Бесплатный фрагмент - Красят байки вечерок

Удивительный край

Гуси-лебеди летят

Ровной чередою.

Молодильных яблонь сад —

Прямо за рекою.

Сказки шепчут лес и дол,

Что видений полны.

Золотых песков помол

Намывают волны.

И предутренней порой

В облаках тумана

Проплывают в разнобой

То челны Степана,

То отважные ладьи

Ищут путь заморский,

То из Золотой Орды

Выступает войско.

То всплывает миражом

Город величавый,

С куполами и дворцом,

Стражею с мечами.

То блуждают огоньки

По горам над Волгой,

Неизвестные шаги

Слышит ухо долго.

Мшелый камень Жигулей

Повидал немало:

Удалых богатырей

И татарских ханов,

Чародеев, ведунов,

Странников и беглых,

Атаманов, бурлаков,

Верных и неверных.

Тайны дивных гор хранят

Тёмные пещеры.

В заколдованных местах —

Странностей без меры.

Жигулёвская краса —

Здесь, не за морями.

Сохранились чудеса —

Рядом они с нами!

Лунный парус

Парус в сиянии лунном

По-над водою скользит,

И силуэт его чудный

Что-то в душе бередит.

Словно «летучий голландец»

Встретился через века —

Ветры таинственных странствий,

Видимо, живы пока.

Вряд ли обычная яхта

Путь продолжает дневной:

Парус тот — лунного фрахта,

Звёздная пыль за кормой.

Парус белеет безмолвный,

Реет по лунной тропе:

Смутным, загадочным, томным —

Что-то бередит в душе.

Дивных мест притягательный взор

Отчего нам не спится в постели?

Почему нам милее сто крат

Дым костра, запах трав, птичьи трели,

Плеск волны, что качает закат?

Отчего нас так манят просторы,

Дивных мест притягательный взор,

Нескончаемые разговоры

Перелесков, лужаек и гор?

Почему нас так тянет дорога,

Радость встреч, расставаний печаль?

Почему от родного порога

Нас влечёт предрассветная даль?

Нам ночник никогда не заменит

Чудный блеск от звезды голубой,

Задушевных полуночных прений

У костра над притихшей рекой.

Не затмит обаянье неона

Нам чарующих бликов набор,

Серп луны, прорежающий кроны,

И загадочных теней узор.

Те картины встают миражами,

Как края, что нас всё ещё ждут —

И опять нам не спится ночами,

Несмотря на комфорт и уют.

Отважных каравелл потёртые бока

Запутавшись в долгах и в бурях невезенья,

Не трусь и не ропщи, не отступай пока

Маячат вдалеке Колумбовым свершеньем

Отважных каравелл потёртые бока.

Навалится когда весь океан напастей,

Чтоб разорвать тот круг, взгляни на облака:

В их пелене мелькнут надеждою на счастье

Отважных каравелл потёртые бока.

В крутые времена и в лихолетья годы

Знакомым фонарём мигнут наверняка

Предвестники любви, удачи и свободы

Отважных каравелл потёртые бока.

В благополучный час и в торжества минуты

Сквозь глубину веков погладь издалека

Их мачты, паруса, узлов канатных путы,

Отважных каравелл потёртые бока.

Кольцо Соломона

Если гнев, раздражение, злоба

Давят так, что не в силах сдержать —

Вспомни опыт царя Соломона,

Попытайся его перенять.

Потому, как в тоске и запальстве,

Когда фразы не властны уму,

Всё крутил перстенёк царь на пальце,

Что мудрец как-то вверил ему,

И где тот написал очень верно

(Видно тоже бывал он сердит)

Для всеобщего успокоенья:

«Всё проходит» — жизнь то подтвердит.

Успокоится царь, без сомненья

Под контроль взяв эмоции вмиг —

Соломоновы он решенья

Выносить тогда же привык.

И настолько с колечком тем сжился —

Не снимал его царь никогда,

Даже в термах, когда он мылся,

На руке оно было всегда.

Но однажды напастей море

Так ударили в сердце царя,

Что сорвал он свой перстень в горе

И швырнул в глубину дворца.

Покатилось кольцо по залу,

Привлекая царёвый взор

Гравировкой, что поначалу

Неизвестна была на нём.

Там была какая-то надпись,

Непрочитанная изнутри —

Не увидеть её на пальце,

Как кольцо это ты не крути.

Подобрал он колечко спонтанно,

Чтоб узнать, куда фраза ведёт —

Поражён был царь несказанно,

Прочитавши: «И это пройдет»!

Даже ведь и такую причину

Сумел мастер вложить в то кольцо —

С той поры и до самой кончины

Соломон не снимал его.

Когда страх, раздражение, злоба

Лезут в душу и в сердце тебе,

Вспомни ты о кольце Соломона

И о надписи на кольце,

Что какой-то мудрец беспримерно,

Всё предвидя на много вперёд,

Написал на кольце достоверно:

«Всё проходит — и это пройдёт!»

Божья помощь

Всегда есть помощь в сложном положеньи,

Вопрос лишь в том, как распознать её

И не отвергнуть бы в пренебреженьи,

Надеясь целиком на Божество.

Однажды, под воздействием стихии

Беда стряслась, где Праведник жил в мире

С душой своей, и помыслом, и телом:

Вода вдруг стала прибывать без меры,

Топя все улицы, постройки и дома.

На крышу дома своего влез Праведник тогда,

И начал там он истово молиться,

Уверенный, что всё переменится

И что Господь никак его не бросит

И обязательно спасти захочет.

Тем временем народ спасается как может:

На лодках, на плотах, на всём, что плавать может,

И с третьей лодки уж сосед его зовет,

Но Праведник твердит: «Меня Господь спасёт!»

Вот так и утонул наш Праведник в итоге,

Когда ж душа его предстала перед Богом,

То первым был вопрос: «За что и почему

Не спас ты, Господи, праведную душу?»

«Я трижды помощь посылал тебе,

но ты её отверг, хотя и был в беде!» —

Таков был Господа законченный ответ,

И в том ответе — мудрости совет:

Нельзя молиться Господу истово,

Не замечая ничего другого!

Как часто мы не можем распознать,

Что это знак Судьбы, и надо нам принять

Протянутую для спасенья руку,

Иначе обречем себя на муку,

На гибель, на страданья, на уход,

Вместо того, чтобы найти проход,

Всегда имеющийся у Судьбы,

Чтобы достойно выйти из беды!

Тибетская птица

Как-то раз в одной деревне,

Не сказать, чтоб очень бедной,

Но достаточно глухой,

Отдалённой и пустой

Стали куры пропадать —

Хорь их видно стал таскать,

Но поймать того хоря

Не смогли ещё пока.

Куры же всё пропадают:

Что за хорь такой гадают —

Ведь следов не оставляет,

Куры ж будто улетают

Словно птицы со двора,

Неизвестно лишь куда —

И не самых ведь плохих

Кто-то кур крадёт живых.

Но однажды на рассвете

Увидали люди эти,

Как над ихним, над селом

Кружится орёл большой.

Странная была та птица —

Не орёл и не орлица:

Красный гребень в голове,

Перья синие в крыле,

Жёлтым грудь её сверкает.

Куры тут же сбились в стаи,

Глаз не сводят от орла.

Опустилась птица та —

Голенастого курёнка,

Что шагнул из стаи бойко

Подхватила, ввысь пошла-

И с собою унесла!

Впечатленье таково —

Птица унесла того,

Кто к ней сам из стаи вышел,

Захотел расстаться с крышей

И с кормушкою родной,

Променять решил покой

На неведомый полёт,

А куда он приведёт

Знает только птица та,

Что курёнка унесла!

Говорят, что птица эта

Прилетела из Тибета,

И что облик тот принял

Кто-то из великих Лам.

Что по свету он летает

И кого-то отбирает

В свой тибетский монастырь,

Знает он секрет один:

Точно знает эта птица,

Кто в кого переродится,

И для будущих орлов

Отбирает он курёв!

Если очень потрудиться,

Куры смогут превратиться

В распрекраснейших орлов.

Птица та, без лишних слов,

Лишь одним таким примером

Доказала всем, кто смело

Смог в душе перерасти

От куриной суеты

(смысл которой только в том,

чтоб пополнить мясом дом,

чтобы пожирнее стать

и быстрее в суп попасть)

До орлиной высоты,

Где хозяева не люди,

А прекрасные орлы,

Сами что себе цари,

Что свежатину едят

Ту, что сами захотят!

Не довольствуются только

Кучей из-под поросёнка,

Да корытом во дворе

И гнездом на чердаке —

Нет преграды для того,

Кто меняет жизнь легко,

И из грязного двора

Вверх стремится в небеса!

Вот такая вышла сказка —

Есть в ней ложь, есть и подсказка,

Что вам больше по душе:

В супе быть иль в вышине?

Сказка про кенгуру

Как-то в сказочном лесу

Появилось кенгуру,

И давай везде скакать,

Население пугать!

Что за чудо, что за зверь?

Прибыль ждать или потерь?

Ни в одной ведь русской сказке

Не было такой букашки:

Скачет он на двух ногах,

Ничего нету в руках,

А что держит за душой —

Видимо секрет большой

В том кармане, что на брюхе

У неведомой зверухи:

Бомба там иль пулемёт,

А, быть может, фрукт и мёд —

Ворон с дерева видал:

Оттопырился карман.

Посоветовалась нечисть

И решила, чтобы леший

С кенгуру поговорил,

А потом всем доложил:

Что да как, и чтоб в лесу

Все бы были начеку:

Змей, Яга и Соловей,

Леший, Водяной, Кащей,

Вурдалак, Чёрт, Упыри

И все прочие хмыри!

Скачет кенгуру по лесу _

Тут навстречу ему Леший:

«Расскажи-ка, кенгуру,

Что тебе в нашем лесу?

Для чего ты прискакал

Из неведомых нам стран,

И что прячешь ты в кармане?

Не начнёшь ли ты буянить?

И что ждать нам от тебя —

Горя или же добра?»

Отвечает кенгуру:

«Джин занёс в вашу дыру

Из моей родной Австральи,

Кинул к вам без пропитанья —

Не простил он мне того,

Что бутылочку его,

Где он тыщу лет сидел

Пнул случайно я о пень!

Он бутылку ту хранил,

Как залог от тёмных сил,

Что им могут овладеть

И в бутылку запереть!

Но разбилась та бутыль —

Разозлился страшно Джин:

«Если ты бутыль не склеишь,

С голодухи околеешь

В русском сказочном лесу —

Я тебя туда снесу!

Забирай осколки все,

А вернёшь бутылку мне —

Вот тогда и возвращу

Я тебя в Австралию!»

И забросил к вам сюда,

Рассказав, правда, сперва,

Чтоб бутылку ту склеить

Надо дивный цвет взрастить,

И с его пыльцы живой

Клей сварить надо густой!

Только тем волшебным клеем

Склеятся осколки в цело,

И тогда бутылка та

Снова станет как была!

Вот такое мне заданье,

Потому без пропитанья

Третий день у вас скачу:

Всё цветочек тот ищу!

А в карманах у меня

Лишь осколки бутыля:

Не гранаты и не мёд,

Не станковый пулемёт —

Я вреда вам не хочу:

Помощи у вас прошу!»

«Хорошо, я доложу

Всё нечистому собранью:

Думаю, что наказанье

Твоё сможем отменить

И цветочек тот взрастить!

Пойдём вместе на собранье

И подумаем аврально —

Как цветок тот отыскать

Змей Горыныч должен знать!»

Вот пришли они на сход —

Рассказали в свой черёд.

В чём загвоздка, в чём беда:

Нечисть — вся за кенгура,

И решили все они

Быстро тот цветок найти!

Змей сказал, что семена,

Того самого цветка

Спрятаны в большом горшке,

А горшок тот — в сундуке,

А сундук тот во пещере,

Сторожат его Церберы —

Страшные цепные псы:

Сторожат и ад они!

Та пещера, что темница —

Наш Кащей псов не боится

Потому — Бессмертный он:

Это смертным: пёс — дракон!

«Ты добудь семя, а я, —

Говорит баба Яга, —

Постараюсь, чтобы он

Мигом был бы проращён,

И взрастим его в кадушке,

Что у леса на опушке,