Бесплатный фрагмент - Кошмар нашей настоящей жизни

Пролог

4 мая 1626 года индейцы продали

голландским колонистам остров Манхэттен

за пуговицы, бусы и прочую бижутерию

на общую сумму в 24 доллара.

Современный анекдот

Темное небо ночного города отдавало чем-то таинственным, невзрачным и незаметным. Многие мужчины отлично проводили время в клубе, общаясь с красивыми женщинами и девушками, а кто-то ловил адреналин от ночных забав; будь то гонки на машинах по шоссе или ночные пешие квесты. Все развлекались и наслаждались жизнью в ночном мраке, а прохлада и свежесть проясняли человеческие думы. Ночные здания возвышались высоко, практически достигая неба, но звёзд на фоне огней, горящих в многоэтажных зданиях, видно не было совсем.

Возле реки по мосту Антон наклонился завязать развязавшийся шнурок своего кроссовка и продолжал размышлять о нахлынувших на него жизненных проблемах. Он работал изобретателем: разрабатывал различные компьютерные устройства и аксессуары, немного участвуя в нанотехнологических исследованиях, но сильно не блистал на этом поприще. Прогуливаясь по мосту, он вспоминал о недавно произошедших с ним событиях. Его обманул его друг и в этот же день бросила девушка. Из-за девушки Антон даже не расстроился, так как постоянно это происходит. Молодые пары расстаются, молодые пары вновь находят друг друга. Сегодня мы друг друга любим, а уже завтра жизнь толкает нас на предательство и измену.

Антон продолжал думать: «А что такое предательство? Ведь жизнь многограннее идеала. Если в историях и сказках люди всегда предают намеренно, являясь идеалом чего-то нехорошего, то так ли оно в реальной жизни?» Он помнил ответы на свои вопросы, но всё равно сам себе из задавал, чтобы не забыть. Плиту дома он отключил, воду в ванной закрыл, а детей у него нет, как и семьи. Он одинок в страхе предательства.

Антон, будучи студентом в 24 года, сам случайно предавал товарища: просто случайно так вышло, что он не смог помочь ему на экзамене, а по ситуации случилось, что он его подставил и из-за него его друг и завалил. С тех пор они по сей день не общались, но Антон часто вспоминал о нём. Это не единственный пример предательства. Есть предательство во благо — это ситуация, когда кажется, что тебя предали, а на самом деле тебе помогли по-настоящему, но выставив себя в данном случае никчёмным предателем. Сам Антон не сталкивался с подобными случаями, но любил читать азиатские и русские истории об этом. Одна из таких историй предательства во благо — это банально история всем нам известного Штирлица: он предавал фашистов во благо собственной родины и многими подвигами помог соотечественникам. Антон читал подобную историю в его любимой книге, где описывалась история правителя государства, который был тираном и казнил всех бесполезных людей без разбора, потому что ему было жалко на них тратить ресурсы. Он был одним из величайших садистов и многие пытки бесполезных людей перепробовал: сжигал заживо на кострах, разрывал на мясо специальными пыточными механизмами, использовал специальные камеры, где не было окон и замуровывал там людей заживо. Практиковалось это и просто замуровываем в бетонные стены; так же он сажал на людей кол. Прочие проявления садизма у него сопровождались даже творческим вдохновением. Его помощник долго наблюдал за этим: терпел и надеялся, что они построят праведный мир, что это прекратится в результате, но так и не дождался. В один прекрасный день он взял кинжал и зарезал его в спину. В этот момент он испытал чувства, которые прекраснее любого блаженства — это освобождение от мук собственной совести. Он выполнил долг перед всеми убитыми этим человеком и остановил его. Все закончилось: больше нет победителей и проигравших, а только память об убитых людях. Неомрачённый происшествиями миг приятного бездействия и думы Антона подходил к концу.

Однако эти мысли ни к чему кроме грусти Антона не привели, — он уже подходил к концу моста. Антон шёл домой сквозь беззвёздную ночь, мчался туда, как квазер к галактике, преодолевая на своём пути лишь пустоту и пересекая её, представляя в воображении любые фантазии, лишь бы преодолеть нахлынувшую скуку. «Неужели все закончится, так и не начавшись?» — подумал он. Да и что же есть начало? Что же есть конец? Не относительные ли это понятия? Антон как-то раз пробовал читать книгу начиная не с начала, а с конца, и был очень сильно удивлён результатом: ему открылся иной смысл книги. Он так же пробовал читать некоторые отрывки Библии и тоже был удивлён, что смысл тоже открылся иной: так или иначе разницы он не видел, потому что любая книга — это книга. Все-таки ему было интересно, почему если читать сначала книги — один смысл, а если наоборот, то он не противоположный, но другой? Думая над этим вопросом он, тем не менее, уже проходил улицу рядом с ярко горящими огнями небоскрёбов, где ему на встречу шла кудрявая блондинка с растрёпанными на вид волосами: женщина явно статная, богато одетая в ярко-золотистое пончо, что было достаточно модно, а под пончо жёлтое классическое платье — весьма неброское, — туфли на каблуке и золотые украшения. Все как положено, все как принято, но что-то в ней вызывало у Антона неприязнь. Смотрелась эта особа несколько странно на чёрном фоне улицы…

Антону показалось это необычным, но он решил быстренько рассмотреть это соотношение в абстрактной ретроспективе. Итак:

Желтая женщина

На тёмной улице.

Аптека, фонарь,

А птицы молчат.

Где же ты свет?

И где же ты тень?

И нужно работать,

А женщине лень…

Антон невольно рассмеялся над получившимся результатом ретроспективного просмотра данного события. Ведь, действительно, иронию данных обстоятельств не заметить тяжело.

— Куда вы идёте? — Спросила у него женщина.

Антон только мельком посмотрел на неё и прошёл молча мимо, даже не ответив ей ничего. Да и что уж там… завтра на работе куча дел, трудов и впечатлений его ожидает, а он все домой отдохнуть попасть не может. До женщины ли ему?

Антон прошёл улицу, проигнорировав женщину и продолжил свою думу: «Какие программные средства ему использовать завтра на работе для первичного кодирования электронного чипа разрабатываемой в России первой модели современного компьютера?». Естественно, хоть они фактически уже и были построены и разработаны, они не могли сравниться с американскими, японскими, а тем паче, корейскими и китайскими компьютерами. Ведь у нас этого делать не умеют хорошо, а нам бы хоть плохо сделать для начала. Все же Антон снова вернулся к вопросу о начале и конце. Это похоже на логическую задачку: вот у нас палка, а на ней два конца, а какой начало? Ведь хоть оттуда, хоть отсюда — середина у палки одна, а, значит, результат с обоих сторон тоже один. Затем, Антон понял почему он видит разный смысл. Смысл — это способ достижения результата, являемый как разновидность постижения нами информации, а, значит, при прочтении одной книги разными способами мы можем осуществить то, что написано двумя способами, но результат должен быть один. Ему об этом было рассуждать приятнее и проще, чем о том, как завтра решать вопрос кодирования электронного чипа. Да, в принципе, так всегда. Так сложно эту элементарную вещь ему было в уме правильно сформулировать, но он смог. Холодное выражение лица не сошло с его головы даже после этого.

Антон уже был близко к родному дому. Его посетила мысль: «А знает ли он все это сам? Или он среагировал на что-то?» Да и что вообще есть это «сам»? Антон не раз задумывался относительно этого слова: «сам». Ведь, по существу, у нас даже процесс рождения на белый свет не является самостоятельным. Так что же такое «сам»? Сам — это просто плацебо, иллюзия, набор приятных для действия ощущений и не более с его точки зрения, так как он верил в то, что в реальной среде вообще ничего просто так не случается. Перестав размышлять о столь элементарной вещи, он, наконец, увидел здание своего дома: огромный небоскрёб достаточно интересной формы. Снизу здание было построено в виде вертикально поставленного параллелепипеда, а затем, ближе к верхним этажам (хоть это и опасно с точки зрения техники безопасности строительства), было конусообразное сужение формы здания. Крыша напоминала что-то наподобие архитектуры будущего: все это здание было усыпано светом из окон квартир. Он дома.

Дома постепенно заканчивались и деньги и продукты питания, а техника изживалась и ломалась, словно умирающий инвалид. На работе Антона скорее использовали и шантажировали, чем уважали и держались за него. Кроме сборки компьютеров и кодирования некоторых запчастей Антон больше ничего не умел, а востребованность его труда уменьшалась из-за появления аналоговых технологий человеческому труду. Его желания уничтожали сами себя на фоне постоянной нужды в деньгах, на фоне общения только платного между людьми. Здесь ничего не оставалось, а только оставались деньги. Нужда в деньгах лишь увеличивалась в безвозвратно уходящими днями, часами и даже секундами, так как люди уже не понимали чего желают без них…

Глава 1

Манипуляция деревень и городов, где города полнились умирающими на квартирах одинокими людьми, а деревни желающими переехать в города, как символ стабильности и безопасности. На Земле в этот день жизнь шла своим чередом — все собираются на работу, протирая утром глаза, собирая в кулак волю или просто волоча самих себя куда уж смогут — лишь бы что-то делать и не быть бесполезными.

Антон встал утром с другим настроением, с утра изучая свои мысли. Он записал данные в свой специальный дневник, а также выписал в отдельный блокнот пришедшие на ум технологии различных устройств, которые больше относились к информационно-сохраняющим, ближе к компьютерным технологиям. Он всегда с утра имел такое обыкновение — записывать, даже обладая хорошей памятью, потому что он все же считал, что память человека несовершенна, как и его восприятие. Умывшись, одевшись в классический костюм и сделав себе кофе он присел за барный столик прямо на кухне. Его труд в одиночестве был похож на труд деревенских. Многие технологии заготовления даже бересты были на этот день утеряны обществом. Белые тумбы и кухонный гарнитур ближе к классическому оформлению, светлый паркет из блеклого дерева, белый ковёр посередине, серые шторы со стандартными, предельно обычными занавесками и это дополняется лёгким разнообразием тёмно-синей мягкой мебели — не броско и со вкусом. Антон любил такие интерьеры. Перед работой он лазил в интернете и искал информацию, которая представляла бы для него интерес, но все было обыденно: там религия и прочие философские вопросы о том, кому кланяться и кому служить, а сям о местах технологических достижений или ещё пуще — где война, а где мир; где теракты, а где собачка потерялась — везде при разнообразии обыденность, но имеющая интересное стечение событий.

Волей-неволей Антон задумался, и продолжал записывать: по какой причине любое человеческое мировоззрение, кроме анархизма и в некотором смысле марксизма предполагает раболепие человека перед человеком, которое в конечном результате в 58% случаев перетекает в тиранию, а в остальных случаях заканчивается кровопролитной или не очень революцией? Причину Антон видел просто в том, что люди словно в определённых ситуациях становятся не собой; словно какое-то плацебо заставляет их ходить по кругу, не позволяя преодолеть один и тот же сценарий собственного поведения, не говоря уже о развитии событий. Антон видел в этом некий феномен. Учёные назвали это законом повторения истории, но почему же тогда история пошла по замкнутому кругу? Что это за замкнутый круг? Словно какая-то пробка замыкает движение вперёд, не давая истории получить истинное развитие и движение. Он давно задумывался о том, что может помочь ему преодолеть этот замкнутый круг и пришёл к выводу, что здесь может помочь лишь такое стечение внешних обстоятельств, которое толкнёт человека сквозь все эти барьеры плацебо, словно электрон вылетевших из общего потока за пределы гравитационного течения. Назад в этом случае путь будет закрыт.

Антон понимал, что весь этот замкнутый круг нашей обыденной жизни формируется программой, а сама наша планета — это просто инкубатор энергетического мяса для других людей, считающих себя высшими существами. Лишь преодоление этих плацебо поможет быть не мясом для них, а прожить жизнь хотя бы не просто так, а что-то по-настоящему сделав для общества, даже если это просто пустяки. Почему? Преодоление плацебо есть преодоление программы, осознание в реальности её, как просто информации о том, что должно быть исполнено структурами реальности, включая человека, просто алгоритм, задающий движение как невидимым нами слоям материального, так и видимым вплоть до тела человека. Почему и что нарушает этот алгоритм помимо воли самого человека Антон просто не знал, так как не имел возможности изучить это, но он предполагал, что ветру направление если бы была возможность задать, то ветер тогда лишь в малой части его структуры подчинился бы алгоритму. В целом течение его хаотично в своей закономерности. Если это понять, то алгоритмы перестают работать. Программа — это просто замкнутый цикл действительности, связанный с процессом формирования рефлекторных движений человека и с его головным мозгом. Он может проявиться по-разному: от психологической болезни человека до страха перед каким-либо действием.

Антон был уверен, что это есть бич для всех людей, включая его самого и поэтому часто сознательно играл с этими плацебо. Например, он как-то читал в новостях, что вредное молоко марки «Коровка» содержит примеси химикатов, вызывающие рак и, посмеявшись, купил четыре пачки этого молока. Спустя два года он так и не заболел. Тем не менее он зафиксировал этот случай, так как для него это было чем-то вроде хобби и одного из любимых развлечений. Он испытывал зачастую искреннее удовольствие от того, что нарушал этот алгоритм обыденности — сворачивал за угол без причины, просто так смотрел на небо или, переходя дорогу делал это вопреки, хоть свет и был зелёным. В чём Антон видел вред этих программ? Да в том, что они разрушают психику и душу человека, гоняя по замкнутому алгоритму как хомячка в колесе, не давая вырваться.

Внезапно Антону померещилось, что в коридоре стоит какая-то девушка с длинными чёрными волосами и в чёрном платье. Он немедленно вышел посмотреть повнимательней, но в коридоре никого не было. «Значит, мне показалось» — подумал он и вернулся обратно на кухню. Однако образ этой девушки не выходил у него из головы. Он даже задумался: «Вдруг она действительно там была? Если была, то кто она?» Он решил не задаваться этим вопросом. Мало ли… и пошёл спокойно на работу собранный и уверенный в собственном превосходстве.

Увольнение с белыми слезами. Никакой романтики от того, что его работу просто уже сделал другой сотрудник. Его ждали в этот день только об этом сообщить. Чем ему теперь заниматься в городе? Растениями? Мелкими белыми цветиками, что так согревают одинокие, умирающие от голода на квартирах сердца? А может ему заняться незнакомыми растениями? А где их взять? Ничего никто не получал, не получив от кого-то по культивации взаймы. Человеческий труд уже не ценят и культивация новых отраслей намеренно затруднена. Теперь его сестра и он в очень затруднительном положении. Денег у них немного, а работы у Антона теперь нет.

Антон перерыл все объявление о найме, но работу найти не смог. Он лежал один дома не трогая ни крошки еды, оставляя сестре последнее. Что делать? Как быть? Ответа никто ему не давал и не даст.

На следующий день он попробовал общение с людьми, чтобы хотя бы попросить помощи в его ситуации, но всем без денег он казался ненормальным. Люди в наши дни смотрели почти во всех случаях только на кошелёк, так как это сделали показателем адекватности человека в обществе, чтобы обеспечить регулятор социальной казни одного толпой. Ничего не получалось. Никто не видел смысла нанимать на работу брошенного всеми человека и Антон один со своей сестрой коротал дни голодной смерти всеми покинутый на квартире с ней.

Новый день. Его сестра Августа не пошла в школу, страшась одноклассников, что издевались над их нынешним положением. Никаких сведений, никаких новостей о новом дне. Всё платное. Антон не может пошевелиться от ужаса увиденной жестокости этой стороны людей. Он понимает, что его положение формально и просто окружающие ждали момент над ними поиздеваться. В данном случае они выбрали игнор их в одинокую кончину. Теперь в этот день они жили так, словно недавно переехали в этот город. По жилью Антону продолжали звонить и требовать срочное выселение ввиду отсутствия работы на рынке труда. Из-за этого Антон чувствовал себя здесь словно умирающий медленной смертью. С ними теперь никто не разговаривал, так как помогать нищим не престижно. Они с сестрой просто сидели и чего-то ждали. То ли смерти, то ли своей дальнейшей жизни, но не происходило просто ничего. Все в новинку. Остаток дня Антон пытался связаться с родственниками, которых мало знал, но никто не отвечал на его сообщения. Сестра от голода пила воду из под крана и просто молчала, терпя это от безысходности. Дом наполнился странным ароматом. Старые знакомые в родном городе и Антон с сестрой дома совсем одни. Антон бы всё отдал ради побега отсюда. Ночь и они, обнявшись, легли спать.

Утро. Еды нет, а воду отключили. Антон пытался просить воды у соседей. Никто ему не открыл дверей. Он спешно разместил объявление о продаже вещей, но никому не были нужны поношенные вещи. Антон собрал вещи и с сестрой покинул квартиру. Они гуляли среди незнакомых небоскрёбов одного из престижнейших районов, не имея за душой ничего. Августа и Антон осматривали достопримечательности и памятники, вспоминая дни, когда он ещё работал. Всё, что приключилось с ними три месяца назад. Обыденность новых ожиданий и повседневные дела. Антон пристроился на скамейке около куста с белыми цветами, которые так хотелось пристроить в горшок, но на него не было денег. Цветок бы быстро пустил корешки, давая новую жизнь, но ради этого нужно трудиться бесплатно. Как поживают люди, которых они с Августой так давно встречали? Они намеренно игнорировали их существование, так как Антон и Августа нуждались в помощи. Антон не был в курсе что делать дальше и просто смотрел на кустарник с белыми цветами при слезах своей единственной сестры.

День пролетел быстро и под ночь они аккуратно пристроились спать под автомобильным мостом. Антон вспоминал шок сестры под домашним одеялом от того, что они будут ночевать на улице. Полицейский смотрел в их сторону, но ничего не стал делать. Им оставалось держать путь за пределы города.

Антон с маленькой сестрой быстро покидали город пешком, так как уехать тоже не было денег. Он осматривался по сторонам, а предмет городских смотрителей, которые имели право их застрелить, имитируя нападение на граждан. Они прошли к выезду из города достаточно тихо, и никто их не тревожил. Путь по трассе мимо леса, где нет прохода ноге человеческой. Антон и Августа шли и молчали, ища хоть какую-то помощь. Не доходя до деревни, они увидели выброшенное явно из кузова грузовика или автомобиля женское тело, что должны были найти и объявить самоубийцей. Антон побрёл в один из магазинов и купил на остаток денег лопату. Если бы ему не хватило, то он бы зарывал тело руками, но сейчас он закапывал её усердно всё же лопатой. Была бы эта женщина жива, она бы рассказала ему о своих переживаниях, но ей этого убийцы не позволили. Заткнуть голодный рот иногда важнее, чтобы не раскрыли откат. Антон пересилил нахлынувшие чувства, заканчивая закапывать тело, и обнял сестру.

Они дошли до деревни. Это был маленький подвиг для них обоих. Они осознали тогда, что эти обстоятельства странные и что они должны во что бы то ни стало поддерживать друг друга. На одном из окон домов росли розы. Эти розы пожелала вырастить распущенная на вид до нельзя супруга хозяина дома, которая поливала их, смотря из окна на Антона и его сестрёнку. Туманные отношения со своими друзьями ей оказались важнее помощи Антону и Августе, и она проигнорировала с ночи мёрзнущих мужчину и девочку. Антон и Августа пристроились в леске за деревней и почувствовали всё равно облегчение от чего-то, что было в городе. Что-то там побуждало убивать. Мало ли, когда все это будет их провоцировать таким же образом убить друг друга.

Что-то словно преследовало их, не давая людям повода предложить им ночлег. Антон и августа не знали, что это, но понимали, что им жить дальше лишь в борьбе с этим чем-то, что являет им эти обстоятельства. Антон понимал, что эти обстоятельства им создают люди, но что побуждает людей? Люди почти всё делают от своих побуждений и свершают во имя своих побуждений. Кто или что подвигло людей их игнорировать на смерть? Антон похудел от голода и у него кружилась голова, а Августа в лесу ела листочки деревьев. Не эти бы события Антон бы женился и уже бы на работе обеспечивал и жену и августу школой и кровом. Однако у него ничего не было. У самого Антона ничего не было свершить это и всё было лишь его мечтами. Что бы он не доказал кому-либо не было никакого имущества, чтобы жить спокойно. А будь всё иначе? Жена бы сказала ему: «Я буду жить с тобой, но не требуй от меня больше, чем я могу сделать». Они бы каждый день ругались по этому поводу, совершенствуя в расширении возможности друг друга и росли бы вместе, а так теперь он один с сестрёнкой умирает на улице от голода при роскоши и путешествиях чиновников и хозяев социальных фондов. Тем не менее, подобно Алисе, Антон, в отличие от своей сестры не боялся обстоятельств, с которыми не имел возможности бороться. Он играл с ними, находя из них выход, словно в лабиринте, используя все, что может быть полезно в этом преодолении, потому сейчас он собирал сухие ветки и учился разводить огонь без зажигалки. Сами обстоятельства могут быть просто провокацией с целью поиздеваться, но при невозможности устранения источника этой провокации. Выход только один — психологически уничтожить этот источник даже не видя его при этом. Так с Антоном и случилось. От голода он начало видеть разрушение окружающего и не понимал, что с ним. Смерть начала затягивать его, и он в один прекрасный день от голода потерял сознание и лежал в лихорадке. Сестра ухаживала за них, перемалывая ему местные травы и листья и кормила как могла. В один из дней он встал и осознал, что пока умирал, зацепил своей смертью кого-то из деревни, но никто этого не заметил, так как смерть видят лишь умирающие или смерть оседлавшие, что были умирающими и смогли воскреснуть. Видение смерти не отпустило Антона. Новыми глазами он ощущал связь с разрушающим вокруг объекты и людей. Есть ему уже не хотелось. Он посмотрел на дерево: он видел и красоту дерева, и его постепенное разрушение чётче обычного человека, словно что-то ему это заботливо отмечает. Он решил проверить правду ли он видит и надавил на линию разрушения на ветке. Она легко сломалась. Он начал видеть изъяны как ремесленник. Дерево существует, и он им любуясь ещё существует.

Антон и Августа продолжили путь по Земле. Они уже уходили далеко от деревни, погружённые в мечты и изучении местной обстановки. Иногда за пределами деревни они срывали чистую траву, готовясь к зиме. Корзинки из травы они плести не умели, а где тому учат и не знавали. В деревнях не любят нынче чужаков и их они обходили стороной, ища лишь источники воды. От лишних мыслей они отвлекались. Антон и Августа продолжали мимо леса по полю бесконечную прогулку в зоне, где уже не было дорог.

— Брат, ты требовал вчера найти воды. Я нашла. — Сказала испачканная землёй Августа.

— Да, я требовал, — устало сказал Антон, — пошли мыться.

Антон и Августа отправились мыться и стирать грязные вещи, так как помощи ждать не приходилось. Антон во всю вкалывал, соскабливая землю с одежды без порошка и мыла, пользуясь лишь травами. Его коллеги в городе во всю экспериментировали с новым программным авто-сборщиком, составляя блок-схемы. Менялись генеральные директора на предприятиях, а Антон и Августа в ссылке навсегда. Людей рядом с ними не было.

— Вот бы новости посмотреть, — горевал Антон.

— Да, — грустно горевала Августа, — я раньше всегда следила за новостями.

— Помню, — сказал Антон, — а новости всё равно каждый день одинаковые составляли, описывая одинаковые события.

— Ещё наша соседка постоянно о новостях говорила, — вспоминала Августа.

— Да, — соглашался Антон, — она, бывало, даже не выдерживала и плакала.

— Её слёзы капали, капали, а ты уже и не стремился таких утешать.

— Да, — ностальгировал Антон, — раньше…

— Это твоё мужское «я» жаждало утверждаться! — важничала Августа.

— Я эту одинокую женщину даже ревновал к другим, — печалился Антон, — она всегда отвечала двойными намёками.

— Это как? — не понимала Августа.

— Это когда слова не соответствуют интонации и наоборот.

— И не понимаешь, что тебе сказали? — не унималась Августа.

— Понимаешь так, как понимается.

— Брат, а куда мы идём? — спросила Августа.

— Где помогут, туда и идём.

— А наша соседка любила тебя.

— Насколько она меня любила?.. — усомнился Антон.

— Явно не настолько, чтобы нас здесь искать.

Оба посмеялись. Надежды что-то исправить не было. Антон с Августой, борясь с жаждой прошли по реке и всё же нашли деревеньку.

— Простите. У нас затруднения! — крикнул сторожу деревеньки Антон.

— Какие затруднения? — спросил сторож, видя, что они в старой и поношенной одежде, — Вроде стабильная организация, хорошо работают и проблемы?

— Мы не из организации, — сказал сторожу Антон.

— Затруднения? — снова спросил сторож, — Вот скажи, почему в жизни всегда у всех и везде эти затруднения, а у тебя постоянно скучно и ровно все. В чём секрет?

— Вы издеваетесь? — уточнил Антон.

— Да, — холодно ответил сторож. Мужчина даже покраснел, так как не ожидал столь резкой смены темы разговора. Он действительно в деревне имел репутацию человека спокойного и весьма успешного, но вечно скучно ему было, и чтобы он на проблемы когда жаловался — отнюдь.

«Милый, хороший, ещё…» — говорили Антону когда-то, а сейчас он стоит перед сторожем деревни и собирается идти дальше искать помощь.

Вот имел такую репутацию сторож, однако это была лишь репутация и он решил перевести тему:

— Ну здесь я думаю есть кандидат поинтереснее меня, Антон, скажите, в чём секрет спокойной равномерной жизни вне цивилизации?

Антон поперхнулся и посмотрел в его сторону:

— А у меня по-вашему такая жизнь не интересная? И откуда вы меня знаете?

Мужчина рассмеялся и пояснил:

— Вас ищут. Не удивляйтесь. О вас в наших краях полиция спрашивала. Я не говорю, что у вас неинтересная жизнь, но признай — ты прямо правильный как поп, потому что не пьёшь, не куришь, не материшься и не гуляешь лишнего с женщинами. Не говоря уже о том, что они за тобой толпами сами бегают. Так что поделись-ка ты с нами своим секретом, может мы тоже так хотим…

Антон подумал и ответил:

— Просто нужно соблюдать благоразумие в нестандартных жизненных обстоятельствах и все будет спокойно идти своим чередом, а не как ты искать сплетни и приключения, не говоря уже о женщинах…

Антон вспомнил его. Этот человек работал охранником на одном из объектов его былого места работы. Мужчина хмыкнул и продолжил свой разговор:

— Я отвлёкся, прости Антон. Так вот. Один из сотрудников агрохолдинга в соседней деревне в возрасте 32 лет был найден мёртвым утром прямо на рабочем месте при странных обстоятельствах. У него текла кровь из ушей и глаз, выражение которых описывали так, будто он увидел что-то, что ввергло его в ужас и никто не понимает до сих пор обстоятельств его смерти. Ещё четверо сотрудников пропали без вести, двое из которых были продавцами магазинов. Начальство считает, что это конкуренты с соседнего региона им устраивают для того, чтобы они изжили собственную репутацию. Мол они сами убирают сотрудников, узнавших про их преступления и где тут правда — ищи свищи. Суть даже не в этом. Каким образом убили того человека, вот в чём вопрос. Вам это не кажется странным? — спросил он у Антона. У этого мужчины было красивое английское имя Вильгельм, но Антон и остальные сотрудники звали его просто Виль когда-то давно.

Антон, выслушав рассказ Вильгельма задумался, как же мог умереть тот мужчина? И по какой причине он умер, если его не убили, например, а он умер своей смертью? Отравился? Отнюдь — какой яд повлечёт кровь из глаз? Даже если бы он существовал в перечне отпускаемых товаров в России, то его было очень накладно и тяжело достать. Газ? Отнюдь — это бы обнаружила полиция и была бы выставлена официальная версия теракта как минимум — тоже не подходит. Так отчего же он мог умереть? Антон терялся в догадках…

Они продолжили путь от этой деревни дальше, ища хотя бы ночлег. На ночь Антон собирал листву, чтобы отвлекать от себя насекомых. Помощи в этой деревне им не предложили.

Обстоятельства везде складывались по-разному от чего Антон с Августой путешествовали осторожно. Они наткнулись на ещё одну деревеньку, где был платный отель. Антон попросил возможность переночевать и отрабатывать ночлег, но администрация отеля им такой вариант запретила. В коридоре стояла девушка с чёрными волосами в чёрном платье и плотном, длинном кардигане, а на ногах она носила готические ботинки. Антон узнал её и внезапно вспомнив как такую видел потерял сознание. Больниц в деревне не было и Антона положили на диван очухаться.

— Здравствуйте, как ваше имя? — спросила его администратор, когда он очухался, — Из какого вы номера? Вы растерянно выглядите, вы потерялись?

— Нет, мы уходим, — сказал холодно Антон, но Августы рядом не оказалось. Девушка только хотела объяснить ему где она, как из другого конца коридора выбежал темнокожий мужчина с короткой стрижкой в чёрном пиджаке, в руке он держал еврейскую шапку, свитерок с треугольниками и чёрные классические брюки и заорал на неё:

— Сука! Да как ты смеешь нам перечить! Ты же должна быть в курсе всех правил и аспектов! Опомнись! Как ты посмела об этом рассказать! — сказав это он со всего размаха ударил её по лицу, и девушка упала на пол.

Антон холодным взглядом, полным безразличия, посмотрел на это и сказал:

— … ты сделал это, — Антон в этот момент казался мужчине страшнее демона, как олицетворение какого-то монстра — Ты что не знал, что так делать не следует? Зачем ты сделал это? А что если «это» сделает кто-то тебе?

Мужчина рассмеялся через силу, словно его что-то заставило и, все ещё ощущая внутреннюю пустоту, оторопевши ему ответил:

— Я этого не находил, оно меня достать не может… — потом его затрясло, — Не может! Не может! Не может же!

После у мужчины раздался слабый звон в ушах, и он рухнул в обмороке на пол… Девушка с чёрными волосами в этот же миг встала на ноги и благодарно посмотрела на Антона. В этот момент и произошла судьбоносная встреча Антона и этой девушки, которая решила ответить на его вопросы:

— Я Аэлита. Очень приятно. Арендую здесь номер, и я не потерялась. Просто этот мужчина за мной целенаправленно следовал. Он занимается чем-то вроде магии и я нарушила кое-какие законы, вот они меня и ищут, думают, что что-то имеет в современном обществе какое-то значение. Я вот искренне не понимаю какой смысл скрывать правду от людей? Ведь тайное всегда становится явным. Порой даже если проходит много тысячелетий и пусть тонкие аспекты не раскрываются однозначно, но правда открывается и проявляется так называемый феномен отторжения реальности или ещё это называют «эффект возмездия».

— Эффект возмездия? Это как? — поинтересовался Антон.

— Эффект возмездия — это феномен, возникающий при наличии насилия уровня выше чрезмерной жестокости, когда, например, один человек или группа людей совершают акт психофизического насилия над другим человеком, не говоря уже о прочих видах жестокости, например, при намеренном убийстве и издевательстве в этом процессе, а также просто постоянном истреблении других живых существ без наличия причины в плане естественного пищевого хищничества, или проще говоря, если человек убивает собаку просто так для истребления, а не чтобы обеспечить себя пропитанием. Что в этом случае происходит в процессе? Человек, над которым совершается именно психофизическое насилие уничтожается, уже исходя из названия процесса не только физически, но и терпит полный моральный крах. То есть он умирает не только телом, но и собственной индивидуальной душой. И есть ещё одна тайна, но только не рассказывай об этом остальным. Понимаешь, ты же слышала о том, что люди у нас на Земле часто болеют психически — шизофрения, Альц Геймера, деградация личности, психозы и тому подобное. Тебе известна причина?

— А психические заболевания это что, тоже насилие? Разве человек не сам этим заболевает? — спросил Антон с интересом.

— Нет, не заболевает — это изъятие из человека его живой души специальной технологией воздействия на психику, при чём так, что человек даже не замечает этого сразу. Без души человек становится неполноценен, а потому это все равно тяжёлое преступление против себе подобного, не говоря уже о том, что на «том свете» уничтожают абсолютно всех этой технологией, так как все люди там идентифицированы как бесполезные, но с уже воспитанными в инкубаторе полезными для потребителей душевными эмоциональными качествами и энергиями.

— «Тот свет» — это заграница? — уточнил Антон.

— Да, — утвердила Аэлита, — всех нас перенаправляет системным каналом на другой конец планеты прямо в тело исцеляемого человека, а мы там как доноры, не более, чем их подкормка. Мне неизвестны все аспекты этой технологии, а те, что известны, я не буду тебе рассказывать, но просто знай, что религию они уже извратили, превратив из того, что должно служить нам опорой, в опасный непреодолимый капкан, убивающий нас. Сколько я таких людей видела, которые живут по совести, которые человечны и умирают в ужасной агонии, отчаянно молясь Богу, который их не слышит. Система мысленный сигнал перенаправляет от него на исцеляемого человека, принимающего нас как, еду своего тела. Бог — это зомбирующий. Но на этом хорошо, если мы уже мертвы. С этим ещё можно смириться мёртвым, не так ли? Ведь после смерти без разницы куда там нас уносит, но вот с нами то миллионами или даже более это делают заживо. Вот тебе и секрет психических болезней — просто у человека душу «дьявол» забрал, а за одно ты узнал, что это не одно олицетворение зла, а реальная проблема техногенного каннибализма человечества. Но заживо у человека забирается не все — нам оставляют то, что в христианстве называется «бесом» и этот бес — это наш ошмёток. Это то, что нам оставили, выдрав из души все остальное и не в какой ад мы не попадаем в реальности. Все это просто байки про него, а на самом деле мы просто еда. В какой ад может попасть простая еда?

Антон даже не удивился, словно услышал давно знакомую историю. Он лишь ещё сильнее осознал то, с чем им с сестрой иметь противостояние и невольно задал этой девушке вопрос:

— Ну, пример мне ясен приблизительно, хоть сам я этим не болел никогда. Так если на «том свете» в любом случае нет никому спасения, а при жизни уже решили устраивать живые пытки физическим телам для собственной услады, почему с этим должно мириться то, что это создаёт? Я приблизительно знаю, что некоторые люди, претерпевая психическую агонию, испытывают реальную физическую боль и от этого, вероятно, они получают удовольствие. Так действительно, неужели Бог смирится с этим? Я думаю нет. Ведь ему, наверное, больно другим человеком, который не наслаждается. Ты так не считаешь?

— Конечно считаю. Даже более — это абсолютная правда, но есть и проблема. Если боль пересиливает границы, то здесь уже больно становится обоими живыми существами Богу, но из-за этого, с точки зрения реального естества аномалии, выживает лишь одно животное из них. И там это прекрасно изучили, а потому для того, чтобы результат исцеления человека, принимающего душу, был успешен, «сумасшедшего» человека или можно называть просто донора, доводят, как правило, до суицида. Потому что в случае суицида отпадает необходимость защиты живого существа, так как имеет место быть добровольный отказ от жизни и это, кстати, я трактую, как современное проявление антихриста. «Пожертвуй собой добровольно», «будь хорошим человеком» — главный лозунг нам от них, хоть и внегласно. И, хотя все и смирились бы, я решила бороться с этим и рассказала об этом многим людям. Вот эти гады за мной и охотятся.

— Где моя сестра? — уточнил главный вопрос у неё Антон.

— Сейчас позову.

Через час пришла августа, поевшая и в новой одежде.

Антон только пожал плечами:

— Ещё бы мне знать, как ты это сделала…

Аэлита тихонько рассмеялась и Антона с Августой проводили в их номер…

Аэлита страстная, но от Антона никогда ничего и не зависело, если его скрытые мысли не оживляли женщину в любви; он мог разбиться вдребезги, но ничего не мог поделать с её капризной чувственностью; и может, про себя, в самые его сокровенные минуты, он проклинал это бревно возлюбленное, что требует и не поддаётся искушению. Бревно, вдруг бросающее затею на полпути едким замечанием, или плачущее всхлипами от того, что Антон уже свершил свой путь, а женские чувства ещё только возгорались. Антон мучил пальцы и губы в погоне за её непонятной женскостью.

Дни шли и Аэлита, Августа и Антон жили и работали в этом отеле.

Глава 2

На улице бушевал сильный шторм, что говорило о возникновении сильных атмосферных аномалий. Голова у Антона жутко болела, и он все ещё размышлял о тех исчезновениях, о которых рассказывал ему Виль. Странно все это. До жути аж странно, но он не торопился в это сильно и по серьёзному вникать, а вместо этого решил встретиться со своей новой девушкой. С Аэлитой он недавно поругался. Вдруг получится с ней помириться? Он набрал заветный номер телефона, подождал гудки и… услышал:

— Кто ты? Я тебе уже говорила я тебя больше не знаю! И не звони мне больше, ублюдок!

Трубку девушка бросила…

Антон просто промолчал. Ну вот как быть с женщинами? Когда дело касается женщин все так усложняется, а ведь в жизни все вроде бы просто должно быть. Как женщина рядом, так постоянно что-то надо. Вздохнув и преодолев иллюзорное отчаяние Антон вышел на прогулку, так как сегодня был вторник и у него был свободный по графику день.

Он сел в машину и доехав до центральной части города оставил машину на парковке, рассматривая остальные стоящие там машины. Он не мог не восхититься, что даже в такой обыденности, как парковка автомобилей, наша жизнь полна разнообразия: разные марки, разные цвета и разные люди, владеющие ими, — все это в гармонии процесса дорожного движения или даже пребывания на автостоянке. Да, и это есть хорошо. Антон даже попытался представить что было бы, если бы у нас был мир сплошных образцов и идеалов. Все вечное, все одинаковое и все совершенно неизменное. Что бы было?.. И главное, что всегда жизнь стремится почему-то отнять любым способом у человека последнее в жизни и не важно какой предрассудок или прочий идиотизм для этого будет использован, чтобы унизить и потопить человека, опустив его до быдла. Просто обстоятельства будут стремительно его топтать просто так. По крайней мере так приблизительно считал Антон. Но почему же тогда не топчет всех? Почему только определённых людей? И почему мы воспринимаем одних совершенными и чуть ли не идеальными, а в других видим быдло? Не очередное ли это плацебо? Это ощущение первого впечатления? Или может быть это даже тяжелее плацебо? Может там фигурирует угроза? Спросить бы кого знающего об этом, но вот кого?

Антон прогуливался между высотками, многоэтажками и увидел красивый небоскрёб, который спиралеобразно закручивался как вихрь внутри цилиндра, но был день, и Антон не имел возможности оценить, как он смотрится при горящих оконных огнях. Антон любил ночь больше, чем день, так как ночью воздух свежее, людей на улице меньше и веет приятной прохладой, но сейчас и здесь он гулял именно днём. Он снова жил в большом городе и уезжал работать в отель. Августа снова жила школьной жизнью.

В это же время Аэлита прогуливалась недалеко от этого здания в парке и беду ничто не предвещало. Все было как обычно, светило солнце, пели различные птички, чирикали воробьи и просили у людей семечки. Аэлита села на скамейку и обдумывала, что делать дальше. Её просто так не оставят в покое. Она ощущала себя мерзко. У неё сейчас все вызывало омерзение и ей казалось что её тело гниёт изнутри, начиная с мозга, хотя она и понимала, что у живого человека мозги не гниют, а во рту она ощущала привкус пепла и земли, словно ей силой набили этим рот; лоб собственной головы сжимало и сдавливало. Она осознавала, что её убивает. Аэлита понимала, что жизни ей не дадут, но она выбрала борьбу и поэтому продолжала искать выход, претерпевая эти состояния и осознавая, что это все не по-настоящему; что это все иллюзия, рассчитанная на то, чтобы измотать её психологически; это проклятье. И тут к её скамье подошли трое, одетые в чёрные спортивные костюмы. Аэлита тут же встала и уже было хотела бежать, но один их них успел схватить её за руку, а другой заломил её и зажал ей рот, чтобы она не закричала. Никто из стоявших неподалёку ничего не заметил, так как никому ничего не нужно и ни у кого ничего нету…

Антон продолжал прогулку, ощущая на себе сильные порывы ветра и решил покормить животных в парке и заодно купить продуктов. А что ему нужно? Молоко, хлеб да колбаса, потому что готовить он не любил. Он зашёл в ближайший магазинчик рядом с парком, который в принципе был не большой и достаточно неброский. Антон зашёл внутрь и начал смотреть колбасу. Ценники были разные и ассортимент достаточно большой и разнообразный: от 199 до 3500 руб. за килограмм. Естественно, гурман взял самую дорогую, прикарманив хорошего хлебушка с молочком и, рассчитываясь за продукты, завёл разговор с продавщицей:

— А мне рассказывали у вас пропадали сотрудники. Их объявляли хотя бы в розыск официально?

Продавщица задумалась и ответила:

— Конечно подавали, но вот когда отыщут и живы ли, вот в чём весь вопросительный казус этих неизвестных обстоятельств. Нас многократно после этих случаев предупреждали о необходимости соблюдать окружность по пути домой с работы, не говоря уже о слухах, что люди пропадают не только из нашей организации. Даже их тела не находят. То ли в реки и озера сбрасывают… Было бы хоть где-то тело. Коли в землю зарывают — это вариант. Ведь в глуши зароют и не сыщешь.

— А как вы считаете, кто это делает?

— Здесь, видимо, имеет место быть вопрос конкуренции между агрохолдингом нашего и агрохолдингом соседнего региона. Конкуренция между нами жестокая уже много десятилетий, а в подобных условиях всегда имеет место быть презрение между руководством и жестокое противостояние, как на рынке, так и в тени жизни предприятий. Если вы понимаете о чём я токую. Я считаю, что это результат их взаимотёрок и конфликтов, проще говоря.

Антон был вполне удовлетворён полученной от женщины информацией и, поблагодарив, покинул магазин.

Девушку поволокли в глубокий участок лесопарка, где было безлюдно. Мужчина бросил её на землю и начал все её тело беспощадно пинать ногами, упиваясь наслаждением от хруста её костей и мяса от каждого удара ногами. Аэлита не проронила ни звука и отчаянно терпела боль, а второй мужчина просто смотрел и тоже получал удовольствие от того, что эту сволочь терзает и колбасит. Он прямо возбуждался от этого, но предпочитал сам её не трогать, потому что был немного труслив. Третий решил присоединиться к убийству, и увидев, что та начала руками останавливать его дорогого друга, скрутил ей руки и медленно начал сворачивать шею одной рукой. Аэлита была неумолима и опять не издала даже писка, даже слезинки не проронила. Спустя минут 15 подошли ещё пятеро незнакомцев, а Аэлита хоть и была жива, но не могла пошевелиться, так как вся была ими искалечена. Один из пятерых сказал другому:

— Прикинь, архиерей таки нас засёк. Он нашёл труп той продавщицы.

— Сама виновата, шлюха. Нечего было бросать меня.

— Поддерживаю, она шлюха. Да что там, все женщины конченные шлюхи. Они хуже животных. Только давать и могут.

— Конечно ты прав, думать они не могут. В труде они бесполезны. Что им остаётся?

— Дай угадаю, — весело поддержал разговор пятый, — родить и сдохнуть?

— Точно! Родить и сдохнуть! А зачем они ещё нужны? Мы же сами все можем. Женщины просто временное хранилище мяса, потому что их дети тоже уроды.

Аэлита молчала. Она не считала этих мужчин людьми, не говоря уже о том, что она была в курсе их рода деятельности. Эти люди и занимались избранием доноров для исцеления. Процесс происходил просто: они могли акцентировать своё внимание на человеке на улице и с ним что-нибудь случалось — ехала психика, начиналась деградация, человек впадал в кому, заболевал эпилепсией, терял волю к жизни, аппетит. Начинали совершать беспричинные убийства и всё это становилось возможным от определённых тростниковых комбинаций при инъекции себе одному. Но на самом деле человек это делал не потому что он плохой, а потому что от него ничего не осталось. Он в панике, не понимая что творит, искал любой моральный способ выжить в реальности, так как система препаратов общества ставила ограничения для человека буквально на все — вплоть до того, что у него кроме агрессии и жажды насилия ничего не оставалось и человек психологически не мог поступить просто никак иначе. Это не было одержимостью, как считали в церкви. Аэлита знала — это все люди, живые люди, израсходованные на мясо для других людей просто так. Просто из-за формальных правил духовной иерархии в отношении Земли, где для них все в равной степени «овцы», или просто мясо.

Пятеро окончательно совершенных садистов тем временем решили её добить. Один из них начал немедленно снимать с девушки платье, а другой держал её за руки. Мужчины решили изнасиловать её по очереди и этим самым самоутвердиться. В процессе секса мужчина всегда находит самоутверждение?! Может быть и да. Да и в принципе разницы нет, потому что секс не по любви — это тоже вид изнасилования, только более мягкий и бесполезно строить иллюзии об обратном. В случае с Аэлитой несчастная уже в принципе заведомо считала себя мёртвой со сломанной шеей, хоть она и выжила. Она не могла сопротивляться, а только могла терпеть. Один из мужчин взял её за волосы и у неё началась агония, сквозь которую она услышала их насмешки:

— Ну что, шлюха духовная и физическая, раскопала наши тайны? Мразь ты. Сейчас мы с тобой повеселимся и не держи на нас зла. Никто не свят, а ты у нас сейчас просветишься.

— Ну что давай, раздвигай ножки. Хоть перед смертью удовлетворим тебя, ведьма.

— Ах да. И не жалуйся никому на нас. Жалоба же усугубляет проблему. Просто молчи и терпи, молчи и терпи и молиться не надо. Никто тебе уже не поможет.

Остальные пятеро просто промолчали в предвкушении свежей плоти на насилие, но не скрыли своего удовольствия. Естественно преступник всегда помнит о совершённом преступлении, даже если он не считает это преступлением. Да и в принципе любой конфликт и борьба — это явление преступления, потому само понятие преступления — это преодоление запретного барьера, грани между компромиссом и насилием во имя единоличной победы. И сейчас эта победа была в большей степени на стороне садистов.

Ирония течения реальности не заставила себя ждать. С одной стороны дороги в парке в это время гуляла Августа, а ей на встречу с противоположной брёл с продуктами Антон, потому что размышлял все себе об этих исчезновениях и оба они совершенно не верили в судьбу. Антон увидел идущую ему на встречу Августу, которая была в спортивных брюках и длинном спортивном пиджаке, белой длинной футболке, так как последним уроком была физкультура. Сам Антон в классическом костюме, но пиджак он всегда носил нараспашку, да и, как истинный технарь он предпочитал обычные футболки рубашкам.

— Здравствуй, торопишься? — немного робко поинтересовался Антон, но при этом произнёс слегка игриво.

Августа не удостоила его ответом и торопливо устремилась в сторону глубокой части лесопарка; прямо по самой невзрачной тропке. Антон хотел было признать, что и сестра держит на него обиду, но что-то заставило его за ней пойти. Он просто не смог сдастся. Как это возможно, что его, красивого, симпатичного, умного, молодого учёного отшила даже младшая сестра? Да как бы не так! И он, видя в этом очередное преодоление плацебо, ринулся за сестрой в порыве естественных чувств.

Пока они шли, Антон завел с Августой разговор:

— Торопишься? Зачем тебе в эту глушь?

Августа нашла его вопрос благоразумным и решила все-таки ему ответить:

— Любопытно.

— А почему тебе любопытно? Ты раньше разве не гуляла по этому парку?

— Нет, потому что в этот город мы приехали недавно, а я тут по кое-каким делам ненадолго. Ищу одного человека, если быть более точной.

— А кого ты ищешь?

— Одноклассника.

— Я правильно понял, что ты надеешься его найти в той части парка? — спросил Антон с интересом.

— Нет, ты меня неправильно понял. — спокойно и холодно сказала, как отрезала Августа — я не рассчитываю там его встретить. Мне просто стало любопытно посетить именно тот участок парка и все.

— Ну давай пойдём туда вместе. Я же тебе не помешаю? — спросил Антон.

— Мы уже почти пришли. — спокойно сказала ему Августа. — Кстати, там какая-то компания людей похоже. Может быть Вадим с ними?

— Да, давай подойдём и с ними немного пообщаемся.

Августа с Антоном подошли к большой мужской компании, которая на тот момент казалась просто безобидной толпой людей. Антон присмотрелся к их лицам и узнал своего бывшего шефа, а увидев, что он делает, он очень сильно побледнел. В толпе он увидел, как двое держат девушку брюнетку, которая была уже без сознания, а он просто издевательски смеется и насилует её. В этот момент Августа широко раскрыла глаза и просто встала, застыв на месте словно в прострации, а Антон, не сдержавшись, ринулся прочь оттуда, попытавшись схватить девушку за руку. Августа уже узнала Аэлиту и достала нож небольшого размера на случай необходимости самообороны до 10 см, который специально всегда носила с собой по чётким указаниям брата.

Бывший шеф не мог не заметить Антона, так как тоже его знал немного — они встречались на конференции по деловому общению и речи, на которые часто отправлялись менеджеры и сотрудники серьёзных организаций хоть принудительно, хоть добровольно. И, увидев свидетеля, он только сделал жест рукой остальным семерым с холодным взглядом, гордо натягивая назад штаны и прикрывая голую попу.

Пятеро погнались за Антоном обежав Августу, словно её там и нет. Антон удирал от них наутёк, уже не думая про Августу. Августа же посмотрела на оставшихся мужчин широко распахнутыми глазами так словно, не верила в их существование. Двое мужчин поднялись и встали рядом с полумёртвой и полураздетой Аэлитой, а бывший шеф Антона, словно король, горделиво встал перед ними, оглядывая Августу в качестве очередного мяса. Почему-то он решил сдержаться и не убивать её сразу, а двое остальных, хоть и порывались, но он им не позволил. Августа достала нож и совершенно равнодушно на них посмотрела и сдержав порыв безумного гнева, она спросила:

— Среди вас есть человек, который знает о добре и зле? Мне у него необходимо кое-что спросить.

Мужчина, что держал Аэлиту за руки словно опомнился в этот момент от глубокого транса и его даже затрясло, а затем он дрожащим голосом спросил:

— Вы, вы… Вам что надобно? Да бля! Ты кто такая? — и отшатнулся в непонятном ему испуге.

Августа молча побрела в его сторону, объясняя:

— Я вас искала. Я приехала в этот город только чтобы спросить вас о НИХ. Вы же понимаете о ком я спрашиваю? Добро и зло. Меня интересует именно личностные качества этих людей и любая информация о них. Я хочу понять, кто совершает эти зверства со всеми нами и кто повинен в трагедии моей семьи.

Один из мужчин поперхнулся и закашлял, задыхаясь от неожиданности, однако он сдержал нахлынувшую панику и сказал Августе:

— Ну как, милочка, как я могу тебе открыть столь страшный секрет? Хотя, как попросишь…

Августа все же настояла:

— Но мне необходимо знать о НИХ, потому что невозможно уже жить под этим гнётом. Я же имею право знать кому я противостою. Не поймите меня неправильно, но я не верю в то, что подобный гнёт может исходить от чего-либо кроме человека и технологического прогресса, да и явно на Земле у нас не изобрели ещё подобного. Дальше я думаю мне не следует объяснять вам суть моего вопроса?

Мужчина ответил Августе вопросом на вопрос:

— А что ты собираешься делать, если о них узнаешь?

— Собираюсь искренне поплакать относительно возмездия, которое настигнет их в реальности и все. Просто если я не узнаю, кто они, я не смогу заплакать, я давно уже не плакала, хоть и не так относительно много времени прошло с того момента. Я даже сама не знаю, почему я перестала плакать.

Мужчина печально ей ответил:

— Я не думаю, что ты не сможешь сейчас заплакать! Ты хоть знаешь, что они со мной сделают, если я тебе их раскрою! Да меня просто убьют без чего бы то ни было, их сила выше, чем ты предполагаешь! Наивная! Да я лучше сам тебя сейчас устраню и все мы получим от них награду, как обычно выполнив свою работу.

— В таком случае, — сказала Августа с холодным взглядом, который был скорее апатичным, чем живым, — я вынуждена вас заставить рассказать.

Августа подняла нож, и мужчина засмеялся. Он оставил его себе в качестве сувенира и памяти о пережитых приключениях.

Когда трое мужчин готовы были на неё налететь, а ждавший в предвкушении ей врезать шеф Антона уже было замахнулся, девушка просто легко выполнила пируэт и его кулак не успел достичь её лица. Августа прогнулась и вонзила нож с разворота прямо тому в подмышку, так как он был её выше. Пусть разворот у неё получился неловким, но она очень быстро передвигалась, как бывалый спортсмен. Из подмышки бывшего шефа Антона хлынула струя крови, но он не растерялся и ударил Августу в бок. Августа, словно не чувствуя, засадила ему в этот момент нож уже в горло и на этом моменте бывший шеф Антона издал последний вздох. Его имя осталось забыто. Однако второй мужчина, имя которого Августа тоже не знала напал на неё сзади и ударил по голове. Августа упала на землю и у неё закружилась голова. Двое других мужчин из этой команды начали спешно пинать девушку ногами, но после 9 ударов она впала в бешенство и покатилась, вскочила и словно одержимая вонзила прямо в спину одному из них нож, а второго ударила по яйцам. Затем она отбежала в попытке взять удобную и сильную позицию, успокоилась и подумала, как с ними справиться. А мужчины тем временем бежали к ней и внезапно прямо на глазах Августы нога незнакомого ей мужчины просто взорвалась на мясо вместе с костью. Что-то невидимое её откусило или разорвало бомбой. Оставшийся целым мужчина просто загорелся синим пламенем и словно бы его и не было, а труп бывшего шефа Антона так и валялся на земле. Августа, опомнившись, не стала выяснять, как это случилось с ними и поспешила к Аэлите. Она подняла обмякшую девушку с земли и оценила, какие смелые нынче мужчины. Аэлита была ещё живая в агонии, но подобно трупу не могла даже говорить. В больницу звонить было бесполезно, так как там не было мест, а в реанимации обычно держали не более двух недель. Состояние Аэлиты же было критическим.

Знают даже дети,

Что электросети

Это не артериэктазия,

А одна сплошная пневмония.

И белый свет перед нами встал,

А человек неплодотворно умирал.

Кому же нужно помогать?

Себя успеть надо поднять.

Врачи в этом городе стали Аэлите белыми медведями и Августе оставалось только быть рядом с ней и найти способ отвезти на квартиру, так как скорая отказалась принимать её. Августа вызвала такси по кредитной карточке брата. Это был единственный выход за деньги. Время остановилось.

Глава 3

Антон, чувствуя себя униженным убожеством, в страхе бежал от пятерых убийц, осознавая собственное бессилие. Он расчётливо и изворотливо, словно рысь продумывал траекторию побега от них. Сначала он завернул за угол в узкий переулок, затем пробежал через ближайшие дворы и оглянулся — злоумышленники не отставали и вот он уже на знакомой улице. Восемь стоящих в ряд пятиэтажек достаточно продолговатых пробежать и дальше многоэтажка его друга. Его посещали лишь мысли: «Быстрее. Быстрее туда. Туда, добраться, добраться. А там вызовет полицию. Вызовет полицию и все закончится. Хотя нет, что закончится? Они же запомнили его. Что же делать? Что делать?»

На краю земли он был один,

Не помог ему бы и стрихнин.

Что поделать с бандой на хвосте?

Где найти товарищей в такой вокруг чете?

Антон рационально прикинул, как справиться с мужчинами от коих он убежал. Врукопашную он их не одолеет в одиночку. Внезапно пошёл снег и настоящие метели гнали песок летом. Северный ветер манил людей устраивать кровавую расправу над любым, кто им не нравится. Вокруг Антона уже кружат и бьют по голове, лицу двое мужчин, а он не знает, как вырваться из захвата. Чувствуя боль, он ощущал свою беспомощность, бессилие и слушал издевательства над ним:

— Можешь не сопротивляться, расслабься и получай удовольствие шлюшка с членом.

— Детей-то хоть успел сделать перед смертью? Если успел скажи! Мы и их убьём следом за тобой.

Сказав это, они продолжили избивать его. Мужчины двигались как белые медведи на пурге, и Антон ничего сделать им не смог. Когда он уже лежал на земле избитый до полусмерти, то он осознал, что с этими обстоятельствами смириться не может, но в снегах поддержки не найти и он прямо своей головой лбом ударил бьющего его по лицу мужчину. Тот лишь разъярился и выдернул Антона из захвата товарища, бросил на асфальт и начал нещадно избивать, а кровь струилась по сторонам. Антон избитый в кровь преодолел головокружение и полутрупом начал бить мужчину, так как ему не хотелось умирать. В белых снегах теперь было много крови и полнота бессмысленности одних и тех же действий людей каждый день. Драка продолжалась. А-ах! Антон с ноги пнул мужчину в живот и тот загнулся, хотя и пинался он не очень, а затем второй напал вместе с остальными тремя. Бородатый старик так и любопытными глазками наблюдал, как там Антон дерётся. Выживет, аль нет. Антона в этот момент интересовал помимо собственного выживания лишь один вопрос — «Как зовут этого урода?» И вот в условиях ярого, агрессивного или даже зверского противостояния Антон дрался с тремя и смог победить ценой сломанной руки, отбитой коленной чашечки и множественными ранами на теле, при том, что они были относительно него целы и невредимы. Он просто вырубал их ударом с кулака в висок, в точку сонной артерии или затылок, как и читал ранее в учебнике по анатомии, который фактически спас ему жизнь в текущих обстоятельствах.

Ничего Антон больше здесь не видел кроме крови и умирающих часто с квартирами в страхе бомжевания людей. Все в городе делали одну и туже формальную работу и кричали о своей успешности, но скорее в отчаянии, чем в настоящем успехе. Многие убивали остальных своей формальной работой и довольствовались только ощущением собственного престижа при временном превосходстве над более слабой особью человечества.

Мужчина с бородой молча и спокойно к нему подошёл, с большим интересом:

— Приятно видеть сильного юношу, как чувствуете себя после схватки с моими ребятами?

— Да вы животные! Как вы себя ведёте?! Что вы сделали с той девушкой? За что вы её изнасиловали? У вас своих баб нет?!

— Ну это же не я делал, я только наблюдаю за этими животными и не вмешиваюсь, а они напали и терзали и её и тебя, мой юный друг. Однако схватка у вас была та ещё — горячая была битва. Ты хоть знаешь, что им за это обещали?

— Не знаю и знать не хочу, меня это не интересует. Я даже принять не могу факт того, что вы подобное устраиваете, вы же понимаете, что я сейчас звоню в полицию?

— Нет, ты не позвонишь в полицию, потому что я тебе не позволю. Закон нас защищает, и никто ничего нам не сделает, кроме, возможно, некоторых людей, которые уже не боятся нас и ничего вообще. Но ты-то боишься, ты-то слаб. Что ты нам сделаешь? Тебе есть что терять, а значит ты слаб.

Антон в этот момент осознал, что действительно так… Город плавно превращался в белые пустыни с многоэтажками, а зимней одежды даже ещё не привозили. Никто не был к этому готов. Банды привезли медведей и намеренно выпустили из грузовиков нападать от голода на людей.

Аэлита умерла на руках у Августы. Белый как снег медведь уже выбрал её своей жертвой, но отвлёкся на мёртвое тело Аэлиты, пахнущее тёплой кровью. До этого дня Августа считала, что искренне любит зиму и эти ледяные мили серебра, но сейчас перед ней была лишь холодная жестокость родного города и белого медведя, пожирающего свою добычу. Августа наконец-то набрела на ожидавшего клиентов таксиста и прыгнула бесчувственной, обмякшей в машину, искренне волнуясь о будущем. Она попросила его срочно ехать в квартиру, которую снимал брат, а сама хранила этой белой от снега летней ночью белое молчание серого ужаса. Вокруг дороги были завалены и были лишь снега. Лишь белые снега и мёртвые, убитые медведями тела. От страха Августа начала напевать старую забытую песню поэтессы Светланы Рожковой, наблюдая из окна машины, как белый медведь есть кого-то умершего от холода:

«…Белые медведи

Есть на белом свете,

Смотрят словно дети,

Верьте иль не верьте…»

Таксист приехал к дому Антона и Августы. Она прибежала в квартиру, открыв её своим ключом, очень быстро и закуталась от страха в одеяло. А может она сама себя презирала за то, что смогла убить тех мужчин? Суть презрения же очень глубока. Почему мы презираем? Потому что узнаём собственную слабость в человеке и не можем смириться с тем, что имеем это в себе, что в результате влечёт неизбежную агрессию по отношению к объекту презрения и, так как это чувство сродни процессу критики, оно является в принципе полезным, если при этом мы не применяем насилие к объекту презрения. Насилие к объекту презрения все-таки проявляется людьми в реальной жизни и достаточно часто. Они не могут это преодолеть, не могут совладать с агрессией, не могут удержать порыв пустоты в себе от осознания слабости, недостатка. А слабости есть абсолютно у всего, но их надо преодолевать и наступать им на горло, потому что слабости — это просто ошибка. Надо слабости давить в себе и идти вперёд к цели. Вы спросите, почему? Да потому что слабости — это то, от чего мы умираем, а значит это нужно задавить, чтобы жить и как правило, задавленная слабость становится силой и силой настоящей, а не искусственной, поэтому здесь можно отметить очень тонко, что проявление суицидального фашизма приводит нас к эволюции и преодолениям. У людей просто нет выбора –придется выживать просто так. Просто потому что нас заставляет жизнь.

Посреди зимы люди летом в городе все были одни и никто никого не мог уже снести от безразличия. Белые пустыни города от мороза покрыл кровавый иней от убийств и кровь замерзала в сосульки. Августе оставалось лишь закрыться дома и сожалеть об умершей Аэлите и о происходящем. Люди убивали друг друга под прикрытием этого помощью, и все умирали от наступившего климата, веря в разные лекарства или просто брошенными. Северное Солнце этих белых дней несло лишь отчаяние и желание прикончить другого или себя ещё быстрее. Казавшиеся вечными льды вокруг и сны людей об ожидаемой весне летом, что никак не наступала. События в прекрасном никогда одинокого умирающего от зимы и местных убийц города.

Антон тоже добрался до дома и писал правительству письма в никуда, так как в городе у них хороших знакомых не было, и они при наступившей катастрофе были совершенно одни.

— Говори по-человечески, — сказала ему Августа спокойно, — это ещё всё прелюдия того, что нам придётся пережить.

— Я молчу, — сказал Антон сквозь сжатые зубы, — просто эти ублюдки должны получить по заслугам! Они не заслуживают жизни. Ты видела их?

— Да, видела, но они всего лишь посредники, марионетки и не более. «Ты не отомстишь за Аэлиту по-настоящему, если их убьёт сейчас стихия», — сказала ему Августа то, что уже осознавала лучше, чем кто-бы то не было.

— Да мне наплевать, посредники они или с их стороны имела место быть инициация этого! Я их всех урою за свою жизнь просто так, даже если это мне не поможет отомстить.

— Понимаю, — ответила ему Августа, — я видела чётко лишь троих из них, а пятеро убежали за мужчиной, который меня сопровождал, и он занимается выбором доноров для излечения людей в заграницу, которых в наших религиях мы считаем Богами. А так на самом деле мы просто с их точки зрения мясо, но они никогда этого публично нам не показали бы, даже если бы мы встретили их вне рамок этой системы магнитной инфраструктуры и даже глубже. Вот кто настоящие убийцы, а тех просто спровоцировали сделать это ради сохранения секрета. Понимаешь?

— Этот город стал «прекрасным никуда» … когда наладят систему почты? Надоело мне письма им писать. Надменные!

— Да, этот замкнутый круг теперь страшен и это везде и всюду. Теперь мы не сохраним в себе ничего, а все что нам дорого обернётся страшной иллюзией и потерей. Так что же? Проще не ценить и не привязываться ни к чему, потому что все равно жизнь это у тебя отнимет. Это ошибка нашего существования. Это нам не нужно, потому что все это просто информация, за которую мы цепляемся, чтобы её развивать. Зачем?

— Да просто так, — ответил Антон, — просто ради самого развития. А так все люди просто стремятся всегда сожрать того, кого считают слабым.

— Почему?

— Да тоже просто так, — пояснил Антон, — просто потому что чужие страдания им доставляют удовольствие и блаженство, но блаженство — это блажь, лучше уж мучиться в реальной жизни и умереть на самом деле окончательно, чем волочиться в этом замкнутом круге гниющих хищников. Лично я так считаю.

— Не знаю даже почему, просто я вижу это в людях, да и видела человека, которого убили просто так, просто потому что он им мешал и все.

— Пользы никогда никто от этого не получал — пояснила Августа, — все это видимость.

— Когда всё это растает будет море здесь.

— Песок…

На этом разговор закончился и стоящий рядом многоэтажный дом начал рушиться от дикого холода на улице и сильного ветра. В него ударил световой стержень, окружённый неизвестными магнитными полями и светом и его, разрушило вместе с находящимися внутри людьми ещё быстрее. Августа с Антоном спрятались под кровать и вместе слушали грохот от трясущейся земли и их дома.

Когда грохот стих, Августа вылезла из-под кровати и сказала:

— Брат, давай потанцуем?

Антон пожал плечами и сказал:

— Давай. Что будем танцевать?

Августа улыбнулась и рассмеялась:

— Может просто вдвоём медленный? Ха-ха-ха.

— Да, — мрачно ответил Антон, — давай медленный танец и несложный…

Движутся в танце Антон с Августой и от приближения их тел ярче становится свет в доме без электричества. Антон напевает под танец красивую мелодию, и они танцуют. Это и есть согласие, которое не даёт к себе приблизиться, но к которому мы можем стремиться…

На следующий день было критически жарко и все боялись выйти на улицу, как и Августа с Антоном. Затопленный город стоял словно на песке и всё рушилось в таянии, падали груды льда с крыш и никто ничего не мог сделать от боли и акклиматизации, у многих ревматизм и травмы сменялись артремфитом (Суставная мышь (внутрисуставная мышь, артремфит) — это свободно расположенное в полости сустава патологическое (костное, хрящевое или костно-хрящевое) образование). Резкие изменения климата пресекали порядок развития людей. Вдали за туманным светом кто не боялся кидали груды мёртвых тел. Антон тоже присоединился к работам.

Августа спала дома, а Антон занимался криозаморозкой тел и договаривался о похоронах богачей. Как минимум участь трупа Аэлиты уже была решена. В гневе Антон отрезал одному из трупов руку и растоптал её…

Антон ощутил боль в руке и окунул её в городской песок, которым были заполонены все затопления. Рука начала ныть и краснеть, но он стерпел, а потом вытащил её целой. Однако боль не проходила, и он еле терпел.

— Где кремация? — спросили Антон.

Один из рабочих настороженно посмотрел на Антона и опомнился:

— Тебе проблем в жизни мало? Ты итак живёшь далеко не спокойными буднями, так ещё и в это решил ввязаться, не ввязывайся в это, тут та ещё темень, опомнись. Я так понимаю, они явно далеко не обычные криминалисты и, если ты в это ввяжешься, они убьют тебя и все.

— Зато умру молодым и красивым, — иронизировал Антон.

И рабочий отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Молодой мужчина пошёл сделать кофе себе, а Антон осматривал обстановку. Небо было совсем голубое, а город стоял в крови, словно розовый берег. Обстановка внезапно накалилась и густой стержень света вновь ударял в здания с неба. От страха Антон побежал за рабочим, а тот показал ему куда бежать. От стержней света шёл опасный мирах, от которого люди сходили с ума и начинали выковыривать у себя глаза от своего кажущегося уродства, что он обличал.

У окна стоял красивый бежевый горшок с комнатным растением розовато-красного цвета, похожего на маленькую Сакуру. Стол с четырьмя предельно дешёвыми и простыми стульями серого цвета блек в другой части комнаты, а на окнах совсем не было ни штор, ни занавесок. В этом помещении Антон с рабочими и укрылись от бьющего светового стержня с небес. Песчаный город за окнами молчал и кровь тихо лилась с мёртвых тел. Рабочие и Антон переживали за своих родных, оставшихся за пределами укрытия, но лишь потанцуй в свете стержня смерти и тебя не станет, как подписи автора на оскорбительном конверте. Что ввело Антона в ступор, так то, что среди всей этой серости, простоты и блеклости окружающей обстановки висела на левой стене, над серым диваном по левую сторону серого окна, картина с двумя длиннобородыми дедулями в обнимку друг с другом, но кто это такие ему не было известно. Оба в достаточно интересных костюмах: один коричневого, а другой серо-голубого цвета и оба улыбались на картине. Рабочий по имени Слава вернулся с двумя чашками крепкого кофе и Антон присоединился после того, как закончил обрабатывать раны. Новоиспечённые друзья провели остаток вечера за кофе в ожидании ночи, а птицы на улице тихо защебетали в темноте…

Глава 4

Около обличённого днём светового стержня собрались люди черпать кодировочные струны для IT и кошмар первого от его побочного действия впечатления начал проходить. Реакция сумасшествия уменьшилась. Магнитные струны от стержней с неба начали копить и продавать за большие деньги, строя под них телевизионные башни в черте города. Катастрофа пошла на убыль расцветом цивилизованности города. Настроения Августы без брата в одиночестве всё равно были пессимистичны, так как кроме него никому до неё и дела не было. Она уже и не верила, что он вернётся домой, но он вернулся, застав результат её уборки после землетрясений. С новых видов телевизионных башен раздавались мелодичные звуки нового света мелодичных стержней с небес. Все пытались забыть свои трагедии и потери, воспринимая с этих башен психические миражи. Сумасшествия сменились к зовущим до башен миражами, с которыми в упадке песчаных руин люди шли группироваться для строительства. Люди в белом руководили строительными группами, распределяя строительный материал. Среди людей в белом в этот день стоял Антон, так как его знание кодирования IT пригодилось в момент катастрофы. Постепенно он смог при знакомстве с рабочими напроситься кодировать опасный этап собирающих свет телевышек и достиг в этом деле сегодняшний успех.

Зазвучала среди работ королевская песня. Рифмовали рабочей ночью поэты новые куплеты, так как днём опасно очень работать и вдвоём и даже втроём. Не убьёт работа мою артродию, создав моей свободе на стороне пародию. Эстрада отобьёт во честь мою рапсодию. Жарили люди после работы котлеты, а все музыканты играли и пели новую мелодию струн смерти с небес. Антон спокойно шёл по улице от нового места работы, а ублюдков после катастрофы и след простыл. Видимо, пошли за новыми жертвами.

Люди на улицах гуляли на свадьбах, всё находя повод, чтоб выпить ещё. Не помнят они величие царств, что им пригубили смятенье в плечо. Антона тоже позвали выпить и пожевать, чтоб им угощение потом даровать в немыслимых количествах и качествах подарка, а иначе небрежна потребления арка. Не исполнивший завет сам идёт производить котлет в позоре искреннем и изгнании. Не поможет им даже покаяние. Антон не понимал искренне, как вообще могут люди идти на подобное — ради собственного благополучия разрушать чужие жизни и вообще, что там жизни — на мясо раскорячивать просто так. Ведь у него на глазах они с девушкой сделали именно это. Он никак после этого не мог успокоиться и думал, стоит ли ему в это ввязаться и выяснить, за что они убили Аэлиту. Внезапно история начала повторяться.

Все искали невесту, а место пусто. Жених негодует, а где она не знает никто. Он выходит из себя и ищет нагло её у себя. Невеста танцует, смеётся и другого целует. Антон не знал его, но жених узнал заведомо там кто. Собрались два друга вместе и больше не слышал никто о невесте.

Как это неуместно! Антон снова прошёл к парку, где у него стоял его автомобиль. Здесь он и видел полумёртвую Аэлиту. Парк был безлюден и тут веяло смертью, хотя с реального взгляда все было лучезарно и прекрасно. Антон побрёл дальше, немного пугаясь, что на него снова может быть совершено нападение. Он понимал, что Аэлиту изнасиловали и практически разорвали на мясо ублюдки, только чтобы полить её морально позором, представляя шлюхой в своих мыслях и получая наслаждение от садистского удовлетворения и уничтожения женского достоинства, получая низменное удовольствие от желания доминировать. Его счастье, что он не ведал о чувствах Аэлиты, когда её сравняли с гнилым мясом эти люди. Антона словно что-то парализовало.

Сначала смерть Аэлиты, а теперь при нём убийство невесты женихом и её любовником на свадьбе, где он гулял. Антон пришёл к страшному понимаю. Плацебо взяло в этот момент над ним верх, но какое плацебо! Массового характера! Никто не поверил бы ему даже в случае, если бы он рассказал об этом в полиции. Его посчитали бы сумасшедшим просто так. Им бы почудилось, что он несёт бред. Психика почувствовала бы опасность и у человека началась бы агрессия по отношению к нему. Любовные утехи при мёртвой невесте двух друзей и одного царя. Валялась на ступеньках рука с плечом отрезанная. Безрукая невеста с волосами срезанными.

Антон, едва покинув особняк, ощутил на себе чьё-то намерение унизить его, скатить до уровня шлюхи, заставить ползать по земле и молить о пощаде, но он не сдался из-за этого, а даже наоборот. Это его подбодрило, потому что он видел это глубже, чем можно было предположить, а наличие противостояния его стремлению противостоять уже означает то, что он не ошибся. Ситуация предельно ясная — любовник потрогал то, что нельзя и за измену друзьями детства невеста почти убита за то, что пьяна. Это лишь доказывает то, что его опасения чистая правда. Местные люди ещё не оправились от сумасшествия после небесных миражей.

Нужно было что-то делать. Но что именно? Что же вынудило снова убивать? И «что» ли это? Может это «что» не так страшно, как кто? Но Антон так же понимал, что не обязательно знать наверняка, вот прямо личностно. Да и сумасшествие у людей не помогало ни разу выяснить кто это делает. За его гранями он однозначно ощущал этот ответ, а также иначе — интуитивно, понимая, осмысляя, осознавая, когда как, вплоть до возникновения мечты и фантазии об этом. И это уже совершенно не пугало его.

Антон негодовал! А место белых одеяний пустовало. Немыслимое требование предъявили ему и жизни на сие ему недоставало. Рифмовали поэты новости о нём. Антон приговорён стать белым одеяниям копьём. Плясала Августа, не зная радости своей. Все кушали котлеты из людей. Антон подумал, что всё будет хорошо, но больше не увидит и свободы белым одеяниям копьё. «Ну что же дальше будет?.. Что дальше все ему преподнесут?!» Августа всё ещё танцует. Преподнесли Антону суд. Беды сестра не чует! Антон в отчаянии смеётся. Охота и любовь ему теперь легко даётся. И он ещё не знает беду нашёл какую!.. Как мало жить ему осталось, приняв такую незнакомую звезду лихую…

Зачем жить в согласии с тем, что является тебе верной смертью? Только за тем, что это помогает тебе есть по пути чужого издевательства. При чём не только физического, но и морального. Проще умереть в борьбе. Это такой красивый суицид, а там за одно и противники или подохнут, или пострадают.

Антон боролся, мечтая, потому что мечта всегда осуществляется в реальности. Это её свойство и ничего с этим не поделать. С этими мыслями Антон снова дошёл до парка, где уже брёл к своему автомобилю. Он был очень рад снова увидеть Августу из школы и наконец-то спросил:

— Привет снова. Я не спросил тебя в прошлый раз. Как та девушка из твоих учителей?

Августа только мрачно посмотрела на него и ответила:

— Я хотела бы сказать, но не знаю, как ты отреагируешь. — Она произнесла это с лёгкой обидой, словно её в этот момент из огромной бочки с говном полили грязью, раздели догола и выставили на улицу на обозрение, не говоря уже о том, что она психологически себя чувствовала изнасилованным мясом. Все это она не воспринимала настоящим. Она понимала — это иллюзия.