Бесплатный фрагмент - Коточелы

Глава 1

Франческа стояла на красивой заснеженной поляне и изо всех сил пыталась вдохнуть в себя холодный терпкий воздух.

В голове, как цирковая лошадь, бегала по кругу единственная мысль: «Неправда. Этого просто не может быть.»

Дыхание не восстанавливалось, сердце стучало где-то в ушах.

На покрытой сверкающим белым снегом земле, раскинув руки, лежал Старец. Его глаза были открыты и смотрели в небо, он улыбался и был абсолютно неподвижен. За ним, едва шевеля горестными обледенелыми руками, возвышалось Древо Жизни.

Шуншика Фанни выскользнула у Чесси из рук, подошла к Старцу и обнюхала его.

— Он мертв, — прозвучало в голове у Франчески то, что было уже вполне очевидно. И только не хотело произноситься вслух, даже мысленно.

Редкие снежные хлопья падали с неба. Сквозь облако пробивался бледно-желтый солнечный луч. Все в мире дышало красотой и покоем чудесного зимнего утра.

— Сегодня первый солнечный день за последний месяц, а его больше нет, — произнесла Франческа вслух. Тяжелый ком застыл в горле, ей безумно хотелось расплакаться, но она не могла.

В голове Франчески прозвучал голосок шуншики. Эти редкие зверьки с большими круглыми ушами, размером с кошку и исключительно милыми мордашками, обладали способностью общаться со своим хозяином мысленно.

— Чесси, надо сообщить Матильде.

Какая-то интонация в голосе Фанни не понравилась Франческе.

— Почему именно ей?

Матильда в Кландии возглавляла Отдел безопасности, и заявление Фанни о том, что в первую очередь следует связаться с ней, могло означать только одно. Именно это Фанни и озвучила в следующую секунду.

— Он не просто умер, Чесси, его убили.

В этот момент Чесси показалось, что воздух вокруг нее сгустился до такой плотности, что его можно потрогать руками. Этим она и занялась. Ее изящные руки взмыли в воздух, слепили из прозрачной плотной субстанции виртуальный комок и бросили его в воздух.

Серый зверек озабоченно крутился у девушки в ногах.

— Чесси, прекрати. Ты выглядишь как сумасшедшая.

— Для кого выгляжу, Фанни. Здесь на меня больше некому смотреть.

Хруст веток, раздавшийся совсем рядом, заставил Франческу вздрогнуть и резко обернуться.

С озабоченным выражением на лице к ней направлялась Матильда. Резким движением руки остановив расспросы, уже готовые сорваться с губ Франчески, Матильда быстро подошла к Старцу.

С тяжелым вздохом она достала из сумки редкую для Кландии вещицу — мобильный телефон.

— Мэтт, это я. Да, мои худшие опасения подтвердились. Он мертв. Собирай ребят, выезжайте, надо здесь все осмотреть.

***

«Удар тяжелым предметом пришелся по затылочной части жертвы. Удар произведен, скорее всего, лопатой, найденной рядом с телом. Судя по цепочке следов, оставленных на снегу, преступников было двое. При воссоздании картины преступления было выяснено, что первый из преступников шел следом за жертвой от самого дома, после чего следы обрываются. Видимо, преступник и жертва вступили в вербальный контакт. Следов борьбы не обнаружено. Вторая цепочка следов ведет из леса. Что позволяет предположить, что второй преступник подкрался к Старцу со спины и нанес удар, оказавшийся смертельным.»

Мэтт отложил на стол исписанный пергамент и нахмурился.

— Том, а про дерево почему не написал в отчете?

— Это важно? Там только две зарубки непонятные.

— Боюсь, что это может оказаться самым важным во всей истории. Не забудь написать про следы вокруг древа. И опиши характер зарубок.

Недовольно сдвинув брови и выразительно посмотрев на часы, Томми отправился в свой кабинет дописывать отчет.

Мэтт подошел к столу, за которым на фоне зимнего окна выделялся темно-синий женский силуэт.

— Что скажешь, подруга?

В данной ситуации Мэтт не боялся получить от своей давней приятельницы и коллеги отповедь за фамильярность; слишком серьезная образовалась ситуация.

Мало того, что убийства уже лет сто не случались на вверенной им под охрану территории Кландии. А тут еще убийство персоны такого масштаба. Ибо невзирая на возраст и отшельнический образ жизни, Старец был фигурой уникальной в своем роде, а по значимости для коточелов он мог соперничать с самим королем. Именно на его древние плечи ложилась забота по обеспечению коточелов соком Древа Жизни. Сначала на вступительном экзамене, где определялись потенциальные способности юного создания, затем спустя год, на подтверждающем экзамене, ну а впоследствии в течение всей жизни, коточелы получали напоминание о существовании Старца в виде заветных красивых аптечных флакончиков. У каждого они были абсолютно индивидуального дизайна, но неизменно причудливой формы, произведенные вручную стеклодувами. Винно-красные, лиловые, стальные, прямые, склоненные в поклоне и пузатые — флакончики занимали почетные места на комодах, буфетах и шкафчиках всех аристократических домов Кландии, поддерживая в своих обладателях Способности, заложенные в них от рождения. Их употребляли как витамины, по капельке в день или реже, в зависимости от рецепта, прописанного специальным врачом. В простонародье эти капли называли Помогайка.

— Мэтт, ты хоть представляешь, что сейчас начнется? — темный силуэт у окна подал признаки жизни.

— Давай попробуем представить. Для начала вся наша знать попробует, используя связи, добыть себе побольше Помогайки. Потом, когда запасы иссякнут, начнется паника.

— Паника начнется значительно раньше. Нет никаких запасов.

— Так, но у нас есть Франческа!

— Я не уверена, что он успел ей передать знания и рецепты. Заходите! — прервала сама себя на полуслове Матильда.

— Прошу меня простить, но ребята вернулись. Есть новая информация.

— Не тяни, — прорычал Мэтт, глядя на заливающегося румянцем стажера.

— Около дерева нашли блокнот. Записей в нем никаких нет, он новый, но на корешке есть инициалы — О.А.

Глаза Мэтта разгорелись азартным блеском, он чуть не подпрыгнул на месте.

— Великолепная новость, Кай! Превосходная! Найдите мне все по этому блокноту — где был куплен, когда, кем. Беги-беги, не теряй времени!

***

В гостиной семейства Арейра было очень тихо. Алиса, Барс, Лера и Олли сидели вокруг журнального стола, стараясь не смотреть друг на друга. Потрескивали в камине дрова, и было ощущение, что всем собравшимся казалось сейчас самым важным на свете делом следить за отлетающей от полена искоркой. Вот она оторвалась, покружилась в своем изящном танце, и медленно-печально приземлилась.

— Как короток ее путь, — нарушила всеобщее молчание Алиса. Олли утерла рукавом глаза.

— Ребят, не надо отчаиваться. Должен быть какой-то способ остановить процесс. Надо только поискать. — Барс энергично махнул рукой, как будто пытаясь разогнать сгустившиеся над собравшимися близкими ему людьми тучи несчастья.

— Мы с Олли за эту неделю познакомились со всеми мало-мальски знакомыми с темой Древа Жизни учеными и целителями. И их вердикт однозначен — дерево умирает. В тех зарубках, что нанесены на ствол дерева, обнаружили яд, который уже проник в древесную систему. А вместе с деревом умирает и Франческа, которая отдала свою энергию дереву и теперь связана с ним какой-то особой связью. Собственно, Старца можно было не убивать, он бы и так умер. Просто преступники таких тонкостей не знали. Это очень закрытая тема. — голос Леры звучал очень тихо и глухо.

— Лер, она о чем-то догадывается? — голосок Олли дрожал.

— Нет пока. И я не представляю, как об этом можно сообщить. — Лера отвела от Олли взгляд своих печальных серо-голубых глаз и с преувеличенным вниманием поправила белокурую прядь волос, выбившуюся из пучка.

— Девочки, не устраивайте драму. Пока она жива. Деревья живут долго, она еще и нас переживет! Вспомните — Старец сколько поколений увидел? — это был Барс. Но продолжить ему не дали.

— Барс, я понимаю, что отрицание — есть самый надежный способ уберечься от горя, не хочу думать худшее — что тебе все равно, но давай ты примешь тот факт, что Древо погибает. И если это видно уже сейчас — значит срок его гибели в весьма обозримом будущем. — голос Алисы звучал скупо и сдержанно, но чувствовалось, что ее терпение на пределе.

— Да, это именно так. Никто не знает, сколько продлится процесс разрушения. Яд действует так, что дерево будет постепенно разрушаться изнутри. Это может быть год, а может быть лет пять. Никто не знает. Однозначно все сходятся только в одном — это разрушение не остановить. — нехотя добавила Лера.

— Ой, — еле слышно прошептала Олли, первая отреагировавшая на изменение плотности пространства. — А вы тут давно стоите?

В арочном проеме стояли Томми, Неру и очень бледная Франческа.

— Достаточно, — первым из застывшей группы отозвался Томми. — А я думал моя на новость на сегодняшний день будет лидером в числе отвратительных.

— Я думаю, что тебе давно надо было мне рассказать, Лер. Я все равно что-то чувствовала — на тебя было больно смотреть последнюю неделю. Не правильно ходить такой черной, и не рассказать о причине. — спокойный голос Франчески звучал укоризненно.

Неру смотрел на Чесси глазами, полными застывшим, почти осязаемым ужасом.

— Чесс, ну ты это… Не расстраивайся. Сейчас все лечат же. И лекарства всякие есть. Все будет хорошо. Главное, не сдаваться! — Неру суетливо схватил Чесси за руку, после чего отпустил и быстро отвернулся.

— Чаю хочешь? — спасла ситуацию Алиса, которая относила себя к таинственному клану существ, считающих, что чашечкой чая можно поправить все на свете.

Неру торопливо кивнул головой и схватил большую спасительную чашку. Судя по его реакции на предложение о чае, в мировоззрении Алисы была большая доля правды.

— Расскажи свою новость, после наших известий можешь уже не переживать о способах смягчения информации, — мрачно высказалась Олли.

— К-х-е… Как бы тебе сказать, Олли. В общем, ты — главная подозреваемая в деле об убийстве Старца и Древа…

— Что?!! — раздалось сразу несколько голосов хором.

— Что за бред?

— Ваши вообще с ума там слетели?

Томми поднял перед собой руки, пытаясь одновременно защититься и заставить умолкнуть гул голосов. Наконец ему это удалось.

— Ты покупала недавно блокнот фирмы «Барнус» в магазине канцелярских товаров на Европейской улице?

— Да… И я его, кстати, давно не могу найти.

— Можешь не искать, нашли уже. Под Древом. — голос Томми был предельно мрачен и серьезен. — Это единственная улика. А с учетом того, что ты у нас являешься главой молодежной организации, борющейся за равные права всех коточелов… Листовки опять же вы распространяли последний месяц -«Всем равные права. Долой пропасть, разделяющую представителей древней расы» — у тебя еще и мотив есть. Нет Древа — нет привилегий аристократам.

— Том, я обронила этот блокнот, наверное! Меня Чесси водила к Старцу, договорилась с ним о беседе, чтобы я могла у него интервью взять для нашей газеты! Чесс, скажи!

— Да, опять же факт не в твою пользу. Пообщалась, узнала информацию, после которой приняла решение действовать кардинально…

— Сын, ты что такое говоришь? — взорвался Барс.

— Я озвучиваю вам картину, которую будут видеть большинство коточелов. Короче, ситуация такова. Безусловно, я не верю тому, что Олли могла совершить убийство — даже говорить не могу так вслух. И Мэтт не верит. Но! Мотив, улика, возможность… Мэтт мне сегодня все это обозначил, до того, как официальная версия будет произнесена завтра утром на собрании. При всех связях и влиянии, Мэтт не сможет долго сдерживать приказ об аресте Олли. А вот если она уедет куда-то сегодня… Это произойдет до приказа.

Олли сидела на полу, раскачиваясь, обхватив голову руками и слегка поскуливая.

— Я никуда не поеду. Это позор! Моя репутация! Ведь если я убегу, то все решат, что это действительно я!

— А если не уедешь, то тебя арестуют. И пусть даже горстка людей будет уверена в твоей правоте — пока ты дождешься оправдания (если дождешься), ты проведешь неопределенное количество времени в тюрьме.

Лера отпустила руки Франчески, которые держала последние пять минут, в нелепой попытке удержать таким образом в комнате бунтующее сознание подруги.

— Олли, надо бежать.

— Куда?! — взвыла Олли, и Лера впервые услышала отчаянье в голосе всегда жизнерадостной и лохматой коточелы.

— В Москву, -спокойно сказала Лера.

Олли нервно дернула хвостом, но на ее лице появилось заинтересованное выражение. А Лера продолжила.

— Там тебя не будут искать. А даже если и будут — найти тебя в Москве будет намного сложнее. Вся Кландия у КТ-шников как на ладони. Отсидимся немного, пока не найдут настоящего виновника.

Томми с энтузиазмом подхватил мысль.

— Да, я найду того, кто вас перекинет туда. У меня сейчас достаточно знакомств в э-э-э, скажем так, криминальных структурах. Да я даже знаю кого попросить! В том году я немного помог по доброте душевной «Чистотелу», ну помните — тем ребятам, что устроили магический взрыв на концерте? Правда, придется потратиться, их услуги недешево стоят, — тут же загрустил Томми.

— Не проблема, -слабо махнула рукой Франческа. — Мне Саис открыл свой счет в банке. Я теперь самостоятельная богатая леди. Мне столько денег все равно не нужно. Особенно с учетом…, — она замолчала, явно не желая продолжать. Вся компания быстро и шумно загалдела нарочито веселыми и очень ненатуральными голосами что-то ободряюще-утешительное. Что, собственно, никого, включая их самих, не вдохновило и не убедило.

За окном валил снег. С тоской посмотрев в окно, Неру откашлялся, и сообщил, что ему, пожалуй, пора. «Я позвоню»: буркнул он напоследок, чмокнул Чесси в щеку и убежал.

Чесси молча кивнула.

— Не переживай, Чесс. Он просто маленький еще. Не знает, как реагировать и как с тобой теперь разговаривать. Как вообще вести себя в такой ситуации.

Неру и Франческа начали встречаться этим летом, что для всех стало полной неожиданностью. Особенно для Неру, который долго не мог поверить в свое счастье, когда Чесси неожиданно позвала его сначала в кино, а потом в парк на прогулку. Неру был влюблен в Чесси почти год, и не без оснований полагал, что сердце капризной девчонки занято красавчиком Яном. Это было действительно так, но Чесси объяснила, что после того, как в прошлом году вскрылось какой Ян «коварный лицемер», она и думать про него не хочет.

Лере было совершенно очевидно, что свидания с Неру являются всего лишь спонтанным желанием доказать всем вокруг, что Франческе абсолютно безразлична ситуация с Яном. И немного осуждала Чесси за эгоизм, так как Неру относился к развивающемуся роману вполне серьезно. Что Леру действительно удивляло — это глубокие чувства Франчески по отношению к «коварному лицемеру». Лера чувствовала Чесси как никто другой, пожалуй, не хуже ее шуншики. И в те несколько раз, когда им с Чесси довелось встретить Яна на общих мероприятиях, Лера ощущала почти физическую боль подруги. Боль плескалась в ее янтарных миндалевидных глазах, она сквозила в незаметно для других убыстрявшихся движениях тонких рук, во всем движении ее невысокой стройной фигуры. Даже медно-рыжие волнистые волосы Франчески, длиной чуть выше плеч, начинали быть более тусклыми. А после того, как Лера случайно наткнулась в завалах Чессиной комнаты на тетрадку со стихами, она и вовсе не знала, что думать.

Из хаоса тоски рождался мир иллюзий.

Тончайшие мазки — и он готов, бери.

Пока еще живой, пока не видят люди,

Пока он только твой — прими его, цари!

Судя по тщательно выведенным инициалам H.Н., стоящим перед стихотворением — посвящались строки Неру. Франческа отчаянно пыталась стать счастливой. Любой ценой. Поэтому, хоть Лере и было жаль безобидного и добродушного, напоминавшего олененка Неру, она ничего не говорила Чесси, когда та с вызывающим видом наряжалась на встречу с поклонником. В эти моменты Лере казалось, что глаза Чесси хотя бы немного начинал заполнять тот ленивый золотисто-перламутровый свет, который был Лере так хорошо знаком ранее.

— Чесси. Я завтра еду встречаться с Ааруном. Нечего руки опускать, я думаю должен быть способ тебя починить, — бодрые фразы давались Лере с трудом, но надо сказать, возымели свое действие.

— Слушай, а ведь правда, Аарун столько всего знает в области лекарств. В том числе запрещенного и того, что никто не знает. — Чесси немного оживилась.

— Да, а пока давай-ка продумаем план эвакуации Олли. Как думаешь, где ей лучше поселиться — вроде район, где мы с тобой жили неплох? — отвлекающий маневр сработал. Все присутствующие увлеклись разработкой плана отъезда Олли.

Вечер прошел в сборах. Главной проблемой стала одежда. В Кландии никого не смущал пушистый серый хвост, обладателем которого являлась Олли. В калази — традиционной одежде коточелов — было даже предусмотрено специальное отверстие. А вот в любом городе людей объяснить наличие сего предмета было бы проблематично. Алисе пришлось доставать с чердака дома швейную машинку и срочно сшить несколько длинных юбок и широких штанов по типу шаровар.

Томми вернулся ближе к ночи с хорошими новостями — он обо всем договорился. И даже обменял кланды на рубли, у тех же предприимчивых «чистотельцев». Лера тоже успела сбегать домой за вещами. Барс и Алиса, пряча беспокойство, обняли девочек.

Кутаясь в куртки и уворачиваясь от порывов снежного ветра, Лера, Томми и Олли миновали несколько кландийских переулков. За спиной осталась и площадь, один из домиков которой прятал подвальчик Олли, в котором Лера впервые с ней встретилась. Как же давно это было! Сколько событий произошло с тех пор… Ребята бесшумно ступали по свежему снегу. Лера вновь поразилась как меняется облик города, стоит выйти за пределы старой ухоженной части, в которой располагались домики и особняки, выстроенные в основном из серого камня и покрытие красной черепицей. На окраинах дома были выше и уже. Какие-то из них имели каменный первый этаж, а верхние этажи — деревянные. Какие-то состояли полностью из дерева. Но все традиционно расширялись кверху. А крыши здесь были цветными, как лоскутное одеяло, и железными. Все домики были очень ухоженными, но за счет своей пестроты и разнообразия форм и материалов, смотрелись немного странно. «Семья росла — приходилась надстраивать. Единственный способ, когда некуда переехать молодой семье»: объяснил Томми, поймав Лерин взгляд. И тут же отвел глаза. В прошлом году Томми пытался ухаживать за Лерой, но после первого совместного киносеанса, Лера мягко, но действенно расставила все точки над «и», оставив Томми в дружеской зоне. Собственно, долго переживать ему было некогда. Работа и физические упражнения занимали у юного сотрудника службы безопасности КТ львиную долю свободного времени.

— Пришли.

Томми постучал в железные ворота. Калитку открыла одетая в черное калази и укутанная теплым платком так, что сверкали одни глаза, согнутая старуха.

«А глаза-то молодые»: подумала про себя Лера. Может и не старуха вовсе.

Создание махнуло рукой, покрытой темной шерстью. Девочки прошли внутрь домика.

В пустой комнате, окна которой закрывали плотные темно-зеленые шторы, стоял один единственный стул. Еще раз махнув лапой, теперь в сторону стула, коточелка вышла. Томми, явно волнуясь, пробормотал: «Ну что, пока сестренка, до встречи! Аккуратнее там. Лер, я завтра с утра буду ждать тебя здесь. На вот. Чтобы вернуться — щелкни. Только я тебя умоляю, не потеряй, и никому не отдай. Это штука одноразовая. И завязана на этот вот стул-портал. Так что вернешься ты сюда же. А вот куда вас выбросит в Москве — я не знаю». С этими словами Томми вручил Лере ядовито-оранжевую зажигалку. «Редкая штука»: с восхищением сказал он. Лера чуть не засмеялась. Потом вспомнила, что коточелы на самом деле не курят, и удержалась.

— Если вдруг что-то пойдет не так, и у вас возникнут проблемы — вот. Мэтт мне дал номер своего телефона. У меня-то нет пока. — смущенно оправдывался Томми. — Но это в крайнем случае. Он предпочел не знать о ваших планах. То есть вы должны понимать, что если вы делаете звонок Мэтту — все. Вас официально вытаскивают от вэков, со всеми вытекающими последствиями для Олли. Давайте, садитесь уже. Лучше вместе, от греха подальше, а то — кто их знает…

В этот раз не было ощущения тошноты и озноба. Как будто выключили сознание на две минуты, как от наркоза. Вот ты есть, общаешься, озираешься вокруг, и вдруг — бац- открываешь глаза, а вокруг -…

— Москва! — радостно улыбаясь произнесла Лера. Она не подозревала как соскучилась по этим шумным улицам. Рядом с ней, энергично крутя головой в разные стороны, стояла Олли. Они были в центре толпы, озабоченно спешащей по важным предпраздничным делам. Над ними горели радостные огни Никольской улицы.

— А почему все в лампочках и елках? — недоуменно спросила Олли, выбрав первый из тысячи вопросов, крутящихся у нее в голове.

— Так ведь Новый год! — уже совсем широко улыбаясь ответила Лера.

— Новый что?

— Праздник такой, когда начинается новый календарный год. Что-то вроде Начала года в Кландии.

— О! А у вас весна то бывает?

— Конечно, — Лера уже смеялась.

— Очень странно тогда, что вы, точнее, вэки, -исправилась Олли -празднуюте зимой. Весной начало года отметить логичнее. Пробуждение природы и все такое. Все соревнуются кто красивее и пышнее букет из первоцветов соберет. И, кстати, исторически обусловлено. Ты ведь знаешь, что наши далекие предки из теплых краев? Так вот, когда они пришли жить в этот климат, и вдруг началась осень — они страшно испугались. Решили, что земля и небо прогневались на них, и вся планета умирает. Потом кто-то заметил, что вэки совсем не боятся, а достают теплую одежду и прогревают дома. Тогда решили последовать примеру вэков и посмотреть — чем же закончится умирание природы. Наступила зима, и самые эмоциональные решили, что вэки знают о некоем страшном пророчестве и трусливо оттягивают момент гибели. И вот когда, наконец, снег начал таять, и вновь зазеленела трава и распустились листья — все так возрадовались, что устроили масштабный общий праздник. Собирали цветы, танцевали, пели. Назвали праздник — Начало жизни. С тех пор каждый год празднуем, только называется Начало года. Ты ведь знаешь эту историю?

— Знаю-знаю. Хорошо еще, что тогда коточелы в Европе в основном жили, — не удержалась от ехидного замечания Лера, — там зимы толком и нет, не успели предки в долгую депрессию впасть.

Тем временем девочки подошли к большому красивому магазину. В темноте он выглядел так, будто какой-то искусный график нарисовал его светящимся огненным маркером на темном листе, детально проработав пунктирной линией все башенки и окна.

— У вас в этом замке король живет? — Олли стояла, открыв рот.

— Нет! Олли, чему тебя учили? У нас президент, и он располагается вон там, — Лера махнула рукой по направлению построек, находящихся за зубчатой красной стеной. — Здесь магазин, в основном одежду продают. ГУМ называется. Так, ты все равно застыла. Постой тогда тут, посмотри на витрины, а мне надо телефон купить.

— Нет-нет, я с тобой! — запротестовала Олли.

— Ладно, пойдем, мороженого тебе там куплю. Оно здесь фирменное, очень вкусное. — смилостивилась Лера.

Когда спустя тридцать минут они вышли из магазина, Олли уже не болтала. Она успела задать рекордное количество вопросов, восхититься праздничными декорациями, так и не поняла кому нужно такое количество одежды, и на данный момент больше всего ее занимало занятие Леры, которая на ходу вызывала в телефоне картинку за картинкой различных высоких домов с надписями «Отель».

— Как ты это делаешь? — сорвалась Олли, пообещавшая хранить молчание.

— Интернет, — односложно ответила Лера.

— В телефоне?! Я не такая дикая, я знаю про интернет. Но у нас он только у КТ-шников, в инфо-отделе. А у вас каждый может?

— У вас он вообще в голове, — улыбнулась Лера, — при подготовке в школе подгружают же данные, чем не интернет? Всегда можешь любой запрос сделать.

— Допустим, не у всех, — нахмурилась Олли.

— Ох, поедем-ка мы с тобой на метро. Такие пробки. — Лера решительно пресекла готовый уже начаться разговор о несправедливости устройства системы образования в Кландии, — Не хочется время терять, а то мы с тобой до проспекта Мира будем вместо пятнадцати минут полтора часа добираться. Метро — это поезд такой подземный, пойдем, сейчас все сама увидишь…

Глава 2

Франческа лежала на кровати лицом к стене. Рядом лежала Лера. Она обнимала Чесси за плечи и ласково поглаживала ее по спине.

— Хочешь еще малины?

— Не-а, — хриплым голосом отозвалась Франческа. — Как там Олли, кстати? Ты мне совсем не рассказала.

— О, все хорошо. Можно сказать — поселилась в компьютере, осваивает компьютерные игры и социальные сети, — хмыкнула Лера, — Продуктов я ей на месяц вперед купила. Так что — не жизнь, а рай. Чесси, ты на помолвку хочешь пойти? Можем не идти, останемся дома, кино посмотрим.

— Пойдем. Я не хочу остаток дней провести у этой стены.

«На самом деле, с удовольствием провела бы»: подумала Франческа, но ей не хотелось быть плаксой и слабачкой в глазах Леры. Кроме того, если бы она не пришла, в их, падком на слухи и сплетни обществе, явно поползли бы разные версии, почему она проигнорировала такое важно событие, как помолвка Влада и Ифи. Опять же, Яну не даст лишний повод сказать ей что-нибудь едкое при следующей встрече.

— Чессик, мы справимся. На Ааруне свет клином не сошелся.

Вчера утром Лера встречалась с Ааруном, который принял ее чрезвычайно холодно. Сначала он сделал вид, что с трудом узнает Леру, потом закудахтал что-то вроде: «Да-да, припоминаю кто Вы, юная леди». Выслушав Леру внимательно, он злорадно сообщил, что ничем не может помочь. У Леры возникло ощущение, что, если бы и мог — не стал. Собственно, удивляться было нечему. Они с Чесси разрушили его план по захвату власти в стране. Взамен пребывания на вершине социальной лестницы, Аарун сейчас находился в тюрьме и писал прекрасные акварели, с помощью Способности, «улетевшей» к нему от Леры. Так что по завершению разговора, Аарун извинился за то, что поступает не совсем вежливо и радостным голосом сообщил: «Простите, барышня, но мне надо работать». И, мстительно развернув на всеобщее обозрение прекрасную работу, взялся за кисти. Лере ничего не оставалось, кроме как, вздохнув, попрощаться.

— Чесси, мы с тобой обойдем всех специалистов…

Раздался стук в дверь.

— Там Саис, — раздался в голове у Чесси удивленный голосок Фанни.

Едва дождавшись, чтобы его пригласили войти, в комнату к девочкам ворвался запыхавшийся Саис Пта, Верховный жрец Кландии и по совместительству опекун Франчески. Его пухлую короткую фигуру обтягивал малиновый бархатный камзол, расшитый золотыми цветами и украшенный звездами из самоцветов. На руке висела коричневая ворсистая шуба, щеки горели румянцем, позавидовать которому могла бы и юная девушка, белый парик на лысой голове был сбит набекрень, а глаза сияли праведным гневом.

— Скажите, пожалуйста, когда же вы планировали поставить в известность меня? — почти прокричал Саис, немного задыхаясь. Глаза Франчески наполнились печалью. Увидев это, из глаз добродушного Саиса покатились слезы. Но он энергично вытер их рукавом и сообщил. — Так, слезам не время. Во-первых, немедленно собирайте свои вещи — вы переезжаете ко мне. Да, возражения не принимаются. Сейчас вам, девочки, не время отвлекаться на быт. А вы, кстати, знали, что я и сам прекрасно готовлю? Мой фирменный суп пробовали? Вот, то-то и оно. Попробуете — он чудеса творит! Во-вторых, вы что, в этом собрались на помолвку идти? — Саис презрительно обвел рукой рыжую и белокурую фигурки в спортивных костюмах. — Нет-нет, мы сейчас по пути заедем к мадам Жанне, она вам по моей просьбе отложила приличные наряды и парики. Ну и в-третьих, самое главное — я сегодня ездил к моему дорогому кузену. Он мне написал письмо, с просьбой навестить его незамедлительно. Да, так вот мы имели с ним разговор насчет тебя, Франческа.

Девочки застыли на месте, боясь пропустить слово.

— Ну и? — не выдержала затянувшейся паузы Франческа.

— Давайте сядем, — голос Саиса прозвучал неожиданно тихо и по-стариковски. С него как-то разом спала наносная бодрость. Девочки молча сели.

— Ситуация такова. — слегка прокашлявшись и явно оттягивая время продолжил Саис. -Полностью исправить ущерб, нанесенный ядом организму Древа, невозможно. Сегодня Ааруна возили под охраной осмотреть Древо. Я так понимаю — инициатива Матильды. Древо погибнет, примерно через шесть месяцев.

Со стороны дивана, на котором сидели Лера и Чесси, раздался горестный выдох.

— Но! — не обращая внимания на звук, продолжил Саис, — Франческа вместе с Древом не погибнет, если предпринять ряд действий. Об этом не беспокойтесь, всю черную работу я беру на себя. Ваша задача — подкрасить покрасневшие глаза, припудрить носы — и отправиться на помолвку. Выше нос!

Девочки молча поднялись с дивана и пошли выполнять указания.

— Что-то он не очень радостный для обладателя хорошей новости. — негромко сказала Чесси Лере, стоя у зеркала, подводя глаз. — Хорохориться, конечно, но глаза печальные.

— Вряд ли бы он стал давать пустые обещания. — шепотом ответила ей Лера.

— Да кто знает. А потом, Аарун может его обманывать. Ох, ладно, так хочется верить в хорошее, правда? — и Чесси с энтузиазмом чмокнула в щеку подругу. — Я пойду вниз, позвоню Неру, чтобы он не заезжал за нами. Скажу, что мы с Саисом приедем.

Саис тоже убежал вниз, поэтому устроить ему пытку вопросами у Леры не вышло. «Как хорошо, что Саис приехал»: подумала Лера. Она вдруг почувствовала, что несмотря на свой смешной внешний вид и вечную занятость и забывчивость, он сейчас подставил им настоящее крепкое мужское плечо, и испытала неимоверное облегчение.

***

Помолвка у коточелов была делом серьезным и сильно отличалась от того, что видела Лера ранее в своей жизни или в фильмах, когда все стоят с бокалами шампанского, а жених со своей будущей невестой выходят в центр и объявляют о том, что они решили пожениться. Нет, для начала — невесты с женихом на помолвке у коточелов не было совсем. Потому что помолвку могли объявить и между детьми, если родители договорились. Поэтому, по большому счету, помолвка была мероприятием, организованным для родителей будущих супругов. Чтобы объявить о грядущем союзе обществу, организовать основные моменты праздника, распределить заранее подарки и, главное, получить одобрение старейшин. Сейчас, как говорила, Олли, одобрение было больше формальностью. А вот раньше без официального одобрения всех трех пожилых уважаемых коточелок, помолвку не могли объявить состоявшейся. Старейшин выбирали путем анонимного голосования, но по неписанному правилу, у них должно было быть не менее двух детей, состоящих в счастливом браке. И у самой дамы не могло быть за плечами более одного замужества.

Кроме того, в обязательном порядке, выбиралась эпоха, в костюмах которой гости и хозяева-коточелы должны быть на помолвке. Считалось, что таким образом, все гости выказывают уважение к предкам и получают их одобрение на предстоящий союз. Эпоху выбирали родители жениха и невесты, стараясь выбрать время, в котором жили наиболее уважаемые и достойные коточелы их рода. В этот раз выбор пал на эпоху Людовика XIV, при правлении которого предок Влада достиг больших успехов на литературном поприще, забавляя вэков поучительными баснями, а далекая прапрабабушка Ифи, по слухам, была одно время очень близка с самим Королем-Солнце и держала в своем железном кулачке не только Луи, но и всю страну.

Когда Франческа, Лера и Саис вошли в гостиную дома Оды Рошаль, давней приятельницы Саиса и мамы невесты, Ифи, почти все приглашенные уже были в сборе. Старейшины сидели на почетном месте и вязали, как им было положено по традиции. Остальные гости сновали по помещению, улыбаясь и угощаясь с разносимых официантами подносов маленькими бутербродами и компотом. Шампанское до официальных трех «да», произнесенных старейшинами, пить было не принято. Сейчас в самом разгаре было разделение обязанностей в подготовке к празднику.

Саиса, не успел он войти, подхватил под руки отец Влада, который сообщил, что никому другому, кроме Саиса, он бы не доверил такого важного дела, как составление списка подарков.

Франческу и Леру взяла под свой строгий контроль Дану Монифа. Она взялась за организацию спектакля, который молодежь должна будет показать на свадьбе, и сейчас под ее диктовку Дина писала имя персонажей и раздавала их всем приходящим.

Главная мужска роль — кто бы сомневался — досталась Яну. «Ну а главная женская, явно, чудесным образом, окажется, у Нану»: усмехнулась про себя Лера. Ей, вполне предсказуемо, достался второстепенный молчаливый персонаж, но, надо сказать — не служанка и не злодейка, а приличная молодая леди, чему она была удивлена и даже обрадована.

Когда очередь получить бумажку с ролью дошла до Франчески, та с непроницаемым лицом взяла ее из рук Дины, и, развернув, чуть не поперхнулась. Ей выпала Гвендолен. Это была главная женская роль в спектакле, а ее поклонником, ухажером и обожателем предполагалось быть Яну. Покраснев до корней волос, Франческа подняла глаза на Дину, которая едва заметно ей подмигнула. Неру стоял рядом смущенный, Нану потеряла дар речи, Ян загадочно и высокомерно улыбался, а Дану, не стесняясь окружающих, схватила Дину за локоть и потащила за угол, грозно выговаривая на ходу. Из ее грозного шипенья явно выделялись слова «должна была» и «Нану».

— Ну что же, давайте тогда начнем репетировать первую сцену, раз все у нас распределено — произнесла, придя в себя натянуто улыбаясь, Нану. -Мне досталась бумажка с надписью «помощник режиссера». Так что — всем слушаться меня.

Нану слегка помедлила, но, словно приняв для себя какое-то решение, решительно схватила со стола свиток со сценарием.

— Нану, подожди! — резкий голос сестры прервал последнюю фразу Нану. Но Нану только плотнее сжала и губы и, горделиво вскинув подбородок, продолжила.

— Сэр Джон, то есть Ян, падает на одно колено, и произносит, обращаясь к Гвендолен, то есть Франческе, нежно беря ее при этом за руки: «Моя дорогая, я вас люблю, будьте моей». Лицо Нану исказила гримаса человека, глотнувшего неразбавленного лимонного соку.

Дану с Диной, вернувшиеся из своего угла растрепанные и недовольные, зачарованно наблюдали за происходящим действом.

— Нану, я… — Дану в последний раз попыталась спасти ситуацию. — Я режиссер! И я думала первой сценой должна быть сцена в гостиной. Элизабет сидит с пяльцами, входит дворецкий…

— Дану, ты отлучилась, я, как полагается взяла обязанности на режиссера на себя. Чем ты недовольна? Мы строго следуем сценарию, — холодно сообщила Нану. Ее сестре оставалось только недоуменно пожать плечами и отступить с поля боя. — Итак, Ян, Франческа, прошу вас.

Ян послушно встал на одно колено, откинул со лба светлую длинную челку, взял за обе руки Франческу и, глядя на нее своими изумрудно-зелеными глазами, проникновенно начал: «Моя дорогая, я вас люблю…». В этот момент Франческа неожиданно и резко выдернула свои руки из его рук, еле слышно выпалила: «Я так не могу»; и ринулась из комнаты в коридор. Следом за ней побежал Неру.

Глава 3

Мэтт сидел, развалившись, в объемном кожаном кресле, которое он выдвинул в центр кабинета и пинал ногой свисавшую с потолка боксерскую грушу. Нога с трудом дотягивалась до груши. Мэтту пришлось занять в кресле почти лежачее положение, он рисковал вовсе упасть на пол, но не сдавался.

Расследование топталось на месте. Никаких зацепок, кроме блокнота, ведущего к Олли Арейра, версия в которую он совсем не верил, больше не появилось.

Матильда, сидевшая в мягком кресле в углу, молча барабанила пальцами по журнальному столику.

— Мэтт, что ты делаешь?! Давай лучше еще раз проговорим ситуацию. Итак, Арейра — чудесное совпадение — пропала. — На слове «совпадение» был сделан жирный акцент. Мэтт продолжал пинать грушу с непроницаемым лицом. — Кстати, у тебя же ее брат работает в отделе?

— Да? О, ну есть у меня Томми Арейра, правда. Он ее брат?

— Не валяй дурака, и ты знаешь, и я знаю, что Томми — это брат Олли. Более того, ты знаешь, что я в курсе. — устало сообщила Матильда очевидное. — Я тебя не осуждаю за то, что ты им рассказал про блокнот и про то, что, возможно, под давлением общества нам пришлось бы арестовать Олли. Я только боюсь, как бы они глупостей не наделали. Знаешь ведь как говорят — и кролик, загнанный в угол, начинает кусаться. Мне надо, чтобы мы с тобой вместе проговорили эту версию, для очистки совести.

— Сделала это не она, — покачал головой Мэтт, подтянувшись наконец в кресле. — Блокнот обронила, скорее всего когда интервью брала, я проверял — они со Старцем, действительно, встречались накануне. Ну нет у Олли мотивов. Она сейчас в фаворе у Александра Рамзеса, дела их общества по борьбе за права идут хорошо. Да и вообще… ребенок. Ты помнишь, когда такое случалось последний раз? Я не представляю, чтобы кто-то из нормальных коточелов пошел на убийство — просто противоречит нашей природе. Это сделал или кто-то пришлый — но против этой версии говорит то, что не было нелегалов в последнее время. Я основательно потряс наших знакомых спецов по нелегальным переходам… Не было! Или фанатик. — Мэтт загнул второй палец. — Или же на убийство, да не просто убийство — а убийство такой фигуры — пошел тот, кому нечего больше терять. И тот, кто очень и очень обижен на Старца и Древо Жизни. Не забывай про зарубки на дереве. Эту версию я рассматриваю сейчас наиболее пристально. Мои аналитики сидят просматривают файлы всех коточелов, и ищут тех, на судьбу которых плачевно могло повлиять Древо или сам Старец. Разрушенные карьеры, сломанная личная жизнь, разорение…

— Ищем иголку в стоге сена. — мрачно констатировала факт Матильда.

— Да, а что еще остается, — развел руками Мэтт.

— Я вчера встречалась с Ааруном, — внезапно сказала Матильда. Мэтт, сделав вид, что он впервые узнал о ее прогулке в тюрьму, вопросительно поднял бровь.

— Я сказала, что пришла неофициально и попросила о помощи. Нам надо успокоить народ. Официальное заявление о том, что процесс производства «Помогайки» под контролем, это, конечно, прекрасно. Но ведь, действительно, надо что-то решить.

— И? — Мэтт ожидал услышать более конкретную информацию. О том, что проблема, требующая решения есть, он знал и без Матильды. Причем такая проблема, что у него начинало сводить скулы и прихватывать живот, когда он представлял себе, что может начаться, кода коточелы в полной мере осознают, что остались без «Помогайки».

— Если в двух словах — Аарун в курсе событий. И в обмен на свободу готов помочь. — Мэтт прорычал что-то невразумительное и неприличное в бессильной ярости.

— Мэтт, я все понимаю. Я тоже не мечтаю о сотрудничестве с этим… как бы поприличнее выразиться… мерзким господином. Но ты должен признать, что он самый талантливый фармацевт из тех, что мы знаем. Более того, он занимался запретными практиками, он знает то, чего нашим специалистам, увы, и не снилось.

— И ты готова его отпустить на свободу? После событий того года? Он чуть было не отправил на тот свет родного племянника! И Франческу… Кстати, о девочке, ты с ней общалась? Не знаешь, как там обстоят дела? — Матильда молча покачала головой. Мэтт вздохнул.

— На свободу отпустить его я не готова. Но мы можем предложить Ааруну другой вариант. Александр готов выделить ему поместье в районе Тутанского водоема. Поместье охраняется круглосуточно, оно достаточно большое, чтобы чувствовать себя как на свободе. Вокруг большой прекрасный сад, сам дом комфортабелен. Что еще надо на старости лет? Мы ему оборудуем лабораторию. Места вокруг глухие, он будет в изоляции.

Мэтт клокотал, как перегревшийся и плюющийся паром чайник со свистком.

— Великолепное наказание. Королевское поместье! Может, мне тоже стоит прикончить кого-то? Я не против увеличения жилплощади!

— Матвей, — Матильда прибегла к детскому имени приятеля, который от неожиданности примолк, — Мне тоже на по душе это сделка с Бесом. Но у нас попросту нет других вариантов. Он нам сейчас нужен. А потом — посмотрим.

— Да он все так устроит, что пожизненно будет нужен!

— Для этого с ним будет постоянно находиться наш человек. Это одно из условий сделки. Рано или поздно Юрий — это наш химик, талантливый парень — поймет все, что делает Аарун.

— Я так понимаю, что вы уже все обсудили, и ты меня просто ставишь перед фактом. — Мэтт, не отрываясь, смотрел в одну точку на стене.

— Прости. Но так надо. К сожалению, иногда жизнь требует компромиссных решений. — не дождавшись от Мэтта ответа, Матильда продолжила. — Аарун сказал, что сможет производить синтетический заменитель «Помогайки». По вкусу и реакции организма — ну ты знаешь, прилив энергии, бодрость тела — он не будет отличаться от «Помогайки». Никто ничего не заметит. Аарун сказал, что ему уже приходилось продавать такой витамин под видом Сока Древа. А вот способности стимулировать этот препарат не будет.

— Как же быть тогда?

Матильда пожала плечами.

— Ну а что такого? Раньше жили прекрасно и без стимуляторов. Коточелы — талантливый народ. Я…

— А экзамен? — прервал ее Мэтт.

— С экзаменом сложнее, Аарун сказал, что эффект, какого можно достигнуть, выпив сок, повторить невозможно. Но тоже есть решение. Александр Рамзес хочет объявить об отмене применения Сока Древа на вступительном экзамене. И уравнять права всех коточелов на поступление.

— Ого! — Мэтт даже присвистнул.

— Да. Возможно, он к этому решению шел бы еще очень долго, несмотря на официальные заявления о поддержке «хвостатых» ребят. Но поскольку ситуация сложилась так, а не иначе… вот она мирная революция. Глядишь, потом наши потомки будут нас называть современниками Александра Революционера или Рамзеса Свободного.

Робкий, но торопливый стук в дверь прервал размышления Матильды.

— Да?

— Господин Бортников, госпожа Матильда, извините, что прерываю, но вот что оставили минуту назад на пороге, — молодой сотрудник Никита, держал в руках кусок бумаги и нервно переминался с ноги на ногу.

На клочке дешевой желтой бумаги было коряво нацарапано: «Я знаю, кто это сделал».

Мэтт подпрыгнул на месте.

— Догнать!

— Я уже отправил ребят, — Никита был явно доволен своей предусмотрительностью. — Разрешите к ним присоединиться?

— Разрешаю. Задействуй еще пятерых ребят из отдела Данилы. Используйте камеры. Молодец, Никита, действуй!

***

Аарун Кемнеби сидел на жесткой тюремной кровати и улыбался. Да, настал его звездный час! Как они все вокруг него бегают, не знают, чем соблазнить и как угодить! Только от него, Ааруна, зависит сейчас мир и благополучие всей страны!

Он, собственно, и не рассчитывал на волю, так что вариант, предложенный королем Александром, его более чем устроил. Он знал это поместье — прекрасное старинное здание, в живописном месте. Можно будет выходить на пленэр в сад. Лабораторию ему обещали оборудовать по последнему слову — это в их интересах. А приключений и путешествий ему уже особо и не требуется — стар уже, здоровье не то стало. Неплохо, совсем недурно…