Dédié à Daniil, Anastasia, Fatoumata, Kabinet Kabis et a tous les enfants du monde
Солнцев день I
Закружился вихрь слухов
По миру, всё новых духов
За собой ведёт. Где правда,
Свет не знает неслучайно.
Круглый год Мрак в полной бездне.
Ночь там правит с братом вместе.
Пустота лишь — гость бессменный,
Свет им враг, царь изменений.
Жарче с каждым днём, чем прежде,
Свет Звезды горит в надежде
В мёртвых водах жизнь земную
Зародить, разбив ночную
Цепь, что держит мир в темнице.
Пламя едет в колеснице,
Озаряя всё в округе
В царстве тёмном. Ночь в испуге
Ищет в бездне, где бы скрыться
От лучей Звезды. Зарницей
Вглубь, подальше от огней
Ночь приводит дочерей.
Лунен день I
Враз Обида затаилась.
Ночь на Солнце люто злилась!
Споры Ссоры порождали,
Ссоры же к Борьбе взывали,
А Борьба Обман питала,
Заблужденье оживляла.
Зависть разум посетила,
Всех собою ослепила!
Тут как тут Война так резво
В спор двоих слепцов пролезла.
Воды скоро разбежались,
Земли с Небом повстречались,
Как и Ночь. Вдруг потеснились
В Небе близнецы, склонились
Над Землёю. Два светила
Норовят сломить чернила.
Уступила Ночь. Украдкой
День настал. Ввели порядок:
День и Ночь мир разделили,
Друг за другом выходили.
Марсов день I
То Любовь была, так дивно
Опьяняла чувством сильным,
Земли Жизнью одарились,
Зеленью вовсю залились.
Но, увы, Жизнь увядала,
Ибо Смерть её сменяла.
Боль пришла и всех затмила,
Ведь та Ярость вслед будила.
Громче всех она гремела,
Слово вставить не робела.
Так и сталкивались сути
Разные, точь ноне люди.
Только как бы обогрета
Ни была б Земь Солнцем, свет ей
Лунный — впрок. Чтоб дня светило
Живы почвы не сушило,
Льдины мёртвы не топило,
Что обратно б возвратило
Хаос водный в мир из бездны,
Где теперь все правят вместе.
Меркурьев день I
Стали духи появляться
Да главою величаться.
Поделить края не могут.
Каждый год от злости тонут
В их же зависти, пороке,
В пыльном Алчности чертоге.
Наконец мелькнула мысль
Сделать слуг, чей счёт бесчислен,
Что пойдут за них на бойню,
Указать, кто здесь достойней.
Стали духи собираться,
Сели вместе совещаться,
Земли духи поделили.
Люди земли заселили,
Разбежались по дорогам,
Править миром. По острогам
Духи впредь Войны. Горюют
Люди день и ночь, враждуя.
Земли вечно отбирают
Да друг друга убивают.
Юпитеров день I
Стороны две кровь пролили,
Общий край не поделили,
Разным духам те клонились.
За себя одни молились,
Не имея нужной силы.
«Защитят нас!» — говорили,
Веря, духи не допустят
Смерти их. Что вовсе гнусно —
В это время же, вторые
Просьбы сыпали дурные…
Заявляли, духи прочат,
Недругов сразить им. Впрочем,
Вправду ли война меж ними?
Всё заблудший люд казнили.
Были ли они такими
Или попросту другими?
Духи спорить вечно любят,
Неизменно жизни губят,
Носят с виду схожий облик,
В разных царствах — разный оклик.
Венерин день I
Так в краю другом похожем
Как-то прежде, в день негожий,
До того, как море стало
Нынешним, солей немало
Некогда в себя впитало,
До того, как Солнце вняло
Близнецу-Луне и сняло
Свой запрет на покрывало
Синевы, ступать на купол
Разрешило Солнце скупо
Спутнику в дневное время,
Одолело смертных бремя:
Духов путали. Оттоле
С каждым смертным поневоле
Духи новые рождались
Точно прежним, нарекаясь
По-иному. Только Солнцу
Как ни глянь, всё неймётся.
Из-за Славы съела Ревность,
Ей делиться не хотелось.
Сатурнов день I
Вновь и вновь так выходило.
Слава по миру трубила
Духам разным. Да так громко!
Что аж солнечное око
Не заметило, как кто-то
Стал родителем двух снова.
Ночью духи свет сыскали,
Блуд да Эмалир их звали.
Сколько ни пытай на спросе,
Сёстры мать не помнят вовсе
Да не знают, кем явились.
Солнце боле не делилось
С прочими своею Славой,
Всякий раз на них управу
Находив. Те исчезали.
Только дев не почитали.
Вот в округе кто как хочет,
Над судьбою их хлопочет.
До поры, как осознают,
Что же делать с ними. Чают.
Солнцев день II
Сёстры разные, точь холод
И жара. Раздолье — голод.
Смерть — рождение. День ясный —
Ночь глухая. Рок несчастный —
А другим удел счастливый.
Спелый плод или червивый?
Разный дух они хранили,
Хоть одно лицо носили.
Та, что младшая, сестрица
Всем в округе полюбиться
Без труда смогла. Лишь станет,
Взор ласкает всех, кто глянет.
Верный спутник света Солнца
Всех встречает, кто проснётся.
До заката блещет люду
Драгоценная повсюду,
Что не скажешь про сестрицу…
Та, что тянет вереницу
Ссор и споров за собою.
Ту обходят стороною.
Лунен день II
Блуд собой взор не ласкала.
Укрываться успевала
За сестрицею надёжной,
Обходивши ропот ложный,
Что пророс сквозь небо быстро,
Принеся в мир гниль и сырость.
Недовольство ропот этот
Породило, духи бредят,
Блуд для них — гонец Раздора!
Не спастись ей от укора
Обоюдного на небе!
Волю дать своей потребе
Все стремятся, нет предела
Возмущению! Стерпела,
Покорилась Блуд их воле,
Подчинилась горькой доле.
Первый суд над Блуд свершился,
И никто не заступился.
Соглашенье заключили,
Скинуть с неба Блуд решили.
Марсов день II
Лишь одно условье было,
Что в себе подвох таило,
Если из-за Блуд на землях
Кровь прольётся, в почвах семя
Разногласий, прорастая,
Навлечёт беду. Страдая,
Канет Блуд в пучину бедствий.
Умирать те будут вместе
С окровавленной Землёю,
Опалённые Звездою.
Высших семеро на небе
Выходили на пределе
Меж мирами душ и люда,
Бдят по очереди, худа
Избежать стараясь дружно,
Спор на небе им не нужен.
Всех, кто сеет гнев и злобу,
Ждёт конец в огне, но Вздору
Все свои сердца открыли,
По ошибке Блуд казнили.
Меркурьев день II
Солнце видело угрозу
В каждом, рассмотревши пользу
Лишь в Луне, что ночью бдела,
Да в Войне, что Славой смело
Одарить могла, к тому же
В Хитрости, ему нечуждой,
В Небе, да в Любви, да в Смерти,
Что угодные над твердью
Властвовать. Другие ж духи
Живы, но, покуда слухи
В люд об оных не вторгались.
Но, увы, сколь б ни пыталось
Солнце властью так разжиться,
Всё равно люд весь молился
И иным, пока забвенье
Их не настигало. С тенью
Снова вспять былых величий.
Солнце яро, что их кличут
Тут и там да чтят законы
В землях смертных ажно сонмы.
Юпитеров день II
Кроме семерых на небе,
Что назвали деве жребий,
Обитают в крае схожем
Сотни духов. Но за что же
Те так Блуд винили? Разве
Виновата ли, что язве
Заблужденья уступили
И глаза водой умыли,
Что насыщена дурманом?
Опьянённые обманом,
Разве в небе им водиться
Иль на земли им спуститься?
Коли слепы были духи,
Коли к правде были глухи,
Коли столь легко их было
Злобой отравить? Сгубила
Всех присутствием одним,
Испытанием своим!
В небе прихвостней так густо
Аль без них там было б пусто?
Венерин день II
Собрались все казнь исполнить,
И сей день навек запомнить,
Как победу над Раздором.
Как бы он не стал позором
В одночасье… «Всем вестимо,
Разум Блуд нам отравила!» —
Вот, что все кричали кряду,
А нашли того, кто рядом
На свою беду сыскался.
И лишив любого шанса
В небо прежней возвратиться,
Блуд отправили стыдиться
Сущности своей томящей.
Не видать сестры скорбящей.
Небо красным заливалось,
Солнце с твердью так прощалось,
И иной итог отраден,
Но виновника, по правде,
Проще одного найти,
Нежели сто низвести.
Сатурнов день II
Ночь настала, время тихо
Подошло. Вдруг с неба вихорь
Закружился. Вниз бросаясь,
Дева падает. Касаясь,
Облака ловить пытались,
Но, увы, те рассыпались.
Туча стрел летела следом,
И предел ей был неведом.
Жаль, предательски болтаясь,
Крылья за спиной метались
Да не слушались хозяйку
Вопреки попыткам всяким.
Оба алые, как кровь,
Разразились болью. Вновь
В небе яркая Звезда
Загорелась, уходя,
И потухла в мутных водах,
Вовсе потонув в болотах.
Прокляв, деву позабыли,
Злодеянье Неба скрыли.
Солнцев день III
Мёртвы воды зацветали,
Жизнь неспешно те встречали,
А в болот глубинах тело
Ни на день не постарело.
Мутны воды расступились,
Солнцем жгучим иссушились,
В почвах трещины пошли,
Всё былое унесли.
Плодородный жизнью край,
Орхидей болотных рай
Вдруг пустыней обратился
Да со всем живым простился.
Долго солнца обогревы
Подымали тело девы,
До тех пор, покуда дряхлы
Крылья вовсе не зачахли.
Прахом оба растворились,
В миг тот в небе все глумились.
Но хоть в почвах было сухо,
Шёл хамелеон за мухой.
Лунен день III
Средь глубоких трещин в землях
Мёртвым сном девица дремлет,
Свет луны лишь заструился,
Падшей деве сон приснился.
Деву дивную видала,
Та ей песни напевала,
Да Пандорой называлась,
Небом звёздным любовалась.
Пряди тёмные спадали
За спину, где крылья яры.
Вдруг глядит на Блуд так живо,
Будто то не сон, а диво,
Будто наконец очнулась!
Вновь Пандора улыбнулась,
Видит, что пора настала,
Видит, что завеса спала!
«Верно думаешь, сестрица,
Хватит здесь тебе томиться», —
Сладко молвила Пандора,
Не сводя с девицы взора.
Марсов день III
«Кто же ты? Ответь, Пандора,
Отчего ты мне опора?» —
Блуд вопросы задавала,
А девица отвечала:
«Меньше спросу, лучше слушай,
Духа два тебе услужат.
В путь вставай, ищи водицу,
Ждёт тебя давно царица!
Каплей в море ты пробудешь
Да судьбу свою окрутишь».
Хмуро вверх взглянув, девица
Видит, как восход Блуд снится:
«Солнце нынче жжёт сильнее,
Просыпайся, Блуд, скорее,
Далеко лежит граница,
С этих пор тебя, сестрица,
Нарекаю я Землёю.
Голод утоляй водою!
Просыпайся, Блуд, он близко,
Пробудись, он всё обрыскал!»
Меркурьев день III
Люто боль терзала тело,
Всё в округе опустело.
Открывает дева очи,
Приподнявшись, что есть мочи,
Смотрит Блуд, как жалит Солнце,
Всё, чего сей свет коснётся.
Душит деву жажда злая.
Не видать пустыни края.
В путь отправилась девица,
Ищет взглядом, где ж водица.
Долго Блуд в песках блуждала,
Долго дико горевала,
Враз деревья показались…
Али очи ошибались?
Смотрит вдаль и видит реку,
Что течёт в лесах вдоль брега!
Из последних сил помчалась
К водам, от жары спасаясь,
Еле жажду утолила,
Почвы возле напоила.
Юпитеров день III
Голову подняв, узрела,
Как царица к ней подсела,
Кожа цвета мориона,
Сверху бисера корона.
Ойя звали реку эту
В честь хозяйки. По обету,
Дни свои проводит в водах
Да в ненастных небосводах,
Озаряя сильным гневом,
Что хранится в недрах зева.
Лишь уста свои откроет,
Где-то ветер сильно взвоет,
Небо с тучами сойдётся,
Тут же буря пронесётся.
Вы не злите Ойю, розни
Порождают войны, грозны
Молнии бросает яро,
Проглотив щепотку дара.
Из ноздрей огонь пылает,
Всех врагов собой пугая.
Венерин день III
Испугалась Блуд хозяйку,
Как та встретит чужестранку?
Близ сидит, речей не молвит,
На девицу чутко смотрит,
Блуд с колен встать побоялась,
Извиняться собиралась:
«Темноликая царица,
Я навек твоя должница!
Не казни меня за воду,
Коли хочешь, дай работу,
Всё, что скажешь, обещаю,
Выполню, не побросаю!
Я от жажды умирала…»
А царица отвечала:
«Я тебя во тьме видала,
Ты, наверное, устала,
Вечность жду тебя я, встань же,
Встретились бы мы пораньше,
Что же ты, напейся вдоволь,
Лишь б воде не стать багровой».
Сатурнов день III
Блуд царице поклонилась,
Та опять к ней обратилась:
«Мертвецы мне шепчут, скоро
Станешь жертвой ты Раздора,
Под Луной ходить ты будешь,
Жизнь былую позабудешь,
Словно месяц ты угаснешь,
Точно месяц ты воспрянешь.
Торопиться надо, чадо,
Вся Земля тобой объята,
Заходи скорее в воды,
Утолю твои невзгоды».
Блуд царице покорилась,
В водах Ойи растворилась.
Мчится дева вниз по руслу,
Мчится вниз да прямо к устью,
В океан впадают воды,
Где воюют с ними волны.
Берега встречают Ойю
Вместе с падшею звездою.
Солнцев день IV
Ойя ждёт благого часа,
Горячо держась наказа,
Ждёт, когда исчезнет Солнце,
Ждёт, когда оно коснётся
Линии, где свод небесный
И земля сомкнулись в тесный
Ряд, что словно крепость прочен,
Если кто пройти захочет.
Ждёт, когда наступит полночь,
Ждёт, когда поспеет помощь,
Ойя ждёт уже так долго,
Наконец лучей дорога
Показалась. Ступь роняя,
Будто в море меч вонзая,
Солнце на покой ступало.
А на берегу лежала
Дева, отпустив тревоги,
Сном забывшись по дороге.
Минет день, и в небе звёзды
Приведут их матерь к гостье.
Лунен день IV
Блуд очнулась возле моря,
Смотрит вдаль на блеск узора.
Пена, что каймой по гребням
Разделяла гладь в волшебном
Свете, озарявшем разом
Брег и воды цветом красным.
То был свет заката Солнца,
Что с водой соприкоснётся
И потухнет, остывая.
Словно искры освещая,
Дальше пламени летают,
Но чем дальше, умирают.
Синь. Луна холодным светом
Двойника бросала следом,
Освещая гладь морскую.
Приглушённо в сердце гула
Слышит Блуд, как волны моря
Песнь поют, друг другу вторя,
Заливаясь сладким смехом,
Иже отзывался эхом.
Марсов день IV
Ойя уж давно простилась
Да обратно возвратилась.
Кто же там тогда смеётся?
Где же смех ручьями льётся?
Ищет Блуд веселью повод.
Слышно, против чей-то шёпот
Тянет за собою к морю.
Блуд, поддавшись вмиг задору,
Побежала, вплавь бросаясь.
Всё сильнее ударяясь,
Волны деву подымали,
Громче голоса звучали…
Опасаясь Блуд напора,
Выплюнуло деву море.
Словно блеск звезды всё выше
Из воды вдруг нечто вышло.
То была русалка, краше
Не видала Блуд, да слаще
Смех её звучит, чем прежде,
Да глаза дивят одежды.
Меркурьев день IV
Мать всех рыб на сушу встала,
Звонко песни напевала,
Имя — славная Йемоджа,
В жемчугах мерцая, кожа
Будто ночь вся в звёздах блещет,
Позади русалки плещет
Пена пышная, точь свита,
Голова венцом покрыта,
Нити жемчуга завесой
Прячут лико поднебесной
Девы, что звезду морскую
Носит в темени, сырую
Землю, светом украшая,
Вточь себя же одевала.
Серебра браслеты, бусы
Раковин, подол медузы —
Все по телу моря сети
Сплетены рядами. Эти
Линии в морском уборе
Кружевные вьют узоры.
Юпитеров день IV
Блуд дар речи потеряла,
А русалка всё сияла.
Вновь волна её накрыла
С пят до головы. Открыла
Лико та своё слепимой
Блеском Блуд, как отступила
Вспять волна в свою обитель.
Не видать жемчужных нитей.
Вслед русалка улыбнулась
Да к девице потянулась:
«Здравствуй, Блуд, противник зноя!
Про тебя слыхала всё я.
Говорят, умрёшь ты скоро,
Голода изведав мора».
Тотчас Блуд ей отвечала,
Что Звезду одну видала,
На пути своём, что долог,
Утолять водой свой голод
Та велела ей. Не знала,
Сколь коварно Солнца жало.
Венерин день IV
Жаль, что в мире всё не просто.
Уняла русалка гостя.
Головою покачала
Да на правду указала:
«Гнев и ссоры, заблужденье,
Смерть и войны — угощенье,
Вот удел твой, Блуд земная,
Но судьбе твоей мешая,
Укрощу твои я силы,
Чтоб тебя впредь не душили.
Стань же ты подобной смертным,
Дай оковы сим безмерным,
С норовом плодам, что топят
Всех с тобою вместе, копят
Яд в твоём несчастном сердце,
Что открыть мечтает дверцу.
Ждёт он час свой в тёмной бездне,
Принести наверх болезни,
Как и Солнце, жжёт живое
Да уносит всё земное».
Сатурнов день IV
«Сколько б голод ни глушила,
Всяко кровь тебя б топила.
Ну а если б голодала,
Жизнь твоя бы увядала.
И вода помочь тут может,
Если силы мы приложим,
Если станешь ты как люди,
Спрятав тайны все под спудом.
Дам тебе один подарок
С платья моего, так ярок.
Не снимай его отныне,
Дабы не пропасть в пучине.
Жемчуга я нить дарую.
Вот теперь затею злую
Смоет сильною волною.
Отмахнёшься ты рукою
От небес, родного мира,
Мир земной лишь будет видно
Оку твоему живому
Станет впредь всё по-иному».
Солнцев день V
Молча Блуд так и стояла,
А русалка продолжала:
«Вот теперь ступай ты с миром,
Пред тобой лежит путь сирый,
Ждут тебя в краях далёких,
Только знай, твои истоки
Лучше ты держи в секрете,
Ни одной душе на свете
Ни к чему знать, Блуд земная.
Воду пей лишь, ить любая
Плоть да кровь земли великой,
Вездесущей, многоликой,
Больше бед влечёт, чем пользы,
Берегись любой угрозы».
Так Йемоджа с Блуд простилась,
В воды моря удалилась
И оставила в печали
Деву, чьи глаза устали.
Жемчуг та скорей надела,
Вмиг вокруг всё потускнело.
Лунен день V
Но куда ж теперь деваться?
К стороне какой податься?
Где же ждут её и кто же?
Что понять ей всё поможет?
Может, звёзды ей подскажут
Да путь с неба те укажут?
«Может, влево мне помчаться
Или лева мне чураться?
Может, прямо путь лежит?
Или за спиной тот скрыт?
Где же, звёзды?» — те не знали,
Голоса их не звучали.
Но одна звезда всех ярче
В тёмном небе Блуд маячит,
Только та её не слышит.
Как же знать, кто светит свыше?
Коль жемчужин ряд бесследно
Не сокроет от нетленных,
Коли всюду недруг рыщет,
Что ни шаг — снуют глазищи.
Марсов день V
Вдруг кто хочет Блуд подставить?
Снять жемчужин нить заставить
Да разбить Йемоджи чары,
Дабы час заветной кары
Всё-таки настал? То прахом
Обернулось всё бы махом.
Нет, с огнём нельзя играться.
Лучше вновь ей сну предаться,
Потому как каждый равен
Вопреки великой славе
Во владеньях Сна, все души —
Одинаково могучи,
Как и духи, так и люди.
Стало быть, к правдивой сути
Тайно Блуд во сне взывает.
Силой та, что обладает,
Вновь на миг обогатится.
Только всё, что ей приснится,
Так во сне и канет в тени,
Явь ничуть не переменит.
Меркурьев день V
Оглядела Блуд пределы
В поисках ночлега, где бы
Ей упасть во Сна владенья.
Справа лес, покрытый тенью,
Слева море внай бушует.
Будто видит Блуд чужую
Местность да цвета чудные.
Не узнать края земные,
Всё окутано печалью.
Нравы с двух сторон пугали,
Словно вовсе обмельчала,
Как подобной смертным стала.
Прямо лишь злата полоска
Не внушает страх так хлёстко.
Что ж, придётся спать ложиться
Посреди песков, явиться
Ей Звезда должна во грёзах.
Блуд легла и вмиг промёрзла!
Дует с моря ветер хладный
Сон сбивает безоглядно.
Юпитеров день V
Долго Блуд уснуть пыталась,
Как назло, не получалось.
Что же делать? Догадалась!
Надо б утомиться малость.
Вот тогда-то сила дрёмы
Окунёт девицу в квёлый
Омут. Хоть и не касаясь
Дна, зато жемчужин нанизь
В целостности сохранится,
Ровно так же как девица,
Потому как Сон не любит
Ярость, ту вовсю он губит.
На попытки ваши шквалом
Слабости ответит. Наглым
Он не рад, порядок в доме
У него — лишь свой законен.
Встала Блуд, вперёд помчалась,
До тех пор, пока усталость
Не охватит ту всецело.
Тщетно, небо уж светлело.
Венерин день V
Так вперёд Блуд и ступала.
Вдруг кострище увидала,
Рядом с ним мужчина машет.
«Лучше мне податься дальше», —
Рассудила Блуд и мимо
Незнакомца шла, томима
Беспокойством, оглядела
С ног до головы, узрела
Солнцем образ обожжённый,
Точь владычицы — Йемоджи
Или Ойи — бурь царицы.
Человек он аль присниться
Должен был он Блуд? Но как же?
С жемчугом на шее разве
В силах Блуд кого заметить
Не из смертных сквозь запреты?
Чёрно-красные одежды
Да колпак рогатый, прежде
Не видала Блуд подобных,
Чай, под древом яблок годных.
Сатурнов день V
Крикнул ей мужчина: «Стой же!
Здравья не желать — негоже!
Что же, аж не привечаем?»
Кто сей путник, столь нечаем?
Дева подходить не стала,
Так его и миновала.
Небо сплошь уже светало,
А девица всё шагала.
Жарко стало, Блуд ступает
Вдалеке опять мелькает
Человечий образ, снова
Ждал он, уготовив слово.
В этот раз не побоялась
И, к фигуре приближаясь,
Прямо близ него минула.
Мучала тревожна дума
О намереньях посланца.
«Так и будем мы встречаться!» —
Крикнул путник ей вдогонку.
Много ль в этом было проку?
Солнцев день VI
Небо, наконец, стемнело.
Пламя вновь вдали горело.
Что же ей, рискнуть удачей?
Ведь то дух был, не иначе.
Блуд шагать всё продолжала
И Звезду ту увидала.
Верно, то Пандора светит,
Но исчезнет на рассвете,
Да и Блуд так уморилась.
Будь что будет, покорилась
Надоедливому духу.
Может, принесут друг другу
Пользу. И к нему шагала,
В этот раз не миновала.
«Что ты?» — подойдя, спросила,
Но лишь духа удивила.
«И тебе здоровья тоже!
Аль невежам будет проще
В мире? На гранатник смотришь?
Руку протяни, коль хочешь!»
Лунен день VI
Села Блуд напротив молча,
Лишь б не проворонить Ночи
Гибель. Но неужто можно
В сон впадать, иль жизнь дороже?
«Что сидишь? Ты угощайся! —
Хитрый дух не унимался. —
Эшу я — путей ориша,
Как блуждает кто, услышу,
Появляюсь вмиг. Поведай
О себе ты мне, отведай
Вкусный плод — язык проглотишь!
Да куда попасть ты хочешь?»
Блуд совсем изнемогала,
Еле голову держала,
«Ишь, сейчас мы и узнаем».
В небо глянув глаза краем,
Молвила. И в сон упала,
Рухнув наземь. Вовсе мало
Времени им оставалось
Свидеться, не руша тайность.
Марсов день VI
Наконец очнулась дева,
Рядом дух сидел без дела,
Догорал костёр, и пламя
Гасло так, кажись, играя.
Дух спросил: «Ну что, узнала?»
Погодя Блуд отвечала,
Что идти на север нужно.
Эшу встать на путь послушно
Был готов, чтоб отправляться,
Только Блуд уж отказаться
От компании хотела,
Но совсем не разглядела
Север. Что ж, куда деваться?
Видно, ей придётся сдаться
И послушать духа, ибо
У неё лишь два на выбор
Выхода, иль заблудиться
Средь слепцов, иль покориться,
Ведь дороги все он знает,
Да сомненье всё терзает.
Меркурьев день VI
Встала Блуд и обратилась
К духу за ответом: «Дивность!
Все пути ты в мире знаешь.
И где север ты подскажешь?»
Показал дух вправо пальцем.
«Вот сего пути держаться
Мы и будем», — Блуд сказала
И в леса быстрей ступала.
Эшу ей кричит: «Постой же!
Надобно быть осторожней.
В путь тот, что лежит короче,
Ты не рвись, дойти коль хочешь.
Торопиться нет причины,
Лучше встать на путь нам длинный.
Вдоль воды лежит он, тихо
Мы пойдём, чураясь лиха».
Эшу встал с земли, казался
Низким, но высоким стался.
По дороге востроглазый
Заводил свои рассказы.
Юпитеров день VI
«Как-то раз гулял я точно
В этот миг. Я помню прочно,
Весть неся, была та благом,
Вдаль хамелеон шёл шагом
Ровным, не спеша, как тут же
Ящерка поспешно кружит,
Спуталась, всех с ног сбивая,
А за ней, не поспевая,
Шёл хамелеон так долго,
Что, придя в края живого
Люда, смерть увидел всюду.
Весть Луны назвал он люду:
«Точь Луна люд умирает
Точь Луна люд оживает».
А живые отвечали:
«Ящерку мы повстречали,
Весть она несла нам ту же,
Но итог у той был чуждый:
Точь Луна люд умирает,
Но уже не оживает».
Венерин день VI
Так вдоль моря те ступали,
Обходив леса и скалы,
Эшу всё вопросы сыпал,
Но давать ответ — погибель.
Потому Блуд всё молчала
И себя одну ругала,
Что попутчика с собою
Та взяла, но ведь бедою
Обернулась бы дорога.
«Может, хоть совсем немного
О себе ты мне расскажешь?
Да за помощь ты уважишь
Духа? Отчего ж не ела?
Из которого удела
Бледноликая столь дева
Оказалась здесь? Поведай,
Отчего на север держишь
Путь свой, пришлая невежа?» —
Дух без умолку пытает,
Но внезапно затихает.
Сатурнов день VI
Все вопросы без ответа
Оставались, а беседа
Не случилась. Мигом Эшу
Отвечать сам стал. Опешив,
Оглядела дева духа,
Как же Эшу всё разнюхал?
Разменявшись вдруг местами,
Дева сыпется словами
Да вопросы всё бросает
И отныне не смолкает.
А довольный дух шагает
Молча, деву вновь пытает.
Всяк, как водится, дух мудрый —
Хитрый дух. Хватило ж дури
Эшу убедить в догадках,
Улыбнулся тот украдкой,
Выдал ей слова такие,
Будто б кочка на равнине
Ясный путь враз омрачила.
В жилах кровь чуть не остыла.
Солнцев день VII
«Хоть и по пятам впрямь сирость
За тобою, всё ж явилась
Не одна. Сестрица в небе
Далеко. Ещё ведь прежде
Две девицы, словно в воду,
Зрели друг на друга с роду», —
Молвил Эшу, страж порядка.
Сей судьбы близка отгадка!
«Чуть приют ты разменяла,
Облик та свой поменяла.
Сверху с первыми лучами
Смотрит синими очами
Вниз на земли вместе с Солнцем,
Между вами нет впредь сходства.
Белокурой стала Кейнде.
То событие идейно,
Бо ты символ зла начала,
То обличье ей мешало.
Предала тебя сестрица,
Лучше бы тебе смириться».
Лунен день VII
Растерялась Блуд, что делать?
Можно ль было Эшу верить?
Где здесь ложь и где здесь правда?
Одолела Блуд досада.
Вздор ли то был, прежде назван?
Всё быть может днесь. Но разве
Предала б её сестрица?
Стало быть, она стыдится
Блуд, как и своей же сути.
Отчего сей путь стал смутен?
Из-за Эшу! Он в ответе
За сомнения все эти!
«Быть не может то! Где правда?!» —
Прокричала Блуд досадно.
Не расстаться ей с печалью.
«Больше ничего не знаю», —
Отвечал ей дух прохладно.
«Раз то — правда — что же, ладно», —
Не расслышал Эшу вздоха,
В небе зло раздался грохот.
Марсов день VII
Тучи небо затянули,
Да ветра вовсю подули,
Хлынул дождь, темно повсюду,
Только Блуд дивится чуду,
Вся насквозь промокла, что же
Вся одежда липнет к коже?
С неба реки льются люто,
Будто сверху едет смута
В колеснице да грохочет.
Эшу сам себе бормочет:
«Гости в небе объявились
Да без спросу заявились!
Не пройти царя им мимо».
Первой в бой неуловимо
Мчится Ойя, свет бросая.
Царь, за нею поспевая,
Кликнул клич, великий Шанго,
Духам всем, любого ранга.
Восемь сотен рядом встали,
Все ориши вмиг предстали.
Меркурьев день VII
«Кто такие? С чем явились?» —
К чужакам все обратились,
Чужаки же отвечали:
«Нас за беглецом послали»,
Но то — ложь, ориши знали,
Деву выгнали те сами.
Чужаки не ожидали,
Что в неведомые дали
Блуд уйдёт, вот и вломились.
В лад ориши возмутились:
«В наших землях в небесах
Да в широких берегах
Мы — владыка многоокий.
Тут закрыта вам дорога!»
Чужаки договориться,
Дабы с девой возвратиться,
Попытались, но, к несчастью,
Потерпели крах пред властью
Местных духов. Развернулись
И ни с чем к себе вернулись.
Юпитеров день VII
Минул дождь, и небо ясным
Снова стало, вся опасность
Позади осталась. «Эшу
Другом оказался», — теша
Всё себя надеждой горькой,
Блуд подумала. Но сколько
Ей ещё придётся в жизни
Уповать на случай? Мысли
Вязли в тёмных подозреньях,
До того, покуда тенью
Жизнь былая не покрылась.
Тут-то Блуд переменилась,
Кто такая — знать не знает
Да сестру не вспоминает,
Будто новыми глазами
Познаёт мир день за днями.
Невзначай дневное Солнце
Греет кожу. Лишь коснётся
Утром лика озорницы —
Льётся смех из уст зарницей.
Венерин день VII
Разбудила Эшу громким
Смехом, у песчаной кромки
Берега, оскалясь пеной,
Море воет. По колено
Блуд в воде стоит, забывшись
Да любуясь светом свыше.
Каждый день, лишь высь пронзло
Оком солнечным, светало,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.