Бесплатный фрагмент - Клуб любителей пионов

Не ждите, пока кто-нибудь принесет вам цветы. Посадите свой сад и украсьте свою душу.

Лютер Бёрбанк, цветовод-селекционер

Скороговорка Катерины из динамиков интеркома звучала, как всегда, бодро и приподнято:

— Босс, доброе утро! Как вы позавтракали? Отменные сегодня у Петроса вышли оладушки, ведь правда? Просто кулинарный шедевр! Нежные, румяные! Как моя русская бабушка говорит: «С пылу, с жару!» И с медом хороши, и с йогуртом, и с вареньем, а особенно — с абрикосовым! А уж если еще орешками посыпать — объедение! Но я больше со свежей клубникой люблю, толченой, с сахаром, как Василика готовит. Всем понравились: вон Джеймс Бэрроу целых шесть раз за добавкой подходил, а когда его Лили с завтрака за руки уводила, так он чуть не рыдал! А еще говорят, что «завтраками сыт не будешь»! Еще как будешь!

С недавних пор, стремясь совершенствовать свой русский язык, молодая гречанка Катерина частенько вставляла к месту и не к месту русские поговорки из сборника, подаренного ей управляющей, порой безбожно их при этом перевирая, а иногда и придумывая свои собственные. В этот раз с пословицей Катерина снова явно промахнулась, и только Смолев собрался ей это тактично объяснить, как она сообщила, что владельца виллы дожидается ранний посетитель.

— Ой, даже не знаю, чего он хочет, босс, — доверительным бойким шепотом сообщила она, как всегда не давая собеседнику и слова вставить. — Полчаса уже сидит, сладко так улыбается, будто ему в каком месте медом помазали. Я ему говорю: вы по какому вопросу? А он, мол, у меня к вашему владельцу крайне приятное известие, не хочу проговориться и испортить сюрприз. Я его все эти полчаса на ресепшн и продержала, чтобы вы хоть позавтракать смогли спокойно, а то взяли всякие моду с самого утра людей беспокоить! Опять, наверное, начнет деньги клянчить на благотворительность или спрашивать, как парень, что на прошлой неделе приходил, «знаете ли вы Иисуса?» Помните, босс? Тот тоже сперва сладко улыбался… А потом, как увидел двух молодых итальянок из четвертого номера в купальниках, ну вы знаете, Сандру и Сабрину, — сразу в лице переменился и предложил им покаяться и «обнажить душу перед Господом». Прямо у ресепшн. Там, честно сказать, и обнажать-то уже было особо нечего… Но он так настаивал, я все боялась, что пена у него изо рта пойдет. Напугал бедняжек! Пришлось Костаса на помощь звать. Еле тогда вдвоем с Костасом его выпроводили! Все упирался, кричал: «Узнайте Господа нашего, несчастные грешницы, как знаю его я!» Можно подумать, он с Богом в приятелях! Вот у человека самомнение! Если только, конечно, они вместе в одной палате не лежали, тогда вопросов нет: говорят, в тех больницах кого только не встретишь! Может, и этот, сегодняшний, тоже какой сумасшедший? Уж больно у него улыбка сладкая, как приклеенная. Помнится, мне моя сестра двоюродная с Пелопоннеса рассказывала, что был у них такой сосед, тоже все время улыбался. Она мимо него на работу утром, — он ей улыбается, домой с работы вечером, — он весь аж светится от счастья. Приятный такой, кольца на пальце нет. Сестра-то незамужняя, размечталась… Она-то решила, что это он на нее так реагирует, и хотела было соседа на ужин пригласить, заодно и познакомиться, — как его полиция в тот же день взяла и арестовала! А потом оказалось, что сосед этот трех человек топором в своей деревне зарубил. Маньяк! Его когда арестовывать пришли, он и им улыбался… Так что скажете, босс? Как мне с этим быть-то? Он хоть, конечно, и без топора, а все равно мне не нравится! Неестественный он какой-то. Я уж ему и так намекала, и так, что не до него вам: дел важных много. Не уходит, сидит. Может, ну его? Что ему сказать? Что вы уехали на виноградник? Пусть через недельку зайдет?

Смолев подумал мгновение и решил, что у раннего посетителя, да еще прождавшего его целых полчаса, может быть и в самом деле что-то важное.

— Катерина, гость в дом — Бог в дом. Не выдумывай, какие еще маньяки?! А вдруг он говорит правду, и нас ждет какое-то радостное известие? Наверняка просто воспитанный и приличный человек.

— Ой, что-то мне сомнительно. Я вам, босс, так скажу: не все то варенье, что липнет, — безапелляционно выдала Катерина. — Мое дело вас предупредить! Но вы тут главный, как скажете! Сейчас приведу! — и отключилась.

Пожалуй, Рыжая Соня погорячилась, когда подарила неугомонному старшему консьержу сборник русских поговорок для самостоятельного изучения, усмехнувшись, покачал головой Алекс. Придется провести несколько разъяснительных занятий, а то ведь она так черт знает до чего может договориться! И потом ведь не отучить будет. А впереди новый сезон. Смолев всерьез рассчитывал на многочисленных русскоговорящих постояльцев. Незачем их пугать с порога высказываниями, типа: «Набралось гостей со всех волостей! Хорош гость, что редко ходит да недолго сидит!» или еще что-нибудь в этом роде. И не со зла ведь ляпнет, а исключительно из желания поделиться своими обширными лингвистическими познаниями…

В дверь хозяйской гостиной негромко, но уверенно постучали.

— Войдите! — пригласил Алекс, отвлекаясь от своих мыслей.

В комнату вошел, а правильнее сказать — впорхнул, что было несколько странно для его комплекции, элегантно одетый плотный мужчина лет сорока. На лице его и в самом деле застыла медоточивая улыбка. Алекс встал навстречу гостю.

— Вайс, Йоганн Вайс! — произнес гость мурлыкающим голосом, протягивая Смолеву квадратик белого картона, что каким-то волшебством вдруг оказался у посетителя в руке, вынырнув из недр его стильного летнего костюма. — От всей души рад такой замечательной возможности пригласить и вас, и вашего садовника в пятницу на первое торжественное заседание «Клуба любителей пионов» острова Наксос!

Посетитель говорил по-английски свободно, с едва заметным немецким акцентом. Видимо, в свое время он приложил немало усилий, чтобы от него избавиться.

Небольшой квадратик белого картона тут же перекочевал к владельцу виллы, неожиданно очутившись у Смолева в ладони. Он удивленно покрутил его в руках. А гость, сделав тут же шажок назад и продолжая счастливо улыбаться, все тем же журчащим мягким баритоном стал объяснять цель своего прихода.

— В вашем саду, как мне сообщил мэр, господин Костопулос, чью кандидатуру, кстати, мы выдвигаем на должность Председателя местного клуба, — гость сделал многозначительное движение белесыми бровями, — так вот он сообщил мне по секрету, что в вашем саду цветут совершенно необыкновенные пионы! У меня была возможность краем глаза заметить их сегодня: они просто великолепны! Какие пышные кусты, какие белоснежные бутоны, какие изысканные сорта! Вам будет чем поделиться с коллегами!

— А вы, простите, собственно… — начал было Смолев, успев и в самом деле разглядеть на приглашении удивительную строчку: «Клуб любителей пионов острова Наксос».

— Вайс! Йоганн Вайс! — терпеливо повторил гость, сопровождая свои слова вежливым наклоном головы. — Я являюсь представителем «Европейского клуба любителей пионов» в Афинах, прибыл на ваш чудесный остров три дня назад, объезжаю цветоводов острова, и в пятницу в Кастро уже состоится наше первое заседание! Цель нашего сообщества — всемерная поддержка цветоводов по всему миру. Это так чудесно, что на Наксосе будет отделение европейского клуба! Будем счастливы видеть и вас, и вашего садовника в пятницу, — в приглашении все подробнейшим образом указано. Приходите, мы готовим приятный сюрприз! Не смею более вас задерживать: ваша помощница дала мне понять, что вы очень занятой человек, — Смолеву на мгновение показалось, что в голубых глазах неожиданного посетителя мелькнула и тотчас же пропала ироничная смешинка. — Да и у меня сегодня еще очень много визитов. Будем очень, очень рады вас видеть!

Еще мгновение — и гость исчез за дверью. Смолев так и остался стоять посреди гостиной с квадратиком белоснежного картона в руках. Вся встреча заняла не больше трех минут. Только он вернулся на свое место за обеденным столом, как в гостиную вошла Софья Ковалевская.

— Дядя Саша, кто это был? — поинтересовалась она, привычно усаживаясь напротив владельца виллы. — Пролетел мимо меня как ветер, но при этом очень мило улыбался. Какой приятный дяденька!

— Не все то варенье, что липнет, — буркнул себе под нос Смолев, крутя в руках приглашение, и сам же поморщился от своих слов.

— Что, что? — искренне удивилась Ковалевская. — Что ты сказал? Что это с тобой?

— Не что, а кто… Катерина, с ее страстью к русским поговоркам и неуемной фантазией, будь она неладна, — махнув рукой, пояснил Смолев. — Голову мне заморочила… Похоже, что это заразно. А посетитель… На вот, читай.

Управляющая приняла от владельца кусок белоснежного картона и прочла вслух по-английски:

«Владельцу виллы «Афродита», мистеру Алексу Смолеву, ул. Апиранто, 12, Наксос.

Господин Смолев!

Мы рады воспользоваться возможностью и пригласить вас оказать нам честь и принять участие в первом торжественном собрании «Клуба любителей пионов острова Наксос», которое состоится в Кастро, на территории виллы Делла Рокко-Барози, в саду, в пятницу 3 июня 20… года, в 15.00 часов. Регистрация участников начинается в 14.30. Приглашение выписано на двоих. Просьба заранее сообщить имена и фамилии участников по электронной почте paeoniafanclub@naxos.gr.

С уважением,

Оргкомитет».

Смолев мысленно отметил, что координат самого Вайса на картонке указано не было. Ни номера телефона, ни адреса электронной почты. Странно. С другой стороны, зачем ему координаты Вайса? Ни звонить, ни писать он своему гостю точно не собирается.

— Забавно. Никогда не знала, что существует такой клуб, — сказала Софья, пожав плечами и возвращая приглашение Смолеву. — А что? Это не худший вариант. Лучше, чем общество анонимных алкоголиков. А насчет пионов, ты знаешь, этот улыбчивый дяденька прав. У нас в саду и в самом деле пионы великолепные. Наш садовник Христос на них не надышится. Он так сорта подобрал, что они по очереди цветут с мая по июль. Сейчас самый цвет! Почему бы и не сходить? Только я уверена, что сам Христос ни на какое заседание не пойдет. И уговаривать его бесполезно. Для него это все — пустая суета. Да и некогда ему: в пятницу он собирался оливами заниматься, опять уйдет с утра и на весь день.

Смолев кивнул, задумчиво постукивая пальцами по столу.

— Ты права, Рыжая. Скорее всего, не пойдет. Да и я бы не пошел. Но вот в чем дело: Председателем клуба они хотят выдвинуть мэра Костопулоса. Господин Йоганн Вайс неспроста отметил этот факт. Уж очень многозначительно шевелил бровями… Говорят, мэр тоже заядлый цветовод и специалист по пионам. Хотя, думаю, что дело не только в его увлечениях ботаникой, но это сейчас не важно. Важно то, что список приглашенных с ним, скорее всего, согласовали, как минимум. А что еще вернее, — по его указке и составили. Если проигнорируем приглашение, мэр может принять обиду на свой счет. Люди, облеченные властью, Рыжая, порой бывают крайне обидчивы… А нам это совсем не надо, — вздохнул Алекс. — У нас планов громадье… Придется идти. И ты со мной. Будешь видео снимать и фотографировать. Потом все покажем Христосу: вдруг ему пригодится. Отправь им подтверждение и наши фамилии.

— Договорились! — легко согласилась Софья. — Раз надо — значит надо. Заодно выгуляю новое платье и туфли на шпильках: проверю мужскую реакцию. А пока я тебе по текущим делам доложу…

***

В пятницу, без четверти три, Смолев и Ковалевская прибыли на виллу Делла Рокко-Барози, в которой уже многие годы был оборудован венецианский музей. Зарегистрировавшись на входе у милой девушки, которая быстро проставила галочки против их фамилий в списке участников и выдала им ламинированные именные бэджики на шнурках, Алекс и Софья прошли в закрытый двор.

Первым, с кем они столкнулись, оказался тот самый Йоганн Вайс. Одетый в праздничный белоснежный костюм с ярко-оранжевым платком, выглядывающим из кармашка, представитель афинского клуба цветоводов, казалось, растаял от счастья, увидев Смолеву и его спутницу. Вайс тут же подхватил два бокала с белым вином с подноса, что держал стоящий рядом официант, и подскочил к гостям.

— Господин Смолев и госпожа…

— Госпожа Ковалевская! — пришла ему на помощь Софья, с благодарной улыбкой принимая бокал с вином.

— Господин Смолев и госпожа Ковалевская! — радостно повторил Вайс. — Добро пожаловать на первое заседание Клуба любителей пионов острова Наксос! Приятного вечера!

Смолев, приняв бокал, вежливо кивнул в ответ, и они прошли дальше, вглубь сада, где в ожидании торжественного открытия медленно и с достоинством фланировали будущие члены клуба, переходя с бокалами в руках от одного стенда с фотографиями пионов к другому.

Несколько стариков-садоводов чинно сидели за столами и негромко обменивались мнениями. Самый пожилой садовод — мужчина лет семидесяти с пышной белой бородой — сидел поодаль у стены. Глаза его были прикрыты, казалось, что он дремлет. На столике перед ним стоял наполовину пустой бокал с белым вином.

— Человек тридцать уже будет, — удивленно покрутила головой Софья, быстро сосчитав присутствующих. — И еще продолжают подходить! Ого! Надо же! Я и подумать не могла, что на Наксосе такое количество профессиональных цветоводов.

— Вот теперь и мы в их числе. Я еще при входе на список обратил внимание: там было больше пятидесяти фамилий, — ответил ей Смолев, оборачиваясь и замечая мэра Костопулоса. — Добрый день, господин мэр!

— Господин Смолев! Рад, что вы пришли! — радостно откликнулся невысокий худой грек с гладковыбритым волевым лицом, с чувством пожимая Смолеву руку. Все движения его были решительны и энергичны. — Еще одно замечательное начинание на нашем острове, — как считаете?

— Безусловно, безусловно! — немедленно подтвердил Смолев. — Красота спасет мир!

— Как, как вы сказали? Это же гениально! — сперва восхищенно замер, а затем расцвел глава городского муниципалитета. — Как только меня изберут Председателем, мы сделаем это высказывание девизом нашего клуба! Красота спасет мир! Отлично сказано, господин Смолев! Ваш первый вклад в наше общее дело! И какой ценный! Очень, очень рад! — мэр Костопулос снова с жаром потряс Алексу руку, дружески постучал его по спине и, ободряюще кивнув, быстро отошел к другим посетителям.

— Это не я сказал, — смущенно пробормотал Смолев, глядя в спину оживленно жестикулировавшему мэру, который что-то рассказывал то и дело ахавшим дамам. — И вообще имелось в виду… Что за черт, Рыжая, — повернулся он к своей спутнице, — у меня такое ощущение, что в последнее время мне попадаются странные собеседники, за которыми я просто не успеваю…

— Дядя Саша, о чем ты? — безмятежно заметила Софья, продолжая щедро раздавать улыбки в ответ на восхищенные мужские взгляды. — Он же мэр. Весь в политике. Весь в спешке. Когда ему книги читать, да еще Достоевского! Добрый день, госпожа Аристиди! Господин Аристидис! Очень рады вас видеть! — раскланялась она с соседями по Апиранто. — Главное, дядя Саша, что мы не манкировали приглашением и не задели ничьего самолюбия. Ты же этого и хотел! О, кажется, начинается!

И в самом деле: у небольшой импровизированной трибуны снова появился Йоганн Вайс. Все та же медоточивая улыбка играла на его лице.

Он и спит с ней, что ли? — вдруг отчего-то недовольно подумал Смолев. Теперь он понял, о чем говорила проницательная болтушка Катерина. Улыбка действительно выглядела приклеенной, и оттого неестественной. Ну хоть топора нет, невесело усмехнулся Алекс, уже хорошо…

— Уважаемые дамы и господа! С вашего разрешения позвольте мне объявить первое заседание «Клуба любителей пионов» острова Наксос открытым! — торжественным тоном произнес «приятный дяденька», как окрестила его Софья, и тут же начал сам аплодировать, показывая пример всем присутствующим. — Итак, уважаемые дамы и господа, — продолжил он, когда аплодисменты стихли, — у нас сегодня обширная программа. Первым делом мы должны утвердить Устав Клуба, выбрать Председателя Клуба и Ответственного секретаря. После чего, я с радостью передам Председателю право вести сегодняшнюю встречу. Итак, прошу вашего внимания на экран!

Руководимые энергичным гостем из Афин, присутствующие наскоро ознакомились с Уставом, после чего приняли его единогласно в первом же чтении. Та же участь постигла и кандидатуру руководителя: под аплодисменты присутствующих мэр Костопулос занял трибуну, сменив Йоганна Вайса, который, обняв и поздравив свежеиспеченного Председателя, картинно смахнул непрошенную слезу, а затем присоединился к аудитории и скромно затерялся в толпе. Ответственного секретаря, которым стала все та же помощница мэра, утвердили и вовсе за минуту.

Мэр Костопулос с достоинством достал из кармана пиджака несколько листов — заранее заготовленную речь — и начал воодушевленно излагать программу деятельности клуба на ближайший год. Здесь было все: и обмен опытом, и проведение выставок, конференций, семинаров, практикумов и ярмарок-продаж. И выезд к лучшим садоводам острова на мастер-классы, и издание специальной литературы, и участие в международных состязаниях цветоводов, и награждение ветеранов цветоводческого движения, и поддержка молодежи специальными грантами от спонсоров…

— Дядя Саша, тебе не кажется, что наш мэр что-то слишком размахнулся, — вполголоса по-русски заметила Софья. В голосе ее явно сквозил скепсис. — Он вообще помнит, что ему еще и Наксосом руководить в этом году? Когда он собирается все это делать?

— Не переживай: «все это» будут делать другие, — вполголоса ответил Смолев. — Например, те же работники мэрии, а он — только ленточки перерезать и бодро улыбаться на фотокамеру. Административный ресурс — великая вещь! Да и выборы у него в мэрию через год — лишний повод помелькать лицом в СМИ на дороге не валяется. Тут и пионы сойдут. И рыбаки, и туристы, и виноделы. Да кто угодно!

— Точно, а ведь ты прав, дядя Саша! Он же в прошлом месяце с такой же помпой открывал «Общество традиционных виноделов Наксоса»! — вспомнила вдруг Софья. — Он ведь и там Председатель!

— Вот видишь, — пожал плечами Смолев. — Пиара много не бывает. Наш пострел везде поспел!

Торжественная часть мероприятия подходила к концу, и в соседнем помещении, расставляя посуду, уже звенели бокалами официанты, обслуживающие готовящийся фуршет.

Сквозь приоткрытую дверь Алекс увидел две фигуры: одна принадлежала вездесущему Йоганну Вайсу, а вот вторая была Смолеву незнакома. Слов было не разобрать, но, судя по жестикуляции, «приятный дяденька» отчитывался перед своим собеседником. Алекс смог разглядеть только его широкую спину, массивный затылок, отлично сшитый темный костюм и блеснувший золотом перстень на мизинце левой руки.

Странно, подумал Смолев. Если с Вайсом прибыло его афинское начальство, почему его не представят собранию как почетного гостя? Кто такой этот второй? Смолев еще раз бросил взгляд в приоткрытую дверь: Вайс уже остался один, его собеседник исчез. На мгновение Смолев увидел лицо столичного цветовода: оно неожиданно оказалось бледным, а от медоточивой улыбки не осталось и следа. Похоже, получил нагоняй, догадался Смолев. Но за что?

Вновь взявший слово мэр Костопулос радостно произнес в микрофон:

— Дорогие друзья! Прежде чем мы с вами перейдем к праздничной части нашей встречи, я хочу вам представить старейшего садовода острова Наксос, который вот уже тридцать пять лет выращивает на нашем острове исключительно пионы! Он самый заслуженный пионовод, если можно так выразиться, нашего острова! Я приглашаю уважаемого Софоклоса Илиадиса сказать нам несколько слов! Благословить, так сказать, наше начинание! Поприветствуем его, дорогие друзья! — и снова зааплодировал, увлекая и аудиторию.

По шум аплодисментов старик, дремавший в углу, открыл глаза и растерянно посмотрел вокруг. Осознав, что взгляды присутствующих направлены на него, он поднялся со стула, тяжело опираясь на палку.

— Просим, просим, уважаемый Софоклос, скажите несколько слов! — подбадривал его Председатель, продолжая хлопать в ладоши.

Ответственный секретарь подбежала к старику и предложила ему помощь, но тот отказался. Он шел медленно, стуча палкой по каменным плитам, но все терпеливо ждали.

Добравшись до трибуны, старик медленно заговорил низким хриплым голосом. Было ясно, что длинные фразы даются ему с трудом. Такое бывает, когда давно ни с кем не общался, подумал Смолев. Интересно, когда в последний раз этот старик вообще с кем-то разговаривал?

— Тридцать пять лет я живу на Наксосе и выращиваю пионы в своем саду. Белые пионы. Я выращиваю только старые сорта. Самые старые, которые могу найти. Я считаю, что пион — самый прекрасный цветок на свете. И не только потому, что он божественно красив. А еще и потому, что он…

В этот момент негромко скрипнула входная дверь. Алекс оглянулся: в проеме двери возник брутального вида мужчина лет сорока пяти. Черты небритого лица были крупными и резкими. Он не выглядел приглашенным на торжественное заседание клуба: одежда на нем была истрепанная и не первой свежести. Застыв в дверях, незнакомец молча стоял и мрачно смотрел на старейшего цветовода острова. Тот, вздрогнув и словно узнав его, окаменел от ужаса.

Странная пауза затянулась. На скрип двери обернулась и Софья, снимавшая смартфоном на видео все мероприятие.

— А что такое, дядя Саша? — шепотом недоуменно спросила она у Смолева. — Что случилось? Это кто? Опоздавший?

— Не думаю, — медленно ответил Смолев. — Мне кажется, что сейчас что-то произойдет…

Не успел он договорить, как Софоклос Илиадис, стоявший у трибуны, вдруг вскрикнул, схватился за сердце и начал оседать назад, заваливаясь набок.

Дамы взвизгнули, мужчины зашумели. Смолев бросился к трибуне. Старика успели подхватить и аккуратно уложить на пол. Дверь снова скрипнула, закрывшись. Алекс быстро оглянулся: незнакомец исчез. Ладно, с ним потом разберемся, подумал Смолев, склоняясь над стариком.

— Боже мой, боже мой! — причитал над неподвижным телом мэр, он же Председатель Клуба, моментально растерявший всю свою решительность. — Что с ним случилось? Дамы и господа, — с усилием взяв себя в руки, повернулся он к присутствующим, тесно обступившим трибуну. — Прошу не толпиться и перейти в соседнее помещение! Здесь у нас чрезвычайная ситуация, но мы со всем справимся, все будет хорошо! Господину Илиадису немного нездоровится, прошу вас на банкет, прошу, прошу! Ответственный секретарь, проводите! — сверкнув глазами, рявкнул он совсем другим тоном на свою застывшую помощницу. Та тотчас засуетилась и начала активно выпроваживать людей в соседнее помещение.

Пока члены клуба, взволнованно переговариваясь между собой, покидали сад, Смолев проверил у старика пульс. Тот едва прощупывался.

— Рыжая, зеркальце есть? Отлично! Давай, только быстро! — распорядился Смолев.

Алекс поднес зеркальце ко рту старика. Зеркальная поверхность слегка затуманилась.

— Похоже на сердечный приступ, — подняв голову, сообщил Смолев мэру. — Он все еще жив, но нужен врач. И как можно скорее!

Мэр схватился за телефон.

Вдруг рука старика сжала запястье Смолева как клещами. Алекс невольно поморщился от боли: хватка у старика была стальная. Садовод открыл глаза. Догадавшись, что Илиадис хочет что-то сказать, Смолев наклонился к нему.

— Мой… сад, — хрипя, еле слышно, произнес старик. — Я… узнал! Это они! Спасите мой сад! Я совершил ошибку! Они… все уничтожат! Они пришли за ним… за ним… — он хотел добавить что-то еще, но рука его внезапно безвольно разжалась, и он откинулся на спину. Открытые глаза мертво застыли.

Мэр, опустив руку с телефоном, непонимающе смотрел на Смолева.

— Он умер?! То есть, врачи больше не нужны? Что он сказал?

— Просил позаботиться о своем саде, — мрачно ответил Смолев, поднимаясь. — Вполне ожидаемая просьба… Я бы на вашем месте вызвал и медиков, и полицию. Я могу, конечно, ошибаться, но я до конца не уверен, что этот несчастный умер естественной смертью. Точнее скажут эксперты-криминалисты.

— Ну да, ну да, — растерянно пробормотал Председатель клуба, грузно опускаясь на ближайший стул. — Ах, какое несчастье! Пресс-конференцию, видимо, придется отменять! А так все хорошо начиналось! Что же теперь делать?

— Медики и полиция, — напомнил Смолев. — И еще, у меня к вам вопрос, господин Костопулос. Думаю, что полиция вас тоже об этом спросит рано или поздно: как давно вы знакомы с мистером Вайсом?

— Э-э-э… Вайсом? Ах, с Йоганном? Наверное, с неделю. Вернее, неделю назад он мне позвонил с предложением стать Председателем «Клуба любителей пионов» на Наксосе. А приехал пару дней назад. Строго говоря, мы знакомы всего два дня, даже меньше…

— Я так и думал. Все это мероприятие тоже оплатил Вайс, я правильно понимаю? И списки участников вы утверждали вместе?

— Разумеется, — пожал плечами мэр. — У нас в бюджете нет лишних средств… Он сказал, что это помощь афинского клуба, а следующие мероприятия будут уже финансироваться из нашей клубной кассы, которая будет пополняться за счет членских взносов. А списки мы составили сами, он добавил всего несколько фамилий.

— Илиадиса он включил в список?

— Да, он сказал, что старик публиковался в столичных журналах и уже стал знаменитостью. С ним клуб получит необходимый вес и статус! Так будет проще привлечь спонсоров! Вы же слышали нашу программу: на все нужны средства!

— Понимаю, — кивнул Смолев. — К сожалению, вынужден вас покинуть: у меня возникло очень срочное дело. Вам же я настоятельно рекомендую дождаться полиции и дать показания.

Мэр уныло кивнул и развел руками, словно говоря: «А разве у меня есть выбор?»

Смолев сделал знак Софье, и они быстро покинули виллу Делла Рокко-Барози. Смолев шагал быстро, управляющая едва поспевала за ним.

— Дядя Саша, — наконец взмолилась она. — Подожди немного, куда ты так несешься? Мне на шпильках по мощеной мостовой в таком темпе — это, того и гляди, лодыжку вывихнуть! Я же на вечеринку оделась, а не на забег с препятствиями!

— Рыжая, прости, не подумал, — извинился Смолев, резко замедляя шаг. — Давай-ка вот что сделаем… Ты все на видео сняла? И самое начало, и того мужчину, что заглядывал в дверь перед тем тем, как у старика начался приступ, тоже сняла? Умничка! Перешли мне все видеофайлы прямо сейчас.

— Да не вопрос, высылаю… Там все: и старик, и тот мужчина. И все выступавшие до них. Отправила, лови!

Смартфон Смолева издал мелодичную трель, подтверждая получение сообщения.

— Отлично. Теперь давай разделимся: мне необходимо срочно пообщаться с Манном, пока он еще на работе. По обычному телефону не могу, только по защищенной линии, а спутниковый телефон у меня в сейфе. А вы с Катериной, как придешь на виллу, соберите мне всю информацию на афинский «Клуб любителей пионов». Все, что найдете. Если он вообще существует, в чем я уже начинаю серьезно сомневаться… Как только на виллу придет старший инспектор Антонидис, вместе с ним — сразу ко мне!

— А он должен прийти? — удивилась Софья. — Я что-то не припомню, чтобы мы договаривались…

— Думаю, через час — полтора, — взглянув на часы, прикинул Алекс. — Вот увидишь, он обязательно придет. Дело, похоже, серьезное. Все, встречаемся на вилле!

Смолев повернулся и быстрым шагом направился в сторону улицы Апиранто, где находилась вилла «Афродита».

***