Бесплатный фрагмент - Кристель + Алехандро

Юля вместе с родителями зашла в лифт, чтобы подняться на четвертый этаж новой съемной квартиры. Первой съемной квартиры. До этого Юля жила в студенческой общаге и теперь, выпускнице ВУЗа и молодому специалисту, родители решили помочь с жильем, пока она не «встанет на ноги».

Юля держала в одной руке горшок со своим любимым гибискусом, в дугой — дорожную сумку, набитую одеждой. Папа забился в угол с двумя сумками в руках, и одной на плече, со всем самым необходимым: постельным бельем, полотенцами, аккуратно завернутой во вчерашнюю газету посудой. Мама держала в руках несколько мисок, ведро и коврик для йоги, прижимая эту пирамиду подбородком, чтобы она не развалилась.

При выходе из лифта, приплющенный к двери, стоял парень, явно куда-то спешивший. Он принципиально залез в лифт, потом, наверное, об этом пожалел, так как теперь он лавировал носом между гибискусом и ковриком для йоги, и терпел миску, впирающуюся ему в ребро.

Не прошло и пол минуты, как они приехали на четвертый этаж, но Юля уже представила себя в свадебном платье и фате, несчастной матерью троих детей, ссоры и скандалы и, наконец, развод с парнем, скособочившимся у двери лифта, ожидающим освобождение из бытового плена. Юля, даже не знала его имени, но всем видом он напоминал её идеального мужа, хотя в своей голове она и представляла вечную брачную катастрофу, благодаря тому, что практически от всех своих знакомых она слышала, что мужчины — это кошмар, что брак — это дерьмо, что дети — кровопийцы. При всем этом, эти же дамы, все были замужем, а двоюродная сестра Лилька, на восемь лет её старше, замужем уже трижды. Каждый раз она материлась на своих мужей, но как только она разводилась, тут же находила нового. А Юлька в свои двадцать один никак не могла встретить свою первую любовь и хоть раз сходить на свидание.

И вот, двери лифта открылись на моменте, когда Юлькины мысли дошли до развода. Парень с облегчением вздохнул и выскочил из лифта. «Прощай, муженек», — пронеслось у Юли в голове, но когда она освободилась из плена, в который её пытались схватить двери лифта, увидела, что её идеальный мужчина живет в соседней квартире.

Сделав еще пару заходов и доставив все вещи в квартиру, родители Юли распрощались и быстро смылись, оставив хозяйку разбираться с её новым бытом. До вечера она отмывала свое новое жилье, расставляла посуду, выносила мусор. Когда решила, что продолжать дальше не стоит, иначе ей грозит звание домохозяйки года, о котором она не очень мечтала, Юля завалилась на кровать и её мысли от тряпок и газет тут же направились к её любимому Алехандро. Алехандро был прекрасен: густые черные волосы, идеальная смуглая кожа, легкая щетина, глаза цвета кофе, с искрой, которая разжигала в сердце огонь. Когда она хотела, он был брутальным и диким, если вдруг передумала, он мог быть нежным и заботливым, если она просила быть романтиком — он вел гулять под Луной у океана, вдруг её душа желала адреналина, он садил её на свой байк и они под рев мотора неслись по серпантину гор и страстно целовались под звездами. Это был он, тот самый Алехандро, в которого она влюбилась в теплый майский вечер, сидя в кинотеатре с подружкой Таней. Таньке «Кристель и Алехандро» не понравилось от слова «совсем». Она такую кашу-размазню не любила, и подобное испанское кино считала подростковым высером. А вот Юля всей своей романтичной душой влюбилась в главного героя и не прочь была обсудить эту свою любовь с кем-то еще, потому её очень быстро занесло на сайт фанфиков, где она неплохо обосновалась и даже получила свою долю фанатов, а потому чувствовала ответственность за продолжение истории. Сильно ухищряться она не стала, продолжение было простым и каждый раз разным, все зависело от настроения Юли. Настроение сегодня у неё было боевым и романтичным. За стенкой у неё сейчас живет вполне себе сносный «Алехандро», на которого она стала направлять всю свою буйную фантазию. «Ноут, — подорвалась Юля с кровати, — где он?»

Пол часа она рылась по всем своим сумкам, пока не вспомнила, что как только зашла, аккуратно вытащила его и отправила в шкаф, чтобы случайно не сесть и не раздавить.

Итак, новая квартира, новый стол, новая глава в жизни, и все та же Юля (точнее, Кристель) в роли неземной любви Алехандро.

«Уго отвез Кристель на съемную квартиру и приказал никуда не выходить. Её властный брат терпеть не мог Алехандро. Как только он его увидел, вся его ненависть направилась на парня, который во всем превосходил его.

После того как Кристель попала с Алехандро в аварию, Уго приказал не приближаться к нему. Это было все равно, что не приближаться к самой себе. Она лишь вспоминала широкие плечи и все её тело заводилось и требовало только одного его.»

«А у этого-то, плечи не такие широкие, — подумала Юля, — вообще не широкие. Тощий он, только что черноволосый и глаза шикарные. Блин, не сейчас, — опомнилась она и продолжила свое дело».

«Самое прекрасное в Алехандро было то, что стоило только позвать, и он непременно появлялся. Казалось, даже если будет буря или ураган, он обязательно примчится к ней, не задумываясь о последствиях. Так было и сейчас. Уго ушел, а Кристель написала Алехандро адрес в надежде на скорейшее свидание.

Алехандро не находил себе места. После аварии они не виделись. Хотя он знал, что у неё лишь небольшое ранение ноги и она в порядке, ему хотелось обнять и утешить ее. Но влез Уго и стал вести себя как подросток, у которого отобрали игрушку. Как же счастлив был Алехандро узнать её адрес. Он, не задумываясь, сел на байк, и отправился к Кристель. Подъехав к дому, Алехандро осмотрелся по сторонам, поднял голову вверх на четвертый этаж, где должна быть съемная квартира, и в окне увидел ее, девушку, без которой не мог жить. Еще минута и он будет обнимать её за талию и страстно целовать. Алехандро зашел в лифт, развернулся, чтобы нажать кнопку заветного этажа и почувствовал, как в его ребро что-то давит.

— Какого черта ты тут делаешь? — услышал он.

Это был Уго. Он приставил ствол пистолета к ребру Алехандро, приподняв дуло слегка вверх, так, если он выстрелит, попадет ровно в сердце. Уго был зол и неконтролируем. Сейчас он был просто сам дьявол.»

«Остальное оставим на потом», — подумала Юля, довольная сама собой, и прыгнула на кровать, решив, что сегодня с неё довольно. Из ноута приятно побрязгивали звуки коментиков, медом обволакивая ее, разволновавшееся от написанного, сердечко.

Через пять минут она решила, что ей стоит снизойти к своим верным поклонникам и почтить их своим присутствием, потому она вернулась за стол.

— Что за дичь? Чертов Alejandro!

Возмущению Юли не было предела. Alejandro — еще один чел, писавший фанфик на её тему. Слюнявый гад, который и писать-то не умеет, начал пробиваться к ней в конкуренты. Юля лишь однажды зашла к нему на страницу. Она увидела, что писать они начали в один день, но коментов у него было больше. Ещё бы, столько девок на сайте, и тут редкий МЧ. Сто пудов дамочки от него писаются и дело тут не в таланте, а в чертовой гендерной несправедливости. Бабы всегда были активнее мужиков и изначально надо было подписываться мужиком и на аву ставить две сиськи шесть кубов в лучших традициях фитнес тренеров, а теперь было поздно.

— Да блин! — послышался из-за стены громкий возглас.

— Что бы это ни было, но так вам мужикам и надо, — буркнула Кристель-Юлия и отправилась спать.

Следующее утро началось с продолжения обустройства нового жилья. В обед пару часов работы помощником бухгалтера. За это платили «на еду» и надо было искать нормальную работу. Но пока все предложения по «нормальной работе» сводились к стрессоустойчивости, чего у Юли никогда не было. Она ещё раз заглянула в объявления, где требуются молодые, опытные, целеустремлённые, в амбициозную команду с перспективным бизнесом, решила, что не сегодня, и прикрыла ноут. Через пару минут прозвучал звонок.

— Вот, блин, чё те нада? — Сказала Юля сама себе и взяла трубку. — Привет.

— Ну что, как хата, когда новоселье?

— Норм хата, без новоселья обойдется.

— Сегодня? Супер, давненько не было винишка. Give me address.

— Алло, алло. Связь пропадает, — Юля бросила трубку.

Татка, она же Танька, она же Танюха, она же исчадие волшебного бутыля — университетская подружка Юльки. Как они стали подружками, одному Богу известно. Танька — это демон, её должны были сжечь в Помпее, вместе с грешниками, но она возродилась и явилась Юльке. Девка была умная, в академическом смысле этого слова. Она была отличницей и все за что она бралась, у неё получалось круто, а виной тому — шикарная память, которой Юля всегда завидовала. В моральном же плане Татка была шкалапендрой, бесплатным пробником для любого, более менее симпотного МЧ. А благодаря тому, что Танька была красотка «жгучая цыганка», как называла её Юлька, от этих МЧ у неё отбоя не было. Философия у Татки была «прожигай молодость до тла», завершающим штрихом ко всему этому было глубокое, уважительное, теплое отношение к алкоголю. В общем, она впитала в себя все, что Юлька в глубине души презирала. Юля, которой приходилось ужом выворачиваться, чтобы получить нормальный бал по предметам, с мягкой внешностью скромной девочки, русоволосая и голубоглазая, с круглым носиком и светлым личиком, прямо антипод Кристель. Юля, которая о сексе думала только в контексте большой взаимной любви, а алкоголь был для неё чужеродной субстанцией, которая действовала никак, кроме как даря головную боль и желание спать.

И вот эти Татка и Юнька все пять лет проторчали за одной партой, рука об руку. Во всех курсовых и зачётах надеялись друг на друга. Эта же Татка каким-то чудом вытаскивала Юлю на тусовки, где самостоятельно Юля не оказалась бы никогда. Она бы точно выбрала депрессивное одиночество, вместо шумного шабаша, тем более, что все эти шабаши ничем хорошим никогда не заканчивались.

Теперь же Татка наяривает ей, чтобы заполучит желаемое — хату для утех. Как только Юля сказала ей, что родители помогут с квартирой, Таня заявила о своем праве бессменной подруги и затребовала насколько часов на свидания. Только вот будут ли эти несколько часов в месяц, в неделю или в день, она не объявила. Юля решила сопротивляться, но совсем отказаться не могла, ведь это Таня ей нашла работу «не бей лежачего». Сейчас она смотрела на телефон, где уже было 26 пропущенных от Татки, которая не сдастся в порыве гормонального перевозбуждения, а потому придется ответить.

— Да.

— Что, подружка, сливаешь меня? Как бы не так, от меня ещё никто не уходил, я сама всех бросала, слышишь?

— Я с тобой спать не буду.

— Мне пока не надо, ты у меня последняя в этом списке. Выставляйся давай.

— Пеку блинчики, завариваю чаек. Выезжай.

— Ну и падлюка же ты, я к тебе как к человеку, а ты! Адрес гони.

В шесть часов Татка заявилась по адресу с двумя бутылками красного полусладкого, судя по её виду, третью она выпила сама. Веселая и воодушевленная, она стала наводить бардак там, где Юля два дня наводила порядок.

Пол вечера она крутила музыку о несчастной любви, а под конец заявила, что на выходных ей нужна будет хата на пару часов, а то родаки удивятся, если она приведет своего красавчика домой. С одним красавчиком она уже рассталась, любовь с которым она сейчас оплакивала, но уже присмотрела себе другого, нормального, а не этого козла. Ей надо было пару дней, и он будет её. Можно и быстрее, но приличные девушки себе подобного не позволяют. Прикончив последнюю бутылку, Юля решила провести подружку до такси, чтобы она не прицепилась к какому-нибудь «красавчику» из подъезда и не создала репутацию на весь дом.

Они вошли в лифт, за ними в лифт вскочил вечно спешащий сосед. В этот раз Юля рассмотрела его повнимательнее. Он был не таким уж и худым, с широкими руками, высоким, статным, с красивыми, правильными чертами лица и густой черной шевелюрой. Сосед заметил, что его рассматривают, от чего Юля смутилась и перевела взгляд на кнопки лифта. Таня же рассматривала его не стесняясь. Под градусом она была ещё наглее, чем всегда, потому она тупо пялилась на него, при этом прислонившись спиной к стенке лифта и накручивая прядь распущенных волос на палец. Её глаза слегка щурились, как у лисы от солнца.

«Оказывается, Кристель можно встретить и в нашем захолустье», — подумал про себя Ваня и, слегка улыбаясь, вышел из лифта и быстро исчез из виду.

— Кто такой? — спросила Татка.

— Не твой, — процедила Юля сквозь зубы.

— Да ладно, твой замут? — удивилась Татка.

— Не лезь.

— Он о тебе хоть знает? — засмеялась подружка.

— Приблизишься, хату будешь просить у него.

— Ладно, ладно, оставлю его тебе, не злись.

Счастливая Таня села в такси и укатила восвояси. Юля же была на взводе от ревности. Хотя она вообще не знала, кто её сосед и как его зовут, женат ли он или влюблен по уши, он был Юлькин. Она приватизировала право на мысль о нем себе и не собиралась его отдавать. Только вот он. Он смотрел на Таню так, как и все самцы вокруг, и Юля от этого жутко бесилась, даже больше, чем от Таткиного поведения.

Следующее утро Юля начала с поиска работы. В конторе неподалеку появилась вакансия бухгалтера. Не теряя времени, она собралась и отправилась на собеседование. Строительная организация «Кукуев & Co» находилась на первом этаже двухэтажной сталинки. В помещении, облицованном пластиком, стоял запах канализации, курева, и трупа строителя, которого закатали в стену при строительстве, а делая ремонт, случайно достали и поместили под пол. Дверь налево вела в бухгалтерию и к сметчикам, дверь направо — в кабинет директора. Из этого кабинета валил дым и разносился кашель, будто в нем сидел Горыныч и давился чьими-то костями. Немного позже Юля узнала, что это кости сметчиков, которых Горыныч истреблял, как белка кедровые орешки.

— Здравствуйте, я по объявлению, — физически стояла Юля в дверном проеме бухгалтерии, а морально её пятки мерцали в лучах солнечного света, неся её домой, где можно было спрятаться под одеялом от суровой наружи.

— Здравствуйте. Опыт, образование? — спросила женщина с лицом английского бульдога.

— Опыта бухгалтера у меня нет, но я оператором ПК подрабатываю. Вот диплом, специальность «учет и аудит».

— Галя, покажи девчонке работу, пусть смотрит.

Галя притаилась в углу помещения, как белорусский партизан. Юля её сначала и не заметила.

— Присаживайтесь, — писклявым голосом сказала худенькая Галя, придвигая стул к Юле.

— Мы работаем в 1С, вы знакомы с программой?

— Да, конечно.

Галя полезла в ордера и начала втирать Юле работу.

— А вы почему уходите? — спросила Юля.

— По личному, — перепугано ответила Галя, — у нас тут все хорошо, зарплату платят вовремя, график удобный, — оправдывалась она.

— Людка, *ля, где сметы на гаражный блок? — эхом донеслось в кабинет.

Людка встрепенулась, схватила сметы и побежала к Горынычу. Дальше лишь был слышен сплошной трехэтажный мат со всех трех голов Горыныча. Через несколько минут обглоданные кости Людки вернулись на рабочее место и стали судорожно исправлять все, что не понравилось Горынычу.

— А как она его поняла? Он же не сказал ни одного цензурного слова, — шепотом спросила Галю удивленная Юля.

— Ой, со временем так привыкаешь, что уже без слов все понимаешь, — пропищала Галя, — так вот, ордера нужно провести до…

— Андреевна, — опять заорал Горыныч.

Женщина, с лицом бульдога, покорно пошла к Горынычу. Андреевну, так же, как и Люку, обложили трехэтажным. После чего кости Андреевны вернулись обратно, на свое рабочее место и пару минут приходили в себя.

— А когда все ордера проведены, — продолжала Галя, но Юля уже не слушала.

— А ваш начальник постоянно на месте? — спросила она.

— Да, — обреченно ответила Галя, потерявшая еще одну надежду на скорое освобождение.

— Я пойду, — сказала Юля.

— До свидания, — со скорбным лицом произнесла Галя.

Юля вышла из здания, отошла метров пятьдесят под деревья и глубоко-глубоко вдохнула. Это был запах свободы, запах чистых легких, запах психического здоровья. Он был упоительным, даже пьянящим. Надышавшись от души свободой, Юля отправилась в ближайшее кондитерское отделение за сахарком. Она уже несколько дней нуждалась в самом большом пирожном, с самыми взбитыми сливками с шоколадной крошкой. Оно должно было восстановить все погибшие нервные клетки при переезде, при общении с Таткой и при опосредованном знакомстве с Горынычем. Гордо приподняв своего спасителя в левой руке, она несла его словно кубок, добытый в неравном бою. Приближаясь к подъезду, Юля увидела компанию из пяти человек, возмужавших, но не доросших. Они весело хохотали, завидев её с далека. Подойдя ближе, Юля увидела, что среди них стоял её сосед, все дружной толпой пялились на неёе. Проходя в подъезд она услышала неизменное «кыс-кыс-кыс» и басистое гыгыканье.

— Друзья дебилы могут быть только у дебила, — пробурчала она себе под нос, еще раз взглянула на пирожное и решила, что стоит потерять несколько калорий и пройтись на четвертый этаж пешком.

Вечером она сидела, листала объявления с вакансиями, которые видела еще полгода назад. Вакансии были загадочно-привлекательны, но почему-то никто не привлекался.

Одна из них была столь привлекательна, что Юля решила попытать удачу. Именно туда она следующим утром и отправилась.

Здание в лучших традициях цыганского барокко впечатлило Юлю загадочностью и непредсказуемостью. Снаружи оно было похоже на третий цех литейного завода, который подперли античными колоннами, на которые неожиданно напали львы, но не выдержав блеска золотистого стеклопластика, ляпнулись об них на скорости и так и остались ляпниной с пропорциями упитанного котейки. Внутри здания ждал крутой поворот в сторону необузданного лофта. Огромный холл в три этажа увенчивала промышленная цепь, длиной в два этажа, на конце которой висел железный крюк. Возможно когда-то он перемещал трубы из цеха на платформу поезда, но в эпоху дикого капитализма он стал угрожающе свисать над головами посетителей, намекая на серьезность организации и возможно, после квартальных отчётов, на нем вешали, недотянувших до плана, сотрудников.

— Я на собеседование, — сказала Юля охраннику, выглядывавшему из-за внушительной стойки.

Охранник сообщил куда надо, и лифт увез Юлю в светлое будущее. Кадровичка посмотрела на скромное резюме Юли и отправила её в бухгалтерию, где ей за пять минут объяснили, что она никто и ничто, её образование — это фуфло, а она со своими навыками лучше бы не позорилась и шла продавщицей на рынок.

Денег на пирожное у Юли больше не было, потому заев горе барбариской, она отработала в обед свои законные два часа и сидела тупила в стену, когда раздался звонок.

— Go на йогу.

— Чё?

— На йогу, говорю, пошли. Ты чё, спишь?

Это была Татка, которую раз в полгода прошибало на спорт. Именно так и появился у Юли коврик для йоги. Ещё на втором курсе эта змея заманила на занятие, но через день решила, что у неё не хватает времени на все её планы. Юнька тоже не особо стремилась постигать индийский спорт. Раз в месяц она доставала коврик, делала собаку мордой вниз, собаку мордой вверх, через пять минут уставала и ложилась постигать блаженство медитации в позе трупа.

— Я не в форме, — ответила Юля.

— Так и я не в форме, потому и говорю, go на йогу. Жду на ваксе, через два часа.

Подумав немного, Юля решила, почему бы и нет. Бывало, что её мозг прочищался после таких занятий. Потому в пол четвертого она водрузила коврик для йоги на плече, натянула свои красивые лосины и отправилась покорять мир асан. Волшебное чувство гордости, которое дарил ей коврик для йоги, сопровождавшее её до самого зала, рассеялось с первым ом-м-м-м. Пашчимоттан — чтоб её — асана перекрыла доступ кислорода, а бхуджанг — черт побери — асана напомнила о съеденном обеде, который был готов напомнить о себе позором на весь зал, если она не прекратит истязать свое несчастное тело.

Татка, как настоящая змея, сворачивалась во все узлы и становилась на голову, будто ходила сюда постоянно. Юля же пыталась договориться со своими 32 позвонками, увенчанными копчиком, чтобы они держались вместе и остались целыми до конца занятия. Блаженной была лишь поза трупа в конце, которую она любила всем сердцем и готова была практиковать вечно.

— В кафешечку, — бодро произнесла Таня свои планы на будущее.

— Ты издеваешься? Я домой.

— Никто не должен изменять своим традициям.

Кафе было напротив ваксы, центра, где было все от спортзалов до супермаркетов. Далеко идти было не надо, но оно хотело денег, а деньги заканчивались.

— Я на нулях, так что пас.

— Я заплачу, — хитро улыбнулась Татка, взяла Юньку под руку и потянула в кафе.

Место было уютным и радовало душу, только вот душа Юли была где-то далеко от земных радостей.

— Чего кислая такая? Выкладывай, — водила Таня пальцем по меню, выбирая, чем бы ей полакомиться, и одновременно косилась на депрессивную подружку.

— По собеседованиям ходила.

— Опять?

— А ты работу не ищешь?

— Батя обещал место через пару месяцев, у них одна в декрет уходит.

— Что ж тебе везет-то так.

— Не рада за любимую подругу?

— За себя не рада. Меня сегодня полной дурой выставили в пирамиде.

— Забей. Скушай пирожку, все пройдет.

— У меня бабулесы проходят как месячные, пять дней и нет.

— Месячные — это хорошо, хуже, когда нету, — хихикнула Таня, — у родаков попроси, пусть помогут.

— Это ты можешь у родаков что-угодно просить, а мои хату сняли и довольны.

— Да, родаки у меня золотые, только вот хату мне снимать не хотят. Мне в субботу на пару часов нужно.

— Кто б сомневался.

Чтобы смыть с себя остатки прошедшего дня и очистить сердце, вечером Юля пошла на любимую Фанфикляндию, где Уго и Алехандро застряли в лифте с пистолетом.

«Кристель заподозрила неладное, Алехандро долго не поднимался. Она вышла в подъезд и нажала кнопку лифта, но он был занят. Она спустилась на первый этаж и опять нажала на кнопку лифта. Когда открылись двери, она увидела ужасное: стены лифта были в крови, Уго лежал на полу с разбитым носом, а Алехандро с окровавленными руками пытался вырвать у него из рук пистолет. Как только это у него удалось, он выскочил из лифта, схватил за руку Кристель и потянул её за собой. Усадив её на байк, он надавил на газ. Кристель обернулась и увидела, что Уго выскочил на улицу, немного успокоилась, поняв, что её брат цел. Алехандро только добавил газ, даже не думая останавливаться. Когда они выехали за город, Кристель почувствовала, как приятно оказаться там, вдали от людей, когда впереди лишь ветер и скорость, а она обнимает самого сильного и смелого мужчину. Через пару часов они должны доехать до небольшого провинциального городка. Алехандро остановился у мотеля, на первом этаже которого был кабак. Зайдя внутрь, клубы дыма окутали Кристель и она почувствовала, как перехватило её дыхание. За столиками сидели мужчины и женщины, курили и неспешно цедили пиво. Над барной стойкой висела толстая железная цепь, которая оканчивалась на улице большим металлическим крюком. На крюке висела вывеска «Тахо». Пока Кристель рассматривала цепь, она случайно зацепила одного из посетителей, который, не задумываясь, наорал на нее.

— Ты слепая овца, какого х…

Он не успел окончить, вперед вышел Алехандро, спрятав её за спиной. Вид у него был потрепанный, на руках спеклась кровь.

— Извинись, — спокойным грозным баритоном сказал он.

— С чего бы? — не унимался посетитель.

— Я не спрашивал, я сказал, извиняйся, — Алехандро засунул руку за пистолетом и показал рукоятку ствола.

— Извините, — посетитель съехал и быстро вышел из кабака.

Алехандро взял номер и они отправились наверх. Кристель попросила на стойке аптечку, пока он был в душе. Она с любовью обработала каждую его рану, чувствуя в какой-то степени ответственность за происходящее.

Алехандро наблюдал за её грациозными плавными движениями, которыми она, как кошка, обладала с рождения. Ей не нужно было этому учиться и постоянно упражняться, как это делали другие женщины. Она была текуча, как вода, чем постоянно привлекала внимание жаждущих.

Добравшись до брови Алехандро, Кристель застыла. Её взгляд. В нем он тонул, забывая обо всем на свете. Алехандро прижался лбом к её груди и начал вести пальцем вверх по её спине, от чего Кристель бросило в жар.»

— Идеально, — откинулась Юля на спинку стула.

Было уже поздно. Впереди ждали выходные, и хотелось какого-нибудь медового коммента, но ждать пришлось минут десять.

«Грёбаный Alejandro», подумала Юля и не сдержавшись, полезла на его страницу. Там, как всегда, была куча комментов от писающихся поклонниц. Радовало лишь то, что ему они тоже писали про Kristel. Впервые Юля изменила своему принципу и прочла его пост. На удивление он ей не показался столь тупым, как она думала, хотя и был он слишком нежным, будто его писала 12-летняя девочка. Юля перечитала все его посты и даже взяла на заметку пару сюжетов для своих фантазий. Но Кристель почему-то у него выглядела полной лохушкой. В последнем посте Алехандро отбивал её от озабоченных хулиганов у подъезда, а она стояла, выглядывая из подъезда, и держала в руках коробочку с подарком для него. Подарочком было масло, с которым она ему делала массаж после бойни у подъезда.

«Чё за ванилин? Точно девка. Хитрожопая девка, которая отбивает моих фанатов», — подумала Юля, отложила ноут и легла спать. Даже во сне её преследовал долбанный Alejandro, отбивая у неё поклонников прямо у подъезда.

Утром Юлю разбудил звонок.

— Солнце мое ясное, подруга моя прекрасная, ты не забыла, что мне сегодня хатка нужна?

— Ну ты и самка похотливая, — сонным голосом ответила Юля.

— Найди себе занятие часиков с 8 до 10. Мы закончим и я тебе позвоню. Угу?

Юля, ничего не ответив, отключилась. Поскольку её уже разбудили, пора вставать и включать режим хозяюшки. Сначала в магаз и на рынок, потом стирка, готовка, глажка. Уборку она оставила на потом, чтобы не расстраиваться и не делать её второй раз после гостей. Часов в шесть она завалилась на кровать посмотреть видосики, которые всю неделю кидала в закладки. В восемь раздался звонок в дверь. Юля спрятала ноут под ключ и отправилась на бомж-прогулку. Денег у неё не было, а бюджетные заведения в это время уже закрыты. Час она просидела в ближайшем сквере, читая книгу, потом отправилась топтать более-менее освещенные улицы. Звонка в 10 не было, и в 10:20 не было, Таня позвонила без 15 одиннадцать.

— Ну ты и сучка, — забирая ключ сказала Юля.

— Не злись, пупсик. Моей благодарности нет границ.

— Или лесом, — психанула Юля и отправилась домой.

Стянув постельное белье и кинув его в стирку, она радовалась, что не делала уборку. Голодная, как собака, Юля отправилась на кухню есть запеканку, которую приготовила перед уходом и та должна была остыть. Но на кухне она нашла грязную посуду, ни запеканки, ни солянки не было.

— Сука! — Схватилась Юля за телефон и набрала подружку. — Вы вообще о*уели! Ты своей башкой не думала, что я жрать буду всю неделю?

— Картошечка свари, — невозмутимо ответила Татка.

— Хрена ты больше зайдешь в мою квартиру, — Юля отключилась, вырубила телефон и села рыдать о своей тяжёлой судьбе. Когда её немного отпустило, она отправилась спать в оскверненное ложе.

Утром Юля отправилась купить вермишель быстрого приготовления. Деньги ей светят только в конце следующей недели, а еще нужно было оставить не транспорт. В лифте уже кто-то был, но она успела открыть двери и заскочить. Это был её сосед, который брезгливо посмотрел не неё, скорчив рожу. Когда он выходил, стороной обошел её и быстро скрылся за углом дома.

«Какого чёрта это было?» — думала про себя Юля.

Ваня — сосед, скорчивший брезгливо рожу, сделал это неспроста. Весь вчерашний вечер он слушал крики и стоны из соседней (Юлиной) квартиры. Все эти звуки были столь экспрессивны, что перевозбудили и его тело, и его воображение. При первой встрече Юля показалась ему хорошенькой скромной девушкой, но теперь она была для него шалавой.

Ваня зашел на огонек к одному из клиентов, настроил интерент и, по воскресной традиции, отправился к Юре. Юра на два года младше Вани, они познакомились с ним на форуме, и вот уже пять лет были не разлей вода. Мама Юры впустила Ваню, и тот тихо подкрался к играющему в стрелялку, другу, который сидел в наушниках.

— Ну что? Какие планы на сегодня? — спросил его Ваня, обняв за плечи.

Тот с испугу подскочил, махнул рукой и перевернул кружку на клавиатуру.

— Мать, я же просил предупреждать, когда он приходит, — орал Юра, быстро вытирая клавиатуру.

— Я предупреждала, глухарь, — закричала мама из кухни.

— Ну вот нахрена? — возмущался Юра.

— Норм. Тебе уже давно пора прибраться, скоро из клавы грибы полезут. Чем будем заниматься?

— Играть буду.

— А потом?

— И потом.

— Не гони, сопливчик, подорви жопу со стула, очеловечься.

— Пацаны звали вечером в боулинг.

— Опять эти мудаки?

— Института благородных джентльменов у нас тут нет, так что да, опять они. Ты тоже мудак.

— Нет, я благородный джентльмен.

— Алехандро? Король фанфиков?

— Отвали.

— Как там твоя Кристель, она же Юля, она же соседка?

— Шалава эта Кристель.

— Чё, прям с тобой? — на секунду Юра застыл, оторвавшись от своего занятия, и посмотрел на Ваню.

— Вчера из её квартиры такие вопли были, что пришлось кончать и кончить.

— Ах-ха-ха! А может это порнушка?

— Ага, в HD на домашнем кинотеатре.

— Ну, брат, не грусти, будет и на твоей постели Кристель. Может как раз с ней замутить, раз она давалка. А?

— Иди ты.

— А чё? Не страшная, живет через стенку. Удобно. А то так и останешься героем испанского неснятого кино.

— Закройся, k-попер, за кореянками своими следи.

— Тихо-тихо, ты моих красавиц не тронь. Они у меня лапули.

— Тебя надо было на востоковедение идти, а не в IT.

— Ладно-ладно, IT для денег, восток для души.

— Знали бы пацаны, что у тебя с душой.

— Ты хранишь мои секреты, а я твои. Не забывай.

Писательские пристрастия и увлечение восточными женщинами действительно были тайной только для двоих. Если эта тайна где-то раскроется, можно легко угодить в клуб сомнительных чепушил, потому тайна блюлась даже ради общества «пацанов», которые хоть и были интеллектуально сдвинутыми, но рядом с ними постоянно крутились девчонки, а это было соблазнительно. Итак, вечером был боулинг. Но боулингом дело не закончилось. Одному из пацанов пришла в голову шикарная идея пойти в стриптиз клуб. Ваню от этого предложения бросило в жар. Он с трудом пережил прошлый вечер, а значит, стриптиз он точно не переживет. Юра хихикал рядом.

— Нет, — отрезал Ваня и хотел свалить.

— Не гони, пойдем, — Юра одернул его за локоть.

— Что такое? Боишься девственность потерять? — хмыкнул Валера и все заржали.

— Угу, — недовольно пробурчал Ваня.

Тема эта была для него больная, так как вспоминалась всегда, когда его нужно было укусить, или вообще сказать что-то смешное. Представлялась она так, как будто он был единственное непорочное создание на земле, и все самое интересное уже произошло со всеми, но не с ним. А Ваня был не только стеснительным, он еще был романтиком и мечтал о любви. Конечно же, о сексе он тоже мечтал. Но о чем он будет писать как настоящий писатель? Если даже он распишет половой акт по секундам, роман он не напишет. А мысль о том, чтобы стать знаменитым писателем возбуждала его не меньше, чем обнаженная грудь или другие нагие части тела. Потому страдания и глубокие мыслительные процессы в одиночестве должны были стать его друзьями. Ну и негативных персонажей тоже описывать надо было. Потому Ване пришлось сдаться и идти вместе с компанией.

Пока они шли к клубу, веселье и приподнятое настроение не прекращалось, но вот войдя в зал, где началось шоу, парни уже не казались ни такими веселыми, ни такими крутыми, ни такими смелыми. На стриптизе они до этого не бывали. А нелепый первый опыт сразу же всплыл в памяти у каждого, у кого он был.

— Кхм, — крякнул Валера, и кинул взгляд на диван, подальше от сцены, — свободно.

Все скромно умостили свои перепуганные гузенки на диван и косились на сцену, где потихоньку обнажалась белокурая Жизель. Ребята заказали выпивку, для смелости. Потом выпивку для расслабления. Потом выпивку ради выпивки. Наконец они забыли, зачем пришли, и взгляд уже не мог сфокусироваться на сцене, потому можно было идти домой.

До дома Юры у Вани была надежная опора. Именно так, стык в стык, плечё о плечё, они дошли туда. Распрощавшись с Юрой и бросив его у подъезда. Ване надо было пройти еще два микрорайона и тут уже в помощь были стены, березки, оградки и даже одна машина, которая возмутилась им сигнализацией и от этого у Вани началась икота. Наконец, добравшись в свой подъезд, Иван увидел дверь закрывающегося лифта и рванул к ней, чтобы успеть побыстрее припарковаться на свою кровать. В лифте была соседка Юля, она же — шалава.

Соседка Юля, в отличие от Вани, провела свое воскресенье в заботах, сделав уборку, она сидела на сайте объявлений и выписывала вакансии. Её занесло на сайт фриланса, и уже там она начала присматривать себе новую профессию, завалившись на кровать и поставив ноут на живот.

Было уже одиннадцать, но мучительные мысли об отсутствии бабок, не покидали ее. Вдруг она почувствовала: «потоп». Юля вскочила, перерыла все шкафчики. Одна единственная ежедневка, и больше ничего. Выглянув в окно на здание напротив, она удостоверилась, что вывеска круглосуточной аптеки сияет. На секунду Юля глянула на себя в зеркало: на голове торчала дулька, взлохмаченная подушкой, короткие шорты прикрывала футболка, размером с тумбу, с мультяшной свиньей изображенной на ней, морда которой растянулась от стирки и кричала «памагити».