Предисловие

Елена Сурина с первых строк захватывает читательское внимание экспрессией, художественным отбором, экономией языка — таково, например, … стихотворение «Сломался мой бумажный веер…». Это стихотворение могло бы стать примером на занятиях по поэтическому мастерству, оно показывает, что нет особенных слов и фраз для создания художественного эффекта — есть точное знание инструментария русского языка и образное обдумывание целого и его частей. И тогда никому не нужный, сломанный японский веер силой искусства превращается в предмет поэзии. Разве не говорят о строгой организации, афористичности мысли строки из другого стихотворения: «Не приносящий денег дар здесь даром никому не нужен»!

Удивительно, что, «земную жизнь пройдя до половины», Елена Сурина сохранила в себе и юношеский максимализм требований к жизни, и, говоря тютчевским языком, «божественную стыдливость страданья», которое чувствуется в подтексте почти каждого её стихотворения. Елена Сурина владеет редким искусством создавать минимальными средствами драматически напряжённые состояния: «На станции под ночь — мороз, Народа нет под Новый год, Лишь пара статная берёз Со мною электричку ждёт.» И юмор ситуаций («Удачный вариант», «О вечном»), и драматизм жизни (все остальные стихи) работают у Елены Суриной как надёжные, верные источники искусства. Стихотворения «Кошачьи сны», «Мой город, как ребёнок куклу…», «На станции под ночь — мороз…», «Рефлексия написаны мастерской рукой и говорят не только о региональной творческой удаче автора, но об удаче русской поэзии в нынешнюю эпоху безвременья.


Валерий Кузнецов

***

Меня сегодня миновали

Любые тайны мирозданья,

И легкий ангел откровенья

Не осенил своим крылом,

Не пригубила я ни капли

Из чаши горького познанья,

И не увидела знаменья

Ни в будущем и ни в былом.


Я с вечностью не говорила,

И ливень истин не пролился,

И к сердцу мира не летела,

Чтоб изменить извечный бег,

Мне время мудрость не дарило,

Язык вселенский не открылся, —

Я просто из окна смотрела

На то, как падал первый снег.

2006

***

Всю ночь усталый бересклет

В окне листом качает, —

И всё не тонет лунный свет

В моём остывшем чае.


Уснули навсегда следы

Под пылью на дороге,

Но до сих пор мечту, где ты,

Мне хочется потрогать, —


Ведь всё еще свою беду

Считаю понарошку

И всё ловлю, ловлю звезду

Серебряною ложкой.

2006

***

Под синим небом белого Багдада,

В сплетениях орнаментов восточных,

Я поняла, как мне бояться надо

Арабской вязью выписанных строчек.


Как след змеи, как струйки дыма в небе,

Они изысканны, опасны и тревожны, —

Их смысл извилист, как лианы стебель,

И до конца постигнут быть не может.


Они таят в себе всесильных джинов,

Верблюдов, вдаль идущих караваном,

Кочевья дикие жестоких бедуинов,

И райских пери с их изящным станом;


В них сабли храбрых всадников сверкают,

И месяц спит на пиках минаретов…

Но истина, хранимая веками,

Там только грань меж темнотой и светом,


Там запах крови глушит запах мирры

В извивах волосков, не знавших гребня…

Лишь иероглиф в поднебесном мире

Страшнее, непонятней и волшебней.

2006

На остановке

Осенний рынок возле остановки,

Ведерко яблок — памятью о лете,

И мытая веселая морковка, —

Одна к одной лежит в большом пакете.


В тугом пучке –кудрявая петрушка,

И, над своим богатством не скучая,

Сидит себе опрятная старушка

На иноземном ящике от чая.


Прохожие идут, толкаясь, мимо.

Я подхожу к ней: — Здравствуй, баба Оля!

Ну, как здоровье? — Ничего, терпимо.

А как там внуки? — Внуки? Те-то — в школе.


Придут ко мне, уж им куплю колбаски

И за проезд от дома заплачу я,

Посмотрим сериалы вместо сказки, —

Они сегодня у меня ночуют,


Ведь зять-то запил, — вот горюет дочерь, —

И так живут-то ныне не богато,

А разводиться все равно не хочет,

Пусть хоть такой, —

ведь как без мужика-то…


А ты-то — всё свои читаешь книжки? —

Улыбка прячется в растянутых морщинках:

— Давай, купи мои садовые излишки,

Смотри — морковка прямо как картинка!


И я иду домой с морковкой яркой,

А день какой-то серостью окрашен,

Все вроде хорошо, но бабку жалко…

Не ладно что-то в королевстве нашем.

2006

***

Мы живем как светила средь прочих светил,

В силу собственной святости веря,

Но глядит равнодушным мерилом мерил

Неподкупное вечное время.


Может быть, каждый день на соседний похож,

И неслышно в нем поступи века, —

Только так же, как прежде, уже не войдешь

Даже в самую тихую реку, —


Изменяется ценность привычных монет,

Меркнет свет узаконенных истин,

И с венков наших прежних великих побед

Осыпаются иглы и листья.


Наши мысли и чувства, мир в наших глазах

Не выносят проверки на вечность…

Но подарена свыше на радость и страх

Человеку его человечность.

2006

***

Опоздал, мой друг, — уехал поезд,

Только ветер по лицу хлестнул.

Ты стоишь в обманчивом покое,

И стоит зря собранный баул.


Подвели итог колеса-счеты,

Паровоз сильнее взял разгон,

Подмигнул тебе на повороте

Огоньком зелененький вагон.


Что ж, — иди теперь неторопливо

В старый мир, откуда ты ушел, —

Брошенный хозяйкою ленивой,

Там еще накрыт прощальный стол;


Вынь огурчик из початой банки,

Выпей стопку водки и — ложись…

Ты опять на пыльном полустанке

Упустил единственную жизнь.

2006

Ландыш

Попрошу тебя о немногом,

Всё моленье, —

Одари меня, ради Бога,

Своей тенью.


Прорасту я в ней незаметно,

Чуть дыша ещё,

Очень маленьким, очень светлым

Тихим ландышем.


И подарок твой небогатый

Буду век ценить,

Потревожу коль ароматом,

Только брови сдвинь, —


Прикрываясь листом широким,

Ветер шёпотом

Позову, — унесёт далёко…

Вот все хлопоты.

2006

***

Глаза закрою с мыслью о тебе:

Как будто бы твоим прикосновеньем,

Вдруг ветер пробежит по волосам, —

Мне б удержать на малое мгновенье

И ветер, и закрытые глаза,

И так стоять, ресницами сжимая,

Всю россыпь исчезающих картинок,

На летнем поле без конца и края

Цветком качаться белым меж травинок…


И ничего не ведать о судьбе.


2006

Оберег

На груди носила оберег, —

Гладкий камушек, —

Было сказано — носи вовек —

Старой бабушкой,


С ним минуют горя и беда,

Козни ворога,

Жалко, ниточка чуть-чуть видна

Возле ворота, —


Не украсит тоненький шнурок

Платья бального,

И сняла его на вечерок

Беспечально я.


Не случилась вроде бы беда, —

Только встреча, —

Свел меня с тобою навсегда

Этот вечер.

2007

***

Разве плохо жить в маленьком городе,

Где в косички сплетаются улицы,

А дома, тротуаром расколоты, —

Незаметно тенями целуются;


Где, воюя в октябрь с листопадами,

Жгут костры терпеливые дворники,

И сгребают вот так же лопатами

Городские дела да истории;


Где на праздник веселыми пьянками

Все дворы, словно бусинки, снизаны,

Где чаи пьют под вечер с баранками

И глядят на Москву в телевизоры…

2007

***

Между «Ты» и «Я»

Только — ты, ты, ты…

Голая земля, —

Буду ткать холсты.

Замелькает тень,

Застучит челнок,

Пробежит, как день,

Стылый зимний срок.

Покати шаром —

Соткана вся нить,

Да серым-серо —

Надо отбелить,

Солнце бьет в окно, —

Снова света всласть,

Кину полотно

На весенний наст

И забуду холст

До апрельских луж, —

Вытянет свой хвост

Вдоль по ткани уж.

Белые холсты,

Черная змея…

Между «Я» и «Ты»

Нынче — я, я, я…

2007

***

Лето будет одиноким

Без тебя, мой милый друг;

Вольною травой высокой

Зарастет июньский луг,


Потекут по стеблям росы,

Словно вздохи в тишине…

Все погожим утром скосят

И раскинут по земле.


Будет сохнуть клевер сладкий,

Хрупкий мятлик, василек,

Белым крылышком украдкой

К ним прижмётся мотылек.


Все богатство травяное

Соберет июль в стога,

Царь-олень на водопое

Вымочит в реке рога,


С неба звезды сбросит пьяно

Август, весел и лучист,

На подросшую отаву

Тихо ляжет рыжий лист,


Утомлённо сдастся солнце, —

Будет день в дожди одет…

И уже гадать придется:

Было лето или нет?


Хорошо, — кивком усталым

Разъяснит вопрос смешной

Одуванчик запоздалый

С ярко-желтой головой.

2007

***

Мой город, как ребёнок куклу,

Меня любил, ласкал и мучил,

Но я терпела эту муку

Жестокой власти детских ручек.

И я прощала тёмный холод

Его разгромленных подъездов,

Толпы бесцветной мат и гогот

И серый блеск элиты местной,

Асфальтов жалкие помарки

И мост над речкой инвалидный, —

Считала город я подарком

Себе, пускай и незавидным.

Хотела я в простосердечье,

Чтоб вырос он со мной когда-то

И, божьей милостью отмечен,

Мне стал бы другом или братом.

В мечтах от слабостей исправлен,

Он был таким красивым, новым…

Мой город — бедный глупый карлик

В наряде липово-зелёном.

2007

***

Несу февраль, как сломанную ветку,

Небрежно ветром брошенную в снег;

Неведомой весны слепые метки

Хранит под кожей раненый побег,


И небо прячет в облаках недружных

Веселой синевы случайный клок, —

Зима — грозна, капризна и недужна —

В последней злобе бьёт метелью в бок.


Кричи, стучи, старуха, напоследок,

Латай нашлёпкой ледяною наст,

Весенний луч — горяч, смешлив и едок —

Тебе стучать навряд ли долго даст,


Уронит наземь жёлтую монетку