Какой роман без лирического отступления? Тем более, если это история. Роман, который был. Вот только был ли? В художественной литературе проще — где заканчивается документ, я начинаю. ��, если ты определил своё повествование как невыдуманное? Но сам видишь лишь тусклые невнятные огоньки на другом берегу Леты? Дым за холмом.

Гробницы, мумии и кости молчат. Археология и история говорят на разных языках и перевод с одного на другой часто грешит. Письменные источники противоречат друг другу. Да и что это за источники? Хорошо, если бухгалтерия. Деньги не любят сочинителей. А если это досужая болтовня человека, рассказывающего доверчивым слушателям о своих невероятных скитаниях о чужих землях? Или труды придворных историков и публицистов, ставящих перед собой вполне реальные политические задачи? Даже не сообразишь сразу что хуже. Как говорится: прежде, чем изучать историю, изучи историка.

Берешь книгу Насави — личного секретаря последнего хорезмшаха Джелал ад-Дина. Не просто очевидец, а человек очень осведомлённый, имевший доступ с самым охраняемым государственным секретам. Казалось бы чего лучше? Вот только почему она написана на арабском языке? Документация при дворе его правителя велась на персидском, сам он и его окружение говорили по-тюркски. Значит, писалось для тех, кто говорил и читал на арабском. Когда? В 40-х годах XIII века.

Над Ближним Востоком сгущались тучи монгольского нашествия. Западные эмиссары торили дорожку к ханскому порогу, в чаянии военного союза. В то же самое время сельджукские султаны уже покорились монголам. Не сразу, конечно, после военного поражения. Но, сражаться до конца не стали, предпочли договориться. Оказалось, не всё так страшно. Получили ярлык, стали платить дань. Некоторые пограничные правители поспешили последовать их примеру, не дожидаясь вторжения.

Вот тогда и появляется книга Насави. С описанием невиданных зверств и поголовного истребления населения. Монголы предстают там, как кровожадные, коварные, а, самое главное, вероломные исчадия ада. Сменяют друг друга картины того, как сдавшихся на милость безжалостно уничтожают, едва они прекращают сопротивление. Зато приводятся примеры успешного сопротивления врагу, казавшемуся многим непобедимым.

Есть посыл и для тех, кто надеется отсидеться и переждать. Насави рассказывает, как после взятия городов, монголы сгоняют окрестное население и заставляют разрушать все до единого строения, разравнивая обломки в площадку. Скрывшиеся в потайных убежищах и подвалах таким образом погибали.

Достоверность этому рассказу придаёт дополнение, что, когда несколько лет спустя, Джелал ад-Дин вернул себе власть в этих краях, он продавал право на поиск кладов не месте разрушенных таким образом городов. И вложения быстро окупались.

Впечатляюще. Даже восемь веков спустя мороз по коже. Вот только дело это слишком трудоёмкое и требующее времени. Как монголы проделывали всё в походных условиях, трудно себе представить.

Зато легко объясняет почему Насави писал на арабском языке. И для чего. Его целью было напугать тех, кто надеялся договориться и сдаться. Так что вполне мог сгустить краски.

Думаете он один такой?

В описании монгольского нашествия на Венгрию очевидец пишет о дорогах, раскисших от крови? Страшно. Вот только любой зануда, вооружившийся калькулятором, легко посчитает, сколько нужно жидкости, чтобы развести грязь на десятиметровом участке. Во всей Венгрии тогда не было столько людей, чтобы пролить нужное количество крови. Добавьте сюда те же описания зверств и коварства монголов. Получается довольно пугающе.

В это самое время Бела IV просил помощи у своих западных соседей. Которые увлечённо занимались старой междоусобицей, да и, чего греха таить, самого венгерского короля, пользуясь его бедственным положением, изрядно пощипали. Вот он и пытался припугнуть тех, на кого мог обрушится следующий удар.

Самое главное — ничего не нужно было придумывать. Страшный разгром и истребление людей много веков спустя подтвердили археологические раскопки. Оставалось лишь правильно подать материал.

События в улусе Джучи во времена Берке сыграли решающую роль в судьбе всего тогдашнего мира от Средиземного моря до Жёлтого. Именно они привели к распаду империи Чингизхана и определили вектора политики даже не на годы, а на века вперёд. Во времена, когда именно история служила обоснованием права на власть и международное положение, здесь бушевала война перьев почище, чем на полях сражений. Там и родился тот образ правителя Золотой Орды, к которому мы привыкли. Ярого мусульманина, пришедшего к власти после убийства племянников.

Я уже писал, что это не выдерживает никакой критики. Ещё Рубрук, многоопытный шпион, который знал своё дело, сделал вполне определённый вывод: мусульманство Берке показное. Что значит показное? Тут и думать нечего. Значит, обусловленное политическими интересами. От этих самых интересов и нужно танцевать.

Собственно здесь и выдумывать ничего не придётся.

По одной из версий идея дать мусульманским подданным монголов султана из рода Чингизхана принадлежала самому Джучи. Якобы, он ещё при рождении Берке повелел воспитывать того в приверженности к исламу. Это никак не подходит к дате рождения царевича в 1208 году. Тогда мусульман в отрядах Потрясателя Вселенной скорее всего вообще не было. Зато очень хорошо согласуется с женитьбой Джучи на дочери хорезмшаха Мухаммеда. Именно тогда под властью монголов оказались обширные земли последователей пророка.

Причём речь шла, скорее всего, именно о кочевниках. Осёдлое население тогда ещё вряд ли бралось в расчёт. Его ценность станет понятна только при Угедее. Ислам прочно закрепился в Великой Степи уже задолго до этого. Его исповедовало множество племён. Так что идея была очень дальновидной.

Принадлежала она самому Джучи? Вряд ли. Скорее всего, мысль ему подала сама мать новорожденного, Хан-Султан, дочь последнего хорезмшаха. Она имела немалый опыт в политике. Была секретарём у своего отца и даже сама заверяла многие бумаги от его имени. Во всяком случае, после смерти мужа только она могла продолжить жизнь этого проекта. В пользу этого говорят и её послания к Джелал ад-Дину и делийскому султану.

Берке был ещё мал, чтобы играть во все эти игры.

Хотя уже тогда в них, если помните, засветилась ещё одна участница — вдова Толуя Сорхахтани. Именно она пожертвовала огромные деньги бухарскому шейху Сайф ад-Дину ал-Бахризи.

Когда Берке подрос, то уже, видимо, и сам получил от халифа соответствующее благословение. Хронисты глухо упоминают, что он облачался в присланные тем одежды.

Подобное положение прекрасно устраивало царевича. Особенно после того, как и осёдлое население было исправно переписано и обложено данью.

Кстати, интересно, что нигде не упоминается вероисповедание двух других братьев Берке, сыновей той же Султан-хатун.

В походе на Ближний Восток, который имел отчётливую антиисламскую направленность и даже был назван позднейшими историками"крестовым» мусульманские отряды Берке участия не принимали. Что вовсе не означает, что он не имел с него выгоды. После гибели халифа, в мечетях на подвластных монголам землях, стали читать хутбу уже с именем новоявленного султана.

Всё рухнуло в 1262 году.

В Чагатайском улусе принявший сторону верховного хана Хубилая Алгу напал на джучидские гарнизоны. Я уже писал, что считаю вдохновительницей всего этого Боракчину и её союзника Масуд-бека, целью которых был захват власти в улусе Джучи.

Это был конец мусульманского проекта Джучи. Но судьба часто шутит над людьми. Главным союзником в борьбе с Хулагу для Берке ожидаемо стали враги монголов, воевавшие с ними на Ближнем Востоке — египетские мамлюки. Так он снова оказался под исламскими знамёнами. Уже навсегда.

Однако, прежде чем перейти на эту страницу, давайте вернёмся на Русь. Ведь именно здесь скрыта загадка одной из тайн прихода к власти Берке. Почему её не заметили русские? В то самое время дела ордынские очень даже аукнулись на Руси. Произошла целая серия восстаний в крупнейших русских городах.

Как мы помним, после походов Бурундая новоявленный католический король Даниил Галицкий спешно отыграл назад. Срыл укрепления, выразил всяческую покорность Орде. Вскоре с королевскими играми завязал и литовский князь Миндовг. Тем более, что на берегах голубого Босфора произошли события, круто поменявшие расклад сил не только в Восточной Европе. Греки взяли Константинополь. Второй Рим возродился из пепла во всём блеске торжества православия. Эхо этого немедленно докатилось до Руси. Митрополит Кирилл учредил епархию в Сарае, что создавало хорошую базу для прямых контактов Золотой Орды и Византии, а порвавший с католичеством Миндовг, заключил военный союз с Александром Невским, договорившись о совместных действиях против Тевтонского ордена.

Масла в огонь подлил новый папа Урбан IV. Опечаленный потерей Константинополя и Литвы он не нашёл ничего лучшего, как объявить врагами веры русских, литовцев и татар. Кто знает чем это могло обернуться, не вмешайся Боракчина со своими играми престолов.

Именно её должны благодарить тевтонские рыцари за то, что летом 1262 года литовские войска, двинувшиеся в Прибалтику, не были поддержаны русскими. На Руси в это время вспыхнуло восстание. Били строго ханских откупщиков. При полном невмешательстве собственно ордынских отрядов.

Это, как нельзя лучше характеризует ситуацию, сложившуюся в Золотой Орде после смерти Улагчи. В частности, почему его кончину не заметили русские и почему князья не ездили на поклон к новому хану. Не было никакого нового хана. Об этом, кстати, глухо упоминают восточные источники, писавшие, что после смерти Батыя улус Джучи полностью оказался под властью Каракорума. Сам Берке в разборки претендентов на великоханский престол, видимо, не вмешивался, ожидая, когда это всё закончится. Сидевшие в Орде монгольские чиновники, судя по всему, сносились с Хубилаем, во всяком случае, намёк на это есть в русских летописях. Нападение на джучидские гарнизоны в Средней Азии оказались громом среди ясного неба. Но это были ещё цветочки.

У меня есть совершенно ненаучное предположение, что всеми этими контактами с Хубилаем ведала как раз Боракчина. Принимать сторону Ариг-Буги, любимой женой которого была сестра той самой жены Тукана, чьего сына она хотела потеснить при наследовании престола, властолюбивая хатун никак не могла. Здесь всё сходится. И шашни с правителем Мавераннахра Масуд-беком, и ставленники Хубилая на Руси. Даже нелады с Александром Невским, тянущиеся ещё со времён Батыевых.

Восстание на Руси было прежде всего ударом по Боракчине и её сторонникам. После чего уже сам Александр отправился в Орду. Зачем? Явно не оправдываться. Летописцы утверждают, что он хотел отмолить своих людей от похода на восток. Против Хулагу.

Из этой поездки князь уже не вернётся. Прожив в Орде почти год, он умрёт на обратном пути, едва достигнув границ родной земли. Никаких подробностей мы не знаем. Давайте попробуем восстановить, что происходило в этот последний год.

Александр Ярославич выехал в путь в самом начале зимы 1262 года. А ещё в августе войско Хулагу двинулось к берегам Волги. Предварительно удару подверглись джучидские тумены, находившиеся в его войске. Здесь тоже имеются точные данные. Отряды, находившиеся в Румийском султанате, пробились в Египет, как раз в это время.

Сам Берке, судя по всему, находился в своём собственном юрте, определённом ещё Батыем. Возле Аральского моря. В непосредственной близости от Мавераннахра, где его гарнизоны были атакованы и уничтожены. Время Алгу выбрал очень удачно. Сухая степь до осени непроходима для большого войска.

Между тем Хулагу, сбив пограничные отряды и практически не встречая сопротивления напал на зимнюю ставку Берке. Видимо, что-то пошло не так. Скорее всего, не оказалось обещанной Боракчиной поддержки. А из степи стремительно приближалось войско. Пришлось спешно уносить ноги. Берке настиг врага только на берегу Терека. На дворе стоял январь, но лёд на быстрой горной реке был некрепким. Побоище было страшным. «Не спасся ни один, который мог бы передать весть. Все, которые убежали вперёд, утонули, а те, которые отстали, были убиты.» Даже сам Берке пришёл в ужас, воскликнув: «Да посрамит Аллах Хулагу, погубившего монголов руками монголов». Из убитых сложили три больших холма, которые были видны за два дня пути.

Александр Невский прибыл как раз к возвращению армии. Видимо, кто-то из его спутников и донёс рассказ очевидца, попавший в русские летописи. О «побитых несть числа татар». Что же делал князь до самой осени? Его явно держали неспроста.

Мне кажется всё более, чем просто. Старая система управления, державшаяся на откупщиках, была уничтожена. Нужно было что-то решать с данью. Несомненно, вставал вопрос и об участии русских войск в возможной предстоящей междоусобице. Хотя, скорее всего, у Берке воинов и своих хватало. Во всяком случае в начавшиеся боевые действия между Алгу и Ариг-Бугой правитель Золотой Орды благоразумно не вмешивался.

В это время к нему прибыло посольство из далёкого Египта.

2. От Алмалыка до Каира

Можно сколько угодно гадать и строить версии, но то, что не Берке начал всю эту смуту можно сказать определённо. Его слова о порушенном единстве монголов, сказанные на берегу Терека шли из сердца. «Могли завоевать весь мир». Египет спасло чудо, венгерский король, судя по всему, на него во второй раз уже не рассчитывал. Далеко на восходе солнца неукротимые багатуры громили последние очаги сопротивления китайцев.

Зря что ли Берке не выступил против чагатайского правителя Алгу, который и заварил всю эту кашу, напав на джучидские отряды в Мавераннахре? Момент был исключительно благоприятный — на Алгу шло войско Ариг-Буги, которому тот изменил. Не воспользовался.

Не нужно ещё забывать, что Берке считался старшим в Золотом роду Чингизидов. Не пустой титул. Голос ака много значил на курултае. Но для этого ещё нужно было собраться всем вместе.

Не нужно думать, что Берке просто так сидел и ждал. Он явно был из тех, кто умел ждать. Не выступив открыто против Алгу, он, тем не менее оказал помощь одному из его противников. Им был Хайду. внук Угедея. Мы ещё услышим о нём.

Отец Хайду Хашин был женат на женщине из племени бекрин, которое жило в горах у границы с Великой Степью. Рашид ад-Дин писал, что они не являлись ни тюрками, ни монголами, но были искусными воинами. Правда в истории Хашин остался лишь как человек, который «постоянно пребывал в опьянении». Так и умер молодым. Ещё до смерти своего отца и начала борьбы за власть в империи. Чем, возможно, и сохранил жизнь своему сыну, когда истребляли потомком Угедея.

Хайду рос вдали от этих кровавых игр престолов, среди родственников матери. Видимо от них он унаследовал нрав воинственных горцев и стремление к воинской славе. А ещё неприязнь у спиртному, сгубившему некогда его отца. Он не пил даже кумыса.

Улус его деда Угедея, скорее всего, после гибели большей части наследников достался Кадану. Тому самому, что во время Западного похода загнал короля Белу в Адриатическое море, а потом получил от Батыя юрт в донских степях. Когда началось противостояние между Ариг-Бугой и Хубилаем Кадан принял сторону последнего. Причём, очень деятельно. Именно он командовал войском отбросившим отряды Ариг-Буги в Монголию.

Вот тогда Хайду и решил, что настал его час. До сих пор он отсиживался в укромных горных долинах, среди родственников по матери и вряд ли помышлял о власти и собственном улусе. Теперь этот потомок Угедея выступил на стороне Ариг-Буги.

В развернувшейся битве гигантов его отряды вряд ли могли сыграть существенную роль. Но они находились вблизи стратегически важного пути из Монголии в Среднюю Азию. Единственного, по которому армия Ариг-Буги могла получать столь необходимое для неё продовольствие. Именно поэтому, после того как Алгу захватил власть в улусе Чагатая, он немедленно двинул войска против Хайду. Силы были не равными, юный внук Угедея отступил в горы. Вот тут ему и пришла помощь из улуса Джучи.

Сам Алгу вскоре был вынужден вступить в борьбу уже с самим Ариг-Бугой и терпел поражение за поражением. А Хайду благоразумно использовал создавшуюся ситуацию, чтобы установить контроль уже за всем улусом Угедея, удачно оказавшемся в стороне от главных сражений.

Прежде чем оставить его на время и вернуться на берега Волги, я расскажу ещё одну семейную историю. Не знаю, как она повлияла на все описываемые события, но коль уж мы начали заглядывать на женскую половину исторических событий, будем и дальше следовать по этому пути.

Я часто рассказывал о том, что происходило в улусе Чагатая. Не без оснований. Именно он был граничил с Золотой Ордой и был к ней ближе всего. Интересы их властителей часто тесно переплетались, а многие земли и города вообще находились под совместным управлением. Столицей улуса Чагатая был город Алмалык.

В те далёкие времена, когда дороги были длиннее, а большинство осёдлого населения, вообще зачастую не удалялось от своего жилища дальше чем на пару дней пути, город с округой был довольно самостоятельным и самодостаточным образованием, с философским фатализмом взиравшим на смену центральных правительств.

Особенно в степи, где государь вообще редко появлялся в своей столице, предпочитая юрту и кибитки с войлочными стенами. Вряд ли Чагатай или его наследники, часто баловали столицу своим посещением. Зато именно здесь сидели те, кто реально правил, не царствуя. Тот же Хабаш-Амид о котором современник писал: «Перед ним склоняли головы смелые вожди и ломали спины в поклонах при встрече даже кровожадные хосрои». Скорее всего, именно отсюда тянулись нити к тем самым мусульманским авантюристам, прибравшим бразды правления в империи Чингизхана во времена Туракины.

Здесь таятся корни многих заговоров и переворотов. Тайна смерти Чагатая, переход власти к его внуку, правления прекрасной ойратки Эргене-хатун. Да и само начало войны с улусом Джучи никак не могло миновать столицу.

А кто, собственно правил в этом городе, пока большая политика вершила судьбы людей и стран?

Алмалык лежал среди степей, на важных караванных путях, где сталкивались интересы стремительно возникавших и столь же быстро исчезавших держав. Среди тех, кто чувствовал себя в подобной смутной неразберихе, как рыба в воде, был некий карлук. О роде занятий его легко догадаться уже потому, что даже придворные историки, пытаясь подобрать наиболее приличное название, не нашли ничего лучшего, чем «охотник». Самые совестливые добавляли, правда, «на царей и ханов». Не трудно догадаться, что это был самый беззастенчивый степной грабитель, промышлявший на караванных путях.

В один счастливый миг он решил примкнуть к очередному восходящему светилу и не прогадал. Новым хозяином степного «охотника» стал Чингизхан. Он и сделал его правителем Алмалыка. Западными делами в растущей державе занимался сын Потрясателя Вселенной Джучи, вместе с которым алмалыкский правитель воевал против хорезмшаха, после чего передал власть своему сыну Сугнак-тегину.

Так вот, женой этого самого Сугнак-тегина стала Булган-бики, дочь Джучи. Когда это произошло точно неизвестно. Вроде как даже брак обустраивал юный Батый, уже после смерти отца. Так или иначе, правитель столицы Чагатая приходился ему зятем. Сам он умер уже когда верховным ханом стал Мунке, но вдова продолжала здравствовать. Играя не последнюю роль в окружении своего сына Иль-Бутара. В пользу того, что роль эта была из разряда главных служит возраст нового правителя. Очень осведомлённый современник Джамал ал-Карши, живший в Алмалыке как раз в это время, сообщал, что Иль-Бутар умер в 1274 году совсем молодым. Берке он приходился племянником, а его мать родной сестрой.

Самым интересным мне представляется сообщение ал-Карши, что этот внук Джучи был хорошо образован. Изучил магию и прочие науки. Слово «прочие» в сочетании с магией наводит на мысль, что учителя были не мусульмане. Рядом Тибет, Китай, да и среди мусульман было немало разных сектантов. Те же исмаилиты. В любом случае, эти учителя составляли близкое окружение матери юного правителя. Не удивительно, что там было так много загадочных смертей.

Для тех, кто захочет сделать из этого отдельный роман в духе «Великолепного века» напомню. Другая родная сестра Батыя Олуйхан была замужем за ойратским правителем. Отцом той самой Эргене-хатун, которая после смерти Чагатая стала правительницей в его улусе. И той самой Хучу, сын которой Менгу-Тимур был потеснён Боракчиной, а после перехода власти к Берке, был назначен его преемником. Связать эти ниточки в узелок довольно легко.

Сейчас на месте Алмалыка колышутся степные травы. Век блистательной столицы Чагатайского улуса оказался недолгим. Забравшийся к самой границе между Казахстаном и Китаем путешественник увидит лишь призрак, уснувший вечным сном неподалёку от далёкого уйгурского села.

Неисповедимы пути истории. Как могло случится что так крепко и надолго переплелись судьбы Золотой Орды и Египта? Какие загадочные течения перемешали струи сказочного Нила, с дремлющими под сенью пальм крокодилами и Волги, по которой зимой можно ездить на санях? Мир, кажущийся нам бескрайним, на самом деле тесен и всё содеянное никуда не девается бесследно. Одно событие порождает другое и концы этой цепочки часто уходят так далеко, что просто диву даёшься.

Политический поворот, произошедший в это время и определивший судьбу Золотой Орды на века вперёд имел свою предысторию.

Всё началось с того самого Западного похода, когда двинувшиеся на закатные страны монгольские армии смели на своём пути тогдашних хозяев Великой Степи кипчаков. Невольничьи рынки Леванта оказались переполнены дешёвыми рабами. Этим и решил воспользоваться тогдашний султан Египта ас-Салих.

На средневековом Востоке издавна повелось комплектовать армию из рабов. Чаще всего тюрок. Гулямы, как их называли, составляли личную гвардию мусульманских владык от Гиндукуша до Магриба. Тюрки традиционны были хорошими воинами, для местного персидского или арабского населения они были чужими. В борьбе за власть со старыми элитами, спаянными вековыми интересами и родством, эти, сплочённые языком и происхождением инородцы были просто идеальны.

В Египте вооружённых рабов называли мамлюками.

Покупали их всюду. Там оказывались и уроженцы Кавказа, и Африки, и Балкан. Сила рождает власть. От поддержки мамлюков зависели судьбы султанов. А сама поддержка часто зависела от языка и происхождения. На берегах Нила со времён легендарного Саладина, прославленного соперника Ричарда Львиное Сердце, верховодили курды.

Ас-Салих, купив по дешёвке сразу тысячу кипчакских воинов, довольно круто поменял соотношение сил. Поселив новую гвардию в Каире, на острове и в центральной крепости, он заставил прикусить язык всех своих соперников. Тем более, что вскоре они сослужили службу и в борьбе с внешним врагом, разгромив вторгшихся в Египет крестоносцев.

Немного погодя именно они встали на пути Западного похода армии Хулагу.

К тому времени, кипчаки уже полностью взяли власть в Египте в свои руки, свергнув старую династию курдов Айюбидов и посадив своего султана. Его звали Кутуз. Именно под руководством этого бывшего раба были разбиты монголы. Мы ещё вернёмся к этому человеку, и вы поймёте почему.

Сам он практически не успел вкусить плодов своей победы, погибнув от рук заговорщиков. таких же мамлюков-кипчаков, посадивших на трон своего предводителя Бейбарса. Родом тот был из Великой Степи. Прошёл плен, невольничий рынок, путь от простого воина до эмира-военачальника.

Бейбарс был типичный самородок, добившийся всего благодаря своим талантам и заслугам. Его ведь даже в мамлюки не хотели брать из-за физического дефекта — бельма на глазу. Чтобы сделать такую карьеру одного военного искусства мало. Нужно быть хорошим политиком. Именно Бейбарс встанет у истоков векового союза Египта с Золотой Ордой.

Осенью 1262 года, когда в его владения прорвался отряд джучидских войск, уходящий от вероломного нападения армии Хулагу, египетский султан понял, что это подарок судьбы.

Враг твоего врага — твой друг, всегда говорили на Востоке.

Возможно, встретившись с перебежчиками, Бейбарс нашёл среди них немало земляков кипчаков. Во всяком случае приняты они были весьма ласково, пожалованы и определены на службу. Несомненно, именно от них в Египте получили самые подробные и достоверные сведения о положении дел в улусе Джучи. Что это были за сведения?

Конечно подробности причины раздора между Берке и Хулагу. Но не только. Не меньшую важность представляли хитросплетения внутренней политики улуса. Борьба между Берке и Боракчиной. Вот теперь и настала пора вернуться к Кутузу.

Дело в том, что он утверждал, будто является, ни больше, ни меньше, как племянником самого хорезмшаха Мухаммеда. Сыном его брата. И на самом деле он Махмуд. Мусульманин. Которого Кутузом прозвали пленившие его монголы за дурной нрав. Многие принимают эту историю на веру и она является почти официальной. Вот только насколько она правдива?

Кроме слов самого Кутуза она не подтверждается ничем. Здесь сомнительно всё: почему монголы так нерасчётливо продали столь знатного пленника, запрет на торговлю мусульманами на невольничьих рынках. Кроме того, в плену действительно оказались некоторые члены семьи того же хорезмшаха Джелал ад-Дина. Так вот, его дочь монголы выдали замуж за правителя Мосула. С почётом. А не как простую наложницу. К слову, она оплатила им преданностью, уведомив о заговоре.

Зачем Кутузу понадобилось всё это выдумывать?

Скорее всего он был из туркмен. Во время войны попал в плен, оттуда на невольничий рынок и в мамлюки. А в 1244 году в Египет пришли отряды хорезмийцев. После гибели Джелал ад-Дина они обитали на сельджукском пограничье, возле Мосула. Неудачно встряли в местные политические дрязги, вот и пришлось уносить ноги. В Египте их встретили с распростёртыми объятьями. Тем более, что они отняли у крестоносцев, уступленный было им Иерусалим, чем накликали очередной крестовый поход. Я писал об этом, когда рассказывал о Лионском соборе.

Появление новой военной силы, делало очень привлекательной хорезмийскую тему. А уж родство с Джелал ад-Дином вообще было кладом. Тем более вряд ли кто проверял. Возможно, всё это и придумано было уже задним числом, когда Кутуз стал султаном.

Нам интересно другое. А именно, предположение, что матерью Берке была дочь хорезмшаха Мухаммеда. Во всяком случае в состав первого посольства Египта в Золотую Орду был включён бывший гардеробмейстер Джелал ад-Дина Сейф ад-Дин Кушарбек.

3. Улус Берке

Судя по тому, как стремительно развивались события, Бейбарс воспринял начало междоусобицы между Хулагу и Берке, как подарок судьбы. Он отправил письмо на берега Волги немедленно, как только в его владениях очутились бежавшие от расправы отряды джучидов. Его можно понять. Недавнюю победу над монголами вряд ли можно было назвать решающей — она была одержана над силами пограничной армии, в ситуации, когда основное войско ушло. Возвращение объединённой армии не предвещало ничего хорошего. Тем более, в это самое время, после захвата греками Константинополя, изменилось всё положение дел в регионе. Венецианцы, былые хозяева морских путей в Восточном Средиземноморье, теперь лишились доступа в Чёрное море, а их место стремились занять энергичные сыны Генуи, давно заключившие союз с Византией. Для Египта, чья армия пополнялась за счёт рабов, привозимых с севера, эти торговые пути были жизненно важными. Особенно в преддверии большой войны.

Вот почему Бейбарс не стал ждать ответа и сразу вослед письму отправил уже официальное посольство. С тем самым гардеробмейстером Джелал ад-Дина. Другим послом стал видный исламский правовед.

Судя по всему именно на вероисповедание Берке и сделали ставку в Египте. Они, конечно, знали и о том, что этот потомок Чинигизхана претендовал на роль султана среди мусульманских подданных монголов и его имя поминалось при служениях в мечетях. Скорее всего, уже дошли и вести об антиисламских действиях Алгу в Мавераннахре, направленных против Берке. Да и сам Хулагу слишком усердно покровительствовал христианам и искал союзников среди крестоносцев. В Египте теперь обретался и новый халиф. Так что союз единоверцев просматривался довольно отчётливо.

Тем более, что и в лагере христиан не всё шло гладко. Захват Константинополя накликал конфликт с Западом, который легко мог обернуться большой войной и крестовым походом. При котором новые хозяева Босфора вполне могли стать союзниками против альянса крестоносцев. Не зря же послы из Египта направились на Волгу через Константинополь.

Вот только обстановка менялась так быстро, что планы и замыслы политиков за ней не поспевали.

Лично мне кажется, что в то самое время, когда Бейбарс составлял своё послание к Берке, предлагая совместный джихад против неверных, сам повелитель Дешт-и-Кипчак уже поставил крест на мусульманских замыслах своего отца. Довольно справедливо оценив действия своих былых соратников в Средней Азии во главе с Масуд-беком, как предательство, он совершенно бестрепетно воспринял истребление их ставленников на Руси. Если вообще не благословил без лишней огласки. Да и для восстановления былых позиций в Мавераннахре Берке не пошевелил пальцем. Хотя ситуация была самая благоприятная — туда шёл с войском Ариг-Буга.

Новый хозяин улуса Джучи сосредоточил усилия на тушении пожара в собственном доме. Изгнав армию Хулагу с берегов Волги и казнив изменников, окопавшихся у самого порога Золотой Орды.

Письмо с Нила, предлагавшее союз между правоверными застало Берке в самый разгар этих событий. Так получилось, что в это же самое время в Орду прибыл Александр Невский. Князь поведал о ситуации на Руси, но, самое главное, о положении, которое складывалось на западных границах улуса Джучи. Давайте попробуем представить как это всё выглядело.

Получается, что Берке меньше всего тогда тревожили дела на востоке. Борьба между двумя претендентами на белый великоханский войлок шла далеко. Ариг-Буга уже двинулся на предавшего его правителя Чагатайского улуса, боевые действия шли у отрогов небесных гор Тянь-Шаня. Для Берке это была чужая свадьба. Впутываться в разборки двух великих ханов не было никакой корысти. Особенно после крушения былых мусульманских замыслов. Мавераннахр был разорён нашествиями, восстаниями и войнами.

Запад был ближе. Вести о распрях среди монголов вполне могли вскружить горячие головы. О чём, думаю, сразу предупредил Александр Невский. Уже и литовский князь, почуяв слабину, двинулся с войском на Черниговщину и явно приглядывался к Смоленску. Новый папа объявил восточных христиан еретиками. А ведь именно в Риме плёлся давний союз с Хулагу, который сейчас оказался самым главным и опасным врагом. Авантюра Боракчины, пытавшейся передать улус Джучи в руки Толуидов заставила бояться его больше всего.

Кроме того, по старым договорам и ханским указам Закавказье с землями за Амударьёй принадлежали потомкам Джучи. Богатейшие и почти не тронутые войной края, перекрёсток торговых путей, древние города, с процветающими ремёслами, науками и искусствами.

На стороне Берке было право. Сама Яса великого Чингизхана. И сила. Улус Джучи был небогат. В нём было мало городов, а, следовательно, денег. Но здесь были лучшие в мире пастбища, а значит самое многочисленное войско. За годы, прошедшие после Западного похода выросло новое поколение воинов. Выросло, в буквальном смысле этого слова, в седле. С луком в руках. В споре за земли и власть это не самый последний довод.

Маленькая заметка. Почему письмо привезли именно аланские купцы?

Потомками алан считают осетин. Так оно и есть. На Руси их называли ясами. Только восемь веков назад жили они намного шире. До окраин Руси и предгорий Карпат. Во всяком случае тот же Азов на Дону и Яссы в Молдавии названы именно в честь них. Славились помимо всего прочего воинским искусством, особенно тяжёловооружённой кавалерией. Главным центром их земель был Кавказ, где с древних времён существовала Аланская митрополия. Аланы были православными. Причём подчинялись Константинопольскому патриарху. Как и Русь.

После захвата в 1204 году Византии крестоносцами, под защитой грузинской армии было образовано небольшое государство, получившее громкое имя Трапезундская империя. Столица его была важнейшим портом на Черном море, куда выходили торговые пути из Хорасана и от Персидского залива. Там и был центр Аланской митрополии. А от Трапезунда рукой подать до мамлюкских владений в Сирии, где и находился тогда египетский султан. Так что письмо вполне могли доставить Берке прямо на берега Терека. На поле битвы.

Собственно я так много уделяю этому вниманию, чтобы обратить внимание на возможный маршрут следования купцов с письмом. Потому что о них самих больше поведать нечего. Чего не скажешь о маршруте.

Дело в том, что он пролегал через владения сельджукских султанов. Тот самый Румский султанат, из которого и бежали в Египет джучидские отряды. Случайно совпало или нет, но сразу по получении письма Берке отправил посольство в Египет. Только в Каир оно добралось не одно. А вместе с посланцами от генуэзцев и… румского султана. Причём не простого, а свергнутого и пребывающего в изгнании. Ну и конечно самого византийского императора, только начинавшего отвыкать названия «никейский».

Я писал, что происходившее опережало замыслы политиков. Так вот. Египетское посольство в Константинополе застало посланцев Берке к Михаилу VIII. Судя по времени, оно было отправлено сразу после начала войны с Хулагу. Не сложно догадаться зачем. Что ещё может прийти на ум, кроме поиска союзника. Вот только между владениями ромеев и Хулагу лежали земли всё тех же сельджукских султанов.

Здесь нам снова придётся потревожить тень неукротимого врага монголов хорезмшаха Джелал ад-Дина.

Румский султанат был не единственным наследником некогда обширной державы сельджуков. Её южная часть со столицей в сирийском городе Мосул, признала власть монголов почти одновременно с северной. Причём совершенно добровольно. Это было ещё во времена Чормагана и Байджу. Мосул граничил с владениями багдадского халифа и его султан весьма дальновидно обратил взоры к восходящему солнцу, наплевав на религиозные предрассудки. За что был любим и жалован. В числе пожалований оказалась дочь Джелал ад-Дина, попавшая в руки монголов.

Думаю, самые проницательные уже напряглись. Дочь Джелал ад-Дина замужем за властителем пограничного с Египтом государства, подвластного монголам. В самом Египте Кутуз, называвший себя её двоюродным дядей. После поражения монголов правитель Мосула быстро переметнулся на сторону мамлюков. Что было поспешным и опрометчивым шагом. Может действительно сыграли свою роль родственные связи?

Очень похоже на то. Даже, если связи эти были вымышлены.

Дело в том, что Кутуз, обещал после победы отдать Мосул одному из своих эмиров. Кипчаку Бейбарсу. А потом, вдруг, передумал. Явно переоценив свои силы. Кипчаки были тогда главной военной силой в Египте и вскоре закрепили это положение на политическом уровне. Кутуз был убит, а его место занял Бейбарс.

С правителем Мосула это отношений не испортило. Чего не скажешь о его жене, родственнице убитого Кутуза. Во всяком случае именно она послала монголам весть об измене супруга, а, самое главное, об ожидаемой военной помощи из Египта. Отряды мамлюков попали в засаду, а сам Мосул был взят после длительной осады. Буквально накануне начала боевых действий Хулагу против Берке. Скорее всего и джучиды, перебежавшие в Египет были из числа осаждавших Мосул.

Так что люди из бывшего окружения Джелал ад-Дина были хорошими знатоками сельджукских дел. Возможно посылая к Берке именно гардеробмейстера покойного хорезмшаха Бейбарс надеялся, что тот сможет найти в окружении правителя улуса Джучи, знакомых по хорезмийскому двору.

Хотя что я всё гардеробмейстер, да гардеробмейстер. Писавший о нём египетский хронист Ибн Абд аз-Захир называл его джамдаром. А это означало палач. Собственно и сам историк уклонился от подробностей, сообщив лишь, что Сейф ад-Дин Кушарбек — человек «знакомый со странами и языками». Одно не подлежит сомнению: был он калачом тёртым и воробьём стреляным. Во всяком случае, возложенные на него надежды бывший придворный Джелал ад-Дина оправдал полностью.

В ставку Берке из Константинополя он добрался уже один. Второй глава посольства законовед Маджд ад-Дин Рудзравери повернул назад. Официальная версия — заболел. Но ведь тяжёлый обратный путь морем до Александрии он преодолел нормально. Похоже не в здоровье дело. Может египетские послы узнали от ордынских что-то такое, что путало все карты и делали сам смысл посольства проблематичным? Но ведь Кушарбек поехал дальше?

Что могло случиться в Константинополе? Давайте попробуем взглянуть на это с берегов Волги.

Кто мог стать наиболее вероятным союзником в войне с Хулагу? Война шла в Закавказье, а значит взор Берке обратился прежде всего к Румийскому султанату. Один из бывших султанов которого, а следовательно претендент на престол, сидел в изгнании на берегах Босфора. По его душу, скорее всего, и прибыли посланцы из Золотой Орды. План вернуть беглому султану престол, в обмен на военный союз был очень неплох. Тем более, что в улусе Джучи очень хорошо знали ситуацию в Малой Азии. Как-никак, Румийский султанат был в подчинении у Джучидов почти двадцать лет, а сам Берке долгие годы имел юрт в Закавказье, откочевав к Хорезму лишь незадолго до смерти Батыя.

Что за роман без гаремных интриг и женского коварства?

Молодой Берке, обретаясь в Закавказье, времени зря не терял. По некоторым свидетельствам он женился там на румийской принцессе. Сестре тогдашнего султана, отца Кей-Кавуса. А в этом самом Румийском султанате творился такой великолепный век, что мама, не горюй! Множество жён и наложниц порождало не меньшее количество претендентов на престол, а следовательно партий и сторонников того или другого. Поддержку они искали где только могли. У великого хана в Каракоруме, правителя улуса Джучи, местных военачальников, никейских ромеев, армян, грузин. Тем более что везде находили покровителей, союзников, родственников.

Изз ад-Дин Кей-Кавус, о котором пойдёт речь, был старшим сыном, но его мать была простой наложницей, да ещё и христианкой, дочерью греческого священника. Поэтому отец престол завещал младшему, рождённому грузинской принцессой. Однако греческая поповна, видимо, лучше умела заводить нужных знакомых. После смерти мужа, она вышла замуж за его визиря, который сделал султаном её сына. Вот только на дворе был 1246 год, Румский султанат подчинился монголам, и ещё один сын усопшего правителя отправился попытать счастье в Каракорум. Там он застал великого хана Гуюка, который выдал царевичу ярлык и всех обидчиков на расправу.

Но Каракорум далеко. Пока новый султан вернулся, пока казнил вероломного визиря и его сторонников, помер сам Гуюк. Теперь в султанате стало три правителя. Старший, захвативший власть после смерти отца, младший, которому она принадлежала по отцовскому завещанию, и средний, получивший ярлык от Гуюка. Все трое чеканили монеты и как-то ладили с соседями и Батыем, который теперь правил в своём улусе самовластно. Кей-Кавус, больше водил дружбу с соседями-греками из Никейской империи. Видно давала знать материнская кровь. Христианские симпатии помогли ему найти покровителей и при дворе Хулагу, старшая жена которого Докуз-хатун была несторианкой. Но после поражения монголов султан начал наводить мосты с мамлюками.

Может оно и получилось бы, но в условиях борьбы за власть со своим братом, Кей-Кавус вскоре был вынужден покинуть столицу, а затем и вовсе бежать. Благо его бывший знакомец и союзник Михаил Палеолог стал божьей милостью императором ромеев Михаилом VIII и овладел Константинополем.

За ним, скорее всего, и прибыло джучидское посольство. Встретившись здесь с послами другого потенциального союзника с берегов Нила. Куда более могущественного.

На берегах Босфора сошлись не только посланники из Египта и Золотой Орды. Здесь восходила новая звезда средиземноморской политики и торговли, которой предстоит играть одну из главных ролей в регионе. Генуя. Ушлые лигурийцы вовсю теснили прежних хозяев морских торговых путей венецианцев и пизанцев. Они заблаговременно заключили союз с никейцами, а после потери крестоносцам Константинополя и крушения Латинской империи, стремились полностью прибрать к рукам восточную торговлю.

Пора для этого была самая благоприятная. Торговля в портах Леванта из-за войны на Ближнем Востоке переживала не лучшие времена. Зато черноморские порты лежали в двух шагах от Хорасана и Персидского залива. Важнейшую роль здесь играл Трапезунд. Кроме того, после захвата крестоносцами Константинополя в 1204 году под контроль здешних императоров попали бывшие сферы влияния Византии в Северном Причерноморье. Кавказ и Крым. Как раз те места, где теперь протирались владения улуса Джучи.

Не упустил своего и Румийский султанат. Ещё до монгольского нашествия, дед того самого Кей-Кавуса создал собственный флот и даже прибрал к рукам бывшие византийские владения в Крыму.

Так что черноморская торговля, после изгнания венецианцев из Константинополя представляла очень жирный кусок, который не могли упустить генуэзцы. Намечавшееся возвращение на султанский престол Кей-Кавуса предоставляла им такие заманчивые возможности, что дух захватывало. Тем более, что у генуэзцев был флот, на котором можно было перебросить ордынские отряды прямо в Рум. А не пробиваться туда через всё Закавказье. Одновременный удар с севера и юга армий Берке и Бейбарса по Хулагу не оставлял последнему ни малейшего шанса.

Византийскому императору до зарезу были нужны союзники. Его положение стало самым незавидным. Захватив Константинополь Михаил Палеолог накликал большую войну со всем Западом. Римский папа объявил его еретиком и призвал к крестовому походу. Желающих отправится в который на богатый восток, да ещё и против очень слабого в военном отношении противника нашлось предостаточно. Союз с Золотой Ордой мог остудить самые горячие головы.

Скорее всего именно с этими предложениями и вернулись к Берке его послы, прибывшие в Константинополь. А с ними и посольство Бейбарса. Маджд ад-Дин Рудзравери остался на берегах Босфора не столько хворать, сколько вести предварительные переговоры со всеми участниками будущей коалиции.

Это лишь моё предположение. Оно подтверждается тем, что ответное посольство в Египет было послано Берке сразу. Причём, в Константинополе к нему присоединились посланники Михаила VIII, генуэзцев и самого Кей-Кавуса, с которым теперь обращались как с суверенным государем, а не каким-то безместным беглецом.

Столь же скорым был ответ Бейбарса. Похоже, что он едва верил своему счастью и боялся, как бы всё не сорвалось. Список посланных Берке даров поражает воображение. Для их отправки пришлось строить специальный большой корабль. Помимо большой партии оружия в улус Джучи отправлялась группа военных специалистов. Метатели нефти, арбалетчики. Уже осенью 1263 года всё это должно было быть на Волге.

Ещё один маленький штрих. Сам египетский посол, Кушарбек не вернулся в Египет с посольством Золотой Орды. Он остался в ставке Берке. Зачем? Можно только гадать. А в этом деле нам может помочь другой персонаж этой истории. Который точно так же в это время прибыл ко двору Берке и точно так же был задержан. Это Александр Невский. Мне представляется, что между этими событиями есть прямая связь.

Самым главным следствием складывающегося союза Золотой Орды и Египта было возрождение мусульманской легенды о Берке. Которая вполне могла кануть в небытие вслед за исламским проектом Джучи и Хан-султан. После потери влияния в Средней Азии новоявленный глава Золотого рода скорее всего потерял к этой теме всякий интерес. Не зря в первом послании к Бейбарсу он ссылался больше на Ясу Чингизхана. Однако, новый союз всё больше принимал религиозные очертания. Тем более что общий противник Хулагу искал союзников на христианском Западе.

На Ближнем Востоке, земле халифов и султанов мусульманская карта была во всех отношениях козырной. Это понимали и вчерашний выходец из Великой Степи кипчак Бейбарс и воспитанник ходжентских улемов Берке. Не зря среди даров, отправленных в Золотую Оды была родословная халифа, главы всех мусульман. Только-только поставленного египетским султаном. А ещё бесценная реликвия. Знаменитый Коран Османа, который тот читал в свой последний час. Обагрённый кровью халифа, почитаемого и суннитами и шиитами. Кроме того имя Берке отныне поминалось на молениях во всех мечетях, включая священные города Мекку и Медину.

Да и сама Золотая Орда в египетских документах стала называться Улус Берке. Это название сохранилось надолго и после смерти правителя, которого на берегах Нила считали султаном, защитником ислама и повелителем правоверных. Таким Берке и остался в истории.

Мне сразу вспомнился проницательный Рубрук, который писал, что царевич больше притворяется мусульманином. Монаху-шпиону можно верить. Мусульманскую легенду о Берке породила политика. Париж во все времена стоил мессы.

4. В кольце врагов

Вы спросите почему я всё время рассказываю о Византии, Египте, Румийском султанате и папе римском, если обещал историю про Золотую Орду? Увы! О том, что происходило тогда в Великой Степи на берегах Волги практически ничего неизвестно. Редкие упоминания чужеземцев, да и то, зачастую, с чужих слов. Даже, близкие и заинтересованные русские авторы хранят глухое молчание. Поехал Александр Невский в Орду и жил там почти год. Зачем? Берке задержал. Причина не названа. Хотя ехал князь вроде как отмолить от участия в ордынской усобице русские войска. Только почему для этого потребовался целый год?

Вот и приходится гадать о том, что происходило в ставке Берке по косвенным свидетельствам. Дыму за холмом. По тому, что творилось вокруг и как это могло влиять на события в Орде.

Угрозы, союзы, альянсы и интриги, экономические и личные интересы — всё оказывало влияние.

В чём главная трудность для историка? В том, что история не только наука, которая, как любая наука подчиняется своим законам и опирается на факты. Она ещё и искусство. Собственную музу имеет. Главное мерило для него — человек. Одна идёт от сложного к простому, второе — от простого к сложному. Легко анализировать и предсказывать поведение тысяч людей. И нет ничего сложнее, чем предугадать поведение одного человека. Вот здесь и исток всех противоречий. История подчиняется законам. Только творят её люди, которые ничему не подчиняются.

Родственные связи, личные симпатии и антипатии, вероисповедание, амбиции, просто особенности характера — всё может повлиять на принятие политических решений от которых зависят судьбы стран и людей.

Вот поэтому история — роман. Она про людей.

Давайте попробуем посмотреть на то, что происходило в том самом 1263 году глазами Берке.

Я уже писал, что нападение Алгу и Хулагу явно стало для него громом среди ясного неба. Хотя предпосылки к этому имелись.

Согласно решению ещё самого Чингизхана, вероятно подтверждённого верховным ханом Мунке, земли за Аму-Дарьёй принадлежали потомкам Джучи. Потомки Толуя, к которым принадлежали Хулагу и Хубилай, должны были довольствоваться коренным улусом в Монголии. Новые завоевания принадлежали всему роду. Не зря в том же Китае были выделены уделы джучидам. Естественно, верховный хан стремился порадеть родным братьям. Поставив одного во главе Западного похода, а второго взяв с собой на покорение Китая. В обоих случаях намечалась огромная добыча, кроме того награда владениями в завоёванных землях.

Не умри Мунке внезапно в расцвете лет всё бы и пошло так, как в своё время замыслил Чингизхан. Коварная дизентерия положила конец этим планам. Оказавшийся во главе армии и с огромными богатствами полученными в Китае, Хубилай не захотел довольствоваться ролью младшего родственника.

Не хочу чтобы меня приняли за этакого поручика Ржевского, но на мой взгляд здесь снова сыграла роль женщина. А точнее её родня. То самое племя кунгратов — ханских невест, которое всё время оказывалось замешано в игры чингизидских престолов. Главной женой Хубилая была Чаби. Дочь Алчи-нойона, брата Борте. Её родная сестра Уки вышла замуж за царевича Джучи и родила ему сына Батыя. Вы, наверное помните, что именно это родство некогда позволило последнему стать старшим в роду своего отца и наследником?

В политических интригах эти царские невесты чувствовали себя, как рыба в воде.

Я часто пишу про разные племена: кунграты, ойраты. Это не должно вводить в заблуждение. За всеми этими племенными союзами стоят вполне конкретные представители рода Чингизхана. Только по материнской линии. Ойратские принцессы Хуку — невестка Батыя, Эргене — правительница Чагатайского улуса, Илчикмиш — жена Ариг-Буги, они были внучками Потрясателя Вселенной. Дочерями Чечейген, выданной за ойратского правителя. Так что за репрессиями Угедэя, в своё время очень сурово обошедшегося с этим племенем с большой долей вероятности стояли внутрисемейные властные разборки.

Чаби, скорее всего принадлежала к тем, кто после смерти Чингизхана держался вокруг его вдовы Борте. Той достались после смерти мужа не только обширные владения и даже личная гвардия. Она унаследовала также долю своей свекрови, превосходившую доли сыновей Чингизхана. Именно эта доля по степному обычаю считалась коренным юртом и принадлежала младшему сыну. Сначала Толую, потом Ариг-Буге. Возможно именно усиление в окружении последнего ойратов и вызвало недовольство кунгратов, которые начали борьбу за власть, используя Хубилая.

Так оно было или нет, за давностью лет и скудостью источников уже не проверишь. Однако старшей женой Мунке была ойратка Огул-Тутмыш. Что, возможно, повлияло на его решение назначить своим преемником Ариг-Бугу.

Смуту затеял в 1260 году Хубилай. И Хулагу, и Берке вполне дисциплинировано признали волю покойного Мунке, прислав на курултай представителей проголосовавших за Ариг-Бугу.

В 1263 году от этой благообразной картины не осталось ничего. Присланный самим Ариг-Бугой Алгу захватил власть в Чагатайском улусе и перешёл на сторону Хубилая. В это же время Хулагу попытался овладеть улусом Джучи.

Берке оказался лицом к лицу с двумя опасными противниками. Именно внезапность и неожиданность едва не привела его к поражению.

Не нужно списывать и внутренний фактор.

Вряд ли такая умудрённая интриганка, как Боракчина, затевала всю эту авантюру, рассчитывая только на Хулагу. А уж тем более на далёкого Хубилая. Вне всякого сомнения у неё были сторонники в самой Золотой Орде? Кто? Явно не чингизиды. Какие-нибудь эмиры из тех же кунгратов, алчи-татар, к которым принадлежала сама Боракчина. Здесь вполне могли оказаться какие-нибудь племена, исповедующие христианство, вроде тех же найманов или киреитов. Мы помним, что ещё при дворе Сартака они играли по видимому не последнюю роль. Старшая жена Хулагу Докуз-хатун была киреиткой. Христианкой и покровительницей христиан.

Хотя с этой опасностью Берке, скорее всего, покончил первым делом.

Мы помним, что направлением главного удара в ближайшее время должно было стать Закавказье. Хулагу. Для этого посылалось посольство в Константинополь, заключался союз с Египтом.

Опасности с востока в ближайшее время не предвиделось. Алгу воевал с Ариг-Бугой и ему было не до нападения на Золотую Орду. Однако Берке прекрасно понимал, что не он один ищет союзников для борьбы с Хулагу. Тот поступает точно так же.

Найти их можно было только на Западе. Тем более, что и искать сильно не нужно. Крестоносцы, с которыми были налажены отношения ещё со времён похода в Сирию. За ними стоял римский папа, огорчённый потерей Константинополя и объявивший татар врагами веры. Не трудно было догадаться, что под этим названием он меньше всего имел в виду войско Хулагу.

Берке прекрасно понимал, что впутывается в невероятно сложные хитросплетения европейской политики и ему нужны были хорошие советники в этом вопросе. Вот вам и разгадка длительного пребывания Александра Невского в Орде. Кто лучше него мог разобраться в сложной системе взаимоотношений папы, королей, императоров? Тем более, что у русских была прямая связь с Константинополем через патриарха. А в самой Орде совсем недавно появился собственный православный епископ.

Думается Александр Ярославич проявил себя с самой лучшей стороны. Что, что, а дипломатия всегда была его сильной стороной. Скорее всего, именно он предупредил Берке о ненадёжности союза с Византией. Успокоив и насчёт намечавшегося крестового похода. Сам Александр имел немало дел с папой и крестоносцами, и понимал истинную цену их угрозам и обещаниям.

Видимо по той же причине Берке задержал и Кушарбека. Тот хорошо знал Ближний Восток, где предстояло разворачиваться совместной кампании.

Уже осенью стало понятно, что она не состоится.

Посольство султана Бейбарса с дарами, оружием и военными специалистами было задержано византийским императором, а беглый сельджукский султан был взят под охрану.

Весть об этом принёс посланец дяди Кей-Кавуса, находившегося на севере империи, у самых границ Золотой Орды. Этого родственника знатного пленника, на всякий случай держали подальше от Румского султаната, но, судя по всему, сильно не опасались. Грек, да ещё из духовного сословия. Однако судьба родного племянника оказалась ему ближе.

Стало понятно, что все намечавшиеся планы о вторжении в Малую Азию оказались написанными вилами на воде.

Отпала нужда в советниках, и русский князь смог благополучно отбыть домой.

А Кушарбек мог спокойно дожидаться посольства, с которым отправится в обратный путь. Благодаря ему мы имеем единственное, дошедшее до нас описание внешности Берке.

«У него была жидкая бородка, широкое лицо желтого цвета. Волосы он зачесывал за уши, а в одном ухе у него висело золотое кольцо с ценным восьмиугольным камнем. Хан был одет в шелковый кафтан, на голове — колпак. Он был опоясан золотым поясом из зеленой булгарской кожи, украшенный дорогими камнями. На ногах он носил башмаки из красной шагреневой кожи. На кушаке у Берке висели черные витые рога, покрытые золотом.»

Ещё в отчётах египетских послов мы впервые встречаем упоминание о супруге Берке Джиджек-хатун. Правда, тогда она ещё вряд ли имела этот титул. Старшей женой была другая. Но именно Джиджек было поручено заботиться о египетских послах. Вряд ли случайно. Но вот почему, остаётся только гадать. Версий можно строить сколько угодно, только цена им одинакова. Религиозная принадлежность? Родство с тем самым сельджукским султаном? Или хорезмшахом Джелал ад-Дином, мать которого тоже звали Чечек (Джиджек). Во всяком случае, имя явно не монгольское. Или она хорошо знала языки?

У нас будет ещё возможность поговорить об этой женщине, она не раз появится на страницах моего повествования. Но её происхождение так и останется тайной.

Нам, конечно, интереснее Александр Невский. Ведь эта последняя поездка в Орду окутана тайнами и домыслами. Некоторые даже предполагают, что его смерть на обратном пути не была случайной. Не отравили ли?

Я бы не стал сбрасывать со счетов именно официальную версию, приведённую русскими книжниками. Отмаливал своих людей от участия в войне против Хулагу. Думаю, именно данная цель и была главной для самого Александра Ярославича. А самым верным способом было отговорить Берке от крупномасштабной войны в Закавказье. Кроме того, серьёзным аргументом должно было стать положение на западной границе. Там, прослышавший о нестроении в Орде литовский князь Миндовг, уже стал пробовать на прочность владения подвластных татарам русских князей. Как раз в этом самом 1263 году, он попытался начал войну против брянского князя. Чем вольно или невольно помог Невскому.

Литовские князья ещё со времён Батыева нашествия точили зуб на Смоленск. Тогда это был один из крупнейших русских городов. Туда выходил торговый путь с Балтики по Западной Двине, в устье которой был воздвигнут немецкий город Рига. Возможно именно Александр Ярославич во время пребывания в Орде обратил внимание татар на перспективы западной торговли. Во всяком случае, уже через несколько лет сменивший Берке Менгу-Тимур начал очень энергично действовать в этом направлении. Такой умудрённый политик, как русский князь вряд ли упустил возможность наладить нужное знакомство с наследником, которому предстояло взять в руки бразды правления. Уж он то знал, что поклоняться нужно восходящему солнцу.

Осенью стало ясно, что Александр Невский оказался прав, предостерегая Берке от союза с византийским императором и румским планам не суждено сбыться. Думаю, в глазах правителя Золотой Орды это способствовало немалому укреплению авторитета князя.

Развеялась и литовская угроза. Миндовг был убит заговорщиками и Литва погрузилась в смуту. Отголоски её неизбежно долетали до русских владений, и наверное Александр Ярославич стал настойчиво стремиться домой. Мог кто-то не желать его возвращения? Из их числа нужно безоговорочно исключить Берке. Да и умер князь, уже достигнув русских земель. Если приять версию об отравлении, сделать это мог только кто-то из своих. Лично я в это не верю.

Просто само путешествие из Орды поздней осенью было предприятием нелёгким. Ночёвки в поле, плохая пища. Мы часто грешим на то, что кого-то отравили в Орде. Возвращаясь оттуда умер отец Александра, в смерти которого обвиняли Туракину, через полтора десятка лет умрёт его младший брат с сыном. Каждый раз всплывает версия отравления.

А может всё проще? Ведь ещё Карпини жаловался что его в ханской ставке едва не уморили с голоду. Неужели в самом деле не кормили? Это послов, к которым монголы всегда относились трепетно. Да ещё ханских гостей. В то же время часто пишут, что послам присылали живой скот для убоя и кумыс. Теперь представьте усердного христианина, который кобылье молоко не пьёт, да ещё постоянно постится и не есть мяса. В степи, где никаких огородов и овощей. Перед самой отправкой в обратный путь русские две недели даже рыбу не ели — Успенский пост. Получается сидели на одном варёном просе. Заметьте, когда через полвека в степи возникли города и проблемы с огородами и постной пищей не стало, перестали и князья умирать от неизвестных причин.

Одно можно сказать твёрдо. После этой поездки в Орде явно убедились в лояльности владимирских князей. На следующих год Берке без малейших колебаний выдал ярлык младшему брату Александра Ярославу. Совершенно не обращая внимание на его антитатарское мятежное прошлое. Это отношение унаследовал и Менгу-Тимур.

Даже немного жаль покидать родные русские пенаты. Здесь тогда происходило столько интересного. Да и Литва могла подбросить материал на несколько приключенческих романов. С предательствами, альковными страстями и благородными витязями. Всё, как положено.

Но нам пора возвращаться в Золотую Орду. Где после отъезда русского князя, ещё сидел бывший хорезмский джамдар, а ныне египетский эмир Кушарбек, в ожидании посольства от Бейбарса. Он тоже выполнил свою миссию сполна. Золотая Орда сделала ставку на союз с Египтом, который определит её политику на целый век вперёд.

Так почему не сработал план похода в Малую Азию и возвращения султана Кей-Кавуса на Румский престол?

В Риме тогда сидел папа Урбан IV. Человек, знакомый со странами и языками не хуже Кушарбека. До того как встать во главе католической церкви, он подвизался как раз в восточной политике. Занимался делами Тевтонского ордена, потом перебрался на Ближний Восток. Последняя должность которую он занимал было Иерусалимское патриаршество. Католическое, естественно. Смерть папы Александра IV, который так убивался по поводу разгрома литовцами тевтонских рыцарей, застало будущего Урбана IV, как раз во время поездки в Европу за пожертвованиями. Возможно на его избрание повлияло резкое изменение дел на востоке. Греки взяли Константинополь. Так или нет но в тамошней политике новый понтифик разбирался прекрасно.

Тем более, что у него были в руках мощные рычаги давления на участников. Самым слабым звеном образовавшейся коалиции, естественно, была Генуя. На неё немедленно был наложен папский интердикт — запрещение совершать религиозные обряды. Помимо религиозной стороны дела это влекло освобождение от обязательств должников, что для генуэзских банкиров было смерти подобно. Кроме того византийский император немедленно вступил в тайные переговоры с папой о воссоединении церквей. Разменной монетой должен был стать беглый сельджукский султан. Его взяли под стражу. А египетское посольство задержали в Константинополе.

Союз Египта с Золотой Ордой вполне мог не состояться из-за этого. Причём никаких рычагов давления на византийцев у Бейбарса не было. Зато они быстро нашлись у Берке.

Не успел Михаил Палеолог начать плести узелок своей политической интриги, как тот был разрублен монгольским войском, неожиданно для всех переправившимся через Дунай и стремительно двинувшимся на Константинополь.

Кей-Кавус был освобождён из крепости, где его укрывали, египетское посольство отпущено с извинениями. С ним к Берке отправились послы самого императора, с предложением выплаты дани. Урок оказался весьма впечатляющим. Больше ромеи не предпринимали попыток прервать сообщение Египта с Золотой Ордой никогда.

Однако о возвращении Кей-Кавуса на отеческий престол пришлось забыть. Его с почётом приняли при дворе Берке, который даже выдал за знатного не то пленника, не то союзника свою дочь. После чего зятю был выделен в удел Крым, один из богатейших юртов. Там в городе Солхат бывший сельджукский султан и отошёл пятнадцать лет спустя в лучший мир.

Теперь, когда угроза с юга сошла на нет для правителя улуса Джучи настала пора обратить взоры на восток.

5. Смена поколений

Пока Берке занимался делами сельджукского султана, на востоке новый хозяин Чагатайского улуса Алгу воевал с Ариг-Бугой, считавшим себя верховным ханом. Для последнего победа была вопросом жизни или смерти. Под его властью находились кочёвые юрты — войско. Степных угодий было недостаточно, чтобы прокормить эту орду. За продовольствием Ариг-Буга и послал в своё время Алгу в Среднюю Азию. Теперь приходилось воевать со своим бывшим ставленником.

Военное превосходство позволило одержать верх, но победа оказалась пирровой. Ариг-Буга не успел прорваться в осёдлые сельскохозяйственные районы Мавераннахра и вынужденно зазимовал с войском на степных пастбищах. Лошади гибли, люди разбегались. Попытки навести порядок с помощью строгих мер, как это часто бывает, дали противоположный эффект. К лету Ариг-Буга понял, что проиграл.

Вскоре он явился в ставку Хубилая и признал своё поражение. Говорят, Хубилай заплакал от жалости. Он не стал мстить брату, приказав тому лишь год не показываться на глаза.

Хубилаю нужно было привыкать к новой роли великого хана. Последнее препятствие на этом пути исчезло. Настала пора собирать камни. Мирить былых противников, устранять последствия двоевластия.

Скрывавшуюся при дворе Ариг-Буги Эргене отправили в Чагатайский улус. Её передавали вместе с ним новому правителю Алгу. Берке и Хулагу получили приглашение на курултай, который должен был устранить все накопившиеся противоречия и прекратить вражду. Правитель улуса Джучи получал таким образом большое преимущество. Курултай — это закон степи, где сила принадлежит традиции и заветам Чингизхана. А Берке был старшим в роду, да и владения за Аму-Дарьёй принадлежали ему по решению прежних ханов.

Он дал согласие участвовать.

За спиной Берке был большой опыт таких мероприятий. Именно ему некогда Батый поручил провести курултай, посадивший на белый войлок Мунке. Вопреки всем завещаниям и былым указам. Вряд ли Берке доверял и Хулагу с Алгу. Вероломный удар в спину от них он получил совсем недавно.

Но в общении с новым великим ханом правитель Золотой Орды сохранял внешнее почтение. Подобно своему старшему брату двадцать лет назад он, согласившись лично прибыть на курултай, сослался на дальнюю и трудную дорогу. Сообщив, что ему потребуется на неё три года.

Видимо Берке смолоду усвоил восточную мудрость: жди и ты увидишь как мимо пронесут тело твоего врага.

Не успел его гонец добраться до Хубилая, как пришла весть из-за Каспийского моря. В феврале 1265 года умер Хулагу.

Версия, что именно это подвигло Берке попытаться решить старый спор силой считается почти общепринятой. Вроде как он понадеялся на отсутствие власти во владениях неприятеля и решил воспользоваться представившейся возможностью. Не будем торопиться. Давайте посмотрим была ли необходимость у Берке спешить?

Впереди курултай, на котором у него были все шансы отстоять свою правоту и решить проблемы мирным путём. Тем более, что теперь туда не мог прибыть сам Хулагу? Да и между известием о смерти и походом Берке в Закавказье прошло слишком много времени.

Может дело не столько в Хулагу, сколько в его преемнике?

Здесь нам снова придётся вернуться на берега Босфора. Где только-только распутался, а вернее разрезался узелок, завязанный вокруг бывшего сельджукского султана. Мы оставили византийского императора Михаила VIII, когда он отпустил египетских послов и предложил платить дань Золотой Орде. Здесь нам придётся познакомиться с этим неординарным человеком.

В искусстве интриг, предательств, тайных сговоров и самой изощрённой дипломатии он выделяется даже в византийской истории, где всем этим сложно кого удивить. Михаил Палеолог, едва избег казни за участие в заговоре, ещё при дворе в Никее. Именно, тогда, сбежав за границу, он познакомился с султаном Кей-Кавусом, сыгравшим решающую роль нашей истории. Вернулся, добился прощения, снова предал уже следующего никейского императора. Воспользовавшись малолетством последнего, стал его соправителем, а потом и вовсе отправил в заточение и ослепил.

Возвратив Константинополь, Михаил восстановил против себя едва не всю Европу, а, чем закончилась его попытка вести переговоры с Западом, я совсем недавно рассказывал. Его осуждали и отлучали от церкви православные патриархи за свержение и ослепление законного императора и переговоры с католиками, римские папы за захват Константинополя и затягивание переговоров о воссоединении церквей. Его ненавидели при соседних царских дворах, в собственной столице. Называли вероломным вероотступником и клятвопреступником. Даже после смерти ему отказывали в христианском погребении и сыну приходилось договариваться по этому поводу с патриархом.

Эти скупые строки лишь в очень малой мере описывают жизнь и деяния Михаила VIII. Которая была богаче целой дюжины авантюрных романов. История с Кей-Кавусом здесь даже не штрих. Штришок.

Однако давайте встанем на место императора. После того, как отряды Золотой Орды разграбили его балканские владения и забрали с собой Кей-Кавуса, позавидовать Михаилу не мог даже самый безнадёжный оптимист.

Его шашни и тайные переговоры с Западом были не от хорошей жизни. Главная опасность исходила именно оттуда. Отвести её могло только воссоединение церквей. Вот только именно эта идея была совершенно неприемлема для подданных Палеолога. После захвата Константинополя в 1204 году, любой разговор на эту тему в Византии был равносилен политическому самоубийству. Прибавьте свержение законного императора и получите картинку близкую к реальной.

Думаю выход подсказало именно вторжение войск Золотой Орды. Михаилу уже в прошлом приходилось иметь дело с монголами в Малой Азии, в период пребывания в изгнании в Румском султанате. Ему было хорошо известно, крайне осторожное отношение к ним его балканских соседей. Тех же венгров и болгар. А вся эта история с союзом мамлюков и Золотой Орды под мусульманскими лозунгами, вполне могла навести на мысль о союзе с Хулагу под христианскими. Тем более, что идея такого альянса была очень популярна на Западе. При том же папском дворе.

Поэтому в то самое время, как знаменитый Коран Османа, следовал из Египта на берега Волги, в ставку Хулагу направлялась дочь Михаила VIII Мария. Незаконнорожденная, но монголы не придавали этому значения. Главное родная дочь императора. Там её ожидала встреча с Докуз-хатун, старшей женой ильхана. Киреиткой по происхождению, внучкой знаменитого Ван-хана. Пресвитера Иоанна средневековых европейских легенд. Близкой родственницей Сорхухтани, матери Хулагу. Будучи несторианкой она покровительствовала армянской и сирийским церквям, которые тогда вовсю вели разговоры о союзе с папами и католиками.

Вот только Докуз-хатун пережила своего мужа всего на несколько месяцев.

Можно с большой долей вероятности предполагать, что она являлась сторонницей союза с Западом. Под которым она в первую очередь подразумевала христианство. Во всяком случае, брак с византийской принцессой явно состоялся ещё при её жизни. В ближайшей перспективе это означало прежде всего войну с Египтом, военный союз которого с Золотой Ордой как раз вступал в силу.

Так может Берке действительно просто использовал благоприятную ситуацию, чтобы посадить на Румский престол недавно вызволенного из византийского плена Кей-Кавуса, а заодно потеснить наследника Хулагу в Закавказье, оставив за ним лишь завоёванные в ходе отцовского похода владения исмаилитов и халифа? Тем более, что в Чагатайском улусе тоже начались перемены. Враг Берке Алгу, едва получив ярлык и Эргене-хатун, скоропостижно скончался по неизвестной причине. Возможно, неосторожно заехал в свою столицу Алмалык. Где правила сестра правителя Золотой Орды, столь любившая людей, сведущих в науках и магии. Там, как мы помним, часто умирали внезапно и по неизвестной причине.

Безутешная вдова Эргене тут же снова объявила правителем своего сына Мубарек-шаха. Примечательная деталь — он спешно принял ислам. Как хотите, но поклон в сторону Берке слишком очевиден. Во всяком случае, опасности с этой стороны в Золотой Орде можно было в ближайшее время не ждать. Да и осторожный Хубилай не спешил присылать ярлык преемнику Хулагу, явно пытаясь отложить это до улаживания территориальных споров.

Следование старой восточной мудрости выручило и его. Берке умер во время похода в Закавказье, пережив своего противника Хулагу всего на год. Сам поход, естественно, завершился. Прекращён, когда войска стояли на берегах Куры в поисках переправы.

Преемник был известен ещё при жизни правителя. Менгу-Тимур, сын ойратки Хуку. Племянник по матери правительницы Чагатайского улуса Эргене.

Одновременно с Берке покинул лучший из миров и незадачливый претендент на верховную власть Ариг-Буга, прозябавший теперь вдали от политики. Хубилай остался один. Он пережил своих братьев, главу Золотого рода Берке и казалось мог торжествовать.

Но одновременный уход всех участников политической игры, привёл к смене поколений. Вместо внуков Чингизхана пришли их сыновья, для которых великое прошлое и громкие дела были лишь «веков минувших старина». На первом месте у них стояли клановые интересы, личные пристрастия и политические союзы, основанные прежде всего на выгоде.

Наверное есть какая-то историческая предопределённость, что почти все тогдашние деятели, определявшие политику на протяжении последних лет, сошли со сцены практически одновременно, словно отыграв свой спектакль. Ариг-Буга, Хулагу, Берке, Алгу. Русские князья Александр Невский и Даниил Галицкий, литовский Миндовг. Даже Андрей Суздальский, возвращённый после смерти Батыя из-за моря, где он отсиживался после Неврюевой рати. Он даже не появился в числе возможных кандидатов, после смерти старшего брата.

Что касается Берке — он так и остался фигурой во многом загадочной. Я уже говорил о многочисленных нестыковках в его биографии, к которой все давно привыкли. На страницах русских летописей он вообще едва мелькнул. Причём отношение к нему было скорее негативным. Почему? При нём создана Сарайская епархия, остались без последствий погромы татарских сборщиков дани. Берке пошёл на встречу Александру Невскому, отмаливавшему русских воинов от участия в войне с Хулагу. Да и Ярослава Тверского он утвердил великим князем Владимирским без всяких колебаний. Понятно резкое неприятие Берке армянскими авторами. Для них его имя было связано прежде всего со сменой политики после смерти Сартака. При котором несториане и армяне пользовались большим влиянием, но с чем связано недоброжелательство русских книжников?

Может это всего лишь отголосок церковной политики, корни которой лежали в Византии? Вряд ли вторжение на Балканы вызвало добрые чувства у греков? Тем более что последний поход Берке носил ярко выраженную происламскую направленность из за союза с Египтом и беглым сельджукским султаном.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.