Бесплатный фрагмент - Кома

Глава первая

В Москву пришла весна. В городе было холодно, грязно и противно. Улицы столицы покрывала густая мутная жижа из ещё не растаявшего снега и реагентов, щедро рассыпанных где надо и не надо сотрудниками коммунальных служб. Низкое серое небо только довершало мрачное впечатление, создавая у людей депрессивное настроение. Горожане с нетерпением ждали наступления сухой и тёплой погоды, а пока вынуждены были тщательно следить, куда идут, и постоянно следить, чтобы не быть обрызганными этой самой жижей из-под колёс. Впрочем, у кого были деньги и возможность передвигаться по городу исключительно на автомобиле, да ещё и с личным водителем, редко задумывались (да и задумывались ли?) о подобных мелочах. К числу таких персон принадлежал и Борис Александрович Красницкий — владелец сети элитных ресторанов, торгово-развлекательных центров и в придачу совладелец авиакомпании.

Сейчас он сидел в тепле и уюте в отдельном кабинете одного из своих роскошных ресторанов в центре Москвы и наслаждался блюдами высокой кухни. Сидел Красницкий в обществе столичного чиновника, имени которого мы не будем называть, и обсуждал вопрос о строительстве очередного торгово-развлекательного центра на месте недавно снесённого завода. Вообще-то городские власти планировали возвести там несколько социальных объектов: школу, поликлинику, детский сад, досуговый центр, но Борис Александрович при помощи связей и немалых денег решил отвоевать этот лакомый кусок дорогой московской земли.

И всё же сделать это, несмотря на все связи Красницкого, было не так-то легко: прошли девяностые и нулевые годы, когда он практически беспрепятственно проворачивал грязные махинации, подкупая продажных слуг народа. Контроль в градостроительной сфере теперь был гораздо жёстче, да и кампания по борьбе с коррупцией набирала обороты. И всё же Борис Александрович не отчаивался. Он был опытным и расчётливым дельцом, хорошо умел тянуть за нужные ниточки, добиваясь своего. Вот и сейчас сидевший напротив Красницкого чиновник, с видимым удовольствием уплетавший десерт и потягивавший из фарфоровой чашки дорогой бразильский кофе, обещал ему поддержку свою и «всех заинтересованных лиц».

Обед подходил к концу, когда в кабинет, предварительно постучавшись, с виноватым видом вошёл невзрачный молодой человек в очках, помощник бизнесмена, пробормотал дежурные извинения, подошёл к шефу и стал шептать ему на ухо:

— Борис Александрович, я только хотел сказать, что в суде опять ничего не вышло… Дело отложили… Тимофеев, он…

— Хорошо, мы потом об этом поговорим, — спокойным, безапелляционным тоном оборвал подчинённого Красницкий. — Вы свободны!

Помощник, сконфузившись, бормоча извинения, поспешил удалиться. Красницкий проводил его взглядом, полным пренебрежения. Так смотрят на назойливую муху, надоедающую жужжанием. «Идиот! Нашёл, когда припереться! Нужно его уволить!» — подумал Борис Александрович.

— Так что, полагаю, мы договорились? — обращаясь к чиновнику, весьма любезно произнёс хозяин ресторана.

— Я сделаю всё, что будет в моих силах! — искренне заверил его чиновник. — Не беспокойтесь, проблем не должно быть!

— Я не беспокоюсь! Вы меня никогда не подводили! — мило, насколько мог, улыбнулся Борис Александрович.

— Кстати, позвольте полюбопытствовать… Ваш помощник назвал фамилию Тимофеева… Кажется, это ваш бывший юрист? Теперь он, я так понимаю, выступает против вас? Не будет ли с этой стороны проблем в нашем деле?

— Все свои проблемы я в состоянии урегулировать! Пожалуйста, обеспечьте вашу часть сделки и не беспокойтесь насчёт остального! — Красницкий перешёл на подчёркнуто вежливый тон, которым только что разговаривал с подчинённым.

Чиновник кивнул и не стал далее развивать тему. Они простились, и государственный муж с видимой неохотой покинул ресторан. Хозяин заведения, оставшись один, погрузился ненадолго в свои размышления.

Да уж, проблемы! С этой судебной тяжбой одни проблемы! Кто бы мог подумать, что такой, казалось бы, преданный человек, как Сергей Тимофеев, которого он всегда ценил и которому особенно доверял, предаст в одночасье?! Тварь неблагодарная! Этот гадёныш спелся с другой его бывшей сотрудницей Мариной Денисовой, которую сам же помог в своё время выгнать без выплаты выходного пособия, а теперь отстаивает её интересы! Но даже не это главное: ведь он много чего знает про махинации, уход от налогов, подкупы, шантаж и прочее, а значит, Сергей стал для него фигурой, от которой лучше бы избавиться.

Пока Красницкий действовал исключительно в правовом поле, не задумываясь об «особых мерах». Когда Сергей пару месяцев назад открыто перешёл на другую сторону и стал представителем Денисовой в суде, пришедший в себя после шока бизнесмен поразмыслил и решил, что бывший юрист не станет его шантажировать, ведь он и сам замешан во многих грязных схемах, а значит, тоже рискует оказаться в тюрьме. Красницкий обратился в одно известное адвокатское бюро, там берут за услуги неприлично много денег, но и справедливо пользуются безупречной репутацией. После нескольких консультаций эти люди взялись за дело и схлестнулись в суде с Тимофеевым и Денисовой. Тяжба с переменным успехом длилась уже два с половиной месяца, и чем она может закончиться, пока невозможно понять. Сегодня состоялось очередное заседание, о результатах которого ему так не вовремя хотел доложить этот неуклюжий бестактный придурок. Кстати, где он там? Теперь пусть докладывает…

Словно прочитав мысли шефа, в кабинете появился помощник и робко направился к столику.

— А, вот и ты! — заметив подчинённого, произнёс Борис Александрович. — Ну, выкладывай, что там с судом!

— Э… как я уже сказал, дело отложили ещё на месяц. Тимофеев настоял на вызове дополнительных свидетелей… — не рискуя смотреть Красницкому в глаза, а уставившись в стол, тихо говорил помощник.

— Ну ладно, здесь уже адвокаты пусть думают! У тебя всё?

— Борис Александрович, тут такое дело…

— Ну что ещё?

Красницкий уже начал тяготиться присутствием этого субъекта и подумал, что нужно было нанять вместо него какую-нибудь девчонку с упругой попкой. И даже если бы она оказалась не очень сообразительной, всё было бы приятнее смотреть. Хотя у этого — он даже не помнил точно имени помощника — были прекрасные рекомендации.

— Тимофеев после заседания заявил адвокатам, что у него есть против компании и вас лично некоторые документы. И если с ним и Денисовой что-нибудь случится, то об этом станет известно общественности и правоохранительным органам.

— Что-что?! — Борис Александрович в ярости вскочил, опрокинув стул.

Бедняга-помощник отскочил и, попятившись, едва не упал. И хотя гнев шефа был направлен не на него, он боялся Красницкого и каждый раз чувствовал себя виноватым, сообщая тому плохие новости. Конечно, никто не неволил его работать на этого человека, но необходимость содержать престарелых родителей, выплачивать ипотеку заставляли терпеть и унижаться. Платил Красницкий весьма неплохо, жалование не задерживал.

— Ладно, поехали в офис. — Борис Александрович довольно быстро остыл и поставил на место перевернувшийся стул. — Необходимо срочно всё проверить.

Глава вторая

Слова Сергея Тимофеева подтвердились служебной проверкой, в результате которой обнаружилась пропажа части бумажных документов и файлов с рабочего компьютера Сергея. Да уж, теперь он из неудобной персоны переходил в разряд опасного врага. Нужно было срочно что-то делать.

Красницкий накинулся на главу службы безопасности и начальника отдела информационных технологий. Их оправдания, что он сам в своё время отдал распоряжение не проверять Тимофеева и не следить за ним, были бесполезны. Пообещав «уволить обоих к чертям», он выгнал обоих из кабинета, а сам принялся ломать голову, как раз и навсегда избавиться от этой проблемы.

Конечно, можно было попытаться договориться: заплатить Тимофееву за молчание и полюбовно решить вопрос с увольнением Денисовой. Но Красницкий был не тем человеком, который старался всё и всегда делать «по-хорошему». Особенно теперь, раздосадованный собственным промахом (он довольно быстро осознал, что просчитался, отдав приказ не следить за Сергеем), Борис Александрович был склонен пойти на крайние меры. К ним он старался прибегать как можно реже, несмотря на свою преступную натуру, и последний раз жертвой таких мер стал Станислав Марченко — бывший хозяин контрольного пакета акций авиакомпании, которым теперь владел Красницкий. Он умер якобы от отравления редким видом рыбы в одном из ресторанов на фешенебельном курорте, где отдыхал с семьёй.

Теперь Красницкий хотел избавиться от Сергея и Марины, руководствуясь принципом «нет человека — нет проблемы». Предупреждения Тимофеева, что компромат на него попадёт в полицию, Бориса Александровича не очень-то пугали. Он был уверен, что всегда сумеет договориться. К тому же любые доводы здравого рассудка сейчас заслоняла жажда мести.

Пораздумав, Красницкий и набрал номер, обозначенный в мобильнике как «Расул». Именно этот человек помог устранить Марченко. Послышались гудки, и на другом конце ответили:

— Алло.

— Это я, — спокойно произнёс Красницкий. — Нужно встретиться, поговорить. У меня есть для тебя дело.

— Хорошо, ты знаешь место.

— Когда? Через час можно?

— Приезжай.

— До встречи.

Красницкий взял из сейфа увесистую пачку долларов и запихнул их во внутренний карман пиджака. Передал через секретаря водителю, чтобы готовил машину. Простая предосторожность требовала использовать для поездки на специфическую встречу не привычный «майбах», а что-то менее заметное, но Борису Александровичу в любых обстоятельствах не хотелось лишать себя комфорта, поэтому тёмно-синий лимузин повёз его на север города в одну из промзон.

По дороге, закрывшись от неприветливой весенней погоды, глаз простых смертных и собственного водителя — опустив перегородку в салоне, — Красницкий сделал несколько деловых звонков и прочитал электронную почту, ответил на пару писем. Затем он принялся размышлять, с которой из двух любовниц, светленькой или тёмненькой, провести сегодняшний вечер и ночь. Одним словом, Борис Александрович был совершенно спокоен, словно и не собирался заказывать убийство двоих человек. Муки совести уже давно перестали тревожить его.

Увлёкшись планами на вечер, Красницкий не сразу услышал водителя, оповестившего, что, кажется, приехали. Этот Виталий работал у Бориса Александровича только второй месяц и никогда раньше не возил шефа по данному адресу, поэтому говорил молодой человек неуверенно.

— С другой стороны нужно было припарковаться! — недовольно пробурчал хозяин, едва выйдя из машины и оглядевшись по сторонам. — Баран!

— О, из… извините, Борис Александрович! — виновато пробормотал Виталий, закрывая дверцу. — Больше этого не повторится! Мне с вами пойти?

— Нет, я один! Перегони пока машину, чтобы мне опять не пришлось время тратить! — сквозь зубы процедил Красницкий и уже ступил на проезжую часть.

— Здесь опасно переходить! Там «зебра» и светофор неподалёку! — попытался предупредить Виталий.

— Буду я таскаться из-за тебя! — сердито пробубнил себе под нос бизнесмен, уверенно шагая через дорогу.

Уже начало смеркаться, и Красницкий не увидел несущуюся в левом ряду легковушку. Хотя, по правде сказать, он и не смотрел по сторонам — движение здесь было не очень оживлённым. Последнее, что он услышал, прежде чем быть сбитым, был возглас его водителя:

— Борис Александрович, осторожнее!

На глазах Виталия шефа подбросило и перевернуло в воздухе, он плюхнулся на асфальт, распластавшись в неестественной позе в грязной жиже из снега и реагентов, контакта с которой всегда умело избегал. А машина, что сбила Красницкого, не притормозила, не остановилась и быстро скрылась с места происшествия. Ни водитель, ни другие свидетели — несколько человек на ближайшей автобусной остановке — не только не запомнили её номер, но даже толком не могли описать цвет или марку — так быстро всё случилось.

Прибывшие минут через десять врачи бригады скорой помощи, к своему удивлению и удивлению зевак, констатировали, что Красницкий жив и даже не сильно травмирован, как можно было ожидать. Да, у него имелось несколько серьёзных и не очень переломов, сотрясение мозга, но, по мнению фельдшера, всё могло быть и хуже. У Бориса Александровича даже оставалось вполне стабильное сердцебиение. Однако в машине по дороге в больницу наступило ухудшение его состояния, в результате чего, едва оказавшись в реанимации, Красницкий впал в кому.

После того как показания записала полиция, Виталий прямиком рванул вслед за шефом и очутился в приёмном покое одновременно с Аллой Владимировной, женой Красницкого, которая приехала туда вместе с личным адвокатом. Она не обратила особого внимания на водителя мужа, лишь слегка кивнула ему, зато набросилась с расспросами на врача, вышедшего из палаты.

Виталий, конечно, не был святой простотой, да и об отношениях в семье Красницких уже кое-что узнал, но всё равно был поражён циничностью этой женщины. Едва закончив пытать доктора, она, не стесняясь, стала обсуждать с адвокатом, как скоро может прибрать к рукам имущество Бориса Александровича в том случае, если он умрёт, и как сделать, чтобы ни одна из любовниц ничего не получила. Кстати, по её лицу было видно, что Алла Владимировна, мягко говоря, расстроена. Но не тем, что муж при смерти, а тем как раз, что он ещё жив!

Улучив момент, когда они прервали разговор, молодой человек рискнул подойти к хозяйке и, справившись о здоровье шефа, предложить свои услуги. Самой Алле Владимировне ничего нужно не было: у неё имелась машина и свой водитель (он же, по слухам, любовник), однако её адвоката, «уважаемого Абрама Моисеевича», нужно было отвезти домой, что и было поручено так удобно подвернувшемуся Виталию.

Оставшись одна, жена Красницкого вошла к нему в палату, безразлично посмотрела несколько минут на беспомощного мужа, опутанного сетью трубок и катетеров, после чего вышла в коридор. Она достала из сумочки сотовый: как бы там ни было, нужно позвонить дочери и сыну — пусть срочно летят из своего Лондона в Москву, если хотят «попрощаться с папочкой» и успеть к разделу пирога.

Глава третья

Борис Александрович огляделся по сторонам — повсюду его окружал яркий белый свет. Казалось, он проникал под кожу и глубже, наполняя всё существо, всасываясь в кровь. Вначале глазам было больно, но довольно быстро Красницкий привык, и не было больше необходимости жмуриться. Поскольку в этом месте был один лишь свет и никаких ориентиров в пространстве, не было понятно, где верх, где низ, стоит он или лежит. И всё-таки интуитивно Красницкий почувствовал, что лежит, так что следующим его действием стала попытка встать на ноги. Неудачно.

Он барахтался, словно лягушка в кувшине с молоком, не в состоянии нащупать опору. Это вызвало страх у Бориса Александровича, хотя обычно его ничто не пугало. Тогда он задумался: где он находится и, самое главное, как сюда попал? В сознании всплыли смутные воспоминания: он приехал в какое-то место и стал переходить дорогу, затем чей-то окрик и… Дальше Красницкий не помнил. Должно быть, его сбила машина или произошло что-то в этом роде. Но если его сбила машина, то он должен сейчас находиться в больнице, разве не так? То, что он видит, явно не похоже на интерьер больничной палаты. Но тогда…

— Я что, умер?! — крикнул он в пустоту.

— Не спеши умирать, Борис, у тебя ещё есть дела! — К своему удивлению, мужчина непонятно откуда услышал ответ.

И, к ещё большему удивлению, голос показался ему отдалённо знакомым.

Одновременно чьи-то невидимые сильные руки схватили его под мышки и поставили на ноги. Едва поймав равновесие, Борис Александрович стал озираться в поисках того, кто это сделал, и быстро нашёл у себя за спиной. Да, ему не послышалось, что голос знаком… и это лицо! Молодой мужчина лет тридцати, чертами напоминающий самого Красницкого в том же возрасте. И хотя Борис Александрович не общался с младшим братом лет с семнадцати и, как следствие, не знал его в таком возрасте, он был уверен, что перед ним в этот момент стоит именно Аркадий. Должно быть, таким он и ушёл из жизни, скончавшись от воспаления лёгких, после того как в мороз спас провалившегося под лёд ребёнка.