Бесплатный фрагмент - Конец света

Глава 1

День постепенно клонился к закату. Она стояла на небольшом зелёном холмике. Яркий солнечный свет озарял её безмятежное загорелое веснушчатое лицо, распространяя приятную теплоту по всему её хрупкому телу. Сощурившись от солнечных лучей и продолжая созерцать красоту природы, она подумала:

Боже, как хорошо. На небе ни облачка. И как ярко светит солнце. А как свободно дышится. Хочу, чтобы так было всегда. Чтобы ничего не менялось. Безмятежное спокойствие. Умиротворение души, которое придаёт волю к жизни. Мне так хочется жить!

Спокойствие плавно перерастало в чувство лёгкости во всём теле. Между тем счастье захлестнуло её с головой. Появилось состояние абсолютной невесомости. Девушка немного прищурила глаза, широко раскинула руки и запрокинула голову назад, сделав глубокий вдох, а затем такой же приятных глубокий выдох, наполняя свои лёгкие живительным свежим воздухом. Ни с того ни с сего внутри с бешеной скоростью начало расти чувство беспокойства и непонимания. Она опустила руки и принялась оглядываться по сторонам.

Что происходит? Где я? Что я здесь делаю? Я так устала. Мне как-то не по себе. Я хочу уйти.

Позади неё послышался невнятный гул. Обернувшись, она увидела, что находится на оживлённом рынке, где люди снуют туда-сюда, каждый занимается своим делом: кто-то пытается всучить ненужный товар, кто-то торгуется, кто-то просто прогуливается, чтобы скоротать время. Она же очутилась посередине дороги в толпе людей в своей серой свободной футболке и белых обтягивающих штанах. Полностью дезориентированная.

Как я здесь оказалась? Это необъяснимое чувство неопределённости… Откуда здесь столько народу? Секунду назад их здесь не было… мне кажется… Или были… Не помню… Почему я не помню? Я хочу уйти. Я измождена.

Её волосы лениво развевались на лёгком ветру, а руки были опущены вдоль тела и не было сил их поднять. Люди проплывали мимо, и никто не замечал её — такую потерянную, такую одинокую.

Мне страшно. Я ничего не могу вспомнить — ни откуда я пришла, ни где я, ни кто я. Что с моей памятью? Кто все эти люди?

Внезапно эти мысли повергли её в чувство безысходности и смятения. Буквально тут же она впилась подушечками пальцев в виски, после чего обхватила голову обеими руками. Чувство неотвратимости и неизбежности обрушились на неё как ураган…

Я потерялась. Люблю… Любила… Кого? Сердце ноет. Моя душа… Она чахнет… Я ведь ещё так никогда не любила… Не любила кого???

Закрыв лицо локтями и немного сгорбившись, ей захотелось закричать так, чтобы услышал весь мир, вся вселенная. Однако девушка решила не давать волю своим чувствам, которые так долго томились в заключении внутри.

Нет-нет. Я сильная. Я справлюсь. Должна! Всё будет хорошо. Никак иначе. Всего лишь надо вспомнить. Хотя бы что-то. Меня зовут… Я из… Чёрт… ЧЁРТ! Всё наладится. Я всё исправлю. Абсолютно всё. Дайте мне шанс всё исправить.

Слова подбадривания произвели полярное воздействие — паническая тревога и ужас от непонимания происходящего усилились до такой степени, что больше было невозможно сдерживать крик, который вырывался прямо из глубины её сердца. Она закричала. Но никто ничего не услышал, никто даже голову не повернул в её сторону. Её как бы и нет, для них она не существует вовсе. Она продолжала стоять как вкопанная, при этом заламывая руки и пытаясь обратить на себя хоть чьё-то внимание.

Помогите! Оглянитесь! Вы что, не слышите! Разве это возможно? Меня никто не видит. Но я есть. Я прямо здесь перед вами. Помогите мне. Что я здесь делаю? Тоска пожирает меня изнутри. Посмотрите на меня — я ЗДЕСЬ! РЯДОМ! ПРОСТО ОБЕРНИТЕСЬ!!! Пожалуйста…

Снова раздался истошный пронзительный крик, также не возымевший никакого эффекта. Никто и глазом не моргнул. Все были равнодушны к её стенаниям. А может, её действительно не существовало? Может, она плод чьего-то воспалённого воображения? Руки опять опустились и не было сил двигаться, а тело будто весило центнер, чувства невесомости и след простыл. Тут девушка окинула взглядом проходящих людей и оторопела от ужаса.

Это невозможно. Почему люди так неестественно двигаются? Они передвигают ногами, не касаясь земли. Как будто переплывают на невесомом прозрачном облаке от одного места до другого. Создаётся впечатление, что я смотрю фильм в замедленном режиме. Да что с вами не так? Я ТУТ! СЛЫШИТЕ!!! Раскройте глаза! Очнитесь! Умоляю вас!

Солнце засветило ещё ярче, обжигая своими лучами, поднялся пронизывающий ветер. Девушка съёжилась.

Почему так ярко светит солнце и так холодно? Мне это не нравится… Мне не нравится холод. Может, я слишком надоедливая. Да, скорее всего. Эти люди слишком озабочены своими собственными проблемами. Зачем им я? Вряд ли они будут биться в припадке щенячьего восторга, если я им подкину ещё и свои проблемы…

Откуда ни возьмись мимо пробежала крупная чёрная собака, такая до боли знакомая, величественная, с неимоверно добрыми глазами. Животное остановилось в метре от девушки.

Привет! Ты меня видишь? Почему ты на меня так пристально смотришь? Что ты хочешь от меня? Ощущение, что я тебя знаю, но откуда, где мы… Не помню, ничего не помню! Чёрт!

Тут собака надрывисто залаяла, будто пытаясь что-то сказать. Видя, что её лай не понимают, та, резко развернувшись, побежала в сторону зелёной дубравы, расположенной недалеко от такого до боли знакомого холма. На удивление девушки, вся скованность и усталость в теле моментально испарились, и она по инерции сорвалась с места и погналась за загадочным псом.

Господи! Я и не приметила эту дубраву вовсе. А здесь, оказывается, такая красота. Прям Эдемский сад какой-то! Как это всё окрыляет и спасает. Только от чего? Неважно. Всё неважно. Мне здесь нравится. Я хочу здесь остаться. Здесь безопасно. Жить. Жить. Жить.

Лёгкость в теле снова переполняла, а душа радовалась как никогда. Такие эмоциональные скачки не казались ей чем-то из ряда вон выходящим. Девушка похоже и вовсе их не замечала. Будто просто в ускоренном темпе переворачивались страницы с её настроением, а более важная информация была написана самым мелким шрифтом и мелькала слишком быстро, чтобы её ухватить. Да и кому это надо было?

Потрясающе! Многообразие деревьев зашкаливает! Все такие похожие и такие разные одновременно. Просто удивительно. Я бы здесь осталась жить навечно.

А лес всё больше манил её вглубь. Она бежала, бежала, бежала сломя голову, не чувствуя землю под ногами, бежала так, словно крылья выросли за спиной. Через вековые деревья, через цветущие пышные небольшие кусты, взбираясь на небольшие зелёные холмы, затем сбегая вниз с таким детским восторгом, будто бежит ребёнок, а не взрослая девушка, на лице широченная улыбка и яркий румянец, в груди сердце бешено колотилось, а глаза горели… горели пламенем свободы! Пробегая мимо гнезда кукушки, она на мгновение остановилась и начала вслушиваться — кукушка закуковала: один, два, три, четыре, пять. Дошло до девяти, но дальше она не стала ждать и снова принялась бежать без оглядки, будто не существует для неё ни времени, ни гравитации. В глубине леса было много неведомых диких зверей, даже тех, которых там и не должно было быть. Она перестала удивляться происходящему. Всё выглядело достаточно закономерным и таким естественным. Ей казалось, что она дома. Она нашла себя. Не переставая резвиться как неугомонная хулиганка и гнаться за чем-то несуществующим, она переключила своё внимание на перистые облака и возникшую огненную радугу — ни с чем не сравнимая красота.

Дождя же не было. Откуда радуга? Какая она странная, никогда такую не видела. Да и пусть, ведь не это глав…

Тут она резко остановилась, как будто кто-то схватил её за шкирку и не пускал дальше. «Очнись, — кто-то прошептал ей на ухо. — Очнись».

Дыхание спёрло. Всё тело окаменело. Небо резко затянулось облаками, а радуга в мгновение испарилась. Вдалеке раздался рокот грома. Ум начал прокручивать по спирали тревожные и мрачные мысли.

Куда делась собака? Даже она бросила меня. Мне так одиноко в этом мире. Боже, спаси меня! Я ничего не помню. Сейчас бы окунуться в воду и смыть с себя все эти чувства. Они меня тяготят. Собака. Почему убежала собака? Моя душа болит! Я брошена всеми. Я брошена Богом. Да что со мной не так? Меня все бросают. Чёрт, чёрт!

У девушки началась паника, в глазах, в которых было столько жизни и столько запала ещё секунду назад — щемящая тоска, на плечах чувствовалась такая тяжесть, будто кто-то надел на них балласт весом в двести килограммов. Подойдя к маленькому старинному деревянному причалу на озере, неожиданно оказавшемуся прямо недалеко от неё, она села на корточки, а потом и вовсе спустила ноги ближе к воде. Встать не было ни сил, ни желания. Неподалёку основался одинокий бобр, рьяно строивший хатку из сучьев и стеблей. Выглядело животное довольно болезненно и напряжённо. Оно явно было расстроено из-за того, что ничего не получалось, а может, получалось, но как-то не так. Вокруг плавали рыбки разных мастей от мала до велика. Какие-то из них держались в стороне, одна чуть крупнее и представительнее подплыла так близко, будто ещё чуть-чуть и выпрыгнет из воды, прямо в руки, однако резко развернувшись, уплыла куда-то вниз и, скорее всего, залегла на дно. Лишь бы её никто не трогал.

Видать, чего-то испугалась. Меня? Что ж, если тебе там комфортно. Да и пожалуйста. Ой, а вот ещё две, то ли дерутся, то ли танцуют. Странные такие. Смешные. Ого! А рыженькая рыбка выглядит будто совсем побита жизнью, но всё равно тянется к свету и к тем полосатеньким, которые всё вокруг неё увиваются. Глупо. Это всего лишь рыбы. Зачем вы здесь? Убирайтесь!

Она сердито провела рукой по поверхности воды, которую тут же покрыла небольшая рябь, рыбки уплыли, и она осталась снова один на один с собой и со своим отражением. Вот только теперь оно было искажённое, изломанное. Рябь уже давно пропала, а отражение так и осталось неровным и неестественным, вроде она, а вроде и нет. Начало смеркаться, ветер всё сильнее свистел и завывал, небольшое облако тумана окутало девушку в свои невидимые тиски и ничего кроме притягивающего отражения она уже практически не замечала.

Бобр ненадолго оторвался от своих дел, чтобы посмотреть, что происходит, но тут же приступил обратно к работе. Девушке на секунду почудилось, что он что-то пробурчал себе под нос. Откуда ни возьмись появился павлин с распущенным хвостом, пройдясь взад-вперёд, он захлопал крыльям и взмыл вверх к небесам, после чего скрылся в серых облаках. В этом лесу смешалось сочетаемое с несочетаемым. Абсурдность происходящего совершенно не смущала девушку. Для неё это было всего лишь разнообразием, эксцентрикой природы. Обыденность в своём лучшем проявлении. Природа и всё, что она создала, были её отдушиной.

Рыбки решили снова обступить девушку, максимально пытаясь закрыть собой отталкивающее изображение в воде. «Открой глаза!» Викки вздрогнула. Сложно было понять откуда слышались эти голоса. Не от рыбок же. Возле её ноги, буквально в нескольких сантиметрах от неё, примостилась хрупкая изящная бабочка тёмно-зелёного цвета. Ветер продолжал завывать и заставлял скрипеть деревья под своим натиском.

Какая прелесть! Ты красивая! Откуда ты? Забирайся ко мне на ладонь… Побудь со мной немного. Не улетай, пожалуйста! Мне хочется заплакать, а я не могу. Мне хочется встать, а я не могу. Мне хочется спрятаться, а я не могу. Я ничего не могу. Для чего это всё? В чём смысл? Столько сакраментальных вопросов и ни единого ответа. Глупая я. Просто дура!

Она выставила руку вперёд, приглашая к себе бабочку. Та какое-то время кружила вокруг неё, затем сжалилась и села прямо в центре её ладони. Счастье от присутствия такого божественного существа совсем рядом с ней обжигало Викки до костей. Она почувствовала себя особенной. Природа лишний раз продемонстрировала своё могущество, сотворив идеал. Не было ни одного изъяна в этом насекомом. Каждый изгиб, каждый узор, каждая частица в нём воплощала в себе всю Вселенную. Никакой угрозы. Никакой тревоги. Бабочка полностью загипнотизировала её своей пленительной красотой. В какой-то момент краем глаза Викки заметила что-то неладное.

Странно. Вода, она течёт в обратном направлении. Наверное, ветер вывернул её наизнанку. Может, я съехала с катушек, и это всё моё воображение? Да, точно. Моё воображение играет со мной. Бабочка, милая, не улетай. Не оставляй меня одну. Вдруг я не справлюсь одна. Нам будет хорошо. Мы подружимся. Что это? Пламя внутри, я горю!

Немного погодя она отпустила эти мысли, игнорируя огонь, разгоравшийся внутри; по мере прохождения всё большего времени она всё тщательнее вглядывалась в это очаровательное создание, как в ту бездну, которая пожирает, а та, как и положено бездне, незаметно начала поглощать бедную хрупкую девушку изнутри. Не в силах больше сопротивляться и оторвать взгляд от такой красоты, мозг перестал мыслить рационально, а чувство самосохранения бесследно исчезло. Пламя пожирало её всё больше, ещё чуть-чуть и она потеряет сознание от боли… «Оглянись!» Взгляд начал потухать, дыхание замедлилось. Полное эмоциональное отупение.

Горячо внутри, всё горит! Надо просто сделать шаг и в воду. Охладиться! Душа моя болит невыносимо. Изнывает. Вот так откроешь все двери нараспашку в свою душу, возникнет сквозняк, душа простудится и умрёт… Что? О чём это я?

Где-то неподалёку послышалось шуршание. Любопытство взяло верх. Благодаря этому шуму Викки сумела вытащить себя из транса. С большим трудом ей удалось стряхнуть обжигающую бабочку с руки, которая тут же пропала из поля зрения. Правда, насекомое успело оставить свой след — небольшой ожог на её ладони, как предупреждение о чём-то неминуемом.

Что это было? Я сбрендила! Свихнулась. Надо попытаться восстановить дыхание. Глубокий вдох. Глубокий выдох. Не паникуй, что мне даст эта паника? Дыши, просто дыши. Внутри всё разрывается, голова как в тумане. Это чёртова бабочка. Всем бабочкам бабочка. Воды, хочу пить. Здесь были люди. Надо попросить у них. Откуда я пришла? Мне надо попросить о помощи. Хотя зачем? Я им не нужна. Нет. Не хочу. Не вернусь. Всё сама. Справлюсь!

Викки хотела испить воды из озера, но, мимолётом бросив взгляд на своё отражение, тут же отшатнулась от него будто увидела безмолвного демона из преисподней, манящего к себе. В это же мгновение в сантиметре от неё пронёсся ястреб и тут же юркнул в воду. Снова послышался шорох. Обернувшись, девушка увидела дикого северного оленя с изящными стройными ногами и замысловатыми ветвистыми рогами. Он приподнял голову и изучающе окинул взглядом девушку. Почувствовав неладное, он сорвался с места и скрылся в кустах. Как оказалось секундой позднее, сзади подкрадывался огромный статный горделивый лев с роскошной золотисто-рыжеватой гривой, всем своим видом показывая, кто здесь хозяин. Поняв, что упустил добычу, он развалился прямо напротив девушки, наклонив морду чуть вперёд, своим грозным рыком демонстрируя силу и превосходство, уверенность и неповторимость. Одно неосторожное движение. Одно неправильное решение. И всё. Однако какой у него был взгляд. Взгляд полный спокойствия, знания того, что он делает и зачем, знания того, как себя защитить. Это полностью покорило её. Возникло непреодолимое желание подойти и обнять, закрыться за спиной этого могучего зверя.

Такой взгляд, который может поведать всю правду о вселенной, о смысле жизни, о том, зачем мы здесь. Разве у животных бывает настолько рассудительный и мудрый взгляд? Если я стану его другом, то он не обидит меня. Я буду за его спиной как за каменной горой. Мне практически не страшно. Ну, может, быть чуть-чуть. Самую малость.

Чувства обострились. Прилив адреналина. Сначала медленно и плавно, словно охотящаяся пантера, она привстала, присматриваясь, ощупывая почву под ногами, а потом с полным надежды лицом и ускоренным сердцебиением, забыв про страх и чувство самосохранения, бросилась к нему. Лев ни разу не шелохнулся, продолжая пристально наблюдать. Ей казалось, что если она дотронется до него, покажет, что она не враг, что она — друг, подарит всю свою любовь и заботу, обнимет, приручит, то она вспомнит, кто она и все её страхи вмиг улетучатся.

Правильно ли я делаю? Да без разницы уже. Броситься в омут с головой. Погоди. Только ты не убегай. Я тебя не боюсь. Не бойся и ты меня. Просто дотронуться! Надо дотронуться! Ты поможешь мне вспомнить, кто я?

Небо осветилось багряным заревом, птицы защебетали и зачирикали, будто участвовали в симфоническом оркестре. Духота была невыносимая. Ей оставалось чуть больше пяти метров, двух, одного… Лев вперился в неё. Затем немного привстал, выпустив когти на одной лапе. Выжидая. И вот она смотрит ему прямо в глаза, протягивает к нему руку. Испугавшись того, насколько она стала открыта и уязвима, она резко поворачивается к нему спиной, затем так же резко снова лицом к нему, думая что пусть будет что будет. Полностью потерянная в пространстве. В своих чувствах и ощущениях. Наступает полная тишина, такая, от которой как ни парадоксально даже в ушах звенеть начинает, всё вокруг озаряется неимоверно ярким красным пламенем. В ушах стоит гул. Виски сжимает. Она зажмурилась от растущего ужаса и страха. Её отбросило назад. Наступила кромешная темнота.

Глава 2

Рассвет. Первый день лета. Викки, в простонародье Виктория, встала непривычно рано, часов в пять утра, и подошла к окну полюбоваться бескрайним сине-голубым небом, похожим на перевернутое и такое спокойное море, которого ей так не хватало в последнее время. Сплошная безмятежность и гармония.

До чего абсурдный сон! После него очень странный и неприятный осадок остался… Привидеться же. Да и бог с ним. Так. Выкинуть всё ненужное и несуразное из головы. Новый день. Новые свершения. Я готова штурмовать этот большой прекрасный мир. Мне просто предначертано быть счастливой сегодня и всегда. Улыбка и отличное настроение — вот что спасёт всех нас!

Её утро всегда начиналось со своеобразного ритуала — сначала подойти к окну с распущенными и немного взъерошенными волосами в своей мешковатой, но такой родной белой пижаме с принтами золотистых звёзд, затем приготовить себе утренний чай с вареньем из корня имбиря, мёда, лимона и брусники (без этого напитка она считала, что весь день насмарку). Снова подойти к окну, ловя на себе теплоту утреннего солнца, аккуратно взять чашку обеими руками за дно, наблюдая за поднимающимся согревающим паром от этого нектара богов, после чего закрыть глаза, вдыхая пар и наслаждаясь каждым глотком (хотя на этот раз чай был слишком горячим), слушать сначала тишину, а потом как мир постепенно пробуждается. Вот проезжает мимо мотоциклист, вот дворник заметает остатки ночи, а вот сонный сосед выводит своего стаффа, который, завидев наглую кошку, нежившуюся прямо посередине дороги, уже ни о чём другом думать и не может, а две бездомные собаки поддакивают ему издалека. А как заливаются птицы в своём пении, насколько звонкие и сладкие звуки они издают, что не испытать эйфорию просто невозможно.

Для Викки это была самая любимая часть дня — раннее утро, свет, зарождение жизни, новые возможности исправить то, что, возможно, пошло не так ещё каких-то несколько часов назад. А этот чай, эти звуки… и ещё её дерево перед окном, всё это в совокупности было её константой. После лицезрения и смакования всей этой идиллии она неизменно шла наводить марафет. Косметикой она особо не пользовалась, кроме туши и гигиенической помады, соответственно много времени этот процесс не занимал. Посмотрев в зеркало на себя, она иногда вспоминала знаменитую фразу из гоголевской повести «Вечера на хуторе близ Диканьки» и, подражая Оксане, восклицала: «Хороша я! Ой как хороша!» Говорилось это всё в шутку, ведь Викки никогда не была зациклена на своей внешности, просто как и любой другой женщине ей хотелось быть привлекательной — для себя, для мира. Природа, в свою очередь, и в самом деле не обделила её ни умом, ни красотой. Викки была среднего роста, подтянутая (правда, специально к этому она особо и не стремилась… просто с детства жутко любила всё, что связано с активным образом жизни, особенно плавание), густые тёмно-шоколадные волосы чуть ниже плеч, лицо смуглое с конопушками, большие миндалевидные медовые глаза, в которых можно было увидеть вселенную. В них всегда была какая-то искорка, какая-то чертинка, посмотрев в её глаза сразу можно было понять — все её тараканы ходят в звании генерала и постоянно придумывают всё новые и новые планы, как очаровать этот мир своим безграничным энтузиазмом и неподдельной любовью ко всему живому. То, что касается её губ… её губы не имели никакой особенной отличительной черты, хотя когда они расплывались в лучезарную улыбку и обнажали её от природы белые ровные зубки, уже никто не мог оторвать от них взгляд. Викки была самим очарованием, вселяющим энтузиазм и веру в будущее. Мужчины падали штабелями у ее ног. Правда, стоит заметить — как бы ей ни нравилось такое пристальное внимание со стороны сильного пола, она предпочитала не пользоваться сим фактором и не спешила ни отдаваться каждому, кто к ней клеился и флиртовал, ни манипулировать ими — ветреность и расчётливость не были свойственны её характеру, зато вера в большую и безграничную любовь к одному-единственному мужчине, предначертанному ей самой судьбой, превалировала у неё с ранних лет. Было ли это хорошо и правильно она не могла понять. Впрочем особо об этом и не думала. Она просто верила в совершенную любовь.

Высшее образование Викки получала в одном из лучших университетов страны на бесплатном отделении, куда поступила самостоятельно без всякой протекции. Всего в жизни она всегда добивалась сама, своим трудом и умом, ей импонировала независимость от всех и вся. Родители были её главным вдохновением и поддержкой. Казалось, всё было при ней — оптимистка, спортсменка, умная, образованная, амбициозная, есть где жить, вниманием мужчин не обделённая. Но… Но всё-таки что-то глодало её изнутри, чего-то ей не хватало. Ей всегда чего-то не хватало с детства. Она всегда думала, что у неё есть какое-то предназначение. Вот только какое? Сама того не замечая, Викки подсознательно всё время чего-то искала…

Открыв окно, девушка ощутила небольшой летний ветерок у себя на лице, птицы всё ещё работали в роли петуха, пытаясь разбудить весь мир своим прекрасным и гармоничным пением, на улице сновали по своим делам редкие прохожие, а её любимое дерево перед окном шелестело и извивалось под музыку природы, будто делая разминку и показывая всем своим видом, что уже пора вставать, ведь столько захватывающего впереди. Викки запрокинула голову, глубоко вздохнула и медленно выдохнула, пахло цветущей сиренью и свежескошенной травой.

Ммм. Любимый запах с детства… Зачем жить в фантазиях, когда реальный мир так прекрасен?

На подоконнике стояло небольшое диковинное растение, предававшее уют её небольшой квартире. Кто-то на днях прямо возле её двери оставил его в небольшом горшочке светло-кораллового цвета с белыми мелкими вкраплениями. «Ну и диковинка. Понятия не имею, что с тобой делать. Цветы у меня никогда не приживались. Что ты такое, чудо чудное? — произнесла она с недоумением вслух. — Может, на работе спросить? Неведомо мне, как за тобой ухаживать, аленький, блин, цветочек. Может, ты пить хочешь? И много ли воды тебе нужно? Подарочек так подарочек. Ох-ох-ох». Цветок несколько дней простоял на подоконнике и Викки поняла, что с такой красотой расставаться не желала. Белый ещё нераскрывшийся бутон, несоизмеримый по размеру со своим длинным тонюсеньким стебельком, переливался перламутром под лучами солнца, к которым всегда тянулся, как мотылёк на пламя. Ночью же он особо никак себя не проявлял, только изредка слегка тускнел и набухал, и Викки порой казалось, что всё — он завял, как и все её прежние цветы. Её это безумно расстраивало. Однако утром он снова показывал волю к жизни и возрождался как феникс из пепла — его многочисленные крупные бархатные лепестки закручивались ещё больше вверх по спирали, давая небольшую свободу золотистым тычинкам, просачивающимся сквозь так ни разу и не распустившийся за всё время бутон.

Некоторое время простояв у окна, Викки произнесла вслух с упоением: «До чего приятное утро. Как спокойно. Как хорошо». Улыбка не сходила с её лица, и в таком приподнятом настроении она пошла дальше собираться на работу. Сегодня должно было свершиться прекрасное долгожданное событие — месяц испытательного срока на новом месте закончился, и с сегодняшнего дня её официальная позиция должна быть утверждена — младший финансовый аналитик в одной из крупнейших инвестиционных компаний страны.

Боже! Как многообещающе звучит! Мне уже 27, и как же долго я к этому шла! Наконец-то появилось чувство уверенности в своём будущем и после долгих мытарств моя жизнь радикально поменяется. Я в полном предвкушении. В конце концов, я заслужила или заслужила?! Думаю, первое и… второе.

Впервые её устраивало в работе всё, начиная от локации компании (всё было в шаговой доступности) и достаточно дружелюбных и приветливых коллег, по крайней мере, на первый взгляд, необычная атмосфера в самом отделе, нестандартный подход к системе обязанностей каждого сотрудника, до внешности самого бизнес-центра, что тоже было немаловажным фактором. Монументальный белоснежный небоскрёб в виде бетонной многоуровневой пирамиды с панорамными окнами, подсвечивающимися разными цветами при наступлении сумерек. Окна в её офисе выходили и на небольшой скверик внизу, и на более низкие и неприметные здания, опоясывающие весь город. «Что ж, не будем забегать вперед. Посмотрим, как всё пойдёт. Главное, чтобы предвкушение не разбилось о реальность», — вздохнул новоявленный младший финаналитик.

На прикроватной тумбочке в спальне лежал её сотовый, который вдруг разразился шумной вибрацией, подобной землетрясению, и звонком, похожим на Иерихонскую трубу (такая стандартная раздражающая мелодия современных смартфонов, а ведь ей давно хотелось заменить этот рингтон на что-то более жизнеутверждающее, но никак руки не доходили):

— Да…

— Спишь?

— Какой там! Любуюсь этим великолепным миром! Прикинь, мне сегодня до неприличия странный сон прис…

— Мечтательница, ты это мне прекращай! У нас сегодня чёртов хурал! А у неё в голове «Пусть всегда будет солнце» и «И этот прекрасный мир»! — произнесла её начальница полушутя-полусердито. — Наш Гена будет рвать и метать, если будет хотя бы малейший косяк с нашей стороны! Причём в своём пассивно-агрессивном стиле. Ты ж знаешь, что всех в дрожь бросает от этого. Новые клиенты, контракт, отчёты… Помнишь? Никакого факапа! Всю ночь корпела над схемой и не успеваю отчётность доделать, так что частично, но она на тебе! Ещё надо подкорректировать презентацию, а затем…

— Да сделаю я всё! Кристин, не переживай. Сейчас только 6 утра. Скинь мне всё на мыло. Всё будет хорошо, я обещаю! Чесслово.

— Даже не сомневаюсь… Просто волнуюсь немного. Алекс должен назначить несколько стажёров на официальные позиции на основе их успехов за этот месяц, а остальных выгнать взашей. Хоть ты и была лучшей, и Алекс уже подготовил все бумаги для зачисления тебя в штат, косячить всё равно нельзя, понимаешь?

Викки чувствовала, как Кристина искренне переживает и беспокоится о ней.

С одной стороны, приятное чувство. С другой — по-моему, ей пора в отпуск… Иначе так до нервного срыва недалеко…

Кристина, финансовый директор фирмы, не любила разглагольствовать и миндальничать со своими сотрудниками, она всегда сразу переходила к делу. Ей было 35 лет, но выглядела она примерно на тот же возраст, что и Викки, за счёт своей внешности — чуть выше среднего роста, худенькая шатенка, на голове всегда аккуратный хвостик, одета стильно, но не цветасто. Кристина притягивала к себе простотой и человечностью вне работы и твёрдостью характера и стремлением к совершенству во время работы. В своей карьере она достигла небывалых высот благодаря своему трудолюбию и самоотверженности. Как правило, всегда уравновешенная и спокойная, она никогда не позволяла себе ни на кого поднимать голос, даже если этот кто-то этого заслуживал, но за последние пару недель в её жизни, включая и личную, явно начали происходить какие-то пертурбации, из-за чего иногда эмоции брали своё, хотя на эту тему начальница не особо распространялась. Тем не менее сотрудники бесспорно её любили и уважали за то, что она всегда ставила достаточно реалистичные задачи, а от них просила только того, что было прописано в их контракте, главное, чтобы вовремя и без оплошностей. Как ни странно для начальника в современном мире, но от себя она требовала ещё больше, трудоголик в чистом виде, который ищет свет в конце тоннеля, и как только его находит, не идет к нему сразу, а начинает благоустраивать этот тоннель, устанавливать дополнительные причиндалы для него, а потом думать что же ещё можно улучшить, оптимизировать, ведь трудоголикам одного света не достаточно, им нужен сам процесс работы, изнурительный, истощающий нервную систему, утомительный до одури. В этом и состоит их кайф в конце рабочего дня, когда они с чувством недовыполненного с их точки зрения долга едут домой с мыслями о том, что ещё они могут сделать, только уже из дома. Кристина была именно из таких. С Викки она нашла общий язык достаточно быстро, им обеим нравилось работать, быть независимыми и чтобы всё шло как по маслу. Их негласный девиз гласил — ничего лишнего, просто бизнес и никаких соплей. Трудоголик трудоголика видит за версту. На этом фоне Викки обрела в лице начальницы не только наставника, но и друга с первых дней своего пребывания в компании, по сути нашла родственную душу.

— Я, конечно, не хочу петь себе дифирамбы, но я смогу, я справлюсь. Не подведу!

— Верю-верю, — захихикала Кристина. — Кстати, там ещё и моя голова на кону. Ах да! Ты не думай, я не забыла, что у тебя сегодня день рождения. Ты уже всех пригласила, кого хотела?

— Ага. Кроме Жанны… — смущённо произнесла Викки. — Я её немного побаиваюсь. Уж больно она резкая и непредсказуемая…

— Конечно тебе решать, но я на твоём месте пригласила бы и её. С такими, как Жанна, дружить не надо — предадут, в нужную минуту отвернутся, но иметь сносные рабочие отношения с такими — острая необходимость. Поверь мне, я здесь не один год работаю. Да, и ещё, не забудь позвать нашего юриста и бухгалтера. Это отличная возможность приобрести своеобразный фундамент для дальнейшего развития в этой фирме в виде поддержки от этих людей. По крайней мере, начнём с них. Далее по нарастающей. Помимо этого, наверняка приятный бонус для тебя, их кругозор выходит за рамки постоянного обсуждения политики и последних сплетен, твоим будущим коллегам подавай рассуждения на тему звезд, вселенной, смысла жизни, сплошная нескончаемая философия… Насколько я помню, ты это явно любишь…

— Обожаю! Я так понимаю, ты их подобрала потому, что они меньше всего общаются в нашем отделе друг с другом, у остальных с этим проблем таких особо и нет… Ладно. В принципе, ты права. Надо их познакомить друг с другом поближе! Подружить, хотят они этого или нет. Берусь за это сложное, но такое многообещающее дело. Общий язык будет найден. Однозначно!

— Даже не видя тебя перед собой, прям чувствую, как ликует твой внутренний чёртик, а глаза сверкают искрами. До этого это никому в голову даже на корпоративах не приходило. — Тут уж во весь голос захохотала Кристина. — Сразу предупреждаю, задача трудновыполнимая. Там каждый со своими тараканами в голове. Ты сама главное с ними сдружись. Пригодится, поверь мне. По сути, у тебя роль медиатора такого. Проведём эксперимент и посмотрим, что получится из этого. Хотя не поздно отказаться…

— Поздняк метаться. Видишь ли, у меня уже есть план на этот счёт, даже не побоюсь этого слова — стратегия! Я досконально проработала список игр и нашла несколько зашибенных рецептов. Я готовлю просто отпадно межпрочим… — снисходительно проинформировала Викки свою начальницу, а та ей подыграла:

— Неужели? Заманчиво однако. Ты прям terra incognita для меня! Хорошо, что решила у себя дома провести вечеринку, так более спокойно будет и по-домашнему.

— А то! Я ещё… Алекса с женой пригласила… Авось придёт… Не удержалась я, а то он всё время в стороне… Как-то неудобно даже… Да и вообще… — пробормотала Викки себе под нос.

— Подобного точно никогда ещё не происходило, — подтрунивая над своей коллегой, Кристина тем не менее одобрила такой поступок. — Дальновидный поступок. Молодец. Ладно. Собирайся и на работу!

— Давай!

Глубоко вздохнув, Викки положила трубку. Птицы всё ещё пели, а свежий ветерок обдувал её лицо, мир продолжал быть прекрасным, правда внутренняя сторона ладони немного горела, но всё — пустяки. Она положила три зелёные папки со всеми наработками и документами весом килограмма в четыре на небольшую банкетку — скамейку цвета слоновой кости перед дверью, оделась, отключила электричество, проверила, всё ли в порядке (так её всегда учила мама).

«Кстати надо ей сегодня позвонить и поблагодарить за поздравление — она всегда первая меня поздравляет. Не забыть бы! Напоминалочку поставлю… так… А сейчас топать из дома быстрым шагом. Сегодня важный день, нельзя опаздывать. Всё просто обязано пройти без сучка и задоринки, — подумала она. — Давно я так жутко не волновалась, аж коленки подкашиваются, внутри всё кипит и бурлит, аж голова заболела… Парадоксально, но последний раз она так раскалывалась в детстве после инцидента с качелями. Где мое мнимое спокойствие?» — Викки умела скрывать свои эмоции и чувства.

Глава 3

Для такого важного дня младший финаналитик надела светло-синий костюм (зауженные брюки и приталенный жакет с рукавом три четверти) с идеально наглаженной белой шёлковой майкой на тонких бретельках, с красивым V-образным вырезом, подчёркивающим её упругую и округлую грудь, и в дополнение к ансамблю — белые лодочки с круглым носом, которые замечательно смотрелись на её миниатюрных ножках. Мама всегда шутила насчёт размера её обуви: «Тебе обуваться можно только в «Детском мире». В принципе, мама и помогла своей дочери подобрать всё это в небольшом недорогом магазинчике: «Это твой подарок от нас с папой и Дианой на день рождения. Не дорого-богато, но качественно. Начнёшь зарабатывать огромные бабки, будут у тебя брендовые вещи!» «А оно мне надо? Выгляжу же ничего так, разве не это самое главное?» — заметила Викки. Всё это и правда смотрелось просто идеально на её стройном загорелом теле, а на работе всё должно быть просто безупречно, так что не подкопаешься; как говорится noblisse oblige. Впрочем, в её гардеробе не наблюдалось слишком большого количества тряпок, так как для неё не было смысла в хранении того, что можно назвать бесцельным барахлом. На тот момент зарабатывала девушка не так много и тратила на одежду ровно столько, сколько было необходимо, чтобы выглядеть опрятно и естественно.

Хоть Викки и не была помешана на одежде, правильный её подбор был немаловажным фактором успешного дня для новоиспечённой сотрудницы такой респектабельной компании. Лёгкость и простота были в приоритете. Растянутые футболки и мешковатые штаны были за пределами её понимания и одобрения даже в повседневной жизни. Только то, что смотрелось представительным, но не слишком вычурным; деловым, но не слишком официальным, ярким, но не слишком нарочитым. Вот идеал. Более того, по её мнению, в одежде должна превалировать естественность и монотонность, никаких рюшечек, ничего пёстрого, ничего вызывающего.

Придя в офис, Викки чувствовала себя на все сто, ничто не могло поколебать её уверенность в себе. Не было ничего, что могло бы сковать её ни в эмоциональном плане, ни в физическом. В её жизни всегда всё было продумано. Будучи максимально искренним, а также необыкновенно тонко чувствующим окружающих созданием с безукоризненным восприятием человеческой натуры, Викки умудрялась подсознательно предугадывать каждую мелочь, которая гипотетически могла испортить как настроение, так и отношение с товарищами по работе вне зависимости от их ранга, а также задавать нужный тон в общении быстро, легко и элегантно, начиная от своевременной улыбки неприветливому охраннику и тёплым словом уставшей уборщице, заканчивая улаживанием любой назревавшей конфликтной ситуации среди своих сослуживцев. Лицемерие и высокомерность Викки не терпела и вовсе и не боялась об этом заявлять в лицо. Никто не понимал, как может вместиться столько манящего жизнелюбия и очарования в одном таком хрупком человеке.

— Здравствуйте, Виктория!

— Здравствуйте, здравствуйте! Я смотрю, вы рано и уже убрались практически везде.

— Ну да. После вчерашнего столько мусора осталось. Представляете, мыла окна в переговорной и обнаружила пару трещинок.

— Может, просто царапинки. Ничего страшного.

— Наверное. Вы сегодня первая появились в офисе. Важный день?

— Очень! Новые клиенты, море работы! Дел невпроворот. Завал по горло! — Викки деланно закатила глаза, взмахнула одной рукой в небо, демонстрируя, как её такое количество работы якобы достало, и засеменила к себе в кабинет.

Несмотря на очередной аврал, ей нравилось быть нужной, нравилось то, что она в кои-то веки делала что-то существенное в своей жизни. Девушка уже успела поработать в нескольких фирмах, впрочем всё неудачно, после очередной попытки обустроиться всегда принималось закономерное единоличное решение уйти. Викки была как рыба в воде в решении рабочих проблем, однако осознавая, что они напали на золотую жилу, работника века так сказать, работодатели начинали слишком многого от неё требовать без увеличения зарплаты («Ты будешь работать за троих на полставки», «Смотри, как здорово у тебя получается. Айда, мы тебя ещё больше нагрузим!»). Такой беспредел был непозволителен ни для кого. Касательно коллектива, та порой чувствовала себя не в своей тарелке, какой-то невостребованной, чужой среди… чужих. Порой, коллеги были слишком хитрыми, ушлыми и постоянно стремились подставить, чтобы достичь более желаемого карьерного роста за её счёт. С одной стороны, благодаря своим чудным способностям легко и безошибочно считывать эмоции других, ей не составляло труда заметить малейшее изменение в настроении и телодвижении кого бы то ни было, правильно трактовать их мотивы и, как она всегда выражалась, жонглировать волками. С другой стороны, какой вклад это вносило в её душевное и эмоциональное развитие? Ведь единственное, что всегда получалось у неё с трудом — стряхивать с себя негативные вибрации, Викки не знала, как дать выход накопившемуся за весь день багажу, и всегда всё держала в себе. Для всех она была целеустремленной леди с лучезарной улыбкой и беззаботным звонким смехом, настолько жизнерадостным, что люди зачастую оборачивались и улыбались ей вдогонку. Хохотушка, филигранно скрывающая своих демонов внутри. Она сама не могла разобраться с тем, где настоящая, а где надевает маску — с семьёй, с друзьями, на работе.

Нет. Я везде настоящая, просто мне, как и другим свойственно адаптироваться и подстраиваться под конъюнктуру общества. Для этого приходиться менять окрас, а не шкуру. Мы несчастны от того, что невостребованы и неважно в какой области. Ясно одно — нельзя сдаваться и останавливаться на достигнутом. Не подходят условия, неуважительно относятся, ставят нереалистичные цели, значит, из сердца вон, с глаз долой! Всё просто, зачем усложнять? Найти работу мечты, стремиться к большему, брать от жизни всё! Я этого достойна! В конце концов, я себя не на помойке нашла. Надо знать себе цену.

— Прикинь, ещё неделя — и я в отпуск. Сижу такая на берегу моря, попивая клубничную «Дайкири» со своим любимым мужем, который будет носить мне какой-нибудь хавчик из бара. Лепота одним словом.

— Везёт же! Я бы тоже с удовольствием куда-нибудь ломанула, но боюсь не в ближайшее время.

— Ой, не переживай — я фотки пришлю, так полюбуешься. Нервничаешь из-за собрания?

— Да нет, не особо. Домашняя работа выполнена полностью.

— Слышала Гена был не в духе с самого утра, но ты не переживай, думаю, к тебе он придираться не будет. По крайней мере, пока! Может, тяпнешь глоточек?

— Спасибо, но я не пью… и не нервничаю. Зато постоянные расспросы о том, нервничаешь ты или нет, заставляют тебя нервничать. — Викки вздохнула и скрестила пальцы на удачу. — Думаю, всё будет более чем удачно. Иначе придётся пойти собирать мзду у дороги, — сострила она. — Да и Кристину подводить не хочется.

— Извини меня, пожалуйста. Просто сама, наверное, нервничаю, вот и проецирую свои эмоции на тебя. Всё. Смещаю вектор своего внимания на что-то другое… Ты, кстати, ещё не начала ни с кем встречаться? Может, кто есть на примете?

— Миррочка… Ты умеешь удивить. Нет, на примете у меня только работа. Я же только что устроилась.

— Мы тебе здесь кого-нибудь присмотрим. С такими данными грех ни с кем не встречаться, и вообще…

Мирра продолжила говорить, нравоучать, рассказывать, а Викки перестала пытаться хоть как-то поддерживать разговор и, чтобы выглядеть и чувствовать более сконцентрированной и собранной, мысленно представила своё дерево перед окном, дерево удивительной красоты — вековой извилистый дуб с изломанными угловатыми линиями, которое всегда своими ветками тянется к свету, завораживающий солнечный свет, проходящий сквозь листья, их шелест… Волосы развеваются на ветру…

— Эй! Ты меня слушаешь?

— А? Что? Прости, немного задумалась.

— Странно, откуда-то подул ветерок…

— Викки, Мирра. Вы смотрю уже готовы к нашему эпохальному собранию. — Жанна незаметно подкралась к своим коллегам. Там наш айтишник… Как его…

— Вовчик…

— А! Ну да… Вовч… Короче, Владимир наносит последние штрихи — проверяет связь и ноуты. Викки, ты прям спокойная как удав. Обычно у всех коленки трясутся! В такой-то день! О! Владимир, вы закончили?

— Пошутил бы, но мы еще не настолько хорошо знакомы. Зовите меня Вовчик! Мне будет очень приятно.

— Вовчик? Это даже интересно. Тогда уже и на ты. — Жанна была не из тех, кого можно было застать врасплох.

— А это вообще моя детская мечта!

— Что ж, все ложится на мои плечи. Придется исполнить ТВОЮ мечту. Я вижу ты тут знаком практически со всеми, даже со всеми стажёрами. Как так получилось, что мы до этого не пересекались?

— Жанночка, сложно пересекаться с теми, кто целенаправленно обитает на других орбитах.

— Нда, вопиющая несправедливость. Вот так и не знаешь, где Бог даст, а где отнимет. Теперь я здесь, заглянула на твою орбиту, можешь радоваться.

— Ох, закручусь-заверчусь, аж резьбу сорвёт.

Их обмен любезностями был на удивление таким органическим, таким милым, что не возникало даже и намёка на неловкость ни у Викки, ни у Мирры.

— Жанна… Я хотела спросить тебя по поводу своего…

— Дня рождения? Приду конечно. Ни за что не пропущу, — самоуверенно произнесла Жанна. — Нам пора идти! Смотрите, Кристина машет рукой, зовёт нас. Между прочим, неоднозначная личность, вызывающая к себе страх и благоговение одновременно, тоже уже там.

— В смысле?

— В смысле Алекс. Идём. Не тушуемся, а то простудимся. Откуда здесь такой сквозняк?

Глава 4

Уже прошло два часа, а собрание было только в самом разгаре. Все были на нервах и из-за суматошного дня, и из-за предстоящих совещаний с новыми респектабельными баснословно богатыми клиентами, и конечно же из-за нагоняев со стороны гендиректора Алекса, который был совершенно не в духе в тот день. В принципе, косяки были практически у всех, кроме Викки. С самого начала было понятно, что Алекс выберет на должность младшего финансового аналитика именно её — уж слишком она была на своём месте. Некоторые говорили, что он увидел в Викки талант, драйв, а самое главное — исполнительность, а другие — что гендиректор увидел в ней что-то ещё, озвучивалось это естественно с сальными ухмылочками. Но что у неё нельзя было отнять, так это то, что если перед ней ставили задачу, Викки шла и выполняла эту задачу, всегда в срок, всегда идеально, никогда не роптала на жизнь и не плела интриги. Именно такие сотрудники всегда получали пальму первенства от гендиректора. Алеск всегда знал, чего хочет. Ему было чуть за пятьдесят, но выглядел он лет на восемь младше, высокий, чем-то похожий на Патрика Суэйзи, была теория, что это всё из-за его причёски, как у актёра в фильме «Привидение».

Его цель как начальника состояла в том, чтобы собрать максимально стрессоустойчивую, организованную, с далеко идущими планами команду, которая беспрекословно приведет его процветающую компанию к ещё большему успеху. Эдакий сверхмощный двигатель с отлаженной работой в люксовой машине. Гендиректор не был тираном — начальник, знающий своё дело, начальник, который руководит, ведёт за собой, требует от других безоговорочного стремления к лучшим результатам. Никаких игр в социальную иерархию. У вас есть обязанности, прописанные в контракте? Выполняйте! Готовы покорять Эверест? Тогда эта фирма вам предоставит безграничные возможности, нет, тогда вам не сюда. А вот чего Алекс ненавидел, так это тех, кто шел по головам, людей со стремлением к успеху любой ценой. От таких он избавлялся вмиг. Если у кого-то возникало желание уволиться, то Алекс с лёгкостью без каких-либо лишних слов подписывал заявление и отпускал этого человека. Навсегда. Либо ты часть семьи, либо нет. Ни у кого язык не повернулся бы назвать этого мужчину трусливым и податливым боссом. Ему было плевать на то, что думают о нём его подчинённые. Миндальничать на работе — нет, это не про него. Вопреки своему жёсткому характеру, Алекс понимал, как устроена психика людей, на какую кнопку нажать, когда ослабить тиски, когда их сжать, ему не надо было ни на кого кричать, достаточно было просто посмотреть и приподнять бровь, чуть сжать губы, и всё — сотрудники через этот взгляд получали больше фидбэка, чем через тысячу возможных слов. Некоторый сотрудники дали ему кличку Блистательный манипулятор. Алекс любил выстраивать иерархическую лестницу в фирме на свой лад. Порой задание, которые он давал своим сотрудникам, не соответствовали их положению в фирме. Однако Алекс всегда давал своим сотрудникам такие поручения, которые никто из них ни разу не провалил. Его чутье его ещё ни разу не обмануло. На работе всегда царила профессиональность и исполнительность. Бизнес, ничего общего. Будучи таким своеобразным роботом — спокойный, расчётливый, жёсткий в формулировках, не любивший болтовню по пустякам, немного мрачный, гендиректор частенько держался в стороне от всех. Тем не менее была и другая сторона медали. У Алекса была идея-фикс — сделать из компании рабочую семью, для чего устраивались корпоративы и выездные игры, но все попытки сделать коллектив более сплочённым проваливались с треском. Может, из-за того, что все эти встречи устраивались редко, в связи с твёрдой позицией главного бухгалтера Виталия Григорьевича не тратить на такие пустяки лишнюю копейку, а может, никто не устраивал посиделок друг с другом и не стремился завести с кем-либо дружбу просто потому, что изначально была поставлена другая цель — пришёл, сделал, ушёл.

После очередного нагоняя гендиректор произнёс:

— Надеюсь, все здесь собравшиеся понимают, насколько нам важны клиенты такого ранга. Они не хотят работать с командой обоссанцев, которые дёргаются от каждого пука. Соответственно они обратились к нам. Будут контракты с ними, будут премии у вас. Нельзя просто так взять и поверить кому-то на слово, проверяйте каждый факт, каждую цифру, каждую запятую. Жанна, ты подготавливаешь подробный протокол совещания — обмен идеями, рекомендации, выводы по каждой недоделке, возникшие новые проблемы, несостыковки! В свою команду бери кого хочешь. Мне нужно всё!

— Будет сделано!

— Кристина, анализ финансовых показателей готов?

— Да, но…

— Но?..

— Всё будет у тебя на столе через час.

— Виталий Григорьевич, просчитайте, пожалуйста, максимальную сумму на обед с клиентами.

— Не обессудьте — уже, понимаешь ли.

— Отлично, Мирра, подготовь список развлечений для них, исходя из знаний того, кто там что предпочитает и от чего шарахается. Где список их предпочтений и странностей?

— Здесь.

— Здесь где?

— В смысле там. — Мирра указала на свой стол в коридоре. Её немного потряхивало от волнения.

— Так здесь или там, где, везде? — уже наседал Алекс.

— Вездесь… — совсем растерялась помощница Кристины. Викки её прекрасно понимала и под столом взяла её за руку, чтобы немного успокоить.

— Викки, теперь ты… Сегод… — тут же переключился на неё босс. Она аж на секунду закрыла глаза от неожиданности. Открыв их, девушка остолбенела от изумления — комната, в которой она находилась была вроде бы идентичной, но какой-то другой. Было ощущение, что день растянулся бесконечно, а мир приподняли на несколько сантиметров и приглушили солнечный свет. У всех в поле её зрения были потухшие глаза и никто не двигался, люди застыли в том же положение, в котором были ровно секунду назад. Какой-то коллективный кататонический ступор. Встав и не чувствую под собой ног от ужаса, Викки быстрым шагом подошла к Алексу, находившемуся в процессе договаривания слова «сегодня», и дотронулась до его лица, выражение которого было настолько неестественным и пугающим, что она тут же отпрянула и засеменила обратно на своё место. На своём пути она задела папку Жанны. Испугавшись, что сейчас всё окажется на полу, у Викки спёрло дыхание, и та приготовилась её ловить на лету, но папка даже не шелохнулась. Усевшись обратно на своё место, у неё создалось неприятное впечатление, что на глазах плёнка. Она выпала из реальности.

Разве такое возможно? Просто богатое воображение. Замечталась. Не дрейфь. Надо просто проморгаться. А ещё успокоиться. А то ненароком в дурку увезут. Галлюцинации — это такое дело…

— …ня тебе предстоит самой давать презентацию в фирме Дю… Что за?.. — Алекс ладонью провёл по своей щеке, будто смахивая муху с лица.

— Мирра, осторожней! Что ты наделала! Знаешь, сколько мне теперь понадобится времени, чтобы собрать все эти файлы в правильном порядке?

— Жанна, я ничего не делала. Честное слово.

— Ну да, ты единственная, кто сидит с этой стороны от меня… — всё больше и больше злилась помощница Алекса.

— Но я правда…

— Криворукая!

— Как ты меня назвала? — опешила от досады Мирра.

— По имени… — огрызнулась Жанна.

— Жанна, это я нечаянно стронула твою папку, я когда мимо проходила — не заметила и … — вступилась Викки.

— Хорошая попытка, но ты сидела в своём кресле в нескольких метрах от меня. Помнишь?

— Ладно, всё! Проехали. Ничего катастрофически ужасного не произошло. Давайте оставаться профессионалами своего дела, — вовремя встряла Кристина во избежание обострения конфликта.

— Я так понимаю все подустали немного, поэтому сделаем перерыв на полчаса, а затем продолжим. Мирра и Жанна, ко мне в офис на пару слов. Кристина, можешь поприсутствовать, если есть желание.

— Конечно.

Спустя ещё пару часов совещание наконец-то закончилось и все разбрелись по своим рабочим местам.

— Вовчик, посмотри, пожалуйста, что не так с моим компьютером. Логинится до неприличия долго. — Викки держалась обеими руками за голову, сжимая виски ладонями.

— Всё в порядке?

— Да… Нет… Не знаю… Голова разболелась. Всё нормально.

— Сегодня Мирра и Жанна дали жару. Надо их подбодрить как-нибудь. Особенно Жанну, — многозначительно подмигнул он.

— Я здесь не так давно, но, мне кажется, они до этого не дружили.

— Они вообще не общались. Жанна в принципе мало с кем здесь контактирует. Хороший человек, но с колоссальным количеством тараканов в голове.

— А ты откуда знаешь?

— Я много чего знаю. И замечаю тоже много всего.

— Может, проблемы на личном фронте.

— У неё-то? Точно не то.

— Значит, просто проблемы… Ну не знаю… В другой сфере ее жизни.

— Знаешь, у любого человека есть проблемы. Без них жизнь не жизнь. Я тебе скажу так… Сейчас буду философствовать! Ты к этому ещё привыкнешь. Так вот — проще найти проблему в ком-то, чем в себе. Иначе говоря, большинство вообще отрицает наличие таковых. Ещё это называется бегством. В действительности, не каждый понимает, что бежать от проблем можно, причём хоть всю жизнь, а вот спрятаться нет, ведь они всегда заседают у тебя в голове, — подмигивая в сторону стола Жанны, Вовчик многозначительно улыбнулся.

— Завернул… Хотя что-то в этом есть. Проблема всегда предполагает наличие как минимум одного решения к ней. Знаешь, я вообще считаю, что всё, что ни делается, делается по какой-то причине.

— К лучшему или худшему?

— Бог его знает. Вот, например, года два назад была я в аэропорту, мне дали с моей ещё тогдашней работы ВИП-пас. Я, конечно же, там не была, соответственно, и представить не могла, какие услуги там бывают, и прежде чем пойти туда, решила поесть. Ты же знаешь, какие заоблачные цены в аэропортах, а у меня на тот момент с деньгами было очень туго и это мягко говоря. Так вот — я зашла, наверное, в три разные забегаловки, и везде возникала какая-то проблема — то наличные не берут, то того, что я хочу нет в наличии, то только с карты принимают, но именно моя почему-то не читается. Закономерный вопрос — что за фигня? Расстроенная, я пошла наконец в этот ВИП-зал, и как ты думаешь, что я там увидела? Бесплатную еду!

— Божественно, mon cherie. По-моему, мы нашли друг друга. Я люблю порассуждать на такие темы. Некоторые, правда, называют это разглагольствованием, но я не м…

— Нет-нет. Постой. Может, это глупо всё, но! У меня много таких примеров. Вот ещё один — помню в детстве маме поставили какой-то не очень хороший диагноз — двустороннюю пневмонию, по-моему… Короче, назначили дорогущие антибиотики с огромным количеством побочных эффектов и несколько анализов (ты же знаешь систему нашего здравоохранения — сначала назначим таблетки, вы их пропейте пока готовятся ваши анализы, вдруг поможет, а потом мы вам ещё чего-нибудь назначим). Так вот. Мы оббегали весь город, перелопатили весь интернет в поисках этих чудо-таблеток. Везде было написано — всё закончилось, в ближайшее время поступлений не будет, ждать несколько месяцев. Что ты думаешь? Через неделю пришли отрицательные анализы. Пошли к другому врачу, который был в шоке от работы своего некомпетентного коллеги. Оказалось, у мамы был просто насморк. Насморк, Карл! Как?! Как такое можно перепутать?! А если бы купили этот антибиотик, и мама бы пропила его? Теперь, когда у меня появляется проблема, я не паникую, а просто сажусь и пытаюсь понять, с какой целью она появилась в моей жизни — научить или направить меня в нужное русло.

Викки всё тараторила, а сама всё никак не могла выкинуть из головы странное происшествие. Сердце бешено колотилось. Вовчик оказался хорошим слушателем.

— Смотрю на тебя сильно подействовало совещание. Прям подстегнуло эмоционально, да? — подмигнул айтишник, а Викки нервно улыбнулась в ответ. — Знаешь, в моей жизни тоже многое случалось. Я давно понял, что случайностей не бывает. Очевидно, что у каждого свой путь с такими разветвлениями. Если ты сворачиваешь с пути, то вселенная всячески пытается тебя предупредить о том, что ждёт на той тропинке, к которой ты направляешься. Не слушаешь вселенную, пожинай плоды своих решений. В моём представлении основной путь — это большой канат, по которому мы идём, балансируя, но если мы захотим более ярких ощущений, то сходим на ответвления от этого каната, такие тоненькие нити, переплетённые с другими. Каждый твой шаг, каждое решение приводит на близлежащую нить, которая точно также переплетена с миллиардами других нитей, но это всё равно ещё твой канат. Каждый раз ступая на новую нить, вселенная посылает тебе сигнал в виде проблем не как наказание, а как предупреждение, что если ты пойдёшь дальше, то будет так, а если в эту сторону, то будет так. С моей точки зрения, вселенная не разделяет добро и зло, она просто выстраивает наши канаты геометрически правильно.

— У тебя исключительно богатое воображение.

— Я такой! Кто-то интересуется Домом-2. Я же предпочитаю больше читать правильную литературу.

— У меня даже голова перестала болеть. Или просто боль перешла на новую уровень. Низкий тебе поклон за это! — захохотала она во весь голос.

— Вот видишь, твоя нитка переплелась с моей в этом промежутке времени, а вот если бы ты не послушала свою интуицию и пошла в кафе, вместо того чтобы качественно пообщаться со мной, то всё могло бы быть по-другому.

— Точно! То-то я думала, почему вселенная решила сломать мой компьютер, — оба засмеялись в унисон. — Ладно, мне ещё надо обмозговать несколько вещей для сегодняшней вечеринки. Не забудь — в 8 у меня как штык!

Глава 5

Весь день Викки шли звонки от друзей и родных с поздравлениями и пожеланиями, иногда собственноручно написанными, иногда скопированными из интернета, а иногда и просто в двух словах. Она была безмерно счастлива.

Поздравили, вспомнили. Идеальная жизнь. Я это заслужила! Я хороший человек.

— Так, проверяй всё внимательно, а то вдруг я что забыла.

— Кристина, ну ты и суетолог. Всё будет просто отлично. Возникнет какая проблема, мы тут же что-нибудь придумаем. В конце концов, эволюция научила людей молниеносно принимать решения в самый ответственный момент…

— Ага, скажи это девяноста пяти процентам человечества, которым хорошая мысля приходит опосля. О! Первый пошёл или вернее пришёл. Откроешь?

Викки направилась к двери, чтобы встретить первого гостя, которым оказался Вовчик. Первое, что он сделал, это поклонился, поцеловал руку именинницы и подарил ей цветы.

— Спасибо! Это…

— Ух ты! Гортензии! Обожаю их. Даже выращиваю их у себя в саду, — торжественно перебила Кристина. — Прекрасный выбор, их надо поставить в вазу.

— Я и не знала, что ты такой знаток в цветах. Вот я, например, никогда не понимала и не умела за ними ухаживать. Как правило, они умирают у меня на третий день, — сморщилась Викки и тут же посмотрела в сторону кухни. — Хотя есть один экземплярчик у меня на подоконнике. Живучий, гад. Может, ты тогда подскажешь мне название и как за ним ухаживать?

— Видела-видела. Откуда он у тебя?

— Какой-то прекрасный человек давеча его заботливо оставил у меня под дверями.

— Ладно, разберёмся. Вовчик, помоги мне с подносами, пожалуйста.

— Всенепременно. Долговязый Джо всегда придёт на помощь. Вы, кстати, в курсе, что динозавры вымерли до того, как появились гомиосапиенсы?

— Чё?

— Ты это к чему?

— Да так, вычитал, вспомнил, решил поделиться!

— Аааа. Ну да. Пойду-ка я продолжу встречать гостей.

В дверь снова позвонили. Гости продолжали прибывать беспрерывным потоком. Квартира постепенно наполнялась оживленным голосами. Каждый занялся своим делом и спустя непродолжительное время все, кроме Алекса, собрались в небольшой гостиной, которую Викки обожала за большое французское окно, открывавшее прекрасный вид на огромные деревья и красивый скверик со старинным фонтаном неподалеку. Когда эмоции после приветствия немного улеглись, атмосфера быстро превратилась в достаточно настороженную, даже можно сказать, неестественную. Нарастающее напряжение порождало всё большую неловкость и гнетущую тишину. Не было жарких дискуссий, закономерных для такого праздника, между Жанной и Миррой чувствовалась небольшая вражда. Бухгалтер с юристом в силу разницы их возраста с возрастом остальных начали замыкаться в себе. Иными словами, нужно было что-то срочно придумать, чтобы направить вечеринку в нужное русло. Викки, полная энтузиазма и почувствовавшая необходимость, что-то срочно предпринять, заговорила первая:

— Знаете, я понимаю, что мы все не особо знаем друг друга, а я вообще пришла в эту компанию месяц назад, но вот мы все здесь собрались в моей небольшой квартирке и меня переполняет чувство благодарности за то, что вы нашли время и пришли, чтобы отпраздновать мой день рождения. Вы даже представить не можете, что это значит для меня. Целый мир!

— Милочка, мы все благодарны вам за то, что не обидели и позвали. Нас c Виталием Григорьевичем редко зовут куда. Наверное, по росту не подходим. А тут такое событие! Вы сегодня родились, а мы тому свидетели, — тут же поддержал Алексей Иванович. — Ну и я хоть немного отвлекусь от детей и жены, — подмигнул он. — Слава богу, она не слышит мои слова, а то спать мне сегодня на коврике рядом с моим Бобиком. А дети скакать будут по мне, как по батуту…

— Говоря, о, а зачем вам столько детей? — с нарочитой небрежностью поинтересовалась Жанна.

— Как зачем? Хороших людей должно быть много!

— Ну давайте я вступлю, что ли? Вы, это самое, первая из всех сотрудников нашей фирмы не попросили оплатить за вечеринку из бюджета фирмы, понимаешь ли. Это самое, я вас тут же за это зауважал, понимаешь ли, — поддержал своего коллегу Виталий Григорьевич, теребя пуговицы на манжетах.

— По легенде, бухгалтер, сказавший такие прекрасные слова хотя бы одному сотруднику нашей фирмы познает все блага мира. Кто мог подумать, что я стану свидетелем такого чуда! Так выпьем же за это! — в своей юморной манере воскликнул Вовчик, деланно вытирая несуществующие слёзы с щеки. Впервые за вечер все заулыбались и уже не выглядели жутко напряжёнными. Викки ощутила физически как тяжесть испарилась из квартиры. Кристина была на страже, в конце концов её репутация организаторских способностей была на кону — нужно было убедиться в том, что все были чем-нибудь заняты. Так она ходила по кругу и затевала разговор с кем-нибудь, кто стоял в стороне, незаметно подключая того, кто был ближе всего. Все старания Кристины и Викки не прошли даром — их план работал как хорошо отлаженный механизм.

— Викки, с днём варенья тебя. Всего самого яркого и волшебного тебе по жизни. Счастья, здоровья и успеха во всех начинаниях. — Остальные подняли бокалы с шампанским, тем самым присоединяясь к поздравлению. Жанна обняла Викки в знак признательности за приглашение. Со стороны это выглядело весьма неловко. Мирра зачем-то тут же протянула свой подарок — небольшую изящную музыкальную шкатулку гранатового цвета с чарующей, но до необычайности грустной мелодией, берущей за душу. Внутри была девушка в белом коротком платьице, постоянно крутящаяся на небольшой планете вокруг своей оси. Совсем одна. Викки не хотелось закрывать её. «Никогда не слышала эту мелодию. Услада для моих ушей! Спаси… — Жанна тут же протянула свой подарок — настольный ночник в виде луны. — Пусть всегда освещает твой путь, особенно когда будет слишком темно». Другие тут же потянулись за своими принесёнными дарами, но тут подоспела Кристина: «Предлагаю подарки всё же немного позже открыть. Наша именинница приготовила целую программу для нашего вечера».

Сегодня мы все станем одной большой дружной семьёй! Крутышка-крутотень!

— Ребят, я тут приготовила пару игр для нас. Просто, чтобы узнать друг друга чуть более основательно. Не хотите поучаствовать? — Все без исключения были за. — Фух! Прям отлегло. А я уж боялась, что такие представительные люди не захотят ребячиться и играть в глупые игры!

— Голубушка, это мы на работе представительные и импозантные личности! А вне стен офиса имеем право безбашенно дурачиться! — потёр руки в знак готовности Алексей Иванович.

— Супер! Первая очень простая. Мы садимся в круг…

— Демонов вызывать будем! — не совсем удачно пошутила Кристина. Мирра вздрогнула и с ужасом произнесла полушёпотом:

— Не шутите на такие темы. Бог всё видит и слышит!

— Ага. И тут же всех испепелит своим оком. От нас останется только пыль и … — закатила глаза Жанна.

— Мы не в ту степь! — почувствовав потенциально взрывоопасную ситуацию, Викки молниеносно отреагировала командным голосом. Это сработало. — Как я уже сказала — садимся в круг, можно ДАЖЕ с вином…

— Не-не-не. Я против. Не люблю вино. Я ж не алкоголик какой! Виски и только виски. В таком случае я даже буду готов сыграть на раздевание! Безвозмездно, чисто на интерес, — подмигнул Вовчик Жанне попеременно правым и левым глазом.

Та тут же не преминула съязвить:

— Тогда весь женский состав, присутствующий здесь, посадят за вопиющее преступление — мы ж тебя, такого прыткого красавца на части разорвём. Каждая возьмёт по кусочку. Не испугаешься?

— Вовчик и страх не могут быть употреблены в одном предложении. Это моветон! Меня родители правильно воспитали! — гордо задрав подбородок, продекларировал айтишник. — Так начнём же игру, господа и дамы.

— ДАМЫ и господа, понимаешь ли… — уважительно поправил его Виталий Григорьевич.

— Я так и сказал!

Все расселись поудобней, кто на диван, а кто на пол вокруг небольшого круглого журнального столика-трансформера, на котором лежали небольшие самодельные карточки с вопросами. Жанна первая вызвалась начать игру.

— Итак, ммм. Я — первая! Значит… Ой! А правила-то какие?

— Берёшь вопрос, читаешь его вслух и выбираешь того, кто должен на него ответить. Желательно, чтобы продолжительность ответа не превышала минуту.

— Понял, не дурак. Вопрос: «Был ли у вас воображаемый друг в детстве?» Так, ну с Вовчиком всё понятно. Пусть на этот вопрос ответит Виталий Григорьевич. Вы для меня прям загадка века. Выкладывайте.

— Удивили так удивили, понимаешь ли. Откровенно говоря, это самое… БЫЛ! И даже не один! Так как никто не хотел дружить с тем, кто был помешан на цифрах, это самое… я иногда раскидывал бумаги, на которых были написаны различные числа. И вот… эти выдуманные друзья помогали мне разгадывать загадки, мною же придуманные. Вот так вот, понимаешь ли! — поучительно и абсолютно без стеснения поведал бухгалтер. Для всех он начал раскрываться совершенно с другой стороны.

— Ничего себе. А нам придумаете какую-нибудь задачку? — поинтересовалась Викки.

— Вне сомнения, но когда придёт время. Так-с… Моя очередь, понимаешь ли. Вопрос: «Какую суперспособность вы бы хотели?» Мирра, это самое, прошу вас.

— Ой, неожиданно как, — радостно заверещала она. — Дайте подумать. Наверное, способность всегда быть в центре внимания. Как суперзвезда. Заходишь в комнату, а все на тебя смотрят, всецело ценят и внимательно слушают каждое твоё слово. Боже! Как нескромно! — даже покраснела женщина. — Теперь я беру. Вопрос: «Вы когда-нибудь целовали свою фотографию?» Вовчик, солнышко моё, этот вопрос просто создан для тебя!

Все начали его подзуживать. Вовчик, естественно, не стушевался:

— Однозначно! Однако после того как встретил Жанну, и она снизошла на мою орбиту, перешёл на её фотографии.

— А почему, собственно говоря, и нет. Теперь человек чем-то полезным занят, — в очередной раз подковырнула Жанна, после чего в шутку подмигнула ему.

Любопытно. Их подколы, вроде язвительные до беспредела для людей, ещё вчера ни разу не разговаривавших друг с другом, но всё же их перепалки такие очаровательные и непосредственные. Ни разу не напрягающие. Будто они знакомы уже сто лет… Занятные отношения, ничего не скажешь…

— Вопрос: «Без чего вы не можете представить себе жизнь?» Жанночка, ангел мой в дьявольской оболочке, прошу.

— Спасибо, мой Ромео из Галактики под номером 69. Уж точно не смогу выжить без шопинга и новой одёжки. Что это за жизнь без обновки? Так, погодите… Я же уже спрашивала, Викки, давай ты.

— Хорошо. Вопрос: «Ваш любимый девиз по жизни». И эстафетная палочка переходит Алексею Ивановичу.

— Моя бабушка любила говаривать: проходя через ад, иди дальше, а то застрянешь там навсегда. Вот такая мудрая бабушка, научившая меня и практически воспитавшая меня в одиночку. Ох, скучаю по ней! — Викки немного спала с лица, но тут же взяла себя в руки и, положив руку ему на плечо мягко и деликатно произнесла: — Ностальгировать будем чуть позже. Поехали дальше! Какой там вопрос? Ах да! «Назовите свой самый большой страх?» Кристина, голубушка, вперёд!

— Я так понимаю, мне достался самый сложный вопрос. Главное не ударить в грязь лицом. Я бы сказала, что мой самый… нет… один из моих самых больших страхов — это остаться без работы в нашей компании, так как это моё всё, моя жизнь, моя отрада.

— Ну уж тебе это точно не грозит! Ты слишком умная и талантливая, чтобы с тобой что-то подобное произошло, — заметила Викки, и её тут же поддержали все остальные. Кристина приобняла свою новоиспечённую коллегу по-сестрински за плечи и зачитала следующий вопрос: «Самое необычное детское воспоминание». Отвечает, естественно, именинница.

— Охх. Надо подумать… Однажды лет в пять, после того как я вернулась из больницы, где пролежала неделю из-за сотрясения мозга…

— Что ж с тобой такое приключилось? — ужаснулась её наставница.

— Нелепая глупость — вкратце, помню недалеко от меня стояла незнакомая девушка и пристально за мной наблюдала. Я села на корточки возле качелей, держа воздушный шарик в виде сердечка, уж очень он мне нравился, засмотрелась на эту девушку, что-то было в ней притягивающее, и не заметила, как разыгрался сильный ветер, угол сидушки под натиском этого ветра ударил меня прям промеж глаз, чуть выше переносицы. Больно не было. Я соответственно плюхнулась назад на пятую точку и выпустила из рук шарик. А вокруг мама и папа начали суетиться. Все испереживались. Получила сотрясение мозга. Ну не суть! О чём это я? Ах, да! Так вот, вернувшись домой, я легла спать и вроде только начала дремать, как слышу, что в общем коридоре кто-то разговаривает. Два человека. Что-то обсуждают, а уже ночь, и соседи у нас никогда ночью не выходили и не устраивали посиделок, сам коридор перекрыт ещё одной дверью, так что никто посторонний тоже не зайдёт.

— А родители и сестра?

— Их голоса я различу среди тысячи. Дрыхли они уже! Я продолжаю лежать с закрытыми глазами и вслушиваться в их беседу, но ни одного слова так и не смогла разобрать, однако я чётко знала, что они обсуждали меня. Чуйка. Тогда я подумала (маленькая ж была), что это мои ангелы-хранители рассуждают о дальнейших действиях на мой счёт, — сказав это, Викки закрыла ладонями покрасневшее от смущения лицо. — Глупо, конечно. Правда все дети верят в волшебство и чудеса, разве нет?

— А что потом? — с открытым от изумления ртом поинтересовалась Мирра.

— Потом я решила проверить, что за фигня происходит. Моя бабушка всегда называла меня бойким ребёнком, ведь я ничего не боялась — ни темноты, ни содрать колени, залезая на дерево. Подошла я на цыпочках к дверям, встала на стул, чтобы дотянуться до глазка, к моему величайшему огорчению, там не было ни души. За дверь тоже никто не выходил, наша общая входная дверь была тяжелой и скрипучей, полдома услышали бы, как кто-то вышел или зашёл в наш предбанник. Вот как-то так.

— Голубушка, думаю, это всего лишь последствия вашей госпитализации…

— Не согласен, понимаешь ли. Думаю, просто родители за стенкой переговаривались, просто полушёпотом, вот и не узна…

— А я, как верующий человек, полагаю, что это действительно были ангелы. Викки, будучи маленьким невинным ребёнком с чистой душевной консистенцией, просто была в промежуточном состоянии между сном и реальностью и ей позволили увидеть, а точнее услышать иной мир, недоступный нам грешным взрослым.

— Мирра, ты ещё нам про чистилище расскажи. Чушь все это. Сон. Не более того, — достаточно пренебрежительно заметила Жанна. — Вовчик, какое будет твоё неправильное мнение на этот счёт?

— Спасибо, Жанночка. Даже в бреду не мог представить такую доброту с твоей стороны. Польщён! Раз спросили, значит, слушайте. Наш мир, как плёнка, через которую может проникать нечто нам непонятное, неизведанное, нечто неподдающееся нашему разуму. С полной уверенностью могу утверждать, что это двусторонняя улица, то есть если кто-то может зайти к нам, то и мы можем через ту же плёнку посетить их. Просто надо знать как. Другими словами… — Вовчик сделал многозначительную драматическую паузу, оглядел всех поочередно и в конечном итоге остановил свой взгляд на Жанне и завершил свою речь словами: — Если бы наши глаза могли наблюдать за невидимым чудом, окружающим нас повсеместно, некоторые из нас не поверили бы своему счастью и съехали бы с катушек.

— Ну и загнул. Ничего не поняли.

— Науку люблю. Читаю много, анализирую, вот и весь секрет! — с гордостью, задрав голову к потолку и уперев руки в бока, констатировал программист. — Кстати, хотите интересный факт про сон. Если не спать примерно неделю, то у вас будут вспышки агрессии, паранойя и необъяснимый страх. Жанночка, как давно ты спала?

— Тьфу на тебя! Смотри, некоторые ложатся спать, а потом и вовсе не просыпаются, — погрозила она ему своим пальчиком.

— А вы в курсе, что женщинам снятся кошмары чаще, чем мужчинам?

— Вовчик, откуда у тебя столько исключительно полезной информации в голове? Всё! Пора открывать новую бутылку шампанского и вина. Сейчас принесу ещё закуски. Викки, давай во что-нибудь ещё сыграем, — намекнула ей Кристина, которая весь вечер как коршун оберегала то ли саму Викки, то ли вечеринку в её честь. Некоторые называют это явление профессиональной деформацией — лежащее бремя ответственности на Кристине как на начальнице лежит на ней и как на человеке.

— Точно, однако я рассчитывала на то, что нас будет побольше, ну да ладно. Игра называется «Сумасшедший разговор», не спрашивайте про название, в интернете нашла. У каждого из нас будет по одному физическому предмету — ложка, ручка, ножницы и т. д…

— Будем драться на выживание?

— Фантазёр ты, Вовчик. Рандомно разделимся на пары и в течение минуты будем доказывать, что наш предмет намного важнее предмета нашего соперника.

— Завлекательненько. Мы готовы. О, Кристиночка с закусками. Жизнь удалась.

Всем было интересно, непринуждённая атмосфера, правильно подобранные игры и отличный алкоголь взяли своё — веселье было в самом разгаре. Викки даже в самых смелых мечтах не могла представить себе такой расклад.

Всё идёт так, как должно идти. Всё благодаря нашему тандему с Кристиной. Наконец-то мне не приходится на себе тащить всё. Без неё бы вечер не был бы таким безукоризненным. Надо ей подарок сделать, чтобы отблагодарить. Что бы ей подарить? Может, цветок мой? Как эстафетная палочка.

Пока все галдели и дурачились, раздался стук в дверь. Кристина и Викки переглянулись.

— Кто это может быть?

— Без малейшего понятия. Я пойду открою.

Это был Алекс со своей женой. В воздухе снова появилось небольшое напряжение.

— Мы немного припозднились — пробки. Знакомьтесь, Мария — моя жена.

Викки показалось, что больше всех почему-то напряглась Жанна, но та тут же подхватила Марию под руку и начала вводить в курс происходящего. Оказалось, что они уже пересекались и раньше на одном из корпоративов. На удивление, напряжение спало довольно быстро, и все снова погрузились в мир шуток, забав и хорошего настроения.

Глава 6

— Любовь — штука переоценённая.

— В смысле?

— Нам всем хочется верить в большую и чистую любовь, а по сути это временная химическая реакция, которая проходит у кого-то быстрее, у кого-то медленнее. Мы ставим на этот процесс целую жизнь, а на выходе получаем только депрессию и головную боль.

— Подожди, а как же те, кто живёт со своей половинкой всю жизнь и души в ней не чает?

— Таких единицы. Вдумайся — встречаешь ты кого-то симпатичного внешне или внутренне, если везёт, то и то и другое, температура тела становится выше, каждая молекула нашего тела танцует в экстазе, мы превращаемся во временных наркоманов, зависящих от запаха, цвета волос или блеска в глазах нашей потенциальной пассии. Но это всё на уровне химии и биологии. А есть же ещё физическая и психологическая составляющие, влияющие и на наше эмоциональное состояние. В том случае, если ты достаточно зрелый в своём мышлении и в состоянии расставить рационально все за и против на свои места, то не происходит катастрофы. Можно чётко понять, готов ли ты быть с этим человеком не пару дней, не месяц, а всю жизнь. Бывает, что ты принимаешь эту горячку, этот жар за нечто духовно-возвышенное и перестаешь замечать всё остальное. Ты придумываешь себе образ, в который и влюбляешься. Возникает резонный вопрос — почему все так удивляются, когда картинка в голове не совпадает с реальным человеком. В конечном счёте, тот, который полностью отдаётся любви, превращается в эмоционального банкрота. Мир разрушен. Депрессия. Конец всему.

— Маш, то есть ты хочешь сказать, что живя с Алексом столько лет, вы не испытываете никаких чувств друг другу?

— Мы испытываем любовь, только не в том романтическом понимании, которое можно увидеть в голливудских фильмах или у подростков в пубертатный период. Мы — реалисты!

— А вот я верю в любовь. Именно романтическую и безграничную. Как у Мирры. Сколько она живет со своим мужем и с каким трепетом говорит о своей семье. Вот идеал. Это дорого стоит! Мирра, скажи! — с благоговейным придыханием обратилась Викки к своей коллеге. Та одёрнула одежду, поправила причёску и только после, игнорируя вопрос, заговорила низким заговорщицким голосом:

— Девчонки, а вы заметили, что во многих романтических фильмах такая бесконечная любовь между двумя возникает в первые дни знакомства, и они все такие: «Я за тебя жизнь отдам». — «А я все брошу, даже свою многообещающую карьеру!»

— А вот это зря! Все они хотят, чтобы мы бросили свою карьеру, а потом им прислуживали за подачки… — быстро среагировала Кристина, но тут же стушевалась, замолчала и пошла на кухню за едой. Ее помощница продолжила:

— Это реальность. В фильмах только показывают другое — главные герои женятся и по идее должны жить долго и счастливо после стольких перипетий вместе. Только стоит снять сиквел, как оказывается, что они после свадьбы через пару месяцев уже разведённые и несчастные. Я после этого вообще зареклась ходить на сиквелы, дабы не терять веру в искренние чувства. Наука наукой, а чувства были придуманы не нами и не просто так.

— Так и я о том же. Получается, их накрыла лавина временных сильных эмоций и они им поддались. Потом только разочарование друг в друге. Наша с Алексом любовь зрелая, мы знаем недостатки друг друга, мы знаем, что надо уметь идти на компромиссы, искать пути выхода из любой ситуации, контактировать друг с другом. Не по пустякам, а тогда, когда это действительно нужно. Никто не говорит, что в наших отношениях всё гладко. Прошло много времени, прежде чем мы приблизились к спокойствию и доверию. На нашем пути наверняка много терний и до этой нирваны нам ой как далеко, но, по крайней мере, мы стараемся идти в этом направлении. Другое дело, когда один за отношения борется, а другой полагается на временный химический процесс, который ошибочно и называет любовью. Один никогда не выиграет битву за отношения. Двое должны бороться за своё совместное будущее. И вообще, если человек родной, его не бросают, за него борются.

— То есть ты хочешь сказать, что любовь это всё сразу — и физика, и эмоции, и химия?

— И опыт, и мотивация, и желание.

— Я понимаю, о чём ты, но всё-таки предпочитаю думать в более романтичном русле. Хочется верить, что вселенная для каждого из нас приготовила половинку, с которой мы будем счастливы всю жизнь.

— Так можно искать всю эту жизнь свою половинку. А вдруг она на другом краю земли?

— А если рядом и ты её найдёшь? Думаю, стоит всё же поискать. Затеряться в глазах своего избранного… Ммм…

— Ну да, главное, потом найтись… — встряла Жанна. Мария тут же переключилась на неё.

— Жанна, а что ты думаешь по этому поводу? Ты — идеалист, как Викки, верующий романтик, как Мирра, или реалист, как я?

— Дайте угадаю, Жанна считает, что все мужики — сволочи, — встрял Вовчик.

— Жанна считает, что никто никому ничего не должен. Ни женщина мужчине, ни мужчина женщине. Всё должно быть по обоюдному желанию. Иначе эти ты мне, я тебе перепалки приведут к катастрофе, — пояснила Жанна.

— Отчасти согласен. Загвоздка только в том, что вы, женщины, ставите слишком высокую планку для нас и не всем под силу до нее дотянуться. Однако будучи мужчиной могу сказать, что мужчина должен одно: он должен быть, а не казаться.

— Ты ж наше золотце! Ты сейчас с кем-то встречаешь? — сжалилась над ним Жанна.

— Один-одинёшенек. Отвечая на ваш молчаливый вопрос, почему такой идеал, как я, в данный момент один, помните… — и он жестом показал высокую планку и то, что ему сложно до неё дотянуться. Затем он развернулся и пошёл обратно в мужскую компанию, стремясь уйти грациозно в закат.

— Возвращаясь к нашим баранам. Я — конченный прагматик и призываю отбросить всё, что вы сказали, и просто наслаждаться физической любовью. Раз нам дано испытывать столько наслаждения в обществе друг друга, надо этим пользоваться. А эмоции, обсуждения и другие сопли только усложняют жизнь. Все эти истерики. Сейчас женщины играют роль мужчин, а мужчины роль женщин. Всё из-за неправильного подхода к жизни. Тяжелой ноши, которая извратила наше представление о мире. Зачем это всё?

— Да, но ты можешь приумножить своё наслаждение в разы, испытывая к нему любовь.

— Викки, а что если твоя так называемая половинка не захочет менять свой привычный уклад жизни ради тебя, будет вешать лапшу на уши, выжимать из тебя последние соки как физически, так и психологически? Представь, у тебя уйма поклонников, в этом мире столько художников, чьей музой ты могла бы стать, однако по иронии судьбы и по бабской дурости ты ставишь жизнь на того, кому ты не нужна ни на йоту. Что потом? Нужна ли тебе эта драма? Так ты сама себе властелин и повелитель.

— Значит, нужно искать дальше… Можно же уйти…

— Уйти? Любовь проходит, а состояние — то, в которое ты себя вгоняешь во время этой пресловутой любви, остаётся. Человек — это цветок, который нужно поливать. Вначале ты расцветаешь, ты готова на всё, а потом — нет воды и ты умираешь. Никогда не понимала тех, кто доводит себя до такого состояния. — Тут сзади подошла Кристина с подносом еды, и услышав последнюю фразу, решила поинтересоваться:

— Кстати, говоря о цветах, никто не в курсе, как называется этот цветок, который стоит у Викки на подоконнике. Уж больно он необычный. Голову уже сломала себе, пытаясь подобрать правильное название. — Кристина взяла Марию и Жанну под руки и повела их к окну, показывая кивком головы другим следовать за ней. Девушки скучковались вокруг волшебного растения, а мужчины, ещё минуту назад с азартом обсуждавшие последние новости из мира техники, решили что девушки задумали что-то подозрительное.

— Следуем по курсу прямо к нашем душенькам.

— Может, у них вискарь импортный, а они не хотят делиться?

— Понимаешь ли!

— Неа, просто Жанночка в ночь полной луны решила собрать шабаш в круг и прочитать заклинание. Небось от меня хочет избавиться. Всеми кишками чувствую — айтишник специально озвучил свои подозрения громогласно, привлекая внимание Жанны.

— Не страдай, страздапилец. Ты со своим потоком ненужной информации для нас бесценен. Мы ведь одна банда. Шмандуйте все сюда, посмотрите на это магическое создание. Никогда ничего подобного не видела.

Все обступили цветок плотным кругом. Было уже за полночь. На улице густой сумрак. Только в гостиной горел приглушенный свет, где и происходило основное действие. Луна же по большей части освещала серебристом светом все пространство возле окна. Алекс, молчаливый на протяжение всего времени, давая всем свободу действий, подошёл к своей жене, обнял её нежно сзади и спросил: «Как или чем этот ваш цветок благоухает?» Все дружно принялись его нюхать. Кому-то показалось, что пахло розой, кто-то утверждал, что запах был достаточно терпким и легко уловимым, Мирра настаивала, что пахнет жасмином. Только Кристина ничего не могла учуять.

— Может, у тебя нос заложен? — поинтересовался Вовчик.

— Да нет, все ваши духи я могу различить безошибочно. Викки, твоё растение. Чем пахнет?

— Удивитесь, но за всё это время мне ни разу в голову не пришло его понюхать, — смутилась она. С немым вопросом коллеги одновременно окинули её взором. — Ну да. Я ж говорила, что не умею обращаться с растениями…

— Ну нюхать-то ты же умеешь. Ты его хоть поливаешь? — не скрывая издёвки, поинтересовалась Жанна.

У Викки сработал защитный механизм, и она уже была готова надерзить в ответ. Всё-таки было в её коллеге что-то отталкивающие. Возможно, её бесцеремонность и прямолинейность, а может, её нахальный характер.

— Конечно, поливает. Жанна, не задавай глупых вопросов, — вступилась за неё Кристина. — Держи. Чем пахнет?

— Ладно, не кипишитесь… Я пока сюда шла, чуть каблук не сломала на светофоре… А туфельки между прочим не из дешёвых, чтоб вы знали!

Забыв про язвительный комментарий, Викки потянулась к цветку, чтобы понюхать его и неожиданно почувствовала небольшой удар током. Она зажмурилась на мгновение. Открыв глаза, именинница была поражена увиденным. Сама комната, залитая сине-серебристым лунным светом, осталась практически неизменной, за исключением пары вещей — стены пропали, остались только потолок и пол. Хоть Викки и ощущала присутствие своих коллег, но никак не могла понять, куда они делись. Их больше не было физически рядом. За окном, или там, где оно находилось ещё секунду назад открывался вид на бесконечную вселенную со всеми галактиками и их звёздами и планетами. Зрелище было гипнотизирующим, гравитация перестала существовать. Посмотрев на цветок, Викки поняла, что никогда не видела такой неземной красоты — его белоснежные лепестки отливали блеском измельченных разноцветных драгоценных камней, а внутри были спрятаны живые золотые тоненькие ниточки, пытающиеся вырваться наружу. Создавалось впечатление, будто мириады звёзд калейдоскопом огоньков отражались на лепестках растения, как хрустальная ваза на свету. Всё это поражало своим великолепием. Держа в руках этот мистический цветок, Викки напевала себе под нос незамысловатую мелодию из только недавно подаренной ей шкатулки. Вдруг чувство эйфории начало резко перерастать в чувство неуверенности, и девушке стало не по себе, кто-то стоял сзади неё. Впереди и по бокам неё послышались голоса: «Викки. Вернись». Моргнув, Викки поняла, что всё стало на свои места.

Как же всё это странно. За это время прошло не больше секунды, а вот по ощущениям — минут пять, не меньше. Очевидно же, что это ненормально. Надо прекращать летать в облаках. Иначе скоро буду считать себя Наполеоном или и того хуже — кем-нибудь из современной попсы. Чур меня!

— Ну? Что скажешь? Ой, что это? Вы слышали? Кто-то поёт… Я это уже где-то сегодня слышала.

— Да соседи скорее всего мычат себе под нос за стеной. У меня сосед арию в душе каждое утро исполняет. Играем в игру «Угадай мелод…» — Вовчик не успел закончить предложение, как внезапно погас свет во всём доме. Мирра схватила Викки за локоть и прижалась к ней чуть ближе.

— Я боюсь темноты. Может, пробки выбило?

— Во всём районе? Вряд ли.

Все выглянули из окна, и действительно, ни в одном доме, визуально видимом из окна, не было электричества. Алекс констатировал:

— По-моему, это знак. Нам пора по домам.

Глава 7

Наступила осенняя пора. Тёплый солнечный свет проникал сквозь ветки и листья во все уголки маленькой, но такой уютной квартирки, выкрашенной в светло-мятные тона, на последнем этаже в элитном пятиэтажном доме. Проснувшись ранним утром, Викки как обычно с горячей чашкой чая подошла к окну понаблюдать за листопадом, превратившим землю в сказочный разноцветный ковёр. Для деревьев это была всего лишь старая одежда, которую хотелось постепенно и безболезненно стряхнуть с себя. Дуновение лёгкого прохладного ветерка активно в этом помогало, превращая дождь из листьев в приватный танец для избранных. Поскольку до работы было ещё много времени, Викки простояла возле окна достаточно продолжительное время, обдумывая почему многие никогда не замечают такую красоту, которая прямо перед их носом. Нужно всего лишь открыть глаза и посмотреть по сторонам. Вот и весь секрет счастья и спокойствия.

Все смотрят себе под ноги. А вокруг такое. Божественная природа. А мы настолько поглощены своим искажённым представлением о реальности, что отмахиваемся от такой красоты как от назойливой мухи. Обрекаем себя на полное одиночество из-за постоянных надуманных проблем. А всё намного проще. Хочешь быть счастливым — будь. Это твой выбор. Я — счастлива, и никто не сможет переубедить меня в обратном. Вот так бездарно профукать свою жизнь, посвятив свои мысли негативу? Безумие!

Сразу после чаепития Викки решила позвонить своим родителям, узнать, как дела.

— Мам, привет! Как вы там без меня?

— Тоскуем, как. Ты нам уже второй день не звонишь. Как работа?

— Успешненько. Продолжаю работать над проектом «Подружи тех, кто к этому не готов морально».

— Не поняла, если они не готовы, то какой смысл?

— Так я постепенно всех к этому подготавливаю, без форсирования событий, понимаешь ли… Ой!

— Оно тебе надо? Помнишь, у тебя была твоя любимая игрушка, такая замысловато пушистая, в крапинку, персикового цвета. Бабушка её подарила на день твоего рождения.

— Ага. Шуршунчик.

— Ты всех заставляла…

— Уважительно настаивала…

— ЗАСТАВЛЯЛА с ним знакомиться и дружить! — захохотала женщина, вспоминая эти прекрасные мгновения. Викки обожала смех родителей. Для неё семья была всем. Несмотря на нередкие разногласия друг с другом, ей бы и в голову не пришло их бросить, забыть или отстраниться от них. Они были её всем.

— А ещё целовать.

— Во-во. Даже нашу собаку, котор…

— А как папа? Диана?

— Потихоньку. Когда нас навестишь? Вроде не так далеко живёшь. Целую неделю к нам не приходила. Мы забыли, как ты выглядишь! — с досадой произнесла её мама.

— Завтра выходной. Так что с ранья я уже у вас как штык!

— Давай-давай. Не обмани смотри.

Повесив трубку, Викки побежала в сторону метро, так как договорилась встретиться там со своей начальницей, чтобы вместе доехать до работы. Им обеим машины не особо импонировали, так как они слишком любили людей вокруг себя и не хотели превращать их в мишень из-за своего постоянно блуждающего в поисках решения проблем мозга. С каждым днём они всё больше сближались и становились роднее друг другу. Викки старалась поддержать, помочь, да просто быть рядом с ней, так как чувствовала в своей подруге растущее внутреннее напряжение. Кристина всё больше закрывалась как на работе, так и в себе. Настроение её резко менялось. Иногда без видимых на то причин.

— Блин, поезд задерживается. Сколько там ждать по времени?

— На табло написано 5 минут. Прекрасно, чё! В самый час пик. Ну как так? Сколько народу наберётся, жесть! Безобразие! — Викки открыла рот, чтобы продолжить свою тираду, но в последний момент передумала, упёрлась руками в бока, сделала глубокий вдох и задержала дыхание, чтобы успокоиться. Кто-то, проходя мимо, толкнул её, и она чуть не упала на рельсы.

— Эй! Осторожно! Поедем на следующем! Отойди от края платформы подальше, а то ещё подумают, что ты хочешь броситься под поезд. — Кристина с раздражением проводила взглядом наглого прохожего.

— В начале перрона? Это мазохизм. Тогда надо идти в конец. Шутка шуткой, а представляешь сколько несчастных людей так хотят покончить со всеми своими страданиями. Трусы и эгоисты!

— Это почему? Может, они не сами, а их подтолкнули. И вообще, зачем судить людей, не побывав в их шкуре. Они наверняка проходят через такой ад, с которым они не в силах уже бороться.

— Ну да? А через какой ад проходят их близкие после? — возразила Викки.

— А если нет близких, или тех, кто понимает и поддерживает? Иногда нужно умереть, чтобы выжить. Другого выхода нет, вот они и бросаются под поезд.

— Во-первых, выход есть всегда, было бы желание. Проблемы даны для того, чтобы их решать, а не убегать от них. Во-вторых, даже несмотря на то, что у каждого есть право самому выбирать, что делать со своей жизнью — сдаться или бороться, нужно думать и о тех, кто не виноват в том, что с тобой происходит. Зачем, например, портить жизнь машинисту? Ведь ему с этим жить всю оставшуюся жизнь.

— То есть ты считаешь это эгоизмом?

— Абсолютно. А ты нет?

— С моей точки зрения, эгоизм — это когда люди не видят или не хотят видеть, что происходит с тем, кто рядом, кому плохо. Ты представляешь, КАК должно быть человеку плохо, чтобы он решился переступить через чувство самосохранения.

— Не все хотят помощи.

— Все, просто многие боятся признаться в этом.

— Ты бы попросила о помощи?

— Надеюсь мне так плохо никогда не будет.

Немного погодя Викки опустила голос до полушёпота словно боялась, что её услышат не те, а те, кто услышат, не поймут: «Исправить можно все, кроме смерти».

— Вообще машинистов-то уж точно должны готовить к такому. Ведь бывают не только самоубийства, но и несчастные случаи — оступился, толкнули. Вот как сейчас. Полно народу вокруг. Никто не смотрит куда прёт. Эй! Аккуратнее!

— Слушай, давай прогуляемся. Тут всё равно недалеко до работы. Заодно свежим воздухом подышим, а то голова пухнет.

— Точно! Здесь духота невыносимая и неимоверное количество хамла и быдла. Все толкаются. Задолбали! Никто наверняка и в поезде не уступит места…

— Да ладно тебе. Они не со зла. Может, не с той ноги встали. Может, дома передряги какие. Люди прекрасны. Надо каждому дать шанс.

— Заруби себе на носу — люди злые и всегда надо держать ухо востро. Я всю жизнь прожила в этом мегаполисе, где приходится выживать. На другое просто времени нет. Ты же — душа нараспашку, так нельзя. Из тебя же любовь к окружающему миру прям сыпется искрами. Не обожгись от себя самой! — Кристина, улыбнувшись с небольшой насмешкой в лице, обняла её по-сестрински. По дороге они задержались возле небольшого бутика с одеждой.

— Викки, ты стала зарабатывать хорошие деньги, купи себе что-нибудь брендовое. Обнови свой гардероб, как природа каждую весну.

— Смысл тратить такие баснословные деньжищи на переоцененные бренды. Если ты ничего из себя не представляешь как человек, то ровно также не будешь ничего из себя представлять и в одежде от Дольче и Габбана.

— Смотри не ляпни это перед Жанной. Много чего услышишь на этот счёт.

— Мне всё равно. Мне нравится моя недорогая одежда. Кстати, посмотри вот на тех мамзелей. Их глаза аж светятся от счастья. Выбирают детские пинетки стоимостью в фирменный телефон.

— Их право.

— Мне кажется, мы бы также пищали от счастья на их месте. Как думаешь?

— Не знаю даже. А ты хотела бы?

— Никогда не говори никогда. Хотя думаю пока нет. А ты?

— Не знаю… Моя голова забита другими приоритетами. Говоря откровенно, я встретила одного мужчину…

— Иди ты! Где?

— Да на одной небольшой конференции. Сегодня пойду с ним в ресторан, вроде представительный такой и ко мне отнёсся с уважением…

— Они практически все такие поначалу. — Викки нахмурила брови и махнула рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи.

— Возможно. Тем не менее поскольку общество в лице моих родителей, друзей и даже порой незнакомых людей требует…

— В смысле требуют?! — выпучила глаза девушка. — Да ты что? Какой требуют? Полагайся только на свои чувства и ощущения. Не им с ним жить, а тебе, если что.

— Мне кажется, он — подходящая для меня партия… — Кристина склонила голову и посмотрела в сторону визжащих от восторга будущих мамочек. Вот только на её лице не прослеживалось тех же эмоций. — Ты бы хотела семью?

— Думаю, да. Во всяком случае, почему нет. Вот найду того самого и…

— Женя засматривается на тебя. Впрочем так же, как Леша с Александром Васильевичем. Выбирай не хочу.

— Я рада за них. Пусть засматриваются. Я подумаю, — кокетливо улыбнулась она в ответ. — А как насчёт тебя? Ты бы хотела полноценную семью? Мужа?

— Я хочу баланс в жизни. Любой перекос почему-то выбивает меня из колеи. Да и как понять, что он тот самый. Сейчас ты думаешь, что он — тот самый. Потом поймёшь, что он был тебе послан для испытания или опыта, а может, для того и другого.

— Аааа, главное, чтобы твоё представление о нём соответствовало твоей реальности. Тогда будет баланс. Смотри, голубки воркуют. Так мило! Как можно не любить птиц. Их пение оживляет.

— Твой оптимизм начинает подбешивать. Ладно. Идём. Нам нельзя опаздывать, — улыбнувшись, Кристина обхватила свою подругу под руку и потащила её в сторону выхода.

Проходя сквозь центральную аллею в сторону каменных джунглей Викки думала о том, что серость и монотонность мешают в полной мере осознать чарующее притяжение и разнообразие природы, без которой нельзя ни одному живому созданию существовать. Но разве можно недооценивать преимущества манящего своим потенциалом и возможностями город? Отнюдь не каждый стремится переехать из мегаполиса в глубинку. Неожиданно ей в голову пришла мысль, которой она захотела поделиться с Кристиной.

— Представь — тебе предложили выбрать между уютным домом в пригороде среди деревьев и свежего воздуха со всеми современными прибамбасами или квартирой в душном и шумном центре города, где надо будет прожить до конца твоей жизни. На что падёт твой выбор?

— Однозначно город, — не мешкая ответила Кристина.

— Серьёзно? Здесь же постоянно суета, движуха. Некоторые впадают в депрессию от такого ритма жизни и становятся несчастными. Кроме того, ты сама сказала, что здесь ты только выживаешь.

— Каждому своё. Для кого-то выживание это и есть жизнь. Этот город — мой дом. От дома не отказываются точно также, как от родных и близких. Как город может сожрать тебя с потрохами, так и природа. Нет баланса внутри, не будет баланса снаружи. Понимаешь, счастье — понятие относительное. Для каждого оно своё. Никто не может посягнуть на него, кроме тебя самого. Ведь некоторые наслаждаются каждым мгновением среди бетонных плит. Здесь затеряешься среди себе подобных. А другие скажут, что ты — больной, так как это не соответствует их понятиям о жизни. Хотя иногда приходиться ублажать прихоти общества, чтобы они оставили тебя в покое. Порой мне кажется это мой случай.

— Нет уж, увольте. Пока я зарабатываю каждую копейку сама, то никто не посмеет мне навязывать свой уклад жизни и попирать мои права. Я тут же встану в боевую боксерскую стойку. Хук слева, джеб, ногой под дых! Моё счастье в моих руках.

— Даже мужчина?

— Никто.

— Не зарекайся. Твоя печаль тоже в твоих руках. И вообще — может, доля у некоторых такая.

— К чёрту такую долю. Хочу другую! Мы с тобой будем идти напролом против подобной несправедливости! — Викки победоносно взмахнула руками, будто секунду назад выиграла боксёрский поединок, сморщила носик, слегка склонив голову набок, сделала небольшую драматическую паузу и тут же крепко обняла Кристину, показывая тем самым, что не бросит её, так как их дружба архиважна и непоколебима. Она навеки. Обе засмеялись и пошли дальше вразвалочку, вдыхая прохладный воздух и вслушиваясь в звуки города. Спустя пару минут Кристина приостановилась и весьма проницательно посмотрела своей коллеге в глаза:

— А ты? Что бы ТЫ выбрала?

— Соответственно, наверное, я больше склоняюсь к каменному городу, в котором нет-нет, да и найдётся пару деревьев для меня. Я всегда как бы между мирами. Сложно определиться.

— Ах ты, хитрая какая!

— В детстве я частенько зажмуривалась и представляла себя Алисой в стране чудес. Вокруг зелень, волшебные растения, необычные животные, снующие туда-сюда вокруг меня. Должна признаться, правда, что меня не хватало надолго, так как я начинала скучать по своей семье и квартире, в которой родилась, суматохе большого города, поэтому через некоторое время эта фантазия прекращала забавлять меня. К тому же, здесь всегда найдётся кто-нибудь, кому можно выговориться.

— Я бы на твоём месте не особо обольщалась на этот счёт, — наставнически произнесла её начальница. — Все хотят, чтобы их услышали, но не все хотят слушать сами. Люди не любят говорить о чужой боли. Люди любят говорить только о своей. Здесь мы все эгоисты. По опыту говорю. Лицемеры и несчастные люди могут сожрать тебя заживо со всей своей мракобесной осатанённостью.

— Неправда. Я готова слышать и слушать!

— Дай бог конечно. Но если это так, тебе будет очень сложно справиться.

— Ты же справляешься.

— У меня иммунитет ко всему, а твой мерцающий ореол святости выдаёт тебя с головой.

— Я буду у тебя учиться. Смотри трава какого оттенка. Изумруд! Как же хорошо! — Викки снова сделала глубокий вдох. Она была полна энергии. Энтузиазма.

— Алё? Пробуем спустить тебя обратно на землю — я тут один проект выбила у Алекса аккурат под тебя. Ты же любишь вызовы, не так ли? — заговорщически сщурилась Кристина.

— Полностью и бесповортно. Так. Мы уже пришли, пойду со всеми поздороваюсь, смотри какой охранник хмурый. Непорядок! Потом в одно место сбегаю и приду к тебе в кабинет, и ты мне всё расскажешь в подробностях.

— Договорились.

Глава 8

Прошло около года. Июнь и июль радовали не дождливой погодой. Хотя небо зачастую было покрыто белыми пушистыми барашками-облаками, солнце тем не менее кокетливо выглядывало из-за них и сверкало золотом, обдавая своим теплом. Лето удалось на славу. А непрерывная работа и постоянное общение и посиделки в кафе за этот год ещё больше сплотили таких разных, но таких нужных друг другу людей. Не было ни дня, чтобы они все вместе не сходили в кафе перекусить или поболтать за чашкой кофе или чая во время обеда. В основном главным инициатором и мотиватором была, конечно же, Викки. Ей нравилось общество людей, нравился постоянный обмен идеями, нравилось наблюдать за подтруниваем своих коллег друг над другом. Общие темы находились всегда. Казалось, даже Мирра с Жанной забыли про свою вражду.

День был в самом разгаре. Сидевшие в конференц-зале бурно обсуждали предстоящие проекты, возникшие проблемы и потенциальные переговоры. На этот раз никому не удалось вырваться на обед — просто было не до этого. Суета, которая поглощает с головой. Суета, которая как наркотик. Хочется с каждым разом её ощущать больше и чаще. Беря пример со своей наставницы, Викки упивалась этой суетой в полной мере.

Гендиректор в своей спокойной манере строил своих подчинённых.

— Так. В принципе на этом всё. Пока всё по плану, все свободны. Кристина, у тебя около часа, чтобы закончить подготовку рекомендаций по доработке новой финансовой модели, плюс план по снижению издержек. Обсуди это с Ильёй. Кстати, для тех, кто видит его в первый раз, а таких большинство, как я понимаю, прошу любить и жаловать. Илья — наш новый операционный специалист, пришлось с руками и ногами оторвать его от другой компании. Думаю, мы сработаемся. Кстати, так как Илья недавно влился в наш дружный коллектив, его нужно ввести в курс дела и провести небольшую экскурсию по нашему офису. Жанна?

— С удоволь…

— Думаю, Викки с этим справится, — тут же подключилась Кристина.

Викки от неожиданности выпучила глаза и покраснела. От смущения девушке хотелось провалиться сквозь землю, что было ей абсолютно несвойственно. До этого момента она битый час наблюдала за ним, не сводила с него глаз, но никак не могла понять зачем, для чего, что её так привлекло. Жанна же в очередной раз уже приготовилась побороться за внимание нового коллеги, но на удивление окружающих и знающих её коллег, махнула рукой и быстро забыла про него, переключившись на новый каталог одежды, который случайно был оставлен Вовчиком возле неё. Зачем Вовчику понадобился журнал с женской одеждой и насколько случайно это всё произошло лично Жанну не интересовало. Главное, ей было чем отвлечься от напряжённого собрания.

— Все свободны, кроме Кристины и Мирры.

— Ой, девочки. Что я опять сделала не так? — шёпотом ужаснулась Мирра. Кристина однако явно была в курсе дела и, сжав губы и скрестив руки на груди, кивком головы указала ей на офис Алекса.

Все поспешили побыстрее выйти из душного помещения.

Позднее Мирра, конечно же, не преминула обо всем тут же поведать всем по секрету. Как оказалось, как только дверь закрылась, Алекс сделал выговор ей за её любовь «совать свой нос не в свои дела», с чем она была абсолютно не согласна, но «начальник на то и начальник, чтобы его слушать и кивать». Кристине как её непосредственной начальнице тоже досталось — за недосмотр и попустительство этой ситуации. На её ассистентку это подействовало как холодный душ. У неё была жуткая неприязнь к критике. Человек, который считает, что он всегда всё делает правильно, не может адекватно воспринимать замечания в свой адрес. Поэтому Мирра только кивала, а про себя недоумевала: «Все мы не без греха. Ничего криминального не произошло. Подумаешь, разболтала про беременность Светки. Через пару месяцев и так всё будет очевидно. Я же не сказала от кого, а могла…» Характер у неё был однозначно сложный и противоречивый — немного обидчива, немного наивна, немного любопытна, немного сама себе на уме, немного болтлива, немного того, немного сего — всего по чуть-чуть. Впрочем, с её стороны никогда не делалось ничего со зла. «Просто характер такой, его ведь не скроешь», — любила говаривать виновница события. Вот такая она вот. Однако же материнская теплота, исходящая от неё, затмевали все недостатки в характере. Бывало, надо кому занять, то к ней первой идут, не успеваешь копии сделать, иди к Мирре — не откажет, поболтать о том о сём и скоротать время, тоже к ней же. За советом — только к ней. Ей нравилось везде быть на виду. Такой шнурочек, надоедливый и милый одновременно.

— Ну что? Отчитал? — спросила то ли с насмешкой, то ли с сочувствием Жанна.

— Ага. А ещё догнал и добавил! — засмеялась Мирра, пытаясь скрыть насколько на самом деле её это задело.

— Ты понимаешь, насколько твоё поведение неприемлемо! Ты у меня это прекращай! И вообще… премии лишу!

— Мирра, всё осознала и больше такое не повторит, — в эту же секунду Викки встала перед Миррой, как бы закрывая её собой. Кристина больше ничего не сказала, однако погрозила пальцем, резко развернулась и ушла в свой кабинет, чтобы немного остыть. Было ясно, что её ассистентка перешла границы и подставила свою начальницу. Впрочем, всё понимали, что не это было триггером её ярости и недовольства. По крайней мере, не только это.

— Уууу! Видимо, совсем плохо у неё с ее молодым человеком, — таинственно произнесла Мирра.

— Миииррааа… — с укором произнесла Викки. — Ты опять за старое? Нельзя же так.

— Нет, ну а что? Не из-за меня же она так расстроилась. Я здесь уже давно, меня как облупленную знают. К моим чудачествам уже привыкли.

— Давайте не будем обсуждать человека за ее спиной, — с укором воскликнула Викки.

— Ну жалко же так. Они так хорошо смотрятся друг с другом. Надеюсь, у них всё будет хорошо. Хотя неудивительно. Она всё время на работе. Какому мужику такое понравится?

— Ну не знаю. Вон Алекс днюет и ночует на работе, постоянно разъезжает по командировкам и ничего. Души не чает в своей жене. А она в нём… — небрежно заметила Жанна, хотя её этот разговор не особо интересовал. Она продолжала перелистывать журнал с одеждой, попутно отмечая то, за что цеплялся глаз.

— Мой бы не понял. Мой бы… — тут Мирра резко остановилась на полуслове и зачем-то начала оттягивать рукава своего свитера.

— Судя по всему, твой-то тебя обожает и на руках носит. Без тебя не может и дня прожить, — мечтательно вздохнула Викки. Произнося эти слова, внутри у Викки что-то подсказывало что что-то не то, что-то не так, но она в ту же секунду подавила эти ощущения.

— Да! Он мне недавно этот свитер подарил! — с гордостью воскликнула Мирра, покрутившись пару раз вокруг своей оси, чтобы продемонстрировать обновку.

— Не обижайся, но тебе пора перестать надеяться на своего мужчину в выборе одежды. Он тебе дарит только балахоны какие-то. Тебе ещё далеко до возраста нашей Примадонны. — Это был первый хоть и сомнительный, но всё же комплимент от Жанны кому-либо на рабочем месте. Тем более той, к которой она ещё недавно постоянно придиралась. — И вообще! Ну ты сравнила. Одно дело мужчина на работе и не видит свою жену, другое — когда жена, женщина выбирает свой путь, что важнее — карьера или он. Разницу чувствуешь? Мужчин это задевало 300 лет назад, мужчин это до сих пор задевает! Уж ничего не поделаешь. Хочешь быть с мужиком, научись гладить его эго. Большинство мужиков — манипуляторы и доминаторы, да ещё и эгоистичные собственники.

— Как ты их приложила-то, а! За что ты их так не любишь?

— Миррочка! Наоборот! Я их обожаю! Души в них не чаю, поэтому и описываю их такими, какие они есть. Хуже, когда женщина строит иллюзии на сей счёт. Я же просто констатирую. Короче, всё будет в ажуре! Кристина большая девочка, самостоятельная — разберётся со своим мужиком! А нет, пустится во все тяжкие, расслабится и найдёт себе ещё кого-нибудь! Мы ей в этом подмогнём!

— Её надо как-то поддержать! Отвлечь в конце концов, — всё беспокоилась Викки и поглядела в сторону кабинета своей начальницы. Однако тут же почувствовала пристальный взгляд на себе. Оказывается, всё это время Илья стоял позади и наблюдал за происходящим. Она тут же замолчала. Ей стало неловко. Никогда ещё слово «неловко» не употреблялось в одном предложении с её именем.

Жанна и Мирра незаметно ретировались и продолжили свою болтовню за чашкой кофе в столовой, оставив парочку стоять и неловко переглядываться друг с другом.

— Ох уж этот женский коллектив. Вы бесконечно, наверное, можете обсуждать подобные вещи, — его проницательный взгляд заставил её засмущаться ещё больше.

— Да нет. Чесслово!

Наступила неловкая пауза.

Всё это время Викки стояла немного в стороне, поглядывая на Илью, красивого, но не слащавого, высокого, почти два метра, харизматичного мужчину с тёмно-изумрудными глазами и тёмными волосами с короткой стрижкой, спортивное телосложение, но не перекаченный, широкие плечи, за которыми тут же захотелось спрятаться. Ему было 40 с хвостиком, но её это абсолютно не смущало, даже нравилось. Опыт всегда нравился девушкам. Она была не исключением. Несмотря на свою внешность и на способность одним взглядом покорить сильный пол без какого-то ни было труда, в её жизни был только один мужчина. Отношения у них были ровные, но не более. Там не было любви, страсти, ярких воспоминаний. Скорее возникла потребность набраться опыта, узнать, в чём же такой сыр-бор, почему все так стремятся к этим… отношениям? В чём прикол? Фишка, кайф? В конечном итоге им пришлось расстаться за неимением каких-либо оснований быть вместе. Как только она закончила университет, поняла, что это не те отношения, ей нужно было чего-то другого, более светлого, душевного, такого, от чего подкашивались бы ноги. Она понимала — всё чего она вожделеет может и никогда не случиться, но ведь стремиться всегда нужно к идеалу, не правда ли? Зачем соглашаться на меньшее? Всегда успеется. От всего не твоего нужно уходить. Викки всегда избавлялась от того, что не её — «То, что принадлежит мне, будет в итоге моим. Зачем форсировать события». Впоследствии было ещё несколько свиданий, однако же всё было не то. Многие хотели быть с ней. Ясно одно — мыслить чётко и понимать изначально, чего ты хочешь, было её приоритетом. Она всегда контролировала ситуацию, была уверена в себе и решала, кто ей нужен. В этом была её сила.

Теперь же… Теперь ей было неловко, она не знала, что сказать, как себя вести.

Викки, что с тобой! Засмущалась как маленькая девочка. С ума сошла?

Та, которая знает себе цену, впервые растерялась, впервые приобрела неуверенность в общении с мужчинами, нет… с мужчиной, с тем, кто стоял прямо перед ней и пристально наблюдал за ней, за её выражением лица, движениями. Ему льстила эта неловкая тишина. Девушка даже не подозревала, что встала на край пропасти и если упадёт, то потеряет себя, своё я. Тревожная сигнализация в её голове завывала полицейской сиреной, но какое-то необъяснимое окрылённое чувство накрыло её с головой, забрав с собой возможность слушать свою интуицию. Беззащитность. Уязвимость. Ранимость. Три слова, которые были давно исключены из лексикона. Почва медленно, но настойчиво уходила из-под ног.

— Ну что? Начнём наш тур? — промямлила Викки.

— Давайте, — сказал он с небольшой усмешкой. Девушка пыталась выдержать его взгляд, показать, что она вполне владеет ситуацией, но её как подменили.

— Вот там в углу сидит наш главный бухгалтер, Виталий Григорьевич… Страаашный человек. Вся его жизнь посвящена подсчетам. Даже… нет, не так! У него не разгуляешься. Особенно на корпоративах. Никогда не одобряет дорогих подарков на праздники и на день рождения сотрудников. Это зря потраченные деньги! Просчитывает все до копейки. А вот поодаль расположился наш юрист, Алексей Иванович. Он достаточно отзывчивый, добрый как человек, но не дайте ему себя обмануть — на работе он еще та акула, хитрый и изворотливый. Знает свое дело! Красава! Знаете, какая его любимая цифра? 8… А знаете почему? У него аж восемь детей! Их фотографии можно найти на его столе. — Она всё тараторила и никак не могла взять себя в руки, её лицо сияло, на щеках — румянец, а температура её тела поднялась до такого уровня, что ей казалось, что она в сауне.

— Парадоксально, работаем в одной компании, а концепция помещений так сильно разнится — в нашем отделе больше помещений, закрытых перегородками, а у вас здесь каждый на виду.

— Так это же здорово можно пообщаться, поближе познакомиться. Я сама здесь недавно, но мне безумно импонирует политика и концепция этой фирмы — мы все — этакая бизнес-семья. А вы хотели бы стать частью нашей семьи? — произнеся свой вопрос, она сделала ударение на местоимение «вы». Ей почему-то очень захотелось, чтобы он проявил инициативу и предложил перейти на ты. Она заглянула в его бездонные глаза, увидела там весь мир, всю вселенную, почувствовала, что она ему тоже понравилась… Он продолжил как ни в чём не бывало:

— Поживём-увидим. — Он скрестил руки на груди, ладони засунул в подмышки и начал разглядывать всех присутствующих, немного запрокинув голову назад. Викки своим периферическим зрением из виду он тоже не терял.

— А вы какую должность здесь занимаете? — сухо поинтересовался он, бросив короткий взгляд на неё, затем снова отвёл глаза.

— Младший финансовый аналитик, — её голос прозвучал с какой-то деланной самоуверенностью. — По крайней мере, пока. А там видно будет.

Странно, я же горжусь своей карьерой, своим успехом… Необязательно это ТАК произносить! Соберись, тряпка! Тебе что — пять лет?! Рядом с ним я чувствую себя какой-то маленькой, глупенькой девчушкой. Возьми себя в руки, дура!

Но у нее не получалось. Было видно, что Илья перестал её внимательно слушать и уже думал о чём-то своём, о чём-то более полезным для него.

— Ну в общем, я всё понял. Благодарю за потраченное на меня время и внимание. Я немного проголодался, а вы не хотели бы… — он тут же спохватился, ухмыльнулся и произнёс: «Надеюсь, будем часто видеться». Затем развернулся в другую сторону и, все ещё держа руки скрещёнными на груди, не спеша, вальяжно двинулся в столовую.

Викки какое-то время простояла неподвижно, анализируя произошедшее, её поведение с мужчинами прежде никогда не было таким… таким…

Чёрт, не могу слово нужное подобрать! Каким?.. Бестолковым! ВО!

Лихорадочное сердцебиение практически ушло, и она решила проведать Кристину, но сначала надо было довести все указания Алекса до логического конца. Работа на первом месте!

Глава 9

— Викки, закрой дверь на ключ, пожалуйста, закрой жалюзи и приглуши свет. Глаза болят. Не хочу, чтобы нас кто-либо беспокоил. День какой-то суматошный.

Уставшая, вся осунувшаяся. Болезненный вид. Кристина на глазах меняется. Она выглядит по-другому. Бедняжка. Я должна ей помочь. Разговорить. Отвлечь. Да что угодно. Главное помочь.

— Кристин, я доделала всё, но мне нужно, чтобы ты все зачекинила и заапрувила, — Викки начала издалека.

Кристина некоторое время пристально смотрела на свою подчинённую сквозь очки, затем просмотрела несколько листков, сверилась со своими наработками, сделала пару звонков и заключила:

— Отлично! Джобиздан. Единственное, что… пришли мне на мыло прайс и финальный вариант презентации на завтра. А ещё мне мегаасап нужен номер нашего нового поставщика, но думаю с этим справится и Мирра.

— Ноу проблем.

— Кстати! У нас новая стажёрка, Ева. Достаточно миловидная девушка, только поступила в универ и её папа, знакомый Алекса, попросил ей предоставить возможность у нас постажироваться. Вот только есть маленькая загвоздочка… Эта представительница прекрасного пола — абсолютнейший андройд! Никакого воображения, два плюс два у неё пять, а с логикой вообще неразбериха полная. Так вот, о чём это я? Ах да… Отныне ты отвечаешь за неё. Я на своём месте просто плавлюсь от лавины информации.

— Слушаюсь и повинуюсь, хотя не представляю ни малейшего понятия, что с ней делать.

— Разберёшься. Следи за тем, чтобы не было вакханалии с её участием, иначе потом не оберёшься проблем с детским садом, если ты понимаешь, о чём я. Эти студенты — ушлый народец! — произнесла она с какой-то болезненной досадой.

— Ну да, у нас и так уже многие на работу привозят своих детей, ещё одного эта организация не выдержит.

— Да-а-а… Жизнь — один сплошной кошмар. — Нарастающая замкнутость в Кристине уже была заметна невооружённым глазом. Её как подменили. Взгляд, манера общения. Всё было какое-то не такое — непрерывное ворчание, потухший взгляд и бледная кожа выбивались из привычной картины. — Ты уже познакомилась с Ильёй поближе?

— Ну так.

— Ты ему определённо понравилась.

— Не уверена.

— Я тебя уверяю. Присмотрись.

— Я подумаю. Кстати, как у тебя дела с твоим мужчиной?

— Всё идеально.

— Точно?

— А почему нет?

— Если захочешь поговорить, то я рядом.

Не хочет говорить — не заставляй. Захочет — сама поднимет тему. Ей определённо надо отдохнуть. Взять отпуск. Нельзя себя до такого состояния доводить. Как же деликатно донести до неё всё это? Я просто обязана вытянуть её из этого состояния. Вот только как? Думай. Думай.

Повисла неловкая пауза. Викки поспешила разрядить атмосферу.

— А у тебя есть точка опоры?

— В смысле?

— То, что помогает уравновесить наши страхи и желания…

— Не задумывалась над этим.

— Сейчас задумайся!

— Полагаю, это моя работа, — с каким-то обречённым видом произнесла её начальница.

Поскольку Викки хорошо чувствовала людей, то сразу поняла — обречённость в данной ситуации не про работу, а про внутренние противоречия.

— Понимаешь, моя работа — это моя константа, то без чего я не могу представить свою жизнь. Я обожаю решать проблемы, анализировать. Приходя сюда, я ещё ни разу не подумала — я хочу смотаться отсюда. Ни разу… Здесь я как рыба в воде. Это мое! Бывает же такое, что думаешь, нет, не так… осознаёшь, что это то, для чего ты здесь на этом свете. Эта работа — мой смысл жизни.

— Но что-то тебя гложет. Я вижу по лицу.

— Да нет, не гложет, просто последнее время многим окружающим меня людям кажется, что они лучше меня знают, что мне надо. Вот они знают, представляешь, а я нет, — монотонным безжизненным голосом произнесла Кристина.

— Быть самодостаточной женщиной даже в наше время чревато, — задумчиво, как бы самой себе сказала Викки, затем продолжила: — Есть такая своеобразная пропаганда в обществе, если ты ей подчиняешься и следуешь в достаточной степени, то общество тебя примет, если нет, то заклюют. Прессинг мощнейший! От него никуда не денешься.

— Но ведь я никому ничего не должна! Я ни к кому не лезу с советом. Я просто хочу выбирать, с какой причёской ходить, какую работу предпочесть, жизнь-то моя… в конце концов. Давление нарастает и …напрягает. Хочется надеяться, что это пройдёт.

Всё общение проходило довольно мирно и ненапряжно, как будто они и вовсе разговаривали не друг с другом, а вели внутренний диалог вполголоса. Но они слышали друг друга. Понимали друг друга.

— Пройдёт конечно! Просто необходимо продолжать получать удовольствие от всего вокруг. Начинаешь зацикливаться на мнении других, всё — пиши пропало! — Викки преувеличенно изобразила «рукалицо», затем закатила глаза, чтобы рассмешить и растопить лёд. Кристина сделала попытку улыбнуться. — Главное, не ущемлять свои желания и максимально реализовывать свои возможности!

— Согласна. Правда звучит как-то… слишком приторно… Даже для тебя.

Зачем она пытается себя сломать? Есть удовольствие от жизни? Есть! Так чего ещё надо? Сама говорила, что у неё иммунитет выработался. Зачем слушать других? Все живут по своим канонам, а некоторые особо одарённые пытаются и других заставить жить, как они считают правильным! Надо плюнуть и растереть! Смысл бесцельного страдания? Кому оно принесёт пользу? Кристина — самодостаточная личность. Я вот никому не позволяю себя контролировать. Что-то не понравилось — послать и продолжить жить припеваючи. Ведь это не так сложно… Просто она всё усложняет… Наверное… Копаясь в себе, можно и закопаться…

— Послушай, — продолжила свою мысль Викки, — копание в себе хорошо, но главное не перегибать палку. Задача-то выкопать себя из ямы, а не закопать себя туда. Понимаешь?

Викки с детства была уравновешенным, рассудительным и очень общительным ребёнком, она всегда знала, как постоять за себя и за других. Она не терпела несправедливости, никому не позволяла себя обижать, а за своих близких она стояла горой. Это было её кредо. У неё было своё мнение и не было страха его озвучивать. По сути, эта черта одновременно была её силой и ахиллесовой пятой. Ей всегда казалось, что надо просто жить по своим правилам, однако общество всегда безжалостно истребляет всех непослушных. Иногда физически. Иногда морально. Будучи частью этого общества, человек, сам того не замечая, порой даже не дожидается приговора от этого общества и уничтожает себя по собственной инициативе. Воля к самоуничтожению у многих появляется с малых лет. Не всякой жертве хотелось, чтобы её спасали. Не всякая жертва считала себя жертвой. Некоторым нравится барахтаться в своём болоте, это их наркотик, удобная спираль, как максимальная зона комфорта. Викки же не могла с этим смириться.

Родной человек, каким бы он ни был, остаётся родным. За родных надо стоять горой. Биться до последнего. Как иначе? А иначе этот человек неродной. Боже, может, мои очки и вправду чересчур розовые? С другой стороны, если я для кого-то родная, то я бы хотела, чтобы за меня тоже боролись. Какой-бы ни была я, в каком бы состоянии ни была я. Может, поэтому я так топлю за этот подход?

Кристина, как бы прочитав её мысли, с какой-то смесью горечи и наслаждения от своей правоты констатировала:

— Всё-таки тебе пора спуститься на нашу землю обетованную. Иначе будет слишком больно падать. Не все думают, как ты. Не всё придут тебе на помощь, когда ты будешь в этом нуждаться. Если ты сейчас это не поймёшь, то уже никогда не поймёшь. Кроме того, ты мне определённо нравишься, и я дам тебе совет — не решай судьбу других, разберись со своей для начала.

— Я хочу помочь, а не лезть к кому-либо.

— Иногда это одно и то же. Помогать не надо никому. Это неблагодарное дело. Скоро увидишь сама.

Немного погодя, после непродолжительной тяжелой паузы диалог перерос в обсуждение рабочих моментов.

— А что написано в той дальней папке? Вставать неохота. Ты видишь? Можешь прочитать?

— Ой нет, моё зрение ухудшилось ещё в детстве после сотрясения. Я лучше встану… — Викки, кряхтя, неуверенно привстала, поймав себя на мысли, что на протяжении всего разговора её не покидало чувство тревоги. Она приняла его вначале за чувство досады или даже волнения за подругу, но теперь чётко осознавала, что это всё было не то. Это чувство нарастало с каждой минутой. Что-то её беспокоило. Но что?

— Возьми мои очки. Под твоим ракурсом будет видно. — Кристина протянула очки. Тыльная сторона её ладони, казалось, состарилась в считанные секунды. Рука тряслась, как у алкоголика в момент ломки.

— Да нет, спасибо. Я лучше встану и возьму папку, мне не в лом. Серьёзно. — Викки не могла оторвать взгляд от трясущихся рук начальницы.

— Бери очки говорю! День и так сложный. Ты с самого раннего утра на ногах. Полениться можно. Зачем заставлять себя делать то, что не хочется. Бери.

Почему-то желание протянуть руку в ответ напрочь отсутствовало. Будто кто-то отключил такую функцию в её голове. Внутреннюю часть ладони жгло.

— Бери. Не пожалеешь, — злобным тоном прошипела Кристина. Викки покосилась назад в полном недоумении.

Тут дверная ручка повернулась несколько раз, затем опять, но уже более настойчиво. Затем постучали в дверь. По инерции Викки быстро поднялась и открыла дверь. Перед ней стояла Кристина.

Кристина никогда не носила очков…

У Викки подкосились колени и спёрло дыхание. В голове полыхал огонь. Она тут же оглянулась и увидела нечто, похожее на Кристину, сбоку от себя, прямо за дверью. Та одной рукой протягивала свои очки, а указательный палец другой держала возле губ, беззвучно бормоча себе что-то под нос.

Господи! Закрыть глаза! Здесь никого нет!

— Что с тобой? Ты зачем закрыла дверь в мой кабинет. У тебя всё в порядке? — раздражённо произнесла Кристина. — Прости. Я немного не в настроении. Пошла в столовую. Там очередь. Спустилась в кафе — там очередь. Начала подниматься сюда, позвонил мой… Вынес мне мозг: «Ты где? Почему не звонишь? Ты должна! Ты обязана». Устала я. Так зачем ты закрыла дверь? От Мирры прячешься?

Викки пришлось быстро взять себя в руки. При этом всё тело её тряслось то ли от страха, то ли от непредвиденности ситуации. Продолжая стоять в двери, не пропуская Кристину в кабинет, Викки боковым зрением следила за той, которая всё ещё бормотала себе что-то под нос. Также беззвучно. Только ещё более зловеще. Затем затряслась и медленно поплыла в сторону Викки, всё так же протягивая очки. Затем остановилась по левую сторону от Кристины. Теперь отчётливо виделись различия между ними. Девушка не могла понять, как она могла их перепутать.

Викки зажмурилась. Встряхнула головой. Жалкая копия Кристина исчезла.

— Да нет. Просто я… Здесь такое… Я пойду, наверное…

— Ты бледная как поганка. Останься. Поговори со мной. Мне сейчас очень нужны уши.

Тут раздался стук в дверь. Мирра робко заглянула в кабинет:

— Викки, Жанна хотела с тобой поговорить. Кристин, я тут хотела обсудить свои отпускные. Со следующего понедельника я уйду на целую неделю в отпуск и так переживаю! Как вы тут без меня справитесь! А как вам Илья? Красавец мужчина, все при нём, не женат, детей нет, но я узнала, что он от них просто без ума. Но с лицом ему всё-таки не повезло, я вам скажу. — Викки и Кристина недоумённо переглянулись. — Ну как вы не понимаете, он же красивый, а красивый мужчина… Ну?.. — она выждала пару секунд для драматической паузы и снова затараторила: — Чужой мужчина! Вы что, не слышали эту истину? У него ж на лбу написано — бабник! Ах да! Викки! Он всё про тебя спрашивал. Какие у тебя здесь обязанности. Любопытничал. Хотел о чём-то порасспрашивать.

Кристина сделала глубокий вдох, взяла подругу за руку и умоляюще посмотрела неё. Кричащий взгляд указывал на неотвратимость нервного срыва. Будучи в постоянном стрессе, Кристина всё ближе и ближе подходила к пропасти ямы, из которой обычно мало кто выбирается. Викки же безумно сильно захотелось уйти, и та предпочла мягко высвободить свою руку и быстрее ретироваться.

— Так вот об отпускных… — Мирра всё тараторила и тараторила.

Кристина прищурила глаза, провожая свою подчинённую взглядом ровно до того момента, пока Викки плавно, но спешно не закрыла за собой дверь. После чего она выждала некоторое время, неподвижно стоя на одном месте. Её плечи опустились вместе с руками, она примерила на себя фальшивую улыбку и тихой походкой двинулась в сторону своего кресла. В конечном итоге ей в одночасье стало просто всё равно.

Глава 10

— Жанна, ты не видела…

— Ой, Викусь, слушай…

— Викки! Ты же знаешь, мне всегда так больше нравилось, — сказала Викки резким тоном. — Знаешь, некоторые Лены хотят, чтобы их называли Алёнами, Олеси — Лесями, а Луиза Чиккона — Мадонной, — взяв себя в руки, уже более мягким тоном объяснила свою позицию коллега Жанны.

— А! Усекла! Будет сделано. Без обид, — произнесла с таинственной насмешкой и небольшим прищуром Жанна. — Хоть монашка Франческа Антуаннета. У каждого есть право на то имя, которое импонирует именно ему. Тебя тут Илья искал, но Ева, наша стажёрка, за которую ты должна отвечать, кстати, опять напортачила, и он, как истинный джентльмен, решил помочь разгрести этот… Неважно короче! Так вот у меня вопрос к тебе: ты выглядишь просто сногсшибательно в этом костюме, где брала?

— А-а-а. Ну я-я-я… — она оторопела от изумления, щёки её покраснели. Укол ревности пронзил её сердце и заблокировал весь поток её мыслей. Пытаясь подобрать нужные слова, Викки начала наклонять голову то в одну сторону, то в другую, пытаясь собрать все мысли в кучу, но они, как бараны без пастуха, разбегались в разные стороны. — В общем я наткнулась на этот костюмчик на… в одном клёвом магазине… Он находится… — она снова запнулась и замялась и потупила взгляд, щёки совсем побагровели, и она снова погрузилась в свои мысли…

Что ж за день сегодня такой! Илья хотел со мной переговорить о чём? Именно сейчас? Зачем ему эта Ева? Что со мной сегодня? Мямля. Кристина была такой… Но это была не она. Я точно схожу с ума. Кстати, Жанна уж перебарщивает с дружелюбностью. В чём подвох?

— Харэ! Колись! Не боись, я не стану забирать лучшие костюмчики прямо у тебя из-под носа. Мне и вправду любопытно. Ты мне поведаешь о своих тайных местах, а я тебе о своих. Я тут в своё время пыталась Мирру приобщить к прекрасному с её непонятными балахонами, а она всё никак. Одевается даже летом так, что тело всё закрыто. Вроде всего полтинник ей. Иль чуть больше. Не понимаю. Отныне буду пытаться тебя перетянуть на тёмную сторону. Если ты не против конечно. Так что?

— Да не помню я! — выпалила Викки, воздев руки в небо, приподняв немного плечи, затем попыталась спрятать руки в карманы и нечаянно задела стоящую кружку с кофе, вылив содержимое на свой костюм. — Вот так и никак по-другому! Серьёзно? Чёрт.

— Это мы исправим. Тут есть небольшой бутик прямо неподалеку, сходим туда, приоденем тебя. Вселенная тебе подкидывает повод обновиться как внутренне, так и внешне.

— Внутренне?

— Что внутренне? Я говорю, тебе нужны новые вещички. Вселенная направляет…

— Вселенная издевается.

— Ну это не нам решать. В любом случае твоё положение теперь тебя обязывает менять шмотки ежедневно, как трусы, твоя внешность — залог успеха нашей компании. — Жанна становилась всё более болтливой. Впервые Викки ощутила ореол беспомощности вокруг Жанны. Только откуда он шёл, было непонятно. Это же Жанна.

Что-то произошло или что-то произойдёт. Нет, скорее всего что-то уже случилось. Зачем ей я? Бред сивой кобылы. Я всё преувеличиваю, вот и всё. Судя по всему, Жанне просто нужна компания. Усталость меня доконает. Кристина была права насчёт неё.

— Послушай, у меня времени нет, вон сколько надо доделать, — из последних сил сдерживала своё раздражение Викки.

— Выдумщица! Ладно, тогда на выхах пойдём вместе по магазам, я как раз собиралась что-нибудь для себя прикупить. Даже не вздумай говорить нет! В одном бутике есть таки-и-и-е сногсшибательные туфельки, все от зависти лопнут, а рядом местечко, там затоваримся вещичкам из настоящего шёлка! Кукушку снесёт просто. Затем…

— Жанна, обсудим всё чуть позже. — Ей жутко хотелось вернуться к работе, от такого ненужного потока информации у неё начиналась мигрень.

— Ладно. — Жанна пожала плечами, всем своим видом показывая, что ей всё равно. Но ей было не всё равно. Она расстроилась. Она растерялась. Побыстрее ретироваться — отчётливая мысль, которую Викки тут же считала с её лица, она моментально прочувствовала всё, что чувствовала в тот самый момент Жанна, и поняла, что совершила опрометчивую ошибку.

Постой. Зачем ты так? Что ты делаешь? Да, ты в плохом настроении. Да, явно не твой день. Нельзя вот так срываться. Никогда. Ни на ком. Пойду. Зато отвлекусь от проблем насущных. Попробую подружиться с ней. Она не сделала мне ничего плохого. Теперь я буду полагаться на мнение другого человека, чтобы выстроить с кем-то отношения? Я должна понять сама, кто такая Жанна. К тому же, насколько мне известно, она никогда никому ничего подобного не предлагала. Всегда себе на уме. Это первый раз, когда она приоткрыла завесу тайны своих привычек, а там, возможно, дойдёт и до своей жизни, своей истории. Не так уж и страшно сходить за покупками с ней. Она остаётся для меня загадкой, и я готова профукать такой шанс с ней наконец-то познакомиться поближе? Такая ли она, как описывает её Кристина? А может, такая, как характеризуют её Мирра и Вовчик? Кто такая Жанна? Я должна определить для себя сама.

Помощница гендиректора была невысокой тридцатиоднолетней немного пухленькой оторвой с короткими пышными рыжеватыми волосами. Взгляд у неё всегда был таким проницательным, она всё подмечала, как бы мотала на ус, но старалась этого не выдавать. Она не скрывала, что любит кутить, но только вне работы. Не чуралась показывать своё отношение к сексу, свободным отношениям, на первом месте у неё была она сама. Дерзка, немного нахальна, Викки почему-то к ней и тянуло, и одновременно что-то отталкивало, в ней был какой-то стержень, сила, очарование. Естественно, Викки хотелось узнать всю подноготную своей коллеги. Анализ человеческого характера её неимоверно увлекал, ведь для неё все поступки определяются опытом.

— Постой! Я погорячилась, переборщила, согласна, ничего не отрицаю, не сопротивляюсь. Это всё из-за грёбанного пятна. Я хочу пойти с тобой за покупками, если ты ещё не передумала, конечно. — Викки протянула ей оливковую ветвь, та её приняла, кивнула и двинулась в сторону своего стола.

Ведь дело не только в характере. Его так или иначе можно поменять. Мы — продукт всего того, что с нами происходит на протяжение всей нашей жизни, результат того, с кем нам посчастливилось или, наоборот, не посчастливилось общаться, какие ошибки мы совершали, каких успехов достигали. Ты — сильный? Это не просто так, что-то произошло в твоей жизни, что-то подтолкнуло тебя стать сильным. Слабый? Что-то сломало или до сих пор ломает тебя, и ты пока не можешь найти выход из этой ситуации. Любопытно. В ней столько энергии, столько драйва… При этом она спокойна как удав. Почему? Может, я смогу чему-то научиться у неё? Возможно, она — у меня.

С этими мыслями Викки пошла в свой кабинет и проработала там до полуночи, уже ни на что не отвлекаясь. На протяжение всего дня её не покидало странное ощущение после происшествия в офисе Кристины, какой-то осадок, не отпускающий из своих тисков. Уходя из офиса, она со всеми попрощалась, никого не забыла, ни уборщиц, ни охранников, ни таких же трудоголиков, работавших допоздна, как она. Ей нравилось, когда люди улыбались ей в ответ. Вот только внутри что-то глодало. Что-то, что не давало покоя. Пытаясь понять, что конкретно мешало ей расслабиться, Викки не заметила небольшую яму диаметром пятнадцать — двадцать сантиметров недалеко от дороги на перекрёстке. Споткнулась и чуть не упала. Это охладило её на какое-то время.

— Отлично. Что дальше? — раздражённо обратилась она к небесам.

Домой она пришла уставшая. Осознание предательства ударило ее как обухом по голове, только когда она коснулась головой подушки. Её предательства по отношению к Кристине. Этот отчаянный взгляд. То, как она взяла Викки за руку.

Ну я же не специально оставила её. Или специально? Я просто испугалась. Нет, это всё из-за Ильи. Я предала подругу из-за него. Любопытство перевесило. А может, всё в совокупности? Хватит искать себе оправдание. Я её бросила тогда, когда она попросила о помощи. Совершила ошибку. Завтра! Завтра я всё исправлю. Все можно исправить. Было бы желание. А сейчас всё отпустить. Так и с ума можно сойти. Голова моя меня доконает когда-нибудь. Давно она у меня не болела.

Она зажмурила глаза, свернулась калачиком на матраце, вспомнила Илью, Кристину, вспомнила совещание, свой безумный сон. Да, скорее всего, она просто прикорнула и увидела кошмар и, не проснувшись до конца, открыла дверь… Викки вспомнила, как она запнулась, а затем сорвалась в разговоре с Жанной, общение со всеми этими такими странными, но уже такими родными людьми, снова подумала об Илье, о его глазах, о том, как ей удалось заглянуть в них и увидеть там целую вселенную.

Ой!!! Забыла позвонить родителям! Грёбаная девичья память! Ладно, завтра, всё сделаю завтра. Завтра всегда можно исправить всё то, что пошло не так сегодня! На то нам и даётся завтра.

Прокручивая эти мысли снова и снова, она и не заметила, как уснула крепким сном. А дуб перед окном всё шелестел и выделывал на этот раз такие спокойные медитативные гипнотические движения, как бы убаюкивая мир вокруг себя. Он неторопливо двигал своими извивающимися ветками, которые в ночи больше напоминали змеек, играя листвой, как музыкальным инструментом, и в тандеме с ветром шептали: «Пора спать. Набраться новых сил. Забыть про всё. Провалиться в волшебный мир сновидений, ведь скоро всё изменится. Мир уже не будет как прежде». Да, деревья — удивительные создания природы. Они влияют на нашу жизнь со всех сторон, делают её ярче, вот только большинство из нас этого так никогда и не заметит.

На следующий день после рабочего обеда Викки попыталась найти Кристину, которой не было с утра, что было вполне привычно в связи с её постоянным разъездами по работе. Однако и к середине дня она не появилась в своём офисе. Викки попыталась дозвониться до неё, но та не брала трубку. Тем не менее Викки была полна решимости загладить свою вину и исправить своё поведение. Ей казалось, что она совершила ужасную ошибку. Страшную ошибку. Такую, которая могла разрушить всё. Она никогда не бросала друзей, и от одной мысли о том, как она поступила, у неё щемило в груди. Кристина в тот день так и не появилась на работе.

Наконец наступили выходные. Нужно было полностью абстрагироваться от всего, и шопинг вполне мог в этом посодействовать. Прогуливаясь с Жанной по брендовым магазинам и наблюдая за всеми профурсетками, окружившими стенды с дорогущей одеждой, младший финаналитик растерялась. С одной стороны, конечно, хотелось окунуться в атмосферу гламура, прочувствовать на себе каково это — носить вещи, по стоимости сравнимые с хорошим компьютером, козырять фирменными сумками и возводить себя на пьедестал элиты, с другой стороны, ещё с детства мама учила её откладывать деньги на чёрный день, не тратить на что попало, а она самостоятельно научилась задавать себе вопрос «А зачем?» Вопрос, спасавший от многих безрассудных поступков.

— Смотри какой сарафанчик! Мятный с белыми вставочками. ОГО! А это сиреневое платье просто улёт, пойдёт для коктейльных вечеринок! Бли-и-и-ин, я тут жить могу! Какое здесь освещение!

Викки наблюдала за всем происходящим и недоумевала.

В чём прикол-то? Одежда как одежда. Да есть что-то красивое, что-то качественное, но ёлы-палы, платить такие деньги за имя… Ну смысл? Писать кипятком от этого?

Жанна всё не успокаивалась и тут внезапно застыла на месте.

— Ты только глянь! Это ты! Твой стиль! Чего ты нос воротишь? Так нос надо воротить от бельмяшей в переходах, которые наполовину из мяса и наполовину из Херзнаетоткундии. Примерь!

— Я бы лучше чебурек съела сейчас.

— С бараниной?

— А то!

— Все хотят с бараниной.

— Точно. Может, пойдём поедим, а то не хватит на нас.

— Чего? Баранины?

— Ага.

— Не переживай. Хватит. Смотри сколько баранов вокруг. Не заговаривай мне зубы! Надень!

Вряд ли кто-либо смог бы отказать под таким натиском. Викки забрала нежно-голубое облегающее вязанное платье до колен в примерочную. Надела его и поняла, что не хочет его снимать. Никогда. Вот только признаваться в этом ей явно не хотелось. Ни Жанне, ни себе.

— Ну?

— Ну вроде ничего так. Качество неплохое. Цвет мне явно идёт. По фигуре…

— Не выпендривайся — на тебя чё ни одень, всё будет по фигуре. Фасон явно твой. Берём? О чём это я… Конечно берём!

— Слушай, я правда не знаю. В чём смысл таких дорогих вещей?

— В смысле? Во-первых, как бы меркантильно это не звучало, но красивая, новая, идущая тебе одежда может вытянуть из любой хандры. Попробуй ощутить тоже самое, купив себе омерзительную копию на рынке. Ощущения не те. Это может оказаться твоим единственным спасательным кругом. Так что не недооценивай силу таких вещей. Это должно быть понятно любой себя уважающей женщине. Во-вторых, так к слову… Ты на работе всех сведёшь с ума! Понимаешь? Всех до единого! Н-И-К-Т-О не останется без вскруженной тобой головы! — Жанна бросила многозначительный взгляд в сторону Викки и, не дожидаясь ответа, резко развернулась всем корпусом в сторону кассы на своих золотых сандалиях-гладиаторах и как бы вскользь небрежно бросила: «Либо берешь ты, либо я беру тебе. Другого не дано. НУ???»

Тут Викки поняла, что упираться не было смысла, да и доводы были более чем убедительными: «Лады, уломала».

— Ухх, какие мы тебе сапожки к нему подберём! — засияла от счастья её новоявленная подруга по походам в магазины. Викки даже начал нравиться процесс выбора, примерки, нахождения и обсуждения того, что подошло, а что нет. Ей начала нравиться Жанна.

Жанна — полнейший догматик. С другой стороны, достигла бы она таких высот в своей карьере без стержня, это ещё тот вопрос. Может, Жанна и не такая стерва, как мне казалось. В ней явно что-то есть. Что-то, что притягивает. Эта женщина знает, как расслабляться. Хмм. Это надо обмозговать.

Совершая покупки, девушка впервые делала это без самобичевания. Тривиальность самого действия помогала посмотреть на всё, включая себя, под другим углом. Оказывается, когда она выбирала для себя новые недешевые вещи, мир не рушился до основания. Просто надо было найти золотую середину.

— Всем приветики! — откуда ни возьмись появилась Мирра. — А меня не позвали! Небось, решили ухватить лучшее по скидочкам?

— Сомневаюсь, что здесь есть что-то в твоём стиле, так что волноваться из-за этого тебе точно не придётся. Представить себе не могла, что ты тоже ошиваешься в таких магазинах.

Мирра то ли специально пропустила эту колкость в свой адрес мимо ушей, то ли просто не заметила, так как уже привыкла к манере общения с Жанной. Она уважала Жанну, хоть та и была слишком резка и надменна, ведь она была резка и надменна со всеми без исключения. Тем не менее напряжённость висела в воздухе.

Ох уж эти женщины… Кто ж их разберёт. Может, они просто не нравятся друг другу? Не! Надо непременно сгладить углы! Они просто обязаны найти точки соприкосновения. Я определённо должна вмешаться. Пусть Жанна подберёт Мирре одежду! С другой стороны, понравится ли такой сюжетный поворот самой Мирре? Жанна пойдёт на это, несмотря на свою язвительность, а вот Мирра…

Порой Викки побаивалась Мирру и старалась избегать её в связи с её склонностью постоянно сплетничать. Мысль о том, что Кристинина помощница как затычка в каждой бочке, что действительно немного действовало на нервы, иногда мешало Викки ближе подпустить её к себе.

— Представляете, мой нашёл в просторах интернета каталог с женской одеждой и показывает мне, мол, смотри, на тебе смотрелось бы улётно в отпуске. Я, конечно, понимаю, что я — старая кошёлка, а по фигуре — кашалот. Под шестьдесят как никак, но туфли, как у бабульки, в свой долгожданный отпуск, который ещё и я сама оплачиваю, я точно не надену! — На фото взаправду были туфли, нет, даже, наверное, больше лапти, ну никак не подходившее даже под стиль Мирры.

— Он наверняка хотел как лучше, — с умилением подмигнула ей Викки.

— Конечно. Мы очень любим друг друга. Мы же родные люди.

— А ты уже всё собрала в отпуск-то? — в безапелляционной форме перебила Жанна.

— Что ты. Надо столько всего купить, моей зарплаты за полгода не хватит…

— Твой муж же тоже зарабатывает, нельзя на себе всё тянуть! Он как будто не у дел у тебя… А может, просто жлоб?..

Мирра улыбнулась на очередную колкость Жанны, но промолчала, затем как-то совсем невесело заявила:

— С нами едет его троюродная племянница, которая живёт в соседней от нас квартире. Представляете, до сих пор не замужем. Страшная, как атомная бомба! Зато как мой выпьет, хоть помогает мне его приводить в порядок.

— Ой! Посмотрите на этот костюмчик! Ну куда это годится? Сочетание цветов отвратительное! — отошла в сторону Жанна.

— Мирра, а куда вы едете?

— Да хотели на море. А там посмотрим.

— А сын твой с вами поедет?

— Да ты что! Ему некогда. Учится, работает, девочки за ним увиваются. Честно говоря, я им чрезвычайно горжусь! Чрезвычайно!

— Троюродная сестра…

— Племянница…

— Ах да, прости. Так вот, разве это не странно, что она поселилась рядом с вами… Или она изначально там жила?

— Переехала. К нам поближе. Мне купальник нужен. Боюсь, здесь я его не найду.

— Как так? Смотри их сколько тут. Мы с Жанной тебе подберём. Вот этот померяй, а мы скажем, подходит он тебе или нет. Подберём, Жанна вообще эксперт!

— Вот что за напасть! Здесь ни черта нет. Побегу в другой магазин, пока время ещё есть.

— Постой! Жанна наверняка могла бы тебе что-нибудь подобрать, правда, Жанн? Завтра ув…

— Я побежала! Пока-пока!

Мирра вылетела из бутика как ошпаренная.

Жанна продолжила стоять к ним спиной, не шевелясь, будто застыла во времени.

— Это отнюдь не связано с отсутствием купальников… Вон их сколько здесь! Она изменилась в лице, когда я стала расспрашивать её про семью. А может, расцветка не её… Хотела как лучше, а получилось… Странная такая, — сама того не осознавая, Викки горько произнесла вслух свои мысли.

— Пусть всё идет своим чередом… Иногда не стоит вмешиваться, — не своим голосом, не оборачиваясь и не двигаясь, практически полушёпотом пробормотала Жанна. Викки аж вздрогнула от этого голоса, но ничего не сказала. Мрачное воспоминание о происшествии в офисе Кристины тут же вспыхнуло в памяти. Горячие ладони посылали сигнал тревоги.

— Как здесь все обыденно и неинтересно. — Внезапно Жанна развернулась и всем своим видом показывала, что потеряла интерес к вещам, которыми она ещё пять минут назад так восторгалась. — Здесь мы тебе больше ничего не найдём.

— Может, спросим у консультанта, и он чем поможет? Подскажет что к чему, — все ещё близко не подходя к ней, поинтересовалась Викки.

— Ой, больно надо общаться с челядью, — тут же отреагировала Жанна. — Шучу-шучу.

— Как тебе Кристина? — неожиданно для себя самой поинтересовалась Викки.

— Отношусь к ней нейтрально, но с уважением к её профессионализму. Вот у меня точно несносный характер. Если что не нравится, то летят все предохранители! — неподдельная горечь прозвучала в её голосе, правда, тут же сменилась на восторг. — Глянь, магаз напротив, там точно есть классные сапожки на осень! Пойдём там затаримся.

Могу поспорить, она пытается отвлечься таким образом. Только от чего? Да, она надменна, да она резка. Характер не скроешь. При этом меня не покидает ощущение, что она лучше, чем кажется. Человек — многогранное существо в большинстве своих случаев. Там, где есть злость, будет доброта, там, где есть насмешка, будет зарыто и сочувствие. Я знаю это, я чувствую, что это тот самый случай! Блин, надо дозвониться до Кристины.

Глава 11

В полной суматохе прошло чуть больше года. Викки и Жанна первые пришли в излюблённое ими кафе. Жанна решила заказать себе коктейль. Чуть позже ещё один. Там уже и третий был не за горами. Викки же приняла решение дождаться всех остальных.

— Жанн, а у тебя есть точка опоры? Место, где ты чувствуешь себя человеком во всех смыслах этого слова?

Жанна вперила свой проницательный взгляд в Викки и немного погодя выпалила продолжительную тираду в характерной для неё манере — громко, вызывающе, чтобы все сидящие в кафе обернулись и начали шептаться между собой.

— Вся моя жизнь — точка опоры. Меня многие осуждают, а мне всё равно! Я живу так, как считаю нужным. В наше время ни у кого нет уважения друг к другу, все считают, что могут диктовать, как жить по их канонам. А сами? А сами-то? Не имеют ни малейшего понятия, как справиться с собственными проблемами. И вот ты такая счастливая получаешь удовольствие от того, чем занимаешься, берёшь от жизни всё, и вдруг приходит к тебе такая манюня, и потекло говно по трубам: «Знаешь, тебе надо худеть», «Солнышко мое, я так о тебе беспокоюсь, в твоей жизни столько мужиков было, ты же понимаешь, что это неправильно!», «Ты знаешь, по-моему мнению, ты слишком много работаешь, не так одеваешься, слишком вольготно чувствуешь себя. Так нельзя! Это неправильно. Слушай меня, мое догматичное мнение, и тогда всё будет путём!», «Ты ж понимаешь, что ты живёшь своей жизнью так, как ты хочешь, а не так, как я хочу, чтобы ты жила…» В смысле? Ну в смысле? Люди, ау! Кто вам дал право лезть туда куда не просят! — она резко повернулась к окружающим, хотела что-то продекларировать, но потом передумала, так же резко развернулась обратно и уже продолжила более спокойным тоном: — Вы разберитесь со своими плохо пахнущими проблемам для начала. Живёшь для себя? Всё. Эгоистка. Не слушаешь чужого непрошенного мнения — ты недостойна жить в этом обществе. Блин, а то я не знаю, какой образ жизни веду! Вот без них прям не справлюсь. Прям мессия во плоти! А вообще, ничто так не вредно для здоровья, как непрошенные советы, от этого ненароком и зубы могут выпасть, и под глазом потемнеть.

По ходу кто-то немного перебрал. Такой я эту женщину ещё не видела. Ладненько, поддержим разговор. Почему Кристина до сих пор не ответила? Мой день рождения она точно не пропустит. Я её знаю. Тогда почему я так волнуюсь? Она совсем замкнулась в себе.

— Аллё! Ты меня слушаешь?

— А то! Ты как всегда в точку. Кстати, ты заметила такую тенденцию, что в основном осуждают женщин… другие женщины. Мужчины со своими предубеждениями тоже не подарок, но вот женщины неумолимы в своём стремление показать, что они выше рангом, лучше тебя знают этот мир, самоутверждаются за твой счёт своими неуместными вопросами. — Викки взвела руки в небо, сжала их в кулаки и немного зарычала, показывая тем самым, насколько она зла.

— Абсолютно! Взять ту же Мирру. Сколько бед она понаделала своим вредным характером, а самое скверное, у неё нет чувства сожаления из-за содеянного. На мой взгляд, по крайней мере.

— Нда-а. Учудила так учудила, но, мне кажется, что ты тоже резковата с ней была.

— Серьёзно? А как бы ты поступила, если бы эта прекрасная женщина всему офису начала бы втирать о том, что ты переспала с Алексом? Похлопала бы её по плечу? Вот я и разозлилась… слегка так… легонечко… Я ж её не чморила, просто мягко высказала, что я о ней думаю, ни разу не прибегая к мату, между прочим. Даже не орала… Подумаешь… Назвала драной овцой и выпердышем вселенной!.. Ибо не фиг огульно обвинять человека в распутстве! Хорошо, может, и не огульно, но это не её ума дело. Я не утверждаю, что я святая и у меня ничего не было с ним. Ну было, разок… Подумаешь!..

«По-моему она не немного перебрала», — про себя отметила Викки и засмеялась.

Она явно пожалеет о своих словах завтра, хотя виду и не покажет. Не могу поверить… Жанна и Алекс… Алекс и Жанна… Как же твоя безграничная любовь к своей жене, Алекс?.. А Жанна тоже своего не упустит… Но разве можно так? Кто я такая, чтобы её осуждать, но ведь он же женат! Женат, КАРЛ!.. Завязывай! Да, Жанна, я разочаровалась. Значит, я не так хорошо разбираюсь в людях. Внутри что-то гложет постоянно. Всё! Не важно! Не моё это дело. — Опять про себя усмехнулась Викки. Когда Жанна пила, она не пьянела, но становилась жутко разговорчивой… Из тебя бы вышел хреновый партизан, так… очередная тирада…

— Слушай, а ты уверена, что это она?