Бесплатный фрагмент - Кортик Проклятых Королей

Благодарности

Спасибо Туманной за своевременные пинки, помощь в отлове стилистических колючек и вдохновении.

Спасибо Brera за здравый смысл и юмор.

Спасибо Станиславу Королеву за помощь при работе с персонажами.

Спасибо Виктории Кучеренко за веру в автора и эту историю.

Спасибо ArLe за поддержку и надежную руку помощи.

Спасибо моей маме за поддержку на каждом этапе моей жизни.

И спасибо Ксении и издательской системе «Ридеро» за то, что эта история наконец вышла к читателям.

Часть 1. Кортик проклятых королей

Все события и персонажи вымышлены, любое совпадение является случайным.

Один

Будильник тихонько зазвонил. Полночь. Плавные трели механической мелодии наполнили комнату волшебными звуками флейты. Я сладко потянулась. Скоро придет Кузьма, надо подготовиться к его появлению.

Кузьма — дух. Мы с ним друзья, насколько можно назвать друзьями некроманта и привидение. Некромант — это я.

Я поднялась с кровати и, почти не открывая глаз, доползла до ванной комнаты. Открыла один глаз. Мелькнувшие в зеркале волосы были в творческом беспорядке так же, как комната и вся моя жизнь. Почистив зубы, я прошла на кухню.

Это была обычная встреча со старым другом, и я собиралась налить две чашки чая с бергамотом и приготовить тарелку печенья. Здесь, в моем доме, Кузьма мог проявиться достаточно, чтобы обрести способность есть и пить. Может быть, из-за этого ему так нравилось бывать у меня в гостях.

Я надела потертые джинсы и зеленую футболку, выдвинула полочку в компьютерном столе, убрала клавиатуру, поставила на полочку две чашки и вернулась на кухню за печеньем. Когда я зашла в комнату, Кузя уже пил чай из блюдечка.

Вот так, без клубящегося тумана и гремящих цепей, неслышно и совершенно обыденно появляются в моей квартире духи.

— Хоть бы сладкое подождал, — пожурила я его, ставя на стол тарелку с крекерами.

— Чего там ждать, все такое вкусное, — довольно буркнул Кузя и подмигнул мне белым глазом.

Я забралась в мягкое кресло, свернулась клубочком и потянулась за чаем. Кузьма поглядывал за моими действиями, не забывая брать с тарелки угощение. Он ни старый, ни молодой, неопределенного возраста. Сам он считает дурным тоном говорить с дамой о прожитых годах, поэтому не отвечает на расспросы о том, сколько ему лет. Выглядит на тридцать шесть — тридцать девять, но с призраками это, скорее всего, возраст, когда они умерли. Кузьма состоит из плотного белого эфира, на ощупь столь же твердого, как и человеческое тело (только очень холодного). Но может становиться прозрачным и тогда проходить сквозь стены. Для призрака у него есть несколько странных черт: лицо живое, не отмеченное вековой печалью. Нет хитрой или циничной ухмылки мертвых, которой они часто подчеркивают свое превосходство над живыми. Думаю, если бы не белые глаза без зрачков и ледяной свет, который он испускает, Кузю можно было бы посчитать сверхъестественным, но существом. Он закутан в коричневый плащ, имеющий такой вид, будто его владелец прошел три тысячи километров по очень грязным скалам. А может, так оно и было.

— Я к тебе по делу, — Кузя доел третье печенье и налил себе еще чаю.

— Выкладывай.

— Мне нужна твоя помощь, — многозначительно начал наевшийся Кузя. Он отклонился назад и пил чай не спеша, наслаждаясь каждой каплей.

— В чем? — заинтересовалась я. Последние дни я умирала от скуки, а тут намечалось что-то интересное.

— Я хочу достать одну вещь, — Кузя сделал паузу. — Но пока я призрак, вряд ли это у меня получится. Ты понимаешь.

Я понимала. Призракам трудно воздействовать на материальные предметы. Интересно, для чего Кузе вещь, которую он даже в руки взять не сможет?

— Я узнал, что в северных пещерах на окраинах нашего города затерян старинный морской кортик. Кортик, принадлежавший когда-то генералу Нельсону. Самого Нельсона в наших краях не было, но его любимый кортик был сюда завезен и потерян. Он стал ритуальным оружием, часто использовался магами и некромантами не только во время поднятия нечисти, но и во время призыва демонов. У этого кортика появилось замечательное свойство, уж не знаю, само или с чьей-то помощью. С ним некромант может вернуть призраку тело и жизнь!

Я задумалась. Каждый призрак хоть и презирает живых, но мечтает вернуться в их ряды. Почему-то казалось, что Кузя не обычный призрак и ему нравится летать сквозь стены и пугать впечатлительных девушек. Если он станет живым, мы едва ли еще увидимся. Черт, не хотелось бы терять друга. Но, если он этого хочет, кто я, чтобы ему запрещать?

— Ладно.

— Я не могу его взять. А ты можешь. Ты человек, и ты жива.

— Ага, ага. Повторяй почаще, может, я и поверю, — улыбнулась я. — Пошли, чего откладывать? Все делается сразу.

— Только чай допью, — усмехнулся Кузя и подлил себе кипяточку.

***

До рассвета оставалось несколько часов, когда мы вышли из дома. Я завела машину, Кузя устроился на соседнем сиденье. В такое время гаишников можно не бояться, они высыпаются перед тяжелым трудовым днем — понедельником.

До северных пещер мы доехали за полчаса. Кузя выплыл сквозь дверь и направился к чернеющей впадине между утесом и морем. Я закрыла машину, включила на всякий пожарный сигнализацию (глубоко погрузившись в магию, не стоит забывать о «грабителях обыкновенных») и направилась вслед за привидением во тьму.

Дорогу впереди освещало слабое свечение, исходившее от духа. Он время от времени оглядывался посмотреть, где я. Я двигалась быстро — в темноте я вижу как кошка. В этой мгле у меня появились смутные сомнения: как бы Кузьма меня не завел, а потом не оставил в глубине лабиринта темных ходов, забрав то, что ему нужно. Или завел в засаду, или что-нибудь еще, столь же несимпатичное. Я старалась запомнить тропу, по которой мы шли, хотя сделать это было трудно: каждый новый коридор был похож на предыдущий, как две капли воды. И никаких примет, вроде указателей, портретов средневековых рыцарей или хотя бы рекламных плакатов, почему-то не попадалось.

За новым поворотом стены пещеры расширились, и мы оказались в длинном зале с высокими потолками. Эхо подхватывало звук моих шагов и тихий шелест Кузиного скольжения над полом. Кроме нас я чувствовала и другую жизнь — летучие мыши сидели где-то справа и вверху, я слышала их дыхание. Крысы пробегали узкими туннелями под нами, их гнилой запах окутывал длинные коридоры этой подземной страны. Рядом, слева, капала вода — там начиналось устье грунтовых вод. В небольшом пространстве над водой сонно жужжали комары. Этот подземный мир был погружен в сон так же верно, как во мрак, сырость и холод. Кузьма уверенно прошел длинный зал. Он явно был здесь не второй раз, и даже не третий. К горлу предательски подкатила тревога, но я отогнала ее прочь. Меня ведет друг. Надеюсь, что друг.

Зал вывел нас в сухую комнату, находящуюся выше уровня пещеры. Каменные стены с красивыми узорами; канделябры, в которых чудом горел огонь, освещали своды комнаты; сундуки, ящики и ящички повсюду говорили о том, что над этим местом потрудилось в свое время немало людей. В центре комнаты стоял каменный саркофаг. Из крышки торчала сверкающая рукоятка.

Кузьма остановился около саркофага и театральным жестом показал на рукоятку. Это и был кортик адмирала Нельсона.

Я подошла и оглядела застрявший в камне длинный нож. На золотом перекрестии, пересечении рукоятки и лезвия, из изумруда было выгравировано сердце. На конце рукоятки находился череп из белого мрамора. Рукоятка была сделана из крепкого дерева. Между крышкой саркофага и рукояткой виднелись три сантиметра клинка — превосходного сплава стали и серебра. Подобный сплав обладал удивительно прочными свойствами. Кузя смотрел на меня, в его взгляде мелькнуло сомнение — и надежда.

Я взялась за рукоятку. Она была холодной, но быстро впитывала тепло моей руки. Я потянула кортик вверх, не ожидая, что он поддастся. Но кортик вышел на удивление плавно. Своды не начали рушиться, из стены не вышли каменные стражи, меня не пронзила молния.

Кузя обрадованно улыбнулся и просительно посмотрел на меня. Он ждал, что сейчас я верну ему жизнь. Я понятия не имела, что делать дальше. Повисла пауза.

Внезапно кортик в моей руке засветился ярким белым светом, и среди этого света изумрудное сердце заплясало магическим огнем. Я прикрыла глаза свободной рукой — не выношу яркий свет. Кортик ярко сверкнул, я почувствовала, как за спиной что-то сдвинулось, и на стенах каменной комнаты плавно заиграли все цвета радуги, образуя причудливые узоры, из которых рождались пейзажи. На стенах расцветали водопады и облака, серые в яблоках лошади и солнечные зайчики, звездные озера и высокие дубы. Это было красиво. По-настоящему. Самое красивое зрелище из всех, что я когда-либо видела.

Внешность духа изменилась. Кузя больше не был прозрачен, он стал видим и телесен. Он с удивлением смотрел на свои руки, трогал лицо и, наконец, расхохотался во весь голос. У меня мурашки пошли по спине от его смеха, такой неживой он был, устрашающий и обманчиво сладкий. Я непроизвольно попятилась.

Его губы изогнулись в кривой преступной ухмылке. Я не узнавала своего друга. Черт, знала же, что так будет. Зачем меня сюда понесло? В руках у Кузьмы оказался кортик, который сразу замолк и погас. Я держала его, а в следующую секунду Кузя играл им, подбрасывал в воздух и ловил.

Я опомнилась. Прыгнула на Кузю, стараясь забрать у него то, что не было игрушкой для бывших призраков. Мы упали на пол. Кузьма не привык падать и чувствовать боль. Он застонал. Я сомкнула пальцы на рукоятке кортика. В следующий миг кортик исчез. Исчез и Кузя. Хотя бывшим призракам такое не полагается. До сегодняшнего дня не полагалось. Я осталась лежать на каменном полу холодной пещеры. Канделябры погасли, и темнота вновь завладела пространством вокруг.

Звук из глубины пещеры заставил меня быстро подняться на ноги. Летучие мыши — смертельно опасные животные, если их много и они защищают свою территорию. Я бросилась вон из комнаты, через длинный зал, а вслед мне шелестели миллионы маленьких крыльев.

Меня больше не волновали кортик и Кузьма, ничего, кроме скорейшего пути к выходу и стаи летучих мышей, летящих вдогонку. Я бежала через бесконечные туннели, отмахиваясь от паутины, перепрыгивая подземные реки и отчаянно пытаясь вспомнить направление выхода. Но не знала даже, в каком направлении движусь. По тонкой струе воздуха я поняла, что впереди — обрыв, и остановилась за секунду до того, как упасть в него. Кроссовки скользнули по грязи, за спиной шелест зазвучал совсем близко, и я прыгнула вниз.

Надо мной пролетели первые звери, но не стали преследовать падающее тело. Теперь можно не бояться летучих кровопийц. Я бы обрадовалась — если б не падала в черную пропасть.

Темнота не позволяла разглядеть глубину обрыва, в который я падала. Сколько секунд мне осталось жить? Разве это имело значение? Перед глазами замелькали картинки, какие-то лица. Страха не было. Даже странно. Последние секунды жизни — а умирать совсем не страшно. Некроманту ли, который всю жизнь имеет дело со смертью, с которой связан его талант и доход, бояться смерти? Но в тот момент я пыталась разобраться в хаосе лиц и людей, которые стали так близко, что, казалось, можно протянуть руку и оказаться рядом. Те, кто дорог, те, кто меня любит. Родители, друзья, возлюбленные. Ради них стоило выжить. И не только выжить, но и вернуться домой в одном куске. Я не сдамся. Не сейчас. Пройду, пройду это и вернусь. Все будет хорошо.

Я шлепнулась об пол. Медленно открыла глаза. Каждая клеточка тела отдавала острой болью. Невозможно было понять, что сломано, а что нет. Болит — значит жива.

Я стиснула зубы, сжала кулаки и попробовала встать на ноги. Получилось. Я поднялась, держась за скользкую стену. В трех метрах передо мной выползало из-за горизонта громадное красное солнце. Никогда в своей жизни я так не радовалась солнцу.

Два

Открыв глаза, я сладко потянулась. Кровать источала уют и тепло, вылезать из нее не хотелось. Я вспомнила события прошлой ночи. Это был не сон?

Я посмотрела на свои руки. Свежие царапины и боль говорили о том, что Кузя, северные пещеры и таинственный кортик мне не приснились.

Последнее, что я помнила — это как сидела на полу у выхода и наблюдала восход. Торжественно плескалось море, просыпались первые купальщики, кричали чайки. Солнечный свет пронизывал сине-зеленые волны, чистое небо встречало первые белоснежные облака, внутри черных пещер смолкали тревожные крики летучих мышей, и отступал в небытие мой собственный страх, отражавшийся от стен. Я сидела на холодной глине и медленно приходила в себя. С рук и лица стекала кровь, на которую я не обращала внимания. Футболка и джинсы были навсегда потеряны. Когда лица коснулись первые солнечные лучи, я нашла силы подняться и добрести до машины. Сев за руль, я дотянулась до аптечки и на скорую руку подлатала разбитую бровь, щеку и рваный разрез на левой руке. Падение с высоты не прошло бесследно, и я удивлялась, каким чудом осталась жива. Всего пара царапин. Даже переломов не чувствовала. Удача снова на моей стороне.

Я доехала до дома и провалилась в сон, едва коснувшись кровати. Проспав весь понедельник и захватив утро вторника, я все-таки проснулась. К пяти часам нужно было привести себя в форму и выйти на работу, потому что дежурство сутки через трое никто не отменял.

Таинственный кортик знаменитого адмирала канул в неизвестность, и Кузя вместе с ним. Вот и дружи после этого с призраками. Я предпочла не искать их, рассудив, что кортик в руках Кузьмы бесполезен — вернув жизнь, дух еще не стал некромантом.

***

На работе упорно не везло — ни одной приличной иномарки не проехало мимо, превышая скорость. Все вдруг решили соблюдать Правила и перестать кормить гаишников. Я еще не сказала вам, где работаю? Это же самое интересное! И это одна из причин, почему я на стороне темных.

Да, я темная. И знаете что? Это круто. Темные — так называют нас другие, называют со страхом, иногда с презрением, иногда с восхищением. Мы вызываем разные чувства, но никогда те, которых заслуживаем. Люди плохо понимают истинное положение дел, и часто ошибаются в своих взглядах на светлую и темную магию. А ведь можно вспомнить далекое прошлое, когда началось разделение на свет и тьму. Темными называли тех, кто читал заклинания ночью, светлыми — тех, кто колдовал при свете дня. Заклинания были одни и те же.

Сегодня говорят, что Свет и Тьма враждуют, и война бесконечна. Тьму связывают со злом, Свет — с добром. Темные маги и некроманты, призраки и демоны, оборотни и вампиры — мы не спорим с этим. Зачем? Время все расставит на свои места. И потом, мы вообще не любители общения с внешним миром.

Домой я пришла злая, усталая и голодная. В холодильнике было пусто, как в доме холостяка. Я позвонила Софии и напросилась в гости. Совмещу приятное с очень приятным — вкусный ужин с хорошей компанией.

***

Я приехала в дом Софии одновременно с закатом. Тигровые облака проносились над коттеджами, скопившимися на окраине города, но над ее трехэтажным домом небо сияло лазурной синевой. Это было признаком того, что в гостях у Софии Лиана. Ли умела управлять погодой и расчищать небеса.

Дом окружал высокий забор, позволяющий скрыть происходящее за ним от любопытных глаз. Поскольку София и Лиана — вампирши, любопытных глаз у забора хватало.

Подъехав к железным воротам, я посигналила. Массивная дверь плавно отъехала в сторону и полностью скрылась в стене. Когда я заехала во двор, она так же плавно закрылась. Впереди предстал замок вампиров.

Если заглянуть за пелену обычности, наведенную Софией, то обращаешь внимание на каменных горгулий, охраняющих входную дверь и балконы. Замечаешь расписанные таинственными знаками колонны, античные статуи, выражающие скоротечное движение жизни. Эти тайные защитные знаки — защита темных сил от светлых.

Я открыла дверь. Звонить не было смысла, меня уже заметили. По дому пролетел оглушительный вопль:

— Аля приехала! Софка, а ну бросай все, иди сюда! Где ты там потерялась?!

Они оказались рядом так быстро, что я не успела сделать и двух шагов, как меня закружили в объятиях. Я весело отмахивалась, пытаясь вдохнуть.

Имея одинаковый огненный темперамент, внешне девчонки отличались как небо и земля. София — стройная брюнетка с длинными иссиня-черными волосами и темной помадой на губах, карими глазами, в которых горел огонек чертовщинки. Лиана — синеглазая блондинка с отличной фигурой и неизменным ореолом роковой женщины. От них обеих невозможно было отвести глаз.

На бархатном диване под лестницей сидел, держа в руке бокал вина, обнаженный по пояс мужчина. На его губах блуждала мечтательная улыбка, взгляд был направлен вглубь и отстранен от мира.

— Кого вы опять притащили? — кивнула я в его сторону.

— Слушай, тут такая история! — начала Лиана. — Мы с Софкой тусовались в ночном клубе около нового киноцентра, ты его знаешь.

Я понятия не имела, где это.

— И к нам пристал вот этот тип! — поддержала София.

— Ты бы видела, как она танцевала! — фыркнула Ли, и София засмеялась. — Плавные движения, соблазнительные позы.

София при жизни была известной танцовщицей, которой рукоплескала публика в обеих столицах. Наблюдать за ней считалось редкой удачей, ее танец становился самым завораживающим зрелищем в вашей жизни. Раскованные движения, в которых читалась свобода и грация, были наполнены благородством и глубоким смыслом. Отдаваясь во власть музыки, она выражала любую мысль, чувство, желание. Ее танцы в сочетании с нежным голосом были настоящим сокровищем этого мира. По крайней мере, моего мира. И мира Ли, естественно.

— Во время танца ко мне пристал этот тип, — согласилась София. — Я стала его прогонять, но он не прогонялся.

— Еще бы! — возмущенно посмотрела на нее Лиана.

— Так как он оказался здесь?

— Он довез нас до дома, — улыбнулась одними клыками София.

— И не захотел уходить, — добавила Ли.

Я представила, что было дальше.

***

Действие незаметно перетекло на кухню. Почему-то стоило мне приехать в этот дом, как все собирались на кухне, накрывали дубовый стол и закатывали такой пир, что можно было не есть еще несколько дней.

— Расскажи, что с тобой случилось, — попросила София, нежно дотронувшись до пластыря на моей щеке и задержавшись там. Я чуть улыбнулась.

Я не боялась. Вампиры не так падки на чужую кровь, чтобы не контролировать себя. Даже со свежими порезами, из которых в любой момент можно извлечь так любимую ими жидкость, в этом доме я чувствовала себя в безопасности.

— Да так. Ночью лазила по пещерам.

— Ого! — присвистнула Лиана. — Как же тебя туда занесло?

— Знакомый дух попросил о помощи.

— А что за дух? Я его знаю? — оживилась София.

— Вряд ли.

С моих губ не сходила улыбка. Не могу с ними разговаривать, не улыбаясь, очень уж нравится эта сумасшедшая компания. В этих вампиршах я вижу гораздо больше жизни, чем в живых людях, которым каждый день нужно ездить на работу.

— Просто старый знакомый.

— Так, ну и чего он тебя в пещеры повел? — продолжала интересоваться Софья.

— Там была вещь, которая ему нужна.

Я осеклась. В воздухе почувствовалась опасность, и за плечом Лианы, наливавшей в бокал свежую кровь, в просвете между шторами я увидела свет. Свет среди ночи! Это могло быть только одно — светлые ангелы!

Резко выдохнув, я виновато улыбнулась подругам.

— Одну минуту, — я выбежала из кухни до того, как они успели возразить.

Судя по яркости, ангелов было не меньше пяти. А у меня как назло нет при себе амулетов! Если они собираются напасть, собираясь «искоренить зло», дело плохо. Я почти безоружна. Почти, ведь всегда остается Сила, которую можно использовать для атаки и защиты.

Я подошла к двери и собралась с мыслями. За дверью послышался шум, кто-то нажал кнопку звонка. Больше медлить нельзя.

Я выскочила на первую ступеньку и захлопнула за собой дверь, пока губительный свет не проник в стены этого дома. Ну, вот и все. Спиной я прижималась к родной мягкой обшивке, а впереди стоял враг.

Три

Их было пятеро, я угадала. Свечение над головами и белые крылья, светлые волосы и голубые глаза, суровые лица и пылающие мечи. Они смотрели на меня холодно и оценивающе. Я нахмурилась.

— Вы сюда не войдете, — я старалась говорить уверенно.

Сейчас расклад не в мою пользу, и ангелы это знают. Если они хотят уничтожить вампиров, сначала им придется пройти через меня. А напоследок я постараюсь повеселиться от души.

— Нам и не надо, — тот, что стоял ближе всех, выступил вперед. — Мы пришли за тобой.

Мысли проносились в моей голове со скоростью реактивного самолета.

— Подождете несколько минут, мне нужно предупредить, что я ухожу? — спросила я.

Ангел кивнул.

Я вернулась на кухню так же быстро, как сбежала с нее. София и Лиана с тревогой смотрели на дверь.

— Что случилось? — спросила Ли. Она всегда умела решать неожиданные проблемы.

— Ничего страшного, но мне надо срочно уйти, — я улыбнулась. В воздухе витал страх, и они это чувствовали.

— Мы пойдем с тобой, — предупредила София.

— Нет необходимости, все в порядке. Просто мне нужно срочно вернуться домой. Присмотрите за моей машиной?

Я знала: если они за мной пойдут, ничего хорошего не случится. А так у них был шанс.

— Хорошо, — сказала София.

Она посмотрела вглубь меня. Я улыбнулась — открыто, свободно и бесстрашно. Это должно было убедить ее, что все будет хорошо. Убедить, даже если я сама не была в этом уверена.

И они поверили. И отпустили меня. На самом деле у них не было выбора.

***

Мы ехали в квартиру белого мага. Так мне сказали после того, как надели наручники и усадили между двумя ангелами на заднее сиденье. Серебряный джип с тонированными стеклами, классика. Хорошо, что я склонна к худобе, иначе они раздавили бы меня. А еще говорят, что ангелы невесомы.

Мы приехали быстро. Меня вывели из машины. Это был один из «спальных» районов, высокий дом, похожий на еще один спичечный коробок. Над ним сияли звезды. Лазурное небо было чистым, теплым и ничуть не темным, хотя шел третий час ночи. Редкие серо-голубые облака плыли из-за горизонта с востока, медленно наползала на городской мир мокрая дымка предрассветного тумана. Мелькнула мысль, что увидеть небо мне больше не суждено, но я храбро отогнала ее прочь.

Ангелы приняли облик людей, выйдя из автомобиля в черных костюмах, кожаных куртках и темных очках.

— Настоящие «Люди в черном», — усмехнулась я.

Ангелы ничего не ответили.

***

Мы зашли в подъезд. Пока я с ангелами поднималась на лифте на восьмой этаж, у меня было время подумать.

Во всех известных мне случаях, если светлый ангел приходил за кем-нибудь из темных, это означало смертный приговор. За мной их пришло пять. Не много ли для скромного некроманта? Думаю, дело в чем-то ином. Какое у меня последнее дело? Ах, да. Кортик Нельсона.

Я не представляла, чем светлых мог привлечь артефакт, который мало того, что темен, так еще и бесполезен. И не обладает иной силой, кроме штучного оживления призраков. Не может быть, чтобы из-за него прислали маленькую армию.

Тогда получается, что светлые пришли по мою душу, желая уничтожить наверняка и бесповоротно. Напоследок они решили мне польстить, подсластив горькую пилюлю своим мифологическим количеством.

Если так, я не стану просить их сохранить мне жизнь, метаться из стороны в сторону и закатывать истерики. Не дам им повода лишний раз посмеяться над темной. Но когда они начнут меня убивать, я сделаю все, чтобы прихватить с собой парочку светлых.

Выходя из лифта, я постаралась расправить плечи, поднять голову и сделать вид, что я испанская королева, а ангелы — мой эскорт. Довольно трудно это сделать в наручниках, чувствуя, как смерть скребется когтями в спину. Ангелы покосились на меня с мысленным возмущением. Мысленным, потому что они были очень воспитанные.

Один из ангелов открыл дверь, и мы зашли внутрь.

Квартира была пропитана светом. Позитивные энергии исходили от зеркала в коридоре, с которого свисали кукольные домовята, от больших тропических растений с зелеными и красновато-желтыми листьями, и от фотообоев с фотографиями осеннего леса на стенах. Из прихожей мы прошли в комнату. За мной шагали два ангела, остальные отправились на кухню.

В просторной комнате стоял книжный стеллаж с древними изданиями магических книг. Вся мебель была из темной вишни. Под потолком мягко и ненавязчиво освещали хозяйскую территорию зеленые люстры. Синий тюль с белыми звездами едва загораживал окно и вид на проспект. Над кроватью, прикрытой теплым пледом, висела картина с водопадом. Она напомнила картины, которые показывал в пещере кортик. Здесь чувствовался такой уют, такая любовь, что я поймала себя на предательском желании зарыться с головой в плед и остаться тут надолго.

Черт возьми, куда я попала?

Секунду спустя я взяла себя в руки и смогла трезво мыслить. В комнате стоял компьютер и круглый журнальный столик с разбросанными на нем бумагами. Вокруг него были расставлены стулья, на которых сидели светлые — мужчина, девушка и юноша. Когда ангелы ввели меня, юноша поднялся и сделал несколько шагов навстречу. Он был выше меня на голову, голубоглазый, светловолосый (почему у светлых в моде блондины?), в голубых джинсах и светло-сером свитере, под которым угадывалась развитая мускулатура. Юноша неуловимо напоминал скандинавского викинга, какими их рисуют на картинках в детских книжках.

— Это Лев Николаевич Корецкий, — парень показал рукой в сторону мужчины, и Корецкий склонил голову. — Лев Николаевич — Председатель Белой Коллегии, Рыцарь Золотого Меча и Профессор Магических наук Елисейского Небесного университета.

— Ага.

Корецкий был крупного телосложения, загорелый, седеющий, с небольшими залысинами. Морщинки собрались в уголках глаз, как у человека, который часто улыбается. Глаза у него были светло-серые.

Викинг простер руку в сторону девушки.

— А это — Екатерина Солева, магистр Магических наук и ваш ангел-хранитель.

Я едва не поперхнулась. Ангел-хранитель?! У темной? Интересно, что сказал бы на это Ренафрагот! Ренафрагот — демон, который защищает меня в мире темных.

Стройная блондинка, с ясными голубыми глазами, она смотрела на меня с интересом. Внимательно осмотрев с головы до ног, она покачала головой, думая о чем-то своем. Я усмехнулась. Ангел-хранитель, ну надо же.

Я не стала представляться в ответ, в этом не было смысла. Они знали, кто я, иначе бы я здесь не стояла. Я кивнула Корецкому. Ненависть к ученым забурлила в венах, но я дала себе слово не меняться в лице, что бы ни происходило. Это могло стоить мне жизни.

— Допустим. А кто ты?

Я спросила это у юноши-викинга. Уголки его губ поползли вверх, он склонился в небольшом поклоне.

— Михаил Львович Васильков. Белый маг.

— И все?

После перечисления титулов его друзей это казалось скромным.

— Да, — ответил он.

— Миша — наш консультант на сегодняшнем собрании, — у Корецкого оказался баритон, в котором мягким вином звучало дружелюбие. Нашему бы брату демону такой голос.

— Позвольте спросить, — я улыбнулась, стараясь поддерживать официальный тон.

— Конечно.

— Какого черта вам от меня надо?

Нет, официальный тон все-таки давался мне с трудом.

— Поговорить, — ответил Корецкий.

— Да ну? — я изогнула бровь и кивнула в сторону двух накачанных ангелов за спиной. — И они насладятся звуками моего голоса?

— Никто не собирается причинять тебе вред, — сказал Михаил.

— Ну да, а я сказочная фея.

— Мы просто поговорим, — Корецкий поднял руку ладонью вверх.

— Расскажите, что произошло в северной пещере, — попросила девушка.

Ах, вот оно что! Все-таки их интересует кортик! Не сказать, чтобы я успокоилась, но увесистый камень упал с души с оглушительным свистом.

— Почему вы думаете, что я об этом знаю? — я старалась сделать невинное лицо. Как знать, может, они все-таки устроят Суд после небольшого допроса?

— Дорожная видеокамера зафиксировала вашу машину при выезде и въезде в город в интересующее нас время, — объяснил Миша.

— Кто сидел рядом с вами в машине? — ангел-хранитель подошла ближе. — Зачем вы ездили в пещеры и что там случилось?

— Зачем мне это рассказывать? — я обращалась к Корецкому, игнорируя другие вопросы. Слишком уж светлые настойчивы. Если не собираются меня убивать, не мешает поставить их на место.

— Потому, что это выгодно нам обоим, — Корецкий улыбнулся, и от этой улыбки комната озарилась небесным светом. Меня вжало в стену от светлой энергии, и я поморщилась.

Передо мной встала Екатерина, заслонив от его силы. Стало легче дышать. Она повернулась ко мне и коснулась моей руки, я даже не успела увернуться. С наручниками сложно сопротивляться. Я дернулась, предчувствуя боль от светлой энергии, но боли не было. Вместо этого пришло спокойствие. Я выровняла дыхание и открыла глаза, которые оказались закрытыми. Мир вернулся к обычному ритму, сердце опустилось обратно в грудную клетку. Ангел-хранитель вернулась на свое место, не сказав ни слова, а я посмотрела в глаза Корецкого. Он доказал, что может быть чертовски убедительным.

— Хорошо. Но сначала я выпью кофе, — я зло улыбнулась. Голос дрожал, и я списала это на недосып.

От моей улыбки, увы, Корецкий в стену не вжался. Он щелкнул пальцами в повелительном жесте.

— Принесите нам по чашечке кофе, — приказал он ангелам. — Миша, Катя, оставьте нас.

Светлые недоверчиво молчали.

— Выйдите, — повторил Корецкий, и в его тоне послышались генеральские нотки.

Все вышли из комнаты, и мы остались наедине с Корецким.

— Прошу, садитесь, — произнес он, пододвинув ко мне один из стульев.

— Спасибо, — автоматически сказала я. И подумала, что это мое первое «спасибо» светлому за всю предыдущую жизнь.

Четыре

Ангел-в-черном принес кофейник и две чашечки. Кофе на вкус был изумительным. Корецкий изучал меня. Он остался доволен, что мне понравилось угощение. Я поставила чашку на стол и посмотрела ему в глаза. Меня мучил вопрос.

— Ангел-хранитель?

— Она только что закончила институт, и вы — ее преддипломная практика, — махнул рукой Корецкий, словно для них это было в порядке вещей.

— Почему я?

— Катя любит сложные задачи, — Корецкий отпил чай и поставил чашечку обратно в блюдечко. — Она хочет попробовать вернуть вашу жизнь в светлое русло.

— Мне казалось, светлые ценят чужой выбор. Тьма — мой выбор.

— Она не станет ничего навязывать, не волнуйтесь.

— Надеюсь, — сказала я с сомнением.

— Давайте погорим. Расскажите, пожалуйста, что произошло ночью в пещерах три дня назад.

Я рассказала Корецкому о той ночи, умолчав о сиянии кортика и оживлении Кузьмы. Когда я закончила, Корецкий поставил локти на столик, сцепил руки, положил на них голову и тяжело вздохнул.

— Произошло именно то, чего мы боялись. Пробудился один из древнейших артефактов, а значит, и связанная с ним легенда.

— Кортик Нельсона? — уточнила я.

— К адмиралу Нельсону он не имеет никакого отношения, — заметил Корецкий. — Да, Нельсон был одним из его владельцев, но он где-то в середине списка. Дело обстоит хуже, чем кажется на первый взгляд. Кортик появляется тогда, когда миру грозит гибель. Он сам выбирает хозяина — истинного светлого — и дарит ему власть над мирами живых и мертвых.

— Каким образом кортик выбирает? Он же кусок железа.

— Он обладает собственным разумом. Согласно легенде, в руках избранного он должен засиять радугой, а позже стать грозным оружием.

— В моих руках он молчал.

Я не изменилась в лице. Если уж играть, то до конца.

— Разумеется, — кивнул Корецкий. — Только истинный светлый может стать хозяином кортика.

Вот оно как! Но когда я до него дотронулась, кортик засиял всеми цветами радуги. Либо они не все знают о своем артефакте, либо я не все знаю о себе. Или для кортика вообще не имеют значения свет и тьма, и он выбрал первую встречную — то есть меня.

— До тех пор, пока артефакт не нашел истинного светлого, мы находимся в большой опасности. Граница между миром живых и миром мертвых неустойчива, и с каждой секундой она истончается, пока не исчезнет совсем. Духи и привидения, демоны и другие создания мрака с легкостью попадут в наш мир. И люди смогут легко переступить границу смерти.

— Я не считаю это таким уж страшным.

Нет, правда. Нашел кому о духах рассказывать.

— Вы не до конца осознаете опасность. Ожившие мертвые, которые ходят по улицам городов, проклятые на вечную жизнь. Живые, сходящие с ума от ужаса, проклятые на смерть. Так или иначе, Белая Коллегия официально просит вас, Алиса, помочь в поисках артефакта. Я надеюсь, вы понимаете, что найти его нужно как можно быстрее.

Я потерла висок указательным пальцем.

— А кандидат в избранные у вас есть?

— Да. Это Миша, он лучше всех подходит, — Корецкий тепло улыбнулся.

Мне так и хотелось брякнуть, что викинг Миша опоздал. Но я решила затаиться и выяснить о кортике как можно больше. Может, даже спросить гугл.

— Что мне за это будет? — я прищурилась.

Не задай я подобный вопрос, не была бы темной.

— Мы забудем ваши прошлые дела.

— Предлагаете амнистию?

— Полную.

— И преследовать не будете?

— Нет. Послушайте, Алиса, сейчас для нас важнее всего найти кортик.

Черт, эта история начинала мне нравиться.

— Я согласна.

***

Два ангела сопровождали нас с Михаилом до моего дома. В наступивших временах осторожность стала лучшим другом светлых.

Корецкий просил меня выяснить, куда исчез Кузьма. Я сказала, что узнать это можно только от демонов на другой стороне. И вот, Корецкий попросил Михаила сопровождать меня. Они оставили наручники, пообещав снять их, когда станет известно, где призрак. А то вдруг я сбегу и брошу мир на произвол судьбы.

Я подозревала, что Кузя спит на кладбище, ближе к собственной могиле. Дух он или нет, другого дома у него нет. Но Корецкому знать о кладбище необязательно. Чем больше я потяну время, тем больше шансов разобраться в ситуации. Пока мы ехали в джипе, у меня как раз была возможность разложить все по полочкам.

Что у нас есть? Светлый артефакт, который должен был выбрать «истинного светлого». Но он выбрал меня. Я не страдаю иллюзиями насчет Света, я выросла из него давным-давно. Почему кортик выбрал Тьму? Почему на чаше весов оказалась именно темная сторона? Кортик ошибся? Перепутал спросонья? Надо узнать, кого именно он выбирает и для чего нужен. Нужна точная формулировка. Может, тогда станет понятно, почему он резко сменил полярность.

Еще у нас есть сбежавший призрак. И это интересный момент, потому что призраки не умеют брать предметы, как взял кортик Кузя, а живые люди не телепортируются. Получается, он не живой и не мертвый. Так что он теперь?

Я припомнила странные для призрака особенности Кузи, на которые раньше не обращала внимания: живое лицо и плотный эфир, из которого он состоял. Слишком плотный для эктоплазмы. С самого начала он не был призраком, а маскировался под него. Какой силой должно обладать существо, чтобы обмануть некроманта так, чтобы тот ничего не почувствовал? Кто из сверхъестественных на такое способен?

Он не подходил ни под одно описание темного или светлого существа. Он не маг и не человек. И не демон — они более прямо действуют. Он мил в общении. Не вампир и не оборотень, это точно. Не ангел, не волшебник и никто из светлых, иначе Белая Коллегия знала бы, что происходит. Надо расспросить Ренафрагота, тем более такой замечательный повод есть: мы с Мишей как раз к нему собираемся.

И самое главное: откуда, черт возьми, Кузя узнал, что кортик сработает?

Все говорило о том, что Кузьма — превосходящая сила в этом уравнении. Неизвестно, что ему нужно и как с ним бороться. А я очень не люблю, когда не знаю, с кем имею дело и как его убить.

***

Мы с Мишей вошли ко мне домой, готовясь перешагнуть границу смерти. Ангелы остались за порогом, предоставив Мише самому меня бдить.

Моя двухкомнатная квартира ничего особенного собой не представляет. Но все же что-то в ней такое есть. Дело ли в скромном очаровании творческого беспорядка, который не покидает дом с окончания института (и с отъезда родителей за границу), или весь фокус в магических заклинаниях, свисающих виноградными гроздьями, но здесь я чувствую себя уютно и в безопасности. Это маленькое, хорошо запущенное пространство действительно принадлежит мне, и на своей территории я не боюсь творить любую магию. Здесь повсюду находятся удивительные вещи. Я сама удивляюсь, когда та или иная штуковина захочет вывалиться на всеобщее обозрение.

Зайдя в дом, Миша долго осматривался. А я взяла быка за рога. То есть достала кусачки из хозяйственного шкафчика и путем нехитрых движений перекусила наручники. Очень трудно спасать мир, когда у тебя скованы руки.

— Что ты делаешь? — удивился Миша.

— Снимаю наручники.

— Тебе запрещено! Если узнает Корецкий…

— Ты всегда делаешь то, что тебе говорят? — спросила я. Миша осекся. — Вряд ли без рук от меня будет толк. Глупо идти в Ад в наручниках.

— Наверное. Интересно тут у тебя. А там что?

Миша кивнул на странную тень на потолке, похожую на чудовище с длинным носом. Дотянувшись за шкаф, я вытащила оттуда чехол от подзорной трубы и чучело совы.

— Еще один призрак канул в небытие, — улыбнулся он.

— Идем, у нас много дел.

Я открыла дверь в комнату. Бардак здесь был ничуть не меньше, чем в коридоре. У меня дискеты соседствуют с книжками и чашками, ароматические свечи делят полку с шариком от мышки и диском «Nightwish», дартс висит недалеко от постера о русском оружии, а стол, кровать и пол покрывают гадальные карты разных мастей. Если найдете вещь, которой я бы не интересовалась, расскажите мне о ней.

Я порылась в ящике стола, и, раскидав косметику, вытащила маленькую скляночку с голубой жидкостью — мое творение.

— Что это? — Миша сунул любопытный нос мне под руку.

— Ты читал «Ромео и Джульетту»?

— Да. Почему ты спрашиваешь? — насторожился светлый. — Не хочешь же ты сказать, что я тебе нравлюсь?

— Расслабься. Помнишь, Джульетта приняла яд, умерла, но через три дня воскресла? Именно этот яд и находится в бутылочке.

Миша нахмурился.

— Ты не заставишь меня его пить, — твердо сказал он.

— Это самый надежный путь попасть за грань и вернуться. Кроме того, мы умрем всего на двенадцать часов. На большее время не могу, у меня послезавтра ночное дежурство, знаешь ли.

— Дежурство? Где ты работаешь?

На лице светлого было написано, что он видит меня в бандитских разборках или в стриптиз-клубе. Я замялась — даже неудобно его разочаровывать.

— Я гаишник.

Он окинул меня оценивающим взглядом. Кажется, решил, что я ему солгала. Ну и ладно. Мне только о кортике узнать, а дальше мы разбежимся на все четыре стороны.

— Двенадцати часов хватит? — недоверчиво спросил Миша.

— С головой. Там время движется иначе. За наши двенадцать часов в Аду пройдет несколько дней.

Из другого ящика я вытащила две идеально чистые рюмочки и разделила содержимое скляночки на двоих. Мы как раз собирались выпить яд, как раздался звонок в дверь. Чертовски не вовремя.

Я извинилась и вышла в коридор.

На лестнице стояла молодая девушка. Вьющиеся каштановые волосы, короткое красное платье, облегающее стройную фигуру, пронзительные глаза, настолько зеленые, что сразу ясно: перед вами — живая ведьма.

— Привет, — сказала я, потому что ведьма молчала, разглядывая мое лицо.

— Здравствуйте, — она вспомнила, что умеет говорить. — Меня зовут Александра. Вы Алиса Баюн? — я кивнула. — Я хотела бы учиться у вас. Можно зайти?

— Нет, — отрезала я. Только этого для полного счастья не хватало. — Откуда вам известно мое имя?

— Мне рассказала о вас София Доронина.

Очень похоже на Софку — сложные задачи направлять ко мне.

— Что именно она вам рассказала?

— Что вы именно тот человек, который обучит меня черной магии так, чтобы со мной не случилось ничего плохого.

— Боюсь, София переоценила мои возможности. Александра, я на свои-то магические вопросы не могу найти ответов. Сожалею, но ничем не могу вам помочь. И, честно говоря, сейчас у меня просто нет на это времени. До свидания.

Я закрыла дверь, оставив девушку наедине со своими мыслями.

***

— Кто заходил? — спросил Миша, когда я вернулась в комнату.

— Девушка, — ответила я на автомате.

— Как много информации, какие подробности!

— Извини. Мне нужно переодеться перед тем, как умереть. И собрать кое-какие вещи. Ты как: отвернешься или пойдешь по своим делам?

— У меня много неотложных дел, — смутился Миша и вышел. Вскоре в кухне загремели чашки, и я поняла, что надежда светлых проголодалась.

Я надела чистую футболку, куртку, джинсы и кроссовки — там, куда я собираюсь, на каблуках особо не побегаешь. Там я вообще не знаю, что произойдет со мной в следующую минуту, откуда чего выплывет, вылезет или выпрыгнет, и какую часть моего тела постараются растерзать на этот раз. Через плечо я одела рюкзак. В нем завалялись несколько ножей, спички, фонарик, веревка, список заклинаний, лазурит, мини-бинокль, игральные кости и магнит — обычная хозяйственная дребедень.

Миша появился в дверях, дожевывая бутерброд с колбасой.

— Где ты это взял? — удивилась я. — У меня колбасы не было!

— Как не было? В ящичке лежала, между пельменями и котлетами.

— Да? — удивилась я еще больше. — Странно. Но возможно. Ладно, слушай. Когда выпьем яд, попадем в чистилище — формально мы сейчас совершим самоубийство. Оттуда пойдем в Ад. Иди за мной след в след и не спорь по дороге. Если отвлечешься или зазеваешься, это может грозить неприятностями. И я не из всех неприятностей смогу тебя вытащить. Будь осторожен и постарайся не раскрывать, что ты — светлый. Ты все понял?

Он посмотрел на меня со злостью.

— А теперь послушай ты. Во-первых, я всегда осторожен. Во-вторых, я буду делать то, что считаю нужным. Если я иду с тобой, то лишь потому, что у меня нет другого выбора. Мы должны найти кортик и сделать это быстро. Но слушаться тебя, некромант, я не обязан. Вопросы есть?

— Не зли меня, светлый, — прорычала я и залпом выпила яд.

Горло сжалось до размеров шарика от мышки, рюмка выпала из моих рук и покатилась по ковру. Я упала следом. Противный привкус зелья растекся по всему телу, кровь замедляла движение. Миша с неохотой выпил свою рюмку. Он упал рядом, медленно умирая. Вес у него больше, организм мужской, и яд будет впитываться дольше. Но конец все равно настанет. Я взяла его за руку, прошептав: «Чтобы не потеряться» — и провалилась в пустоту.

Пять

Я летела через длинный туннель со скоростью, превышавшую скорость света. Может, это космическая скорость — первая, вторая или третья. Не знаю, я не сильна в физике.

Я пролетала по черному коридору с чувством эйфории, и точно знала, что назад мне не хочется. В конце, как водится, дрожала полоска света. Стремительно увеличиваясь, она превратилась в линию, потом в точку, затем в овал. Наконец, свет окутал меня целиком. И когда полет закончился, моя душа остановилась в Чистилище.

Я привычно осмотрела открывшееся пространство, ища изменения с последнего визита. Все было по-прежнему: перешеек между Адом и Раем оставался таким же узким. Ангелы и демоны вели бой в нескольких километрах от Проклятых полей. Отряд ангелов пытался отвести сражение подальше от Чистилища, а войско демонов старалось вмешать в бой тех, кто здесь мучился.

Мучиться было из-за чего. Чистилище — узкое пространство метра три в высоту, ограниченное сверху и снизу призрачной границей. Можно видеть Рай и Ад, но попасть в Рай нет возможности. А вот сорваться в Ад сквозь щели в полу — легко. Ты видишь все, что творится внизу, ужасные пытки и кровавые стычки демонов, и каждую секунду держишься на волосок от того, чтобы не сорваться. Каждую секунду мучаешься от мыслей, что с тобой произойдет, если сорвешься. Но я знаю маленький секрет: больше всего терзает душу собственное воображение. Оно подхлестывается теми картинами, которые видны сверху из Чистилища. Питается неизвестностью и страхом, умноженным на сотни иголок собственной вины перед земной жизнью. Но когда душа и в самом деле падает в Ад — щелк! Она приходит в себя внутри уютного домика на окраине Кровавых гор. Такие дома демоны выделяют несчастным, и позволяют выбрать вид наказания — не слишком сурового. И силы земли и неба оставляют душу в покое. На всех самоубийц пыточных инструментов не напасешься.

Так что маленький секрет Чистилища состоит в том, что стоит только решиться, справиться с собственными страхами и сорваться вниз, в Ад. Тогда тебя оставят в покое. В конце концов, даже в Аду можно жить. Особенно в последнее время.

***

Я подошла к крупной расщелине, ведущей в Ад, легла на живот, и, заглянув вниз, позвала знакомого демона: «Ренафрагот!»

Понимая, что Миша скоро будет здесь, а мне нужно поговорить с Реном до его появления, я снова выкрикнула его имя.

Чувствуя, как утекает между пальцев время, я повторила имя в третий раз. И тогда Ренафрагот появился.

Он возник из пространства недалеко от расщелины и приблизился настолько, насколько позволяли ему габариты. Надо сказать, мой демон-защитник — существо нехилых размеров. Размах черных перепончатых крыльев составляет двенадцать метров, когтистые лапы заканчиваются шестью пальцами с таким маникюром, что и не снился некоторым ведьмам. Страшная морда с четырьмя клыками имеет совершенно непристойное выражение, а завершает все это великолепие хвост с острыми шипами, как у древних динозавров.

— Зачем так кричать? — сказало чудовище. Голос у чудовища был обаятельный. Как у доброго мальчика, который говорит маме, что не вернется домой к ужину.

— Рен, выполни, пожалуйста, одну просьбу.

— Какую?

— Раскопай все, что сможешь, об одном привидении. Очень плотный эфир. Живой облик. Возможно, превратился в человека. Кличка — «Кузьма». Он тот дружественный дух, о котором я тебе рассказывала. Подозреваю, он не совсем дух. А точнее, совсем не дух.

— Сделаю, — махнул лапой Ренафрагот.

— Отлично. Времени немного, к вечеру мы заглянем в твой замок.

— Кто «мы»? — насторожился демон.

— Я и один знакомый.

— Светлый? — прищурился Рен.

— Ага. Белая Коллегия заинтересована в этой информации. Как ты догадался?

— Я догадливый. Алиса, я в последнее время много думал, и хочу с тобой поговорить.

— Что такое?

Я оглянулась. Миша почти дошел до Чистилища, пора было прощаться с Ренафраготом.

— Алиса, — начал Рен. Не помню, видела ли я его раньше таким смущенным? Наверное, нет. Я заглянула ему в глаза, но он отвел взгляд и продолжил. — Я прошу тебя встать рядом со мной в Подземельях.

Ренафрагот замолчал.

— Подожди, я что-то не пойму. Ты предлагаешь мне верховную власть?

— Больше. Намного больше. Алиса, соглашайся. Ни одна смертная не получала подобного предложения при жизни.

— Рен, — я спиной чувствовала, что Миша почти тут. — Дай мне время подумать. Иди, тебе пора.

Я встала на ноги, и Ренафрагот растаял по своим делам. Миша возник на том же месте, где появилась я. Он оглядывался по сторонам, смотрел на свои руки и с трудом осознавал, что произошло. Я подошла к нему, мысленно прокручивая разговор с Реном. Нельзя сказать, что предложение демона было неожиданным. Как раз наоборот. Но то, что он решил озвучить его сейчас, когда меня выбрал светлый артефакт, казалось странным. У меня возникло дурацкое чувство, что я всего лишь фигура на шахматной доске. Инструмент, который каждый пытается заполучить. И от собственной воли инструмента ничего не зависит.

***

— Добро пожаловать! — развеселилась я, глядя на растерянного светлого.

Миша осматривался, жадно впитывая все, что видел, слышал и чувствовал. На его лице отражалась гамма эмоций — от пытливого любопытства до первозданного ужаса. Он умер впервые, клиническую смерть не переживал, ничего похожего на прошлые воплощения не помнил, так что опыта загробной жизни ну совершенно не имел. «И они собираются дать такому власть над миром мертвых? — промелькнула мысль. — Тогда понятно, почему кортик кидается на первую встречную».

— Где мы? — спросил Миша.

— В Чистилище. Посмотри наверх: там Рай. Посмотри вниз: там Ад. Вот туда-то мы и пойдем. Видишь, во-он там спускается лесенка?

Я показала ему на старинные ступени, уводящие в подземные глубины. Конечно, куда проще сорваться вниз: технически мы мертвы, больно не будет. Но, боюсь, Мише еще жить и жить с воспоминаниями об этом месте. Его разум может не выдержать сильных переживаний. А мне надлежит вернуть светлого в целости и сохранности, если я хочу получить амнистию. Я показала рукой на спиральный спуск. Он не гарант безопасности, но все лучше, чем полет в кровавую пропасть.

— Как будешь готов, спустимся вниз. Там поищем покои Ренафрагота, моего знакомого. Он должен знать, где сейчас привидение вместе с кортиком. Так что осматривайся, и пойдем.

— Я готов, — перебил Миша.

Зря он так. Ему бы привыкнуть, перестроиться, а он рвется в бой. Ладно, это его выбор. Мне с ним детей не крестить.

— Идем.

И мы начали спуск по ветхим ступенькам.

***

Разумеется, впереди шел Миша. Он оставался светлым, не смотря на то, что умер и спускался в Ад с некромантом. Для него я все равно была девушкой, и меня следовало защищать. Не скажу, что мне это не нравилось.

Мы продвигались вперед осторожно. Старинные ступени не внушали доверия. Да, мы мертвы, но кто сказал, что мертвым нравится, когда опора уходит из-под ног? Так что шли мы неторопливо. Лишняя потеря времени встанет боком, когда на земле начнет вставать солнце. Когда там день, здесь, в царстве мрака, все замирает, забивается в дальний угол, и приходится ждать вечера, чтобы продолжать двигаться. Я собиралась сказать об этом Мише, как он резко остановился, посмотрел куда-то вперед, и, когда я едва на него не налетела, бросился бежать вниз. Неплохо: стоит только подумать, как мысль воплощается.

— Ты куда? — возмутилась я и побежала следом. Что-то мне подсказывало, что светлый маг побежал ввязываться в неприятности.

Миша не ответил, да и вряд ли слышал — бегал он гораздо лучше, чем я. Когда, запыхавшись, я преодолела лестницу и ступила на землю Ада, Миша уже дрался с одним из каторжников. Я остановилась и отдышалась.

Каторжники — так мы называем создания, которые мучают грешников после их смерти. Облик у них может быть разный. Например, тот, с которым дрался Миша, был мускулистым мужчиной с капюшоном на голове. Он напоминал средневекового палача, только руки у него были неестественно большие. Топор, которым он медленно рубил стонущего грешника, мелькал вокруг Миши с невероятной скоростью.

В руках у Миши появился сияющий белым светом меч. Черт, хотела бы и я уметь протаскивать в Загробный мир предметы, которые не были со мной в момент смерти. Или это привилегия светлых?

Он бился отчаянно и безмолвно, не уступая палачу ни в силе, ни в скорости. Поняв, что противники попались равные, а значит, битва продлится долго, я присела на ближайший камешек. Грешник с кровавой раной в спине, которого пытал палач, жалобно стонал и молил меня об освобождении, но я не обращала внимания. Миша заметил меня краем глаза, отразив очередной удар.

— Помочь не хочешь? — прохрипел он, удерживая скрещенные лезвия в нескольких сантиметрах от своего горла.

— У меня есть более важные дела, — ответила я, рассматривая свои ногти. Ногтям бы еще подрасти. — Скажи, чем тебе помешал этот палач?

— Он рубил человека на куски! Куски срастались, и он снова рубил их! Я не мог так это оставить! — Он оттолкнул палача от своего горла, и они вновь скрестили оружие.

— Мальчишкам только дай мечом помахать, — фыркнула я. — Ты и дальше намерен спасать грешников от пыток? А если тот человек это заслужил, а?

— Никто не заслуживает подобного ужаса! — крикнул Миша, выбивая топор из рук каторжника. Топор отлетел далеко вниз, упав в одну из расщелин в земле, и палач побежал его доставать. Когда он скрылся из виду, Миша оглянулся на меня и пошел по дороге, которая вела к каменным замкам. Правильно догадался, куда идем. Впрочем, это была единственная дорога.

Я не стала говорить Мише, что грешник, которого он так благородно освободил от пытки, когда-то убил и изнасиловал четырнадцать девочек. Не хотелось расстраивать его светлый разум.

По мне так этому гаду еще мало сверхзвукового топора. Я бы придумала чего-нибудь страшнее, мучительнее. К примеру, варить его в кипящем котле. Но, кажется, я отвлеклась.

Оглянувшись и заметив, что палач достал свой топор и возвращается к работе, я побрела за светлым магом. Мы спустились и вышли на небольшой утес, с которого открывался вид на Ад.

Дорога вела вниз, глубже в подземные недра, все ближе к раскаленному земному ядру. Миша ненадолго остановился, окинув взглядом лежащее перед нами подземное царство смерти. Я обогнала его и пошла вперед. Так было спокойнее.

***

Внизу нас ждали полуразрушенные древние замки, серый дым, стелющийся по узким грязным улочкам, бродяги и нищие, убийцы и воры. Свободные просторы и пленные духи, которых навсегда заключили в темницы, рассыпанные повсюду. Слышались назойливые звуки стройки, которую затеял Правитель, надеясь использовать бесплатную рабочую силу — заключенных — чтобы поднять Ад на новый уровень жизни. Но демоны понимали, что из этого, как всегда, ничего не получится.

— Я как-то всегда думал, что Ад — это полчища жутких чудовищ, кровавые реки и пылающий огонь.

— Все так думают. Он был таким когда-то, Великий Подземный Мир, вселяющий ужас и страх. Теперь он разрушен. Повелитель строит новые города, проводит новые законы, но Ад уже не тот, каким был раньше. Его больше не боятся, и, представь себе, некоторые даже мечтают сюда попасть! Раньше этого не допустили бы ни ваши, ни наши. Время Великой войны прошло, и подвиги давно забыты. Там, где было величие, остался бессмысленный хаос. Много новых планов, но, как всегда, на них не хватает ни времени, ни средств. И если смотреть правде в глаза, в этом виноваты сами демоны. Они воруют друг у друга и не хотят работать. А главное, никак не могут договориться между собой. В этом их главная беда. Если бы они были одной командой, все сложилось бы по-другому.

— Ты говоришь так, будто любишь это место.

— Конечно, люблю, — я рассмеялась от его непонятливости. — Это мой дом.

— Послушай, это же ужас. Как в Аду можно жить? Как его можно любить?! — Миша так удивился, что остановился и схватил меня за руку. Я вздохнула, прежде чем ответить.

— Когда-то давно это место построили хоть и падшие, но все-таки ангелы. Они пытались создать свой Рай, создать место, которое стало бы для них домом. Они сделали все, что было в их силах, с нуля подняв это место и сделав пригодным для жизни — бесконечной жизни, заметь. Многие из этих падших ангелов живут и сегодня, проклятые на бессмертие. И что они видят? Ад разрушен. Тьма управляет миром, но Ад — дырка от бублика, бледный призрак того, чем он был в прошлом. Все, что было хорошего, или закончилось, или истощилось, или сожгли, или разворовали. От дома остались голые стены. Но даже эти стены, если они свои, родные, построенные своими руками, ты будешь защищать, будешь драться за них до последней капли крови. Не смотря ни на что здесь по-прежнему витает дух безграничной свободы и опасности, шальной веселой силы и отчаянной смелости, когда нет шансов победить, но ты все-таки побеждаешь. Наверно, именно за этот дух я и люблю это место. Оно мое, мое до мозга костей, понимаешь? Я его часть, винтик, болтик… Я не могу без него.

Он отпустил меня и сделал шаг назад.

— Это безумие.

— Да, белый маг, тебе этого не понять, — я пожала плечами с досадой. — Идем, ночь подходит к концу, на день нам придется где-нибудь остановиться. Тут неподалеку есть одно подходящее заведение.

— Надеюсь, не дом терпимости? — прищурился Миша.

— Увидишь, — ответила я и направилась к бару «Домик с Привидениями», хозяином которого был мой старый приятель Шагриб.

Шесть

Эта история случилась три тысячи лет назад.

В те времена Шагриб был арабским воином, странствовавшим по свету в поисках приключений и денег. Он нанимался в воюющие армии. Если ему мало платили на одной стороне, он переходил на другую. Так продолжалось бы до конца его срока, но Шагриб влюбился.

Ее звали Мариэль. Она была дочерью генерала, который воевал по приказу султана Джасры с дальними странами. Война была затяжной, поход — долгим, и Шагрибу удалось завоевать ее сердце и соблазнить девушку.

Генерал, узнав об этом, разгневался и отослал Мариэль домой, в город Агрофаг, где приказал срочно выдать замуж, а Шагриба выгнал из войска. Дочку генерала позвал замуж султан, и она заняла почетное место в его гареме.

Шагриб долго искал свою возлюбленную, но не смог найти. Потеряв надежду, он вновь нанялся в армию. Новый генерал задумал военный поход на Джасру. Агрофаг был ослаблен затяжной войной, войско ушло далеко, и победа представлялась легкой и быстрой. Войско нового генерала вошло в город с победой, и вместе с ними был Шагриб. Когда начались погромы, Шагриб, влекомый непонятной силой, добрался до гарема султана. Но пришел слишком поздно.

Султан был убит, как и все его девушки. В их числе была Мариэль. Кто и когда успел это сделать — победившая армия, сам ли султан Джасра, не желающий отдавать себя и жен на растерзание врага, — Шагриб так и не узнал. Он похоронил Мариэль за пределами города, в каменной пещере. А потом вернулся и, пока пьяные победители праздновали победу, поджег город. Дворец Джасры, все постройки, бары, стены сгорели дотла за одну ночь, вместе с победителями и побежденными. Агрофаг превратился в город-призрак.

После этого Шагриб вернулся в пещеру, где была похоронена Мариэль, и, проведя рядом с ее телом три дня, покончил с собой.

Так закончилась его земная жизнь.

Умерев, Шагриб надеялся встретиться со своей возлюбленной после смерти. Но прекрасная Мариэль попала в Рай, а он, совершив самоубийство, очнулся в Чистилище.

Врата Рая для Шагриба оказались закрыты, все-таки он не один год был воином и вдобавок уничтожил Агрофаг и армию головорезов. Он видел Мариэль сквозь прозрачную перегородку сверху, она часто приходила к нему. Но сквозь эту перегородку они даже не слышали друг друга. И однажды, желая перестать мучить ее и себя, Шагриб бросился в Ад. Он не мог представить большего мучения, чем видеть ее и не иметь возможности говорить с ней, сказать, что любит.

Оказавшись в Аду, Шагриб получил небольшой домик, после чего о нем, как и о многих до него, благополучно забыли. Через некоторое время Шагриб пришел в себя и начал строить планы, как попасть из Ада в Рай. Он открыл бар, который назвал «Домик с Привидениями», чтобы сюда стекались все сплетни Подземного царства. Шагриб надеялся однажды, пусть спустя сотни и тысячи лет, получить шанс быть вместе с Мариэль.

***

Ночь заканчивалась, скоро покажется солнце. Мы успели к дверям «Домика» до того, как начался день. Бар стоял у подножия одной из Кровавых гор. От скалистой красной горы его отделяли заросли колючек — единственное, что росло в Аду, зато росло буйно. Заросли сорняков в этих местах были очень уж непроходимые.

Войдя внутрь, Миша застыл на месте. Бар был полон — многие демоны коротают день за кружкой крепчайшего рома. Сегодня демонов было больше обычного, думаю, кто-то что-то отмечал. Например, годовщину смерти. В такой праздник собираешь знакомых и незнакомых и за свой счет ведешь их в заведение Шагриба. Такая у нас здесь традиция.

Я подошла к стойке, Миша не отставал ни на шаг. Ему было неуютно среди пыточных орудий, свисавших со стен, пьяных выкриков, уродливых ликов демонов и ходячих скелетов, которые ничуть не стеснялись, когда крепкое лилось через их ребра. Шагриб разулыбался, увидев меня.

— Здравствуй, красавица! — он поставил на стойку идеально чистый стакан и наполнил его до краев моим любимым крепким. — Каким ветром тебя занесло?

— Привет, воин, — благодарно улыбнулась я и кивнула на Мишу. — Повтори ему то же самое.

Шагриб посмотрел на него и нахмурился, но стакан наполнил.

— Спасибо, — сказал светлый, не притронувшись к выпивке.

— Зачем ты его сюда привела? — спросил Шагриб.

— Дела.

— Вот, возьми, — Шагриб нагнулся под барную стойку и достал оттуда коричневый плащ. — Пусть оденет. Мне не нужна здесь драка.

— Не нужно, — возразил Миша.

— Ты хочешь умереть? — я развернулась к светлому магу и отхлебнула немного из кружки. Ром был превосходен, как всегда.

— Нет, — поежился Миша.

— А ты представь на секунду, что все эти демоны с тобой сделают, когда поймут, кто ты.

— Ты так и светишься, приятель, — поддержал меня Шагриб. — Лучше надень его.

— Хорошо, — Миша взял плащ и набросил его на плечи. — Лучше?

— Главное, не спасай больше никого, — хмыкнула я.

Миша отвернулся и стал рассматривать посетителей.

— Было дело? — поинтересовался хозяин заведения.

— Ага. Спасибо тебе, Шагриб. Ты всегда знаешь, чего мне не хватает.

— Пожалуйста. Передавай привет Ренафраготу.

С тех пор, как он узнал, что я одна из главных претенденток Рена, Шагриб и стал моим другом. Мы были знакомы и до этого, он всегда хорошо ко мне относился, но, как это часто бывает, без каких-то особенных жестов. Но когда к нему в этот самый бар вместе со мной зашел Ренафрагот, все изменилось. Он стал часто разговаривать со мной, запомнил, что я люблю, рассказал свою историю (в надежде, что я смогу ему помочь, но это было не в моей власти), и если мне требовалась информация, давал ее. Несомненно, Шагриб рассчитывал, что однажды Ренафрагот или я откроем ему врата в Рай. Ради этого он готов был ухаживать за мной по первому классу.

Пока мы искали столик, я успела поздороваться со всеми демонами. Со многими нас связывали общие битвы, ритуалы или вечеринки. На Мишу никто не обращал внимания.

Мы нашли пустой столик у дальней стены, в темноте и сырости — как раз то, что нужно, чтобы к моему спутнику не слишком присматривались.

— Итак, у нас есть бесплатная выпивка и целый день впереди, — сказала я, чтобы развеять его молчание. Миша сел спиной к стене, чтобы видеть посетителей.

— Почему демоны не выходят днем? — спросил Миша.

— Темным солнечный свет вреден. Он рассеивает тени. Это так же, как светлые боятся ночи. Ночь непредсказуема и может произойти все что угодно. Темные также относятся ко дню. И потом, надо же им когда-то отдыхать от хулиганств, верно?

— Понятно. Долго нам еще идти?

— Немного осталось. Поднимемся на гору, которая за баром. Там на вершине замок Ренафрагота. Он и есть наша цель.

— Откуда этот Ренафрагот знает, где кортик?

— Во-первых, у него есть замечательное свойство: знать все обо всем, — я усмехнулась, отпив из кружки. — А во-вторых, Ренафрагот знает, где находится любое привидение. Он обладает властью над духами. В том числе и над Кузьмой. А там, где Кузя, — там и кортик.

«Правда, неизвестно, дух ли Кузьма», — подумала я.

— Я должен найти кортик как можно скорее, — сказал Миша. — Должен взять все в свои руки, пока не поздно.

— Ты всегда знал, что станешь его хранителем? — поинтересовалась я.

Тихонько, не показывая интерес.

— Не всегда. Но меня долго готовили к этому. Когда я начал заниматься белой магией, то попал в команду Корецкого. Он в течение семи лет обучал меня. Готовил к тому, чтобы я владел кортиком. Лев Николаевич видел, что у меня большой потенциал, много магической силы. Кроме того, сошлись приметы.

— Какие приметы? — осторожнее, только не спугнуть, всего лишь невинный вопрос. Ах, черт, кого же выбирает этот кортик? И что с ним потом делать?

— Хозяином кортика должен стать герой. Человек, способный на подвиг. Человек, способный вести за собой других. А я военный, имеющий боевые награды. Я должен был достать его из той пещеры через два года. Но вмешался твой дух, и планы изменились.

— И все? Его должен получить герой? — черт, интерес маскировать трудно. Но я же должна знать, во что вляпалась.

— Герой, который способен вдохновлять людей. Ведь хозяин кортика поведет армию света против армии тьмы.

Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не поменяться в лице. Вот что-что, а вести армию света я точно никуда не собиралась. Тем более против моей горячо любимой тьмы. Только если водить за нос.

— То есть вы собираетесь развязать войну?

— Нет. Не совсем. Я не знаю, — он замялся. Видимо, сообразил, что вряд ли я стану помогать ему во вред тьме. — В легенде говорится, что хозяин кортика «даст своим мир». Согласись, мир возможен, лишь если свет победит тьму. «И то, что будет, еще никогда не было столь прекрасным». Это о тех картинах, которые кортик показывает избранному.

— Если я правильно понимаю, ты хочешь остановить тьму, уничтожив ее. Сделать один свет.

— Да. Я хочу сделать мир прекрасным. Я хочу спасти мир и людей, остановить разрушение, к которому он катится. Остановить смерть, — Миша немного захмелел, и язык его заплетался.

— Зачем? — спросила я.

Что-то я сильно разговорилась. Должно быть, все дело в роме.

— Как это зачем? — удивился Миша.

— Зачем останавливать смерть? Апокалипсис — разве это так плохо?

— А разве нет? — еще больше удивился Миша. Он взял свою кружку и отпил из нее. — Что-то мы с тобой плохо понимаем друг друга.

— Как светлый и темная, — хмыкнула я. — Но вот представь: все умрут одновременно. И все закончится. Никто не будет страдать друг по другу. Мгновение — и мы дружно отойдем в небытие. Разве это плохо? Намного ли лучше медленно умирать каждый день, убивая себя самостоятельно? Как сейчас?

— Вот поэтому избранный я, а не ты, — он засмеялся. — Потому что я хочу спасти мир, а ты — его уничтожить.