.

Грегори даже не пошевелился. Удовлетворённая, Сара скользнула рукой к его правой руке и медленно сняла перстень с рубином с его мизинца. Она спрятала кольцо в карман халата и на цыпочках покинула комнату.

Коридоры были пусты, вечер в клубе уже закончился, и все гости покинули его, а персонал разбрёлся по своим каморкам, чтобы отоспаться перед следующим днём. Сара добралась до кабинета и вставила кольцо в отверстие рядом с дверью. Тот же щелчок, и дверь тяжело поддалась.

Она сразу подошла к массивному столу, её взгляд остановился на нижнем ящике. Символ змеи, кусающей свой хвост, обрамлял греческую букву омега, а под ним значилась надпись: «Per la gloria eterna». Сара наклонилась, изучая поверхность, пока не заметила небольшое отверстие сбоку.

Она вставила кольцо, повернула, но ничего не произошло. На другой стороне ящика оказалось ещё одно отверстие. Сара нахмурилась. Значит, нужно два кольца.

Оставив попытки открыть ящик, Сара обратила внимание на книжный шкаф. Она вытаскивала папки, изучала их содержимое, но ничего существенного не находила. Переходя к полкам с книгами в кожаных обложках, она принялась простукивать пространство за ними, надеясь обнаружить тайник.

Её поиски не увенчались успехом, но верхний ящик стола привлёк её внимание. Там лежала книга учёта. Сара пролистала страницы и замерла: в книге значились имена девушек, номера комнат, в которых их содержали, и влиятельные мужчины, за которыми эти девушки были закреплены. Последний столбец назывался «Списанные» — туда вносили умерших.

Горло Сары сдавило. Она аккуратно закрыла книгу и вернула её на место. Осмотрев кабинет ещё раз, она поняла: получить настоящие ответы и добраться до главной папки с записями сделок можно только через Грегори. Он должен открыть перед ней все тайны добровольно.

Сара тихо закрыла дверь кабинета и вернулась в комнату. Грегори всё ещё спал, не подозревая, как близко Сара подобралась к его миру.

ГЛАВА 10

Сара оставила аромат напряжения в кабинете Кристиан, покинув его поспешно, но грациозно. Кэтрин выглядела растерянно. Она взглянула на Кристиана с немым вопросом: «Что дальше?»

— Давай выпьем кофе. — спокойно сказал Кристиан. — Напротив есть кафе, там спокойно.

Он заметил, что Кэтрин колеблется.

— Вряд ли сюда забредут приближённые Грегори, тебя не знают, не волнуйся.

Кэтрин кивнула. И уже через пару минут они вдыхали аромат кофе и свежей выпечки.

— Теперь, — начал он тихо, наклоняясь ближе, — расскажи мне всё, что ты знаешь о Лефеврах.

Кэтрин, стараясь не привлекать внимания, снова осмотрелась и, убедившись, что никто не слушает, заговорила.

— Сейчас клубом и всем делом управляет Габриэль Лефевр, отец Грегори. Жестокий, расчетливый человек. Его жена, Эвелин, умерла несколько лет назад, но при жизни она была не менее ужасна. Вела бухгалтерию и отвечала за учёт девушек. Грегори — единственный наследник, и он с юности вовлечён в их бизнес.

Кристиан молча слушал, его лицо оставалось бесстрастным, только лёгкий блеск в глазах выдавал сосредоточенность.

— Они всё фиксируют, — продолжала Кэтрин, её голос стал тише. — У них есть книги учёта: имена девушек, даты сделок, предметы торга, суммы… Если мы раздобудем эти записи, то можем не только освободить девушек, но и разрушить их империю.

Кристиан нахмурился и поднял руку, прерывая её.

— Это не так просто, как ты думаешь. У меня есть список тех, кто посещает клуб и его подземные комнаты. В их числе судьи, прокуроры, полицейские. Даже те, кто мог бы их остановить, сами повязаны.

Кэтрин откинулась на спинку стула, разочарованно выдохнув.

— Тогда всё, что остаётся, — слить информацию в прессу.

Кристиан покачал головой, его голос был тихим, но твёрдым:

— В списке есть и главы крупнейших изданий города. Лефевры всё просчитали. А мелкие газеты легко запугать или купить. Мы не знаем, кому можно доверять.

Кэтрин на мгновение задумалась, обхватив ладонями чашку кофе.

— А что, если оставить это на Сару? Может быть, её намерения благородны. Она явно играет на чью-то сторону, возможно, её союзник хочет разрушить клуб так же, как и мы.

Кристиан хмыкнул.

— Это звучит слишком наивно. Я не доверяю людям, играющим на два фронта.

— Но, если мы узнаем, кто её поддерживает… — осторожно добавила Кэтрин.

— Тогда, возможно, сможем использовать эту информацию, — согласился Кристиан.

Кэтрин, будто вспомнив что-то важное, наклонилась ближе.

— Однажды, когда Грегори был пьян, он упомянул, что есть клуб внутри клуба. Он говорил про тайное общество избранных. Бормотал что-то о старом архиве, но я так и не поняла, что он имел в виду.

Кристиан прищурился.

— Архив? Если он существует, то это может быть ключом ко всему.

Кэтрин кивнула.

— Возможно, но Грегори больше ничего не сказал. У меня не было времени расспросить его, я вскоре сбежала.

— Клуб внутри клуба, — повторил Кристиан, словно пробуя эти слова на вкус. — Если это правда, то там могут храниться самые тёмные секреты Лефевров.

Кэтрин откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Её взгляд был обеспокоенным, но голос оставался ровным:

— Грегори говорил об этом словно между делом, как будто сам не до конца понимал, о чём идёт речь. Но я уверена, что это важно.

Кристиан чуть наклонился вперёд, опираясь локтями на стол:

— Думаешь, архив существует?

— Если и существует, то доступ к нему есть только у избранных, — Кэтрин скользнула взглядом по посетителям кафе, проверяя, не слушают ли их. — Возможно, его отец, может быть, ещё кто-то. Но это объясняет, почему Лефевры так тщательно всё фиксируют.

Кристиан поджал губы, его глаза блеснули.

— Если мы найдём этот архив, это может стать ключом ко всему. Вопрос в том, где он. Но сначала мы должны понять, что задумала Сара и кто её поддерживает.

— Ты думаешь, ей можно доверять? — спросила Кэтрин, пытаясь заглянуть ему в глаза.

— Доверять? — Кристиан усмехнулся. — Нет. Но использовать её — возможно.

Кэтрин вздохнула, глядя в окно. Вечерний город за стеклом жил своей жизнью, далёкой от их интриг.

— Если она работает на кого-то, этот кто-то, вероятно, знает о Лефеврах больше, чем мы. Узнать, кто он, может быть важнее, чем всё остальное.

Кристиан посмотрел на неё, его глаза снова стали холодными и сосредоточенными:

— Тогда начнём с этого. Она и её друг ключ ко всему этому.

Кэтрин кивнула, соглашаясь.

— Но будь осторожен. Грегори — опасный человек, а его отец — ещё опаснее. И, кто знает, что это за незнакомец и на что способен.

Кристиан усмехнулся, поднимая чашку кофе.

— Я всегда осторожен.

Утро в клубе началось лениво. Большой зал был идеально убран, ничего не напоминало о ночной буре праздника — новые выглаженные скатерти на столах, блестящие отполированные полы. Лишь ели уловимый аромат разлитого шампанского и лёгкий запах табака в воздухе намекали на события прошлой ночи. За столиком у сцены сидел Грегори, озаряемый светом солнца из окна. Перед ним стояла тарелка с омлетом, несколько ломтиков багета и чашка кофе.

Он выглядел, как всегда, представительно, но с лёгкой неряшливостью, выдавшей последствия бурной ночи. Белый костюм, кажется, был надет второпях: воротник рубашки слегка помят, галстук немного ослаблен. Пиджак накинут на спинку стула, рукава рубашки закатаны до локтей, а волосы немного растрёпаны, будто он не нашёл времени пригладить их.

Грегори поднял чашку кофе к губам, сделав длинный глоток, но лёгкая головная боль от похмелья не желала отпускать. Он раздражённо потёр виски, отложив вилку.

В этот момент к нему неспешно подошёл Билл Хенсос, глава охраны. Его массивная фигура отбрасывала тень на стол, а спокойное, но строгое лицо не предвещало ничего хорошего.

— Мистер Лефевр, ваш отец желает видеть вас, — ровным тоном сообщил он, глядя на Грегори пристальным взглядом.

Грегори откинулся на спинку стула, недовольно скривив губы.

— Сейчас? Прямо вот сейчас? — он бросил взгляд на часы на руке, показывающие половину десятого утра.

Билл кивнул, не теряя спокойствия.

— Он ждёт вас в своём кабинете.

Грегори раздражённо выдохнул, отодвинул тарелку и начал лениво поправлять костюм. Он застегнул пиджак, провёл рукой по волосам, пытаясь хоть немного привести себя в порядок, и встал из-за стола.

— Ладно, Билл, — пробормотал он, затягивая галстук. — Когда отец зовёт, мы все спешим.

Его шаги эхом отдавались в длинных коридорах подземелья. Подземные коридоры клуба напоминали лабиринт, с множеством закрытых дверей с древнегреческими буквами и другими обозначениями, свет был мягкий и приглушённый. Если не знать, что это подземный коридор, то можно подумать, что идёшь по роскошному отелю.

У массивной двери кабинета отца Грегори остановился на мгновение. Ему всегда казалось, что этот кабинет давит на него своей тяжёлой энергетикой — здесь принимались все ключевые решения, здесь отец выстраивал свою империю, здесь же не прощали ошибок.

Грегори глубоко вздохнул, подтянул манжеты пиджака и, собравшись с духом, открыл дверь, за которой ждал его Габриэль Лефевр.

Пит Далино неторопливо завтракал в своей скромной комнатке. Когда-то он делил просторное, но шумное помещение с другими охранниками, спавшими на двухъярусных кроватях. Теперь же, после повышения, он наслаждался небольшим личным пространством.

Комната была простой, без излишеств: металлическая кровать с серым одеялом, старый деревянный шкаф, на котором лежала пара свернутых в трубочку рубашек, и небольшой стол с парой стульев. На полу потертый коврик, у стены — железная вешалка с несколькими пиджаками. Над кроватью висел чёрно-белый плакат с одной из оживлённых улиц Чикаго.

Пит сидел за столом, на котором стояла тарелка с яичницей и ломтиками чёрного хлеба, рядом — стакан воды. На нём была простая белая рубашка с закатанными рукавами, черные брюки, ремень с тяжёлой пряжкой, а рядом на стуле лежала кобура с пистолетом. Его короткие каштановые волосы были аккуратно уложены, хотя на лице виднелась лёгкая щетина.

Он спокойно доедал завтрак, когда в комнату ворвался молодой охранник, слегка запыхавшись.

— Пит, снаружи кто-то из поставщиков, — выдохнул он. — Говорит, что он ждал слишком долго и теперь требует тебя.

Пит нахмурился, отложил вилку и вытер руки салфеткой.

— Ладно, — коротко ответил он, надевая пиджак. — У заднего входа, говоришь?

— Да, там.

Пит встал, проверил, что кобура застёгнута, и направился к выходу.

Дверь позади клуба хлопнула, и Пит вышел в прохладное утро. Узкий переулок был пуст, лишь мусорные баки да пара картонных коробок подсказывали, что это рабочая часть заведения. Он осмотрелся, но никого не увидел.

— Эй! Кто там? — крикнул он, но ответом ему была тишина.

Вдруг из-за угла переулка подъехал чёрный автомобиль. Пит напрягся, инстинктивно потянувшись к кобуре, но не успел: из машины выскочили пятеро в масках, явно настроенные не на разговор.

— Эй, что за… — начал он, но один из них уже был рядом, пытаясь схватить его за руки.

Пит оказался не из тех, кто сдаётся легко. Уверенным ударом он отправил первого нападающего на землю, затем пнул другого в живот, заставив его согнуться пополам. Но их было больше, и они работали слаженно. Один из них ударил Пита по спине дубинкой, заставив его пошатнуться.

— Ах вы, уроды… — процедил он сквозь зубы, разворачиваясь и отправляя ещё одного в стену.

Однако силы были неравны. Двое крепко заломили ему руки за спину, третий надел мешок на его голову. Его затолкали в машину, несмотря на яростные попытки сопротивления.

Машина остановилась, и Пита выволокли наружу. Он почувствовал запах сырости и старого дерева. С него сняли мешок, и перед ним предстала картина: старый склад с высокими потолками, бетонными стенами и редкими пыльными окнами. Электрическая лампа под потолком едва освещала помещение.

Его завели в небольшую комнату в углу склада, едва ли больше кладовки. Там стоял одинокий стул, к которому его привязали.

— Ну, начнём, — произнёс один из похитителей, снимая маску. Его лицо было грубым, с кривым носом и шрамом на лбу. — Кто владеет клубом?

— Иди к чёрту, — бросил Пит, насупившись.

— Какие дела там проворачивают? — продолжил другой, играя дубинкой в руках.

Пит молчал, лишь метнул злой взгляд.

— Что ты знаешь о семье Лефевр? — вмешался третий, нагнувшись к нему.

— Знаю, что вы — кучка идиотов, — усмехнулся Пит.

Его ударили кулаком по лицу. Голова мотнулась вбок, но он лишь сплюнул кровь и выпрямился.

— Вы не получите от меня ничего, — холодно заявил он.

Его били снова, каждый раз задавая одни и те же вопросы, угрожая оружием и смертью, но он лишь молчал или отвечал грубыми шутками.

— Он крепкий орешек, — сказал один из похитителей.

— Ладно, оставим его пока, пусть подумает, — отозвался другой, завязывая ему рот кляпом.

Комната снова погрузилась в тишину, а Пит остался один, привязанный к стулу. Его голова гудела от ударов, губы были разбиты, но он не сдавался.

— Ну что, Пит, — подумал он про себя, прикрывая глаза. — Похоже, это конец. Но лучше так, чем выдать себя.

Его мысли метались, а время тянулось медленно.

Тишину тёмной комнаты нарушил скрип открывающейся двери. Пит поднял голову, насколько позволяли верёвки, и попытался разглядеть вошедшего. Сначала он увидел лишь светлую обувь, затем взгляд поднимался выше: идеально выглаженные брюки, белоснежный пиджак, ослепительно белая рубашка. Мужчина, высокий и статный, явно из тех, кто привык к вниманию.

Пит напряжённо следил за ним, пытаясь понять, что будет дальше. Мужчина неспешно подтащил к себе стул, перевернул его спинкой вперёд и сел напротив Пита, закинув руку на спинку.

— Ты выглядишь не очень, Пит, — раздался знакомый голос с лёгкой насмешкой.

Пит прищурился, всматриваясь в лицо. Когда он узнал вошедшего, в груди неприятно заныло. Это был тот самый мужчина в белом. Грегори — сын владельца.

— Мистер Лафевр? — прохрипел он, ошеломлённый. — Я не понимаю?

Грегори широко улыбнулся, чуть наклонив голову набок, будто разглядывал удачно попавшуюся дичь.

— О, так ты знаешь кто я. Это старина Билл поведал? — произнёс Грегори с ноткой удивления.

Пит понял, что допустил ошибку. Он был замом главы охраны, но даже эта должность не раскрыла перед ним имени владельца клуба. Конечно, он видел Грегори несколько раз не только в зале, но и в коридорах. Но не должен был знать имя «Лафевр».

— Расслабься, Далино, — произнёс он, как будто речь шла о повседневной беседе. — Это была проверка. И, надо сказать, ты справился. Хорошо, что не нужно будет тратить время на объяснения кто я.

— Проверка? — Пит испытал облегчение, что его осведомлённость не заинтересовала Грегори. Его тело болело, а руки ныли от тугих верёвок. — На что? На то, как я выдержу избиение?

Грегори усмехнулся.

— На преданность. Мне нужно было убедиться, что ты не трепач, не предатель. И теперь я уверен: ты тот, кто мне нужен.

Пит прищурился, мозг работал лихорадочно. Что всё это значит? Неужели его прикрытие раскрыто? Он всё ещё с трудом сопоставлял факты.

— Не притворяйся, что не понимаешь, — добавил Грегори, склонившись чуть ближе. Его голос стал ниже и твёрже. — С сегодняшнего дня ты работаешь не на моего отца, пока ещё владельца клуба, а на меня.

Пит замер.

— Вы решили бросить вызов… — тут Пит замялся, похоже он лез не туда.

— Не так громко, Пит, — с лёгкой ухмылкой ответил Грегори. — Пока что Габриэль всё ещё глава нашей семьи, но дни его управления сочтены. Всё будет официально передано мне. Никаких восстаний, всё по взаимности. Империя Лефевров вот-вот станет моей. И чтобы управлять ею так, как я хочу, мне нужны надёжные люди уже сейчас. Такие, как ты.

— Надёжные люди? — сквозь боль процедил Пит. — И для этого из меня сделали фарш? Сложно служить со сломанными рёбрами.

Грегори отмахнулся:

— Не драматизируй, рёбра точно целы. Не заставляй меня жалеть о своём выборе. Не ной и не дерзи.

Грегори немного смягчился и продолжил:

— Сегодня утор отец наконец раскрыл все карты. И, честно сказать, это было… впечатляюще. Это новый уровень. Теперь мне нужны те, кто готов идти со мной до конца.

Он выпрямился, его голос снова стал более дружелюбным.

— Но для начала нужно навести порядок. Билл — старик, он слишком предан отцу и его способам. Его время прошло. Когда Габриэль уйдёт, тебе придётся занять его место.

Пит почувствовал, как в голове шумит, как будто мир вокруг стал нереальным.

— Так вот зачем всё это, — выдавил он. — Я стану вашим человеком?

Грегори медленно кивнул.

— Ты доказал это. Только сейчас я могу быть уверен, что ты не дрогнешь в решающий момент. Ты же понимаешь, что у нас нет времени на ошибки.

Пит стиснул зубы, пытаясь не выдать своих мыслей. Он знал, что всё усложнилось. Теперь ему нужно быть осторожнее, чем когда-либо.

Грегори поднялся, хлопнув Пита по плечу.

— У тебя есть потенциал, Далино. С этого момента твоя жизнь меняется. Добро пожаловать в новый порядок.

Он кивнул кому-то за дверью, и в комнату вошли двое из похитителей. Они начали развязывать Пита.

— Увидимся в клубе, — бросил Грегори, выходя из комнаты. — У нас впереди много дел.

Когда верёвки упали на пол, и Пита подняли на ноги, он ощутил, как всё внутри закипает. «Играть по его правилам», — подумал он, натягивая на лицо сдержанное выражение. «Но не забывать своих».

Грегори сидел на просторном заднем сидении автомобиля, подперев подбородок рукой. Его взгляд скользил по мелькающим за окном улицам, но мысли были далеко. Он не мог выбросить из головы разговор с отцом и тот момент, который, как он осознавал, навсегда изменил его жизнь.

Грегори вошёл в кабинет Габриэля, слегка нахмурившись, как всегда, ожидая очередной тирады о дисциплине, семейных обязанностях и величии их династии. Старик сидел за массивным дубовым столом, его лицо, как обычно, было холодным и сосредоточенным, но в глазах блеснула искра, которую Грегори заметил сразу.

— Садись, — коротко бросил Габриэль, указав на кресло напротив.

Грегори послушно опустился, закинув ногу на ногу, демонстрируя показное спокойствие.

— Что-то случилось? — спросил он, но в ответ услышал лишь лёгкий смешок отца.

— Сегодня ты узнаешь то, что не знала ни твоя мать, ни кто-либо из наших подчинённых. Это секрет, который передаётся только наследнику.

Грегори слегка выпрямился, внутренне напрягшись.

— Ты говоришь загадками, отец.

Габриэль проигнорировал замечание и продолжил:

— Клуб «Fortuna», его дела и связи — это лишь оболочка. Вершина айсберга. Истинное наследие нашей семьи куда глубже.

Грегори внешне не подал виду, но внутри всё замерло. Наконец-то! Он ждал этого момента. Отец уже упоминал тайный орден и его секреты, но тогда он счёл Грегори неготовым узнать подробности.

— У нас есть братство, — сказал Габриэль, откинувшись в кресле. — Тайное общество, члены которого правят миром из-за кулис. Те, кто носят этот символ, — он поднял руку, показывая массивное золотое кольцо с замысловатым узором. — Это не просто украшение. Это знак принадлежности к избранным. Я уже говорил тебе об этом. Пришло время рассказать больше.

Грегори непроизвольно посмотрел на своё кольцо, которое носил с юности.

— Девиз братства: Per la gloria eterna, — произнёс Габриэль, его голос стал тихим, почти шёпотом. — «Во славу вечности».

Грегори почувствовал, как холодок пробежал по спине.

— Подойди, — велел отец, вставая из-за стола.

Грегори поднялся, не сводя глаз с Габриэля. Тот подошёл к массивному столу и указал на нижний ящик.

— Сними кольцо, — приказал он.

Грегори подчинился, сняв украшение и передав его отцу. Габриэль вставил своё кольцо в отверстие с одной стороны ящика, затем взял кольцо Грегори и вставил его в другое отверстие с противоположной стороны.

— Смотри внимательно, — сказал он, поворачивая кольца в разные стороны одновременно.

Сначала раздался едва слышный щелчок, затем тихий механический звук, будто что-то внутри пришло в движение. Ящик открылся, открыв взору единственный предмет — массивную кожаную папку с выгравированным символом братства и девизом на латинском.

— Это архив братства, — торжественно произнёс Габриэль, вынимая папку.

Он передал её Грегори, смотря на сына с необычной для него серьёзностью.

— Здесь записаны имена, договорённости, ритуалы и правила, — пояснил он. — Всё, что ты должен знать, чтобы править не только клубом, но и всем, что стоит за ним.

Грегори аккуратно взял папку, чувствуя вес не только её физической массы, но и ответственности, которая внезапно свалилась на его плечи. Он мечтал его увидеть и теперь святая святых братства была в его руках.

— С этого момента ты не просто наследник, — сказал Габриэль, его голос звучал как присяга. — Ты — Хранитель. И сегодня вечером твоё посвящение.

Теперь, сидя в машине, Грегори вновь прокручивал этот момент в голове, ощущая эйфорию от величия, которое он только что унаследовал. Его отец был прав: это новый уровень.

— Время великих перемен, — пробормотал он себе под нос, глядя на своё кольцо.

Впереди была новая глава — его глава. И он собирался написать её с размахом.

В общественной столовой, нашедшей приют в стенах местной церкви, было шумно и душно. Аромат горячего супа, пропитавший воздух, смешивался с запахом дешёвого хлеба и потёртых деревянных столов. Люди с опущенными плечами сидели группами или в одиночестве, шумно отпивая из жестяных кружек. Кристиан Слейтер выделялся здесь так же, как бриллиант в угольной куче. В безупречно сидящем тёмно-синем костюме, тёмно-сером элегантном пальто и блестящими от полировки туфлями он казался чужаком в этом месте. Его осанка, холодный взгляд и уверенность в движениях притягивали взгляды, но он не обращал на них внимания.

Джимми, рыжий парнишка лет двадцати с веснушчатым лицом, торопливо заканчивал раздачу хлеба у стойки. На нём был простой белый фартук поверх тёмно-зелёной рубашки с закатанными рукавами, из-под которой выглядывали тонкие запястья. Фартук был испачкан мукой и пятнами супа, но это не заботило Джимми. Его огненно-рыжие волосы торчали в разные стороны, будто он не удосужился причёсываться. Заметив Кристиана, он вытер руки о фартук и кивнул, жестом показывая, чтобы тот прошёл за угол, к менее людному месту.

Кристиан последовал за ним своей отточенной походкой. Они остановились у узкого окна с витражами, где луч света падал на их лица.

— Мистер Слейтер, вы точно выбрали не самое престижное место для встречи, — усмехнулся Джимми, снимая фартук и повесив его на спинку ближайшего стула.

— Ты же здесь обитаешь в это время, Воробей, — спокойно ответил Кристиан.

— Так, — начал Джимми, быстро переходя к делу. — Я делал, как вы сказали. Следил за той девушкой, Сарой. Она каждый раз меняет маршрут, но… конечный пункт всегда старые склады, заброшенные промзоны и тому подобные места.

— Держался на расстоянии? — уточнил Кристиан, приподняв одну бровь.

— Да. Как вы и велели. Но я заметил кое-что интересное, — Джимми приблизился, понизив голос. — Есть один дом, на окраине. Он явно жилой, ухоженный. Выделяется среди остальных мест, где она бывала.

— Кто-то внутри? — сухо спросил Кристиан.

— Да. В прошлый раз в окне мелькнула мужская тень. Я не видел лица, но он высокий. Может, это тот самый загадочный тип, о котором вы говорили.

— Адрес? — коротко произнёс Кристиан.

— Я записал для вас. — Воробей вытащил помятую записку из кармана брюк и протянул детективу.

Кристиан взял бумажку, развернул, прочёл адрес и сунул её во внутренний карман пиджака, взамен достал оттуда тонкий коричневый конверт и протянул Джимми.

— Хорошая работа, парень. Продолжай следить, но не рискуй. Не лезь внутрь, не высовывайся. Если что-то заметишь — сразу сообщай.

Джимми быстро спрятал конверт в карман брюк и кивнул:

— Будет сделано.

— И ещё, — добавил Кристиан, его голос стал твёрже. — Удостоверься, что за тобой никто не следит. Если тебя раскроют, нам обоим придётся несладко.

— Понял, мистер Слейтер, — ответил Джимми, на этот раз уже без шуток.

Кристиан молча развернулся и направился к выходу, в голове выстраивая цепь дальнейших действий. Дом на окраине стал новой загадкой, которую он не мог оставить без внимания.

Церковь возвышалась над кварталом, словно немой свидетель всех человеческих грехов и надежд. Величественное неготическое здание из серого камня, с острыми шпилями, которые, казалось, пронзают небо. Высокие арочные окна были украшены цветными витражами, которые на солнце играли тысячей огней, а массивная дубовая дверь с металлическими узорами хранила тайны десятков поколений.

Кристиан Слейтер задержался на ступенях и повернулся, чтобы взглянуть на церковь. Её величие всегда наводило его на мысли о человеческой ничтожности перед лицом вечности. Но сейчас он думал не об этом.

Он нахмурился, снова и снова прокручивая в голове слова Джимми: дом на окраине. Почему-то этот адрес казался ему до боли знакомым. Где он его видел? В каких документах? Может, в старых полицейских сводках или в записях, которые ему передал информатор? Или, возможно, это было в чьём-то досье? Мысль ускользала, как песок сквозь пальцы.

Лицо Кристиана помрачнело. Он не мог позволить себе роскошь забывать такие детали, особенно сейчас, когда игра становилась опаснее. Дом. Этот дом явно был чем-то важным. Связь с ним должна быть, но какая?

Он ещё раз окинул взглядом церковь, словно пытаясь найти ответ в её строгих линиях и тенях. Затем, глубоко вздохнув, он направился к припаркованному неподалёку автомобилю, мысленно обещая себе, что сегодня он обязательно разберётся, откуда он знает этот адрес и почему он не даёт ему покоя.

ГЛАВА 11

Кристиан вошёл в свой кабинет, не раздеваясь, и сразу направился к массивному шкафу, где хранились старые архивы. Через окно лился тусклый дневной свет. Он потянулся к полкам, отодвинул несколько тяжёлых папок, пока не наткнулся на одну с чёткой надписью: «Засекретили». Сердце екнуло.

Открыв папку, он увидел знакомые документы. Это было дело об убийстве, которое он вёл почти семь лет назад. Тогда это дело шокировало его своим размахом: исчезнувшие люди, поддельные документы, грязные деньги. Одной из ключевых нитей было здание на окраине Чикаго, которое фигурировало в отчётах свидетелей. Кристиан хорошо помнил, как настойчиво копал вглубь, пока его не остановили.

— «Не в вашей юрисдикции», — вспоминал он холодный голос тогдашнего зама шефа полиции, который лично забрал у него материалы дела. Приказы «свыше» вынудили Слейтера замять это расследование, но память об этом осталась.

Кристиан пробежал глазами по документам и остановился на последней странице. Там было имя человека, который всё это прикрыл. Эдмунд Рейли.

— Рейли… — пробормотал он вслух, ощущая, как в голосе звучит горечь старого поражения.

Дверь кабинета внезапно приоткрылась, и в кабинет вошёл Рафаэль. Его тёмные волосы были аккуратно уложены назад, губы чуть растянуты в полуулыбке, будто он всегда был готов к ироничному замечанию, светло-серые глаза смотрели хищно и внимательно, изучая, оценивая. Он был одет в элегантный чёрный костюм, идеально скроенный по фигуре, с лёгким оттенком синевы, подчёркивающим его стиль. Белоснежная рубашка и узкий чёрный галстук завершали образ, в руках он держал тёмно-серое пальто и шляпу.

— Пришло время лично познакомится. Рафаэль. — нежданный гость жестом пригласил Кристиана присесть, как будто он был хозяином кабинета, а Слейтер пришёл к нему на беседу.

Кристиан наблюдал за Рафаэлем из-за стола, скрестив пальцы перед собой. Его лицо оставалось спокойным, но глаза внимательно изучали каждое движение гостя. Рафаэль говорил уверенно, словно знал, что слова — это оружие, и сейчас он использует их, чтобы поставить Кристиана на место.

— Мы на одной стороне, Слейтер, — начал Рафаэль, расстегнув пуговицу на пиджаке и сев, напротив. — Но есть разница. У меня есть ресурсы, которые позволят закончить это быстро и эффективно. И у меня нет привязанностей, которые могли бы стать слабостью.

Его голос был ровным, но в нём звучал холодный металл.

— Ты хороший детектив, но здесь игра другого уровня. Клуб «Fortuna» — это не просто развратный притон для богачей. Это часть более сложной структуры, которую нужно разрушить с точностью хирурга. Я из подразделения, о котором тебе лучше не знать. И скажу прямо: мне не нужны помехи в виде тебя и твоей… Кэтрин.

Имя Кэтрин Рафаэль произнёс с едва заметным презрением, и Кристиан почувствовал, как что-то внутри него напряглось.

— Если потребуется, я без колебаний выдам её Грегори. Её присутствие в городе и так рискованно, и, поверь, мне всё равно, что с ней станет. Высшая цель важнее.

Кристиан сдвинул брови, но остался молчалив, подстраиваясь под тон Рафаэля.

— А если ты продолжишь вставлять мне палки в колёса, следующим под ударом будешь ты, — добавил Рафаэль, чуть наклоняясь вперёд.

На мгновение в комнате повисла тишина. Затем Кристиан, медленно поднимая взгляд, произнёс:

— Твои доводы звучат разумно. И ты прав, некоторые цели требуют жертв. Но доверия у меня к тебе нет, Рафаэль. Ты пытаешься говорить о морали и стратегии, но сам же действуешь как шантажист.

Рафаэль улыбнулся, но это была улыбка человека, который знал, что он — сильнейший в комнате.

— Доверие? — переспросил он, вставая и поправляя пиджак. — Доверие — это роскошь. Я тебя предупредил. И только благодаря Саре я сейчас разговариваю с тобой спокойно. Если бы не она, ты бы давно уже исчез с шахматной доски, Слейтер.

Рафаэль направился к двери, но на пороге остановился.

— Подумай об этом, пока у тебя есть время.

Когда дверь за Рафаэлем закрылась, Кристиан остался сидеть в задумчивости. Его пальцы слегка постукивали по столу. Этот разговор оставил странное послевкусие — смесь угрозы и вызова. Он понимал, что Рафаэль может быть полезен. Но в то же время был уверен, что доверять ему — всё равно что танцевать с коброй.

Кристиан, нахмурив брови, поднялся из-за стола и начал мерить шагами кабинет. Слова Рафаэля застряли у него в голове, словно навязчивая мелодия: особое подразделение, дом на окраине, приказ свыше, Рейли. Он остановился у окна, всматриваясь в городские улицы. И вдруг, словно озарение, он произнёс вслух:

— Пора навестить старого знакомого.

Он быстро накинул пальто, взял шляпу и вышел из здания. Его Chevrolet Impala стояла у обочины, сверкая отполированным кузовом под полуденным солнцем. Заведя двигатель, Кристиан вырулил на дорогу и направился в сторону загородных просторов.

Городская суета постепенно осталась позади. Улицы с высокими зданиями сменились широкими дорогами, обрамлёнными деревьями. Солнце мягко освещало пейзажи, а прохладный осенний ветер проникал в салон через приоткрытое окно. Кристиан крепче сжал руль, вспоминая прошлое.

Эдмунд Рейли был человеком, чьё имя внезапно всплыло в голове после разговора с Рафаэлем. Бывший заместитель шефа полиции, который семь лет назад внезапно ушёл со службы. Официально — по состоянию здоровья, неофициально — из-за давления сверху. Рейли всегда был для Кристиана образцом принципиальности, человеком, который не терпел грязных игр. Но тот самый адрес на окраине, его имя в старых архивах… Слишком много совпадений.

Кристиан мчал по дороге, приближаясь к озеру Мичиган. Вокруг всё стало тихо и спокойно, лишь шум мотора нарушал тишину загородных просторов. Дом Рейли стоял в стороне от дороги, почти у самой воды. Это было небольшое, но ухоженное строение, окружённое старыми соснами. Плетёные деревянные кресла на крыльце и газета, оставленная на одном из них, свидетельствовали о том, что здесь царила уединённая и размеренная жизнь.

Кристиан припарковал машину у ограды, выключил двигатель и вышел, оглядываясь. Дом выглядел спокойно, но в этой тишине ощущалась скрытая настороженность. Слейтер подошёл к двери и постучал три раза.

Прошла минута, прежде чем дверь медленно открылась. На пороге стоял Эдмунд Рейли. Его волосы, когда-то чёрные как уголь, теперь почти полностью поседели, но взгляд остался таким же проницательным. Он был одет в простой свитер и брюки, и его лицо выражало удивление при виде незваного гостя.

— Кристиан Слейтер, — произнёс Рейли, прищурившись. — Не думал, что ты когда-нибудь снова постучишь в мою дверь.

— У нас с вами есть незавершённый разговор, Эдмунд, — сказал Кристиан, снимая шляпу.

Рейли молча кивнул и жестом пригласил его внутрь.

Эдмунд Рейли всегда верил в справедливость. Выросший в рабочем квартале Чикаго, он с детства видел, как жестокость и беззаконие разрушают жизни простых людей. Став взрослым, он поклялся сделать всё, чтобы изменить это, и выбрал путь полицейского.

Его карьера развивалась стремительно. Умный, целеустремлённый, исполнительный, он быстро зарекомендовал себя среди коллег. Рейли не просто выполнял свою работу — он горел ею. Для него каждое раскрытое преступление было шагом к более справедливому миру. Его честность и принципиальность помогли ему завоевать уважение, а успехи на службе обеспечили быстрый рост по карьерной лестнице.

Когда он дослужился до заместителя шефа полиции, казалось, его мечты вот-вот воплотятся в реальность. Теперь он мог влиять на изменения в системе, строить отделение, способное противостоять коррупции. Но судьба распорядилась иначе.

Однажды его вызвал к себе шеф полиции. Этот разговор стал поворотным моментом в жизни Рейли. Шеф, человек с многолетним опытом и холодным, оценивающим взглядом, сказал:

— Эдмунд, ты хороший полицейский. Но сейчас я расскажу тебе правду, которой ты не знаешь. Мы здесь не для того, чтобы защищать людей. Мы здесь для того, чтобы защищать порядок. И этот порядок диктуют не законы, а люди, которые реально управляют Чикаго.

Рейли был ошеломлён. Он узнал, что многие его дела — лишь прикрытие. Расследования, которыми он гордился, на самом деле контролировались могущественными теневыми фигурами. Они решали, кого нужно защитить, а кого — убрать с дороги.

Последней каплей стало дело, которым Рейли занимался с особой тщательностью. Это было громкое убийство, где, казалось, всё указывало на богатого и влиятельного бизнесмена, было замешано специальное подразделение, о котором Рейли слышал уже ни раз, но мельком. Эдмунд собрал веские улики, готовился передать дело в суд. Но внезапно все его наработки были изъяты, а шеф лично велел закрыть дело.

— Это не наша юрисдикция, Рейли. И ты не задавай лишних вопросов, если хочешь сохранить своё место.

Рейли понял, что всё, чему он верил, оказалось ложью. Его принципы, его мечты о справедливости — всё это разбилось о холодную реальность. Он попытался уйти достойно.

— Это не для меня, — сказал он шефу в последний раз. — Я не буду мешать вам, не стану раскрывать секреты. Просто дайте мне уйти. У меня семья, жена на сносях. Они мне важнее всего, ради них я буду молчать.

Шеф долго смотрел на него, а затем кивнул:

— Хорошо, Эдмунд. Ты был одним из лучших. Если хочешь дожить свой век в покое — я тебе позволю. Но помни, тебя легко найдут, если не сдержишь слово.

Ему позволили уйти. Он покинул город, оставив свою карьеру и старую жизнь позади. Рейли поселился у озера Мичиган с семьёй. Он хотел забыть всё, что знал, и просто жить тихо, вдали от грязи и лжи, которые переполняли его прошлое. Но память, как и внутренний конфликт, не оставляли его в покое.

Эдмунд провёл Кристиана в столовую, небольшую, но уютную комнату с деревянными панелями на стенах и простыми занавесками на окнах. Стол в центре был покрыт льняной скатертью, а над ним висела лампа с матовым абажуром, придавая свету мягкость. По углам стояли старые, потёртые шкафы, где виднелась коллекция керамической посуды. На стене висел одинокий крест — напоминание о том, что Рейли всё ещё искал внутренний покой.

— Садись, Кристиан. Поговорим за едой, — предложил Эдмунд.

Рейли начал раскладывать скромный поздний обед: тёплый мясной пирог, тарелку с хлебом, свежий салат и кувшин с водой. Он двигался спокойно, будто хотел подчеркнуть свою отстранённость от суеты города, от всего, что осталось позади.

— Угощайся. Простая еда, но своё, домашнее, — сказал он, усаживаясь напротив Кристиана.

Кристиан, который уже давно не ел, взял кусок пирога, поблагодарив хозяина, но вскоре перешёл к делу:

— Эдмунд, ты ведь помнишь адрес на окраине, о котором я тебя спрашивал? Он связан с одним старым делом. Тем самым, которое ты забрал у меня, когда ещё был в полиции.

Рейли откинулся на спинку стула, нахмурив лоб.

— Помню, Кристиан. Это было серьёзное дело. Много грязи всплыло, когда я начал копать. В том деле фигурировало не только убийство, но и целая сеть операций. Тогда я впервые услышал про особое подразделение. Они специализировались на внедрении в закрытые преступные организации, будто бы с целью их разрушения изнутри.

— Это те, кто прикрыл твоё расследование? — уточнил Слейтер, отложив вилку.

— Да. Они подключились через своих людей сверху, замели следы и изъяли все материалы. Ты же знаешь, как это бывает: приказ, и ты уже не у дел.

Рейли тяжело вздохнул и продолжил:

— Это спецслужба. Их штаб где-то на востоке страны, возможно, в Нью-Йорке. Но они давно свернули деятельность в Чикаго. Этот адрес — один из их явочных домов, но он уже не актуален. Они ушли после конфликта с местной верхушкой. Тогда всё сильно обострилось: кто-то что-то не поделил с настоящими хозяевами города.

— Рафаэль, — произнёс Кристиан, наблюдая за реакцией собеседника. — Тебе знакомо это имя?

Рейли удивлённо поднял брови, а затем усмехнулся.

— Рафаэль? Он давно списан. Это было ещё тогда, когда я вёл то самое дело. Он стал причиной раздора. Перешёл грань — то ли начал действовать в обход своих начальников, то ли попросту перешёл дорогу местной верхушке. В общем, его сдали свои же, чтобы урегулировать конфликт. И, насколько мне известно, его убили. Местные мафиози или кто-то из политической элиты.

Кристиан прищурился, его взгляд стал жёстче.

— Если так, то они плохо проверили свою работу. Рафаэль очень даже жив. Я говорил с ним лично.

Эдмунд нахмурился, его лицо стало серьёзным.

— Значит, он ведёт свою игру. И, Кристиан, позволь мне тебя предупредить. Если Рафаэль жив и вернулся, он точно не благородный мститель. У него есть свои интересы, и они наверняка корыстные. Он не станет рисковать своей жизнью ради правды или справедливости. Если он проявляет интерес к правящей верхушке Чикаго, значит, его цели хитроумны и опасны.

Кристиан молчал, обдумывая услышанное. Рафаэль продолжал обрастать загадками.

Кристиан встал из-за стола, благодарно кивнув Эдмунду.

— Спасибо за обед и за информацию. Ты мне очень помог, Эдмунд. Но скажи, не навредил ли я тебе своим визитом? Ведь ты неспроста ушёл из полиции и живёшь здесь, вдали от всех.

Эдмунд откинулся на спинку стула, его взгляд стал задумчивым, но спокойным.

— Кристиан, если они захотят меня найти, то найдут, независимо от твоего визита. Я прожил свою жизнь честно, насколько мог, и если за мной придут, мне уже всё равно. Терять нечего, — он усмехнулся, но в его глазах читалась печаль. — Главное, чтобы ты не оказался в такой же ловушке, как я когда-то.

Кристиан коротко кивнул, не находя, что сказать. Он вышел из дома, уселся в свой автомобиль и завёл двигатель. Вдали плескались воды озера Мичиган, но его мысли были далеко.

Пока машина мчалась по шоссе, Кристиан размышлял над словами Эдмунда. Особое подразделение, загадочные явочные дома, Рафаэль, который оказался не только жив, но и явно замышлял нечто большее, чем месть. Но самым острым оставался вопрос: как обезопасить Кэтрин?

Её жизнь уже висела на волоске. Рафаэль явно не шутил, когда угрожал сдать её Грегори. Если он узнает, что она в городе, то её участь будет решена в один момент.

Кристиан резко свернул на второстепенную дорогу, будто хотел уклониться от хаоса в голове. «Сначала нужно позвать её к себе, рассказать всё, — думал он. — Она должна знать, что опасность ближе, чем мы думали».

У него была идея, как уберечь её, по крайней мере временно. Его старая знакомая, Лоретта, жила в доме с почти неприступной системой безопасности. Она была человеком осторожным, а её связи могли помочь укрыть Кэтрин до тех пор, пока он не разберётся с Рафаэлем и клубом «Fortuna».

План начал вырисовываться. Кристиан надавил на педаль газа, готовясь к разговору, который мог всё изменить.

На кухне небольшой квартиры, освещённой тёплым светом лампы, Кэтрин сосредоточенно готовила ужин. Её тонкие пальцы быстро, но аккуратно нарезали овощи на деревянной доске. На ней был растянутый свитер коричневого цвета, который она носила как мини-платье. Он едва доходил до середины бедра, оставляя её длинные, босые ноги полностью открытыми. Волосы, слегка волнистые, убраны в небрежный пучок, но несколько прядей всё же выскользнули и обрамляли её лицо.

Кухня была скромной, с деревянными шкафчиками, видавшими лучшие времена, и небольшим столом в центре с льняной скатертью, на котором стоял старенький чайник. На стене висели часы с громким тиканьем, а из радиоприёмника на полке доносилась джазовая мелодия. Эта квартира в рабочем районе Чикаго была её убежищем — простая, незаметная и безопасная… или почти.

Она сняла эту квартиру, когда расследовала дело Грегори, действуя под чужим именем. Оплату за аренду передавала через почтовый ящик, так что арендодатель никогда не видел её лица. Но даже в этой кажущейся безопасности Кэтрин знала: в этом городе безопасных мест нет. Сара знала о квартире, а у Грегори были такие связи, что, если бы он захотел, нашёл бы её за считаные часы.

Пока на сковороде подрумянивался хлеб, Кэтрин вспомнила ту звёздную ночь, когда всё изменилось. Это было летом, и Грегори пригласил её на прогулку по озеру Мичиган. Их ожидала элегантная яхта с белыми парусами, а на палубе, под мягким светом гирлянд, был накрыт небольшой столик с вином, свежими фруктами и закусками.

Она была в платье светло зелёного цвета с глубоким декольте, а его белый костюм сидел безупречно. Они смеялись, говорили о книгах и путешествиях. В тот вечер Грегори подарил ей небольшой сборник стихов Уильяма Блейка в кожаном переплёте. Его слова звучали искренне, даже слишком:

— Блейк писал о светлом и тёмном начале в каждом из нас. Мне кажется, ты — воплощение света, Кэтрин.

Она тогда улыбнулась, не зная, как принять этот комплимент. Именно в ту ночь её сердце дрогнуло. Она позволила себе забыть, что он был объектом её расследования, и перешла грань между профессиональным и личным. Грегори казался просто богачом с шармом, но никак не человеком, стоящим у истоков теневой власти города.

Запах обжаренного хлеба вернул её в реальность. Кэтрин закончила готовить, поставила тарелку на стол и села за еду. Мысли путались. Она пыталась понять, как выпутаться из этой истории. Слишком много нитей вело к Грегори, к клубу, к Саре…

Размышления прервал телефонный звонок. Взяв трубку, она услышала голос Кристиана:

— Кэтрин, мне нужно срочно тебя увидеть. Это важно. Приезжай ко мне.

Она бросила взгляд на часы. Было поздновато для визита, но в его голосе слышалась тревога.

— Хорошо, я сейчас выезжаю, — ответила она, убрав тарелку с едва начатым ужином.

Кэтрин быстро поправила прическу, оделась, накинула пальто и покинула квартиру, чувствуя, как напряжение с каждым шагом только нарастает.

Кристиан стоял в дверях, его тёмно-синяя рубашка с закатанными рукавами и расстёгнутыми верхними пуговицами подчеркивала расслабленный, но всё же аккуратный вид. Тёмные брюки сидели идеально, придавая ему непринуждённую элегантность. Его лицо оставалось спокойным, но взгляд выдавал внутреннее напряжение.

— Кэтрин, — произнёс он, слегка наклонив голову в сторону. — Проходи.

Она вошла, отдав пальто Кристиану, осторожно присела на краю дивана, слегка подобрав ноги и прижавшись спиной к подлокотнику. Её волосы мягко спадали на плечи, а коричневый свитер, слегка приспущенный с одного плеча, подчёркивал её хрупкость.

Кристиан сел на противоположный край дивана, развернувшись в её сторону. Одной рукой он оперся на спинку дивана, другой небрежно касался подлокотника, создавая ощущение контроля над ситуацией. Его проницательные глаза изучали Кэтрин, словно пытаясь понять, насколько она готова принять его слова.

— Кэтрин, — начал он серьёзным, но мягким тоном, — я многое узнал о Рафаэле. Он опасен. И теперь, когда он знает, что ты в городе, это ставит тебя под удар. Ты должна принять моё предложение спрятаться.

Кэтрин молчала, сжав руки на коленях, её взгляд скользнул в сторону, будто пытаясь найти ответ где-то за пределами комнаты. В глазах промелькнуло сомнение, но оно быстро сменилось твёрдостью.

— Кристиан, — сказала она, слегка выпрямившись, — я не собираюсь бросать всё и прятаться только потому, что ты так решил. Моя квартира вполне подходит, чтобы скрыться, насколько это вообще возможно в этом городе. Да и кто сказал, что твоё убежище будет безопаснее?

Её голос звучал спокойно, но в нём слышался вызов.

— Ты просишь меня бежать с поджатым хвостом, даже не объяснив, в чём конкретно состоит угроза. Я не ребёнок, Кристиан. Я должна знать, от кого или чего ты предлагаешь прятаться.

Она смотрела прямо на него, ожидая ответа, её поза стала более уверенной, а тон — более жёстким. Подробный рассказ не заставил себя жать. Кристиан выложил всё, надеясь, что так она осознает всю опасность своего положения.

Кэтрин задумалась, её взгляд на миг задержался на полу, словно там мог найтись ответ на её внутреннюю дилемму. В её глазах промелькнули страх и сомнение, которые она тут же попыталась скрыть.

— Я бы что-нибудь выпила, — негромко сказала она, подняв на Кристиана взгляд.

Он кивнул, не проронив ни слова, и молча поднялся с места. Его движения были уверенными и неторопливыми. Подойдя к буфету, Кристиан открыл дверцу и достал оттуда хрустальный стакан для виски. Затем он взял бутылку бурбона, внимательно осмотрел её, словно убеждаясь, что это подходящий выбор, и налил ровно треть стакана.

Кэтрин в этот момент не могла отвести от него взгляда. Каждый его жест, каждое движение будоражили её. Она невольно отметила его широкую спину, силуэт, чётко вырисовывающийся под тёмно-синей рубашкой. Она наблюдала за его руками, которые двигались с точностью и грацией, словно в каждом действии был свой, только ему известный ритуал.

Когда Кристиан обернулся и протянул ей стакан, её взгляд на секунду остановился на его руке — сильной, мужественной, с чёткими линиями вен. Она взяла бокал, поднесла его к губам, вдохнув аромат напитка, но так и не сделала глотка.

— Я бы предпочла пить в компании, а не в одиночку, — сказала она тихо, бросив на него взгляд из-под ресниц.

Кристиан сел на прежнее место, немного развернувшись к ней, и, спокойно и мягко, с лёгкой улыбкой ответил:

— Я не пью. Мой разум всегда чист.

Его слова прозвучали одновременно непринуждённо и с ноткой внутренней твёрдости. Кэтрин вздохнула и снова посмотрела на стакан в своих руках. Она сжала его ладонями, словно пытаясь ощутить тепло, которое он мог ей дать.

Её взгляд блуждал между бурбоном и Кристианом, как будто она взвешивала: пить или нет.

Кристиан заметил, как в глазах Кэтрин блеснуло смятение. Он выпрямился, немного подался вперёд, опираясь локтем на спинку дивана, и заговорил. Голос его был ровным, но тёплым, в нём звучала смесь настойчивости и заботы:

— Кэтрин, я понимаю, что ты привыкла справляться сама. Ты сильная, и твоя независимость — это то, что я уважаю в тебе. Но сейчас ситуация другая. Рафаэль не тот человек, которого можно недооценивать. Он не просто угроза — он готов идти до конца, и, если это означает убрать тебя с пути, он сделает это.

Он сделал паузу, глядя ей прямо в глаза, стараясь донести всю серьёзность своих слов.

— Ты важна, и не только как ключевая фигура в этом деле. Ты важна для меня, Кэтрин. И я не могу позволить, чтобы с тобой что-то случилось.

Его голос смягчился ещё больше, когда он добавил:

— Место, которое я предлагаю, надёжное. Там будет спокойно, и у тебя будет время собраться с мыслями и решить, как действовать дальше. Я не прошу тебя о многом, только о том, чтобы ты позволила мне обезопасить тебя хотя бы на время.

Кристиан старался говорить мягче, чем в их предыдущем разговоре. Теперь он подбирал слова с особой тщательностью, стараясь не давить, но и не оставлять места для сомнений в своей искренности.

Кэтрин поначалу слушала его, обхватив стакан обеими руками, как будто тот мог согреть её не только физически, но и душевно. Его голос был низким, спокойным, почти гипнотическим, будто уверенным ритмом капель дождя по крыше. Но уже через несколько минут её мысли начали ускользать, словно туман, растворяющийся на рассвете.

Её взгляд медленно скользнул к его губам, формирующим каждое слово с такой точностью, что можно было почти видеть весомость его убеждений. Затем она перевела внимание на чёткие линии его скул, которые как будто были высечены из камня. Свет от настольной лампы мягко падал на его лицо, подчёркивая синеву глаз, в которых, казалось, было заключено одновременно и спокойствие глубокой воды, и скрытая угроза бушующего шторма.

Взгляд Кэтрин невольно скользнул ниже, на его шею, где тонкая сеть вен мерцала под кожей, когда он говорил, потом задержался на широких плечах, едва скрытых тканью тёмно-синей рубашки. Расстёгнутые верхние пуговицы открывали часть груди — этот крохотный фрагмент его тела волновал её сильнее, чем она была готова признать.

Она вспомнила ту ночь, когда он, избитый, пришёл в свою квартиру после столкновения в клубе. Кэтрин тогда увидела его без рубашки: сухая сила его мышц, подчёркнутая синяками и ссадинами, запечатлелась в её памяти как символ чего-то сурового и уязвимого одновременно. Он был как дикий зверь — раненый, но не сломленный.

Сердце Кэтрин заколотилось быстрее, будто её тело осознало то, что разум пытался отрицать. Она не могла избавиться от этого ощущения притяжения. Он был для неё больше, чем просто напарник, больше, чем союзник в этом опасном мире. Её к нему тянуло, как море тянет приливы, как тёмная ночь манит своим спокойствием и тайной.

Её охватило тепло, которое не имело никакого отношения к бурбону в её руках. Она чувствовала, как жар разливается по телу, пульсируя в висках, согревая пальцы. Всё, о чём она могла сейчас думать, — это желание. Желание отбросить осторожность, прижаться к нему, ощутить его силу, его хладнокровие, которое, казалось, обещало защиту.

Кэтрин взяла себя в руки, глубоко вдохнула и попыталась сосредоточиться на его словах, но знала, что её чувства уже вышли из-под контроля. Она больше не могла отрицать очевидного: ей нужен был Кристиан Слейтер, и не как частный детектив.

ГЛАВА 12

Пит сидел за грубо отполированным деревянным столом в кухне клуба, крутя в пальцах ложку. Перед ним стояла недоеденная тарелка с супом и стакан воды, отражавший слабый свет кухонных ламп. Его костюм сидел как влитой, подчеркивая атлетичное телосложение. Темно-синий пиджак с идеально отглаженными лацканами, чёрная рубашка и строгий черный галстук придавали ему солидности. Шляпа лежала рядом — обязательный атрибут, символ охраны клуба. В этом месте весь персонал соответствовал продуманному стилю заведения.

Вокруг суетились повара и помощники, наполняя воздух ароматами готовящейся еды и звуками стучащих ножей и сковород. Шум не раздражал Пита, напротив, он находил в этом хаосе странное успокоение. Здесь, среди раскалённых плит и кипящих котлов, его мысли становились яснее, а планы обретали форму.

Он пытался представить, как будет выглядеть его жизнь в новой должности. Место начальника охраны, которое обещал Грегори, открывало двери, которые раньше были для него заперты. Пит знал, что Билл Хенсос — фигура далеко не простая. Он был больше, чем начальник охраны. Это был доверенный человек Габриеэля, тот, кто видел больше, чем следовало, и кто знал слишком много. «Если я займу его место,» — думал Пит, — «я смогу добраться до кабинета Габриеэля не как вор, а как человек, которому доверяют».

На мгновение он прикрыл глаза, позволив воспоминаниям захватить его. Напарница Тина Альхонсо всплыла в его сознании как призрак. Её карие глаза всегда сверкали уверенностью, и даже под давлением она оставалась спокойной, как хищник перед прыжком. Они часто прикрывали друг друга в сложных ситуациях, и Пит не мог отрицать, что всегда испытывал к ней лёгкое влечение. Это было больше, чем просто уважение, но он никогда не позволял себе перейти границу профессионализма.

«Что с ней стало?» — этот вопрос разъедал его изнутри. Возможно Тина прокололась, что она поплатилась за свою дерзость. Но что, если всё было иначе? Пит чувствовал, что за её исчезновением скрывается нечто большее. Ему нужно было выяснить правду, чтобы хоть как-то отплатить за их общее прошлое.

Его мысли перескочили к девушкам, которых он видел в подземелье клуба. Их мольбы и страх остались в его голове, как жуткий фон. Он ещё раз твёрдо решил: он вытащит их оттуда. И неважно, какую цену ему придётся за это заплатить.

Пит сжал руку в кулак, чувствуя, как гнев поднимается в груди. «Играть по правилам Грегори, пока это выгодно. Но своих я не забуду», — твёрдо решил он. Сделав последний глоток воды, он надел шляпу и встал из-за стола. Впереди был длинный вечер, и начинать его нужно было с холодной головой.

Пит вошёл в зал клуба, и его сразу же встретила оживлённая суета. Люди сновали туда-сюда, развешивая гирлянды, полируя столы и проверяя освещение. Пространство наполнялось атмосферой предстоящего праздника — напряжённой, но с оттенком предвкушения. В центре зала, как дирижёр этого хаоса, расхаживал Грегори.

Он был, как всегда, безупречно одет: ослепительно белая рубашка подчёркивала его подтянутую фигуру, а белые брюки идеально сидели, завершённые дорогими кожаными туфлями. Пиджак он небрежно бросил на спинку стула у столика, за которым сидела Сара.

Сара, облачённая в яркое красное платье, словно алый огонёк среди общей белизны Грегори, выглядела сдержанно, но эффектно. Ткань облегала её стройную фигуру, длинный разрез на платье обнажал изящную ногу, когда она лениво скрещивала их под столом. В одной руке она держала чашку кофе, а другая небрежно играла с золотым браслетом на запястье. Её рыжие волосы были убраны в высокий пучок, обнажая длинную шею, а макияж подчёркивал её тонкие черты лица и пристальный взгляд.

Грегори заметил Пита первым и, прерывая свою прогулку по залу, крикнул:

— Ты как раз вовремя, Далино! — Он указал на столик, за которым сидела Сара. — Хочу официально представить тебя моей прекрасной компаньонке. Подойди, выкажи должное уважение.

В его голосе звучала добродушная насмешка, но в ней сквозил привычный властный тон, который не терпел возражений. Пит почувствовал, что ему отвели роль в представлении, которое Грегори устроил для собственного развлечения.

Подойдя к столу, Пит остановился перед Сарой. Она подняла на него свои внимательные, слегка надменные глаза, давая понять, что считает себя выше его по статусу.

— Пит Далино, — сказал он, слегка наклоняя голову.

Грегори, не упуская возможности вставить комментарий, засмеялся и добавил:

— Новый глава охраны, правда, Билл об этом ещё не знает! — Он захохотал, словно сам придумал лучшую шутку вечера, а затем склонился к Саре, игриво шепнув ей на ухо:

— Будь умницей.

Сара лениво протянула руку.

— Сара Ланкастер, — произнесла она ровным, почти безэмоциональным тоном.

Грегори, стоя за её спиной, снова разразился смехом:

— Твоя госпожа!

Пит, сдерживая раздражение, аккуратно взял её руку, приподнял, как это делают с дамой, но не поцеловал, лишь слегка наклонив голову.

Затем он повернулся к Грегори.

— Что за суета? По какому поводу такие приготовления?

Грегори резко вскочил на сцену, увлекая Сару за собой. Его энергия наполнила зал, как громкий аккорд. Он схватил её за руку и закружил в танце, игнорируя отсутствие музыки.

— Коронация, моя коронация! — с улыбкой провозгласил он, остановившись и всё ещё держа Сару в объятиях.

Пит поднял брови, но промолчал, ожидая продолжения.

Грегори, с удовольствием растягивая паузу, наконец добавил:

— Сегодня особенный вечер. Все гости тщательно отобраны. Сегодня отец объявит об уходе, и я получу ключи от замка.

Его голос звучал торжественно, но взгляд, устремлённый в зал, выдавал не столько радость, сколько нетерпение и жажду власти.

Грегори, оставив Сару на сцене, спустился к Питу, уже без своей привычной улыбки, будто выключив всю игривость предыдущих минут. Его взгляд стал серьёзным, а голос уверенным и почти строгим.

— Нам нужно обсудить важные вопросы, — коротко бросил он, указывая на стол, где недавно сидела Сара.

Они уселись за стол. Сара вскоре присоединилась, сев рядом с Грегори. Пит заметил, как легко и непринуждённо она включилась в разговор, без какого-либо намёка на необходимость приглашения. Очевидно, она знала и понимала больше, чем казалось на первый взгляд. Грегори, несомненно, ей доверял.

— Слушай, Пит, — начал Грегори, скрестив руки на груди, — тебе нужно предложить кого-то на твою прежнюю должность. Нам нужен человек, который сможет выполнять эту работу так же, как ты, — общаться с поставщиками и разбираться с прочими мелочами. Есть идеи?

Пит задумался на мгновение, но ответил без колебаний:

— Есть. Мэтью Льюис. Его преданность не вызывает сомнений. Он знает дело и умеет держать язык за зубами.

Грегори кивнул, как будто это имя его полностью устраивало.

— Отлично. Тогда считай, что его кандидатура утверждена. Теперь к делу.

Он встал и жестом велел Питу следовать за ним. Они пересекли зал клуба, где всё ещё кипела подготовка. Сара шагала позади Пита, её молчание казалось почти осязаемым. Они двинулись вдоль коридора к кабинету Лефевров.

Когда они добрались до массивной двери, Грегори открыл её кольцом. Он жестом пригласил Пита войти. Сара вошла последней и тихо закрыла за собой дверь.

— Теперь слушай внимательно, — начал Грегори, подходя к массивному деревянному столу. Он вытащил большую книгу учёта, потёртую, с закладками на многих страницах, и передал её Питу. — Изучи. Здесь всё, что тебе нужно знать, включая инструкции.

Затем он выдвинул ящик стола и достал оттуда связку ключей. Каждому ключу был прикреплён маленький брелок с выгравированной греческой буквой. Он положил связку перед Питом, а следом — небольшой блокнот.

— Теперь это твоя ответственность, — сказал Грегори, ухмыляясь. — Каждый ключ открывает определённую комнату. Это наши ресурсы.

С этими словами он слегка хмыкнул, а у Пита в голове мелькнула мысль: «Ресурсы… Что он имеет в виду?»

Пит быстро пролистал блокнот. В нём были аккуратно записаны буквы, соответствующие номерам комнат, а также их назначение: склад, спальня, личные комнаты сотрудников. Но были и записи, которые вызвали у Пита смутное беспокойство — коды, пометки, которые явно имели скрытый смысл.

Наконец, Грегори достал свёрнутую карту и передал её Питу.

— Это план всех туннелей клуба. Изучи.

Пит почувствовал, как у него напряглись плечи. Всё происходящее вызывало смесь тревоги и настороженности, но он скрывал свои эмоции, сохраняя спокойное лицо.

— Спасибо за доверие, — спокойно сказал он.

Грегори кивнул.

— Возьми всё это с собой. Изучи, но верни на место до начала вечера. Эти вещи должны оставаться здесь, в кабинете. У тебя есть время закрыть свои дела на прежней должности. В восемь вечера будь у этой двери и постучи. Я буду здесь.

Он на мгновение замолчал, а затем, словно вспомнив что-то смешное, добавил:

— И да, тебе полагается новая комната, но подожди. Билл пока ещё не в курсе, что должен освободить свою. — Он громко рассмеялся, видимо, развлекаясь своей шуткой.

Потом он указал на дверь.

— А теперь иди. До начала вечера я не хочу тебя видеть!

Пит кивнул, собрал документы и вышел. Когда дверь закрылась за его спиной, он почувствовал, как к горлу подступает волнение. Но времени на сомнения не было. Всё нужно было успеть до начала вечера в клубе.

Грегори дождался, пока шаги Пита затихнут за дверью, и, повернувшись к Саре, поманил её пальцем, его губы изгибались в самодовольной улыбке.

— Подойди, моя дорогая, — сказал он с хрипотцой, в которой слышалось обещание.

Сара встала с грацией хищной кошки, её алое платье, облегая фигуру, мягко струилось при каждом движении. Она подошла ближе, обвила его шею руками и устроилась у него на коленях. Её аромат, насыщенный и сладкий, как терпкое вино, обволакивал пространство.

— Я всегда удивлялась твоему терпению, Грегори, — произнесла она, кокетливо приподняв одну бровь.

Он провёл ладонью по её спине, наслаждаясь её близостью, и произнёс, медленно, словно смакуя каждое слово:

— Сара, ты понятия не имеешь, сколько тайн скрывает этот клуб. То, что ты видела раньше, — это всего лишь фасад, яркая обёртка для простаков. Но я хочу, чтобы ты знала правду.

Её взгляд зацепился за его лицо, изучая каждый нюанс.

— И что за правда? — спросила она, придвинувшись ближе.

Грегори наклонился, его голос стал почти шёпотом:

— Этот клуб — это не только вечеринки, сделки и интриги. Есть клуб внутри клуба. Тайное общество, Сара, которое управляет абсолютно всем.

Она слегка откинулась назад, её взгляд стал пристальнее.

— И ты теперь часть этого общества?

— Больше, — он усмехнулся, довольный её реакцией. — Я теперь хранитель. Почётный хранитель. В моих руках архив с именами, планами, ресурсами. Я знаю всё о каждом филиале, их связях, даже их слабостях. Это настоящая власть.

Сара провела пальцем по его щеке, её губы изогнулись в загадочной улыбке.

— Ты всегда был амбициозен, Грегори.

— И ты всегда вдохновляла меня быть больше, чем я есть, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. — Мы с тобой изменим этот клуб. Нет, даже больше — я захвачу власть над всеми тайными клубами.

— А ты уже знаешь, как это сделать? — её голос был одновременно заигрывающим и острым, как лезвие ножа.

— Пока нет, — признался он. — Но это неважно. У меня есть все инструменты, чтобы выяснить. После коронации я покажу тебе тайный архив. Мы откроем ящик здесь, в кабинете, и ты всё увидишь своими глазами.

Сара наклонилась к нему, её губы чуть коснулись его уха.

— Я в твоих руках, Грегори.

Он притянул её ближе, их губы встретились в долгом, страстном поцелуе. Затем он откинул голову назад и, глядя на неё снизу-вверх, произнёс:

— Ты восхитительна. Ты — моя муза, моя королева.

Он вдруг встал, легко удерживая её на руках, и поставил на пол.

— Но нам нужно уединиться, — добавил он с хищной улыбкой. — Мы же не хотим, чтобы старик неожиданно нас застал.

Сара, всё ещё улыбаясь, взяла его за руку, и они вместе покинули кабинет, растворяясь в полумраке коридора. Их шаги направлялись в её комнату, оставляя за собой тишину, наполненную их замыслами.

Пит сидел за скромным столом в своей старой комнате, которую ему пока не заменили на новую. Мягкий свет настольной лампы отбрасывал слабое сияние на стены и едва освещал грубую поверхность стола.

Страницы книги учёта шуршали в тишине, каждая из них становилась всё более тяжёлой для восприятия. Его взгляд остановился на одном из столбцов, где значились «списанные» девушки — умершие, по сути, стертые из жизни и памяти клуба.

Сначала он не поверил глазам. В голове мелькали мысли, что это ошибка, совпадение, какая-то шутка. Но когда он нашёл имя Тины и увидел дату — ту самую ночь, когда он с ней впервые проникли сюда под прикрытием, всё сомнение отпало.

Его руки задрожали. Он уронил книгу на стол и тяжело осел на стуле. Сердце сжалось так сильно, что, казалось, воздух стал гуще и горячее. Он опустил голову, закрыв лицо руками, и впервые за долгое время позволил себе слабость — по щеке скатилась одинокая слеза.

Тина была не просто напарницей. Она была тем человеком, кто верил в него, поддерживал, с кем они делили не только опасности, но и редкие мгновения облегчения и надежды. И вот теперь это окончательно закончено. Она умерла в ту ночь. Надежда, которая хоть и была слабой, всё же жила в нём до этой минуты, погасла.

Пит глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Боль сменилась яростью.

«Я должен закончить это», — пронеслось в его голове.

Он придвинулся к столу и начал внимательно изучать карту туннелей, которые находились под клубом. Это был лабиринт из коридоров, комнат и выходов, простиравшийся далеко за пределы здания. К каждой локации был приписан символ, связанный с ключами, которые передал ему Грегори.

Пит выучивал каждый поворот, каждый обозначенный выход. Ему нужно было понять, как охраняются эти ходы, и наметить путь для спасения девушек.

Закончив с картой, он решил проверить всё лично. Если эти туннели так важны, их должны охранять. Он надел пиджак и шляпу, забрал карту и связку ключей. Он знал, что охранники туннелей, возможно, не осведомлены о его новом статусе, но карта и ключи в руках должны убедить их в обратном.

Туннели представляли собой сеть, простирающуюся вглубь и вширь, разделённую на три уровня. Первый ярус был знаком Питу — здесь находились комнаты основного персонала, в том числе его собственная, включая душевые, а также комната Сары и Билла, кабинет Лафевров, в конце коридора был склад и пара подсобных помещений.

Второй и третий ярусы были для него запретной территорией до этого дня. Однажды ему удалось пробраться на второй уровень и мельком увидеть комнаты. Но охрана быстро исправила эту оплошность, и Пит не успел дойти даже до середины коридора.

Нижние уровни оказались удивительно ухоженными, с чистыми стенами и полами, что больше напоминало дорогой отель, чем сеть подземелий. Они не уступали первому ярусу по стилю оформления. Здесь находились комнаты девушек, каждая из которых принадлежала какому-то богатому и влиятельному клиенту. Третий ярус предназначался для девушек «общего пользования», как их здесь называли. Здесь ещё были пара подсобок и несколько помещений с загадочной надписью: «Per la gloria eterna».

Пит вспомнил про тайный выход из клуба. Он точно знал, что его нет на первом ярусе, и сверился с картой. Выход обозначался на втором уровне. Пройдя мимо нескольких охранников, которые, заметив связку ключей, выпрямились и продолжили молча стоять на посту, Пит наконец подошёл к массивной двери из красного дерева с символом «Е».

Сверившись с картой, он подтвердил, что «Е» означает «Έξοδος» — выход. «Любят же они свои древние символы,» — пробормотал Пит, нащупывая ключ. Замок поддался, и перед ним открылась винтовая лестница.

На нижней ступени лестницы сидел охранник, расслабленно опёршись на стену. Увидев Пита, он вздрогнул и, было, приготовился оказать сопротивление, но взгляд на ключи мгновенно изменил его настрой. Он уважительно кивнул и отступил, давая Питу пройти.

Лестница вела вверх. Преодолев несколько витков, Пит оказался в освещённом тусклыми лампами туннеле. Он уже больше напоминал подземный ход. Пройдя по нему значительное расстояние, Пит вышел к ещё одной лестнице. Она вывела к проходу без двери, за которым находился просторный холл. Судя по потрёпанным обоям и заброшенной мебели, здесь когда-то был отель или ресторан.

На противоположной стороне холла располагалась металлическая дверь с таким же символом «Е». Пит толкнул ей и она открылась, и за ней оказалась старая вывеска — тканевый баннер с рекламой автомобиля Генри Форда. Откинув его, Пит вышел на нелюдимую улицу.

Место выглядело мрачным и небезопасным. Пустая улица была окружена кирпичными зданиями, одно из которых теперь стояло за его спиной. Пит огляделся, запоминая расположение здания и его приметы. «Вот он, тайный выход,» — отметил он про себя, понимая, насколько ценной была эта информация.

Вечер в клубе был поистине ослепительным. Зал сиял бело-золотыми цветами, словно сам воздух здесь был насыщен торжеством. Потолок украшали роскошные люстры, усыпанные кристаллами, их свет отражался от золотых панелей стен, добавляя пространству невероятный блеск. По периметру зала располагались высокие столики, покрытые белыми скатертями с золотым кантом. Каждый стол был украшен изящными вазами с белыми орхидеями, обсыпанными золотым порошком.

Среди гостей было множество знаменитых и влиятельных персон. Вот миссис Лора Хейл, владелица крупного бутика на Мэдисон-авеню, в шикарном белом платье, расшитом золотыми пайетками. Её волосы, уложенные в сложную волну, украшал золотой гребень в форме орла. Рядом стоял сенатор Донован, в белом фраке с золотым галстуком-бабочкой, его костюм идеально сидел на атлетической фигуре, а уверенная осанка выдавали в нём опытного политика. В углу возле бара стоял местный газетный магнат Арчибальд Крейн, его золотая трость с набалдашником в форме львиной головы выделяла его среди других гостей.

На сцене выступала певица в длинном золотом платье с белыми вставками, облегающим её стройную фигуру. Её волосы, усыпанные золотыми блёстками, были уложены в высокую причёску, несколько локонов игриво касались её плеч. Музыканты, одетые в безупречно белые смокинги, аккуратно играли джазовые мелодии, подчёркивая настроение вечера.

Пит стоял в углу зала, незаметный для большинства гостей, но его пристальный взгляд ловил каждую деталь происходящего. Он был одет в строгий синий костюм, чёрную рубашку и галстук того же цвета. На голове красовалась тёмно-синяя шляпа. Несмотря на бело-золотую тематику вечера, охрана всегда была одета в стандартную синюю форму — это было обязательное требование и способ выделить их среди гостей.

Музыка резко смолкла, когда на сцену поднялся Габриэль Лефевр. Его высокий, всё ещё внушительный силуэт сразу притянул к себе внимание. Белый фрак с золотыми пуговицами подчёркивал его статус, но не мог скрыть признаков истощения, вырезанных на его лице временем и болезнью. Он слегка опирался на трость. Морщины, глубокие, словно резьба по дереву, подчеркивали его острые скулы и решительный подбородок. Полностью седые волосы, аккуратно зачёсанные назад, блестели в свете люстр, придавая ему аскетичное величие.

Его серые глаза, холодные и цепкие, обвели зал, будто изучая каждого гостя. В них читалась сила человека, привыкшего повелевать, и усталость того, кто много пережил. Певица учтиво уступила ему микрофон, и Габриэль начал свою речь.

Сегодня особенный вечер. Мы собрались здесь не просто отпраздновать успех нашего клуба, но, и чтобы сделать шаг в будущее.

Его голос был низким и властным, но с нотками тепла. Он сделал паузу, осмотрел гостей и с лёгкой улыбкой добавил:

— Я ухожу. Но, к счастью, не слишком далеко. Мне пора уступить место тому, кто готов вести нас к ещё большему величию.

Зал замер, и Габриэль жестом пригласил на сцену Грегори.

Грегори взошёл на сцену в белом смокинге с золотыми деталями — пуговицами, отделкой карманов и атласной полоской на брюках. На лацкане пиджака блестела изящная золотая брошь в форме льва, а его манжеты украшали крупные запонки с гравировкой. Его волосы были уложены с идеальной аккуратностью, лицо сияло самоуверенностью.

Он двигался с изяществом и лёгкой надменностью, словно наслаждаясь каждой секундой внимания публики. Подойдя к отцу, Грегори принял из его рук бокал шампанского.

Габриэль поднял свой бокал и громко произнёс:

— Да здравствует король!

Гости хором повторили за ним, звенели бокалы, звучали аплодисменты. Грегори и Габриэль чокнулись и выпили, после чего отец жестом пригласил певицу вернуться на сцену.

— Нам нужно поговорить, — сказал Габриэль Грегори, спускаясь с подмостков.

Грегори кивнул и, проходя через зал, взглянул на Сару. Его жест был еле заметным, но она всё поняла: ей нужно было ждать здесь.

Сара в этот вечер была настоящей королевой. Её белое платье в пол, украшенное золотыми элементами, излучало элегантность. Открытые плечи и длинный разрез по ноге добавляли наряду чувственности. Волосы, уложенные в высокий пучок, были украшены изящной золотой тиарой, а длинные серьги с крупными жемчужинами завершали образ. Она выглядела идеально, привлекая взгляды всех присутствующих.

Грегори, не сбавляя уверенной походки, направился вслед за отцом в кабинет, а Сара осталась, одаривая гостей холодной, но притягательной улыбкой.

Габриэль, с трудом сдерживая усталость, опустился в своё массивное кожаное кресло за большим деревянным столом. Он жестом указал Грегори занять место напротив. Грегори, сохраняя видимость спокойствия, сел, выпрямив спину и сцепив руки на коленях.

Отец снял золотое кольцо с рубином и аккуратно положил его на середину стола. Кольцо словно заворожило Грегори: его мерцание и едва видимая гравировка на камне, отражали не только власть, но и груз решений, который оно несло.

Габриэль посмотрел на сына так, будто пытался в последний раз проникнуть в его душу. Его серые глаза блестели холодным светом.

— Теперь ты хранитель, — начал он, его голос был ровным, но в нём звучала скрытая горечь. — Оба кольца твои. Второе прибереги для наследника.

Грегори не отвечал, его взгляд неотрывно был прикован к кольцу.

— Но ты можешь вручить его кому-то уже сейчас, — продолжил Габриэль, его тон стал суровее. — Только если будешь уверен в этом человеке настолько, чтобы вложить в его руки нож, поднести к своему горлу и знать, что он не перережет его.

Эти слова прозвучали как предупреждение и вызов одновременно. Грегори сглотнул, но не произнёс ни звука.

Габриэль откинулся на спинку кресла, его пальцы ритмично постукивали по столешнице.

— В своё время, твоя мать была моим доверенным лицом, — продолжил он после паузы, устремив взгляд в никуда. — Почти сорок лет она вела наши дела: бухгалтерию, реестры, переписку. Она знала, что есть нечто большее. Знала, что кольца — это не просто украшения. Но до самого конца я не открыл ей правду.

Грегори почувствовал, как напряжение в комнате стало почти осязаемым. Он молчал, но его внутренний мир был охвачен бурей.

Габриэль снова замолчал, обдумывая свои слова. Затем, прищурившись, посмотрел на сына.

— У женщин свои секреты. Они сами — ходячие тайны. Даже если тебе кажется, что ты прочёл все их страницы, будь уверен, есть ещё скрытые тома, о которых ты не догадываешься.

Эти слова ударили по нервам Грегори. Он почувствовал, что речь зашла о Саре. Его челюсть напряглась, но он не позволил себе ничего сказать.

Молчание стало почти осязаемым. Габриэль медленно поднялся, провёл рукой по гладкой поверхности стола и направился к двери. У самой двери он остановился, обернулся наполовину, и его лицо озарилось редким для него выражением тепла.

— С этой секунды ты король. Я не буду вмешиваться, даже если ты будешь действовать мне не по вкусу. Я верю в тебя, сын. Но помни: гордыня ослепляет. Королевство твоё. Необлажайся.

Он открыл дверь, не глядя больше на Грегори, и вышел, закрыв её за собой.

Грегори остался один в кабинете, окружённый тишиной. Перед ним на столе лежало кольцо, сияющее тусклым золотом в свете лампы. Он смотрел на него, пытаясь осмыслить всё, что только что произошло.

Он медленно протянул руку и взял кольцо, ощущая его вес, гораздо больший, чем можно было бы ожидать от небольшой металлической вещицы. Он положил его во внутренний карман пиджака.

Грегори поднялся, прошёлся по кабинету, обводя взглядом каждую деталь. Всё здесь пропитано присутствием его отца: массивный стол, кожаное кресло, высокий шкаф с книгами и папаками, картина Рембрандта «Заговор Клавдия Цивилиса», которая всегда раздражала Грегори. Он подошёл к глобусу, подсвеченному настольной лампой, покрутил его.

— Да, интерьер придётся переделать, — сказал Грегори вслух.

Он подошел к шкафу с книгами, взял одну наугад, открыл и полистал. Он не обращал внимание на буквы, просто хотел занять руки.

— «Гордыня ослепляет», — тихо повторил он слова отца, иронично усмехнувшись. — Сказал слепец.

Его взгляд упал на тайный нижний ящик. Грегори уже знал, что там хранится архив. Но мысль о том, что он теперь им владеет единолично возбуждала его. Он вспомнил о Саре, поспешно вышел из кабинета и зашагал уверенной походкой обратно в зал клуба.

Грегори вернулся в зал клуба, который продолжал гудеть весельем, хотя вечер уже начал подходить к своему пику. Он быстрым шагом прошёл мимо танцпола, игнорируя всё вокруг, пока не оказался у полузакрытого столика за шторой. Их с Сарой обычное место.

Она сидела там, ослепительная, словно сама эта вечеринка была устроена в её честь. Сара подняла взгляд, заметив его приближение, и её лицо озарила лёгкая улыбка.

— Ну, каково это — быть королём? — спросила она, склонив голову на бок, словно изучая его настроение.

Грегори сел напротив, склонившись чуть ближе, и положил локти на стол. Его лицо, суровое и немного уставшее, ясно выражало тяжесть мыслей.

— Не так сладко, как кажется со сцены, — ответил он, смахивая невидимую пылинку с рукава пиджака.

Сара отпила шампанского, наблюдая за ним.

— Ты ведь справишься, правда? — произнесла она, её голос звучал мягко, но в нём угадывалось скрытое напряжение.

Грегори молча потянулся к внутреннему карману и вытащил второе кольцо. Он положил его на стол между ними, позволяя свету поймать его блеск. Сара на мгновение задержала дыхание, увидев символ власти, но быстро вернула себе самообладание, приподняв одну бровь.

— Будет странно смотреться, если ты станешь носить два кольца, ­ — мягко сказала Сара.

— Для наследника, ну или доверенного лица, так сказал отец. Конечно я не стану носить два сразу.

Гргероги немного помолчал, а потом с нотками ехидства в голосе произнёс, покатывая кольцо по столу одним пальцем:

— Кому бы его доверить?

— Не думала, что ты будешь медлить с решением, — заметила она, кивнув на кольцо.

— Я не медлю, — отрезал он, проводя пальцем по поверхности рубина. — Просто теперь понимаю, что одно неверное движение — и всё рухнет. Мне стоит быть подозрительным, — сказал Грегори и подмигнул Саре.

Сара, продолжая улыбаться, слегка наклонила голову.

— Ты принимаешь решения, любимый. Власть — это не слова, а действия, мягко сказала Сара и сделал ещё один глоток шампанского.

Грегори замолчал, его взгляд метался между кольцом и Сарой. Слова отца о тайнах женщин снова всплыли в памяти. Он прищурился, пристально изучая её лицо.

— У тебя ведь есть секреты, Сара? — неожиданно спросил он.

Она улыбнулась, но в её глазах мелькнула тень напряжения.

— У всех есть секреты, Грегори. Даже у королей.

Он откинулся на спинку стула, продолжая её разглядывать. Затем медленно поднял кольцо и сжал его в ладони.

— Посмотрим, кто окажется достойным носить его, — сказал он, его голос звучал как вызов, обращённый скорее к себе, чем к ней.

Сара тихо рассмеялась, её улыбка стала шире, но глаза оставались настороженными.

— Я уверена, ты сделаешь правильный выбор.

На мгновение их взгляды встретились, и в тишине полузакрытого уголка клуба зазвучал не произнесённый вслух вопрос: доверяет ли он ей?

ГЛАВА 13

Таинственная комната скрывалась за тяжёлой дубовой дверью, пропитанной запахом ладана и древности. Внутри горели лишь свечи, их мерцающий свет дрожал на гладкой каменной кладке стен, отбрасывая зыбкие тени. Воздух был густым от ароматов трав, смол и тлеющих углей. В углу комнаты, на полу, выложенном чёрными и белыми плитами в виде лабиринта, стоял круглый стол с бархатной тканью, которая что-то скрывала, а над ним, на сводчатом потолке, в слабом свете проступали едва различимые древние символы.

Двенадцать фигур в чёрных мантиях, лица скрыты глубокими капюшонами, стояли по кругу, сцепив руки. Их безмолвие было тяжёлым, наполненным чем-то большим, чем просто ожидание. Они знали — сейчас откроется ещё одна дверь в бездну знаний, ещё одна душа вступит на путь, с которого нет возврата.

В центре стоял новый посвящаемый — обнажённый по пояс, с завязанными глазами, его кожа блестела от масла, впитавшего в себя аромат лавра и мирры. Глухой голос зазвучал из тени, старый, словно сам этот орден.

— Ты входишь в ночь, чтобы познать её тайны. Ты оставляешь за порогом свою прежнюю жизнь и имя. Кто ты? ­ — Грегори узнал голос собственного отца.

Новичок должен был назвать выбранное для него тайное имя — имя, которым он будет известен среди братьев.

— Άρχοντας (Архонтас — с греческого «князь, правитель») — гордо произнёс Грегори.

После этого ему подали чашу с тёмным вином, в которое были добавлены древние травы — они должны были приглушить его чувства, сделать сознание текучим, позволить заглянуть в иные грани реальности. Едва губы коснулись чаши, дыхание стало глубоким, веки дрогнули. Звуки вокруг будто исказились, стало казаться, что он сам начал кружиться в непонятном первобытном танце.

Двое из членов ордена подошли к нему с обеих сторон. Один из них держал длинное перо, обмакнутое в густые красные чернила, цвета крови. Осторожные, но точные движения — и на его груди появился знак уробороса, змеи, кусающей свой хвост — символ вечного цикла знаний, который теперь не прервётся. Второй вывел на лбу символ омеги, знак завершённости, но и начала.

Когда метки были завершены, все фигуры разом опустили капюшоны, а с новичка сняли повязку. Хранитель подошёл к дубовому столу и откинул тёмно-алую бархатную ткань, обнажив ритуальные кинжалы — древние, с украшенными рукоятями, тёмной сталью, запечатавшей в себе эхо десятков поколений.

Каждый из членов братства, один за другим, выходил из круга и приближался к массивному дубовому столу. Он брал свой клинок, ощущая его тяжесть в руке, и медленно подходил к новому члену братства. Тот стоял с обнажённой грудью, где только что были завершены последние метки.

Остриё кинжала касалось символа, выгравированного на коже, едва надавливая — не раня, но оставляя осязаемый след. Затем брат склонялся, соединяя свой лоб с его лбом, и произносил:

— Я, Αόρατος (Аоратос — с греческого «Невидимый»). Теперь ты один из нас.

Грегори отвечал:

— Я, Άρχοντας. Я один из вас, Αόρατος.

Затем подходил следующий и всё повторялось.

— Я, Φως (Фос — с греческого «Свет»). Теперь ты один из нас.

Грегори отвечал:

— Я, Άρχοντας. Я один из вас, Φως, Αόρατος.

Каждый раз добавлялось новое имя, пока не были перечислены все двенадцать. Так новичок вплетал себя в братство, становясь его частью, вписывая свою сущность в древний узор. С последним именем молчание опустилось на зал, наполняя его тяжестью свершившегося. Все вернулись в круг на свои места.

Первая часть посвящения была завершена. Грегори официально стал братом тайного общества. Но он был не просто её новым членом — он был сыном хранителя, наследником этого поста. И теперь он ждал с предвкушением, когда на него наденут эту корону власти Чикагского ордена Омеги.

Двенадцать фигур в тёмных мантиях стояли в идеальном круге, ожидая момента, когда один из них уступит своё место, а новый Хранитель займёт его.