Бесплатный фрагмент - Кофе и вода

Таша Гербер
ВОДА и КОФЕ

На протяжении многих лет, вода — это знак очищения, она смывает старые эмоции, обновляет чувства, помогает им преобразовываться. А кофе — символ общения, он бодрит и заставляет нас двигаться вперёд. Вода — жизненно важный элемент для нашего благополучия, во многих культурах она ассоциируется с интуицией и течением жизни. Кофе издревле способен выдернуть нас из раздумий и окунуть в реальность, может обострить ум и помочь сосредоточиться, быстрее решая задачи или какие-то проблемы.

А если добавить в крепкий кофе воды, то можно растянуть удовольствие и насладиться ароматным, совершенно другим уже, напитком.

Главное, не исключать один из ингредиентов, особенно, когда над Питером такое редкое ясное небо.

«Жизнь не так уж плоха, если в ней есть кофе и встречаются добрые люди!» (с)

Глава 1

ОНА

… — Я хочу развестись. — разорвал тишину ночи мой муж и я распахнула глаза.

Очертания спальни проглядывались только от ночной иллюминации города за окном и комната сейчас казалась абсолютно бесцветной, какой-то серой, как и наша жизнь с ним последние несколько лет.

Я лежала к нему спиной, но он знал, что я его слышу. За много лет брака, муж по моему дыханию научился определять, сплю я или просто лежу с закрытыми глазами, как всегда пытаясь уговорить усталый организм выключиться и наконец отдохнуть.

Все эти годы обожала звук его низкого бархатного голоса, когда он говорил шёпотом, поэтому я не стала сразу отвечать, а подождала, пока звучание его слов окутает меня полностью и он, по-привычке, положит руку на моё бедро, придвигаясь ближе.

— Почему? — решила спросить я, когда он обнял меня со спины в темноте.

— Потому что так не может дальше продолжаться. — с сожалением в голосе прошептал он. — Я тебя извожу…

Бывают у людей переломные моменты, когда жизнь делится на «до» и «после».

После развода, я почему-то не почувствовала это на себе. Я вообще ничего не ощущала, будто разучилась проявлять эмоции. Словно знала обо всем, что случится заранее, и после просто жила на автомате, когда мы всё же развелись.

А потом будто что-то толкнуло меня сделать нелогичный ход…

Поезд затормозил, когда уже бо́льшая часть пассажиров нашего плацкарта выстроилась в длинную очередь к выходу. Кто-то шумно радовался, увидев знакомые лица на перроне, кто-то тяжело вздыхал, что хочет поскорее на выход. Радостно шумели чьи-то дети и громко капризничала неприятная старушка, которую всю дорогу что-то не устраивало в поездке.

Понятия не имею, зачем сюда приехала и совершенно не тороплюсь выходить из вагона сейчас. Весь запас необходимых вещей я уместила в небольшую дорожную сумку и толпиться с большими чемоданами в проходе мне совершенно не прельщало. А весь пыл, который толкнул меня на импульсивную покупку билетов и бронирование жилья, растерялся ещё в дороге, под громкий храп какого-то мужчины на соседней полке.

Вернувшись, в очередной раз, вчера с работы в пустую квартиру, мне захотелось сбежать. Сбежать от груза одиночества и мрачной обстановки, представив, что она останется висеть дома, как старая забытая куртка бывшего мужа, в прихожей на крючке. И я, не раздумывая, взяла билет в северную столицу, в которой, почему-то, так ни разу и не побывала до этого.

Проводник вежливо предложил помощь с багажом, когда очередь на проходе почти растаяла, но, увидев мою сумку, хмыкнул и направился к выходу.

Несмотря на ранний час, перон гудел какими-то людьми, все обнимались и целовались, кого-то встречали с табличками или цветами. Люди плакали от счастья и громко приветствовали друг друга. Казалось, только меня здесь не ждут.

Да и дома меня теперь никто не ждёт, так что, я просто прибавила шаг в направлении выхода из вокзала, чтобы поймать такси и поехать на съёмные апартаменты, смыть с себя московскую пыль, а заодно, попытаться смыть свою грусть. И прожить эти пару дней без тоскливых воспоминаний о разрушенном браке.

С другими какими-то установками, например.

… — Люблю тебя… — тихо произнесла я, когда он закончил свой длинный монолог, подкрепленный, как всегда очень понятными и безоговорочными доводами.

— Я тоже тебя люблю. Но моя любовь убивает в тебе с каждым годом свет, который я так полюбил вначале. Это неправильно. — он крепко обнимал меня, поглаживая большим пальцем открытое плечо. А я всё так же наслаждалась его шёпотом, несмотря на мучительную тему разговора.

— А поступать со мной так, разве, правильно? — из меня даже слезы не текли весь разговор. Я знала, что любые мои доводы будут биться о стену его логических заключений. Но боль от каждого его слова я спрятать всё равно не могла.

— Нет, абсолютно неправильно. Прости меня. Но я не вижу другого выхода. — муж, спустя столько лет, наконец-то, говорил искренне, но от этого легче не становилось. — Не хочу тебя больше мучить. Это убивает и меня…

— Убить меня решил? Глаза разуй, мальчик! — громко проворчала недовольная старушка из нашего вагона и мимо проходящий парень, пятясь, стал извиняться, что задел её. — Иди уже, куда шёл! — гавкнула она на него и он отстранился, сделав пару шагов в сторону, наткнувшись ровно на меня.

— Извините, пожалуйста! — обратился он уже ко мне и сочувствующие сложил брови, заглянув в глаза.

— Ничего страшного. — отозвалась я.

— Простите. — повторился он ещё раз и прибавил шаг, огибая людей, постепенно растворившись маленькой точкой в толпе.

ОН

… — Я же сказала «ладно»! Что ты ещё от меня хочешь услышать? — раздражённым голосом спросила она, когда я закончил объяснять, почему снова не смогу приехать.

Услышал щелчок зажигалки на том конце трубки и представил, как она стоит сейчас у окна на нашей кухне и гладит своими изящными пальцами зеркальные осколки мозаики на подоконнике.

Я хотел бы услышать, что ей не всё равно. Что она скучает и не хочет, чтобы я оставался в чужом городе так надолго. Что хочет, чтобы я сейчас обнимал её со спины, пока она курит в форточку.

Но услышал только тяжёлый вздох усталости от нашего разговора.

— Я позвоню вечером, когда освобожусь. — ответил я.

— У меня сегодня планы. Я буду вне доступа, за городом. — холодно отозвалась девушка.

— Тогда, напиши, как вернёшься домой, пожалуйста. Я волнуюсь. — ответил я.

— Ладно! — выдохнула она ответ вместе с дымом из лёгких.

Чертов мобильник даже не дал мне погрустить под мерные короткие гудки прервавшегося разговора, как раньше делал городской телефон. Просто разорвал соединение, а через несколько секунд погас экран.

И наши отношения гасли, я чувствовал это, но совершенно не хотелось верить в то, что это действительно происходит…

Хотя бы маленькую чашку эспрессо глотнуть, но я не успею.

На выходе из поезда, меня оглушил радостными криками какой-то басистый парень, приветствующий друзей. Они шумно пообнимались, хлопая друг друга по плечам. Потом, задержался невольно взглядом на целующейся парочке и задел, случайно, своим рюкзаком бабушку, которая моментом показала свой дурной московский характер, накричав на меня.

Пока уворачивался от её неприятной ругани, случайно задел девушку и тоже сразу отчетливо извинился, на случай, если она будет такой же недовольной. Но у девушки оказался невероятно грустный и глубокий взгляд. Она не стала ругаться, а лишь вежливо ответила, что всё в порядке.

Если бы я не спешил на встречу сейчас, то обязательно предложил бы ей донести сумку или проводить, но если я хотя бы на пару минут сейчас остановлюсь, то все мои планы рассыпятся.

Из здания вокзала, я моментом нырнул в метро, слившись ненадолго с толпой, и выскочил на родной станции, прибавив шаг через дворы.

Несмотря на то, что давно уже всё решено, меня всё равно одолевали сейчас трепетное волнение и грусть, потому что я окончательно прощаюсь с этим городом. И спешка только добавляла спутанности в мои и без того сумбурные мысли.

Вся дорога от метро до квартиры пролетела размазанными воспоминаниями, как огни на ночной трассе. Тёплыми и душевными, грустными и невыносимо печальными. Я тут родился и вырос, учился, гулял, прогуливал школу, поступил в универ, устраивался на работы, пил с друзьями, увлекался музыкой. И, конечно же, очень сильно любил.

… — Как ты можешь со мной так поступить? Где я буду жить? — её обиженный тон меня даже повеселил, несмотря на ужас всей ситуации.

— Может, с ним? — криво улыбнулся я.

— Это было несерьёзно! — закричала она.

— Он несерьёзно прожил почти два месяца в нашей квартире? С тобой? В комнатах, где мы делали ремонт и строили планы на будущее? — мой голос звучал уже ровно.

— Давай начнём сначала? Не прогоняй меня, пожалуйста! — вытянула она нежным голосом и сложила брови домиком, но теперь я видел только фальшь.

Меня даже не злила уже вся эта ситуация, как три часа назад, когда я застал его тут.

Я просто устал.

Приехал, как только выдалась возможность. Но дома она была не одна. Его вещи были повсюду: лежали на полках, висели на стуле, ждали стирки в корзине для белья. На полке в кухне банки с витаминами и протеинами, в ванной — бритвенные принадлежности, пиво в холодильнике и две чашки в раковине.

Как же мерзко.

— Я буду продавать эту квартиру. — вылетело из меня.

— Но ты же любишь эту квартиру! И собирался вернуться, как только всё закончится. — она всё ещё тянула гласные, будто умоляла меня.

— Теперь меня точно здесь ничего не держит…

На мобильный названивала риэлтор, потому что до назначенного времени оставалось всего пятнадцать минут, а нам ещё надо было уладить какие-то вопросы. Но я уже скользнул в парадную, так что отвечу на все её вопросы лично. Проскочил два лестничных широких пролета, как в детстве — через ступень, и оказался возле высокой синей металлической двери, незамедлительно позвонив в звонок.

Дверь мне открыла крупная улыбчивая женщина лет пятидесяти и широко улыбнулась.

— Здравствуйте! Наконец-то! — высоким и доброжелательным голосом поздоровалась она.

— Говорил же, что успею! — переведя дыхание, выдал я и познакомился, наконец, с риэлтором, с которым мы общались только по телефону почти год.

Я, почему-то, представлял её моложе. Наверное, из-за тонкого приятного голоса, который казался мне практически пением, когда она вдохновенно говорила, подыскивая покупателей на мою квартиру.

Мы обсуждали нюансы сделки и закрывали последние вопросы, пока я ходил и прощался с родными стенами, которые хранили мои яркие воспоминания и горестное послевкусие любви.

Квартира за много лет подвергалась переделкам несколько раз. В последний, уже я знатно вложился в ремонт, когда родители уехали жить за город, а мы с любимой девушкой решили съехаться.

Делали тут ремонт вместе, вдохновляясь Климтом — её любимым художником. Строгий минималистичный серый интерьер был разбавлен деталями в яркой мозаике, дублирующей некоторые детали его картин или расписным текстилем с вышивкой золотыми нитями. Сейчас, например, мы сидели за кухонным столом с блестящей золотой патиной, как и на белых кухонных фасадах, которые разбавляла яркая оранжево-жёлтая мозаика стеновой панели, с черными, серыми и белыми неровными прямоугольниками, повторяющие одеяние мужчины на картине «Поцелуй».

Неожиданно, в окно заглянуло солнце, заиграв бликами по всей комнате от подоконника, который я когда-то задекорировал мозаикой зеркальных золотых осколков, как раз ради такого вот момента.

Рёбра моментом безжалостно схлопнули сердце гневом и обидой от этого воспоминания.

Хочу поскорее со всем этим покончить! Подписать документы, вручить ключи. Уйти отсюда навсегда, забыв, как увидел её тут, на этом самом подоконнике.

ОНА

Апартаменты были очень похожи на мою первую квартиру в Москве, которую я снимала несколько лет после того, как переехала в столицу, когда поступила в университет.

Я выбрала эту студию, наверное, подсознательно, желая вернуть себе то лёгкое состояние, которое было у меня до замужества.

Большая кровать занимала почти всё пространство студии в середине комнаты. Небольшая кухня с низким холодильником, светлый санузел и тесный коридор с книжными полками. Бросила сумку рядом с этими полками и открыла дверь на балкон, вдохнув городского воздуха, который почему-то напомнил мне библиотечный запах, несмотря на то, что окна выходили на оживленную улицу с автомобилями.

На открытом маленьком балконе сейчас стоял кованый столик со стеклянной столешницей и два плетёных чёрных кресла. Через железные прутики мне открылся вид на густой клён у широкой дороги, и я присела немного погреться в ранних солнечных лучах уходящего лета.

Нежно любила ту студию в Москве.

Моё первое гнёздышко.

Заботливо украшала и наполняла её деталями, которые создавали уют все пять лет, что я в ней жила. И очень грустно было с ней расставаться после замужества, но вдвоем там стало совсем тесно.

Вспомнила зачем-то, как мы часто стояли на моем застекленном узком балконе, обнявшись. Он выходил покурить, а мне просто хотелось быть рядом, обнимать его, пока он близко. Чувствовать аромат его тела и парфюма, кутаться в этого большого парня, как в плед, и утыкаться носом в шею. Я тогда была уверена, что у меня мало времени и он непременно скоро исчезнет из моей жизни. Но судьба подарила мне его на десять лет.

Понятия не имею, куда сейчас идти или что смотреть. Вроде как надо посетить какие-то галереи или музеи, обязательно побывать на Дворцовой площади или погулять по Невскому, но хотелось только раздеться и лечь в кровать, укутавшись в воспоминания о своей старой квартире-студии, где было так хорошо в объятьях будущего мужа.

… — Ты как, красавица? — он с порога сбросил кеды и решительно направился к кровати, где я сейчас лежала, укутавшись в плед, чтобы меня поцеловать, а потом шагнул к барной стойке, которая служила и обеденным столом.

— Всё хорошо. Таблетка уже подействовала. — отозвалась я, наблюдая, как хозяйничает мой будущий муж.

Он закрыл широкой спиной вид на кухню и стал разбирать на столешнице пакеты, которые только что принёс.

— Я взял тебе мороженое, шоколад, конфеты и бутылку красного, твоего любимого! Так что, ты поторопилась. Могли бы и без таблеток справиться! — подмигнул он и принялся готовить ужин.

— Ты лучший! Ты в курсе? — засмеялась я.

— Я просто тебя люблю. — буднично ответил он, впервые признавшись мне в чувствах…

С трудом заставила себя встать. Закрыла за собой балкон, сняла и оставила кофту, раз на улице стало солнечно, и выскочила из подъезда.

Решила пойти, куда глаза глядят.

Сначала, были какие-то типичные улицы, как в центре Москвы, с толпой людей, идущих на работу. Но через час с лишним, Питер соблазнительно открылся мне старинной архитектурой. Водоемы слепили яркими бликами, красивыми горизонтами с мостами и ажурными фонарными столбами. И из-за погоды, видимо, на улицах резко стало людно.

Быстро устав от толпы, мне захотелось пойти в обратную сторону и вернуться к кафе, которое было недалеко от моих апартаментов. Думала срезать дворами, но неожиданно в них заблудилась и пару раз забрела в тупики. Решила всё-таки не заходить больше под арки, а свернуть за угол широкой улицы и город, случайно, заманил меня в уютный сквер с небольшим фонтаном. Здесь оказалось не так много людей, как на центральных улицах, и я решила присесть на лавочку и передохнуть.

Зачем я вообще сюда приехала? Сбежала из столицы, где всё напоминает о бывшем муже, но от своих мыслей я всё равно не убежала и в голове то и дело всплывали воспоминания, которые причиняли мне сейчас физическую невыносимую боль.

Воспоминания о его прикосновениях и поцелуях, широких ладонях и каменной груди, длинных ресницах и пронзительном взгляде. О наших прогулках, выходных дома и поездках к друзьям, или встречах с родителями.

По щекам, наконец-то, полились слёзы и я даже не стала их утирать. Соленые капли тяжело падали на мои раскрытые ладони, лежащие на коленях и будто вытесняли из меня что-то тяжёлое, что давило на грудь уже много лет.

Зачем я сдерживала их всё это время?

Не плакала в тот ночной разговор. Не плакала месяц обоюдного молчания после того как мы написали заявление и он стал вывозить вещи из квартиры. Когда впервые вернулась в пустую квартиру с одной старой его курткой. И когда каждый день здоровалась с этой курткой, весь следующий месяц до сегодняшнего дня.

Я понимаю, что эта грусть обязательно пройдет когда-нибудь, через месяцы и может даже годы. Но очень хотелось, чтобы боль прекратилась прямо сейчас.

Не хочу её больше чувствовать.

ОН

… — Выходи за меня! — нагло заявил я, ещё не натянув джинсы.

— Нам всего двадцать! Куда ты торопишься? — она заливисто засмеялась и прикрыла свою соблазнительную фигуру одеялом.

— Мне всё равно! Выходи за меня! — я даже вскочил, потому что меня переполняло это чувство окрыленности. Чувство, что я нашел ту единственную, с которой хочу просыпаться каждый день и готовить ей кофе, а не выпрыгивать через окно её общежития, как делал последние полгода.

— Я так не хочу. Я ещё даже универ не закончила. Хочу получить диплом, устроиться в крутую галерею. Организовывать выставки. Открывать для людей волшебство современного искусства!

— Всё это можно делать и с мужем. Я же не прошу тебя менять планы. Просто давай поженимся. — я скользнул под одеяло, чтобы ещё раз насладиться мягкостью её кожи.

— Давай, для начала, съедемся и посмотрим, сможем ли ужиться…

Всего час и официально этот город больше меня не ждёт.

Даже не думал, что всё произойдет так быстро. Только что мне было куда вернуться и вот, это чувство, неожиданно, исчезло.

До поезда было ещё несколько часов, и я решил немного прогуляться дворами и заглянуть в кофейню в паре кварталов от родного дома. Кофейня открыта там больше двадцати лет, спрятана от посторонних глаз симпатичной парадной дверью без вывески, но народу внутри всегда тьма и только местные, потому что хозяин когда-то одним из первых придумал маркетинг, который неожиданно выстрелил.

В Москве такая фишка не прокатила бы, наверное, а вот петербуржцы очень любят всё аутентичное и с радостью делятся с друзьями кодом от домофона резной красивой двери, чтобы те непременно окунулись в искусство города и выпили самого вкусного кофе в северной столице.

По поводу вкуса, я бы поспорил. Но атмосфера там, и правда, может удивить.

… — Ты как, милый? — она погладила меня по плечу и встала спиной ко мне, чтобы я обнял её за талию и мы вместе смотрели на зал.

— Всё хорошо. — отозвался я, гладя её открытые плечи в соблазнительном коктейльном платье.

— Но ты же говорил, что не любишь такие мероприятия.

— Зато, я люблю вкусный кофе. А ещё, люблю тебя. Так что, просто наслаждаюсь твоим видом весь вечер. Как ты общаешься со всеми этими людьми в этом атмосферном месте. И, между прочим, можно слушать вечно, как ты описываешь эти непонятные картины. — заверил я невесту. — Считаю, что, в целом, вечер удался.

— Потерпи ещё пару часов. — отозвалась она, выскользнула из моих объятий и снова влилась в диалоги об искусстве.

Кофейню закрыли на время выставки и поток желающих сюда попасть вырос вдвое, потому что, помимо репутации местного аутентичного кафе для своих, сегодня здесь вся элита города.

Я не люблю такие мероприятия. Официальный стиль в одежде будто сковывал меня и весь этот снобизм вокруг современного искусства совершенно не восхищал, но ради этой девушки я готов был терпеть такие мероприятия хоть каждый вечер. И старательно искал в них положительные стороны…

Уже подходя к месту, заметил на лавочке в сквере девушку, которую чуть не снёс сегодня на перроне. Она сидела с каким-то очень растерянным видом, держа раскрытые ладони на коленях и, кажется, плакала.

Постоял немного в сомнениях, подходить к ней или не стоит, но один из бариста выскочил из кафе на перекур, придержал мне дверь, поздоровавшись, и я шагнул вовнутрь.

Пока ждал своей очереди, чтобы сделать заказ, то и дело смотрел в окно на лавочку, где сидела та девушка. Она так и не шевельнулась, продолжая смотреть на свои ладони. Очень хочется подойти и узнать, всё ли у неё в порядке. Через пару минут сомнений, я, наконец-то, решился, заказав на кассе два кофе, вместо одного.

Девушка действительно плакала и ловила большие градины соленых капель себе на ладони, устремив, похоже, взгляд куда-то вглубь себя, потому что даже не заметила, что я подошёл.

— А вы знаете, что когда на улицах Санкт-Петербурга такая солнечная погода, грустить в городе официально запрещено? — начал я с глупой шутки, которая пришла мне в голову, пока я переходил дорогу к скверу.

— Простите, пожалуйста. — грустно отозвалась она и стала утирать слёзы мокрыми ладонями.

— Вообще-то, я планировал пошутить и немного вас развеселить. — моментально растерялся я. — Извините.

Присел на другой край лавочки, поставив стаканчики, вынул из бокового кармашка рюкзака упаковку салфеток и протянул ей пачку.

— Спасибо. — она отвела от меня взгляд и, вынув салфетку, промокнула длинные, почти прозрачные, ресницы.

Я стал внимательно её разглядывать. Очень привлекательная девушка. Светлые волосы ниже плеч, которые уложил уже питерский ветер, слегка их распушив. Курносый нос в веснушках и ни грамма косметики на свежем лице. В голубых джинсах и в белой свободной футболке, заправленной в них. На щиколотках подвороты и простенькие кеды. Даже не знаю, сколько ей лет. То ли двадцать, то ли тридцать.

Но печальным её глазам, кажется, пара столетий.

— Угощайтесь кофе. — несмело продолжил разговор я. — Он очень вкусный! Я взял для вас латте на миндальном молоке с лавандой.

— Что? — она непонимающе посмотрела на меня и будто очнулась от каких-то своих внутренних размышлений.

— Я чуть не сбил вас на перроне пару часов назад. Хочу извиниться.

Подвинул стаканчик к ней поближе, держа дистанцию, чтобы не нарушать её личного пространства.

— А как вы узнали, какой кофе я пью? — удивлённо захлопала глазами девушка.

— А я угадал? — улыбнулся я.

— Не то слово! — поразилась она.

Девушка взяла стаканчик, открыла крышку и с удовольствием вдохнула аромат, но потом закрыла крышку и поставила напиток обратно.

— Не хотите? — поинтересовался я.

— Боюсь потом вернуться домой в семи мешках. — невесело хмыкнула она.

— Об этом я не подумал. — приуныл я. — Действительно. Вы меня не знаете, а я тут с напитками подкатил. Давайте вместе зайдём в кафе и выберете сами?

— В какое кафе? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Вон за той дверью. — пояснил я, указывая на парадную, из которой недавно вышел.

— Но там нет никакого кафе! — возразила она.

Меня сотрясло от смеха. Действительно, подозрительнее некуда.

— По всем фронтам облажался, получается! — развел я руками.

— Получается, что так. — невесело согласилась она.

— Это местное заведение, для своих. — стал пояснять я. — Оно работает по сарафанке. Я увидел вас оттуда и мне подумалось, что латте с лавандой вам очень подойдёт.

— А что на счёт молока? Почему альтернативное? — заинтересовано спросила она.

— За ароматом миндаля легко спрятать запах яда. — рассмеялся я. Открыл её стаканчик и сделал большой глоток.

Девушка встревоженно ойкнула, а потом, наконец-то, мне улыбнулась.

— Теперь вы мне поверите, но остались без кофе! — улыбнулся я.

— Почему же? — хитро ответила она и глотнула следом за мной. — Ммм! И правда, очень вкусный!

— И мой вкусный, можете тоже попробовать. — предложил я.

— Только после вас. — улыбнулась она.

Я сразу послушался, глотнув и свой напиток тоже, и из девушки выскочил приятный заливистый смех.

— Я пошутила!

ОНА

Приятный очень парень. Совершенно не кажется подозрительным, даже несмотря на странность всей ситуации. Это его я проводила взглядом на перроне рано утром. Но как он оказался тут и как угадал мой любимый напиток?

— У вас всё хорошо? — очень искренне поинтересовался он, разглядывая моё лицо. — Вид у вас потерянный.

— Я заблудилась. — решила ответить я. Не рассказывать же незнакомцу, почему я плачу.

— А куда шли? — спросил он.

— Я…я не знаю. — призналась я, снова растерянно положила руки на колени и перевела взгляд на небо, чтобы не заплакать.

— Тогда, у нас проблемы. — сделал он вывод.

— У меня проблемы. Вы можете пойти куда собирались. — ответила я задумчиво. — А мне некуда идти…

— Мне теперь тоже некуда идти. — почему-то ответил он и растерянно пожал плечами.

— Как это? — вылетел из меня вопрос.

— Где-то полчаса назад, я стал в этом городе официально чужим. — поделился он немного с грустью.

— А как так получилось? — решила спросить я.

— Продал квартиру. И теперь меня тут не ждут даже стены. — ответил он и, кажется, не врал. — А вам почему некуда идти?

— Потому что в этом городе нет места, куда можно уйти от собственных мыслей. — честно ответила я.

— Тут я с вами полностью согласен. — отозвался он и опустил взгляд.

Я тоже опустила глаза на свои руки.

— Сочувствую вам. Я тяжело прощалась со своей первой квартирой. Автоматически несколько раз уезжала в её сторону, когда переехала. Один раз даже почти до подъезда дошла, когда опомнилась.

— Если бы та ваша квартира была девушкой, то как бы вы её описали? — он очень буднично задал этот вопрос и глотнул свой кофе из стаканчика.

— Очень странный вопрос. — отозвалась я.

— А вы сделайте вид, будто этого не заметили, и ответьте искренне. — парень поднял бровь и улыбнулся.

— Она была, наверное, как маленькая первокурсница. Отличница, у которой все книжки и лекции по алфавиту, юбочка всегда отглажена и бантик ровный на хвостике. — улыбнулась я. — А ваша какая?

— Моя — худосочная женщина, лет пятидесяти. Экстравагантная модернистка и завсегдатай прокуренных квартирников, где собирается элита северной столицы. Она не из их круга, но всю жизнь стремилась к этому статусу и прекрасно ориентируется в компании.

— Ого! — я, кажется, расхотела плакать и даже увидела эту даму, мысленно пытаясь представить, как выглядит такая квартира. — Да вам книги можно писать!

— А, может, я и писатель. Мы же с вами ещё не познакомились. — заговорщически шепнул он.

— Не думаю, что вам нужно знакомство со мной. — тихо ответила я.

— Почему же? — не унимался парень.

— Наши квартиры точно не стали бы знакомиться.

— Поэтому, мы с ними и попрощались. — развел он руками. — Люди меняются.

— Меняются… — грустно повторила я за ним.

Я за брак сильно поменялась. Вроде, не теряла в нем себя, но будто запрятала куда-то глубоко. Так глубоко, что теперь не уверена, что найду.

А ведь когда-то я была такой студенткой.

Из глаз снова неконтролируемо потекли слезы. Парень протянул мне салфетку, теперь заботливо вынув её из пачки сам.

— Хорошо, давайте не будем знакомиться. Но оставить вас тут я просто не смогу. Я, вроде как теперь в ответе за ваше настроение, девушка-вода.

— Почему вода? — всхлипнула я и сразу же догадалась.

— Ваши слезы привели меня сюда. И если я уйду сейчас, то вы можете ненароком наплакать ещё целый канал к Неве, например. — улыбнулся он.

Захотелось улыбнуться ему в ответ.

Очень хороший молодой человек, неравнодушный и симпатичный, как мне показалось. Тёплая открытая улыбка, сильная фигура с прямой осанкой и тёмные, почти черные глаза. Как кофе.

— Я тогда буду звать вас Кофе. — отозвалась я.

— Договорились! — быстро согласился он и широко улыбнулся. — Кофе и Вода, мне кажется, подружатся быстрее, чем студентка и модернистка. — Принести вам ещё кофе?

Я даже не заметила, что допила предложенный напиток, который и впрямь оказался очень вкусным. На губах ещё остался привкус лавандового сиропа и я облизнулась.

— Нет, благодарю. — несмело улыбнулась я.

— Тогда, у меня есть предложение! — загорелся он.

— Какое же? — подыграла я.

— Как я понял, вы заблудились и налегке. — он обвёл в воздухе меня ладонью. — Значит, просто гуляли. Я теперь в этом городе, считай, бездомный и тоже налегке. — улыбнулся он. — Давайте, погуляем вместе? Со мной вы легко можете заблудиться где вам вздумается, потому что я всегда вас выведу из любого закоулка. А я побуду рядом, чтобы вы не затопили город. Или, чтобы вас не забрали в полицию за грустный вид в редкий питерский солнечный день.

Я, всё-таки, не сдержала улыбки.

— Кажется, эта улыбка выглядит, как согласие. — отозвался он, заглядывая мне в глаза.

— Кажется, да. — согласилась я.

Парень поднялся, выкинул наши пустые стаканчики в урну и подал мне руку, чтобы помочь встать.

— Где вы планировали заблудиться дальше? — поинтересовался он.

— Вроде бы, где-то там. — я указала в сторону окончания сквера, так как пришла сюда с обратной его стороны.

— Тогда, вперёд, Вода! — воскликнул он. — Уже чувствуете?

— Что?

— Запах приключений, конечно же!

… — Я чувствую, что ты отдаляешься. — я положила руку на его плечо, пока он с хмурым видом ведёт машину.

— С чего ты взяла? — серьезным тоном спросил муж, не отвлекаясь от дороги.

— Ни с чего. Просто чувствую. — поделилась я.

— Так, может, ничего и не случилось? — уточнил он.

— Что-то явно случилось…

— Но не закреплено словами? Или поведением? — деловито спросил он.

— Я так чувствую! — искренне призналась я.

— У меня складывается впечатление, что ты просто заскучала в быту со мной и сейчас пытаешься поссориться.

— Это не так. — возразила я.

— Но я так чувствую! — отзеркалил он мои слова…

Глава 2

КОФЕ

… — Ты моя золотая! — отозвался я с теплой улыбкой, обнимая её за талию, чуть наклонившись над ней и целуя испачканный в золотой краске нос.

— Я так люблю этот цвет! Я бы в нем жила! — ласково отозвалась она, откладывая кисти, которыми сейчас рисовала и покружилась на рабочем стуле.

— Тогда давай сделаем тут ремонт и всё в этот цвет распишешь! Я найду какую-нибудь дополнительную подработку, а ты выпустишь свою блестящую фантазию!

— Класс! У меня даже есть идея! — загорелась девчонка.

— Какая же? — игриво спросил я.

— Вот такая! — она притянула меня к себе за спину, а когда я наклонился для поцелуя, подставила нежную щеку, как девушка на картине Климта…

По пути, в одном из закрытых дворов, за решетчатой калиткой, мелькнула репродукция картины «Поцелуй» Климта, выполненная на чуть закругленной стене в стиле стрит-арт.

Впервые, мне не показалась эта пара романтичной.

Скорее, рыжая девушка разрешает себя целовать, как делала много лет моя бывшая невеста. Она, наверное, позволяла мне быть рядом, любить её, но как только потребность во мне отпала — моментально сменила вектор.

Подметил, что и мужчина на картине неестественно согнут, будто ломается под стать позе своей возлюбленной.

Я крепко задумался об этом, и не заметил, как первый час мы прошли практически молча. Девушка тоже окунулась в какие-то свои мысли и я решил её не напрягать пустой болтовнёй. При этом, она смотрела по сторонам, внимательно разглядывая дома и балюстрады, рассматривала фонарные столбы и людей, фонтаны и читала таблички на зданиях.

Очень странно, она явно не местная и была здесь, кажется, впервые, но совсем не фотографировала на телефон, который виднелся из заднего кармана. Он за это время вообще не издал ни звука. Ни единого оповещения из соцсетей и мессенджеров, аппарат просто тихо сидел в кармане. Я сначала решил, что она туристка, но теперь думаю это не так. Может, она приехала к кому-то, но там выяснилось, что её не ждут.

А ещё, мне кажется, что она не из Москвы, хотя мы сошли с одного поезда сегодня утром.

Короче, больше вопросов, чем ответов. Но мне совершенно не хотелось оставлять её сейчас одну, и я пока даже не понял почему.

— Кофе? — обратилась она ко мне и это вызвало на моем лице широкую улыбку.

— Да, Вода? — с удовольствием отозвался я.

— Почему вы продали свою модернистку? — неожиданно спросила она, с интересом разглядывая табличку «модерн» на витрине мебельного магазина, который мы сейчас проходили.

— Потому что пришло время прощаться с прошлым, которое меня тут держало. — честно ответил я.

— Плохое прошлое? — она задала вопрос и остановилась, разглядывая моё лицо.

— Ужасное! — улыбнулся я. — На моем счету очень много очаровательных и красивых девушек, которых я угощал кофе и заводил в закоулки города, уверяя их, что они сами выбирают путь и расчленял их в своей модернистке, возвращая домой в семи мешках!

Я попытался изобразить зловещую улыбку, но девушка очень звонко рассмеялась.

— Вы знаете, что производите приятное впечатление и совсем не вызываете подозрений? — спросила она. — И даже хитрая улыбка у вас какая-то тёплая.

— Это мой главный инструмент в мрачных делах! — подтвердил я, и снова попытался зловеще улыбнуться.

— А что на счёт модернистки? — не унималась она.

— Всё до банального просто, как и у всех, наверное. — пожал я плечами.

— Разбитое сердце? — предположила она.

Ну вот теперь я, кажется, знаю, о чем болит её душа. Обычно первое предположение мы выбираем из собственного опыта и из своих мыслей. И я её понимаю как никто другой.

Может, поэтому Судьба нас и столкнула.

— А разве бывает другая причина? — невесело улыбнулся я.

ВОДА

… — Ты такой красивый! — я провела пальцами по его носу и губам.

— Да ну, глупости! Я обыкновенный. Вот ты у меня очень красивая! — он скользнул широкой ладонью под одеяло и стал ладонями поднимать по моим бёдрам мурашки.

— С утра? Сонная и лохматая? — хихикнула я.

— Особенно, с утра! Я бы заставлял тебя спать весь день, чтобы раз в час будить и наслаждаться вот этим видом, пока ты пробуждаешься от моих ласк.

— Соглашусь, если будешь ещё и кормить! — засмеялась я.

— Ты голодная? Я могу приготовить завтрак. — оживился он.

— Он ещё и готовит?! Боже, помоги не влипнуть!..

Мы просто шли по живописным улицам, сворачивая, куда я захочу. Парень даже ни разу не предложил пойти каким-то другим путём, но явно хорошо ориентировался, предлагая, например, вовремя переходить улицу, зная заранее, где закончится тротуар и пройти уже будет нельзя или, что дальше тупик.

Как раз повернули на симпатичную улочку с односторонним движением вдоль канала и целого ряда оригинальных вывесок, когда со спины зазвенел велосипедный звонок, я шагнула спиной к кованому парапету лестницы, чтобы его пропустить, и потеряла равновесие, не заметив ступень. Парень моментально подхватил меня одной рукой за спину, а другой — под локоть, не давая мне упасть.

Какие горячие и очень мягкие ладони у него.

Сердце бешено застучало от ворвавшегося адреналина. И я, оказывается, по инерции ухватила его за спину, чем, кажется, сильно смутила. Он опустил взгляд кофейных глаз, на несколько секунд прикрыв их длинными чёрными ресницами.

— Спасибо, Кофе. — несмело улыбнулась я, убирая руку с его спины.

— Может, это знак? — он поднял на меня взгляд и в темных глазах заплясали яркие солнечные блики.

— К чему? — спросила я, даже не повертев головой, потому что, кажется, засмотрелась на него.

— Вы сегодня завтракали, Вода? — участливо поинтересовался мой новый знакомый.

— Ой… — выскочило из меня. Я только сейчас осознала, что я со вчера ничего не ела, только выпила кофе, которым он меня угостил.

— Зайдём? — поинтересовался он, возвращая между нами дистанцию.

Я согласно кивнула и направилась ко входу в кафе, на ступени которого только что собиралась упасть. Парень придержал мне дверь, пропуская вперёд, но всё ещё несмело опускал взгляд. Либо, он и раньше так делал, а я, заблудившись в своих мыслях, этого не заметила.

Когда дверь за нами захлопнулась, городской шум сразу же притих и стало слышно приятную фоновую музыку. В нос ворвались ароматы горячего хлеба, топлёного молока и тонкие нотки свежесваренного эспрессо.

Мне понравилось место в углу, спрятанное от лишних глаз перегородкой с книгами. Но я себя одёрнула, вспомнив, что решила сменить установки в этом путешествии и уселась за высокий небольшой столик с тяжёлыми квадратными барными стульями у окна, с видом на канал и дорогу.

КОФЕ

Девушка подалась сначала к столику, который спрятан от посторонних глаз, но, в моменте, будто передумала и села за самый центральный высокий стол у окна. Видимо, не чувствует ещё себя комфортно в моей компании.

Но я был очень рад, что проведу пару часов до поезда, гуляя по улицам с ней, потому что так и не почувствовал ещё, что попрощался с городом.

Она вынула телефон из заднего кармана и положила рядом с собой, разблокировав его на секунду, чтобы посмотреть, нет ли оповещений, но экран лишь показал яркую фоновую заставку с часами, даже без фотографии на ней.

— Вас не потеряли? — решил спросить я, когда официант принял заказ и скрылся на кухне.

— Только я себя. — как-то очень искренне ответила она, разглядывая внимательно моё лицо. — Давайте, после завтрака, пойдем вашим маршрутом?

— Моим? — удивился я её неожиданной смене настроения.

— У вас же был какой-то план до того, как вы встретили меня? — улыбнулась она.

— Совершенно никакого. Как раз размышлял, чем занять себя до поезда.

— А у вас поезд… сегодня? — я разглядел в её глазах тревогу. Даже настоящий испуг. Она захлопала длинными, почти прозрачными, ресницами, обрамляющими красивые голубые глаза и свела аккуратные брови к переносице, но это не выглядело притворно, как когда-то делала моя бывшая невеста. Это выглядело так, будто от того, что я сейчас отвечу, действительно зависит её жизнь.

И я решил соврать:

— Нет. А ваш?

— Я уезжаю завтра днём. — поделилась Вода.

— Значит, у нас достаточно времени, чтобы придумать маршрут на двоих. — подытожил я. — Хотите, например, в музей или галерею?

— Я ужасная туристка! — девушка закрыла ладонями лицо и повела их вниз, будто стягивая с себя вину. — Первый раз в городе, но совершенно не хочу в такие места. И на популярных улицах мне стало некомфортно из-за больших толп, поэтому я хотела вернуться, но заблудилась, попав в тот сквер.

Подошёл официант и стал выставлять наш завтрак на стол, а я уже не мог оторвать взгляд от своей случайной спутницы. Она, на самом деле, идеальная туристка и сейчас совершенно открыта для города, который люблю я, а не который хвастается своими убранствами и великолепием. Открыта для города без суматохи туристических мест, города подъездной живописи и тесных уютных квартирников, города узких улочек и шатких чердаков с арочными окнами.

— Кажется, у меня созрел план! — широко улыбнулся я, глядя ей в глаза, от которых теперь с трудом мог оторваться. Взгляд цвета неба, которое часто прячется в Питере за свинцовыми тучами, но сегодня мне повезло увидеть его напоследок и оттянуть момент отъезда в свою новую жизнь, на целый солнечный питерский день, в компании небесных глаз Воды.

ВОДА

… — Пойдем на концерт на нашу годовщину? — вдруг, предложила я. — Шесть лет вместе, а на концерт не ходили ни разу.

— Я не очень люблю музыку, ты же знаешь. Сходи с подругами, пожалуйста.

— Можно выбрать то, что тебе окажется по душе. Это не обязательно должен быть концертный зал и не обязательно стоять всё выступление.

— Ну… — он нахмурился и ушел в размышления. Он всегда так делает, а потом я проигрываю спор, и я решила не мучить его и себя дальше.

— Ладно, зануда. Спрошу подруг. — сдалась я. — На годовщину придумаем что-нибудь другое.

— Спасибо, что не мучаешь. — он нежно обнял меня и прислонился губами к плечу. — Люблю тебя…

Кофе не дал мне разделить счёт, но я не почувствовала неприятного послевкусия от его предложения заплатить за мой завтрак. Наоборот, я будто укуталась в непринуждённую заботу, которая не требовала от меня отдачи.

Очень обрадовалась, что он не оставит меня наедине с незнакомым городом сегодня и не уедет, потому что, кажется, пригрелась в компании этого неравнодушного парня. Никак не могу понять, что в нём вызывает у меня все эти ощущения.

Кажется, Судьба столкнула нас не просто так.

Он и впрямь как кофе, будто согревает, как чашка горячего напитка в прохладу. И голос у него мягкий и тёплый.

У парня тёмные короткие прямые волосы, смуглая кожа и, кажется, крепкие руки, но под толстовкой на молнии не сильно разглядеть. Тёплый голос с медовым уютным оттенком, обаятельная улыбка и очень искренний и заботливый взгляд.

Когда я за завтраком призналась, что мне не комфортно в туристической зоне города, где, судя по всем статьям, которые я изучила вчера, открывается сердце Питера, он совсем не оскорбился за свой город, а даже, наоборот, вдохновился и ведёт меня сейчас каким-то своим маршрутом.

Из кафе мы выскользнули, через две арки, на живую широкую улицу и сели на трамвай, проехав где-то шесть остановок, потом вышли перед очень живописным мостиком, ведущим через канал и нырнули в открытую калитку на широкий зелёный двор, между нескольких невысоких домов.

— Хорошо, что сегодня суббота. — не скрывая радости в голосе, произнес парень и мы пошли по диагонали в самый центр большого зелёного двора.

— А по воскресеньям это место исчезает с карты города? — заговорщически спросила я.

— Почти что так! — хохотнул он, подарив мне ещё один теплый, полный заботы взгляд и поднял вверх палец, призывая сосредоточиться. — Их уже слышно!

Среди деревьев появился, сначала, звук, а потом — старая эстрадная деревянная ракушка с роялем, как в советских фильмах, с небольшими простенькими лавочками напротив, где сидело достаточно много людей для такого плана мероприятия. В основном пенсионеры и, видимо, родители детей, что стояли сейчас на сцене.

Дети пели старую песню из кинофильма о том, что за летом, неизбежно наступит осень и рядом со счастьем ходит беда. Целый разноголосый музыкальный хор, с очень оживлённым преподавателем, лет пятидесяти, с горящими глазами, который увлеченно стучал по клавишам старого рояля в такт небольшой колонки с аранжировкой.

— Ух ты! — выскочило из меня и я замерла в восхищении. Будто попала на секунду в прошлое.

Звуки детских голосов разлетались в разные стороны и я стала вертеть головой, внимательно рассматривая место, куда попала. Внутри двора, оказывается, были ещё зрители. Из нескольких окошек выглядывали с улыбками седовласые старушки и старички. На одном балконе стояли, обнявшись, молодые люди, а на другом, с коваными прутьями, как в моих апартаментах, сидел на стуле мужчина с сигаретой и курил с закрытыми глазами, явно наслаждаясь мелодией. Несколько детей сидели на детской площадке, а ещё, несмело целовалась парочка подростков на лавочке у одного тз подъездов.

Всё, что мы воспринимаем в окружающем нас мире, неизбежно приводит нас туда, где мы сейчас находимся. Очень простая теория: ты — то, что ты проецируешь вокруг себя и то, что получаешь в итоге — это просто эффект твоих собственных мыслей.

Очень захотелось подумать о том, что песня, под которую мы сюда пришли, тоже выбрана Вселенной неспроста и за бедой, для меня, обязательно найдется счастье.

Под высокие ноты одного из мальчишек в хоре, из моих глаз, вдруг, потекли слёзы. Но это были не такие слёзы, как я ловила в сквере. Это были слёзы восхищения моментом, который я ни за что не поймала, если бы осталась в студии, как очень хотела с утра.

Последние строчки из знакомой песни, о том, что мир придуман для двоих, заставили меня повернуться к моему случайному спутнику. Он, с явной ностальгией, разглядывал эстрадную ракушку и шевелил мягкими губами в такт песни, которую тоже знал наизусть.

КОФЕ

… — Зачем мы тут? — она сложила губы недовольным бантиком.

— Я тут рос, мы переехали в квартиру, где сейчас живём с тобой, когда мне было уже десять. А раньше, я, каждую субботу, вот так же выступал перед соседями и гостями нашего двора. — загордился я.

— Давай уйдем? Я не хочу слушать детское пение. — она сложила брови в недовольстве.

— Давай останемся хотя бы на полчаса, пожалуйста. — мягко и умоляюще протянул я. — Я очень хочу послушать!

— Оставайся, а я пойду в кафе и подожду тебя там…

— Кофе? — девушка несмело коснулась моего плеча.

— Вы хотите уйти? — грустно спросил я.

— Нет. Я хочу присесть, если вы не против. Я бы тут задержалась. — искренне призналась девушка и я расплылся в благодарной улыбке.

— С радостью! — моментально согласился я.

Мы сели на самую дальнюю лавочку в зрительной полосе. Девушка положила руки на свои колени и выпрямила спину, завороженно смотря на сцену и периодами округляя глаза, когда ноты становились выше. Умилялась детским тонким голосам и пускала иногда редкие слезинки из небесно-голубых глаз. Сильно захотелось прикоснуться к её лицу и поймать хотя бы одну такую каплю открытой души моей случайно спутницы.

Не был тут несколько лет. Но во дворе совершенно ничего не поменялось. Только Ренат Валентинович сильно постарел. Когда я ходил на его занятия, он был примерно как я сейчас, может чуть постарше.

После того, как дети закончили свое выступление, он порадовал нас клавишной импровизацией на тему солнечного дня в Петербурге, а потом аккомпанировал паре пенсионеров, которые захотели выйти на сцену и спеть любимые песни.

Всегда с удовольствием ходил сюда ещё студентом и потом, когда удавалось выбраться. Было тут что-то очень теплое, согревающее душу, единение домов и людей, детей и стариков, соседей и случайных зрителей, как мы с Водой сейчас.

В нашем дворе, где я рос после десяти лет, такого никогда не было. Соседи приветливые, но на этом всё. Просто детская площадка и небольшой пятачок под деревом со столиком, где собирались старики поиграть в карты.

— Это что-то невероятное, Кофе! Здесь так прекрасно! Мне очень понравилось! — воскликнула девушка, когда со сцены попрощались последние выступающие. Зрители так и остались на лавочках, наслаждаясь погодой и обсуждая прошедший концерт.

— Я очень рад, Вода. — заботливо улыбнулся я.

— Если бы такое место было в проспекте для туристов, я бы первым делом поехала сюда! — отозвалась она.

— И даже не заблудились бы? — хитро улыбнулся я.

— Не факт! — она тоже мне улыбнулась. Теперь как-то свободнее. И, кажется, я заметил небольшие складочки вокруг её красивых глаз, значит девушка часто улыбается.

— Куда пойдем дальше? — оживлённо спросила она.

— К воде! — откликнулся я.

— Ко мне? — удивлённо спросила она и, подметив моё замешательство, рассмеялась. — Ко мне далеко! Это где-то шесть остановок на трамвае и ещё минимум три раза заблудиться во дворах! — девушка махнула рукой и я громко расхохотался.

Калитка под аркой, в противоположном направлении от той, в которую мы зашли, вывела нас на набережную. Мы перешли дорогу и пошли вдоль реки с видом на мосты и достопримечательности города вдалеке за ними.

Вода будто отложила свои переживания и с удовольствием слушала про мои детские воспоминания о старом дворе и выступлениях в хоре двадцать лет назад. И о запретных детских прогулках вдоль этой набережной, потому что родители не разрешали мне выходить с территории двора в таком маленьком возрасте.

Забавно, что и меня будоражили сейчас эти воспоминания. Не поднимал их много лет, потому что моей невесте они были не сильно интересны, друзей с того периода я растерял, а с новыми мы больше говорим про студенческие годы или музыку, которой увлекались.

Вода, сама того не подозревая, подарила мне момент теплого прощания с городом и невероятные воспоминания, которыми мне не с кем было поделиться много лет.

Мы встали на небольшой смотровой карман перед мостом и я стал показывать ей на горизонте основные места в городе, где сейчас, наверняка, туристов стало в разы больше из-за прекрасной погоды в выходной, когда увидел знакомый силуэт вдалеке.

Этого не может быть. Один шанс на миллион.

Чёрт!

ВОДА

Он резко прервал повествование и забегал глазами в направлении другой стороны дороги, которую отделяла от нас сейчас оживлённая четырехполосная автомобильная дорога, ведущая на мост. Руки резко сжал в кулаки и грудь стала вздыматься сильнее, будто ему не хватает воздуха.

— Всё в порядке, Кофе? — спросила я, но он меня не услышал и отвернулся к воде, сильно ухватившись за железные перила.

— Ого! — послышался приятный женский голос за нашими спинами. — Какие люди в городе?!

Очень красивая девушка с роскошными рыжими длинными блестящими волосами смело подошла к нему и попыталась обнять, но он сделал шаг в сторону, поприветствовав её кивком.

Я достала телефон, чтобы не мешать им разговаривать и отошла в сторону, сделав вид, что увлечена чем-то в бездушной коробочке.

— Давно ты вернулся? — девушка нагло взяла моего нового знакомого за руку. Все его движения выдавали четкие границы с ней, но она будто игнорировала эти знаки.

— Я тут проездом. На день. Улаживал дела. — сухо ответил парень и отстранился от её руки, сложив свои на груди.

Кофе явно не хотелось её тут встретить. Случайное появление девушки причиняет ему самую настоящую боль, которую я буквально почувствовала в его движениях и взгляде. Она продолжала заглядывать ему в глаза и задавать дежурные вопросы, а парень, кажется, отвечал ей только из вежливости.

На меня это совсем не похоже, но я убрала телефон обратно в карман и подошла к ним, взяв Кофе за руку и сплетаясь с ней пальцами. Он перевел на меня удивленный взгляд.

— Я договорилась, нас уже ждут. — широко улыбнулась я ему и девушка, наконец-то, заметила, что они не одни.

Она оглядела меня с ног до головы, потом внимательно рассмотрела наши сплетённые руки, и он в этот момент покрепче ухватился за мою ладонь. Рука будто отдала мне тепло волнами и к плечу прокрались мурашки.

Незнакомое и очень приятное ощущение.

— Хорошо. Идём. — отозвался он и благодарно мне улыбнулся.

— Рада была тебя увидеть. — сказала девушка, когда мы обогнули её и пошли вдоль моста.

— Всего доброго. — ответил Кофе, даже не обернувшись.

Мне показалось, что он готов был побежать сейчас и раствориться в толпе, как недавно сделал это на моих глазах на перроне. Но моя рука лежала тяжёлым грузом в его ладони, не давая ускоряться.

Стало очень стыдно, ведь если бы не я, он бы, возможно, не оказался тут в этой, явно неприятной для него, ситуации. Или, если бы оказался, то смог бы сейчас прибавить скорость и слиться с горизонтом, как сделал утром.

Глава 3

КОФЕ

Маленькая теплая ладонь девушки крепко держала мою руку и будто сдерживала все осколки моего разбитого сердца сейчас, не давая им рассыпаться по мостовой.

Она тактично не задавала мне вопросов и вообще не проронила ни слова, просто шла рядом, рассматривая улицу по которой я её вёл.

Чёрт, как стыдно, что Вода стала свидетелем этой встречи. И очень стыдно за свое поведение сейчас, потому что на меня в секунду обрушилась вся боль, которую причинила мне бывшая невеста. Будто это было вчера, а не несколько лет назад.

Конечно, я не продал квартиру сразу же, это не в моем духе. Я уехал обратно, а квартиру стал сдавать. Но принимая арендную плату каждый месяц будто получал напоминание о том, как я приехал домой в тот день.

Как шел по следам чужой жизни в своих стенах, из коридора, через гостиную, в кухню, откуда доносились звуки, которые я до сих пор не могу забыть.

Мы встали у светофора в ожидании зелёного сигнала и я повернулся к Воде, заглянув ей в глаза.

— Спасибо. Мне очень стыдно, что вам пришлось стать свидетелем моего столкновения с бывшей невестой. — сказал я. — Простите, пожалуйста.

— Если бы я тут наткнулась на бывшего мужа сейчас, то точно бы нарисовала на карте города ещё один речной канал. — моментально поддержала она меня, подарив смущенную улыбку. — Вы в порядке?

В её глазах сейчас была тревога и волнение, вместе с неловкостью от произошедшего. И, наверное, от того, что я продолжал держать её за руку, совершенно не в силах сейчас отпустить.

Я поднял ладонь с нашими сплетёнными пальцами и стал разглядывать её маленькие ноготки, опустив глаза от пристального взгляда небесно-голубых глаз.

— Можно, я пока не буду отпускать твою руку, Вода? — спросил я несмело.

— Я совершенно не против, Кофе. — отозвалась она. — Куда ты меня поведёшь теперь?

— На чердак. — улыбнулся я её вопросу, и тому, что мы так легко перешли на «ты». — Если не боишься вернуться домой в семи мешках, конечно?!

— Не боюсь! — ответила девушка и покрепче взялась за мою руку. — С тобой мне, почему-то, совершенно ничего не страшно!

… — Я боюсь. Боюсь, что когда ты опомнишься, будет уже поздно. — нагло заявила она, продолжая медленно собирать свои вещи. — И я тогда уже не приму тебя обратно. Мне страшно думать об этом!

— Переживу. — ответил я, отвернувшись в окно и разглядывая кривые ветви старой яблони, которая почти закрыла мне вид со второго этажа.

— Вся твоя любовь была притворством эти годы? Почему ты так легко сдался? Почему не даёшь мне второй шанс? — расстроенно спросила она.

Я, наверное, наплевал бы на гордость и пошел ей навстречу, если бы этот парень был действительно случайным, но он пустил здесь корни. Обжился и даже двигал мебель, чтобы удобнее себя чувствовать, прекрасно зная, что это чужой дом. Так что, притворство тут было, но не моё.

— Думай, как хочешь. — сухо ответил я, старательно скрывая всю ярость и печаль, которые сжигали и ломали сейчас меня изнутри…

— Я люблю тебя! — она обняла меня, прижимаясь всем телом к напряжённой спине, стала целовать мои плечи, возвращая меня в воспоминания нашей близости, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вырваться из её объятий.

— Я тоже тебя люблю, но это ничего не меняет.

В этот момент мне действительно стало страшно. Страшно, что если она сделает ещё пару таких шагов, я не смогу её остановить и потом буду себя ненавидеть за это…

— Точно не страшно со мной заходить? — уточнил я, набирая код домофона парадной двери дома родителей моего старого приятеля.

Вода, с лёгкой улыбкой на милом лице, помотала головой и её светлые волосы заиграли радужными бликами на солнце. Она всё ещё держала меня крепко за руку, будто понимала, что от этого зависит сохранность моего сердца сейчас и это придавало невероятной ощутимой энергии.

Мы поднялись на старом лифте и неторопясь прошли по лестничным пролетам до чердака здания, внимательно изучая надписи и рисунки на стенах, и добрались до калитки, ведущей к чердаку.

— Ого! — выскочило из девушки, когда она сквозь тонкие прутья ограждения разглядела часть длинной живописной росписи на стене невысокого чердака.

Я щёлкнул засов и открыл скрипучую калитку, пропуская её вперёд.

— Шагай аккуратно. Тут очень много препятствий.

— Поняла. — отозвалась тихо она и убрала волосы за ухо, внимательно смотря под ноги и обходя шаткие доски и какие-то коробки, которых знатно прибавилось с тех пор, как я был тут в последний раз.

— Уже можно поднимать голову. — шепнул я ей на ухо, девушка распахнула глаза в удивлении и замерла, покрепче сжав мою руку.

ВОДА

… — Даже странно, что всё так просто. — низким бархатным голосом сказал мой бывший теперь муж, стоя во дворе красивого здания, где нас расписали много лет назад.

Забавно, что на роспись мы шли через парадный вход, а после развода надо было выходить с другой стороны, через черный ход, будто мы совершили что-то постыдное.

— Просто пара подписей и всё. — поддержала я разговор, разглядывая документ в руках.